Уполномоченный

Глава 2

Глава восьмая

Людей он нашёл. На следующий день, обследуя очередные руины, где причудливо сочетались признаки земных строений с теми самыми творениями чуждого разума, услышал голоса. Сразу напрягся, поскольку понятия не имел, что это за люди и зачем сюда пришли. Вариант, что они здесь живут, отмёл сразу. Место нежилое, сплошные руины, селиться здесь нельзя хотя бы потому, что запросто привалит рухнувшей стеной.

Голоса слышались позади большого дома, то есть, дом этот был большим когда-то, а теперь две трети рассыпались, представлял собой только контуры. Стараясь не наступать на обломки, Иванов медленно подходил к источнику шума. Голосов было несколько, они что-то обсуждали. Но говорили тихо, самих слов было не разобрать.

Поначалу он хотел выйти к ним и поприветствовать, держа руку на оружии, но теперь передумал, решив какое-то время понаблюдать издали. Сдав назад, он забрался в соседнее здание и, поднявшись на второй этаж, стал наблюдать. Отсюда можно было рассмотреть людей вживую. Трое, одеты бедно, хотя, что он понимает в уровне жизни местных. Может быть, для них шаровары, сапоги и серая рубаха – верх богатства. Сами они выглядели тоже не особо хорошо, худые, измученные. Двое молодых, лет по двадцать пять, а третий – примерно ровесник Иванова, с той разницей, что был он худым, сутулым и носил чёрную бороду с обильной проседью. Все эти подробности были видны потому, что рассматривал он их в оптику, не в бинокль, а в прицел винтовки, чтобы, значит, долго не искать, если что.

А потом случилось то, что должно было случиться, Иванов, при всех своих положительных качествах, отнюдь не был профессиональным диверсантом. Военную подготовку он проходил тридцать лет назад, и уже мало что помнил. Попытка переместиться, вызвала грохот обломков, выкатившихся из-под ботинка, на этот грохот люди обернулись и… стали стрелять.

Громыхнули два выстрела, один прозвучал впустую, а второй почти достиг цели, пуля с противным визгом отлетела от стены в том месте, где он только что стоял. Поняв, что уже прокололся, Иванов не стал особо переживать по этому поводу, решив, что теперь самое время вспомнить ту самую подготовку и попытаться победить в схватке. По всем вводным, у него это должно получиться, например, за счёт меткой стрельбы. Из минусов было то, что он плохо ориентировался в незнакомом месте, а потому решил не давать себя обойти.

Отбежав на два окна в сторону, выгляну, вскинул винтовку и выстрелил, потом снова и снова. Один раз точно попал, пуля пробила ногу мужика, валявшегося за камнями. Перезаряжать было некогда, винтовку он забросил за спину и, сместившись в другую сторону, выстрелил из пистолета четыре раза. Снова достал одного, но опять же, не насмерть. Молодой парень откатился, зажимая рану в плече.

Теперь, когда из троих врагов на ногах остался только один, можно было подумать о наступательных действиях. Через несколько секунд Иванов уже покинул здание через пролом в стене и попытался обогнуть противника по широкой дуге с выходом в тыл. Оставалось только надеяться, что их точно трое, и никто больше не ждёт его в засаде.

Тут он несколько перемудрил, то есть, зайти в тыл врагам было можно, но и враги не сидели на месте. В конечном итоге, когда он вышел на их позицию, сами они скрылись в том же доме, где только что сидел он. Вот только ответный огонь открывать не спешили. Выждав около минуты, Иванов вскинул пистолет и медленно стал приближаться. Входить в дом будет опасно, лучше попытаться пристрелить кого-то через окно.

Наконец, противник показался, это был тот самый бородатый мужик, видимо, выполнявший функцию командира группы. Иванов мгновенно перевёл прицел, потянул спуск, но тут же увидел, что противник растерял весь свой пыл и показывает в окно пустые руки.

- Не стреляй, - жалобно простонал он. – Не губи, прости нас, дураков, мы ж не знали.

- Чего не знали? – не понял Иванов, не отводя ствола.

- С кем встретились, откуда тут быть тебе, здесь только разбойники дикие бывают, вот и стали стрелять. Прости. Весь хабар забери, только не убивай.

- Ну-ка, спуститесь сюда все, - приказал Иванов, дождавшись, когда приказ будет выполнен, оглядел троих нападавших. Вид у них был жалкий, оружие они бросили на выходе, какие-то ружья, совсем уж допотопной конструкции, чуть ли не мушкеты. Он ведь ещё по облакам дыма понял, что порох дымный. Молодой, с простреленным плечом, держался стойко, а вот старик стоять не мог, его приходилось поддерживать, штанина потемнела от крови.

- Перевяжи его, - велел Иванов единственному здоровому члену группы и бросил в него моток бинта.

Молодой усадил мужика на камень, а сам, сев на корточки, стянул с него сапог и принялся бинтовать.

- А теперь то же самое, только подробно, - приказал Иванов, не отводя ствола. – Чего вы не знали, как узнали, и почему так испугались?

- Ну, откуда нам знать… - мужик простонал, молодой бинтовал крепко, - не знали мы, что сам уполномоченный здесь ходит.

Иванов слегка опешил. Уполномоченный? Он-то уполномоченный, пусть и в отставке. Вот только откуда бродягам из иного мира об этом знать? Нет, они явно имеют в виду что-то другое.

- А как поняли, кто я?

- Так поднялись на этаж, увидели, - объяснил молодой, затягивая узел. – Гильзы там.

- И? Вы по гильзам определили? – он по-прежнему ничего не понимал. Или такие гильзы только уполномоченные используют?

- Ну, да, по гильзам.

- Гильзы стоят дорого, - сообщил мужик, лицо его было бледным, но умирать пока, вроде бы, не собирался. – Их собирают всегда. И даже когда бой идёт. А если кто-то гильзы вот так бросает, значит, у него их много, а много патронов только уполномоченный с собой носит. И гильзы собирать ему нет резона.

- Вот оно что, - удовлетворённо кивнул Иванов.

- Так что, убивать не станешь?

- Не стану, если сами не вынудите.

Все трое облегчённо вздохнули.

- Вы расскажите о себе, - предложил Иванов. – Кто такие, откуда, какими судьбами здесь оказались.

- Местные мы, - сообщил старший. – С хутора Нового, что к северу от моста.

Говорил он так, словно Иванов отлично знает здешние места и уж точно понимает, о каком хуторе идёт речь.

- А сюда пришли, чтобы поискать чего ценного. Тут дома, - мужик обвёл рукой окрестные руины, - они завалились ещё до того, как люди их обшарили. Если в руинах копать, можно металл добыть. Алюминий, медь. Трудно разбирать, но мы и такой добыче рады.

- А сдаёте куда? – спросил Иванов.

- Так, в Малаховке барыга сидит. Цену даёт меньше, зато не тащиться в Новгород.

- Так, кивнул Иванов, наматывая на ус информацию. – А с оружием у вас как?

Он кивнул на брошенные стволы.

- Принесите-ка.

- Слушай, не отбирай, а, - попросил мужик. – Сам ведь знаешь, без оружия тут… проще застрели уже.

- Отбирать не стану, - пообещал Иванов.

Парень, тот, что был не ранен, сбегал и принёс гору железного хлама, что они свалили у выхода. На холодное он смотреть не стал, интересуясь только огнестрелом. Винтовка, однозарядная, вроде берданки. И двустволка, по виду, шестнадцатый калибр, почти обычная, только механизм запирания странный, стволы переламываются на вниз, а вбок. И револьвер, старый и вытертый до белизны, на шесть патронов с УСМ одинарного действия. Небогато.

- Твари тут, оглянуться не успеешь, как ноги отгрызут, - пожаловался мужик.

- Добро, - кивнул Иванов и встал. – Я вас не трону, подскажите только, в какой стороне жильё?

- Так по реке, ниже спустись. Километров… - он закатил глаза, подсчитывая, - сорок, наверное. Там мост, а за мостом – Малаховка. Село большое, мимо не пройдёшь.

Иванов развернулся и отправился к реке. Выстрела в спину он не боялся, то есть, боялся, конечно, но пятиться назад не стал, не стоит ронять авторитет. Его приняли за кого-то, и это здорово помогло, осталось только понять, хорошо это или плохо.

Вернувшись к лодке, он отчалил и снова двинулся вниз по течению. Местность слева теперь уже не была голой степью, теперь там рос довольно густой лес с проплешинами заготовок. А ещё горы, которые до этого держались где-то далеко, на самом краю видимости, теперь подступили ближе. Километров двадцать, не больше. А горы солидные, отдельные вершины просто теряются в облаках.

Указанное расстояние он преодолел часа за три. Не обманули сталкеры, действительно, река здесь разливалась так, что ширина её составляла километра три. Зато глубина проседала настолько, что легко можно было рассмотреть дно. Этим воспользовались местные, построив длинный мост на бревенчатых опорах. Мост солидный, по такому тяжёлые грузовики гонять можно. Вот только самих грузовиков было не видно. На левом берегу край моста упирался в странную постройку. Два больших деревянных здания, а между ними подобие ворот. Напоминает крепость, построенную с расчётом, чтобы никто с этой стороны не проник. Чуть дальше стояла деревня, обнесённая забором из жердей. В его случае можно эту крепость миновать и сразу пойти в деревню, что стоит на левом берегу. Или не пойти. Немного подумав, он решил не торопить события и немного понаблюдать. Несколькими взмахами весла он направил лодку к правому берегу.

Плавсредство получилось спрятать в камышах, правый берег был слегка заболочен. Зато открывался неплохой обзор. С выбранной точки на вершине небольшого холма, прикрытый со всех сторон кустами и тонкими деревьями, он отлично видел мост и дорогу, что шла от него и пропадала вдали. По идее, тут должны ездить машины или телеги. Скорее, всё же телеги. Вряд ли технический уровень местных предполагал наличие автомобилей.

Прикинув, что до заката ещё часа полтора, он решил понаблюдать, выждав повозку или пешеходов, а уже потом, с ними войти в деревню. Он дождался, вдали заклубилась пыль, а потом послышался отдалённый скрип колёс. Едут. Нужно как-то осторожно, чтобы не напугать местных, выйти из зарослей и присоединиться.

Вот только сделать этого он не успел. Позади него затрещали кусты, а на поляну выскочил… выскочило… Что это такое, он понятие не имел. Какая-то тварь, небольшого роста, крепко сбитая, с непонятным числом конечностей. А ещё тварь была агрессивна, что сразу и продемонстрировала, бросившись вперёд и взмахнув когтистой лапой.

К счастью для себя, Иванов уже привык держать оружие под рукой. Прыжок твари прервал выстрел из обреза. Картечь ударила куда-то в корпус, отшвыривая тело на два метра назад. Тварь не успокоилась, он уже привык, что местные чудовища отличаются необыкновенной живучестью. Второй выстрел превратил голову чудовища в месиво, из которого сочилась жёлтая слизь. Там же были глаза, которые картечь не пощадила. Но тварь, даже слепая, не собиралась отступаться от цели, быстро перебирая нижними лапами, она кинулась вперёд.

Отрывисто застучал Маузер. Пули пробивали грудь, выплёскивалась жёлтая слизь, но чудовище не желало падать. Наконец, шестая или седьмая пуля нащупала какой-то нерв, или перебила позвоночник (если он вообще был, тварь сильно напоминала насекомое, вставшее не задние ноги), опорные конечности подкосились, чудовище рухнуло на землю, но продолжало трепыхаться.

Выхватив тесак, Иванов подскочил поближе и в два замаха отделил голову от туловища. Тело продолжало брыкаться, но теперь уже не могло причинить вред.

За этим занятием и застал его верховой, въехавший в кусты на огромном коне. Иванов моментально вскинул пистолет, но увидел, что всадник демонстрирует ему пустые руки.

- Тише, дядька, свои, - сказал он.

На коне сидел совсем молодой парень лет восемнадцати. За спиной висела винтовка, тоже какой-то совсем старой модели, на поясе – кобура с револьвером. Выглядел он странно, но куда солиднее тех бродяг, что встретились ему на руинах. Одет в кожаную куртку, на голове шляпа в лучших традициях Дикого Запада.

- Свои? – с подозрением спросил Иванов, вспоминая, сколько патронов осталось в магазине. За спиной всадника стоял его коллега с двустволкой в руках.

- Ну, да, - поведал парень, - казаки мы, из Малаховки, с караваном идём. Я – Антип, а это, - он кивнул на своего коллегу, - Глеб Волков.

- Иванов Михаил Григорьевич, - представился Иванов.

Иванов скептически оглядел собеседника. На казака он походил меньше всего. Разве что шашка на левом боку на это указывала. Впрочем, это его волновало мало. Главное – это местные, значит, с ними можно проникнуть в деревню.

- А таракан – ваша добыча, - заверил парень. – Если хотите, можем к голове проводить, он награду за голову твари выдаст. Вы откуда будете?

- Издалека, - туманно пояснил Иванов, решив пока не разыгрывать карту с уполномоченным. – Мешок есть?

- Конечно, - парень улыбнулся. – Мешков у нас много, мы ведь с зерном туда шли, а обратно мясо везём. Товар поменьше объёмом, вот и мешков свободных много.

Второй всадник, выглядевший ещё моложе первого, быстро отъехал к длинной веренице телег, откуда вернулся с просторным холщовым мешком, куда Иванов сунул голову твари. Напоследок оглядел её ещё раз. Выглядело существо омерзительно. В самом деле, большой таракан. Овальное тело в хитиновой броне, голова тоже бронирована, но есть шея, которую можно перерубить. Задние лапы служат для ходьбы, только суставы сгибаются не вперёд, а в стороны. Передние лапы имели по три длинных когтя, имелась и ещё одна пара конечностей, что торчали на боках и выглядели недоразвитыми руками.

Когда он в сопровождении всадников уже направился к обозу, его остановили. Тот, кого Антип назвал Глебом, внезапно встрепенулся и указал назад.

- Дядя Миша, а гильзы-то?

Иванов сразу понял, о чём парень говорит. Гильзы стоят дорого, используют их многократно, а потому никто их не бросает. Пришлось не выбиваться из треда, он вернулся, подобрал гильзы, которые смог найти и ссыпал их в карман.

Подойдя к каравану, он присел на край одной телеги, вереница тут же двинулась в путь. Казаки ехали верхом, всего их было шестеро, все молодые, усталые, без малейшего интереса к жизни. Выглядели они плюс-минус одинаково, а вот кони привлекали внимание. Какие-то натуральные мутанты в стиле владимирского тяжеловоза. Впрочем, тяжеловоз – он ведь не для верховой езды, скакать он не умеет, его задача – телеги тянуть. Приглядевшись, Иванов увидел, что в телеги впряжены такие же кони, разве что чуть ниже ростом.

Телег было десять, видимо, едва загружены, идут легко. Антип говорил, что туда возили зерно, а обратно – мясо. Что это значит? Где-то там, на том конце дороги находится мясная ферма? Прикинув, он решил развить знакомство с молодым казаком, если есть в деревне кабак, нужно того пригласить на посиделки, а в процессе расспросить подробно обо всём. Это, конечно, подозрительно будет, но он ведь сказал, что издалека прибыл, стало быть, местных порядков может не знать.

- Я вам покажу, как к голове пройти, - сказал Антип, подстраиваясь под скорость телеги, его конь норовил идти быстрее, приходилось его осаживать. – А потому куда пойдёте?

- Ну, заночевать где-то надо, - сказал Иванов задумчиво. – И поесть, у вас там корчма какая имеется?

- Ещё как, - хмыкнул Антип. – Корчма, там же и ночлег для путников. Тесно, правда, зато чисто и стоит недорого. Только… А чего вам там делать, идите лучше к нам, у нас дом просторный, места хватит.

- Не хочу стеснять, - скромно сказал Иванов.

- Не стесните, - уверенно заявил парень. – Сейчас вы к голове пойдёте, а я пока коня сдам. На выходе вас подожду. Или вы меня.

Караван двигался, хоть и медленно, но всё же куда быстрее пешехода. Скоро они преодолели мост, после чего остановились у ворот. Открыли им быстро, за воротами стоял строгий мужчина лет пятидесяти в подобии военной формы с журналом, осматривал прибывших, кивками отвечая на приветствие, а сам быстро отмечал что-то в журнале. Когда взгляд его упал на Иванова, он жестом велел телегу остановить.

- Кто таков? – важно спросил мужик, поглаживая усы, этот, в отличие от остальных, был похож на казака.

- Иванов Михаил Григорьевич, - объяснил тот. – В деревню вашу, по делу.

- Это мы поглядим, - мужик подозрительно прищурился, потом потребовал: – ну-ка, перекрестись.

Иванов пожал плечами. Христианином он не был, разве что, человеком, воспитанным в христианской культуре, а потому осенил себя крестным знамением.

- Ага, - мужик улыбнулся, встопорщив усы. – Дай руку.

Иванов протянул ему руку, тот вытянул из-за воротника колечко на шнурке, вроде бы, серебряное, но очень сильно истёртое, и приложил его к руке, ожидая, видимо, что пойдёт дым. Но Иванов, если и был упырём, то исключительно в переносном смысле, а потому серебро ему не вредило.

- Проезжайте, - мужик махнул рукой, и колонна возобновила движение.

Фейс-конроль на въезде был странный. То есть, понятно, что тварь могла под человека замаскироваться. Иванов хоть и плохо разбирался в волшебных существах, кое-что всё же понимал. Они здесь есть, а если и нет, то в них местные верят. И проверяют посторонних вот таким нехитрым способом. А помимо тварей опасностей нет? А если человек лихой? Или какой-нибудь мошенник, или извращенец? А тут всё просто, даже имя записывать не стал, впрочем, может, у него память хорошая.

Ещё минут через десять они подъехали к деревне. Деревня была приличная, её вполне можно было назвать селом, домов сотни три, каждый с небольшим огородом, что ещё больше увеличивало площадь поселения. Несмотря на то, что лесом здешние места не изобиловали, дерево приходилось возить издалека, все постройки были деревянными, причём из добротных брёвен. Ни одной мазанки, как на Украине или Кубани, он не увидел. По центру деревни проходила широкая дорога, мощёная камнем. Камень был серым, сильно повреждённым, но в нём ещё угадывались строительные блоки правильной формы. Явно разобрали какое-то каменное строение.

- Вон там, - Антип указал на большой двухэтажный дом. – Та самая корчма, кто-то её кабаком зовёт, на втором этаже – комнаты, а там, - палец развернулся в противоположном направлении, где Иванов с удивлением увидел каменный дом, - Ратуша, там голова сидит. Вы сейчас к нему идите, а я на конюшни. На выходе встретимся.

Иванов прихватил мешок, изрядно уже пропитанный кровью существа, распахнул тяжёлую деревянную дверь и вошёл в здание ратуши. В коридоре было темно, он огляделся, выискивая, к кому обратиться, нашёл неприметного пожилого человека, сидевшего за столом в конце коридора.

- Извините, - сказал он. – Говорят, у вас награду дают за тварей убитых.

- А, - старик подскочил. – За тварей? Да, сейчас.

Он вышел из-за стола и, ухватив Иванов за рукав, повёл его к двери, на которой просто и без затей было написано «Голова». Отворил её без стука и сказал:

- Борис Макарович, тут человек, говорит тварь убил, награды просит.

- Ну так зови его сюда, - сказал хриплый голос из кабинета.

Секретарь, если это был секретарь, отправился к себе за стол, оставив дверь открытой. Иванов счёл это приглашением и шагнул внутрь. Борис Макарович, местный мэр, был чуть моложе своего секретаря, но здоровьем не отличался. Худой, бледный, плечи сутулые. Он сидел за столом, что-то чертил на бумаге, а теперь поднял голову и, приподняв очки, пристально осматривал посетителя.

- Добрый вечер, - сказал Иванов, отметив для себя, что в столь поздний час чиновник всё ещё на работе. – Извините, что от дел отрываю. Зовут меня Михаил Иванов, я приезжий, охотник, так уж получилось, что на том берегу тварь подстрелил. Говорят, вы награду даёте.

- В мешке? – поинтересовался голова, голос выдавал в нём то ли заядлого курильщика, то ли человека с больными лёгкими. – Показывайте.

Иванов осмотрел мешок, но кровь не капала, видимо, уже свернулась. Распахнул горловину и продемонстрировал содержимое голове. Тот глянул, поморщился, после чего вынул из ящика стола что-то, напоминающее допотопный фотоаппарат и сделал снимок, встав так, чтобы свет из окна падал на трофей.

- Для отчётности, - сообщил он. – Чтобы, значит…

Он открыл дверь и позвал секретаря:

- Родион Иваныч, заберите мешок и сожгите в печке. А вы, - он обернулся к Иванову, - садитесь и пишите расписку за сорок рублей.

Голова выдал лист бумаги, самой обычно, белой, только не формата А4, а примерно с тетрадный листок.

- Я, такой-то, получил от руководства с. Малаховка награду в сорок (прописью) рублей в виде награды за убийство гигантского таракана. Дату и подпись.

Иванов писал, пером и чернильницей он пользовался впервые, но дело было нехитрым, всё получилось и почти без клякс. Кроме последнего.

- Запамятовал, какая дата?

- Тринадцать, одиннадцать, сорок восемь, - продиктовал голова.

Иванов написал, пытаясь сопоставить дату в этом мире и в том. По числам не сходилось на два дня, а год? Вот тут интересно. Тысяча девятьсот? Или две тысячи? Или две тысячи сто? Решил уточнить у Антипа.

- Сразу говорю, порохом не выдам, - уверенно заявил голова. – Своего запаса уже нет, а неприкосновенный расходовать не стану, мне за это голову снимут.

- Да мне бы деньгами, - сказал Иванов.

Голова снова полез в стол, порылся там, после чего отсчитал несколько купюр.

- Только ассигнации, металлом у нас не платят. Но их принимают везде. Если же захотите куда-то далеко поехать, приходите, так и быть, поменяю.

- А если я, скажем, десяток таких голов притащу? – спросил Иванов, прикидывая, что тварь тут явно не последняя.

- У меня приказ строгий, за тварей платить всем, это государственное дело, - уверенно заявил голова. – Если же денег в кассе нет, то расписку напишу, вам по ней любой товар отпустят. Хоть в кабаке, хоть у Фёдора в магазине, хоть у кого другого. Но обычно хватает. Вот с порохом трудно, а деньги есть.

- Ну, что же, спасибо, буду знать.

- Если же вам деньги срочно понадобятся, в город придётся съездить, там вам по моей расписке выдадут хоть чем, там банк есть.

- Так и сделаю, - сказал Иванов, вставая со стула.

Когда он покинул здание администрации, Антип ждал его снаружи. Видимо, сдача коня была делом быстрым. Парень был в хорошем настроении, подхватил Иванова и повёл с собой.

- Сейчас с маманей вас познакомлю, она гостю рада будет.

- А отец где? – спросил Иванов.

- Не стало бати, - грустно ответил Антип. – Три года уже как. В бою пал, они тогда в горы отправились воевать, там и сгинул. Я тогда с ним пойти хотел.

- А он не разрешил, - закончил за него Иванов.

- Так и есть, - парень погрустнел ещё больше.

- И правильно, - Иванов, как старший товарищ, встал на сторону отца. – Тебе тогда сколько лет было?

- Пятнадцать, с половиной.

- Вооот.

- Что вот? - Антип скривился. – Стрелять я и тогда умел. Не хуже бати.

- Зато батя на свете пожил и детей родить успел, - напомнил Иванов. – А ты?

Парень промолчал, видимо, покойный батя свой отказ аргументировал схожим образом.

- Кто ещё дома?

- Брат, Пётр, ему четырнадцать. И две сестры, Катерина и Настя. Они малы ещё.

- Ты, стало быть, глава семьи.

- Угу.

- Знаешь, Антип, ты ведь прямо сейчас спать не пойдёшь?

- В баню сперва, потом ужинать, потом… А что?

- Мне информация нужна.

- Что это? – Антип, видимо, впервые услышал такое слово.

- Нужно, чтобы ты мне всё рассказал. Кто здесь живёт, кто живёт рядом, куда караваны ходят, с кем воюете? Вот прямо всё. Я у головы спрашивать остерёгся, мало ли, за лихого человека примет.

- А вы не знаете?

Иванов виновато развёл руками.

Глава девятая

Мать Антипа назвалась Анной Васильевной, была это женщина сорока лет, несмотря на тяжёлую работу и четверых детей, ещё не до конца растерявшая красоту. Когда они вошли в дом, Иванов вежливо поздоровался и назвался.

- Примете гостя, Анна Васильевна, - спросил Иванов, - за ночлег заплачу, вести себя буду тихо.

- Да бросьте вы, - женщина улыбнулась, в этот момент Антип снял пиджак и протянул ей две купюры, видимо, получил плату за охрану каравана. – Где это видано, чтобы с гостя за ночлег деньги брали? Ступайте в баню, мешок и оружие в сенях поставьте, дети не возьмут. А я пока на стол накрою.

Детей видно не было, только младший брат, неотличимый от старшего с поправкой на возраст, что-то мастерил в дальнем углу двора. Увидев Антипа, отложил молоток и бросился обниматься.

В баню вошли уже затемно, взяв с собой лампу. Иванов отметил, что в бане не так жарко, париться не выйдет, но это и необязательно, достаточно пары вёдер тёплой воды. Ещё подумал, что дрова тут в дефиците и топят, скорее всего, кизяком, запасы которого тоже не безграничны. Баня была просторной, да и вообще, тут явно крепкое хозяйство, пусть даже хозяин пропал, так и сыновья с руками. Есть ещё хлев, во дворе бегают куры, кругом чистота и порядок. Эти люди с первого взгляда располагали к себе.

В предбаннике Иванов снял куртку, стянул футболку и начал стаскивать штаны. Справившись, он поднял голову и заметил, что Антип смотрит на него, как на некое диво, которого раньше не видел.

- Ты чего? – спросил он, опасаясь нападения.

- Дядя Миша, - растерянно проговорил парень, указывая пальцем ему на грудь, где так и висел бесполезный уже лечебный амулет. – Что же вы не сказали? Я смотрю, оружие чудное у вас. И одежда.

- Что не сказал? – Иванов начал догадываться, но хотел подтверждения.

- Что вы – уполномоченный, - слово это парень проговорил с придыханием.

- Тут такое дело… - старый сотрудник органов слегка растерялся, не зная, какую информацию и в каком количестве парню выдать. – Беда у меня.

- Беда? – брови Антипа удивлённо взлетели вверх, словно у такого человека, как уполномоченный, беды быть никак не может.

- Ранило меня серьёзно, - сообщил Иванов. – Память отшибло, я умер почти, амулет вот спас. Амулет теперь сломан, убил я его, зато сам, считай, из гроба поднялся. Что-то помню, что-то нет. Задание у меня… Выполнить надо, а с головой нелады. Вот и хочу тебя расспросить. Ты пока не говори никому, кто я, ладно? Делу повредить может.

- Конечно, - Антип уже справился с шоком и теперь говорил нормально. – А задание?

- Там время нужно, да и не здесь оно, - уклончиво объяснил Иванов. – Надо выждать несколько дней, потом мне по реке подняться… Короче, придёт время, буду решать. Если помощь понадобится, тебя попрошу.

Они отправились в помывочную. Здесь, в самом деле было ненамного теплее, чем на улице, но котёл с горячей водой присутствовал. Размешав воду в шайках, они приступили к помывке. Иванов тут же извлёк кусок ароматного мыла, которое было предпочтительнее того, что использовалось здесь. Мытьё заняло всего-то минут пятнадцать, при этом Антип успел опасной бритвой выскоблить редкую щетину на подбородке. Иванов бриться не стал, он вообще подумывал отрастить бороду, потому как уже не на службе.

Смена белья у него имелась, а в лодке хранился комплект нормальной гражданской одежды, который он взял как раз для таких случаев, но забыл прихватить.

После бани был ужин, ребятня уже укладывалась спать, а потому за столом сидели только мать, сын и гость. Большая тарелка со щами показалась Иванову чрезмерной, но его желудок и не такое мог переварить. А вечером ещё выпивка ждёт, впрочем, может, тут пиво есть.

- Вы не против, Анна Васильевна, если украду Антипа на вечер? – спросил Иванов, выскребая ложкой остатки супа. – Мы в корчме посидим, мне его расспросить подробно нужно. Обещаю парня не спаивать.

- Да он взрослый уже, пусть сам за себя отвечает. – неожиданно мягко высказалась мать. – Но долго не засиживайтесь, ему завтра вставать рано.

В кабаке, который больше корчма, было светло. Нет, электричества тут не имелось, но по стенам на небольших полках стояли масляные лампы, или керосиновые, или китовый жир там. Запаха они не давали, так что определить было сложно. Просторный зал, в котором стояли два десятка столиков из досок, имелась стойка, за которой стоял важный мужик с большим пузом. Официантов видно не было, наверное, он сам со всем справляется, или тут самообслуживание.

- Здорово, дядя Матвей, - поприветствовал кабатчика Антип. – Пиво у тебя свежее?

- А ты, сопляк, не знаешь, что у меня другого не бывает? – сварливо, но беззлобно отозвался кабатчик. – Садитесь вон, у окна, сейчас принесу.

- А цены тут как? – спросил Иванов, - сорока рублей-то хватит?

- На сорок рублей неделю гулять можно, - уверенно заявил Антип. – Мне за сопровождение каравана десятку заплатили. Ну, и патрон один получилось себе оставить.

- Вот с этого давай и начнём, - сказал Иванов, снимая с подноса глиняную кружку с пивом, кабатчик оказался на удивление быстрым. – Расскажи мне для начала, что это за место?

- Село Малаховка, - с удивлением ответил парень.

- А шире? Ну, село Малаховка – оно что, само по себе в мире существует? Страна как называется?

- Русская, Русь, Россия иногда говорят, - объяснил Антип. – А что…

- А большая она? Сколько от края до края?

Антип задумался. Видимо, география не была его сильной стороной.

- Если с востока на запад… то, наверное, километров с тысячу, - задумчиво проговорил он. – Караван почти месяц идёт.

- Здесь восточная граница? – уточнил Иванов.

- Да.

- А на западе что?

- Море там, оттуда соль привозят, и рыбу морскую.

- Так, а если с севера на юг?

- Тут не скажу. То есть, южную границу я знаю, но там и границы-то нет, просто деревни всё реже, а потом и пропадают. Дикие края там, лес сплошной. А север… Там непонятно. Там власть наша, туда единственный поезд ходит два раза в год, оттуда товары редкие привозят, иногда какие-то приказы присылают. А если тут что-то не так, - он внимательно посмотрел на Иванова, - отправляют уполномоченного.

Информацию парень подкинул нужную, Иванов приложился к кружке, смакуя пиво, а сам пытался переварить. Итак, есть русскоязычный анклав, размером со среднюю область в Сибири. Границы не до конца ясны, но определяются проживанием русскоязычного населения.

- Так, стоп, - он отставил наполовину опустевшую кружку, пиво оказалось отличным, - а караван куда гоняли?

- За реку, стало быть, к оркам.

Хорошо, что кружка стояла на столе, иначе пенсионер мог бы захлебнуться от такого поворота. Пришлось призвать на помощь своё самообладание, чтобы не измениться в лице.

- Орки, значит?

- Да, они к востоку живут, там у них деревни. Мало их, но живут хорошо. Их твари не трогают, почти.

- Так, допустим, а чем торгуете?

- У них хлеб не растёт почти, а у нас его много. Ещё и налоги не платим, потому как казаки. Вот и возим им зерно. Они всё больше бобы свои выращивают, есть у них такое. Те круглый год растут, невкусные, но свиней ими откармливать хорошо. У них свиньи просто стадами пасутся. Вот и торгуем, хлеб на мясо меняем.

- Таак, - Иванов отхлебнул пива и сосредоточился, соображая, какой вопрос задать. – А воюете вы с кем?

- Ну, не воюем, - Антип поморщился. – Наша задача границу охранять. На том берегу, вдоль гор, твари живут разные. А в горах – орки, они в набеги ходить горазды, вот от них и отбиваемся. Иногда сами в рейды ходим, да только давно уже не ходили, пороху не завозят, а без него воевать трудно.

- Стоп! – оборвал его Иванов. – Ты же только что сказал, что вы с ними торгуете?

- Ну, торгуем, - Антип смотрел на него, как на идиота. – Так то ж серые орки, мирные, что на равнине живут. Они, хоть и язычники, но живут правильно, закон свой блюдут, женятся, детей рожают, шаманы в жертву только свиней приносят.

- А в горах?

- В горах орки зелёные, они… не то, чтобы дикие, но воевать любят. И грабить. В горах прокормиться трудно, вот и ходят в набеги. Мы отбиваемся, старики говорят, пора бы уже приструнить их, да только пойди все деревни в горах обойди. Там кланы разные, они и между собой враждуют, а иной раз объединяются и на нас войной идут.

- А у вас пороха нет, - вспомнил Иванов.

- Да, есть, конечно, запас, но его не раздают, только тем, кто в патруль ходит, или караваны сопровождает.

- Совсем плохо с порохом?

- Ну, его в городах делают, привозят сюда, на продажу и так, выдают по норме. Капсюли тоже. Пули сами льём.

Иванов задумался, в его мире порох достать проще, да только знать бы какой тут используют.

- У нас и свой есть, дед Никодим делает, плохой порох, портится быстро. Но Глеб только его и берёт для своего дробовика, дешёвый, зато.

- Дымный порох используете?

- А какой же, селитры мало, собираем и деду относим. Есть и бездымный, но его только на севере делают. Редко сюда попадает. И стоит дорого.

- Хм, а вот винтовка твоя, она бездымный порох выдержит?

- Конечно, - Антип расплылся в улыбке. – Её под такой порох и делали, она старая, ещё батя мой пользовал, раньше лучше делали.

Иванов решил получше изучить местное вооружение. Возможно, получится помощь оказать. И снова спросил:

- Мне голова выдал награду бумажными деньгами, сказал, что можно расписку взять, а в городе металлом выдадут.

- Смотрите, дядя Миша, - стал объяснять Антип. – У нас, если никуда не выезжать, можно и бумагой расплачиваться, потому как магазин один, и хозяин в город часто ездит. Да и в городе примут. Металл нужен, чтобы северные товары покупать. Тот же порох бездымный.

- А что за металл? Монеты из чего делают?

- Не всегда монеты, а делают из всего. Я не знаю, почему, но на севере цветной металл ценится, медь, алюминий, свинец. Их достать трудно, говорили, что в горах этих медный рудник есть, старый, не люди его строили. Но до того рудника попробуй доберись.

- А бронза?

- И бронза тоже, и латунь. Есть люди такие, рейдерами их кличут, они города старые ищут, там этот металл и есть. Наковыряют килограммов десять, считай, богатыми стали.

Иванов прокрутил к голове вариант с таким промыслом, тут же вспомнил дверь из бронзы весом килограммов в двести с гаком. Вот только что ему с того? Край тут, совершенно очевидно, нищий, никаких богатств, что ценились бы в его мире, отсюда не вывезти.

- А золото? Серебро?

- Золото есть, из него деньги делают, - объяснил Антип. – Монеты такие, империалы. Один империал – восемь граммов золота, всего пятнадцать рублей. Это чуть больше, чем пол килограмма меди, ну и остальные металлы в таком отношении.

- Так, смотри, допустим, у меня есть деньги, в купюрах или расписках от вашего головы, скажем, двести рублей. Или триста. С этими деньгами я еду в город, иду в банк, а там мне на них выдают золотом.

- Если попросить, то и золотом выдадут, - подтвердил Антип. – Особенно, если сумма большая. Золото – оно ёмкое и места мало занимает. Если кто деньги копит, то лучше в золоте. А серебро… не помню, когда видел в последний раз.

- А что так?

- Серебро у нас ценнее всего, потому как твари от него дохнут. Тот таракан, в которого вы стреляли, он бы с одной серебряной пули сдох. Я даже не знаю, почём у нас серебро.

- Но дороже золота?

- Конечно, раз в пять.

Иванов задумался. Вот тебе и бизнес. Притащить из своего мира серебро, а тут сменять на золото. И так много раз. Впрочем, если и есть золото в местной казне, вряд ли его много. Несколько рейдов приведут к тому, что местная финансовая система от золота откажется. Допустим, некоторое количество металла есть на руках у частников, и его можно выменять на серебро или даже на порох, которого тут всем не хватает. Но и это разовая акция. А ещё на том самом севере могут заинтересоваться, кто тут такой умный и отправить по его душу уполномоченного, настоящего.

- И самое плохое, - добавил Антип, - что если серебром в тварь палить, то пулю разъедает. Кровь у них такая. Выковырять можно, но потом от пули половина остаётся, из двух одну отлить только.

- Ладно, с этим ясно, а власть тут какая?

- Голова, - ответил Антип.

- Это понятно, а откуда он? Ну, выбираете его, или назначен откуда-то?

- Вообще, сами выбираем, но были случаи, когда голова проворовался, его сместили и увезли в город. Там в тюрьме сидел.

- А кто увёз?

- Ну, люди, что за порядком следят.

- Полиция?

- Иногда и так называют. Это не специальные люди, просто те, кого разобраться назначили.

- Так, а здесь кто за порядком следит?

- Так, сами и следим, - ответил Антип. – Чего тут следить? Если споры какие, голова решает. Если драка, так старики виноватого ищут, могут и побить за провинность. Воров не припомню, но тоже, думаю, сами искать будем, а если найдём, краденое вернуть заставим, а самому вору по морде настучим.

Иванов даже слегка растерялся. Патриархальное общество, минимум бюрократии, власть почти вся на местах, налогообложение простое, армия в виде ополчения, именуемого казаками, денежная система проще некуда, единственное, что беспокоит, - это север, некий более развитый анклав, причём явно переживающий не лучшие времена. Отсюда и потребность в ресурсах.

- А вот север? – продолжил расспрашивать Иванов, понимая, что такие вопросы от уполномоченного, пусть и с отбитой памятью, могут насторожить парня. – Там бывал кто-то?

Антип пожал плечами, в этот момент кабатчик поставил ещё две кружки с пивом.

- Говорят, что тех, кто лучше всех учился в школе, туда забирают. Но с концами, вроде как только на побывку отпускают, и рассказывать ничего не велят. Но у нас таких нет, откуда тут ученикам взяться, если школа только до третьего класса.

- Допустим, - Иванов задумался, соображая, что бы такого спросить, хотел поинтересоваться религией, видел в бане, что у парня крестик деревянный висит на шее, явно христиане. Но тут на незаданный вопрос сам собой появился ответ. В корчму вошёл священник в рясе, мужчина примерно того же возраста, что и сам Иванов, довольно худой, с окладистой бородой и добрыми глазами. Оглядевшись, он перекрестил всех присутствующих в зале, после чего повернулся к хозяину заведения.

- Добрый вечер, отец Иоанн, - приветствовал его Матвей. – Щей не желаете?

- Что ты, Матвей, - тихим голосом отозвался священник, - день сегодня постный, картошки, капусты, хлеба и чаю стакан.

Получив заказ, священник присел за соседний стол и приступил к ужину. Иванов с Антипом некоторое время молча пили пиво, потом, когда священник закончил есть, Иванов обернулся и спросил:

- Батюшка, позвольте вас побеспокоить?

- Слушаю, - священник отхлебнул чаю, вытер усы и приготовился слушать.

- Я издалека прибыл, вот и расспрашиваю парня о том, как тут всё устроено. Думал, и вы мне что-то полезное сообщите.

- Ну, вряд ли я что-то новое сообщу, - честно признался отец Иоанн. – Я больше о духовном говорить привык.

- Тем не менее, - возразил Иванов, - я привык, что священник – человек грамотный и может других просвещать. Вот и хочу вас озадачить, если вы, конечно, не против.

- Отчего же мне против быть? – отец Иоанн откинулся на стуле. – Я всегда готов помочь. Спрашивайте, что вас интересует.

- Ну, например, какой сейчас год? – Иванов задал вопрос, который не решился задать голове.

- Две тысячи двести сорок восьмой, - уверенно заявил священник.

- А… по какому счёту?

- От рождества христова, - укоризненно заметил священник, но тут же нахмурился. – Есть, правда, другой счёт, но официальным каноном утверждена эта дата.

Ага, значит, счёт времени не самый точный, а как такое могло случиться? Выходит, что в какой-то момент некому и незачем было считать года.

- А не просветите насчёт другого счёта? И о том, как он появился?

- Стремление к знаниям – похвальное стремление, - сказал отец Иоанн и продолжил: - так вот, после крушения всего, каковое состоялось в году две тысячи тридцать седьмом, наступили тёмные времена, которые в учебниках толкуются мутно, точнее, никак не толкуются. В школах, скажу честно, историю почти не преподают. Так вот, когда установился порядок, люди отстроили города, восстановили хозяйство и стали отвоёвывать у нового мира территорию, восстановили и счёт времени. И вот тут данные расходятся. В тот момент установили, что год сейчас пятьдесят третий, а другие говорили, что в тёмные времена выпали два года. Согласно их счёту, сейчас две тысячи двести пятидесятый. Но на церковном соборе постановили считать это ересью. Не просто так постановили, было проведено подробное исследование, подняли сохранившиеся документы и решили. Так что, год сейчас именно тот, что я назвал в начале.

- А вы не можете рассказать о Крушении?

- Об этом рассказывать не принято, - отец Иоанн как-то резко загрустил. – Скажу только, что была напасть великая на землю, смерть и голод, разрушение и чума, пришло в мир колдовство и твари адские, людей оставалась горстка, а в иных местах и вовсе никого. Это счастье наше, что смогли за жизнь уцепиться, отстроить землю свою. И я не столько про дома говорю, не столько про поля засеянные, сколько про общество. И общество то живёт по законам божьим, - он вздохнул и выпил остатки чая, - не потому что батюшка так учит, а потому, что сами того хотят. Злобы в людях меньше стало, поняли, что нельзя друг друга губить.

- Это только здесь? Или в других общинах так же живут?

- О других общинах мало знаю, есть какие-то кочевники, есть орки, которых я с людьми не разделяю. Те, что серые, на равнине, - почти как люди, только богам нечестивым молятся, но это поправимо. Со временем к ним миссионеров направлять будем.

- А горные?

- А горные – те не просто нечестивые, они тем богам не молитвы, а жертвы кровавые приносят, чёрную магию творят, и мёртвых поднимают. Тут уж одной молитвой и добрым словом не обойтись, тут другие люди нужны, - он кивнул на Антипа. – Вот, молодые да смелые зелёным оркам урок преподать должны.

- А к магии церковь как относится? – осторожно спросил Иванов.

- Вообще, отрицательно, не богоугодное это дело, - сказал священник, - но есть магия добрая, такая, чтобы хворь исцелить, бесплодие женское, или вещь потерянную найти, в том особого греха нет. Есть же такая, за которую впору на костре сжигать, хоть у нас такое и не принято.

С этими словами священник замолчал и приступил к ужину.

- Скажи, Антип, - задал Иванов следующий вопрос, поворачиваясь к парню так, чтобы никто не видел. – А вот это что за твари?

Он показал ему фото на смартфоне, где были запечатлены убитые черти.

- Так, черти ведь, - резонно заметил Антип. – Только сам я никогда их не видел, только описание. Голова за таких по сто рублей выдаёт, только не помню, чтобы трофеи приносили.

Ага, стало быть, он триста рублей оставил на берегу гнить. Ну, да ладно. Других найдёт.

- Ещё вопрос: что за магазин тут, чем торгует?

- Да всем, солью, сахаром, порохом, оружием, кожами, готовыми сапогами, тканью, верёвками, гвоздями.

- Так, а ему продать что-то можно?

- Ну, оружие если только. Но Фёдор в оружии разбирается, что попало покупать не станет.

- А если ему чёртово ружьё принести?

Глаза Антипа округлились.

- Купит, а если к нему камень есть, то и дорого купит. А вы…

- Ну, где чертей порешил, там и ружьё затрофеил, - спокойно объяснил Иванов.

Авторитет пенсионера в глазах Антипа вырос до заоблачных высот.

- Вы только мне его покажите, я ни разу сам не видел, слышал только.

- Покажу, завтра обязательно покажу. И желательно, чтобы ты со мной в магазин сходил, а то обманут там меня, цен я здешних не знаю.

- Нет, - уверенно заявил Антип. – Фёдор не такой, он, хоть и скряга, дела ведёт честно.

- Ну и добро, - кивнул Иванов. – Допивай уже, да пойдём, время позднее.

Глава десятая

Проснулся он поздно. Даже неудобно стало, здесь ведь деревня, а потому просыпаются люди рано. Ещё, наверное, затемно. А он продрых аж до девяти часов. Встал, размялся, после чего отправился к колодцу умываться. Поднял ведро воды, намылил лицо и руки, после чего полил себя. Потерев щетину, решил от бритья воздержаться.

- Что же вы, Михаил Григорьевич, в холодной-то воде? – раздался рядом голос Анны. – В бане с вечера не остыла, всё лучше, давайте принесу.

- Спасибо, – с улыбкой ответил Иванов, принимая из её рук полотенце. – Мне в холодной даже лучше, бодрит с утра.

Вытершись чистым полотенцем, он вдруг перехватил взгляд Анны, что пробегал по его фигуре. Ага. Баба-то ведь совсем нестарая, и без мужика три года. А тут… полуголый он выглядел внушительно, фигура крепкая, почти без жира, несколько старых шрамов.

- Благодарствуйте, скажите, Антип сейчас занят?

- Да вон он, - Анна указала в сторону курятника. – Сейчас корма задаст и вернётся.

- Он мне через полчаса нужен будет, не то, чтобы нужен, просто в магазин сходить хотели. Я сейчас отлучусь ненадолго, а потом пойдём.

- Что, и завтракать не будете?

Он прислушался к ощущениям, нет, есть точно не хотелось. Завтрак – это важно, да только нет привычки есть по утрам, рабочий день всю жизнь ненормированный, потому и питаться привык как попало.

- Нет, спасибо, потом перекушу, ближе к обеду, всё, побежал я.

Справедливости ради, поход за ружьём занял не полчаса, а целых два. Оружие он завернул в куртку и положил на плечо. С переходом по мосту проблем не возникло. Его даже серебром проверять не стали, запомнили.

Вернувшись, он прихватил Антипа и с ним отправился в магазин. По пути расспросил ещё о некоторых вещах. Например, о сельском хозяйстве. Выяснилось, что семья Антипа зерновые не выращивает, потому как единственный мужик в постоянных разъездах, а Пётр, брат его, ещё мал. Но участок за ними числится. Впрочем, семья выживает за счёт заработка «с войны», охоты, огорода и скотины. Так что на долю Антипа и Петра выпадает исключительно сенокос, да и тот даёт довольно ограниченную занятость, потому как места тёплые, скотина круглый год на выпасе, а потому сена требуется немного. Впрочем, зерновые здесь выращивают другие семьи, чего хватает всем, и ещё остаётся на продажу.

Магазин Фёдора стоял на самом краю села, попутно Иванов отметил, что село обнесено довольно прочной стеной, стена не сплошная, есть просветы, да только их на ночь закрывают деревянными рогатками, которые и в светлое время преодолеть непросто, а ночью и вовсе опасно. О безопасности, стало быть, не забывают.

Фёдор оказался высоченным худым мужиком, лет ему было хорошо за пятьдесят, он носил длинные усы, а голова была почти полностью лысой. Магазин, которым он заведовал, располагался в странного вида избе, точнее, даже не избе, а комплексе зданий, где можно было по коридорам переходить из одного в другое.

Увидев посетителей, он немного встряхнулся, сделал серьёзное лицо и опёрся руками на прилавок, собираясь торговаться. Иванов, кивком поприветствовав продавца, положил на стол ружьё, выждал пару секунд и развернул. Глаза Фёдора вспыхнули, рот уже открылся для восторженного крика, но потом он взял себя в руки и, откашлявшись, скрипучим голосом проворчал:

- Целое хоть?

- А то? Стреляет, - сообщил Иванов, выкладывая квадратный камень.

- Ох ты ж, - Фёдор потёр руки, потом взял ружьё и стал рассматривать. – Да, целое, и камень запасной, а где взял?

- Где взял, там больше нет, черти, знаешь ли, толпами не ходят, и ружья не раздают. Брать будешь?

- Нууу… - протянул Фёдор, придумывая причину, чтобы сбить цену.

- Двести рублей, - серьёзно заявил Иванов. – В отличном состоянии и с зарядом запасным.

- Дядя Федя, - укоризненно сказал Антип, - вы ведь в прошлый раз у мужиков покупали за те же двести и без камня.

Фёдор поморщился, всем видом давая понять, что думает о молодёжи, не дающей обмануть пришлого человека. Но деваться было некуда, пришлось выложить деньги, ружьё ему было нужно куда больше, чем Иванову деньги.

- Бумагой возьмёшь?

- А золотом?

- Подождать придётся, - проворчал Фёдор, но немедленно отбыл куда-то, нимало не заботясь о сохранности товаров. Вернулся минут через пять, выкладывая на стол тринадцать монет и одну купюру в пять рублей.

Ружьё исчезло под прилавком, а Иванов некоторое время рассматривал деньги. Кругляш из золота правильной формы, с зубцами по краю. На аверсе изображен номинал в пятнадцать рублей, на реверсе странного вида герб, то есть, герб был обычный, в виде двуглавого орла, да только очень уж стилизованный. Имелась надпись вокруг герба, но прочитать её он не смог, слишком мелко. Быстро умножил тринадцать на восемь, получилось сто четыре грамма золота. Неплохо, так хоть патроны оправдает и горючку для лодки. Пятёрку он отдал Антипу, тот попытался отказаться, но Иванов его оборвал:

- Антип, я сейчас буду у вас, так надо. И мне нужен советчик и помощник. Глядишь, ещё денег заработаю, и ты в доле будешь. Не нужны деньги, так матери отдай, она найдёт применение. Пока что… ты чем сейчас занят?

- Ну, в сарае прибраться хотел, да скотине корму задать.

- А ну, давай присядем, - Иванов указал на завалинку ближайшего дома, вряд ли хозяева будут против.

Они присели, Иванов закурил, он вчера видел курящего трубку казака, так что непонимания его привычка не встретит.

- Скажи-ка, что там с охотой на тварей, чтобы голов сдать побольше? Знаешь места?

Антип задумался, потом выдал:

- Тараканы… могу сказать, где примерно их гнездо.

- Примерно?

- Ну, видел пару раз, как они с кусками мяса бежали. А мясо они таскают мамке своей и деткам.

- Так, и что там за мамка?

- Не видел никогда, знаю только, что она в гнезде сидит и яйца несёт.

- Опасная?

- Вроде бы, да. Только, как я знаю, из гнезда она не выходит, то ли детей бросить боится, то ли привязана она там. Но кто подойдёт, тем конец сразу. А эти, которые бегают, они охотятся, ловят зверей в степи, на куски рвут и мясо тащат мамке.

Ну да, тут всё правильно. Хищные монстры сами по себе существовать не могут, им питательная среда нужна. Это только в фильмах какой-нибудь Чужой без жратвы за один день вырастает в трёхметровую тварь. На деле хищникам нужны травоядные. И должно быть этих травоядных в десять раз больше. Десять тонн травы дают тонну коров, а те обеспечивают сто килограммов волков, на которых живёт десять килограммов блох. В этих местах с живностью всё отлично, в степи какие-то сайгаки водятся, или джейраны, в общем, копытные, которых и бог велел в пищу определять.

- Много их там?

- Да кто же знает, - Антип развёл руками. – Штук, думаю, пятнадцать-двадцать. Да мамка, да детёныши какие-то. Так одолеть не получится, а вот если по одному подкараулить, да отстреливать. Правда, головы отрезать трудно будет.

- Ещё вопрос: а тараканы эти, они тёплые?

- Тёплые? – не понял вопроса Антип.

- Ну, смотри, я вот тёплый, теплее, чем всё остальное. И ты тёплый. А вот змея или рыба – они холодные.

- Не знаю, - честно сказал Антип. – Не щупал никогда.

- Ладно, разберёмся, итак, задача на сегодня: выследить логово тварей, по возможности отстреляв их. Если брать по минимуму, то полтора десятка тварей – это шестьсот рублей, плюс мамка, за неё тоже дадут. Итого… Короче, если зевать не будем, разбогатеем. Твоя половина. Готов?

Антип слушал его, раскрыв рот.

- Готов, когда пойдём?

- Сейчас место покажешь, можно не само место, а хоть приблизительно, чтобы наблюдать можно было. И оружие приготовь, нам нужно там к закату оказаться, за час до темноты.

Поскольку до темноты было ещё долго, оба занялись оружием. Иванову, собственно, ничего особого не требовалось. Вычистил обрез, осмотрел затвор карабина, а самое главное, поставил на зарядку прицел. Заодно поинтересовался оружием Антипа. Винтовка была интересная. Насколько он помнил, так выглядела старинная винтовка Бердана, та, что первой модели. Откидывается крышка, вставляется патрон, закрывается, потом курок бьёт по ударнику. Для перезарядки надо отщёлкнуть крышку, нажать на экстрактор и выбросить гильзу.

- Что за калибр? – спросил Иванов, вертя в руке длинную латунную гильзу, уже основательно изъеденную коррозией.

- Десять миллиметров, - сообщил Антип, старательно надраивая ствол, да, с чёрным порохом чистка нужна постоянно, иначе просто пуля по стволу не пройдёт. – Пули сейчас отливать буду, пороха только мало.

- Попробуй с моим, - предложил Иванов, протягивая патрон.

Антип сравнил две гильзы, его была гораздо длиннее и толще. Если пересыпать порох, то он и наполовину не заполнит пустоту.

- Вскрой несколько патронов, - предложил Иванов, - и попробуй засыпать, пусть и не доверху. В один чуть больше, в другой – чуть меньше. Проверим, стоит ли использовать.

- А… если ствол разорвёт? - с опаской спросил Антип.

- Ты ж говорил, он крепкий, а если разорвёт, пойдём и купим новый. Винтовка пятьдесят семь рублей стоит, я видел в магазине.

В магазине он видел многое, например, очень неплохой револьвер, где на ценнике честно было написано, что оружие сделано на севере, строго под бездымный порох, а патроны стоят дорого. И самих патронов, кстати, далеко не вагон. Стоило такое чудо сто двадцать рублей, и патроны по рублю каждый. Но Иванову пока короткоствол не нужен, пистолет есть, да и у Антипа свой револьвер имеется, пусть и архаичный.

Антип занялся отливкой пули в специальной форме. Особенностью формы было то, что пуля отливалась не целиком из свинца, который стоил дорого, а с железным сердечником внутри. Это давало экономию металла, облегчало пулю и сообщало ей хоть какие-то бронебойные свойства. Пуль он отлил с запасом, стальная плошка, подогреваемая им на печи, была поначалу полной, под конец в ней осталась едва четверть жидкого свинца. Сердечники и вовсе были из обломков гвоздей. Каждая пуля имела кольцевые углубления в той части, что должна была находиться внутри гильзы. Туда намазывался жир, предохранявший порох от сырости, а при выстреле смазывавший ствол, чтобы хоть немного удалять нагар.

Настал черёд экспериментов. В первую гильзу он засыпал полный объём от винтовочного патрона, во вторую – полторы порции, а в третью – две. Подобие стрельбища имелось сразу за забором, так, чтобы стреляющие при всём желании не смогли послать пулю внутрь деревни. Тут располагались какие-то отвалы в рост человека, опоясывающие площадку метров пятидесяти в диаметре. Мишенью послужили деревянные колоды, на которые нанесли метки. Справедливо опасаясь разрыва ствола решили закрепить винтовку с помощью клиньев, а спуск нажимать, дёргая за верёвочку.

Как ни странно, эксперимент удался. Результаты были обнадёживающими. Все три пули попали в цель. С помощью прутика измерили глубину проникновения. Первая дала канал чуть меньше, вторая и третья – чуть глубже. Ствол не разорвало, запирающий механизм тоже не рассыпался. Понятно, что износ ствола ускорится в разы, но пару сотен выстрелов точно переживёт. Оставалось принять решение о правильном количестве. Несмотря на хороший результат при двойной порции, Иванов видел, что при этом образуется сильная вспышка, что говорит о напрасном сгорании части пороха. Во втором случае такого эффекта не было. Ради наличия под рукой боеготового союзника Иванов был готов пожертвовать двумя-тремя десятками магазинных патронов, отдав Антипу не только порох, но и свинцовые пули на переплавку.

В итоге, к моменту их выдвижения на задание, у парня имелось в наличии восемнадцать патронов. И к револьверу он приготовил тридцать штук, пустив туда ставший ненужным дымный порох. Сделал бы больше. Да закончились дефицитные гильзы. Теперь оставалось найти гнездо членистоногих, а там уже задавить их своей огневой мощью.

- Скажи-ка, а сможешь найти ещё трёх-четырёх парней, да чтобы крепкие были и не боялись от дома уйти? – спросил Иванов, когда они быстро шагали от деревни в направлении гор.

- Конечно найду, - уверенно заявил тот. – А что сделать надо?

- Есть одно место, вверх по реке, там лежит… ценная штука. Но тяжёлая. Так что нужны руки в количестве хотя бы четыре-пять пар, да ещё посудина, что против течения пойдёт и от тяжести не потонет.

- А тяжесть большая? – уточнил Антип.

- Где-то четверть тонны, - уверенно заявил Иванов, вспомнив свои старания по сдвиганию двери.

- Ну, четверть тонны вчетвером сдвинуть можно, - начал считать Антип. – Там ведь добычу на всех делить придётся?

- Так и есть. До реки добычу тащить метров сто, ну и тут выгрузить. Дальше – на телеге.

- А что за добыча-то? – осторожно спросил Антип.

- Бронзовая плита.

- Четверть тонны? – охнул парень.

- Ты от восторга не помри, - усмехнулся Иванов. – Это здесь она бешеных денег стоит, а до того нужно место найти, притом, чтобы плиту не упёр никто, потом загрузить, потом довезти в целости, не утопив, потом на телеге везти, потом сдавать… Так что не спеши деньги считать. Но на будущее помни.

- Коня своего куплю, - мечтательно сказал Антип, поправляя на плече винтовку. – И сёстрам на приданое оставлю.

- Давай мы сперва войну с тараканами переживём, - предложил Иванов с улыбкой.

Прогулка далась нелегко. Это по равнине отмахать десяток километров легко, а когда местность пошла в гору, и пришлось прыгать через валуны, Иванов резко сдал. Дыхание участилось, сердце гулко билось в грудину, а на лбу выступил пот. Нда. Силы-то у него на троих хватит, а вот дыхалка… курить надо бросать. Антип, вон, скачет, как козёл, даже не вспотел.

Местность тут была интересной. Вот река, на левом берегу сплошные постройки, кроме самой деревни имеются укреплённые хутора, что перекрывают почти весь берег. А на правом берегу большая равнина, ниже по течению степь с редкими рощами, а выше – лес, деревья покрывают склоны гор, а сами горы невысокими отрогами вдаются в лесистую равнину, оставляя там как бы изолированные островки. Вот такой островок они и искали.

- Вот, - Антип, тоже начавший проявлять признаки усталости, присел на небольшой площадке между камней. – Вон там, внизу.

- Что внизу? – спросил Иванов, доставая бинокль.

- Вон там, деревья густо растут, а вокруг проплешина, - он указал вниз, где имелась площадка в полкилометра диаметром, обрамлённая горными грядами. В центре, кажется, протекал ручеёк, а ещё там росли деревья, небольшой пятак, где стоят несколько толстых стволов и имеется небольшой подлесок.

- И что? Там твари живут.

- Наверное, - Антип сделал неуверенный вид.

Иванов рассматривал заросли в бинокль, но не рассмотрел там никакого движения.

- С чего ты решил, что они там?

- Ну, - Антип слегка растерялся, - я как-то был здесь, мы с друзьями искали скотину, и видел, как туда таракан пробежал.

- ???

- Ну, он не просто пробежал, он кусок туши тащил, еду. Стало быть, там есть кого кормить.

Мысль была логичной, вот только о нравах инсектоидов Иванов знал чуть больше, чем ничего, а потому сведения о наличии гнезда счёл неубедительными.

- А давно ты это видел?

- С полгода, - грустно сказал Антип.

- Ясно с тобой всё, - Иванов выбрал место поудобнее, подстелил пенку и прилёг, не прекращая наблюдение. – Найди место и не отсвечивай, я наблюдать буду.

Как ни странно, Антип оказался прав, простая логика говорила, что прибежавший сюда таракан с куском мяса – ещё не повод подозревать гнездо. Тем не менее, инсекты тут имелись. Одного увидели ещё засветло, когда солнце склонилось к горизонту. И да, тварь что-то тащила в передних лапах. Таракан, едва видимый в высокой траве, пробежал к зарослям, нырнул туда, раздвинув кусты и пропал. Когда наступила темнота, бинокль стал бесполезен, пришлось выждать, пока свет исчезнет полностью, после чего Иванов подтянул к себе винтовку и переключил оптику на тепловой режим. Он уже выяснил, что тепловизор за преградами видит плохо, но, если преграда не сплошная, вроде этих кустов, кое-что рассмотреть будет можно. Если там есть живые существа, то их будет заметно. Кстати, и расстояние приемлемое, дальномер показывал триста тридцать метров, для прицельной стрельбы сойдёт.

То, что открылось его взору, заставило удивиться и испугаться. Твари там были, и были они тёплыми. Их было много, внутри чащи они совершали какие-то странные передвижения, словно хоровод водили вокруг центра. А в центре был другой источник тепла, большой, размером, наверное, со слона. Он шевелился, но не двигался с места.

- Дядя Миша, - прошептал Антип. – Вы что-то видите?

- Что-то вижу, - Иванов оторвался от прицела и поморгал, смотреть в тепловизор удовольствие сомнительное, зрачок начинает странные вещи вытворять, а в темноте вообще перестаёт что-либо видеть. – Вижу я вот что: тварей там десятка два, двигаются, но не уходят. В центре какая-то туша, вроде бы, теплее других, ворочается, но не встаёт.

- Ну, это мамка их, королева то есть.

Иванов поскрёб затылок ногтями. Итак, промежуточная цель достигнута, гнездо они нашли. Что дальше? По идее, можно было начинать отстрел. Правда, эффективность его под большим вопросом. Пули туда достанут и, наверное, пробьют хитиновую броню. Её, эту броню, даже пистолетная пуля пробила. Но тут стоит помнить, что твари очень живучие. Если на каждого тратить по пять-шесть выстрелов, то патроны быстро закончатся. Опять же, не факт, что получится точно попадать через ветки. Винтовочная пуля с этим справляется лучше автоматной, но и она может отклониться на полметра.

Идеальным вариантом было бы подорвать всё семейство гранатой. Вот только гранат не было, и вообще, вряд ли одной гранаты хватит, там нужно что-то мощное. Тут вспомнился гранатомёт РПГ-7 и термобарическая граната к нему. Вот что пригодилось бы. Но нет его, и взять негде, даже всесильный Артём Охрименко вряд ли поможет. Плюс королева. С ней вообще непонятно. Она, надо полагать, привязана к яйцекладу, вроде королевы Чужих. А рабочие особи еду таскают. Если их перебить, что она сделает? Помрёт с голоду? Или оторвётся от материнских обязанностей и отправится на охоту сама? И как она выглядит? Вдруг у неё броня танковая, которую пуля не возьмёт?

Увы, тут даже Антип пасовал. Тараканов на его памяти убивали всего четыре раза, те, в целом, редко атакуют людей, чаще предпочитают охотиться на другую живность. Так что, все вопросы имели только один ответ, именуемый эмпирическим опытом. Поэтому придётся стрелять. Уж лучше израсходовать часть боезапаса, но завалить хоть пару тварей. Был ещё вариант, что твари умны, тогда они смогут определить, откуда исходит агрессия и атаковать. Под ними был склон, довольно крутой из сильно разрушенной скальной породы. Человек не заберётся, а вот таланты насекомых – вопрос открытый. Впрочем, быстро они точно не поднимутся, а огневая мощь позволяет надеяться на успешное отражение атаки.

- Как далеко они могут человека учуять? – на всякий случай спросил он у Антипа.

- Да не знаю я, - виноватым тоном отозвался парень. – У нас ведь никто на них специально не охотится. В походе увидел, так застрели. А кто-то и не стреляет, порох дорогой, а тварь, получив пулю, может и убежать.

- Ясно, - проворчал Иванов и снова уткнулся в прицел.

Твари в роще постепенно успокаивались, занимая место возле матери. Видимо, спать будут, если у них вообще есть такая функция. Ну, спите, пока дают. Прицелившись в отдельно стоявшую особь, он плавно нажал на спуск. В ночной тишине выстрел прозвучал, как гром, даже уши заболели. Да и вспышка была неслабой, это всё же карабин, патрон рассчитан на более длинный ствол.

Винтовка подпрыгнула, но он тут же вернул её на линию прицеливания. Попадание было, скорее всего, пуля прошла насквозь. Тварь начала метаться, поднимая других, но видно было, что передвигается с трудом, и вряд ли это по причине сонливости. Паника продолжалась минуты две, после чего встревоженные инсекты успокоились и снова стали укладываться. Никто не вышел на открытое место и не начал искать обидчика. А раз так, стоит повторить эксперимент, но с более крупной целью.

Следующие четыре патрона он потратил на самый центр кучи тварей. Если там в самом деле лежала их королева, то ей досталось. Даже при их живучести, четыре попадания, наверняка сквозных, - это повод расстроиться. После такого любая тварь как минимум заболеет.

Если рабочая особь возмущалась беззвучно, то теперь над равниной послышался тоскливый вопль. Переполошились все, рабочие особи начали бегать кругами, часть выскочила за периметр, другие делали попытку укрыть тело королевы своим. Иванов хладнокровно перезарядив карабин, снова начал стрелять. Чёрт с ним, патроны в его мире стоят недорого, особенно, если у тебя есть друг по фамилии Охрименко. А три убитых твари – это восемь империалов, то есть, шестьдесят четыре грамма золота. Он будет в плюсе. Да и, справедливости ради, он сюда не за деньгами прибыл, а строго за приключениями на свою седую задницу.

Он продолжал стрелять, жалея, что винтовка у него не полуавтомат, а всего лишь болтовка, которую ещё и заряжать приходится по одному патрону. Но пули летели, твари падали, некоторые поднимались, другие валялись без движения. Доставалось и королеве, огромная туша колыхалась, взмахивала какими-то отростками и громко истошно завывала.

Суета в зарослях достигла апогея, твари, обезумев от потерь, выбегали за пределы гнезда, выискивая обидчика. Пришлось даже прекратить стрельбу на время и, пользуясь паузой, сместиться на другое место. Выстрелы он не считал, но явно уже потратил больше трёх десятков патронов, расход большой, но тут главное, чтобы поле боя осталось за ними, тогда соберут трофеи, и все затраты будут не напрасными.

Огневые атаки повторялись ещё дважды, хоть и были гораздо короче. Тараканы теперь сразу выскакивали наружу и принимались бегать кругами, а круги эти становились всё шире. Когда отстрелялся в третий раз, Иванов отложил карабин и приказал Антипу:

- Я сейчас посплю пару часов, а ты слушай. Разбуди с первыми лучами солнца.

С этими словами он завалился на всё тот же коврик и с чувством выполненного долга заснул. Крепкий сон – признак чистой совести, а чистая совесть, в свою очередь, - признак начинающегося склероза. Но его это не волновало, с утра предстоит самая сложная часть охоты, и лучше к этому моменту иметь ясную голову.

Глава одиннадцатая

Антип не подвёл, он вообще был парнем очень исполнительным и ответственным. Когда на востоке только стало проясняться небо, он толкнул Иванова в бок и прошептал на ухо:

- Дядя Миша, вставайте, светает уже.

Иванов ничего переспрашивать не стал, тут же открыл глаза, подхватил винтовку и занял огневую позицию. Ночник теперь бесполезен. Да и планы у него другие. По его наблюдениям, ночью каждый инсект получил ранение. Некоторые даже два, а часть и вовсе погибла. А сегодня им нужно идти на охоту. Или не пойдут?

Идти в ближний бой не хотелось, да только обстоятельства вынуждали. Оружие есть, только его придётся заряжать, а происходит это небыстро. Он может навскидку выпалить из винтовки, потом дважды из обреза и десять раз из пистолета. А потом всё, разве что обрез получится перезарядить быстро, но, скорее всего, придётся тесаком отбиваться.

Два таракана всё же отправились за добычей, но ушли недалеко. Одного подстрелил Иванов, точно попав в центр туши тяжёлой свинцовой пулей. Пуля пробила панцирь, а на выходе и вовсе вырвала из него большой кусок. Второго свалил, как ни странно, Антип. Парень ещё не имел опыта стрельбы новыми патронами, но, видимо, взял поправку по наитию, что с учётом допотопной винтовки сродни подвигу. Его пуля попала особи в загривок, если уместно так говорить о насекомом. Ранение не смертельное, но большой калибр сыграл свою роль, вырвав кусок из тела. Даже если тварь жива, полноценно драться не сможет.

Больше из логова никто не выходил. Поумнели инсекты, или просто большинство из них ранены и не могут передвигаться, но для зачистки точно придётся переться туда.

Главной опасностью, помимо тварей, была вероятность банально вывихнуть ногу. Да чего там ногу, тут и с концами убиться можно. Склон крутой и высокий, камни под ногами ненадёжные, ступишь не туда, сразу обвал начнётся. А спускаться нужно, в обход идти – это полдня, потом, может, и некого станет зачищать.

Медленно, шаг за шагом, помогая друг другу и опираясь на винтовки, оба охотника, молодой и старый, спустились вниз. Тут самое время было рассредоточиться, но сделать это вдвоём было сложно. Они разошлись в стороны метров на пять и медленно направились к гнезду. Заросли были густыми настолько, что не было никакой возможности рассмотреть, что именно там происходит. Ветки иногда шевелились, но это можно списать на ветер. А ведь твари там оставались, и точно живые. Не факт, что они могут регенерировать за пару часов, но живучесть у них отменная. Иванов уже имел возможность в этом убедиться, высадив в одного такого половину магазина своего Маузера.

До границы зарослей осталось пятьдесят метров. Тридцать, двадцать… Расстояние показывал дальномер. Жаль, тепловизор сейчас бесполезен, хоть на секунду бы заглянуть внутрь.

Их атаковали на пятнадцати метрах, оба шли, не опуская стволов, готовые стрелять на любой чих. Те особи, что остались в живых и могли передвигаться, высунулись снизу, из-под корней, и атаковали необычным способом, передвигаясь горизонтально на шести конечностях. Или на четырёх, поскольку средняя пара была рудиментарной. И это едва не стоило охотникам жизни. Они-то ведь приготовились стрелять в двуногих, идущих вертикально. Выстрелили оба разом, пуля Антипа ударила твари в задницу, ну, или её аналог, пробила панцирь и расплескала содержимое. Иванов вовсе промахнулся, но тут же поправился, дослав следующий патрон и всадив пулю прямо в морду ползущего насекомого. Этот выстрел был удачным, тварь как раз приподняла ротовой аппарат, видимо, чтобы удобнее атаковать, пуля вошла между жвалами и пролетела через всё тело. Умрёт точно.

А дальше пришлось ретироваться, поскольку твари бежали быстро, и было их куда больше двух. Спасало то, что все они были подстрелены ещё ночью, пробитый в нескольких местах панцирь не способствовал резвости бега. Люди пятились задом и продолжали стрелять. Что характерно, Антип не уступал старшему товарищу в скорости перезарядки, ещё и успевая подхватывать стреляные гильзы.

Когда из снайперки вылетел пятый патрон, Иванов забросил её за спину и выхватил обрез. Подпустил к себе тварь поближе, после чего выстрелил с расстояния в три метра. Успел вовремя, поскольку инсект прыгнул с разбега и даже пролетел половину пути, где и встретился с картечью.

В этот момент достали Антипа, один из крупных тараканов прыгнул вперёд и, поймав его в момент перезарядки, сбил с ног. Туша насекомого придавила парня к земле, когти ухватились за плечи. Иванов прыгнул ему на помощь, но парень уже выхватил шашку и пытался проколоть ей панцирь, упирая острием в головогрудь.

Заряд картечи сбил тварь в сторону, но другая тут же набросилась на Иванова и повалила уже его. Правда, старый милиционер оказался лучше подкован в борьбе, а потому упёрся ногами в панцирь и попытался оттолкнуть тварь назад. Не вышло, но даже то, что удалось отодвинуть жвалы от лица, дало возможность вынуть пистолет из кобуры, упереть его в ротовой аппарат и нажать на спуск. Патроны он не экономил, все десять пуль влетели внутрь панциря, перемолов внутренности и, что более важно, нервные узлы. Противник резко обмяк, если можно так сказать про существо в хитиновом панцире, после чего Иванов сбросил его с себя.

Оглядевшись, он увидел, что воевать больше не с кем. Антип расстрелял последнюю тварь из револьвера. Тяжёлые пули большого калибра разносили тушу в фарш, даже не замечая хитиновой брони. Недоработала эволюция, шашку броня выдерживает, а пулю – нет.

- Дядя Миша, вы как? – спросил Антип, подбирая винтовку и тут же заряжая новый патрон.

- Да… вроде нормально, - отозвался Иванов, оглядывая себя.

Нет, не нормально. На ребре левой ладони он заметил резаную рану, в горячке боя даже боль не почувствовал. А рана глубокая и кровоточит.

- Они не ядовитые? – спросил Иванов, доставая аптечку.

- Не ядовитые, - сообщил Антип, но в голосе слышалось сомнение. – Грязные они, раны от них гноятся сильно, горячка может быть.

- Ну, это поправимо, - отмахнулся Иванов.

- К бабке Ульяне идти надо, - уверенно заявил Антип. – Она заговаривать умеет. Старый Платон Аверин от такого умер. Рана загноилась, а потом и сгорел за два дня.

- Давай сперва дело доделаем, - предложил Иванов. Заражения крови он не боялся, у него в лодке запас антибиотиков такой, что можно отделение солдат вылечить. Он полил рану перекисью, обработал йодом, а потом закрепил марлевую салфетку двумя полосками пластыря. Перчатки надо надевать, так нет, жарко было. Зато теперь рука была бы целой.

Когда с полевой медициной было покончено, Иванов снова зарядил карабин и направился в сторону логова. Ворваться туда в стиле ОМОНа не получилось бы при всём желании, слишком густые заросли. Тут либо ползти в позе рака, либо прорубать ход. Они выбрали второе. Шашка и мачете несколькими размашистыми ударами срезали часть кустов, пролезть будет трудно, но можно хотя бы заглянуть.

Сказать, что увиденное им не понравилось, было бы лукавством. Антип позеленел и не проблевался только потому, что со вчерашнего обеда ничего не ел. Иванову тоже слегка поплохело. Он всякое видел, при нём доставали утопленников, он присутствовал при вскрытии квартиры с разложившимся трупом, видел и убитых с особой жестокостью, да и самому убивать приходилось. Но даже его крепкие нервы оказались не готовы к такому.

Ночью он отстрелялся неплохо, убиты и умерли от ран одиннадцать особей. Часть из них перед смертью прижалась к туше матери. А туша была огромная, полупрозрачная. Бурдюк, наполненный внутренностями, часть из которых, судя по виду, жила своей жизнью. На своих отпрысков она походила только головой, остальное было просто тушей. Внутри что-то перемещалось, виднелся кусок мяса с костью, уже наполовину переваренный. Ближе к задней части имелся яйцеклад, кожистая труба толщиной сантиметров десять, откуда должны были выходить яйца. Новые яйца стояли поодаль, их явно оттаскивали рабочие. И всё это пульсировало, источало слизь и жутко воняло. Если сами тараканы воняли умеренно и выглядели сухими, то королева напоминала гнойную улитку. Несколько отверстий в туше добавляли мерзости, из них выливалось что-то коричневое, иногда вываливались непонятные органы.

Тварь была жива и даже не совсем беззащитна. У неё имелись ноги, которых они не рассмотрели. Шесть полноценных суставчатых ног. Правда, тварь лежала в углублении земли придавив собственные конечности всем весом, а вдобавок её удерживали ветки деревьев. Лишь одной ногой она попыталась дотянуться до врагов, но не смогла. А второй попытки не было, поскольку две пули влетели одновременно под хитиновый воротник, туда, где была гипотетическая шея. Иванов подошёл поближе и выстрелил туда же из обреза. Всё, теперь не оживёт, голова почти отвалилась, хотя тело продолжает вздрагивать, выплёскивать жижу и всё так же вонять.

Они отошли подальше. Дело сделано, остался сбор трофеев. Обычно этот процесс в охоте самый приятный, но тут предстояло немыслимое: подобраться поближе к воняющей куче, отделить голову, а потом ещё тащить её на себе много километров.

Идею подсказал Антип. Он заявил, что тащиться с добычей нет смысла, проще привезти сюда голову. Он зафиксирует результат, а потом выдаст оплату. Иванов признал идею здравой, оставшись караулить добычу, отправил парня в деревню. Сидеть здесь ему не улыбалось, но дорогу он помнил плохо и имел немалый шанс заблудиться. К тому же не факт, что голова послушает пришлого и попрётся в дальние края проверять.

Чтобы не терять времени, он собрал те трофеи, что валялись вокруг. Отрубал головы, складывая их в одно место. Выходило, что они убили девятнадцать рядовых чудовищ, одну королеву и нашли некоторое количество яиц. Тварей, что лежали у тела матери, он тоже оттащил в сторону и обезглавил, стараясь в процессе не дышать, очень уж ядрёная вонь стояла в чаще. Отрубать головы было несложно, главное – отогнуть панцирь, после чего клинок входил между пластинами и перерезал мягкую плоть.

Посидев на расстоянии от жутковатых трофеев, он отдышался и стал думать, что ему делать с яйцами. Выглядели они почти так же мерзко, как их мать. Кожистые мешки грушевидной формы, непрозрачные, но пропускающие достаточно света, чтобы разглядеть свернувшийся внутри зародыш. Или личинку. Они ведь вылупятся? Или нет, вдруг их высиживать нужно? У насекомых это не принято, но эти насекомые явно необычные, может быть, это вообще не насекомые, а какой-то другой класс живых существ.

Не решаясь что-либо делать с яйцами, он их на всякий случая пересчитал, а потом, ожидая помощи, не сводил с них глаз. Мало ли, вдруг личинки сразу после вылупления становятся агрессивными и опасными. Некстати вспомнился лицехват и популярного фильма ужасов.

Ждать пришлось четыре часа, даже скорый на ноги Антип не сумел бы добраться быстрее. Голова явился не один, с ним была целая делегация, и все верхом. Его секретарь, два неизвестных мужика, сам Антип и подозрительного вида тощий мужик с длинной бородой. Этот последний и вступил в диалог. Как оказалось, это было местный доктор.

- Покажите вашу руку, - требовательно произнёс он. – Глубокая рана?

- Царапина, - отмахнулся Иванов, снимать пластырь не хотелось, хотя рана болела, пульсировала болью, а кожа покраснела, что видно было даже под пластырем.

- Нельзя относиться так легкомысленно, я выпишу вам направление, поедете в город – а вы туда обязательно поедете, потому как деньги там – получите лекарства.

- У меня есть, - так же отмахнулся Иванов, наблюдая, как голова мечется по поляне, бормоча то ругательства, то молитвы.

- Простите, откуда? - доктор почесал редкую бороду, три волосинки длиной до груди. – Насколько мне известно, антибиотики распределяются только через аптеку, взять их больше негде.

- Остались с прошлых лет, - сказал Иванов и отправился к голове.

Глава посёлка пересчитал головы, отметил убитую королеву, потом велел мужикам собрать яйца и спалить в костре, роща моментально пошла на дрова. Для подсчёта он, не имея калькулятора, достал клочок бумаги и начал писать цифры.

- Ага… так… девятнадцать по сорок… да мамка… да яйца…

Закончив считать, он подвёл под цифрами жирную черту карандашом и объявил:

- Тысяча двадцать рублей, - и тут же набросился на мужиков, что сложили огромный костёр, сложили яйца в центре и приготовились зажигать. – Куда?!! Мне же заснять нужно!

Снимал он всё тем же старомодным аппаратом. Сделав все нужные снимки, он дал отмашку. Костёр запылал быстро и весело, помимо живых деревьев в роще имелось много валежника, высушенного и отлично горевшего. Потом пошли поленья, напиленные тут же, потом и пару стволов бросили. В костёр стащили обезглавленные трупы тварей, потом набросали кучу дров на тушу королевы и тоже подожгли. Сгорит или нет, неизвестно, но хоть вонять станет меньше, это факт. Рощу жалко, но деревья вырастут новые. Потом.

Оставив за собой пожарище, все двинулись назад. Для Иванова захватили пустую лошадь, он и рад бы не бить ноги, да только верховая езда – не его специальность. Ему бы авто или, на худой конец, мотоцикл. Но деваться было некуда, кое-как взгромоздившись в седло, он взял в руки поводья. Нужно было что-то сказать лошадке, но та, к счастью, оказалась умной и просто пошла следом за всеми.

Их кавалькада двигалась относительно медленно, немногим быстрее пешехода. Но всё же это было лучше утомительного марша по жаре. Впрочем, жара уже спадала, в деревню прибудут уже затемно.

- И не жалко вам, Борис Макарович, такие деньги отдавать? – спросил Иванов, поравнявшись с головой, точнее, это голова с ним поравнялся, поскольку он скорость лошади никак не регулировал.

- Мне? – голова усмехнулся. – Нисколько. Это ведь не мои деньги. Они в городе хранятся, в кассе особой. А туда поступают с севера. Я-то здесь только затем, чтобы убийство твари подтвердить, остальное уже оттуда управляется. Северянам надо всех чудовищ извести, вот и платят.

- А что, на север это можно как-то попасть?

- Нет, - уверенно помотал он головой. – Туда только по приглашению. Молодёжь иногда уезжает. А так только они сами, приехали, уехали, остались. Их даже в городах почти нет, представитель сидит, из местных. Как в Новгороде у нас. А если чего на окраины довести, так просто гонцов отправляют, а то и по связи своей говорят.

- Новгород – это ближайший город?

- Да, туда вы за деньгами и поедете. А к северянам поезд ходит из Вологды, это километров сто дальше.

Иванов задумался. Новая информация. Названия русские. Если Новгород ещё можно объяснить, город построен недавно, стало быть, он новый, Новгород. А Вологда? Специально дают русские названия? Странное место, страна как будто на ровном месте создана, людей поселили, привили им какие-то условно русские традиции и… А что и?

А на север ходит поезд, наверняка там закрытый город, попасть в который постороннему трудно. И есть какая-то связь с окраинами, в том числе быстрая. И они, северяне эти, стимулируют борьбу с тварями, производят высокотехнологичные товары, путь и в недостаточном количестве, как те же антибиотики, про которые говорил доктор. Что ещё? Да, пока всё, ещё что-нибудь полезное узнает в Новгороде, куда они отправятся за деньгами.

В кабинете головы они просидели до ночи, хоть не пришлось лошадей сдавать, их увели сопровождающие. На руки получили по сотне, на остальные восемьсот двадцать рублей голова написал расписку, по которой можно было получить деньги в банке Новгорода. За деньгами решили ехать завтра утром. Были у Антипа какие-то дела по хозяйству, но ради такой суммы они могли и подождать.

Анна спать не ложилась, ждала их. Выглядела она спокойной, видимо, уже сообщили, что с сыном всё в порядке. К удивлению Иванова женщина ни словом не высказала недовольство их поступком. Не стала обвинять старого бойца, что потащил её сына на авантюру с сомнительными шансами. Видимо, привыкла, что каждый мужчина – это воин, и риск – неотъемлемая часть его жизни. И сына в таком же духе воспитывала.

Ужинали при свете лампы, света хватало, но ровно настолько, чтобы не пронести ложку мимо рта. Оба вымотались, а потому ели без аппетита. Иванов подумал было достать фонарь, да только у Анны появятся вопросы, Антип вот уже смирился, что его старший товарищ – уполномоченный (хоть и с головой не дружит), а потому у него есть технические диковины. А вот Анне всё придётся объяснять заново.

Когда они закончили есть, Антип отправился к себе, как он сказал, вычистить винтовку, хотя после дюжины выстрелов вряд ли она нуждается в чистке. Ну да ладно, следить за оружием – это хорошая привычка.

Остались они вдвоём. И снова, несмотря на опасность охоты, от Анны он не услышал ни слова упрёка в свой адрес. Это в его мире любая баба уже бы плешь прогрызла руганью на тему «Потащил моего сыночка на смерть…», а здесь ничего подобного. Сразу видно, казачка. И сына растит воином. Пусть отца нет, так мать всю жизненную науку преподаст, чтобы сынок не рос тепличным цветочком. Так что с характером у Антипа всё в порядке, настоящий воин. И Пётр таким же вырастет.

- В город-то завтра поедете? – спросила Анна, присаживаясь рядом.

- Лучше побыстрее, - сказал Иванов допивая чай. Чай был настоящий, хотелось спросить, откуда его привозят, но не стал, чтобы лишних подозрений не вызывать. – А через пару дней я вовсе отбуду. Не насовсем, дней на десять. Потом вернусь. Антипа с собой возьму, там дело выгодное.

- Да уж догадываюсь, - Анна как-то незаметно пододвинулась ближе. – Скажи, Михаил Григорьевич, кто ты такой?

От вопроса он едва не подавился, но сразу пришёл в себя, снова принял равнодушный вид и проговорил, радуясь, что перешли на «ты»:

- Я. Анечка, очень странный человек, настолько, что… долго рассказывать, да и не объясню. Спроси у Антипа, он знает, кто я, если захочет – расскажет.

- Вижу только, что не отсюда ты, - сказала она, глядя ему в глаза. – Скажи, где-то ещё люди живут? Русские люди.

- Они много где живут, - уклончиво ответил Иванов, чувствуя на себе пристальный взгляд. – И я не из таких дальних краёв, как может показаться. Скажи лучше…

Договорить он не успел, Анна закрыла ему рот поцелуем, а сопротивляться он не стал. Давно ведь видел, как она на него смотрит, с его опытом сложно было не заметить. Мог бы и сам шаг вперёд сделать, но не стал. Всё не мог жену забыть? Может, и так. Но теперь, когда она сама пошла навстречу, отказываться не хотелось. Совсем.

Мелькнула мысль, что после долгого перерыва может ничего не получиться, но организм тут же сказал своё слово. Ну и ладно, старость пока не взяла своё. Не отрываясь друг от друга, они прошли в хозяйскую спальню. В своей комнате лязгал железками Антип, ухаживая за винтовкой, остальные дети уже благополучно спали. Хорошо, что дом большой.

Глава двенадцатая

Подняли его затемно. В комнату Анны ворвался Антип, нимало не смущаясь тем, что в постели матери лежит их гость, а также тем, что мать почти не одета, да и дядя Миша только трусы натянул, он распахнул дверь и громко крикнул:

- Дядя Миша, вставай! Беда пришла!

- Что именно? – Иванов, даже не открыв глаза, натягивал штаны.

- Орки напали, через реку перешли, дом Никодима разорили, - Антип едва не кричал, рука его судорожно сжимала цевьё винтовки.

Через пять минут они уже мчались туда, где собирались казаки. Большая часть мужиков была с оружием, кто-то что-то кричал, а на открытом месте, освещённом несколькими фонарями, лежали два окровавленных трупа, старика и старухи. У мужчины была проломлена голова, но кровь вытекла в другом месте. У женщины в животе зияла колотая рана, отлично видимая даже через платье.

Этой толпе явно не хватало организации, они даже не знали, где находится враг. Ситуацию разрешил голова, который вместе со своим престарелым секретарём выехал откуда-то верхом и громко крикнул:

- Там они! К реке уходят! – и показал плетью в сторону реки.

Иванов выругался. А раньше догадаться нельзя было? Куда же они пойдут, если пришли от реки? Тайна великая. Впрочем, большинство присутствующих, как и он сам, были подняты с постели, некоторые стояли в исподнем, но с оружием.

Все бросились к стене, сбоку кто-то крикнул:

- Уж лет шесть девиц не похищали! К войне готовятся!

Сделав вывод, что орки похитили некую девицу из деревни, Иванов взобрался на стену. Ага. Орки уходят к реке, вот только в лунном свете их не рассмотреть, а до рассвета около часа. А у них в руках заложница. Какого чёрта стреляют?

Он занял позицию на стене и нажал на кнопку включения тепловизионного режима. Так и есть, в сторону берега быстро бежали десятка полтора фигур, бежали быстро, не обращая внимания на выстрелы. Да и стрельба шла впустую, никто из казаков просто не видел цели.

А он видел, более того, смог даже вычленить заложницу, хотя фигуры перекрывали друг друга. Вот большая фигура тащит маленькую, та упирается, но сделать ничего не может. Риск большой, но он был уверен, что попадёт. Выстрел потонул в грохоте других, но пуля нашла цель. Большая фигура распласталась на земле, а малая бросила бежать, но не назад, а в сторону. Вряд ли орки хорошо видят в темноте, к тому же так меньше шансов умереть от дружественного огня. Мысленно похвалив умную девочку, Иванов расстрелял оставшиеся четыре патрона, после чего начал перезаряжать. Орки как раз садились на лодки.

- В лодки садятся! – крикнул он, стараясь перекричать стрельбу. – По берегу бейте!

Разглядеть кромку воды получилось у многих, а потому ещё несколько орков упали от попадания пуль. Последним отстрелялся Иванов, снова набивший магазин карабина. Уже не прицельно, а просто по группе гребцов, сидевших в одной лодке. Кого-то точно задел, но трупы так и остались сидеть, падать было некуда. Напоследок откуда-то слева громко ухнула пушка, как именно целились артиллеристы, оставалось загадкой, но одна из лодок перевернулась, а из гребцов, что сидели там, только один вплавь догнал другую лодку.

Стрельба прекратилась сама собой. Кто-то поблизости сплюнул от досады, кто-то тихонько молился. Иванов, который знал больше других, решил их немного обнадёжить:

- Девка-то от них сбежала.

- Точно? – встрепенулся мужик поблизости. – А ты видел?

- Видел. Она влево по берегу отошла, если поищем, найдём.

На поиски отправились с рассветом. В слабом сете утреннего солнца Иванов смог разглядеть убитых. А ведь и правда, орки. Мощные фигуры, толстые шеи, хотя роста обычного, кожа бледная с прозеленью, как у несвежего трупа. Изо рта торчат клыки, верхние едва видны, а нижние вылезают сантиметра на три. Волосы чёрные, густые. У кого-то ободком прихвачены, кто-то множество кос заплёл, вроде дредов негритянских. Одеты в полотняные штаны и меховые безрукавки, почти все без обуви. Из оружия – короткие тесаки, дубинки, явно для вырубания часовых, один арбалет. Огнестрела нет ни у кого, но, может быть, просто не брали на диверсионную операцию. Большая часть полегла от его пуль, двое сильно порваны, явно пушка сработала.

Всего убитых было восемь, может быть, кого-то смыла река. Остальные, а это около десяти рыл, включая тех, что оставались в лодках, успели сбежать. Несколько мужиков и голова с ними, пытались выяснить что-то по следам на песке.

- Вот тут, смотрите, - один из следопытов указывал на следы. – Вот его лапищи, а вот девка. Вот она упиралась и землю вспахивала. Выходит, не сбежала она.

- Какая-то точно сбежала, - упрямо заявил Иванов.

- Здесь она! – раздалось слева, мужик вытащил из-под куста насмерть перепуганную девочку лет двенадцати в разорванной рубашке и со следами побоев. Она вырывалась, ничего не понимая, но постепенно разглядела знакомые лица и, уткнувшись лицом в рубаху ближайшего спасителя, громко завыла.

- Так то ведь не она, - сказал голова, оттеснив собравшихся. – Это не Никодима покойного внучка. Это…

- Маша я, - девочка высунула наружу лицо, покрытое коркой запекшейся крови и добавила. – Осипа Кулешова дочь.

Она снова заревела, а мужики только сейчас задались вопросом «а где Осип?» Срочно организованные поиски дали ещё один труп. Сам Осип был жив, потому как уехал два дня назад по делам. А вот мать была тихо удавлена диверсантами, после чего те взяли девочку и потащили с собой. И, благодаря прицелу Иванова, её спасти удалось. А вот Ленку, внучку Никодима, местного пороховых дел мастера, что после гибели сына, вместе с бабкой воспитывали девочку, никто так и не нашёл. Оставалось только надеяться, что не застрелили свои в темноте. Иванов высказал свои опасения остальным, но ответ его удивил:

- Уж лучше от своей пули помереть, чем вот так, - мужик, перетаскивавший трупы орков в кучу, зло сплюнул. – А то ты не знаешь, зачем они девок крадут.

Вражеские трупы стащили в кучу, обложили дефицитными дровами, полили каким-то маслом и подожгли. Народ же на деревенской площади, собрался на митинг, ну, или сельский сход, альтинг, как у них тут это называется. Людей тут прибавилось, появились женщины, он увидел в толпе Анну, закутанную в шаль (утро выдалось прохладным), а чуть позади неё стоял Пётр, младший брат Антипа. Странно, чего это малолеткам на таком мероприятии делать?

- Слушайте! – обратился голова к присутствующим, тех собралось уже не меньше сотни, но стояли они довольно компактно, а потому отлично слышали всё. – Сегодня ночью напали орки. У нас три трупа, старый Никодим, Глаша, жена его, да Татьяна, жена Осипа Кулешова. Ещё Семён Савельев в отключке лежит, оклемается или нет – неизвестно, дубиной его оглушили, когда на страже стоял.

- Так ему и надо! –послышалось из толпы, - чтоб не спал на посту.

- А ещё дни двух девок похитили, - голова перешёл к самой печальной части. – Одну-то, Машку Кулешову, отбить удалось. А вот Ленка… Её забрали.

По толпе пронёсся вздох, а Иванов увидел, как стоявший неподалёку Пётр побледнел и сжал кулаки. Казалось, парнишку удар хватит. Иванов даже спросил у Антипа.

- Слушай, а что с Петей?

- Ленку ему в жёны обещали, ещё когда батя её жив был, - проговорил Антип, едва сдерживая слёзы.

Иванов задумался, обычаи здешние были ему не понятны, зачем в таком возрасте о браке договариваться, если за столько лет всё поменяется? Вон, Антип на четыре года старше, а всё не женатый. Второе, что его занимало, - это то, для чего девку похитили? Все её уже заочно похоронили, но ведь орки не убили её сразу, значит, для чего-то она нужна живой.

- Отбить надо! – подал голос кто-то из молодых.

- А догонишь? – осадил его старый. – Они сегодня уже у себя в деревне будут, а нам её не взять, а если и сунемся, Ленку-то прирежут раньше срока.

- А потом война будет, - добавил другой, тоже из старшего поколения. – А у нас все мужики там полягут, дом защищать некому будет.

- Значит, так, - голова тяжело вздохнул, став сразу на десять лет старше. – Вы все правы, но приказа отдать не могу, нет у меня полномочий. Операциями в горах можно только с разрешения командования заниматься. Если добровольцы есть, то мешать не стану.

- Да какие добровольцы… - возмутились из толпы и снова послышался гвалт.

- Я один пойду, - прошипел сквозь зубы Пётр и сделал шаг вперёд, но остановился, когда могучая рука Иванова сдавила ему плечо. – Пустите! Антип, дай батин револьвер.

- Цыц! – рявкнул Иванов так, что оглянулись остальные собравшиеся. – Антип, Пётр – со мной. Остальные, кто согласен вдогон идти, ждите здесь. Сейчас выясним кое-чего, и двинем.

Затащив обоих парней в свой двор, он как следует встряхнул их, чтобы те пришли в себя, и начал быстро допрашивать:

- Быстро выкладывайте, что произошло, на кой чёрт этим упырям девка, сколько у нас времени, и почему все про войну талдычат?

- Это не девка, это Лена… простонал Пётр, - я…

- Отвечай по теме! – грубо прервал его Иванов.

- Девку орки похитили, - Антип пришёл в себя и быстро заговорил, - чтобы в жертву принести, у них ритуал особый, чтобы тварь одну мёртвую поднять. А тварь эта, рыцарь мёртвый, которого убить нельзя, им для войны нужна. Стало быть, они в набег пойдут.

- И сколько у нас времени? – уточнил Иванов, сказанное казалось ему бредом, но он уже смирился с тем, что в этом мире есть необъяснимые вещи.

- В полнолуние, - всхлипнул Пётр.

- Дня три? Четыре?

- Пять, по-моему, - проговорил Антип.

- Так, а куда они её потащили?

- Кто же знает, их деревни по всем горам распиханы. В одной из них, - горестно вздохнул Антип.

- Можно найти, - Пётр уже взял себя в руки и стал выдавать дельные советы, - у тварей этих, что убили ночью, татуировка была, я видел, две рыбы в разные стороны смотрят. Надо узнать, что за клан, там и Лена будет.

- А кто знает?

- К мужикам надо идти, - уверенно сказал Антип. – Кто воевал с ними, тот знает.

Поход к тем самым мужикам дал результат. Две рыбы – знак клана Волосатого Вога, есть у них такой патриарх, а клан его – один из сильнейших, там воинов только с полсотни, с молодёжью и больше, и шаман есть, который обряд проводить будет.

- Я вам так скажу, - голова пытался оказать им помощь, пусть и неофициально, - Вог этот, он тварь лютая, войну затеял, скорее всего, и остальные кланы ему подчинятся, тогда на нас пойдут сотен семь-восемь. И рыцари мёртвые. Не сдюжить нам. Я сейчас в город сообщу, чтобы конницу на казарме держали.

- Деревню как найти? – спросил Иванов, дурная слава орочьего вождя его интересовала примерно никак.

- Ищите Савву Кривого, он разведчиком был, все деревни знает. Если пойдёте, я вам пороху выдам и патронов готовых, для такого случая арсенал распакую.

На этом разговор прекратили. Савва Кривой в самом деле был кривой, в том смысле, что одного глаза не было, слева его закрывала чёрная повязка. А ещё он был стар, лет шестьдесят с гаком. Это был полностью седой человек, худощавый, двигался неуверенно, надо полагать, из-за старых ранений. В ночном бою он не участвовал, потому как не обладал должной прытью, но оружие приготовил и собирался оборонять свой дом. Иванов в сопровождении Антипа и Петра явились к нему с расспросами. Услышав, в чём дело, тот немедленно пригласил их в дом и усадил за стол.

- Так значит, Волосатого Вога разбойники?

- Так говорят, две рыбы у них наколоты, - сказал Иванов.

- Ага, они. Но Вог – он молодой ещё, раньше его отец верховодил, Рокко его звали. Тот ещё головорез. Да только против нас не сдюжил. Вон, их батька в том бою погиб.

- Это всё понятно, - оборвал Иванов его воспоминания. – Скажи лучше, как его логово найти. И лучше, чтобы дорога была короткой и неприметной.

- Нет там таких дорог, - Савва нахмурился. – Хотя нет. Есть тропа. Вот только пройти там не каждый сможет.

- А подробнее?

Старик задумался, поглаживая усы. Потом выдал:

- Мне с вами идти надо. Сами не пройдёте, а я не объясню. Есть время у нас?

- Дня три, - сказал Антип.

- Тогда успеем.

- А сам-то выдюжишь? – с сомнением спросил Иванов.

- Я? – старик усмехнулся. – Я и не такое видел. Стар, конечно, так что с того. Дети выросли, жена и без меня проживёт, а я… казаку в постели помирать стыдно. С вас порох и лодка. А я проведу.

- Порох голова обеспечит, - сообщил ему Иванов. – Собирайся, к вечеру отправляемся.

Собирались они недолго. Голова, как и обещал, выдал всё необходимое. Антип получил от соседей второй револьвер, не насовсем, а в аренду, так сказать, на один бой. И это было хорошо, местное оружие перезаряжается долго, лучше иметь шанс на дополнительный выстрел. В компанию, помимо Иванова и Антипа, влился тот самый Глеб Волков, он без друга никуда, вот и сейчас вызвался. У него винтовки не было, зато имелась двустволка шестнадцатого калибра, а в нагрузку и ему выдали два револьвера. Плюс у каждого был холодняк, а старый Савва прихватил ещё и увесистый топор, которым всерьёз собирался драться.

Сам Иванов сделал ходку к тайнику и выгнал лодку на открытую воду. Прятаться не имело смысла, как минимум, Антип знал, кто он такой, а потому наличие технических диковин должно быть принято, как должное. Управились быстро, уже после обеда лодка с четырьмя пассажирами двигалась вверх по реке.

Включать двигатель не стали, течение было настолько медленным, что хватало вёсел. Савва пристально осматривал противоположный берег, выискивая только ему известные приметы.

- Далеко? – спросил Иванов, он на правах командира сидел без дела, гребли Антип с Глебом.

- Километров тридцать, - Савва нервно покусывал правый ус, но в целом выглядел браво, оружием увешан, как новогодняя ёлка шарами, даже, кажется, помолодел слегка. – Они, как я вижу, другой дорогой ушли, им дольше добираться.

- А твой путь короче?

- Ну, смотри, - он указал куда-то вдаль. – Вон там, где отроги начинаются, есть тропа, не тропа даже, дорога. Они лодки тут, на берегу вытащили. Спрятали, а дальше своим ходом. И всё в гору, и с грузом каким-никаким. А до деревни их километров сорок с гаком. А мы пойдём по реке дальше, там высадимся и… одно место преодолеть, а дальше дойдём за пару часов.

- И что за место?

- Тропа там, почти не хоженая, потому как в никуда ведёт. Но это только кажется. Там пропасть, метров сорок от края до края. Но мы там ходили.

- ???

- Есть способы, покажу. Да и молодым, - он кивнул на гребцов, - такое знать полезно. Антип, правь к тому берегу.

Последние километры прошли почти впритирку к правому берегу. Савва всё высматривал приметы, которые другим ничего не говорили. Горы тут подступали почти к самому берегу.

- Вот тут причаливай, - сказал, наконец, старик. – Вон у того камня. Там и лодку спрячем.

Они причалили, за большим утёсом находился залив, куда загнали лодку и вытащили её на берег. Спрятать тут можно было хоть танк, местность сплошь была покрыта кустарником и невысокими деревцами. Быстро похватав мешки, двинулись в путь. Иванов ради предстоящего дела выгреб все запасы патронов.

Тропа нашлась быстро, выглядела она так, словно её не натоптали, а специально вырубили в камне. Шириной в метр, она, сильно извиваясь, шла вверх. Топать им предстояло долго, Савва сказал, что к темноте как раз выйдут к той самой пропасти.

Дорога лёгкой не была, постоянный подъём, жара, необходимость смотреть по сторонам. Савва объяснил, что раньше тут водились очень неприятные твари, как обычные хищники, так и невообразимые мутанты. Сейчас их частично вывели люди, частично орки, но кое-кто (или что) мог остаться. Неприятно будет в военном походе пасть от зубов волка или жабокрокодила. При этом тропа была хорошо защищена от наблюдения со стороны. Растительность закрывала её целиком, находясь в десятке метров от тропы вполне можно не заметить, что по ней кто-то идёт.

Солнце уже наполовину село, когда полностью вымотанный Савва остановился и, сбросив мешок на тропу, присел на поваленное дерево.

- Вот здесь! – он указал вперёд.

Иванов сделал несколько шагов и остановился. Тропа обрывалась резко и круто, до дна пропасти было метров пятьдесят, до противоположного края почти столько же. Теоретически провал можно было обойти, но справа и слева поднимались отвесные стены.

- Завтра будем переправляться? – уточнил Антип, парень нервничал, явно не терпелось прийти пораньше.

- Можно и сегодня, - Савва вздохнул и поднялся на ноги. – Ну-ка, помогите мне.

Он сошёл с тропы, раздвигая кусты, нагнулся и начал что-то поднимать. Это что-то оказалось связкой толстых жердей. Неизвестно, сколько они тут пролежали, но выглядел ещё крепкими. Следом появилась верёвка. Жерди он воткнул в неприметные отверстия, а верёвку велел тянуть.

Потянули. Справа что-то затрещало, потом оказалось, что верёвка уходит в сторону отвесной стены. Дальше выяснилось, что стена не такая уж отвесная. Ступеней на ней не было, а вот небольшие полости имелись. И в одной из них была спрятана длинная лестница. Сооружение выглядело крепким, но сомнительно, что выдержит человека. Они налегли на свой конец верёвки. Лестница показалась целиком и повисла над обрывом. Савва тут же вырубил себе длинную палку и стал поворачивать сооружение. После нескольких неудачных попыток ему удалось повернуть её так, чтобы противоположный конец оказался точно на той стороне.

- Опускай, - скомандовал он.

Лестница легла, соединив оба конца тропы. Иванов с ужасом взирал на это сооружение. Из чего вообще сделаны такие жерди? Тут секвойи растут или эвкалипты? И эта лестница точно не выдержит его. Или выдержит? И сколько лет она уже здесь лежит?

Савва, довольный результатом, оглядел группу на предмет самого лёгкого бойца, выбрал Глеба и вручил ему ещё одну верёвку.

- Перебирайся, там привяжи к дереву.

Ага, значит, старик из ума пока не выжил, а лестницу решил усилить верёвкой. Ну, Глеба она должна выдержать, он хорошо, если шестьдесят килограммов весит, а скорее всего, и меньше.

Парень вздохнул, перекрестился и, оставив всё лишнее, кроме длинного ножа, отправился тестировать лестницу. Верёвку он намотал на руку, а Савва высвобождал конец понемногу, если лестница сломается, у парня будет хоть какой-то шанс.

Дерево трещало, прогибалось. В одном месте сломалась перекладина, но Глеб, надо отдать ему должное, не запаниковал. Минут за десять он добрался до противоположного края, после чего выбрался на твёрдую землю и, утерев пот со лба, пошёл привязывать конец.

Дальше настал черёд остальных. Савва на зависть всем, преодолел мост быстро, умело перебирая руками и ногами. Верёвка была натянута, как струна, что позволяло переносить часть веса на неё. За ним отправился Антип. Иванов шёл последним, стараясь не смотреть вниз. Когда-то лестница была прочной, жерди толщиной в руку вполне выдерживали вес человека, теперь же дерево высохло и, возможно, подгнило. Каждый шаг вызывал опасения и заставлял сильнее вцепляться в верёвку. К концу моста пот градом катился по лбу. Но он смог.

Переправились они вовремя, поскольку к этому моменту наступила почти полная темнота. Но останавливаться на ночлег Савва не стал, заявив, что здесь он и с закрытыми глазами пройдёт, а ночь ясная, кое-что видно.

Они пошли. Идти по узкой тропе и так не очень комфортно, а делать это в темноте и вовсе опасно. Хорошо, что шедший впереди Савва надел светлую куртку, которая выделялась в темноте. Куртка когда-то имела защитный окрас, но теперь постарела вместе с хозяином и выцвела.

Часа через три тропа вывела их на открытую поляну. Выглядело это, как вершина горы, плоская, как стол, по краям застыли неизвестно откуда взявшиеся валуны размером с носорога, а сама поляна поросла мягкой травой.

- Вот здесь, - старик присел на траву и стал расстилать одеяло. – Утром увидите, там, внизу деревня их, сейчас-то не видно, тень от горы закрывает, а посветлу разглядите.

Глава тринадцатая

Этой ночью получилось поспать. Разумеется, спали они по очереди, выставляя часового, но и двух-трёх часов хватило, чтобы восстановить силы. Иванов прилёг самым последним, почти до рассвета рассматривая деревню орков в прицел.

Посмотреть было на что. Деревня не отличалась архитектурными излишествами, полтора десятка домов, печные трубы, какие-то хозяйственные постройки. Вроде бы, пасут скот и держат огороды, так рассказывали знающие люди. Но ни того, ни другого он не увидел. Только поток тепла от печей, да редкие выходы врагов наружу.

А по периметру деревня обнесена каменной стеной, приличная такая, метра четыре высотой. Впрочем, потом, когда солнечный свет дал возможность ознакомиться с местной фортификацией подробно, стена эта перестала выглядеть неприступным сооружением. Справедливости ради, казаки в том составе, что отражали нападение на Малаховку, вполне могли взять эту деревню штурмом. Правда, для этого потребуется атаковать внезапно, а как это сделать, если ведёт сюда одна дорога, и она под постоянным наблюдением. Можно быть уверенным, что орки заранее приготовят гостям сюрпризы, пусть и без настоящих мин. Какие-нибудь капканы, ловушки, волчьи ямы. Да и стена в случае нападения будет занята защитниками, которые успеют ещё до штурма нанести нападавшим неприемлемый урон.

С другой стороны, обороной войны не выигрывают, если казаки не справляются, то отчего не подтянуть армию? В этой стране таковая имеется, пусть небольшая, но всё же лучше, чем горстка ополченцев. Подойти большими силами, ну, хоть батальоном, притащить пушку, разнести стены к чертям, а потом и личный состав обнулить. Будут большие затраты пороха, так акция разовая, можно и потратиться.

Всё это Иванов прокручивал у себя в голове, разглядывая орочью деревню с высоты. Бинокль приближал куда лучше, чем прицел винтовки. Итак, в наличии: множество домиков из камня и дерева, стена вокруг и куча самих орков, что снуют туда-сюда по делу и без. Чаще всё-таки по делу. Откуда-то взялась скотина в виде овец, кто-то отправился за дровами, женщины на улице выделывали шкуры, здоровый орк, явно немолодой, точил топор на большом камне.

Днём можно было рассмотреть преимущества их позиции. Ситуация была такая же, как и с тараканами, только лучше. Или хуже, он пока не решил. Деревня находится на равнине между скалами, равнина приличных размеров, но и скалы чуть не в небеса поднимаются. А на одной из скал сидят они и смотрят вниз. Разглядеть их снизу почти невозможно, расстояние большое, да и кусты помешают. Стрелять сверху можно, расстояние терпимое, а вот враги не достанут. Огнестрел у них есть, но примитивный, дальше ста метров не бьёт. Вот только это им слабо поможет, потому как задача специфическая, не геноцид орков устраивать, а девочку спасти. На этом пункте план спотыкался. Слезть вниз они теоретически могут, верёвки есть, об этом позаботился старый Савва. Только смысла в том немного, для этого нужно знать, где держат пленницу, там ведь, помимо домов и сараев, ещё подвалы должны быть, попробуй всё обыщи при наличии недружественного населения.

Но зато их позиция почти неприступна. Взобраться по отвесной скале без верёвки почти невозможно, а идти окружным путём слишком долго. Орки, скорее всего, знают про этот путь, но не пользуются им. Смысла нет, тропа ведёт к обрыву. А если кто-то и поднимется с этой стороны, то выйдет по тропе к тому же обрыву. В крайнем случае, можно долго портить кровь орочьему сообществу. Но, опять же, перестрелять всех не получится, да и от соседей помощь придёт, так что, рано или поздно, их компанию прихлопнут.

- Савва, что думаешь? – спросил Иванов.

Старик придвинулся поближе и взял у него бинокль.

- Я с рассвета смотрел, кое-что видел, - сообщил он. – Вога, например, нет. То ли ушёл по делам в соседнюю деревню, то ли просто спит у себя. Его узнать легко, росту огромного, руки до колен и патлы до задницы, потому и Волосатым кличут, вроде как ни разу не стригся. Зато шамана видел, он вон там, в большом доме, что у дальнего края.

Бинокль вернулся к Иванову, он посмотрел внимательно, да, дом большой и даже покрасивее других. Кто-то солидный там живёт, вождь или шаман.

- А как шаман выглядит?

- Тощий, сутулый, волос тоже много, но не длинные, торчат во все стороны. Ещё бусами увешан и посох в руке. Опасная тварь, его бы завалить, считай, полдела сделано.

- Думаешь?

- Ну, шаман-то один на клан, есть ещё ученик, да только вряд ли сможет обряд провести. И рыцаря поднимают строго своим кланом. Если чужого шамана звать, то и поднимет он мертвяка для своих, а не для Вога.

Мысль интересная, только валить шамана придётся днём, потому как ночью он его не опознает. А вызволять девочку следует ночью, значит…

- Не думал, где её держат?

- В подвале, это ясно, либо под домом шамана, либо под домом Вога.

- А он где?

- Вон, ближе к воротам, там крыша тесовая.

Точно, эти два дома выделялись среди остальных, если не роскошью, то надёжностью и размерами. И крыша была из половинок брёвен, тогда как у остальных покрыта дранкой или вовсе соломой. Стоп… солома.

- А если затемно пожар устроить?

Савва задумался.

- Хочешь под прикрытием пожара туда вломиться?

- Ну, им тогда не до нас будет.

- Нет, пожар можно чуть позже устроить, а так они девку первой выведут, нужна она им. Мёртвый рыцарь – половина победы.

- Ясно. – Иванов снова вернул старику бинокль. – Ну посмотри, понаблюдай, может, поймём, где её прячут. А как стемнеет, начну их отстреливать по одному.

- В темноте? – Старик подозрительно покосился на Иванова единственным глазом.

- Ага, - вздохнул Иванов и, повернувшись набок, заснул. Ещё будет время подумать над планом, а ночью ему понадобится твёрдая рука и ясная голова.

Разбудили его уже на закате. Антип потряс за плечо и прошептал:

- Дядя Миша, вставайте, скоро ночь.

Он протёр глаза и покосился на часы. Ого. Проспал почти весь день. Ну и ладно, ночь предстоит весёлая, особенно, если за день они что-то узнали.

- Ну, высмотрели что? – спросил он, подползая к краю.

- Высмотрели, - Савва оторвался от бинокля и, потерев глаз, стал рассказывать: - девку содержат в крайнем доме, вон том, что у забора с нашей стороны. Держат не в доме, а в погребе. Ходу туда никому нет, погреб заперт, зато и часовой не приставлен. Вряд ли там замок надёжный, скорее, они её дурманом опоили, чтобы вялая была. Так и будут поить до самого ритуала, потом перестанут. Её непременно нужно долго мучить, чтобы мертвец силой напитался. Кормят чем-то, но редко, за день один раз принесли. В деревне рыл шестьдесят, если детей малых не считать. Воинов наберётся десятка полтора. Должно быть больше, но нету, где-то в разъездах. И лошадей тоже не видно. В конюшне есть кто-то, но мало, одна или две. Если до драки дойдёт, бабы тоже вступят, а бабы у них сильные и драться умеют.

- А сам Вог?

- А эта тварь здесь. Приехал недавно, притом не на своей лошади, сопровождали его, из другого клана. Сам домой пошёл, а они с лошадью назад повернули. Точно кланы собирает, давно они в набеги не ходили.

Иванов взял бинокль и тоже посмотрел на деревню.

- Скажи, Савва, а чего стоит взять и смести все эти деревни? Ну, вот тут три десятка бойцов, там четыре, вон там пять. Это ведь не сила. Ну, пусть они в деревне, как в крепости, но ведь и осадой взять можно, да и пушки у вас есть. Отчего бы не покончить с заразой?

- Есть такой разговор, - признал старик. – Глядишь, так и поступим. Но тут надо сразу всех поднимать. И казаков, и армию, да и ополчение в городах собрать. Осадить одну деревню не получится. У них связь какая-то есть, через шаманов или ещё как, обязательно соседи на помощь придут. Да и горы им – дом родной, каждый камень знают, тропы тайные, думаю, и подземные ходы есть.

- Но эту тропу не знают?

- Знают, только резона им нет тут ходить. Тропа ведь обрывом заканчивается, а то, что люди там мост придумали, - этого не знают. Думаю, что не знают.

Последнее уточнение заставило насторожиться, но менять планы было уже поздно. Сумерки сгущались быстро. Скоро настанет полная темнота. План был простым, как топор, но, вроде бы, надёжным. В деревне ночью никакого специального освещения не предусмотрено, это они уже выяснили. Значит, под обстрелом орки останутся беззащитными. По вспышкам можно определить направление, но достать стрелка не получится, особенно, если тот будет хоть немного перемещаться. Поляна для этого годилась, пять метров вправо-влево.

Вторая часть плана была сложнее. В темноте Антип и Глеб спускаются по верёвке, врываются в деревню, вскрывают погреб в нужном доме, после чего вытаскивают девочку и валят обратно на скалу. После этого остаётся только бежать, сверкая пятками.

На этом пункте план ощутимо хромал. Допустим, Иванов создаст нужную плотность огня, чтобы на улицах никого не осталось. Но им-то надо в дом вломиться. А если там засада? Если их встретят залпом? Тут бы гранаты пригодились, да нет гранат. Даже примитивных пороховых не имеется, потому как порох в жутком дефиците. Парни, конечно, отлично вооружены, да только и противники их не пальцем деланы. Револьвер – это всё же ни разу не автомат, ураган огня он не выдаст. Про холодное и говорить нечего, орки в среднем куда сильнее людей, да и ввиду нехватки огнестрела, колюще-режущим должны владеть отменно.

Отдельный вопрос: а как быть с темнотой? Парни место отлично запомнили. Но поиск замка, дверной ручки, потом самой девочки, наверняка невменяемой, - это ведь всё лишние секунды, стало быть, больше будет вероятность поймать пулю или стрелу. Немного подумав, Иванов выдал им светодиодный фонарик, строго приказав не светить в его сторону.

Наконец, темнота достигла предела. Луна пока не взошла, что давало им некоторое преимущество. Савва на ощупь скинул приготовленную верёвку. Парни полезли вниз. Когда будут возвращаться, придётся тянуть. Иванов заранее проинструктировал их, как именно привязывать девочку, чтобы не выпала при подъёме.

- Хорошая вещь, - прошептал в темноте Савва, пощёлкав ногтем по пластику бинокля. – Есть возможность такой достать?

- Если нужен, за пять империалов привезу, - уверенно заявил Иванов. – Для тебя – за четыре. Но потом, если живы будем.

Он не отрывался от прицела, уже включив режим тепловизора. Смотреть в такой прицел – занятие не из приятных, но зато всё видно. Ну, почти всё. Очертания деревни сильно смазаны, зато каждое живое существо, вроде собаки в конуре, видно отчётливо. Стоп, собака? Впрочем, плевать на собаку. От её лая кто-то выйдет наружу, после чего тут же умрёт.

Оказалось, что собак в деревне несколько, правда, все они оказались вялыми, а диверсантов почувствовали только тогда, когда они вплотную подошли к стене. Возможно, это были и не собаки, очень уж звуки нехарактерные, словно у обычной собаки насморк пополам с ангиной. Тем не менее, их услышали.

Прикинув, что парни уже готовы, Иванов отметил их силуэты у стены, после чего навёл прицел на красный силуэт, показавшийся в дверях одного из домов. Возможно, это была женщина, но он особыми моральными прицепами обременён не был. Если их поймают, получать от женщины будет так же больно, как и от мужчины.

Палец плавно потянул спуск. Отдача толкнула в плечо, красный силуэт, получив пулю в корпус, ввалился назад в дом. В посёлке началось шевеление. Молодёжь не подвела. Антип подставил руки, Глеб дотянулся до верхней кромки стены, забрался наверх, после чего сбросил Антипу подобие верёвки или ремня. Разглядеть в тепловизор подробности не получалось, он больше домысливал их действия.

Оказавшись на той стороне, они бросились к нужному дому. Фонарь не включали, что радовало. Всё же место запомнили хорошо, да и глаза у них к темноте привыкли.

Второй выстрел свалил кого-то большого и толстого, вышедшего на помощь первому. Дальше пошло по нарастающей. Кто-то выбегал, кричал, потрясал оружием. Потом получал пулю и успокаивался. Правда, достать получалось не всех, мешала плотная застройка, да и перемещались цели быстро. А скорострельность оставляла желать лучшего. Надо было «Тигр» брать, чтобы полуавтомат и съёмные магазины. А тут пять раз выстрелил – и снова заряжай по одному.

Но даже так он своё дело сделал. Орки быстро сообразили, что на улицу выходить смерти подобно, кто-то выпалил из окна, более того, почти попал, пуля ударила в склон чуть ниже их площадки. Но радовался стрелок недолго, пуля из винтовки влетела в окно и, если и не убила стрелка, то точно отбила охоту высовываться.

Антип с Глебом всё ещё возились внутри. Эх, только бы не засада. Вот они вломились в дом, сквозь дверь сверкнул свет от фонаря, потом послышались выстрелы, один, два, семь раз стреляли парни, после чего, видимо, подавив сопротивление полностью, занялись вскрытием подвала. Тут оживились оставшиеся орки. Сообразили, чем дело пахнет, поняли, что стрельба неспроста ведётся. Двое кинулись к нужному дому, но не добежали. Одного Иванов убил наповал, прострелив грудь. Во второго слегка промазал, попал, вроде бы, в плечо, но не насмерть. Упав, орк оказался в мёртвой зоне и благополучно уполз подальше. По подсчётам выходило, что у противника минус шесть, что при ограниченном потенциале весьма серьёзно. Зато отучатся девочек красть и стариков убивать.

Молодёжь своё дело сделала. Минут через пять, когда Иванов достреливал четвёртую обойму, они вышли наружу и бросились к выходу. Тут уже сложнее. После фонаря плохо видно. Надо было предупредить, чтобы один глаз прикрывали на свету, или вовсе повязку повесить, как у Саввы.

Их встретили. Один за другим громыхнули два выстрела из дробовика. Это Глеб палил в кого-то, кого Иванов видеть не мог. Оставалось надеяться, что попал. Антип стрелять не мог, на плече его лежала ноша, с которой надо как-то исхитриться перелезть через стену. Были ворота, но открывать их ночью и под огнём – задача та ещё.

Они справились. Опрокинули какую-то конструкцию, а уже с неё полезли на стену. Антип спрыгнул первым, принимая на руки девочку. Глеб приготовился прыгать следом, но тут из-за угла высунулся орк с ружьём и выстрелил. Бил наверняка наугад, но, кажется попал. Глеб, тихо вскрикнув, мешком свалился вниз. Убит? Ранен? От страха упал? Мысли пролетели в голове быстро, при этом он успел всадить пулю в стрелка, который на секунду задержался, пытаясь разглядеть результат попадания.

Видеть цели становилось всё труднее. Ему показалось, или деревня горит? Или просто где-то очаг разломали? Нет, в самом деле горит. Ага, он ведь БЗшками стрелял, видимо, одна или несколько пуль, угодив в твёрдую цель, сработали, как зажигательные. Огнеопасные материалы, вроде соломы, вполне могли загореться.

Бросив взгляд на диверсантов, Иванов облегчённо вздохнул. Глеб был жив, но определённо ранен. Антип тащил на плече девочку, а за руку тянул Глеба, которые едва переставлял ноги. Расстояние невелико, но и его как-то нужно пройти.

Снова торопливо впихивал патроны в магазин. Быстрее, не дать врагам высунуться. Теперь счёт времени на секунды идёт. Вот из-за забора показалась голова. Выстрел! Голова исчезла, но попадания он не видел. Второй высунулся из ворот, следом кинулись ещё несколько. Сообразили, откуда пули летят и стали собираться за поворотом стены. Ещё немного и кинутся толпой.

- Савва, тяни, - приказал он, тут же поняв, что старик, хоть и крепкий, вытянет девочку, если напрячься, то может и Глеба, а Антип, хоть и худой, весит больше. – Стой. Дай мне.

Он сунул в руки старика заряженный карабин, а сам, безуспешно пытаясь проморгаться после прицела, ухватился за верёвку. Тут бы примитивный блок соорудить, окинуть верёвку вокруг ствола дерева. Да нет здесь деревьев, только камень, вот и приходится, упираясь ногами, тянуть двумя руками по очереди.

Савва выстрелил. Снизу послышался сдавленный крик. Но кричали со стороны стены, что радовало. Радовало и то, как быстро старый разведчик разобрался с прицелом. Снова выстрел.

- Ух, подлюки! – прорычал старик в темноте. – Как тараканы разбегаются.

Девочку он вытянул, правда, пришлось работать в бешеном темпе, вспотел, запыхался, но вытянул. И перчатки спасли руки от разрезания жёсткой верёвкой. А ведь это самая легкая ноша. Следом будет Глеб. Девочку он уложил рядом, она была в сознании, но едва могла шевелиться, а потом сбросил верёвку вниз. Послышалась возня, потом за конец дважды дёрнули. Иванов напрягся, ухватился покрепче и потянул.

Не так уж и тяжело. Глеб, хоть и был тяжелее, старался помогать, цепляясь за малейшие неровности скальной стены. А враги атаковали. У Саввы как раз кончились патроны, внизу послышались выстрелы из револьверов. Антип не подпускал орков к скале.

Дотянув Глеба, когда тот ухватился руками за край обрыва, Иванов оставил верёвку и забрал карабин у Саввы. Спешно начал пихать патроны в магазин. В прицел глянул мельком, Антип всё ещё стоит. Орки подбираются, прячась за неровностями. Впрочем, он ведь их не видит, или видит плохо. Только бы успеть.

Кто-то из орков выстрелил. Пуля полетела в цель, но, Антип остался стоять. Следом раздались щелчки, видимо, луки или арбалеты. А потом Иванов начал отстрел. Завалить удалось двоих, одного насмерть, второму прострелил ногу, которая торчала из-за камня. Остальные успели уйти от расплаты. А когда патроны закончились, оставшиеся снова кинулись в атаку, теперь уже слаженно, организованной толпой.

Три выстрела из револьверов, потом, видимо, патроны закончились, и два оставшихся орка с каким-то оружием кинулись на высокую фигуру Антипа. Иванов выругался, вырывая из кобуры Маузер, не попадёт, так хоть отгонит, если не поздно ещё.

Но Антип его удивил. Оказалось, что владение шашкой у него прокачано на высшем уровне. Два движения с поворотом корпуса – и оба нападавших уже откатились. Один упал и не двигался, второй принялся отползать, придерживая вываливающиеся из живота внутренности. Молодец парень.

Оставив бесполезный уже карабин, Иванов снова взялся за верёвку. Тянуть Антипа было нелегко, силы уже были на пределе. Он и мазать начал оттого, что руки тряслись от напряжения. Каждый рывок поднимал парня на метр, а метров этих было ещё много. Савва несколько раз выстрелил вниз уже из своей винтовки. Возможно, попал в кого-то, но без ночного прицела это был только беспокоящий огонь. Мелькнула мысль, чего можно наворотить, имея пулемёт, но тут же и пропала. Не было у него пулемёта, и взять его негде. Даже насквозь коррумпированный Охрименко такого не продаст.

Когда Антип наконец перевалился через край поляны, они смогли осмотреться. Итак, девочка – балласт, бежать или даже идти самостоятельно она не может, только мычит и слюни пускает. Придётся нести, но это невеликая ноша. Ранен Глеб. Ранен серьёзно, пуля прошла вскользь, но вырвала из тела кусок мяса, боль, должно быть, чудовищная, да и крови вытекло уже прилично, вон, вся куртка от крови чёрная. Ранен и Антип, но его легко зацепили кинжалом, прорезав одежду, а до тела достали только самым краем. Рана неглубока, да и кровоточит слабо. Итого: два трёхсотых, а им надо бежать. Орки (это было понятно и без наблюдения) собрались в отряд и направились в обход. Радовало только то, что идти им долго, часа четыре, если бегом. За это время люди уже в лодке будут, на пути домой.

Девочку он взвалил себе на плечо. Совсем лёгкая, и тридцати килограммов, наверное, нет. Винтовку повесил на плечо, а Савве, идущему в головном дозоре, выдал фонарик. Скрываться уже не от кого, требуется скорость и ничего больше. Впереди ещё проклятый мост, как переходить с такой ношей?

Бежали они так, словно уходили от смерти. В каком-то смысле так и было, вот только смерть не нагоняла их сзади, а стремилась отрезать путь к дому. Савва на бегу объяснял, что в их случае драться будет бесполезно, поскольку орков придёт куда больше, чем было в деревне. Уже все окрестные кланы извещены и отправили гонцов на выручку. А кто-то живёт куда ближе к цели, значит, времени у них ещё меньше. Бежать, даже вниз, с горы, было всё труднее, пот заливал глаза, дыхание сбивалось, проклиная старость, Иванов старался хотя бы не подвернуть ногу. Обидно было, что старый Савва, который старше его на пятнадцать лет, если не больше, хоть и дышит тяжело, но темп выдерживает, а он уже свалиться готов.

В ту сторону они двигались больше двух часов, обратно добежали за сорок минут. Савва окриком остановил их и предупредил, что впереди мост. Самое сложное. Девочку, которая постепенно приходила в себя и даже довольно внятно попросила пить, ради безопасности привязали к спине Иванова. Тут бы кого полегче найти, он и сам-то под центнер весит, а тут ещё тридцать сверху. Дерево может и не выдержать. Зато он тут самый сильный, так что двигаться с такой ношей сможет.

Пошёл последним, так, чтобы на той стороне держали дополнительную верёвку, привязанную ему за пояс. Хоть какая-то страховка. Двумя руками вцепившись в верёвки, он сделал шаг. Дерево затрещало, но не сломалось. Но это здесь. А на середине напряжение достигнет пика. Ещё шаг. Он старался ставить ноги шире и не отрывать подошву от дерева, просто скользил ботинками с места на место. Фонарь с той стороны освещал лестницу. Каждую перекладину видно отчётливо. Так, ещё шаг. Руки дрожат от страха и напряжения. На спине мелко дрожит его ноша, девочка уже почти пришла в себя и могла видеть всё, что происходит.

Шаг – и поперечная перекладина ломается пополам. От испуга он дёрнулся, зашаталась вся конструкция. С того края натянули страховочную верёвку, давая понят, что так просто упасть не дадут. Ещё шаг, ещё, вот и середину миновал. Осталась едва четверть. Тут мимо с воем пролетела пуля, а с задержкой в долю секунды послышался и выстрел. Их догнали. Оглядевшись, он понял, что стреляют издалека, с соседней вершины. Это не те орки, явно из другого клана, вышли осмотреться и увидели свет фонаря. Пусть стреляют, попасть из гладкоствола можно только случайно, тут метров триста расстояние.

Тем не менее, вторая пуля пролетела в метре от него, но в этот момент ноги уже ступили на твёрдую землю. Савва, увидев это, схватил топор и начал рубить мост, правильно, его уже спалили, теперь он, если и будет служить, то уже не людям. Лучше сломать.

Савва, несмотря на возраст, с работой справлялся отлично. Жерди были перерублены минут за пять, мост с треском полетел вниз, те верёвки, что его страховали, оборвались и отправились следом. Можно было бежать дальше, но Глеб был совсем плох, парень от потери крови терял сознание, пришлось потратить на перевязку несколько минут. Светили фонарём, уже без разницы, их заметили. Теперь каждая минута задержки уменьшает их шансы на спасение.

Савва и Антип подхватили Глеба под руки и двинулись первыми, Иванов с девочкой на плече, замыкал шествие. Девочка уже вполне оклемалась, но была ещё слаба, не выдержит темпа.

Бежали всё по той же тропе, теперь взошла луна, идти было легче, справа и слева от падения предохраняла густая растительность. Иванов периодически подносил к глазу прицел, чтобы осмотреть окрестности. Красных пятен не видно. Орки или отстали, или пошли другой дорогой. Думать, что они не найдут место спуска к воде, было бы наивно, эти горы – их дом, это люди здесь пришлые. Наверняка уже несколько групп движутся туда, чтобы перекрыть пути отхода.

- Надо перезарядиться, - крикнул на бегу Иванов. – Там могут нас ждать.

- Уже, - хрипло отозвался Савва, заметно было, что он на последнем издыхании. – Даже Глеб перезарядился, стрелять придётся точно.

Это было отлично, если столкнутся с группой, смогут на какое-то время обеспечить огневое превосходство. Может быть, и не завалят всех, но смогут прорваться к лодке. Лодка, кстати, тоже уязвима, прострелят резину и всё. Накрылось плавание. Хорошо, если до того берега дотянут.

Ночь уже заканчивалась, когда вдали послышался плеск воды, на востоке небо осветилось бледными лучами встающего солнца. Отлично, в том смысле, что теперь есть глаза у всех, а не только у одного.

Метрах в пятидесяти от берега Савва вдруг велел остановиться. Надо отдать ему должное, всю жизнь прослужив в разведке, он обладал отличной наблюдательностью. Что-то насторожило его, а тепловизор, которым можно было прощупать окрестности, теперь был бесполезен.

- Засада, - уверенно сказал старик и, отпустив Глеба, выхватил револьвер.

Глеб был в сознании, поэтому не упал, а всего лишь мягко опустился на траву, подхватывая свой дробовик. А орки, поняв, что обнаружены, кинулись в атаку. Окрестные кусты ожили, из них выскочило не меньше двух десятков клыкастых воинов.

Но начало схватки осталось за людьми. Огнестрел у орков был примитивный, кремнёвые ружья, которые, как известно, палят с задержкой, да и при выстреле можно увидеть вспышку затравочного пороха, которая демаскирует стрелка.

Группа успела броситься врассыпную, четыре пули прошли мимо, а ответный огонь разил без промаха. Выстрелив один раз из Карабина, Иванов отбросил его на траву и выхватил пистолет. Дистанция слишком короткая, а целей слишком много. Стрелять приходилось в упор, постоянно отступая. А зеленокожие твари, рассвирепевшие от запаха крови, своей и чужой, кидались в бой, не обращая внимания на ранения, даже пуля в грудь останавливала не сразу.

Подстрелить удалось семерых, когда затвор Маузера замер в заднем положении. Пистолет полетел в сторону, а вытащить обрез не удалось. В его сторону уже летел наконечник копья. От удара он ушёл, копьё пронзило воздух у него под мышкой, слегка распоров рукав куртки. Иванов тут же пошёл на сближение, но орк не успел воспользоваться ножом. Он даже достать его не успел, когда увесистый кулак прилетел ему в челюсть. Большая масса не дала противнику свалиться в нокауте, но он поплыл, дав возможность человеку вытащить из чехла обрез.

Заряд картечи буквально смёл противника с дороги, второй пришёлся в спину ещё одного, теснившего Савву, а следом пришло время работать тесаком. Внезапно выяснилось, что противник не имеет уже подавляющего преимущества, их выстрелы своё дело сделали, сначала ополовинив отряд, а потом и вовсе его сократив до половины отделения. На ногах оставались всего шесть орков, трое из которых были ранены. Двоих удерживал на себе Антип, одного теснил взмахами шашки Савва, а оставшиеся трое, по причине ранений не имевшие шансов в рубке, решили убить хоть кого-то из них и бросились к раненым. Глеб едва соображал, где находится, зато Ленка, уже пришедшая в себя и прекрасно всё понимавшая, вынула у него из-за пояса револьвер и подняла ствол.

Твари этого не ожидали. Тот, что широко замахнулся топором (огромный топор он держал одной рукой, вторая висела плетью, револьверная пуля пробила плечевой сустав, человек при этом валялся бы с болевым шоком), получил пулю в горло и рухнул. Топор вспахал землю рядом с ногой Глеба. Двое других попятились, но девочка уже наводила ствол. Стреляла она плохо, но смогла вторым выстрелом попасть орку в живот. Оставшийся бросился наутёк, но далеко не убежал, Иванов отыскал свой карабин и выстрелил навскидку. Пуля угодила между лопаток.

Добить оставшихся было делом техники. Орки, надо отдать им должное, бились до последнего, никто пощады не просил и в плен не сдавался. Да и не было тут опции сдаться в плен, две гуманоидные расы делили планету, и только одна из них будет жить.

Уже стащив лодку на воду, они смогли осмотреться. Победа далась им нелегко. Только сам Иванов отделался порванной одеждой. У Антипа была колотая рана груди, он вовремя повернулся, не дав копью пробить грудину, наконечник вспорол кожу наискосок. Рубаха уже вся пропиталась кровью. Савве рассекли левое предплечье, рана длинная, от запястья до локтя, но относительно неглубокая. Тугая повязка, которую старик сейчас наматывал, решила бы проблему. Вот только беда была в другом. Не по возрасту ему такие подвиги. Многокилометровый марш-бросок с грузом, а потом ещё схватка с противником, включающая фехтование. С задачей-то он справился, выехал на мастерстве, вот только даром это не прошло. Старик был бледен, едва мог говорить, а повязку накладывал трясущимися руками. Затянуть узел ему помогала Ленка.

Итого, в лодке было всего двое ходячих, один из которых девочка, всё ещё слабая и растерянная. Пришлось открывать козыри. Иванов с третьей попытки завёл двигатель, и лодка, бодро заурчав, полетела по водной глади. Если ничего не помешает, в селе будут часа через два, а там уже смогут нормально помочь раненым.