Уполномоченный

Глава 4

Глава двадцать первая

Утром голова бесцеремонно заявился к ним домой. Анна, проснувшись затемно, готовила завтрак, мужики, пользуясь своим привилегированным положением, спали чуть дольше.

- Анна, - раздался в сенях голос головы, - где Михаил? Ну и что, что спит, разбуди, дело важное, он поймёт.

Иванов и сам уже понял, что поспать не дадут. Совершенно очевидно, что голова вспомнил то самое дело, оттого и проснулся в такую рань. Пришлось вставать, натягивать портки и идти на разговор.

- Утро доброе, - Иванов натянул на лицо улыбку, хотя от недосыпа и ощутимого похмелья хотелось местного мэра послать подальше и снова завалиться спать.

- И вам здравствуйте, - голова улыбнулся. – Вот, Михаил Григорьевич, вспомнил я, какое дело было.

- Слушаю, - сказал ему Иванов и добавил: - вы присаживайтесь, нечего стоять.

Голова присел за стол и поставил на скатерть объёмистый свёрток ткани. Судя по форме и размерам, внутри был кирпич. Да и вес явно немалый.

- И? Что это?

- Почти год назад прислали, - объяснил голова, развязывая узел, - связь, ваша связь с севером. И приказ чёткий, как уполномоченный появится, так ему и вручить, лично в руки. Только сразу скажу, связь эта тут не сработает, это в горы нужно подняться.

Иванов к идее отнёсся скептически. В горы-то он поднимется, да только сомнения есть, что за год аккумулятор рации не сел в ноль. Да и что за связь такая, что за сотни километров бьёт?

- Пользоваться вы умеете, так что, объяснять нечего, - голова рассиживаться не собирался, встал и направился к выходу, - а там уже сообщат, что нужно.

Иванов хотел было задать несколько вопросов, да только голова явно знал не больше, чем он сам. Пришлось попрощаться и заняться осмотром принесённого артефакта. Действительно, кирпич, хотя с виду довольно занятный. Корпус металлический, кажется, даже титановый. Есть вкрапления пластика в виде клавиатуры, стекла в виде небольшого дисплея, и резиновые нашлёпки на углах. Антенны нет. Монитор не горит, но есть кнопка включения. Немного подумав, он ткнул в неё пальцем. Как ни странно, дисплей загорелся мягким оранжевым светом, но только для того, чтобы сообщить печальную новость.

НЕТ СВЯЗИ – было написано крупными печатными буквами. Ну, прибор работает, теперь, хочет он этого или нет, придётся идти в горы. Впрочем, подобные заботы ему только на пользу, установит контакт с местным начальством, а после познакомит их со своими земляками в погонах. У них установятся отношения, а он выступит посредником. Правда, идти в такую рань никуда не хотелось, но придётся. Да и нечего спать до обеда, молодёжи дурной пример.

Антип проснулся ещё позже, попытался догнать своего отчима, но тот отправил его назад. Вряд ли разговор с большим начальством предназначался для посторонних ушей. В качестве места связи выбрал ту самую гору, через которую не так давно спасали пленную Ленку. Собственно, другого пути он не знал. Была опасность встретить там орков, но вероятность этого была мизерной. Слишком большие потери понесли зелёные, им просто некого сажать в засаду.

Пока поднялся, солнце перевалило за полдень, спешить смысла не видел, потому как никто за ним не гонится, а заодно будет время собраться с мыслями. Нужно было обдумать, что именно им сказать. Здравствуйте, я – Иванов Михаил, пришёл из другого мира и хочу… Блин, нехорошо получится, сразу виноват будет, что рацию присвоил, как и само звание уполномоченного. Или это должность? Неважно. Да и поверят ли, со стороны рационально мыслящих обитателей севера его слова должны казаться лютым бредом. А что сказать? Да, плевать, будет по ситуации общаться, в конце концов, по радиосвязи его не пристрелят, да и запеленговать сигнал и отправить ракету они не смогут, по причине отсутствия ракеты.

Оказавшись на самом высоком месте (пробраться дальше не позволила пропасть, а хитрого моста больше не было), он всё так же не спешил. Вынул из мешка кусок хлеба, банку консервов и флягу с водой. Пообедал и, развалившись на расстеленной куртке, снова взял в руки рацию. Ткнул в кнопку включения. Дисплей на этот раз вспыхнул зелёным, ага, связь есть.

Некоторое время он смотрел на прибор, соображая, что делать дальше. Найти частоту? Или просто зажать тангенту и позвать собеседника? А ведь настоящий уполномоченный просто обязан знать, с кем говорит. Или не должен?

Махнув рукой на размышления, он просто и незатейливо ткнул в кнопку с цифрой один. Дисплей мигнул, видимо, так и нужно было, типа кнопки «эни кей» в компьютере. Тут появилась новая проблема. На экране появилась надпись: «Введите личный номер».

Иванов на секунду завис, но потом сообразил. Кинжал, а на рукоятке номер. Или это не тот номер? Вообще, носить с собой нож, на рукояти которого есть секретные данные, - верх непрофессионализма. Любой уполномоченный это знает. Впрочем, никакого другого номера у него всё равно нет. Поочерёдно нажал на кнопки, вводя код.

Рация снова мигнула, зашипела, раздалось пиликанье, после чего послышался треск, который тут же стих, уступив место неразборчивым словам:

- Центр на связи, Центр на связи, подтвердите ввод личного номера.

Он снова надавил на те же цифры.

- Неон, Неон, это вы? – спросил уже другой голос, тон был взволнованный. – Вас не было больше года, где вы пропадали?

- Были… проблемы, - сказал Иванов, от растерянности невольно примеряя на себя чужую роль. – Только сейчас вернулся.

Его собеседник разразился невнятными бормотаниями, после чего, видимо, подстроив связь, продолжил:

- Это отлично, что вы живы, Неон, рад за вас. Как у вас с матчастью? Оружие, амулет?

- Плохо, - признался Иванов. – Оружие достал новое, амулет разряжен и не восстанавливается. Так вышло, высосал всю энергию, он почернел.

На том конце послышалась ругань.

- Хорошо, Неон, так бывает, не выбрасывайте его, может быть, получится починить. Теперь слушайте меня, у нас дикий аврал, послать элементарно некого…

И здесь тоже аврал, чего они все такие занятые? Собеседник продолжал говорить, пока не перешёл к сути вопроса:

- Записывайте координаты, - он продиктовал ряд цифр и букв, Иванов всё прилежно записал в блокнот. – Там полуразрушенный город, расстояние от вас по прямой – около трёхсот километров на северо-восток. Придётся пересечь Тёмные земли, дальше путь пойдёт по местам, заселённым чертями (оказалось, что это официальный термин). Это окраина их земель, там проживают крестьяне и охотники, вы справитесь. Что же до Тёмных… - собеседник замялся. – Постарайтесь добыть серебро. За любую цену, пишите расписки, Центр оплатит всё. Если не найдёте, придётся действовать ножом. Предварительно разузнайте путь, карта должна быть у местных властей.

- Я понял, - сказал Иванов, уже и забывший, что он сварщик не настоящий, - говорите дальше, что делать в городе.

Собеседник помолчал, видимо, собирался с мыслями.

- В этом городе жить невозможно, там центр действия временных аномалий, темпоральные ловушки, иными словами. Тем не менее, там проживает один человек. Очень старый, но вполне дееспособный. Фамилия его Вассерман.

- Анатолий Александрович? – уточнил Иванов, но тут же понял, что мир тут другой.

- Насколько мне известно, Игорь Борисович. С ним удалось установить связь по передатчику. Поймали сигнал, имеем координаты. Ваша задача – вытащить его оттуда и привести к нам. По прибытии немедленно отправляйтесь в любой город, где есть железная дорога, требуйте от местных властей расконсервировать телеграф, доложите о прибытии, за вами вышлют поезд.

Иванов быстро прокрутил в голове задание: координаты есть, карту ему покажут, проконсультируют, а дальше только работа диверсантом. Самое сложное виделось в последнем этапе операции. С собой придётся тащить старика. Сам он тоже не мальчик, но достаточно силён и тренирован, чтобы спорить с молодыми. А когда на плечи ляжет такая обуза… Ладно, на месте видно будет.

- Что-то ещё? – спросил он.

- Будьте предельно осторожны в городе, входить туда смертельно опасно, лучше попробуйте связаться с Вассерманом, оставаясь снаружи. Кроме того, он сам знает свои задачи, но вы всё же проследите, чтобы он не забыл прихватить кристалл. Его тоже нужно доставить. По дороге, если возникнет опасность гибели или плена, попробуйте кристалл уничтожить, но помните, его повреждение может нести последствия в виде взрыва, высвобождение большого количества энергии в одной точке. Больше ничем помочь не могу, удачи вам, Неон, рад, что вы живы.

Связь прервалась. Иванов отставил рацию в сторону, посмотрел в блокнот. Всё просто, вот широта, вот долгота. Правда, ещё карта местная нужна, будет надеяться, что у головы такая есть. Или у атамана. Итак, его приняли за некоего Неона, местного уполномоченного. Такой вариант то ли ведьмака, то ли спецагента. С одной стороны, начинать знакомство с обмана не стоило, правда, при наличии живого Вассермана с кристаллом, на это закроют глаза, а его представят руководству. Выложить свои предложения куда проще, если находишься с собеседником лицом к лицу, а не через рацию на расстоянии в сотни километров. Всё-таки, как она достаёт?

Подумав, решил, что на пути сигнала натыканы ретрансляторы. Но это всё неважно. Важно другое: совершенно очевидно, что Неоном звали того богатыря, чьи кости он нашёл в башне. Интересно, а Антип с друзьями их видели? А если видели, ничего не заподозрили? Этот товарищ, ныне покойный, явно способен был пройти и через Тёмных, и через чертей. А он сам?

Иванов всегда относился к своим способностям довольно критично. Умеет стрелять чуть лучше среднего. Драться… ну КМСа по боксу укладывал в лучшие годы. С выносливостью у него так себе, но, опять же, время не ограничивают. Через горы перейдёт. Потом, правда, пригодится умение прятаться. Неон явно это умел, а он сам? Впрочем, у него есть то, чего не было у настоящего Неона. Техника. Тепловизионный прицел, прибор ночного видения. И оружие отличное, и серебро имеется в запасе. Всё это должно компенсировать пробелы в его подготовке.

В голове уже начал формироваться план. Первый пункт – сходить к голове и добыть карту, сопоставить координаты с ориентирами. Впрочем, город – объект большой, мимо пройти будет сложно. Дальше: расспросить обо всех опасностях. Из уст уполномоченного такие вопросы покажутся странными, но деваться некуда, если что, продолжит легенду о частичной потере памяти. «Тут – помню, тут – не помню» - как-то так.

Третьим пунктом значилась экипировка. И тут придётся таки вернуться в свой мир. На моторе это будет не так долго, но почти неделю потеряет. Ну и ладно, зато живым вернётся. И как следует растрясти Охрименко. Тот говорил, что есть взрывчатка, гранаты, прочие прелести. Вот и продаст. И золота прихватить, старый пройдоха за спасибо помогать не станет. Или выйти на покровителей? Какой бы ни был у них аврал, а на него выкроят минут десять, снабдят всем необходимым, подскажут чего-нибудь.

Спрятав рацию в мешок, он решительно зашагал в сторону берега. Следующим пунктом значился голова. Или атаман, у них должна быть карта местности и, скорее всего, простирается она куда дальше этой реки или поселений серых орков.

Поскольку теперь его статус был заявлен официально, как государственный служащий в высоких чинах, отношение местных властей было соответствующим. Голова вызвал атамана, тот, в свою очередь, позвал Кривого Савву, как лучшего разведчика, пусть и на пенсии. Вчетвером они расстелили на столе карту и приготовились слушать вопросы уполномоченного.

- Мои вопросы могут показаться вам странными, - предупредил Иванов. – Но так уж вышло, нужно выполнить задание Центра, а у меня с памятью проблемы, последствия тяжёлого ранения.

- Всё понимаем, - согласился голова, - спрашивайте, что знаем – расскажем.

- Меня земли интересуют, те, что на востоке.

- Как далеко? – спросил Белоусов.

- Вот… - Иванов промолчал, рассматривая довольно подробный план местности, явно напечатанный в типографии. Так, река извивается, вот здесь село Малаховка, подписано. На том берегу довольно большая долина. Деревни серых орков узкой полосой, но это дальше, а сразу за рекой почти ничего нет. Дорога тянется, где караваны гоняют, а в дневном переходе крепость стоит, в которой казаки дежурят. Там караван ночует, а наутро снова в путь, как раз к вечеру успевает к оркам прибыть. Слева от долины горы, высокие, но проходимые, справа обозначено болото, тоже проходимое, но жить там не получится. А место, где кончались владения орков, на карте имелось, но пояснений он не увидел. – Вот здесь, за орками. Что там дальше?

Атман переглянулся с головой, потом с Саввой, после чего, старательно подбирая слова, начал объяснять:

- Тут, - он ткнул пальцем в карту чуть дальше указанного места. – Горное плато, такая возвышенность, вроде пня большого. Подняться можно, наверху даже люди раньше жили.

- А теперь?

- Теперь не знаю. Так вот, тут, по южному склону живут точно, там места неплохие, оттуда изредка караваны к нам выбираются. Привозят трофеи, покупают больше оружие, порох и ткани. Но караваны те редки, потому как вот здесь, - он поставил ребро ладони между самым восточным поселением орков и горным плато, если верить масштабу, километров пятнадцать-двадцать, - тёмные земли…

- А конкретнее? Что там?

Слово взял Савва:

- Из нас всех я один там был, недолго очень, иначе бы не вернулся. Там призраки живут, странные существа, огромные, чёрные. Они человека с ума сводят, страху нагоняют, а убить их… говорили, что серебро берёт, но я не проверял, не было серебра. Но даже и с серебром трудно, по слухам, страх такой, что старые воины оружие роняют. Но призраки те только ночью появляются, а там и днём несладко. Земля странная, постоянно темно, словно в сумерках, расстояния непонятны, вроде, рядом лес, а идёшь до него полдня, вроде далеко камень, а шаг сделал – и вот уже рукой трогаешь. И видения там всякие, то, чего нет. Человеку не выжить.

- А обойти можно? – Иванов предпочитал лишний раз не рисковать, вместо этого лучше потратить лишних пять-шесть дней.

- Если туда идти, то обходить негде, - продолжил атаман. - Вот долина, слева – болота, но через них не обойти, если только совсем большой крюк заложить, километров на триста. А справа – горы, и там как раз почти отвесные обрывы, не забраться. Если по караванному пути, то нужно по реке вверх подняться, потом по суше на восток, а там опять через горы. Снова крюк большой. Но, мой тебе совет, Михаил Григорьевич - иди лучше длинным путём.

- Так, - Иванов кивнул. – А дальше что? Мне город нужен, на северо-востоке, километров триста отсюда, это если по прямой.

- Есть там город? – атаман посмотрел на разведчика.

- Сам не видел, - сказал Савва. – Но другие говорили, будто там, за землями чертей, есть какой-то город, наш, человеческий. Старый ещё, до всего этого построенный. И говорили они, что место проклятое, туда даже черти не суются, хотя маги у них сильные, а никто не возвращается.

- Что именно в том городе, я примерно представляю, - сказал Иванов задумчиво, – и попробую с этим справиться. А что с чертями?

- Ну, город на их земле стоит, вот здесь, - Савва положил ладонь на карту и провёл сверху вниз, - это, если правильно помню, последнее их государство, сильное, но до нас добраться не могут. Ну, или не хотят. Тогда, в древности, люди им всыпали хорошо, с тех пор и не лезут.

- Всыпали? – не понял Иванов. – Война была?

- Когда миры объединились, - начал объяснять голова, видимо, в школе историю учил старательно, - люди и орки от чумы пострадали, от миллионов остались тысячи. А черти ей не болели, их в новом мире было много, очень много. И маги у них были сильные. Ту войну по-разному описывают, но черти эти, с магами своими, могли людей сокрушить. Но и у людей от старых времён оружие оставалось. Страшное оружие, такое, что огромное войско зараз сметёт. Огонь, ветер и лучи смертельные. А ещё газы ядовитые. Так и справились. Не осталось чертей нигде, всех истребили. Эти уже после пришли, лет пятьдесят назад. Поселились там, к людям враждебны, но напасть не решаются.

- Но, если решатся, худо нам будет, - сообщил атаман. – Их, как у нас считают, миллиона три, а то и больше. И маги сильные, вроде как, электричеством управляют, молниями командуют и людей запросто опрокидывают.

- Я ружьё их видел, - сообщил Иванов, - это оно?

- Да, хотя и слабое, говорят, магия их ослабла, но тут ничего сказать не могу. Раньше они, по слухам, молнии, как стрелы запускали, а ружья у нас переняли, на свой лад переиначив.

Иванов вспомнил свой единственный контакт с чертями. Да, ружьё почти как человеческое, кроме принципа действия. И да, стреляет чем-то, похожим на молнии.

- Через их территорию пройти можно? – спросил Иванов.

- Трудно сказать, - помялся Савва. – Там, где ты пойдёшь, окраина их царства. Там больше скот разводят, пастухи, пастбища. Может, и проскочишь.

- А в темноте они видят?

Собравшиеся переглянулись.

- Насколько знаю, не лучше нас, - сообщил Савва. – Ну, так и ты в темноте-то…

Старый разведчик пристально посмотрел на Иванова, припоминая совместные приключения.

- Да, - добавил он, - тебе лучше по ночам идти.

Домой он вернулся сильно подавленным. Задача стояла такая, что проще всего было плюнуть и никуда не идти. Ну, или вернуться в свой мир, просить помощи у комитетчиков. Настроение его не осталось незамеченным.

- Дядя Миша, - обратился Антип.

- Говори, - отозвался он не оборачиваясь.

- Задание у вас? Идти куда-то нужно?

То ли кто-то проболтался, то ли Антип хороший физиономист.

- Нужно, - не стал отрицать Иванов.

- Я тоже пойду, - заявил парень, присаживаясь рядом с решительным видом.

- Не угадал, - Иванов на корню зарубил все начинания.

- Но я же… - начал Антип, но закончить не успел.

- Это не орки, не девку из плена вызволить, и не плиту бронзовую притащить, - Иванов поднял голову и пристально посмотрел парню в глаза. – На такие дела я тебя брать буду, но только тогда, когда женишься и двух сыновей родишь.

По здешним меркам аргумент был весомый, возразить Антипу было нечего. А тут ещё и мать подключилась:

- И то верно, Антипушка, - она присела рядом и обняла сына за плечи. – Давай уже, женись да внуками меня порадуй.

- Да я… - начал он и замолчал.

- Мне в верховья ещё раз поехать нужно, - сказал Иванов, закончив размышлять, - вернусь через неделю, загляну к вам и отправлюсь.

Ждать он не стал, выехал тем же вечером, не стоит тянуть, раз уж вписался, раз уж примерил на себя мундир местного милиционера, а заодно и белый плащ спасителя мира, теперь и думать не о чем, только вперёд. Вот сходит к Артёму, затарится расходниками, а там и в путь.

Глава двадцать вторая

Дом встретил его радостной новостью, Ольга таки родила, чуть раньше срока, но удачно. Сын, на три с половиной кило, здоров, чем-то деда напоминает. Прорваться к дочери в роддом не вышло, пришлось смотреть через окно третьего этажа, одновременно разговаривая по телефону.

Но празднества длились недолго, уже на третий день была назначена встреча с Охрименко, а вечером друзья сидели в кабаке и обсуждали подробности сделки.

- Тротил, и детонаторы, - говорил Иванов, сверяясь со списком. – Ничего сложного не нужно, я не разберусь, просто детонатор и огнепроводный шнур. – Сколько сможешь. Гранаты есть?

Артём кивнул, он сегодня отчего-то был очень серьёзным и почти не пил, половина кружки стояла перед ним уже полчаса.

- РГДшки – дефицит, - предупредил прапорщик. – Эфки – хоть сколько. Патроны нужны?

- Да… - он задумался, его боезапас ещё не настолько сократился. – Нет, не надо.

- Ты на серьёзное дело собрался? – скорее, утвердительно, чем вопросительно сказал Артём. – Стоит оно того?

- Да. Да, стоит. Дело опасное. Но если его выполнить, то… а потом и с комитетчиками свяжусь. Будет, что им предложить. Сколько с меня? Впрочем, - Иванов поморщился и просто, без затей, вложил в руку Артёма горсть золотых монет. – Должно хватить, некогда было обменивать.

Артём помолчал, потом взвесил в руке монеты, их было много, даже большая, как лопата ладонь прапорщика с трудом вмещала. А потом сделал то, чего сделать просто не мог: улыбнулся, хмыкнул, после чего протянул руку и высыпал монеты на стол. Высыпал так, чтобы они оказались на половине Иванова, демонстрируя, что возвращает деньги.

У отставного полицейского челюсть упала на стол. Такого не могло быть никогда. Но произошло. Параллельные прямые пересеклись, число спокойно разделилось на ноль, энтропия изолированной системы уменьшилась, а прапорщик Охрименко отказался от денег.

- Артём, ты меня пугаешь, - Иванов осторожно сгрёб монеты и спрятал, не стоило привлекать внимание. – Что-то не так? Наличные нужны?

- Знаешь, Мишка, - Артём откинулся назад и пристально посмотрел в глаза собеседника. – Я тут подумал… Возьми меня с собой.

Лимит удивления на сегодня был исчерпан, поэтому Иванов сразу перешёл к объяснениям:

- Тебе-то зачем? Это я – старый дурак, не желающий своей смертью помирать, а тебе-то…

- А мне-то… - передразнил его Артём. – Что мне? Деньги, связи, машина дорогая, дача кирпичная, жену в Турцию свозить… Тьфу!

- А что не так?

- А надоело, я, может, тоже хочу героически голову сложить. Ты ведь нашёл что-то сверхъестественное, место, куда ты ходишь, это ведь… ты ведь не шутил тогда, когда про оборотней говорил?

- Оборотней не видел, другие твари есть.

- Ну вот. А мне тоже хочется.

В словах прапорщика сквозила такая искренность, что Иванов ему сразу поверил. Блин, вот так, знаешь человека всю жизнь, а потом оказывается, что не знаешь совсем.

- И, если у тебя задание опасное, а оно опасное, вон, тебе даже гранаты понадобились, так и меня бери. Вдвоём-то ловчее.

Иванов, поначалу хотевший отшутиться, но теперь проникшийся уважением к товарищу, задумался. А, собственно, почему нет? Охрименко – мужик, хоть и немолодой, толстый, но крепкий. И охотник, то есть, к походной жизни приучен, а ещё воевал, пусть и давно, а ещё доступ имеет к некоторым средствам. И ещё один немаловажный факт, признак, из-за которого он забраковал Антипа: он старый, у него есть дети, причём, довольно взрослые. Его, как и самого Иванова, не жалко. Уже хотел было заявить о согласии, но тут вспомнил, что всё равно ничего не выйдет.

- Не получится, - он развёл руками с видом искреннего сожаления. – Проход на ту сторону пропускает только меня. Правда, не смогу провести, я пробовал, ставил опыты, никак…

- А вот тут ты неправ, - торжественно заявил Охрименко и, подняв кружку, осушил её до дна.

- Обоснуй?

- А обоснуй тут простой, - усмехнулся прапорщик, - пока ты в своих джунглях мотался, я побеседовал кое с кем.

- Эти, из комитета?

- Угу, - он важно кивнул и жестом показал официанту принести ещё пива. – Только не с тем, кто раньше приходил. Девица какая-то рыжая, нерусская, с акцентом говорит, я думал, шпионка, но нет, мол пришла от таких-то за отчётом. Правда, сама заявила, что она – сошка мелкая, принеси-подай, но другие сейчас заняты, вот и приходится… Но информацией она владела и, то ли специально, то ли просто от безмозглости, но кой-чего мне порассказала.

- Чего порассказала?

- Ну, конкретно ничего, она ведь там не была, просто сказала, что там, с той стороны, возможно всё: гномы с орками, магия, оборотни, розовые единороги и даже черти с рогами.

Иванов как раз приложился к кружке, от услышанного пиво пошло носом.

- Миш, ты чего? – настороженно спросил Артём.

Откашлявшись, Иванов сказал:

- В последнем случае ты прямо в точку попал.

- Что, реально, черти?

- Угу, мелкие такие, чёрные, рогатые, магией владеют, людей ненавидят, аж кушать не могут, а мне, чтобы ты знал, предстоит переться в места их компактного проживания, за черту, так сказать, оседлости.

Охрименко побледнел, но быстро взял себя в руки.

- Так что с девкой этой?

- Так вот, она сказала, что, если я захочу тебе помочь, то есть штука такая, на шею вешаешь и проход тебя пропускает.

- А что им мешало вместо двух старпёров отправить взвод спецназа? Если моя способность не уникальна, так и ходили бы сами.

- Ну, наверное, пошлют потом, нас ведь никто не заставляет, это добровольно всё, потянуло на героизм двух стариков.

- И что, дадут тебе эту приблуду?

- Позвонить надо, тогда дадут. Так берёшь?

- Артём, - Иванов посмотрел на него серьёзно, но сомнений в глазах не увидел, человек реально принял решение и не откажется. – Давай так, я тебя беру, в походе ты не ноешь, друг друга выручаем, и, если что… никто не виноват. Идёт?

- Насчёт друг друга выручаем, мог бы и не говорить. Решил я, от своего не откажусь. Говори, чем запасаться нужно?

- Бери толстую тетрадь, записывай.

* * *

Встретились они через три дня. Ранним утром Иванов прибыл к проходу, сгибаясь под тяжестью рюкзака. А там уже стоял Артём. Надо сказать, что прапорщик совершенно определённо преобразился. От вороватого завсклада не осталось и следа. Перед ним стоял немолодой ветеран в камуфляже тропической окраски, тактических ботинках и цветной бандане вокруг головы. В наличии имелась разгрузка с автоматными магазинами и автомат АКМС, да не простой. На стволе имелся явно неродной дульный тормоз, что-то, вроде стального параллелепипеда с прорезями на боковых гранях, крышку ствольной коробки украшала планка пикатини, на которую крепился коллиматор, наконец, среди магазинов имелся один барабанный на семьдесят пять патронов. На плече закреплены ножны с ножом, на руках перчатки с твёрдыми вставками, в кармашке – рация. На бедре висел пистолет Стечкина, но не в стандартном «чемодане», а в аккуратной пластиковой кобуре.

- Ну ты крут, - сообщил ему Иванов, старательно оглядывая такое чудо

- Ну, пришлось, - Охрименко развёл руками. – Броник и каску не брал, ты сказал, что по горам скакать придётся. Гранаты и прочее тут.

Он пнул ногой одну из сумок, стоявших у его ног.

- Ночник взял?

- Самый лучший, - гордо заявил Артём. – А с оружием эти помогли. По своим каналам тоже мог, но решил уже официально. Заодно, глядишь, другие грехи спишут.

- Ясно, а чего так сутулишься? – Иванов обратил внимание, что товарищ стоит, слегка наклоняясь вперёд, словно сгибаясь под тяжестью амуниции.

- Да хрень эта, - Артём указал себе на грудь, - амулет ихний, когда проход рядом, он нагревается. Жжёт, падла, даже через майку. Спереди ожог, а сзади подмораживает.

- Ну, так пойдём, чего ждать, - Иванов махнул рукой и направился к проходу.

- Погоди, - остановил его Охрименко.

- Что такое?

- Ну, во-первых, сумку одну возьми, я всё же не верблюд, чтобы столько таскать, а во-вторых, можно я первый, очково малость.

- Давай руку, - велел Иванов, подхватывая одну из сумок, весила она столько, что, казалось, набита кирпичами. – Теперь делай шаг, ещё один и…

Легко и непринуждённо они вывалились в другой мир.

- Готово! – объявил Иванов тоном циркового конферансье.

- И что это? – спросил Артём, оглядывая лес.

- Как что? Иной мир, мир после катастрофы, конкретно здесь дикие места, а там, ниже по реке, - поселения. Деревни, города, люди живые.

- Тебе придётся многое рассказать, - Охрименко странно передёрнул плечами. – Куда дальше?

- К лодке, - Иванов махнул рукой в сторону реки. – А по дороге всё тебе расскажу. Ух, ё…

Он взвалил сумку на себя, ощутив немалую тяжесть.

- Кирпичами, что ли, набита?

- Всего понемногу, ты говорил, у тебя транспорт есть? Лодка?

- Лодка-то есть, да только по горам всё едино пешком топать, придётся что-то оставить.

- Ладно, перед выходом разберём, где лодка твоя?

Лодка нашлась на прежнем месте, недалеко от берега, так, чтобы можно было притянуть к себе верёвкой, но при этом до неё не добрались бы хищники. Мало ли, погрызут ещё, а вторую покупать накладно. Тут Артём внезапно перекинул автомат со спины и приготовился стрелять.

- Ты чего? – не понял Иванов, оглядываясь.

- Олень, - прапорщик указал в сторону леса. – Здоровый такой.

- Ну и фиг с ним, - Иванов махнул рукой и вернулся к лодке. – Пусть бежит по своим оленьим делам. Мяса у нас и так до чёрта, убивать ради убийства, думаю, не стоит. А что большой, так они тут питаются хорошо, а хищников я истребил. Ты ещё бобров местных не видел.

- Тут и бобры есть?

- С тебя размером, прыгай уже, и трогаем.

- На моторе пойдём? – Охрименко грузно перевалился через борт.

- Товарищ прапорщик, ладно, старший прапорщик, давайте не будем борзеть, - предложил Иванов. – У лодки грузоподъёмность ограничена, бензина взять можно не так много, а тут ещё твои сумки. Обратно – на моторе, туда – будь добр, бери весло.

Забравшись в изрядно просевшую под грузом лодку, они взялись за вёсла и двинули вниз по течению. Погода хмурилась, но дождь пока не пошёл, температура стояла комфортная, Артём даже позволил себе сбросить куртку и остался в футболке, обтягивающей его необъятный торс.

- Так вот, слушай, - начал Иванов рассказывать, плеск воды слегка мешал, пришлось говорить громче. – Этот мир около двухсот лет назад поразила катастрофа. Жители массово вымерли от чумы, ну, или какой-то другой болячки, я не доктор, не разбираюсь. Остальные собрались в кучу, чтобы как-то выживать. Но чума была не единственной проблемой. Так уж вышло, что в этот мир вторгся другой мир, или миры. А там всё было иначе. Короче, материки перекроило, горы новые поднялись, климат потеплел.

- А в тех мирах кто жил? – спросил Артём, не переставая работать веслом.

- Это правильный вопрос, - одобрил Иванов. – Жили там, как минимум, орки. Но тех немного, я собственно, об одном месте их поселения знаю.

- Настоящие орки? – Артём хмыкнул, картина мира в его голове укладывалась с трудом.

- Может, и не настоящие, просто похожи на тех орков, из фильма, вот и прозвали их так. Их два вида, одни серые, они мирные, живут своим трудом, ни с кем не воюют. Вторые – зелёные, ну, не зелёные, но есть немножко зелени в цвете. Так вот, эти агрессивные, жили в горах, ходили на людей набегами, но недавно переоценили свои силы и пошли в большую войну. Люди отбились, а теперь планируют карательную операцию.

- Всех под нож? – кровожадно спросил Артём.

- Ну, не всех, мобилизационный потенциал выбит, сейчас главное их поселения ликвидировать, а выживших переселят к серым. Те с ними роднятся.

- Гуманизм процветает, - прокомментировал Артём.

- Можно, сказать и так. Людей в этом мире… не знаю сколько, в той «стране», которая условно называется Россией, живёт около полумиллиона. Большая часть в деревнях, тут сельское хозяйство на высоте, тракторов нет, но и на лошадях неплохо справляются, климат тёплый, почвы плодородные, всем всего хватает, зимы нет, два урожая в год снимают. Есть города, там какая-никакая промышленность имеется. Делают оружие, инвентарь, ткани. Техника где-то на уровне девятнадцатого века. А есть ещё север, там… мало кто знает, что там, какой-то цивилизованный анклав, оттуда технические новинки поступают, оттуда осуществляется общее руководство. Вообще, как я понял, северяне эти стараются особо в дела юга не лезть, если бы они исчезли, ничего бы не поменялось.

- А на месте кто управляет?

- Там непонятно, вроде бы, есть какое-то общее правительство, но большую часть вопросов решает местное управление. В деревне, где я жил, вся власть – это голова и его секретарь. И как-то справляются. Ещё атаман есть, но тот строго военными вопросами рулит.

- Атаман?

- Да, пограничные жители именуются казаками, несут службу, за это освобождаются от уплаты налогов и даже получают кое-какие деньги. Армия тоже есть, но небольшая, ну и вооружение такое же.

- Вот про вооружение подробнее расскажи, - попросил Артём, поглаживая автомат, веслом он махал всё реже, но лодка и так не теряла ход. – С чем придётся столкнуться?

- Ну, смотри, вот моя болтовка там за хай-тек идёт, большая часть вооружена однозарядными винтовками, револьверами и дробовиками. Им этого хватает, хотя в последней битве, когда орки на приступ пошли, хватило с трудом, артиллерия выручила. На этом фоне постоянная нехватка пороха, а заодно и цветных металлов. Медь и свинец тут вполне за деньги используются. Отдельные образцы внимания заслуживают, но опять же, пулемёт не купишь ни за какие деньги.

- Странно это, - Артём пожал плечами, - если винтовки делать могут, то и пулемёт бы смогли. Хайрем наш Максим когда ещё свой девайс изобрёл.

- Думал уже, - сказал Иванов. – Подозреваю, что прогресс у людей тормозится искусственно. Вообще, при ближайшем рассмотрении, там всё общество какое-то искусственное, культура из пальца высосана, религия, экономика не пойми как существует. Чего говорить, у них в городах полиции нет.

- Странно, - Артём хмыкнул, но тут же задался вопросом: - а не думал ли ты, дорогой мой служитель закона, что так и должно быть? Ну, что люди со временем станут лучше, так что и надзор за ними особый не нужен? Дедушка Ленин о чём-то таком писал.

- Не верю я в такое, - Иванов отмахнулся. – Ну, вот общество, не коммунистическое, заметь, частники там есть, есть семьи зажиточные, есть бедные, хотя и не ниже уровня. Общество это воевать умеет, но только с внешними врагами, а внутри себя…

- Вот! – Охрименко перебил его, подняв кверху большой палец, про весло он уже и забыл, занятый дискуссией. – А теперь вспомни, что случилось с ними двести лет назад? И как они скатились до такого уровня? Людей восемь миллиардов было, а осталось сколько? Почему ты не допускаешь, что после такого у них на убийства аллергия будет? С чужими воевать надо, иначе они людей убьют, а людей нельзя убивать, потому как… Небось, и семьи там большие, рожают много?

- Да, - подтвердил Иванов.

- Так вот, дорогой мой Мишаня, - Артём как-то внезапно подобрел, - в обществе, которое ты описал, странностей много, не спорю, и как этого добиться, понятия не имею. Но, заявляю со всей ответственностью, только такое общество способно выжить после глобальной катастрофы. И… ты не задумывался, а где другие общины?

- Нет, есть ещё поселения, но они редкие и людей там немного.

- Это я не про Россию, были ведь США, Китай, Индия, Европа. Населения там плотное, стало быть, после эпидемии больше осталось. Вряд ли всех орки перебили, то есть, кого-то перебили, а кто-то должен был выжить и свою общину создать. А где они?

- Может, и есть? Но я ничего не слышал об иностранцах, все люди по-русски говорят.

- А теперь смотри, вот здесь, в России, людей осталась горстка, да и те были расселены по огромной территории, и они как-то выжили. А вот всякие европейцы, китайцы и прочие индусы отчего-то вымерли, ну, или одичали так, что обратно на пальмы залезли. А почему? Да потому что у нас все друг за друга горой стояли, создали почти идеальное общество и друг друга любят, а там, – он ткнул пальцем, указывая почему-то на восток, - была резня, голод, эпидемии и, Безумный, сука, Макс на своей таратайке. Опять же, как такое общество построить, я не в курсе, но уверен, что решение было единственно правильным.

- А ты не допускаешь, что другие общины не сами себя истребили? Может, черти, а может, природа.

- Могло и такое быть, но я не склонен думать о людях хорошо.

Они помолчали, Артём снова взялся за весло и принялся грести, подгоняя и без того плывущую вперёд лодку.

- Вон там, видишь, - сказал Михаил, указывая на левый берег. – Там, где вырубка. Ага. Так вот, там я вампиршу упокоил.

Артём хмыкнул и сделал попытку перекреститься.

- Не врёшь?

- Не, когда в первый раз туда плыл, вылез и вырубку обследовал. Нашёл труп странный, кол осиновый в сердце. Ну, я тогда свалил побыстрее, чтобы ночи не дожидаться. А на обратном пути приметил девку, что ночью по берегу ходила и, вроде как, меня звала. Ну и, утра дождавшись, пошёл искать. Нашёл в яме, лежит, как живая, а пошевелиться не может. Забил колом и сжёг.

- А точно вампир?

- Не сомневайся, спала в могиле, бледная, от серебра ожоги пошли, а когда голову рубил, ни капли крови не вытекло. И ещё… она сама в последний момент меня попросила, мол, убей, не могу, устала.

Артём передёрнул плечами, но ничего не сказал, рассказы его пугали, но это лучше, чем лишиться информации о новом мире. Так, изредка переговариваясь и загребая вёслами, они продолжили путь.

Глава двадцать третья

Дома его ждали. Ждала Анна, ждали приёмные дети, ждали и соседи, которым он за последние месяцы полюбился. Даже голова заглянул, чтобы поприветствовать дорогого гостя. Артёма разместили тут же, Иванов представил его, как старого друга, с которым они пойдут на задание.

Вечером, прихватив Антипа, они отправились в кабак, где за кружкой пива, парень рассказывал о последних новостях:

- Так вот, в рейд три отряда пошло, там со всех деревень собрались, человек по сто в каждом. Один уже прибыл, скота много пригнали, пленных… сотни две, всё бабы да дети.

- И куда их? – поинтересовался Артём.

- К серым отведут, там по семьям раскидают, - объяснил Артём. - У них сложно там всё, но, в общем, если орк в чужом доме воспитывался, то он из своего рода уходит, и бабы тоже, как замуж выйдут. Если все приживутся на равнине, то, считай, с угрозой покончили.

- Сам чего не пошёл? – спросил Иванов.

- Не взяли, там не всех брали, я отсюда буду конвоировать.

- А когда сами туда заселяться будете?

- Да, как с орками решим, но скотину уже сейчас туда погонят, на сходе решили, что половину оркам отдадут, вроде как, в придачу к приёмышам. Остальные головы у людей останутся. Поначалу там одну деревню поставят, у самой восточной границы, и просто стада гонять будут. А желающих переехать полно, со всех деревень сотен пять наберётся. В следующем году и поля распашут, и дома строить начнут. А вы…

- А нам идти надо, - серьёзно сказал Иванов. – Задание у нас.

- Говорили, что на той неделе какой-то человек с севера прибудет, чтобы, значит, переселением руководить, - внезапно сказал Антип. – Может, его дождётесь.

Вариант был так себе, можно, конечно, дождаться и вступить в переговоры, но вряд ли чиновник из условной столицы ему поверит. Зато запросто может спросить за присвоение полномочий. Лучше свалить до его прибытия.

- Интересно, голова сюда придёт? – Иванов осмотрел зал, мэра нигде не было видно.

- А что такое?

- Да карту бы ещё раз показал, я-то видел, а…

- Так на словах объясни, - предложил Артём.

- Надо пробраться в город, старый, брошенный, человеческий, - Иванов не стал делать тайну, да и Антип был человеком доверенным. Даже если и откроет секрет приезжему чиновнику, так даже лучше, его ведь оттуда и отправили. Интересно, как долго можно будет притворяться уполномоченным? – Для этого проезжаем территорию, куда сейчас люди заселяться будут, оттуда переходим через долину, где призраки живут, оттуда по горному плато, где много диких… нет, не обезьян, людей. А оттуда уже по территории чертей к городу. В самом городе какой-то ад творится, оттуда никто не возвращается.

- Так, а нам туда зачем?

- Я же объяснял, надо человека найти, живёт там хмырь какой-то, Вассерман его фамилия.

- Бородатый такой?

- Твою шутку только я понял, - Иванов скривился. – Короче, Вассерман этот нужен в столице, ну, там, на севере. Мы его возьмём и доставим.

- А если не пойдёт?

- Заставим, ещё у него вещь одна есть, так про неё сказано: доставить или уничтожить. Короче, чтобы к чертям не попала.

- И сколько же километров отмахать придётся?

- Около трёхсот, это по прямой, с учётом поворотов и гор – сам считай.

- Месяц топать будем, - заметил Артём, но отнёсся к этому спокойно.

- Ну, начальный этап можно на телегах доехать, - Иванов поднял глаза на Антипа. – Можно ведь?

- Вам-то кто откажет, - Артём усмехнулся. – Вам только знак предъявить.

Иванову меньше всего хотелось лишний раз своим знаком размахивать, и так вычислят, что самозванец, но уж лучше потом, когда будет в кармане козырь по фамилии Вассерман.

Голова так и не появился, но его теперь уже и не ждали особо. Антип объяснил, что завтра, рано утром прибывает второй отряд, как положено, с пленными и стадами. Соответственно, те, кто должен конвоировать, забирают тех и других, после чего двигаются за реку вдоль поселений серых орков. Там пленных будут расселять небольшими группами, а в нагрузку выделять скот в пропорции. Конвой будет небольшой, но часть конвоиров поедет на телегах. Вот и двух агентов госбезопасности прихватят.

Дорога по владениям орков занимала два дня, как раз посередине поставили крепость. Названия они не имела, просто большое здание, посёлок за стеной, внутри дежурит казачий наряд человек на сорок, да с ними те, кто на постое стоит. При пушках, с запасом пороха. Крепость эта была настолько серьёзной, что даже зелёные орки во время своего наступления взять её не смогли.

Там их караван остановится, переночует, а после продолжит путь. К вечеру следующего дня они упрутся в границу. Дальше никто не живёт, там долина с очень неприятными существами. И придётся обоим путешественникам двигаться на своих двоих. Но ни того, ни другого такая перспектива не пугала. Дойдут, главное – в конце не оплошать.

Когда за разговорами вечер закончился, пришло время уходить. Уже закрыв за собой дверь кабака, Иванов нос к носу столкнулся с пожилой женщиной. Фонарь над дверью светил плохо, а потому он не сразу опознал в ней ту самую бабку Ульяну, с внуком которой он некоторое время назад крепко поссорился.

- Ночи доброй, - сказал Иванов, злиться на старуху он не мог. – Вы меня ищете?

- Тебя? – старуха подслеповато сощурилась, после чего, наконец, узнала собеседника. – Тебя ищу, тебя. Дело есть.

В голосе старухи обвинительных ноток не слышалось.

- Вы всё Кирилла забыть не можете?

- Нет, - старуха покачала головой, - что Кирилл, он молодой, дури в голове много. Пройдёт, остепенится. Я про мать его спросить хочу.

- А что с матерью?

- Мать его, Мария, дочь моя. Кирилл у неё единственный сын был, мужа потеряла, а потом и сама… Я внука с малых лет воспитывала. Пройдёмся? - предложила Ульяна, подозрительно глянув на Артёма, тот от такого взгляда поёжился. – Не для чужих ушей это.

Иванов пожал плечами, но свернул на соседнюю улицу, прошли они недалеко, присели на завалинку одного из домов, света здесь почти не было, Иванов достал сигареты и закурил. Старуха сидела рядом и молчала, пытаясь собраться с мыслями.

- Так о чём разговор-то будет? – поторопил её Иванов.

- Знаю я, ты вверх по реке мотаешься, - сказала Ульяна задумчиво. – Да не просто мотаешься, а далеко.

- Есть такое, - кивнул Иванов, глубоко затягиваясь, дымить он пытался в сторону, скрывать свои маршруты смысла не было, как минимум двое из деревни его однажды сопровождали. – А что интересует?

Старуха снова помолчала, потом, словно превозмогая себя, начала говорить:

- Если отсюда подниматься, там дня через три вырубка будет…

Иванов подавился дымом, ему в один миг стало понятно, куда клонит старая Ульяна. И странная оговорка насчёт матери Кирилла, которая мужа потеряла, а потом и сама… что? Не умерла.

- Есть вырубка, - подтвердил он. – И знаю, о ком вы говорите.

- Неужто, видел? – встрепенулась старуха.

- Не только видел, - сказал он, ожидая реакции. – Мария больше никому не навредит.

Ульяна вздохнула, как ему показалось, с облегчением.

- Отмучилась, значит, - сказала она и замолчала.

- Отмучилась, - подтвердил Иванов и тут же добавил: - мне по долгу службы положено и чудовищ убивать. Да только поздно, она одного человека точно убить успела, может, и больше. Как так вышло?

- Знаю, моя вина, - признала старуха и осторожно промокнула уголки глаз платком. – Не смогла я тогда.

- Откуда вообще всё взялось?

- Да, кто же его знает. Упыри – это редкость, а тут прибыл один и в первую ночь по деревне пошёл. Его застрелить умудрились, потом сожгли. Ну, не намеренно, он от казаков убегал, в сарай забрался, его и подпалили. Сгорел не целиком, да только тогда уполномоченный заявился, труп осмотрел и велел колом забить и сжечь уже до конца. И двоих, что он насмерть выпил, тоже сожгли, они могут встать, а могут и нет.

- А Мария?

- Мне она только через два дня открылась, когда поздно было. Мол, укусил проклятый, выпил крови немного, а потом сбежал. Лечить такое трудно, а с ней плохо было. Спать не могла, свет дневной мешал, видения были, голоса в голове. Когда невмоготу стало, я её увела, вроде как, травы пошли собирать, мы с ней часто ходили. Кирюшку-то малого соседям оставили. Далеко ушли, я тогда ещё крепкая была, вот и…

Она вздохнула и снова вытерла глаза.

- Её можно было вылечить?

- Не знаю, нет у меня готового средства, болезнь редкая. Сейчас думаю, правильно было её уполномоченному отдать, не зверь же он, не стал бы живую колом тыкать… глядишь, увёз бы на север, там учёные какие в клетку посадят, да изучать будут. Её не вылечат – так хоть с другими поймут, что делать.

- А вы что сделали?

- Первым делом от людей увела, забрались мы в глухомань, я её покойного мужа револьвер взяла, пользоваться умею, от зверей и… от неё, если понадобится. А ей всё хуже, отвары мои не помогают, в сумерках идёт, а как солнце встанет, так ноги у неё подкашиваются, ночами привязывать пришлось. Вампир он ведь не вдруг в силу приходит, новому-то трудно, магию их не разумеет. Потом, когда человек пять-шесть высосет, тогда и сила в нём проснётся. Ночью одной задремала я, потом глаз открыла и вижу, что ползёт она ко мне, верёвки рядом лежат. Успела оружие достать, она меня когтями полоснула, а я из револьвера в грудь ей. Слаба была она тогда, настоящему кровососу выстрел нипочём, того, что её обратил, раз двадцать подстрелили, а он всё бегал. А Мария моя сникла. Пыталась за мной ползти, да тут уже и солнце встало. И поняла я тогда, что всё, никто ей больше не поможет, не моя это дочь. Понять-то поняла, но… не смогла. Зарыла в могилу поглубже, камнем придавила, молитвы читала, заговор наложила, думала, может, не выйдет.

- А как объяснили селянам? Куда она делась?

- Медведь задрал, - старуха всхлипнула. – У меня следы от когтей, стало быть, сама смогла отбиться, а дочку не уберегла. Поверили все, а я… чего стоило тогда кол вбить и тело сжечь, а не смогла. Лет через семь туда мужики направились, лес валить, строительство намечалось. Я, когда узнала, куда пойдут, хотела отговорить, мол, место нечистое… не послушали. Они потом вернулись перепуганные, одного насмерть, второго так же, слегка укусила. Видать, хотела себе друга, трудно одной. Но мужики ушлые, товарища своего, живого ещё, колом забили, в лодки попрыгали и обратно. Учёные уже, знают, что за тварь. Больше туда и не ездили, охотники разве что, но и те у вырубки не останавливались.

Некоторое время они молчали.

- Ты, если нужно, докладывай своим, я готова и в тюрьму, но хоть знать буду, что Мария отмучилась, да и мою ошибку ты исправил. Столько лет грех в себе таскать тяжко. Скоро бог меня призовёт, что я ему скажу?

- Ему всё, как есть говорить лучше, - невесело усмехнулся Иванов. – А тюрьму, бабушка Ульяна, ты сама с собой половину жизни носишь. Нечего тебе в тюрьме делать. Людей жалко, да их уж не вернуть. Но я всё же думаю, что стоило и мне её скрутить и на север свезти. Глядишь, там бы нашли ответ, и лечение придумали.

- После стольких-то лет?

- Она зверем не стала, в последний момент, когда я уже кол забивал, глаза у неё нормальные стали, сама меня просила убить, мол, устала, не могу больше.

Ульяна снова всхлипнула.

- Она это… узнаю её, добрая была всегда, мухи не обидит. За что ей такое наказание?

- Скоро спросите, - сказал Иванов, вставая на ноги. – И ты и она.

- Спросим, - согласилась старуха. – Подожди, Михаил Григорьевич, дай благословлю тебя. Ведьма-то я ведьма, да и мне добро не чуждо. Знаю, на ваших не действует, так всё равно попробую.

С трудом дотянувшись, она положила ему руку на лоб, что-то долго шептала, а потом отвернулась и пошла прочь. Иванов вздохнул, достал сигарету и снова закурил. Вот так, на его глазах разрешилась многолетняя семейная драма.

Вернувшись домой, спать не ложился. Артём продолжал кряхтеть, пытаясь впихнуть невпихуемое. То, что сюда он принёс в двух огромных сумках, теперь следовало засунуть в один рюкзак. Само собой, занятие это граничило с невозможным, но прапорщик был оптимистом, а потому старательно перекладывал пожитки по десятому разу.

- Может, оставишь чего? – спросил Иванов заботливо, присаживаясь рядом. – Вот, к примеру, куда столько патронов?

- Восемьсот штук, - сказал Артём, продолжая таскать из рюкзака вещи. – Это тебе просто, у тебя берданка болтовая, стреляет редко. А я – основная огневая мощь, меньше нельзя. И гранаты оставлять не хочу. И взрывчатку. И еды тут…

Иванов решил, что товарища ему не переспорить, а потому просто занялся перекладыванием своих вещей. Пришлось потесниться, зато и рюкзак Артёма стал легче. Сэкономили место и вес за счёт еды. В конце концов, можно ведь закупить и в последний момент у тех же серых орков. Далеко за полночь два больших рюкзака заняли почётное место посреди комнаты.

- С картой будешь работать? – спросил Иванов, который, чтобы не отбирать у головы единственный экземпляр, просто заснял его на телефон.

- Завтра, - отмахнулся Артём, - или послезавтра, у нас два дня ещё будет.

Сказав это, бравый прапорщик спокойно завалился спать. Иванов ещё какое-то время сидел у стола и смотрел в окно. В руках была кружка с горячим чаем, про который он забыл.

- Миша, идём спать, - сказала Анна из темноты.

Он с кряхтением встал и направился к ней.

- Вернись, пожалуйста, - прошептала она, целуя его в губы, - очень тебя прошу.

Отвечать он не стал, по крайней мере, словами.

Глава двадцать четвёртая

Караван выдвинулся по расписанию, но, если раньше телеги с товарами сопровождала только немногочисленная – пять-шесть стволов - охрана, то теперь с ними двигались полсотни казаков на конях. Повод был весомый: после разгрома орочьей армии опасность извне каравану не угрожала, зато внутри имелись сотни орков-нонкомбатантов, которых следовало равномерно распределить среди серых сородичей. Не то, чтобы их опасались, но побегов лучше не допускать. Возвращаться им некуда, деревни снесены под ноль, но кто-нибудь из подростков вполне мог удариться в партизанщину и долго портить кровь людям.

По этой причине телеги с товаром составляли только четверть всех подвод, а остальные везли пассажиров. Ехали женщины с маленькими детьми, старухи, немощные, остальные шагали рядом. Имелась походная кухня и приличный запас воды, которую выдавали без ограничений. Короче, поступили с орками очень гуманно, нельзя было только убегать. За этим следили конные казаки. Впереди, позади и по бокам колонны двигались разъезды. Орков строго предупредили, что беглецов будут стрелять на поражение, те вняли, вообще, судя по их виду, они очень сильно приуныли, осталось только массовое самоубийство устроить.

Иванов с Охрименко ехали на одной из телег, им поначалу предложили двигаться верхом, от чего оба сразу же отказались. Ни тот, ни другой верховой езде не обучались, и, пусть на лошадь сесть смогут, но потом шагать сотни километров с отбитым задом как-то не хотелось. А в поход лошадей не взять, в страшную долину они не полезут. А телега подошла отлично, телеги, само собой, тут не средневековые, на стальных рессорах, а потому ход мягкий. С дорогим авто не сравнить, но и так сойдёт. Зато нашлось место для двух огромных мешков, оружия и работы с картой.

Всё же самозванство Иванова давало кое-какие плоды. Никто, например, ничего не спрашивал, старались даже рядом не ехать, чтобы лишних тайн не узнать. Пользуясь этим, Михаил открыл карту на телефоне и принялся объяснять напарнику подробности:

- Смотри, - он провёл мизинцем по дисплею, - сегодня к ночи будем в крепости, где заночуем. Оттуда утром отправимся до орочьих поселений. Там они по левую сторону выстроены в ряд, много их там. Часть каравана будет останавливаться, остальные поедут дальше. Нам надо до самого последнего посёлка на востоке. Оттуда рукой подать до долины.

- Погодь, - прервал его пояснения Артём, - а масштаб можно? С трудом себе представляю расстояния по такой карте.

- Ну, вот здесь порядка тридцати километров, - Иванов провёл черту поперёк долины. - Остальное в том же масштабе.

- Ну, допустим, - прапорщик, будучи человеком военным, в картах понимал хорошо. – И что там, в долине.

- Тёмные земли, - серьёзно сказал Иванов. – Я не шучу, так их и называют. Там фигня всякая творится, сверхъестественная. И нам с тобой, кровь из носу, надо за день её пересечь. На рассвете выйдем, на закате будем с другой стороны.

- А если нет? – Артём вопросительно поднял брови.

- Тогда кобздец нам, товарищ прапорщик.

- ???

- Живут там твари какие-то, типа призраков, они на психику давят, страхом атакуют. Сделать им ничего нельзя, вроде бы, серебром убиваются, да только попасть трудно.

- Ну, так это легко, - Охрименко вынул из кармана разгрузки четыре пистолетных патрона с блестящими белыми пулями. – С четвёртого раза точно попаду.

- А если не один, а если вообще выстрелить не сможешь, рука не поднимется?

- Так, может, нуегонах… Другого пути нет?

- Обойти можно, но это плюс триста километров. Сдаётся мне, что сапоги раньше развалятся.

- А я запасную пару взял, - довольным тоном заявил Артём. – А почему так далеко.

- Вон туда посмотри, - Иванов указал направо, - что видишь?

- Горы.

- А теперь туда, - рука показала налево.

- Лес какой-то.

- Не просто лес, местность под уклон идёт, там болота дальше. Ну по болотам обойти долину можно, но она, долина эта, длинная очень. Вот и придётся брести по груди в трясине. Вправо точно такой же дальний путь, но уже по горам, а нам и так на плато горное переться. Ещё и с твоим рюкзаком.

- Ясно, - Артём пожал плечами и продолжил: - значит, за день тридцать километров отмахать. Не так сложно.

- Я бы не расслаблялся, это по прямой тридцать, а рельеф там неизвестно какой, да и аномалии всякие.

- «Карусель», «Электра», «Жарка»? – начал перечислять прапорщик, с трудом пряча ухмылку.

- Что? – Иванов понял, о чём, толкует товарищ, но юмора не поддержал. - А, нет, другие, пространство там как-то изломано, предметы то ближе, то дальше, можно заблудиться. А если заблудимся, ночь настанет, тогда нас призрак и подержит за горло.

- Так, а световой день тут?..

- Проверял, четырнадцать с половиной часов, ну, плюс-минус.

- Должны успеть, - уверенно заявил Артём. – Бегун из меня плохой, но быстрым шагом даже по изломанной местности за четырнадцать часов доберёмся. Останавливаться не будем, есть-пить на ходу.

- Согласен, тоже думаю, что ставку надо на скорость делать, не уверен я, что тварь адскую одолею.

- А у тебя серебро есть?

- К револьверу четыре штуки, и к обрезу два с картечью серебряной.

- Дай хоть свой наган позырить, - Артём протянул руку, видимо, ему, как знатоку оружия, новая система была интересна.

- Держи, - Иванов вынул из кобуры револьвер и протянул товарищу. Тот ловко принял оружие, подержал в руке, словно взвешивая, профессионально откинул барабан, разрядил, заглянул в дуло, защёлкнул барабан, пару раз спустил курок вхолостую, после чего, возвращая патроны на место, вернул оружие владельцу.

- Я в револьверах не копенгаген, но скажу тебе, что работа добрая, станки с мизерными допусками, если тут такое клепают, но технологии на высоте.

- В том-то и дело, что такое клепают на севере. А в своих мастерских револьверы клепают попроще и строго под дымный порох. Эти штуки здесь вроде… айфона последней модели, дорого, напоказ, и непонятно зачем. То есть, хороший ствол, мощный порох и всё такое, позволяют стрелять дальше и точнее, но большинству бойцов это не нужно, потому и обходятся моделями попроще, собственного изготовления. Я думаю, что север этот может спокойно исчезнуть, а страна так и продолжит жить своей жизнью, даже не почувствует изменений.

Повертев в руках револьвер, он спрятал его в кобуру.

- Ладно, давай дальше, - Артём отогнал лишние мысли и снова углубился в карту. – За долиной этой что?

- Тут подъём.

- Это я вижу, а дальше?

- Ну, плато горное, поднято высоко, а там, как пень, почти круглая ровная площадка. Там люди живут, но с нашими по понятной причине не контактируют. Слухи ходят, что одичали сильно, да и туго там жить, вряд ли земля родит.

- А за ними?

- За ними самое интересное, это наши любимые чёртики.

- Главное, - серьёзно сказал Артём, - пьяным их не встретить.

- Угу, так вот, страна их протянулась от сих до сих, - Иванов постучал ногтем по границам. – Конкретно мы пойдём вот здесь, тут расстояние небольшое, к тому же окраина их царства. Там крестьяне, пастухи, прочая шушера. Воинов и знати нет. Лично я предпочёл бы двигаться по ночам, используя ПНВ. За одну ночь не пройдём, придётся укрытие искать.

- Ну, а город этот?

- Там труднее всего, подойдём на максимальное расстояние, а там попробуем связаться с нашим кадром. Без его помощи в город не попасть, ну, или попадём, да там и останемся. Он – человек умный, судя по тому, что выжил.

- А сколько лет ему?

- Без понятия, вряд ли молодой, я так понял, он там давно сидит.

- Вот и я про то же, нам ведь ещё обратно двигаться, а если ему лет семьдесят?

- На себе попрём, - просто и без затей ответил Иванов.

- Обратно можно будет с шумом, - задумчиво проговорил Артём. – То есть переть буром, а когда спалят, просто огнём огрызаться. У них магия есть, так маги всё больше по городам, а у простолюдинов магии быть не может. Если только кетменями забьют.

- Как вариант, но я бы предпочёл тихо.

- Ещё можно за собой растяжки оставлять, у меня гранат и взрывчатки море, и взрыватели разные. Один даже радиоуправляемый, можно такую пакость подстроить, что сразу передумают гнаться.

- Говорю же, мы их не знаем, какие у них установки, угадать невозможно. Вдруг там все, даже крестьяне и пастухи, исповедуют культ героической смерти и будут бежать на пулемётный огонь?

- Существа без инстинкта самосохранения просто не выжили бы и не поднялись по эволюционной лестнице, - Артём важно поднял палец вверх.

Дальше ехали молча, карту спрятали. Дорога была жутко однообразной, а потому клонило в сон. Ближе к закату Охрименко всё же задремал, но тут же проснулся: телега как раз выехала на неровный участок дороги, их начало трясти. Прапорщик выругался, но тут же расслабился, на горизонте появилось здание, непохожее на избушки орков. Это и была та самая крепость, отстойник, где ночевали караванщики и их охрана.

Крепость была довольно своеобразным строением. Вокруг имелось кольцо из стен, относительно невысоких, метра по четыре, но прочных, сложенных из камня. Сразу за этими стенами располагались телеги, отстойник с навесами для защиты от непогоды. Он был разбит на несколько секторов, как раз для каждого каравана. Далее следовала внутренняя стена, куда выше первой, но построенная из брёвен в два слоя, между которыми насыпаны булыжники, тоже солидное укрепление, теперь уже высота их достигала примерно четвёртого этажа, к тому же в стенах были оборудованы огневые точки, не только для стрелков, но и для артиллерии. За внутренней стеной располагался небольшой жилой городок, там имелись казармы для отдыха, баня, столовая и арсенал. А в самом центре имелась внутренняя цитадель, самая высокая. Насколько знал Иванов, под ней располагались подземные коммуникации, позволяющие свалить из крепости при её захвате.

В целом, выглядела крепость, как неприступная твердыня, если бы не одна проблема: люди. Те полсотни (в лучшем случае) казаков, что заезжали сюда вахтой, просто не могли перекрыть весь периметр. Там только на внешнюю стену требовалось сотни полторы, а ещё нужно стрелять с внутренней стены, а кто-то должен подавать патроны и выносить раненых. Ситуация отчасти решалась тем, что внутри постоянно были караванщики, торговля не прекращалась, а потому ещё три-четыре десятка можно было мобилизовать непосредственно в бою. Разумеется, и этого не хватало, но в дополнение к стенам имелось обширное предполье, засечная черта, колья, натыканные вокруг на большой площади. Пройти через них можно, но этого не сделать быстро, придётся или извиваться, как йог, или вырывать колья из земли, а в тебя всё это время будут прицельно стрелять со стен. Хорошо, что противники попался немногочисленный и слабо вооружённый. Будь у орков хоть подобие артиллерии, защитникам крепости пришлось бы туго. Магия не в счёт, такую стену заклинанием сломать трудно.

Внутри засек имелась дорожка, узкая и извилистая, в которую втягивался караван. Оставшихся орков тоже загнали внутрь, разместив сразу за внешним периметром, под навесами, где сейчас уже дымила кухня и раздавалось какое-то варево. В пути получилось пристроить примерно треть переселенцев, остальных разведут по новым семьям завтра.

- А здесь кормят? – спроси Артём у возницы.

- Когда как, - неопределённо развёл руками тот, - большинство со своими харчами, кто-то идёт в столовую, вон туда, где труба дымит. Кормят сытно, но… бобы орочьи всё больше, да мясом сдобрят. Кто-то, если деньги есть, может и в кабак заглянуть.

- Идём в кабак? – спросил Артём. – Я угощаю.

- А где ты местных денег нашёл? – удивился Иванов.

- Сам сделал, - прапорщик усмехнулся и продемонстрировал медные слитки размером с шоколадку. – Тяжёлые, тащить их с собой желания нет. Не знаю, сколько это, но на кружку пива должно хватить.

Кабак располагался через стенку от столовой, запахи внутри говорили о том, что здесь можно как попить, так и поесть, стало быть, имея деньги, нет смысла рисковать сохранностью желудка и пробовать орочьи бобы. А насчёт пива они не беспокоились, ещё завтра целый день, успеют протрезветь и отоспаться.

Расположившись за столиком, они подозвали молодого парня в фартуке, официанта, или просто работника, и потребовали меню. Тот, разумеется, слов таких не знал, а потому только поморгал в ответ.

- Что есть, пожрать, там, выпить? – перевёл свой вопрос Охрименко. – Мы при деньгах, только харчи принеси.

- И выпить, - добавил Иванов.

- У нас дорого, - сообщил парень, разглядывая двух странно одетых мужчин. – Товар с караванами возят, а потому… свинина только дешёвая, она местная, от орков.

- Вот и неси, свинины жареной побольше, картошку отварную, хлеб и пиво, - Охрименко кратко изложил пожелания.

Заказ появился быстро, свинина жирная и без костей, хлеб почти свежий, картошка с зеленью и почти неразбавленное пиво. Напиток наливали в глиняные кружки. Друзья взяли столовые приборы и молча начали есть, в пути был короткий привал, когда людей кормили, но оба использовали это время, чтобы размять ноги, стоять в очереди за едой никому не хотелось.

- Мне вот что интересно, - проговорил Артём, утирая пивную пену с губ, - вот орки – они ведь почти как мы.

- Ну, я бы не сказал, - возразил Иванов.

- Ну, смотри, две руки, две ноги, разумные, некоторые совсем как люди, отличия исключительно в клыках и цвете кожи, хотя здешние, серые орки, похожи на незагорелых людей. Мне интересно, а совместное потомство может быть?

- С чего такой интерес? – подозрительно спросил Иванов. – Никак орчанку себе присмотрел?

- Да я не про то, - отмахнулся Артём, - поздновато нам с тобой межрасовые оргии устраивать. Я к тому веду, что вот были когда-то на земле неандертальцы, слыхал о них?

- Я-то слыхал, - сказал Иванов.

- И я тоже, я, чтобы ты знал, на досуге кучу книг перечитал, не смотри, что прапорщик. Интересно было. Так вот, считается, что эти самые неандертальцы вымерли…

- Наши предки сожрали, - сообщил Иванов, допив пиво, тут же знаком велел принести ещё.

- Не перебивай, - строго сказал прапорщик, - и вообще, не сожрали, доказательств такого нет, так что… ты, как мент, должен понимать. Так вот, они-то вымерли, а потом выяснилось, что в генах людей, сапиенсов европейской породы, есть их гены, чего-то там процента два или три. Понимаешь, к чему веду?

- Межвидовое скрещивание?

- Да, там до сих пор непонятно, как происходило, вроде бы, из потомства только самки были плодовиты, или только самцы, не помню. Дело в другом, ситуация уж больно похожа: земля заселена слабо, и тут встречаются сотни тысяч людей и пара тысяч этих троглодитов. Их не истребляют, их поглощают, а потом они растворяют в большой массе, да так, что только через тысячи лет учёные могут что-то такое отследить.

- Думаешь, так будет? – с сомнением спросил Иванов. – Есть же народы, которые ни с кем не смешиваются. Баски там, курды.

- Эти народы многочисленны сами по себе, а орков тут сколько? Тысяч пять наберётся? Шесть?

- Вам пиво ещё нести? – раздался над ухом странный голос, он принадлежал не тому молодому официанту, а кому-то новому.

Он обернулся, за спиной стояла женщина орк. Орчанка? Орчиха? Орка? Явно молодая и даже симпатичная, разве что клыки слегка портили эффект.

- Разумеется, - тут же заявил Артём и добавил: - а ещё, я попросил бы вас присесть ненадолго с нами.

- Обойдёшься, дядя, - насмешливо заявила девка, голос был слегка хриплый, но достаточно приятный. – Я молодых люблю, а вы двое…

- Ни в коем случае не хотел затронуть вашу честь, юная леди, - у Иванова челюсть отвисала всё сильнее, мордастый небритый прапорщик, которому полагается разговаривать исключительно матом, расшаркивался перед молодой официанткой, словно д’Артаньян, была бы шляпа, он бы ей помахал. – Возможно, вы меня не так поняли. Я и в мыслях бы не позволил себе ничего неприличного в ваш адрес. Просто мы с другом говорили на некоторые отвлечённые темы, и нам было бы интересно узнать ваше мнение. Для этого только я и попросил вас составить нем компанию, если же вы находите неприличным для себя…

Он говорил что-то ещё, Иванов не слушал, да и сама девка слегка зависла, наслушавшись от мужика умных слов. Охрименко, старый и толстый, а к бабам подход знает.

- Хорошо, - выдала она, наконец, когда поток слов иссяк. – Сейчас, пива принесу и присяду.

Вообще, молодая орчиха напоминала современную молодёжь, Иванов ещё подумал, что девке не хватает жвачки и наушников. Тем не менее, она принесла четыре кружки пива, после чего присела на свободный стул, придержав платье.

- Так чего хотели-то? – спросила девка, подозрительно поглядывая на обоих.

- Только поинтересоваться некоторыми особенностями бытия, - сообщил Охрименко.

Девка поморщилась и попросила:

- Вы бы попроще объяснялись, а то я половины не пойму.

- Как тебя зовут? – спросил Иванов, пока товарищ не разразился новой тирадой.

- Шагора, у меня отец – сапожник, он хлеб не сеет, - зачем-то сообщила она собеседникам, видимо, тут так принято, при знакомстве сразу рассказать о своём социальном статусе. Оба гостя тоже представились, правда, без подробностей.

- Вот смотрите, - начал объяснять прапорщик, - эта местность, здесь ведь проживают люди и орки, совместно. Так?

- Люди-то только в крепости, - сообщила она. – Они бы и с нами жили, да только горные их перережут. Нас они не трогали, а вот людей… Теперь да, будут селиться и здесь. Но нам от этого не хуже, места всем хватит.

- Ээээм… Шаги, можно тебя так называть?

- Ну, можно, наверное, - неуверенно сказала девка.

- Так вот, Шаги, меня интересует такой вопрос…

Охрименко болтал пять минут, чтобы подойти к основному вопросу, а когда он в пространной форме таки задал его, шаги усмехнулась и без затей ответила:

- Так вы это хотели спросить?

- Ну да, - вмешался в разговор Иванов, - просто теперь люди и орки будут проживать вместе и, может быть, смешаются.

- Есть у меня примеры, вот только там непонятно ничего, - сказала Шаги. – В целом, люди и орки могут между собой… ну, причиндалы у них одинаковые. Правда, люди говорят, что у мужчин-орков всё маленькое, а орки говорят, что наоборот, на самом деле, всё одинаково.

Закончила она таким тоном, что сразу становилось понятно, статистические данные о размерах получены эмпирическим путём.

- А потомство?

- С потомством туго, я только один пример знаю, чтобы так вышло. Там отец – человек, а мать – орк, у них только через семь лет получилось, все ещё болтали, что мать нагуляла с кем-то из своих, но, когда ребёнок родился, сразу видно было, что и на человека похож и на орка.

- А в следующем поколении? У этого смешанного дети были?

- Откуда я знаю, может, будут, он ведь мал ещё.

- Ага, - подвёл итог Иванов, - значит, потомство возможно, но получается с трудом.

- Просто никто не пробовал, - сказала Шаги, - такой случай один за много лет. А вы меня только за этим звали?

- Буду признателен, если вы подробнее расскажете нам о жизни в этих краях, мы издалека прибыли, плохо разбираемся в местных реалиях.

- Тогда пива побольше заказывайте, - предложила Шаги. – Хозяин не будет ругаться.

Так и поступили, благо, посетителей было немного, казаки то ли устали, то ли не полагалось на боевом выходе пить, а потому хозяин заведения мог позволить выделить официантку в собеседники, при условии, что пива будет заказано много.

Глава двадцать пятая

- А как же клыки? – спросил сильно опухший после вчерашних возлияний Иванов, на телеге немилосердно трясло, дорога совсем испортилась, но пока хмель не выветрился, им двоим это не мешало.

- А что клыки? – Охрименко полулежал на телеге, опираясь на свой мешок и мечтательно смотрел в небо. – Мы взасос не целовались, и до орального секса я не большой любитель. А девка ладная, жопа там, сиськи, да ты сам видел.

Ночные посиделки закончились ожидаемо. Шаги, девушка-орк, также поддав, в итоге отправилась с Артёмом в каморку, откуда они вышли только утром. Старый прапорщик, несмотря на непрезентабельную внешность и алкоголь, оказался крепок и довёл молодку до серьёзного истощения. Иванов, обалдев от таких приключений, кое-как доковылял до своего номера. Утром обоих с большим трудом растолкали патрульные казаки, у них был приказ, без этих двоих не двигаться. Теперь оба валялись на телеге и неспешно беседовали о вечном, временами отхлёбывая из большого кувшина.

- Друзьям расскажешь? - Иванов всё пытался подколоть товарища, но не выходило.

- Нет, друзьям не стану, - заявил Охрименко. – Они ведь не поверят в орков. Да и не пристало джентльмену…

Иванов мерзко захихикал.

- Но опыт, даже такой, лишним не будет, - заключил прапорщик и неожиданно добавил: - Дай закурить.

- Ты бросил, - напомнил Иванов.

- Не жмоться.

Тот молча протянул ему пачку. Охрименко закурил, выпустил большой клуб дыма и продолжил:

- Надо ведь как-то способствовать интеграции двух народов, например, вот так. А представь, у нас потомство совместное будет. От человека и орка. Этот потомок потом дипломатом станет, будет между двумя народами вопросы решать. Читал про одного такого. Индеец, команч, Куана, мать его, Паркер.

- И много он нарешал? – усмехнулся Иванов, тоже закуривая.

- Ну, не так много, но кое-что у его племени осталось, не всё бледнолицые отобрали. Слушай, - Артём вдруг поменял тему, - а что мы пьём? Вроде, пиво, а по мозгам шарашит, как гольный спирт.

- Тебе же трактирщик рассказывал вчера, - укоризненно сказал Иванов, - не помнишь уже, пьяный был. Ну, или вся кровь от головы отлила к… другому месту. Напиток такой, от горных привозят. Самогон тут не в ходу, только пиво. Так они наловчились это пиво вымораживать.

- А как? Холодильников нет, и зимы тоже.

- Там, в горах, высоко, снег лежит и холодно. Местами даже очень. Вот там и вымораживают. Лишнее замерзает, а спирт остаётся.

- Типа, как тормозуху через лом на морозе сливать?

- Ну, не через лом, а через уголок, чтобы не проливалось, - поделился опытом Иванов, - не знаю, может, и так. Я вот как-то пил пиво на морозе, помню, замёрзло оно, так я шугу из кружки выловил, а сам напиток крепче стал.

Хватило их до обеда, а вечером, когда караван остановился у крайней точки похода, обоих выгрузили на постой к одному из орочьих старейшин. Поселением всегда управлял выборный человек, как правило, очень старый. Вот на его подворье и выгрузили двух поддатых человеков. Старик, осмотрев постояльцев, хмыкнул, поцыкал обломанным клыком и велел отправляться на сеновал.

К счастью, время было раннее, солнце ещё не до конца опустилось. Понимая, что завтра им предстоит, мягко говоря, трудный день, Иванов собрал волю в кулак, поднялся сам и поднял напарника.

- Вставай, товарищ прапорщик, некогда валяться.

- Оооой, - Охрименко так натурально кряхтел, словно не он всю ночь трахал молодую девку. – Ну, чего тебе, завтра всё, а сегодня – спать.

- Успеешь поспать, вставай, надо место осмотреть, завтра некогда будет, на рассвете выдвинемся.

Они встали, выбрались с сеновала, после чего, расспросив принявшего их дедушку, в какой стороне тут долина ужасов, отправились смотреть. Деревня орков находилась на самом краю большой равнины, отсюда местность шла под уклон. Понижение было небольшим, заметным. А ещё заметнее было то, что здесь, в окрестностях деревни, растёт трава, деревья, пасутся козы и овцы, а там, внизу, начиная от невидимой границы, растительность начинает желтеть, редеть, а ближе к середине и вовсе исчезает, оставляя только растрескавшуюся глину. Место выглядело так, словно там, внизу, очень жарко. Эффект усиливался маревом, что поднималось над долиной. Правда, если присмотреться, было заметно, что это не просто нагретый воздух поднимается, это само пространство искривляется, куски меняют место, приближаются и удаляются. Или это иллюзия?

- Вы правда собрались туда? – раздался позади старческий голос.

Обернувшись, они увидели хозяина дома.

- Нам нужно попасть на ту сторону, - сказал Иванов. – Это самый лёгкий путь.

- Самый короткий, ты хотел сказать, - старик говорил странно, вроде, и не акцент, но большие паузы между словами, он то ли вспоминает слова, то ли просто собирается с силами.

- Или так, - пожал плечами Иванов. – Что-то можете подсказать? Вам самим не страшно жить в таком месте?

- Мы не выбирали место для жизни, наш народ пришёл сюда ещё на моей памяти, больше разместиться было негде, вот и остановились. Долина тоже нас привлекала, но мы быстро поняли, что ходить туда не следует.

- А раньше ходили? – поинтересовался Артём.

- И сейчас ходят, моя сестра ходила раньше. Она знахарка, ей травы нужны. Некоторые растут только там. Если ходить днём, это не так опасно, чёрный призрак приходит только ночью.

- А он там один?

- Никто не знает, те, которые видели, видели одного. Может, кто-то видел двух, но он никому ничего не расскажет.

- Что присоветуете? – спросил Иванов, осматривая старика, тот сейчас больше всего был похож на старого индейского вождя, степенный, худощавый, волосы длинные и седые. И одет в какое-то бесформенное одеяло. Перьев на голове не хватает, в остальном сходство полное. И так же невозмутим, никогда не меняется в лице.

- У меня нет для вас советов, то, что пригодилось одним смельчакам, будет бесполезно для других, нужно идти быстро, не оглядываться назад и не терять дорогу. Если успеете добраться до заката, вы спасены.

- Зря мы пили, - сокрушённо сказал Охрименко, - и так бегуны плохие, а ещё и с похмелья, есть шанс от инфаркта помереть.

- Хмельные напитки не всегда несут зло, - мудро заметил старик и замолчал.

- Можно подробнее? – осторожно попросил Иванов.

- Хмельной напиток, или иные средства, что затуманивают разум, мешают призраку. Он нападает на вас, на вашу голову, на разум… - старик запнулся, язык он знал хорошо, но лексикон явно небогатый. – В общем, если отправить туда какого-то дурачка, который плохо понимает, он выживет и вернётся. Призрак не может победить его разум, потому что разума нет.

- Лихо, - покивал головой Артём. – Там нам чего, напиться и идти?

- Решайте сами, - вождь впервые изобразил на лице какие-то эмоции, - я могу только просить наших духов, чтобы направили вас.

- Мишка, у меня промедол есть, можно вмазаться и…

- И что ты потом делать будешь? – хмыкнул Иванов. – Или предлагаешь мне тебя, кабана такого, на себе переть?

- Ну, на крайняк, сгодится.

- Значит, так, - Иванов тяжело вздохнул, да так, что вождь поневоле сморщился от тяжёлого перегара. – Пойдём туда трезвые, бодрые и ко всему готовые. Ставка на скорость. Если что-то пойдёт не так, надеемся на наркоту и серебряные пули.

- Если есть серебро, будет легче, - поддержал их вождь.

Спать легли не сразу. Поначалу перебрали вещи, поужинали, выпили большое количество воды, после чего завалились спать на сеновале, предупредив, чтобы разбудили перед рассветом. Не надеясь на местных, ещё и будильник поставили.

Разбудил их Антип, парень сопровождал караван вплоть до последнего момента, когда распределили оставшихся пленных.

- Дядя Миша, вставайте, скоро светать будет, - он осторожно потряс обоих за плечи.

- Да, встаю, - Иванов поднялся и подтянул к себе мешок, всё было давно готово, специально, чтобы утром только открыть глаза, взять рюкзак и отправиться в путь.

- Может, всё же возьмёте меня? – наудачу спросил парень.

- Обязательно, но не сейчас, - тут же ответил Иванов. – Потом, когда внуков матери подаришь.

- Старший предлагал вам коней выделить, - сменил тему Антип, - мол, чем быстрее долину пересечете, тем лучше.

- Извини, парень, - возразил Артём, который зажёг фонарик и в его свете отправился к бочке с водой, чтобы умыться, - но лошади, в отличие от людей, нечисть чуют, их туда на аркане не затащишь, не хватало ещё, чтобы скинули нас на камни.

- Это не говоря о том, - добавил Иванов, - что лошадисты из нас так себе, спасибо скажи старшему, но мы на своих двоих отправимся, так надёжнее.

С Антипом они попрощались здесь, а потом отправились на окраину деревни. Стоило выйти за околицу, как их окрикнули. И это не был часовой, казак медленно прогуливался вдалеке, положив винтовку на плечо. Ему не было дела до двоих путешественников, о которых заранее предупредили. Звал их кто-то другой, тот, кто стоял у околицы.

- Кто здесь? – спросил Иванов, оборачиваясь и на всякий случай поправляя кобуру с револьвером.

В свете фонаря показалась женщина, тоже из орков, и тоже старая. Примерно ровесница вчерашнего вождя.

- Меня зовут Эйра, - сказала она едва слышно. – Я сестра Дагрота, старейшины и главы рода, знахарка, старая, скоро умру.

- И чего вы хотели?

- Вас проводить, недалеко, но там тропа есть, там быстрее и ноги себе не сломаете, - по-русски старуха говорила хуже своего брата, что усугублялось беззубым ртом.

- Мы быстро пойдём, - предупредил Иванов.

- Успею за вами, - старуха была уверена в своих силах. – Много лет там не была, нужно одну травку посмотреть. Я вас только на половину пути провожу, а дальше сами.

Мужчины пожали плечами, но прогонять старуху не стали, пусть идёт, будет отставать, так они её бросят, всё равно она обратно одна возвращаться будет. А если покажет удобную тропу, так сэкономят полчаса-час.

Выдвинулись, старуха Эйра шла вперёд, довольно бодро семеня ногами, обутыми в подобие мокасин. Следом топали мужчины. Идти особо быстро не получалось из-за тяжёлой поклажи, скоро, по мере истощения запасов еды, станет немного легче, но к тому времени они уже рассчитывали быть на месте. Ну, или рядом с ним.

Момент, когда они сошли с условно нормальной земли на землю долины, удалось почувствовать. Вот твёрдая почва с травой и кустарником, делаешь шаг – и под ногой уже что-то зыбкое, земля словно живая, через подошву слышны отголоски подземных толчков. Впрочем, это могла быть и иллюзия.

- Тоже чувствуете? – спросила старуха, не оборачиваясь. – Это тут всегда так, миры соединились, устроились, притёрлись один к другому, а в этом месте всё никак, всё гуляет земля. С тропы не сходите.

Последнее замечание было странным, тропу они видели. Но она мало чем отличалась от другой поверхности. Растения здесь были редкими и чахлыми, часть выглядела вовсе мутантами. Может, поэтому знахарка и собирает здесь урожай?

Поскольку тропа была извилистой, прапорщик Охрименко решил, что правила написаны не для него, и решил срезать путь. Тут же был за это наказан, ноги его провалились почти по колено, он остановился и, смертельно побледнев, сказал:

- Хана, Мишка, влип я, не выбраться.

- Сказала же тебе, дурень, не сходи с тропы, - стала ругаться Эйра, добавляя какие-то слова на орочьем наречии, явно не комплименты, - не влип ты, иллюзия.

- Как… иллюзия? – не понял Артём. – Я же чувствую…

- Ничего ты не чувствуешь, - старуха подошла к нему, ткнула палочкой в землю, палка прошла сквозь неё так, словно там ничего не было, и постучала по ботинку. – Ну, понял теперь? Нет этой земли, шагай свободно.

Артём решительно закрыл глаза и поднял ногу. Шаг, второй, третий. Странная ловушка осталась позади. Прапорщик продолжал шагать вперёд и бормотал себе под нос:

- Ну, земля ведь… я ведь чувствовал, как… плотная такая, песок зыбучий… бля.

По мере продвижения менялся и воздух. При взгляде сверху, казалось, что здесь очень жарко, просто Долина Смерти. На самом деле, температура здесь была точно такой же, зато воздух представлял собой застывшую массу, порывы ветра были очень редки и напоминали не ветер, а простое перемещение нескольких кубометров воздуха метров на пять-шесть. Скоро и эти порывы прекратились. Воздух окончательно застыл и превратился в кисель. Дышать было трудно, стоило остановиться, как дыхание учащалось, приходилось постоянно идти, чтобы не задохнуться. Это напоминало акулу, которая тоже никогда не останавливается.

- Стойте, - негромко скомандовала Эйра. – Туда.

Рука её указала куда-то вправо. Тропа к этому времени окончательно исчезла, видимо, чем дальше точка от деревни, тем меньше находилось смельчаков туда ходить. Дальше шли по бездорожью, высохшая трава под ногами рассыпалась в прах. Прошло около часа, когда Эйра снова остановилась и, указав на небольшую рощу из приземистых деревьев с красноватыми листьями, сказала:

- Здесь я остановлюсь, нужно травы собрать, редкие, но нужные. А вы идите, - рука старухи указала вперёд. – Туда идите, деревья эти вам ориентиром будут, следите, чтобы прямо за спиной были, иначе собьётесь.

- А там внизу река? – уточнил Иванов.

- Река, но мелкая, вброд перейдёте, воду оттуда не пейте, она чистая, но… лучше не пейте.

- Спасибо, мать, - Охрименко обнял старуху и неглубоко поклонился, он сделала странные жесты руками, что можно было принять за благословение. Оба развернулись и пошли дальше, а старая знахарка вынула небольшой нож и углубилась в заросли.

Поначалу всё шло ровно. Первым шёл Артём, Иванов шагал следом и, временами оборачиваясь, следил, чтобы роща оставалась строго позади. Отличный ориентир, и видно его издали. И тут, в очередной раз обернувшись, он растерялся.

- Артём! – позвал он, удивившись, что голос звучит очень тихо.

Артём его услышал и обернулся, выглядел прапорщик неважно, и вряд ли тут дело было в похмелье. Лицо опухшее и потное, ртом хватает воздух, а ведь идут под уклон. Глаза налились кровью.

- Смотри туда, - он указал вверх по склону.

- Двоится? – Артём проворчал что-то неразборчивое. – Компас доставай.

Увы, во всех аномальных зонах компас – первое, что сходит с ума. И дело не в залежах железа, тут, очевидно, просто кусок пространства, не принадлежащий ни одному миру, а потому не имеющий магнитного поля. Ну, или имеющий, но какое-то своё, особенное, без севера, юга и востока с западом. Стрелка крутилась то в одну сторону, то в другую, определить что-либо оказалось невозможным.

Пришлось ненадолго остановиться.

- Что чувствуешь? – спросил Иванов, присаживаясь на большой валун.

- Хреново мне, - признался Артём. – Обстановка давит, словно тут воздух густой, и земля… видел, как я вначале провалился?

Иванов кивнул. Прапорщик немного подумал, потом решительно полез в рюкзак и вынул оттуда литровую бутылку из-под «Пепси».

- Спирт? – спросил Иванов.

- Угу, будешь?

Отказываться тот не стал, оба выпили по хорошему глотку, запив водой, после чего присели и закурили.

- Что по времени? – спросил Артём.

Иванов посмотрел на часы. У него были электронные, цифры сменялись произвольно, на экране загорались какие-то надписи, а заодно включалась подсветка. Механические часы Охрименко вели себя так же, как и компас. В отчаянии оба посмотрели на солнце, тут им поплохело окончательно. Солнце всходило на востоке, то есть, там, куда они направлялись. Сейчас оно должно было двигаться по правую руку и подниматься к зениту. Оно и двигалось, только слева.

- Мишка… - произнёс Артём почему-то шёпотом. – Мы развернулись?

- Так нет, вон он, лес тот, - Иванов показал назад, роща к этому времени одумалась и перестала двоиться. – А солнце… может, оптический обман.

Окончательно их убедил рельеф местности, в середине пути им встретится небольшая речка, которая, по логике, должна находиться в низине. Местность, хоть и достаточно полого, но продолжала понижаться.

Спирт, как ни странно, прочистил мозги и добавил бодрости. Артём сразу это отметил и бутылку далеко не убирал. Через какое-то время Иванов заметил, что солнце, бывшее только что слева от них, теперь находится справа, как и должно было быть изначально. О своём открытии он предпочёл умолчать, тем более, что впереди уже блестела узкая лента реки. До неё ещё далеко, километра три, но теперь хотя бы с направлением ясно.

- Смотри, Артём, река, - сказал Иванов, тыкая вперёд пальцем.

- А она туда течёт, или оттуда? – спросил Артём, проводя рукой сначала в одну сторону, потом в другую.

Вопрос был не особо важный, от направления течения почти ничего не зависело, но они об этом тут же забыли, поскольку с рукой прапорщика произошли странные метаморфозы. При движении по воздуху пальцы руки вдруг удлинились метра на три, став полупрозрачными и изломанными.

- Аааа… - прохрипел Артём и замер.

- Не двигайся, - посоветовал Иванов. – Что чувствуешь?

- Ничего, вообще ничего, рука на месте.

- Так, сейчас осторожно шагай туда.

- Куда? – едва слышно спросил бледный, как полотно, Охрименко.

- Туда, где пальцы, видишь кончики? Надо остальное тело под них подстроить.

- Ага, - тот кивнул и осторожно шагнул следом за рукой.

Крупная фигура размазалась в воздухе, после чего снова собралась, но уже на расстоянии метров двадцати. Иванов согласно кивнул, мысль оказалась верной, разрыв пространства, сделав шаг отсюда, оказываешься там. А товарищу следует меньше размахивать руками. Набрав воздуха в грудь, он шагнул следом, а через секунду уже стоял рядом.

- И что это было?

- Разрыв, мать его, пространственно-временного континуума, - Иванов глубокомысленно поднял палец вверх.

- Иди ты нахер, - отмахнулся Артём, после чего они зашагали дальше.

Глава двадцать шестая

Аномалии и не думали их отпускать. Неизвестно, на самом деле пространство тут плавало, или же всё это было иллюзией, но река, которая текла перпендикулярно вектору их движения, несколько раз меняла угол. Сейчас течёт прямо, через пять минут являет собой диагональ слева направо, а ещё через пять минут справа налево. Оба это видели, и обоих это бесило.

Наконец, они вышли на берег. Река в самом деле не была гигантским водоёмом. Переплюйка, в ширину метров тридцать, глубина – где по колено, где по пояс. Вода чистая, прозрачная и явно холодная. Присесть бы, умыться, отдохнуть… Мысль эта пришла им одновременно, и тут же была забракована. Неизвестно, что там с солнцем, но идут они уже долго, часов нет, а чувство времени очень обманчиво. В одном можно быть уверенным: рано или поздно тут станет темно, и тогда… Встречаться с бесплотными тварями было нежелательно.

- Вброд перейдём? – спросил Артём, делая жест рукой, словно отгонял муху.

- Варианты? Обойти не получится, а плот не из чего делать. Тут только камни.

Берега в самом деле были завалены крупными валунами. Артём осмотрел их, после чего сбросил рюкзак и начал складывать камни в кучу. Постепенно выстроил подобие пирамиды Хеопса в миниатюре.

- Можно полюбопытствовать, чего тебя на строительство потянуло? – спросил Иванов.

- Сооружаю что-то, что хоть немного отличается, чтобы направление не перепутать, - объяснил Артём, водружая на самый верх приметный тёмный камень. – Думаю, достаточно, идём.

Кучка камней была высотой где-то по пояс человеку, а потому выделялась на фоне однообразного берега. Толковая идея, хотя пример с рощей показывал, что гарантии она не даёт.

Зашнуровав ботинки потуже, оба вошли в воду. Штанины намокли, но температура была терпимой, холод основательно бодрил и заставлял двигаться. Течение было довольно быстрым, поначалу, пока глубина была небольшой, это не имело значения, как только они погрузились в воду по пояс, их начало сносить.

- Верёвкой надо было связаться, - прохрипел Артём, пытаясь сохранить равновесие. – Снесёт до самого моря.

Иванов ухватил его за воротник, не давая упасть и слегка потянул против течения, но тут же повалился сам, с большим трудом поднявшись. Оба замерли. Река выкинула фокус: поменяла направление течения. Или они развернулись? Оба синхронно посмотрели на кучу камней позади себя. Ага, всё ясно, река шутки шутит. В целом, справиться можно. Опираясь друг на друга, они сделали шаг к противоположному берегу, до которого оставалось ещё метров семь. Тут снова остановились.

- Ты тоже видишь? – спросил Артём жалобным голосом.

- Ага, - кивнул Иванов, оборачиваясь назад.

Куча камней была позади, но впереди на берегу красовалась точно такая же, более того, тёмный камень, что венчал пирамиду, был абсолютно одинаковым спереди и сзади.

Иванов смачно выругался, схватил товарища за рукав и потащил вперёд. Двигался он в том направлении, которое считал правильным. Сейчас выберутся на берег, а там просто пойдут вперёд. Надо выбраться из долины, а в какую сторону – не так важно.

- Миша, у меня крыша едет, - уверенно заявил Артём, стараясь не отстать от товарища.

- У меня тоже. – отмахнулся Иванов, хватая ртом воздух, не так легко оказалось брести в воде с грузом, да и годы брали своё. – Шагай, иначе не выберемся.

- А туда идём?

- Не знаю, чего ты от меня хочешь? Вроде, туда, мы ведь туда шли, в пути не разворачивались, сейчас выйдем и…

- Я ведь падал, мог направление потерять, - на Артёма было жалко смотреть, - и течение, вроде как…

Договорить он не успел, направление течения снова поменялось. И ладно бы, если течение медленное, там и не разглядишь, а тут был мощный горный поток, едва не валивший с ног двух крепких мужчин. Оба выругались и прекратили дискуссию, продолжая двигаться в том же направлении, куда-нибудь выйдут, это главное.

А река не кончалась, с того берега она выглядела ручейком, который можно спокойно перейти в болотных сапогах, потратив от силы минуту, а теперь они брели уже полчаса, а то и больше. Река не становилась глубже, не давала водоворотов, и течение больше не менялось, а до берега оставалось метра три, которые они никак не могли преодолеть. Порой начинало казаться, что они идут на месте.

Иванов в отчаянии выудил со дна приличных размеров булыжник и бросил в сторону берега. Основательно так бросил, булыжник полетел далеко, метров на десять, вот только… если бы кто-то спросил у них, как такое возможно, они не смогли бы объяснить, камень летел долго, а упал всё равно в воду.

- Так, стоп, - остановил он напарника, - это аномалия, тут пространство искажено.

- И что с ним делать?

- Давай вверх двинем, метров на десять.

Предложение было странным, но, за неимением лучшего, они поступили так. Повернули и прошли метров двадцать вниз по течению. При этом их передвижение было ощутимым, линия берега тоже сдвинулась. Снова повернув к берегу, они сделали несколько шагов.

- Опа! – Артём даже растерялся, когда ботики ступили на сухой камень берега.

- Победа, - выдохнул Иванов и присел на нагретый солнцем камень, идти дальше просто не было сил. – Пять минут привал.

Артём, так же обессилевший от долгой ходьбы в воде, присел рядом и скинул ботинки, выливая из них воду.

Сколько они просидели, осталось неизвестным, по ощущениям это были те самые пять минут, даже дыхание не полностью восстановилось. Но время тут текло иначе, чем в окружающем мире, а часы, как и следовало ожидать, приказали долго жить.

- Слушай, Мишка, - Артём тронул напарника за плечо и показал на небо, - засиделись мы.

- Что? – Иванов поднял взгляд.

- Солнце меняет сторону, но высота меняется, и сейчас оно точно идёт к закату.

- Уверен? – спросил его Иванов, хотя и сам уже видел, где находится светило.

- По моим прикидкам, сейчас часов восемь. Ещё часа полтора и…

Что будет через полтора часа, думать не хотелось. Напоминание об утекающем времени подействовало лучше любого допинга. Оба путешественника, не сговариваясь, встали на ноги, подхватили оружие и мешки, после чего бодро двинули от реки.

И снова проклятая долина начала подкидывать сюрпризы. Река никак не хотела их отпускать. Они шли перпендикулярно течению, а спустя несколько минут выяснилось, что река от них по правую руку и течёт туда же, куда идут они. Забрали влево – снова та же история. Каждый выверт пространства подстёгивал их, заставлял прибавлять шагу.

Они двигались, медленно, но верно, выбираясь из долины. Река наконец-то осталась позади. Местность постепенно оживала, появлялись растения, чахлая трава и не менее чахлые кустики. А через некоторое время впереди замаячила зелень, от которой начиналась нормальная местность, а где-то далеко виднелся даже горный склон.

Пройти оставалось всего-ничего, метров двести, но это с поправкой на выверты пространства, да и время не стало ждать. Сумерек не было, ясный день почти сразу сменился ночью.

- Трындец, - прокомментировал ситуацию Охрименко.

- Тихо, - Иванов на секунду остановился, мелькнула мысль, что стоит достать из мешка ночник, но тут же и пропала. Ночь не принесла непроглядную тьму, окрестности вполне можно было рассмотреть. Причину светлой ночи тоже искать не пришлось: в небе почти сразу взошли две луны, при этом ни одна не была похожа на земную. – Идём вперёд, немного осталось. Не шуми только.

Не шуметь, когда под ногами камни, а вокруг темнота, получалось плохо. Призраки, которыми пугали перед заходом в долину, пока не появились, но сама возможность их появления здорово пугала. Пройдя ещё с десяток шагов, Иванов заметил, как у него дрожат колени. Натурально дрожат, и не от холода, мокрые штаны уже высохли, ему страшно. Страх был каким-то странным, полностью иррациональным, даже у ребёнка, который боится бабайку или подкроватного монстра, больше поводов для страха. Ну, чего тут, спрашивается, бояться. Призрак их пока не увидел, и, может быть, совсем не увидит. Минут через десять они доберутся до нормальной земли, а призрак туда не пойдёт. Или пойдёт?

Он пошарил взглядом по окрестностям, пытаясь разглядеть тёмный силуэт. Никого, только тени от кустов, но они низкие, с призраком не спутать. Страх окружал, давил со всех сторон, снежным комом забирался за воротник и прокатывался между лопаток, волосы вставали дыбом даже на руках и загривке. Стыдясь своего страха, попытался найти опору в товарище, но тут услышал тихий стук. Вслушавшись, понял, что это стучат зубы прапорщика. Он стиснул челюсти, но зубы продолжали стучать.

- Не могу, Миша, - сказал Артём дрожавшим голосом. – Страх такой, что в обморок сейчас грохнусь. Это призрак, да?

- Нет тут никакого призрака… - начал было Иванов, но тут же сообразил, что два взрослых мужика, повидавшие в жизни чуть менее, чем всё, не будут вот так трястись просто от наступления ночи. Это призрак, пси-атака.

- Началось, - сказал он, - серебро далеко?

- В стволе патрон, - всё тем же едва слышным писком сообщил Охрименко, - кобуру расстегнул, с предохранителя снял. Я же выстрелить не смогу.

Он дёрнулся, словно хотел убежать, но Иванов успел схватить его за рукав.

- У тебя дрянь какая-то была, коли уже.

- Аааа? Понял, - прапорщик начал действовать осмысленно и полез в карман разгрузки.

Призрак появился внезапно, просто вырос из-под земли в десятке метров от них и нанёс удар. Это был уже не просто страх, тошнота и головная боль, а заодно ощущение чужого присутствия у себя в голове. Оба не устояли на ногах, повалились на землю, но Иванов каким-то краешком сознания отметил, что прапорщик успел воткнуть иглу себе в толстую ляжку.

Больше ничего осмысленного в голову не пришло. Руки крепко сжимали обрез, заряженный серебром, но направить его на чёрную фигуру и нажать на спуск он не мог. Более того, в голове как-то сама собой возникла мысль, что хорошо бы эти стволы приставить к своей голове. Руки даже начали движение в этом направлении, но он как-то сумел их обуздать.

А призрак всё н успокаивался, тьма в виде длинных щупалец прикасалась к ним, всё более подчиняя себе. Перед глазами появился образ Ольги, что бежала к нему, прижимая к груди ребёнка. Бежала быстро, спасаясь от смерти, но не могла до него добежать, кричала, звала на помощь, а он, отец, не мог защитить своё дитя. Руки с обрезом снова начали подниматься, и снова стволы поворачивались к его собственной голове… Он должен… Что должен? Должен спасти её! Как? Да просто отдать призраку себя. Жизнь за жизнь, он должен, он отец…

Стволы упёрлись в подбородок, указательный палец пытался нащупать спуск. В этот момент на обрез легла пухлая рука Охрименко.

- Осади, Миша, - сказал он странным голосом и забрал оружие из ослабевших рук. – Иди сюда, чёрный, Ку-клукс-клан за тобой пришёл!

Два выстрела прогремели один за другим, где-то рядом что-то вспыхнуло, раздался громкий вой, при этом видения исчезли, но нервная система, как струна, натянутая сверх всякого предела, просто выключилась, свет в голове погас и разум Иванова прыгнул в спасительное забытье. Тело его что-то чувствовало, кажется, его куда-то волокли, даже свет фонарика сквозь веки пробивался. Но он пока не мог воспринимать окружающую действительность.

Потом его отпустили, точнее, просто бросили на землю. Именно на землю, а не на голые камни проклятой долины. Мягкая трава, запах почвы и прохлада. Кто-то большой плюхнулся рядом и некоторое время хрипло дышал. Потом этот кто-то, в перерывах между вдохами выдавил:

- Тяжёлый ты, Мишка… как… как мешок с говном, прости господи.

- Артём? – Иванов не узнал собственный голос.

- Ага, я… всё, можешь расслабиться, вышли мы.

- Вышли?

- Ну, призрака я убил, - Артём говорил всё медленнее, и вряд ли виной тому была усталость. – А потом сам пошёл и тебя потащил, а ты… видать, жрёшь много.

- На себя посмотри. А мешок мой?

- Обнаглел в край, мент поганый, ещё и мешок ему… да здесь, вон, в ногах лежит. И обрез тоже там… где-то… наверно…

- А призрак один был?

- Что? А, нет, не один. Потом ещё пара появилась. Но я уже вынес и тебя и шмотки. А сюда не идут, боятся чего-то. Короче, мы в безопасности, отвали и не мешай отдыхать.

С этими словами прапорщик Охрименко, крепко вштыренный наркотическим зельем, повернулся на бок и заснул. Иванов же, хоть и был полностью вымотан, нашёл в себе силы распаковать спальники и запаковать в один себя, а в другой – своего напарника. Спать на земле – занятие сомнительное. Выставлять часового было не под силу, да и никто здесь не появится, близость призрака гарантировала отсутствие других тварей, в том числе и двуногих.

Сделав всё необходимое, он просто закрыл глаза, а когда открыл их, было уже светло. Где-то рядом возился Артём, ноздри защекотал запах дыма. Костёр?

- Пожрать приготовить решил, - сообщил прапорщик. – К обеду думаю дальше двинуть. Ты как сам?

- Голова немного болит, - сказал Иванов, прислушавшись к ощущениям.

- Есть такое, - согласился Артём, - у меня тоже.

Он обернулся и осмотрел товарища. Сделал какие-то выводы и, хмыкнув, вернулся к приготовлению пищи.

- Не понял? – настороженно спросил Иванов. – Что-то не так?

- Всё так, Миша, всё так, - Артём вздохнул и объяснил: - ночь эта даром не прошла, ты как будто постарел лет на десять, седины прибавилось, глаза красные, руки дрожат.

Иванов посмотрел на свои руки. Дрожат, и это заметно. Оставалось надеяться, что пройдёт со временем.

- Я так вижу, - продолжал Артём, - призрак этот, чёрный, как папуас в сварочной маске, на твоих нервах оттоптался коваными сапогами. Мне-то полегче пришлось, но тоже…

- А как всё прошло?

- Ну, поначалу он просто на психику давил, страх накатывает волной и непонятно даже, что тебя пугает, страшно и всё. Потом он начал какие-то образы подкидывать, я уже шприц вогнал, да он так и остался в ляжке торчать. Всё мне то жену покажет, то детей, но как-то неубедительно. Хотя внушало. Теперь-то понимаю, что он пытался из моих мозгов что-то такое наковырять… но не получилось. Не знал, видать, что у прапорщика ничего святого быть не может. Тогда он за тебя крепко взялся, мне чуть легче стало. Я тогда дрянь эту смог вколоть.

- Подействовало?

- Да, но не сразу. Это ведь не внутривенная инъекция, надо минут пять хотя бы. Короче, начало действовать, в голове слегка прояснилось. Смотрю, ты стволы к башке приставил и уже стрелять собрался. Я бы не успел, да ты обрез кверху ногами держал.

- У него нет ног, - Иванов слабо улыбнулся.

- Ну, ты понял, спуск искал там, где стволы. Это тебя и спасло, я аккуратно ствол отобрал и пальнул в демона, будь он неладен. Что там началось… - о поцокал языком, - в туше этого чёрного прорехи появились, а в них огонь. Типа, балахон чёрный, а его трасерами прошили, и ткань загорелась. Ну, не совсем так, но каждая картечина дыру прожгла, и дыра эта горела и становилась больше. А он завыл, будь я трезвый, в обморок бы упал, но меня в тот момент уже конкретно так штырило, мог только глупо улыбаться. Короче, сижу на расслабоне, а тут ты, без сознания. Я мозгом подумал… тяжело это, думать под веществами, но вспомнил, что надо валить отсюда. Подхватил тебя, а ты тяжёлый… Дотащил всё же. И как почувствовал, что вот тут земля нормальная, сюда твари не придут. Обернулся, а там ещё двое по воздуху плывут, ну, я им показал кое-что неприличное и… всё.

- Орёл ты, товарищ прапорщик, - без тени иронии сказал Иванов. – Без тебя бы я…

- Забей, Мишка, - Артём улыбнулся и добрым взглядом посмотрел на товарища. Выглядел он тоже плохо, и глаза красные, и лицо опухло, хотя спал долго, и морщин стало больше. Не зря его казаки этими тварями пугали. – Давай лучше завтракать. Я тут кашу гороховую сварганил, с тушёнкой. Налетай.

Он протянул ложку.

После завтрака обоим полегчало. Иванов встал на ноги и прошёлся. Долина была совсем рядом, при желании можно было даже границу определить, вот тут – нормальная земля, нормальный воздух, и все законы физики работают. А сделай шаг дальше – и всё полетит к чертям. Не для человека такие места, это обитель тварей, пусть они там и живут.

Обернулся в другую сторону. Там, на самом краю видимости стояли горы, точнее, одна гора, что выглядела отсюда стеной с почти ровным краем сверху. То самое плато. Им предстоит туда взобраться и продолжить путь. Ничего сложного, правда, плато по площади, как какая-нибудь Швейцария, но это ничего, ноги есть, еда тоже, справятся. Куда больше пугали жители этой местности, даже если это люди (в чём он уверен не был), они здорово одичали и с ними придётся трудно. В идеале, вообще не стоит вступать в контакт.

- Идём? - он обернулся.

- Идём, - сказал Охрименко и начал затаптывать костёр.

Упаковав вещи и повесив на плечи мешки, оба путешественника отправились к своей цели.

Глава двадцать седьмая

Чтобы добраться до склона, у них ушло три дня. Оба порядком вымотались, но, в целом, путешествием были довольны. Природа здесь была самой обычной, не подкидывала сюрпризов, не пыталась их съесть и переварить. Редкий лес прерывался кусками степи, где трава стояла в рост человека. Изредка попадались мелкие речки, которые не давали умереть от жажды, даже охотиться получалось, тем самым сэкономив сухпаёк. Парочка зайцев с едва заметными признаками мутации и одна низкорослая антилопа пали жертвами охоты.

Несмотря на приличную высоту, навскидку – метров пятьсот, а над уровнем моря - ещё выше, каменная стена не была неприступной. Огромный «пень» из гранита, был сильно выветрен, по бокам его пронизывали впадины, трещины и каверны. Некоторые из них были огромны, но главное – именно там можно было подняться по относительно пологой тропе.

Дорога заняла ещё двое суток, утром третьего дня, когда вершина была уже близко, путешественники шли по уступу, что опоясывал вершину плато. Снизу разглядеть было сложно, но один из концов ощутимо поднимался вверх, а оттуда можно было выйти на плато.

По неточным данным казачьей разведки, где-то здесь должны были быть человеческие поселения. Но пока не встретили никого. И даже признаков жилья не имелось, если не считать проложенной кем-то тропы, по которой они сейчас и топали. Если внимательно присмотреться, можно было различить на твёрдом грунте следы тележных колёс, но никто не мог сказать точно, проехала телега вчера или год назад. Дополнительную трудность составляло наличие обвалов, кучи валунов то тут, то там, перекрывали дорогу. И приходилось карабкаться вверх. Оба основательно вымотались, но где-то впереди маячила цель – вершина, за которой начнётся ровная дорога.

Возможно, от усталости, или потому, что людей они не встречали очень давно, оба расслабились и не обращали внимания на опасность. Кому вздумается атаковать двух путешественников в таком месте. Тут и не живёт никто. Видели один раз барана, так тот на уступе стоял, даже стрелять не стали, потому как тушу не достать.

Когда до вершины оставалось километров пять, на пути появились заросли, солидный такой лесок, в пару квадратных километров. В центре просматривалась небольшая просека, где могли пройти люди и телеги. Оба путешественника приободрились и зашагали быстрее. Вдруг шагавший первым Охрименко остановился и, вглядевшись в густой подлесок, настороженно спросил:

- Мишаня, ты ничего не чувствуешь?

- Да, вроде нет, - Иванов пожал плечами. – А что там?

- Да место такое… - начал прапорщик, зачем-то скидывая с плеча автомат.

Иванов, также потянул за ремень винтовки, он ничего не увидел, но беспокойство товарища передалось и ему. Эти действия и послужили триггером. Притаившиеся в чаще разбойники не стали ждать, когда жертвы войдут в засаду с оружием наперевес, и атаковали первыми.

Дважды хлопнула тетива арбалета, Иванова в грудь больно ударило, но стрела не пробила защитный костюм и просто отлетела в сторону. Метнувшись вправо, он припал на колено и, наполовину скрывшись за камнем, выстрелил наугад. Попал или нет, было непонятно, поэтому он передёрнул затвор и выстрелил снова. Решив, что расстояние маленькое, а скорострельность винтовки слишком мала, выхватил револьвер и стал всаживать пули в заросли. На шестом выстреле в них снова полетели стрелы, но тут показал себя прапорщик: в начале он отчего-то замешкался, а теперь из положения лёжа принялся поливать кусты непрерывным огнём. Сквозь стрельбу послышались крики, прапорщик сменил магазин и так же быстро высадил и его.

Теперь было слышно, как враги убегают. Иванов снова подхватил винтовку и бросился следом. Не успел. Врагов всего было восемь, двое с арбалетами, сейчас оба лежали, сражённые пулями, причём один, судя по огромной дыре в груди, явно погиб от револьверной пули. Остальных положил Артём, а двое сейчас старательно улепётывали через кусты. Он вскинул винтовку, но выстрелить не успел, те прорвались к склону и теперь спускались вниз под прикрытием больших валунов.

- Миша! – раздал позади хриплый крик.

Обернувшись, он бросился назад, неважно, что враги ушли, они теперь не опасны, а друг его явно нуждается в помощи. Он и раньше заметил, что Артём стрелял из странного положения, лёжа на левом боку. Теперь стала видна причина: в животе прапорщика торчала короткая арбалетная стрела с тёмным оперением. На светлом камуфляже расплывалось кровавое пятно. Артём был в сознании, но выглядел плохо, лицо заливала нездоровая бледность, он тяжело дышал, но при этом продолжал сжимать автомат. Два пустых магазина валялись рядом, а в оружие он вставил третий.

- Что там с ними? – первым делом поинтересовался прапорщик.

- Двое свалили, остальных ты положил, - сообщил Иванов. – Да, фиг с ними, сам-то ты как?

Вопрос был глупый, всё и так было ясно. Впрочем, тяжесть ранения по-прежнему была под вопросом, хотя сам Артём, кажется, себя уже похоронил.

- Хана мне, Мишка, - Артём как-то особенно печально улыбнулся. – ранение в живот в полевых условиях не лечится, говно в полость попадает, перитонит и мучительная смерть.

- Да погоди ты себя хоронить, - Иванов пессимизма не разделял, для смертельно раненого его товарищ как-то подозрительно хорошо выглядел. – Дай, рану осмотрю.

Он вынул нож, собираясь разрезать куртку, но раненый его остановил:

- Осади, Миша, знаешь, сколько такая форма стоит?

Иванов выругался, с трудом сдерживая смех.

- Ты ж помирать собрался! Да и, когда задание выполним, я премию потребую, в золоте, десять таких комплектов купишь.

- А до того с голым пузом ходить? Вдруг я выживу?

Дальнейший осмотр закончился полным фиаско. Стоило пошевелить древко стрелы, как она осталась в руке у Иванов, наконечник закреплён не был, зато он имел зазубрины и плотно засел в теле. Зато теперь появилась возможность добраться до живота прапорщика, не разрезая одежду.

Иванов достал флягу со спиртом и плеснул на рану. Артём взвыл.

- Бляяя… Чего там?

- Знаешь, - Иванов задумался, ещё вынимая древко он почувствовал, что стрела вошла не очень-то и глубоко, да и в живот попала не под прямым углом. Можно было надеяться, что брюшная полость не задета, ну, или хотя бы кишки целы, - есть у меня мнение, что до твоих кишок не достало. Но наконечник вынимать надо однозначно.

Пальцами и кончиком ножа он раздвинул края раны, чем вызвал новый стон раненого. Рана выглядела скверно, наконечник в поперечнике имел форму трёхлучевой звезды, каждая грань заточена, а позади имелся острый угол. После извлечения древка, рана почти закрылась, но и внутреннего кровотечения не наблюдалось, хотя надёжно определить мешали солидные запасы сала на талии, пальпировать не получится. Теоретически, наконечник можно просто вырвать, но при этом на нем останется килограмм человеческой плоти, даже если Артём не умрёт от болевого шока, с такой раной он далеко не уйдёт, на восстановление потребуется несколько месяцев.

- Вынимать надо, - сказал Иванов, зарываясь в рюкзак в поисках инструмента, - будет больно.

- Вырвать хочешь?

- Попробую вырезать, но придётся терпеть.

Охрименко тяжело вздохнул и полез в нарукавный карман, вынимая оттуда шприц-тюбик.

- К концу пути конкретно на иглу сядешь, - усмехнулся Иванов.

- Всего четыре выпросил, - признался Артём, - ещё Нефопам есть, но он беспонтовый.

Он ткнул иглой себе в плечо, выдавил препарат и, отбросив в сторону шприц, стал ждать прихода.

- Миша, ты только промой хорошо, не хотелось бы… - он замер, переваривая пришедшую мысль, - а если стрела отравленная?

- Ну, вряд ли, - задумчиво проговорил Иванов, вспоминая спины убегавших разбойников, - это ведь дикари какие-то, откуда у них яд? Правда, могут что-то природное использовать, ну, знаешь, горшок с дерьмом три дня на жаре держат, потом макают туда стрелу и…

- Прекрати! – Артём скривился так, словно сам только что попробовал это самый природный яд из горшка дикарей.

- У нас антибиотиков, хоть жопой жуй, - напомнил Иванов. – Любое заражение победим, если печень твоя выдержит.

- Моя печень и не такое видела, - заявил Артём. – Вставило уже, режь давай.

Он с блаженной улыбкой откинулся на спину и предался созерцанию облаков. А Иванову расслабляться было рано. Главная трудность была в том, что он ни разу не хирург. Если бы вытащить предстояло пулю, тут всё просто, хватай зажимом и тащи, будь стрела попроще, тоже бы справился. Тут же имела место быть хитрая стальная закорючка, если тянуть за этот конец, другой вопьётся в плоть и раздерёт рану, а схватить сразу в трёх местах не хватало рук.

Инструменты имелись: скальпель, зажим, пинцет, куча бинтов и ваты, спирт и перекись, даже нити для зашивания, оставалось только грамотно их применить. Обработав спиртом всё, до чего смог дотянуться, Иванов на всякий случай хлебнул глоток и запил его водой из фляги. Подействовало. Нервы слегка успокоились, руки перестали дрожать.

Сделал два надреза, Артём недовольно промычал, но почти не дёргался, крепко вштырило, куда сильнее, чем в первый раз. Отжав плоть в одну сторону, он повесил на неё зажим и зафиксировал в таком положении. Теперь второй край, ага, теперь тащить. Не доверяя пинцету, он полез в рану тонкими плоскогубцами, которые до того тщательно прополоскал в спирте. Ухватив железку, он потянул её вверх, следя за тем, чтобы зазубренные края не задевали плоть. Радовало то, что кровеносных сосудов тут было немного, кожа и жир, руки в крови, живот тоже, но общая потеря не больше стакана. Сейчас мелкие сосуды рвались, кровотечение усилилось, но всё ещё оставалось терпимым.

С противным чавкающим звуком железка покинула тело прапорщика. Иванов не удержался и поднёс наконечник к глазам раненого.

- Зацени, - он повертел у того перед носом хитрую железку.

- Говоришь, сбежали двое? - голосом буддийского монаха, познавшего дзен, проговорил Артём. – Жаль, я бы им эту каркалыгу с зад засунул и провернул восемь раз.

Многократно промыв рану и убедившись, что в ней точно не осталось ничего, Иванов наложил швы. Нить была довольно длинная, поэтому не экономил, прошил, как швейная машинка «Зингер». Завязав узелок и отрезав иглу, он от души намазал поражённое место йодом и стал любоваться на дело рук своих. Что же, вышло не так плохо, шкура Охрименко почти в порядке.

- Ну, всё, вставай и пошли, - сказал он окончательно расслабившемуся прапорщику, - или ждать будем, когда тебя отпустит?

Артём нехотя поднял голову и осмотрел рану.

- Хоть закрой повязкой, - предложил он.

Иванов отмотал пару метров бинта, сложил в несколько слоёв и приложил к ране, потом приклеил сверху несколько полос пластыря.

- Сойдёт?

- Ага, - Артём вернул на место окровавленную одежду и попробовал встать, получилось не сразу. – Слушай, Миша, а ты в броне что ли? В тебя ведь тоже попали.

- Такое вот, - Иванов расстегнул куртку на груди, демонстрируя пластины бронекостюма. – Броня мотоциклиста, кевлар и пластик.

- А мне почему такой не купил? – сварливо спросил Артём, поднимаясь на ноги. – Или сказал хоть, я сам бы нашёл.

- Ага, я тебе страшную тайну открою: костюм этот максимального размера, и мне он в груди жмёт, хоть я и похудел в последнее время. Где бы я на твоё брюхо размер нашёл?

- Ну, ладно, - Артём не нашёл, что ответить, - хорошо, самострел у них слабый.

- Хорошо, что у тебя сала, как у того порося, на шесть пальцев, - со смехом сказал Иванов, помогая товарищу повесить на плечи мешок. – лучше любой брони.

Артём потрогал живот, удовлетворённо хмыкнул, и они отправились в путь. Разумеется, раненому требовался покой, но это место очень уж ненадёжное, надо пройти туда, где есть возможность следить за окрестностями. Пока действует наркотик, Артём сможет пройти километров десять, а потом ему можно будет поспать.

Заросли деревьев закончились резко, дальше попались несколько старых пеньков да пожухлая трава. Теперь они снова шагали по разрушенной дороге, постепенно поднимаясь вверх. Артём всё чаще клевал носом, шагал медленно, следовало искать место для отдыха.

- Мишаня, глянь туда, - предложил он, кивнув налево.

Иванов обернулся в указанном направлении. Там, метров на сто выше дороги, виднелись какие-то руины.

- Предлагаешь остановиться там?

- Я лучше минут двадцать карабкаться буду, зато посплю с комфортом, - уверенно заявил Артём.

- Откуда там комфорт, камни одни.

- Зато крыша есть.

Так они и поступили. Руины располагались ещё дальше, чем им казалось вначале, и дорога туда оказалась труднее, тем не менее, за час они добрались туда. Можно было отдыхать. До заката было ещё долго, но сегодня уже точно никуда не пойдут.

Руины были когда-то комплексом приземистых зданий из камня, явно построены не в нашем мире. Добротные тёсаные блоки, сложены без раствора, но лежат крепко. А тот факт, что больше половины зданий разрушено, говорит только о катастрофе, что случилась здесь много лет назад. Артём, обводя стены мутным взором, ответственно заявил, что здесь работала тяжёлая артиллерия.

- Да и чёрт с ней, - махнул рукой Иванов, который сам основательно устал и хотел прилечь. – Это было давно. Выбирая целый домик и давай уже устраиваться.

Целых домиков насчитывалось около двух десятков, часть была соединена с другими длинными коридорами, часть стояла особняком. Выбрать было из чего. Они направились в сторону центрального здания, но тут Иванов остановился.

- Стоп, - он поднял руку и потянул из кобуры револьвер.

- Что не так? - Артём оказался более сдержанным, но тоже расстегнул кобуру.

- Запах чуешь?

Прапорщик потянул носом.

- Говном несёт от души.

- Именно, селение обитаемо.

Охрименко, готовый уснуть, стоя на ногах, немедленно приободрился, оставил в покое пистолет, разложил приклад автомата и, взяв оружие наизготовку, медленно двинулся к домам.

Источником запаха была выгребная яма в закутке между стенами трёх домов. Яма глубокая и загажена основательно. Те, кто это сделал, живут тут не один месяц. Несколько домов оказались пустыми, разве что, кости там валялись. Зато центральный, по площади сопоставимый с большой квартирой в пять комнат, оказался жилым. Кровати, покрытые соломой, какие-то тряпки, инструмент. В самом центре очаг, бывший когда-то полноценной печью. Над очагом на стальной треноге висит котёл и, что характерно, не пустой. Охрименко пересчитал кровати.

- Сколько, говоришь, трупов было?

- Шесть, и двое свалили.

- Всё сходится, - с видом опытного сыщика подвёл итог Артём. – Здесь у них лёжка, отсюда на дело ходили, прохожих грабить.

- Так видно с дороги, - Иванов обернулся и посмотрел вниз.

- И что? Видно тогда, когда вниз идёшь, а когда вверх, тогда не видно. А что толку путнику от вида этих домов, если его ещё в лесочке убили и прикопали. – Прапорщик поднял палец вверх. – Надо поискать награбленное и подождать тех двоих. Подозреваю, они сюда придут.

- Странно, - Иванов пожал плечами, - по моим данным, люди в этих местах живут, но живут в бедности, что у них можно отнять.

- Ну, ты же видел, оборванцы, им даже кусок хлеба – добыча. И ради такого они убивать будут. И нас бы убили…

Он прошёлся по большой комнате, остановился у очага и заглянул в котёл.

- Хочешь, Мишка, супа мясного, - Артём потянул носом. – Пахнет здорово. Холодный только.

Иванов сейчас меньше всего был настроен хлебать чужой суп, пусть даже и мясной. Внезапно в голову пришла мысль:

- А что за мясо там?

- Да бес его знает, - Артём вынул нож и потыкал в глубину котла. – Баран, может, или суслик какой. Хотя нет, куски большие… пробовать надо.

- Погоди пробовать, давай обыщем всё.

Обыск поначалу не дал ничего. Какой-то хлам, остатки телеги, ведро ржавых гвоздей, ведро оцинкованное, почти не тронуто ржавчиной, а вот гвозди кустарные, кованые. Нашлось проржавевшее ружьё, из которого никто не стрелял уже лет сто, большое точило, на котором регулярно затачивали железки. Из запасов была мука, но совсем немного, а ещё какие-то сушёные овощи. В одном из соседних домов заметили тучу мух, а чуть позже почувствовали запах крови.

- Бойня там, - уверенно заявил Артём. – Пошли, посмотрим.

Он угадал с предназначением помещения, вот только увиденное несколько обогатило их познания о деятельности банды.

- Твою мать, - Охрименко перекрестился дрожащей рукой.

- Я подозревал, - кивнул Иванов, с трудом сдерживая тошноту. – Хорошо, что мясо не попробовали.

Посреди дома стоял добротный дощатый стол, даже удивительно, как такую мебель сюда притащили, вряд ли делали на месте, деревья тут в дефиците. В стол был воткнут тяжёлый тесак, доски потемнели от крови, старой и новой. Отходы от разделки туш валялись рядом на каменном полу, а чуть дальше стояли большие корзины из толстых прутьев. Откинув крышку с одной из них, Иванов увидел большие куски мяса, пересыпанные солью.

- А соль они где взяли? – отчего-то спросил Артём.

- Ну, может, торговцы телегу мимо катили, вот и пригодилась. Пойдём отсюда.

Идея была признана здравой, всё, что было нужно, они узнали, больше находиться в этом помещении было незачем. Да и во всём этом селении оставаться не хотелось. Если мясо в котле ещё можно было принять за говядину или свинину - поди разберись, что там нарублено – то осмотр бойни однозначно указывал на природу продукта. Пальцы, ногти, скальпы, лоскуты кожи, куда выбрасывали требуху, осталось неизвестным, но в том, что эти «люди» практиковали каннибализм, сомнений не оставалось. А в корзинах с солью Иванов разглядел целую человеческую голову с содранной кожей. Голова показалась ему женской.

- Что делать будем? – спросил Иванов, присев на одну из кроватей в центральном здании, надо было отдать должное людоедам, своё жилище они содержали в чистоте.

- Нехорошее место, - проговорил Артём, - оставаться тут не хочу. А идти дальше сил нет. Переночуем.

Он начал доставать из чехла спальный мешок.

- Ты спи, - сказал Иванов, - а я подежурю. Часов шесть тебе хватит?

- Хватит, но… - Артём задумался, - короче, если те двое заявятся, ты меня буди, не хочу пропустить.

Проспал Артём часа четыре. Солнце уже приготовилось скрыться за горизонтом, Иванов достал прибор ночного видения, но тут неподалёку послышалось шуршание камней. Явились всё-таки. Впрочем, двум оставшимся людоедам больше и некуда идти, запасы их здесь. При этом оба были совершенно беспечны, видимо, в головы недоумков не пришло, что выжившие жертвы атаки просто придут к ним в жильё и будут ждать.

В том, что это они, сомнений не имелось. Те же лохмотья, драная обувь, один высокий и тощий, второй чуть ниже и коренастый, ещё второй слегка прихрамывал, это бросилось в глаза во время их бегства. Длинный не имел ничего, кроме ножа на поясе, тот, что поменьше, нёс на плече короткую пику с длинным стальным наконечником.

Осторожно толкнув Артёма, он приготовился встречать хозяев, которые в скором времени станут мёртвыми хозяевами. Прапорщик проснулся мгновенно и, не издав ни звука, поднялся на ноги. В руке уже был пистолет. Он кивнул наружу и показал два пальца, в глаза застыл вопрос. Иванов утвердительно качнул головой.

Встреча оказалась для людоедов полной неожиданностью, что, впрочем, было неудивительно: судя по физиономиям, интеллект там не ночевал. Вдобавок, оба выглядели какими-то дёргаными, словно пациенты невропатолога, то ли врождённое, то ли боятся, то ли от человеческого мяса побочка.

Артём долго рассусоливать не стал, Стечкин коротко бахнул, выплюнул пулю, одновременно с этим в голове пикинера появилось дополнительное отверстие прямо между глаз. Выходного отверстия не появилось, голова у дебиловатого людоеда оказалась крепкой.

Иванов же револьвер трогать не стал. Сделал шаг вперёд, сократив дистанцию. В глазах длинного вспыхнула надежда, щербатый рот оскалился, а редкая борода воинственно задралась. Рука его ухватила рукоять ножа, но… на рукояти уже лежала большая ладонь отставного мента. В итоге, нож остался у Иванова, а людоед полетел на землю, от могучего удара кулаком.

Как ни странно, от такого поворота воинственности он не потерял, из носа хлынула кровь, но в безмозглой голове сотрясения в принципе быть не могло. Он даже попытался встать, но нога в тяжёлом ботинке воткнулась точно в солнечное сплетение. Людоед так и застыл в полуприседе, хлопая пастью и пытаясь сделать вдох. Следом колено прилетело в переносицу, опрокидывая его на спину, но и тут он ещё продолжал трепыхаться, а может, Иванов просто не хотел его убивать сразу.

От следующего пинка вылетели зубы и, кажется, сломалась челюсть. Ещё несколько ударов ногами сломали рёбра, после чего могучая рука Иванова ухватила его за сальные патлы и принялась бить остатками лица о выступ каменной стены. В одном месте стена дома обвалилась, теперь там углом торчал каменный блок. Удар! Ещё удар! Наконец, лицевая часто черепа сломалась, осколок кости вдавился в мозг, положив конец недолгим мучениям людоеда. Тело ещё несколько раз конвульсивно дёрнулось, после чего окончательно затихло. Иванов отступил на два шага и, вынув из кармана салфетки, стал брезгливо стирать кровь с рук.

- Злой ты, Мишка, - вздохнул Артём, доставая сигарету, видно было, что руки его слегка дрожат, - одно слово – мент.

- Да… чего-то я… - Иванов и сам не смог свои действия объяснить, - это от обостренного чувства справедливости. Наверно. Не знаю.

- Пойдём спать, - предложил Артём. – Подозреваю, сюда никто до утра не придёт, а я пару растяжек поставлю.

- Ага, - Иванов тоже закурил, сделав затяжку на половину сигареты, - только спирт достань, а то, боюсь, бессонница будет мучить.

Чтобы не распаковывать мешок, Артём вынул из кармана фляжку и протянул другу. Потом отхлебнул сам, после чего оба отправились спать, только Артём задержался минут на пять, чтобы перекрыть единственный вход растяжками.

Глава двадцать восьмая

Как ни странно, но после приключения в логове людоедов, дела у них пошли на лад. Артём, хоть и ослабел после ранения, продолжал упорно идти вперёд, рана заживала хорошо, нагноения не было. То ли промыли хорошо, то ли конские дозы антибиотиков, которые он принимал, подействовали.

Уже к вечеру следующего дня они поднялись на плато. Пейзаж был своеобразный: огромная равнина, ровная, как стол, каменистая почва оставляла мало места для растительности, но кое-где встречались оазисы, там имелись источники воды и грунт, на котором росли деревья. В других местах попадались обширные заросли мелкого кустарника, напоминающего африканский буш. И всё это великолепие протянулось на многие десятки или даже сотни километров.

Были тут и человеческие поселения, в основном, это скотоводы, гонявшие по каменистой местности стада овец, а также разводившие огороды и поля в тех местах, где позволяла почва. Мест таких тут было немного, но они всё же были, как и источники воды. Местами плато поднималось высоко, образуя горы в горах, высокие, покрытые ледниками. С таких ледников и стекали реки, что питали местные водоёмы.

С людьми они не контактировали. Незачем, запас еды ещё оставался, медицинская помощь сверх той, что они могли оказать сами, была недоступна, а как поведут себя люди, оставалось загадкой. По идее, люди были мирными, наблюдения это показывали чётко, даже более мирные, чем те, с которыми Иванов привык общаться. Но встреча с людоедами на склоне отбила всю охоту устанавливать контакт. Да и врать не хотелось, отвечая на вопросы.

Так они и шли, стараясь избегать населённых пунктов, двигаясь большей частью по ночам и пополняя запасы воды и еды из случайных источников (кражу овцы из стада в сотню голов они не посчитали преступлением, зато теперь были обеспечены мясом ещё на несколько дней). Светлое время суток проводили в укрытии, а с наступлением сумерек продолжали движение, ориентируясь по звёздам или, если небо затягивало тучами, использовали компас и ПНВ.

В одном месте им пришлось подняться особенно высоко, переваливая через хребет местного значения. Возможно, тут имелся перевал, где можно было пройти без такого напряжения, но, увы, они его не знали, а искать проводника по понятной причине не стали. Восхождение прошло без потерь, хотя на такой высоте пришлось страдать от холода и разреженного воздуха. Поздно ночью они решили остановиться и хоть немного поспать, идти дальше не было сил, а сломать ноги в таком месте было проще простого, и ПНВ тут не поможет.

Дрова прихватили ещё внизу, как ни странно, но в таком пустынном краю растительности, годящейся на топливо, хватало, ввиду малого населения. Две охапки хвороста теоретически можно было растянуть на всю ночь, оба удачно пристроились между гигантскими валунами и, расстелив спальные мешки, спокойно ужинали.

- Миша, ты спирт будешь? – буднично спросил Артём, показывая фляжку. – Осталось немного, вряд ли дальше будет холоднее, чем здесь.

- Оставь на будущее, - возразил Иванов. – От холода водкой спасаться – последнее дело, быстрее околеем. Да и костра должно хватить.

На углях приткнулись две банки с тушёнкой, а Артём начал разрывать упаковку галет. Он в последнее время изрядно похудел от скудного пайка и повышенных нагрузок, но не жаловался, спокойно тянул лямку, помня, что в путешествие напросился сам.

Как только первая ложка воткнулась в шипящее жирное мясо, Артём вдруг замер и поднял ложку.

- Тихо!

Оба замерли, пытаясь расслышать странный звук.

- Где? – спросил Охрименко, подтягивая к себе автомат.

Иванов задумчиво оглянулся, сосредоточился, после чего протянул руки к мешку. Расстегнув ремни, он извлёк оттуда рацию, которая издавала шипение.

- Блин, связь появилась, - растерянно пробормотал он.

- Спутник? – спросил Охрименко.

- Вряд ли, - пробормотал Иванов, - скорее, ретрансляторы на дирижаблях висят, или… откуда я знаю, тут ведь будущее.

- Так может, это и не связь? Может, просто динамик барахлит?

- Нет, - Иванов напрягся и потыкал в клавиши, вводя свой код, - идентификация нужна.

Стоило ввести код, как шипение приобрело вид членораздельной речи, голос был незнаком, в нём чувствовались командные нотки, явно не тот, с кем пришлось общаться в прошлый раз.

- Неон, центр вызывает, связь плохая, но есть. Неон, ответьте центру.

- Неон на связи, - неуверенно отозвался Иванов. – Центр, говорите.

- Неон, - голос стал строгим, - дошли сведения о самозванце, что в пограничных землях выдавал себя за уполномоченного, есть подозрения, Неон, подтвердите свою личность.

- Не могу, - честно сказал Иванов после недолгого раздумья.

На том конце воцарилась долгая пауза, которую заполнил Артём:

- Влип ты, Мишка, по самые помидоры. Незаконное присвоение полномочий. Какая статья в местном УК?

- Тихо, - осадил его Иванов, - от результата операции зависит, кто и чего присвоил.

- Кто вы? – голос из рации был уже другим, - кто вы и почему назвались уполномоченным?

- Иванов, - честно сказал самозванец, - Иванов Михаил Григорьевич.

- Где Неон? - заметно было, что говоривший с трудом держит себя в руках.

- Полагаю, что он мёртв, - спокойно и с нотками фатализма в голосе отозвался Иванов.

- Полагаете? Так это не вы его убили? – вопрос звучал так, как будто собеседник не мог соврать.

- Когда я нашёл тело, - объяснил Иванов, - оно было мертво, и уже довольно давно. Год или два. Очень сильный человек двухметрового роста в кожаном плаще. Полагаю, это и был тот самый Неон.

- Откуда вы узнали его идентификационный номер?

- На теле был кинжал, а на рукоятке выбиты цифры.

Судя по звуку, его собеседник схватился за голову. Он с удовольствием отправил бы самозванца в тюрьму, а то и к стенке, да только это было не в его силах.

- Что вы собираетесь делать? - выдавил он, наконец.

- Так, - Иванов даже растерялся, - в данный момент с напарником движемся в указанном направлении. Почти пересекли плато, скоро спустимся на равнину.

- Ээээ… зачем? – теперь уже растерялся его собеседник.

- Вам ведь Вассерман нужен? Или уже нет?

- Нужен, постойте, так вы выполняете задание, не будучи настоящим уполномоченным?

- Именно так, а когда выполню, поговорю с вами наедине, может, договоримся.

- Ваша квалификация вызывает сомнения, - голос на том конце заметно приободрился, - вам придётся идти через земли чёрных. Вы справитесь?

- Куда мы, нахрен, денемся, - ответил Артём, которого основательно задрал словесный теннис. – Отвали уже, дай поесть спокойно. Приведём твоего Аквамена на верёвочке.

- Я на вас надеюсь, - голос стал тише, а в эфире появились помехи, ретранслятор на вершине местного Эвереста если и был, то работал с перебоями. – Если не получится спасти старика, хоть кристалл уничтожьте, он опасен, если его…

Дальнейшие разъяснения забили помехи, Иванов немного подумал, нажал на кнопку отключения и, отставив рацию, принялся за ужин. Ели молча, тушёнка была последняя, следовало доесть остатки баранины, но в таком холоде они хранились отлично. Артём всё же разлил по кружкам спирт, вышло граммов по двадцать на каждого, только губы смочить.

- Завтра спустимся, - сказал Артём, задумчиво глядя в темноту. – А там и край плато. Ну, если с пути не сбились.

- Не сбились, - уверенно заявил Иванов, стукая ложкой по дну банки, - думаю, послезавтра на равнину спустимся. А там уже…

То, что будет там, оба представляли себе с трудом. Сейчас они передвигались скрытно, но встреча с местными их особо не пугала. Люди ведь, можно договориться или, на худой конец, напугать выстрелами. А чёрные эти – полные отморозки, с ними договориться не проще, чем с зомби или крокодилами. Людей они явно ненавидят до колик. Любая встреча перерастёт в бой, на этом конспирация кончится, выстрелы услышат, дальше придётся пробиваться силой.

- Что сам думаешь? – спросил прапорщик, укладываясь в спальник.

- Думаю, легко не будет, - Иванов не желал заранее пугать друга. – Там путь небольшой, три-четыре ночи – и мы на месте. Если не спалят.

- А если спалят?

- Тут вопрос открытый, в бою мы многих положим и прорваться успеем. Здесь у них окраина, жопа мира, так сказать. Армия и правительство на севере, пока перебросят отряд, пока будут искать… будем надеяться, что времени нам хватит. Да и Вассерман этот, по идее, должен помочь.

- Чем он поможет? Я так понял, там очкарик какой-то, профессор.

- Там город, и город этот полон аномалий, гиблое место. А он там как-то живёт. Если добежим, он к себе впустит нас, а чертей – нет. Но тут встаёт вопрос: а как обратно?

- Никаких путей?

- Есть, но очень длинный, и главный вопрос – как из города выбираться. Черти, думаю, кругом сидят, за руки взявшись, и караулят. Даже если сейчас такого нет, то после нашего выступления точно сядут.

- Ладно, - Артём зевнул. – Будет день, будет и пища. А пока нехрен о таком думать, сначала надо туда добраться. Живыми. Там и подумаем.

Иванов с ним был полностью солидарен. После того, как Артём окончательно захрапел, он ещё посидел некоторое время, глядя на огонь, подбросил хвороста и тоже полез в спальник.

Утро выдалось морозным, солнце уже взошло, а температура, казалось, упала ещё ниже. Стуча зубами от холода, Артём пытался воскресить потухший костёр. Получалось плохо, ввиду почти полного отсутствия дров. Вздохнув, Иванов взял тесак и отправился на поиски древесины. Пришлось пройти чуть дальше по пути, где обосновались несколько чахлых деревьев. За экологию он не болел, а потому срубил все под корень и оттащил в лагерь. Но, прежде, чем повернуться, взгляд различил внизу то, чего вечером не заметил – небольшое поселение внизу. И по всему выходило, что этой крошечной деревушки им не миновать, тропа шла точно туда, а обходных путей он не видел.

Костёр разгорелся с новой силой, оба путешественника накрыли его своими промёрзшими телами и впитывали тепло. В котелке уже булькала похлёбка из баранины, запах разносился по всем горам.

- Слышишь, Артём, - слегка согревшись, заговорил Иванов. – Я, когда за дровами ходил, приметил внизу деревушку. Мимо не пройдём.

- Если там люди живут, то и хрен бы с ней, - отмахнулся Артём, пробуя похлёбку на вкус. – Чего они нам сделают? Морду кирпичом сделаем и дальше двинем.

- Дальше спуск с плато, - развил свою мысль Иванов. – Если там люди, неплохо бы их расспросить насчёт равнины. Они на краю живут, кое-что должны знать.

- Есть опасность, что на чертей работают, - заметил Артём.

- Есть, - не стал спорить Иванов. – Но я предпочту рискнуть.

Они рискнули. Спуск с горы занял полдня, тропа была натоптана с умом, так, чтобы опоясывать скальный склон, особо крутых мест не попадалось. По мере приближения они заметили слабый дымок над одним из домов. Топилась печь. Чем тут топят? Кроме кизяка ничего в голову не приходило, да и его не напасёшься.

Путешественники подошли забору из камней и глины, калитка отсутствовала, поэтому Иванов просто постучал в стену, а потом шагнул в проход.

- Хозяева? – осторожно спросил он. – Есть кто?

Внутри приземистого строения раздался шум, кто-то громко закашлялся, а потом шерстяной полог, заменявший дверь, отодвинулся и перед ними предстала пожилая женщина, ещё не старуха, но уже близко к тому.

- Ишь ты? – удивилась она, голос был хриплый, но слова произносила разборчиво. – Люди. Настоящие.

- Давно людей не было? – осторожно спросил Иванов.

- Года три уже, - произнесла она после некоторого раздумья. – Хотя нет, мальчишки приходили из деревни, передавали кое-что, ну, и беглых принимала, покормила, путь указала, они по пещерам ушли.

- Беглых? – хором спросили оба.

- Да вы, я вижу, вовсе ничего не знаете, - женщина обвела их подозрительным взглядом, потом продолжила: - двое, с оружием, одеты так… идите в дом, поговорим.

Дом её был единственным жилым домом в селении, остальные оказались пусты и почти разрушены. А здесь было уютно и довольно тепло. Хозяйка представилась Галиной, отчество называть не стала. Гостей она накормила солониной и сухарями, напоила каким-то травяным чаем, а после стала говорить.

Жила она здесь почти всю жизнь, на самом краю плато, выполняя функции пограничника. Селения, что находятся выше, поддерживали с ней связь через систему пещер внутри гор, там их довольно много, посторонний человек обязательно заблудится, зато и врагам не пройти. Внизу, на равнине, царство чертей, есть там и люди, но их держат в рабстве. Рабов много, но восстать они не могут, слишком сильна магия чёрных, зато изредка бегут. Часть ловят и убивают, часть успевает добраться сюда. А тут добрая женщина прячет их в пещеры, а потом, когда уйдёт погоня, отправляет дальше. Беглые, добравшись по пещерам до полноценных селений, оседают там. Люди, прожившие в рабстве несколько поколений, сильно одичали и отупели, но кое-кто ещё стремился к свободе.

Сама же Галина живёт тут безвылазно, питается тем, что добудет сама, и тем, что спускают ей люди с той стороны в благодарность за помощь. Интересно, что в горах этих есть довольно большой угольный пласт, так что с топливом проблем нет, только ковырять уголь киркой с годами становится всё труднее.

- Так а чего вы наверх не подниметесь? – заботливо спросил Артём, отхлёбывая чай. – Там ведь легче будет, там люди, скот, огороды.

- Привыкла уже одна, - она пожала плечами, поправляя меховую накидку. – Да и нельзя уходить, доброе дело делаю, кроме меня некому. Там, внизу, - она махнула рукой в сторону склона, - легенды ходят среди рабов, мол, старушка добрая на плато живёт, если добежать, укроет и спасёт. Не надо их обманывать, пусть бегут.

- Ясно, - Иванов обдумывал следующий вопрос.

- А что за магия у чертей? – спросил Артём.

- Магия страшная, то, что они молниями стрелять могут, - так это не страшно, магов мало, а ружья такие – редкость. Магия телесная страшна. Такое из чертей многие умеют, каждый десятый или около того. Махнёт рукой – и человек от боли корчится, сожмёт кулак – так и кровь горлом хлынет. Страшно это, чтобы не достал, надо шагов за пятьдесят отбежать.

Оба путешественника переглянулись, правда, Иванов, вспомнив кое-что, тут же спросил:

- Такая магия, она на всех действует?

Галина задумалась.

- Нет, не на всех, мне мать рассказывала, что давно, когда она девочкой была, чума прошла страшная, кто-то умер, а кто-то из-за неё стал к магии уязвим. И детям своим такое передали. А кто не болел, того и магия не возьмёт. Наверное.

Иванов облегчённо вздохнул, правда, отметил про себя несоответствие: мать Галины не могла быть свидетелем чумы, потому как та прошла больше двухсот лет назад, но это, по большому счёту, было неважно.

- Нам через их земли пройти надо, - признался Артём, - там город есть, вот туда… Сможем, как думаете?

Галина задумалась.

- Город есть, про него многие говорили, страшный город, там пропадают все, и черти, и люди, которых они туда гнали. Все. И, вроде бы, живёт там старик полоумный, только он и может там жить. Ничего про него не знаю, но, вроде бы, жив до сих пор.

- Этот старик нам и нужен, - сказал Иванов.

- Ну, идти вам не так далеко, и дорога там прямая, - женщина рассуждала вслух, - но вот черти, даже если от магии защититься… Деревни там часто стоят, стада гоняют, поля опять же. Если на людей нарвётесь, вас не выдадут… не должны. Но люди редко без надсмотрщика бывают, а тот уже… Тревогу поднимет. У вас, вижу, оружие есть. Ну, может и справитесь. Их там немного, в каждой деревне воинов десятка два наберётся. А со всех… сотни три. Если не дожидаться облавы с севера, прорваться можно.

- А почему они сюда не поднимутся? – спросил с подозрением Артём.

- Поднимались, как же, - спокойно объяснила она, - да только холод они не любят, а меня в пещерах искать – дело гиблое, парочка в пропасть упадёт, остальные ни с чем вернутся. Иной раз по неделе отсиживалась, ждала, пока уйдут.

- А если мы ночью пойдём? – спросил Иванов. – Ну, когда они спят.

- Можно и так, да только днём-то куда денетесь. Идите уж лучше и в день, и в ночь. Чтобы быстрее. Так, глядишь, и успеете. И ещё: старик тот неприветлив, людям не доверяет, как бы вам у него не сгинуть.

- А как определить, что уже места опасные? – спросил Артём.

- Точно не знаю, говорят, там земля какая-то не такая, то ли трава не растёт, то ли ещё что-то, я не узнавала, мне незачем.

Говорили они ещё долго, от приглашения заночевать отказались, спуск предстоял длинный, напоследок подарили хозяйке запас соли и спичек, чему она обрадовалась несказанно, а ближе к вечеру собрались в путь.

- Может, увидимся ещё, - сказал Иванов, обернувшись.

- Вряд ли, - Галина покачала головой, - вы не пытайтесь тем же путём обратно идти, черти не дураки, они смотреть и видеть умеют. Все пути перекроют, ловушки поставят. Дай вам бог уйти от них, - она прослезилась и помахала на прощанье. – Собак остерегайтесь, они самые опасные.

- Угу, - вздохнул Иванов, и оба они зашагали вниз по склону.

Глава двадцать девятая

Всё с самого начала не задалось. Пошло не так, как предполагали. Последним их успехом был относительно благополучный спуск. На этом удача закончилась. Идея передвигаться по ночам только казалась хорошей. Реализовать своё преимущество в ночном видении помешали собаки, а может, волки. Огромные злющие твари, которые были одновременно сторожами и ездовыми животными, быстро учуяли их и подняли тревогу.

Странно, они старались держаться подальше от деревень, но тут умудрились уже в первую ночь нарваться на чёрта, что выгуливал в поле свою тварь. Чудовище остановилось, принюхалось и точно указало на пару человек, что пробирались мимо.

В этот раз обошлось. Чёрт оказался самонадеянным, привязав животное, вальяжной походкой он подошёл к тому месту, где, как указывала собака, прятались люди. Наверняка подумал, что тут двое рабов, заблудились или норовят сбежать. А таких надо наказывать, собаке такое не доверишь, лучше самому. Уже наступал рассвет, в слабом свете он разглядел две фигуры, но без подробностей. И это была его ошибка. Последняя в жизни.

Вместо того, чтобы напасть, или поднять панику, или спустить тварь с поводка, чёрт подошёл поближе и сделал странный пасс рукой. Отсутствие реакции его удивило, он посмотрел на руку, потом что-то сообразил, но сделать ничего не успел. Короткий, почти без замаха, рубящий удар мачете перерубил ему шею до позвоночника, тело рухнуло, обдав траву струями тёмной крови, привязанный пёс оглушительно завыл, пытаясь оторвать поводок.

- Миша, валим отсюда, - Артём потянул Иванова за рукав, когда тот протирал клинок пучком травы. – Сейчас сюда армия сбежится.

В тот раз армия не сбежалась, и даже по следам убийц не вычислили, поскольку те довольно долго бежали по мелкому ручью, вода смыла запах. Зато теперь было светло и бежать приходилось на свой страх и риск, одновременно петляя между деревнями и полями и стараясь выдержать направление.

Тут стало по-настоящему тяжко. Мужиками они были крепкими, но вот марафонский бег никогда не был их сильной стороной. Да и возраст уже не тот. Если до обеда ещё держались, то потом просто упали в первом попавшемся кустарнике.

Как ни странно, но здесь им даже удалось по очереди поспать. Иванов, будучи часовым, активно изучал в бинокль окрестности. Смотреть было на что. Поля, засеянные непонятными злаками, дорога. По дороге едет телега, запряжённая быками. Быков ведёт человек, мужчина, немолодой, почти раздет и выглядит диким. Длинная борода, длинные волосы, нечёсаный, тупо смотри впереди себя. Сквозь клочья волос проглядывает блестящий бронзовый ошейник. Раб, хотя это и так было понятно, здесь, во владениях чёрных, свободных людей в принципе быть не может.

Чуть дальше ещё несколько человек косили сено, а низкорослый чёрт прохаживался мимо них, злобно посматривая. А мог бы дрыхнуть в тени, так нет, видать, любит свою работу.

В сумерках выдвинулись снова. Взяли направление, по расстоянию выходило, что, если даже не бежать, а идти равномерно, у цели будут к завтрашнему вечеру. И снова начались проблемы. Сначала повсеместно поднялась паника, видимо, дошли вести об убитом. Теперь будет большая облава и… всё плохо. Они-то, может, и отобьются, а вот рабы… Судя по характеру чертей, те запросто могут устроить массовое убийство людей в отместку. Впрочем, Иванов успокоил себя тем, что этим людям помочь уже не сможет, лучше постараться освободить всех, как знать, вдруг когда-нибудь получится.

Несмотря на суету, диверсантов черти обнаружили только утром. И тут уже не вышло решить вопрос тихо. С первыми лучами солнца они вышли на верховой разъезд чертей. Трое верхом на собаках, у одного ружьё. Собственно, те и другие увидели друг друга одновременно, расстояние было метров тридцать, рукопашная не пройдёт, тем более, что у врага тоже есть дальнобойное оружие, да и двигаться они могут быстрее, один обязательно ускачет и приведёт подмогу.

Первым очнулся Артём. За автомат хвататься не стал, вскинул Стечкина и высадил весь магазин очередью, стараясь удержать ствол на одной линии. Стрелял он хорошо, пули свалили двоих седоков, ещё одному псу пробили голову, третий же, получив ранение в плечо, сообразил, что дело пахнет керосином и попытался развернуть пса.

Не вышло, всё же пёс – это не лошадь, при беге спина его не так стабильна, а если ты не пользуешься седлом и уздечкой, да к тому же ранен, удержаться будет сложно. Иванов как раз встретил выстрелом из револьвера кинувшуюся на него собаку, а Артём короткой очередью добил раненого и его животное. Победа осталась за людьми.

Вот только победа эта была равносильна поражению. Выстрелы разнеслись по всей округе и к ним уже стекались бойцы, верхом и пешие, с оружием и без, ружей было мало, кто-то нёс с собой короткую пику, или топор. Видно, припекло неслабо, а заодно поняли, что магия их – не панацея, на любую хитрую жопу…

Зато их было много. Они старались взять беглецов в кольцо. От первого окружения удалось ускользнуть. Верховых среди врагов было мало, а тех, что были, аккуратно снял Иванов. Пожертвовав временем, он занял позицию и методично, с большой дистанции, спешивал всадников. Стрелял по собакам, справедливо рассудив, что освободившуюся животину займёт кто-то другой. Охотничьи пули с тварями справлялись прекрасно, выносили внутренности и разбивали головы. Ни в одну не потребовалось стрелять дважды.

Лишив врага транспорта, они пошли на прорыв. Получилось, даже на какое-то время оторвались от погони, но, как и в прошлый раз, быстро выдохлись.

- Миша… стой… - попросил Артём, хватая ртом воздух, вид у него был такой, словно вот-вот упадёт. – Давай вон там в оборону сядем.

Он указал в сторону небольшого холма в стороне.

- Уверен, - Иванов с сомнением осмотрел противника через оптику. – Всех не перестреляем.

- Да ну? – упрямо вскинул голову Артём. – Чего там бабка говорила? Три сотни? Вот и посмотрим. Патроны у меня есть, а они – он кивнул в сторону чертей, - тоже жить хотят, не камикадзе ни разу.

Позицию они заняли, даже успели перезарядиться. Враги охватывали их полукольцом, которое имело все шансы сомкнуться у них за спиной. Иванов, как и положено снайперу, начал отстреливать всадников. Теперь именно всадников. Не промахнулся ни разу, хотя руки после забега ощутимо дрожали. Когда пятый наездник повалился с собачьей спины, остальные сообразили, что лучше спешиться и наступать, пригибаясь и прячась в траве.

- Спасибо, Миша, - деловито произнёс Артём, целясь из автомата, - теперь за тылом следи, дальше я сам.

Иванов кивнул и стал перезаряжать винтовку, развернувшись в тыл. Артём медлил, враги стягивались, постепенно смелея. Они знали, что такое огнестрельное оружие, а ещё знали, что оно требует перезарядки. Эти странные люди не стреляют. Что это значит? Им нечем стрелять.

Окончательно осмелев, черти бросились в атаку, даже не потрудившись окружить беглецов. Если до того они двигались широкой цепью, то теперь все устремились в одно место, едва не топча друг друга.

- Молодцы, - выдохнул Артём и нажал на спуск.

Автомат разразился длинной, на весь магазин, очередью, а толпа врагов легла как скошенная трава. Расстояние не превышало полусотни метров, для опытного стрелка это равносильно стрельбе в упор.

После второго магазина, когда от плотной толпы остались единицы, Артём перезарядился и скомандовал:

- Валим!

Они свалили, а перед этим отметили, что в ближайшей деревне происходит что-то странное, похожее на драку. Уж не рабы ли там поднялись. Самое время, враг ослаблен, теперь его вилами запороть и бежать в горы.

И снова не удалось убежать далеко. Теперь их таки взяли в кольцо. Кольцо, правда, получилось жидкое, зато черти активно стреляли из электрических ружей. Штука серьёзная, оставляла на земле выжженные проплешины, да только точность и дальнобойность хромали. По слухам, их маги могли бить молнией чуть ли не на километр, а эрзац в виде ружей, проигрывал не только винтовке, но и автомату.

Снова прорвались, теперь уже пришлось потратить две гранаты. Вряд ли осколки убили много чертей, но вот психологический эффект себя оправдал. Противник просто кинулся врассыпную, открывая проход беглецам.

До вечера произошли ещё три стычки, люди выходили победителями, но враг с каждым разом учился. Если в первый раз Артёму удалось положить рыл тридцать-сорок, то теперь они уходили от огня, ложились на землю, отползали.

А к ночи стало совсем плохо. Точнее, до цели они добрались, за спинами появились здания, полуразрушенный город. Казалось бы, вот она, победа, дальше черти не пойдут. Но оба помнили о ловушках, аномалиях, поджидающих их в черте города. И как раз здесь, за их спинами, начиналась странная земля. Кое-где не росла трава, в других местах проходили странные борозды, словно от плуга, а местами и сам воздух терял прозрачность. Очень может быть, что пройти там можно. Но только не ночью, полагаться на приборы в таком деле нельзя.

Пришлось остановиться и снова занять позицию. Место было подходящим, тыл прикрыт полосой аномалий, атаковать враг сможет только в лоб. А вообще-то враги остались? Или после сегодняшней погони и потерь у них и желания атаковать нет?

Увы, это желание у чертей не пропадало никогда. Они просто захлёбывались от ненависти. Кроме того, их как будто стало больше. Осмотрев собравшихся внизу чертей в прибор, Иванов сделал вывод, что к тем прибыла подмога.

- Артём, - тихо позвал он. – Кажись, врагам помощь пришла.

- Я это ещё засветло увидел, - проворчал Артём, - и это не просто твари, вроде спецназа местного, отряд, мать его, быстрого реагирования.

- Чего делать будем?

- До утра – ничего, там, позади, тропинка есть, я её приметил, но в темноте не дойдём, до домов крайних доведёт, а там посмотрим.

- И что делать всю ночь?

- Отбиваться, - Артём хмыкнул. – У нас есть приборы, у них – шиш с маслом. Пару десятков положат, потом задумаются.

В темноте раздались негромкие щелчки, прапорщик наощупь заряжал магазины автомата.

Собственно, прогноз прапорщика сбылся. Отряд местной гвардии тоже был не особо большим, рыл, наверное, тридцать-сорок, все верхом и с ружьями. Но из этих ружей они и днём попасть не могли, а уж ночью, ориентируясь только на звук и вспышки выстрелов, стрельба выходила никакая. А первая атака и вовсе была глупо слита. Решили, что скорость верховых даст преимущество, к тому же, надо полагать, не представляли, что люди видят в темноте.

Винтовка отставного полицейского выдавала редкие щелчки, с расстояния в двести метров на открытом пространстве промахнуться невозможно. И пусть вместо настоящих мишеней тут расплывчатые красные пятна, разницы нет. Пуля, попадая в корпус, быстро выводит человека из строя. И нечеловека тоже. Тогда, при первой встрече, черти не сразу падали от пуль, ну, так и калибр был не такой. В итоге, на долю Артёма остались только псы, жаждущие отомстить за хозяев. Длинная очередь веером сбила их финальный рывок, а оставшихся добили контрольными выстрелами с расстояния метров в тридцать.

В воздухе повисла тишина, которая, после грохота выстрелов, просто давила на уши. Глазам было некомфортно после непрерывного взгляда в прибор, но приходилось терпеть, жизнь дороже.

- Что там у них? – Артём позволил себе отвалиться от прибора.

- Непонятно, - хрипло отозвался Иванов, - толпятся там, за холмом. Что-то придумывают.

- До рассвета сколько?

Иванов ткнул пальцем в кнопку подсветки часов.

- Часа четыре.

- Плохо.

Они помолчали.

- Что ты там рассмотрел? – спросил Иванов, чтобы нарушить молчание.

- Тропа, там вся земля странная, а тут полоска с травой зелёной, только она петляет, но, вроде бы, прямо к руинам ведёт. По ней и пойдём.

- А если она там обрывается?

- Там и думать будем, в любом случае, на узкой тропе оборону держать легче.

Тут можно было возразить, что на открытом месте и при дневном их к чертям(!) поджарят молниями, но другого плана всё равно не было, цель их там, и иного пути нет. Надо постараться не подпускать врага на расстояние выстрела, благо, патронов пока хватает.

Чёрные думали долго. После понесённых потерь они не горели желанием идти в новые атаки. Но и врагов отпускать не хотели. А враг – это было очевидно – вот-вот ускользнёт, может быть, уже ускользнул, скрываясь в темноте. А преследовать его в мёртвом городе… Видимо, они уже пытались туда соваться, и не раз.

За час до рассвета они нашли решение, да такое, что двум беглецам осталось только скрипеть зубами от злости. Поначалу было непонятно, тепловизор не различает живых существ, он показывает только тепло. Но быстро выяснилось, что живая масса, что движется на них, - это не массовая атака чертей. Гибкие фигуры выделялись где-то позади, а толпа, которую гнали вперёд, почти сплошь состояла из людей. Это видно было по силуэтам. Твари погнали на них живой щит.

- Сукииии, - прошипел сквозь зубы Охрименко, - фашисты, мать их, падлы…

- Спокойно, - Иванов старался максимально сосредоточиться, выбирая цель, - сейчас попробую…

Ситуация усугублялась тем, что средний рост чёрта был ниже, чем у людей, тех, что шли позади и, кажется, подгоняли толпу палками, он ещё мог различить, а тех, что двигались в толпе, просто не видел, только по отдельным движениям живой массы догадывался, что они там были.

- Может, ну их нафиг? – с обречённостью в голосе спросил прапорщик. – Они ведь… всё равно, это не жизнь, как животные ведь.

Понятно стало, что он собирается просто палить по толпе, заранее оправдываясь за убийство людей. Но Иванов его мнения не разделял, люди в рабстве уже не одно поколение, они покорно идут по приказу хозяина, но пока что не окончательно деградировали, они остались людьми, иначе не бежали бы в горы к старой тётке Галине, что переправляет их по пещерам. Нет, это люди, они ни в чём не виноваты, они не заслужили смерть…

Усилием воли он заставил себя успокоиться, встал на ноги, поймал в прицел фигуру из заднего ряда и потянул спуск. Пять хлёстких выстрелов всколыхнули воздух с небольшим интервалом. Пять гибких фигур рухнули, толпа заволновалась, черти, что прятались среди людей отдавали какие-то команды, а потом…

Случилось то, чего они оба не ожидали. Верили в людей, но на такое не надеялись. Забитые рабы, до дрожи в коленках боявшиеся своих рогатых хозяев, вдруг вспомнили, кто они есть, а может, отчаяние овладело ими, и они решили, что так и так умирать. Толпа набросилась на своих мучителей. Там наверняка были маги, способные мучить людей заклинаниями. Вот только скольких каждый сможет контролировать? А если человек находится за спиной? А если мага одновременно будут бить с разных сторон? А если ему как следует сдавить горло.

Замес был эпический, соотношение сил разобрать было сложно, только примерно, полторы сотни людей и пара десятков чёрных, где-то так. Все стояли плотно, только в один момент Иванов сумел разглядеть, как два человека оттаскивают в сторону фигуру чёрта и что есть сил лупят по голове. Дёрнулся было помочь им, но сам себя одёрнул.

Схватка закончилась. Люди, опомнившись, бросились бежать, оставив на поле боя быстро остывающие трупы хозяев. Часть людей передвигаться не могла, всё же достала их изуверская магия. Их тащили другие. Иванов лишь вздохнул, пожелав им удачи. Вряд ли спасутся, до гор слишком далеко, верховые догонят. Впрочем, есть ли ещё верховые, а если есть, то чем они займутся, беглыми рабами или особо опасными диверсантами. Шансы у них есть, пусть попробуют.

Иванов, проводив взглядом толпу, мысленно пообещал себе вернуться. Сколько там чёрных? Он уже не помнил, но был уверен, что патронов у него хватит, будет убивать их быстрее, чем они размножаются. Эти существа жить не должны.

- Светает, - заметил Артём, глядя на тонкую полоску света над горизонтом. – Пойдём.

Выждав ещё минут пятнадцать, они спустились с холма на противоположной стороне и двинулись по заросшей свежей травой тропинке. Тропинка эта была странной, она извивалась и иногда скручивалась в спираль, но кое-как продвигаться по ней было можно. Они добрались до крайних домов, а там трава заканчивалась, уступая место странной, словно бы мёртвой земле.

- И куда дальше? – спросил Иванов.

Артём только тяжело вздохнул. С тропы можно было свернуть на три широких улицы, вот только они не решались это сделать, каждый помнил, что шаг в сторону может быть смертельным. Попробовали бросать камни. Толку ноль. Пришлось остановиться и подумать.

- Может, покричим? – предложил Артём. – Ну, там, Аквамен, выходи, мы за тобой пришли.

- Ты себе город представляешь? – скептически спросил Иванов. – Он большой, и объект сейчас может сидеть в совершенно другой части. Тут можно в матюгальник кричать, всё равно не услышит.

Прапорщик присел на корточки, отхлебнул воды из фляги и собрался было растянуться на траве, но тут же замер.

- Миша, а что там за квадрат?

- Где? – не понял Иванов.

- Да вон, доска какая-то на стене, там, вроде буквы.

Доска была школьная и буквы на ней имелись, написаны жирно, но прочитать нельзя из-за толстого слоя пыли. Проблему эту решили несколькими бросками камней. Доска от удара загудела, пыль осыпалась, образовав небольшое облако, и их взору предстали буквы.

Орлиным зрением оба не отличались, но оптика проблему решила.

- Путник, если ты хочешь войти, следуй по улице, названной именем великого русского поэта, - прочитал Иванов. – Это к чему?

- Известно, к чему, - Артём посмотрел на него, как на недоразвитого. – Это Вассерман ребус загадал. Чтобы никто, кроме людей не прошёл. Давай искать, ты поэтов знаешь?

На одной из улиц на стене дома нашлась табличка, край её проржавел и отвалился, но на оставшейся части легко читалась фамилия Сергея Есенина.

- Бинго! – Охрименко потёр руки и бодро шагнул вперёд.

- И на кой было ребусы загадывать? – Иванов почесал затылок и последовал за товарищем. – Нет бы просто написать.

- Нихрена ты, Мишка, не понимаешь? – с довольным видом сообщил его спутник. – Вот смотри, его враги кто? Правильно, черти. А у чертей в рабстве люди. Люди деградировали, но по-русски говорят. Так?

- Так, - согласился Иванов.

- А кто-то, возможно, умеет читать, может такое быть?

- Ну.

- Так чего стоит чертям заставить раба прочитать подсказку, если она открытым текстом написана? А вот поэтов русских рабы вряд ли помнят, к тому же соседняя улица Чёхова, а дальше идёт Жданова. Смекаешь? Три фамилии, кто из них поэт?

- А что мешало методом тыка пройти?

- Ну, может, табличку эту он не так давно написал, да и вряд ли этот путь такой простой, скорее всего…

- Господа, ни шагу дальше, - раздался спокойный голос справа и вверху. – Иначе рискуете закончить как эти бедолаги.

Тут они разглядели почти рассыпавшиеся кости на дороге впереди, а потом уже повернули головы в сторону голоса. В разбитом окне второго этажа девятиэтажки стоял худощавый мужчина примерно их возраста, явно интеллигентной профессии, одетый в заношенные брюки и серую рубашку, лицо его было невыразительным, на голове имелась большая залысина. Опасным он не выглядел, но в правой руке держал двустволку. Оружие направлено стволами вверх, незнакомец явно не собирался вступать в конфликт.

- Здравствуйте, - выдохнул Иванов, справившись с удивлением. – Нам нужен эээ… Игорь Борисович Вассерман.

- Так уж вышло, - сказал их собеседник с доброй улыбкой, - что в этом проклятом городе обитает один единственный человек. И зовут его именно так, Игорь Борисович Вассерман, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой, бывший, разумеется. Добро пожаловать ко мне в гости.