Ушедший Род. Книга 3: Неофит

Глава 20

Кошкин почти незаметно входит в смотровую целителя. Савва его замечает краем глаза и даже на секунду отвлекается, но тут же возвращается к очередному подростку.

Борис цепко оглядывает лицеистов, кивает сам себе. Смотрит на меня. Отвлекать Савву не хочет, так что просто жестом показывает, что он ждет снаружи.

В принципе, тут я пока не нужен. Технически, не нужен и потом, но заселиться подросткам я немного помогу. Чувствую некоторую ответственность, что ли.

— Здравствуйте, Борис Васильевич, — здороваюсь со своим будущим учителем магии.

— Рад, что вы выжили, Рысев, — в своей манере радуется Кошкин. То что преподаватель на самом деле рад выдает легкое подрагивание уголка рта, почти переходящее в улыбку. Ну и эмофон, конечно. Кошкин действительно рад, и беспокоится о моей жизни. — Вы позволите проверить ваше состояние? — спрашивает меня.

— Да, наш целитель Савва вроде уже проверял, но извольте, — в общении с этим человеком так и тянет перейти на какую-то более возвышенную речь.

Борис кивает, и очень быстро формирует конструкт, который имеет очень отдаленное сходство с целительнскими структурами. Для меня пока что, и целительский конструкт сложен, а вот тут число задействованных схем, на мой взгляд, больше в разы. Зато, как я понимаю, Борис не теряет контакта со своей получившейся структурой, и данные с нее снимает совершенно иным способом, нежели целители. При этом никаких очков ему не нужно. Интересно.

— Интересно? — вторит моим мыслям Кошкин. — Это модифицированный диагност. — Кошкин заставляет засветиться нити своей структуры. Сложная, но очень гармоничная.

— Тут много повторяющихся схем, они дублируются, и воспроизводят сами себя. Так что пугаться сложности конструкта не стоит, вы выучите постепенно и его, — гасит нити, — а теперь немного постойте не двигаясь. Благодарю.

Минуту в уме что-то прикидывает.

— Да, эта история на вас отразилась скорее в положительную сторону. Контроль у вас так и остался идеальный, источник работает в том же ритме, тело вполне в норме, для такого путешествия. Неделя-другая питания насыщенной едой и будете в хорошей форме. Давайте немного пройдемся, Максим.

— Конечно, Борис Васильевич.

— Знаете, я еще в прошлый раз под вас примерную методику сформировал, с учетом пожеланий Министерства, и моих критериев. Но вижу необходимость ее немного изменить, — идем по коридору, доходим до приемного отделения, разворачиваемся и идем обратно. — К сожалению, вы оказались не защищены от преследования моими недоброжелателями. Это мной не учитывалось, но неожиданно стало важным. Двух других студентов, которым я предлагал ученичество, среди вернувшихся нет. И, судя по полученной недавно мной информации от надежного источника, — замечает мой вопросительный взгляд. — От ректора — у меня есть основания ему верить. Так вот, я уверен, что они исчезли навсегда. Или, по крайней мере, если они и живы, то до начала лета точно, они найдены не будут.

— Почему вы уверены в сроках? — удивляюсь.

— Мой дражайший прадед, прежде чем уйти на вечный покой, критериями получения титула и полного контроля над Родом, поставил несколько довольно любопытных условий. В то время, они должны были работать на усиление Рода, были вполне адекватными времени и задачу выполняли. Но прошло время, и сейчас сложилась довольно уникальная ситуация для меня, наследника предыдущего главы. Я отказался от обучения внутри Рода, предпочтя предложение Анатолия Филафеевича. Мне и сейчас это кажется невероятно удачным стечением обстоятельств, и, в принципе, я не жалею ни минуты. Но этим, получается, воспользовался кто-то, кто довольно точно осведомлен о взаимоотношениях у нас внутри ветвей Рода.

— Сочувствую, — киваю. — Но, почему эти взаимоотношения влияют на сроки и угрожают мне?

— Вы нетерпеливы, — пеняет мне маг. — В нашем деле, лучше обладать полнотой информации. Я и так стараюсь оградить вас от подробностей, на которые мы не сможем повлиять.

— Извините, — внутренне слегка хмыкаю я.

— Так вот, я как раз перехожу к той части, что важна для наших взаимоотношений, — слегка усмехается маг. — Наш уже не очень уважаемый мной ректор дал мне понять, что ему заплатили за то, чтобы у меня исчезали ученики. Это важно, так как по определенным условиям, за которыми опять-таки теперь вижу ту же руку, что и за оплатой ректору, я не могу вернуться в столицу, не передав хотя бы одному ученику знания Самого. На это есть Высочайшее распоряжение. Кроме того, по тем же условиям, ученик должен точно сдать школьную программу и Академический проходной минимум. Так что экзаменаторы будут тоже пристрастны. А в столицу мне попасть очень, знаете ли, надо, до лета следующего года. И остаться там примерно месяца на два. Короче говоря, меня, говоря мещанским языком, подставили. И довольно аккуратно, потому что эти два факта я до последних дней не связывал воедино.

— У вас в Роду много наследников? — задаю самый простой вопрос.

— Три с половиной, я, два моих двоюродных брата, и младшая двоюродная же сестра. Но такой вопрос неприлично задавать в обществе, Максим. Вопрос наследования часто является очень болезненным для отвечающего.

— Древние латиняне говорили — ищи кому выгодно, ищи кому впрок… — задумчиво говорю банальную фразу.

— Удивительные учителя в нынешние времена у мещан, — усмехается Кошкин. — Самого Марка Туллия Цицерона цитируют. Но это и хорошо, Максим. Вы теперь можете представить уровень давления, который обязательно будет оказываться на вас. Мы, все-таки, не самый простой графский Род. С Императорским Родом общих предков имеем, правда очень дальних. Но, думаю, более важным является то, что мой отец до последнего отвечал за горные разработки за Камнем*. И архивы будут распечатаны как раз будущим летом.

— А есть идеи откуда ждать удара?

— Кроме лицея? — улыбается Борис. — А отовсюду! И это прекрасно. Это дисциплинирует, и придает мотивации! Максим, не так все плохо. Простое покушение на вас уже не сработает — оно просто не достигнет теперь цели. Как бы это не звучало цинично, ваша смерть от чужой руки мне теперь даже выгодна. Это снимет с меня обязательства перед Государем, и я не буду связан словом. Поэтому стоит ожидать более сложных схем. И тоже не ранее, чем через месяц-два. У нас с вами море времени. Вызовы на дуэль, связывание вас различными обещаниями, преследование со стороны женщин в конце концов! Что бы вы забыли об учебе! Представляете, как интересно вам станет теперь жить⁈

— Да я и сейчас особенно не скучаю, все эти три месяца, — смеюсь уже почти в голос.

— Понимаю вас, — слегка приподнимает уголки губ Кошкин, — но столь сильное проявление чувств не приветствуется в обществе. Старайтесь сдерживать души прекрасные порывы. Вы, если вас не смущают открывшиеся обстоятельства, мой ученик. И я теперь несу ответственность за ваш моральный облик.

— Борис Васильевич, все, что вы перечислили до этого, меня не смущает. Вы правы, это не сильно отличается от моей повседневности. Так что эти как бы «опасности» не особенно влияют на мое уже данное согласие, — останавливаюсь посреди коридора. — Но ваше последнее замечание — влияет. Я, безусловно, буду благодарен вам за ремарки, в отношении моих проявлений чувств, или принятого поведения. Но решать, следовать им или нет, я буду сам, извините. Конечно же это не относится к тем вещам, которые могут бросит тень на ваш Род. Это я понимаю. — опережаю почти сказанные слова мага. Борис удовлетворенно кивает. И опять я чувствую легкое веселье в его эмофоне.

— Хотите быть неотесанным деревенщиной? Что же, будьте! — усмехается почти по-настоящему. И тут же отвечает уже на мой вопросительный взгляд. — Тем более, что в Академии это обеспечит вам наиболее комфортный набор дуэльного опыта — потому что быстрый. Даже не думайте. В Академию вы обязательно поступите. Сразу после сданного минимума. Вы, в принципе, скорее всего сможете это приглашение проигнорировать — наше с вами соглашение действует вне зависимости от обучения в государственных заведениях. Но я бы вам рекомендовал не отказываться от Академии. Тем более, что наследственное дворянство вы сможете получить только после нее.

— Нет. Наследственное получу уже после школы, — улыбаюсь. Слегка забавляет удивление в эмофоне. — Но поступление в Академию в моих планах.

— Что же, так даже интереснее, — кивает Борис. — В связи с этим, я предлагаю вам немного ускорить наше обучение. За месяц, два, мы минимум научимся с вами защищаться так, что бы я был уверен в вашем выживаниии в почти любой дуэли, или случайных событиях. Это немного сократит ваше присутствие на некоторых лекциях к сожалению, и уменьшит ваше свободное время, но боюсь, в сегодняшней ситуации это необходимо.

— Город же закрыт. Думаете мне там грозит опасность?

— В ближайшее время — вряд ли. — Соглашается Кошкин. — Все же на месяц-два Смоленск-2 станет самым законопослушным городом Империи, я уверен. Вы же наслышаны, я думаю, о событиях вокруг вашего вовращения?

— Наслышан, — соглашаюсь.

— Ну вот. Прямой агрессии в ваш адрес в эти пару месяцев я не жду, конечно же. Но нельзя недооценивать человеческую глупость, поэтому быть готовым к резким движениям в ваш адрес, все-таки, думаю, стоит.

— Не спорю. — В принципе, действительно хотелось бы хотя бы еще несколько дней провести внутри Пятна. Цели же я так и не достиг. Хотя изрядно к ней приблизился. Зелье Разума все же промежуточная остановка. Да и с ним разобраться нужно тоже.

Так что стоит воспользоваться этим планируемым Кошкиным месяцем и в этом смысле.

Мне до прорыва, в связи с последними постоянными перенапряжениями, остаются сущие дни. Уже не недели. И это радует намного больше реальных планов по сокращению школьной программы. Школьную программу сдам недели через две, если ничего не случится, и правильно оцениваю объем и свои возможности. Единственный вопрос с артефакторикой, там я не был ни на одном занятии — так получилось. И оценивать этот, вроде профильный предмет для меня, пока не могу. Но судя по тому, что Кошкин тоже не акцентирует на этом внимания, принципиальных сложностей там не предвидится. Вот и ладно.

— Раз вы не спорите, молодой человек, тогда я вас оставлю. Но с завтрашнего дня, будьте готовы к очень плотной работе, — откланивается довольный Кошкин.

Прощаюсь тоже. Остаюсь немного озадаченным последними ощущениями в эмофоне. Маг уходит с легким ощущением ожидания шутки. Которая мне не понравится, но тем не менее, будет осуществлена. Странно. Но пока разницы нет, пожимаю плечами. Не опасно.

Возвращаюсь в смотровую. Савва как раз заканчивает устанавливать печать Длинному Сергею. Все подростки тихо, что бы не мешать целителю, разбились на кучки и переговариваются. Пока меня не было, в смотровой опять поселяется тревожность. Оглядываюсь.

— Рогволд! — тихо зову Рыжего. Обвожу взглядом ребят. — Что случилось?

— Переживают, что нет амулетов, нечего надеть, есть только то, что на них, вещей никаких, опять же.

— Это мы сейчас решим. — Киваю. Да, я об этом не подумал. Хорошо вылезло сейчас. По идее, к ребятам должны прикрепить куратора, но видимо из-за необычного нашего здесь появления, пока не успели. Но ничего, побуду таковым, не вижу проблемы.

— Закончили? — уточняю у Саввы. Тот как раз со вздохом убирает жазл на место.

— Да, Рысев. Уходи, и не появляйся тут ради всех богов хотя бы неделю! — парень сильно устал. Под глазами появились черные круги, руки немного подрагивают. Он достает небольшой пузырек, капает несколько капель прямо себе на язык. Савву передергивает, но он становиттся чуть более живым на глазах. — И этих всех с собой забирай, особенно Рыжего! — кивает на Рогволда. — Его я тоже тут видеть не хочу, но с ним сложнее, у него мозгов нет. Так что говори, не говори — опять взорвется не вовремя, окажется тут.

— Я стал спокойнее, — с легкой тоской произносит Рогволд.

— Может быть, может быть, — соглашается Савва. — Все! Освобождайте смотровую.

— Внимание. Ребята, кто был не из этого лицея. Не беспокоимся. Идем все вместе общей группой. Сначала получим комплект лицеиста на складе. Активируете амулет. Как — если не знаете, спросите у соседа. Потом пойдем размещаться. Все понятно?

Подростки кивают.

— Вот и отлично. Двинули. Сергей, Рогволд, как обычно смотрите за отставшими. — подростки кивают.

Быстро выхожу из больнички и так же быстрым шагом, почти бегом, иду к складам. По пути несколько раз встречаем учеников разных курсов, которые после узнавания тут же убегали к учебным корпусам. Что же, слухи пойдут уже сейчас, а на ужине, ребятам очевидно обеспечено внимание.

— Володимир Моисеевич! — захожу на склад. Кладовщика опять нет, но теперь я довольно точно вижу его сигнатуру за стеной. Видимо там у него каморка, или что-то такое. И вижу, что кладовщик задвигался. Так что когда один из теперь уже лицеистов тянется к колокольчику — я его останавливаю. — Не надо. Нас слышали.

Кладовщик появляется через минуту, и на мгновение замирает.

— Рысев! А я рад, вот не поверишь, — и действительно Моисеич рад, фон не подделаешь.

— Да, Володимир Моисеевич, вот только я без вашего амулета, что первого, что того, что вы просили достать. — Хмыкаю.

— Да ладно, — машет рукой кладовщик. — Главное сам жив! А амулет полежит там еще, лежил полтора десятка лет, и еще полежит. Молодец, что вернулся, парень. Что у тебя за дело, что столько народу сюда притащил?

— Нужны комплекты лицеистов, с амулетами. Всем. Они теперь учиться будут здесь.

— Макс, распоряжения у меня нет, — пожимет плечими кладовщик. — Могу записать на личный счет каждого. А, нет. У вас и браслетов нет. Тогда ждем распоряжение ректора. Я ребят вас понимаю, но я ответственен за склад.

— Может я схожу? — предлагает Длинный.

— Может. Но давай завтра. Сегодня у меня сил уже не осталось. — оборачиваюсь к кладовщику. — Володимир Моисеевич, отпустите комплект за наличные. Точнее чек. У вас же остался мой незаполненный. Денег на счете точно хватит, а с лицеем я завтра рассчитаюсь.

— За твой счет, любой банкет, ты знаешь, — улыбается кладовщик. — три тысячи восемьсот баллов, по оптовой цене парень, цени.

— Вписывайте. Подтвержу оттиском магии, браслета нет тоже. — беру у кладовщика заполненный чек, оставленный еще в прошлый раз, и меняю там сумму.

— Да это пожалуйста. У меня и амулет есть, — Моисееич передает пластину. Чек с суммой светится снова, и я возвращаю пластину и заполненный чек кладовщику. — Держите комплекты. На всех готовых нет, но я сейчас соберу, — отдает пять комплектов, и бысторо уходит добирать необходимое по стеллажам.

Пока он ходит, те ребята, которые знакомы с активацией объясняют новеньким, как тут активируются амулеты. Не во всех школах тут, получается, амулеты защиты в ходу.

Быстро закончив раздачу на складе, уходим к комендантше. Обнаруживаем ее все там же, в ее комнате. И тут проблем с выделением комнат не возникает. Мария Степановна спокойно реагирует и на историю с подростками, и на просьбу предоставить комнаты. Тут тоже распоряжения нет, но комендантша спокойно выделяет нам комнаты. Никаких споров. Просто поживает плечами, и выдает ключи. Может потому, что комнаты — это больше недвижимое. И через пару минут, отправив ребят заселяться, я оказываюсь свободным и от тех обязательств, что я сейчас на себя навесил. Вот и славно. Выдыхаю

Чуть постояв, иду в свои, арендованные аппартаменты. Дополнительный ключ, взятый у коменданта, спокойно дает возможность обойтись и без браслета.

Дохожу до кровати, и практически падаю. Даже не раздеваясь. Все же спокойный сон ничто не может заменить.

Отрубаюсь сразу же. Словно выключают свет.

И снова, включают. По ощущениям, часа через четыре.

— Просыпайтесь, Максим. — слышу голос Кошкина. — Завтра уже наступило.

Я смотрю на него пытаясь собрать себя. Первые раз за полтора месяца я умудряюсь именно что заснуть в относительно безопасном месте.

— Завтра уже наступило пятнадцать минут назад. Нам пора.

*Уральские горы