Ускоряющийся

Эпилог

День, как всегда на этом посту, был донельзя скучным. Глухомань та ещё. Дорога совсем не государственного значения, так, второстепенное нечто. Но на перекрёстке пост ГИБДД установлен, и хочешь не хочешь, а отработать обязан. С этими зачастившими проверками не прогуляешь.

Арсений, сотрудник ГИБДД, зевнул во всё горло, сонно посмотрел во все четыре стороны на, как всегда, пустые дороги, причмокнул губами и прикрыл было глаза, чтобы вновь подремать под тёплым апрельским солнышком.

Вдруг пискнул радар.

«Надо же, тут даже кто-то ездит не только на подводах», — лениво подумал Арсений.

Пискнуло ещё. И ещё. Чаще, чаще, совсем часто — и вдруг всё слилось в долгий протяжный писк. ГИБДДшник дёрнулся всем телом и, не удержавшись, свалился со стула, на котором мирно дремал.

— Этого ещё не хватало! — рявкнул Арсений, подымаясь. — Ещё и прибор испортился!

Ну точно, испортился. Цифра, высвечивающая на табло, была попросту нереальной.

«Ну не могут же ездить по нашим дорогам, тем более по дорогам в глубинке… по подобиям дорог… со скоростью шестьсот километров в час! Да таких машин и нет ещё в мире! Может, тупой прибор поймал полёт самолёта? Да нет же, направлен на дорогу. И ведь не успокаивается, верещит, собака! Ну-ка, заткнись!» — Арсений просто выключил прибор и отложил в сторону от греха подальше.

— Надо же, — хмыкнул ГИБДДшник. — Шестьсот километров в час… Ска-а-азки, — зевнул во всё горло.

Вдруг стёкла задрожали, словно в них ударил порыв ветра. Сильный такой порыв. Ураганный.

— Да ну йой-же! — опять чуть со стула не упал. — Небо-то чистое! Солнышко… О!

Рядом с будкой поста ГИБДД стоял мотоцикл. А рядом с мотоциклом — мотоциклист. Во всём этом байкерском прикиде. Кожаная куртка с армированными вставками, кожаные же штаны с вшитыми нашлёпками, специальный байкерский шлем с глухим чёрным забралом. Небольшая сумка приторочена на багажнике. А сам мотоцикл явно горный или что-то вроде. С громадными ребристыми и шипованными шинами. Не разбирался Арсений в этих самых байках, чтобы определить их тип. Не хухры-мухры, в общем, а что-то эдакое недешёвое.

«О! Недешёвое! Надо бы байкера на этсамое… на что-то… да на хоть что! Но раскрутить. Да и вообще — как он тут очутился? Минуту назад не было — и тут на тебе! Непорядок ведь! Как есть непорядок».

Арсений, скрипнув дверью, выбрался наружу.

— Добрый день, уважаемый! — мотоциклист откинул забрало шлема. Молодой ещё. А глаза-то… ой, немолодые.

— Здравия желаю, — Арсений с удивлением смотрел на прерывистый и очень длинный тормозной путь, пунктиром застывший на асфальте дороги. «Это ж как он это долго тормозил, а я не услышал? Задрых, что ли?»

— А не подскажете, товарищ генерал, не проезжал ли тут джип «Лексус» серебристого цвета?

— А? Не, не, что ты, тут такие не ездят. А это что, твоё? — указал на тормозной путь. Арсений даже не заметил, каким званием его «наградили».

Байкер уже поднёс к шлему мобильный телефон и куда-то звонил, и на вопрос лишь кивнул.

— Ничего себе! Это же с какой скоростью ты ехал, а, байкер? — тут Арсений заметил небольшой флажок, притороченный на багажнике. Ветерок услужливо его развернул. — «Ускоряющийся», — прочитал ГИБДДшник. — Ну-ну. Значит, скоростной режим нарушаем! Ну-ну.

Мотоциклист тем временем уже с кем-то разговаривал:

— Василий! Не видели тут наших. Угу. Говорят, тут такие не ездят. Ах, и не поедут сюда? А, не туда, видать свернул. Угу. Понял. До связи.

Байкер неспешно упаковал мобильный в карман, потом повернулся к уже по-хозяйски прохаживающимся вокруг его мотоцикла сотруднику правопорядка и ответил на его вопрос:

— С большой скоростью, уважаемый. С очень большой!

Он стукнул перчаткой по забралу шлема, закрывая её, газанул и… исчез. Вот только что стоял тут, а потом… исчез. Лишь вылетевшие из-под задней шины камешки пулемётной очередью прошили придорожные кусты.

— А! Э! Нарушаем! — пригрозил Арсений полосатой палкой куда-то в ту сторону, куда скрылся байкер.

В прострации повернулся к будке поста и наткнулся взглядом на вот только что сделанное граффити.

— Хулиганьё! — вновь погрозил жезлом.

Да впрочем, и не такое уж большое было граффити. Всего три завитушки: пузатое «С» с двумя глазами над ней.