Уступи соблазну

Глава 10

Настала полночь, все остальные крепко спали, и только Мэдлин стояла у открытого окна спальни, прислушиваясь к тиканью, позвякиванию и глухому бою часов.

В доме царило умиротворение, которого, к сожалению, была лишена Мэдлин.

Встревоженная и неспокойная, она подошла к окну, чтобы взглянуть на облака, которые стремительно мчались по небу, гонимые сильным, дующим с берега ветром, и то скрывали бледную луну, то, проносясь мимо, снова открывали ее.

Ее комната выходила в сторону суши, к расположенному перед домом саду.

Она наклонилась к оконной раме, и поток теплого воздуха растрепал ей волосы, так что они заструились вокруг ее лица и по плечам, и в этот момент ей на глаза попалась движущаяся в саду тень — сознательно движущаяся тень.

Мэдлин уже задула свечу, и ее глаза успели привыкнуть к темноте; некоторое время она пристально всматривалась и пришла к выводу, что это мужчина и он направляется к дому. Он двигался уверенно и целенаправленно, хотя и осторожно — правильнее сказать, крался.

Будучи уверена, что он направляется к раздвижным дверям утренней гостиной, Мэдлин отошла от окна, на секунду задержалась возле туалетного столика, чтобы взять тяжелый серебряный подсвечник, и, тихо ступая, двинулась к двери.

Зная дом как свои пять пальцев, Мэдлин под покровом темноты, бесшумно ступая ночными туфлями по ковровой дорожке коридора, направилась к лестничной площадке.

Она была уверена, что мужчина, которого она заметила в саду, явно не Эдмонд и не Бен, но при тусклом свете не могла разобрать, был ли это Гарри или кто-то другой.

Мысль о Гарри, о доказательстве его продолжающегося возмужания, которому она стала свидетелем в этот вечер, заставила ее понять, как сильно он на самом деле повзрослел.

Возможно ли, что мужчина, которого она увидела, это Гарри, возвращающийся с какой-то встречи?

Учитывая, сколько времени прошло после их возвращения домой, такое вполне возможно.

Если это Гарри, то он будет безмерно сконфужен и никогда не простит ей, если она поднимет весь дом.

А если это не Гарри… то у них в доме незваный гость.

Настороженно прислушиваясь, Мэдлин смогла уловить… нет, не шаги, а только слабое поскрипывание досок и по знакомым звукам определила, что мужчина пересек утреннюю гостиную. Стоя у перил лестницы, она заглянула вниз, в темную яму парадного холла, и увидела, как открывается дверь утренней гостиной.

Мэдлин вовремя вспомнила, что на ней белая ночная рубашка, и быстро отпрянула назад в темноту. Ей совсем не нужно было, чтобы незваный гость — если это был не Гарри, — подняв взгляд, увидел ее на верху лестницы. Подсвечник — это, конечно, замечательно, но неожиданность, когда она появится перед «гостем», поможет намного больше.

Подняв подсвечник, Мэдлин ждала.

Сжавшись в темноте, она увидела, как медленно появляется голова — и мгновенно узнала, кто это. Застыв от изумления, Мэдлин словно приросла к месту, пока он не дошел до коридора и не оглянулся по сторонам. Тогда, опустив подсвечник, она вышла из-за угла туда, где слабый лунный свет мог упасть на нее, и прошипела:

— Ты что здесь делаешь?

Джарвис обернулся, внимательно посмотрел на нее и, протянув руку, забрал подсвечник.

— Мне не спалось.

Он окинул Мэдлин взглядом с головы до пят, задержав его на босых ногах, а потом медленно снова поднял глаза вверх и, потянувшись в сторону, на ощупь поставил подсвечник на ближайшую полку.

— Как я уже сказал, мне не спалось, а так как ты все еще не соглашаешься занять место в моей постели, я решил занять место в твоей.

Он произнес это хрипло и почти невнятно, но от его неуловимо изменившегося тона у Мэдлин пробежал по спине восхитительный трепет предвкушения. И тем не менее…

— Не можешь же ты всерь…

Она замолчала на полуслове, потому что его губы закрыли ей рот. Джарвис так быстро повернулся и притянул ее к себе в объятия, что Мэдлин даже пискнуть не успела, а затем поцеловал ее, отвечая на ее вопрос исключительно доходчиво — и она внезапно поняла, почему не могла заснуть.

Потянувшись вверх и погрузив пальцы ему в волосы, Мэдлин в ответ поцеловала его — с ненасытной жадностью.

Несколько долгих мгновений они стояли в темноте, а потом Джарвис отстранился и неразборчиво, едва слышно пробормотал:

— Где твоя комната?

— В конце коридора.

Мэдлин развернула его в нужном направлении, и они вместе двинулись к двери.

Мэдлин не помнила ни как они шли по коридору, ни как вошли в комнату и закрыли дверь в окружающий мир. Оказавшись внутри, они принялись снимать одежду; Мэдлин не так уж много нужно было снять с себя, но с Джарвиса ей пришлось снимать много, и от этого ее нетерпение взлетело на новые и головокружительные высоты.

Когда они оказались обнаженными, кожа к горячей коже, их руки лихорадочно блуждали, касались разгоряченных тел, гладили, ласкали, поддерживали огонь, который обжигал изнутри, заставляя тела пылать.

А потом они опрокинулись на кровать, на крахмальные простыни, и Мэдлин, вздохнув, прижалась к Джарвису, а затем вцепилась в него, когда он, широко раздвинув ей ноги, поместил между ними свои бедра и одним мощным движением соединился с ней.

Они извивались и перекатывались, задыхались и боролись за превосходство, а внутри их разгорался опустошительный пожар, который, постепенно расширяясь и набирая силу, понесся сквозь них — пока не охватил их целиком, не уничтожил, не иссушил и не расплавил, пока Мэдлин полностью не исчезла. Обессилевшая, на грани того, чтобы зарыдать от удовольствия, она словно повисла над бездной, ее чувства были острыми и яркими, натянутыми и напряженными; она ждала…

Одним последним толчком Джарвис вызвал в ней головокружение, все ее нервы охватил огонь, все ее чувства рассыпались на миллион осколков сверкающего земного наслаждения.

Когда Джарвис соединился с ней, ее наполнило тепло; когда же он со стоном нашел в ней освобождение, невероятное удовольствие поднялось и разлилось внутри ее, наполнив высшим блаженством ее душу.

Улыбаясь как безумная, Мэдлин обвила его руками и без колебаний и раздумий отдалась ночному бдению.

Спустя несколько часов Мэдлин пошевелилась и проснулась от незнакомого ощущения рядом с собой твердого, невероятно горячего мужского обнаженного тела.

Она мгновенно поняла, кто это, но ее чувства не то что вздрогнули, а просто взвихрились. Повернувшись на бок, Мэдлин смотрела на Джарвиса, на его довольное лицо, насколько она могла его видеть, когда он лежал лицом вниз на подушке рядом с ней.

Не в силах устоять против искушения, Мэдлин ласкала его взглядом, позволив своим чувствам незаметно прокрасться наружу. То, что она ощущала сейчас… было совсем не то, что прежде.

Признаться в этом было равносильно тому, чтобы признать опасность, предположив, что судьба, возможно, лишает ее покровительства, отворачивается от нее. И если Мэдлин хотела, чтобы ее сердце осталось невредимым, незадетым, свободным, то ей следовало подумать о том, чтобы отступить и порвать эту связь.

Переместив взгляд, она смотрела мимо плеча Джарвиса в открытое окно позади на ночное нёбо, пока что темное и затянутое облаками.

— Я уйду еще до рассвета. Никто не увидит и не узнает. — Мэдлин обернулась на его невнятное бормотание, на заглушённый подушкой голос. — Я остаюсь, только пока длится ночь.

И, ощущая, как руки Джарвиса крепко обнимают ее за талию, как нарастает ее возбуждение или, возможно, именно благодаря этому, у Мэдлин в мозгу ярко вспыхнуло неожиданное откровение: она не будет разрывать их связь, она этого не хочет, потому что она не хочет лишать себя этого наслаждения, не хочет отказываться от чувств, которые вместе с восторгом удовлетворенности наполняют и затапливают ее сердце.

На следующее утро они, как и договаривались, встретились возле Трегуса, где дорога из Коуврэка пересекается с дорогой на Лизард-Пойнт. Дальше, когда они продолжили путь мимо Хелстона и выехали на дорогу к Пензансу, Мэдлин скакала между Джарвисом и Гарри.

Бридж была маленькой деревушкой, расположенной к северу от дороги примерно в двух милях на запад от Хелстона. Поместье же, которое они искали, лежало южнее, между дорогой и утесами. Они поехали по узкой дорожке, а затем свернули на подъездную аллею, которая в конечном счете привела их к парадной двери.

На решительный стук Джарвиса в конце концов ответил мужчина старше средних лет, в опрятной одежде, скрытой под старым фартуком.

— Чем могу служить, сэр?

Он остановил взгляд на Джарвисе.

— Лорд Краухерст, мисс Гаскойн и виконт Гаскойн хотели бы видеть мистера Глендовера.

Услышав знакомые имена, мужчина вытаращил глаза и склонился в поклоне.

— Не сомневаюсь, хозяин был бы счастлив видеть вас, мадам, милорды, но его отозвали. Похоже, срочно. Он уехал сегодня рано утром.

— Уехал, вот как?

Джарвис, прищурившись, смотрел на мужчину, и Мэдлин, взглянув на него, изобразила улыбку и взяла разговор в свои руки.

— А вы?..

— Гаттинг, мадам. — В ответ на ее улыбку мужчина признательно кивнул. — Мы с женой работаем на мистера Глендовера.

— Должна признаться, мы до недавнего времени не знали, что он переехал сюда. Как давно он здесь?

— Всего около месяца, мадам. Сперва он остановился в Хелстоне, а потом сказал, что влюбился в имение и купил его. И нанял нас — мы жили в Портлевене с сестрой моей Элси, но искали место как раз такое, как это.

— В сельской местности трудно устроиться, — понимающе улыбнулась Мэдлин.

— Конечно, мадам. — Гаттинг стал заметно дружелюбнее. — Что я могу сделать для вас? Может быть, оставите записку хозяину?

Обменявшись с Джарвисом выразительным взглядом, Мэдлин покачала головой.

— Вам что-нибудь известно о том, как долго он будет отсутствовать?

— Нет, мадам. — Налицо Гаттинга набежала тень. — В своей записке он написал, что не может этого сказать, на что мы остаемся у него на неопределенное время. Жалованье нам будет присылать его лондонский поверенный.

— Ну что ж, это хорошее известие, во всяком случае, в том, что касается вас.

— Как вам работается на мистера Глендовера?

— С джентри может быть трудно, прошу прощения, мадам, милорды, но мистер Глендовер приятный джентльмен — молодой, совсем недавно достигший совершеннолетия. Осмелюсь сказать, он был приятным, скромным, с ним было легко. Никогда никакого недовольства, никаких придирок. Моя Элси довольна, что нам не нужно уезжать.

— Он сказал, куда едет? Мы, — Гарри вышел из-за спины Мэдлин и, когда Гаттинг взглянул на него, кивком головы указал на сестру и Джарвиса, — вероятно, поедем в город, и, если он там, могли бы найти его, если вы скажете, куда он направился.

— Конечно, — подтвердила Мэдлин. — Это было бы по-добрососедски.

Она вопросительно посмотрела на Гаттинга.

— Ах, — поморщился мужчина, — он сообщил, что едет в Лондон, но ни слова о том, куда именно. Приказал только сохранять все письма, которые могут приходить на его имя, хотя он ничего и не ожидает.

— С ним был еще кто-нибудь? — спросил Джарвис. — Агент, или лакей, или грум?

— Он был один, — покачал головой Гаттинг. — Он говорил, что не нуждается ни в чьей помощи, чтобы одеться или оседлать лошадь.

— У него бывало много гостей?

— Нет, милорд, насколько нам известно, ни одного. — Немного подумав, Гаттинг добавил: — Правда, Элси говорила, что однажды, когда мы уезжали в Портлевен, у него был гость. Она сказала, что в гостиной на двух стульях были придавлены подушки. Конечно, он мог и один там сидеть, но она, очевидно, думает, что это не так и что кто-то навещал его. Но как бы то ни было, мы не спрашивали.

— Естественно. — Мэдлин улыбнулась Гаттингу благодарной улыбкой. — Спасибо вам, Гаттинг, вы нам очень помогли.

— Я только сожалею, мадам, что хозяина здесь нет и он не познакомился с вами.

Гаттинг поклонился. Кивнув, все трое повернулись и пошли обратно. Они не разговаривали, пока Джарвионе осадил лошадь у выезда на главную дорогу.

— Итак, нам остается только гадать, правильно ли наше предположение и действительно ли Глендовер, купивший недавно две акции рудников, — это «лондонский джентльмен».

— Никакого агента или, во всяком случае, такового не видели. — Мэдлин поморщилась. — И Гаттинги не считают Глендовера подозрительным. — Она встретилась с Джарвисом взглядом. — Единственное, что я узнала, — это то, что обычно знает прислуга.

Джарвис со вздохом кивнул.

— Но, — заговорил Гарри, — если Глендовер наш человек, то раз он покинул эти края и вернулся в Лондон, слухи и предложения о покупке акций должны прекратиться.

— Верно. — Джарвис натянул поводья. — Если так и случится, то он почти несомненно тот, кто стоит за всем этим, и если его здесь не будет…

— Тогда проблема, которую он создал в округе, отпадет сама собой. — Мэдлин взглянула на него. — Если его здесь не будет и все наши проблемы исчезнут, у нас нет причин его преследовать, правильно?

— Таково было бы мое заключение, — слегка нахмурившись, кивнул Джарвис, — а если я не ошибаюсь, то и его тоже.

— Вы думаете, он понял, что мы собираемся добраться до него? — удивилась Мэдлин.

— Не спрашивайте меня почему, но его внезапный отъезд ни свет ни заря кажется, на мой взгляд, слишком удивительным совпадением.

— Пока он держится далеко от нас, я бы хотела, чтобы он там и оставался, — пожала плечами Мэдлин после недолгого размышления и, натянув поводья, пустила галопом своего гнедого.

Придержав Крестоносца, Джарвис задержал взгляд на сияющей короне вокруг головы Мэдлин, вспомнил, что чувствовал, когда прошедшей ночью погружал руки в эти волосы, и решил, что Мэдлин права — у них есть еще чем заняться.

Слегка стегнув Крестоносца поводьями, Джарвис последовал за Мэдлин на дорогу.

В полдень того же дня восемь мужчин, все приезжие из Лондона, собрались в маленькой гостиной обветшалого коттеджа на окраине Гуика. Они все знали друг друга, по крайней мере понаслышке; колоритное сборище бандитов, воров и головорезов, они составили то, что при обычном течении их жизни было бы практически невероятным альянсом.

Как было приказано, они приезжали в Корнуолл поодиночке или парами и прибывали в коттедж на протяжении всего предыдущего дня. Коттедж, как они уже поняли, должен был служить им домом, пока они будут выполнять то, что требует от них новый хозяин. Для каждого из них это жилье, каким бы оно ни было тесным и неустроенным, было намного лучше их лондонских притонов, поэтому, когда их хозяин, остановившись перед холодным камином, спросил, есть ли у них какие-либо жалобы, все восемь замотали головами. Даже если бы у них и были какие-либо жалобы, никто не сказал бы о них вслух; помимо того, что джентльмен хорошо платил, в нем было что-то, что лишало мужества даже самых закоренелых бандитов, так что им вообще не приходило в голову возражать ему.

— Хорошо.

Джентльмен — а он явно и неоспоримо был джентльменом, хотя черный плащ, шляпа, низко надвинутая на лоб, и черный шелковый шарф, свободно обмотанный вокруг подбородка, скрывали его внешность — говорил в протяжной манере человека, привыкшего отдавать распоряжения.

— Как я информировал вас в Лондоне, вы нужны мне для того, чтобы определить местонахождение и забрать мой груз, который должен был прибыть сюда, к устью реки Хелфорд, еще девять ночей назад. Корабль… — сделав паузу, он неторопливо окинул взглядом их лица и хладнокровно продолжил: — шел из Франции, из порта в Бретани с конечной целью назначения остров Силли. Хотя на корабле была французская команда, а не местная, я был уверен, что французский капитан один из тех, кто хорошо знает эти воды.

— Контрабандисты? — беспокойно пошевелился самый крупный из мужчин, нескладный громила с маленькими смышлеными глазами.

— С этим какая-то проблема?

Джентльмен в упор посмотрел на него.

— Нет, сэр, — покачал головой громила, — просто хотелось бы точно знать, с кем мы можем столкнуться.

— Разумный вопрос. — Джентльмен наклонил голову. — В таком случае могу сказать вам, что команда этого французского корабля не связана ни с кем из представителей здешнего сообщества. Этот переход осуществлялся без их ведома. — Он задумался на несколько секунд, а потом опять заговорил еще более холодным тоном: — Однако, покинув остров, французский корабль, кажется, исчез без следа. Есть вероятность, что местные контрабандисты перехватили судно. Возможно, они захватили мой груз или знают, где он находится. Вдобавок ко всему мои осведомители доложили мне, что на полуострове Лизард активно действуют грабители. А в ту ночь, когда должен был прибыть корабль, действительно бушевал шторм. Так что, вполне возможно, грабители захватили то… что по праву принадлежит мне.

Он замолчал, преодолевая гнев, который вскипел в нем при этой мысли. Судьба неожиданно повернулась к нему спиной.

— Грабители скрытны, чрезвычайно скрытны, как и можно предполагать. Ваша задача прощупать местные группировки — контрабандистов и грабителей тоже — и выяснить, что им известно обо всех последних грузах.

Откинув окутывающий его плащ, он бросил на маленький стол в центре комнаты тяжелый кошелек, который, упав с глухим звоном, немедленно привлек к себе все восемь пар глаз.

— Это вам на расходы. — Он взглянул на бандита, который раньше заговорил с ним. — Гиббоне, вы будете распоряжаться кошельком. Следите, чтобы деньги использовались правильно. Если понадобятся добавки, будут еще, но только до тех пор, пока они будут тратиться по прямому назначению.

— Да, сэр, — кивнул Гиббоне и потянулся к кожаному кошельку.

— Вы все достаточно опытные, — джентльмен обвел взглядом остальных, — вы знаете, как вызывать расположение к себе, как прикрывать свою спину и как заметать следы. Именно поэтому я вас нанял. Работайте парами, спаивайте местных до потери сознания, покупайте им женщин, развязывайте им языки любыми доступными способами. — Он пробежал взглядом по кругу любопытных лиц. — Мне нужен этот груз, и меня не заботит, что вы делаете, пока ищете его. Когда вы его найдете, мы решим, как его заполучить, — холодно улыбнувшись, пообещал он.

Все восемь человек ухмыльнулись, и в их глазах вспыхнула жадность.

— Полагаю, вы готовы приступить.

Отрывисто кивнув, джентльмен направился к двери.

Дождавшись, чтобы дверь за ним закрылась, восемь мужчин подождали еще немного, пока не услышали удаляющийся стук лошадиных подков, и только тогда расслабились.

Подняв кошелек, Гиббоне прикинул его вес.

— Скажу, здесь не так уж мало, он не скупится. — Оглядев своих компаньонов, Гиббоне усмехнулся. — Что ж, ребята, нет времени лучше настоящего. Пожалуй, стоит сделать, как он сказал, и выпить.

Болтая и смеясь, восемь мужчин двинулись к двери.

Через три часа после поездки к Глендоверу Мэдлин сидела в гостиной замка Краухерста, с удовольствием одобрительно улыбаясь про себя, пока Джарвис председательствовал на заключительном собрании праздничного комитета. Всего за два дня все несметное количество деталей праздника было безупречно связано вместе, но причиной ее удовлетворения послужила готовность Джарвиса принять на себя по праву принадлежащую ему роль. Мэдлин в самом деле была рада, что предложила вернуть праздник на земли замка.

— А бочки для сбивания яблок привезет Джонс, хозяин гостиницы в Коуврэке, — сверяясь со своей копией списка, доложила миссис Интуистл, сидевшая в кресле рядом с Мэдлин. — Так что это еще одно дело, которым вашим людям не придется заниматься, милорд.

— Превосходно. — Джарвис, удобно устроившийся в кресле, вычеркнул этот пункт из списка, который вручила ему миссис Интуистл, как только вошла в гостиную. — А ковка лошадей?

Он взглянул на Джеральда Ридли.

— О, конечно! Мы — мои конюхи и я — позаботимся об этом. Вы говорили, площадка возле арки, ведущей к конюшням? — Сдвинув брови, Джеральд сделал пометку в собственном списке.

— Хорошо. — Джарвис внес поправку в этот пункт и пробежал глазами страницу. — Мы все учли?

— Кажется, да, — отозвалась миссис Джулиард, просматривая свою копию.

Все подняли головы — и обратили взгляды к Мэдлин.

— Не могу придумать ничего, что мы пропустили бы, — она улыбнулась, ей не нужно было заглядывать в свой список, — или не обсудили каких-то мероприятий. Думаю, нас всех можно поздравить. Мы разумно все распланировали — а теперь настало время все выполнить, но это зависит не только от нас, но и от многих, многих других.

— Безусловно. — Сибил, сидевшая по другую сторону от миссис Интуистл, лучезарно улыбнулась всем собравшимся. — Предлагаю закончить на этой ноте и перейти к чаю. Мэдлин, дорогая, вы не возражаете?

Мэдлин встала и потянула шнур звонка. Когда появился Ситуэлл, Сибил попросила подать чай, а тем временем все остальные продолжали беседовать.

В должное время появился сервировочный столик, и Мэдлин помогла Сибил разлить чай и разнести пирожные, а потом подошла к мистеру Ридли поговорить о Томасе Глендовере.

— Да, да, — Джеральд нахмурил густые брови, — несомненно, время покажет. Я буду держать ухо востро и дам знать вам и, — он кивнул на Джарвиса, который присоединился к ним, — его сиятельству, если выясню еще что-нибудь об акциях рудников.

— Да, будьте добры. — Джарвис обменялся с Мэдлин взглядом. — Если все-таки появятся новые слухи или новые предложения о покупке, значит, Глендовер не тот человек. Но было бы полезно узнать, так это или нет.

— Совершенно верно, — подтвердил Джеральд и повторил: — Я буду следить.

Когда все организационные вопросы были обсуждены и все готово к предстоящему дню, где первое место займет физическая подготовка, общество плавно переместилось в парадный холл, и викарий обратился к стоявшим возле него Джарвису и Мэдлин, чтобы по-дружески попрощаться с ними.

— Должен сказать, что этот год, по-видимому, особо благословлен, и праздник, похоже, побьет все наши предыдущие достижения.