Утиная правда 2005 (2)

04.07.2005 Никогда, никогда, никогда англичане не будут рабами

Традиция национальных гимнов появилась в Европе удивительно поздно — во второй половине 18 века.

Первый гимн такого рода возник в Англии, однако его утверждение как «звуковой эмблемы» не государства вообще, а именно Британии, произошло только в эпоху наполеоновских войск, в пику «Марсельезе». Можно сказать, что именно «Марсельеза» стала первым гимном конкретного государства. Ведь британский гимн оставался официальным гимном множества стран, в том числе Германии и России. Правда в России в 1833 году музыка национального гимна была изменена, но слова остались те же: «Боже, Царя храни». При этом, как и в Германии, основную тему английского гимна — «народная молитва за монарха» — немного варьировали и освежили национальной спецификой (не король, а царь-кайзер и т. д.).

Англичане двести лет визжат, как поросёнок, попавший под телегу, что их гимн сочинён природным англичанином, неким Кэри. Это, конечно, ложь. Гимн был написан замечательным итальянским композитором Люлли, служившим при дворе Людовика XIV. Выздоровлению Людовика после опасной болезни и было первоначально посвящено это музыкальное произведение. Таким образом, национальный гимн в европейской традиции изначально был гимном монархическим.

Надо сказать, что «Марсельеза», а точнее общеевропейская тенденция государственного национализма, стимулировала создание «народных» гимнов. (Любопытно, что сама «Марсельеза» юридически была именно народным гимном, и получила государственный статус лишь через сто лет). В Германии таким гимном стала знаменитая студенческая песня 1848 года «Германия превыше всего», в Англии — «Правь, Британия морями». В России роль народного гимна выполнял гимн государственный.

Известно, что русские литераторы со второй половины XIX века находились на содержании у Великобритании. Англичане через различные фонды, общественные организации, а также подконтрольную европейскую прессу всячески «разгуливали» отечественных писателей и журналистов. До известных пределов это способствовало популяризации русской культуры на Западе и увеличивало престиж России в глазах европейцев. Однако с учётом того, что значительную часть российской интеллигенции составляли люди недостаточно культурные или просто неопытные, это приводило к последствиям весьма плачевным. С места в карьер обласканные писатели, часто не имеющие не только высшего, но и среднего образования, начинали участвовать в антироссийском чёрном пиаре, сопровождавшимся бездумным восхвалением любых проявлений западной, а в особенности английской жизни.

Разумеется, одним из основных направлений «полива» было глумление над официальными регалиями и символами русского государства, в том числе над «народным гимном». Между тем, глумление (казалось бы) таило в себе немалые трудности. Ведь гимн России ничем не отличался от гимна Англии. Однако трудность, учитывая суммы, выплачиваемые Лондоном, перешагивалась очень просто. Во-первых, русский гимн сравнивался не с официальным, а с народным гимном Британии. А во-вторых, слова последнего перетолковывались в смысле необыкновенного свободолюбия и демократизма. Каким образом «правь Британия» и «никогда АНГЛИЧАНЕ не будут рабами» является гимном демократов, а не империалистов и работорговцев, объяснить невозможно. Но этого для пропаганды и не требовалось. Достаточно было долбить «истину» денно и нощно.

Как это делалось конкретно, можно посмотреть на примере творческих усилий писателя Александра Куприна. Татарский метис Куприн получил европейское образование, научился у русских литературному мастерству. Многие его произведения написаны ярким языком. Однако, Куприн до конца жизни так и не смог избавиться от вечных спутников парвеню: пошлой тяги к «красивости» и непонимания разницы между реализмом и бульварщиной. Но главный недостаток Куприна другой. Он так и не стал цивилизованным человеком. Пьянство, физическая и нравственная неопрятность, а, главное, подлая беспринципность и продажность жёлтого журналиста заслужанно сделали этого человека собирательным образом литературного подлеца. Свою литературную карьеру Куприн достойно «увенчал» триумфальным возвращением в Москву 1937 года. Многие объясняют этот поступок естественным стремлением умереть на родине. Однако в контексте всей жизни Куприна, а также с учётом менталитета русской эмиграции, поступок Куприна выглядит совсем иначе — «подобное к подобному». Не случайно Куприн неимоверно возвеличивался в Советском Союзе.

В своём «знаменитом» рассказе «Гамбринус», Александр Куприн следующим образом аттестует положительного главного героя — трактирного скрипача «Сашку»:

«Особенно он любил играть английским матросам с коммерческих судов. Они приходили гурьбой, держась рука об руку, — все как наподбор грудастые, широкоплечие, молодые, белозубые, с здоровым румянцем, с веселыми, смелыми голубыми глазами. Крепкие мышцы распирали их куртки, а из глубоко вырезанных воротников возвышались прямые, могучие, стройные шеи. Некоторые знали Сашку по прежним стоянкам в этом порту. Они узнавали его и, приветливо скаля белые зубы приветствовали его по-русски:

— Здрайст, здрайст.

Сашка сам, без приглашения, играл им "Rule Britannia" ("Правь Британия"). Должно быть, сознание того, что они сейчас находятся в стране, отягощенной вечным рабством, придавало особенно гордую торжественность этому гимну английской свободы. И когда они пели, стоя с обнаженными головами, последние великолепные слова:

то невольно и самые буйные соседи снимали шапки…

Случалось, что в Гамбринусе дрались, и довольно жестоко. Старые посетители любили рассказывать о легендарном побоище между русскими военными матросами, уволенными в запас с какого-то крейсера, и английскими моряками. Дрались кулаками, кастетами, пивными кружками и даже швыряли вруг в друга бочонками для сидения. Не к чести русских воинов надо сказать, что они первые начали скандал, первые же пустили в ход ножи и вытеснили англичан из пивной только после получасового боя, хотя превосходили их численностью в три раза».

Комментарии излишни. Удивительно, что это, с позволения сказать, «произведение» до сих пор изучается в университетах на кафедре русской литературы, а не по ведомству приёмов заборной «революционной» пропаганды начала XX века.

«Свободолюбивый гимн» пьяной матросни с наколками и кастетами имел в российской истории закономерное продолжение. В 1915 году на волне казённого англофильства («союзники») третьестепенный поэт Василий Князев опубликовал вольный перевод гимна под названием «Песнь британца»:

Князев был придурком, работал под юродивого. Названия его книжек: «Двуногие без перьев», «Частушки-коротушки Санкт-Петербургской губернии». После революции, в 1919 году он издал сборник стихов «Песни красного звонаря», куда вошел и перевод «Руле Британиа». Правда под другим названием — «Песнь коммунаров». И слова песни были немножко другие:

Песня пользовалась в большевистской России огромной популярностью, её любил напевать Ленин.

Что касается «красного звонаря», то вы, наверно, уже догадались: продажа в рабство и закономерная смерть в 1937 году.

Возможно какой-нибудь «лорд Пинчер», являвшийся, в отличие от пародийного «Нафталия Ароновича Френкеля», подлинным автором инфернального ГУЛАГа, в 1937 году наткнулся на любопытный извив биографии колониального насекомого, и удовлетворённо хохотнул: «Всё-таки АНГЛИЧАНЕ не будут рабами».