В джунглях черной Африки

Глава XXVIII

Я принес тебе голову белого wazungu, – громко объявил знаменитый охотник Пири, развязывая сетку из волокон древесной коры. Он швырнул темный шар прямо к ногам Четти Сингха.

Голова покатилась по траве, и Сингх невольно отскочил, вскрикнув от отвращения. С головы были содраны скальп и вся кожа. Разлагавшиеся останки смердели так, что Сингха едва не стошнило.

– Откуда мне знать, что это голова белого wazungu? – прикрыв нос ладонью, раздраженно бросил он.

– Потому что это говорит Пири, знаменитый охотник.

– Ну, это далеко не самый надежный источник информации, – буркнул по-английски Сингх, а затем снова перешел на суахили. – Похоже, этот человек умер уже давно. Его голову съели муравьи и черви. Это не ты убил его, Пири.

– Нет, не я, – неохотно признался Пири. – Этот глупый wazungu отравился ядовитым грибом и умер раньше, чем я смог его настичь. Муравьи, конечно, хорошо потрудились, но я все-таки принес тебе его голову. Мы с тобой так договаривались, – собрав все свое достоинство, произнес Пири, бросив гордый взгляд на Сингха. – Значит, теперь ты должен дать мне то, что обещал. Главное, табак.

Однако надеялся Пири напрасно. Да он и сам знал. Для того чтобы принести эту голову, ему пришлось раскопать одну из общих могил, какие рыли в лесу солдаты гита, чтобы хоронить в них трупы рабов из лагеря.

– Так ты утверждаешь, что это голова белого wazungu? – переспросил Четти Сингх.

Разумеется, он не верил ни единому слову этого вора-пигмея, но, с другой стороны, ему надо было отчитаться перед Чжэн Гоном и Эфраимом Таффари. Не признается же он, что Дэниелу Армстронгу удалось сбежать. А что, пожалуй, предложение Пири – неплохой выход из затруднительной ситуации.

– Да, это голова белого wazungu, – подтвердил пигмей.

Сингх о чем-то глубоко задумался.

– Забери… это. – Носком ноги он показал на валявшуюся голову. – Отнеси обратно в лес и закопай в землю.

– А как же моя награда? – заскулил Пири. – Как же мой табак?

– Ты доставил мне не целую голову. На ней нет волос и кожи. Поэтому я не могу дать тебе того, что обещал. Когда добудешь зубы слона, тогда и получишь свою награду.

Издав пронзительный вопль, Пири выхватил из-за пояса мачете.

– Убери свое оружие, – не повышая голоса, произнес Сингх. – Или я разнесу тебе голову вот этим. – И, достав из нагрудного кармана пистолет Токарева, Сингх помахал им перед носом пигмея.

Разбушевавшийся Пири мгновенно утихомирился.

– Я просто пошутил, о господин. Я твой покорный раб навеки. – И Пири убрал мачете в ножны. – Конечно, я принесу тебе зубы слона, как ты этого требуешь.

Подобрав валявшуюся на земле голову, пигмей неслышно исчез в зарослях. Однако все в нем клокотало от ярости и негодования.

– Никто не смеет обманывать Пири, – шептал он, в ярости срубая низко нависавшие ветви острым мачете. – Пири убивает того, кто обманывает его. Тебе нужна голова, о однорукий скряга? Я преподнесу тебе голову, не сомневайся. Твою собственную.

– Дэниел Армстронг мертв, – доложил Четти Сингх. – Бамбути принес мне его голову. Доктор сдох в лесу после того, как съел ядовитый гриб.

– Ошибка исключена? – спросил Таффари.

– Да, господин президент. Ошибка исключена. Я сам видел его голову.

– И это означает, что единственный свидетель теперь – женщина, работавшая с ним, – с заметным облегчением пробормотал Чжэн Гон. – Но и от нее надо отделаться как можно скорее, ваше превосходительство. Она должна исчезнуть в лесу так же, как и Армстронг.

Таффари бросил немного льда в свой бокал. Капитан Кейджо, подскочив к хозяину, тут же наполнил бокал джином с тоником – А про видеокассету вы, похоже, забыли? – холодно заметил Таффари.

– Нет, конечно, – улыбнулся Чжэн Гон. – Но как только эта дама принесет вам кассету, она должна исчезнуть. Я мог бы помочь вам в этом, господин президент, – помолчав немного, добавил Чжэн Гон.

Эфраим Таффари улыбнулся, бросив на китайца недвусмысленный взгляд.

– Да-да, – согласился он. – Я кое-что слышал о вашем необычном хобби, господин Нинг.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, ваше превосходительство, – ледяным голосом проговорил Чжэн Гон. – Я привык все доводить до конца и не хочу, чтобы в этом деле остались свидетели.

– Полностью с вами согласен, господин Нинг, – кивнул головой Таффари. – Женщина слишком много знает. Кроме того, я потерял к ней всякий интерес. Как только я заполучу пленку, эта рыжеволосая мадам – ваша. Надеюсь, вы постараетесь как следует.

– Можете не сомневаться, господин президент.

– Конечно, господин Нинг. Я доверяю вам, как самому себе. В конце концов, мы же с вами партнеры, не так ли?

– Мы с Дэнни договаривались, что кассету заберет он сам. – Сэр Майкл Харгрив с нескрываемым интересом поглядывал на Бонни. А затем, сунув руки в карманы, отошел к окну и стал смотреть на озеро. – Пожалуйста, поймите меня правильно, мисс Ман. Дэниел даже не заикался о том, чтобы я передал материал третьему лицу.

Индийский вентилятор с разлетавшимися во все стороны полосками ткани жужжал и скрипел под потолком комнаты, и мысли Бонни заметались, подобно этим ленточкам, в поисках подходящего решения. Она прекрасно понимала, что не должна выказывать ни малейших признаков нетерпения. Вместе с тем Бонни боялась даже представить, что произойдет, вернись она к Эфраиму Таффари без видеокассеты.

– Откровенно говоря, мне и в голову не приходило, что могут возникнуть какие-то проблемы, – сказала Бонни, поднимаясь со стула. – Дэнни велел мне ее забрать, и, полагаю, он разозлится, если я вернусь ни с чем. По-моему, в отснятом материале нет ничего особо секретного или важного. Видимо, мне надо было попросить Дэнни черкнуть вам пару строк. Ничего не поделаешь, скажу: мол, сам виноват. В любом случае спасибо, что уделили мне время. До свидания.

И с самой очаровательной улыбкой, на какую только она была способна, Бонни протянула Майклу руку, выставив, словно напоказ, свой могучий бюст.

Сэр Майкл отвел глаза в сторону, но уже в следующую секунду бросил скороговоркой, будто решил сам для себя: – Ладно, думаю, ничего страшного не случится. В конце концов, вы его оператор, а не прохожий с улицы. – Майкл все еще колебался.

– Сэр Майкл, я вовсе не собираюсь ставить вас в неловкое положение, – с улыбкой произнесла Бонни. – Думаю, Дэнни все поймет правильно. Почему, собственно, вы должны мне доверять?

– Боже мой, мадам, дело совсем не в этом!

– А я-то думала, что именно в этом, – удивленным тоном, часто-часто заморгав, произнесла Бонни.

– Просто я рассудил так, что, может быть, вы оставите мне расписку? Надо же мне как-то отчитаться перед Дэнни.

– Ради бога, – рассмеялась Бонни. – Я готова оставить вам хоть дюжину расписок, сэр Майкл.

Бонни расписалась на листке прекрасной гербовой бумаги, указав заодно номер своего паспорта.

Майкл Харгрив прошел в соседнюю комнату и через минуту вернулся и вручил ей небольшой бумажный пакет с запечатанной там видеокассетой. На пакете стояло имя Дэниела. Бонни старалась сохранять спокойствие, однако сердце бешено колотилось.

– Передайте привет Дэнни, – проговорил Майкл, провожая Бонни до двери. – Когда он возвращается из Сенги-Сенги?

– Думаю, сегодня днем. Я привезу кассету, и он тут же вернется, – попыталась отшутиться Бонни.

– В следующую субботу в посольстве, как обычно, прием. Если вы с Дэнни будете в это время в городе, то не откажитесь осчастливить меня своим присутствием. Я позабочусь, чтобы вам послали официальное приглашение.

Британское посольство пока не известили об исчезновении Дэниела Армстронга. Эфраим Таффари с этим не спешил. Сначала надо убрать ненужного свидетеля, а там видно будет.

Бонни торопливой походкой подошла к военному «лендроверу», в кабине которого ее ждал капитан Кейджо. Положив пакет с кассетой на колени, Бонни весело помахала сэру Майклу, застывшему в дверях посольства.

А потом, облегченно вздохнув, откинулась на спинку сиденья.

– Президент Таффари ждет вас на яхте, мисс Ман, – сообщил ей Кейджо, направляясь по дороге вдоль озера.

Яхта была пришвартована у военно-морского причала за рыбозаводом. Когда-то это роскошное судно принадлежало богатому бизнесмену из Азии, одному из тех, кого Таффари выслал из страны или депортировал в Соединенное Королевство, захватив власть. Таффари, разумеется, конфисковал яхту, и теперь она принадлежала ему, президенту Убомо.

Отличный, почти пятнадцатиметровый парусник построили на верфи «Кампер и Николсон» и оснастили разными роскошными штучками. Но электронное оборудование на нем давно устарело, и заменять его никто не собирался, как не собирались ни перекрашивать судно, ни менять на нем паруса. В баре было полно самых изысканных напитков, а поскольку судно крайне редко покидало причал, замена парусов и оборудования совершенно не имела значения.

В капитанской каюте за длинным полированным столом из красного тика сидели двое.

Президент Таффари с довольной улыбкой слушал ежемесячный отчет о деятельности Фонда развития Убомо, то и дело кивая головой. Закончив говорить, Нинг Чжэн Гон выжидающе посмотрел на него.

– Я поражен, господин Нинг. Вы приступили к делам в Убомо совсем недавно, а достигнутые вами результаты просто ошеломляют.

– Вы слишком добры, ваше превосходительство, – слегка наклонил голову Нинг. – Но могу откровенно сказать, что в ближайшие месяцы мы надеемся добиться еще более внушительных успехов. Мой предшественник – англичанин – оставил после себя массу проблем, но мы их постепенно решаем.

– Как насчет мастерских по ремонту машин? Это меня заботит больше всего, – продолжил Таффари.

– С этим все в порядке, господин президент, – заверил Чжэн Гон. – В настоящее время нами задействовано более тысячи единиц тяжелой техники, не считая установки ПКППР. Когда я принял дела, расходы на эксплуатацию и ремонт машин составляли свыше трех миллионов долларов. Как видите, нам удалось снизить эти расходы почти на сорок процентов…

Их беседа продолжалась уже больше часа, когда в дверь вдруг тихо постучали.

– Кто там? – спросил Таффари.

– Капитан Кейджо и мисс Ман, господин президент. Таффари бросил многозначительный взгляд на Чжэн Гона, и тот понимающе кивнул. У них была веская причина для того, чтобы встретиться именно на борту яхты.

– Входите! – бодрым голосом пригласил Таффари. Дверь неслышно отворилась, и на пороге показалась высокая фигура Кейджо.

– Мисс Ман ждет в джипе на причале, – громко отрапортовал он.

– Видеокассета у нее? – нетерпеливо спросил Таффари.

– Да, сэр. Кассета у нее.

Таффари и Чжэн Гон снова обменялись многозначительными взглядами. А затем оба весело улыбнулись.

– Хорошо, – бросил Таффари. – Вы знаете приказ, капитан?

– Да, господин президент. Я должен сопровождать мисс Ман и господина Нинга на остров Ламу, а затем…

– Не стоит повторять мне ваши обязанности. Главное, выполните все точно и без ошибок. А сейчас приведите мисс Ман сюда.

Влетев в каюту, Бонни кинулась к Эфраиму Таффари, не обращая внимания на сидящего рядом с ним китайца.

– Я заполучила ее, Эфраим, – выдохнула она. – Вот, держи!

И Бонни положила пакет с кассетой на стол. Таффари надорвал пакет и вытащил видеокассету.

– А ты уверена, что это та самая кассета?

– Еще бы! На наклейке надпись, сделанная моей собственной рукой. Конечно, та самая кассета.

– А ты молодец, девочка, – улыбнулся Таффари. – Я по-настоящему горжусь тобой. Иди ко мне, садись рядом.

Бонни с готовностью опустилась на стул рядом с Таффари, и тот положил руку ей на бедро.

– Капитан Кейджо, – снова заговорил Таффари. – В холодильнике стоит бутылка шампанского. Откройте нам ее. Такое событие стоит отпраздновать.

Кейджо направился к бару, достал шампанское из холодильника и открыл бутылку. С громким хлопком вылетела пробка, немного пены вырвалось на ковер. Шампанское было австралийским, а не французским, однако никто не жаловался. Повернувшись ко всем спиной, капитан вытащил из шкафа несколько бокалов и стал разливать искрящийся напиток. Сначала он подал бокал Бонни, а затем всем остальным.

Подняв свой бокал, Таффари с улыбкой произнес: – За тебя, моя дорогая. Ты спасла меня и мою страну от возможных серьезных неприятностей.

– Благодарю вас, господин президент, – проговорила Бонни, сделав большой глоток шампанского.

Ей показалось, что у шампанского странный горьковатый привкус, но она смолчала, не желая обижать Эфраима. И когда Кейджо снова наполнил ее бокал, она выпила его залпом, не раздумывая. Да и горьковатый привкус вроде бы исчез.

– Я подумал, что перед заходом солнца было бы неплохо совершить небольшой круиз по озеру, – предложил Таффари.

Бонни хотела улыбнуться ему в ответ, но язык и губы у нее странным образом онемели и не слушались.

– Это было бы замечательно, – попыталась вымолвить она, но вместо этого губы у нее смешно сморщились.

Перед глазами поплыли круги, и Бонни, чуть пошатываясь, замолчала. Потом зазвенело в ушах, лица присутствующих почему-то превратились в темные пятна, а затем потемнело и все вокруг, и только лицо Эфраима все еще окружал световой ореол, но спустя мгновение исчез и он, слившись с поглотившей все темнотой.

– Прощай, моя дорогая, – словно из подземелья, донесся до нее голос Эфраима, и голова Бонни бессильно упала на стол.

В каюте наступило молчание. А затем президент Таффари, неторопливо собрав со стола свои бумаги, положил их в кейс. Он вышел из-за стола, но Кейджо опередил его и распахнул перед ним дверь. Лишь на несколько секунд Таффари, оглянувшись, задержался в дверном проеме. Нинг Чжэн Гон сидел напротив неподвижно лежавшей девушки, и лицо его покрывала мертвенная бледность.

Остановившись у сходней, Таффари обернулся к Кейджо: – Проверь, чтобы яхту отмыли как следует. Чтобы не осталось ни единого пятнышка. Только после этого возвращайтесь на причал. Ты ведь знаешь, как пользоваться пожарным шлангом?

– Да, ваше превосходительство, – ответил Кейджо.

Через минуту Таффари исчез за дверцей своего «мерседеса», а Кейджо еще несколько секунд стоял на палубе, отдавая честь президенту.

Мотор яхты уже запустили, и за кормой пенилась прозрачная вода. Отдав швартовы, Кейджо двинулся к штурвалу. Он повел судно к выходу из бухты.

До острова Ламу было часа два ходу, и солнце уже село, когда Кейджо бросил якорь в укромной заводи возле утеса, одиноко торчавшего из вод озера неподалеку от острова.

– Мы на месте, господин Нинг, – доложил он с мостика.

– Помогите мне, пожалуйста, капитан.

Кейджо спустился в каюту. Бонни Ман лежала на полу по-прежнему без сознания. Вместе они вытащили ее на открытую палубу, и, пока Кейджо держал девушку, Чжэн Гон крепко привязывал ее запястья и щиколотки к металлическим поручням. А затем аккуратно расстелил под ногами Бонни большой квадратный кусок нейлона, края которого спускались за борт: потом легче будет убрать и вымыть палубу.

– Больше мне ваша помощь не нужна, капитан, – бросил он Кейджо. – Берите резиновую лодку и плывите к острову. И ждите, пока я вас позову. Сидите на берегу, какие бы звуки вы случайно ни услышали. Все ясно?

– Ясно, господин Нинг.

Чжэн стоял на палубе, наблюдая, как Кейджо спускает лодку на воду. Заработал прикрепленный на корме суденышка моторчик мощностью в три лошадиные силы, и темноту прорезал свет фонаря, установленного на носу лодки. Через пару минут лодка причалила к острову. Кейджо заглушил мотор и выключил фонарь.

Тем временем Чжэн Гон вернулся к девушке. Тело ее безжизненно повисло; лицо было очень бледным, рыжие волосы растрепались и в полном беспорядке торчали в разные стороны.

Чжэн Гон подождал еще несколько минут, наслаждаясь моментом. Откровенно говоря, чисто внешне эта женщина ему совсем не нравилась. Во-первых, она была очень крупной, а во-вторых, он любил девушек помоложе. Однако, глядя на нее, он чувствовал, что быстро возбуждается. Не пройдет и минуты, как он позабудет о таких мелочах, как возраст и все такое.

Он внимательно огляделся, оценивая обстановку. Остров Ламу находился примерно в двадцати километрах от суши, и вокруг него кишмя кишели крокодилы. Они вмиг сожрут добычу, сброшенную за борт. В крайнем случае президент Таффари всегда прикроет его.

Вернувшись к девушке, он подставил ей под локоть спинку стула и начал осторожно массировать руку, пока под светлой кожей ясно не обозначились вены. Он пользовался этим снотворным уже много раз и всегда держал шприц с противоядием наготове.

Буквально через несколько секунд после инъекции Бонни Май открыла глаза и посмотрела на него мутным взглядом.

– Добрый вечер, мисс Ман. – Голос Чжэн Гона охрип от охватившего его возбуждения. – А теперь мы с вами немножко повеселимся.