В желанном плену

12 глава Когда вам весело, время летит незаметно

Один месяц спустя....

Лили

Держа причину раздражения в руке, я мчусь по коридору и бормочу ругательства себе под нос. Как только он слышит, что я иду, пытается закрыть перед моим лицом дверь, но я бросаюсь вперед, настигая его в самый последний момент.

Нокс громко вздыхает и спрашивает меня глубоким хриплым голосом:

— Что случилось, принцесса?

Я знаю, что он говорит это таким образом, чтобы это звучало пренебрежительно, но мне всё равно. Если я скажу ему, насколько сильно мне нравится то, что он так меня называет, он перестанет это делать из принципа.

И я не могу этого допустить. Единственное, что останавливает меня от того, чтобы не сойти с ума в конспиративном доме — это мои ежедневные споры с Ноксом.

Его волосы растрепаны и выглядят так дразняще, что я мысленно напоминаю себе, что не должна их трогать, когда я рядом с ним. Потому что это было бы странно, и мне бы пришлось объяснять, что у меня нет никакого фетиша связанного с волосами и...

Фух, ну обращайте внимания.

Нокс не самый красивый парень, которого я когда-либо видела, но почему у него есть эта глупая и непонятная власть надо мной?

Ты знаешь почему.

Я мысленно рву на себе волосы и визжу со всех сил.

Я знаю почему, черт побери.

Господи, да он же, как герой из сказки. Я знаю, что ему приказали защищать меня и всё такое, но он выполняет эту работу великолепно. Он делает это непринужденно. Он такой: «Давай, пакуй всё свои вещи», и я ему: «Нет, мне здесь нравится», а он такой: «Здесь небезопасно, принцесса», и я выдыхаю: «Хорошо».

Это основной наш диалог каждый гребаный раз.

Всё, что ему нужно сделать — это назвать меня принцессой, и у меня подкашиваются ноги. Я не знаю, как он это делает.

Он же старый!

Хорошо, двадцать восемь — это не старый, но он ведет себя будто ему пятьдесят!

Да уж, пятидесятилетний с рельефным прессом и руками, которые могли бы расплющить человеческий череп, и эти накачанные бедра... могу поспорить у него большой чл...

Не думай об этом. Просто не надо. Тебя предупредили, мозг.

Кто же знал, что девственница может быть такой потаскушкой?

Я знаю. Я отстой.

Поднимая полиэтиленовую упаковку вверх, я прочищаю горло, чтобы привлечь его внимание. Он смотрит на меня своими ледяными голубыми глазами, и я чувствую, как начинаю простужаться. Этот мужчина не часто выглядит счастливым.

Вообще-то никогда.

Окей, итак, это очень преувеличено, но сейчас я вне себя от ярости. И по веской причине.

Он смотрит то на меня, то на пакет и говорит с каменным выражением лица:

— Что на этот раз?

Бросая упаковку ему на стол, я говорю:

— Это не те, что нужно.

Он хмурится и берет ее в руки, чтобы получше рассмотреть. Мгновение он читает, затем говорит:

— Да. Это они.

Не в силах скрыть недоверчивый вид, я язвительно спрашиваю:

— И откуда же ты можешь это знать?

Он смотрит на меня, бросает упаковку мне и говорит:

— Потому что здесь написано, что они именно для этого.

Я скрещиваю руки на груди, прижимаюсь бедрами к его столу и резко отвечаю:

— Ну, это неправильно. Я знаю это. Я единственная, кто ими пользуется.

Он пожимает плечами и вздыхает. Еще раз смотрит на меня и хмурится, прежде чем взять рацию и нажать на кнопку, которая вызывает звук помех из нее. Кто-то на другом конце говорит:

— Вито.

Нокс продолжает свирепо смотреть на меня, пока говорит в рацию:

— Она говорит, что это не те.

Вито мгновение ничего не отвечает, затем говорит:

— Не понял, босс?

Нокс опускает голову, трясет ею и повторяет сквозь стиснутые зубы:

— Это не те, Вито.

Вито бормочет.

— Но на упаковке написано...

Нокс его обрывает:

— Я знаю! Я знаю, что на ней написано! Но она говорит, что это не те.

Вито вздыхает.

— Какого хрена тогда ей нужно?

Глаза Нокса увеличиваются в размере, глядя на меня с выражением, которое кричит: «Ну и?»

Я вырываю рацию у него из рук, нажимаю на кнопку и почти кричу:

— Обильные выделения! Понимаешь? Для обильных выделений, потому, что они у меня обильные во время моих месячных, потому что я девочка, и вот такое у нас происходит. — Он не отвечает, поэтому, нажимая еще раз на кнопку, я добавляю: — У меня кровотечение на протяжении нескольких дней, Вито. Мне нужен комфорт.

Нокс сдавлено смеется своим глубоким сексуальным смехом, и я бросаю в него рацией. Сильно. Улыбаясь, он ловит ее без труда. Я вылетаю из его кабинета, бубня себе под нос:

— Чертовы слабаки.

Как только я выхожу из комнаты, слышу, как Нокс снова спрашивает Вито по рации:

— Всё понял?

Вито немедленно отвечает:

— Каждую отвратительную деталь.

Всю дорогу по коридору я слышу, как Нокс смеется.

Я никогда не скажу ему, как сильно люблю этот звук.

Итаку, прошел месяц. Я удивлена тем, насколько на самом деле быстро он пролетел.

Он был абсолютно затуманенным. Всё, что я действительно помню, так это каждодневные тренировки с Бу, Роком или Ноксом.

Да. Вы правильно услышали.

Нокс решил, что хочет быть частью моих тренировок. Я подумала, что это хорошо, но когда у меня день тренировки с Ноксом, обычно на следующий день мне приходится ползать, потому что мои ноги превращаются в желе.

Я чувствую себя в более хорошей форме. Я чувствую себя здоровее и в отличном расположении духа.

Однажды вечером, несколько недель назад на ужине, я подняла тему того, чтобы мне позволяли общаться с моей семьей регулярно. И все прошло примерно так.

Я нервно гоняла еду по тарелке, Бу спросила:

— Всё хорошо, Ди?

Это сигнал!

Кладя вилку на стол, я прочистила горло и заявила:

— Вообще-то нет.

Нокс и Рок перестали есть и обратили всё свое внимание на меня. Имейте в виду, это было запланировано заранее. Рок и Бу знали в точности что происходит. У них даже были свои реплики, которые нужно было запомнить.

Рок воодушевился.

— В чем проблема, Лили?

Я начала.

— Ну, я надеялась поговорить с вами о своей семье.

Нокс сразу затряс головой, и я добавила в спешке:

— Я не прошу ничего такого глобального, Нокс, просто немного времени для разговора с ними изредка. Это кажется справедливым. Правда?

Посмотрела на Бу и Рока, они оба громко и оживленно ответили в унисон.

Бу решительно закивала.

— Да, конечно!

Рок согласился.

— Конечно. Я имею в виду, это же не то, что ты просишь увидеться с ними или что-то в этом роде.

Бу добавила.

— Это, определенно, не является несправедливым.

Рок проговорил.

— Вовсе не несправедливо.

Затем все наши три лица в мольбе обратились к Ноксу.

Глядя на нас троих через сощуренные глаза, он широко улыбнулся и объявил:

— Я подумаю об этом. — Затем он покинул ужин, посмеиваясь.

Мы все трое скучковались, в спешке переговариваясь.

Я прошептала:

— Хорошо, вы знаете его лучше, чем я. Это был хороший смешок или «ни-за-что-на-свете» смешок?

Бу тихо сказала:

— Я не уверена. Это определенно не было отказом, но с Ноксом, ты никогда не знаешь, что будет.

Рок широко улыбнулся.

— О да, детка. Ты это сделала. Я его знаю достаточно хорошо, чтобы понять, что на него произвело впечатление то, что ты взяла инициативу на себя. Он может не дать тебе многого, но он даст тебе хоть что-то. Понимаешь? За твои усилия.

И знали бы вы, что на следующую ночь Нокс пришел ко мне в комнату, чтобы сказать, что позволит мне разговаривать с моими родителями раз в две недели и с моей сестрой — раз в неделю.

Он сказал, что звонки должны быть продолжительностью в пять минут и не дольше.

Сейчас, я немного знаю о переговорах, но знаю, что нужно начинать с завышенных требований.

— Полчаса. Минимум, — предложила я.

Нокс покачал головой и издал звук неверия.

— Ммм. Нет. Пять минут.

Я попробовала надавить.

— Дай мне хоть что-то, с чем я смогу работать, Нокс. Двадцать минут.

Его губы дернулись в маленькой улыбке, но он твердо сказал:

— Пять минут.

Моя бравада немного утихла, когда мое следующее предложение больше прозвучало как вопрос.

— Восемнадцать минут?

Его голос смягчился.

— Лили.

Мое сердце колотилось, нос зачесался, слышалась глупая дрожь в моем голосе, когда я тихо спросила:

— Пятнадцать минут?

Еще более мягко. Мягче мягкого.

— Лили. — Его голос молил меня не настаивать.

Явное поражение. Я опустила свой подбородок, чтобы спрятать дрожащие губы и прошептала:

— Хорошо. Пять минут.

Пододвигаясь ближе ко мне, он взял мой подбородок большим и указательным пальцами, поднимая его. Мои, наполненные слезами глаза, встретились с его — льдисто-голубыми. Я моментально окаменела, когда увидела в них что-то похожее на симпатию.

Свободной рукой он погладил меня по волосам, опустил руку и объяснил:

— Я не несправедливый парень, Лили. Я знаю, что ты думаешь, что я мудак, и меня это устраивает. Но мне нужно, чтобы ты знала, что я не несправедливый. Никогда таким не был.

У меня заняло почти тридцать секунд, чтобы понять, что он имел в виду.

Он имел в виду, что если бы была лазейка дать мне то, чего я хочу, он бы ее рассмотрел. Но он не может мне предложить лазейку, когда ее нет.

Перебивая мои размышления, он предложил:

— Звонки — раз в неделю. Пять минут с твоими родителями, — твердо придерживая мой подбородок, он сверлил меня своим взглядом. — Пятнадцать минут с твоей сестрой.

Когда я бросилась к нему и уткнулась лицом в его шею, он крепко держал меня. Мои глупые слезы так и покатились.

Он никогда меня не бросал.

Он бы меня не бросил.

Он был моим щитом.

Он меня защитит.

Почти от всего.

Итак, я думаю, вы могли бы сказать, что отношения между мной и Ноксом и улучшились, и ухудшились. За прошедший месяц мне удалось выведать у него немного информации.

Независимо от того, какие это несущественные и глупые факты, я чувствую себя победителем.

Факт.

Нокс любит чай со льдом. Он напоминает ему о доме.

Однажды я допустила ошибку, спросив его, добавить ли мне сахар. Он немедленно ответил:

— Сладкий чай для девчонок. — Затем он ушел.

Факт.

Нокс свободно владеет тремя языками и удовлетворительно знает еще шесть.

Он не говорит мне, какими именно.

Факт.

Когда Ноксу было шестнадцать, его задержали пьяного в стельку в стрип-клубе. Владелец позвонил его мамочке, и она потащила его домой за ухо.

Факт.

Нокс не был близок с женщиной уже два года.

Со слов Бу.

Факт.

Заставить Нокса поделиться частичкой себя тяжелее, чем вырвать зуб у тигра.

Факт.

Делайла Флинн предпочитает спать, когда ее за талию обнимает сильная рука.

Пару недель назад я проснулась в холодном поту и с сердцем, выпрыгивающем из груди. Когда я открыла глаза, то посмотрела на дверной проем, и на мгновение мне захотелось увидеть, как там спит Нокс.

С тех пор, как мы вернулись с нашего приключения в мотеле, Нокс оставил меня одну. И хотя я была рада тому, что он мне доверяет, но следующей же ночью уже скучала по его присутствию и тому комфорту, который от него испытывала.

После того первого приключения было еще два.

Оба включали в себя пронзительный визг сигнализации. Оба включали в себя бросание меня на заднее сиденье черного фургона. Оба включали в себя меня с завязанными глазами. Обе включали в себя самый мрачный и маленький мотель, в котором мы останавливались, в часах езды от нашего дома.

В обоих случаях были лишь я и Нокс.

В обоих случаях Нокс спал прижатый к моей спине и с обернутой рукой вокруг моей талии.

Вы не услышите от меня жалобы.

На самом деле, мое напряженное тело становилось мягким от контакта.

Я скучала по этому.

Итак, когда я проснулась в холодном поту, ускоренным сердцебиением почти в четыре утра, было понятно, что мне нужно. Вы скажете душ?

Черт, нет.

Я нуждалась в руке, обнимающей меня.

Выскальзывая из кровати, я сбросила с себя мокрую ночнушку, переоделась в футболку и на цыпочках вышла из комнаты. Крадясь по коридору, я достигла двери в самом его конце, схватилась за дверную ручку и повернула ее.

Только чтобы почувствовать сопротивление.

Черт побери!

Нокс запер свою дверь на ночь.

У меня свело живот.

Я стояла в коридоре, одетая в мешковатую белую футболку и трусики, размышляя, что же делать дальше, когда что-то щелкнуло, и дверь открылась. Нокс стоял в боксерах, выглядел уставшим и только что проснувшимся. Не говоря ни слова, я протиснулась и зашагала по комнате, забралась в его кровать, отворачиваясь от него, и укрылась одеялом.

Со вздохом опустив голову, я ждала.

И ждала.

Терпеливо я подождала еще немного, пока наконец-то не почувствовала это. Кровать прогнулась, и Нокс лег рядом со мной.

Повернулся ко мне, его рука обняла меня за бедра, и он прижал меня к своему телу.

Не было сказано ни слова.

И это было нормально.

Мы не нуждались в словах.

Это была не последняя ночь, которую я провела в постели Нокса.

На самом деле я спала в его постели чаще, чем в своей. Он даже начал оставлять дверь своей спальни незапертой, зная, что во время от полуночи до пяти-шести утра я появлюсь.

Как-то одним утром, Рок зашел в комнату и увидел нас спящими, и когда мы оба подняли головы, чтобы посмотреть на него, он выглядел так, будто бы только что узнал, что единороги действительно существуют.

Лучшая часть этой ситуации?

Нокс заворчал.

— Тебе что-нибудь нужно? — как будто ничего необычного не произошло.

Брови Рока взлетели так быстро, что я подумала, что они бы могли слететь с его лица.

— Неа. Просто хотел узнать, не хочешь ли ты спарринг перед работой, но, — ухмыляясь как засранец, он закончил, — я вижу, ты устал.

Выходя из комнаты, он закрыл за собой дверь, и Нокс подтянул меня к себе, пробубнив:

— Засранец.

Я обняла его и тихо вздохнула.

— Ммххммм.

Затем мы спали в течение большей части утра.

Это было безмятежно.

Тихо.

Идеально.

Перенесемся на три недели вперед....

Я смутно слышу, что-то проникает внутрь моего глубокого сна.

— Босс?

Мой сон тянет меня назад, и как только я достигаю его интересной части, раздаются жужжащие звуки, затем я слышу немного более отчетливо:

— Босс? Давай же.

Поглядывая одним глазом, я проверяю часы на ночном столике.

7:47 утра.

Ох, во имя всего святого. Почему люди просыпаются в такое время?

Собирая всё свое терпение, я перекатываюсь по кровати. Я делаю это с легкостью, которая сразу предупреждает меня о то, что Нокс уже проснулся.

— Черт, Босс? Давай же. — Звук доносится из рации на противоположном ночном столике.

Тянусь на кровати и нажимаю кнопку на рации.

— Он в душе, Вито.

— Лили? Какого...? Знаешь что, я не хочу этого знать, — робко отвечает Вито.

Я хихикаю.

— Заткнись, Вито. Я спала. И, кстати, мне нужны еще прокладки.

Очевидно, растерянный он спрашивает:

— Прокладки? Какие прокладки?

— Женские гигиенические. Тетушка Менструация на подходе.

Я почти вижу отвращение на его лице.

— Слишком много информации, Лили. Серьезно, малышка. Просто скажи мне, что тебе нужно.

Снова чувствуя сонливость, я мямлю:

— Для обильных выделений.

Он давится смехом.

— О, да, как будто я мог забыть, ага? Понял. Еще что-нибудь?

Вау. Спрашивать женщину, у которой скоро начнутся месячные, нужно ли ей что-нибудь — опасный вопрос.

Вот что я сейчас об этом думаю и добавляю к своему списку.

— Уф, да. Конфеты. Много конфет. И журнал. Или три. И блинчики. И хорошие, а не такие, которые ты привез в прошлый раз. Они по вкусу были как картон. Может немного бекона тоже. И не забудь сироп.

Он насмехается.

— Малышка, я имел в виду предметы первой необходимости.

Закатывая глаза, я произношу:

— Вито, это и есть предметы первой необходимости для девушки с ее ежемесячными друзьями.

Тишина.

Мне нужно немного его умаслить. Певучим голоском я говорю:

— Ну, давай же, Вито. А я буду к тебе милой.

Неожиданно быстро он отвечает:

— О, Лили. Если ты будешь еще более сладенькой (прим. ред sweet с англ. милый, сладкий) у меня будет сахарная кома.

Я потрясена и совершенно изумлена.

— Вито, это было...? Ты только что...? Ты флиртовал?

Он тихо говорит.

— Это от многого зависит.

Я опять сбита с толку.

— От чего?

Он хрипло бормочет:

— Зависит от того, понравилось ли тебе это, малышка.

Поразмыслив над этим, я бормочу:

— Ну, это было для меня впервые, но да, это было мило.

Вито звучит шокированным:

— Никто никогда с тобой раньше не флиртовал?

— Нет. — Я выделяю в слове «т».

Я слышу улыбку в его голосе.

— Это же преступление, детка.

И тогда, дверь в ванную открывается и входит Нокс, одетый только в полотенце.

Мой мозг улыбается как кот на сметану. Видеть Нокса в таком виде уже не необычно. Скромность осталась в прошлом.

Нокс направляет свой взгляд на рацию в моей руке, и я закатываю глаза. Нажимая на кнопку, я говорю:

— Слушай, мне нужно идти. Сеньор Злюка только что вышел из душа. Тебе он нужен?

Вито фыркает.

— Нет. Разве что ему что-то нужно.

Лежа в кровати, я смотрю на Нокса и спрашиваю:

— Тебе что-нибудь нужно в магазине?

Ступая в пару серых боксеров, он натягивает их под полотенцем и отвечает.

— Овсяные хлопья. Яблоки. Яйца.

Всё еще нажимая на кнопку рации, я спрашиваю:

— Ты услышал, Вито?

— Понял. Удачного дня, сладкая-сладкая Лили. — Он перебарщивает с хрипотцой, и я хихикаю, прежде чем с придыханием говорю:

— Пока, малыш.

Всё еще хихикая, я кладу рацию назад на ночной столик и смотрю, как Нокс одевается.

Я люблю эту часть утра. Он ведет себя так, будто я не существую, а я виду себя так, будто он меня не видит. Хотя сегодняшний день для меня другой. Я не могу стереть со своего лица улыбку. Меня не волнует, что он не знает, какой сегодня день. Меня не волнует, что никто не знает, какой сегодня день. Я просто счастлива, что дожила до своего следующего дня рождения целой и невредимой в окружении своих друзей.

А горячий парень в моей кровати?

Несомненный бонус.