В краю двух культур

Глава IV. Основоположники карельской письменности и национального округа

Российское многонациональное государство складывалось и развивалось веками. Оно всегда отличалось многообразием национальных культур и традиций.

Особенности языка, культуры, промыслов и земледелия народа оставались неприкосновенными. В арсенале национальной политики царской России имелись: наказы царя воеводам уездов проявлять гибкость в отношении местного населения, стремление государства к охране промысловых угодий, что было вызвано интересами казны, пресечение проявлений межнациональной розни. Нужно отметить, что до 1917 года в России никогда не ставилась задача истребления какого-либо народа. До того периода сохранились особенности уклада жизни, быта, традиционные местные производства. За все время существования Российского государства с его этнической карты не исчез ни один народ.

Основное население России, особенно русские, относились инертно к вопросу национальностей, отличались национальной терпимостью. Поэтому национальный вопрос не был важным фактором свершения Октябрьской революции 1917 года, хотя советские историки заявляли, что революция спасла народы от угнетения царизма и установила между ними отношения дружбы и сотрудничества.

В программах политических партий накануне Октябрьской революции 1917 года национальному вопросу было уделено незначительное внимание. Более конкретно эти вопросы освещались в программе эсеров. В материалах Третьего съезда, прошедшего в мае-июне 1917 года, говорилось о развитии в России «автономизма и федерации». Акцент делался на единство и централизацию страны. Одновременно заявлялось о создании в России автономных национальных образований, в которых можно развивать язык, пропорционально отчисляя от бюджета деньги на нужды национальных меньшинств.[65]

В.И. Ленин еще в июле 1903 года писал, что требования национального самоопределения должны подчинить интересам классовой борьбы пролетариата. Он заявлял, что национальный вопрос — это не стратегический, а тактический.[66] Такой подход в дальнейшем привел к бедам и несчастиям, так как последователи вождя, ссылаясь на него, повели страну к «безнациональному» будущему. В 1913 году В.И. Ленин писал, что социализм стоит на первом месте, а национальная борьба на девятом.[67]

В преддверии Первой мировой войны национальный вопрос обострился и в России. В.И. Ленин в эти годы написал ряд работ по национальному вопросу: «Тезисы по национальному вопросу»; «О праве наций на самоопределение»; «Критические заметки по национальному вопросу». На основании обсуждения этих работ в отличие от других партий, предлагавших национально-культурные или национально-территориальные автономии, большевики выдвинули лозунг самоопределения народов вплоть до отделения. Этот лозунг звучал эффектно и революционно. В.И. Ленин неоднократно говорил, что нельзя путать «право» на отделение с «целесообразностью отделения».[68] С этим лозунгом большевики пришли к революции 25 октября (7 ноября) 1917 года, большевистская партия стала правящей.

Нормы межнациональных отношений из партийных документов и теоретических работ лидеров партии стали переноситься в реальную жизнь. На Десятом съезде РКП(б) 8-16 марта 1921 года было принято постановление «Об очередных задачах партии в национальном вопросе». В разделе втором постановления «Советский строй и национальная свобода» сказано, что шовинизм и национальная борьба неизбежны, неотвратимы, пока крестьянство (и вообще мелкая буржуазия), в первую голову державных наций, полное националистических предрассудков, идет за буржуазией. Наоборот, национальный мир и национальную свободу можно считать обеспеченными, если крестьянство идет за пролетариатом, то есть обеспечение диктатуры пролетариата.[69] Поэтому, сказано в постановлении, победа Советов и установление диктатуры пролетариата являются основным условием уничтожения национального гнета, установления национального равенства, обеспечения прав национальных меньшинств. Говорилось, что политика царизма, политика помещиков и буржуазии по отношению к нерусским народам состоит в том, чтобы убить среди них зачатки всякой государственности, калечить их культуру, стеснять язык, держать их в невежестве и, наконец, по возможности русифицировать их. Теперь, когда советская власть провозглашена народными массами, задача партии состоит в том, чтобы помочь трудовым массам невеликорусских народов развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов, развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения, развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на разном языке, поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке.[70]

Карелы были названы в числе наций, имеющих определенное классовое строение и занимающие определенную территорию в пределах РСФСР. В отношении национальных меньшинств, не имеющих своей территории в пределах РСФСР (латыши, эстонцы, поляки, евреи и др.), поставлена задача «помочь полностью использовать это обеспеченное за ними право свободного развития».

Съезд решительно осудил великорусский шовинизм и местный национализм как уклоны, «вредные и опасные для дела коммунизма, считает необходимым указать на особую опасность и особый вред первого уклона в сторону великодержавности, колонизаторства».[71] Это постановление съезда по национальному вопросу практически полностью основывалось на тезисах И.В. Сталина по докладу об очередных задачах партии в национальном вопросе. В списке членов комиссии по национальному вопросу, возглавляемой И.В. Сталиным, были в основном представители восточных народов, от русского народа был один С.М. Киров.[72]

25 декабря 1922 года в политбюро ЦК РКП(б) было передано письмо, подписанное 31 работником из автономных республик и областей — делегатов X съезда Советов. В этом письме авторы высказали свое соображение по вопросу образования Союза: «Возникновение различных форм автономий, как-то: союзно-независимых автономных республик и автономных областей, было продиктовано в каждом отдельном случае ходом революционных событий».[73] Авторы считали, что после победы революции и гражданской войны успех может быть достигнут при тесном сотрудничестве всех национальностей. Они заявили, что автономные области не должны быть игнорированы, поскольку существование их предусматривает форму самоопределения малых национальностей. Был сделан вывод, что в основу конструирования Союзного ЦИК и Совнаркома должно быть положено непосредственное и широкое участие в них не только независимых, но и всех автономных единиц. И.В. Сталин считал такие договорные отношения как «отсутствие всякого порядка и полный хаос». По его мнению, надо выбирать одно из двух: либо полное невмешательство центра и решение вопросов в порядке переговоров равного с равным, либо «действительное объединение советских республик в одно хозяйственное целое».[74] Сам И. В. Сталин был за второй вариант.

Очень остро вопросы национальной политики были поставлены на XII съезде РКП(б), прошедшей 17–25 апреля 1923 года. С докладом о национальных моментах в партийном и государственном строительстве выступил И.В. Сталин. Он сказал, что после Октябрьской революции национальный вопрос обсуждается третий раз на восьмом, десятом и двенадцатом съездах партии. После обсуждения этого вопроса И.В. Сталин доложил съезду о работе секции по национальному вопросу, заявив, что одна группа во главе с Бухариным и Раковским слишком раздула значение национального вопроса.[75] Политической основой пролетарской диктатуры, по мнению И.В. Сталина, являются прежде всего и главным образом центральные промышленные районы, а не окраины, которые представляют собой крестьянские страны. Ежели мы, говорил Сталин, перегнем палку в сторону крестьянских окраин, в ущерб пролетарским районам, то может получиться трещина в системе диктатуры пролетариата. Это опасно. По его мнению, право на самоопределение подчинено праву рабочего класса на укрепление своей власти. На съезде Бухарин предложил исключить пункт о вреде местного шовинизма, а сделать акцент на великорусский шовинизм. И.В. Сталин по этому поводу заметил, что ранее Бухарин грешил против национальностей, отрицая право на самоопределение, а на съезде стал раскаиваться.

Была принята резолюция по национальному вопросу. В качестве практических мер съезд поручил ЦК провести:

а) образование марксистских кружков высшего типа из местных партийных работников национальных республик;

б) развитие принципиальной марксистской литературы на родном языке;

в) усиление Университета Народов Востока и его отделений на местах;

г) создание при ЦК национальных компартий инструкторских групп из местных работников;

д) развитие массовой партийной литературы на родных языках;

е) усиление партийно-воспитательной работы в республиках;

ж) усиление работы среди молодежи в республиках.[76]

Таким образом, одной из главных проблем национальных отношений в СССР после Октябрьской революции являлась проблема взаимоотношений между русским народом и другими национальностями бывшей Российской империи.

На XII партийном съезде РКП(б) в апреле 1923 года были приняты принципы политики коренизации. Под равенством народов понимались не только экономическая развитость, наличие национальной письменности, но и управление национальными территориями коренными силами. Было решено, что титульные народы каждой «национальной» территории должны быть пропорционально представлены в аппарате партии и государства. Языком управления и преподавания должны стать национальные языки. Политику коренизации начали осуществлять на практике. Язык «титульных» народов стал официальным на своих территориях. Начальное обучение было организовано практически везде, десятки малых народов стали создавать свой литературный язык. Правда, делопроизводство и высшее образование к середине 1930-х годов перевели на национальные языки только в некоторых наиболее развитых республиках. Но упрекать политику коренизации в 20-30-х годов XX века в излишней медлительности нет никаких оснований.[77]

Анатолий Николаевич Вершинский

Ученый, профессор, исследователь истории и этнографии тверских карел, основоположник научной базы для создания карельской письменности и образования карельского национального округа.

Родился в деревне Игуменка Старицкого уезда 13 (26) марта 1888 года. Детство провел в деревне Нестерово, где закончил двухклассную школу в 1897 году. С 1897 по 1902 года учился в Старицком духовном училище, затем в Тверской гимназии, которую окончил в 1906 году. Поступил в Казанский университет, через два года перевелся в Петербургский университет. По его окончании в 1911 году стал работать учителем гимназии, одновременно занимался наукой.

После Октябрьской революции в 1919 году Анатолий Николаевич с семьей переехал жить из Санкт-Петербурга в деревню Старицкого уезда. Сначала работал учителем Ладьинской школы, затем в Микулине-Городище. В мае 1921 года он переехал с семьей в город Тверь, был преподавателем Тверского сельхозучилища. С октября 1922 года преподавал в Тверском пединституте.

В январе 1923 года Анатолий Николаевич вошел в совет общества краеведов. С 1925 года он стал редактором сборника «Материалы общества изучения Тверского края», который издавался до 1930 года. Одновременно он создал в пединституте кабинет краеведения, совершил ряд экспедиций в Брусовскую и Заручьевскую волости, в верховье реки Мологи. В 1929 году А.Н. Вершинский в составе комиссии по изучению племенного состава населения Академии наук СССР составил карту Тверского края с указанием мест компактного проживания здесь великороссов и карел. Он указал значительные массивы проживания карел к северу от железной дороги Москва—Ленинград до железной дороги Рыбинск—Бологое, а также в районах города Весьегонска, пос. Сандово, между Максатихой и селом Молоково. В тот год Вершинский выступил с докладом на сессии окрисполкома о положении карел в Московской области. Он отмечал культурную отсталость карел, которая объяснялась отсутствием их обучения русскому языку и распространением в семьях разговорного карельского языка. Тогда же он подготовил обоснование ходатайства об организации кафедры кареловедения в Тверском педагогическом институте.

В 1930-е годы А.Н. Вершинский интенсивно изучал историю тверских карел. В 1929 году кабинет краеведения Тверского пединститута опубликовал работу А.Н. Вершинского и Д.А. Золотарева «Население Тверского края», в которой авторы отразили численность тверских (верхневолжских) карел в целом по Московской губернии, а также по уездам за 1926 год. Там же они указали численность тверских карел за 1834, 1859, 1873,1886-1890 и 1897 годы. К работе была приложена этнографическая карта Тверского края, составленная на основе данных переписи населения 1926 года и сведений Верхне-Моложской экспедиции, проведенной в 1925–1927 годах, где Анатолий Николаевич был заместителем начальника экспедиции. В 1930 году А.Н. Вершинский руководил работами экспедиции по изучению Лихославльского района и прошлого тверских карел, данные по ней были опубликованы в «Известиях Тверского пединститута» №7 за 1930 год. 15 ноября того же года он выступил на одиннадцатой сессии Тверского окружного исполкома с докладом «Карелы Тверского округа и очередные задачи работы среди них». Активно участвовал в работе карельского методического бюро Тверской совпартшколы. В журнале «По ленинскому пути» №13 за 1930 год опубликовал статью «К вопросу о работе среди национальных меньшинств тверской деревни», в которой значительную часть посвятил тверским карелам Толмачевского, Лихославльского и Рамешковского районов. В то время он активно собирал материалы по истории тверских карел, являясь единственным специалистом в этом направлении. По итогам всех собранных материалов Анатолий Николаевич Вершинский опубликовал свои работы: «Список карельских селений Московской области», 1932 года — здесь даны сведения о карельских хозяйствах по населенным пунктам Весьегонского, Краснохолмского, Лесного, Лихославльского, Максатихинского, Молоковского, Рамешковского, Сандовского, Сонковского, Спировского, Толмачевского и Ясеневского районов, где компактно проживали карелы; «Очерки истории верхневолжских карел в XVI—XIX веках» (Исторический сборник, том 4. Москва, 1935).[78] Анатолий Николаевич указал, что по переписи 1926 года на территории бывшей Тверской губернии проживает 140 567 карел. Из них к населению Московской области относились 138 740 человек, остальные проживали в Западной области на территории Ржевского уезда — «держинские» карелы, и Осташковского уезда. Главный и наиболее компактный массив карельского населения около 100 тыс. человек находился на территории Лихославльского, Толмачевского, Рамешковского и южной части Максатихинского районов. К этому массиву примыкало население бывшей Козловской волости. Второй массив с населением 22 тыс. человек находился в Сандовском и Весьегонском районах. Остальная группа карел около 15 тыс. человек разбросана севернее линии Максатиха—Бежецк—Кесова Гора. Далее он давал подробный список карельских деревень и хуторов по районам.

Сам А.Н. Вершинский не был организатором Карельского национального округа, не знал карельского языка, но он подготовил научную базу. В результате активной работы А.Н. Вершинского и активистов-карел, в 1931 году была создана карельская письменность на латинице, а в 1937 году образован Карельский национальный округ.

В начале октября 1941 года фашисты подошли к городу Калинину, А.Н. Вершинский вместе с семьей эвакуировался в город Кашин. Там он был недолго, 16 декабря услышал по радио об освобождении города Калинина от немцев. В январе 1942 года вдвоем с дочерью Евгенией, студенткой 3 курса литфака пединститута, они вернулись в Калинин. Семья до конца учебного года оставалась в Кашине.

27 января 1942 года Совинформбюро по радио сообщило текст документа о зверствах оккупантов в Бурашевской больнице для психически больных. В числе фамилий, подписавших документ была фамилия А.Н. Вершинского. Позднее по радио сообщили о начале работы Калининского пединститута. После этих двух сообщений А.Н. Вершинскому со всех уголков Советского Союза пошли письма с просьбой земляков помочь им вернуться в Калинин, узнать, сохранилась ли квартира, о положении дел в институте. А.Н. Вершинский помог многим вернуться домой.[79] Умер А.Н. Вершинский 3 августа 1944 года в Калинине.

Александра Алексеевна Милорадова

Основательница карельской письменности на латинице. Разработала карельский алфавит на латинской основе, написала первые книги: «Книга карелам для начального образования» 91931 г.), «Букварь» на карельском языке (1933 г.) Вместе с П.П. Смирновым подготовила к изданию учебники карельского языка для начальной школы «Грамматика и правописание» (1933 г.), второе издание в 1935 году, третье издание — 1937 год. В 1935 году написала «Книгу упражнений для обучения детей чтению, письму и счету. Дидактические материалы для самостоятельной работы». В 1937 году перевела на карельский язык сказку Л.Н. Толстого «Три медведя». Вела курсы подготовки первых национальных кадров учителей-карел.

Александра Алексеевна Милорадова родилась 28 февраля 1893 года в селе Толмачи Тверской губернии. По происхождению — дочь волостного писаря, отец родом из деревни Мокшичево Бежецкого уезда, теперь Максатихинского района. Мать Доброхвалова Александра Васильевна — из семьи зажиточных крестьян-торговцев.

В 1914–1916 годах во время Первой мировой войны Александра Алексеевна служила медсестрой военно-санитарного поезда. Тогда она вышла замуж за офицера царской армии Дмитрия Антонова. В 1918 году у них родилась дочь Наталья, Александра Алесеевна с дочерью вернулась в Толмачи. Она поступила учиться в Тверской пединститут в 1923 году. В 1926 году, с помощью профессора из Ленинграда Давида Алексеевича Золотарева, будучи студенткой 4 курса, Милорадова стала ассистентом кафедры этнографии и вела семинары со студентами 2 курса. Зимой 1927 года она выступила с докладом о карельской этнографии в Академии наук. С тех пор стала собирать материалы для карельского словаря.

В ноябре 1929 года по инициативе Наркомпроса РСФСР была создана специальная комиссия во главе с Н.Ф. Яковлевым по латинизации русского языка. 29 ноября 1929 года на первом заседании комиссия заявила, что русский язык является главным препятствием в латинизации языков — еврейского, армянского, грузинского и других. Введение русского алфавита для русского языка на латинской основе облегчит языковое, культурное взаимообогащение национальностей и будет итогом на пути к международному языку. 14 января 1930 года комиссия провела заключительное заседание и постановила: «Переход в ближайшее время русских на единый интернациональный язык неизбежен. Комиссия не сомневается, что латинизация русской письменности вызовет бешеное сопротивление со стороны всех реакционных элементов. Но время латинизации пришло, она будет поддержана всей передовой советской общественностью. Комиссия предлагает осуществить переход на латиницу в течение предстоящих четырех лет». Нарком просвещения А.В. Луначарский поддержал идею латинизации русской письменности. Он с одобрением отозвался о работе комиссии А.Ф. Яковлева и выразил уверенность, что эта идея возобладает и будет введена в жизнь. Но этого не произошло. Высшие органы власти в СССР с осени 1933 года стали обсуждать вопрос о переводе письменности советских народов на кириллицу. В результате этих обсуждений в июне 1935 года вышло первое официальное постановление Президиума ЦИК о переводе на кириллицу письменности народов Севера. 8 сентября 1937 года такая же участь постигла карельскую письменность. К ноябрю 1939 года народы РСФСР, пользовавшиеся латинским алфавитом, а их было около сорока, перешли на русский алфавит.[80] В комиссии Яковлева работала и Милорадова.

В 1929 году Милорадову пригласили учиться в Научно-исследовательский институт языка и письменности народов СССР в Москву. Там она познакомилась с историком и археологом Сергеем Павловичем Толстовым, они стали жить гражданским браком. В 1930 году у них родилась дочь Светлана. Толстов вел раскопки древнего Хорезма, одно время был директором Института этнографии АН СССР, членом-корреспондентом АН СССР, одним из редакторов Большой советской энциклопедии. Жили они недалеко от института языковедения на Волхонке.

По инициативе А.А. Милорадовой и А.А. Белякова 1 марта 1930 года Комитет по делам национальностей Народного комиссариата просвещения СССР провел совещание по созданию карельской письменности. На совещании было решено всю работу среди карел в Московской области поставить на карельском языке, положив в основу карельского литературного языка толмачевский говор. Комитетом было решено: немедленно, в месячный срок, разработать алфавит, к 1 сентября 1930 года выпустить букварь с материалами для чтения. К осени 1930 года разработать программу и методическое письмо по преподаванию родного языка в школах первой ступени. Летом 1930 года организовать курсы по переподготовке учителей на родном языке. Выполняя это решение, А.А. Милорадова вместе с профессором А.Ф. Яковлевым составила алфавит для тверских карел на латинизированной основе. Весной 1930 года в Москве она организовала карельские курсы, преподавая учителям карельский язык. Летом 1930 года были организованы такие же курсы в Твери. Основная работа по проведению курсов была возложена на А.А. Белякова, который пригласил Милорадову читать лекции по карельскому языку. Она познакомила учителей с составленным ею карельским алфавитом на латинизированной основе, с предполагаемой орфографией. Правила грамматики она позаимствовала из финского языка. Подготовленные на курсах карельской письменности учителя Беляков Александр Антонович, Крылов А.А., Лебедев П.Ф., Тихонов А.В. и другие стали основным ядром карелизации. В том же 1930 году А.А. Милорадова познакомилась с первым секретарем ВКП(б) Карельской АССР Густавом Ровио, который заявил, что карелам необходимо изучать финский язык, а создание карельского литературного языка есть пустая затея. Он не позволит сделать этого в своей республике.

В 1931 году Милорадова печатала в карельской газете «Колхозойн Пуолех» термины в виде карельско-русского словаря.

Когда начался перевод языков с латиницы на кириллицу, Милорадову убеждали в этой необходимости, но она оставалась сторонницей латинизированного алфавита.

24 сентября 1938 года Александра Алексеевна Милорадова была арестована по «карельскому делу», освобождена за недоказанностью вины 27 марта 1939 года вернулась жить в Москву.[81]

В середине октября 1941 года, когда немцы вплотную подошли к Москве, Александра Алексеевна вместе с дочерьми Наталией и Светланой эвакуировалась в город Сталинград. Поздней осенью 1942 года в ноябре месяце в разгар обороны Сталинграда из города стали увозить людей на левый берег Волги. В баржу, на которой была Милорадова с дочерьми, попала бомба, они все оказались в воде, но остались живы. От переохлаждения в холодной воде Александра Алексеевна заболела воспалением легких и умерла в декабре 1942 года.

Старшая ее дочь Наталья Дмитриевна Антонова в 1946 году закончила сценарный факультет ВГИКА и получила распределение на Ашхабадскую киностудию. К ней переехала и младшая сестра — Светлана Сергеевна Милорадова. Обе дочери Александры Алексеевны погибли в 1948 году во время Ашхабадского землетрясения.[82]

Алексей Антонович Беляков

Один из основоположников карельской письменности на латинице. Автор книг для чтения на карельском языке, редактор и переводчик. Впоследствии один из инициаторов перевода карельской письменности с латиницы на кириллицу.

Беляков Алексей Антонович родился 15 марта 1901 года в деревне Яблонька Никулинской волости Вышневолоцкого уезда, позднее Новокарельского района. В 1917 году окончил начальное училище в селе Владимировское в 10 километрах от Яблоньки. По окончании там же школы II ступени с сентября 1920 по 1921 год работал учителем Трофимовской школы. В 1923 году был призван в Красную Армию, один год служил в стрелковом полку. С 1925 по 1929 года работал заведующим школой крестьянской молодежи в селе Владимировское Козловской волости Вышневолоцкого уезда.

В августе 1927 года участвовал в работе I съезда финно-угорских просвещенцев в Ленинграде. К тому времени на территории Карельской АССР шла активная финизация. Финизация Карелии, где финны составляли весьма маленькую и явно иностранную группу, под названием коренизация, явилась несомненно большим отклонением от генеральной линии национальной политики ВКП(б).[83] В 1929 году Совнарком Карелии принял постановление о введении финского языка в карельских школах Тверской губернии. Создание в 1931 году собственно карельского языка тверскими карелами властью воспринималось как контрмера по расширению влияния финского языка на Республику Карелия. Одновременно в силу языковых, культурных и административных причин финский язык не мог являться реальной альтернативой для тверских карел.

31 января 1931 года Президиум Совета Национальностей ЦИК Союза ССР направил письмо на имя редактора по карельской литературе при Центриздате А.А. Белякова, в котором просил его представить к 5 февраля того же года доклад о мероприятиях по письменности для карельской национальности. В докладе необходимо было указать сходство и различие карельского разговора с финским языком и понятен ли для карельского населения в Карелии и Московской области финский язык и литература. После его доклада в феврале-марте 1931 года вопросы создания карельской письменности вышли на страницы печати. Создание письменности тверских карел явилось естественным результатом проводившейся по всей стране тогда коренизации.[84]

Три месяца с 1 февраля по май 1931 года Беляков был первым редактором карельской газеты «За колхозы».

25 апреля 1931 года в Москве состоялось заседание Президиума Совета Национальностей ВЦИК СССР, на котором обсуждался вопрос о карельском языке. С докладом на заседании выступил первый секретарь Карельского обкома ВКП(б) Густав Ровио. Он заявил, что нигде, кроме Москвы, он не слышал о создании карельского языка. Что по этому вопросу имеется Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 1922 года, на котором присутствовал И.В. Сталин, где было принято решение не создавать карельского литературного языка и взять курс на финнизацию. Эта линия проводилась в Карельской АССР около 10 лет. Густав Ровио далее заявил, что у него имеется первая книга букваря для тверских карел и четыре номера газеты «За колхозы», которые изданы на «горе-карельском языке». Основания для создания карельского литературного языка, по мнению Густава Ровио, нет. Ему возражал представитель тверских карел А.А. Беляков, который тогда был поддержан, и карельская письменность начала развиваться.

25 декабря 1931 года карельское отделение издательства, редактором которого являлся Алексей Антонович, было переведено в Лихославль, Беляков переехал вместе с издательством. Работал на должности редактора до 1933 года, когда карельское отделение издательства было ликвидировано. В июне 1933 года переехал жить в Москву, где один год отработал редактором карельской редакции Учпедгиза. В 1934 году поступил учиться в аспирантуру Центрального научно-исследовательского педагогического института национальностей (ЦНИПИН), закончил учебу в марте 1937 года. Был направлен на работу в Калининский пединститут, работал преподавателем по педагогике, затем заведующим кабинетом кареловедения.

Алексей Антонович Беляков перевел на карельский язык и отредактировал перевод нескольких десятков книг, он автор «Книги для чтения по русскому языку для карельских школ IV класса” (1936 год), «Книги для чтения по карельскому языку для VII класса” (1935 год).[85] Он стал своего рода инструментом в руках политиков, поставивших цель перевода языков народов СССР на кириллицу. В августе 1937 года его пригласил к себе первый секретарь Калининского обкома ВКП(б) П.Г. Рабов и предложил составить карельский алфавит на кириллице, а также написать текст докладной записки И.В. Сталину от имени Калининского обкома ВКП(б) о переводе карельской письменности на русский алфавит. На следующее утро Беляков принес в обком партии новый алфавит и докладную записку. П.Г. Рабов отвез их в Москву к И.В. Сталину. В результате их беседы вышло постановление Президиума ЦИК СССР от 8 сентября 1937 года о переводе карельской письменности на русский алфавит. Это изменение мнения об основе алфавита не спасло Алексея Антоновича от ареста. Он был арестован по “карельскому делу” в числе первых 10 февраля 1938 года, освобожден из под стражи 11 ноября 1939 года.

После освобождения работал старшим преподавателем Калининского пединститута до ухода на пенсию в 1961 году. Собрал богатый архивный материал по хронике событий, фольклору, традициям, письменности тверских карел. Умер в 1995 году в городе Твери. От первого брака со Смирновой Екатериной Леонидовной имел сына Николая 1926 года рождения. От второго брака с Татьяной Алексеевной детей нет.

Арсений Николаевич Зиновьев

Переводчик книг на карельский язык, редактор переводов учебников.

Зиновьев Арсений Николаевич родился 26 февраля 1910 года, он считался незаконнорожденным сыном батрачки из деревни Раменье позднее Новокарельского района. Сам был батраком до 1928 года, летом пас скот. В 1928 году они с матерью переехали жить в г. Тверь, ул. Солодовая, 13. В деревне Раменье остался жить дядя Арсения по материнской линии Воронцов Максим, работавший кузнецом.

В 1929 году Зиновьев поступил учиться на рабфак при пединституте. Денег не хватало. Его пригласили в карельское бюро при клубе «Нацмен», которое организовали П.П. Смирнов и один из руководителей губпрофсовета Герасимов. Студенты ездили с постановками на карельском языке в карельские районы Московской области. Им за выступление выдавали деньги, которые помогали студентам учиться. В карельское бюро землячества при клубе «Нацмен» тогда входили: Лебедев Василий Григорьевич, Смородов Арсений, Пожарский Василий, Громов Иван, Чуркина Варвара, Пуговкина Елена и другие. В октябре 1931 года с курсов рабфака Зиновьева перевели в пединститут. В том же году он ездил в город Петрозаводск на всекарельскую художественную олимпиаду.

В 1932 году доцентом Карельского отделения при Тверском пединституте назначили А.А. Милорадову. Там начали активно готовить карельские национальные кадры. Среди учеников отличались Арсений Зиновьев и Борис Рунтов, который уехал работать в Карелию.

В 1934 году Зиновьев окончил пединститут и поступил на работу в Московскую педолого-педагогическую лабораторию, директором которой был Петр Петрович Смирнов. Потом его перевели инспектором Московского областного отдела народного образования. С ноября 1934 года по 1937 год он служил командиром Красной Армии, после службы приехал в Лихославль, поступил работать переводчиком в методкабинет, которым тогда руководил П.П. Смирнов.

В июне 1938 года Зиновьева отправили в командировку в Карелию, где он руководил несколькими бригадами по составлению карельских учебников на русской основе. А.А. Милорадова знала от наркома просвещения Карельской АССР Филимонова, что при утверждении учебников Зиновьев исключал слова, бытующие в Карелии, заменяя словами, бытующими в Карельском национальном округе Калининской области. Зиновьеву удалось проработать в Карелии около трех месяцев. 10 сентября 1938 года он был арестован и этапирован в Калининскую тюрьму. К тому времени он был женат на Кацовской Шеине Давыдовне, 32 года, сведений о детях нет. Освобожден из-под стражи в числе последних участников «карельского дела» 28 мая 1940 года в день полного его прекращения.[86] Сведениями о дальнейшей судьбе пока не располагаю.

Александр Антонович Беляков

Ученый-кареловед, автор учебников на карельском языке. Родился 8 мая 1905 года в деревне Яблонька Никулинской волости Вышневолоцкого уезда. В 1930 году прошел курсы учителей карельского языка в городе Твери. В 1931 году уехал учиться в город Ленинград, там поступил, и в 1936 году окончил Ленинградский историко-лингвистический институт. В 1933-1935 годах вместе с профессором Д.В. Бубрихом написал грамматику по карельскому языку для 3-4 классов, которая вышла в двух изданиях. В сентябре 1936 года поступил в аспирантуру Ленинградского института языковедения, группа финно-угорских языков.

Участвовал во всех совещаниях по переводу карельской письменности с латиницы на кириллицу. Вместе с Бубрихом разработал книгу по морфологии для средней карельской школы на латинице, которая не была издана в связи с переходом письменности на русскую основу. Д.В. Бубрих писал основы карельской грамматики и морфологии, а Беляков переводил работы Бубриха с русского языка на карельский.

Он с семьей проживал по адресу: г. Ленинград, ул. Добролюбова, д.6, кв. 101. Александр Антонович был арестован по «карельскому делу» 27 сентября 1938 года. К тому времени он был женат на Деминой Марии, 24 года, у них была годовалая дочь Лия. Освобожден из-под стражи 11 ноября 1939 года. После освобождения проживал в городе Петрозаводске.

8 сентября 1988 года в газете Карельской СССР «Комсомолец» А.А. Беляков опубликовал статью «Не совершить новой ошибки», в которой выступил противником карельской школы и карельской письменности. По его мнению, карельскую письменность невозможно создать по крайней мере многие десятилетия. А для тех, кто хочет писать и читать по-карельски, карельская письменность существует давно. По мнению А.А. Белякова, когда в 1930 году создали письменность для тверских карел на латинской основе, начали создавать книги и газету, народ возроптал, стал просить печатать буквы русского алфавита. В Карельской АССР тогда изучали не карельский, а финский язык. Если для карел вернуть финский язык, то русский язык должен остаться на третьем месте после финского и карельского. А что карелу важнее знать — финский или русский язык? Так ставил вопрос ученый через 55 лет после того, как сам писал учебники на карельском языке.

Петр Петрович Смирнов

Директор Карельского научно-методического кабинета, научный работник, языковед.

Смирнов Петр Петрович родился 15 января 1906 года в деревне Карпово Дорской волости Новоторжского уезда. Окончил школу, пединститут. В 1929 году организовал вместе с работником Московского губернского профсовета Герасимовым бюро карельского землячества при клубе «Нацмен». Это бюро объединило в Твери студентов-карел пединститута, рабфака и курсантов совпартшколы. Участники бюро переводили на карельский язык небольшие художественные произведения — пьесы, рассказы, песни. Карельские переводы тогда были на русской основе. Постановка пьес на карельском языке проходила в клубе «Нацмен», в селах Прудово и Змиево Толмачевского района.

После создания Милорадовой карельского алфавита на латинице и выпуска первых ее книг Смирнов П.П. вместе с Зиновьевым в 1931 году создал два кружка по изучению этого алфавита и карельской письменности.

24 февраля 1932 года Смирнов принимал активное участие в работе карельской авторской конференции, посвященной первой годовщине выхода карельской газеты «Колхозойн Пуолех». Он тогда работал редактором карельского издательства в Лихославле. В 1932 году рецензировал карельскую научную грамматику Д.В. Бубрика и А.А. Белякова, но к изданию не допустил. В то время он вместе с Милорадовой сам готовил к выпуску «Грамматику и правописание» для начальной карельской школы, которая была издана в 1933 году.

С января 1935 года Петр Петрович стал руководителем карельского методического бюро, созданного в Москве. Весной того же года в связи с образованием Калининской области бюро переехало в Лихославль. Он был директором карельского научно-методического центра вплоть до своего ареста по «карельскому делу» в первой группе 10 февраля 1938 года. К тому времени он был женат на Смирновой Валентине Павловне, 1906 года рождения, домохозяйке, у них было трое детей: сын Евгений 13 лет, дочь Клара 14 лет, сын Геннадий 6 лет. Все они оставались жить с матерью в Москве. Кроме того, он платил алименты на дочь Марину 10 лет, которая жила в городе Калинине. К моменту ареста Петр Петрович закончил 2 курса аспирантуры, с 1926 года состоял членом партии большевиков. Был освобожден из-под стражи с последней группой 28 мая 1940 года.

Василий Иванович Иванов

Первый секретарь Карельского окружного комитета ВКП(б), один из инициаторов создания Карельского национального округа, депутат Совета Союза Верховного Совета СССР.

Иванов Василий Иванович родился 27 декабря 1903 года в деревне Новинка позднее Новокарельского района. Его семья была зажиточной, отец Иван Иванович жил одним хозяйством с двумя братьями. Они имели до революции 4-5 коров, 3-4 лошади, 20 га наделенной земли, 25 га купленной земли, привлекали наемную рабочую силу — 2 человека постоянно и дополнительных работников на сезонных работах в летнее и осеннее время. Семья арендовала дополнительную землю у бедняков, занималась продажей льна, леса и дров. После революции всю землю у них отобрали и поделили между крестьянами деревни Новинка. К 1930 году до вступления в колхоз в хозяйстве оставалось постоянно 3-4 коровы, 2-3 лошади, до 20 голов овец. Семья могла дать хорошее среднее образование сыну Василию, который переехал жить в город Тверь. С 1925 по 1927 годы он служил в Красной Армии политработником — батальонным комиссаром, в 1927 году вступил в партию большевиков.

В январе-феврале 1930 года выпустил пять «Карельских уголков» в газете «Тверская деревня». Первый карельский уголок «Кариэлан углане» на кириллице опубликован в первом номере газеты за 2 января 1930 года на третьей странице. В передовице записано, что с этого дня каждую неделю в газете «Тверская деревня» будет карельский уголок. Звучал призыв сделать свой уголок первым помощником партии каждому бедняку и середняку в строительстве социализма.

Первый карельский уголок, размером примерно в одну треть газетной страницы, состоял из шести заметок. Передовица призывала карел поддерживать новые дела партии и пополнять ее ряды представителями бедных классов крестьянства, подпись В.И. (Василий Иванов — авт.). Вторая заметка призывала быстрее создавать большие колхозы. Призыв относился прежде всего к крестьянам Толмачевского района, чтобы они не отставали в коллективизации от лихославльских и рамешковских крестьян; подпись И. Ханхи. В третьей заметке автор писал о двух больших ошибках в Толмачевском районе. Первая ошибка в том, что в колхозы идут лишь бедняки и середняки, у которых нет скота. Вторая беда в том, что в районе служат 14 попов, которые получают доход в сумме 22 тысячи рублей; подпись под заметкой Ома. Следующая заметка о том, что председатель сельсовета из села Баскаки Рамешковского района Акимова помогает богатым. Так, у богача Королева из деревни Железово надо было взять налога в 50 пудов ржи, а она взяла в два раза меньше овсом — ведь Королев является виновной двоюродным братом. Акимова преследует неправильную политику и помогает кулакам; подпись: Тиэдяя. Пятая заметка о том, что в Лихославльском районе создана коммуна. Коммунарами строится новый скотный двор, куда поместят пять коров. Любое дело делать лучше коллективно, чем в одиночку; подпись С.У. Последняя, шестая заметка — о том, что в Рамешковском районе крестьяне дружно выступают в колхоз «Безбожник»; подписал районный агроном.

В это время Василий Иванович усиленно ратовал за создание карельской письменности. В журнале «По ленинскому пути» №1-2 за 1929 год он опубликовал заметку «О работе среди карел», в которой поднимал проблемы возрождения карельской культуры, ликвидации неграмотности, подготовкой национальных кадров для школ. Вопросы подготовки кадров для карельских районов он поднял опять через год в том же журнале (№4 за 1930 год.). Его активность вместе с активностью других карел, а также профессора А.Н. Вершинского способствовала созданию карельской письменности, преподаванию карельского языка в школах. Он писал о необходимости образования специальных карельских сельсоветов и райисполкомов в пяти карельских районах.

Нужно отметить, что решением Мособлисполкома от 11 июля 1930 года было выделено четыре карельских района: Лихославльский, Максатихинский, Рамешковский и Толмачевский, и 45 карельских сельсоветов.

В том же журнале №4 за февраль 1930 года Василий Иванович Иванов писал, что из 717 студентов, обучающихся в медицинском, сельскохозяйственном и педагогическом техникумах карел всего 29 человек, или 4%. А за последние три года из техникумов было выпущено всего 24 карела, или 3%. Он говорил о необходимости обучения карел русскому языку через изучение родного языка, что приведет к грамотности карел.

С 1931 года Василий Иванович Иванов работал редактором карельской газеты «Колхозойн Пуолех», редакция располагалась сначала в Москве, затем она переехала в Лихославль. В апреле 1933 года его перевели на должность инструктора отдела культуры и пропаганды Московского областного комитета ВКП(б).

29 января 1935 года была образована Калининская область. С марта по октябрь 1935 года он был заведующим орготделом Калининского облисполкома. В октябре 1935 года его перевели заведующим отделом культурно-просветительной работы Калининского обкома партии, где работал по июнь 1936 года. Осенью 1935 года Василий Иванович Иванов направил с проверкой о причинах невыполнения хлебопоставок в Спировском районе секретаря парткома фабрики «Большевичка» Митракова. В своей докладной записке на имя секретаря Калининского обкома ВКП(б) Михайлова Митраков писал: «В тех сельсоветах, где была моя бригада, жители исключительно карелы. Среди них не только не проводится совершенно никакой политико-воспитательной работы, но есть большие проблемы великодержавного шовинизма. От приезжающих в сельсовет русских часто можно услышать: «Да ведь здесь кареляки, что от них вообще можно ожидать?» И говорится это с таким презрительным видом и интонацией, что не дает никаких сомнений в таких выводах. Перед отъездом я беседовал с секретарем райкома Ивановым по всем этим вопросам, который не отрицал эти моменты».[87] В своей докладной записке заведующему сельхозотделом оргбюро ЦК ВКП(б) Мшинавскому инструктор этого отдела Архаров в 1935 году писал, что в Спировском районе из 28 сельсоветов 9 карельских и 2 полукарельских, карельских населенных пунктов 110, русских 141, карельских колхозов 69.[88]

С июня 1936 года по июль 1937 года Иванов — первый секретарь Осташковского райкома партии. 9 июля 1937 года Президиум ВЦИК принял постановление об образовании в Калининской области Карельского национального округа с центром в городе Лихославле. Для выполнения задачи по созданию округа на заседании бюро Калининского обкома партии 10 июля 1937 года было утверждено оргбюро по Карельскому национальному округу в составе первого секретаря Иванова Василия Ивановича, второго секретаря Трифонова Александра Вуколовича, ранее работавшего первым секретарем Кушалинского райкома партии, председателя оргкомитета Советов Феоктистова Михаила Ивановича, освобожденного от должности председателя Новокарельского райисполкома, и первого секретаря Лихославльского райкома партии Новикова Петра Михайловича.

В августе 1937 года была создана комиссия для разработки вопросов письменности и культуры тверских карел. В состав комиссии вошли: секретарь окружного комитета Карельского национального округа Иванов В.И., редактор областной газеты «Пролетарская правда» Васканян Г.В. — председатель комиссии, Нодель Т. — заведующая отделом школ обкома партии, и А.А. Беляков. На разрешение комиссии были поставлены следующие вопросы: 1) Перевод карельской письменности с латинского алфавита на кириллицу в целях быстрейшего распространения грамотности среди карельского населения. 2) Ликвидация неграмотности среди карельского населения к 20-ой годовщине Октябрьской революции, то есть к 7 ноября 1937 года. К этому времени каждый коммунист-карел должен был усвоить карельскую письменность. 3) Начиная с 1938 года перевести первые четыре года обучения в национальных школах на карельский язык, подготовить преподавателей и отпечатать учебники по новому алфавиту на кириллице. 4) Организовать окружную газету, издавая ее на русском и карельском языках. 5) Создать окружное карельское издательство, передав в его ведение типографию в городе Лихославле, переоборудовав ее. 6) Создать в Лихославле карельский дом культуры.

Иванов Василий Иванович долго колебался по вопросу перевода карельской письменности на кириллицу. К концу августа 1937 года члены комиссии Иванов, Васканян и Беляков подготовили карельский алфавит на кириллице. Беляков начертил изображение букв карельского алфавита, в художественном отделе редакции газеты «Пролетарская правда» их нарисовали. Весь материал передали секретарю обкома партии Рабову для доклада в ЦК ВКП(б). Через несколько дней Рабов на бюро обкома официально заявил, что ЦК ВКП(б) санкционировал новый карельский алфавит, разработанный Калининским обкомом партии. 8 сентября 1937 года вышло постановление Президиума ВЦИК СССР о переводе карельской письменности на русский алфавит. Вскоре, с 10 сентября 1937 года, Василия Ивановича Иванова перевели на должность сначала третьего секретаря Калининского обкома партии, а вскоре он стал вторым секретарем обкома партии. В апреле 1938 года после возбуждения «карельского дела» и первой волны арестов Василия Ивановича перевели начальником областного управления местной промышленности.

Тяжелая судьба выпала Василию Ивановичу в 1938–1939 гг., когда он был арестован по «карельскому делу». Арест провели 9 июля 1938 года, в тот день арестовали практически всех организаторов и руководителей Карельского национального округа: И.С. Белякова, Ф.И. Жукова, Н.И. Мельникова, М.И. Феоктистова и других. В то время Василий Иванович с женой Некрасовой Клавдией Арсеньевной, сыном Анатолием (10 лет) и дочерью Инессой (3 года) жил в городе Калинине, Кооперативный переулок, д. 1/8, кв. 23. В деревне Новинка у него оставались жить отец Иван Иванович, мать Мария Елисеевна, бабушка Марфа Ивановна (85 лет), сестра Елена Ивановна. Допрашивали Василия Ивановича обычно ночью, допросы начинались в 9 часов вечера длились до 5-6 часов утра, иногда начинались в 3-4 часа ночи. Допытывали связи с руководством Калининской области, Республики Карелия, представителями Финляндии. К тому времени уже был арестованы члены комиссии по карелизации Беляков Алексей Антонович и Васканян Гурген Ваганович — редактор областной газеты «Пролетарская правда». Его обвиняли в принадлежности к право-троцкистской организации. Васканян Г.В. 1899 года рождения, уроженец местечка Караклис Ленинаканского района Армении, армянин, член партии большевиков с 1916 года, был председателем комиссии по карелизации населения Калининской области. После возбуждения «карельского дела» его перевели с должности редактора областной газеты «Пролетарская правда» на должность заместителя председателя Калининского облплана.

Иванов Василий Иванович был освобожден из-под стражи 11 ноября 1939 года до прекращения «карельского дела».[89] После освобождения работал директором Калининского областного треста лесного хозяйства, затем заместителем министра лесного хозяйства РСФСР. Умер в Москве.

Михаил Иванович Феоктистов

Председатель оргкомитета советов национального округа с 10 июля 1937 г. по 9 июля 1938 года.

Родился в 1903 году в селе Большое Плоское, позднее Лихославльского района. Образование низшее (скорее всего 4 класса. — авт.), в 1915 году окончил сельскую школу. После окончания школы работал в своем хозяйстве. Семья в 1924 году переселилась на хутор, там жили до 1933 года, потом снова вернулись в село Большое Плоское. Отец до 1929 года служил дьяконом-псаломщиком в церкви села. В 1931 году вся семья вступила в колхоз. Михаил Иванович служил в Красной Армии младшим командиром с 1925 по 1927 годы, часть его находилась в городе Торжке. После армии работал в райпотребсоюзе города Лихославля. В 1931 году его перевели в Толмачи на должность председателя Толмачевского райколхозсоюза, который решал вопросы об индивидуальном обложении личных хозяйств налогами и разверсткой, а также о раскулачивании кулаков. В конце 1932 года после ликвидации райколхозсоюзов М.И. Феоктистов был назначен на должность заведующего Толмачевского райземотдела, но не был утвержден на эту должность Московским областным комитетом партии. Председатель Толмачевского райисполкома Иван Фролович Степанов тогда назначил Феоктистова своим заместителем. Позднее Михаил Иванович работал председателем Новокарельского райисполкома. С 10 июля 1937 года он стал председателем оргкомитета Советов Карельского национального округа. В его задачу входило налаживание работы в пяти карельских райсоветах, 128 сельсоветах, одном горсовета и двух поссоветах.

9 февраля 1938 года УНКВД по Калининской области возбудило уголовное дело №13601 по обвинению активистов карельского движения в контрреволюционной и разведывательной деятельности в пользу одного иностранного государства (Финляндии). Во время первой волны Феоктистова не арестовали, однако через четыре дня после возбуждения уголовного дела 13 февраля в бюро окружного комитета ВКП(б) по Карельскому национальному округу поступила докладная от бывшего секретаря Лихославльского райкома партии Мельникова, в которой он писал, что отец Феоктистова работал псаломщиком церкви села Большое Плоское, что семья Феоктистовых состояла в родстве с семьей крупного торговца и кулака Дорова, который раскулачен и выселен. Сестра Дорова Ольга работала церковным старостой вместе с отцом Феоктистова. Застрелившийся его брат был женат на второй сестре Дорова.

Здесь нужно отметить, что старший брат Михаила Николай Иванович Феоктистов работал председателем колхоза «Пламя труда» в селе Большое Плоское. В 1934 году его обвинили в том, что сгноил колхозный картофель, возбудили дело и стали вызывать в суд. В суд Николай Иванович не пошел и застрелился. В связи с этой трагедией вдова Николая Ивановича получила помощь в сумме 150 рублей, на троих детей назначена пенсия в сумме 12 рублей в месяц. Проверку по докладной Мельникова с выездом на место проводил секретарь Лихославльского райкома партии П.М. Новиков. 9 июля 1938 года Феоктистов был арестован, а 29 июля того же года вместо него председателем оргкомитета Советов по Карельскому округу был утвержден Новиков Петр Михайлович.

На момент ареста Феоктистов с семьей проживал в городе Лихославле, ул. Советская, д. 58. Жена Елизавета Петровна и трое дочерей — Нина (6 лет), Галина (4 года) и Людмила (1 год). При обыске у него изьяли 91 учебник на русском и карельском языках. Уважаемый человек, председатель окружного исполкома содержался вместе с другими в ужасных условиях. Пытки, издевательства, ночные допросы и отсутствие самого необходимого. В своем заявлении от 25 октября 1939 года на имя начальника следственной части Михаил Иванович писал, что не получал зарплату с 1 по 10 июля и отпускные за период с 1 января по 10 июля 1938 года, всего около 700 рублей. Просил перечислить на его счет 200 рублей, а остальную сумму выдать жене. Более девяти месяцев он не имел никакой возможности получить зубной порошок, мыло, папиросы и другое. Совершенно износился, нужны брюки, носки, полотенце. На заявлении имеется резолюция начальника следственной части: «Разрешить бельевую передачу. Сообщить, что окончательный расчет получит после суда».[90]Михаил Иванович был освобожден из под стражи 11 ноября 1939 года. После освобождения работал директором совхоза «Обудово» Спировского района до ухода на пенсию в 1963 году. После ухода на пенсию работал бригадиром строительной бригады, сам он был очень квалифицированным плотником.

Николай Иванович Мельников

Заведующий Карельским окружным отделом народного образования с 21 июля 1937 года по 9 июля 1938 года.

Мельников Николай Иванович родился 1 декабря 1888 года в селе Тучево, позднее Рамешковского района. Работал в своем хозяйстве до 14 лет. В 14 лет переехал жить в Москву, где торговал разносчиком до 1909 года. В 1910 году вернулся в деревню Тучево, женился на учительнице Мельниковой Серафиме Владимировне. Жил на иждивении жены до 1914 года. В 1910 году у них родился сын Андрей, который позднее работал электромехаником в поселке Удомля. С 1914 по 1917 год Николай Иванович воевал на австро-немецком фронте рядовым Волынского лейб-гвардейского полка. В 1918 году вступил в партию большевиков, с 1919 по 1923 года служил во второй Тульской стрелковой дивизии, 135 стрелковый полк начальником военно-политических курсов.

Работая заведующим карельским окружным отделом народного образования, Николай Иванович Мельников за короткий срок успел провести значительную работу по карелизации школ. Осуществил набор курсантов в Лихославльское педучилище одних карел с целью подготовки национальных кадров. Организовал в десяти школах эксперимент по трехлетнему обучению на карельском языке, когда в остальных школах карельскому языку обучали два года. Вместе с П.П. Смирновым составил программу прохождения курсов-семинаров с учителями-карелами.

Николай Иванович Мельников, будучи заведующим окроно, не спешил выполнять решение ВЦИК СССР и бюро Калининского обкома ВКП(б) по переводу карельской письменности на русский алфавит и созданию единого алфавита на русской основе вместе с Карельской АССР. Он мог осознавать, что только входившая в силу карельская письменность может рухнуть. Он вместе с В.И. Ивановым и другими обдумывал создавшееся положение. В период с сентября 1937 года по февраль 1938 года вместе с ученым Бубрихом Д.В., Милорадовой А.А., Беляковым А.А. и другими провели ряд совещаний в Лихославле, Ленинграде и Москве. И только 14 февраля 1938 года вышел приказ народного комиссара просвещения РСФСР Тюркина об «Основных правилах правописания единого карельского литературного языка на новом алфавите».

В своем письме от 25 мая 1938 года нарком просвещения Карельской АССР Филимонов жаловался первому секретарю Карельского окружкома партии И.С. Белякову на Мельникова, что он не оказывает Карелии помощи в составлении учебников на карельском языке. Надо учесть, что тогда в Карелии преподавался финский язык и специалистов по карельскому языку практически не было. Они просили командировать в Карелию специалистов Зиновьева и Рунтова, но Мельников этого не сделал. Ответом на это письмо стало направление в Карелию переводчика Зиновьева. На партийном пленуме в мае 1938 года А.И. Мельникова и других назвали «националистами», которые долгое время продолжали защищать латинизированный алфавит в карельских школах. Они пытались затянуть выполнение решения правительства о переводе карельского алфавита на русскую основу и утверждение единого правописания для Карельской АССР и карельского национального округа в Калининской области.

А.И. Мельников был арестован 10 июля 1938 года в одно время с другими организаторами Карельского округа, освобожден из-под стражи 28 июля 1939 года. Дальнейшая его судьба пока неизвестна.

Иван Ефимович Лебедев

Редактор окружной газеты «Карельская правда» в 1937–1938 гг.

Лебедев Иван Ефимович родился 15 января 1888 года в селе Митецкое Новокарельского района. До революции его семья имела свой дом, двор, сарай, 2 коровы и 1 лошадь. Иван Ефимович окончил сельскую школу, с 3 февраля 1917 года по 1 марта 1918 года служил рядовым царской армии, вступил в партию эсеров и четыре месяца состоял в ней. В январе 1919 года вступил в партию большевиков, с мая 1919 года по сентябрь 1922 года служил политруком отдельной роты Красной Армии.

В 1925–1929 годах работал председателем Тверского уездного комитета крестьянской взаимопомощи. В 1929 году командирован в Новокарельский район для организации колхозов. Организовал колхоз «Карелия» в селе Митецкое, стал его председателем, был направлен на учебу в совпартшколу. В 1929-1931 г.г. окончил два курса университета партстроительства им. Свердлова в Москве. По возвращении на родину работал заведующим райземотделом Толмачевского района. С 1935 года — редактор газеты «Карельская правда» Новокарельского района. 23 июля 1937 года утвержден редактором окружной газеты «Карельская правда».

Был арестован по «карельскому делу» в числе первых 12 февраля 1938 года. К тому времени был женат, жена Лебедева Александра Ивановна (1902 г.р.) домохозяйка, сыновья Виктор (12 лет), Анатолий (7 лет), Геннадий (5 лет), Владимир (полгода). Еще была жива его мама Лебедева Наталья Констатиновна, жили они все в Лихославле, Лихославльская улица, д. 72, а после ареста Ивана Ефимовича переселились в Толмачи.

Любящая жена волновалась о муже: воспитывая одна четверых детей, она часто привозила передачи. В записке от 10 марта 1938 года она писала: «Ваня, передаю тебе десять пачек сигарет и 30 рублей денег. Что нужно, напиши. Шура». Сигареты были вычеркнуты, а из ответа Ивана Ефимовича вычеркнуты слова о корове. Скорее всего, он просил жену продать корову, чтобы выжить им в то время. 5 сентября 1937 года Иван Ефимович написал заявление следователю Алексееву, что на личном счете у него осталось всего 5 рублей, а должно быть около 80 рублей. Ему передали за это время 89 руб. 60 коп., продуктовых покупок он не делал, покупал лишь папиросы. Ответа на это заявление в деле нет. Есть повторное заявление Лебедева, на которое пошло секретное письмо начальнику Новокарельского районного отдела УНКВД: «Прошу сообщить устно гражданке Лебедевой Александре Ивановне, проживающей в селе Толмачи, что заключенный Лебедев Иван Ефимович просит прислать ему денег не более 75 рублей».[91] Лебедев Иван Ефимович был освобожден вместе с другими руководителями Карельского национального округа 11 ноября 1939 года.

Во время Великой Отечественной войны участвовал в боях за родину. Погиб на границе Оленинского и Ржевского районов. Иван Ефимович служил комиссаром партизанского отряда. 6 ноября 1941 года при переходе отряда через линию фронта он остался с пулеметом отражать натиск немцев, чтобы дать возможность отряду уйти. Был ранен, окружен немцами и истерзан ими, похоронен в селе Рождественское на границе Оленинского и Ржевского района. Посмертно награжден Орденом Ленина.[92]

Василий Иванович Волков

Заместитель редактора районной газеты «Карельская правда».

Родился в деревне Сосновка Новокарельского (Толмачевского) района 16 августа 1912 года. Район был Толмачевским с 1929 по 1935 год. После образования в 1935 году Калининской области район переименован в Новокарельский из-за лидера эсеров В.И. Фролова, который взял себе псевдоним-кличку Фролов-Толмачевский.

Волков закончил Толмачевскую школу, со 2 июня 1932 года работал секретарем Новокарельского РК ВЛКСМ, затем заместителем редактора районной газеты «Карельская правда», редактором с 1935 года работал Лебедев И.Е.

По «карельскому делу» Волкова арестовали 4 ноября 1938 года, Освободили из под ареста 3 сентября 1939 года. После освобождения был восстановлен в должности заместителя редактора газеты «Карельская правда» Новокарельского района, где работал до начала Великой Отечественной войны.

Первый раз призвался в армию в июле 1941 года, отправили в Москву в Красные казармы в мотоциклетный полк, но объяснив тем, что Волков управлять ни машиной, ни мотоциклом не умел, его вернули домой.

Второй раз призвали в армию 8 сентября 1941 года. Сначала около месяца находился в Калинине, проходила проверка на благонадежность. Через месяц отправили в Москву в 33 запасную стрелковую бригаду. На следующий день снова начали проверку, его спрашивали, знает ли он финский язык. Тогда формировалась 33-я горно-лыжная бригада. Он был политруком роты в этой бригаде до 22 октября 1941 года, то есть несколько дней. В ночь на 23 октября 1941 года бригаду посадили на автомашины и к вечеру прибыли на фронт в Подмосковье. Вечером того же дня в бою Волкова легко ранило, осколок застрял в кости левой ступни. Его отправили в тыл, где формировалась группа по борьбе с парашютными десантами. Стояли они в городе Муроме Владимирской области. Группа по борьбе с диверсантами выросла до бригады. Начальником политотдела этой бригады был Славнов, женатый на карелке из Лихославльского района. Он назначил Волкова инструктором информации политотдела, на этой должности он служил до января 1944 года.

В январе 1944 года направили на внешние политические курсы в Москву. В Москве к учебе не допустили, нашли изъяны в биографии, то есть «карельское дело». Волков тогда пошел к своему знакомому генерал-майору Гапоновичу, который служил в политуправлении Московского военного округа. Ему подробно рассказал об обстоятельствах дела и что его не допустили к учебе. Гапонович позвонил в Главпур, положительно охарактеризовал Волкова и попросил принять на учебу. Волкова направили на ускоренные курсы, он учился с января по ноябрь 1944 года. Потом был направлен на 2-й Белорусский фронт в звании старшего лейтенанта. На фронте Волков работал в газете литературным работником. В тот год из средств массовой информации изгоняли евреев, поэтому были вакансии, и Волков попал работать в газету.

Демобилизовался он в августе 1946 года, домой вернулся в сентябре того года. Был назначен на должность редактора газеты «Карельская правда» и работал до сентября 1953 года. При этом ему спокойно дали отработать всего 2 года, потом начались претензии как к карельскому националисту, отбывавшему наказание. В 1948 году на него уже был выписан ордер на арест, но арестовать не решились. Стали придираться по каждой мелочи. Но связать было не с кем, так как все, кто был арестован в 1938–1939 годах или разъехались или погибли в годы войны.

В областном управлении КГБ начальником 2-го отдела работал карел Веселов Григорий Иванович, родом он из деревни Долганово. После войны он зашел в редакцию к Волкову и сказал: «Берегись, они стряхивают пыль с наших дел». Веселов имел в виду «карельское дело», по которому тоже ранее был арестован. Он дал Волкову списки тех, кого надо остерегаться. Волков знал, что за ним следят. Когда он бывал в колхозе имени Кирова, что в деревне Березовка, после него туда приезжали работники КГБ и допрашивали о Волкове жителей деревни. Сотрудник КГБ Крюков сказал Волкову, что сверху есть поручение следить за карелами. Это связано с расследованием по «ленинградскому делу» и другим делам.

В сентябре 1953 года Волков был переведен на должность заведующего парткабинетом райкома партии, а потом инструктором райкома партии. В 1957 году Новокарельский район ликвидировали, работу Волкову не предоставили. Он ушел работать в «Межколхозстрой» на подсобное предприятие этого треста в Толмачах. Работал руководителем подсобного хозяйства до 1974 года, хотя на пенсию вышел в 1972 году.[93] Последние годы жил с дочерью в городе Твери, 16 августа 2002 года областная автономия тверских карел торжественно отметила 90-летие В.И. Волкова.

С 1939 года начался длительный 50-летний период забвения тверских карел, которые никуда не уехали, оставались жить на тверской земле.