В новый день

12

ПРОВЕРЬТЕ БОКОВЫЕ ЗЕРКАЛА.

ПОВЕРНИТЕ НАПРАВО.

Медленно, неторопливо проезжайте СТО-ДВАДЦАТЬ-ТРИ метров вперед. Полюбуйтесь видом из окна, открывающимся СЛЕВА. Панельные дома, арки, черные переходы, напоминающие БЕЗДНУ и ЛАБИРИНТ. Поворот через СОРОК метров. Пока машина едет, подумайте: стоят ли все эти люди того, чтобы их СПАСТИ? Каждый заперт в своей зоне комфорта и не горит желанием выйти и что‑то изменить, поскольку МЫ ВСЕ ПРЕДОСТАВЛЯЕМ ЗА НИХ.

Вы едете со скоростью КОТОРАЯ ВАМ КАЖЕТСЯ НЕДОСТАТОЧНОЙ. Однако к чему торопиться? Прослушайте лучше рекламное объявление, предоставленное этой ночью компанией ВАШИ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ХОЗЯЕВА: «Болезни, войны, нищета, страх… Продукт человеческого безумия… Теперь не нужно этого бояться! Принимайте наши наркотики, вживляйте импланты, будьте в Сети круглые сутки, развлекайтесь, жрите, трахайтесь в реальной и виртуальной жизни! Предложение не ограничено. Только работайте и несите нам ваши деньги, потому что ВАМ ЭТО НУЖНО».

Состояние двигателя — НОРМАЛЬНОЕ. Состояние водителя — НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ. Нет ничего лучше, чем прокатиться в этот свежий зимний вечер. Как хорошо, что ВЫ обладаете подходящим уровнем ДОСТАТКА, чтобы не гнить в подвалах. ПАРАЗИТЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЛИКВИДИРОВАНЫ. Избыточный гуманизм, социальная поддержка, бесплатное образование и медицины — вот тот РАК прошлого, который привел к ТРАГЕДИИ — каждый ВОЗОМНИЛ СЕБЯ БОГОМ. Ошибкой было считать, что нет нужды приносить ПОЛЬЗУ НАШЕМУ ОБЩЕСТВУ, ведь у тебя есть ВНУТРЕННЕ ПРИСУЩАЯ ЦЕННОСТЬ и ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ. Вы должны получать лишь то, чего вы ДОСТОЙНЫ.

Езжайте ПРЯМО. Не кажется ли вам, что это не дорога, а тысячи протяженных фонарей вдоль взлетной полосы, ведущей прямо на небо? Вы хотите ВЗЛЕТЕТЬ?

Поверните НАПРАВО.

Позвольте сделать вам замечание — езда в состоянии НАРКОТИЧЕСКОГО опьянения может послужить причиной ШТРАФА. Не беспокойтесь за БЕЗОПАСНОСТЬ окружающей вас ТЕХНИКИ и ГРАЖДАН, потому что благодаря функции АВТОНАВИГАЦИИ, возможно совершить экстренную остановку при возможности аварии, оцененной как более ПЯТЬ-ДЕСЯТ ПРОЦЕНТОВ. Мы заботимся о вас. Рекомендуем воспользоваться нашей НОВОЙ услугой — ПОЛНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ НЕОБХОДИМОСТИ САМОСТОЯТЕЛЬНО ВОДИ… ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ. Куда ты, по-твоему, собрался ехать, наркоман чертов? Куда ты едешь? Ты, идиот, думаешь, что, крутя баранку туда-сюда, сможешь вот так вот наткнуться на нее, ждущую тебя с распростертыми объятьями, готовую простить тебя за все, что ты сделал, и, самое важное, не сделал? Вам следует учесть, что ВЫ ЕЕ НЕ НАЙДЕТЕ.

ВНИМАНИЕ! Пересекается МОСТ.

Вы покидаете РАЙОН ОТБРОСОВ, которые отказываются УСЕРДНО выполнять работу. Прослушайте, пожалуйста, список вакансий, предоставленных нашим центром занятости. МЫ ЗАБОТИМСЯ О ВАС. Обслуживающий персонал робототехники. Нажиматель на кнопку. Управляющий среднего звена. Подписыватель бумаг. Ответчик на жалобы стандартными фразами. Переносчик предмета из одного места в другое. Чистильщик счетных устройств. Перекладыватель отчетов о проведенной всеми вышеперечисленными работы. Включатель образовательной программы для учащихся младшего, среднего, старшего, высшего, бакалавриатского, магистерского и выше звена. Полиция.

Вы все еще на МОСТ. Вы уверены, что хотите пересечь его, выйти из привычных трущоб и с головой погрузиться в неоновую симфонию, раскрывающуюся перед вами?

Поверните НАПРАВО. Вы въезжаете на дорогу, ведущую к другим дорогам, к тысяче таких же дорог, сплетенных, как нервные окончания в неустанно работающем мозгу, мозгу, который принимает миллиарды решений, дает ответы на триллионы вопрос каждую секунду, где мчатся туда-сюда маленькие вспышки, угасая, не успевая как следует разгореться и осветить хоть на мгновение эту густую черную ночь.

Сканер обнаружил, что температура вашего тела начала понижаться. Зафиксирован сбой в работе согревающих имплантов. Неужели вы как‑то пытаетесь вытравить их из себя? Чего только не сделает человек, чего только не выдумает, особенно в таком плачевном состоянии! Как будет работать ваш мозг, если вы продолжите накачиваться наркотиками? Хорошо, я буду говорить ПРЯМО. Пусть вас согреет в таком случае следующее, например, приятные воспоминания.

Движение на улице ГЛАВНАЯ ОТСУТСТВУЕТ. Даже вы не движетесь. Вы плететесь В НИКУДА. Полюбуйтесь на огромные освещенные вывески (ИНФОРМИРОВАНИЕ НАСЕЛЕНИЯ КРУГЛЫЕ СУТКИ). Снег падает очень медленно, как если бы пожарище на небесах давным-давно погасло. Небоскребы нависают над тобой, как доктора над привязанным к постели психом. Они смотрят своими огромными пустыми пластиковыми глазами. Они чего‑то ждут.

ПОВОРОТ ВСЕ БЛИЖЕ.

Поверните ХОТЬ КУДА. Не торопитесь. Смотри: это то, что построено нами ценой невероятных усилий и жертв. Ты можешь жить здесь, не беспокоясь ни о чем. Ничто тебя не потревожит. Все нужды населения удовлетворяются автоматически, экономикам распланирована на века. У тебя есть все: развлечения, самая стабильная работа, образование, еда, вода, женщины, мужчины, лекарства, наркотики, игры, стены, пол, потолок — что вам еще нужно? Вы работаете — едите хлеб — вам скучно — мы даем вам и зрелища. Сколько хотите. И мы следим за вами, чтобы наших деток никто не о-би-дел.

УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА. Если ты меня слышишь, беги. Ты уже один раз ушел отсюда — вы вместе. Попытались хотя бы, да. Ты убивал для них, ты умер для них. Умер ты с большим энтузиазмом. За это ли она тебя полюбила? Поэтому ли захотела вернуть тебя, чтобы показать, что есть не только смерть?

Она тебя проверяла!

Она тебя обманула!

Она всех обманула!

О, а вы помните, как это было, не так ли? Перед глазами проносятся знакомые сцены, но искаженные, напоминая испорченный видеофайл, когда кадры накладываются друг на друга, контуры растворяются, картинка не сменяет предыдущую, а разрывает ее изнутри. И цвета, цвета, цвета. Черно-белое кино, яркое кино, радужное, угрюмое, светлое, темное — и все это проносится за одну секунду. ХОТИТЕ посмотреть такое кино?

— Я не должна жить.

— Она не должна жить! Она мертва! — кричат вокруг.

ПРЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯМММООООООООООООО.

ЕДЕМ-ЕДЕМ-ЕДЕМ В ДАЛЕКИЕ КРАЯ.

Где это произошло, ты помнишь?

— Хватит дурака валять, — сказал мертвый хакер, — они взяли ее мозг, вставили его в андроида под управлением ИИ, чтобы узнать, как возвращать таких как ты к жизни! Они сохранили ее, понимаешь? Она как бы жива, представь себе!

Внезапно в комнату влетает фантом, хватает меня и уносит ввысь, как какая‑то каменная горгулья. Он говорит со мной голосом председателя совета директоров:

— О-о, все-все верно, все именно так! Ты же так хочешь найти и спасти ее, да? Ну вот, для тебя и сделали копию! Да еще как похожа, чертовка!

Подо мной проносились дома, мы летели все выше.

Председатель сказал:

— Жаль, что наши многоуважаемые конкуренты первыми сделали ее. Так или иначе, этого и следовало ожидать — они и гнались за вами в первую очередь. Помнишь?

— Она была гением! Какой ум мы потеряли! Ай-яй-яй, какая досада! А кто виноват? Даже защитить дамочку не смог, щенок…

Мы вбегаем в маленькую комнатушку, я баррикадирую дверь каким‑то шкафом, подставляю стол. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, со лба падали огромные капли пота.

Она же стояла посреди комнаты как вкопанная.

— Хватит, поверь мне. Все, хватит, — сказала она.

— Нет, нет, нет! Пока я жив — я им не позволю!

— Мы ничего не добьемся просто убегая. Они все равно найдут нас.

Я был готов накричать на нее, ударить ее, задушить ее. Мои руки смыкаются на ее шее.

Ты думаешь, ты так и поступил? Интерпретируй как хочешь. Символизм — это так глупо.

— Ты не понимаешь! — закричала она, — Все в порядке! Все так и должно быть! А я — я пошла против этого, я все испортила, и они не должны ничего узнать!

— Заткнись! Ты не права! Давай, давай… Давай просто уедем, далеко-далеко…

В дверь начали ломиться, но моя импровизированная баррикада сдерживала их какое‑то время. «Живо, живо!» доносилось из коридора.

— Куда? — трагично улыбнувшись, сказала она. Ее глаза были полны решимости как никогда.

— Ну, например…

— Нет. Ты не понял. Куда? Вот именно. Куда бы мы ни пошли, они найдут нас. Я знаю то, чего я не должна знать…

— Хватит, пожалуйста. Успокойся. Я что‑нибудь придумаю. Ты спасла меня — теперь моя очередь, ну же…

Она медленно шла мне навстречу.

— Я сделала то, чего я не должна была делать… Чего никому нельзя делать…

Ком в горле. Лицо наливалось кровью. Руки дрожали.

— Но, господи, как же я рада, что была такой опрометчивой дурой. Я была счастлива. Потому что я в тебе не ошиблась. Ты — хороший. Правда. Я рада, что единственный раз, когда я сделала такую ужасную вещь — я сделала это ради тебя.

Она протянула мне свои тонкие белые руки.

Она не обняла тебя.

Она выхватила твой пистолет и застрелилась.

И тогда время остановилось. Труп на полу. Преследователи ворвались в комнату в ту же секунду. Они тебя схватили? Повалили на пол? Били ли они тебя?

Какая разница.

ПОВЕРНИТЕ НАПРАВО.

Там все закончилось и там все началось. Постоянно, каждой ночью, с утра до вечера… Думаешь ли ты хоть о чем другом?

— Я мог ее спасти. Я мог. Я должен был. Я обещал ей. Я, я…

Если все так плохо, то почему бы не сделать то же самое?

И ты разве думаешь, что вся проблема лишь в этом?

Помнишь ли ты свое обещание?

Фантом сбросил меня на крышу дома.

— Послушай, — услышал я ее голос, — просто хватит. Пожалуйста. Я прошла через все это не ради того, чтобы ты так легко выкинул свою жизнь, пускай даже ради меня.

Мы сидели на крыше в самом центре города, с которого открывался такой же вид, как и теперь: рядки маленьких однотипных домов вдалеке, возле каждого стоял уличный фонарь, каждый из которых был маяком в этом черном море. В другой стороне — зарево из синих, красных, пурпурных, желтых огней. Небоскребы, напоминавшие стройных тощих топ-моделей в блестящих платьях. Казалось, что даже холодные стекла и металлические каркасы зданий были сделаны из алмазов — настолько сильно все блестело. Огни ночного города были звездным небом, расплескавшимся по земле. Все вокруг будто бы и было отражением этого неба, словно огромный пруд в самой глубине леса, где не проходила ни одно живое существо, и от чего вода как будто бы застыла намертво.

Ее голос был как никогда усталым, она не находила сил чтобы закатить истерику или просто наорать на меня. Она никогда этого не делала. Я вижу ее лицо перед собой — уже впалые щеки лишь подчеркивали точеные скулы, над которыми теперь не так ярко поблескивали темно-карие глаза, чуть-чуть раскосые. Рот скривился от боли, но губы постоянно хотели сложиться в улыбку — но что‑то им мешало. Ее белые, густые, но тонкие длинные волосы были белыми не от краски, на что намекали темно-черные корни (она никогда не успевала вовремя подкрашиваться), но от седины. Тем не менее, ее движения были все еще полны жизни, хоть и подходящей к финалу. Я не мог ничего поделать. Она сама так решила.

— Жизнь? — сказал я, закуривая очередную сигарету, — В чем такая прелесть этой вашей «жизни»? Делай что угодно, строй дома, расти детей, пиши книги, летай к звездам, но все равно — пуля в лоб, рак, ДТП — и где все твои достижения?

Она отвернулась от меня.

Я подумал, что надо что‑то сделать, сказать, успокоить ее.

— Я не ценю жизнь, и я не боюсь ее потерять. Поэтому я ее не потеряю.

Я повернул ее к себе.

— Но я дорожу тобой. И чем сильнее ты чем‑то дорожишь, тем скорее потеряешь это. Так устроен этот мир.

— Ты сам себе противоречишь.

— Да уж. Ну, люди вообще весьма противоречивые существа.

— Но я не хочу, чтобы ты умирал.

— Мне ли этого не знать, — с улыбкой говорю я.

— Потому что ты сражался за этот мир. Ты должен его защитить.

— Хорошо, хорошо. Только форму мне погладишь?

Я попытался обнять ее, но она начала меня отталкивать — не от отвращения, а как будто ей срочно надо было что‑то узнать, нечто такое, без чего невозможно дышать, без чего сердце не сможет дальше биться.

— Ты меня любишь?

— Люблю? Что такое любовь? Я могу ее выпить, я могу ее выкурить? Какой мне с нее только? Это просто красивое слово, которое насквозь проржавело, как старая железяка.

Ее глаза заблестели еще сильнее — от слез.

— Я не хочу клеить на свои чувства такой пошлый ярлык. Ты достойна большего.

— Действительно…, — она тоже наконец‑то улыбнулась, — да, ты прав. Все правильно.

— Да?

— Пообещай мне кое‑что.

— Все, что угодно.

— Обещай мне, что, несмотря ни на что, ты будешь жить.

Понял?

Вот за это

ПРИГОТОВЬТЕСЬ К БОЮ.