В ожидании чуда

10

Кит поспешно пригладила спутанные волосы и стряхнула пыль с одежды. Сойдя с эскалатора, она глубоко вздохнула, стараясь придать себе уверенный вид перед тем, как предстать перед скучающей секретаршей.

— Мне бы хотелось встретиться с мистером Виттиером, — сказала она.

— У вас была предварительная договоренность? — осведомилась брюнетка с внешностью эльфа, неохотно отрываясь от иллюстрированного журнала.

— Нет. Но, если вы скажете ему мое имя — Кит Форрестер, — он меня примет, я уверена.

Молодая женщина скептически оглядела высокую посетительницу с копной рыжих растрепанных волос.

— Извините, но если вам не назначено… — и она снова уткнулась в свой журнал.

— Я очень близкий друг К. К., — твердо и настойчиво произнесла Кит. — Он будет крайне недоволен, если вы не доложите ему обо мне. — Она ухватилась за край большого дубового письменного стола, так как внутри у нее все дрожало от слабости после того, как она проехала два часа в кузове грузового автомобиля, да еще четыре квартала прошла пешком, чтобы добраться до офиса К. К.

Секретарша недовольно втянула воздух и взялась за телефон. Тихо сказав что-то в трубку, она вдруг нахмурилась, а затем с изумлением вскинула голову на звук распахнувшейся двери, ведущей во внутреннюю часть офиса.

— Кит! — вскричал К. К., врываясь в приемную. — Как вы сюда попали?!

— Окажите мне услугу, — ответила она, улыбаясь с облегчением при виде его лица, от которого на нее сразу повеяло успокоением. В светло-голубом деловом костюме, белой рубашке и при галстуке, он всем своим видом олицетворял образ преуспевающего бизнесмена. — Все банки закрыты, а…

— Входите. — Он увлек ее за собой в роскошный кабинет. — Присядьте, а то у вас такой вид, будто вы сейчас упадете в обморок, — приказал он, подталкивая ее к дивану, обитому плюшем цвета ржавчины. Подойдя к небольшому угловому бару, он налил ей холодной воды. — Что вы здесь делаете? Вам еще нужно оставаться в постели.

Кит с жадностью осушила стакан, вздохнула и откинулась на мягкие подушки.

— Я действительно в порядке. Мне просто нужно немного денег, чтобы уехать. Я могу выписать вам чек. Мне как-то не пришло в голову, что банки могут оказаться закрытыми и… — Она запнулась, осознав, что бормочет нечто бессвязное и бессмысленное. Она приложила пустой стакан к виску, стараясь взять себя в руки.

— Не волнуйтесь. — К. К. ободряюще потрепал ее по руке. — Что произошло? Почему так важно, чтобы вы уехали?

Чувствуя, как на нее накатывает волна слабости и отчаяния, Кит попыталась собраться, но голос ее прозвучал вяло.

— Я спустилась вниз, надеясь преподнести всем сюрприз. Но сюрприз преподнесли мне. В гостиной были Раф и Трейси, и я услышала их разговор. Я ведь и так намеревалась уехать, вы же знаете. — Она схватила К. К. за руку, подавляя рыдания. — Но он решил позволить ей выгнать меня, а я не могла этого допустить. Я спряталась в кузове грузовика и добралась до города.

— Что?! — К. К. соскочил с подлокотника и принялся раскачиваться на каблуках своих кожаных туфель. — Как он посмел, этот негодяй! Я был уверен, что он…

— Не говорите так, — выдохнула Кит, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Так все и должно было закончиться. Раф всегда стремился вернуть Трейси, и не его вина, что я влюбилась в него. — Она шмыгнула носом и судорожно вздохнула. — Послушайте, если бы вы только одолжили мне денег, я бы уехала из города на автобусе. Мне ужасно неприятно просить вас об этом, я всем создаю столько проблем и…

— Замолчите, — сказал он добродушно, снова усаживаясь на прежнее место. — Вы не создавали никому никаких проблем, кроме того, вы не в том состоянии, чтобы ехать куда-то. Вам нужно отдохнуть пару недель, погреться на солнышке, подкормиться. — К. К. взглянул на часы, что-то соображая. — Я уезжаю в Мексику на торжества по случаю праздника Тела Христова, где должен закончить кое-какие дела, и забираю вас с собой, — объявил он, улыбаясь при виде ее изумленного лица. — На берегу залива Аронсо у меня есть рыбацкая хижина. Это то, что вам нужно для отдыха.

— К. К., я не могу позволить, чтобы вы…

— Можете, можете, — перебил он не терпящим возражений тоном. Своими узловатыми пальцами он вытер ее влажные щеки. — Фил все еще в больнице, так что о ней позаботятся. Теперь я хочу позаботиться о вас. — Неожиданно он усмехнулся, и в его голубых глазах заплясали чертики. — Думаю, я дам пищу для пересудов, если удочерю вас.

Кит засмеялась, потом заплакала. Крупные слезы ручьями текли по ее впавшим щекам.

— Не знаю, почему вы так добры ко мне. Когда я была больна, вы каждый вечер приходили проведать меня. Я этого не заслужила. Я…

— Ну хватит, прекратите, — приказал он сердито. — Мы можем купить для вас все необходимое по дороге. Женщина, которая присматривает за домиком, поможет вам. Я…

Кит покачала головой.

— Я и так многих впутала в свои дела. Я могу справиться со всем сама. Честно, со мной все в порядке. Я думаю, что как только немного отдохну, быстро приду в норму.

К. К. посмотрел на нее с сомнением. После долгих уговоров Кит неохотно сдалась.

«Рыбацкая хижина» оказалась большим домом с тремя спальнями, премиленькой кухней, имитирующей камбуз, и большой залой — «кают-компанией» — с массивным камином и стеклянными раздвижными дверями. Поодаль раскинулись сверкающие глади Мексиканского залива. Прилегающая территория в основном принадлежала Национальному заповеднику Аронсо, но здесь же нашлось место для нефтяных скважин, водокачек, газосборников.

С приближением вечерних сумерек тучи белых и серых цапель, крачек, чаек, прилетающих на ночлег, закрывали розовеющее небо. Каждое утро начиналось с гудения моторов сепараторов, насосов и других установок, будто выполняющих функции будильника, возвещая о приходе нового дня.

Вооружившись журналом для записей, а также мощным биноклем К. К., Кит часами бродила по берегу, усыпанному ракушками, которые громко хрустели под ногами. Однажды ей даже посчастливилось найти гнездо розовой цапли в зарослях юкки, о чем была сделана соответствующая запись в журнале. Она также старательно делала в нем беглые зарисовки красочных бабочек, которых было вокруг превеликое множество.

Эта деятельность помогала ей создавать ощущение занятости, по крайней мере, в дневное время. Ночью же дела обстояли иначе. Ночью правили сны. В них вихрем проносились воспоминания. И тогда ее одинокое ложе превращалось в кровать Рафа, его руки обнимали ее тело, его рот прижимался к ее губам.

Каждое утро она просыпалась с болезненным чувством одиночества, которое, будто ножом, пронзало душу. Она спасалась тем, что убеждала себя, будто ее депрессия — просто следствие перенесенной горячки, и со временем она обретет желанный покой.

К. К. звонил ей по меньшей мере дважды в день, и она добросовестно предоставляла ему подробнейший почасовой отчет о своей деятельности. Это было глупо, но ей впервые казалось, что у нее появился родитель, которого волнует ее благополучие. Она наслаждалась вниманием к себе.

Филлис выписывалась из больницы на следующей неделе, и, согласно руководящим указаниям К. К., обе его «девочки» должны были отдыхать вместе. Кит обнаружила, что с нетерпением ждет приезда Фил.

Стоял до неправдоподобия чудесный день. Стая больших серых цапель поднялась в ярко-лазурное небо, и, плавно взмахивая сильными тренированными крыльями, птицы улетели в сторону залива. По посыпанной гравием дорожке Кит направлялась в небольшой прибрежный универмаг, который находился неподалеку от дома, где она обычно делала покупки.

За неделю пребывания на побережье кожа Кит покрылась золотистым загаром, а питаясь калорийными морскими продуктами, она прибавила в весе. С физической точки зрения, она чувствовала себя прекрасно, но никак не могла обрести душевное равновесие.

Чет Арнольд, отставной моряк со скрипучим голосом и окладистой бородой, владелец бакалейной лавки, тепло приветствовал ее, он, как и К. К., относился к ней по-отечески, и теперь Кит шла за ним следом по многолюдному магазину, позволив наполнить свою хозяйственную сумку лучшими из имеющихся у него товаров — свежими фруктами и бутылкой молока. Чет настаивал также на свежепойманных гигантских креветках, которых он собственноручно помыл и почистил. Кит с благодарностью улыбнулась и, добавив к своим покупкам банку холодной содовой, выскользнула из прохладного помещения в надвигающуюся дневную жару.

Взволнованное повизгивание и лай привлекли ее внимание. Кит посмотрела вниз со ступенек магазина и увидела шнауцера, рвущегося из полуоткрытого окна припаркованного автомобиля. На секунду ей показалось, что это Ноузи, но при более близком рассмотрении она увидела, что эта собака была и меньше по размерам, и темнее по цвету. И все же морда кирпичиком и влажные карие глаза заставили ее сердце сжаться, а веки набухнуть горючими слезами. Она только потом поняла, что пробежала бегом два квартала до своего дома.

Кит вошла в прохладный комфорт помещения, с силой захлопнув дверь.

Ее шорты цвета хаки и зеленая майка насквозь промокли, и не столько от пота, сколько от содовой, которую она целиком на себя опрокинула, увидев лже-Ноузи.

Она положила покупки и направилась в ванную. Сбросив одежду, долго стояла под успокаивающим массажным душем. Теплое покалывание пульсирующих струек действовало умиротворяюще и снимало напряжение, сковывающее ее плечи и шею.

Завернувшись в огромное купальное полотенце коричневого цвета, Кит в изнеможении рухнула на кровать поистине королевских размеров. Ужасно глупо, что она позволила себе так распуститься из-за какой-то маленькой собачонки.

Она зарылась лицом в большую мягкую подушку, словно прячась от воспоминаний.

Кто-то взобрался на кровать и запрыгал по ней. Этот «кто-то» был мягким и мохнатым и повизгивал от счастья. Две белые лапы легли на плечи Кит, а горячий розовый язык и холодный мокрый нос тыкались ей в лицо в неистовом восторге.

Кит заморгала и уставилась на живую мордочку Ноузи. А ведь никто не предупредил ее, что горячке сопутствует еще и тихое помешательство… До сих пор ее сонные видения не имели трех измерений. Кит снова закрыла глаза, рукой успокаивая резвое животное. Это всего лишь игра воображения, спокойно говорила она сама себе. Просто сон.

Матрас снова прогнулся под чьей-то тяжестью. Только значительно более весомой. Кит неохотно открыла глаза, гадая, какой призрак явился ей на сей раз.

На краю кровати сидел мужчина. С темными волнистыми волосами, лучистыми карими глазами и густыми усами, подчеркивающими резкую очерченность его лица. На нем была голубая рубашка и джинсы, а в руках он держал пакет с собачьим кормом и миску. Кит снова закрыла глаза. Она окончательно потеряла рассудок!

— Перво-наперво ты накормишь несчастную собаку. Она ничего не ест с того дня, как ты сбежала. Она умирает с голоду.

Кит резко дернулась и села. Вытянув вперед руку, она дотронулась до теплой кожи. Это был Раф. Он здесь, и это не бред!

Взгляд его бархатных карих глаз увлажнился.

— Пес не единственный, кто умирает с голоду. Я голоден тоже. Но мне нужна не еда. Тебе придется утолять его постепенно, и на то, чтобы удовлетворить его полностью, уйдет вся жизнь.

Раф нагнулся и, сняв ботинки, с грохотом сбросил их на дощатый пол. Стащив рубашку, он отшвырнул ее в направлении ближайшего стула. Затем поднялся и взялся за пряжку брючного ремня.

— Я, конечно, понимаю, что в наши дни держать женщину постоянно босой и беременной противоречит принципам Глории Стэйэм, поправке к Конституции о равенстве в правах мужчины и женщины и всему феминистическому движению в целом. Но тогда помоги мне, Кит, я не вижу другого способа добиться того, чтобы ты никуда от меня не делась, и собираюсь получить массу удовольствия, следуя опыту предков.

Она молча смотрела на него, а затем с коротким всхлипом кинулась к нему в объятия. Его руки знакомыми железными тисками обняли ее трепещущее тело. Она спрятала лицо в изгибе его шеи, вдыхая терпкий аромат его кожи, млея от осязания его твердых выпуклых мускулов своими ладонями.

Глаза Кит наполнились слезами, и она зарыдала у него на плече. Раф дал ей немного выплакаться, а потом, слегка отстранив от себя, вытер ее бледное, мокрое, искаженное лицо кончиками пальцев. Она внимательно посмотрела на него, изучая каждую черточку. Он выглядел осунувшимся и усталым.

Раф обнял ее обнаженные плечи и мягко улыбнулся.

— Кит, будь добра, объясни, что заставило тебя сбежать? Господи, это была самая ужасная неделя в моей жизни!

Она проглотила комок в горле, и ее лицо застыло при воспоминании о сцене, свидетельницей которой она стала. Она высвободилась из его объятий и завернулась в полотенце.

— Самая ужасная неделя в твоей жизни, — передразнила она презрительно. — Я слышала ваш разговор с Трейси о том, как от меня избавиться. Я не пыталась воспользоваться твоей добротой и уж тем более не собиралась позволить этой женщине вышвырнуть меня вон. Я уехала сама. — Ее голос дрогнул, и она посмотрела на Ноузи, увлеченно подбирающего рассыпавшийся по полу сухой собачий корм. — Я не собираюсь возвращаться к роли твоей невесты, Раф Морган, — заявила Кит, мрачно глядя на него.

Он лениво улыбнулся, нежно обводя пальцами контур ее мягких губ.

— Это просто прекрасно, любимая. Если бы ты пошпионила еще несколько минут, ты услышала бы, как я высказал весьма шокированной мисс Шипли свое мнение по поводу того, кто на самом деле меня использует. — Он заговорил резче, глаза потемнели от гнева. — Я высказал в далеко не джентльментских выражениях свое мнение по поводу ее письма и того, как она себя вела с тобой.

Кит покачала головой, и в глазах ее отразилось замешательство.

— Я ничего не понимаю. Ведь это ты…

Раф поцелуем заставил ее замолчать и отбросить сомнения. Она вздохнула, сдаваясь, и, обвив сильную шею руками, ласково зарылась пальцами в упругую темную шевелюру. Полотенце соскользнуло на бедра, и ее мягкие груди оказались прижатыми к его загорелому, покрытому жесткими волосами торсу.

Тяжестью своего тела Раф сильнее прижал ее к мягкому матрасу, лаская шелковистую нежную спину, заполняя собой каждый изгиб и впадинку ее податливого тела. Оторвавшись от ее губ, он проложил поцелуями огненный путь к ее порозовевшей набухшей груди.

— Кит, — простонал он хрипло. — Я люблю тебя. Я не знаю, как еще нужно это доказать.

Она долго лежала, не шевелясь, боясь поверить тому, что он только что произнес. Наконец она взяла его лицо в свои ладони, сияющими глазами отвечая на его признание.

— Я люблю тебя. Я так люблю тебя. Без тебя я просто медленно умирала. Я хочу больше не расставаться с тобой никогда!

Раф судорожно прижал ее к себе еще теснее.

— Это просто чудесно. — И он громко чмокнул ее в губы. — Мы собираем вещи и едем домой. Раз мы уже помолвлены, можем сразу и пожениться.

— Я получу Ноузи в качестве свадебного подарка? — спросила Кит, лукаво поблескивая глазами, и, высунув язычок, нежно очертила им его ищущие губы.

— У меня создается впечатление, что мной манипулируют, — шутливо проворчал Раф, легонько покусывая своими белоснежными зубами чувствительную кожу на ее груди. — Ладно, пусть щенок принадлежит тебе.

Она увернулась от его поцелуев и, упершись ему руками в грудь, опрокинула на спину.

— А мне вдруг начинает казаться, что манипулируют мной, — грустно произнесла она, демонстративно игнорируя откровенный призыв, отразившийся в его глазах. — У меня еще целый миллион вопросов, требующих ответа.

— Всего миллион? — ухмыльнулся Раф, укладывая ее вдоль своего тела. — Вперед, задавай свои вопросы.

С большим трудом она старалась не замечать, что в такой позе желание Рафа стремительно растет и крепнет.

— Когда ты решил, что не влюблен в Трейси? — требовательно спросила она, упираясь локтями ему в грудь.

— Я никогда не был влюблен в Трейси.

Ее подбородок дрогнул, и она покачала головой.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что никогда не был в нее влюблен? Ее сестра уверяла меня, что вы практически помолвлены. Ты хотел, чтобы она отправилась с тобой в круиз. И это была твоя идея заставить ее сдаться, используя меня.

Раф, слушая, наматывал на пальцы ее длинные рыжие локоны.

— Меня не волнует, что тебе говорила эта маленькая белокурая интриганка. Я никогда не был помолвлен с Трейси. Я и встречался-то с ней всего пять раз — трижды в доме ее родителей, когда у меня были общие дела с Джеком, и дважды — у меня, — признался он. — Вот и все. Понимаешь, у меня от нее начинает болеть голова.

— А как насчет круиза?

— Она сама меня пригласила. Когда я отказался, она упорхнула в Нью-Йорк со своей мамочкой, скорее всего, в замешательстве, — рассудительно заметил он. — Откровенно говоря, именно ты навела меня на мысль о фиктивной помолвке.

— Я? — моментально вскинулась Кит.

Раф кивнул.

— Я же рассказывал, что навел о тебе справки еще до вечеринки у Шипли. А после того, как поговорил с тобой, убедился окончательно, что ты действительно выдумала всю эту нелепую историю от начала до конца, чтобы не ударить лицом в грязь перед своими подружками. А мое имя использовала случайно. Спасибо счастливой случайности! — Он поцеловал Кит в кончик носа и, проведя руками вниз по ее спине, задержал их на огруглых бедрах. — Когда я вернулся в тот вечер на ранчо, я никак не мог выбросить тебя из головы. Я возненавидел этот крошечный перекошенный чердак, на котором ты жила. Я начал беспокоиться, не случится ли что-нибудь с тобой в этом ужасном районе. И я решил что-нибудь предпринять. Именно с моей подачи была напечатана сплетня в газете, — признался Раф, отвечая на ее потрясенный вздох улыбкой, в которой не было и тени раскаяния. — Я интуитивно чувствовал, что за внешним притворством скрывается отзывчивое, доброе сердце. И когда ты решила, что своей ложью осложнила мне жизнь, я немедленно за это ухватился, рассудив, что воспользуюсь ситуацией и подожду, пока ты не обратишь на меня внимание.

— Но Раф, — вставила она мягко, поигрывая жесткими волосками, покрывающими его грудь, — ты же просто не мог влюбиться в меня с того самого первого вечера.

— Я не знаю точно, что я чувствовал, — согласился он, нежно водя губами по ее подбородку. — Меня тянуло к тебе. Я не мог понять, почему так волнуюсь за тебя. Чем дольше я находился рядом с тобой, тем сильнее влюблялся. Ты была такой непосредственной, нежной, остроумной, а иногда даже честной. Но как только я приближался к тебе, ты тут же замыкалась. Я обнаружил, что играю с тобой в какую-то странную игру типа «шаг вперед — два назад».

Она легла щекой ему на грудь, слушая, как бьются в унисон их сердца.

— Я думала, ты влюблен в Трейси и просто используешь меня в отместку за свое ущемленное самолюбие, тем более что ты знал правду о моей матери, — тихо призналась Кит. — Никто никогда не любил и не хотел меня. И когда это случилось, я просто ничего не поняла. — Она посмотрела на него виновато. — Ты связался с очень ненадежной личностью. Я всегда доставляла больше хлопот, чем могла отплатить за них и…

Она вскрикнула от неожиданности, когда Раф приподнял ее над собой и, перевернув на спину, пригвоздил к кровати тяжестью своего тела.

— Я даже слышать не желаю этого больше, — прорычал он сердито. — Я знаю, что сам сказал тебе эти слова, но я был зол, обескуражен и не понимал, как ты больна. — Он ослабил свое давление на ее поясницу и страстным прикосновением горячего языка к ее губам как бы стер горечь, которую вызвали эти слова. — А теперь мне бы хотелось узнать, что творилось у тебя в голове тем утром в джунглях, когда ты, будто ошпаренная, выскочила из моей кровати.

Кит почувствовала, как краска заливает ей щеки. Она крепко обхватила Рафа за шею.

— Я считала себя виноватой в том, что использую тебя, — объяснила она и вздохнула в ответ на его немое удивление. — Я собиралась уехать по возвращении из Мексики. Я не могла больше оставаться и видеть тебя рядом с Трейси. Я… я… — Она облизнула пересохшие губы и отвела взгляд от его немигающих глаз. — Я любила тебя и хотела, чтобы ты любил меня тоже, даже если для тебя это было чистым сексом. Но боюсь, я не очень хорошо с этим справилась. У меня нет никакого опыта. Я не удовлетворила тебя. Просто лежала, как камень… — Голос Кит упал. Вдруг она почувствовала, что его плечи трясутся от смеха, и подозрительно посмотрела на него.

Он пальцем приподнял ее подбородок так, чтобы их губы соприкасались.

— Ты вовсе не лежала, как камень, — шутливо заверил он и потерся носом о ее щеку. — Впервые в жизни я занимался с женщиной любовью, а не просто сексом. И нашел это в высшей степени великолепным, — добавил он низким вибрирующим голосом, полным искренности.

Кит удовлетворенно замурлыкала, прижимаясь к нему и игриво щекоча босой ногой.

— Я так счастлива, что ты здесь.

— Позволь мне кое-что сказать, любовь моя. Отыскать тебя оказалось самой трудновыполнимой задачей, с какой я когда-либо сталкивался, — сообщил он, угрожающе встряхнув ее. — Тереза, Мэтт и я обшаривали ранчо в течение нескольких часов, думая, что тебе стало плохо и ты упала где-нибудь в обморок от палящего солнца.

— Об этом я не подумала, — виновато призналась она. — И это после всего, что сделала для меня Тереза! Как ты думаешь, она когда-нибудь простит меня?

— Простит тебя? — Раф громко рассмеялся. — Она взъярилась, как черт, на меня. Она знала, что Трейси была в доме и, как и ты, сложив два и два, получила пять. То же самое и Мэтт. Ему с трудом удалось удержаться в рамках приличий. Даже эта чертова собака все время на меня рычала. А К. К. просто дал мне в челюсть.

Кит вскрикнула от этого признания и, нежно поцеловав Рафа в упомянутое место, хихикнула.

— Удивляюсь, как это он сказал тебе, где я нахожусь.

— А он и не говорил. Мне понадобилось около трех часов, чтобы убедить Филлис, что я не бессердечный подлец, а уж потом она уговорила К. К. — Раф строго посмотрел на Кит. — Знаешь, если бы я не был настолько уверен в себе, я бы мог всерьез приревновать тебя к нему.

Кит покачала головой, призывно подавшись к нему всем телом.

— Я думаю, у них что-нибудь получится с Фил, — сообщила она. — Кстати, он собирается привезти ее сюда на следующей неделе.

— Мы предложим ей переехать в домик для гостей на нашем ранчо. Она поможет тебе подготовиться к свадьбе.

— А где буду жить я?

— В спальне хозяина. — Он хитро ухмыльнулся. — Остальные члены моей семьи возвращаются из Европы и жаждут скорее познакомиться с тобой. — Раф увидел, что она встревожилась. — В чем дело? — спросил он мягко.

— Твои родители, и особенно мама, будут очень разочарованы. Семья имеет для тебя большое значение, а мои корни решительно никуда не годятся.

Он приложил палец к ее губам.

— Я знаю много людей, которые обрубили свои корни и начали новую жизнь. Я и раньше говорил, что не стыжусь тебя. А потом, в тридцать шесть лет, мне кажется, нет необходимости в родительском благословении. — Раф неожиданно усмехнулся. — По-моему, я не говорил тебе, что мой дядя Артур — клептоман, а…

Она резко наклонила к себе его голову, используя самый надежный способ заставить его замолчать. Когда-нибудь она расскажет ему, какой одинокой и беспокойной была ее жизнь. Но сейчас его любовь и поддержка отогнали все грустные воспоминания.

Реакция Рафа на ее движение была мгновенной. Его поцелуи, его ласковые руки уничтожили последние страхи и сомнения.

— Я люблю тебя, — с жаром шептал он. — Ты для меня важнее всего на свете. В тебе моя жизнь, моя душа. — Наклонив голову, он отыскал ее трепещущую грудь и возбужденные соски. Его рука скользнула к ее плоскому животу, и ее бедра раздвинулись навстречу его ищущим требовательным пальцам.

Кит содрогалась под натиском страстных ласк. Протянув руку, она расстегнула пряжку на ремне, потом молнию на его джинсах. Она чувствовала, что он весь дрожит от нарастающего желания.

Раф отшвырнул джинсы прочь, едва не попав в мирно спящего Ноузи.

— Я только что подумал об одном прелестном местечке для нашего медового месяца, — сообщил он, опираясь на вытянутые руки. — Там я впервые увидел тебя.

— Ты хочешь, чтобы мы провели медовый месяц в гостиной Шипли? — хихикнула Кит и притянула его к себе.

— Вряд ли, — ответил он, глядя с улыбкой в ее сапфировые глаза. — Я был на верхней палубе «Конкистадора» перед самым отплытием. Посмотрев вниз, я увидел медно-рыжие волосы, сверкающие на солнце, в конфетти и блестках. В этот момент ты посмотрела наверх, и я увидел твое прекрасное лицо. — Раф склонился к ней и поцеловал глубоким долгим поцелуем.

Кит обхватила его за талию, выгибаясь в сладостном предвкушении.

— Не знаю, не знаю. Когда я в последний раз была пассажиркой на твоем корабле, я весь круиз провалялась в постели, — и она поежилась при воспоминании о своих мучениях.

Раф искоса взглянул на нее. Приподняв ее навстречу своему уже ничем не сдерживаемому желанию, почти теряя самообладание, он широко улыбнулся поистине дьявольской улыбкой.

— Какое совпадение, — успел он проговорить, — ведь именно так ты проведешь и следующее путешествие.

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.