В погоне за мечтой, или Как не убить попаданку

Глава 21

Алекс Фокс…

Вжимаясь спиной в каменную стену, раз за разом щелкала пальцами, пытаясь вызвать хоть маленький огонёк. Темнота была абсолютной, живой, дышащей, казалось — разумной. Она обволакивала со всех сторон, струилась вдоль тела, что-то нашёптывая в уши и проникала с дыханием в лёгкие. Липкий страх не давал нормально вздохнуть. Паника и оцепенение нарастали. И только пальцы раз за разом издавали гулкий щелчок в полной тишине. В очередной раз я вдруг испугалась и этого громкого, резкого звука. А что если в этой тьме кто-то есть?

Сознание провалилось в далёкое детство, когда я вот так же стояла в кромешной темноте погреба и боялась вздохнуть. Ещё совсем мелкая, но ужасно гордая тем, что помогаю взрослым, крутилась у них под ногами. Больше мешаясь и толкаясь. Наверное, именно поэтому меня отослали в погреб, теперь уже и не вспомню зачем. Потом забыв, что я там, захлопнули крышку. А я вот так же стояла и щелкала выключателем в попытке зажечь сгоревшую лампочку. Спохватившись, меня быстро нашли. Но это — по рассказам родителей. А для меня в той кромешной тьме прошло ужасно много времени. Именно тогда я ощутила дыхание тьмы.

Очень долго мне снились кошмары и родители стали оставлять на ночь включённым ночник. Но зачем он в городе, где есть свет фонарей, Луна, что заглядывает в окно. Нет, мне снилось именно подземелье: тёмное, нескончаемое и тихий невнятный шёпот. Казалось, что именно он пугает больше всего в той бескрайней тьме. Когда я не могла вздохнуть или двигаться от липкого страха. Психолог называл это тафофобией — страхом быть погребённой заживо. Я не спорила, стараясь не рассказывать о своих снах родителям, просто знала, что тьма живая. Со временем все забылось, а сны ушли.

Сейчас же мой детский кошмар оживал. Я стояла одна в лабиринте подземных переходов, а вокруг жила своей жизнью осязаемая тьма. Она будто окутывала меня, ощупывала и изучала, погружая во все более глубокую пучину безысходности. Я осознавала, что выбраться из этих подвалов вслепую мне не суждено. Мысли зацепились за слово “слепота” и я закрыла глаза. Нет смысла напрягать зрение, пытаясь что-то рассмотреть. Надо успокоиться, живут же люди без зрения. Приспосабливаются.

От этой мысли стало чуть легче. Не открывая глаза, смогла развернуться и ощупать стену. Все тот же тёплый шершавый камень. Тёплый?! Так вот что меня смущало в том коридоре. Камень в подземелье не может быть тёплым, а тут он именно такой. Как живой, мелькнула мысль и я её откинула. Вот ещё, сейчас моё воображение нарисует разных монстров и я точно тут останусь навечно. Пришло понимание, почему именно сюда поспешила юркая саламандра. Видимо, у кого-то в камине опять прогорели дрова, а мелкая проныра, ощущая тепло, рванула к нему.

Потихоньку двигаясь вдоль стены, пыталась понять куда я попала. Сделав явный круг, замерла, привалившись спиной к камням. Что мы имеем? Я в каком-то запертом помещении, круглой формы и довольно, большом. Хотя, это спорно, я могла незаметно для себя сделать пару кругов. Но по ощущениям и гулким звукам моих шагов, казалось, что помещение не маленькое. Проходов или коридоров, ответвлений я не нашла.

Зато простые действия помогли справиться с паникой. Тактильные ощущения давали чувство приземлённости, что ли. Понимание себя здесь, в этом месте. Страх не ушёл, но не был уже таким всеобъемлющим. Будто это не я попала в кромешную темень, а сама решила закрыть глаза и исследовать все на ощупь. Наш мозг обмануть не сложно, если знать как. Но я прекрасно помнила, что сделай я шаг от стены и все страхи вернутся, окружат со всех сторон и уже не отпустят. Но и смысла стоять и ждать у моря погоды я не видела.

Глубоко вздохнув и посильнее закрыв глаза, я отодвинулась от стены, продолжая опираться на неё рукой. Пальцы чувствовали шершавый камень и это тактильное ощущение дарило мнимую защиту и спокойствие. Постояв так ещё немного и набравшись храбрости, я сделала шаг вперёд, чуть не закричав, испугавшись звука собственного шага. Настолько ярким и громким он вышел. Взметнулся от пола, поднимаясь к высокому своду и опадая гулким шелестом вдоль стен. Необычное эхо заставляло сердце колотиться в груди как ненормальное.

Этот страх и паника меня разозлили. Злость на себя придала решимости сделать ещё несколько шагов. Поэтому выставила перед собой руки и все-таки шагнула в неведомое. Неизвестно что тут находится, а врезаться в стену не хотелось. Шаг, другой и шёпот усилился, будто шелест листвы при сильном порыве ветра. От удивления открыла глаза и тут же накатила паника, тьма будто стала ещё гуще и я вошла в её владения.

Зажмурившись и шумно дыша, пыталась прислушаться и мне показалось, что я различаю отдельные слова в какофонии звуков. “Два претендента”, “Испытание”, “Огненная”, “Сильный”, “Хранитель”, “Она сильная”, “В ней уже есть тьма”, “Уравновесим огонь”. Пока я прислушивалась, сделала ещё пару шагов и всё-таки закричала от нестерпимой боли, что пронзила грудь. Было ощущение, что меня пробили насквозь каким-то огромным копьём и под его тяжестью я повалилась на пол. Тело свело судорогой, а крик оборвался, так как при падении выбило весь воздух из лёгких. Вздохнуть по новой не получилось. Перед глазами заплясали цветные звёздочки и последнее, что я услышала перед тем как моё сознание накрыла тьма было: “Сильная”, “Наша.”

Раук Рейн…

Шагнув за Алекс я не ожидал оказаться на лужайке. Обернулся, ища взглядом друга, а может и подругу, но никого не было. Хотя, вот те два дерева, растущие наклонившись друг к другу будто влюблённые, переплетаясь своими ветвями, были мне знакомы. В удивлении ещё раз обернулся. Да, точно, я знаю это место, оно совсем не изменилось. Ноги сами понесли меня по знакомой дорожке к небольшому домику. Я не понимал как мог здесь очутиться? Как такое вообще могло произойти?

Выбежав, остановился, во все глаза смотря на дом. Вот сейчас откроется дверь, выйдет мама и крикнет, чтобы я далеко не убегал. Следом появится на порог отец, сядет на ступеньку и будет вырезать мне новую игрушку. При мыслях об отце сердце сдавило болью. В памяти всплыли совсем иные воспоминания.

Дверь скрипнула, приоткрываясь, но на пороге так никто и не появился. Неуверенно постояв ещё немного, всё же решил заглянуть в дом своего детства. Пара ступенек, резкий рывок двери, пришлось нагнуться, чтобы попасть в домик. Надо же, а раньше и не замечал что она такая низкая. Улыбка сползла с лица в миг.

— Мама?!

Как она тут оказалась? Когда уехала из столицы? Почему не предупредила? Куча ненужных вопросов, но главный был:

— Что тут происходит?

— Мы ждали тебя, сын, — отец ни капли не изменился, лицо оставалось таким же молодым, каким я его запомнил в детстве, вот только…

— Отпусти её, — наконец-то прошёл первый шок и я увидел нож у горла матери.

— Это твоё испытание, сын, — холодный спокойный голос, как тогда в детстве, — докажи, что ты достоин, убей никчёмную человечку.

Неверие в реальность происходящего было безграничным. Быстро осмотрев дом и родителей, отметил, что отец решителен и ждёт моих действий, единственно верных с его точки зрения. Мама напугана, но старается не показывать мне свой страх и безысходность. Она прекрасно понимает, что не уйдёт живой сегодня.

— Какое испытание? — решил потянуть время, мысленно просчитывая варианты. — Ты бросил нас, когда понял, что я не только внешне пошёл в мать, но и не имею второй ипостаси.

— Ты в зеркало давно смотрел? — фыркнул отец. — Внешне ты вылитый я, только кожа светлая, да уши человеческие. А оборот — будет, когда ты пройдёшь испытание.

— А если не пройду? — быстрый взгляд на маму, крепко держит её отец. — Если я откажусь?

— Ты не можешь отказаться, сын, — он криво улыбнулся, обнажая клыки, — ты забыл, что мы закрытый клан и разгуливать на свободе тебе никто не позволит.

Сердце ухнуло в пятки. Все ещё хуже, чем думал. Если я попробую спасти мать, мы погибнем оба. Нас просто не отпустят.

— Сделай это, мой мальчик, — голос матери был тихим, чуть дрожащим.

Она храбрилась и защищала меня, от этого понимания становилось совсем плохо. Хотелось крикнуть: “Почему, мама?” Я не знал что делать.

— Все! Время разговоров закончено! — прервал отец поток моих мыслей. — Сделай это и мы отправимся домой.

Глянув ещё раз на мать задержался на её лице, запоминая каждую и так известную мне морщинку, её тёплые медовые глаза, и такого же цвета волосы. Они сейчас растрепались, отдельные прядки выбились из толстой косы. Безумно захотелось убрать их от лица и пригладить причёску. Невысокая, по сравнению с отцом, чуть полноватая, но по-прежнему тёплая и уютная. Такая родная. Сколько я себя помнил от мамы всегда пахло терпкими травами и мёдом. Сейчас я смотрел на неё прощаясь и прося прощения.

Спокойно достав нож, посмотрел на отца и кивнул, давая понять, что готов. Пара шагов к ним…

— Прости, мама! — тихо выдохнул и ударил.

Куда и как бить, чтобы уложить противника одним ударом, я знал. Мать была травницей, но прекрасно разбиралась в строении человеческого тела. Конечно, она не являлась лекарем. В ней не имелось ни капли магии. Но специфика работы заставила её изучать лекарские книги. Отец тоже был прекрасным воином и учил меня ещё с детства.

Удар был правильным, рука, что держала нож у горла матери дрогнула, но не причинила ей вреда. Небольшой порез не в счёт. Тело отца пришлось ловить, чтобы он не потянул мать за собой и не случилось беды. Хватит на сегодня смертей.

Не успев до конца осознать что я сделал, как вокруг все потемнело, будто враз навалилась со всех сторон тьма. Пошатнувшись от дезориентации, попытался осмотреться, но куда там. Даже мои глаза, которые хорошо видели в темноте, сейчас оказались слепы. Тьма окутывала со всех сторон плотной пеленой, а потом послышался шёпот: “Достоин”, “Наш”, “Сильный”, “Новый Хранитель”…

Боль была беспредельной, казалось, что мне выворачивают все кости. Рот открывался в беззвучном крике, силясь вздохнуть хоть глоток воздуха, но новая волна боли выбила остатки. А через мгновение сознание уплыло в спасительное беспамятство.

Примерно в это же время: Эрландер, Ксадас и Эндриель

Мужчины быстро продвигались по коридорам лабиринта. Эрл шёл к цели буквально сквозь стены. Лабиринт перестраивался на протяжении всего их пути. Но разве можно остановить мужчину, который чувствует свою пару? Ксадас тоже прекрасно воспринимал направление. Но в отличие от друга, он ощущал родную стихию и поэтому не пропустил скрытый зал.

— Ты уверен, что это тут? — бросил раздражено Эрл, его тянуло немного в другую сторону.

— Уверен, — не глядя на друга ответил Снежный, — тут мощный полог сокрытия, я такого ещё никогда не чувствовал.

— Убрать сможешь? — тут же поинтересовался Эрл.

— А вот этого делать нельзя, — вмешался в разговор Эльф и получил в ответ испепеляющий взгляд ректора.

— Убрать смогу, он уже повреждён, твои огненные детки постарались…

— Так чего ты треплешься? Убирай! — Эрл практически рычал на друга.

— Не ори на меня, — спокойно бросил ледяной маг, — уже убираю, но будьте наготове ставить полог защиты, не просто так же его тут поставили…

Договорить и донести свою мысль Ксадас не успел, защита, которую ставил его далёкий предок, моргнула и осыпалась ледяной крошкой к ногам ошеломлённых мужчин.

— Нифига себе, — вырвалось у Снежного выражение его любимой жены, — первый раз такое вижу.

Эрл уже шагнул в открывшийся проход и замер. Он впервые видел и чувствовал такую мощную концентрацию тьмы. Рядом с Ксадасом захрипел эльф, оседая на каменную кладку. Мужчина поспешил на помощь другу, накрывая его ледяной завесой. Эрл не видел и не слышал что происходит за его спиной. Он почувствовал резкую боль в районе сердца и чуть не взвыл раненым зверем, понимая, что это не его боль, а Алекса. Его пара, невыносимый рыжий мальчишка умирал.