В поисках белого слона

На тигров с фонарями

Поездка эта была организована частным туристским агентством «Роял тур». Программа двухдневной экскурсии в Национальный заповедник Као Яй попала мне в руки по чистой случайности, однако сразу привлекла внимание загадочной последней фразой: «Те, у кого крепкие нервы, имеют редкий шанс поохотиться на тигров».

Владелец «Роял тур» предлагал совершить увлекательное путешествие в охлажденном кондиционером автобусе, осмотреть одно из «самых живописных» мест Таиланда, поглядеть на летний дворец королей, расположенный где-то на четверти пути от Бангкока до самого Као Яй, в местечке Банг Па Ин. Он очень старался, этот владелец агентства, расхваливая предлагаемый сервис. Но мы, естественно, клюнули не на сервис, а на тигров.

Автобус, как нам и обещал «Роял тур», был современный, комфортабельный: просторный салон, мягкие широкие вертящиеся кресла. Огромные стекла, покрытые специальной зеленоватой пленкой, позволяли пассажирам не жмурясь, спокойно поглядывать в окна. В заднем отсеке находилась даже «комнатушка», отсутствие которой обычно заменяют регулярные остановки, дабы туристы под различными предлогами вроде «пособирать тропические фрукты», «полюбоваться зарослями бамбука», просто «поразмяться» могли разбрестись по джунглям…

Нас с Виктором несколько удивило то обстоятельство, что автобус вобрал в себя интернациональную семью «фарангов». Тайцев среди пассажиров не было. Очевидно, охота на тигров их не привлекала. Они либо не находили экзотики в отлове обыкновенных представителей таиландской фауны, или же, что наиболее вероятно, не посчитали разумным вкладывать деньги, и немалые, в довольно-таки сомнительное предприятие. Вокруг нас сидели тихие, но говорливые японцы, шумные американцы и канадцы, молчаливые и чопорные англичане, веселые французы, задумчивые представители еще каких-то национальностей.

В окружении вот такой разношерстной компании неслись мы на северо-восток от столицы по широкой ленте асфальта мимо густых пальмовых зарослей, нежно-зеленых рисовых полей, сонных деревушек и мутно-коричневых водоемов, приближаясь к Банг Па Ин, где предстоял осмотр королевской резиденции.

Банг Па Ин лежит всего в шестидесяти километрах от Бангкока и является обязательным местом паломничества почти всех иностранных туристов, которых привозят сюда полюбоваться красотами роскошного летнего дворца таиландских королей.

Дворец и в самом деле великолепен. Во внутренние помещения нас, разумеется, не пустили (дворец-то функционирующий), так что пришлось довольствоваться лишь созерцанием этого старинного архитектурного ансамбля снаружи.

Мы стояли перед центральным входом в резиденцию, у той самой лестницы, к которой в один из дней начала последнего десятилетия прошлого века подкатила запряженная тройкой лошадей карета с наследником русского престола, будущим царем Николаем Вторым. Посещение Сиама, как известно, входило в программу его кругосветного вояжа, который завершился довольно-таки печально для Николая в Японии, где наследника огрели по голове священным мечом, правда, плашмя, что его и спасло. Именно в этом летнем дворце Банг Па Ин король Сиама Чулалонгкорн в знак дружбы, сложившейся между Сиамом и Россией, одарил русского наследника множеством подарков. Среди них фотографии короля и королевы в массивных серебряных рамках, пара огромных слоновьих бивней, сиамский меч в золотых ножнах, лаосская сабля из провинции Чиангмай, малайский крисс из Паттани, металлические подсвечники в форме загадочных птиц, несколько фарфоровых юбилейных медалей, две цветочные вазы, покрытые эмалью, чайный китайский сервиз, различные фотографии с видами Сиама и многое другое.

История русско-сиамских отношений корнями своими уходит далеко в прошлое. Непосредственные же регулярные контакты между двумя странами установились только во второй половине девятнадцатого века. В лице России Сиам видел единственную державу, не имевшую колониальных интересов в Юго-Восточной Азии, и стремился опереться на ее дипломатическую поддержку в борьбе против колониального наступления Англии и Франции. Еще в 1867 году король Монгкут сформулировал внешнеполитическую программу Сиама следующим образом: «Что может предпринять небольшое государство, подобное нашему, — писал он, — когда его с двух сторон или трех сторон окружают могущественные страны? Предположим, что мы откроем у себя золотую жилу, которая даст нам много золота, и последнего будет достаточно для покупки сотни военных кораблей; но даже с золотом мы не сможем бороться против могущественных держав, поскольку нам придется покупать у них эти самые военные корабли и снаряжение… Державы могут в любой момент приостановить продажу, как только поймут, что мы вооружаемся против них. Единственное оружие, которое мы имеем и сможем употребить в будущем, — это наши уста и наши сердца… только они смогут защитить нас».

В Сиам в разное время заходили с дружескими визитами русские военные корабли «Гайдамак», «Новик», корвет «Аскольд», крейсеры «Гиляк», «Разбойник». В 1875 году в Бангкок прибыл русский путешественник Миклухо-Маклай. Композитор П. А. Щуровский написал даже музыку для национального гимна Сиама, за что, как утверждают, был одарен королем Чулалонгкорном серебряной табакеркой. По велению русского царя «Анны» вешались на шеи многим сиамским государственным деятелям, а указами короля Сиама мундиры российской знати украшались орденами «Белого слона» всевозможных степеней и оттенков.

Сиам, остававшийся единственным независимым государством Юго-Восточной Азии, делал ставку на Россию — одну из великих держав, которая не стремилась к прямым колониальным захватам в этом районе и дипломатическая поддержка которой нередко ограждала Сиам от всяческих посягательств со стороны Франции, Англии и других капиталистических стран.

Путешествие, прерванное беглым, к сожалению, осмотром королевской резиденции в Банг Па Ин, продолжалось. А ведь наверняка о дворце нам могли порассказать немало интересных вещей. Здесь, без сомнения, бывала небезызвестная англичанка Анна Леоновенс, которую король Монгкут пригласил из Сингапура для обучения английскому языку своих 82 сыновей и дочерей от 35 жен. Когда Анна вернулась из Бангкока в Англию, она написала книги «Британская воспитательница при сиамском дворе» и «Романтика гарема». Эти два произведения легли позднее в основу бестселлера Маргариты Ландон «Анна и король Сиама», по которому снят фильм «Король и я», запрещенный в Таиланде, поскольку в нем, мол, в «искаженном свете» показана мораль, царившая в те времена в королевстве.

По просьбе женщин водитель автобуса притормозил возле провинциального рынка. Рынок в Таиланде — это, как правило, сравнительно обширный участок земли под навесом, разделенный как бы на пять секций. В одной продают «фрукты моря», в другой — мясо, в третьей — овощи, в четвертой — цветы, а в последней, куда все и направились, горами лежали фрукты.

Чего только здесь не было! Услыхав знакомый крик «Малако, покупайте малако», я вспомнил забавный эпизод, который произошел незадолго до этого с приехавшей в Бангкок семьей одного нашего специалиста. Как-то утром под окном той виллы, где он с женой и сыном поселился, раздались выкрики «малако, малако»! Мамаша, сунув сыночку бидон и несколько бат, послала мальчика на улицу. Тот вскоре возвратился, но без молока. Зато в руках он тащил продолговатый зеленый плод папайи, которая по-тайски называется «малако».

После нашего похода на рынок автобус наполнился запахами — приятными и необычными, душистыми и резкими. От обилия фруктов стало вроде даже тесновато. Пассажиры купили для пробы дуриан — зеленые, величиной с футбольный мяч плоды, покрытые шипами, манго, рамбутан, мангустин, летчи, сакодиллу, лам яй, арбузы и бананы. Последние приходилось выбирать по двум признакам: по цвету и размеру, поскольку в Таиланде их выращивают более 25 различных сортов.

Очередной «привал» состоялся на таиландо-датской молочной ферме. Управляющий этим предприятием рассказал нам, как водится, о процессе производства молока. Все здесь было автоматизировано и механизировано. Машины для дойки коров, консервации и упаковки молока в полиэтиленовые пакеты — импортные. Под конец всех нас угостили парным молоком, стоимость которого, конечно же, была заранее включена предусмотрительным и бережливым владельцем «Роял тур» в сумму, выплаченную каждым из пассажиров автобуса за поездку.

Конечный пункт путешествия — Национальный заповедник Као Яй, где нас, если верить программе, ожидал сюрприз — ночная охота на тигров. Миновав ворота заповедника, автобус по серпентине взбирается вверх. Проезжаем многочисленные статуи Будды, расставленные прямо у дороги, смотровую площадку, откуда открывается сказочный вид на джунгли, среди которых то тут, то там виднеются маленькие деревушки.

Вечерело… Расселили нас по двухкомнатным бунгало, предупредив, что через час на центральной площадке перед управлением заповедника состоится интернациональный товарищеский ужин. Соседнюю комнату в бунгало заняла пара молчаливых бразильцев, которые, узнав, что мы русские, казалось, вконец проглотили языки.

Ужинали на лужайке вокруг костра по типу «шведского стола». Каждый набирал себе в тарелку приглянувшийся ему харч, расставленный в больших блюдах немного в стороне от костра, и располагался на матах, по всей видимости гимнастических, которые были разложены полукругом у здоровенной охапки горящих поленьев. Официанты — тайки и тайцы — в национальных костюмах обносили туристов традиционным местным виски «Меконг».

Недалеко от костра мы с Виктором заметили микрофон.

— Концерт, наверное, задумали, — сказал Виктор, имея в виду, конечно, тайцев.

Верно, через несколько минут кто-то подошел к микрофону и объявил, что начинается концерт, после которого желающих приглашают принять участие в ночной охоте на тигров.

— Концерт будет состоять из двух отделений, — продолжал голос в репродукторе. — Итак, отделение первое.

Около часа у костра выступали тайские девушки и юноши. Они пели народные песни, разыгрывали сценки из «Рамакиан», читали стихи, танцевали «рамвонг» — медленный «ча-ча-ча» под звуки чингов и кастаньет, исполняли «фаун леп» — «танец бронзовых ногтей».

Затем радиоголос объявил перерыв, сказав, что второе отделение концерта будет дано исключительно силами «наших гостей». Туристы, столь безмятежно попивавшие «Меконг», стали озабоченно переглядываться. Некоторые поспешно ретировались. Среди спасавшихся бегством мы заметили и молчаливых бразильцев.

«Что же, споем какую-нибудь песню, — решили мы с Виктором, — не танцевать же».

Идея наша оказалась далеко не оригинальной. Все «фаранги», подходившие к микрофону для исполнения очередного номера, принимались петь. Пели дуэтом, хором и в одиночку. На лужайке перед управлением таиландского Национального заповедника Као Яй звучали мелодии Японии и Шотландии, Америки и Франции, Италии и Индонезии…

— А теперь попросим наших гостей из Советского Союза, — прозвучало в репродукторе, от чего мы невольно вздрогнули, несмотря на то, что все время ждали этого.

Раздались дружные аплодисменты, и мы, твердо решив исполнить в меру своих возможностей «Подмосковные вечера», двинулись «на сцену».

Представ перед замершей в ожидании аудиторией, я отчетливо понял, что смогу более или менее правильно пропеть только первый куплет известной всему миру песни. Остальные мгновенно забылись, хотя только что, буквально минуту назад, я напевал их про себя.

— Виктор, — шепнул я, — кошмар, но все слова выскочили у меня из головы.

— У меня тоже, — чуть слышно отозвался Виктор. — Но ничего, исполняем лишь первый куплет и повторяем его несколько раз. Идет?

Так мы и сделали. Зрители не заметили накладки. Они громко хлопали и кричали что-то вроде «мо-лод-цы!». А потом из хаоса голосов родилась сначала нестройная, затем более уверенная, набравшая полную силу мелодия «Подмосковных вечеров». Одни пели ее по-английски, другие, не зная слов, просто «мычали», не разжимая губ. И тут свершилось нечто странное, но вполне естественное. Мы с Виктором внезапно вспомнили не только «Подмосковные вечера», но и много других хороших советских песен.

Зрители отпустили нас только тогда, когда мы исполнили «Катюшу», «Летите, голуби», «Я люблю тебя, жизнь»…

Второе отделение интернационального концерта длилось в общей сложности более двух часов.

Настало время «охоты на тигров», мероприятия, которым завершалась программа пребывания в Као Яй. Завтра утром — в обратный путь. Всем, кто пожелал участвовать в этой необычной охоте, выдали карманные фонарики. Затем к управлению подогнали открытый грузовик, на кузов которого шапкой был надет каркас из толстых металлических прутьев. Мы расселись под этим своеобразным колпаком.

— Мера предосторожности, — объяснил таец, сопровождавший туристов. — Тигры как-никак!

Ехали минут пятнадцать по ухабистой лесной дороге. Яркие фары грузовика вырвали из темноты поляну, показавшуюся как бы островком среди обступивших плотной стеной диких зарослей невероятных тропических растений.

Все молчали. Не каждый же день выпадает возможность поохотиться на тигров, да еще с карманными фонарями. Машина остановилась посередине поляны. Погасли фары. Постепенно глаза привыкли к окружавшей нас темноте. Казалось, что по чаще кто-то ходит, раздавались хохочущие крики обезьян, где-то ухало, гоготало. Повсюду стали мерещиться тигры. Десятки, сотни…

— Светите фонарями вон туда, — тихо подал голос сопровождающий, указав рукой в сторону. — Тигры там.

Множество ярких игл одновременно пронзили темноту. В чаще действительно что-то заблестело, замелькали желтые точки. Они, как нам казалось, передвигались, то вдруг приближаясь, то удаляясь, то исчезая вовсе, то вновь загораясь.

— Это тигры, видите? — сказал таец.

Тигров мы, конечно, не видели. Были лишь одни желтые мерцания. И все же все мы утвердительно заговорщически ответили: «Видим».

— Гасите фонари! — подал команду сопровождающий. — Едем, пока не поздно.

Призыв тайца был исполнен туристами мгновенно. Грузовик тронулся. Мы покидали лужайку с твердой уверенностью, что повидали живых, так сказать, натуральных тигров. Теперь есть что порассказать знакомым. Ночная охота состоялась.

Обратно в Бангкок мы добрались без особых приключений. Правда, сервис «Роял тур» поскуднел и несколько ослаб. Вместо горячего завтрака и ленча, которыми нас потчевали по дороге в национальный заповедник, теперь мы почему-то получили сухие пайки. Испробовать молока на таиландо-датской молочной ферме также не удалось. Автобус проскочил мимо нее без остановки.