В поисках героя. Часть первая

Глава 18

Туша была сильной и тренированной. Данзас все-таки достал напавшего, уже будучи сбит с ног, - провел прямой по корпусу. Но корпус... выдержал?

Генрих перекувырнулся и встав в стойку, увидел своего оппонента. Это был Андрей.

Увидев, как Генрих тяжело дышит, отплевываясь от попавшего в рот песка, Черных зло усмехнулся:

- Ну что, десантник, сейчас я тебя поимею.

- Ты прав, Андрей, никто нам не помешает, - Данзас тяжело вздохнул, словно жалел своего противника. Черных первым бросился в погоню за этим строптивым мужчиной, не понравившимся ему с первого взгляда, даже не захватив оружие. Достаточно опытный в рукопашных схватках, он еще изучая досье полковника на Генриха почувствовал, что перед ним достойный противник и справится с ним будет непросто. Однако он надеялся на свой уровень боевой и физической подготовки - как-никак, а черный пояс чего-то стоит, да и наглости ему не занимать. Но когда он услышал ответ Генриха, да еще усмешку, которую не мог простить ему, разозлился:

- Чего ты скалишься, дядя? Сейчас я с тебя скальп посрываю, - он выхватил из-за спины боевой нож и выставил перед собой.

- Не так держишь, - Генрих покачал головой. Он стоял в такой спокойной и независимой позе, что со стороны могло показаться, что противника для него не существует.

На самом деле Генрих опасался только подмоги Андрею со стороны других бойцов группы, которые могли быть вооружены огнестрельным оружием - кто-то же стрелял в него в лесу. Поэтому он внимательно прислушивался к любым шорохам, любому шуму, сохраняя внешнюю отрешенность.

Это ввело Андрея в заблуждение - он бросился на Генриха, не подготовившись к каким-либо неожиданностям. Внезапно Данзас выбросил ногу вперед и ударил его в промежность, этой же ногой ударил по руке с ножом, который вылетел и воткнулся в покрытый мхом пенек. Андрей сложился пополам и повалился на землю, крича от боли.

- Я же предупреждал, чтоб ты берег свои яйца. Видишь, сразу стал поспокойнее. - устало усмехнулся Генрих.

Превозмогая боль, Черных в ярости вскочил на ноги и хотел в прыжке нанести Данзасу удар ногой в голову, но на этот раз Генриха спасла реакция:он резко отклонился, и нога Андрея просвистела у его виска. Данзас отбросил его на росшую сзади березку, а сам ринулся в атаку. Он повторил прием, который не удался Андрею. Он крутанулся вокруг себя и попал ногой Черных в грудь, отбросив его еще дальше, на небольшую полянку.

Снайпер все же великолепно владел своим телом: совершив кувырок в воздухе, приземлился на ноги, удержался на них и с яростным криком выхватил гранату из кармана расстегнутой, наброшенной на голый торс куртки.

'Надо же!' изумился Генрих.

Останавливаться было нельзя: Данзас стремительно кинулся на Андрея, одной рукой схватил его за вооруженную гранатой руку, а второй ткнул в голую грудь парня узкий блестящий клинок, который буднично спрятался в свирепого вида человекоподобном божке, украшенного перьями и лентами, словно дело происходило в цирке и демонстрировался обычный фокус. Андрей беспомощно дернулся, выкрикнул что-то невнятное и побледнел. Клинок быстро вынырнул обратно, теперь он уже был не блестящим, а темным, и снова клюнул в грудь, а свирепый божок налился кровью, которая покатилась дальше, на белый живот. Глаза Андрея подкатились, он кулем свалился на обильно разросшуюся траву.

Ладонь парня безвольно разжалась, Данзас ловко подхватил гранату, другой рукой вытер нож о куртку убитого. Клинок опять заблестел, а Генрих скрылся в непролазной чаще.

Запыхавшиеся Павел с Тарасом наконец достигли злополучной полянки. Андрей лежал мертвым на серой в закатном свете траве. Сейчас им двоим показалось, что их товарища зарезали так. как это делали они в спецкомандировках: быстро, проворно, привычно, не оставив ни одного шанса на жизнь. Тарас с трудом сдержал приступ тошноты.

Лицо Павла покрылось маской боли и отчаяния. Он выхватил пистолет-пулемет и открыл яростный огонь по зарослям, сопровождая каждую очередь диким ревом. Его ярость была настолько велика, что он не мог владеть оружием как обычно, и очереди пропахивали листву, уходя 'в молоко'.

- Ты что? С ума сошел? - справившийся с рвотными позывами Тарас схватил Павла за руку, когда магазин 'Кедра' опустел. - Укры совсем рядом! Нас же услышат! - он направил ствол оружия вниз, потихоньку вытаскивая его у потерявшего самообладание Павла из окостеневших рук.

- А мне плевать!

- Мы не можем ставить под угрозу всю операцию! - убеждающе произнес Тарас. - он уже далеко, нам сейчас его не достать. Надо перенести тело Андрея к нам в лагерь. Ты слышишь? - Он потряс Павла за плечи.

- Слышу, - тихо обронил тот, приходя в себя.

Они взяли вдвоем бездыханное тело Андрея и потащили его к дороге, где с покореженной машиной возился Евгений. Этим, кстати, и объяснялось отставание Павла с Тарасом от преследовавшего Генриха Андрея - они помогали Евгению поднять съехавший в кювет и опрокинувшийся на бок микроавтобус.

Увидев, как Павел с Николаем несут своего товарища, Евгений понял: случилось что-то из ряда вон выходящее.

- Что произошло?

- Андрюха - погиб! Погиб, понимаешь? Это все проклятый десантник! Я как чувствовал! - казалось, что Павел стонет от боли.

- Доигрались! Едем быстро в лагерь! Все! И прошу запомнить: операцию начинаем сегодня ночью! Ты понял, Паша? Ты хорошо понял?

- Слушаюсь, - без особого энтузиазма отозвался тот.

Тело быстро завернули в черную пленку, которая находилась в кузове микроавтобуса и была специально предназначена для таких случаев. Затем Евгений завел мотор и они на небольшой скорости направились обратно в лагерь.

Со всеми предосторожностями они добрались наконец до лагеря. Евгений выскочил из машины и быстрым подошел к ждавшей их остальной группе во главе с полковником.

- Та-а-ак... - сквозь зубы процедил Соловьев, оглядывая адъютанта с головы до ног. -где он?

Когда микроавтобус перевернулся, Евгению разбившимся стеклом посекло левую руку, и его куртка пропиталась кровью. Он наспех перевязал рану и теперь, придерживая левую руку, виновато смотрел в глаза командиру.

- Ну так что? - бросил полковник, понимая, но принимая еще, что - упустили.

- Мы его упустили. Он зарезал Андрея и убежал. Мы не успели к ним. Павел стрелял в него, но не попал.

- Я что, приказывал стрелять? - удивленно поднял брови полковник. - противник в нескольких километрах, нас сейчас же обнаружат! -он сердито смотрел то на Евгения, то на подошедшего Павла.

- Братан погиб! - остервенело вырвалось у того.

- Какой братан? Ты понимаешь, что из-за твоей дурости может операция сорваться? - нахмурившись, бросил Борис Николаевич. - Забыл, как вертолет подбили?

- Так точно, - растерянно произнес боец.

- Где труп?

- В машине.

- Отнесите его в подвал! - досадливо бросил полковник и озадаченно потер короткую шевелюру ладонью.

Члены группы понимали, что так будет правильно. На куске брезента они перенесли тело товарища в подвал.

- Нам надо провести ритуал над нашим братом, - произнесла Дина.

- Ты не спятила? - воскликнул полковник. - осталось менее двух часов до начала операции!

- Ты за кого нас держишь? - усмехнулся адъютант Евгений, показывая Дине большой палец, - погиб наш брат, - добавил он. - и мы с места не сдвинемся, пока не проведем церемонию прощания.

- Но это же бред! - воскликнул полковник.

- Ты с нами сколько раз был в спецкомандировках? - небрежно спросил Неверов.

- Я первый раз с вами, - не ожидал вопроса полковник.

- А я в шестой, - показал какой-то жест Всеволоду Евгений. - так что не тебе нас учить, полковник.

- Всеволод, ну хоть вы ему скажите! - в этот момент Борис Николаевич был похож на беспомощную мать, призывающую мужа повлиять на отбившегося от рук сына.

- Пусть проведут все по форме. Не надо им мешать. Это наша экспедиция. Наша, понятно? - психолог сказал эту фразу таким тоном, что полковник сразу понял: не он здесь главный.

- Валяйте, - после паузы выдохнул Соловьев и хлопнул дверью.

- Начнем? - повернулся к Дине психолог. - Я все сделаю.

Тело Андрея расположили на старой гладильной доске в подвале дома. Виталий принес портативные светодиодные лампы, работавшие на батарейках. Весь отряд в составе девяти человек, за исключением полковника собрался в тесноватом прохладном помещении.

- Евгений! - негромко позвал Всеволод. - Будьте любезны, подойдите ко мне.

Адъютант отделился от остальной группы и подошел к психологу.

- Вот что, Женя, - Решко говорил довольно тихо, так, чтобы не потревожить остальных. -начинайте вы. Вы хорошо знаете, как это делать.

- Хорошо, - Евгений поправил тело на доске. Развел трупу руки. Затем он извлек нож.

- Мы съедим твое сердце. Тогда Кецалькоатль даст тебе новое, чтобы ты стал в его свиту. Ты будешь представлять бога.

Неверов быстро скинул с Андрея куртку, оголяя грудь мертвеца. Поток яркого света коснулся бледной кожи, и Евгений, взяв в руки нож, ударил практически в то же место, что и Генрих часом ранее, четко, профессионально, одним движением взрезая кожу, мышцы и мягкую диафрагму.

Он работал лезвием, расширяя разрез. Неверов сунул руку в дыру, нащупал жесткий ком сердца и бесстрастно рванул, выдирая то, что успел повредить Данзас. Нож обрезал жгуты артерий и вен, рука испачкалась свернувшейся кровью. Свет, отразившись в глазах Неверова, вспыхнул как-то яростно.

Первая часть церемонии свершилась.

Всеволод подставил железный поднос. Внимательные глаза

остальных наблюдали за тем, как сердце с остатками крови разрезается на ровные куски.

Евгений орудовал ножом и улыбался.

- Дина, ты приготовила спирт? - повернул голову психолог.

Дроздецкая подала Всеволоду пластиковую миску с плещущейся в ней прозрачной жидкостью.

- Мы должны принять в себя часть нашего товарища, его силу, ум, ловкость, отвагу, боевой дух, - медленно произнес психолог. - он станет частью каждого из нас.

Он разрезал сердце Андрея на девять кусочков и поставил поднос и миску на доску рядом с телом. Члены группы один за другим стали подходить к подносу и накалывая на принесенную Диной спицу по кусочку сердца, обмакивали его в девяностошестиградусный спирт и поедали.

Затем Всеволод вылил остатки спирта в широкую рану и поджег их. К пламени потянулись мужские и женские ладони. Дым поднимался и уходил в вентиляционное отверстие. Решко был счастлив: он считал, что ему удалось еще продлить себе жизнь.

Выйдя из подвала, вся группа стала неторопливо собираться в дорогу. Освежающая прохлада июньской ночи легким ветерком пахнула в лицо Евгению. Над головой нависало звездное небо; назойливые сверчки мягко щекотали барабанные перепонки, вызывая воспоминания о сладком, беззаботном детстве.

- Что нам с этим делать? - от приятных мыслей Евгения оторвал Павел.

- Нам он уже не нужен, - пожал плечами адъютант.

Павел навинтил глушитель на пистолет 'ТТ' и прицелился в пленника.

Руслан в ужасе выпучил глаза и что то промычал.

- Громче! - рявкнул Павел. Ополченец зажмурился.

Всеволод отошел от стены, подошел к полковнику, пригнавшего транспорт, и уселся на деревянный чурбан у забора.

- Твое мнение? - спросил Соловьев.

- Он нам все рассказал.

- Ты уверен, что 'укроп' сказал правду?

- Ему нет смысла врать, - психолог потянулся. - после применения наших методов юлить трудно. А так он надеется на то, что его оставят в живых.

- Насколько я понимаю, этого шанса у него на самом деле нет.

- Естественно. Он нам уже не нужен...

Полковник вздохнул и подошел к Павлу.

- Тогда ты мне не нужен! - Павел нажал на спусковой крючок. Голова Демченко раскололась, как спелый арбуз.

Брюки не успевшего отскочить Соловьева покрылись ошметками мозгового вещества. Борис Николаевич укоризненно посмотрел на Павла и принялся счищать слизь щеточкой.

На широкой поляне уже стояли джип и два микроавтобуса. Около джипа застыл полковник, критическим взглядом окидывая тренированные фигуры членов отряда.

Когда все восемь, включая полковника, расселись по машинам, Решко подошел к каждому и что-то сказал, но что именно, полковник смог понять, только когда пришла и его очередь перекинуться парой слов с психологом.

- Борис Николаевич, - обратился к полковнику Всеволод, - теперь Андрей будет охранять нас во время дела.

- Ты псих, -коротко отозвался Соловьев.

- Вам не понять, - ухмыльнулся психолог.

- Удачи, - коротко напутствовала бойцов Дина.

Кортеж двинулся в путь.

Миновав заброшенный поселок, автомобили тихо, с погашенными фарами двинулись по ухабистой тропе, окруженной с двух сторон непроницаемыми зарослями.

Попутчиком и вместе с тем водителем полковника оказался Тарас. Выражение его лица стало необычайно серьезным и сосредоточенным, казалось, что даже розоватая бородавка, расположившаяся над правой бровью, уменьшилась в размерах.

Всю дорогу они молчали - Борисенко с наслаждением отдавался езде, а Борис Николаевич погрузился в глубокую задумчивость.

Он размышлял над тем,чего ожидать от этих сектантов - головорезов, двигаясь вместе с ними к загадочной и манящей неизвестности, с черепашьей скоростью. Из грез его вывел неожиданно прозвучавший голос адъютанта:

- Все, приехали. Машины оставим здесь, дальше пойдем пешком.

Соловьев критически оценил обстановку.

- Здесь мы будем переправляться? - полоса черной воды шириной в десяток метров не внушала опытному военному оптимизма. - глубоковато...

- Что вы, - удивился Борисенко, - брод прямо перед нами.

- Это ты называешь бродом? - удивился Соловьев.

- Да, Борис Николаевич, - Неверов расстегнул клапан рюкзака и вытянул моток прочного троса, - пройдем фактически посуху...

- Так, - полковник повернулся к столпившимся бойцам. - Что встали? Тарас с Евгением - в авангард, далее - Сергей, Павел и Николай идут следом, - мы втроем - замыкающие, заодно контролируем пройденный маршрут. И побыстрее.

Члены группы дисциплинированно приступили к выполнению своих обязанностей. Тарас вошел в воду, на всякий случай привязанный за брючный ремень тросом, и выбрался на другой берег. Он показал большой палец.

Переправа прошла без неожиданностей. За пять минут вся группа очутились на другом берегу. Последним реку пересек полковник. Тарас подтянул к себе узел, развязал и смотал мокрую веревку.

- Ничего особенного, - пробормотал он.

Оставшийся путь группа преодолела быстро и в полной тишине. Ночь, по счастью, выдалась темной, небо потихоньку затянуло тучами, и продвижение группы заметить было трудно, даже имея спецоборудование, которого у противника, по словам плененного Руслана, не было. Сергей поравнялся с Евгением, схватился рукой за еле различимый в темноте ствол какого-то кривого кустика и уселся на уступ.

Метрах в двадцати позади у Екатерины звякнул пистолет-пулемет 'Кедр', соскользнула сумка со снаряжением и полковник, продемонстрировав хорошую реакцию, не дал грузу упасть. Все знали о хорошей физической подготовке полковника и не сомневались в нем. Евгений уселся на корточки и перевел дух.

Путь подходил к концу. И пока все складывалось удачно. Еще немного - и долина откроется перед ними как на ладони.

С расстояния в без малого километр брошенный кирпичный завод выглядел вполне мирным брошенным строением с чернеющими дырами выбитых окон. Мирную картину нарушал лишь БРДМ, застывший возле испарительного отделения, да усевшиеся в кружок мужчины в камуфляже с автоматами. 'Укры' передавали друг другу дымящуюся папиросу и пили чай.

Неверов осторожно сдвинулся чуть назад и медленно вернул на место веточку дикой смородины, которую он отодвинул минуту назад, освобождая сектор обзора.

Лежащий в трех метрах слева от адъютанта Соловьев повернулся на бок.

- Твое мнение?

- Многовато...

- Это я понимаю.

- Предлагаю взять их нахрапом, - Евгений поправил шлем. - Позиционная атака, думаю, малоэффективна. Тем более, к ним может подойти подкрепление.

- Пожалуй.

- Наших не видать.

- Да уж.

- Думаешь, пленник не соврал?

- Уверен.

Денис Гордиенко был человеком осторожным. Он не действовал так нагло, как многие из его коллег - командиров добровольческих батальонов территориальной обороны. Большинство предводителей ополченцев не стеснялись показывать людям свою силу, принуждать к безоговорочному подчинению, брать заложников, убивать и грабить. Впрочем, и многие бойцы его батальона вели себя на контролируемых силами его отряда 'Днепр-2' таким же самым образом. Денис же смотрел и в будущее. Он прекрасно понимал, война вечной не бывает. Рано или поздно установится мир. Появится гражданская администрация. Новой власти на востоке придется налаживать отношения с Западом. Вот тогда и постараются избавиться от отмороженных полевых командиров. Во-первых, себе спокойней, уберешь конкурента, способного сплотить и вооружить людей, а во-вторых, можно будет поторговаться с западными странами. Мы осуждаем военных преступников вне зависимости от того, на чьей стороне они воевали, а вы нам за это давайте кредиты.

Денис не хотел стать в будущем марионеткой в чужих руках. А потому многие свои темные дела совершал втайне, посвящая в них лишь самое близкое и необходимое для выполнения задачи окружение. Гордиенко не брезговал и торговлей заложниками, что оказалось очень прибыльным бизнесом.

Захватываешь в контролируемом твоими бойцами городе или хотя бы поселке городского типа парочку бизнесменов средней руки или хотя бы зажиточных граждан, а потом они переписывают тебе свое имущество - квартиры, машины, дачи, ну и конечно деньги. Много денег. Еще хорошо шли иностранные граждане, бывшие чиновники из местной администрации, военнослужащие правительственных войск, боевики из противоборствующих повстанческих группировок.

Гордиенко хорошо усвоил несколько главных правил торговли людьми. Никогда нельзя заряжать неподъемный выкуп, это то же самое, что выехать на базар и выставить свой товар вдвое дороже, чем у соседа. Ничего не продашь. Но он соблюдал и еще одно жесткое правило. Он никогда не отпускал тех, за кого не собрали выкуп. По его мнению, стоило один раз отпустить, проявить излишнюю жалость и потом придется отбиваться от родственников других заложников. Им будет казаться, что достаточно упасть в ноги, лизнуть ботинки полевому командиру, и захваченного родича вернут в семью даром. Подобных ошибок Денис не совершал.

Из-за интенсивности боевых действий в этом районе заложников пришлось держать не на основной базе отряда. Под лагерь для пленных полевой командир облюбовал малоприметную складскую площадку на удачно найденном бойцами из местных заброшенном кирпичном заводе, который закрылся еще лет пять назад.

За высокой бетонной стеной с натянутой по верху колючей проволокой располагалась пыльная площадка. Днем заложники, захваченные после разгрома отряда Бумеранга сидели на голой земле, пребывая в тревожном ожидании, отдадут их силам АТО или расстреляют.

Денис лично контролировал получение выкупов, вел записи, чтобы не ошибиться с выставленными сроками. Торговля заложниками являлась одной из основных статей получения им доходов. Сегодняшним вечером Денис тоже наведался на складскую площадку, но по другой причине - отряд из восьми человек, посланный несколько дней назад на разведку, упорно не выходил на связь.

Денису по скайпу пришло известие из Донецка, что некая спецгруппа уже заброшена на территорию области с целью освободить Бумеранга и его отряд. Гордиенко решил принять меры предосторожности, для чего и послал группу лучших бойцов установить, что к чему. И вот сейчас ситуация так осложнилась.

В ближайшие дни он должен был принять решение насчет Бумеранга и его бойцов, а он так и не решил, что с ними делать. Всему виной были видеозаписи, найденные, как выяснилось позднее, у врача отряда Бумеранга. Гордиенко въехал на территорию складской площадки на джипе. Охранники выстроили заложников, но он только махнул и направился вместе с двумя телохранителями в испарительное отделение к Бумерангу.

Популярный полевой командир сидел на раскладушке, прикрытой влажным свалявшимся матрасом. В помещении было довольно прохладно, но, судя по всему, пленник давно смирился с неудобствами.

Денис уселся на деревянный ящик, заменявший Бумерангу стол. Разогнулся и посмотрел в лицо пленного.

- Здравствуй, Бумеранг... я пришел поговорить, - неожиданно дружелюбно заговорил он.

- Что ты хочешь, - жестянно ответил пленник.

Денис щелчком попросил телохранителей покинуть помещение. Пленник слегка насторожился.

Гордиенко некоторое время раздумывал, потом выдавил из себя:

- Я ведь посмотрел эти записи... Для кого ты их делал?

Бумеранг молчал.

Разговор не клеился. Если бы другие члены батальона посмотрели на эту сцену со стороны, то удивились бы. А потом могли и пристрелить пленного. Но посторонних глаз не было. И эти двое могли говорить друг с другом спокойно.

- Сколько на этом можно заработать, Аркадий? - Гордиенко встал, приблизился, и внимательно смотрел пленнику в глаза.

Он впервые назвал Бумеранга по имени.

Аркадий задумался. Денис продолжал говорить, призывая его задуматься о своем будущем хорошенько и рассказать все подробности.

- Я знаю, что можно снять неплохое натуралистичное кино с отрезанием пальцев и ушей, - тихо продолжал Гордиенко, - но то, что вытворяли твои... скажи, сколько за это платят?

- Спроси у того, у кого ты это нашел, - сухо сказал Бумеранг.

-Да не получится, - покачал головой Денис. - Когда мы стали смотреть найденные у твоего доктора видеозаписи на флэшке, где ваши люди режут горло мирным жителям и сцеживают кровь в чаши, один из наших парней, родом из того самого хутора, где ваши бойцы порезвились, просто зашел к пленным и пристрелил вашего доктора, как собаку, даже не допросив. Так что я предоставляю слово тебе. Неужели ты не расскажешь, для чего вы это делаете? А то я прикажу своим ребятам с тобой поработать, - указал он на дверь. - я вот чувствую, что с тобой можно иметь дело. Ты умный человек, к тебе прислушиваются люди. Просто каждый из нас считает свою жизнь бесценной, но это не так. Приходит время, и мы с ужасом узнаем, что она не стоит вот этого кирпича. Я хочу знать, как ты делаешь на этом деньги.

Аркадий что-то прикидывал в уме. Ему было ясно, что Дениса в первую очередь интересует не его голова, а деньги. Много денег. Так что можно было вести с ним игру. Но по своим правилам.

- Да, на этом можно много заработать.

- Здесь? Или там?

- Там, конечно. За кордоном.

- А у тебя есть выходы на покупателей?

- Имеются.

Денис прошелся по помещению. Это можно было использовать. А что до методов, которыми Бумеранг зарабатывает себе на кусок хлеба с маслом, так это несущественно. Заложников все равно будут пытать, пленных резать и сваливать все это на противоположную сторону в конфликте, выбрасывать жильцов из окон многоэтажек, когда какому-нибудь 'ветерану боевых действий' потребуется лишняя квартирка. И грех не получить за такие кадры тысчонку-другую. Здесь же явно был заказ, а это уже на порядок другие суммы.

И все же... что-то не давало покоя Денису, что смутно терзало его душу и не находило выхода.

- Дашь мне их координаты...

- Сколько мы уже здесь?

- Шесть дней.

- Хорошо, я свяжу тебя с ними.

- Эти все манипуляции с кровью - это все на заказ?

Пленник промолчал.

Денис встал и подошел к Аркадию.

- Вот ты, известный полевой командир, в России тебя ценят, снабжают тебя деньгами и оружием. Но ты не хочешь со мной делиться, сегодня был последний день для этого. Если ты не хочешь, чтобы с тобой хорошо поступали, то почему должен хотеть этого я?

- Тебе все равно этого не понять.

- Тебя утром расстреляют на глазах у всех, -пожал Денис плечами. - ты никому не нужен со своими дурацкими тайнами. Но есть еще варианты. Я могу отдать тебя силам АТО...

-Мне надо подумать. До рассвета еще есть время, -поднял голову Бумеранг.

Гордиенко машинально посмотрел на часы.

-У тебя в запасе всего несколько часов.

Он вышел и охранник тут же занял свое место. Бумеранг продолжал сидеть, сложив перед собой руки и опустив на них голову. Прошло несколько минут, и он уже спал.

- Сверим часы, - приказал полковник. Остальные послушно взглянули на свои хронометры.

- Два сорок две, - сказал Евгений.

- Ага, - кивнул Николай.

- У меня спешат, - Виталий перевел минутную стрелку немного назад. - Теперь порядок...

- Время "Ч" -три ноль пять, - напомнил полковник. - Еще раз повторим задачи. Женя?

- Продвигаемся до стены. Червяков занимает пост на верхотуре. Вернее, уже занял... Идем парами. Я с Тарасом, Павел с Николаем. Предварительно минируем дорогу.

- На рожон не лезьте, - предупредил Борис Николаевич. - И держитесь подальше от дотов.

- Само собой...

- Виталий?

- Перекрываем отход на юг и тропинку на юго-восток. Екатерина работает с юго-западного склона, я - по центру, вы поддерживаете нас справа.

- Что ж, -полковник вытащил оружие. - Переодеваемся, и вперед.

Члены команды вывернули наизнанку свои комбинезоны и подогнали снаряжение. Лохматый камуфляж из темно-синего превратился в грязно-серый, практически неразличимый в сумерках или ночью.

По приказу Гордиенко охрану пленных усилили. Видимо, опасались того, что кто-нибудь из ополченцев может наплевать на чувство самосохранения и броситься на часового.

В три часа шесть минут Евгений осторожно просунул ствол 'Винтореза' между штакетинами забора, поймал на мушку пожилого ополченца, исступленно начищавшего автоматический карабин с полированным деревянным прикладом, и мягко вдавил спусковой крючок.

Винтовка еле слышно щелкнула, дульный компенсатор погасил энергию выстрела, и девятимиллиметровая пуля вошла точно в середину груди боевика.

Ополченец выронил карабин, удивленно посмотрел в небо и завалился на спину, прижимая руки к ране. Тело вытянулось в струнку и замерло.

Полковник дал отмашку левой рукой.

Павел, Николай и Тарас поднялись во весь рост и перебежали к забору.

- Прямо до угла, - коротко приказал полковник. - Сережа, начинай.

Червяков вытащил гранатомет 'Лавина' и снял его с предохранителя.

- По этим двум окнам, - выдохнул Соловьев.

Сергей нажал на спуск.

'Лавина' грохнула. Червяков вложил новую гранату в верхнюю камору, провернул вручную барабан и послал вторую гранату в крайнее окно.

Помещение осветилось изнутри.

Посыпались стекла, что-то металлическое звонко брякнуло, во все стороны полетели куски дерева. Выбитая взрывной волной дверь раскрутилась на крыльце и гулко ударилась о врытый в землю столб. Из пустых проемов повалил серый дым.

- Готово! - удовлетворенно констатировал полковник. - Точное попадание.

Когда из северо-восточной части завода донесся звук взрыва, Виталий Терпугов стремительно вскочил на ноги и выпустил длинную очередь из ВСС в трех сидевших и куривших анашу боевиков. В тесной компании они смолили папиросу за папиросой, временами разражаясь бессмысленным кудахтающим смехом и поигрывая потертыми нечищеными 'калашами'.

Очередь 'Винтореза' все расставила по своим местам.

Каждый боевик получил несколько пуль в живот. Дергающиеся в агонии тела повалились в высокую траву.

В воротах склада появилась фигура с ручным пулеметом в руках.

Терпугов послал в нее две пули и отметил, что оба выстрела не пропали даром - голова фигуры взорвалась темными брызгами.

Павел, Николай и Тарас приставили к стенам лестницы и осторожно стали карабкаться по ним, до самого верха не добрались, приготовили гранаты.

- Бросай! - крикнул Павел и первым метнул через стену гранату во двор.

Взрывы и сполохи огня раскололи ночь. Над крышей взвились в воздух испуганные птицы. Из-за ограды послышались крики, прозвучало несколько неуверенных автоматных очередей. Еще одна порция гранат полетела во двор.

- Вперед! - взял командование группой на себя Павел.

Бойцы быстро взбирались на стены и спрыгивали во двор, где еще не до конца улеглась пыль от взрывов. Застигнутые врасплох боевики метались по двору, не находя себе укрытия, а пытавшихся укрыться в помещении расстреливали из пистолет-пулеметов. Люди падали на землю один за другим.

Николай отщелкнул израсходованный рожок.

- Налево смотри! - крикнул полковник Екатерине.

Та вскинула 'Клин' и открыла огонь по двум боевикам, худому бородачу и подростку. Бородач словно налетел на невидимое препятствие и со всего маху впечатался грудью в дорожную пыль.

Подросток оскалился, как загнанный в угол шакал, сорвал с плеча укороченный 'Калашников' и открыл огонь по грудам битого кирпича, наваленных на краю площадки. Малолетний боевик расстрелял магазин, отбросил в сторону пустой рожок и схватился за подсумок.

Автоматная очередь попала ему точно в коротко стриженную голову. Подросток раскинул руки и упал навзничь.

Полковник прищелкнул новый рожок к 'Клину', но стрелять уже не пришлось, все, кто стрелял по ним, были к этому времени мертвы.

- Один, два, три, четыре... - принялась подсчитывать мертвые тела Кристина.

- Итого: семь. Неплохо для начала.

Евгений в два прыжка преодолел расстояние от забора до насосной станции, и прижался боком к стене здания. Пока ситуация развивалась так, как и предусматривал полковник.

'Укры' были ошеломлены внезапным нападением и бились бессистемно, не концентрируясь на одном направлении прорыва. К тому же бесшумное оружие нападавших сыграло немаловажную роль. Боевики не услышали противника, получая первую очередь пуль со сравнительно безопасного для атакующих расстояния.

Привыкшие к безнаказанности боевики растерялись. Поэтому первейшей задачей группы была деморализация противника, расстрел максимально возможного количества врагов в сжатые до предела сроки.

Вдоль склада побежала фигурка в камуфляже с какой-то коробкой в руках.

Червяков высунулся из-за металлической тумбы щитовой, и короткой очередью срезал бегущего. Боевик покатился кувырком, стукнулся головой о фундамент склада, сложенный из неотесанных камней, и остановился, нелепо изогнув вывернутые ноги. Коробка рассыпалась, усеяв землю матовыми кругляшами ручных гранат со вставленными в них запалами.

Из- за спины Сергея на секунду высунулся Тарас и послал десяток пуль в окна производственного корпуса.

Внутри заорали, кто-то высунул руку с пистолетом наружу и неприцельно выстрелил.

Соловьев подполз к Борисенко.

- Я думал, об окнах должна позаботиться Екатерина. Я уже насчитал одиннадцать трупов у них. Но еще один свалился со стены на ту сторону. Его Сергей снял. Готовимся к финальному штурму.

Денис в полной растерянности стоял в коридоре испарительного отделения, у его ног лежал мертвый боевик. Во дворе завода больше не стреляли, не слышалось и стонов раненых.

- Кто на нас напал? - строго спросил Гордиенко.

- Я ничего не понимаю, - ответил один из боевиков.

Никто не мог прояснить ситуацию. Те, кто успел выскочить во двор, не вернулись, остальные ничего не видели. Денис уже не сомневался, что не вернувшиеся мертвы. За пару минут боя он потерял треть своих людей. Он поскреб в затылке.

- Паша! -негромко позвал полковник.

- Ay? - отозвался Павел, схоронившийся за углом склада.

- Первый этаж!

Гранатометчик выкатился на открытое пространство и нажал на спуск.

Заряд прошиб металлическую дверь, ведущую в северное крыло, и рванул в корилоре, опрокинув двадцатилитровый газовый баллон. Осколки вспороли тонкое железо топливной емкости, и вслед за первым взрывом шарахнул второй.

Дом на мгновение окутала сине-белая вспышка.

Павел откатился обратно.

Из окна вывалилась горящая человеческая фигура, свалилась в траву и забилась, оглашая окрестности протяжным криком.

На случай подобных обстоятельств существовало недвусмысленное распоряжение полковника - раненых и обожженных не добивать.

Пусть орут.

Остальным будет наука. К тому же вопли охваченного огнем человека выводят из равновесия его соплеменников ничуть не хуже, чем метко посланная пуля. Раненого могут попытаться спасти. Или потушить. Расходовать пулю на привлекающего к себе внимание дикими криками человека можно было в одном-единственном случае - если он представлял опасность как боеспособная единица.

Воспользовавшись шумом взрыва, Евгений встал за стеной испарительного отделения, таким образом, что его невозможно было увидеть со двора, быстро прикрепил к стеклу окна специальный зажим со струнным стеклорезом и за несколько секунд вырезал круглую дыру диаметром около двадцати сантиметров. Он просунул руку в дыру, нащупал шпингалет, открыл нижний затвор окна. Затем тем же способом открыл верхний. Бесшумно распахнул створку окна, примерился и одним упруго-змеиным точным броском нырнул в окно, приземляясь внутри помещения перекатом с головы на ноги; в данном случае он не рисковал поднять шум, зная, что это окно принадлежит торцу коридорчика, пронизывающего все отделение. Однако после прыжка Неверов не бросился к лестнице, ведущей вниз, а присел и замер, прислушиваясь к пустоте, как учили его в спецназе, и был вознагражден, вдруг почувствовав засаду.

Гордиенко подстраховался-таки, установив пост и здесь.

- Черт! - ругнулся Терпугов. Горящий заживо боевик поднял вверх голову и зашелся в очередном приступе воя. Виталий поднял 'Винторез'.

- Не сметь! - Николай отвел рукой ствол.

Терпугов скривился.

Совсем скоро кричавший в последний раз изверг из себя визгливый всхлип и затих.

- Пошли, - Николай посмотрел через прицел на открытое пространство. - Паш, врежь по домику слева, а мы справа обойдем...

- Лады, - Павел пополз вперед ящерицей. Терпугов и Николай, пригнувшись, побежали внутрь северного крыла.

- Гранатометы осталась в котельной? - спросил Денис. - Вы не приказывали их взять, - прозвучал в ответ голос одного из телохранителей. - Вы двое бегом. Назад вернетесь через котельную, - рявкнул Денис с опаской посматривая на всполохи огня во дворе.

Двое боевиков тут же бросились наверх по лестнице. Гордиенко нервно заходил взад-вперед. Автоматы во дворе били яростно, взахлеб, выплевывая десятки пуль в секунду. Совсем близко от здания шарахнул мощный взрыв и вслед за ним - истошный вопль на одной ноте. Один из боевиков добрался до навеса, где его дожидался военный джип и заведя его, до предела выкрутил руль влево, врубил дальний свет и втопил газ.

Внедорожник буквально выпрыгнул на середину двора.

Водитель чуть отпустил педаль газа, прищурился и направил покатый капот японского джипа точно на тумбу щитовой, которую использовали в качестве прикрытия полковник с Тарасом.

Борис Николаевич отскочил в одну сторону, Борисенко в другую.

Мимо них пронеслась мощная машина и задев бампером тумбу, стала разворачиваться.

- Бей по кузову! - завопил полковник. Борисенко вскинул 'Винторез' и разрядил в джип всю двадцатипатронную обойму. Девятимиллиметровые пули изрешетили борт внедорожника, пробили систему жидкостного охлаждения и разнесли в пыль приборную панель.

Труп боевика ткнулся в рулевую колонку, и над долиной разнесся длинный унылый гудок.

- Нормалек! - рыкнул полковник, вскакивая на ноги.

-А то! - с радостью от упоения боем, поддержал Тарас.

Павел с Екатериной перебежали на десяток метров вправо и залегли. Из под кузова стоявшего за зданием БРДМ засверкали яркие вспышки. Пули с противным визгом срикошетили от бетонного поребрика, невесть как оказавшегося посередине двора, и вонзились в землю всего в трех метрах перед ползущим Тарасом.

Связист огрызнулся короткой очередью и метнулся было под защиту бочки с водой.

Невидимый стрелок пресек попытку Тараса и послал пулю точно у того перед носом.

Связист вжался в землю.

Неверов снял шлем, чтобы тот не мешал сосредоточиться, снова ушел в пустоту, сканируя окружающий мир обострившейся чувственной сферой. Тишина перестала быть абсолютной, внутренности коридора зашептались тихими призрачными голосами, мрак протаял многоцветьем бордовых и коричневых тонов инфракрасного спектра. Такое измененное состояние сознания было частью боевого транса, и Неверов давно привык к тому, что после войны он обрел экстрасенсорные способности.

Их оказалось двое - засадных сторожей Гордиенко, и оба сидели на лестничной площадке, готовясь встретить любого непрошеного гостя. Любая попытка атаковать здание с тыла была бы этими парнями пресечена в два счета, потому что у них, кроме автоматов, были еще и пулеметы, в том числе один крупнокалиберный. Единственное, чего не учел Денис, устраивая скрытый пост, так это подготовки профессионалов, действовавших против него. Тем не менее, хотя оба сторожа и слышали выстрелы и взрывы во дворе, они хорошо помнили приказ Гордиенко и сидя внутри, не давали себя обнаружить.

Предусмотрительно отключив рацию, уложенную в оставленный в коридорчике шлем, Неверов прокрался к двери в цех, не запертую ни снаружи, ни изнутри, приоткрыл ее по миллиметру, осторожно, без дыхания, рассмотрел обоих боевиков Гордиенко, сидевших на корточках на бетонной площадке, слабо освещенной автономным освещением. Они оба курили, прислонив оружие к стене. И в этот момент Евгений прыгнул вперед, подминая под себя первого охранника. Все произошло в считанные секунды. Неверов воткнул в шею первому, сидевшему к нему спиной охраннику кинжал и накинулся на метнувшегося к стене за оружием боевика. Ударом ноги в нижнюю часть спины он перебил незадачливому охраннику копчик, а затем, широкой ладонью зажав тому рот, сильными руками свернул боевику шею. Боевик захрипел и обмяк в объятиях Неверова. Его напарник с кинжалом в шее дернулся пару раз и также затих. И лишь автомат загремел на бетонный пол, задетый ногой умирающего боевика. Евгений наступил на него и настала тишина.

Справа из за груды кирпича высунулся Павел и расстрелял остаток магазина, стараясь прикрыть рывок Борисенко.

Тщетно...

Один из бойцов батальона ответил меткой очередью, разметавшей верхние ряды штабеля обожженного брака. Павел еле успел присесть.

Тарас кинулся в сторону, преследуемый фонтанчиками земли от вгрызающихся в землю пуль. Он уже почти достиг насосной станции, как в его поясницу попал трехграммовый кусочек свинца.

Екатерина вскрикнула и закусила губу.

Вторая пуля прошила ворот комбинезона и попала в ключицу.

Третья попала точнее, вонзившись в позвоночник.

Связист упал лицом в глину.

- Твою мать! - Павел прицелился в грузовик.

- Ниже, под кузов! - прошипел полковник.

Павел задержал дыхание и выстрелил из 'Лавины'. БРДМ приподняло в воздух, и по земле брызнул сноп искр. Машина рухнула обратно на свое место и из нее повалил черный дым.