В поисках героя. Часть первая

Глава 22

- Пора связываться с Москвой, - заметил полковник, допив кофе.

- Есть, - Евгений открыл ноутбук. - сообщим им приятные новости.

- Здесь есть нормальная связь? - поинтересовался Бумеранг.

- Будет, - обнадежил его Евгений. - по спутнику.

Разговор длился не меньше получаса, сначала разговаривал полковник Соловьев, потом Бумеранг. Наконец по завершении столь длительной беседы Борис Николаевич коротко подвел итоги:

- Часть группы перебазируется в район Мариуполя и вместе с местными ополченцами должна будет вести активные поиски этого Данзаса. Бумеранг вместе с нашими врачами направляется в Новоазовск на специально оборудованную базу. Увы, Аркадий, вы пока не можете в полной мере возобновить командование силами ополченцев.

- Зачем мне ехать? - парировал его Павленко. - если я в прекрасной форме.

- Мы обязаны провести определенные медицинские процедуры, - вмешался Всеволод. - вы же в курсе дела, Аркадий. У нас есть график, и мы должны его придерживаться. Сегодня вы чувствуете себя хорошо, а завтра? Возражений быть не может: вы едете с нами в Новоазовск.

- Феликс едет тоже?

- Скорее всего, хотя насчет него специальных инструкций не получено.

Было часов пять пополудни. Солнце продолжало жарить, но уже не так активно, как днем. Один за другим просыпались и приходили во двор члены группы. Когда весь отряд был в сборе, полковник кратко изложил последние новости.

- В общем, задача практически выполнена. Осталось перевести Бумеранга вглубь территории, контролируемой силами ДНР. Я думаю, не стоит терять времени. После обеда будем собираться.

- Кто займется поисками этого десантника?

- Все, кроме врачей.

- Что делать с пленными?

- На ваше усмотрение. Так как мы действуем нелегально, то и пленных у нас нет.

- Тогда, полковник, - взял слово Виталий, - мы поступим с ними по собственному усмотрению.

Расправившись с приготовленным на скорую руку нехитрым обедом, группа бойцов во главе с Виталием пошла в подвал к пленникам.

Спокойствие последних часов пленников было нарушено.

В подвал вошли возбужденные и радостные от предвкушения какого-то события трое вооруженных мужчин.

- Подъем! - воскликнул Павел, помахивая пистолетом-пулеметом 'Кедр'.

- Шевелись! - Николай пнул ногой замешкавшегося боевика.

Бывший участковый сжался в комок и с трудом поднявшись из-за связанных изолентой рук, встал рядом с остальными пленниками.

- На выход! - Павел мотнул головой в сторону полуоткрытой двери.

- Кто вы такие? - поинтересовался участковый.

- Поговори мне еще! - Павел оскалился. - Живо на улицу!

У входа в подвал заложникам снова заклеили рты и связав им ноги, бросили на пол салона подогнанного вплотную к дверям микроавтобуса.

- Вот и мясо погрузили! - отметил Евгений, скаля зубы в

глумливой ухмылке. Он уже переоделся и стоял в прихожей. Полковник зашел на кухню, где Екатерина и Дина не скрываясь, кололи себе тонкими иглами, как у диабетиков, маслянисто-желтое содержимое одноразовых шприцев. Это еще что такое?

Память полковника пошла вглубь... пичкали им на лекциях во время сборов о новейших фармакологических достижениях.

- Зет-два? - спросил он, давая понять, что в курсе дела.

- Зет-пять, Борис Николаевич, - взглянула на него Дина. Зрачки уже у нее были расширены, но глаза не бестолковые, а осмысленные.

Соловьев все понял. При такой физической и психологической нагрузке доза химии была в самый раз, для поднятия тонуса. Эффективный препарат, растормаживающий мозговую корку-подкорку, ломающий все моральные барьеры. Полковник не завидовал заложникам, отправляющимся с этой компанией... в последний путь.

Всех трех пленников уложили словно шпроты в банке. Собрав все необходимое в две сумки, группа из шести человек во главе с Виталием на двух машинах - микроавтобусе и джипе - поехала в тыл, на каменистые холмы.

Ехали недолго. Машины остановились в предгорье, у выдутых ветрами причудливой формы глыб песчаника. Здесь вся группа в составе Виталия, Павла, Николая. Сергея и двух девушек устроила привал. Пленников вытащили из машины и усадили у валунов.

Перед ними появился Сергей и критически осмотрел всех троих.

Пленники испуганно мычали, дергая головами. Но тщетно - на их потуги не обращали никакого внимания.

- Почему здесь? - Сергей обратился к Виталию.

- Никто не помешает, - Виталий взглянул на скалы напротив. - Этот участок ниоткуда не просматривается. Вероятность обстрела равна нулю.

- Все захватили? - подал голос Николай.

- Да! - Виталий взглянул на каменную гряду. - Начинайте...

Дюжий Павел вытащил сумку. У двух пленных он разрезал куртки и рубахи, обнажив им торсы. Мужчины и женщины были возбуждены, физически чувствовалось, как в душном вечернем мареве медленно раскручивался смерч злобного веселья и торжества.

Двух беспомощных пленных, бывших участкового и тракториста качки Павел с Николаем перетащили на разогретые летним солнцем камни. Справа на подставке была установлена позолоченная фигурка. Возле нее стоял объемный серебряный сосуд.

Каждого из двоих пленных держало за руки и за ноги по одному человеку. Причем Сергей и Виталий уселись на ноги заложникам. У Дины заблестели глаза, и она, взяв скальпель, нарочито медленно подошла к извивающемуся пленнику.

Экс- участковый безропотно закрыл глаза.

- А теперь, - торжественно сказала Дина, - мы принесем тебя в жертву нашему богу. Прими этот дар, Шипе-Тотек.

Пленник бешено вытаращил глаза и замычал.

Дроздецкая коротко, без замаха вспорола пленнику кожу на груди.

Павел, напрягшись всем телом, держал извивавшемуся заложнику руки мертвой хваткой.

На соседнем камне творилось то же самое.

Дина взяла второй нож, побольше и воткнула его между ребрами экс-участкового, расширяя рану. Наконец она осторожно залезла рукой в резиновой перчатке в образовавшееся отверстие и сменив нож на скальпель, наконец вытащила еще бившийся кроваво-красный комок. Влюбленными глазами поглядев на него, она передала его Виталию. Тот, отпустив переставшего дергаться пленника, взял скользкий трофей и подняв его над сосудом, пронзил его острым, как бритва, ножом. Кровь медленно полилась в сосуд, провожаемая внимательным взглядом медика.

Рядом физически более сильная Екатерина действовала проще - она небольшим тесаком вскрыла грудную клетку жертве и отделив затем скальпелем от артерий вожделенный предмет, также отдала его Терпугову. Трепыхавшийся экс-тракторист, закатив глаза, затих. Медик опустошил и второе сердце в серебряную тару. Глаза экзекуторов горели смесью дикости и лихости. Жизнью заложников распоряжались те, на чьей стороне сила.

Будучи свидетелем садистской расправы над своими товарищами, третий пленник от ужаса обмочился и потерял сознание. Члены группы возбужденно дышали, видя, как Виталий, подливая в сосуд какие-то жидкости из прихваченных с собой пузырьков, готовит чудовищный напиток.

- Тащите третьего! - распорядился Виталий.

- Он без сознания! - констатировал подошедший к пленнику Павел.

- Черт! - Терпугов закупорил сосуд и аккуратно поставил его на землю. - Динка, подколи его стимуляторами, чтобы он пришел в себя! Безчувственная кукла нам не нужна.

Проснувшись, когда вечернее солнце перестало нещадно палить, Генрих высунулся из-за камня и быстро осмотрел склоны.

За несколько утренних часов они с Семеном прошагали семь километров, взобрались на скалу, высившейся над долиной, и заняли удобное положение в неприметной пещере. С высоты почти в пол-километра вся местность была как на ладони.

Семен подполз поближе и дернул Данзаса за рукав.

- Что нибудь видишь?

- Пока нет. На, сам посмотри. - десантник приник к окуляру.

Солдат снова стал изучать долину. Спустя десять минут ему это занятие надоело. Пространство под ними было пустынным, хотя и не слишком хорошо просматривалось. Нигде не поднимался дымок от костра, не передвигались цепочки фигур, не сверкало стекло бинокля или оптического прицела.

Наконец до них донесся какой-то шум.

Генрих снова взял бинокль и увидел, как у каменной гряды остановились две машины и из них вышло несколько его бывших соратников по спецотряду. Затем Павел и Николай выволокли трех связанных мужчин в камуфляжной форме.

'Куда они их волокут... что за фигурки кладут... Вот черт...'

Когда пленников раздели до пояса, Данзас понял, что сейчас будет. Он вглядывался в окуляры бинокля, наблюдая, как у беспомощных людей вырезают сердце. Генрих ничем не мог им помочь.

'Полоумные сектанты! Да, во время боевых действий этим мразям раздолье - осуществляй свои безумные фантазии сколько хочешь, благо, 'материала' достаточно... и главное, все ведь - хорошие профессионалы, так просто сними не справиться...'

Данзас опустил бинокль и задумался.

- Что там такое? - увидел резкую перемену настроения на лице у товарища Семен.

- Посмотри что вытворяют, сволочи, - дал ему бинокль Генрих. - Это от них я сбежал вчера.

Дезертир взял бинокль и улегся на место отстранившегося Генриха.

Понаблюдав за проводимыми 'операциями', за кровавым жертвоприношением Шипе-Тотеку, Семен шумно выдохнул воздух и ощутил, как по коже пробежали мурашки.

Это потрошение живых людей он не забудет никогда в жизни. Семена затрясло, отбросив бинокль, он быстро повернулся назад и согнулся, освобождая желудок от съеденного утром легкого завтрака.

Данзас сглотнул вязкую слюну и хлопнул товарища по плечу.

- Не раскисай!

Дезертир потряс головой, вытер рот грязным платком и прислонился к стене.

- Блин, не думал, что такое бывает в реале...

- Вот с кем мне пришлось работать, - Генрих с тоской ощупал диск в кармане. - вот от них-то и нужно нам держаться как можно дальше. Мои поиски они будут продолжать - я прикончил их товарища, а главное, у меня есть вот это видео с их 'проделками'. Поэтому мне и надо добраться до города.

- Ага, - перевел дух Семен. - жаль выстрелить не из чего...

- На такой дистанции нам их все равно не достать, наставительно заметил Генрих. - к тому же уровень боевой подготовки у них приличный.

- Как стемнеет, пойдем. Главное - до трассы добраться, там какая-нибудь машина нас подберет.

- Только нам не каждая подойдет, - поправил его Данзас.

Тем временем бывший литейщик Юрий Суторихин пришел в себя. Он приоткрыл глаза, и увидел нескольких человек - мужчин и женщин, склонившихся перед ним. Их комбинезоны были заляпаны кровью.

- Он очнулся. - сказал один.

- Вот и славненько, - отметил другой. - тащите его сюда.

- Слабоват ты у нас оказался, - заметил по виду главный, мужчина лет тридцати пяти, с немного помятым лицом и тонкогубым ртом. Он нервно переминался с ноги на ногу. - но ты послужишь солнцу. Тащите топор.

Пленник задергался.

Павел с Николаем подскочили с боков, схватили Юрия под руки и уложили спиной на камень.

- Я - бог! - сказал Евгений и наклонился к человеку, разглядывая. В приливе наркотического возбуждения он остро хотел командовать и демонстрировать свою власть.

- Это хорошо, - сказал Виталий и, прижав рукой туловище пленника к камню, протянул нож: - Давай.

- Вот ты думаешь, что я такой монстр инопланетный, злобный пришелец, пожиратель людей, вместо водки потребляющий экстракт из человеческой крови и закусывающий копченой ягодицей. - засмеялся Евгений. - Нет. Но мой бог во мне. Бог, которому я приношу вот эту жертву. Ну конечно, и для себя тоже.

Екатерина вцепилась в ноги пленнику и Неверов действовал четко, заученными движениями: одно движение ножом, другое - словно на тренировке - и третье трепыхающееся сердце ушло в руки Виталия.

- Теперь еще голову, - сказал медик. - доведем обряд до конца.

Неверов подбросил в руке тесак, примерился и широко размахнулся. Голова отлетела, как кочан капусты и потоки крови залили и камень, и помощников палача. Юрию повезло, что к этому моменту он был уже мертв...

- Посмотрите, что делают! - тихо воскликнул Семен, передавая бинокль Генриху. - Какой ужас!

А внизу, в долине, уже шло веселье: чаша с кровью переходила из рук в руки, когда она была опустошена, голову члены группы стали кидать друг другу, словно играя в волейбол. Вакханалия длилась около получаса. Наконец Виталий убрал чашу и идолов, женщины сложили в сумку операционные принадлежности. Дисциплинированно, словно по команде, члены группы сдирали с себя резиновые перчатки и скидывали комбинезоны, как оказалось, надетые на голое тело. Переодевшись в камуфляж, они свалили вскрытые, растерзанные тела пленников в кучу и Павел, облив тела бензином из небольшой канистры, поджег их. В огонь отправилась и окровавленная одежда.

- Теперь можно и в путь, - удовлетворенно заметил Терпугов, бодрый, помолодевший.

Солнце клонилось к закату. Генрих и Семен составляли план дальнейших действий.

- Ладно, давай попробуем пройти до той вершинки, а там посмотрим. Таблеточку не хочешь? - Генрих расстегнул клапан аптечки и достал пузырек с фенамином.

- Это что?

- Допинг, -Генрих протянул ему лекарство на ладони. - Только не подумай, что я наркоман. Объясняю: это медицинский препарат, позволяющий долгое время не спать и быть бодрым. Основной компонент наркотик, но я хорошо знаю дозировку, чтоб здоровье не повредить... В нашем положении без допинга не обойтись, стрессы слишком серьезные.

- Это не очень опасно?

- Если не злоупотреблять.

- Давай, - махнул рукой парень. - В нашем положении хуже не будет...

Данзас широко улыбнулся.

Генрих вытащил из кармана карту.

- Двигаемся по лесному массиву направо. Рано или поздно выйдем к трассе.ждем проезжающую машину... Главное - не попасться регулярной украинской армии или ополченцам. Только машина с гражданскими.

- А возьмут?

Данзас покопался в карманах, извлек упаковку долларов и продемонстрировал Семену.

- Вот решение.

- Ну ты точно спец, - Семен широко улыбнулся. - Нигде не пропадешь...

- Ну теперь руки в ноги и марш-бросок до трассы!

Среди поросших кустарником холмов фигуры экс-майора и дезертира выглядели нереальными. Скуластое лицо Семена, освещенное предзакатным солнцем, покрылось бисеринами пота, и выглядел он намного более уставшим, чем его старший товарищ.

Генрих действительно тяжело дышал, но мощные бугры его мышц, перекатывавшиеся под майкой, заставляли поверить в то, что он выдержит всю дистанцию.

Лесополоса кончились, и беглецам все чаще стали попадаться мелкий кустарник или одинокие деревья. Словно предчувствуя приближающуюся цель побега, они повеселели и ощутили новый прилив сил.

Семен попытался закурить, но Данзас вдруг схватил его за руку и притянул к земле.

- Потом!

Они молча прислушались: где-то вдалеке слышался шум мотора. Данзас жестом приказал оставаться на месте и стал подниматься на холм, поросший жесткой, выгоревшей под солнцем травой и кустарником.

Семен положил сигарету назад в пачку и с тревогой следил за экс-майором,

ожидая его команд, Вскоре тот махнул рукой, и парень, с опаской прижи-

маясь к земле, поспешил к нему.

- Вот и трасса, - скорее почувствовал, чем услышал он шепот Генриха. Семен выглянул из-за кустика и действительно увидел черную ленту трассы,

извивающуюся посреди степи.

Трасса была пустынной, и только далеко-далеко были видны светящиеся точки машин, двигавшихся по трассе, словно светлячки по черной ленте.

Они хотели уже спуститься вниз, как вдруг из-за поворота выскочил

груженный солдатами грузовик 'Урал', проскочил мимо и вскоре растворился в сумерках.

Генрих и Семен, прислушиваясь, вышли на трассу, и парень махнул рукой влево:

- Этот путь ведет в Мариуполь!

Теперь они побежали вдоль трассы, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли шум мотора.

- На всякий случай нужно рассредоточиться: вдруг они сумели нас вы-

числить, - со вздохом поморщился Данзас. - Ты иди на ту сторону трассы

и чуть приотстань.

- А что у тебя имеется из оружия?

- Только нож и граната.

- Маловато.

- Ладно, работаем!

Через несколько минут за их спинами послышался шум мотора, и Генрих

поднял руку, пытаясь остановить зеленую "девятку" но лихо взвизгнув шинами, не жалея резины, машина рванулась вперед и едва не задела Данзаса.

Минут через пятнадцать показался автофургон. Водитель, сидящий в кабине

один, не испугался людей на трассе и начал притормаживать машину.

- Что, сынки, в Мариуполь едете? - с улыбкой спросил пожилой мужчина, сидевший за рулем.

- Ну, батя, от тебя ничего не скроешь! - в тон ему ответил Данзас и

улыбнулся.

- А как же! - водитель был доволен. - У самого один служит в местном саперном батальоне. Ну а я - по снабжению. Прямой выход на местного начштаба есть! - с гордостью подмигнул он. Чем могу быть вам полезен? -

спохватился он.

- До города! - проговорил Семен, надеясь, что у мужчины не возникнет желания задавать лишние вопросы. - подвезите нас хотя бы до нефтеперерабатывающего завода.

- Ну так! - улыбнулся мужчина, обрадовавшись. - Я живу неподалеку, нам совсем по пути! - Он завел мотор.

Генрих с парнем уселись в кабину рядом с гостеприимным водителем.

автофургон, продолжая чихать и кашлять, вскоре скрылся в темноте, а беглецы почувствовали себя намного более в безопасности.

Их путь прошел без происшествий. Они тепло попрощались с подвезшим их снабженцем и довольно быстро добрались до кальмиусского микрорайона, где жил, как пояснил Семен, его двоюродный брат Геннадий.

Он жил в старой пятиэтажке, идущей параллельно железнодорожным путям, за которыми начинался пустырь.

- Стандарт, - извиняющимся тоном проговорил Геннадий, открывая дверь подъезда; чип ключ от домофона он взял с собой заранее. - Мы не из богатых. Зато завод близко, пешком хожу на работу.

-Я в такой же жил, - улыбнулся Данзас, - а до этого в общаге.

Поднялись на третий этаж.

Геннадий открыл дверь квартиры и сначала впустил туда гостей, потом зашел сам.

- Проходите.

- А это мой ангел-хранитель! - воскликнул Семен, представляя Данзаса. - Знакомьтесь: незаменимый в своем деле майор Генрих Данзас! - не без пафоса продолжил он.

- Здравствуйте, - кивнул Геннадий, задумчиво оглядывая их с головы до ног. - меня зовут Геннадий, обратился он к Генриху, - вот уж кого не ждал. Ты пока переодевайся в гражданское - шмотки в шкафу, -кивнул он головой по направлению к спальне, повернувшись к родственнику.

- Ладно, сейчас! - махнув рукой, ответил Семен.

- Я его двоюродный брат, - представился он, протянув руку, крепко пожал, затем неожиданно добавил с хитрой улыбкой: - А вы с противоположной стороны, не так ли? - Усмехнувшись замешательству Генриха, он похлопал его по плечу. - Сойдет! - Он посмотрел на вернувшегося Семена. - Так что у вас случилось?

За бутылкой домашнего самогона Семен многое успел рассказать двоюродному брату из последних недель своей жизни.

Помолчав некоторое время после окончания его рассказа, Геннадий задумчиво произнес:

- Да-а, многое пришлось тебе испытать: обстрел, плен, избиения. Чудовищные дела творятся...

- Хорошо, удалось сбежать от них! - с горячностью произнес Семен.

- Конечно, хорошо - думая о чем-то своем, кивнул Геннадий. -три четверти из твоей группы погибло - это не шутка. Тебя ищут, наверное? Никому не давал о себе знать?

- Некогда было.

- Это правильно, - вздохнул Геннадий. - сейчас свяжемся с твоими родными, они тебя спрячут.

- Генриху тоже надо помочь, у него еще похлеще дела! - встрепенулся парень.

- От своих сбежал? Откуда? - быстро сориентировался Геннадий.

- Он наемник, но не совсем.

- Как это?

- Бывший майор ВДВ, заброшен к вам в составе спецгруппы МЧС. - вмешался в диалог Данзас.

- МЧС?! Зачем? - искренне удивился Геннадий.

- Освобождать небезызвестного Бумеранга, - хмыкнул Генрих, но не стал распространяться о подробностях. - Так получилось. Но вы знаете, я сбежал от них: они хотели меня убить за невыполнение приказов!

- А вы гражданин России? - неожиданно спросил Геннадий.

- Да. -Данзас несколько растерялся от этого вопроса.

- Хорошо, Генрих. Не знаю, смогу ли тебе помочь: СБУ сейчас лютует, проверяет всех на причастность к сепаратистам, а у меня родители жены сейчас на той стороне, в Северодонецке.

- Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня проблемы. Мне нужно сутки-двое пересидеть, а потом я буду пробираться на восток самостоятельно.

- Насчет тебя, Сема, я сделаю все, что в моих силах, конечно, если ты, конечно, не будешь делать глупости! - Хитровато прищурившись, он взглянул в глаза родственнику.

- Да брось ты! - с волнением воскликнул парень, даже запинаться начал. - Что я, маленький, что ли? Буду сидеть тихо!

- Ну-ну, не нужно так волноваться, - улыбнулся Геннадий. - Попытаюсь что-нибудь сделать. Кто еще знает?

- Да только старикан один, нас до города подвозил. Но только до нефтеперерабатывающего завода.

Когда Семен ушел отдыхать, Геннадий подошел к Генриху и тихо спросил:

- Чем я могу помочь?

- Мне надо связаться через интернет с одним знакомым, - с ходу взял быка за рога Генрих, - можешь обеспечить? Комп есть?

- Имеется...

- Я могу поработать на нем?

- Можешь... только осторожно. Ты хочешь написать своим? Я бы не хотел, чтобы ты отсюда связывался с вашей разведкой.

- Нет. Это никакая не разведка, это частное лицо, - успокоил Геннадия Данзас. - чем скорее я это сделаю, тем для тебя же лучше. И тогда я надеюсь, смогу решить свои проблемы.

- Сколько на это уйдет времени?

- Думаю, дня два.

- Что ж, это время я могу разместить вас у себя. Ладно, выходи в интернет, - предложил Геннадий свой ноутбук и сообщил пароль.

Данзас сконфуженно почесал затылок, не зная, что и сказать.

-Я буду соблюдать меры предосторожности, -постарался он уверить хозяина.

Выходить в интернет при Геннадии ему совсем не хотелось.

- В общем, это надежный человек.

- Ладно, не тушуйся, работай, - Геннадий вышел из комнаты.

Оставшись один, Генрих быстро просмотрел содержимое диска. Понял, что ситуация оказывалась более тревожной, чем он предполагал. Нужно было срочно связаться с Виктором Ивановичем. Информация была такая важная и сногсшибательная, что приходилось рисковать. Иного выхода не было.

Использовать как посредника Витю Райского было выгодно и безопасно.

Телефонный звонок прозвучал в тот самый момент, когда за секретарем захлопнулась дверь. Витя Райский не торопился - поднял трубку после третьего гудка.

- Да... Это ты?!... Сейчас...выключу.

Райский поднялся с кресла и почувствовал легкое волнение. Генрих не стал бы звонить просто так: значит у старого приятеля возникли проблемы.

- Где ты колесишь? - донесся его грубоватый, но вместе с тем заинтересованный голос вместо приветствия. - Мариуполь?! Что ты там забыл? Бумеранга освобождал? Ну и как удачно? Мне и прежде, Генрих, этот бывший автомойщик был не больно симпатичен, но после его последних заявлений о наступлении на Киев, мне кажется, что он клинический идиот! Ты бы почитал, какие он интервью давал! А ведь как-никак представлял ополченцев на Минских соглашениях...

- Привет, - проговорил в экран Генрих и развернул компьютер так, чтобы Данзаса было лучше видно. - похоже, его освободили вчера ночью. Сегодня в новостях передавали, что он собирается дать первое после плена интервью.

Рожа, конечно, помятая у него была во время репортажа.

-Так в чем дело?- спохватился Виктор. - Ты говорил, что вместе с какой-то группой летишь, вроде МЧС. А я вижу - ты один. Возникли проблемы?

- Еще какие, - отозвался Генрих. - Там все бандиты. Все. Понимаешь, старик? Банда головорезов, в том числе женщины. Я у одного из убитых боевиков Бумеранга нашел видео, как мои товарищи по оружию живым пленникам вырезают внутренности. Потрошат их, понимаешь? Сердце у них вырезают. Ты представляешь, часть группы поклоняется богу ацтеков Шипе-Тотеку и приносят ему жертвоприношения!

На экране было видно, как Райский помотал головой.

- Ты хочешь сказать, что под видом зачисток проводятся ритуальные убийства? - судя по качеству звука, он машинально понизил голос. - прямо не верится...

- Не совсем так, - перебил его Генрих. - Боевые задачи они выполняют хорошо. Но вот что касается мирного населения...

- Ну, и?...

- Похоже, некоторых режут на органы, - сухо отметил Данзас. - найденные мною во время командировки трупы позволяют об этом судить. Тела кромсаются с хирургической точностью.

- Мафия? - предположил Виктор. - Органы предназначаются нуждающимся здесь, в России?

Физиономия Генриха застыла - видимо сигнал из Украины ослабел

- Возможно... - наконец донесся чуть искаженный голос по ту сторону экрана. - Диском я завладел случайно. После найденных с вырезанными сердцами тел понял, что здесь что-то нечисто. А когда нашли на месте стоянки Бумеранга и его команды диск, мне удалось немного посмотреть его содержание. Решил - сбегу, когда начнется заваруха, связанная с освобождением Бумеранга. И передать улики куда надо. А они догадались, что я подменил диск и стали подозревать, что я в курсе их штучек.

- И что дальше?

- Позавчера вечером, когда уже надо было собираться на операцию, -продолжал Генрих, - накинулись на меня, пытались задушить. Еле вырвался от них. Бежал, как партизан из плена. Проломил окно - и в лес. По дороге одного из них зарезал. Заодно попутчика встретил - дезертира из украинской армии.

- Однако, - задумчиво сказал Виктор. - Лучше всего будет не держать такой материал у себя а придать его максимальной огласке. Надо что-то придумать. Понятно, они сейчас устроят за тобой охоту. Как планируешь возвращаться?

На лицо Данзаса набежало облачко. Видно было, что он решает какие-то варианты.

- Буду здесь несколько дней, - произнес он. - Пока не решу вопрос с этим диском. Надо будет, чтобы ты мне нашел одного человека. Влиятельного, наверху, кто может помочь.

- Ты оптимист, Генрих, - улыбнулся Райский. - Но, лучше будет, если ты скорее покинешь пределы Украины. Что это за твой знакомый?

- Спасибо за бесплатный совет, - улыбнулся Генрих. - только ведь я прибыл сюда неофициально, значит, надо будет и уходить через территорию, контролируемую ополченцами. А среди них могут оказаться друзья моих коллег, от которых я сбежал...

- Это решаемый вопрос, - коротко возразил Виктор. - Назови своего влиятельного знакомого.

- Роман Липатов из военной контрразведки, - с готовностью сказал Данзас. - служили вместе в Чечне. Вместе участвовали в боевых действиях, в одном взводе. - объяснил Генрих.

- Дать его координаты? - по привычке уточнил Райский. - это потребует времени. Тебе адрес тоже будет нужен?

- Все, - сказал Данзас.

На экране Райский откинулся на спинку кресла и пожевал губами.

- В общем, так, - произнес он, вернувшись в нормальное состояние через минуту. - я выйду на связь через сутки в это время. Связываться с ним будешь ты, мне сам понимаешь, не с руки.

- Надеюсь, сутки у меня будут, - проговорил Генрих, -значит, Липатов Роман Никитович. Остальное уже не твоя проблема.

- Договорились, - пометил в блокноте Райский. - когда будешь уходить через восточную границу, дай знать - возможно удастся там кое-кого подмазать.

- Все, - кратко ответствовал Данзас, заканчивая сеанс связи.

Теперь можно было подумать и о следующем пункте программы. Генрих вышел из комнаты и тихонько позвал Геннадия.

- Вы уже закончили? - вежливо поинтересовался хозяин квартиры.

- Да, - Данзас еще проверил, на месте ли диск. - мой вопрос может показаться вам странным: есть ли у вас знакомые журналисты или люди, работающие на телевидении?

- Есть, - задумался Геннадий. - но это, конечно, связи частного характера.

- Неважно, - зевнул Генрих. - мне нужно связаться с этим человеком.

- Прямо сейчас?

- Чем скорее, тем лучше.

Редактор второго канала Юрий Карповцев традиционно взял в буфете бутерброд с сыром и кефир и устроился вкушать свой легкий полдник за столик у окна небольшого кафетерия, расположенного напротив здания телевидения на проспекте Нахимова. Не успел он проглотить первый кусок, как напротив сел Сергей Ольховский, один из наиболее пробивных и бесстрашных журналистов негосударственного ТВ7.

- Слушай, Юра, - с ходу взял быка за рога Сергей, - вчерашние репортажи второго канала ты компилировал?

Карповцев погрустнел и тоскливо посмотрел на собеседника.

- Ну, я... Поесть дашь?

Энергия корреспондента пугала даже его старых знакомых.

- Ну и ешь спокойно! Значит, ты... А где сюжет, который немецкое телевидение дало - про хутор, уничтоженный прошлым летом?

- У меня он. Там примерно полчаса, я взял для новостей две с половиной. Наиболее вегетарианских, - Карповцев на глазах успокаивался. По крайней мере, Ольховский не требовал немедленно бежать и искать для него эту злополучную кассету. - Остальные кадры совершенно невозможные. В эфир бы зарубили.

- Дашь переписать?

- Сколько угодно, переписывай. Материал же не секретный. А на кой тебе?

- Есть сомнения, - журналист вытащил из внутреннего кармана джинсовки плоскую металлическую фляжку и отхлебнул из горлышка, подмигнув Юрию. Тот в очередной раз проходил курс 'кодирования'.

- Только кассета твоя, - предупредил редактор. - У меня свободных носителей нет.

- У меня флэшек полно, перепишу и у себя посмотрю. Когда принесешь?

- Сейчас. Я сегодня допоздна, так что все равно торчать в аппаратной буду. А что так приспичило?

- Приспичило, - журналист заговорщицки наклонился к Юрию и понизил голос: - Помнишь, что в комментариях говорили?

- Конечно! Сепары устроили очередную зачистку деревень, помогающим славной украинской армии, международное сообщество требует немедленно прекратить, доблестная наша артиллерия нанесла массированный удар по позициям этих убийц... И прочая ерунда, - Карповцев докончил свой бутерброд. - Полезной информации - никакой.

- Не все так просто. Основной упор сделан на то, что это сделали подразделения сепаратистов.

- Ну и что? Так и есть, похоже.

- Возможно, так и есть, - Сергей подмигнул, - только и не совсем так.

- В каком смысле?

- А в таком, что убийства носят характер ритуальных жертвоприношений!

- Ах вот ты о чем! - Карповцев усмехнулся. - Ты перечитался желтой прессы. Они и не то напишут для тиража.

- Я тоже сначала так подумал. Но тут вот какая петрушка. Мне показали фотографии убитых. А у них вся кровь выпущена - труп подвешен, например за забор вверх ногами и спущена вся кровь...

- Новое дело Бейлиса? Перестань, я был большего мнения о твоих умственных способностях.

- А еще трупы с аккуратно вырезанными внутренними органами, - продолжал Сергей, сделав еще один маленький глоток, -это же не почерк рядовых сепаров, вчерашних крестьян или там шахтеров.

- Ну, возможно... Дальше что?

- Ни одно подразделение ополченцев в тот район не выдвигалось. За исключением отряда Бумеранга. Тут еще вот какая петрушка. Мне показали якобы утерянный сепаром на месте расстрела мирных жителей жилет с подсумками. А на жилете - малюсенькая эмблемка МЧС России, сзади...

- Ух ты! - Карповцев почти физически ощутил запах сенсации. - Но почему наши не раструбили об участии российских наемников?

- Не исключено, что в Киеве кто-то работает на них. Поэтому я хочу внимательно отсмотреть сюжет. Целиком. Не выплывет ли что... -Ольховский покрутил пальцами прядь волос. - Лицо, одежда, второй план... Да, особенно: второй план.

- А еще конкретика известна?

Журналист огляделся и пододвинулся к Карповцеву поближе.

- Почему Бумеранг на людях всегда, что называется, застегнут на все пуговицы и в перчатках, даже в жару? С ним пару раз здоровался сам глава ДНР Захарьин. Так он говорил своему заму, что у славного полевого командира руки холодные как лед и кожа бордового цвета. Как тебе инсайд?

- Занятно, - пробормотал редактор. - может, инфекция какая была.

- Может... Ты молоко допил, наконец?

- Не молоко, а кефир, - поправил Юрий, погруженный в свои мысли. - Пошли.

- До конца рабочего дня тебе хватит времени скопировать? А то мало ли, может придется снова материалы из нее давать в эфир. Не подводи меня.

- Спрашиваешь! - успокоил приятеля Сергей. В этот момент у него зазвонил мобильный.

- Слушаю, - промолвил он. - доставая 'Нокию' из кармана куртки. - А, привет, Гена!

- Здорово, - раздался голос в трубке. - ты можешь уделить мне некоторое время? Есть интересный материал как раз для тебя.

- Что-то стоящее? Ты же знаешь, Гена, я клюю только на настоящую приманку.

- Приманка тут такая, что ты забудешь обо всем на свете. Со мной рядом один человечек сидит, ранним утром из-за линии фронта прибыл вместе с Семеном - еще одна проблема на мою голову - у него сногсшибательный материал. Ты же, знаю, падкий на подобное.

- Догадываюсь, что твой гость приготовил для меня. Ладно, буду через полчаса.

Когда журналист отсоединился, Геннадий сказал внимательно слушавшему его Генриху:

-Это брат моей бывшей жены. В отличие от нее очень умный, решительный и эрудированный человек. Если вцепится в какой-то материал, то не успокоится, пока не выжмет всю информацию до состояния сухофрукта. Так что именно он нам нужен. Ждем.

Примерно через тридцать минут появился Ольховский - запыхавшийся, но уверенный в себе, готовый к борьбе за сенсационные материалы.

Новоприбывший 'был во всем светлом'. Светлые брюки, куртка, рубашка, туфли. И сам был светлым: русоволосым, с бесцветными глазами. Разговаривал тихо, неторопливо, но деловито.

- Что за материал вы можете мне предложить? - поинтересовался журналист. - Если честно, я бы поработал над своими текущими делами. Может, ваша запись не убежит?

- Извольте посмотреть, - Генрих засунул диск в компьютер и включил проигрывание. С самого начала.

Запись состояла из нескольких роликов длительностью минут двадцать, и за это время журналист Сергей израсходовал полпачки сигарет - зажигал, затягивался пару раз, машинально выбрасывал начатую сигарету, снова доставал из пачки. Вид у него был ошарашенный.

- Откуда она у вас? - спросил наконец он. - я кое-что слышал об этом...

- Она была найдена у одного из убитых бойцов Бумеранга, - практически не курящий Данзас тоже позволил себе сигарету. - когда я увидел материал, я понял что у меня нет выбора и почти нет времени. Пришлось рискнуть.

- Что вы от меня хотите?

- Вы можете сказать, кем это могло быть снято? Кто мог быть оператором?

- Вы мне льстите! - закурил новую сигарету Ольховский. - Не знаю, что вам рассказал обо мне Геннадий, хотя я конечно знаю многих операторов в своей среде. У меня достаточно связей. Но если этот человек из другого региона? Или россиянин? - Он продолжал смотреть.

- Что же, запись, похоже подлинная. Смонтирована не менее чем из десятка кусков, но скорее всего, не фальшивка. Полагаю, видеооператор сам принимал участие в убийстве мирных жителей. А это совсем другое дело...

- В каком плане?

- По неписаным законам журналистики можно снимать все. За исключением преступлений, непосредственным участником которых являешься ты сам. За такое, помимо уголовного наказания, следует немедленное изгнание из профессиональной среды, а коллеги могут запросто дать по морде.

Ольховский просмотрел пленку еще раза три, стараясь не обращать внимания на кровавые подробности, но подмечая технические нюансы работы - ракурсы, скорость наезда трансфокатора, угол освещения, время отрывков и прочее. У Сергея была отличная память. Манеру съемок разных операторов он знал неплохо, и теперь его не покидало ощущение, что он знаком с тем, кто снял этот фильм. Или, по меньшей мере, работал с пленками этого оператора. В этом практически не было сомнений.

Журналист меланхолично сделал глоток принесенного гостеприимным Геннадием кофе.

Но кто ж этот анонимный оператор?

- Что-то вспомнили? - от внимательного взора Генриха не укрылась озабоченность журналиста.

- На кассете, которую сегодня утром я взял оцифровать, схожий сюжет. Только там уже постфактум показ трупов после зачистки деревни ополченцами. Но штука в том, что почерк очень схожий.

- Ну или теми, кто хотел сойти за ополченцев, - бросил Генрих.

- Возможно. Откровенно говоря, непонятная какая-то жестокость. Демонстративная, так скажем. Вот они вырезают сердца у четырех женщин, привязанных к деревянным столбам. Работают в открытую, ни от кого не таясь на записи. Затем продолжают резать дальше уже трупы - печень, желудок, селезенку, вытаскивают кишки. Это же не для пересадок делается, когда столь антисанитарные условия. Значит для других целей.

- Это не кураж, а типичный случай жертвоприношения, - объяснил ему Генрих. - просто для нашего времени, для этих мест это очень необычно, выглядит шокирующе. Например, что делает вот этот тип?

Данзас показал на экран, где плотный, крепко сбитый, темноволосый, но уже с сильными залысинами мужчина лет сорока в дымчатых очках стоял рядом с умерщляемыми и держа в руках какую-то тетрадь, что-то негромко бормотал. На другой записи он ходил вокруг трупов и также ронял в пространство непонятные фразы.

- Прибавь звук, - попросил журналист. - на каком языке он говорит?

- На испанском, кажется. - вслушался Данзас. - Что подтверждает мою версию.

- Бред какой-то. Но мне надо разобраться со своей кассетой. Оставишь свою запись мне?

- Не стоит. Постараюсь передать запись в контрразведку. Есть там у меня один знакомый.

- А в СБУ не проще отдать запись?

- СБУ много ненужных вопросов начнет задавать, особенно насчет моего пребывания здесь. Нет, мне надо попасть домой, а там я уже взорву эту бомбу.

- Хорошо. Я сейчас еде к себе на канал, если что вспомню - позвоню Геннадию.

Пленку Ольховский смотрел дважды. Время от времени он останавливал кадр и выводил на дисплей большого разрешения отдельные фрагменты.

Уложенные в дорожную пыль раздавленные детские тела. Мимо...

Висящий на заборе старик с перерезанным горлом. Мимо...

Горящий сарай, рядом - угол какого-то дома. Мимо...

Растерзанный труп пожилой женщины. Мимо...

Обгоревшие тела из сожженного сарая. Мимо...

Мимо, мимо, мимо...

'Вот оно! - опытным взглядом отметил Сергей. - отрывок с детским телами был снят первым и потом вмонтирован в середину. Как бы кульминационной точкой, с максимальным количеством трупов. Дальше идут только общие планы... Стоп!'

Ольховский нервно закурил и откинулся в кресле.

- Это один и тот же человек, - негромко произнес он, и в тишине монтажной его голос прозвучал приговором тому, кто снимал последствия 'зачистки' хутора. -Там он снимал позже, когда ликвидаторы оказались вне кадра.

Сергей налил себе очередную чашку кофе. Он попытался узнать, откуда именно эта пленка попала на телевидение. Даже связался через Интернет со своим знакомым, работающим в городском телецентре заместителем одного из продюсеров. Но и тот ответить не смог - судя по записям в базе данных, кассета была доставлена из Донецкой области и пошла в эфир - как наглядное подтверждение 'звериного облика сепаратистов'. Имена оператора и курьера остались неизвестными.

Но кто ж этот оператор?

Сергей прошелся вдоль полок с дисками, водя пальцем по корешкам. Украинцы, россияне, грузины, немцы, чехи, венгры, прибалты, даже американцы затесались... Кто же из них? Воспоминание о способе монтажа сидело где-то на границе сознания и подсознания, неуловимое и одновременно осязаемое.

Он был где-то рядом...