В поисках Валгаллы

33

31 июля 2003 года

Озеро Тохоно, штат Нью-Джерси

Озеро Тохоно лежало в стороне от проторенных путей как и многие другие подобные местечки в Нью-Джерси. Здесь не было множества обычных для таких мест маленьких домиков, принадлежавших жителям соседних городков. Тохоно было частным владением корпорации «Цербер», предназначенным для отдыха и секретных встреч высокопоставленных служащих компании. Для менее важных персон был построен другой курорт в тридцати милях к западу. Ввиду уединенного положения озера здесь не было необходимости в какой-либо ограде. Единственной мерой предосторожности против нежелательных посетителей были запертые на замок ворота на дороге, петлявшей среди низких холмов и лесов, в пяти милях от двери комфортабельного трехэтажного дома, построенного из стволов вековых сосен. Фасад здания выходил на озеро, где был сооружен док и сарай для весельных лодок и каноэ. По причине, известной лишь руководству корпорации, моторные катера здесь не поощрялись.

Фред Эймс не принадлежал к руководству корпорации. Он вообще не имел никакого отношения к компании. Фред был одним из местных жителей, привыкших не обращать внимания на многочисленные предупредительные надписи, установленные на видных местах, и время от времени приезжал сюда на рыбалку. Среди деревьев на берегу озера он соорудил себе небольшой лагерь, где любил отдохнуть и выпить чашечку кофе. В озере в изобилии водился окунь, и для умелого рыболова было детской забавой поймать на удочку несколько крупных — от пяти до десяти фунтов весом — особей задолго до наступления полудня. Он уже было собрался зайти по колено в воду и заняться привычным делом, когда заметил большой черный лимузин, затормозивший около лодочной стоянки. Два человека с удочками вышли из машины, пока шофер спускал на воду одну из многочисленных лодок, стоявших у причала.

«Наверное, большие шишки, — подумал Фред. — Странно, что они выбрали себе лодку без подвесного мотора».

Тем временем один из мужчин успел отогнать лодку на середину озера, где пустил ее на волю волн, пока его напарник готовил снасти, после чего оба приезжих занялись рыбалкой. Фред ретировался под прикрытие деревьев, где решил подогреть себе чашечку кофе и почитать прихваченную на всякий случай книгу в ожидании, пока незнакомцам не наскучит их занятие.

Мужчина, сидевший на веслах, был высокого роста и, судя по всему, находился в неплохой форме для человека, чей возраст приближался к шестидесяти. У него были темно-рыжие, еще не тронутые сединой волосы и загорелое до черноты лицо. Своей фигурой он вполне мог потягаться с изваяниями героев Древней Греции. Размеры его головы, носа, ушей, ног и рук были на удивление пропорциональны. Взгляд светло-голубых глаз мог показаться теплым и дружеским, если бы не чуть презрительное выражение, присущее людям, привыкшим судить о себе подобных по величине их банковского счета. Сидел ли он на веслах, снаряжал рыболовные снасти или забрасывал удочку, он не делал ни одного лишнего движения, не расходовал ни одной лишней калории энергии.

Иными словами, Кертис Мерлин Зейл был само совершенство, что весьма редко встречается в повседневной жизни. К шестидесяти годам в нем ничего не осталось от беззаботного паренька, когда-то мотавшегося по полям кукурузы в поисках поденной работы. После смерти отца в двенадцать лет он бросил школу и начал работать на ферме своих родителей, одновременно занимаясь самообразованием. К двадцати годам он уже был хозяином самой большой фермы в округе. После этого он оставил занятия сельским хозяйством и нанял управляющего, чтобы тот продолжил начатое им дело для его матери и трех сестер.

Проявив незаурядный ум и упорство в достижении своих целей, он ловко подделал аттестат об окончании школы чтобы поступить в одно из престижных коммерческих учебных заведений Новой Англии. Несмотря на недостаточную образованность, Зейл был наделен многими талантами включая уникальную, почти фотографическую память. С блеском закончив колледж, он вполне заслуженно получил степень доктора по специальности «экономика».

В течение всей своей деловой жизни он всегда следовал одной избранной им модели: основывал компанию, доводил ее до процветания и затем продавал. К тридцати восьми годам его состояние оценивалось в несколько миллиардов и он входил в десятку богатейших людей Америки. Тогда же он приобрел на весьма выгодных условиях свою первую нефтяную компанию, а десять лет спустя объединил ее с крупной химической фирмой с многолетней устойчивой репутацией и заложил тем самым основу гигантского промышленного конгломерата, преобразованного впоследствии в корпорацию «Цербер».

Никто не мог похвастаться, что он действительно знал Кертиса Мерлина Зейла. У него не было друзей, он никогда не посещал приемы, ни разу не был женат и не имел детей. Он любил только власть. Зейл покупал и продавал политиков с такой же легкостью, как собак с хорошей родословной. Он был безжалостен, крут и холоден как айсберг. Его оппонентов в бизнесе неизменно преследовали неудачи. Большинство из них обанкротились, став жертвами грязных интриг, на которые Зейл был великим мастером.

Но из-за его проницательности и крайней осторожности никто не догадывался, что главными орудиями его успеха неизменно оставались шантаж и убийство. Как ни странно, никто из его деловых партнеров, представителей средств кассовой информации и даже откровенных недоброжелателей не задумывался о причинах смерти людей, осмелившихся бросить вызов Кертису Зейлу. Многие из тех, кто стоял на его пути, умирали, на первый взгляд, от вполне естественных причин: сердечного приступа, рака или каких-то других широко распространенных заболеваний. Многие погибали в результате несчастных случаев — попадали под колеса автомобиля, становились жертвами наемного убийцы или банально тонули во время купания. Некоторые просто исчезали. Но ни одна из этих смертей никогда не была, даже косвенно, связана с именем Зейла.

Иными словами, Кертис Мерлин Зейл был законченным хладнокровным мерзавцем, лишенным совести. Убить ребенка для него было так же просто, как наступить на оказавшегося на пути муравья.

Зейл сфокусировал взгляд светло-голубых глаз на главе службы безопасности корпорации (тот в это время неуклюже пытался распутать леску на катушке своего спиннинга):

— Я нахожу совершенно необъяснимым тот факт, что три проекта, жизненно важных для корпорации, закончились полным провалом, хотя и были тщательно спланированы с применением компьютерного анализа, — заметил он.

Вопреки стереотипному представлению о лицах азиатов, в облике Джеймса Вонга не было ничего особенного. Это был солидный респектабельный мужчина средних лет, имевший чин майора. Вонг был стопроцентным профессионалом, до тонкости знавшим свое дело, он был изобретателен, дисциплинирован и опасен, как черная мамба в брачный период. Он был главным организатором всех преступных затей Зейла, имея официальный статус шефа его секретной организации с символическим названием «Гадюки».

— События вышли из-под контроля, — холодно резюмировал он, не оставляя тщетных попыток распутать злополучную леску, — хотя сама операция была спланирована и доведена безупречно. «Изумрудный дельфин» должен был с минуты на минуту отправиться на дно, когда нам как снег на голову свалились эти ученые из НУМА и умудрились не только спасти большую часть пассажиров, но и обследовать обломки судна на морском дне. Мы захватили «Изыскатель» вместе с командой, но они каким-то образом ухитрились бежать. Более того, по данным нашей разведки именно специалисты Агентства сыграли главную роль и в спасении «Золотого марлина», что бы там ни писали газеты.

— Как вы сами объясните случившееся, мистер Вонг? Насколько мне известно, упомянутое вами океанографическое Агентство является чисто научной организацией, не имеющей никакого отношения ни к армии, ни к службе безопасности. Они занимаются исключительно морскими исследованиями. И тем не менее им удалось расстроить тщательно продуманную схему, осуществление которой было поручено самым высококлассным профессионалам, каких только можно купить за деньги.

Вонг аккуратно положил на дно лодки спиннинг:

— Ни я, да и никто другой не смог бы предусмотреть подобной активности специалистов Агентства. Нам просто не повезло.

— Я не прощаю очевидные ошибки столь легко, — произнес Зейл бесцветным голосом. — Провалы происходят только тогда, когда при планировании операции были допущены грубые просчеты, проявлена элементарная некомпетентность.

— Никто не сожалеет о наших провалах больше меня.

— Кроме того, на мой взгляд, поведение Омо Канаи в инциденте в небе над Нью-Йорком было совершенно непростительным. По его вине мы потеряли дорогой раритетный аэроплан, и все из-за того, что ему в голову пришла сумасбродная мысль взорвать самолет, набитый детьми, на глазах тысяч людей. Кто разрешил ему подобную самодеятельность?

— Он действовал на свой страх и риск. Надо полагать, неожиданная встреча с Питтом выбила его из колеи. Кроме того, ему была известна ваша директива о ликвидации любого, вставшего на пути реализации наших планов. Не следует забывать и о том, что на борту самолета находилась Келли Иген.

— При чем здесь она?

— Она могла узнать Канаи.

— Что ж, в этом отношении нам действительно не повезло. Насколько мне известно, полиция пока не связывает Канаи с «Гадюками» и через них — с «Цербером».

— У них и не будет никогда оснований для этого, — пообещал Вонг. — Мы уже накопили достаточный опыт в проведении подобных операций.

— Этого мало, — произнес Зейл ледяным тоном. — Я не поощряю неудачников.

— В конце концов, важен прежде всего результат, — примирительно сказал Вонг. — Двигатели Игена не представляют для нас серьезной угрозы, по крайней мере, до тех пор, пока не будет закончено расследование обеих катастроф, а на него потребуется не менее года. Иген мертв, а его формула скоро будет принадлежать вам.

— Полагаете, вам удастся наложить на нее руку?

— Нисколько не сомневаюсь в этом, — произнес Вонг сухо. — Я уже отдал все необходимые распоряжения Канаи. На этот раз промашки не будет.

— А что с Джошем Томасом? Он никогда не примирится с утратой формулы.

— Старый пьяница сам передаст ее нам, причем в ближайшее время, — рассмеялся Вонг. — Уж это-то я вам обещаю.

— Похоже, вы уверены в себе.

Вонг кивнул:

— Канаи позаботился об этом. Он похитил Келли Иген с борта «Золотого марлина», после того как подготовка к диверсии была завершена. В настоящее время они находятся на пути к дому ее отца в Нью-Джерси.

— Где, надо полагать, он собирается подвергнуть ее пытке на глазах Томаса, пока тот не передаст формулу нам?

— Возможно, это не самый оригинальный план, но достаточно эффективный.

— Но на ферме наверняка имеется охрана.

— Мы нашли способ преодолеть систему внешнего контроля, не поднимая тревоги.

— Канаи просто повезло, что вы приказали ему вернуться прежде, чем его люди и корабль взлетели на воздух на островах Кермадек.

— Для этого у меня были свои причины.

Несколько секунд Зейл молча обдумывал его слова.

— Я требую, чтобы этот вопрос был решен раз и навсегда. Наши проекты должны быть успешно завершены без постороннего вмешательства. Провалов больше не должно быть. Возможно, мне следует подумать о том, чтобы найти человека, способного более квалифицированно руководить деятельностью «Гадюк».

Прежде чем Вонг успел ответить, раздался громкий всплеск, и окунь весом не меньше семи фунтов показался на поверхности воды. Умело манипулируя снастью, Зейл подтянул его к борту лодки и подцепил сачком.

— Неплохая добыча, — поздравил Вонг шефа.

Владелец «Цербера» не скрывал удовлетворения. Вытащив крючок из пасти рыбы, он бросил ее на дно лодки.

— Солнце уже высоко. Пожалуй, пора возвращаться. У меня еще есть кой-какие дела.

Вонг бросил быстрый взгляд на хозяина, пытаясь угадать его мысли.

— Вы пришли к выводу, что я уже исчерпал свои возможности на посту руководителя «Гадюк»? — тихо спросил он.

— Полагаю, другие смогут более эффективно проводить в жизнь мои будущие планы.

— Я преданно служил вам двенадцать лет, — напомнил Вонг, стараясь держать себя в руках. — Или для вас это уже не имеет никакого значения?

— Поверьте, я вам очень благодарен... — произнес Зейл. — Черт побери! Смотрите, у вас клюет!

Вонг повернулся, слишком поздно сообразив, что попался на дешевую уловку. Ни о каком клеве не могло быть и речи — его спиннинг валялся на дне лодки. Зейл успел выхватить шприц из внутреннего кармана куртки и одним быстрым движением всадил его в шею своего помощника.

Яд подействовал почти мгновенно. Так и не успев понять, что произошло, Вонг свалился к ногам шефа.

Зейл хладнокровно попытался нащупать пульс и, убедившись в его отсутствии, привязал к ногам Вонга металлическую коробку с застывшим цементом, служившую на лодке балластом, и спихнул труп в воду.

Пойманный окунь все еще бился на дне лодки. Недолго думая, Зейл швырнул его за борт вслед за телом Вонга.

— Сожалею, мой друг, — пробормотал он, — но частые провалы могут стать дурной привычкой. Если лошадь начинает спотыкаться, самое время заменить ее.

Устав ждать, Фред Эймс осторожно подошел к берегу озера, стараясь держаться под прикрытием деревьев. Достигнув кромки воды, он бросил взгляд в сторону лодки, неторопливо направлявшейся к берегу. Кроме человека, сидевшего на веслах, в ней никого не было.

— Странно, — пробормотал Фред, — готов поклясться, что совсем недавно их было двое.

34

Члены реорганизованной команды «Гадюк» под руководством Омо Канаи приурочили начало своей очередной акции к смене охраны на ферме Игенов. Воспользовавшись данными аэросъемки, они без труда определили расположение постов наружной охраны. Затем, появившись у ворот фермы под видом представителей местных властей, бандиты перебили ничего не подозревавших людей у ворот фермы, проникли в дом, схватили Джоша Томаса, вызвали остававшихся снаружи охранников под предлогом обсуждения новой системы безопасности и тут же безжалостно перестреляли их всех. Тела погибших были брошены в подвал фермы.

Когда Омо Канаи прибыл в расположенный неподалеку аэропорт на частном самолете компании «Цербер», он без особых церемоний запихнул бесчувственное тело девушки в багажник поджидавшего его автомобиля и отвез Келли на ферму ее отца, находившуюся уже под полным контролем его людей. Втащив тело девушки в комнату, он бросил его на пол к ногам Джоша Томаса, привязанного к стулу возле рабочего стола.

Старик не оставлял попыток освободиться от пут и кляпа, но вызывал этим лишь смех находившихся в комнате бандитов, которые, сбросив форму помощников шерифа, остались в традиционных для них черных мундирах.

— Все прошло нормально? — осведомился Канаи.

Один из его подручных, человек ростом около шести с половиной футов и весивший по меньшей мере три сотни фунтов, утвердительно кивнул:

— Люди, охранявшие ферму, на поверку оказались сущими младенцами. Их ничего не стоило убедить в том, что мы представители шерифа и явились сюда по его личному приказу.

— Где они сейчас?

— Ликвидированы.

Канаи бросил взгляд на отталкивающую физиономию своего помощника и удовлетворенно кивнул.

— Ты отлично справился с заданием, Дарфур.

Темные недобрые глаза сверкнули на него из-под гривы жестких черных волос. Канаи и Дарфур работали вместе уже много лет, с того дня, когда они впервые встретились при ликвидации банды вблизи границы Ирана. Араб глумливо указал в сторону Томаса:

— Убедитесь сами, шеф. Цел и невредим. И все же я не сомневаюсь в том, что он уже дозрел или дозреет в ближайшее время и выложит вам все, что вы пожелаете от него услышать.

Бросив быстрый взгляд на искаженное гримасой боли лицо Томаса, Канаи подумал, что Дарфур, скорее всего, сломал старику несколько ребер, когда избивал пленника просто для того, чтобы удовлетворить потребность своей садистской натуры. От него также не укрылось выражение гнева, появившееся в глазах старика при виде бесчувственной фигуры девушки, лежавшей на полу у его ног. Улыбнувшись пленнику, Канаи подошел поближе и изо всех сил ударил Келли ногой в живот.

Крик боли сорвался с ее губ, но Канаи рассчитал правильно. Боль пробудила сознание, и глаза девушки широко раскрылись.

— Просыпайтесь, мисс Иген. Пришло время убедить мистера Томаса передать нам формулу смазки вашего отца.

Келли лежала, сжавшись в комок, обхватив руками живот, тщетно пытаясь обрести дыхание. Такой боли она не испытывала за всю свою жизнь. Канаи был профессионалом и знал, куда следует нанести наиболее чувствительный удар. Спустя минуту она с трудом приподнялась на локте и бросила умоляющий взгляд в сторону Томаса.

— Ничего не говори этому скунсу, Джош!

Больше ей не удалось произнести ни слова. Канаи поставил ногу на шею девушки и с силой прижал ее голову к ковру.

— Вы слишком упрямы, молодая леди, — произнес он холодно. — Может быть, вам нравится испытывать боль? Поверьте, вам ее хватит с лихвой.

В комнату вошел один из людей Канаи и протянул ему портативный радиотелефон.

— Только что поступило сообщение, что к воротам фермы приближается неизвестный автомобиль. Пускать или нет незваных гостей?

Канаи на мгновение задумался.

— Лучше впустить их и узнать, кто они такие и что им здесь надо, — решил он.

— О'кей, мистер мозговой трест, — сказал, позевывая Джордино, все еще не оправившийся после спешного перелета из Майами. — Если не секрет, как вы собираетесь проникнуть на территорию фермы? Судя по всему, ворота охраняются.

— Просто наберу нужный код, — сообщил Питт, сидевший за рулем старого «форда», арендованного у местного дилера.

— Откуда ты его знаешь?

— А я его и не знаю.

— Ну ни хрена себе! Ты втянул меня в эту затею меньше чем через час после того, как я вызволил тебя из субмарины, под тем предлогом, что ты уверен в том, что Канаи отвез Келли в лабораторию ее отца, а теперь, оказывается, не знаешь даже кода от ворот фермы?

— Совершенно верно. Я исходил из простого логического заключения, что на свете нет лучшего места для получения нужной информации от нее или старого Джоша Томаса, чем лаборатория ее отца.

— И к какой же уловке ты намерен прибегнуть теперь? — спросил Джордино, рассматривая массивные ворота, закрывавшие доступ в усадьбу.

Питт промолчал и, высунувшись из окна автомобиля, несколько раз подряд подал звуковой сигнал.

— Люди Канаи сделают это за нас.

— Допустим, что Канаи и его ребята уже ликвидировали охрану и поменяли систему защиты. Почему ты думаешь, что они откроют ворота для нас?

— Потому что, набирая код, я добавил к нему слово «Цербер».

Глаза Джордино едва не вылезли из орбит.

— Если бы у меня было хоть немного мозгов, я тут же вышел бы из игры.

— Если ворота не откроют, тогда мы напрасно совершили эту поездку, а Келли потеряна для нас навсегда.

— Ее-то мы найдем, — бодро объявил Джордино. — Мы не прекратим поисков, пока не освободим ее.

Питт уже готов был признать свое поражение, когда ворота стали медленно открываться.

— Думаю, мы попали в яблочко, — бодро заявил он.

— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что они могут превратить нас в решето в любой момент? — поинтересовался Джордино.

— Мы тоже вооружены, — беззаботно возразил Питт.

— Конечно, у тебя твой старый кольт, по которому давно плачет каждый второй музей в стране, а у меня отвертка, которую я нашел в автомобиле: Ничего не скажешь, подходящее снаряжение для встречи с профессиональными убийцами.

— Может, по ходу дела добудем что-нибудь получше.

Миновав несколько полей, засеянных кукурузой, Питт притормозил перед новой преградой, закрывавшей им доступ на территорию виноградника. В тот же момент один из людей Канаи, одетый в камуфляж, вышел из укрытия и подошел к автомобилю. Несмотря на вполне миролюбивый вид, он держал помповое ружье наизготовку.

— Чем могу вам помочь, джентльмены?

— А где Гэс? — спросил Питт с невинным видом.

— Заболел, — коротко ответил бандит.

Он быстро обшарил взглядом салон машины в поисках оружия и, не найдя ничего, позволил себе несколько расслабиться.

— А как себя чувствует его младшая дочурка?

На секунду-другую бандит почувствовал себя не совсем уютно, но быстро взял себя в руки и даже улыбнулся.

— Насколько я знаю, она в полном порядке.

Едва он успел закончить фразу, как Питт молниеносным движением выхватил кольт из кобуры и, держа его за ствол, ударил им в лоб наемника. Бандит обмяк и тяжело рухнул на землю.

Но прежде чем его тело успело удариться о землю, Питт и Джордино выскочили из машины и, подхватив наемника под руки, оттащили его в виноградник, где было оборудовано укрытие. На одной из стен просторного блиндажа было установлено двадцать мониторов, камеры которых непрерывно обшаривали окрестности и внутренние помещения дома. На экране одного из них Питт увидел связанного Томаса и лежащую на полу Келли. Хотя девушка лежала неподвижно, Питт был уверен, что она жива. Помимо них двоих в комнате находились еще пять наемников-гадюк которые, судя по всему, не имели не малейшего представления о том, что они находятся под постоянным надзором видеокамер.

— Вот мы и нашли ее, — сказал Джордино, очень довольный тем, что его слова так скоро оправдались.

— Она еще жива, — произнес Питт, чувствуя, как в нем закипает гнев, — но, похоже, ей здорово досталось.

— Давай не будем торопиться, — предупредил Джордино. — При такой системе слежения нам ничего не стоит наблюдать за окрестностями фермы, не говоря уже о самом доме. Нам не понадобится много времени, чтобы узнать, где находятся остальные люди Канаи.

— Приходится спешить, — возразил Питт. — Не забудь, что они ожидают отчета от парня, встретившего нас у ворот.

Не вступая в дальнейшие прения, Джордино молча устроился у стены с мониторами, пока Питт лихорадочно натягивал на себя черную униформу, снятую с лежавшего у его ног наемника. Ботинки немного жали, но с этим ничего нельзя было поделать. Дополнив экипировку черной бандитской маской, Питт счел свой туалет завершенным.

— Эти ребята не останавливаются ни перед чем, когда речь идет об осуществлении их планов, — прокомментировал Джордино, когда на экране одного из мониторов появилась внутренность погреба с телами убитых охранников. — На наше счастье, их кажется не так уж много. Помимо тех пяти, что находятся в комнате, я насчитал всего двух: одного у двери черного хода, выходящего на реку, и другого рядом с амбаром.

— Итого восемь, считая нашего чернокожего приятеля.

— Сейчас самое время вызвать подкрепление.

Питт кивнул и указал на стоявшие у стены телефоны.

— Свяжись с шерифом, доложи обстановку и попроси прислать сюда подразделение коммандос.

— А ты сам что собираешься делать?

— Попробую выдать себя за одного из них. Будет нелишним иметь одного друга в доме, когда начнется заварушка.

— А мне чем заняться?

— Оставайся здесь, следи за ситуацией и держи связь с офисом шерифа.

— А что, если Канаи потребует отчета о том, что произошло с людьми, приехавшими на ферму в автомобиле?

— Придумай что-нибудь. Скажи хотя бы, что это была парочка коммивояжеров и ты уже позаботился о них.

— Каким образом ты собираешься проникнуть в дом?

— Посадки винограда кончаются практически у главного входа. Не нужно много усилий, чтобы добраться до него и спрятаться между колонн. Есть и другие способы, но этот самый простой.

— Смотри не перестарайся и не втрави нас в новые неприятности, — предупредил Джордино.

— Постараюсь оправдать оказанное мне доверие, — ухмыльнулся Питт.

С этими словами он исчез за дверью, а Джордино вновь повернулся к экранам мониторов.

Сейчас Питт терзался из-за того, что так и не смог освободить Келли, прежде чем люди Канаи взялись за нее всерьез. И еще — души погибших взывали к мести. Он не мог понять, с какой целью была совершена недавняя серия заказных убийств. Деньги? Жажда власти? И то и другое выглядело достаточно дико с точки зрения разумного человека, но были ли шеф «Цербера» и его подручные нормальными людьми?

Прячась между виноградных лоз, он без помех миновал опасную зону и остановился в нерешительности. Питт не взял ружье охранника, отдав предпочтение старому, но безотказному кольту с двумя запасными обоймами. Летний день был жарким и влажным и скоро под маской скопились капельки пота. Но он предпочел не снимать ее, помня о традициях «Гадюк».

Он уже пробежал около сотни ярдов, и сейчас от главного входа в здание его отделяла лишь узкая, хорошо ухоженная лужайка. Часовые, охранявшие черный ход и амбар, не могли его видеть, но все же преодолеть оставшуюся полоску земли на глазах возможных свидетелей представлялось ему неоправданным риском. Он бросил быстрый взгляд на фасад и пришел к выводу, что, если кто-нибудь случайно окажется у окна в тот момент, когда он попытается преодолеть открытый участок, судьба его будет решена в считанные секунды.

Пятьдесят футов отделяло его от первой колонны. Пятьдесят футов открытого пространства, залитого лучами летнего солнца. Риск был слишком велик, но и оставаться на месте не имело смысла, и Питт осторожно двинулся вперед, шаг за шагом минуя опасную зону.

Ему пришлось преодолеть пять деревянных ступеней, ведущих к открытому портику, ожидая каждую секунду, что одна из них скрипнет и предупредит о его появлении людей внутри здания. Через несколько секунд он был уже у стены дома, в двух футах от большого окна гостиной. Став на четвереньки, он прополз под подоконником оставшееся пространство и оказался рядом с входной дверью. Питт осторожно повернул дверную ручку и проскользнул в прихожую. Внутри никого не было.

Теперь от гостиной его отделяла одна арка. Рядом на невысоком пьедестале стоял керамический горшок с каким-то тропическим растением. Используя его как естественное прикрытие, Питт внимательно осмотрел комнату. Джош Томас, весь покрытый кровью, струившейся из ран на голове и лице, сидел привязанный к стулу в центре гостиной. Омо Канаи, в котором Питт без труда узнал пилота красного «фоккера», развалился на большой кожаной софе чуть в стороне от пленника и невозмутимо курил сигару. Двое наемников в черном, с ружьями наизготовку, расположились по обеим сторонам камина. Третий с ножом в руке стоял рядом с Томасом. Пятый бандит, настоящий гигант, держал Келли за волосы одной рукой, не позволяя ее ногам коснуться пола. Девушка, очевидно, не могла больше даже кричать, и с ее губ слетали только слабые стоны.

Интересно, что думает обо всем этом Джордино. Питт в нерешительности продолжал стоять у стены, соображая, что делать дальше. Все козыри были на руках у людей, находившихся сейчас в комнате. Им не составило бы труда всадить в него десяток пуль, едва он появится на пороге. Их годами учили искусству убивать, убийство вошло в их плоть и кровь, и прихлопнуть врага для них так же естественно, как обыкновенному человеку чистить по утрам зубы. Питт никогда не ощущал тяги к уничтожению себе подобных. Даже сейчас, когда ставками в смертельной игре были жизни Келли и Томаса, ему стоило немалых усилий принять нужное решение.

Разумеется, он мог без предупреждения открыть огонь из своего укрытия и положить двух-трех бандитов, прежде чем те обнаружили бы его местонахождение. Но оставшиеся в живых успели бы нашпиговать его пулями. Кроме того, случайная пуля могла задеть Келли и Томаса. В конце концов Питт решил, что остается надеяться на появление спецназа, а пока тянуть время. Он положил кольт на столик рядом с керамической вазой, вошел в комнату и остановился на пороге.

Какое-то время никто не замечал его присутствия. Глаза бандитов были устремлены на Келли, тщетно пытавшуюся вырваться из рук Дарфура. Он видел слезы боли и отчаяния на лице девушки и испытывал мучительный стыд оттого, что не в состоянии был немедленно прийти ей на помощь. По его расчетам, до прибытия спецназа оставалось еще минут пять.

— Скажи парню, чтобы оставил девушку в покое, — потребовал он, обратившись к Канаи.

При звуке его голоса глаза у террориста едва не вылезли на лоб.

— Ты что-то сказал? — переспросил он, не веря своим ушам.

— Я сказал, чтобы этот мерзавец убрал свои грязные лапы от девушки, — повторил Питт, снимая маску.

Бандитам не понадобилось много времени, чтобы понять, что в их логово проник самозванец, и стволы всех ружей моментально повернулись в сторону Питта.

— Ты! — пробормотал Канаи, не в силах скрыть изумления. — Не стрелять, — приказал он помощникам. — Он мне нужен живым. По крайней мере, на какое-то время.

Драматическое появление Питта помогло даже Келли на несколько секунд выйти из своего полуобморочного состояния.

— Вам не следовало приходить сюда, — простонала она сквозь стиснутые зубы.

— Вы станете следующим покойником, Канаи, — предупредил Питт, — если немедленно не отпустите девушку.

— В самом деле? — проскрипел тот, глумливо улыбаясь. — И кто же собирается помочь мне перебраться в лучший мир? Неужели вы, мистер Питт?

— Подразделение спецназа будет здесь с минуты на минуту. Дорога блокирована, вы попали в ловушку, приятель.

— Простите, мистер Питт, но я не верю ни одному вашему слову. Впрочем, Дарфур, поставьте леди на ноги. Пусть передохнет немного. Кстати, мистер Питт, насколько я понимаю, вы убили одного из моих людей?

— Нет, — сказал Питт. — Я просто вырубил часового у ворот и позаимствовал на время его униформу.

— У нас старые счеты, мой друг. И, согласитесь, сейчас самое время подвести под ними черту.

— Вы вправе иметь собственное мнение на этот счет. Что касается меня, думаю, я уже заслужил медаль от правительства, помешав реализации некоторых ваших планов, Канаи.

— Вы будете умирать долго и болезненно, — предупредил тот.

Питт отдавал себе отчет в том, что его оппонент не бросал слов на ветер. Похоже, он был убежден в своей неуязвимости. Разумеется, представители закона должны были появиться рано или поздно. Вопрос — когда? Оставалось тянуть время, сколько возможно.

— Надеюсь, я не помешал вам, когда вторгся сюда без приглашения? — невинно осведомился он.

Канаи бросил на него насмешливый взгляд:

— Мы обсуждали с мисс Иген и доктором Томасом судьбу последнего открытия доктора Игена.

— Сколько можно трепаться об этой формуле, — заметил Питт укоризненно. — Все только и говорят о ней, начиная от правительственных чиновников и кончая вашими дружками из «Цербера».

— А вы неплохо информированы, мистер Питт, — процедил Канаи. — Берегитесь, мой друг. Подобные знания — вещь опасная.

— Слухами земля полнится. — Питт меланхолично пожал плечами.

Между тем Келли, воспользовавшись предоставленной ей свободой, приблизилась к Томасу, вытащила кляп у него изо рта и, не стесняясь устремленных на нее глаз, сняла свитер и обтерла им лицо ученого. Томас чуть слышно поблагодарил ее.

Дарфур, заняв место за спиной Питта, глядел на него, как голодный койот на попавшегося в ловушку кролика.

— Пошутили, и хватит, — произнес Канаи нетерпеливо. — Сейчас, мисс Иген и мистер Томас, вы добровольно передадите нам пресловутую формулу. В противном случае я прострелю вашему приятелю сначала коленные чашечки, затем локтевые суставы и, в заключение, отстрелю ему уши.

Келли в ужасе уставилась на Питта. Сомневаться в словах Канаи не приходилось. Бандиту ничего не стоило осуществить свою угрозу.

— Формула спрятана в лаборатории отца.

— Где именно? — рявкнул Канаи. — Мы уже перевернули весь дом вверх дном и не нашли ровным счетом ничего.

Не в силах больше выдержать подобное психологическое давление, Келли открыла рот и была уже готова произнести роковые слова, когда Питт остановил ее.

— Не говори ему ничего, девочка. Лучше всем нам умереть, чем позволить этим негодяям воспользоваться плодами открытия твоего отца.

— Достаточно! — рявкнул Канаи. — Похоже, мисс Иген нужны дополнительные аргументы. Сейчас они будут предъявлены.

Он сорвал с плеча автомат и направил его на левое колено Питта.

Дарфур сделал шаг вперед:

— Окажите мне честь, сэр, и позвольте самому заняться этой собакой.

Канаи с улыбкой посмотрел на подчиненного:

— Прошу прощения, старый дружище, что позволил себе забыть о твоих талантах. Делай с ним что хочешь. С этой минуты он твой.

Дарфур на секунду отвернулся в сторону, чтобы взять автомат с кресла, и Питт, до сих не снимавший маску смертельно испуганного и подавленного человека, не упустил свой шанс. Он действовал со стремительностью гремучей змеи. Выбросив колено вперед, он нанес удар по гениталиям гиганта.

Дарфур взвыл от боли и согнулся пополам, но всего на одно мгновение. Обеими руками сразу он нанес мощный удар в грудь Питта. Тот взлетел в воздух и, ударившись на лету об стол, свалился на ковер. Никогда еще в своей жизни Питт не получал такого сокрушительного удара. С трудом встав на колени, он жадно ловил ртом воздух.

«Еще одна такая плюха, и я первый кандидат в морг», — успел подумать он.

Он понимал, что ему не справиться с озверевшим от боли гигантом. Нужно было оружие, любое оружие. Подняв стоявший поблизости столик для кофе, он швырнул его в голову Дарфура. Не, похоже, череп у этого монстра был из железа. Дарфур лишь слегка покачнулся и на какое-то время потерял ориентировку. Питт уже собирался выхватить револьвер у Канаи, но араб быстро пришел в себя и возобновил атаку.

Теперь Питт сражался за свою жизнь, но все преимущества были на стороне противника. Он торопливо огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, который он мог бы запустить в голову бандита. За столиком последовали керамическая лампа, телефон и настольные часы, но Дарфур даже не покачнулся. С таким же успехом Питт мог швырять теннисные мячики в броню тяжелого танка.

В холодных глазах араба горела яростная решимость покончить со своей жертвой. Наклонив голову, словно нападающий в американском футболе, он бросился на противника. Но у Питта было еще достаточно сил, чтобы не смириться с поражением. Он сделал быстрый шаг в сторону, и гигант по инерции врезался всей своей массой в стоявшее напротив него пианино. Питт подхватил стул и собирался опустить его на голову Дарфура, но не успел.

Канаи наконец удалось освободиться из рук вцепившейся в него Келли, и он с силой обрушил рукоятку пистолета на голову Питта. Тот покачнулся и без чувств свалился на пол. Когда сознание вернулось к нему, он услышал отчаянный крик Келли. Канаи безжалостно выкручивал девушке руку с очевидным намерением сломать ее.

Питта поставили на ноги, и могучие руки Дарфура словно огромные клешни сдавили ему грудь. В глазах потемнело, и он почувствовал, что начинает задыхаться. Его ребра уже трещали, как под прессом, когда мертвая хватка исполина неожиданно ослабла.

Джордино, ворвавшийся в комнату, нанес сокрушительный удар Канаи. Бандит согнулся пополам, выронил револьвер и выпустил руку Келли.

Остальные бандиты немедленно направили стволы своего оружия в сторону Джордино, ожидая лишь знака предводителя, чтобы открыть огонь.

Дарфур бросил быстрый оценивающий взгляд на нового противника, но, заметив, что тот без оружия и на добрый фут ниже, снисходительно улыбнулся.

— Предоставьте его мне, шеф, — предложил он.

Небрежно уронив Питта на ковер, он сделал два шага вперед, обхватил руками торс итальянца и оторвал его тело от пола. Лица противников оказались в нескольких дюймах друг от друга. Губы араба скривились в дьявольской усмешке. Лицо итальянца, напротив, оставалось совершенно спокойным, без малейших признаков страха.

На этот раз испытанный прием не сработал. Руки Джордино оставались свободными и, воспользовавшись этим, он схватил противника за горло.

Питт, полуживой от боли, оставался на полу, жадно хватая ртом воздух. Келли, как кошка, прыгнула на спину араба и попыталась ладонями прикрыть его глаза. Дарфур одним небрежным движением отшвырнул ее в сторону. Келли, пролетев несколько футов по воздуху, шлепнулась на софу, а араб удвоил усилия, пытаясь выжать остатки воздуха из груди Джордино.

Но Джордино не нуждался в помощи. Пальцы его рук все сильнее сжимали горло араба. Почувствовав, что задыхается, тот сделал тщетную попытку освободиться от стальных пальцев итальянца. Но Джордино уже невозможно было остановить. Он не испытывал ни малейшей жалости к противнику, как бульдог вцепившись в его горло мертвой хваткой.

Через несколько секунд из груди араба вырвался предсмертный хрип, и он мешком свалился к ногам победителя. И тут сразу несколько патрульных автомобилей и микроавтобусов с солдатами спецназа, визжа тормозами, остановились перед дверью дома. Вооруженные до зубов спецназовцы в считанные секунды окружили ферму. Несколько вертолетов прикрывали их с воздуха.

— Уходим через заднюю дверь, — закричал Канаи. — Обхватив Келли за талию, он сделал последнюю попытку увлечь ее за собой.

— Если ты попытаешься причинить ей хоть какой-то вред, — холодно предупредил его Питт, — я разрежу тебя на мелкие кусочки, и, можешь не сомневаться, проделаю это с огромным удовольствием.

Канаи помедлил, лихорадочно прикидывая свои шансы на побег вместе с пленницей.

— Можешь оставить ее себе, — процедил он сквозь зубы, с силой оттолкнув девушку в сторону. — Но мы еще встретимся, мистер Питт, не забывайте об этом, — добавил он с угрозой.

Питт попробовал погнаться за бандитом, но оказался слишком слаб для этого. Вернувшись в комнату, он увидел Джордино, освобождавшего старого Томаса, а рядом с ним Келли, прикладывающую ткань, смоченную виски, к многочисленным ранам на его лице.

Питт бросил взгляд на Дарфура, неподвижно лежащего на полу.

— Он мертв? — спросил он.

— Надеюсь, что нет, — проворчал Джордино. — Может быть, он возьмется за ум и расскажет полиции и ФБР о подвигах своей банды.

— Ты не слишком спешил прийти нам на помощь, — заметил Питт.

Джордино поднял на него глаза и пожал плечами.

— Я бросился к вам спустя две секунды после того, как Канаи стукнул тебя рукояткой револьвера по голове, но мне пришлось немного задержаться из-за бандита, охранявшего амбар.

— Спасибо тебе за все, — поблагодарил приятеля Питт, — если бы не ты, боюсь...

— Все хорошо, что хорошо кончается, — философски заключил Джордино.

Друзья поспешили на помощь Томасу и помогли старому ученому подняться на ноги.

— Как вы себя чувствуете, старина? — осведомился Питт.

Томас улыбнулся:

— Придется наложить несколько швов на лоб и лицо но через пару недель я буду как новенький.

— А вы, оказывается, крутая маленькая леди, — продолжал Питт, обнимая девушку за плечи.

— Ему удалось бежать? — спросила она.

— Канаи? Боюсь, что да. Он слишком ловок для людей шерифа.

— И я подумала о том же. Конечно, им не удастся его схватить. Он еще вернется, чтобы отомстить нам. Его хозяева в «Цербере» не успокоятся, пока не заполучат формулу отца.

Питт задумчиво посмотрел в окно, словно надеялся увидеть скрытое за горизонтом.

— У меня появилось странное ощущение, что этим людям надо что-то еще, помимо формулы вашего отца, — медленно произнес он.

35

Время давно перевалило за полдень. Дарфура и еще двух бандитов, обезоруженных и закованных в наручники, отвезли в патрульных машинах в офис шерифа, где им было предъявлено официальное обвинение в убийстве охранников фермы Игенов. Келли и Томас дали показания. Увы, девушка не ошиблась, полагая, что люди шерифа не поймают Омо Канаи. Питт проследил убийцу до высоких утесов, нависавших над руслом реки Гудзон, где он обнаружил брошенный канат, с помощью которого без труда можно было добраться до воды.

Перед его глазами расстилалась мирная панорама зеленых холмов и лесов, среди которых прятались маленькие деревушки. То была долина реки Гудзон, воспетая еще Вашингтоном Ирвингом.

— Просто удивительно, как только Канаи удается предусмотреть мельчайшие детали предстоящей операции, — заметил он.

— Думаешь, наемники заговорят? — спросил Джордино.

— Не имеет никакого значения, заговорят они или нет, — проворчал Питт. — Из того, что мы уже знаем о корпорации «Цербер», нетрудно сделать вывод, что «Гадюки» организованы по принципу изолированных ячеек, не имеющих никакой связи между собой. Все детали и исполнители известны одному Канаи. Держу пари, они даже не подозревают, что их настоящие хозяева сидят в главном офисе фирмы.

— Выходит, они слишком умны, чтобы оставить нам даже малейшую зацепку?

Питт кивнул:

— Государственное обвинение никогда не найдет достаточно улик, чтобы осудить их. Если они когда-нибудь и понесут наказание за свои преступления, это не будет заслугой закона.

На лужайке перед домом появилась Келли, успевшая полностью оправиться от недавнего потрясения:

— Мальчики, вы голодны?

— Я всегда голоден, — сообщил Джордино, улыбаясь.

— Я приготовила легкий обед, а Джош обещал позаботиться о выпивке. Что вы скажете о паре коктейлей перед едой?

— Дорогая, — с чувством произнес Питт, обнимая девушку за талию, — именно это сейчас необходимо нам больше всего.

Сказать, что вкусы доктора Элмора Игена были эклектичны, значило не сказать ничего. Гостиная была декорирована в традиционном колониальном стиле, кухня была выставкой технических новинок, а столовая напоминала жилище древних викингов в представлении современных историков.

Пока Питт и Джордино мирно потягивали коктейли, девушка успела накрыть на стол, что оказалось как нельзя более кстати. Несмотря на потрясения минувшего дня, все ели с завидным аппетитом.

Потом они перешли в гостиную, где на десерт Томас угостил их портвейном сорокалетней выдержки.

— Ты сказала Канаи, — напомнил Питт, — что формула твоего отца спрятана где-то в лаборатории.

Девушка подняла глаза на Томаса, как бы спрашивая его разрешения. Старик улыбнулся и кивнул.

— Бумаги в папке, спрятанной за панелью двери, ведущей в лабораторию, — подтвердила девушка.

— Неплохо придумано, — одобрительно сказал Джордино, продолжая смаковать портвейн. — Лично мне никогда бы не пришло в голову искать бумаги в таком месте.

— Что и говорить, твой отец был умный человек, — согласился Питт.

— Да и поведение Джоша заслуживает уважения, — добавил Джордино. — Несмотря на жестокие побои, он ничего не сказал Канаи.

Старый ученый покачал головой:

— Поверьте, в этом нет моей заслуги. Если бы Дирк появился чуть-чуть позднее, вероятнее всего, я все бы выложил Канаи. Видеть, как на моих глазах терзают Келли, выше моих сил.

— Не преуменьшайте свои заслуги, — остановил его Питт, — бандиты переключили внимание на Келли, когда поняли, что им ничего не добиться от вас.

— Они вернутся, — медленно произнесла Келли, — они обязательно вернутся, может быть, даже сегодня ночью.

— Не так скоро, — успокоил ее Питт, — Канаи требуется время, чтобы сформировать новую команду.

— Мы примем все возможные меры предосторожности, — заверил его Томас. — Келли должна покинуть ферму и укрыться в надежном месте.

— Согласен с вами, — немного подумав, сказал Питт. — Канаи уверен, что бумаги спрятаны где-то за пределами фермы, и поэтому вы двое по-прежнему остаетесь для них единственной путеводной нитью к формуле.

— Думаю, лучше всего будет, если я отправлюсь вместе с вами в Вашингтон, — вмешалась в разговор Келли. — Под вашим присмотром я буду чувствовать себя в полной безопасности.

— К сожалению, пока я не уверен в том, что мы отправимся именно в Вашингтон, — остановил ее Питт, опустив на стол пустой бокал. — Не будете ли вы так любезны показать нам лабораторию?

— Боюсь, там просто не на что смотреть, — предупредил друзей Томас, шагая в сторону амбара.

В скромной по размерам комнате находились три стола, заставленные пробирками и реактивами.

— Вид достаточно заурядный, но тем не менее именно здесь мы впервые получили нашу смазку.

Питт медленно обошел комнату.

— Это совсем не то, что я рассчитывал увидеть, — вздохнул он.

— Боюсь, что не понимаю вас, — произнес Томас.

— Эта комната не может быть тем местом, где доктор Иген придумал и построил первый МГД-двигатель, — твердо сказал Питт.

— Почему вы заговорили сейчас об этом? — с любопытством спросил Томас.

— Эта комната — обычная химическая лаборатория. А доктор Иген был еще и гениальным инженером. Здесь нет ни столов для черчения, ни компьютеров, воспроизводящих трехмерные модели будущих конструкций, ни станков для создания отдельных деталей рабочей модели двигателя. Простите меня, но это не то место, где, пусть даже самый пытливый и изощренный ум, смог бы сконструировать двигатель, не имеющий аналогов в мировой практике. — Питт сделал эффектную паузу и бросил многозначительный взгляд на Келли и Томаса, которые упорно не желали отрывать глаз от пола. — Единственное, чего я не могу понять, это с какой целью вы упорно пытаетесь одурачить меня?

— Мы с Келли ничего не пытаемся скрыть от вас, мистер Питт, — строго произнес Томас. — Ни я, ни Келли действительно ничего не знаем о том, где Элмор проводил свои эксперименты. Он был замечательный человек, прекрасный отец и добрый друг, но, что греха таить, секретность всегда была для него настоящей манией. Порой он на несколько дней, а то и недель, исчезал в своей секретной лаборатории местонахождение которой было известно ему одному. Несколько раз мы пытались проследить за ним, но ему неизменно удавалось одурачить нас. Можно подумать, что он, словно призрак, способен был исчезать по своему желанию.

— Вы думаете, лаборатория расположена на территории фермы?

— Мы не знаем, — вздохнула Келли. — Много раз, когда отец уезжал куда-то по делам, мы обыскивали окрестности, но безрезультатно.

— Над каким проектом работал доктор Иген перед смертью?

— Это нам также неизвестно, — пожал плечами Томас. — Он не хотел делиться со мной своими новыми замыслами. Все, что я знаю, основывается на одной его случайной фразе в разговоре со мной: «Это будет революция в науке и технике».

— Очень странно, — заметил Джордино, — вы были его давним и близким другом, и все же он не доверял вам.

— Чтобы понять это противоречие, нужно знать Элмора. В нем уживалось сразу как бы два человека. Один — любящий отец и преданный друг, другой — гениальный изобретатель, одержимый манией преследования. В этой своей ипостаси он не доверял никому.

— Он когда-нибудь вообще отдыхал? Были ли у него какие-нибудь увлечения?

Джош и Келли переглянулись.

— Он интересовался всем, что имело отношение к викингам, — немного подумав, сообщил Томас.

— Кроме того, он был страстным поклонником Жюля Верна, — добавила. Келли, — и мог перечитывать его романы по нескольку раз.

Питт окинул лабораторию недоверчивым взглядом и скептически покачал головой.

— Я не вижу здесь никаких признаков подобных увлечений, — констатировал он.

— Вам надо увидеть его библиотеку, — рассмеялась Келли.

— С огромным удовольствием, — немедленно согласился Питт.

— Библиотека находится в отдельном флигеле с видом на реку, — продолжала девушка. — Отец построил его почти двадцать лет назад. Это было одновременно его святилище и убежище от повседневных забот.

Каменный дом, воздвигнутый Игеном для собственных нужд, был построен на месте старой мельницы восемнадцатого века и сочетал в себе вкусы и технические достижения прошлого и настоящего. Достав из кармана огромный старинный ключ, Томас открыл тяжелую дубовую дверь.

Внутренняя отделка помещений вполне соответствовала тому представлению о берлоге старого чудака, какое успел составить для себя Питт. Шкафы красного дерева от пола до потолка, до отказа забитые книгами, массивный антикварный стол, на котором еще лежали бумаги покойного ученого, удобные кожаные кресла.

«Идеальное место для научной работы, — подумал Питт, — лучшего и придумать нельзя».

На единственной свободной от книжных полок стене висели картины судов викингов, написанные маслом. Ниже на специальном столике размещалась модель подводной лодки необычной конструкции. Единственная аналогия, которая могла прийти на ум Питту, относилась ко временам Гражданской войны, хотя ничего подобного, если ему не Изменяла память, конфедераты не строили и даже не пытались построить.

Склонившись над столиком, он прочел интригующую надпись: «Наутилус. 70 метров в длину, 8 в диаметре. Спущен на воду в 1863 году».

— Превосходная модель! — сказал Питт восхищенно — Насколько я понимаю, это модель подводной лодки капитана Немо? Из романа «20 000 лье под водой»?

— Отец взял подробное описание лодки из первого издания книги Жюля Верна и нашел мастера по имени Фред Торно, который и построил ее для него.

— Работа что надо, — похвалил Джордино.

Питт обошел библиотеку, обращая особое внимание на названия книг, выдавленные золотыми буквами на корешках. Многие из них на самом деле относились к эпохе викингов между 793 и 1450 годами нашей эры. Отдельная секция была целиком отведена под книги, посвященные руническим письменам, которыми пользовались племена скандинавов и германцев с третьего по тринадцатое столетие нашей эры.

— Отец был признанным экспертом по расшифровке рунических надписей на камне, найденных в наших местах, — объяснила Келли, заметив особый интерес Питта к этому разделу библиотеки.

— Он полагал, что викинги добирались так далеко на запад?

— Отец был убежден в этом. Когда я была еще маленькой девочкой, отец постоянно таскал нас с матерью по экспедициям. Думаю, что он знал каждый камень с руническими письменами, известный в стране.

— Не уверен, что их было так уж много, — заметил Питт, не скрывая скептицизма.

— В каталоге отца значилось тридцать пять камней со знаками рунического алфавита. — Она сделала небольшую паузу и указала на полку, заваленную связками бумаг и полевых блокнотов. — Все его записи хранились здесь.

— Он собирался опубликовать результаты своих находок? — спросил Джордино.

— Насколько я знаю, нет. Лет десять назад он неожиданно перестал интересоваться историей викингов.

— Да, его вкусы радикально переменились, — подтвердил Томас, подойдя к ним. — Утратив интерес к викингам, он увлекся произведениями Жюля Верна. Думаю, у него здесь все, что когда-либо было написано этим автором.

Питт наугад взял с полки солидный фолиант, переплетенный в кожу с золотым тиснением.

— "Таинственный остров", — улыбнулся он.

Многие фразы в тексте были аккуратно подчеркнуты.

Питт поставил книгу на место и повернулся к Келли.

— Я не вижу его заметок к книгам Верна. Насколько могу судить, он охотно перечитывал романы, но избегал комментировать их?

Томас все еще выглядел неважно после драматических событий дня. Приволакивая ноги, он отошел от полок с книгами и тяжело опустился в кожаное кресло.

— Пристрастие Элмора к Верну и викингам всегда оставалось загадкой для меня, — пояснил он. — Он никогда не стремился стать экспертом в какой-нибудь области знаний, если не рассчитывал получить от этого практический эффект.

Питт бросил на Келли вопрошающий взгляд.

— Отец никогда не пытался объяснить вам причину своей заинтересованности историей викингов? — спросил он.

— Его интересовали, скорее, сами рунические надписи, чем история и культура создавшего их народа, — уточнила девушка.

Джордино взял наугад одну из полевых тетрадей и перелистал ее. Видно было, что он совершенно сбит с толку. Он открыл вторую, затем третью. Его недоумение, судя по всему, все возрастало. Пожав плечами, он передал блокноты друзьям.

— Похоже, что доктор Иген представлял собой еще большую загадку, чем мы думали. Что вы скажете обо всем этом?

За минуту Питт и его друзья просмотрели еще несколько тетрадей и недоуменно уставились друг на друга.

Все страницы во всех книжках были девственно чисты!

— Ничего не понимаю, — призналась Келли.

— Я тоже, — добавил Томас.

Просмотрев еще несколько блокнотов, они убедились, что ни один из них не содержит никаких записей.

— Ничего не понимаю, — беспомощно повторила Келли. — Я прекрасно помню, что, когда мы находили камень с письменами, отец первым делом фотографировал его, предварительно покрыв поверхность специальным порошком, а вечером у костра переводил нам с мамой содержание надписи. Я своими глазами видела, как он заносил в записные книжки результаты исследований.

— Во всяком случае, не в эти, — заметил Питт. — Непохоже, чтобы кто-то удалил исписанные страницы, заменив их чистыми листами. Скорее всего, ваш отец держал оригиналы в каком-то другом месте.

— Возможно, в той самой лаборатории, следов которой вам так и не удалось отыскать, — предположил Джордино.

Краска смущения выступила на щеках Келли. Она растерянно оглянулась вокруг:

— Но зачем ему было это делать? Отец всегда был на редкость честным и прямым человеком.

— Вероятно у него имелись серьезные основания для этого, — сказал примирительно Томас, чтобы хоть как-то утешить девушку.

Питт бросил на нее сочувствующий взгляд:

— Уже поздно. Сегодня нам не найти какого-то разумного объяснения его необычного поведения. Лучше всего нам сейчас лечь спать, уповая на старую поговорку, что утро вечера мудренее.

Никто не пытался с ним спорить. Все и без того были утомлены до предела. Все, за исключением Питта. Он последним покинул библиотеку. Сделав вид, что запер входную дверь, он передал ключ Томасу. Позднее, когда все уснули, он вернулся в библиотеку и начал систематически изучать бумаги покойного ученого, имеющие отношение к руническим надписям. Он чувствовал, что напал на след.

В четыре часа утра Питт нашел то, что так долго искал. Вопросов оставалось еще более чем достаточно, но свет в конце туннеля был уже виден. Вполне удовлетворенный результатами, он устроился в одном из кожаных кресел и тут же уснул, вдыхая неповторимый запах старых книг.

36

Утром Джордино удивил всех, самостоятельно приготовив завтрак. Перекусив, Питт, так и не успевший прийти в себя после бессонной ночи, позвонил адмиралу Сэндекеру и ввел его в курс последних событий. Адмирал посетовал, что расследование деятельности корпорации «Цербер» продвигается туго. Между делом он упомянул, что Хайрем Йегер все еще находится в недоумении по поводу того, каким образом масло могло оказаться в кожаном портфеле Игена. Питт ничего не мог сказать по этому поводу, он не представлял, кто и каким образом ухитрился проделать этот трюк.

После завтрака Джордино присоединился к Томасу, у которого оставалась кое-какая работа в лаборатории, а Питт и Келли возвратились в библиотеку. Девушка сразу заметила книги и бумаги, появившиеся за ночь на рабочем столе отца.

— Похоже, привидения изрядно потрудились здесь сегодня ночью, — заметила она лукаво.

— Должен признаться, что они тут ни при чем, — сказал Питт серьезно.

— Теперь я понимаю, почему у тебя такой сонный вид, — улыбнулась Келли.

Подойдя поближе, она коснулась губами его щеки:

— А я-то надеялась, что вы, сэр, отдадите предпочтение мне.

«Дело прежде всего», — чуть было не брякнул Питт, но вовремя спохватился и нашел более приемлемое объяснение:

— Я не умею развлекать женщин, когда мои мысли бродят за миллион миль отсюда.

— Скорее уж за тысячу лет до наших дней, — поправила его девушка, рассматривая книги на столе. — Что ты ищешь?

— Ты говорила, что доктор Иген исколесил полстраны и перевел надписи на тридцати пяти камнях.

— Возможно, на пару надписей больше или меньше. Сейчас я уже не могу припомнить точную цифру.

— А тебе известно их местонахождение?

Келли покрутила головой, пытаясь собраться с мыслями. Ее длинные каштановые волосы живописно рассыпались по плечам. Наконец она беспомощно развела руками:

— Я могу припомнить пять или шесть конкретных случаев, но эти камни находятся так далеко от автомобильных дорог, что я вряд ли сумею найти их.

— Это не важно, — успокоил ее Питт.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мы пройдем по следам твоего отца и сами переведем эти чертовы надписи.

— И что же это нам даст?

— Пока я действую в основном интуитивно. Но убежден, что твой отец изучал эти надписи не просто ради удовольствия. Иначе какого черта он потом уничтожил все материалы? Нет, он определенно что-то искал, и это таинственное нечто было так или иначе связано с его экспериментами.

На губах Келли появилась недоверчивая улыбка.

— Возможно, ты видишь дальше меня, — вздохнула она.

— Не огорчайся, — успокоил ее Питт, — всему свое время.

— Но отец уничтожил все свои записи, имеющие отношение к этим злополучным камням. Как ты собираешься отыскать их?

Питт наклонился над столом и показал девушке на лежавшую сверху книгу. На обложке золотыми буквами было вытиснено название и фамилия автора: «Послания древних викингов», доктор Мэрлис Кайзер.

— В работе этой леди приводятся описания более восьмидесяти камней с руническими надписями на территории Северной Америки с параллельным переводом. Ее более ранние работы тоже имеются в библиотеке твоего отца. Я собираюсь встретиться с доктором Кайзер.

— Восемьдесят рунических надписей, — задумчиво повторила Келли, — но отец изучил всего тридцать пять из них. Почему он остановился на этой цифре и пренебрег остальными сорока пятью?

— Очевидно, потому, что именно они имели непосредственное отношение к его работе.

Келли была явно заинтригована. В ее голубых глазах заплясали озорные огоньки.

— Но почему все же он уничтожил свои записи?

— Надеюсь, ответ на этот вопрос нам поможет получить доктор Кайзер, — улыбнулся Питт.

— Когда мы отправляемся? — спросила она, уже не скрывая своего возбуждения.

— В полдень, если новая охрана сумеет прибыть к этому сроку.

— Где живет доктор Кайзер?

— В небольшом городке Монтиселло, в шестидесяти милях к северо-западу от Миннеаполиса.

— Я еще никогда не бывала в Миннесоте.

— Это поправимо, но, к сожалению, в это время года там полно насекомых.

Келли скользнула взглядом по полкам с книгами, посвященными истории викингов:

— Интересно, знала ли доктор Кайзер моего отца?

— Скорее всего он консультировался у нее, — предположил Питт. — Во всяком случае, ответы на некоторые наши вопросы мы получим уже в воскресенье.

— Но до воскресенья еще четыре дня. Чем мы займемся в это время?

Питт проводил девушку до порога и прикрыл за собой дверь.

— Для начала я должен позвонить в пять или шесть мест, — сообщил он. — Затем мы полетим в Вашингтон. Там есть несколько человек, на мнение которых мы можем положиться. Я хочу собрать все доступные факты, прежде чем мы начнем охоту за камнями.

Когда реактивный самолет НУМА приземлился в аэропорту Лэнгли, Лорен Смит, член Конгресса США, уже ждала там. Обняв своего старого приятеля, она шутливо взъерошила его черные волнистые волосы и крепко поцеловала в губы.

— Привет, моряк, — произнесла она нежно. — Мой старый бродяга наконец-то вернулся домой.

Келли задержалась на трапе самолета, наблюдая за влюбленными, с обожанием смотревшими друг на друга. Нетрудно было догадаться, что их связывала не одна только старая дружба, и неожиданно для себя девушка почувствовала укол ревности. Лорен и вправду была очень красивой женщиной. Ее окружала здоровая аура человека, выросшего на ранчо на западных склонах гор Колорадо. Несколько лет назад страстная любительница верховой езды Лорен Смит впервые одержала победу на выборах в Конгресс США и с тех пор удерживала за собой этот пост.

Лорен была одета по погоде — жаркой и влажной в это время года в столице — и выглядела просто великолепно в коричневых шортах, золотистого цвета сандалиях и желтой блузке. С ее фиолетовыми глазами над высокими скулами, копной светло-каштановых волос, горделивой стройностью фигуры она с равным успехом могла быть и известной моделью и слугой народа. За десять с небольшим лет их отношения с Питтом несколько раз претерпевали кардинальные изменения — от интимно близких до чисто платонических, и обратно. Однажды они со всей серьезностью даже обсуждали вопрос о вступлении в брак, но оба были слишком увлечены своей работой, чтобы клюнуть на эту приманку.

Келли наконец решилась спуститься по трапу, и соперницы с первого взгляда оценили одна другую. Что касается Питта, то он, чисто по-мужски не заметив подспудной конфликтности ситуации у себя под носом, ограничился тем, что просто представил женщин друг другу:

— Келли Иген, хочу представить вам Лорен Смит, члена Конгресса США.

— Для меня большая честь познакомится с вами, конгрессмен Смит, — произнесла Келли, немного натянуто улыбнувшись.

— Пожалуйста, называйте меня просто Лорен, — беззаботно отозвалась та. — Рада познакомиться с вами, мисс Иген. Так уж получилось, что я была знакома с вашим отцом. Примите мои соболезнования по поводу его преждевременной кончины. Это был замечательный человек.

Лицо Келли осветила улыбка, на этот раз совершенно искренняя.

— Вы знали моего отца! — воскликнула она.

— Я познакомилась с ним на заседании комитета Конгресса, когда рассматривался вопрос о введении фиксированных цен на энергоносители. Затем мы встречались несколько раз на приемах, где обсуждали некоторые проблемы национальной безопасности.

— Я знала, что отец несколько раз летал в Вашингтон, но даже не подозревала о его встречах с членами Конгресса. Я всегда считала, что его поездки связаны с вопросами коммерции и транспортных перевозок.

В эту минуту Джордино тоже спустился по трапу и тут же сердечно облобызал Лорен в обе щеки.

— Цветешь, как всегда, — констатировал он, осматривая ее с высоты своих пяти футов и четырех дюймов.

— Как дела?

— Продолжаю с переменным успехом сражаться с варварами, а ты?

— Конфликтую с филистимлянами в столице.

— Пожалуй, нам стоит как-нибудь поменяться местами.

Лорен весело рассмеялась:

— Смотри, как бы тебе не остаться внакладе при такой сделке.

Она снова поцеловала Питта:

— Всякий раз, как я начинаю думать, что ты исчез надолго, ты объявляешься в тот момент, когда я меньше всего тебя жду.

— На какой машине ты сегодня? — спросил Питт, зная, что Лорен для таких поездок всегда берет один из автомобилей его коллекции.

Лорен беспечно кивнула в сторону элегантного темно-зеленого «паккарда» 1938 года. Машина, сконструированная Эрлом С. Энтони несколько десятилетий назад, соединяла в себе лучшие черты, характерные для автомобиля классической эпохи машиностроения.

Надо полагать, существует некая незримая связь между красивыми женщинами и роскошными машинами. Во всяком случае, Келли любовно провела кончиками пальцев по корпусу «паккарда», думая о том, что ее отцу, безусловно, понравилась бы эта модель.

— Она прекрасно смотрится! — воскликнула Келли, успев попутно одарить и ее владельца восхищенным взглядом.

— Желаете опробовать ее на ходу? — спросила Лорен. — О, не стесняйтесь. Я уверена, что Дирк не станет возражать.

Питт, поняв наконец, что его мнением никто не интересуется, принялся с помощью Джордино укладывать багаж. Затем уселся на заднее сиденье рядом с Лорен. Итальянец расположился впереди, подле Келли, занявшей место за рулем.

Стекло между двумя отделениями машины было поднято. Лорен бросила на своего приятеля пронизывающий взгляд.

— Она остановится у тебя? — спросила она невинным голоском.

— Что за извращенные мысли бродят у тебя в голове? — рассмеялся Питт. — К твоему сведению, я как раз надеялся на то, что ты предложишь ей свое гостеприимство.

— Однако сегодня ты что-то мало похож на прежнего Дирка Питта.

— Сожалею, что разочаровал тебя, но ее жизнь в опасности, а в твоем городском доме ей ничто не угрожает. Корпорацией «Цербер» управляет маньяк, который не остановится ни перед чем, лишь бы заполучить формулу суперсмазки ее отца. Эти люди наверняка позаботятся о том, чтобы проследить меня до моего ангара. Вот почему я думаю, что ей лучше держаться подальше от меня.

Лорен нежно взяла его за руку:

— Что бы делали женщины без тебя, Дирк?

— Так ты не возражаешь против того, чтобы присмотреть за Келли? — не отставал от нее Питт.

Лорен улыбнулась:

— Даже чисто женская компания иногда хороша для разнообразия. — Но тут же ее лицо стало серьезным. — Я не знала, что у тебя трения с «Цербером», Дирк.

— Официальное расследование проводят ФБР и ЦРУ.

— О них можешь не беспокоиться. Все будет вполне конфиденциально. Ни о какой утечке информации не может быть и речи. Расскажи, что тебе известно. Главное, о том, чего я еще не знаю.

— Наше Агентство уже установило, что пожар на борту «Изумрудного дельфина» и взрыв «Золотого марлина» были актами диверсии. Мы считаем, что это дело рук членов секретной преступной группировки «Гадюки», за которыми стоит корпорация «Цербер».

Лорен внимательно посмотрела на него:

— Ты уверен в этом?

— Ал и я с самого начала по уши завязли в этой истории.

Лорен откинулась на спинку роскошного сиденья из кожи и несколько секунд молча смотрела в окно.

— Волею случая я являюсь председателем комитета Конгресса, расследующего незаконные сделки корпорации. По нашему мнению, она добивается монополии на операции с нефтью на всей территории Северной Америки.

— С какой целью? — удивился Питт. — Всем известно, что около 90 процентов нефти поступает к нам из-за рубежа. Ни для кого не секрет, что американские производители не в состоянии одни устанавливать цену на нефть.

— Совершенно верно, — согласилась Лорен. — Наши производители не могут своими силами полностью удовлетворить потребность в нефти на внутреннем рынке. А при том, что страны-производители этого сырья постоянно грозят снизить объем добычи, чтобы поддержать цены на высоком уровне, большинство стран в мире все время находятся под угрозой нехватки энергоносителей. Положение в США, возможно, еще сложнее, поскольку большинство нефтехранилищ заполнены едва наполовину. Владельцы месторождений готовы в любой момент продать их «Церберу» и заняться очисткой нефти, поступающей из-за рубежа. От производителя до потребителя длинная и сложная цепочка. Если она прервется из-за нехватки сырья, стране потребуется от трех до пяти месяцев, чтобы стабилизировать положение.

— Ты говоришь об экономической катастрофе небывалых масштабов.

Лорен плотно сжала губы:

— Цена на горючее в считаные часы поднимется до небывалой высоты. Вырастет инфляция. Уже сейчас поговаривают, что цена нефти может взлететь до восьмидесяти долларов за баррель.

— Не могу представить себе цену на галлон бензина больше пяти долларов.

— Никуда не денешься. Приходится смотреть правде в лицо, как бы неприятна она ни была.

— Разве такой скачок цен не ударит по зарубежным производителям нефти?

— Они выйдут из кризисной ситуации за счет резкого снижения добычи сырья. Страны ОПЕК используют подобную тактику на протяжении многих лет. И они не станут принимать во внимание просьбы об увеличении производства нефти по более низким ценам. Угрозы принять адекватные меры их не слишком пугают.

Питт рассеянно смотрел в окно на маленькие суденышки, проплывавшие по. Гудзону:

— И тут мы снова возвращаемся к корпорации «Цербер». Какую прибыль они смогут извлечь из этого кризиса? Если они на самом деле стремятся стать монополистами на внутреннем рынке сырой нефти, почему бы им не прибрать к рукам и нефтеочистительные компании?

Лорен только пожала плечами:

— Вполне возможно, они уже ведут с владельцами секретные переговоры. Во всяком случае, я бы на их месте так и поступила.

— Да, у них должна быть очень серьезная заинтересованность, если они не боятся оставлять после себя горы трупов, — произнес Питт задумчиво.

Следуя указаниям Джордино, Келли выехала за пределы аэропорта Рональда Рейгана и свернула на пыльную дорогу, которая привела их к воротам ангара, принадлежащего Питту. Тот опустил разделяющее салон автомобиля стекло и обратился к приятелю:

— Ал, отвези обеих дам к особняку Лорен, а затем отправляйся домой и приведи себя в порядок. Я закажу обед.

— Звучит заманчиво, — заметила Келли. Затем, повернувшись к Лорен, она добавила: — Надеюсь я не слишком стесню вас?

— Нисколько, — быстро ответила та. — Комната для гостей свободна, и я буду рада видеть вас у себя.

Девушка повернула к Питту пылающее от возбуждения лицо.

— Благодарю вас за доставленное удовольствие, — сказала она. — Честное слово, я просто влюбилась в эту машину.

— Смотри, чтобы влюбленность не перешла во всепоглощающую страсть, — шутливо предупредил ее Питт. — Я все-таки хочу получить машину обратно.

Когда «паккард» исчез за углом, Питт включил дистанционное управление воротами ангара и вошел внутрь. Затем посмотрел на часы. Стрелки показывали половину третьего. Он подошел к телефону и набрал номер.

Глубокий голос с красивыми модуляциями ответил почти сразу:

— Слушаю вас.

— Джулиан?

— Дирк! — рявкнул в ответ Джулиан Перлмуттер, известный гурман и еще более известный историк мореплавания. — А я как раз вспоминал о тебе. Рад снова слышать твой голос. Я только что узнал, что ты находился на борту «Золотого марлина».

— Так оно и было.

— Тогда поздравляю тебя с благополучным возвращением.

— Джулиан, не согласишься ли ты проделать для меня одну небольшую работу?

— Всегда готов сделать что-нибудь приятное для моего любимого крестника.

— Могу я приехать немедленно?

— Милости прошу. Я только что открыл бутылку портвейна шестидесятилетней выдержки, который специально заказал в Португалии. Надеюсь, ты присоединишься ко мне.

— Благодарю. Буду через пятнадцать минут.

37

Питт вел машину по улице Джорджтауна, по обеим сторонам которой возвышались старинные фешенебельные особняки, построенные, в начале двадцатого столетия. Он остановился возле огромного кирпичного дома, изрядно перестроенного за долгие годы его существования, но все еще сохранявшего черты былого великолепия. В двух полуподвальных этажах размещалась самая большая в мире частная библиотека по истории мореплавания.

Выйдя из джипа, Питт подошел к двери и ударил по ней несколько раз бронзовым молотком в виде парусника. Дверь открылась почти мгновенно, и на пороге появился человек огромного роста, весом не менее четырехсот фунтов, облаченный в шелковую пижаму и домашний халат. Несмотря на столь внушительные размеры, его при всем желании трудно было назвать толстым. Его мускулатура была еще достаточно крепка, и двигался он с грацией, совершенно неожиданной на взгляд постороннего человека. Его растрепанные волосы давно поседели, как и длинная борода. Завершали портрет крупный красный нос и бездонные голубые глаза.

— Дирк! — прогремел он, заключая гостя в объятия. — Добро пожаловать, старый дружище. Жаль, что в последнее время ты стал реже бывать у меня.

— Должен сознаться, мне тоже не хватает твоего общества и незабываемого вкуса твоих изысканных обедов.

Питт последовал за хозяином в дом. Они миновали анфиладу комнат и множество коридоров, вдоль стен которых возвышались бесчисленные полки с редкими книгами — предмет черной зависти многих университетов и музеев, давно мечтавших прибрать к рукам эти сокровища. Но Перлмуттер упорно не желал расстаться ни с одним томом своей бесценной коллекции, обещая, впрочем, решить ее дальнейшую судьбу в своем завещании. Он провел гостя в огромную кухню, где находилось такое количество разнообразной посуды и всевозможных приспособлений для приготовления пищи, что его хватило бы на добрый десяток ресторанов. Перлмуттер указал Питту на стул возле круглого стола, в центре которого находился нактоуз для судового компаса.

— Присаживайся, мой мальчик, отдохни, пока я буду открывать портвейн. Он как раз для подобного случая.

— Мой визит едва ли можно считать событием особой важности, — заметил Питт, улыбаясь.

— Любое событие, позволяющее мне не пить в одиночестве, имеет для меня особую важность, — фыркнул Перлмуттер. Он вытащил пробку и налил темно-красную жидкость в хрустальные бокалы. — Что скажешь об этом вине?

Питт сделал маленький глоток и задержал вино на языке, прежде чем проглотить.

— Напиток богов, — сказал он одобрительно.

— И одно из величайших наслаждений в моей жизни, — добавил Перлмуттер, осушив свой бокал и немедленно наполнив его вновь. — Ты упомянул по телефону, что у тебя есть работа для меня.

— Ты слышал когда-нибудь о докторе Элморе Игене?

Перлмуттер несколько мгновений молча смотрел на гостя.

— Разумеется, я слышал о нем. Этот человек был гений. Его МГД-двигатель — одно из величайших достижений науки нашего времени. Какая жалость, что он оказался одной из жертв катастрофы на «Изумрудном дельфине» и не дожил до своего триумфа. Но почему ты спрашиваешь меня о нем?

Питт откинулся на спинку стула, пригубил второй бокал портвейна и, не упуская никаких подробностей, начал рассказывать историю, начавшуюся пожаром на борту «Изумрудного дельфина» и закончившуюся недавними событиями на Гудзоне, в доме погибшего ученого.

— Какое отношение к твоему рассказу имею? — спросил Перлмуттер недоуменно.

— Доктор Иген был большим поклонником Жюля Верна. Особенно он ценил его роман «20 000 лье под водой». Думаю, что никто в этом мире не знает о судне капитана Немо, знаменитом «Наутилусе», больше вас.

Перлмуттер помолчал, обратив свой взгляд к орнаменту на потолке кухни:

— Поскольку книга Жюля Верна все-таки беллетристика, она не значится в моем списке научных трудов. Да и немало лет прошло с тех пор, как я последний раз держал ее в руках. Скажу одно: либо Жюль Верн в техническом отношении действительно далеко обогнал современников, либо он обладал редчайшим даром научного предвидения, предвосхитив достижения конструкторов двадцатого века.

Во всяком случае, его «Наутилус» во всех отношениях слишком хорош для 1866 года.

— Мог ли какой-нибудь человек или какая-нибудь страна построить подводную лодку, способную составить конкуренцию «Наутилусу»?

— Единственным подводным судном такого рода была субмарина «Ханли», построенная конфедератами во времена Гражданской войны.

— Припоминаю, — кивнул головой Питт. — Субмарина потопила военный шлюп северян у побережья Южной Каролины, неподалеку от Чарлстона, в 1864 году. Если не ошибаюсь, это был первый случай в истории морских сражений, когда подводная лодка пустила на дно военный корабль.

— Верно, — подтвердил Перлмуттер. — Второй подобный случай произошел пятьдесят лет спустя в августе 1914 года в Северном море, когда немецкая подводная лодка U-21 потопила английский военный корабль. «Ханли» пролежала на дне под слоем ила сто тридцать семь лет, прежде чем была обнаружена, поднята на поверхность и помещена в специально построенный для этой цели док на всеобщее обозрение. После того, как ил и останки членов экипажа были удалены из внутренних помещений лодки, при детальном осмотре выяснилось, что в техническом отношении она даже совершеннее, чем предполагали. Она имела обтекаемый корпус, систему воздушных помп, балластные цистерны, руль для быстрого погружения и специальные заклепки для уменьшения сопротивления воды при подводном плавании. Много десятилетий спустя подобные заклепки стали применяться при строительстве самолетов. Строители пытались установить на лодке даже электромагнитный двигатель, но потерпели неудачу. Лодка приводилась в движение мускульной силой восьми человек, вращавших рукоятку гребного винта. После гибели «Ханли» строительство субмарин было прекращено и не возобновлялось вплоть до исторических экспериментов Джона Холланда и Саймона Лейка, заложивших базу для программы серийного строительства подводных лодок, принятой правительствами ряда стран, в том числе США и Германии. Но даже эти, более поздние, конструкции не выдерживали никакого сравнения с легендарным «Наутилусом» Жюля Верна.

Перлмуттер замолчал и потянулся было за второй бутылкой портвейна, и тут на его лице появилось озабоченное выражение.

— Я должен был раньше подумать об этом, — пробормотал он, вскакивая на ноги.

Он вышел из комнаты и вернулся несколько минут спустя, держа в руке какую-то книгу.

— Копия протоколов комиссии по расследованию обстоятельств гибели фрегата военно-морских сил США «Кирсарг». Я совершенно забыл о странных обстоятельствах, предшествовавших его гибели на рифах Ронкадор у побережья Венесуэлы в 1894 году.

— Странных? — переспросил Питт.

— Иными их и не назовешь. Так вот, по словам капитана корабля Ли Ханта, его судно было атаковано подводным аппаратом, напоминающим по форме огромного кита. После недолгого преследования неизвестный аппарат погрузился под воду и протаранил корабль, проделав огромную пробоину в его корпусе. Команда чудом добралась до рифа, где моряки и оставались, пока не были взяты на борт спасательного судна.

— Похоже, наш капитан здорово нагрузился ромом незадолго до кораблекрушения, — шутливо предположил Питт.

— Так или иначе, но несмотря на каверзные вопросы членов комиссии, Хант упорно придерживался своих первоначальных показаний, и, что совсем уж невероятно, все члены команды поддержали его. Судя по их словам, они были атакованы гигантским стальным монстром, чей корпус оказался непроницаемым для их ядер, просто отскакивавших от него. Они также упоминали о некоем куполе или башне на корпусе аппарата, в котором имелись иллюминаторы. Капитан Хант клялся, что видел лицо человека с бородой, по-видимому наблюдавшего за ним.

— Они сообщили что-нибудь о размерах этого чудовища?

— Оценки заметно расходятся. От сотни до трех сотен футов в длину и от двадцати до сорока футов в диаметре. Аппарат имел сигарообразную форму с конусообразным завершением со стороны носа и кормы.

— Истина, как всегда, где-то посередине, — произнес Питт задумчиво. — Итак, около двухсот футов в длину и двадцати пяти в диаметре. Трудно допустить, что в 1894 году мог быть построен аппарат подобной конструкции.

— Кроме того, «Кирсарг» был не единственным кораблем, команда которого наблюдала стальное чудовище. Капитан «Авраама Линкольна» доложил о столкновении с неизвестным подводным судном, в результате которого был поврежден руль корабля.

— Когда произошел этот инцидент?

— За двадцать восемь лет до гибели «Кирсарга».

Перлмуттер помолчал, не отрывая глаз от бутылки портвейна, которая была уже на две трети пуста.

— В разное время множество кораблей исчезло при весьма загадочных обстоятельствах. Большинство из них были британские военные суда.

Питт поставил на стол пустой бокал, но решительно отказался от предложения выпить еще вина.

— Не могу поверить, что этот таинственный подводный аппарат мог быть построен частным лицом.

— "Ханли" была построена частными лицами, финансировавшими проект, — наставительно произнес Перлмуттер. — Кроме того, это было третье судно, построенное Орейсом Ханли и его инженерами. Естественно, что каждое последующее оказывалось технически более совершенным, чем предыдущее.

— Все же как-то не укладывается в голове, что такой монстр мог быть построен частным лицом, а не правительством промышленно развитой страны, — заметил Питт, отнюдь не убежденный словами историка.

— Откуда нам знать? — пожал плечами Перлмуттер. — Может быть, Жюль Верн слышал эту легенду и взял ее за основу истории о капитане Немо и его корабле.

— Очень странно, что этот корабль курсировал по морям тридцать лет, практически не попадаясь на глаза людям. Удивительно и то, что никто из членов команды не дезертировал и не сообщил властям о происходящем. И наконец где остальные жертвы инцидентов? Трудно допустить, что никто из моряков погибших судов не сумел пережить катастрофу.

— Этого я не могу сказать, — медленно произнес Перлмуттер. — Я сообщил тебе только те сведения, которые сам нашел среди описаний происшествий на море. Может существовать и множество других документов, хранящихся в архивах по всему миру.

— Вернемся к Жюлю Верну, — предложил Питт. — Наверняка должен существовать музей, где родственники и поклонники писателя собрали его рукописи, заметки и письма.

— Конечно, такой музей есть, точнее, их даже несколько. Почитатели и исследователи творчества Жюля Верна раскиданы по всему свету. Но, пожалуй, самый авторитетный из них доктор Поль Эро, президент Общества памяти Жюля Верна в Амьене, где писатель прожил более тридцати лет, вплоть до своей смерти в 1905 году.

— Мы можем связаться с ним?

— Нет проблем, но у меня есть план получше. Через несколько дней я отправляюсь в Париж, чтобы поработать в архивах и поискать сведения о корабле Джона Пола Джонса, На обратном пути я загляну в Амьен и лично побеседую с доктором Эро.

— О большем я и не прошу, — сказал Питт, поднимаясь. — Мне пора. Надо успеть забежать домой и привести себя в порядок. Сегодня я обедаю с Алом, Лорен и Келли, дочерью покойного доктора Игена.

— Передай всем им мои наилучшие пожелания.

Еще до того как за Питтом закрылась дверь, Перлмуттер потянулся за новой бутылкой портвейна.

38

Вернувшись домой в квартиру, расположенную над его домашним музеем, Питт позвонил адмиралу Сэндекеру. Затем принял душ, побрился и облачился в широкие летние брюки и трикотажную рубашку. Заслышав клаксон «паккарда», он накинул на плечи легкий спортивный пиджак и спустился вниз. Питт уселся на заднее сиденье и кивнул Джордино, который был одет так же, как и он, разве только его пиджак по случаю теплого вечера был перекинут через спинку сиденья.

— Все готово? — спросил итальянец.

Питт утвердительно кивнул:

— Адмирал обещал подготовить небольшой сюрприз на тот случай, если у нас возникнут проблемы.

— Ты вооружен?

Питт распахнул полы пиджака и показал старый кольт в кобуре, висевший под мышкой.

— А ты?

Джордино потянулся к своему пиджаку и продемонстрировал пистолет-автомат сорокового калибра, небрежно засунутый во внутренний карман.

— Полагаю, все необходимые меры предосторожности приняты. Будем надеяться, что они окажутся излишними.

Не тратя времени на дальнейшие разговоры, Джордино включил первую скорость, и величественный «паккард» медленно двинулся в сторону ворот аэропорта.

Несколько минут спустя он притормозил возле дома Лорен в Александрии. Питт выбрался из машины, подошел к двери и нажал кнопку звонка. Через две минуты дамы появились на пороге дома. Лорен в хлопчатобумажном свитере и юбке-миди выглядела типичной деловой женщиной. Келли в украшенном вышивкой жакете являла собой олицетворение здоровья и юности.

Когда все наконец разместились в салоне, Джордино повернулся к Питту.

— Ну и куда теперь? — спросил он.

— Прямо по дороге до Роуз Хилл, пока не увидишь маленький ресторан, который называется «Нокс Инн». Там готовят бесподобную еду по старым колониальным рецептам. Пальчики оближешь.

— После подобной рекламы мне всегда становится немного не по себе, — фыркнула Лорен.

— А мне наша программа нравится, — счастливо проворковала Келли. — Умираю от голода.

Разговор не клеился. Лорен и Келли лениво обсуждали места, которые им довелось посетить в ходе предыдущих странствий, а Питт и Джордино наблюдали за дорогой и несущимися по ней машинами, готовые к любым неожиданностям.

До захода солнца оставалось еще довольно времени, и пассажиры встречных автомобилей с любопытством разглядывали старый «паккард», неторопливо двигавшийся в общем потоке. Разумеется, он заметно уступал в скорости своим более молодым собратьям, но Питт лучше других знал о его устойчивости и надежности. Пожалуй, только столкновение с большегрузным тяжеловозом могло грозить им какими-либо неприятностями. Запасом прочности машина не уступала легкому танку, а ее рама и корпус надежно защищали пассажиров от любых дорожных происшествий.

Оставив машину на стоянке, друзья во главе с Питтом двинулись в сторону ресторана. Вопреки опасениям мужчин, вокруг не было заметно никаких признаков подозрительной активности. Здание ресторана было построено еще в восемнадцатом веке и некогда служило перевалочным пунктом для пассажиров останавливающихся здесь дилижансов. Оказавшись внутри, они были немедленно препровождены услужливым метрдотелем во внутренний дворик, где под огромным дубом стояло несколько столиков.

— Пока нам сервируют стол, — предложил Питт, — рекомендую пропустить по паре коктейлей или бокалов вина и заказать местный эль, который здесь пьют вместо аперитива.

Мужчины могли позволить себе наконец немного расслабиться. Джордино сыпал своими любимыми анекдотами, имевшими оглушительный успех у дам. Питт, слушавший их едва ли не в сотый раз, машинально улыбался. Его глаза, как видеокамеры, методично прощупывали стены дворика, не оставляя без внимания и обедавших здесь людей, но так и не смогли засечь ничего интересного.

Они заказали свинину, жаренную на решетке, цыплят, овсянку с креветками и крабами, южный салат из шинкованной капусты и кукурузные початки. Обед прошел спокойно. События начали развиваться лишь тогда, когда они приступили к десерту. Питт первым заметил появление нового лица — загорелого мужчину с темно-рыжими волосами, появившегося во внутреннем дворике ресторана в сопровождении двух горилл, профессию которых без особого труда мог угадать даже неопытный наблюдатель. Возмутитель спокойствия был в дорогом костюме, явно сшитом по индивидуальному заказу, и в роскошных ботинках английского производства. Бледно-голубые глаза смотрели на мир холодно и строго. Походка была легкой, он двигался с величавой грацией хищного зверя. Незнакомец явно знал себе цену и, судя по всему, не привык считаться с мнением окружающих.

Питт незаметно пнул ногой Джордино и глазами указал в сторону вошедших.

Человек подошел прямо к их столику и остановился. Не торопясь осмотрел сидевших за столом, словно стараясь запечатлеть их в памяти, и задержал взгляд на лице Питта.

— Мы никогда не встречались, мистер Питт, — негромко произнес незнакомец, — но мое имя вам наверняка известно. Я Кертис Мерлин Зейл.

Как выяснилось, никто из компании, включая Лорен не знал в лицо знаменитого магната, но всем было известно его имя. Однако их реакция на слова незнакомца была разной. У Келли внезапно перехватило дыхание, и ее глаза широко раскрылись. Лорен изучала Зейла с нескрываемым любопытством, но не более того. Внимание Джордино было сконцентрировано на его телохранителях. Питт невозмутимо смотрел прямо в лицо магната, не выказывая никаких эмоций, хотя в груди у него постепенно закипал гнев. Ему было неприятно видеть рядом с собой человека, ставшего для него олицетворением неумолимой жестокости. Никакие нормы вежливости не заставили бы его сейчас подняться навстречу незваному гостю.

Адресуясь к женщинам, Зейл отвесил им аристократически непринужденный поклон.

— Мисс Иген, член Конгресса Смит, вы не представляете, какое удовольствие доставляет мне возможность лично приветствовать вас. — Когда же Зейл повернулся к мужчинам, его тон резко изменился. Надо отдать ему должное, он не стал тратить время на светские условности, а сразу перешел к делу. — Джентльмены, не могу не сказать, что вы необыкновенно упрямы и несговорчивы. Ваша привычка совать нос не в свои дела уже доставила моей компании немало неприятностей, а теперь начинает раздражать и меня.

— Ваша репутация социально опасного человека нам достаточно хорошо известна, — невозмутимо кивнул в ответ Питт.

Оба телохранителя одновременно сделали шаг вперед, но Зейл нетерпеливым движением руки заставил их вернуться на прежние позиции.

— Я рассчитывал, что откровенная беседа позволит нам достичь взаимопонимания и пойдет на пользу обеим сторонам, — продолжал он ровным тоном, в котором не слышалось ни малейшего намека на угрозу.

«Скользкий тип, — подумал про себя Питт, — но в ловкости ему не откажешь».

— Не понимаю, на что вы можете рассчитывать? — возразил он. — Между нами нет и не может быть ничего общего. Для нас вы особо опасный преступник, санкционировавший массовые убийства мужчин, женщин и детей. Мы же простые законопослушные граждане, исправно платящие налоги. И именно по этой причине мы намереваемся сделать все от нас зависящее, чтобы помешать вам стать монополистом на внутреннем рынке нефтяных продуктов.

— Этого никогда не произойдет, — добавила от себя Лорен. Если Зейл и был раздосадован тем, что его тайные замыслы стали известны оппонентам, он ничем не выдал раздражения:

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что мои возможности намного превосходят ваши?

— Вы глубоко заблуждаетесь, если полагаете, что более могущественны, чем правительство США, — резко парировала Лорен. — Конгресс найдет способ остановить вас, прежде чем ваши планы начнут воплощаться в жизнь. На ближайшем же заседании палаты я потребую начать расследование о степени вашей причастности к катастрофам «Изумрудного дельфина» и «Золотого марлина».

Зейл покровительственно улыбнулся молодой женщине:

— Вы уверены, что ваше решение разумно? Ни один политик не застрахован от скандала или... несчастного случая.

Вне себя от гнева, Лорен вскочила так стремительно, что стул упал на пол.

— Вы осмеливаетесь угрожать мне, члену Конгресса США! — возмутилась она.

Зейл примирительно улыбнулся:

— Разумеется, нет, конгрессвумен Смит, я всего-навсего информирую вас о возможных последствиях ваших действий. Если вы не откажетесь от своего плана уничтожения «Цербера», то должны быть готовы одной из первых пострадать от последствий моего крушения.

Лорен была оскорблена и возмущена. Она не могла поверить, что ей, законно избранному члену Конгресса США, осмеливаются угрожать. Она медленно опустилась на стул любезно поданный ей Питтом, и бросила на Зейла грозный взгляд. Питт старался не вступать в перепалку, и со стороны могло показаться, что он наслаждается разгоревшимся на его глазах скандалом.

— Вы сошли с ума! — выпалила Лорен.

— Будьте уверены, я в своем уме, — усмехнулся Зейл. — Я всего лишь трезво оцениваю ситуацию. Послушайте моего совета, конгрессвумен, не рассчитывайте на поддержу коллег. У меня больше друзей в Капитолии, чем у вас.

— Которых вы приобрели подкупом и шантажом, — вставил Питт.

Глаза Лорен засверкали от возмущения.

— Что ж, когда выяснится, кому и сколько вы платили, вам и вашим приспешникам будет предъявлено столько обвинений, сколько не снилось самому Джону Готти.

Зейл скептически хмыкнул.

— Не думаю, — покачал он головой.

— Здесь я согласен с мистером Зейлом, — произнес Питт бесстрастно. — Он никогда не предстанет перед судом.

— А вы, оказывается, умнее, чем я думал, — произнес магнат, не скрывая удивления.

— Вы недослушали, — остановил его Питт. — Вы никогда не будете осуждены за ваши преступления, но только потому что не доживете до суда. Видит бог, Зейл, никто, включая членов вашей банды, не заслуживает смерти больше, чем вы.

Полное самообладание противника заставило Зейла задуматься о том, действительно ли он так неуязвим, но он слишком хорошо умел скрывать свои чувства, чтобы не позволить никому догадаться об этих мыслях.

— Я сумею о себе позаботиться, мистер Питт, — произнес он холодно, — хотя должен отдать вам должное: вы неплохо информированы о моих делах... для рядового налогоплательщика.

— Возможно, вы сумели обезопасить себя от судебного преследования, — продолжал невозмутимо Питт, — но подумайте о тех, кто предпочитает работать независимо от закона. Существуют люди, не менее опасные, чем «Гадюки», готовые пустить под откос ваш преступный бизнес. Вам не кажется, что вы теряете былую хватку, Зейл?

Подобного заявления тот никак не ожидал. Слова Питта заставили его задуматься над тем, кто были на самом деле сидевшие перед ним люди. Они как-то не укладывались в его представления о научных работниках. Если Питт и блефовал, то делал это достаточно убедительно. Оставалось идти ва-банк.

— Теперь, когда мы выяснили отношения, мне придется вас покинуть. Но мои друзья останутся, — предупредил он, оборачиваясь к телохранителям.

— Что это значит? — спросила Келли.

— Мистер Зейл хочет сказать, что, когда он будет уже в пути, под защитой бронированных стекол своего автомобиля, его приспешники попытаются расстрелять нас.

— Здесь, на глазах у всех? — недоверчиво переспросил Джордино. — Тогда им не обойтись без масок. Право, старина, твоя склонность драматизировать события переходит все границы.

Краем глаза Зейл продолжал наблюдать за ними. Лицо Питта оставалось непроницаемым. Джордино небрежно подозвал официанта и заказал рюмку французского коньяка. Только женщины выказывали признаки нервозности.

Зейл, вероятно, впервые в жизни был сбит с толку. Он привык контролировать любую ситуацию, но эти люди реагировали на его слова совсем не так, как он ожидал. Более того, они, по-видимому, не боялись смерти! Зейл понимал, что на этот раз оказался в тупике, и это угнетало его.

— Теперь, когда мы увидели лицо врага, — произнес Питт холодно, — предлагаю вам, мистер Зейл, покинуть ресторан, пока вы еще не лишены права на свободное передвижение, и перестать строить козни мисс Иген или кому-нибудь из сидящих за этим столом.

Это была не угроза или предупреждение, лишь простая констатация очевидного факта.

Зейл не был бы тем, кем он стал, если бы не научился держать себя в руках. Когда он снова заговорил, в голосе не было и намека на душившую его ярость.

— Должен признать, что я уважаю вас, мистер Питт, и вас, мистер Джордино, как достойных противников. Но сейчас я вижу только двух глупцов, не отдающих себе отчета о возможных последствиях своих действий.

— О чем это вы? — поинтересовался Джордино угрожающим тоном.

Зейл пожал плечами и скользнул взглядом по сторонам. Никто из посетителей не проявлял интереса к их беседе. Он кивнул телохранителям и повернулся к выходу.

— Всего хорошего, леди и джентльмены. Сожалею, что не удалось убедить вас. Пеняйте на себя.

— Думаю, будет лучше, если вы прихватите ваших горилл с собой, — посоветовал Питт, — иначе они покинут ресторан в машине «скорой помощи».

Зейл резко повернулся к противнику. В ту же секунду телохранители сделали шаг вперед и их руки привычно скользнули под пиджак. Но на этот раз профессионалы опоздали. Дула двух пистолетов, до сих пор лежавших под салфетками на коленях друзей, уже смотрели им в лицо.

— До свидания, мистер Зейл, — почти промурлыкал Джордино, улыбаясь одними губами, — в следующий раз... — Он не закончил фразы, ограничившись взмахом руки.

Телохранители вопросительно посмотрели друг на друга. Как профессионалы, они молниеносно оценили ситуацию. Впрочем, нетрудно было сообразить, что они отправятся к праотцам, прежде чем успеют достать оружие.

— Кажется я поторопился назвать вас глупцами, — сказал Зейл, — о чем искренне сожалею. Похоже, вы приехали в ресторан в полной боевой готовности.

— Недаром же мы с Алом были бойскаутами, — усмехнулся Питт. — Чему только не научишься в детские годы. — Он повернулся спиной к Зейлу и подцепил на вилку кусок пирога. — Будьте осторожнее, мистер Зейл. Следующая наша встреча может закончиться не так удачно для вас.

— Я предупредил вас, — спокойно повторил Зейл, хотя его лицо и покраснело от гнева.

Резко развернувшись, он вышел из ресторана и отбыл в поджидавшем его черном «мерседесе». Телохранители заняли свои места в «линкольне», запаркованном в глубине стоянки, и остались ждать.

Лорен осторожно коснулась руки Питта.

— Завидую твоему хладнокровию, — сказала она. — У меня мурашки по телу бегут от страха.

— Этот человек дьявол, — прошептала Келли со слезами на глазах.

— Зейл показал когти слишком рано, — задумчиво произнес Питт. — Хотел бы я знать, почему?

Лорен не отрывала глаз от входной двери, словно ожидая, что бандиты могут вот-вот вернуться.

— Что заставило человека с его положением решиться на столь безрассудный шаг? — прошептала она.

— Любопытство, — предположил Джордино. — Ему хотелось посмотреть на людей, расстроивших его планы.

— Пирог бесподобен, — объявил Питт.

— Не пропадать же добру, — поддержал его итальянец, принимаясь за вторую порцию.

После кофе Питт оплатил счет, а Джордино незаметно выскользнул из ресторана и прокрался на стоянку.

— Наши друзья поджидают нас, — доложил он по возвращении.

— Может быть, стоит вызвать полицию? — предложила Лорен.

Питт улыбнулся:

— Попробуем обойтись своими силами.

Он достал из кармана сотовый телефон, набрал номер и, сказав несколько слов, тут же отключил аппарат.

— Вы, дамы, оставайтесь здесь, — распорядился он, улыбаясь, — а Ал тем временем подгонит машину к выходу.

— И не надейся, — фыркнула Лорен, выхватывая ключи у него из рук, — Ал тут же попадет в скверную ситуацию.

Другое дело я. Они не станут стрелять в беззащитную женщину.

— На твоем месте я не слишком полагался бы на моральные принципы бандитов, — возразил Питт, хотя в глубине души и понимал, что Лорен рассудила правильно. Хотя дело тут, конечно, не в половой принадлежности. Люди Зейла отнюдь не дураки. Они не станут стрелять в одну женщину, но только потому, что им нужны все четверо. Он нехотя кивнул.

— Будь по-твоему. Но все же наклонись пониже и держись между машинами. «Линкольн» на той стороне стоянки. Если они начнут действовать, прежде чем ты включишь зажигание, Ал и я появимся в считанные секунды.

Точно следуя инструкциям Дирка, Лорен добралась до «паккарда» менее чем за минуту. К тому же, будучи опытным водителем, она молниеносно запустила мотор и спустя несколько секунд была уже у дверей ресторана.

Сменив ее на месте водителя, Питт вывел машину на дорогу и, нажав акселератор, начал набирать скорость. Тяжелый автомобиль не был приспособлен для скоростных гонок. Питту потребовалось около тридцати секунд, чтобы разогнать машину до восьмидесяти миль в час.

Только теперь он позволил себе заглянуть в зеркало заднего обзора. Как он и предполагал, «линкольн» следовал за ними по пятам.

— Через несколько минут они поравняются с нами, — произнес он буднично.

Дорога была пуста, если не считать двух-трех встречных машин, с ревом промчавшихся мимо. Укрыться было негде. По обеим сторонам чахлые кустарники и редкие деревья. Краем глаза он взглянул на Лорен. По лицу молодой женщины блуждала блаженная улыбка. Похоже, она наслаждалась опасной ситуацией.

Водитель «линкольна» быстро сокращал расстояние между ними. Во мраке ночи темный корпус автомобиля был почти не виден, и только блики от фар встречных машин отражались от его ветровых стекол.

— Всем лечь на пол, — приказал Питт, — они нагонят нас с минуты на минуту.

Женщины молча повиновались. Джордино пожал плечами и, вытащив пистолет, приготовился стрелять через боковое окошко. Приближался поворот, и Питт постарался выжать из старого мотора все, на что тот способен. Не снижая скорости, он проскочил поворот и, только оказавшись на прямом участке дороги, позволил себе оглянуться назад.

Зрелище было впечатляющим.

Два огромных «Шевви Аваланчес»[6], вооруженные пулеметами, выехали из придорожных кустов и развернулись на пути летящего на полной скорости «линкольна».

Его водитель не был готов к такому повороту событий. Резко вывернув руль в сторону, он направил машину в кювет. Несколько раз она перевернулась в воздухе и исчезла в облаке пыли и прошлогодних листьев. Вооруженные мужчины в камуфляже выскочили на дорогу и взяли в кольцо лежавший вверх колесами лимузин.

Питт сбросил скорость до пятидесяти миль и широко улыбнулся.

— Представление окончено, друзья, — объявил он. — Слабонервные могут расслабиться и сделать несколько глубоких вдохов.

— Что произошло? — спросила Лорен, не отрывавшая взгляда от заднего окна.

— По моей просьбе адмирал Сэндекер приготовил небольшой сюрприз для ребят Зейла.

— Надо отдать им должное, они оказались на месте в нужный момент, — согласился Джордино.

— Пришлось потрудиться, чтобы подобрать подходящее место для наших целей, но, судя по результату, ребята старались не зря.

— А я все-таки испугалась на минуту, — призналась Лорен, прижимаясь к Питту.

— Неудивительно, они нагнали нас раньше, чем я рассчитывал. Еще немного, и они могли открыть огонь.

— А вообще-то вы, парни, паршивые свиньи, — ни с того ни с сего возмутилась Лорен. — Могли бы предупредить нас, что морские пехотинцы готовы прийти нам на помощь.

— Теперь, когда все позади, вечер кажется мне восхитительным, — вступила в разговор Келли, с наслаждением вдыхая через открытое окно прохладный ночной воздух. — По вашему поведению мне давно следовало догадаться, что вы держите ситуацию под контролем.

— Я развезу вас всех по домам, — сообщил Питт, направляя «паккард» в сторону появившихся на горизонте огней города. — А завтра снова в дорогу.

— Чем ты собираешься заняться? — потребовала разъяснений Лорен.

— Пока ты будешь формировать свой комитет по расследованию, Ал, Келли и я отправимся в Миннесоту на охоту за каменными плитами с руническими надписями.

— И что же ты рассчитываешь найти?

— Ответ на одну загадку, — медленно произнес Питт, — или ключ, который поможет нам открыть многие двери.

39

Мэрлис Кайзер вышла из кухни на крыльцо дома, как только услышала шум вертолета, приближающегося к ее ферме со стороны Монтиселло. Дом, построенный еще ее родителями, представлял собой деревянный сруб под двухскатной крышей, в центре которого был сооружен камин из необработанного камня. Чуть поодаль, по другую сторону широкой, покрытой травой лужайки, стоял амбар, еще более старый, чем сам дом, несколько лет назад превращенный ею в офис. Некогда на ферме разводили молочный скот, но уже много лет триста акров земли, составлявшей ее собственность, были засеяны пшеницей, кукурузой и подсолнечником. Позади фермы начинался спуск к озеру Бертрам, излюбленному месту окрестных рыболовов.

Мэрлис заслонила глаза ладонью от лучей яркого утреннего солнца и из-под нее наблюдала, как металлическая птица с эмблемой и аббревиатурой НУМА шла на посадку. Дверцы кабины открылись, и пассажиры вертолета приготовились спускаться по металлическому трапу на землю.

Первой появилась молодая женщина с каштановыми волосами, за ней следовал коренастый мужчина с внешностью типичного уроженца Средиземноморья и наконец высокий черноволосый человек, походка которого чем-то напомнила ей покойного мужа. Когда он подошел ближе, она обратила внимание на глаза полынно-зеленого цвета и приветливую улыбку, которая словно освещала изнутри его мужественное загорелое лицо.

— Миссис Кайзер? — уточнил он. — Мое имя Дирк Питт. Я звонил вам вчера вечером из Вашингтона.

— Совершенно верно, только я не ожидала вас так скоро.

— Мы прилетели на нашу научно-исследовательскую станцию на озере Верхнее, где и арендовали вертолет в Монтиселло.

— Судя по всему, вам не потребовалось много усилий, чтобы отыскать мою ферму.

— У моего друга есть опыт разведки с воздуха, — улыбнулся Питт. Повернувшись к своим спутникам, он поочередно представил хозяйке Ала и Келли.

Мэрлис по-матерински обняла девушку:

— Подумать только, дочь Элмора Игена. Рада познакомиться с тобой, деточка. Мы с твоим отцом были старыми друзьями.

— Я знаю, — сказала Келли. — Он часто рассказывал мне о вас.

— Заходите в дом. Надеюсь, вы не откажетесь позавтракать.

— Мы не ели с Вашингтона, — честно признался Питт.

— Яйца, бекон и оладьи будут готовы через двадцать минут. Если вы не очень устали, можете прогуляться или искупаться в озере.

— Вы работаете на ферме одна? — спросила Келли.

— О нет. У меня заключено соглашение с соседом. Он выплачивает мне проценты с выручки за проданные сельскохозяйственные культуры. Впрочем, цены сейчас настолько низкие, что о них не стоит и говорить.

— Если судить по сохранившимся строениям, на ферме не так давно выращивали молочный скот?

— Вы очень наблюдательны, мистер Питт. Действительно, мой покойный муж был потомственным скотоводом. Надо полагать, вам приходилось жить в сельской местности.

— Да, как-то раз я провел лето на ферме дяди в Айове. Не скажу, что я стал экспертом по сельскому хозяйству, но кой-какие навыки у меня сохранились.

— Ладно, ступайте прогуляйтесь, — рассмеялась Мэрлис. — Я дам вам знать, когда кофе будет готов.

Питт, Джордино и Келли спустились по тропинке к озеру, где взяли одну из лодок, которые Мэрлис сдавала в наем приезжим рыбакам, и выгребли на середину озера. Не успели они вернуться к берегу, как со стороны дома до них донесся голос Мэрлис. Когда они собрались за столом в аккуратно прибранной кухне, Келли от лица своих спутников поблагодарила хозяйку:

— Вы очень добры, миссис Кайзер.

— Просто Мэрлис. Я же старый друг вашей семьи.

За завтраком завязалась общая беседа. Темы были самые разные, от погоды и рыбной ловли до тяжелого экономического положения, в котором оказалось большинство фермерских хозяйств по всей стране. Только после того как при активной помощи Джордино вся посуда была перемыта и расставлена по местам, разговор перешел на рунические камни.

— Отец никогда не объяснял нам причину своего интереса к руническим надписям, — начала Келли, — да и мы не слишком задумывались над этим. Мы с мамой всегда сопровождали его в поездках, но нас больше привлекала сама походная жизнь, чем его находки.

— Лаборатория доктора Игена полна книг о викингах, — добавил Питт, — но, несмотря на все наши усилия, мы не обнаружили ни его дневников, ни каких-либо записей, имеющих отношение к его находкам.

— Правильнее говорить о древних скандинавах, а не о викингах, — уточнила Мэрлис. — Викингами называли морских разбойников раннего Средневековья, бесстрашных и могучих воинов. Позднее их окрестили пиратами или флибустьерами. Начало эпохи викингов принято отсчитывать с 793 года, когда они разграбили монастырь Линдисфарн в Англии. Они, как призраки, появлялись с севера, грабя и опустошая побережья Англии и Шотландии, пока Вильгельм Завоеватель не положил этому конец. Викинги наводили ужас на жителей прибрежных областей Европы и Средиземноморья. Однако период их могущества оказался коротким. К 1450 году последние из них покинули Гренландию.

— А какие гипотезы выдвигают по поводу камней с руническими надписями на Среднем западе США? — поинтересовался Джордино.

— Скандинавские саги рассказывают о мореходах, обитателях Исландии и Гренландии, пытавшихся колонизировать северо-восточное побережье Америки между 1000 и 1015 годами. Можно предполагать, что они неоднократно направляли поисковые партии и во внутренние области американского континента. Но надписи оставляли не только скандинавы Старого Света. Задолго до Лейфа Эриксона и Христофора Колумба древние мореходы пересекали Атлантику и исследовали берега Нового Света.

— Нас интересуют конкретно те камни, которые покойный доктор Иген нашел и изучил пятнадцать лет назад, — сказал Питт.

Несколько секунд Мэрлис, собираясь с мыслями, сосредоточенно изучала потолок комнаты.

— Насколько я помню, доктор Иген изучал серию из тридцати пяти камней с руническими надписями, в которых рассказывалось о скандинавах, проникших во внутренние области Среднего запада в 1035 году. Он был одержим идеей что расшифровка этих надписей поможет ему найти некую пещеру. Что это за пещера и где она находится, я не знаю.

— У вас сохранились какие-нибудь записи, касающиеся его находок?

Мэрлис довольно улыбнулась:

— Вам повезло. Пойдемте в офис, он у меня в старом амбаре, и я попробую разыскать их.

Строение, прежде служившее укрытием для скота, стараниями Мэрлис было переоборудовано в просторный офис. Исчезли стойла, сеновал и многое другое. Книжные полки занимали добрую половину помещения. Посредине поместился огромный стол с двумя компьютерами, служивший рабочим местом хозяйки фермы. Поверхность стола была завалена фотографиями, книгами и папками с документами. Позади него находился монитор для просмотра видеопленок и дисков. На деревянном полу, оставшемся с прежних времен, еще сохранились выбоины от копыт.

У одной из стен огромной комнаты размещались древние находки доколумбова периода истории континента: керамические сосуды, стилизованные фигурки людей и животных. Около сотни предметов меньшего размера находились в большой стеклянной витрине. Особое впечатление на Питта произвели несколько масок из камня, очень похожие на те, что ему довелось видеть в музее древнегреческого искусства в Афинах. Не менее интересными оказались и изображения бородатых мужчин, весьма любопытный феномен, если учесть, что древние обитатели Америки почти не имели растительности на лицах.

— Все они были найдены на территории США? — спросил он.

— Чуть ли не во всех штатах — от Колорадо до Джорджии. В равной степени это относится к инструментам, монетам и оружию.

— Вы владеете удивительной коллекцией.

— Когда я умру, все это перейдет музеям и университетским архивам.

— Просто удивительно, сколько представителей самых разных народов прошли по этому пути, — сказала Келли.

— Наши далекие предки мало чем уступали нам в своем стремлении познать неведомый мир.

Мэрлис указала на стулья, стоявшие по углам комнаты.

— Устраивайтесь поудобнее, пока я буду искать записи, имеющие отношение к вашему отцу.

Ей понадобилось всего около минуты на то, чтобы найти и снять с полки две объемистых папки. В одной из них хранились фотографии каменных плит, в другой — их описания и переводы самих надписей.

Она наугад выбрала из папки несколько фотографий.

— На этой, к примеру, — она указала на одну из фотографий, — изображен камень, найденный в 1933 году на другом берегу нашего озера. Прежде чем приступить к фотографированию, я обычно натираю поверхность камня порошком талька или мела. Но в отдельных случаях, чаще всего когда надпись представляет особый интерес или плохо сохранилась, я делаю с нее отпечаток и переношу в лабораторию, где подвергаю дальнейшей обработке. Таким способом мне иногда удается обнаружить надписи, не видимые невооруженным глазом.

Питт некоторое время рассматривал лежащие перед ним фотографии.

— Только немногие письмена напоминают буквы латинского алфавита, — заметил он.

— Классические руны представляют собой комбинации древнего германского алфавита Фуварк и более позднего скандинавского Фуворк, — пояснила Мэрлис. — В первом из них используются двадцать четыре руны, или буквы, во втором — только шестнадцать. Происхождение рунического алфавита теряется в глубине веков. Действительно, некоторые из них похожи на буквы древнегреческого и латинского алфавита, но большинство специалистов склоняются к тому, что базой известных нам рун стал их древнегерманский вариант, возникший еще в первом столетии. В третьем веке с известными изменениями и дополнениями он получил распространение на территории скандинавских стран.

— Каким образом можно судить о подлинности надписи? — спросил скептически настроенный Джордино.

— Обычно мы используем комплексный подход, — объяснила Мэрлис. — Во-первых, это чисто технические методы. Например, полицейские эксперты изучили несколько подобных камней и пришли к заключению, что все надписи на них были сделаны одной рукой. Во-вторых, кому может прийти в голову проехать тысячи миль по всей стране, чтобы высечь на камнях фальшивые надписи? Задача, прямо скажем, неблагодарная: дело весьма трудоемкое и требует глубокого знания языка древних викингов. В-третьих, тот же камень, согласно данным местных историков, был найден еще индейцами оджибуэями, которые и сообщили о нем первым поселенцам в 1820 году. Затем о нем стало известно французским охотникам, промышлявшим пушного зверя в этих краях. Сомнительно, что кто-то еще мог высечь эту надпись на камне до того, как этот край был освоен европейцами. И наконец о возрасте надписи можно судить по степени выветривания поверхности плиты. Степень выветривания наряду с твердостью самого камня позволяет судить о возрасте надписи. Предположительно она была сделана между 1000 и 1050 годами, что со всех точек зрения представляется наиболее приемлемым.

— Какие-нибудь древние предметы были найдены поблизости от камня? — поинтересовался Джордино.

— Нет, что, впрочем, и неудивительно, принимая во внимание возраст надписи.

— Ну а теперь главный вопрос, — объявил итальянец. — Что написано на этом камне?

Мэрлис взяла с полки диск и вставила его в терминал.

— Основная трудность в том, что никто, включая и самых авторитетных специалистов, не в состоянии точно перевести рунические письмена, — пояснила она. — В этом отношении нашему камню повезло чуть больше других. Надеюсь, мое толкование текста не разочарует вас. «Магнус Сигватсон прошел этим путем в 1035 году и объявил земли, расположенные по обоим берегам реки, собственностью своего брата Бьорна Сигватсона, главы племени. Хелган Сиггтрайг пал от руки скрелингов».

— Слово «скрелинги» трактуется обычно как варвары, язычники или туземцы. Надо полагать, что упоминающийся в надписи Сиггтрайг погиб в одной из стычек с местными индейцами, предками современных сиу или оджибуэев.

— Магнус Сигватсон, — повторил Питт, стараясь по возможности отчетливо артикулировать, — брат Бьорна.

— В одной из саг упоминается, что Бьорн Сигватсон со своими людьми на нескольких кораблях покинул Гренландию и направился на запад в поисках новых земель. В более поздней саге вскользь упоминается, что Бьорн и его спутники погибли и больше их никто не видел.

— А что написано на остальных тридцати четырех плитах? — спросил Питт.

— Большинство из них — просто межевые камни. Судя по всему, этот Магнус был весьма амбициозный человек. Во всяком случае, земли, на которые он претендовал от имени своего брата, составляют что-то около четверти современной территории США.

Мэрлис переключила монитор, и на его экране появилось изображение другой надписи.

«Магнус Сигватсон в этом месте сошел на берег».

— Где был найден этот камень? — спросил Джордино.

— Барк Пойнт, небольшой полуостров в заливе Сискьют Бэй.

Питт и Джордино обменялись недоуменными взглядами.

— Простите, но мы плохо знакомы с местными названиями, — пояснил Питт.

— Простите и вы меня, — улыбнулась Мэрлис. — Сискьют Бэй находится на озере Верхнее в штате Висконсин.

— А где были найдены остальные камни? — поинтересовалась Келли.

— Первый, он же и последний был найден у Краун Пойнт, близ южной оконечности озера Шамплейн. — Она помедлила секунду и добавила: — Это в северной части штата Нью-Йорк.

— Это я как раз знаю, — рассмеялся Питт.

— Далее, — продолжала Мэрлис, — три камня были обнаружены в районе Великих озер, из чего можно сделать вывод, что Сигватсон и его спутники двигались на север, пока не достигли Сискьют Бэй. Далее, от верховьев реки Миссисипи и по ее течению они спустились к югу.

— Озеро Бертрам расположено в стороне от реки, — возразила Келли.

— Да, — согласилась Мэрлис, — но всего в двух милях от ее русла. По-видимому, время от времени они совершали короткие поисковые маршруты в стороны ради лучшего ознакомления с землями по обоим берегам реки.

— И как далеко, по вашему мнению, им удалось продвинуться на юг? — спросил Джордино.

— Несколько камней были найдены на территориях штатов Айова, Миссури, Арканзас и Канзас. Самый южный из камней был обнаружен в Колорадо. Здесь, по-видимому, они повернули назад, к Миссури, где оставили лодки. На одном из камней, найденном на западном берегу реки, имеется соответствующая надпись.

«Первый, он же и последний камень. Здесь мы оставили наши драккары под охраной Олафсона и Тайггвасона».

— От этой точки они, скорее всего, двинулись вверх по Огайо к озеру Эри, а затем и к озеру Шамплейн.

Келли недоуменно подняла брови:

— Мне не совсем ясно, что имеется в виду под термином:

«первый, он же и последний камень»?

— Мы полагаем, что камень на озере Шамплейн был первым из целой серии ему подобных, на котором надпись была высечена в самом начале экспедиции. Возможно, существовали и другие, но они так и не были найдены. Когда викинги вернулись на старое место год спустя, кто-то из них сделал на том же камне новую запись.

— Мы можем их увидеть? — спросил Питт.

Мэрлис нажала несколько клавиш на панели, и на экране монитора появилось изображение камня. Он находился в глубоком овраге и, судя по соотношению с ростом человека, сидевшего рядом, был около десяти футов высоты.

Над самой надписью имелось изображение корабля викингов с веслами, парусом и рядом щитов, висевших по его бортам.

— С этой надписью нам пришлось повозиться, — призналась Мэрлис. — Специалисты так и не пришли к единому мнению по поводу ее истолкования, поэтому я ограничусь наиболее приемлемым с моей точки зрения вариантом.

«После шести дней пути вверх по фьорду от поселения, где остались наши семьи, Магнус Сигватсон и сто его товарищей отдыхали на этом месте и объявили все земли в пределах видимости собственностью нашего племени от имени нашего вождя Бьорна Сигватсона. Эта земля больше всех, которые мы знаем. Она даже больше нашего дорогого отечества. У нас есть все необходимое для дальнейшего путешествия, и все наши пять кораблей находятся в хорошем состоянии. Мы вернемся обратно через несколько месяцев. Да хранит нас Один от коварства скрелингов».

— Впрочем, как я уже вас предупреждала, это весьма приблизительный перевод и, возможно, в нем упущены некоторые особенности оригинала. Вторая надпись читается следующим образом:

«Пятнадцать месяцев спустя после того, как мы оставили наши семьи, мы вернулись на это место. Теперь нам остается всего несколько дней плавания вниз по фьорду до того момента, когда мы достигнем пещеры под высокими утесами и нашего дома. Из ста человек осталось девяносто пять. Мы славим Одина, позаботившегося о нас. Земля, которую я объявил собственностью моего брата, еще больше, чем мы думали. Мы нашли настоящий рай. Магнус Сигватсон».

— Ниже имеется дата — 1036 год.

— Шесть дней плавания вниз по фьорду, — повторил Питт задумчиво. — Из этого следует, что поселение древних скандинавов находилось на территории США.

— Омо было найдено? — спросил Джордино.

Мэрлис покачала головой:

— До нашего времени археологи не нашли ни одного поселения викингов южнее Ньюфаундленда.

— Но должно же существовать хоть какое-то объяснение, почему от него не осталось никаких следов.

— Существует старая индейская легенда о великой битве со странными дикими людьми с длинными волосами и блестящими головами.

— Блестящими головами? — переспросила удивленно Келли.

— Индейцы подразумевали металлические шлемы викингов, — объяснил Питт, улыбаясь.

— И все-таки очень странно, что не сохранилось никаких следов этого поселения, — упрямо повторила Келли.

— Твой отец знал, где оно находилось.

— Почему ты так уверен в этом?

— Что еще могло побудить его с таким фанатизмом искать камни с руническими знаками? На мой взгляд, он искал пещеру, упомянутую в последней надписи. Когда он нашел ее, он потерял интерес к дальнейшей работе.

— Без его записей у нас нет ни малейшего шанса отыскать эти сведения, — заявил Джордино.

Питт снова повернулся к Мэрлис.

— У вас не сохранилось каких-нибудь бумаг или писем доктора Игена, которые могли бы дать ключ к решению этой загадки? — спросил он.

— Он не любил писать письма. Хорошо, если у меня сохранился хотя бы клочок бумаги с его подписью. Единственным средством общения для нас оставался телефон.

— Узнаю отца, — пробормотала Келли.

— Ничего удивительного, что он избегал писать на эту тему, — заметил Джордино, — учитывая его отношения с корпорацией «Цербер».

Питт задумался на минуту, затем неожиданно обратился к Келли:

— Вы и Джош говорили, что обыскали ферму в поисках секретной лаборатории вашего отца, но результата не добились.

Келли кивнула:

— Мы обыскали каждый квадратный дюйм нашей земли, да и территории соседей, но не нашли ничего.

— Вы осмотрели обрыв, выходящий на реку?

— Это было одно из первых мест, которые мы осмотрели. У нас имелось кое-какое альпинистское снаряжение, и мы даже вскарабкались на утесы над обрывом. Там нет ничего, ни пещеры, ни подозрительных тропинок.

— Но если единственное упоминание о пещере имеется только на первом камне, какого черта ему понадобилось колесить по всей стране в поисках новых надписей, которые не имели никакого отношения к интересующему его предмету?

— Он не знал об этом, когда начинал поиски, — пояснил Питт. — Должно быть, он рассчитывал, что из других надписей получит новые сведения. Но его поиски, скорее всего, ни к чему не привели, и он вернулся к первому камню.

— Но что вообще побудило его начать эти исследования? — спросил Джордино.

Вместо ответа девушка только пожала плечами:

— Не знаю. Он никогда не говорил ни мне, ни матери, что он ищет.

— Пещеру среди высоких утесов, — произнес медленно Питт.

— Думаешь, он искал именно ее?

— Я уверен в этом, — подтвердил Питт.

— И ты считаешь, что он нашел ее?

— Я уверен в этом, — повторил Питт.

— Но там нет никакой пещеры, — стояла на своем Келли.

— Возможно, вы искали ее не там, где надо. Но если мы все-таки найдем ее, мы получим ключ ко многим загадкам, включая и тайну последнего проекта твоего отца.

— У вас есть возможность несколько сузить поле ваших поисков, — сказала Мэрлис.

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, вам будет полезно проконсультироваться с доктором Джерри Уансдеем.

— Кто он такой?

— Крупнейший специалист по индейским племенам, некогда обитавшим в долине Гудзона. Не исключено, что ему что-нибудь известно об их контактах с викингами.

— Где мы можем найти его?

— Колледж Мэримаунт в городке Территаун в штате Нью-Йорк. Доктор Уансдей занимает там должность профессора на кафедре истории культуры.

— Я знаю Мэримаунт, — восторженно объявила Келли. — Католический женский колледж находится как раз напротив фермы моего отца, на другом берегу реки.

— Что скажешь? — спросил Питт напарника.

— Когда речь идет о поисках исторических реликвий, никакие дополнительные сведения не бывают лишними.

— Я всегда говорил то же самое.

— А я и не претендую на авторство этой сентенции.

На прощание Питт крепко пожал руку Мэрлис:

— Большое спасибо, доктор, и за ваше гостеприимство, и за массу полезных сведений.

— Это я должна благодарить вас. Теперь моим соседям будет о чем поговорить.

Она стояла и, прикрыв глаза ладонью, наблюдала, как вертолет взмыл к безоблачному небу и взял курс на северо-восток. Затем ее мысли вернулись к Элмору Игену. Она подумала, что он был очень милым, хотя и эксцентричным человеком. Ей хотелось надеяться, что сообщенные ею сведения вместе с советами доктора Уансдея окажутся полезными для ее недавних гостей.

40

Два запыленных вездехода двигались по частной дороге к дому, принадлежащему корпорации «Цербер» близ озера Тохоно. Люди, сидевшие в салонах, были хорошо знакомы друг с другом. Самый молодой из них входил в Совет директоров более восьми лет. Судя по их поведению и внешнему виду, можно было подумать, что компания горожан решила отправиться на воскресную рыбалку. Впрочем, из редких встречных об этом мало кто задумывался. Машины принадлежали к широко распространенным моделям, а их пассажиры ничем не отличались от сотен своих сограждан, решивших провести уик-энд за городом.

Они прибыли к месту назначения с пятнадцатиминутным интервалом и вошли в дом, неся с собой удочки и рыболовные снасти. Но никто из них не бросил даже взгляда на лодки, стоявшие у причала. Цель, ради которой они сюда приехали, не имела ничего общего с рыбалкой.

Спустя несколько минут, миновав парадный холл с высоким потолком и огромным камином, предназначенный для торжественных мероприятий, они уединились в просторной полуподвальной комнате. Массивная стальная дверь отделяла ее от подземного туннеля, ведущего в чащу леса. Отсюда тропа вела к площадке, где в случае необходимости в считанные минуты мог приземлиться вертолет, вызванный по радиотелефону.

Шесть мужчин и две женщины сидели вокруг стола. В председательском кресле, несколько в стороне от остальных участников конференции, сидел седьмой мужчина — Кертис Мерлин Зейл собственной персоной. Он передал остальным несколько папок и теперь ждал, пока они ознакомятся с их содержимым.

— Постарайтесь точнее запомнить прочитанное, — предупредил он. — Завтра вечером, когда мы покинем это место, все бумаги будут уничтожены.

Это было одним из основных правил, которого неуклонно придерживались все руководители крупнейшего в Северном полушарии нефтяного альянса при планировании своей стратегии на ближайшие месяцы. Официально эти люди не имели никакого отношения ни к Кертису Мерлину Зейлу, ни к созданной им империи. Подобная концентрация важнейшей отрасли промышленности в одних руках еще не имела аналогов в истории страны.

Нефтяные магнаты сделали миллиарды долларов на своем альянсе с корпорацией «Цербер», и никто из них не собирался открывать правоохранительным органам истинный источник этих доходов. Корпорация железной рукой подавляла любую попытку вмешательства правительственных структур в ее дела, не останавливаясь перед самыми крайними мерами. Единственной реальной угрозой для интересов компании оставалось теоретически возможное предательство одного из высших представителей ее руководства, но и она была весьма маловероятна. Все эти люди отдавали себе отчет в том, что в случае их измены они сами или члены их семей тут же бесследно исчезнут или погибнут в одном из заурядных транспортных происшествий.

Риск был велик, но размеры ожидаемой прибыли помогали преодолеть страх за свое будущее. Счет шел уже не на миллиарды, а на триллионы долларов. Помимо денег была еще власть, которой они теперь обладали, взяв под свой почти полный контроль законодательную власть и администрацию правительства США.

— Вам известен в общих чертах прогноз на ближайшее будущее, — начал Зейл, открывая заседание. — Должен предупредить, что предложенные вашему вниманию цифры отражают реальное положение вещей, какими бы неправдоподобными они ни казались на первый взгляд. Поэтому я считаю своим долгом коротко ввести вас в суть проблемы.

— Между 1975 и 2000 годами население планеты выросло на 50 процентов. В той же пропорции возрос спрос на сырую нефть. К 2010 году добыча нефти должна достичь своего пика. Всего семь лет отделяют нас от этой даты. С этого времени и вплоть до 2050 года добыча нефти начнет постепенно уменьшаться по сравнению с ее уровнем, достигнутым на сегодняшний день.

Сорокашестилетний Рик Шерман, глава «Зенна Ойл», третьей по величине нефтедобывающей компании США, похожий скорее на школьного учителя, чем на преуспевающего бизнесмена и одного из богатейших людей североамериканского континента, бросил проницательный взгляд на председателя сквозь толстые стекла очков.

— Статистика вещь не всегда надежная, — предупредил он. — Постоянная нехватка нефти ощущается уже в течение десяти лет, намного раньше обещанного нам срока. Спрос давно превышает предложение, а добыча нефти фактически топчется на месте.

— Если перспективы увеличения добычи нефти представляются весьма неясными, — добавил Хесус Моралес, исполнительный директор компании «Калтекс Ойл», — то первые признаки грядущего спада мировой экономики ощущаются уже сегодня. Последствия известны: рост цен, гиперинфляция, а возможно, и введение нормирования потребления основных нефтепродуктов. Во что тогда нам обойдется транспортировка нефти, я боюсь даже подумать.

— Я согласна с предыдущими ораторами, — заявила Салли Морз, протирая линзы очков. Глава компании «Юкон Ойл», крупнейшей нефтедобывающей компании Канады, она последней из присутствующих, всего пять лет назад, присоединилась к секретной организации, но первой из ее членов начала сомневаться в разумности шага.

— В ближайшее время не ожидается открытия новых крупных нефтедобывающих площадей. Начиная с 1980 года, несмотря на все оптимистические прогнозы геологов, вновь открытые месторождения производят всего около десяти миллионов баррелей нефти в год. По оценкам специалистов, уже известные месторождения нефти содержат около 94 процентов мировых запасов этого сырья. По мере их истощения цены на нефть и газ возрастут в десятки и более раз.

— Хуже всего, — заметил Зейл, — что потребление нефти в несколько раз превышает прирост существующих запасов.

— И ситуация с каждым днем все ухудшается, — заключил Моралес.

Зейл кивнул:

— По этой причине мы и заключили наш альянс. С ростом промышленного, производства в Китае и в Индии, требующего все больше энергоносителей, в ближайшее время Европа и США будут втянуты в экономическую войну за право диктовать цены на нефть.

— Что пойдет только на пользу странам ОПЕК, — желчно добавил Шерман. — Уж они-то приложат все усилия, чтобы с наибольшей выгодой для себя использовать создавшуюся ситуацию.

— Не стоит сгущать краски, — сказал примирительно Зейл. — Объединив наши ресурсы на территории Северной Америки, мы сами сможем диктовать условия и цены потребителю. Мы сможем даже удвоить добычу за счет бурения новых скважин в тех местах, которые прежде были недоступны для нас из-за существующих законов по защите окружающей среды. Новые трубопроводы избавят нас от расходов на транспортировку нефти. Если наши планы осуществятся, вся нефть и весь газ, которые будут продаваться на североамериканском континенте, будут производиться исключительно в США и Канаде. Проще говоря, мы почти вдвое увеличим наши доходы.

— Страны ОПЕК никогда не примирятся с этим, — вступил в разговор Гуннар Мачовски, высокий старик с огромным животом и венчиком седых волос вокруг лысого черепа. Он начинал как простой буровик и объявлял себя банкротом не меньше пяти раз, пока не наткнулся на огромный резервуар нефти в центре Невады. Сейчас он был единственным владельцем компании «Гуннар Ойл», приносившей ему солидный и стабильный доход.

— Держу пари, они используют все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы провалить нашу программу.

Зейл ухмыльнулся:

— Нисколько не сомневаюсь в этом, если мы используем лишь традиционные методы конкуренции. В этом случае они, без сомнения, пустят нас по миру. Наша задача — сделать их продукцию настолько непопулярной у наших сограждан, что законодателям не останется ничего другого, как наложить эмбарго на нефть, произведенную за пределами США.

— Сколько законодателей сегодня у нас в кармане? — поинтересовался Гай Круз, генеральный директор компании «Эврика», специализирующейся на добычи нефти с морского дна.

Зейл повернулся к Сандре Дилейдж, главному администратору картеля, пепельной блондинке с выразительными формами и огромными фиалковыми глазами. Впрочем, внешний вид был не более чем ширмой, скрывающей острый ум и выдающиеся организаторские способности. Именно за эти свои качества она пользовалась глубоким уважением у всех без исключения людей, сидевших в данный момент в конференц-зале.

Сандре потребовалось несколько секунд для ответа.

— По данным на вчерашний день, мы можем рассчитывать на голоса тридцати девяти сенаторов и ста десяти членов Конгресса, — сообщила она.

Круз улыбнулся:

— Похоже, мы не зря тратили наши деньги. Это даже больше, чем мы могли рассчитывать.

— По моему мнению, и Белый дом готов прислушаться к нашим рекомендациям.

— Остаются зеленые и те конгрессмены и сенаторы, которые постараются сохранить лицо, — пробормотал сердито Мачовски.

Зейл откинулся на спинку кресла и беспечно помахал в воздухе рукой с зажатым в ней карандашом.

— Их протестов никто не услышит за тем воплем, который поднимут обыватели, когда высокие цены на нефтепродукты напрямую затронут их доходы. Мы уже готовы приступить к разработке законсервированных нефтяных месторождений от Аляски до Флориды, несмотря на все протесты защитников окружающей среды. Правительствам США и Канады не останется ничего другого, кроме как позволить нашим специалистам начать разведку перспективных территорий.

— Пусть правительство само заботится о себе после того, как откроет доступ к стратегическим запасам нефти. Ручаюсь, они станут как шелковые, когда выяснится, что всех их запасов едва хватит на то, чтобы обеспечить потребности страны на срок чуть больше трех недель.

Презрительная усмешка появилась на лице Мачовски.

— Забавная политическая шутка. Наши очистные сооружения и без того работают на полную мощность. Пусть доверчивая публика думает, что правительство печется только об их интересах.

— Сами того не ведая, они прямиком плывут к нам руки, — одобрительно кивнула головой Салли Морз.

Сэм Райли, председатель Совета директоров компании «Пайонир», владеющей крупными нефтяными месторождениями на Среднем западе, в первый раз подал голос:

— Думаю, лучше и быть не может.

— Да, — согласился Зейл, — удача и трезвый расчет на нашей стороне.

Он повернулся в сторону Дэна Гудмана из «Дайвёрсифайд Ойл Рисёрсис»:

— Каковы последние сообщения относительно наших поисковых работ в западном Колорадо?

Бывший армейский генерал, а ныне глава отдела поисковых работ, Гудман был лет на десять старше всех, собравшихся за столом. Он весил более двухсот пятидесяти фунтов, но все еще находился в приличной физической форме и обладал своеобразным чувством юмора.

— Поисковые работы вступят в решающую фазу примерно через неделю. Все системы тщательно проверены и готовы принять первую нефть. Берусь утверждать, что в ближайшее время в нашем распоряжении окажется новый крупный источник нефти, природного газа и твердого топлива.

— Каковы общие запасы месторождения? — спросил Круз.

— Два триллиона баррелей.

— Будьте добры, еще раз повторите общую цифру.

— Два триллиона баррелей нефти и горючих сланцев. Спешу добавить, что реальные запасы нефти могут оказаться значительно больше.

— Мой бог, — пробормотал Шерман, — все равно это намного ниже оценок правительственных экспертов.

— Наши цифры были слегка скорректированы, — пояснил Гудман со слабой улыбкой.

Райли рассмеялся:

— Если вам удастся сбить цену на нефть ниже пятидесяти долларов за баррель, вы пустите нас по миру.

— Если это и произойдет, то не слишком скоро. В данный момент, по тем же оценкам, она может составить около шестидесяти долларов за баррель.

Моралес заложил руки за голову и, покачиваясь на стуле, заметил:

— Итак, нам остается только завершить подготовку системы нефтепроводов.

Зейл кивнул Сандре Дилейдж, и на экране монитора появилась карта Аляски, Канады и сорока восьми южных штатов, на которой были нанесены основные линии трубопроводов, принадлежащих корпорации «Цербер».

— Леди и джентльмены, перед вами наша система транспортировки нефти. Ее общая протяженность — тридцать семь тысяч миль подземных нефтепроводов. Недавно построенный трубопровод, проложенный по территориям штатов Небраска, Вайоминг, Канзас и Дакота, вступит в строй в конце текущего месяца.

— Наша идея проложить нефтепровод под землей полностью себя оправдала, — заметил Райли. — У зеленых выбит из рук их основной козырь.

— Благодаря новым экскаваторам, разработанным нашими инженерами, производительность команды трубоукладчиков составляла в среднем около десяти миль в сутки.

— Да, идея оказалась продуктивной, — поддержал его Хесус Моралес. — Мы сэкономили немало денег, арендовав полосу отчуждения и проложив наш трубопровод вдоль железнодорожных путей.

— По самым скромным подсчетам, несколько миллиардов, — согласился Зейл, — не говоря уже о том, что мы надолго избавились от неприятностей с местными властями и федеральным правительством и получили возможность напрямую поставлять нефть во все крупнейшие города страны.

— Просто чудо, как нам удалось избежать внимания Министерства юстиции, — заметила Салли Морз.

— Наши люди неплохо поработали, — объяснил Зейл, не скрывая своего удовлетворения. — Им удалось нейтрализовать все попытки поднять этот вопрос. Он отложен до дальнейшего изучения.

— Насколько мне известно, — вступил в разговор Гай Круз, — комитет Конгресса под председательством Лорен Смит приступил к расследованию деятельности корпорации «Цербер».

— Расследование Смит обречено на провал, — твердо заявил Зейл.

— Почему вы так уверены в этом? — спросила Морз. — Лорен Смит принадлежит к тем членам Конгресса, которые, безусловно, настроены против нас.

Зейл поднял на нее холодный взгляд:

— Мы позаботимся об этом.

— Тем же способом, что с «Изумрудным дельфином» и «Золотым марлином»? — саркастически проворчал Мачовски.

— Цель оправдывает средства, — рявкнул Зейл. — Нашей задачей было скомпрометировать саму идею двигателя Игена, и она достигнута. Теперь, когда Иген мертв, нам остается заполучить формулу его супермасла. Этот вопрос должен решиться в течение нескольких дней. Когда шумиха вокруг его имени немного уляжется, мы сами сможем производить и продавать его двигатели. И тогда мы станем монополистами на рынке горючего.

— Вы можете поручиться, что НУМА не создаст нам новых осложнений? — спросил Шерман.

— Неприятности с Агентством носили временный характер. У них нет юридического права вмешиваться в наши дела.

— Налет на их научно-исследовательское судно и захват его команды трудно назвать мудрым решением, — заметил Райли.

— Это была вынужденная мера. Обстоятельства обернулись против нас. Но это уже история. Могу заверить, что у властей нет оснований связывать этот досадный инцидент с корпорацией.

Дэн Гудман поднял руку, прося слова:

— Я считаю, что ваша компания против потребления зарубежной нефти была своевременна. Десятилетиями никто не задумывался над тем, какую нефть он потребляет. Теперь общественное мнение на нашей стороне, ваши «Гадюки» хорошо поработали, организовав несчастные случаи с танкерами в форте Лодердейл, Ньюпорт Бич, Бостоне и Ванкувере.

Зейл пренебрежительно пожал плечами:

— Это была вынужденная мера. Привлекая на свою сторону общественное мнение, мы способствуем увеличению спроса на отечественное сырье.

— Но неужели монополия стоит жизней десятков, а то и сотен невинных людей? — спросила Салли Морз.

— Мне не нравится термин «монополия», дорогая леди, — остановил ее Зейл. — Давайте лучше говорить о вполне естественном стремлении общества способствовать производству отечественных товаров.

Морз печально покачала головой:

— Мысль о том, что мы, не задумываясь, ради достижения своих целей приносим в жертву жизнь людей, животных, птиц и рыб, не дает мне покоя.

— Мы живем в жестокое время, Салли, — попытался успокоить ее Зейл. — Фактически мы находимся в состоянии экономической войны с нашими конкурентами. Война не обходится без жертв. Пусть мы не используем армии, танки, субмарины и атомные бомбы, но это — война, и мы обязаны ее выиграть. В ближайшее время мы укрепим наши позиции и сможем диктовать людям, что покупать и сколько платить за покупку. Пришло время, когда на смену политическому руководству должно прийти руководство экономическое. Сейчас нам некогда думать о больной совести. Слишком много поставлено на кон.

— Мир без политиков... — пробормотал Гай Круз задумчиво. — Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Страна уже на грани массовых выступлений против иностранной нефти, — заявил Шерман. — Нам необходим еще один инцидент, чтобы заставить людей выйти на улицы.

Лицо Зейла скривилось в дьявольской ухмылке.

— Я задумался над этим немного раньше, чем ты, Рик. Нужный нам инцидент произойдет в течение трех дней.

— Еще одно крушение танкера?

— На этот раз кое-что покруче.

— Что же может быть хуже? — недоверчиво спросила Морз.

— Катастрофический выброс нефтяных отбросов в результате взрыва.

— Надеюсь, за пределами наших территориальных вод?

Зейл покачал головой:

— В акватории одного из крупнейших наших портов.

В комнате на минуту наступила мертвая тишина. Наконец руку подняла Сандра Дилейдж:

— Могу я сказать несколько слов?

Зейл молча кивнул.

— В следующее воскресенье, около шестнадцати тридцати, крупнейший суперсовременный нефтеналивной танкер «Тихоокеанская химера» войдет в залив Сан-Франциско. Танкер будет держать курс на Пойнт Сан-Педро Муринг, где он обычно швартуется и разгружается. Но там не остановится. Судно на полной скорости направится к деловой части города, врежется в берег и полностью уничтожит ближайшие здания. Последующий взрыв шестисот двадцати тысяч тонн нефти сметет весь прибрежный район города.

— Мой бог, — простонала Салли Морз, побледнев как смерть. — И сколько же людей погибнет в этой катастрофе!

— Несколько сотен тысяч, вероятно, — фыркнул Круз, — учитывая, что инцидент произойдет в рабочее время.

— Какое это имеет значение, — холодно бросил Зейл. — Чем больше людей погибнет, тем сильнее будет взрыв общественного возмущения. — Наша цель будет достигнута, и результаты не заставят себя ждать. — Он встал. — На этом мы можем завершить сегодняшнюю дискуссию. Завтра утром продолжим обсуждение наших взаимоотношений с правительством и финансирования наших планов на будущий год.

Самые могущественные нефтяные магнаты всего мира молча поднялись из-за стола вслед за ним и проследовали в соседнюю комнату, где для них были готовы коктейли.

Только Салли Морз осталась на месте. Перед ее глазами все еще стояла жуткая картина гибели тысяч людей. Здесь она и приняла решение, которое, как она хорошо понимала, могло стоить ей жизни. Но Салли была не из тех людей, которых даже такая угроза могла заставить изменить свое решение.

По завершении конференции водитель джипа притормозил перед принадлежавшим ее компании самолетом. Пилот поджидал ее у трапа:

— Готовы лететь, миссис Морз?

— В моих планах произошли изменения. Мне необходимо попасть еще на одну конференцию в Вашингтоне.

— В таком случае я набросаю новое полетное задание, — сказал пилот. — Это не займет много времени. Уже через несколько минут мы будем в воздухе.

Когда Салли опустилась в кожаное кресло у стола с компьютером, несколькими телефонами и факсом, она знала, что уже вступила в лабиринт, из которого не было выхода. На ее долгом жизненном пути еще не встречалось подобных коллизий. Умная и дальновидная женщина, она после смерти мужа успешно вела дела компании, с честью выходя из самых сложных ситуаций, но с подобной проблемой сталкивалась впервые. Она потянулась было к телефону, но тут же отдернула руку, понимая, что ее разговоры, скорее всего, прослушиваются агентами Зейла.

Она попросила стюарда принести ей бокал мартини, сбросила туфли и задумалась над тем, как разрушить коварные замыслы Зейла.

Пилот огромного «Боинга-727», принадлежавшего корпорации «Цербер», сидел в кабине и читал журнал в ожидании своего работодателя. Сквозь смотровое стекло он мог наблюдать, как самолет «Юкон Ойл» оторвался от взлетной полосы и взял курс на юг.

«Странно, — подумал он. — Пилоту следовало направить лайнер на северо-запад, держа курс на Аляску».

Он поднялся, вышел в салон и остановился перед человеком, который, раскинувшись в кресле, читал «Уолл-Стрит Джорнэл».

— Извините меня, сэр, но, полагаю, я должен вас предупредить, что самолет «Юкон Ойл» взял курс на Вашингтон вместо расчетного пути на Аляску.

Омо Канаи отложил журнал в сторону и улыбнулся.

— Похвальная наблюдательность. Думаю, вы сообщили мне весьма любопытную новость.

41

Городок Территау в штате Нью-Йорк — одно из самых живописных мест исторической части долины реки Гудзон. На трех параллельных улицах расположены многочисленные антикварные магазины, маленькие ресторанчики, специализирующиеся на голландской кухне, и лавочки, торгующие местными сувенирами. Спальный район представлен особняками в готическом стиле и крупными поместьями, сохраняющими свое патриархальное великолепие. Наиболее значимым объектом местного ландшафта является знаменитая Сонная лощина, прославленная бессмертным творением Вашингтона Ирвинга.

Питт мирно посапывал на заднем сиденье арендованного автомобиля, управляемого уверенной рукой Джордино, пока Келли шумно восторгалась красотами местности. Узкая извилистая дорога вела к студенческому кампусу Меримаунт, расположенному на вершинах холмов, нависающих над долиной реки Гудзон.

Джордино не мог отказать себе в удовольствии пожирать глазами сексапильных девиц, заполнявших центральную улицу студенческого городка. Он миновал Батлер-холл, внушительное здание из темно-красного кирпича, увенчанное огромным куполом с золотым крестом, и остановил машину рядом с Джералд-холлом, где на первых двух этажах размещались административные офисы основных факультетов колледжа.

Поднявшись по ступеням, они подошли к столу справок. Молодая блондинка привстала им навстречу.

— Чем могу помочь? — любезно осведомилась она, сопроводив свои слова ослепительной улыбкой.

— У нас назначена встреча с доктором Джерри Уансдеем, профессором антропологического факультета.

— Поднимитесь по левому крылу главной лестницы, затем сверните направо. Антропологический факультет расположен в конце коридора.

— Благодарю вас.

— При виде всех этих пышных блондинок, — пробормотал Джордино, — меня так и подмывает снова заняться высшим образованием.

— Тебе не повезло, — сухо заметил Питт, — не забывай, что это женский колледж. Мужчинам здесь нечего делать.

— Может быть, я смог бы здесь преподавать, — вякнул Джордино с надеждой.

— Тебя бы вытряхнули отсюда раньше чем через неделю за аморальное поведение, — безжалостно заключил Питт.

Очередная молоденькая красотка провела их к кабинету доктора Уансдея. Мужчина, стоявший у полки с книгами, повернулся к ним.

Доктор Уансдей был ненамного выше Джордино, но заметно уже в плечах и талии. Он не носил куртки из твида с кожаными заплатами на локтях и не курил трубки, подобно большинству своих коллег. На нем был тонкий свитер и сапоги для верховой езды. У него было узкое, чисто выбритое лицо с небольшими залысинами, темно-серые глаза и ослепительно белые зубы.

— Насколько я понимаю, — осведомился он, — кто-то из вас звонил мне вчера и договорился о встрече?

— Это был я, — сообщил Питт. — Позвольте представиться. Мисс Келли Иген, Ал Джордино. Мое имя Дирк Питт.

— Располагайтесь поудобнее, господа. Вам повезло. Ближайшие два часа я совершенно свободен. — Он бросил любопытный взгляд в сторону Келли. — Если не ошибаюсь, вашим отцом был доктор Элмор Иген?

— Да, это был мой отец, — подтвердила Келли.

— Я был очень расстроен, услышав о его смерти. Как вы, возможно, знаете, я переписывался с вашим отцом и несколько раз встречался с ним. Он очень интересовался походами викингов 1035 года.

— Да, мой отец посвятил несколько лет жизни поискам и изучению камней с руническими надписями, которые викинги оставили по пути своего следования.

— Доктор Мэрлис Кайзер порекомендовала нам встретиться с вами, — сообщил Питт.

— Удивительная женщина, — улыбнулся Уансдей, усаживаясь за рабочий стол. — Полагаю, Мэрлис уже рассказала вам о том, что, по мнению доктора Игена, викинги, обосновавшиеся на территории, были вырезаны местными индейцами.

Келли кивнула:

— Она рассказывала нам об этом.

Уансдей выдвинул один из ящиков письменного стола и достал из него пачку бумаг.

— Мы очень мало знаем о жизни древних индейцев, обитавших в долине реки Гудзон. Первое упоминание о них содержится в бумагах Джованни да Верразано, датированных 1524 годом. Во время своего исторического плавания вдоль восточного побережья североамериканского континента да Верразано открыл залив Нью-Йорка и провел здесь около двух недель, изучая жизнь и обычаи местных индейцев, о которых оставил весьма примечательные записки. — Уансдей сверился со своими записями и продолжал: — Верразано описывает индейцев как людей с грубыми чертами лица, длинными черными волосами и темными глазами. Они одевались в шкуры лис и оленей, украшенные орнаментом из меди, умели выдалбливать лодки из цельных стволов деревьев и строить хижины. Если не считать этого описания, наши сведения о первых обитателях долины Гудзона очень неполны и не дают материала для серьезных научных обобщений.

— Иными словами, достоверная история американских индейцев начинается в 1524 году, — подвел итог Джордино.

— Письменная история, — поправил его профессор. — Следующим великим мореплавателем, оставившим записи, был Генри Гудзон. Он вошел в гавань Нью-Йорка и направился вверх по реке, которой впоследствии было дано его имя. Ему удалось подняться на десять миль, но дальше река стала непригодной для плавания. По его словам, индейцы, жившие в нижней части долины, были сильными и воинственными людьми. Обитатели верхней части долины были, напротив, дружелюбны и миролюбивы.

— Какое оружие они использовали?

— Главным образом луки и стрелы с наконечниками из камня, хотя умели изготовлять также палицы и томогавки из кремня.

— А что они употребляли в пищу? — поинтересовалась Келли.

— Дичь и рыбу, а также устрицы, которыми были богаты здешние места. Индейцы выращивали маис, тыкву, подсолнечник, бобовые и табак. Для курения использовали трубки из меди, единственного металла, который они умели обрабатывать.

— Похоже, у них была достаточно обеспеченная жизнь.

— Думаю, да. Во всяком случае, ни Гудзон, ни другие первопроходцы не упоминали о случаях голода или недоедания. — Уансдей слабо улыбнулся. — Интересно, что в записях первых мореплавателей ни словом не упоминается институт рабства или скальпирование поверженных врагов. Эти милые привычки они приобрели позднее, после общения с представителями западной цивилизации.

— Имеются какие-либо сведения о более ранних контактах с европейцами? — спросил Питт.

— О некоторых признаках таких контактов действительно сообщали и Генри Гудзон, и другие исследователи. Один из спутников Верразано сообщил, что видел у индейцев изделия из железа, напоминавшие лезвия старых проржавевших ножей. Другой описал железный топор, висевший на стене одной из хижин. Упоминаются и металлические котлы, использовавшиеся для приготовления пищи.

— Шлемы викингов... — задумчиво пробормотал Джордино.

Уансдей улыбнулся и продолжал:

— Первые легенды аборигенов стали известны европейцам не ранее 1613 года, когда голландцы начали осваивать долину Гудзона. Для более тесного общения с индейцами им поневоле пришлось изучить язык аборигенов.

— И о чем же повествовали эти легенды?

— Очень трудно отделить факты от вымыслов, — пожал плечами профессор. — Не забывайте, что легенды передавались из уст в уста на протяжении нескольких столетий. В одной из них рассказывается о свирепых бородатых мужчинах с белой кожей и головными уборами, блестевшими на солнце, построивших поселение где-то в долине. Спустя некоторое время часть из них надолго ушла в глубь страны...

— Магнус Сигватсон и сто его спутников, отправившихся на запад, — прервала его Келли.

— Да, я знаком с руническими надписями, обнаруженными вашим отцом, — подтвердил профессор. — Далее в легенде повествуется о том, что индейцы начали расхищать снаряжение, которое пришельцы привезли из-за океана. Свирепые белые люди с лицами, обросшими волосами — как звали их туземцы, — пытались вернуть свою собственность и отрубали руки пойманным ворам. К несчастью, среди воришек оказался сын вождя одного из племен, населявших долину. Объединенные силы индейцев атаковали поселение чужеземцев и разрушили его, уничтожив всех его обитателей. По одной из версий часть женщин и детей аборигены увели в рабство, но, как я уже говорил, этот обычай появился значительно позднее.

— Надо полагать, Магнус и его спутники испытали сильное потрясение, когда, вернувшись, обнаружили, что их близкие перебиты туземцами.

Уансдей кивнул:

— Об этом мы можем только догадываться. Как бы то ни было, теперь настал их черед. В легенде рассказывается о великой битве между свирепыми белыми людьми с блестящими головами и обитателями долины. Чужеземцы перебили более тысячи индейцев, прежде чем сами полегли на поле боя.

— Не слишком веселая история, — вздохнула Келли.

Уансдей печально развел руками:

— Кто может с уверенностью сказать, где здесь правда а где вымысел?

— Странно, однако, что никаких следов этого поселения так и не было обнаружено, — заметил Питт.

— Согласно той же легенде, разъяренные индейцы дотла сожгли поселение чужеземцев.

— В легенде имеются упоминания о пещере?

— Насколько мне известно, единственное свидетельство о ней содержится в надписи, обнаруженной доктором Игеном.

Питт не сказал ничего, однако само его молчание было достаточно красноречивым.

Уансдей понял намек.

— Тем не менее остаются несколько фактов, не получивших и по сей день разумного объяснения. К примеру, около 1000 года в жизни аборигенов долины произошли значительные изменения. Индейцы, до того времени не проявлявшие интереса к сельскому хозяйству, стали выращивать овощи и другие сельскохозяйственные культуры. Приблизительно в то же время они начали укреплять свои поселения, возводя вокруг них земляные валы и стены из камней и дерева. Наконец, они начали строить большие жилища овальной формы с деревянными платформами вдоль стен для сна, чего никогда не делали прежде.

— Значит, вы допускаете, что викинги научили индейцев всем этим премудростям, а после битвы между белыми и краснокожими индейцы использовали методы чужеземцев на случай возможного повторения вторжения из-за океана?

— Я реалист, мистер Питт, — произнес Уансдей, — и не предполагаю ничего подобного. То, о чем я вам рассказал, всего лишь вольный пересказ преданий местных индейцев. И пока не будут найдены серьезные доказательства, помимо надписей на камнях, в подлинности которых большинство археологов сомневается, все это — только одна из гипотез.

— А я верю, что отец нашел доказательства того, что в долине было поселение древних викингов, — заявила Келли. — Но он умер, прежде чем успел сделать их достоянием научной общественности, а мы не можем найти его заметки по этому поводу.

— Я искренне желаю вам успеха, — сказал доктор Уансдей. — Буду рад, если вам удастся найти эти доказательства. И это будет настоящая революция в истории североамериканского континента.

Питт встал и обменялся сердечным рукопожатием с профессором.

— Благодарю вас, доктор, за полезные сведения и потраченное на нас время.

— Право, не за что, — улыбнулся тот. — Я получил огромное удовольствие от разговора.

— Позвольте задать вам еще один вопрос, профессор.

— Я вас слушаю.

— Известны ли какие-то предметы, имеющие отношения к викингам, помимо тех, что упоминались в сообщениях первооткрывателей?

Уансдей задумался:

— Если мне не изменяет память, в двадцатые годы прошлого века некий фермер сообщил о находке древней якорной цепи, но мне ничего не известно о ее дальнейшей судьбе, как и о том, изучал ли ее кто-нибудь из специалистов.

— Еще раз благодарим вас, профессор.

Попрощавшись с Уансдеем, они покинули его кабинет и направились к автостоянке.

Низкие облака висели над головой, и можно было ожидать дождя с минуты на минуту. Друзья едва успели занять места, как первые капли застучали по крыше машины. Настроение у них было столь же унылым, как свинцовые облака, заволокшие небо.

— И все-таки я верю, что отец нашел это поселение, — твердо заявила Келли.

— Меня мучает другое, — проворчал Джордино, трогая машину с места. — Я не вижу связи между этим поселением и чертовой пещерой.

— Хотя все следы поселения уничтожены, я верю, что пещера все еще существует, — добавил Питт.

— Хотела бы я знать, где она, — пробормотала Келли. — Мы с Джошем так и не нашли ее.

— Индейцы вполне могли завалить вход в пещеру, — предположил Джордино.

— Тогда мы не найдем ее, — мрачно предрекла Келли, глядя в окно на мокрые кроны деревьев, возвышавшихся по обеим сторонам дороги.

— Думаю, для начала следует обследовать берега реки ниже скал, — предложил Питт. — Обнаружить полость под поверхностью земли не так уж и сложно, если использовать современное оборудование. Мы запросим Агентство и сможем начать работы послезавтра.

На этом месте писк телефона прервал дискуссию.

— Джордино... Один момент, адмирал. Он рядом. Передаю трубку.

— Сэндекер, — пояснил он шепотом.

— Да, адмирал, — сказал Питт. Последующие три или четыре минуты он молча слушал. — Да, сэр, — произнес он наконец. — Мы возвращаемся немедленно.

— Он требует прибыть в Вашингтон как можно скорее, — сообщил он, возвращая аппарат Джордино.

— Новая проблема?

— Скорее, чрезвычайная ситуация.

— В чем дело? — спросила Келли.

— Похоже, Кертис Мерлин Зейл и его приятели из «Цербера» собираются устроить еще одну катастрофу, куда более серьезную, чем с «Изумрудным дельфином».