В поисках Валгаллы

58

16 августа 2003 года

Вашингтон, округ Колумбия

Питт вылез из постели, накинул халат и выпил чашку кофе, приготовленного Салли Морз. Он рассчитывал проваляться в постели большую часть утра, но Салли и Келли сообщили, что уезжают сегодня. После того как Салли выступила перед комитетом Конгресса и дала показания в Министерстве юстиции, ее тепло поблагодарил Президент. Теперь она могла лететь домой и возобновить свою деятельность на посту председателя Совета директоров «Юкон Ойл».

Когда полусонный Питт появился на кухне, Салли чистила посудомоечную машину.

— Никогда бы не подумал, что мне придется говорить нечто подобное, — сказал он, — но мне будет очень не хватать вас обеих.

Салли добродушно рассмеялась:

— Это только потому, что отныне вам снова придется готовить себе еду, мыть посуду, убирать за собой постель и ходить в прачечную.

— Не стану отрицать, что мне больше по душе, когда этим занимается кто-то другой.

— Вам следует найти хорошую женщину, которая позаботится о вас.

— Лорен — единственная женщина, которая подошла бы на эту роль, но она слишком занята политикой.

Питт уселся за обеденный стол, некогда стоявший в салуне древнего парохода, поднятого при его участии со дна одного из Великих озер, и отхлебнул глоток кофе.

— Ну а вы что же? Слишком заняты руководством «Юкон Ойл», чтобы найти себе хорошего мужа?

— Нет, не в этом дело, — сказала она печально. — Я же вдова. Мы с мужем создавали «Юкон Ойл» вдвоем, рука об руку. Когда он погиб в авиакатастрофе, я заняла его место. С тех пор большинство окружающих мужчин если и не сторонятся меня, то держатся настороже.

— За все приходится платить. Но не расстраивайтесь. Не пройдет и года, как вы найдете свое счастье.

— Я не знала, что вы умеете предсказывать будущее.

— Великий Дирк Питт умеет все. Я вижу высокого темноволосого мужчину с положением и состоянием, не уступающими вашим, который вскружит вам голову и увезет на Таити.

Келли влетела в кухню порывом освежающего морского ветра. Она была в белоснежном шерстяном свитере и голубых шортах из джинсовой ткани.

— По-моему, это все-таки преступление — оставлять такой музей на попечение безответственного мужчины, — не удержалась она от колкости.

— Кстати, хорошо, что ты мне напомнила, — строго заметил Питт. — Не забыть бы пересчитать полотенца, прежде чем вы, девушки, покинете мой дом.

— Спасибо Салли, — сказала Келли, пропустив его слова мимо ушей и застегивая дорожную сумку, — она была так любезна, что согласилась подбросить меня на своем самолете до аэродрома поблизости от папиной фермы.

— Ты готова? — спросила Салли.

— Какие у тебя планы? — поинтересовался Питт.

— Собираюсь основать фонд имени моего отца. Картины и скульптуры подарю музеям.

— Молодец, девочка, — похвалила ее Салли.

— А что собираешься делать с золотом и серебром?

— Часть мы выделяем на финансирование научной лаборатории имени Элмора Игена, которую возглавит Джош Томас. Он планирует пригласить в нее лучших молодых ученых со всей страны. Большая часть уйдет на благотворительность. Ну и вы с Алом получите свою долю.

Питт покачал головой:

— Уволь. Мне и так неплохо. Ал, пожалуй, примет новый «феррари», что же касается меня, то поищи сокровищам лучшее применение.

— Теперь я начинаю понимать, почему Лорен так о вас отзывалась, — заметила Салли.

— Что же она сказала?

— Что вы честный человек.

— Бывают времена, вроде этих, когда я ненавижу самого себя.

Питт отнес багаж в поджидающий женщин лимузин, вызванный, чтобы отвезти их в ближайший аэропорт, где стоял самолет Салли.

На прощанье Салли обняла Питта и поцеловала его в щеку.

— До свидания, Дирк Питт. Мне повезло, что я познакомилась с вами.

— До свидания, Салли. Надеюсь, что мое предсказание сбудется.

Келли крепко поцеловала его в губы:

— Когда я тебя снова увижу?

— Пока не знаю. Адмирал Сэндекер собирается завалить меня работой и держать подальше от всяких заварушек.

Он постоял у обочины, пока лимузин не скрылся за поворотом, затем поднялся к себе в спальню и снова завалился в постель.

Когда Лорен приехала к Питту, чтобы провести с ним выходные, она застала его склонившимся над открытым капотом зеленого «паккарда» выпуска 1938 года. Лорен выглядела утомленной: разразившийся в связи с делом Зейла скандал фактически парализовал работу всех правительственных учреждений.

— Привет, герой. Чем занимаешься?

— Понимаешь, старые карбюраторы не приспособлены к новым сортам топлива. Каждый раз, когда я собираюсь использовать эту тачку, мне приходится перебирать его.

— Что приготовить на обед?

— Может, лучше в ресторан завалимся?

— После всех этих событий репортеры преследуют меня по пятам. К тебе меня привезла моя парикмахерша в грузовике своего мужа, причем мне пришлось сидеть на полу.

— Другая на твоем месте гордилась бы такой популярностью.

Лорен поморщилась:

— Так как насчет сегодняшнего меню?

— Оставляю его на твое усмотрение.

Она позвала его час спустя, крикнув сверху, что обед готов.

Приведя себя в порядок, Питт прошел на кухню, где хлопотала Лорен, одетая в один лишь шелковый пиджак, который она же и подарила ему на Рождество, но который Питт никогда не носил, ссылаясь на то, что в нем он похож на жиголо.

— Пахнет неплохо, — заметил он.

— Так и должно быть, я влила в это блюдо полбутылки вина.

— Тогда нам не понадобятся коктейли. Твои слушания закончились? — спросил он, когда обед подошел к концу.

— Во вторник состоится заключительное заседание.

— Тебе повезло с Салли.

Лорен кивнула:

— Если бы не она, Зейл все еще разгуливал бы по земле, обделывая свои грязные делишки. Его самоубийство решило множество проблем.

— Что ожидает его сообщников?

— Им будет предъявлено обвинение. Сейчас в Министерстве юстиции все сотрудники работают сверхурочно, возбуждая дела против тысяч чиновников и политиков, получавших взятки от его шайки. Последствия этого скандала будут ощущаться еще долгое время.

— Будем надеяться, что это послужит хорошим уроком для тех, кто ради денег готов пойти на все.

— Большая группа следователей и аудиторов как раз занимается офшорными инвестициями и банковскими счетами Зейла и его подручных.

Питт замолчал, уставясь в бокал, в котором плескались на донышке остатки недопитого вина.

— А что будет с нами?

— Все останется по-прежнему.

— Ты в Конгрессе, а я под водой, так, что ли? — не без горечи произнес он.

— Так будет лучше для нас обоих, — сказала Лорен, но уже заметно смягчившимся тоном.

— Выходит, прощайте навсегда мои надежды в один прекрасный день стать дедушкой?

— Не так просто конкурировать с призраком.

— Саммер? — медленно проговорил Питт, и глаза его заволокло дымкой воспоминаний.

— Ты никогда не сможешь забыть ее.

— Мне казалось, что однажды это удалось.

— Мэйв?

— Когда Саммер погибла в море, а Мэйв умерла у меня на руках, внутри меня что-то оборвалось. — Он потряс головой, словно пытался стряхнуть с себя воспоминания, как собака стряхивает воду, потом потянулся к Лорен и поцеловал в губы. — Но сегодня у меня снова есть чудесная женщина, которую я, к моему стыду, ценю куда меньше, чем она того заслуживает.

И надо же было так случиться, чтобы именно в этот душещипательный момент кто-то позвонил в дверь ангара.

— Ну кого еще там принесло, черт бы его побрал?! — недовольно проворчал Питт, переведя взгляд на экран монитора видеокамеры, установленной над входом.

Перед дверью он увидел молодую пару: мужчину и женщину. Рядом на каменных ступенях стояло несколько чемоданов.

Брови у Питта поползли вверх.

— Похоже, они приехали надолго, — ядовито заметила Лорен.

— Понятия не имею, кто они такие.

Он уже собирался нажать кнопку интеркома, но Лорен удержала его руку:

— Я спущусь вниз и постараюсь избавиться от них.

— Интересно, что они подумают, увидев тебя в таком виде, — ухмыльнулся он.

— Я поговорю с ними, не открывая двери.

Питт пожал плечами и потянулся за своим бокалом, но не успел сделать и глотка, как Лорен позвала его снизу:

— Дирк, думаю, тебе лучше спуститься.

Странная интонация ее голоса заставила его насторожиться. Он отставил бокал в сторону и спустился по трапу. Лорен, приоткрыв входную дверь, разговаривала с посетителями.

Оба выглядели немногим старше двадцати. Молодой человек на добрый дюйм превосходил ростом хозяина дома и имел такие же, как у него, волнистые черные волосы и зеленые глаза. Питт внимательно вгляделся в его лицо, и у него перехватило дыхание. Ему показалось, что он видит свое зеркальное отражение, только помолодевшее лет на двадцать пять.

Он перевел взгляд на девушку, и сердце у него ёкнуло. Разве можно было забыть эти рыжие волосы и огромные серые глаза. Воспоминания нахлынули на него, и он вынужден был ухватиться за створку двери, чтобы не упасть.

— Мистер Питт, — сказал молодой человек, улыбаясь.

Это был не вопрос, а констатация факта. Лорен невольно вздрогнула, увидев эту улыбку, так похожую на ту, которую она много раз видела на лице любимого.

— Да, я Дирк Питт.

— Мы с сестрой давно мечтали встретиться с вами. Уже двадцать три года, если быть совершенно точным.

— Ну что ж, вот мы и встретились. Чем могу быть полезен? — спросил Питт, заранее зная, какой ответ услышит.

— Мать была права, мы очень похожи.

— Ваша мать?

— Ее звали Саммер Моран, а ее отца и нашего деда — Фредерик Моран.

— Она и ее отец умерли во время подводного землетрясения на Гавайях много лет назад.

— Мать выжила, хотя и осталась калекой. У нее был поврежден позвоночник, сломаны обе ноги и изуродовано лицо. Она больше не могла ходить и на всю жизнь осталась прикованной к постели и инвалидному креслу.

— Я не могу... Нет, я не верю этому! Я потерял ее в океане, куда она бросилась, чтобы спасти отца.

— Поверьте мне, сэр, — вступила в разговор девушка, — это чистая правда. Мать сильно покалечилась при столкновении с подводными скалами, но ее вытащили и спасли люди деда. Проплывавшая мимо рыбачья лодка подобрала их и доставила на ближайший остров. Оттуда мать переправили в Гонолулу, в госпиталь, где она месяц находилась между жизнью и смертью. Большую часть пребывания там она оставалась без сознания и не могла даже назвать своего имени. В конце концов примерно через год, когда она более или менее оправилась, ее перевезли в дом отца на остров Кауаи, где она и оставалась до своей смерти. К счастью, весьма значительное состояние, доставшееся ей в наследство, позволило ей иметь все необходимое, в том числе квалифицированный медицинский уход.

— Когда же и где родились вы и ваш брат? — спросила Лорен, безуспешно пытаясь скрыть свои прелести под пресловутым пиджаком.

— Мы родились в госпитале, где она лежала, спустя примерно девять месяцев после землетрясения.

— Вы близнецы? — удивилась Лорен. — Вот уж ни за что бы не подумала!

Девушка улыбнулась:

— Да, хотя между нами мало сходства. Мой брат похож на своего отца, а я на мать.

— Почему она не известила меня? — нервно спросил Питт.

— Мать была уверена, что, сделай она это, вы немедленно примчались бы на Гавайи. Она не желала, чтобы вы видели ее искалеченное тело и обезображенное лицо. Ей хотелось, чтобы вы помнили ее такой, какой она была раньше.

— Если бы я только знал! — простонал Питт.

— В этом нет твоей вины, — попыталась утешить его Лорен. — Согласись, у нее были веские основания хранить свой секрет.

— Если она еще жива, я хочу знать, где она сейчас.

— Мать умерла месяц назад, — сказал молодой человек. — Последнее время она очень плохо себя чувствовала. Она похоронена на родном острове, на холме с видом на океан. Она боролась за свою жизнь до тех пор, пока я и сестра не закончили колледж. Только тогда она рассказала нам о вас. Ее последним желанием было, чтобы мы встретились с вами.

— Как вас зовут? — жадно спросил Питт.

— Сестру так же, как и мать, Саммер, а меня, — улыбнулся молодой человек, — назвали в честь отца. Мое имя — Дирк Питт.

Сознание того, что Саммер, несмотря на свое увечье, подарила ему сына и дочь и в одиночку воспитывала их все эти годы, разрывало ему сердце. Взяв себя в руки, он сделал шаг вперед и обнял своих детей.

— Вы должны простить меня. Сказать, что я счастлив тем, что у меня есть двое взрослых детей, значит не сказать ничего.

— Мы тоже счастливы, что наконец-то нашли вас, отец, — произнесла Саммер, на глазах у которой навернулись слезы. Впрочем, через пару минут плакали уже все, ничуть не стесняясь.

Питт взял детей за руки и провел в ангар.

— Теперь это и ваш дом, — сказал он, улыбаясь, и добавил: — Кстати, можете называть меня просто «папа». — Он помог им занести в ангар багаж и указал на пульмановский вагон с надписью «Манхэттен лимитед», выполненную большими золотыми буквами. — В нем четыре шикарных купе. Выбирайте, какие вам понравятся. Когда устроитесь, поднимайтесь наверх. Нам есть о чем поговорить.

— Так ты не против, папа, чтобы мы пожили у тебя? — невинным голоском осведомилась Саммер.

— Посмейте только бросить отца! — зарычал Питт, скорчив страшную рожу. — На дне морском отыщу и лично высеку!

— Что вы заканчивали, ребята? — поинтересовалась Лорен.

— Саммер получила диплом в океанологическом институте Скриппса, а я в инженерно-морском колледже в Нью-Йорке.

— Подозреваю, что ваша мать приложила руку к выбору вашего образования, — заметил Питт.

— Точно, — подтвердила Саммер. — Она всегда хотела, чтобы мы занялись океанологией.

— Ваша матушка была очень умной женщиной, — только и сумел вымолвить Питт, без труда догадавшийся, что Саммер-старшая сознательно готовила детей к будущей совместной работе с отцом.

— Неужели все эти автомобили твои, папа? — спросила Саммер, восторженно взирая на внушительную коллекцию раритетов.

— Пока что мои, — рассмеялся Питт, — но когда-нибудь настанет день, и они будут принадлежать вам.

Дирк-младший с восхищением разглядывал большой оранжевый автомобиль.

— Это «дузенберг», да, папа? — спросил он.

— Ты разбираешься в старых моделях?

— Я полюбил их еще мальчишкой. Моим первым автомобилем был «форд» выпуска 1940 года.

— А ты когда-нибудь ездил на «дузенберге»?

— Нет, никогда.

Питт обнял сына за плечи, несказанно гордясь в эти минуты своим отпрыском:

— Будь спокоен, мой мальчик, ты еще покатаешься на нем, — произнес он, счастливо улыбаясь.