В поиске пропавшей небесной девы [СИ]

Глава 17

Утро я встречала нервно, теребя локон и закусив губу. Сердце в предвкушении отбивало ему одному известный ритм. Мысли метались от одного к другому и не могли сформироваться во что-то понятное. Голова кружилась. Большая часть охраны уже была отослана домой. Еще раз осмотрев комнату, притронулась к кольцу.

— Маркелия, — тихо произнесла я в пустоту, — у вас есть три часа. По истечению отведенного времени, обо мне должны исчезнуть все напоминания.

Поморщившись поняла, что даже нормально говорить не могу, слова перепрыгивают и мысли путаются. Успокаиваясь, надеваю школьную форму и исчезаю в путанных коридорах дворца. Трепет, охвативший меня, невозможно передать словами. Последний раз я иду по этим сырым и неприглядным галереям и переходам. Выйдя на главную террасу, прикрыла глаза от яркого света, который резал глаза, после дворцовой темноты.

Королевская семья со скучающим видом смотрела на собравшуюся перед замком толпу. На нас же они и вовсе не смотрели. Создавалось ощущение, что мы какие-то декорации, а не кандидатки в невесты.

Дело спас глашатай, объявивший начало финального отбора. Пожилой мужчина, поднявшись на сцену, начал расписывать все достоинства и величие страны, важность Королевской династии и самой традиции отбора. Почти два часа мы стояли и слушали этот бред, свернулась эта речь только тогда, когда на троне начал похрапывать король. Распорядитель смешно подпрыгнул и передал слово Придворной свахе.

— Доброго дня, — на сцену выплыла Аннита Цурир, — ни для кого из вас не секрет, Королевский двор жесток и не прощает ошибок. Для нас стало глубоким разочарованием поведение не только безродной солдатки, но и высокородных Принцесс. Девушки, о помоги мне Светлый, обделены всеми понятиями норм и правил. Они не способны отвечать за себя, что уж говорить про других и целую страну. Мы долго спорили и пришли к выводу, что единственной достойной кандидаткой будет — Ласиста Струкова.

Мы дружно перевели задержанное дыхание, кто-то от облегчения, а кто-то от радости. Анита рядом нервно икнула, а я проверила наличие экстренного телепорта в Академию, убедившись в его наличии, тут же слила половину накопителя. Амулет нагрелся, а под нашими ногами развернулась печать переноса, пока бледная и едва различимая, но уже активная.

— Приветствую вас подданные, — Королева царственно и пренебрежительно осмотрела народ, — Боги за что-то гневаются на нас, они послали нам в наказание самых бесперспективных девушек. Я больше пяти недель наблюдала за ними. Они — мое самое глубокое разочарование. Мое сердце обливается кровью и слезами. Но как прописано в законе одна из них станет невестой моего сына. И из всех зол надо выбирать меньшее. Наш выбор — Анита Стюат.

Принцесса Интерии вцепилась мне в руку. У меня же внутри поднялась злая волна раздражения. Очень захотелось поднять ближайшее кладбище и отправить их побегать за венценосной семейкой. Но вбитые в Академии привычки не дали гневу перекрыть трезвый расчет.

— Народ, приветствую тебя, — раздражающий голос Колина разнесся над толпой, — я согласен со многим, что уже было сказано, но я верю, Боги не могли наказать нас, эти дамы, посланные нам — сокровища. Мне грустно от того, что многие это не понимают. И сегодня используя право вето, требую немедленной клятву невест и продления испытаний еще на полгода, как написано в законе.

— Нет, — с одной стороны взвыла Микэла.

— Не хочу, — с другой не менее горестно завыла Анита.

— Да идите вы все, сами знаете куда, — скидываю весь оставшийся накопитель и половину своей магии в печать, — держитесь.

Печать вспыхивает темно-красным, почти черным цветом от переизбытка магии. Обычно она срабатывает на кровь, сейчас я использовала только магию. Вцепившиеся в меня принцессы зажмурились, я же нервно улыбнулась. Ледяная магия начала раскручиваться по спирали, не позволяя к нам подойти. Вихрь сложился в еще одну прозрачную печать и мир взорвался алыми вспышками. Пространство исказилось и нас перетянул телепортационный зал Академии.

— Незнакомка, код доступа семьсот восемь, — стены моргнули и потухли, принимая студентку, — стойте тут, у меня буквально десять минут.

Срываюсь с места и лечу к командиру докладываться. Пустые коридоры встречают приветливо и горделиво. Даже если Колин отследил портал, то на территории Академии трогать гостей запрещено, и он это знает. Найти же меня в запутанных лабиринтах настоящих, иллюзорных и пространственных коридоров может только студент.

— Антегрес Моуэ, квалификационное задание выполнено, — влетаю я в кабинет и начинаю с порога отчет, — похищенная Принцесса Интерии и похищенная Принцесса Измерии находятся в телепортационном зале. Пострадавших нет, войны нет, бунта нет. Разрешите откланяться.

— Прячься получше, — улыбнулся вояка и швырнул в меня заклятьем переноса.

Родная комната встретила небывалым облегчение. Стягиваю форму и откидываюсь в любимое кресло. Огромная картина нашей семьи навивает покой и умиротворение. Просидев так почти полдня, начинаю собираться на обед. Традиционное черное платье, каскад локонов и незатейливый макияж. Все это можно приписать к любой. Вздыхаю и впервые за долгое время прикасаюсь к родовым драгоценностям. Венок привычно сужается под размер головы. Красное золото вьется причудливыми узорами, черные жемчужины и темно-синие капли сапфиров. И уже никто не поспорит, что перед ним Кронпринцесса.

Спускаясь по парадной лестнице, ощущаю себя не в своей тарелке, давно это было. Каблуки легко стучат по полу, вторя моим волнениям. На сегодня был назначен очередной званый ужин, правда вряд ли меня на нем ждут. Перед белыми с позолотой дверьми я замираю и собираюсь с духом. Лицо застывает маской равнодушия, а эмоции запихиваю куда подальше. Распахиваю створки и вхожу.

Мама и папа даже не поменялись в лице. Ледяное спокойствие и уверенность. Чинно всех поприветствовав, прохожу к своему законному месту за столом. Гости с любопытством и страхом косятся на меня, не рискуя посмотреть в открытую. На мое счастье, успела я только на десерт, со всеми переживаниями и пережитым есть не хотелось.

Меланхолично наблюдаю за гостями и окружением. Пока в какой-то момент не замечаю в толпе до боли знакомую пепельную макушку с голубым отливом. Да быть такого не может, гулко сглатываю и продолжаю наблюдать. Обладатель странной шевелюры выныривает около матушки и, склоняясь, начинает о чем-то вещать.

Инстинкт сработал раньше, чем мозг успел подумать. Резко прячу руку с печатью под стол. Для всех жест не вызвал особого интереса, но ярко зеленые глаза внимательно и с каким-то садистским пониманием проследили за исчезнувшей рукой. Внутри все похолодело, быть этого не может!

Вертикальные зрачки парня сузились практически до щелочек, нос втянул воздух и, очаровательно улыбнувшись моей матери, он предложил проводить бледную принцессу до покоев. Отец осмотрел меня, заключил срочно отсыпаться и откинуть в сторону переживания о грядущих экзаменах. Гости загалдели, кто сочувствующе, кто с нездоровым интересом. Гул голосов, приносил с собой зарождающуюся мигрень и подстегивал панику. Мне можно было идти прыгать с самой высокой башни, под завораживающим взглядом волчьих глаз.

Теперь я поняла, почему мой поклонник так и не раскрыл в письмах своего имени. Волк, лучший студент курса и моя вечная заноза в одном месте. Не проходила ни одной учебной недели, чтобы мы не подрались, ни дня без оскорблений. Стойкая антипатия возникла у нас на первой же лекции. Два сильных мага, два избалованных ребенка, оборотень и демон. Нам было мало одной комнаты. Мы пытались сломать друг друга, когда это не получилось, началась настоящая война. Мы готовы были зубами и когтями вцепиться в друг друга. Все успокоилось только в момент принятия второй сущности. Все знали демоны в такие моменты с головой не дружат. А в шестнадцать прекратилось окончательно. Мы все так же зло смотрели друг на друга, но все прямые контакты прекратились.

И вот сейчас, идя по коридорам под перешептывания прислуги и заигрывания придворных, я леденела с каждым новым шагом. В голове не укладывалась сложившаяся ситуация. Он три года меня любил? Да быть этого не может. Мозг отказывался верить. Ну, теперь хотя бы понятно, откуда он знает про наши вылазки, сколько раз он сдавал нас проректору не пересчитать.

Комната приняла жилой вид, в вазах появились цветы, мебель расчехлили, пыль протерли, духами все облили. Пытаюсь закрыть дверь перед носом сокурсника, но здоровенный волчара, которому даже на каблуках едва достою до груди, сделал вид, что не заметил.

— Значит, я выглядел придурком в твоих глазах? — даже не пытаюсь ответить, вопросительно поднимая бровь. — Цветы, вкусняшки, это и так ведешь каждый день.

— Если ты забыл, — пытаюсь голосом приморозить его к полу, — я училась вместе со всеми, и, если не заметил, вернулась только сегодня.

— Ты первая, кого отпустили с практики, — гора мышц, нависающая надо мной, не внушала спокойствия, — это ли не доказательство, что к тебе относятся куда лучше, чем к нам.

— Дурак, — зло фыркнула ему в лицо, — в отличие от вас, на меня скинули самое идиотское задание, навешали кучу ограничений и не дали собрать вещи. Наш проректор, который целует тебя, куда только можно, меня готов придушить собственными руками. Ты это подразумевал под особым отношением?

— Издеваешься? — под ноги попался журнальный столик, и от падения меня спасла только рука, прижавшая к твердой груди.

— Не имею такой привычки, — попыталась выбраться, но хватка стала только сильнее.

— А я уже боятся начал, что схожу с ума, — он плюхнулся в мое любимое кресло, — твой взгляд был везде: и на картинах, и на фотографиях, да даже запах черных роз напоминал о тебе.

— Это мамины цветы, — я попыталась сползти с его колен, но узкое платье это не позволило, значительно урезая маневренность, — мы обе пользуемся духами из них.

— Почему ты сразу не послала меня? — вторая рука пристроилась на моем бедре.

— Я запретила, — попытка скинуть загребущую конечность провалилась с оглушительным треском, — мне хотелось хоть на секунду поверить в то, что меня могут любить.

— Я тебя не просто люблю, — тихий интимный шепот на ушко волновал сильнее, чем все поцелуи Виктора, — я без тебя умру.

— Да, ладно, — саркастически усмехнулась, и совершила роковую ошибку, посмотрела в бездонные зеленые глаза, — а то я не помню, как мы вечно дрались.

— Ты даже не знаешь, — меня практически впечатали в тело, — сколько рож я разбил из-за тебя. Я думал сдохну под дверью твоей комнаты. Для меня стало огромным шоком, когда волк выбрал тебя. Я ревновал тебя к твоим приятелям, вечно вас подставлял и с садистским наслаждением наблюдал, как их гоняли по мирам. Но даже тогда для меня оставалось загадкой, почему не трогают тебя. Мой отец переругался с половиной нашего педагогического состава, но я все так же ходил вечно исцарапанный и с брешами в магии. Сейчас я вижу, ты не та, кого отправят мыть полу, твои родители не те, с кем совладает седьмой клан оборотней, но я не откажусь от тебя, ты будешь моей.

Я хотела возмутится и хоть как-то запротестовать, но бешенный голодный поцелуй заткнул меня куда надежнее, чем все увещевания. Целовали меня грубо и нежно, мягко и настойчиво, кусая и рыча. Контраст ощущений только подливал огонь, вечная борьба перетекла даже сюда, демон возмутился и попытался перехватить бразды правления. Юркий язык заставил выгнать окончательно все мысли и плавиться под напором ощущений. Треск ткани не привел к прояснению мозгов, теплая, шершавая ладонь заставила прогнуться и застонать, хотелось еще больше.

Дверь распахнулась и наше сумасшествие прервал ехидный голос профессора.

— Я же говорил, — начал с порога учитель, — вы или убьете друг друга, или гулять на вашей свадьбе.

— Профессор Эвердор, — мгновение и мы уже стоим, вытянувшись по стойке смирно.

— Расслабитесь, — он махнул на нас рукой, — Леди Вивьен, вернемся к вашей измененной памяти. Не знаю на сколько безопасно снимать за раз все четыре заплатки, но в вашем случае лучше так, чем по одной.

— Одна слетела, — я скромно потупилась, — и скажем так, королевство Занзед еще чудом существует.

— За это, я думаю, стоит сказать спасибо Виктору? — прозрачные глаза весело переливались.

— Да, профессор, — я поклонилась.

— Сирав, свободен, — быстрый взгляд на парня и того сдуло из моей комнаты, — приступим?

— Думаю, да, — я не видела смысла оттягивать неизбежное.

— Тогда ложитесь удобнее и начнем, — плюнув на все приличия, потопала в комнату и улеглась на мягкую кровать.

Магическое воздействие было где-то далеко, я его практически не ощущала. Магия накатывала волнами, размывая границы скрытых воспоминаний. Первая преграда исчезла с легким покалыванием.

Перед глазами всплыл первый бал и мило улыбающийся подставной принц, его руки обнимали мою талию, ласковые слава, мягкий голос и поистине королевское отношение. Вот и подкрался основной момент, приглашение прогуляться и проверить комфортность будущих королевских комнат.

Фрагмент кончился, я же ощутила, как спина коснулась мокрых простыней. Профессор взволнованно наблюдал за мной и моими метаниями. Отдышавшись, кивнула, показывая, что можно продолжать. Второй блок снялся, принеся куда больше боли.

Перед глазами всплыла почти знакомая история из коридора.

«— Почему вы бродите одна? — сфокусировав взгляд, обнаружила около себя Архимага.

— Я от декораторов, — скромно пожала плечами.

— Вы — одна из невест, многие захотят на вас позарится, — глаза мужчины с неприкрытым вожделением смотрели на меня, руки потянулись за спину оглаживая поясницу и все, что пониже оной.

— Господин маг, — зло прошипела я и попыталась отодрать от себя наглые лапищи, — прекратите немедленно или мне придется защищаться.

— Ум, — его нос прошелся от моего виска до уха, еще секунда и губы обжигает поцелуем, ласки в нем не было ни грамма, только неприкрытое желание, развернуть меня и нагнуть.

— Отойдите, или я применю силу, — врезав в голень начинаю формировать на ладони белоснежное пламя истинного света, заклинание хоть и затратное, но против такого скота в самый раз.

— Я — Архимаг, — его рука разрывает ткань платья на спине, — твоя магия не поможет.

Больше не желая терпеть такое унижение швыряю в него почти половиной доступной магии. Кронпринц отлетает и врезается в стену, а в коридоре слышится голос короля».

Из второго воспоминания я выплывала куда дольше, голова болела нещадно, во рту ощущался привкус крови. Профессор с обеспокоенностью смотрел на меня. К сожалению, если сейчас прервем работу, придется ждать неделю, а снимать воспоминание на кануне присяги, желания не было. Всмотревшись в ночную полутьму, перевела взгляд на преподавателя и кивнула, готовясь к последнему витку боли. Голова взорвалась сильнее всего.

«Поздний вечер я встречала с тоской и щемящим сердцем, ужасно хотелось домой. Но я все так же сижу в этих мрачных стенах и наблюдаю за столицей магов. Окна не позволяют увидеть меня, и я этим часто пользуюсь. В противном случае давно бы свихнулась. Дверь негромко открывается и в комнату кошачьей походкой входит Виктор.

— Скучаешь? — губы опаляет его дыхание. — Я — очень.

— Я тоже, — радостно взвизгиваю, когда меня подкидывают на руки и несут в комнату.

— Тогда не будем медлить, — в руках парня появляются наручники против нежити, я с удивлением на них смотрю, — они не позволят тебе выбраться.

Холодная ткань простыней под уже обнаженной и пылающей кожей, как изощренная пытка. Нежные руки и губы ласкают запястья прежде, чем на них смыкается холодная сталь антимагических оков. Нежные и ласковые касания проходят по руке и останавливаются на жилке пульса. Язык проходится по моей шее и губы прихватывают мочку, тихо шиплю от первых волн удовольствия.

С каждой секундой ласки становятся все смелее, импульсы от шеи и груди словно разряды молний сбегают вниз по телу и копятся внутри живота. Виктор с каждой минутой спускается все ниже растягивая наслаждение в неимоверную чувственную пытку. Сильные руки удерживают ноги, а язык творит невообразимые танцы. Я уже не сдерживаюсь, мои стоны слышны, наверное, во всех потаенных уголках замка. Я и демонесса воем в один голос, желая до безумия этого божественного мужчину, но проклятые наручники не позволяют сдвинутся. Еще секунда и мир взрывается разноцветными вспышками и мир гаснет, проваливаясь в темноту.»

На этот раз в себя я приходила еще дольше. Убедившись в моей вменяемости, профессор предпочел уйти. Я же бессмысленным взглядом рассматривала потолок. Зачем было изменять эти воспоминания? Ответа на этот вопрос у меня не было. Чего сверх опасного в них не было, если только Колин хотел остаться белым и пушистым в моих глазах. Тогда, как и сказал Виктор, он сильно облажался.

На улице была глубокая ночь, через пять дней моя третья фрейлина прибудет во дворец, и вскоре состоится снятие печати. От размышлений меня отвлек стук в дверь спальни. Собравшись, приподнялась на подушках и дала согласие.

— Ты как? — мама плавно опустилась на край кровати.

— Все болит, — я сползла обратно под одеяло, — голова будто на части развалится пытается.

— Твой учитель рассказал в чем дело, — она как в далеком детстве легла рядом и окружила теплом, — я знаю сложно пережить и принять вмешательство в мозг, наверное, даже проще не знать о нем. Расскажи, как прошла последняя практика.

Почти до утра мы с мамой провалялись, я рассказывала, она слушала и комментировала. С утра подали завтрак и, озорно переглянувшись, мы стащили подносы в кровать. Так уютно и тепло мне давно не было.

— Милая, меня волнует только одно, — она закусила губу, если сейчас объявить о появление третьей фрейлины, то произойти может все, что угодно, я боюсь даже Анита не сможет предсказать, к чему готовится.

— Не найдется индивида, который по доброй воле полезет к Эклине? — я вопросительно изогнула бровь.

— Может и не найдется, — она усмехнулась, — но всяких хватает, могут и полезть.

— И что вы предлагаете? — я поудобнее взяла теплый бок чашки.

— Думаю с женихами долго ждать не придется, — мама зеркально повторила мой жест, — пусть подпишет договор после официального объявления отбора.

— Ждать почти месяц, — я нахмурилась, — за это время ее могут и увести, а дар у нее один из сильнейших, что мне доводилось видеть.

— Как же месяц, — маман расплылась в довольной улыбке, — не позднее, чем вчера вечером, милый блондинчик просил твоей руки, в таких эпитетах и описаниях, что в свое время даже твой папа на них не расщедривался. Правда, получив свиток с описанием, погрустнел, но рыкнул, что еще вернется.

— Да ладно, — у меня нервно дернулся глаз.

— А еще Виктор Камал связался с Аксионеллой и попросил ее согласия, — мама загнула пальчик, — с Жанетт связались двое Колин Айор и Михаэль Ротье. Остальные пока обходятся записками и официальными прошениями. Вот тебе и причина почему ждать тебе от силы неделю, край две. А теперь рассказывай, кто все эти субъекты.

— С отцом Виктора ты и так знакома, это твой бывший однокурсник, наш нынешний проректор, — я загнула пальчик, — Колин — незаконнорожденный, а по факту просто бастард королевской семьи Занзеда от свадьбы с ним, мы и сбежали. Михаэль Ротье, я думаю ты и так знаешь, не поверю, что ты не следишь за его жизнью, не часто рождаются смески с двумя активными сущностями. А тот, кто приходил к тебе, не знаю, как его зовут по-настоящему, но в школе Волк или Сирав Маукейли, лучший выпускник нашего курса и последнего столетия.

— Кому из них давать согласие? — матушка встала и поправила иссини-фиолетовые волосы.

— Виктору, — я также поднялась, — Колину точно нет, про остальных двух решайте сами, я их не знаю.

— Хорошо, — мама обняла меня, — отдыхай.

Дверь закрылась, а я пошла отсыпаться. Наконец-то!