В Речи Посполитой

Глава V Евреи в Литве

Литва — это одно из чудес средневековой истории. Численно маленький и отсталый народ создал большое и сильное государство. «Литва (не Польша!) от моря до моря» — это не выдумка литовских националистов в XX веке. Так действительно было в начале XV века: границы Литвы доходили до Черного и Балтийского морей! Но недолго — крымские татары и турки оттеснили Литву от Черного моря. И все же она продолжала оставаться большим государством. Но сами литовцы оказались в нем меньшинством. Причем меньшинством окраинным и отсталым в экономическом и культурном отношении. Большая часть территорий и населения была славянской — белорусы, восточные украинцы, русские (в Смоленске). Литовцы — единственный в Европе народ, сохранивший язычество еще в классическом средневековье. Притом в самой примитивной форме — поклонялись бычьим черепам, огню святых костров и т. д. Долго совершали человеческие жертвоприношения, правда, только по особо торжественным случаям. На этом фоне восточные славяне, давно уже христиане, имевшие некоторую культуру, выглядели цивилизованными людьми. Поэтому великие литовские князья часто использовали их для дипломатических миссий, потом начали и родниться с ними, принимая православие и с ним хоть какие-то культурные навыки. Это вызывало некоторое недовольство у литовцев «старого закала», но, в общем, процесс шел. Русские историки даже говорили о «Руси Литовской», «Литовско-русском государстве» и т. д. Под русскими здесь имеют в виду в основном «западных русских» — украинцев и белорусов. Но были и собственно русские — из Смоленска.

На «западном русском» языке (считается, что на украинский и белорусский он разделился в конце Средних веков) писались в Литве государственные акты. После объединения с Польшей, их стали писать по латыни. В большинстве случаев, с официальным переводом на польский и «западный русский».

Злейшим врагом Литвы был Тевтонский (немецкий) орден — организация рыцарей-монахов, продолжавших давнюю германскую традицию «натиска на восток» («Drang nach Osten»). Под предлогом борьбы с язычеством, орден захватил и, частично, германизировал (т. е. заселил немецкими колонистами) южные берега Балтики. И католики-поляки и литовцы (язычники и православные) считали орден угрозой номер один.

В связи с этим и появилась в этих государствах тенденция к объединению, для борьбы с общим врагом.

В конце XIV века начался медленный и трудный, растянувшийся почти на двести лет процесс срастания Литвы с Польшей. В то время с язычеством, наконец, покончили. Великий князь литовский Ягайло, крестившись, стал королем польским (христианское имя Владислав второй) и Литва крестилась от Польши в католическую веру. Язычество, видимо, уже изжило себя, и большого сопротивления эта мера не встретила, но с православными дело пошло не так легко. Они, в основном, остались тогда в прежней вере.

Во главе еще почти независимой Литвы встал двоюродный брат Ягайло — Витовт (Витольд). Кузены долго не ладили, но, в конце концов, объединились и вместе повели свои войска к Грюнвальду, где в 1410 году произошла знаменитая битва (она же первая битва под Танненбергом).

В той битве польско-литовские войска сокрушили силы Тевтонского (немецкого) рыцарского ордена. Победу польско-литовская коалиция (Литва была ещё почти независима) одержала благодаря большому численному перевесу. Это естественно — у союзников людские ресурсы были гораздо больше, чем у ордена. (Напрасно Г. Сенкевич, в своем романе «Крестоносцы», уверяет, что силы были равны.) С той победы и началось польско-литовское великодержавие.

Стоит отметить, что, под Грюнвальдом, в разноплеменной коалиционной армии (см. дальше) наблюдался относительный порядок и взаимодействие. Преимущества объединения стали очевидны.

В советское время битву при Грюнвальде вспоминать любили — борьба с немцами! При этом подчеркивали героизм, проявленный в тот день смоленскими полками, входившими в состав литовской армии. Но теперешние белорусские историки утверждают, что в составе прославившихся смоленских полков служили, в основном, их предки. (И что Белоруссия сегодня главная наследница и земель и славы Великого княжества Литовского. Вообще споры из-за претензий на славное наследие нередки. И в наши дни и в былые времена.).

Литва была веротерпима и тоже давала приют беженцам. Там осели, например, татары-мусульмане, бежавшие от Тамерлана, громившего в конце XIV века Золотую Орду. Они тоже прославились под Грюнвальдом.

Ну а что евреи? Возможно, первые евреи попали в Литву с юга (потомки хазар?) в XI веке и даже раньше, но достоверных исторических сведений об этом у нас нет. По-настоящему, рост еврейского населения начался с XII века. Гонения на евреев в эпоху Крестовых походов вынудили их перебраться в совсем дикую тогда Литву. Даже в сравнении с Польшей Литва казалась совсем варварской, и не одним только евреям. И если цивилизация все же распространялась, если Гродно, Ковно (Каунас), Вильно (Вильнюс), Слуцк, Брест (Бриск) превратились из деревень (иногда призамковых) в города — в этом немалая заслуга евреев.

Витовт, великий князь литовский, даровал евреям хартию наподобие уже нам известных польских хартий. Для евреев эта хартия была благоприятна. Евреи были практически равноправны. В хартии Витовта, кстати, явным образом указывалось, что евреи христианской крови не употребляют.

Тогда же, в конце XIV века, появились в Литве и караимы[11]. Витовт увел их в плен из похода на крымских татар и поселил в Троках (ныне Тракай, тогда — значительный город). Он доверял караимам и они служили его телохранителями. Постепенно их общины возникли и в других городах. Подчинялись они тем же законам, что и евреи. В те времена они с евреями более или менее ладили, хотя иногда и ругались. Вместе с евреями пошли и они под сабли Хмельницкого.

Все шло своим чередом, и вдруг в 1495 году грянул гром — объявили об изгнании евреев, включая караимов, из Литвы, еще полунезависимой. С конфискацией имущества. Причины не ясны до сего дня. Высказывались следующие предположения — литовского великого князя Александра еще в детстве антисемитски настроил его воспитатель, наш старый знакомый, Ян Длугош (см. главу IV). Знаменитый историк ко времени изгнания евреев уже лет пятнадцать, как умер, но семена, посеянные им, взошли теперь, под влиянием известий об изгнании евреев из Испании. По другой версии — литовский князь действовал под влиянием своей русской жены Елены (дочери великого князя Московского). Высказывалось и мнение, что князь Александр хотел привлечь в Литву немецких поселенцев и, чтобы Литва стала для них привлекательной, решил сделать ее «свободной от евреев». Разные причины могли и сочетаться.

Энтузиазма изгнание евреев у населения Литовского княжества не вызвало. Кто-то может и радовался, но, кажется, большинство евреям сочувствовало (чего на свете не бывает!).

В 1503 году так же внезапно евреям разрешили вернуться и возвратили им все права и имущество. Это еще менее понятно, чем изгнание. Возможно, на литовского князя повлияло ухудшение отношений с Россией, и он с мнением жены перестал считаться.

И все пошло ранее заведенным порядком, то есть более или менее благоприятно для евреев.

А сама Литва все сильнее объединялась с Польшей и совсем слилась с ней к 1569 году. (Люблинская уния. «Уния» — значит объединение). О мотивах этой истории я писал в начале, в разделе «Исторический фон», конкретно же для Литвы, после Грюнвальда, опаснее всего была усиливающаяся Россия («Московия»). Русские отняли у литовцев Смоленск и пытались продолжить наступление. Против них и искали литовцы помощи.

С этого времени и левобережная Украина перешла под власть Польши (раньше она управлялась из Литвы). Целый ряд шляхетских польских семей получил земельные пожалования на Украине (но коренная литовско-русская шляхта и магнаты оставались еще православными).

И евреев немало тогда переехало в левобережную Украину из Польши.