В штабе гвардейской дивизии

Глава десятая На земле Австрии

В середине марта 1945 года, когда войска нашей 57-й и 1-й болгарской армий вели еще напряженные оборонительные бои южнее Балатона, главные силы 3-го Украинского фронта начали Венскую наступательную операцию.

Впоследствии нам стало известно, что по замыслу командующего 3-м Украинским фронтом Маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина главный удар в этой операции силами 9-й и 4-й гвардейских армий наносился на правом крыле с рубежа севернее Секешфехервара в направлении Варпалота, Веспрем с задачей окружить и совместно с войсками 27-й и 26-й армий уничтожить танковую группировку врага между озером Веленце и озером Балатон. Планировалось развернуть наступление главными силами фронта в общем направлении на Вену. Одновременно с выходом главных сил фронта западнее озера Балатон должны были перейти в наступление наша 57-я и 1-я болгарская армии в направлении Надьканижи. Перед ними стояла задача разгромить противостоящего противника и овладеть нефтеносным источником юго-западной Венгрии. В дальнейшем развивать наступление в общем направлении на Добровник.

Наступление правого крыла фронта началось 16 марта, а 20 марта двинулись вперед соединения 27-й и 26-й армий. Создались благоприятные условия и для 57-й армии, командующий которой генерал М. Н. Шарохин решил нанести главный удар силами 64-го и 133-го стрелковых корпусов.

И вот утром 27 марта к нам на КП приехал командир корпуса генерал-лейтенант И. К. Кравцов. Он был в хорошем расположении духа, много шутил. Осмотрев наспех оборудованный блиндаж командира дивизии, усмехнулся:

— Вижу, не собираетесь здесь оставаться надолго!

— Не собираемся, товарищ генерал, и вы, наверное, этого не позволите, в тон ему ответив Иванищев.

— Знаю, знаю, гвардейцы всегда рвутся в бой! — сказал комкор. И уже серьезно продолжил: — Слышал, как хорошо действовала ваша дивизия в минувшей операции. Хочу ближе познакомиться с вами.

Полковник Иванищев подробно доложил Кравцову об укомплектованности дивизии, о боеспособности частей.

Он отметил, что полки в мартовских боях понесли значительные потери и теперь укомплектованы личным составом лишь на шестьдесят, а вооружением и техникой на семьдесят процентов. Но дивизия готова снова вступить в бой и выполнить поставленную перед ней боевую задачу.

Внимательно выслушав доклад командира дивизии, комкор сказал:

— С утра 29 марта наш 64-й стрелковый корпус переходит в наступление, нанося главный удар в направлении Надьбаем, Вечне. Задача: во взаимодействии со 133-м корпусом разгромить группировку противника в районе Надьканижи и овладеть этим важным нефтеносным районом.

В блиндаже стояла тишина. Голос генерала Кравцова звучал в ней особенно отчетливо. Говорил он быстро и энергично. Я еле успевал записывать.

— Задача дивизии — наступать во втором эшелоне корпуса за 73-й гвардейской и быть готовой к вводу в бой с рубежа Надьрече, Кишфакаш. Для проведения артиллерийской подготовки в полосе наступления 73-й дивизии привлекается 46-й артполк вашей дивизии. Районы огневых позиций полка и время их занятия уточню на рекогносцировке завтра.

Комкор тепло попрощался с нами и отбыл в 73-ю гвардейскую. Проводив его, Иванищев обратился к нам:

— Задача всем понятна. Надо детально по карте изучить местность в полосе предстоящего наступления, особенно дорожную сеть и возможные рубежи ввода в бой. Бологов, карту. Приступим к работе!

После детального изучения местности комдив принял предварительное решение, на основании которого мы с начальником штаба подготовили боевые распоряжения частям. Затем полковник Герасимович предложил выслать в штаб 73-й гвардейской дивизии оперативную группу офицеров, перед которой поставить задачу. Она будет докладывать о действиях противника и своих войск. Обосновал он также необходимость направления вперед, вслед за наступающими частями 73-й гвардейской стрелковой дивизии отрядов разграждения, выделенных из состава саперных частей и подразделений.

— Предложение дельное. Борис Григорьевич, направьте в штаб 73-й дивизии оперативную группу во главе с майором Саутиным. Задачу по организации отрядов разграждения я поставлю дивизионному инженеру сам, — решил комдив.

После этого он приказал начальнику штаба готовить рекогносцировочную группу и организовать контроль за подготовкой частей к наступлению.

28 марта на рекогносцировке, которую проводил командир корпуса, была в деталях уточнена задача дивизии и все вопросы взаимодействия. Вечером того же дня в подразделениях и частях были проведены партийные и комсомольские собрания, а уже 29 марта утром командир дивизии с группой офицеров, в числе которых был и я, занял свой НП.

Утро было по-весеннему яркое, но воздух еще прохладен. Мы ждали сигнала на артподготовку, а его все не было. Оказалось, что наша разведка еще ночью установила отход противника, и дивизии первого эшелона перешли к преследованию врага без артиллерийской подготовки. Преследование развивалось успешно, и в этой обстановке командир дивизии приказал полкам свернуться в колонны и совершать марш от одного рубежа к другому, имея впереди отряды разграждения. В течение четырех дней мы двигались по красивой холмистой местности западной части Венгрии. Пройдя за эти дни во втором эшелоне более 110 километров, к исходу 4 апреля вышли к австро-венгерской границе. В сводке Совинформбюро за тот день было сказано, что в результате наступления с 16 марта по 4 апреля войска 2-го и 3-го Украинских фронтов завершили освобождение от немецко-фашистских захватчиков всей территории Венгрии.

Впереди был сильно укрепленный, заранее подготовленный рубеж по линии австро-венгерской границы. Главный удар для прорыва этого рубежа командующий армией решил нанести силами 6-го гвардейского корпуса и снова передал в его состав нашу дивизию. В соответствии с этим решением 6 апреля ей была поставлена задача совершить марш из района Словичей и к утру 7 апреля сосредоточиться в исходном районе.

Получив это распоряжение, мой помощник И. Н. Савченко воскликнул:

— Опять идем в свой родной корпус! Там не дадут плестись во втором эшелоне.

— Думаю, что будем прорывать оборону врага, — ответил я.

Организовав марш в новый район сосредоточения, командир дивизии и командующий артиллерией поехали на КП 6-го корпуса за получением боевой задачи. Взяли и меня. Дорога, петляя, вела нас по предгорьям Восточных Альп. Вдали виднелись вершины гор, а кругом стояли заросшие лесом уже значительные высоты, разделенные лощинами.

— Вот и пришлось нам воевать в горной местности! Сейчас пригодится опыт, приобретенный на занятиях в горах Болгарии, — сказал Иванищев. — Опыт поможет правильно организовать боевые действия в горах.

Разговаривая, мы доехали до КП корпуса. Генерал-лейтенант Дрейер встретил нас радушно, но вид у него был озабоченный и утомленный.

— Рад, что наша дивизия, вернее, теперь уже ваша, Георгий Степанович, снова в составе корпуса, — сказал он и пригласил нас к рабочей карте. Сразу ввел в курс дела:

— Обстановка в корпусе сложилась не из легких. Противник сильными контратаками стремится задержать наше наступление на естественно выгодном рубеже. Особенно сильно он укрепил высоту 607,0. Она господствует над всей местностью и позволяет вести прицельный огонь по нашим частям.

Далее он сообщил, что корпус наступает на главном направлении армии и ему предстоит сначала овладеть крупными опорными пунктами врага, а в последующем — узлом дорог, промышленным городом Грац. Затем он поставил задачу дивизии, которой предстояло атакой из-за правого фланга 10-й гвардейской воздушно-десантной дивизии овладеть высотой 607,0 и в последующем главными силами развивать наступление в направлении Вильгельмсдорф и овладеть рубежом Гнас, Граберсдорф. Штурм высоты он приказал начать с утра 9 апреля.

— Задача ясна, товарищ генерал, — твердо сказал Иванищев.

— Тогда все. Желаю успеха, и держите со мной связь, — заключил генерал Дрейер. — А сейчас советую побывать в 10-й гвардейской.

Мы последовали этому дельному совету. С НИ командира 10-й гвардейской воздушно-десантной дивизии высота была видна как на ладони. Осмотрев подступы к ней, Иванищев сказал:

— Надо организовать тщательную разведку и нащупать ее слабые места. Штурмом в лоб высоту брать нельзя. Жертв будет много, а пользы мало, поэтому я предварительно решил так: обойдем высоту одним полком с северо-востока, а другим — с юго-востока, третьим же будем демонстрировать атаку с фронта. Теперь распределим задачи между полками. Ваши предложения?

— Я заметил, что лучше всех атаку с фронта может организовать Тесленко, который сумеет заставить противника поверить в то, что наносит главный удар.

— Это резонно, — сказал комдив. — Тогда так и решим: Макуха будет атаковать высоту, обойдя ее с северо-востока, Гугин — совершит маневр и атаку высоты с юго-востока, а Тесленко — с фронта.

После этого комдив занялся артиллерией. Приказал В. Г. Беликову спланировать огонь по наиболее важным объектам и целям поочередно, по рубежам обороны врага.

Вернувшись на командный пункт, он объявил свое решение, и с этого момента началась в штабах, а затем и в подразделениях привычная, кропотливая работа по подготовке к бою.

К утру 9 апреля части дивизии заняли исходное для наступления положение, но, видимо, смена войск 10-й воздушно-десантной дивизии была замечена противником, и он в 8 часов утра после продолжительной артподготовки повел сильные контратаки. Неорганизованность смены привела к срыву наступления дивизии в тот день. Полки отбили шесть контратак врага. Противник нес большие потери, но продолжал контратаковать.

Отражением одного из яростных наскоков врага руководил майор П. Б. Софрыгин, проявив мужество и хладнокровие. В этом бою Петр Борисович Софрыгин был ранен, но продолжал командовать до полного восстановления положения на участке.

В ночь на 10 апреля майор С. И. Саутин выслал в тыл противника восемь разведывательных групп. Все офицеры штаба, начиная с комдива, внимательно следили за их действиями: нам очень нужны были подробные сведения об обороне противника. Примерно в два часа ночи разведгруппа разведроты дивизии, которой руководил помощник начальника разведки старший лейтенант A. И. Петрасов, захватила пленного, и он сообщил, что его полк обороняет северо-восточные скаты высоты с отметкой 607,0, и показал на карте ряд опорных пунктов и огневых точек. Вскоре поступили данные и других разведывательных групп. Мы с начальником штаба обобщили их, подробно нанесли на карту и свои выводы доложили полковнику Иванищеву. По этим данным комдив уточнил задачи полкам, а артиллеристы более детально спланировали свои действия.

К 7 часам утра 20 апреля Иванищев был уже на НП. Я переговорил по телефону с командирами полков и доложил ему о готовности к наступлению. Выслушав сообщение, он связался с командиром корпуса, попросил разрешения на начало артподготовки, а затем приказал подполковнику В. Г. Беликову открыть огонь.

Разрывы снарядов накрыли батареи врага, и одновременно забушевал артиллерийский огонь в траншеях первой линии его обороны. Затем разрывы переместились выше по склонам высоты. Так продолжалось сорок минут.

— Пора. Дайте сигнал начинать атаку.

— Есть, — ответил я и выпустил в воздух три красные ракеты.

Прокатилось громкое «ура». Это гвардейцы Тесленко, демонстрируя ложную атаку, пошли на врага. А в это время полки подполковников Макухи и Гугина начали обход высоты с двух направлений. А еще через пятнадцать минут началась общая атака. Тяжелый бой за высоту длился весь день. Враг, несмотря на большие потери, оказывал яростное сопротивление, стремясь любой ценой удержать ее, но сделать этого не смог.

С НП нам было хорошо видно, как гвардейцы Тесленко с исключительной храбростью поднимались по отрогам высоты все выше и выше, огнем автоматов и гранатами выбивали фашистов из траншей и окопов. Все ближе и ближе до вершины, но подойти к ней пока не удавалось: сильный заградительный огонь заставлял гвардейцев Тесленко залечь… Стало слышно, как сильный бой вспыхнул на участке 57-го гвардейского полка.

— Уточни у Гугина, что там у него за обстановка.

— Есть! — ответил я комдиву и связался с НП.

Трубку взял заместитель командира полка майор B. К. Котомин. Он доложил, что противник контратакует первый батальон, который залег и ведет тяжелый бой.

Командир полка направился туда. Вскоре Котомин доложил нам, что подполковник Иван Андреевич Гугин, возглавляя атаку батальона, пал смертью храбрых.

Немного не дожил до победы старый член партии, талантливый командир, посвятивший всю свою жизнь Советской Родине, партии, Красной Армии, в рядах которой находился с 1924 года. За скромность, душевную красоту, за беспредельную преданность партии и народу, за мужество и бесстрашие в бою его любили и уважали и подчиненные, и сослуживцы. Узнав о смерти командира, воины полка поклялись отомстить за него, беспощадно истребляя врага, проявляя мужество и массовый героизм.

Отважно сражался в тот день первый батальон под командованием капитана Сергея Михайловича Башкина. Отбив контратаку, он ринулся на врага. Разведчик батальона сержант М. В. Деревко первым ворвался в боевые порядки неприятеля, захватил пулемет и открыл из него огонь по противнику. Ожесточенность боя нарастала с каждой минутой. Погиб расчет станкового пулемета. Поддержка атакующих ослабла. Тогда командир взвода лейтенант И. И. Сачков, превозмогая боль от полученной раны, подполз к этому пулемету, и он снова ожил. Заговорил пулемет врага на правом фланге батальона. Заметив это, сержант Г. Д. Денисюк со своим отделением ползком, используя кустарник, подобрался к огневой точке и уничтожил ее. Бой принимал все более тяжелый характер. Замертво пал комсорг батальона старшина Г. Н. Скляренко, получили тяжелые ранения заместитель командира по политчасти капитан В. П. Исаев и парторг старший лейтенант П. И. Османов, но гвардейцы все яростнее и яростнее наносили удары по врагу.

Несмотря на упорное сопротивление противника, 57-й гвардейский полк, который принял начальник штаба подполковник Семен Ильич Щеденко, обошел высоту с юго-востока и во взаимодействии с 60-м полком создал угрозу окружения противника на высоте.

Хорошо поддерживали наступление стрелковых подразделений артиллеристы и минометчики. Наводчик орудия 46-го артиллерийского полка сержант И. П. Шубенков уничтожил два орудия, два пулемета и до двадцати солдат противника. Командир минометной батареи старший лейтенант В. Ф. Лысенко в момент сосредоточения врага для очередного броска беглым огнем уничтожил шестьдесят фашистов и сорвал контратаку.

К исходу дня полк Тесленко полностью очистил высоту от противника и закрепился на ней. Другие части отбросили фашистов от высоты на рубеж Штайнсберг, Маркендорф, Гиссельдорф. Поставленная перед дивизией задача была выполнена. Враг лишился господствующей высоты, потерял более 300 солдат и офицеров убитыми и 36 пленными.

В последующие дни, наступая в сложных условиях горно-лесистой местности, части 20-й гвардейской к исходу 14 апреля вышли на рубеж высоты 372,0, Вальсберг, где по приказу командира корпуса закрепились.

В ночь на 21 апреля дивизия сдала участок обороны соединениям 64-го корпуса, к утру 24 апреля сосредоточилась в районе Феринт, Шефер, Вельтен, составляя второй эшелон 6-го гвардейского корпуса. В этом живописном районе в пору весеннего расцвета садов мы пробыли до 8 мая 1945 года.

Вечером 7 мая был получен боевой приказ штаба корпуса, в котором ставилась задача с утра 8 мая начать наступление в направлении Фельдбах, Грац и овладеть важным узлом дорог и опорным пунктом врага.

После объявления комдивом решения на наступление начальник штаба, я и майор И. Н. Савченко быстро спланировали наступательный бой дивизии, разработали боевые распоряжения войскам и направили их с офицерами связи в полки.

К 24 часам полки заняли исходное положение для наступления, сменив часть сил 10-й воздушно-десантной дивизии. Рано утром 8 мая загудела канонада. Противник тоже ответил огнем своей артиллерии. Так продолжалось 33 минуты, а затем застрочили пулеметы и послышалось новое эхо: «В атаку! Вперед!» Пока батальоны выбивали противника с первой позиции, выделенные подвижные отряды быстро просачивались на фланги и в тыл врага. К 10 часам дня сопротивление противника в его главной полосе обороны было сломлено.

Погода в тот день в отрогах Восточных Альп стояла удивительно ясная. Был теплый, солнечный день. Деревья уже покрылись пышной зеленью, расцвели сады. На склонах гор распустились пышные альпийские розы. Все располагало к мирной жизни, к отдыху. Но гвардейцам было не до этого — надо было добивать врага.

К исходу дня дивизия вышла на подступы к Фельдбаху и начала подготовку к штурму этого важного опорного пункта врага.

Я с начальником штаба прибыл к комдиву за указаниями по организации боя на 9 мая. У него мы застали полковника Василия Емельяновича Ященко и подполковника Ивана Андреевича Юрьева.

— Немного подождем. Сейчас должен подойти подполковник Беликов, сказал комдив.

Но в это время раздался телефонный звонок. Георгий Степанович Иванищев взял трубку и просиял. Через минуту он заявил:

— Друзья! Пришла долгожданная Победа! Гитлеровская Германия безоговорочно капитулировала.

Все бросились поздравлять друг друга. Четыре долгих года мы ждали, когда смолкнут пушки, когда враг будет разбит. И вот этот день наступил. Радостная весть молниеносно дошла до каждого бойца. Состояние людей в ту минуту описать невозможно. Стреляли в воздух, кричали «Ура!», «Да здравствует Победа!». Наступило всеобщее ликование.

Георгий Степанович Иванищев на основании полученного указания командира корпуса приказал полковнику Ященко срочно организовать радиовещание на немецком языке, сообщить о полной капитуляции Германии и предложить немецким командирам прекратить боевые действия и сложить оружие.

Однако враг не внимал нашим предложениям. Был поздний вечер, когда снова раздался телефонный звонок. Николай Михайлович Дрейер говорил:

— Противник не прекращает сопротивления. Командующий армией приказал готовить войска к наступлению, и если враг к утру не сложит оружие, то в 9 часов утра 9 мая нанести мощный артиллерийский удар, вслед за которым перейти в решительное наступление и силой заставить сложить оружие. Для быстрого захвата Фельдбаха, а затем и города Грац подготовить усиленный передовой отряд.

Положив телефонную трубку, полковник Иванищев сказал:

— Война для нас еще не кончена. Надо готовить дивизию к наступлению с утра 9 мая. А вам, подполковник Бологов, поручаю командовать передовым отрядом дивизии. Задача — с ходу захватить Фельдбах, а затем ворваться в Грац. В передовой отряд выделяю стрелковый батальон, усиленный противотанковым дивизионом. Приступайте к подготовке отряда. О готовности доложите.

В четыре часа утра 9 мая я доложил полковнику Иванищеву о готовности к выступлению и попросил разрешение, не дожидаясь утра, действовать отрядом немедленно, чтобы скрытно проскочить на фланг противника, а затем внезапным ударом захватить Фельдбах и стремительно прорываться на Грац.

Командир дивизии подумал немного, потом сказал:

— Действуй. И все время держи связь со мной.

В 5 часов утра 9 мая, в этот торжественный и незабываемый день, когда война официально уже закончилась, нам пришлось снова вступить в бой. Отряд быстро сбил охранение противника и, не останавливаясь, с ходу ворвался в Фельдбах.

Гарнизон противника в Фельдбахе быстро прекратил сопротивление и начал складывать оружие. Оставив усиленную роту для сбора пленных, я с главными силами отряда на большой скорости начал двигаться на Грац.

После моего доклада о взятии Фельдбаха полковник Иванищев свернул всю дивизию в колонны и повел ее по маршруту отряда.

В 9 часов утра 9 мая, когда войска армии на других направлениях начали последнюю мощную артиллерийскую подготовку, я с передовым отрядом дивизии ворвался в Грац. В городе находились различные тыловые части и учреждения фашистской армии, не успевшие сбежать на Запад. Они, не оказывая сопротивления, сложили оружие. Боевые части противника поспешили покинуть город, стремясь сдаться в плен американским войскам, двигавшимся на город из Италии. В 11 часов дня на западной окраине города мы встретили разведку американских войск, а в 12 часов дня в Грац прибыли наши главные силы.

В тот день 20-я гвардейская Криворожская Краснознаменная, ордена Суворова II степени стрелковая дивизия закончила свой боевой путь в Великой Отечественной войне. И для нас смолкли пушки, наступил самый желанный день День Победы.

Велик и труден был наш путь. С боями и маршем гвардейцы дивизии прошли около трех тысяч километров. Восемь благодарностей от Верховного Главнокомандующего получила дивизия, восемь раз столица нашей Родины Москва салютовала ей.

Сражаясь за счастье нашего народа, за свободу Родины, воины 20-й гвардейской не жалели сил и самой жизни во имя победы над гитлеровской Германией, во имя опасения народов Европы от фашистской чумы. 16980 из них были награждены орденами и медалями Советского Союза. Среди награжденных были и штабные офицеры, которые сутками в любую погоду, под обстрелом и бомбами, в атаках и в пунктах управления несли свою нелегкую службу. Их ратный труд, как и труд других людей на войне, был одним из слагаемых общей победы над врагом.

Пройдет много лет, но никогда не забудутся подвиги гвардейцев, не погаснет в сердцах советского народа память о сынах, отдавших свою жизнь за победу, за счастье людей нынешнего и будущего поколений.

Свои воспоминания я хочу закончить стихами нашего однополчанина, бывшего старшины Константина Мамонтова, которые он написал в 1945 году: