В штабе гвардейской дивизии

Глава седьмая Марш по Балканам

В конце августа 1944 года 20-я гвардейская дивизия расположилась на отдых южнее Леово и приводила себя в порядок после непрерывных изнурительных боев. Личный состав после успешного завершения Ясско-Кишиневской операции находился в радостном, приподнятом настроении. Эту радость вместе с нами разделяло все население Советской Молдавии. Жители приносили гвардейцам фрукты, виноград, молоко. Местная молодежь вместе с солдатами пела песни и танцевала. Кругом было шумно, празднично, весело.

Но мы знали: война продолжается. На территории Румынии советские войска вели бои за освобождение румынского парода от фашизма. Штаб дивизии использовал короткую передышку для обобщения опыта прошедших боев, срочно готовил материалы для доклада командиру дивизии об итогах наступательных действий в Ясско-Кишиневской операции, проверял боеготовность войск и собирал материалы для награждения отличившихся в боях гвардейцев.

29 августа полковника Б. А. Лимонта и меня вызвал к себе генерал Н. М. Дрейер и объявил о получении боевого приказа командира 6-го гвардейского корпуса. Согласно этому приказу дивизии предстояло совершить 140-километровый марш, к исходу 3 сентября выйти на реку Дунай и сосредоточиться в 20 километрах западнее Измаила.

Вечером 29 августа на совещании командиров, начальников штабов частей я отдельных подразделений командир дивизии подвел итоги наступательных боев в междуречье Днестра и Прута и поставил задачи на марш.

Рано утром 30 августа части дивизии двинулись вдоль левого берега реки Прут. Мы следовали по освобожденной от немецких оккупантов молдавской земле в тяжелых облаках раскаленной солнцем пыли, по дорогам великого Суворова.

В 15 часов 3 сентября части дивизии вышли к Дунаю западнее города Измаил.

«Так вот ты какой, воспетый поэтами и композиторами Дунай!.. И совсем ты не голубой, а мутновато-зеленый, но все равно красивый и могучий…» думал я, глядя на реку.

После короткого отдыха, в полночь 3 сентября, части дивизии под оркестр начали переправу по понтонному мосту. К 3.00 4 сентября вся дивизия была на румынской земле и сосредоточилась на отдых в районе населенного пункта Исакчи.

К вечеру 4 сентября ее части возобновили марш к границе Болгарии. Мы двигались по так называемым фокшанским воротам, мимо бедных населенных пунктов и убого обработанных полей.

Еще в ходе марша по Румынии мы узнали о Ноте Советского правительства от 5 сентября 1944 года, в которой было заявлено, что не только Болгария находится в состоянии войны с СССР, но и Советский Союз отныне будет находиться в состоянии войны с Болгарией.

Гвардейцы все чаще задавали вопросы, интересуясь, что представляет из себя Болгария, каково ее внутреннее положение, как встретит наши войска болгарская армия и народ. Политическим управлением 3-го Украинского фронта была издана специальная справка о Болгарии, ее содержание доведено до личного состава войск фронта. На привалах и дневках политработники проводили митинги, беседы с людьми, разъясняли отношения между Советским Союзом и Болгарией. Разоблачали лицемерие, двурушнические позиции тогдашнего профашистского правительства этой страны. Рассказывали о внутриполитическом положении в ней, раскрывали цели и задачи борьбы болгарского народа против фашистской клики и буржуазии страны. Подробно разъясняли причины и цели войны с Болгарией, значение победы Красной Армии для освобождения от фашистского гнета народа Болгарии, который ведет под руководством коммунистической партии страны борьбу с фашизмом.

В лекциях и беседах раскрывались давние традиции дружбы между русским и болгарским народами. Это помогло гвардейцам глубже осознать свою освободительную миссию и во многом способствовало установлению в последующем дружественных отношений с болгарским народом.

Помню теплое утро 8 сентября 1944 года, когда генерал Дрейер в присутствии полковников Б. А. Лимонта, В. Е. Ященко и меня зачитал боевое распоряжение командира 6-го гвардейского корпуса, в котором нашей дивизии ставилась задача на рассвете 9 сентября перейти румыно-болгарскую границу и наступать в направлении Сараджа, Кокораджо. Затем генерал Дрейер приказал начальнику штаба срочно подготовить предварительные распоряжения войскам, а мне собрать группу в составе командующего артиллерией, командиров 57-го и 55-го гвардейских полков, начальника разведки и в 12 часов вместе с ним выехать на рекогносцировку.

С господствующей высоты мы заметили, что на болгарской пограничной заставе размахивают белым флагом и подают нам какие-то сигналы. Генерал Дрейер приказал мне и майору Саутину вместе с переводчиком и двумя автоматчиками подъехать к болгарским пограничникам и выяснить, что там происходит.

На болгарской стороне нас встретил командир в звании поручика и заявил: «Застава добровольно сложила оружие, мы не хотим воевать с братской Красной Армией, наоборот, мы с нетерпением ждем ее как нашу освободительницу». Поручик показал, где аккуратно сложено оружие личного состава. В стороне по стойке «смирно» стояли болгарские стражи. Мы подошли к ним, они заулыбались и тепло приветствовали нас. Попрощавшись с пограничниками, возвратились и подробно доложили комдиву обо всем увиденном и услышанном.

Мы еще не знали в то время, что утром 8 августа передовые отряды соединений 37-й армии перешли румыно-болгарскую границу и начали беспрепятственное продвижение вперед.

Генерал Дрейер сразу же связался по радио с командиром нашего корпуса и доложил о добровольном разоружении пограничной заставы. Генерал Г. П. Котов уже знал обстановку в полосе 37-й армии и приказал командиру дивизии готовить войска не к наступлению, а к маршу по маршруту Сараджа, Кемилару, Кокораджо. При этом комкор указал, что при движении по территории Болгарии надо обратить внимание на поддержание высокой бдительности, организованности и дисциплины.

Рано утром 9 сентября 1944 года 20-я гвардейская) дивизия, имея в голове походного порядка 57-й гвардейский полк, за ним штаб дивизии, 55-й и 60-й гвардейские полки, перешла румыно-белгарскую границу.

Дорога, по которой двигались наши части, была смешанного покрытия и находилась в хорошем состоянии. Это позволило совершать марш в высоком темпе. В населенные пункты вступали под музыку. Во главе штабной колонны ехал командир дивизии на красивой, стройной лошади рыжей масти. За ним с развернутым знаменем — комендантский взвод, следом — офицеры штаба дивизии.

Николай Михайлович Дрейер был страстным кавалеристом. Никогда не расставался с конем и приучил весь офицерский состав штаба любить лошадей и в походе ездить только на них.

Привалы по указанию комдива были спланированы штабом перед населенными пунктами, в селения гвардейцы входили бодрыми, подтянутыми, соблюдая строевую выправку и, как правило, с песней.

Население Болгарии встречало нас с такой искренней радостью и любовью, что нам порою казалось, будто мы едем по родным своим местам в дни торжественных праздников. Этих встреч забыть нельзя. Мужчины и женщины, старики и дети восторженно приветствовали нас возгласами: «Добро пожаловать, наши братья!», «Дружба!». Дети и женщины угощали нас виноградом, яблоками, приносили воду, а девушки дарили цветы.

Особенно врезалась в память задушевная встреча в селе Кемилару. Жители в праздничных нарядах вышли на улицу с плакатами и транспарантами: «Добре дошли, наши другари!», «Да здравствует Красная Армия!», «Долой фашизм!». Они говорили: «У нас сегодня праздник, пришла Красная Армия», «Пришли наши братья», «Мы помним 1877–1878 годы». И как водится на праздниках, командиру дивизии преподносили хлеб с солью. Состоялся непродолжительный митинг, на котором мы узнали радостную весть о том, что 9 сентября народ Болгарии под руководством рабочей партии сверг профашистское правительство и софийское радио объявило об образовании нового демократического правительства Отечественного фронта во главе с К. Георгиевым.

Воодушевленные этим известием и теплой встречей населения, части дивизии успешно продолжали совершать свой марш. Пройдя более ста километров, дивизия к вечеру 11 сентября сосредоточилась в районе Калиманцев (юго-восточнее Новоградца). В стороне от дорог части разбили палаточный лагерь и по приказу командования корпуса стали приводить себя в порядок, готовиться к учебным занятиям. Личный состав сутки отдыхал, не было отдыха только у офицеров штаба. Надо было срочно разработать программу боевой подготовки войск, проверить организацию караульной службы, принять и распределить по частям поступающее новое пополнение и выполнить много других разнообразных дел.

С сентября в частях дивизии начались ежедневные занятия по боевой подготовке. Основное внимание уделялось отработке приемов и способов наступления в горной местности. Тогда еще мы не знали, где и когда дивизия будет вести боевые действия, но ведь война еще не была окончена.

Войска 2-го Украинского фронта вели боевые операции в Румынии и Венгрии, в горах с армией Гитлера сражался народ Югославии. Недалеко были и Альпы. Иными словами, ожидались бои в горной местности. Вот почему, используя каждую свободную минуту, мы учили войска умению вести боевые действия в горах.

На вакантную должность заместителя командира дивизии по строевой части прибыл к нам Герой Советского Союза подполковник Георгий Степанович Иванищев. Это был молодой, энергичный человек. Нам он понравился своей простотой, задушевностью и хорошим знанием военного дела.

День 15 сентября запомнился особенно. В дивизию прибыли командующий 37-й армией Герой Советского Союза генерал-лейтенант М. Н. Шарохин, член Военного совета армии генерал-майор В. Д. Шабанов и командир 6-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант Г. П. Котов.

На ярко-зеленой поляне в четком строю замерли воины-гвардейцы. Среди них прославленные ветераны битвы под Москвой, участники боев на Северском Донце, те, кто освобождал Украину и форсировал Днестр.

— Под Знамя, смирно! — раздалась команда гвардии генерал-майора Н. М. Дрейера.

Боевое гвардейское Знамя нес ветеран дивизии Герой Советского Союза гвардии старший сержант И. П. Карпов. Четко печатали шаг ассистенты — Герой Советского Союза гвардии лейтенант Г. С. Кузнецов и кавалер ордена Красного Знамени гвардии старший лейтенант А. И. Петрасов.

Генерал-лейтенант М. Н. Шарохин зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором говорилось, что за образцовое выполнение Задания командования по разгрому крупной группировки противника в районе станции Раздельная 20-я гвардейская дивизия награждена орденом Красного Знамени. Затем командующий прикрепил высокую награду к кумачовому полотнищу.

Поздравляя личный состав, он сказал:

— Товарищи гвардейцы! Своими делами вы заслужили высокую награду орден Красного Знамени. Пройденный вами боевой путь ознаменован славными подвигами воинов. Десятки городов, сотни сел, тысячи советских граждан освободили вы от фашистского рабства, а теперь выполняете освободительную миссию на земле Болгарии. Честь и слава вам, доблестные гвардейцы!

Выступая от имени всего личного состава дивизии, гвардии генерал-майор Н. М. Дрейер заверил Военный совет армии и командование корпуса, что гвардейцы готовы и в грядущих боях приумножить боевую славу дивизии.

После выступления командира дивизии подразделения прошли торжественным маршем мимо трибуны.

У меня в тот день был двойной праздник: мне вручили партийный билет.

А с утра 20 сентября дивизия снова двинулась в путь и, совершив сорокакилометровый марш, к исходу дня сосредоточилась в районе города Белоградец, где простояла лагерем до 24 сентября. В эти дни мы провели подробный разбор боевых действий частей и отдельных подразделений. Генерал-майор Дрейер обобщил опыт боевых действий дивизии в Ясско-Кишиневской операции, который многое дал командирам в повышении их дальнейшего мастерства.

В соответствии с полученным приказом штаба корпуса утром 24 сентября дивизия продолжила марш по Болгарии. Теперь мы двигались на юго-запад по предгорьям Восточных Балкан, чтобы из района Смедово совершить переход через Восточные Балканские горы. К 12 часам 25 сентября штаб дивизии достиг Смедово и остановился на дневку. Перед нами предстали Балканы во всем своем великолепии. Но нам некогда было любоваться красотами природы, мы думали об организованном пропуске войск через горы.

Во второй половине дня я с группой офицеров штаба отправился на рекогносцировку. Ехали сначала по красивому горному ущелью, затем дорога, петляя, пошла на подъем и вывела нас на перевал Вербишитский. Изумительная картина открывалась оттуда: справа и слева возвышались горные вершины Балканского хребта. На западе они поднимались все выше и выше, а на востоке становились ровнее и казались совсем невысокими. На юге уходила извилистая дорога вниз. Полюбовавшись с перевала красотой гор, мы спустились до Веселиново. В результате рекогносцировки мы установили, что дорога находится в сравнительно хорошем состоянии, но позволит только одностороннее движение. Были на ней и слишком крутые повороты, сложные спуски. Исходя из этого, мы наметили места для усиленных постов регулирования движения, а для обеспечения безопасности на крутых поворотах и спусках решили выслать заранее саперные подразделения с тягачами. Внесли предложение поставить офицерские посты с радиостанциями на наиболее опасных местах, на перевале, в начале и в конце горного прохода. Эти офицерские посты должны были руководить всей службой регулирования, не допускать встречного движения, контролировать прохождение частей дивизии по разработанному графику и докладывать об этом в штаб дивизии.

Наши предложения были одобрены, и штаб приступил к их реализации. К утру 26 сентября все мероприятия по организации марша были выполнены и авангардный 60-й гвардейский полк начал движение. За пять часов дивизия пересекла Балканские горы. Вечером 28 сентября ее части подошли к Сливену, остановились на отдых и по приказу командования 37-й армии начали готовиться к торжественному маршу через этот город.

И вот 29 сентября перед зданием ратуши выстроились дивизионный и городской оркестры. Тротуары были заполнены празднично одетыми жителями с транспарантами, флагами и плакатами. В 17 часов под звуки оркестра начался торжественный марш гвардейцев. Впереди, как всегда красиво, гарцевал на коне генерал-майор Дрейер. За ним ехали офицеры штаба дивизии, а затем, твердо чеканя шаг, стройными рядами шли гвардейцы. Замыкали колонну артиллерийские части на механизированной тяге. Население города встречало восторженно, радостно. Были море цветов и рукоплесканий, крики «Ура!», «Да здравствуют дорогие братья!».

К исходу 29 сентября дивизия сосредоточилась в районе Камен, Крушар, Михайловка, закончив более чем двухсоткилометровый марш. Расположились в палаточных лагерях, а штаб разместился в домах Михайловки.

Никто из нас тогда не знал, сколько времени мы будем находиться в этом районе. Но из сводок Совинформбюро, газет и информации корпуса армии было известно, что передовые части 3-го Украинского фронта вышли к государственной границе Югославии. Мы полагали, что в скором времени и нас перебросят в Югославию для участия в ее освобождении. Но командование фронта сочло целесообразным держать пока соединения 6-го гвардейского корпуса на территории Болгарии. И уже вечером 29 сентября поступило распоряжение командира корпуса организовать занятия по боевой и политической подготовке. Штаб разработал месячную программу и разослал ее во все части дивизии. Необходимо было учесть, что в последнее время дивизия получила пополнение, большая часть которого призвана из ранее оккупированных немцами районов Украины и Молдавии. Военную службу они не знали, поэтому программа предусматривала проведение занятий по одиночной подготовке бойца, по сколачиванию отделения, взвода, роты, батареи, батальона и дивизиона.

Началась напряженная и целеустремленная боевая и политическая подготовка войск. В то же время мы с огромным интересом следили за новостями на Родине, обстановкой на фронтах, радовались успехам наших войск на других участках фронта.

В течение октября в войсках проводилась большая воспитательная и партийно-политическая работа. Командиры и политработники рассказывали бойцам о жизни страны, о международных событиях и о политической обстановке в Болгарии. Для всего личного состава читались лекции, проводились беседы. Устраивались концерты художественной самодеятельности, встречи ветеранов дивизии с молодыми бойцами, вручение в торжественной обстановке гвардейских значков, орденов и медалей. Мне, как всегда, пришлось выступать перед молодыми бойцами с докладом о боевом пути дивизии.

Находясь в деревне Михайловка, мы установили дружескую связь с местным населением. По вечерам жители охотно собирались вокруг нас, рассказывали о своем тяжелом положении в период властвования монархо-фашистской клики. Радовались победе Отечественного фронта и установлению в стране подлинно демократической народной власти. С большим интересом слушали наши рассказы о победах Красной Армии, о ее освободительной миссии. Живо интересовались жизнью советского народа, особенно наших колхозников.

25 октября командование и штаб устроили теплые проводы Борису Антоновичу Лимонту, который уходил на более высокую должность. Обязанности начальника штаба дивизии были временно возложены на меня. Нам было жаль расставаться с Борисом Антоновичем. С ним хорошо и легко работалось. Это человек большой души, ясного ума и объективных суждений. Хороший организатор, опытный штабист. Он внес свой весомый вклад в организацию и достижение побед 20-й гвардейской.

В то время как наша дивизия занималась боевой учебой на территории Болгарии, войска 3-го Украинского фронта успешно завершили Белградскую операцию, начали подготовку к форсированию Дуная и захвату крупного оперативного плацдарма на его правобережье. Мы тогда еще не знали, что в планах этой операции предусматривалось использование 6-го гвардейского корпуса.

Утром 29 октября офицер связи корпуса вручил мне пакет с приказом командира корпуса на марш в район Белграда.

6-й гвардейский корпус к тому времени был передан 57-й армии, которую возглавил генерал-полковник М. Н. Шарохин. Дивизии предстояло погрузиться в эшелоны на железнодорожной станции города Сливен, а выгрузиться на станции Пирот, уже в Югославии. Затем начать марш и не позднее 15 ноября сосредоточиться в районе Долово, Бованиште. Передислокация проводилась комбинированным способом: полки — железнодорожным транспортом, штаб и специальные подразделения — своим ходом.

Мы с майором Софрыгиным разработали план-график марша и организацию управления. В 8 часов утра 1 ноября я выехал на станцию Сливен и проверил организацию погрузки в железнодорожные эшелоны подразделений 60-го гвардейского полка. Она проходила слаженно и быстро. Возвратившись в штаб, мы начали готовить к движению колонны управления дивизии, руководство которой на марше было возложено на меня. Колонка артиллерии дивизии начала марш своим ходом.

Мы выехали на автомашинах во второй половине дня по хорошей асфальтированной дороге. Справа возвышались Балканские горы, а слева, в Пловдивской долине, раскинулись широкие поля, приютились населенные пункты. Первую остановку сделали в районе населенного пункта Казанлык. Я подошел к машине командира дивизии, чтобы выяснить, в чем причина. Возле нее уже стояли полковник В. Е. Ященко и прокурор дивизии А. И. Соловейчик.

— А вот и Бологов, — сказал командир дивизии и, обращаясь ко мне, прибавил: — Уговаривают меня отпустить на несколько часов посмотреть Шипку. Возьмите кого-нибудь из офицеров штаба и на трех автомашинах съездите на перевал. Колонну я поведу сам. В районе Злотницы сделаем остановку, и вы догоните нас.

— А как же вы, товарищ генерал? — спросил я. — Разве не хотите?

— Дорогой Федор Павлович, кто же не захочет посмотреть на Шипку и не почтить память русских героев… Я уже сделал это три дня назад, когда ездил на совещание к командиру корпуса. Тогда же и вашу поездку предусмотрел, ответил командир дивизии.

Мы начали путь по знаменитой своими розами Казанлыкской долине, привлекавшей взор яркими красками. Воздух был пропитан нежным розовым ароматом.

У селения Шипка внимание привлекла белокаменная церковь, построенная в честь победы русских войск в 1877 году. У входа вежливо встретил настоятель и заговорил на чистейшем русском языке. Рядом с ним стояли две женщины в монашеских одеяниях. Выяснилось, что и настоятель, и обе женщины — русские эмигранты, покинувшие нашу страну во время гражданской войны. Они наперебой заговорили, что скучают по родине и радуются победам Красной Армии в этой страшной войне. Узнали мы также, что в трудные годы войны церковь служила молебны за победу русских войск над фашистами и собирала средства в помощь Красной Армии, которые потом пересылала в Советский Союз через представителей духовенства.

Осмотрев окрестности, поднялись на Шипкинский перевал, откуда хорошо был виден Главный Балканский хребет, а на юг простирались широкие и красивые долины. Огромное впечатление произвели исторические памятники Шипкинского перевала. С чувством гордости за русского солдата-освободителя возвращались мы с Шипки. Каждый из нас думал, что много лет назад кровью ковалась дружба между русским и болгарским народами, а теперь потомки героев Шипки снова пришли в Болгарию с той же благородной освободительной миссией.

3 ноября небольшая колонна управления дивизии прошла по Софии. Город был чист, утопал в зелени. А вскоре мы расстались с прекрасной страной, с братским народом, пересекли болгаро-югославскую границу и начали свой марш по территории третьей балканской страны — Югославии, где нас тоже повсюду встречали приветливыми улыбками жители сел и городов. На снежно-белых стенах домов были нарисованы красные пятиконечные звезды и сделаны надписи крупными буквами: «Да здравствует Тито!», «Да здравствует Сталин!».

В городе Пирот нас встретил майор Савченко, уехавший из Софии с командиром дивизии раньше нас. Он доложил, что 60-й гвардейский полк начал марш в район Парачин, остальные части выгружаются на станции Пирот и сосредоточиваются южнее населенного пункта Калка. Он же сказал, чтобы я немедленно прошел к командиру дивизии, который находится в здании железнодорожной станции. Генерал Дрейер сообщил, что новым распоряжением уточнен маршрут следования дивизии. От Пирота до станции Парачин мы должны продолжать марш своим ходом.

— Надо организовать три самостоятельные колонны, — решил он. — Первую штаб дивизии, как и раньше, поведете вы, вторую — артиллерию дивизии — майор Глушич, а третью — автотранспорт — подполковник Иванищев. Я жду от вас уточненного графика марша, боевых распоряжений частям, плана погрузки личного состава на железнодорожные платформы, плана организации управления войсками на марше.

И вот после длительного и трудного марша 12 ноября дивизия сосредоточилась на юго-восточной окраине Белграда. Первые же свободные минутки я использовал, чтобы проехать по городу, осмотреть его достопримечательности. Улицы были многолюдны и нарядны. Всюду кипела работа по очистке города от завалов и мусора. Люди относились к нам с большим уважением, выражали благодарность Красной Армии за ее бескорыстную помощь и геройство, которое она проявила при разгроме немецко-фашистской армии. Белград покорил красотой своих площадей, зеленых бульваров, широких улиц, великолепными и разнообразными по своей архитектуре зданиями. Ну и, конечно, прекрасным голубым Дунаем.

12 ноября на должность командующего артиллерией дивизии прибыл подполковник В. Г. Беликов, а временно исполнявший эту должность подполковник К. Ф. Глушич получил назначение на должность командира 46-го гвардейского артиллерийского полка.

Я и раньше знал Беликова. До назначения к нам в дивизию он являлся заместителем командующего артиллерией корпуса, был безусловно опытным и грамотным артиллеристом. Мягкость и душевность удивительно сочетались в нем с твердостью характера.

После короткого отдыха в столице Югославии дивизия снова возобновила марш. За два дня переправились по понтонному мосту через Дунай и к вечеру 19 ноября сосредоточились у города Сомбор.