В штабе гвардейской дивизии

Глава пятая В боях за Раздельную

5 апреля дивизия, получила задачу выйти в район Раздельной и быть в готовности к наступлению на Страссбург. К 19 часам штаб вышел в указанный район и расположился на южной окраине Раздельной.

Я приказал радисту развернуть радиостанцию и связаться со штабом 57-го стрелкового полка, который, по моим расчетам, находился в этот момент в районе Понятовки.

Новый начальник штаба полка майор Кузин доложил:

— Крупная колонна противника движется в направлении Понятовки. Полк развертывается для удара по ней.

Приняв доклад Кузина, я доложил обстановку генералу Дрейеру. Тот удивленно опросил:

— Откуда противник в нашем тылу?

— Сейчас объясню, — сказал Борис Антонович Лимонт, только что закончивший разговор по телефону с начальником штаба корпуса.

Оказалось, что противник, продолжая яростные атаки в направлении Страссбурга, одновременно бросил одну дивизию в тыл армии. Командир корпуса приказал силами 57-го полка прикрыть Понятовку и не допустить прорыва противника, а главным силам дивизии продолжать выполнять ранее, поставленную задачу.

Тут же были решены вопросы взаимодействия с частями, выделенными для разгрома прорвавшегося врага.

А тем временем поступили сообщения о том, что подполковник Гугин развернул свой полк и при поддержке огня артиллерии и минометов внезапно атаковал колонну противника. Враг, не ожидая решительного флангового удара гвардейцев, понес большие потери, прекратил наступление в направлении Понятовки и попытался осуществить прорыв на Бакалово и далее на Велизарово. Однако и там его уже ждали полки 15-й гвардейской дивизии и другие части. 5.7-й полк занял оборону и прочно прикрыл Понятовку с юго-запада и запада.

Между тем главные силы дивизии к полуночи закончили сосредоточение в назначенном районе и приступили к подготовке к наступлению, которое намечалось на утро 6 апреля.

Но вот решение было принято, задачи поставлены. Однако комдива продолжал беспокоить тыл. И не напрасно. Обстановка с каждым часом осложнялась.

Генерал приказал организовать разведку, затем связался с командиром 55-го стрелкового полка и предупредил о возможном прорыве противника из района Новый Мир.

Тогда мы еще не знали замыслов противника, и лишь в 4 часа утра к нам с Лимонтом быстро вошел начальник разведки Золотарев и доложил, что, по донесению командира разведроты, крупные колонны пехоты, артиллерии и танков движутся из района Фрейдорф в направлении Бакалова и Раздельной.

Не успел Золотарев закончить свой доклад, как радист позвал меня к радиостанции. Гугин встревоженным голосом доложил:

— Наблюдаю колонну противника южнее Понятовки. Принял решение частью сил атаковать ее.

— Что за противник? — спросил я.

— Колонна около полка, — доложил Гугин, и связь прервалась.

Начальник штаба, выслушав меня, приказал срочно доложить обстановку комдиву.

Генерал Дрейер только прилег отдохнуть, но, когда я вошел, быстро встал и задал свой обычный вопрос:

— Что нового?

Доложили о данных разведки и о разговоре с Гутиным.

— Вот это новость, — озабоченно произнес комдив и сразу же приказал связаться с комкором. В это время вошли Лимонт, Замотаев, Золотарев, Ооновский и Ященко.

— Комкор обеспокоен обстановкой в тылу корпуса и выезжает к нам, сообщил начальник штаба. — Нам надо срочно подготовить решение.

— Какие предложения? — спросил генерал. — Подумайте, а вы, Замотаев, поезжайте пока в 60-й полк и поставьте командиру задачу срочно занять оборону на юго-восточной окраине Раздельной и не допустить прорыва противника на станцию с направления Балковка и Бакалово.

Генерал Дрейер ждал наших предложений.

Первым заговорил полковник Лимонт. Он высказал мнение о том, что, скорее всего, противник вышел на тылы корпуса и пытается прорваться на Тирасполь. Главное сейчас — не допустить прорыва, окружить и уничтожить его восточнее Раздельной. С этой целью надо развернуть главные силы дивизии на рубеже Раздельная и нанести удар по флангу прорывающейся группировки врага в направлении Бакалово с запада и востока.

После короткой паузы Дрейер сказал:

— Дельно. Теперь нужно просить командира корпуса изменить нам задачу. Прежде всего уточнить силы и намерения противника, срочно развернуть нашу артиллерию и нанести огневой удар по колоннам врага.

Поставив задачи частям, командир дивизии отправился на НП, откуда было хорошо видно, как колонны противника вошли в Бакалово. Часть из них стала развертываться в направлении Раздельной. По команде комдива наша артиллерия тут же нанесла огневой налет, причинив гитлеровцам значительный урон. Во время боя на НП дивизии прибыл генерал Котов. Он, выслушав Дрейера, сказал:

— Решение ваше утверждаю. Однако одним вам с задачей не справиться. Придаю дивизии полк гвардейских минометов. Через полчаса он будет в Раздельной. Сюда же вылетел генерал Шарохин. Вероятно, он выделит дополнительные силы.

А между тем события нарастали, обстановка накалялась с каждым часом. Позвонил Тесленко и доложил комдиву о том, что противник занял Каменку и начал наступать на Раздельную. Он сообщил также, что развернул один батальон для прикрытия правого фланга полка, а главные силы вывел на исходный рубеж для наступления.

Командир корпуса бросил взгляд на карту и решительно сказал:

— Прикажите Тесленко развернуть весь полк, выбить противника из Каменки и прикрыть фланг корпуса.

Едва мы успели передать распоряжение, на НП появился командующий 37-й армией генерал Шарохин. Выслушав доклады генералов Котова и Дрейера о принятых решениях и действиях по разгрому прорывающейся группировки противника, он заметил:

— Обстановка намного сложнее, чем вы представляете. Противник стремится вывести основные силы одесской группировки из-под нашего удара и не допустить ее окружения. С фронта из района Накси навстречу этой группировке рвется до четырех дивизий врага. Мы должны не допустить соединения этих группировок и разгромить их по частям. Командующий пригласил всех к карте, поставил точнее и яснее задачи и сообщил:

— Я буду на НП в районе Понятовки.

— Разрешите послать с вами Бологова? — попросил комдив. — Он уточнит задачи Гугину, с которым прервалась связь.

Через несколько минут самолет поднялся в воздух. С высоты хорошо были видны разрывы в колонне врага, двигавшейся в направлении Бакалова. Это вела огонь наша артиллерия. Противник начал развертываться в боевые порядки. Впереди двигалось около десятка танков.

Вскоре самолет командующего приземлился на подготовленной площадке восточнее Понятовки, и я поспешил на НП командира 57-го гвардейского полка, который располагался на высотах юго-западнее Понятовки. Увидев меня, Иван Андреевич обрадовался. Выглядел он усталым, глаза покраснели от бессонницы, но смотрели уверенно. Мы сразу приступили к делу.

Выслушав подробный доклад об обстановке, я уточнил задачи полку.

Противник занимал выгодный рубеж на господствующей высоте 142,5. Надо было выбить его оттуда. Поразмыслив, я предложил произвести огневой налет всей артиллерией по опорному пункту и, демонстрируя действия с фронта, основной удар при поддержке танков нанести во фланг.

— Задумано неплохо, — заметил Гугин. — Но как сделать, чтобы противник не разгадал наш замысел?

— Надо вывести из боя не все танки. Часть оставить для демонстративной атаки.

Так и порешили.

В назначенный час батальон Пелевина с ротой танков скрытно занял исходное положение для атаки в лощинке севернее высоты.

Артиллерия и минометы произвели по высоте огневой налет, вслед за которым предприняли ложную атаку 2-й и 3-й батальоны полка. Противник сосредоточил огонь по атакующим, перебросил против них дополнительные силы, сняв их с других направлений. В тот же момент во фланг и тыл противнику нанес удар батальон Пелевина при поддержке танков. Его поддержали и остальные батальоны полка. Враг понес большие потери и оставил высоту. В этом бою пал смертью храбрых мужественный и опытный командир батальона гвардии капитан И. Я. Пелевин. Он сам возглавил атаку. Гвардейцы батальона поклялись отомстить за смерть любимого командира и сражались, не зная страха, не давая пощады врагу.

Особую доблесть и стойкость проявили коммунисты и комсомольцы. Парторг батальона коммунист лейтенант Е. В. Налетов первым увидел, что погиб командир роты. Поняв, что атака может вот-вот захлебнуться, он принял командование ротой на себя и пошел вперед, увлекая за собой остальных. Атака была успешной. Отличился в этом бою и комсомолец сержант И. К. Клубенко, уничтоживший огнем своего «максима» не один десяток гитлеровцев.

Овладев высотой, полк с тяжелыми боями стал медленно продвигаться к Бакалову. Противник яростно сопротивлялся, бросал в контратаку пехоту и танки. В 17 часов я очередной раз доложил полковнику Лимонту обстановку и узнал у него о положении в других полках. 55-й полк к 16 часам овладел Каменкой и высотой 143,2, после чего повел наступление на Фрейдорф. 60-й, оставив один батальон для прикрытия Раздельной, главными силами выбил противника с высоты 113,7, а затем весь день полк отбивал яростные контратаки врага. Достигнутый рубеж он отстоял.

В конце наших переговоров я спросил Лимонта о делах штаба. Он, как всегда, был скуп на слова и коротко ответил:

— Ничего, крутимся!

Но я-то знал, как трудно ему приходится в этот день. В штабе, по существу, не осталось ни одного офицера. Все находились в полках. Лимонту приходилось работать за всех. К нему стекалась информация о положении дел в дивизии. Начальники штабов, командиры полков, начальники родов войск и служб докладывали об обстановке, о потерях в личном составе и боевой технике, о наличии боеприпасов и так далее. Ему приходилось поддерживать связь со штабами корпуса и армии, представлять письменные донесения и оперативные сводки, обобщать и анализировать все данные обстановки, вносить свои предложения командиру дивизии по ведению боевых действий.

Пока я вел переговоры с Лимонтом, батальоны 57 то полка вышли на подступы к Бакалову.

— Молодцы гвардейцы! Жмут противника! — заметил я, закончив разговор.

— Сражаются сегодня здорово, — согласился Гугин. — Но и потери в полку немалые.

А сопротивление противника по мере приближения наших частей к Бакалову нарастало. Стало ясно, что этот населенный пункт враг легко не уступит.

Гугин принял решение атаковать Бакалово с двух направлений: одним батальоном — с востока, а главными силами полка совместно с танками — с юго-востока. Решение было тактически грамотным, соответствовало сложившейся обстановке и обеспечивало успех выполнения задачи.

В 22 часа комбат Сыченко доложил о том, что батальон ворвался на восточную окраину села, овладел несколькими домами и отражает сильные контратаки противника. Он просил помочь артиллерией, поставить заградительный огонь.

Общими усилиями контратака врага была отбита. В уличных боях полк разгромил обороняющие Бакалово части противника, к часу ночи полностью овладел селом и закрепился на его западной и юго-западной окраинах. Задача, поставленная перед полком, была выполнена. В Бакалове я встретил командира стрелковой роты капитана Е. И. Кондратьева, попросил доложить, кто отличился в бою за село.

— Весь личный состав, — ответил мне капитан. — Но особенно старшина роты Василий Петрович Поляков, парторг роты Нурмахан Романкулов.

Подумав, он назвал еще и старшего сержанта Л. П. Киселева. Его подчиненные одними из первых ворвались на окраину села. В рукопашной схватке каждый из них уничтожил по пять фашистов. Например, вот Поляков сам был ранен, но продолжал бой, пока враг не прекратил контратаку.

Мужественно и хладнокровно действовал бронебойщик Киселев. Подпустив вражеский танк на сто пятьдесят метров, он поразил его метким выстрелом из противотанкового ружья. Фашисты покинули горящую машину и попытались атаковать бронебойщика. Тогда Киселев взялся за автомат. Ни один вражеский солдат не ушел от пули храброго уральца.

В этом бою бронебойщик подбил еще один танк противника.

Мужественно действовали при отражении контратаки и артиллеристы. На расчет противотанковой пушки старшего сержанта Д. С. Захарова двигались три танка. Один из них гвардейцы поразили первым снарядом. Но остальные, маневрируя, продолжали атаку. Вокруг пушки рвались снаряды. После одного из попаданий в живых остался лишь сам Захаров. Да и он был ранен. Превозмогая боль, сумел зарядить пушку и выстрелил, еще раз. Второй танк, крутясь на месте, загорелся. Третий же танк был подбит орудием младшего сержанта М. Е. Пахомова.

Немало подвигов в бою за Бакалово совершили гвардейцы и других подразделений полка. Так, командир стрелкового взвода третьего батальона коммунист младший лейтенант Петр Петрович Рябикин подполз к дому, из которого фашисты вели сильный пулеметный огонь, и броском гранаты заставил замолчать вражеские пулеметы. Отлично действовали артиллеристы и минометчики. Командир орудия 7-й батареи старший сержант И. А. Позняков и наводчик 6-й батареи 46-го артиллерийского полка старший сержант Ф. Е. Воробьев уничтожили десять пулеметных точек, до ста солдат и офицеров.

Мужественно действовали в этот день и другие части дивизии. В результате этого прорвавшаяся группировка врага оказалась в котле и была разрезана на две части — северную, в районе Велизарова, и южную — восточнее Раздельной.

Утром 7 апреля немецко-фашистское командование предприняло попытку выручить эти группировки, бросив против войск нашей армии значительные силы авиации. Особенно жестокой бомбардировке подверглись Раздельная и Бакалово. Гитлеровцы, видимо, считали, что им удастся пробить брешь между этими населенными пунктами и вывести южную группировку из окружения, но они не добились успеха. Как только после удара авиации немецкие части устремились в этот коридор, наша артиллерия, минометы и пулеметы открыли столь сильный заградительный огонь, что противник, понеся большие потери, сразу же откатился назад. Неоднократные попытки прорваться то в одном, то в другом месте успеха не принесли. Между тем кольцо окружения с каждым часом сжималось, и фашисты начали сдаваться в плен.

К исходу дня 7 апреля участь вражеской группировки была решена. Лишь некоторым частям ее, прорвавшимся в район Велизарова, удалось выйти в район Тирасполя и переправиться через Днестр. Основные же силы были разгромлены и пленены. Части нашей дивизии истребили свыше тысячи вражеских солдат и офицеров, несколько сот человек захватили в плен. Досталось нам много военной техники и вооружения.

Во второй половине дня мы с офицером связи старшим лейтенантом А. Д. Ворониным ехали из Бакалова на КП дивизии в Раздельную и видели картину полного разгрома врага. На обочинах дорог продолжали дымиться сожженные вражеские танки и автомашины, темнели брошенные орудия, минометы, разбитые повозки, бродили беспризорные лошади. Повсюду валялись трупы фашистских солдат и офицеров. Свежий ветер кружил и разбрасывал по вспаханной снарядами земле документы разгромленных немецких частей. Навстречу нам уныло брели колонны грязных и небритых пленных немецких солдат.

На КП мы приехали, когда комдив подводил итоги минувших боев. Коротко заслушав мой доклад о действиях полка Гугина, генерал Дрейер зачитал поздравительную телеграмму Военного совета 37-й армии по поводу успешного выполнения поставленной задачи. А вскоре стало известно, что за мужество и образцовые действия по разгрому врага в районе Раздельной Указом Президиума Верховного Совета СССР дивизия награждена орденом Красного Знамени.