В смертельном трансе

ГЛАВА 18

Он исчез, этот «дракон», свалился с багажника, остался позади — комок человеческой плоти на узкой проселочной дороге. Я смотрел назад и видел, как он пытался встать, как к нему подбегали остальные. Тони твердо держала ногу на акселераторе. Мы летели по дороге, мимо фермы, мимо развешанного белья, за нами вздымался высокий плюмаж пыли. Как только я пересел в свою машину, мы поехали кружным путем, минуя дороги, по которым могли ехать «драконы». Но мы не были в безопасности, пока не выехали на 94-ю дорогу, и только здесь я понемногу стал расслабляться.

Было совсем темно, когда показался Сент-Пол. Я ехал впереди, Тони прямо за мной. С каждой милей я чувствовал себя все более защищенным — мы прятались в цивилизацию, как в нору, и, когда переехали через Миссисипи в Миннеаполис, все происшедшее уже казалось неприятным сном, ночным кошмаром.

Я поднял с сиденья «уоки-токи», посмотрел в зеркало — Тони была на месте, сразу за мной — и позвал:

— Тони?

— Да?

— У тебя все в порядке?

— Похоже, да. У тебя?

— У меня все отлично. Давай поедем ко мне, оставим одну машину, потом отдадим пленку в обработку.

— Давай.

По Девяносто четвертому шоссе мы обогнули центр города, съехали с шоссе у Хеннепин-авеню, добрались до Двадцать восьмой улицы и оттуда свернули на Гумбольдта. Тони припарковалась, пересела ко мне, и мы двинулись дальше. У нас еще был шанс успеть в фотоателье, так что мы прокатили пару-другую кварталов до Кэлхаун-сквер, торговой улочки с элегантными старыми домами. Здесь, в районе, соседствующем с деловым центром и всегда веселом, движение было небольшое. Спустя пару минут мы припарковались на въезде на Кэлхаун-сквер и прибежали в одно из тех фотоателье, где выполняют заказы за шестьдесят минут. Как раз вовремя, надо сказать. Хозяин обещал, что через час все будет готово, и попросил прийти к девяти, прямо перед закрытием.

Мы поднялись на второй этаж, в ресторан. Он был оформлен под вагон-ресторан прежних лет и неплохо оформлен. Масса хромированной отделки, табуреты у стойки. Мы заняли кабинку у окна, по очереди сходили умыться и заказали еду. До того я не чувствовал, что хочу есть, но теперь засосало под ложечкой — я помирал от голода. Тони тоже. Мы заказали сандвичи с мясом и гору жареной картошки. Очень полезно для нервной системы.

Я спросил с набитым ртом:

— И много ты отсняла?

— Ну, вряд ли все снимки будут классными, но сняла много. — Тони пожала плечами, откусила от сандвича, прожевала и добавила: — В том числе и парня у костра.

— А того, что у лодки?

— Его тоже раз-другой щелкнула. Главный вопрос: хватит ли этого для Крис? Они все были в масках.

Я встревоженно посмотрел на нее. В ее словах было что-то еще, очень важное для нас.

— Боюсь, — продолжала Тони, — что Крис вряд ли сумеет что-нибудь сказать.

Меня как по голове ударило. Вот оно. Крис. Я пробормотал:

— Может, она сумеет опознать его по фигуре.

— Может быть, а если нет — начинать все сначала?

— Не исключено.

Это меня пришибло — Крис уже не сумеет нам помочь. О Господи, нет! В глубине души я знал это.

— Алекс, что пытается сказать твое подсознание? Какую информацию оно хочет выдать?

Что… что мы тут сидим, рассуждаем о снимках и о том, что скажет Крис, и все такое. Но это бессмысленно.

— Если не сможет, что тогда? — спросила Тони. — Явиться к Дженкинсу? Показать фотографии ему?

Я рассеянно покивал.

— Да, наверное. Может быть, там найдется что-нибудь для него.

Мне хотелось бросить еду, бросить разговоры. Остановить этот эпизод, отложить его и бежать к Крис. Как раз тогда — когда мы едим эти дурацкие сандвичи, — ей нужна наша помощь.

— Ты хочешь сказать, что Крис в опасности?

Именно так. И мы ее подставили, если честно. Легкая добыча. Но здесь ничего уже не поделаешь.

— Это верно. Ты не можешь ничего изменить. Только анализировать.

Так что мы продолжали жевать, ели за обе щеки, поливая еду кетчупом. Заказали еще и шоколадный напиток. Мы же не знали тогда, что Крис в опасности, мы наелись и стали хохотать.

— Боже не могу поверить, что я врезала этому парню по яйцам!

— Да, ты его ловко уделала.

Тут мы стали болтать о том, как убегали — с полными штанами, — как эти молодчики гнались за нами и как будет хорошо, если снимки получатся. «Снимки!» — завопил я: было уже без пяти девять. Мы быстро расплатились и ссыпались по лестнице в фотомастерскую. Я еще выписывал чек, а Тони уже раскрывала конверт.

— Вот они — парни на обрыве, — сказал я, показывая на первый снимок. — Еще не успели надеть маски, так что это может пригодиться.

Тони быстро, словно тасуя карты, перебирала фотографии, наконец, щелкнув по одной, пробормотала:

— Черт подери!

Это был один из пожилых — с седой волосатой грудью. Но снимок получился очень бледный. К тому же парень стоял вполоборота. И конечно, в маске.

— Давай следующий, — сказал я.

Чуть лучше, фигура видна отчетливей. Но свет — совсем слабенький. Тони протяжно, горестно застонала.

— Боже, от этого для нас никакого толку…

Она еще раз перетасовала снимки и нашла «дракона» у лодки на берегу. Он вышел хорошо, отчетливо, но опять-таки был в маске, и, конечно, освещения не хватало. И часть корпуса закрывало дерево.

— Посмотри-ка, — сказал я, показывая на какую-то штуку на левом запястье «дракона».

— Что это? — Тони прищурилась и поднесла снимок к глазам.

Я тоже наклонился, но разглядеть ничего не смог. Снимок был недостаточно резкий.

— Похоже на советские часы. Понимаешь, такая штука с огромным циферблатом и здоровенными стрелками.

— Точно, — проговорила Тони, всматриваясь в изображение.

— Интересно, запомнила ли это Крис. Я к тому, что вещи такого рода хорошо запоминаются.

У меня началось сердцебиение, и я быстро просмотрел оставшиеся фотографии. Там было еще несколько человек, но ничего интересного и о чем-то говорящего. И тогда меня ударило неодолимое стремление, порыв к действию. Я начал собирать фото.

— Поехали, покажем это Крис.

— Сейчас?

— Да, прямо сейчас. Она сказала, что работает во второй половине дня. Десятый час — она должна быть дома.

Я говорил это, а сам знал: к несчастью, она должна быть там. Тони согласилась, сказала: давай, поехали, так что мы упрятали фото в конверт и двинулись. Я вел машину быстро, словно «дракон» опять гнался за нами, и Тони спросила: что с тобой, почему ты гонишь, как чокнутый? Расслабься, сказала она. Все в порядке.

Но дело было плохо. Я-то знал, что дело плохо.