В Средиземье бардак

Глава 20. Битва на Андуине.

Они опомнились не скоро. У хоббита подломились его волосатые ноги, и он повалился в траву. Он не мог избыть из своей головы много раз повторяющуюся фразу "Вот теперь-то нам конец, теперь нам конец, все пропало шеф, все пропало...". Это продолжалось с минуту, пока Торин не наподдал ногой по граммофону, на который чья-то невидимая рука поставила пластинку с издевательскими словами... Это была шутка Олмера, но наши герои не улыбались.

- Мы не выполнили долг, - сокрушенно сказал Нивротт, почесывая задницу. - Теперь нам остается только напиться.

- Я бы на его месте убил бы нас всех с его-то невидимостью, - подал голос мрачный Торин.

- Зачем ему мы? - задумался, наконец, хоббит. Он теперь второй Король-Призрак, зачем тратить на нас взмах его чудесного меча, лезвие которого окутано черным туманом?

- Это меч Эола, темного эльфа. Он его выковал сам из упавшего с неба огненного железа. Арагорн не захотел его отдавать сыну Боромира, но в бою выронил его в реку. И, похоже, что Олмер захватил это могущественное оружие. Против него нет защиты, - тихо выдохнул Нивротт.

- Значит Монпарнас умрет? - принялся сокрушаться Мылохлор. - Тогда, пожалуй, я возьму себе его сапоги, - и он принялся снимать их с дрыгающегося в агонии Монпарнаса. - Спи спокойно, дорогой друг, - кричал он в ухо умирающему, - Мы отомстим за тебя...- с этими словами Нивротт перекинул себе на плечо оба сапога и побрел вслед за нашими героями. По пути он нагнал Нивротта. Все были настолько потрясены, что никто не обратил внимание на крики, едва видневшееся из грязи головы Отлиса с просьбой вытащить его из грязи.

- Что случилось с Монпарнасом? - походя, буднично спросил Мылохлора Нивротт.

- Его ударили мечом, - кратко объяснил Мылохлор.

Нивротт понимающе кивнул. Прошло полчаса. Они брели вслед за хоббитом и гномами.

- А что с нашими бравыми вояками из Гондора? - спросил нелюбопытный Нивротт.

- Они утонули, - вновь кратко ответил Мылохлор.

Нивротт вновь понимающе кивнул и замолчал.

Хоббит и гномы молчали все это время. Наконец, даже бесстрашный Фолко не выдержал тягостного молчания.

- Что же нам делать? - спросил он у Торина.

- Грядет война, хорошо будет жить только военным, - деловито сказал Торин. - К тому же ничего другого как вступить в армию Средиземья, нам не остается, ведь там у нас останется шанс затеряться от отрядов заградфюрера Рогволда... Нам надо двигаться туда, на юг, вступим в войска Рохана!

- А мы пойдем на север, а мы пойдем на север, - гнусаво пропел Мылохлор. - Зато когда вернемся, не будет никого, останется от Фолко лишь косточки его, - поэтический талант эльфа взыграл в Мылохлоре. Нивротт приплясывал на месте, подпрыгивая на одной ножке. Потом оба безумных эльфа скрылись в кустах.

- Стойте, какой нафиг север, вам нужно на восток, - запоздало вскричал им вслед Торин. - Воды Пробуждения находятся на востоке, - но эльфы уже не слышали гнома.

Троица друзей спустилась до Андуина, но никого там из стражи уже не встретила. Зато, на берегу красовались остовы сожженного хоббитом парома. Теперь идея поджечь паром вовсе не казалась хоббиту такой уж прикольной, особенно, когда пришлось преодолевать Великую реку вплавь.

Их окликнули, лишь, когда они выбрались на берег. К счастью, начальник стражи узнал их.

- Это же тот самый маленький сидор, который спалил баржу! - завопил он. Хоббита и гномов окружила толпа стражников, которые по-приятельски хлопали его по плечу. - Если бы не он, нам пришел бы полный пинцет, передовой отряд врага был уже готов атаковать нас, но из-за отсутствия баржи, вынужден был отступить. Они обещали поймать того, кто успел сжечь баржу и подвесить вниз головой на ближайшем мэллорне. Но мы тебя не выдадим, ты спас нам жизнь, - бурно тряс хоббита за шкирку начальник караула. - Всех, кто остался на другом берегу, изрезали на кожу для барабанов, и те стучат с той поры не переставая, - он махнул рукой. И, правда, нарастающий гул вдали гул разбился на звучание тамтамов, а из кустов на том берегу вышел большой отряд врага.

Хоббит похолодел. Еще пять минут задержки на том берегу и от дальнейшей карьеры в виде барабана их никто бы не спас, даже мифрильные доспехи.

Наши друзья продвигались вперед, скорее по инерции. Изменить что-либо было невозможно, надо было просто встать в ряды защитников Средиземья. Начальник караула, в знак признательности, сдал всю троицу в призывную комиссию Рохана, живописав их подвиг со сжиганием парома. К сожалению, порча имущества не приветствовалась в армии Рохана, поэтому, наших героев, недолго думая, зачислили в штрафной отряд. Спустя неделю в этот же отряд согнали всех пойманных по всей округе дезертиров. В их числе, к радости друзей, оказался Отлис и два безумных эльфа Мылохлор и Нивротт. Первого выкопали практически из-под земли, когда приехали возводить очередные туалетные чертоги, а двоих эльфов повязали, когда они продавали разбавленный здравур.

Вместо обеда весь штрафной отряд совершал марш-бросок к позициям Рохана. Вместо ужина копали укрепления. Потом прискакал Браго, тридцать первый маршал Марки и выступил с патриотической речью.

Армия Вождя появилась на северо-восточных рубежах роханской Марки неожиданно, застигнув врасплох всю армию. Роту разведчиков, загодя высланных вперед, обнаружили только спустя три дня. В этот день как раз облетели последние листья с деревьев, поэтому висящие на ветках разведчики служили единственным украшением величественного мэллорна. Отступающее в беспорядке войско устроило погибшим пышную церемонию похорон. Для этого мэллорн подожгли и облили машинным маслом. Громадный великан долго чадил и скрипел, а потом повалился прямо на наспех отступающую армию Рохана, погребя под собой не менее полусотни бойцов штрафного отряда. К счастью, наши герои успели отойти подальше, и рухнувшее древо мэллорна их не задело. Но командиры роханской Марки, скрепя сердцем не приказали остановиться, и помочь пострадавшим. Подгоняя и шпыняя отстающих, десятники и сотники добились того, что пехота нехотя доползла до лагеря и заняла позиции. Штрафным сотням предстояло держать оборону на самом опасном участке - берегу Великого Андуина. Их задача, как явствовало из бумажонки, розданной каждому бойцу, состояла в том, чтобы воспрепятствовать переправе врагов через реку. На многие лиги вокруг тянулись выкопанные по всему периметру рвы, глубиной до полуметра, укрепленные кое-где частоколом высотой в метр. Со стороны врага эти сооружения вызывали такое же уважение, как и детская песочница, стоявшая у него на дороге...

Но хоббит и гномы не собирались, сложа руки ждать врага, и безропотно подставлять свои шеи под топор. Огрев сотника по голове половником, хоббит захватил власть в своей сотне и тут же заставил всех трудится. К утру на их участке красовались волчьи ямы, самострелы-ловушки, камнеметательные машины из соседнего полка были ловко украдены и даже пристреляны. Хоббит снискал уважительное прозвище "маленький пол(к)овник". Сотник на следующее утро оклемался и сбежал в ставку главнокомандующего, пообещав вернутся с расстрельной командой. На следующий день пришли вести из Гондора. Какие именно никто не знал, рассказывали только, что несчастный сотник напоролся на передовой отряд хочугов-проктологов, прорвавших заставы Гондора. Теперь следовало ожидать хазгов-стоматологов и прочей нечисти. Эти известия подняли настроение только хоббиту, уже собравшему было свой походной рюкзачок, но тут же отложившем его.

- Сегодня начнется, - пророчески сказал Маленький Гном, тупо уставившись на другой берег.

- Лучше погибнуть в бою, чем так, как сотник, - бодро сказал хоббит. И его уверенность неожиданно передалась всем бойцам. Даже соседние сотники приходили на их участок передовой, перенимать опыт западлостроения передовой полосы. Знаменитые ямки-колодцы разной глубины, сбитые так, что нога человека или лошади, попав туда, ломалась сразу и бесповоротно, вонючие рвы, куда вывели стоки со всех туалетов при помощи насосов и тучи битого стекла из пустых бутылок, кои хозяйственный хоббит угнал в количестве пять подвод с королевской походной кухни, но сдать их он в условиях военного времени не сумел, и решил пожертвовать их на нужды обороны.

А после обеденного перерыва на передовую нагрянул сам Король Рохана. Он оказался ничуть не выше Короля Гондора, ноги казались кривоватыми от постоянной езды на своем любимом мотоцикле, выполненном в виде фигуры лошади. Он слыл среди воинов Роханской Марки самым отчаянным рубакой - в свое время, он, будучи самым младшим принцем Марки, пригласил на свой день рождения всех своих братьев, число коих было под дюжину, после чего в стиле "Убить Билла" вошел в залу с оголенными клинками. Обратно он вышел, выкатив одну за другой головы своих родственников. Поскольку практически в это же время в народном Вече шло голосование по выборам нового короля взамен трагически погибшего монарха (кто-то отрубил ему голову и поиграл ею в футбол в королевских покоях), то народные избранники единогласно избрали Принца новым королем. Он оказался настолько благородным, что назначил своих погибших родственников на должности городских глав всех роханских городов. Более того, он разослал во все города по голове. После этого его поступка он прославился на все Средиземье, а впоследствии, всех государственных преступников он назначал на должности городского головы, причем в буквальном смысле. Бывало, что на должность городских глав он назначал новых преступников спустя всего неделю после инаугурации предыдущего.

- На этой должности все равно все становятся ворами и жуликами, - объяснял как-то король в своей речи, так пусть же сразу примут заслуженное наказание, это и есть профилактика преступности, бля...

Вот такой отчаянный король был у Рохана. И все его войско было готово пойти за ним на конец света, поиграть в футбол головами врагов...

Король помедлил, обводя войско взглядом. А потом, выхватил меч и, воровато подкравшись, одним ударом разрубил пополам своего придворного карлика-шута, который нагло мочился в солдатские окопы. Стоит ли говорить, что популярность короля, заботившегося о своих солдатах еще более возросла. А вот популярность министра финансов, его сына Трахтибидоха, предложившего в целях экономии бюджета выдавать зарплату ПОСЛЕ боя, упала ниже плинтуса. Весть об этом принес Фолко, с час назад вломившийся в полковую кассу со словами "Здесь дают зарплату? Моя фамилия 'ИТОГО". Понурый хоббит вернулся из кассы, несолоно хлебавши, и продемонстрировал всем копию приказа...

- Два дня тому назад враг вторгся в Северный Итилиэн, - тем временем продолжал король. - Южнее Мундус-Муйла они пытаются переправиться на наш берег. Их много, матч, то есть битва, предстоит жестокая. Правитель Мудакбурга извещает нас, что атаки можно ждать в любой момент. Вот уж, воистину, мудак. Он просит нас не дать ордам, что сейчас противостоят нам, присоединиться к тем, что штурмуют гондорские рубежи! Главный удар якобы они нанесут на юге...И потому, к бою, воины! Сыграем после битвы в футбол головами врагов, - с этими вдохновляющими словами, король схватил в руки голову карлика и заученным ударом выбил ее ногой в самую гущу своих подданных, после чего, под гул оваций, скрылся за пологом шатра.

Фолко и гномы понимали: там, за пологом шатра сейчас творится самое важное - король и его придворные выстраивают стратегию битвы на завтрашний день. Прислушавшись, хоббит уловил звуки откупориваемых бутылок, пьяные вопли и женский смех. Похоже, король не тратил зря ни единой секунды времени...

- Слышали? - подбоченившись, спросил Торин. - Главный удар на юге. Хех, мне что-то в это не верится.

- Мне тоже, - проворчал Отлис. - Разве что этот Вождь принимает решения так же, как и этот роханский король, - он мотнул головой в сторону шатра.

- А может все еще обойдется? - спросил любопытный Нивротт. - Может злой Враг упрется лбом в Минас-Тирит?

- Хех, - ухмыльнулся хоббит. - Наивный малшык Гоги, - он сострадательно посмотрел на Нивротта. - О! Улаг! - воскликнул вдруг Фолко и вскинул лук. Зацепив кучу стрел из колчана, он приладил их к тетиве и резко выстрелил. Туча стрел окутала улага. На землю он плюхнулся пронзенный аж тремя древками, - Письмо, - заявил Фолко, резко дергая привязанное к шейке улага торбочку. Агония улага в результате попыток Фолко порвать ремешки, укоротилась практически вдвое, - цепкие лапки хоббита попросту вконец придушили злодейского почтальона, так что спустя полминуты все узрели скособоченную шею летающей ящерицы и высунутый язык. Хозяйственный хоббит схватил улага и швырнул его в полковую кастрюлю.

Но взгляды соратников хоббита были прикованы вовсе не к улагу. Цепкие пальчики Фолко разодрали торбочку и развернули письмецо.

" - Моему верному Санделло, - так начиналось письмо. - Совершенно секретно. Мы начинаем войну против неверных эльфов, барук их казад, - написанные неровным торопливым почерком буквы бежали друг за другом, словно боясь не успеть. - Мы делаем вид, что нападаем с юга, а на самом деле ударим с севера, - вслух прочитал хоббит и осекся...

Все невидящим взглядом уставились на хоббита. Но от дальнейших причитаний в стиле "я знал, я знал" всех избавил сигнал горна, повелевший занять свои места. Хоббит вздохнул и поплелся вслед за остальными.

Их сотня по-прежнему занимала передовую позицию на переднем краю обороны роханского войска. Перед ними, как на ладони, лежала долина Андуина. Вечерело. На другом берегу, не таясь, вражеское войско разводило костры. Враз посуровевшие бойцы Рохана разворачивались в боевые построения. Конники быстро отмахали с пару лиг назад, в тыл и там и остались, выжидая. Наступала ночь...

Ночью хоббиту приснился Гэндальф, бегущий по величественным улицам Валинора. За ним гналась стража Валар. Гэндальф предстал в видении не Белым, как раньше, а Серым, в какой-то дурацкой хламиде с капюшоном.

- Отдай Сильмариллы, безумец, - кричали стражники. - Митрандир, хренов...

- Сам дурак, - отвечал на бегу Гэндальф. - Они мне нужны для опытов, чтобы спасти Средиземье...

Фолко с удивлением и любопытством наблюдал, как стражники, наконец, настигли великого волшебника, отняли Сильмариллы, и принялись бить Митрандира ногами... Гэндальф мученически смотрел во время экзекуции на звездное небо Валинора...

- Если бы не запрет Манды Сулимо, ты бы уже давно сидел бы вместе с Феанором, серый ворюга, - подытожил начальник стражи. - Гляди у меня, кизлодда, - добавил он и пнул серого волшебника ногой напоследок.

- Гэндальф-кизлодда, - вновь всплыли в памяти хоббита непонятные слова и Красной Книги.

- Кто здесь? - спросил Гэндальф, морщась и продолжая лежать на мостовой Валинора. - А, это ты, мой маленький мохноногий друг, - старый маг сделал попытку улыбнуться. - А я тут понимаешь, решил всем назло вернуться в Средиземье, потырил сильмариллы. Уже собирался их продать, чтобы деньги были типа на поездку, но подлый Ауле не захотел платить и сдал меня ментам... А Манда Сулимо сказал, что есть шанс, что Средиземье не придется топить как Нуменор. А вот если кто-то из Благословенного Края прибудет на берега вашего мира, то полный кабздец наступит. Короче, ничего не поменялось. Убейте вы этого Олмера, нафик, а то я на вас все свои деньги уже поставил, все что было...

Видение померкло. Хоббит покачал головой и проснулся. И вовремя. Первый же взгляд, брошенный им на противоположный берег, освещенный лучами показавшегося солнца, заставил хоббита вскочить. Из утреннего тумана одна за другой выныривала шеренги плотов. Армия Олмера начала атаку...

Чуть позже, Фолко узнал, что за ночь из войска Рохана дезертировал, чуть ли не каждый десятый, однако, складки местности и неумение ориентироваться, сослужили дезертирам плохую службу. Утром, толпы дезертиров оказались на передовой, прямо перед форсирующими реку врагами...Схватка на берегу началась. Дезертиры бились отчаянно, но быстро редели.

- ААААА! - завопил вдруг Фолко. - Поможем нашим братьям, - с этими словами он выхватил пучок стрел и привычно уже, послал весь пучок в сторону схватившихся берега, где закипела жаркая схватка. На берегу было яблоку негде упасть, в результате, десяток стрел хоббита кучно уложил трех дезертиров и пятерых истерлингов. Примеру хоббита последовала вся его сотня. Спустя несколько секунд на берегу остались лежать толпы утыканных стрелами дезертиров и переправившихся на берег истерлингов. Увидев это, все остальные роханцы поступили также. Дезертиры и напавшие истерлинги усеяли практически весь берег своими телами. Первую атаку Рохан отбил, но ответ не заставил себя ждать. На переправу пошла вторая волна. В этот раз, практически на каждом плоту было по хазгу. Слитное пение тетивы, туча стрел и в следующий миг толстые стрелы, против которых не спасали обычные доспехи, принялись пробивать тела роханцев. Каждая стрела была выпущена с такой силой, что пройдя насквозь, тут же продолжала свой полет и вновь поражала цель. В один миг от сотни Фолко осталось не более половины. Сам хоббит, гномы, эльфы и Отлис благоразумно залегли в окопчике. Лишь слепой Монпарнас, которого друзья водили за веревочку, остался стоять под смертоносным ливнем. Кто-то (Фолко стыдливо потупился) привязал веревочку к единственному в округе деревцу и забыл про эльфа. Безглазый и бесстрашный эльф, тем не менее, не сплоховал. Он тут же выудил из заплечного мешка свое парадное, белое шелковое кимоно, и принялся размахивать им, словно белым флагом. Судьба хранила его, более того, одна стрела угодила прямо в натянутую веревку и перерезала ее. В следующую секунду эльф запнулся и покатился по склону вниз, прямо навстречу высаживающемуся десанту второй волны. Среди них, в основном, преобладали панцирники. Стрелы от их доспехов отскакивали, а вот сами панцирники раз за разом разряжали свои арбалеты в защитников переправы. Хоббит закусил губу, и в следующую секунду воздух потемнел. Малорослый хоббит умудрился в течение минуты выпустить практически все три колчана боеприпасов. Панцирники понесли чудовищные потери. Стрелы хоббита попадали в сочленения доспехов, они ломали ноги в заподлянских ямках, падали на вкопанные колья. Ни один из врагов не добежал до защитников переправы. А затем скомандовали сигнал к вылазке и, обнажив мечи, роханцы бросились на раненых и искалеченных врагов. Спустя несколько минут вылазка закончилась. Головы панцирников полетели в реку. Хоббит задумчиво простоял около наспех сооруженного частокола, уткнувшись подбородком в свой лук. Увы, стрел во всем отряде уже не осталось. Приходилось совершать вылазку под ответным огнем с другого берега, чтобы собрать стрелы, торчащие в поверженных противниках. Вторая атака воинов Вождя захлебнулась, но все роханцы понимали, что это только начало. И в самом деле, новые плоты загружались толпами новых воинов и гребли в сторону роханского берега. В ответ на единичные выстрелы лучников хоббитской сотни, с противоположного берега вновь полетели хазгские стрелы. Фолко и гномы благоразумно залегли, а очередная вереница плотов достигла уже середины переправы. И тут неожиданно вступили в действие припрятанные загодя катапульты. В результате удачного залпа огромные камни разбили плоты в щепки. Следующий залп из голов панцирников и катапульты замолчали... Третья волна штурмующих утонула, не доплыв до берега. Казалось, враг уже дрогнул, на том берегу принялись играть перестроение. А спустя десять минут толпы врагов принялись форсировать Андуин вплавь. Оцепенение, охватившее всех при виде взбурлившей черным реки, неожиданно разорвал хоббит, стремительно выбежавший на очередную вылазку. Однако вместо оружия хоббит притащил на самый берег таинственный мешок, загодя приготовленный им еще вчера. Он решительно развязал мешок, оказавшийся доверху набитым увесистыми голышами. Какое это страшное оружие в руках хоббита в следующую минуту поняли все, когда он сделал "лягушку", запустив голыш так, что тот заскакал над речной гладью. Умелый бросок хоббита заценили все, даже орк, чья оказавшаяся на пути голыша голова, вздымалась над водой. Получив скачущим голышом в лоб, орк хрюкнул от неожиданности, хлебнул пол-литра речной воды и скрылся под водой.

- Время собирать камни, время разбрасывать камни, - воскликнул Фолко и еще один увесистый камень, проскакав по водной глади, ударил в лоб очередного врага.

В следующую минуту Фолко показал, что он умеет быстро и точно кидать не только ножи. Длинная очередь из голышей и полвзвода орков не доплыли до обороняемого берега. Руки Фолко работали без устали, в следующую минуту к нему присоединились гномы, а потом и все оставшиеся в живых бойцы из его сотни. Спустя десять минут все было кончено... Четвертая волна штурма также не доплыла до роханского берега... Но и заветный мешок с голышами тоже опустел. Передышка оказалась недолгой. Разъяренные полководцы Вождя показали, наконец, что тоже умеют вести сражения. Выдвинув на противоположный берег роту хазгов, без проблем досылающих стрелы из своих ужасных луков до этого берега, командиры отрядов Короля-без-Королевства вновь принялись форсировать реку. И в этот раз ничто уже не могло остановить наступающих. Вот первые шеренги уже оказались на этом берегу. Ощетинившись щитами, они прикрывали вновь подплывающих. Прошло еще минут с десять пока, наконец, на узкой полоске земли у берега не оказалось мало места для все вновь, и вновь прибывающих бесчисленных воинств Вождя. Берег был потерян, и это стало понятно всем, даже полководцам Марки. Над рекой разнесся утробный звук, походящий на бормотание унитаза.

- Королевский горн! - воскликнул Отлис.

- Что это значит? - вопрошающе воскликнул Фолко. - Наверное, это сигнал к отступлению?

- Нет, это означает стоять насмерть, - упавшим голосом заявил Отлис, обнажая свой клинок. Предзакатное солнце блеснуло на зазубренном лезвии и пропало за горизонтом. В следующую секунду, сбившись в плотные ряды, ощетинившись копьями и щитами, переправившаяся рать Олмера, бросилась вверх по склону, штурмовать частокол защитников переправы.

Хоббит закрыл глаза. В защитников полетели стрелы. Послышались стоны раненых. Хоббит очнулся от столбняка и осмотрелся. Черная стена истерлингов накатывалась на хоббита и гномов. Волей судьбы все остальные защитники частокола, за исключением гномов, Отлиса и эльфов, полегли смертью утыканного иглами ежика. Хоббит завизжал и выскочил навстречу и поднял руки. Гномы и Отлис тут же последовали его примеру. Но нападавшие не собирались никого щадить. Злые стрелы сорвались с луков, хоббита и гномов отбросило назад. Оглушенный хоббит вдруг вспомнил, что он в мифрильных доспехах и, опустив забрало, расстегнул плащ и метнул один за другим метательные ножи. Нападавшие удивленно воззрились на неожиданно оживших противников. А в следующую секунду, гномы с громким хэканьем, схватили парочку алебард и, раскрутив, швырнули в наступавших. Шестерых нападавших отбросило как пушинку. Сила броска оказалась такова, что враги спинами насадились на обнаженные клинки, которые держали в руках задние ряды.

- А-а-а-а-а-а! - заорал Фолко. - На вашем месте я бы этого не делал, - пригрозил он.

Гномы набычились. В руках Торина появился топор, а Малыш достал привычные нунчаки весом под десяток килограмм, оба гнома шагнули вперед. Стрелы ломались об их мифрильные доспехи, но они, отшатываясь на миг назад, упрямо вновь перли напролом вперед.

- Всех убью, один останусь! - заверещал хоббит и прыгнул вперед. В его руках появился заныканный огнемет. - Наур эн адриат амин, - завопил хоббит, и в следующую секунду перед воинством Вождя выросла сплошная стена огня. А еще спустя несколько минут по обожженным и стонущим врагам ударили гномы, вслед за ними ломанулся Отлис и эльфы. Раздались дикие вопли и где-то в тылу, до ушей хоббита донесся вопль слепого Монпарнаса, кричавшего, что враги хотели сжечь его, и что он дорого продаст свою жизнь...

Фолко потупился. Ему было очень жалко Монпарнаса, о котором он просто позабыл в пылу схватки. А тем временем, гномы принялись шинковать обожженных и катающихся от боли врагов на кусочки. Спустя еще десять минут, все было кончено. Даже Отлис и тот устал прыгать на поверженных телах врагов. Лишь бессмертные эльфы в стиле Соколиного глаза без устали продолжали пронзать каждому врагу сердце длинным эльфийским кинжалом с волнистым лезвием. Где-то впереди донеслось что-то похожее на визжанье свиньи. Оказалось, что гномы едва не зарубили обожженного Монпарнаса. Эльф так прокоптился с помощью огнемета, что его приняли за орка...

Фолко устыдился своих колебаний, и смело шагнул вперед... Но из всего наступавшего воинства осталась только походная полковая избирательная урна с надписью "Голосуй за Олмера". Хоббит огляделся. С другого берега на них удивленно взирало воинство Вождя. Нигде, кроме этого участка, врага остановить не удалось. Черная стена углубилась на других участках на несколько лиг. Лишь участок хоббита наглым образом держался вопреки здравому смыслу. А спустя еще несколько минут, на противоположном берегу боевой дух упал ниже плинтуса. Это Фолко, стремясь реабилитироваться в глаза друзей, подтащил к самой кромке берега урну и своеобразно проголосовал за Олмера на глазах у войска на противоположном берегу. Он снял штаны и облегчился в нее.

- Голосуй или проиграешь, - его звонкий голос на Всеобщем языке разнесся по всей реке. Тем временем, Нивротт, весело хохоча, сфоткал хоббита оседлавшего урну, для полковой стенгазеты.

- Отошлем фотку Олмеру, - хохоча, сообщил придурочный эльф.

Фолко потемнел лицом. Теперь шутка вовсе не казалась ему такой веселой. Вряд ли Олмер будет в восторге от подобных фотографий, так что хоббит небезосновательно опасался мести.

На другом берегу началось движение. Разъяренные воины Вождя принялись готовить очередной штурм переправы. А первым делом они выгнали на другой берег троллей, которые принялись бросать в Фолко огромные камни. Куча камней, слаженно брошенная ротой троллей, перелетела речную гладь и тут же погребла под собой несчастного Монпарнаса. Рота хазгов выдвинулась вслед за троллями и принялась засыпать этот берег ковром стрел. Тролли, потемнев от натуги, продолжили швырять огромные валуны в хоббита.

Фолко бегал зигзагами, уклоняясь от смертоносных орудий. Раз за разом куча камней и туча стрел переносились на роханский берег, но мохноногий полурослик, испытывая терпение врагов, никак не умирал, уворачиваясь от смертоносных снарядов. Терпение на другом берегу стало иссякать быстро. Колчаны хазгов опустели, берег был покрыт толстым слоем камней, скрывшим тела штурмующих своей массой. Усталый, но довольный хоббит за неимением заваленной урны, влез на воздвигнувший утес и показал врагам средний палец. Дружный рев был ответом на его жест. Хоббит потанцевал на одной ножке, поплясал в стиле Буратино, прикладывая свои пятерни к носу, дразня врагов, а потом, улучив момент, спустил штаны и показал противоположному берегу свою филейную часть. Рык голосов с того берега достиг ушей хоббита с такой скоростью, что он в тревоге оглянулся. В следующую минуту, он увидел, что все войска, столпившиеся на другом берегу, тут же принялись штурмовать переправу, не разбирая дорогу и брода. В результате, из нескольких тысяч врагов, до противоположного берега доплыла всего лишь треть. Доплывшие, принялись штурмовать утес, воздвигнутый глупыми троллями. Фолко и сотоварищи дождались, когда нападавшие добрались до половины пути и устроили самый настоящий оползень из булыжников. Хоббит с гномами и эльфами едва успели покинуть утес, как он медленно перетек в более пологую форму, погребя всех штурмующих под камнями. Очередная волна штурма была отбита.

Наступила звенящая тишина. На других участках враги прорвали оборону и наступали вглубь роханских территорий. Друзья оказывались в глубоком тылу армии Вождя.

И тут вдалеке послышался далекий сигнал унитаза. Он прокудахтал два раза.

- Сигнал отступления, - облегченно воскликнул Отлис, появляясь, как чертик из-под земли, в которую он закопался, чтобы его не нашли.

- Бежим! - радостно вскричал Нивротт.

- А что случилось с Монпарнасом? - на бегу спросил у друга вечножующий Мылохлор.

- Его завалило, - ответил немногословный Нивротт, еще быстрее наддавая ногами.

Впереди всех несся Фолко. Его мохнатые пятки мелькали с умопомрачительной быстротой. Эльфы и гномы, сопя и тяжело дыша, с трудом поспевали за ним.

Спустя два часа (так глубоко прорвалась армия Вождя), небольшой отряд ударил в тыл многократно превосходящего противника.

- Айда, покажем им что такое "железный клюв", - позвал хоббита Торин. У закованного в мифрил гнома отпали последние сомнения в доблести хоббита. Фолко заулыбался. Железным клювом назывался особо подлый прием хирда, когда в спину ничего не подозревающим врагам ударял клин из самых опытных и хорошо вооруженных воинов, прикрывавших друг друга сбоку. Клин был подобен клюву хищной птицы, противостоять стоя спиной ему было невозможно, остановить продвижение можно было только, повернувшись лицом к нападавшим. Вслед за гномами пристроились эльфы и Отлис.

- Ну, пошли, - прошептал Торин, и отряд выскочил из кустов прямо позади бившихся с роханцами бесчисленной толпы истерлингов.

- Бей роханцев! - завопил Торин и развалил одного из истерлингов надвое одним ударом. Малыш тут же сделал небольшой переулочек слева, несколько раз взмахнув своим огромным двуручным мечом. Фолко взмахнул сначала одной, потом другой рукой. Десять метательных ножей с глухим стуком вонзились в шею воинов Олмера.

- Бей конеложцев, - завопил хоббит, обнажив эльфийский тесак.

- Бей всех, - гулким басом поддержал Малыш.

Эльфы и Отлис не поддержали воинственные крики друзей. Они были заняты. Они вовсю работали своими мечами, убивая тех, кто оглядывался назад, желая узнать, что это за подмога пришла к ним бить роханцев. Спустя полминуты стальной клюв прошел сквозь ряды войска Олмера насквозь.

- Посмотрите, что у вас там, за спиной, - завопил находчивый Фолко.

Пока все воины вождя оглядывались назад, хоббит первым показал пример, сорвавшись с места. Гномы, эльфы и Отлис не медлили не секунды, последовав его примеру. А роханцы, увидев повернувшихся к ним спиной врагов, тоже не стушевались и разрядили свои луки и арбалеты. Спустя несколько мгновений, отряд вождя на том участке, куда прорвались наши герои, поредел более чем втрое. Хоббит, дорвавшись до стрел, принялся опустошать все свободные колчаны со страшной скоростью. Эльфы, не желая уступать ему, тоже устроили соревнования на скорость. Спустя еще несколько минут стрелы закончились. А перед изумленными роханцами предстали нагроможденная груда тел, истыканная стрелами.

И вновь, Фолко увидел, что на всех других участках, воинство Вождя безжалостно истребляло остатки роханской пехоты.

И тут вновь раздался утробный звук рога, похожий на бормотание унитаза.

- Отходим бля! - надрывался сотник. Он закинул на свою спину щит и помчался назад. Фолко задумался. Его доспехи были мифрильными только спереди. Сзади спина была защищена обычной кольчугой с обманывающей надписью "сделано из мифрила". Фолко рванул вслед за сотником. Он долго бежал рядом с ним. За это время стрелы несколько раз клюнули сотника в спину, но он только хохотал и еще быстрее начинал работать ногами. Но примерно на полпути, тесемку его щита кто-то перерезал, и щит покатился в пыль. Заботливый Фолко, пряча свой эльфийский тесак в ножны, наклонился, чтобы поднять щит. Когда он поднял его, в спине сотника выросли две стрелы. Хоббит поежился и тут же закинул щит на свою беззащитную спину. Мимо пробегали гномы. Торин одобряюще поднял большой палец. Маленький гном и вовсе прошел мимо вразвалочку. Похлопав хоббита по спине, маленький гном прошествовал дальше. Стрелы отскакивали от него как горох от стенки. Сотник все еще стоял на месте, покачиваясь. Хоббит с тревогой оглянулся и увидел двух хазгов, засевших недалеко на холме. Рядом быстрым галопом проскакали на свои двух эльфы и Отлис. Хоббит скорее почувствовал, чем понял, что следующие две стрелы войдут в спину эльфов. Хоббит не раздумывал ни секунды. Он толкнул сотника так, что тот, наконец, повалился ничком и, уперев свои мохнатые ноги в спину несчастного, принялся выдергивать стрелы. Еще две секунды и две стрелы полетели в сторону хазгов. Хоббит успел практически в последний момент. Он успел подстрелить обоих врагов тогда, когда они уже спускали тетиву. Их руки дрогнули и стрелы полетели в другую сторону. В самого хоббита. Увернуться хоббит уже не успевал. Все произошло слишком уж быстро. И тут хазгские стрелы просвистели рядом с Фолко и с глухим стуком снесли двух орков, подкравшихся сзади к хоббиту и уже занесших над ним свои ятаганы...

Фолко сглотнул и помчался вслед за эльфами. Вскоре они добежали все до поля, на котором, сбившись в кучу, роханцы, ощетинившись щитами и копьями, сдерживали истерлингскую конницу. Хотя со стороны все гораздо больше походило на избиение младенцев. Степняки, непревзойденные мастера копья, попадающие его острием на полном скаку в игольное ушко, без проблем. Играючи били пехоту то в глаз, то в ноги. Роханский строй тут же смыкался, но с каждым разом становилось все тревожнее и тревожнее. И тут к роханской пехоте прибыло небольшое подкрепление в лице хоббита, гномов и эльфов. Небольшой спецотряд привычным стальным клювом набросился на истерлингскую конницу, зайдя им в тыл. Малыш своим мечом разрубал соседнего всадника вместе с лошадью, а Торин топором отрубал всаднику лошади ноги одновременно с тем, как хоббит подрезал взмахом своего тесака жилы на ногах лошадей. Эльфы, славящиеся своим благородным отношением к животным, старались щадить лошадей, поэтому они только выкалывали им глаза, а Отлис тут же брызгал из газового баллончика ослепшим лошадям под хвост. Те мгновенно становились бешеными и, сбрасывали всадников, набрасывались друг на друга, топтали упавших всадников, словом начинался сущий кавардак. А наши герои, проложив себе коридор в этом лошадином хаосе, пешей рысью проследовали внутрь роханского войска. Их встречали как героев. Каждый хлопал по плечу, трепал за шлем, говорили поздравительные слова. Там где проходили наши герои, простые роханские воины приободрялись и стояли насмерть не щадя ни себя ни врагов, ни рядом стоящих соратников. Роханская фаланга сжимала свои ряды, держа натиск пришедших в себя и разъяренных истерлингов, к конным войскам Вождя подтянулась панцирная пехота Прирунья, но роханцы держались. Их сплачивал звонкий голос хоббита, верещавшего то слева, то справа что-то типа "всех убью, один останусь". Он вселял в их сердца надежду, и отряд держался. А Торин и Малыш успешно прикрывали своего малорослого мохноногого друга.

Шло время, отрезанная со всех сторон пехота, сохраняя строй, редела на глазах. Вокруг уже были не только истерлинги и прирунцы, но и воинственные хегги, хочуги. К счастью, хазгов было очень мало, но их снайперы, раз за разом при помощи своих чудовищных луков и стрел пронзали сразу по двое-трое защитников.

Хоббит, тяжело дыша, во время краткосрочного отдыха внутри шеренги, жадно глотал воду из меха. Малорослый воин, вставший на защиту Рохана, мог гордиться собой. Он весь был покрыт кровью с ног до головы. Его мелкопакостные ручонки уже подустали. Он колол и рубил на автомате, понимая, что еще немного, и он дрогнет. Подкрадывалась усталость. Но хоббит не мог не отдать должное и своим соратникам. Волею судьбы и благодаря нелепому упрямству полководцев Марки, пехота умудрялась совершить невозможное. Она притягивала к себе все воинство Вождя, словно магнит-железо. Подобно засорившемуся унитазу, она вздымала вокруг себя курганы из вражеских тел. Уже весь берег Великой реки на большую глубину был запружен продолжающими переправу бесчисленными войсками Вождя. Однако самые хорошо вооруженные воины Вождя, элитные подразделения уже давно сложили голову. Взамен них, на роханцев продолжали наседать уже слабовооруженные бойцы в легких доспехах. Шло время. Секунды, минуты, часы, а фаланга все держалась и держалась. Даже видавшие виды полководцы Вождя таращили свои глаза, когда им каждый час докладывали, что роханцы держат строй в чистом поле, не имея никаких укреплений.

И тут, когда уже Фолко поскользнулся в луже крови, когда ему в грудь ударило копье, отбросив его назад на несколько локтей; когда уже над не успевающим развернуться Торином завис конный истерлинг с отведенным для удара копьем; именно в этот момент вновь раздались звуки засорившегося унитаза. Королевский горн грянул столь неожиданно, что враги замешкались, и это промедление тут же стоило жизни противникам хоббита и Торина. Это подуставший Малыш, смеха ради, попытался разрубить своим гигантским двуручным мечом пролетавшую мимо бабочку. Не удержавшего равновесия, Маленького гнома повело, и его страшный клинок с легкостью перерубил ноги коню истерлинга, а продолжавшее круговое движение лезвие, сделало оборот еще раз на 360 градусов (Малыш, чтобы удержаться на ногах продолжал двигаться вокруг своей оси), во время второго прохода развалило пополам истерлинга и занесшего над хоббитом копье орка.

- Щиты за спину! Отход, - разъяснил сигнал хоббиту Отлис. Он закинул себе щит на спину, а потом, вспомнив о судьбе сотника, огляделся и, вырвав из рук одного раненого роханца щит, протянул его хоббиту.

Этот отход мало напоминал тактические действия. Он больше напоминал паническое бегство в сторону туалета при приступе диареи. Вослед бежавшим воинам марки тут же вынеслась конница Вождя, намереваясь превратить бегство роханцев в их смерть. И тут навстречу коннице Вождя вынесся роханский конный полк, прятавшийся в складках местности. Фолко с замеревшим сердцем следил за тем, как всадники в черных плащах разрядили в упор арбалеты, и как сократившийся втрое полк роханской конницы тут же развернулся на 180 градусов и помчался прочь.

Обрадованная конница истерлингов помчалась вслед. А за сбежавшей с поля боя конницей и убегающей пехотой устремилось все остальное воинство Олмера. Все поле вскоре оказалось забито воинами Олмера. Фаланга оказалась окружена со всех сторон. Бежать было уже некуда.

- Похоже, конец, - выдохнул Отлис, бросая меч и поднимая руки. Его примеру последовали было эльфы, но тут, над полем раздался знакомый звук рога. Он пробудил надежду в упавших духом, а те, кто был готов дорого продать свою жизнь и вовсе воспряли духом, набросившись на озадаченного врага. А спустя еще минуту, окрестности потряс многотысячный топот. Враг, окруживший роханскую фалангу, сам оказался окружен быстрой, непобедимой доселе конницей марки. Склонив к земле копья, всадники смело помчались на спины врагов.

И стало ясно, что полководцы Марки сполна использовали свой шанс, заманив врага в ловушку.

- Война - хуйня, главное маневры, - радостно заявил хоббит, передумавший умирать. - Мочи истерлингов, - радостно заорал он. Враг заколебался, его ряды бегали слева направо и справа налево, но ловушка захлопнулась. Конница налетела на врага, одним махом опрокинув его по всей линии фронта. Одновременно поджала и фаланга, пользуясь, стесненностью сбившегося в огромную толпу врага. Роханцы принялись истреблять врагов пачками, конница истерлингов оказалась смешана с пехотой, и противостоять хорошо обученным всадникам Марки просто физически не могла. Над полем повисла торжествующая песнь унитазного рога. Великая победа была близка.

А тем временем, в лагере Олмера, Вождь мерил шагами свою палатку.

- Вождь, это все чистая шара, чистое стечение обстоятельств, они это не готовили, оно само получилось, - стенания одного из полководцев Олмера походили на плач Ярославны.

- Сам знаю, - сказал, словно отрубил, вождь. - Не могли они превзойти меня, великого стратега всех времен и народов, это глупейшее стечение обстоятельств...

- Вождь, вождь, - в шатер вбежал Санделло. - Ангмарский полк, дезертировавший неделю назад в полном составе, явился с повинной. Их предводитель готов припасть к твоим стопам, и просить твоей милости, Вождь. Не зря ты приказал размагнитить все компасы в твоем войске, - торжествующе сказал горбун. - Вот они и заблудились, ханурики несчастные.

Вождь быстрым шагом вышел из шатра. Ангмарская конница, включая коней, стояла на одном колене, преклонив голову.

- Прости нас, товарищ Эарнил, - принялся бубнить ангмарский предводитель. - Бес попутал, хотели эльфийских красавиц поймать и сдать тебе в поликлинику для опытов. Есть хотелось, хотели полевую кухню у соломенноголовых отбить, пробки на дорогах, дождь, ветер, плохие дороги, короче мы не виноватые, - предводитель заплакал, прижимаясь к поле темного плаща Вождя.

- Встаньте, - скомандовал Олмер. - Идите и искупите свою вину. Ударьте соломенноголовым в спину. Каждый, кто принесет по голове врага, будет прощен...

Не прошло и пяти минут, как в спину роханской коннице, добивающей пехоту Вождя, ударил ангмарский конный полк. И столько ярости горело во взорах врагов, столько арбалетных болтов было у них в боеприпасах, что роханцы смешались и дрогнули. А потом наступил предсказуемый перелом. Теперь уже воины Марки оказались в глубоком котле. Непобедимые всадники Марки гибли один за другим, ангмарцы не знали устали, каждый бросался не щадя ни себя, ни своего коня на одного, двух, трех врагов. И каждый из них громко и слитно кричал в унисон со всеми сотоварищами:

- Я ужас, летящий на крыльях ночи, я - Черный Плащ, - и повторяя фразу каждый раз, ангмарцы спускали курок арбалета и тут же перезаряжали его вновь. Ужас овладел роханцами. Пехота Вождя, приободрившись, тут же ощетинилась копьями и ударила и в сторону кольца конников и в сторону роханской фаланги. Но роханская пехота, понимая, что если сомнут ее, то полягут все, стояла насмерть. Хоббит и гномы, злые донельзя, раз за разом выходили из строя, устраивая врагам кровавую баню. Нунчаки Малыша, небрежно выполненные в виде двухпудовых гирь с железной рукояткой на цепи, приводили всех врагов в трепет и ужас. Враги бросались бежать, а им в спину летели копья и дротики. Прошло полчаса, и ценой неимоверных усилий, фаланга Марки воссоединилась с конницей. На поле сражения начался форменный бардак в стиле стенка на стенку. Ввиду тесноты ратного поля, смешались со своей пехотой и конники Вождя. Поголовное истребление друг друга длилось до самого вечера. А затем сметливые роханцы принялись поодиночке убегать с поля сражения. К ночи практически каждый роханец, оставшийся в живых и могущий двигаться, покинул поле битвы. Что самое интересное, так это то, что сражение продолжалось и без них. Воины Вождя в кромешной тьме убивали друг друга. А утром, Олмер взглянул на поредевшее наполовину войско и приказал повесить начальника штаба. Также он приказал повесить каждого ангмарца, который явился под трибунал с головой не роханца, как было сказано, а с головами своих сотоварищей, зарубленных сослепу ночью, впотьмах.

А в лагере роханцев царило уныние. Отступавшие войска не имели ни секунды свободного времени, такую скорость развил сам Король Марки на своем верном мотоцикле, выполненном в виде фигуры скакуна. Прикрепив королевский рог с унитазным звуком к рулю мотоцикла, Король, проезжая мимо очередной деревни, давал сигнал. Под звуки бормочущего унитаза в каждой деревне под знамена вставали новые бойцы. Они присоединялись к отступающим войскам и бодро маршировали отступление, причем, с гораздо большим рвением и усердием, чем понюхавшие крови и пота бойцы.

Утром зачитали приказ Короля. Всех раненых оставить на попечение пастухов, бросить обозы, посадить всю пехоту на лошадей и галопом уходить по направлению к Эдорасту.

- Пошли вы все к Эдорасту, вояки хреновы, - закончил зачитывать королевский приказ глашатай. - Там вы и покажете, кто вы на самом деле, эдорастцы или роханцы.

Слушать все это без слез было невозможно. Эдораст был последним оплотом для отступления роханцев во все времена. Еще предки роханцев прятались в Эдорасте после набегов на мирных хлебопашцев-орков. Поугоняв к себе в Эдораст всю орочью скотину, роханцы потихоньку выжили ослабевших от голода орков с нынешних территорий. А тех орков, кто пытался сопротивляться наливавшейся силе Марки, в соответствии с указом Теодена ноль ноль ноль первого раскулачили, продав орков-кулаков в рабство гномам-морийцам...