В Средиземье бардак

Глава 21. Исенская дуга.

Скомандовали привал, и воины молча повалились на землю. Все роханское войско, отступавшее с такой скоростью, будто все страдали диареей, вымоталось вконец. Хоббит, упавший в мягкие заросли папоротника, тут же разбросал вокруг битое стекло, чтобы никто не беспокоил его во время сна. Гномы, прикорнувшие рядом, с усмешкой глядели на очередную проделку своего мохноногого друга.

Спустя несколько часов, хоббит проснулся в окружении друзей. К гномам прибились Нивротт и Мылохлор, Отлис, а затем, хоббит с удивлением увидел бредущего по дороге, испачканного в грязи, копоти Монпарнаса. Он, как ни в чем не бывало, шлепал по дороге, нащупывая своей тросточкой дорогу. Эльфы с волнением приподнялись и принялись махать слепому сотоварищу руками.

- Где вы, подонки? - вопросил слепой Монпарнас, обнажая клинок и размахивая им. Проходивший мимо роханец с воплем отшатнулся, но было поздно. Ухо роханца упало на тропу, а пострадавший с воплями помчался в палатку врачевателей...

Задыхаясь от смеха, эльфы бросали в Монпарнаса шишки, а тот клялся располосовать их на кожу для дивана, как только до них доберется. Монпарнас размахивал клинком весь день. Все роханцы шарахались от него как от огня, а прокопченный, ослепший Монпарнас вертел клинком со все убыстряющейся скоростью, сотворяя рукотворный ветер, лезвием своего клинка... Эльф вертел клинком и все последующие два дня, пока, наконец, не свалился замертво от усталости. За обдувавший всех легкий в течение трех дней приятный ветерок, Монпорнаса прозвали ласковым роханско-гномьим прозвищем "Доннерветтер", что в переводе означало "Эльфийский ветерок".

Отряды Рохана продолжали отступать. Войско Короля оставляло за собой выжженную землю. Пехота запаливала дома и все имущество, которое не могли реквизировать на войну с Олмером. Хозяева домов и имущества волей-неволей пополняли ряды войска Марки. Если полководцы Вождя надеялись найти на чужой земле пропитание, они жестоко ошибались. Их ждали груды остывающей золы, груды головней и обгоревшие тела тех несознательных крестьян, которые не давали подпалить свои дома.

И мало-помалу погоня стала отставать. Монпарнас, которого отходили врачеватели, тоже значительно приотстал от войска. Связываться с безумным "Доннерветтером", который, придя в себя, вновь начал размахивать клинками и порезал на шнурки для ботинок двух врачевателей, никому не хотелось с ним связываться. В войсках считали, что у Вождя начались проблемы с пропитанием, другие, более дальновидные, подозревали очередную ловушку Вождя. К числу последних относился и хоббит, он по достоинству оценил расставленную Олмером ловушку в последнем сражении.

Войско шло по богатой и ухоженной земле. Ухоженные поля, сады, аккуратные бревенчатые дома, обилие водяных мельниц на стекающих с Белых Гор ручьях. За собой Фолко и соратники оставляли пепелища, пустые бутылки и одноразовую посуду. Там и сям, виднелись большие кучи помета, выложенные в виде букв "Вождь - ацстой". По задумке роханских полководцев, эта надпись должна была повергнуть войска Вождя в уныние. Но, судя по всему, это не произвело никакого впечатления на войско Вождя. Не уничтожив, но основательно уполовинив войско Марки, Олмер бросил все войско на стремительный прорыв к Исенским бродам и Вратам Рохана. Но лавина войск Вождя шла пока севернее, обходя воинство Марки короткой дорогой вдоль Туманных гор. Но пока, в силу обстоятельств, преимущество в расстоянии имели роханцы. Вождь вынужденно медлил, подтягивая силы из глубины; выяснилось, что два некрупных передовых диверсионных спецотряда врага, высланных далеко на запад сразу после битвы, были перебиты в Туманных горах своими же союзниками орками, дело в том, что диверсионные отряды были специально переодеты в цвета Роханской Марки. После уничтожения своего авангарда Вождь придержал наступление, поджидая пока подтянутся новые силы.

К столице Рохана, славному Эдорасту, король Марки вывел почти двадцатитысячное войско: к разбитой армии присоединилось ополчения из крестьян. И еще почти сорок тысяч бойцов собрались к Эдорасту со всех концов страны - ввиду тяжелого положения, Король объявил об амнистии всех заключенных, которые способны были держать копье и держаться в седле. К мужчинам присоединились и тысяч пятнадцать воительниц-феминисток, мобилизованных под ружье специальным указом Короля. Эти разъяренные фурии были достойны имени Великой воительницы Эойвейн-стервы, бившейся вместе с полуросликом против Короля-Призрака.

Как и предполагал Фолко, король не стал задерживаться в Эдорасте. Роханская столица издревле славилась гнилыми покосившимися стенами, крепость которых не могли поправить даже неумехи-гномы, контракты с которыми заключались и разрывались ежегодно. Многочисленные зияющие дыры в стенах не позволяли оборонять столицу.

- Наша сила, бля, не в стенах, а в гордой славе наших всадников...- заявил король и вывел все свое войско в открытое поле и двинул в стороны Хельмского Ущелья и Исенским Бродам. - Но пасаран, бля, - туманно заявил король своему войску спустя день, когда все начали окапываться. - Враг не пройдет и все такое, - с этими словами, король роханцев скомандовал переправу на западный берег.

Исена по размерам была гораздо уже Андуина, но берега ее были настолько круты, что форсировавшим реку отрядам приходилось взбираться практически по отвесной круче. Естественные препятствия дополнялись рукотворными: король велел разломать все дома крестьян в округе, включая здание тюрьмы, и соорудить неприступные заграждения на самых опасных участках.

Ночью хоббиту никак не мог заснуть и принял пригоршню таблеток. И вновь ему после этого приснились вещие сны. Он вновь летал во сне, он видел скачущих в Арнор за помощью гонцов, он видел, как воинство Этчелиона сдерживает войска Олмера в Итилиэне и Анориэне. Взору хоббита открылся юг, на котором харадримы смели гондорцев до самого Пороса. Южный Гондор был оставлен на поругание пришельцам. Харадримы с гиканьем носились по вновь приобретенным землям, воровали, насиловали и угоняли скот... Затем, взор хоббита перенесся в прекрасный Валинор. Он словно физически оказался в этом прекрасном городе, величественные каменные заборы которого, сплошь и рядом были украшены вмонтированными через каждые пять шагов огромными бриллиантами. Эта неземная красота, даже, несмотря на витки колючей проволоки над этими прекрасными заборами, пленяла хоббита, он понимал, почему все стремились сюда, в Валинор. Руки хоббита действовали по наитию, он обхватил огромный бриллиант, размером с арбуз и принялся выколупывать его из забора. Он выудил эльфийский тесак и дело пошло быстрее. Мраморный забор медленно, но верно поддавался действию волшебной эльфийской стали. Спустя еще минуту, в заборе зияла огромная дыра, которую просто закрывал бриллиант, и хоббиту стало понятно, почему тот светился таким неземным огнем. Из дыры в заборе бил приятный, мягкий свет, он то и подсвечивал бриллиант как бы изнутри, заставляя тот сверкать в виде фонаря. Хоббиту стало любопытно, зачем надо было использовать бриллиант в виде фонаря, зачем фонарь расположен так низко, всего в одном локте от мостовой, и что за свет бьет оттуда, из-за забора. Хоббит просунул голову в дырку, чтобы заглянуть во двор и тут же отшатнулся как ужаленный. Кто-то с той стороны забора наподдал по хоббитской голове, как по футбольному мячу, да еще с такой силой, что голова недовольно загудела. Кровь бросилась в голову Фолко, и он, бросился бежать вдоль забора, намереваясь разобраться с обидчиком. Снеся пинком калитку, оказавшуюся с другой стороны забора, хоббит ворвался в чудный, Валинорский сад и, подбежав вплотную к дырке в заборе, остановился. Перед ним предстала дырка в заборе, а в самой дырке торчала чья-то голова.

- Гэндальф кизлодда, - завопил вдруг ни с того, ни с сего хоббит, и наподдал своей задубелой мохноногой ногой по чьей-то донельзя удивленной эльфийской морде... Морда тут же исчезла, а хоббит тут же проснулся.

На восточном берегу Исены ночью стало светло как днем. Бесчисленное количество костров, разожженных не таившимися врагами, навевало уныние и пораженческие настроения в роханских душах. Олмеру не нужно было прятать свои силы. Завтра он готовился сломить сопротивление Марки и устремиться дальше, на Север, к Арнору и эльфийским крепостям. Блокированный со всех сторон Гондор не в силах был помочь роханцам.

- Вот, пожалели свои жизни и не спасли Средиземье, - мучительно размышлял хоббит. - А ведь можно было не убивать Олмера, а встать на его сторону, там был бы почет, слава, любовь женщин и тысяча триалонов каждому...

Настало утро. Над шеренгами пехоты вился парок, это каждому воину поутру выдали по мерзавчику здравура из королевских запасов. Маленькие бутылочки водки внесли приятное разнообразие в жизнь защитников Марки. Их оптимизм не убавил даже прочитанный приказ Короля - стоять насмерть, ибо отступать некуда. Дополнительно, им сообщили, что в случае победы, каждому бойцу будет выдано в бессрочное пользование по 10 литров здравура...

Фаланга роханцев занимало, как понял Фолко, самое опасное положение - преграждал путь врагам по дороге, что вела с востока. Здесь, в холмистой цепи западного берега зиял широкий разрыв, через который проходил древний тракт, ведущий на север, к Изенгарду, и на северо-запад, через Эникибеникивейт и Минхерриат к Арнору. Наезженной дороги более не существовало, дорожные службы Рохана все деньги, выделяемые на протяжении трех эпох, безбожно проворовали, так что возводить баррикаду поперек нее даже не пришлось, все сделала сама природа, соорудив безумное нагромождение глубоких ям, огромных валунов. Все это было переплетено безумной порослью уже пожухшей травы и скрыто под ее покрывалом.

Строй воинов Марки растянулся на двадцать лиг, вдоль всей излучины Исены. Арсеналы короля были опустошены. Всем бойцам были розданы все, чтоб было в арсеналах, включая запасы стрелы времен второй эпохи. Каждый воин имел по два лука и вдосталь стрел. Никто не мог сравниться с хазгами в умении протыкать стрелами себе подобных, но воинов у роханцев было гораздо больше, чем хазгов, к тому же, как подслушал хоббит у палатки короля, никто не собирался повторять ошибку Андуина, когда врагу дали переправиться, не встретив его у самой кромки воды.

Солнце показалось из-за восточного берега. Зато с запада подул противный пронизывающий ветер. Фолко для проверки пустил стрелу по ветру, вскоре, пролетев раза в полтора больше, чем обычно, стрела, скрылась из виду в лагере врага. Оттуда донесся чей-то крик. Хоббит, непонятно почему, расплылся в улыбке. У него вдруг еще затеплилась надежда, что все обойдется. Что было тому причиной, неизвестно, но практически сразу после выстрела хоббита. Вождь двинул свои войска на переправу.

На сей раз, роханцы не стали ждать, пока враги начнут форсировать реку. Луки воинов марки принялись осыпать стрелами враз почерневшие склоны холмов противоположного берега.

Ни хоббит, ни гномы, не знали, началась ли атака по всей длине Исенской излучины, или только на их участке, но вскоре им уже было не до этого. Вождь неожиданно пустил в ход невиданные никем полки странных невысоких воинов, ростом чуть повыше хоббита, и их подручных, огромных зверей, похожих на волков, но доросших до размеров тигра. Громкий рык раздался вокруг, испуганно заржали кони.

- Волки позорные, - разнесся на западном берегу вопль хоббита, и в следующую секунду, еще одна туча стрел осыпала неведомых бойцов со зверями. Рычание сменилось скулежом, визгом, но тигроволки с разбега бросались в водный поток, легко преодолевая легкое течение реки. Фолко и эльфы стреляли не переставая. Половина зверей не доплыла до берега, зато вторая половина прыжками двинулась на роханскую пехоту. Хоббит бросился внутрь фаланги, якобы за стрелами, и вовремя. Стая набросилась на первые ряды пехоты и принялась завтракать. Вопли съедаемых роханцев, скулеж зверей, которых принимались рубить соратники "завтрака", все нагнетало непередаваемый ужас. Вдобавок ко всему, со вражеского берега вынеслись толстые стрелы хазгов с зазубренными наконечниками. Они пронзали все и вся, ни один доспех, ни один щит не спасал от гибельного ливня. Но гибельный рой оказался смертоносным не только для роханцев, но и для страшных зверей. Вскоре, полностью истребленные первые ряды пехоты полегли вместе со зверями. Вторые и третьи ряды залегли загодя. Но вскоре, хазги принялись обстреливать врагов искривленными стрелами. Взмывая вверх, такие стрелы со страшной скоростью неслись вниз, поражая залегших роханцев. Вскочивших в панике пехотинцев тут же утыкали роем прямых стрел. А затем, наступила краткая передышка, сменившаяся вскоре криками и мольбами о помощи. Залегшие роханцы подняли голову, и увидели набегающую вражескую пехоту, которая под прикрытием зверей и хазгского смертоносного ливня, успели подняться по склонам и принялись убивать уткнувшихся в землю бойцов фаланги. Поняв, что еще немного, и их ждет неминуемая смерть, роханцы под заунывные крики своих командиров, бросились на врага как в последний бой. Не ожидавшие подобного воины Вождя смешались и дрогнули. В следующий миг роханцы с дружным боевым кличем, позаимствованным у хоббита, "всех убью, один останусь" дружно ударили по смешавшимся истерлингам, привязали каждому на шею по двухпудовой гире и скинули их в реку. Тех, кто сопротивлялся, били гирями по голове. Впереди всех, размахивая двухпудовым нунчаком в виде гири на цепи, безумствовал Маленький Гном.

И тогда с другого берега вновь пошел поток штурмующих, новые и новые десятки Олмера преодолевали водные преграды.

И тогда хоббит заорал на всех, кто не пошел в атаку, на таких же смелых, как и он сам, бойцов-лучников. И те послушно пробудились от спячки и принялись метать стрелы, как вышивальщица бисер. Берег потемнел от стрел, затем покраснел от крови. На вражеском берегу скомандовали отход. На позиции выдвинулись вражеские санитары в белых халатах с большим красным крестом на спине. Хоббит и Эльфы мгновенно натянули тетиву и в следующее мгновение стрелы окантовали Красный Крест в его вершинах. Санитар повалился навзничь, а по западному берегу раздался повсеместный крик ликования.

Однако передышка оказалась недолгой. Бой разгорелся на других участках дуги. Олмер применил военную хитрость. На участке, где его войска получили значительный отпор, он отводил войска, выставляя толпы надувных бойцов. Они лопались от каждого попадания, но защитники Рохана тратили стрелы зазря. А промеж резиновых надувных бойцов, прятались настоящие хазги, которые прицельно выбивали роханцев из строя своими безумно длинными стрелами.

Весь день армия Олмера наносила на первый взгляд бессистемные удары на разных участках, словно пробуя их на прочность. В бой шли совсем неведомые племена, словно только что слезшие с дерева. Вооружены они были только деревянными дубинками и сучьями. Роханцы без особого труда истребляли их сотнями, платя, правда, жизнью одного своего бойца за пятерых обезьяноподобных. Ангмарцы и истерлинги в бой больше не вступали. Хоббит с эльфами благоразумно держались подальше от схватки, норовя метнуть стрелу исподтишка. Гномы и Отлис, напротив, лезли в самую гущу сражения. Деревянные палицы не могли нанести увечий закованным в мифрил гномам, а Отлис прикрывая тангарам спину, добивал тех, кого пощадили Торин и Малыш. После того, как тела нападавших сбросили в Исену, на этом участке уже никто не нападал на роханцев.

Наутро, когда всей оставшейся в живых фаланге выдали по очередному мерзавчику со здравуром, Фолко услышал от сотника некоторые подробности минувшей ночи. Армия Олмера атаковала на севере и на юге, пытаясь прорваться в предгорья Белых и Туманных гор. К счастью для растянутой обороны Марки, это им не удалось. Обвалы в предгорьях из-за головотяпства дорожных служб королевства всадников, похоронила под собой атакующих.

Ряды роханцев стыли на холодном ветру. Вчерашний день подарил всем надежду, что воины Вождя из-за нелепой случайности все перережут друг друга или погибнут из-за природного катаклизма.

Но самое главное, что на том участке, где держали оборону смелый хоббит и безумные гномы с придурковатыми эльфами, враг на штурм больше не решался. На следующий день пришли тревожные вести. Враг штурмовал переправу гораздо южнее. А когда роханские полководцы тут же стянули на юг, к Белым горам подкрепления, Олмер тут же пошел в наступление у Туманных гор, на севере. Только благодаря наступившей темноте и особенности местности на северном участке, изобиловавшей многочисленными кружными трактами, прорвавшиеся с легкостью воины Вождя наткнулись на передовые отряды, которых дорога вывела назад кружным путем. Возникшая сутолока и неслыханная по накалу битва между самими собой, привела к тому, что бойцы Олмера сбросили бойцов Олмера в Исену. Подтверждение произошедшего начало проплывать мимо позиций Фолко на следующий же день. Сотни, десятки сотен воинов Короля-без-Королевства, павшие от руки своих же товарищей, плыли в свой последний путь - к Андуину, где их уже ждали кровожадные падальщики, обитатели великой реки.

Хоббит и гномы больше не могли глядеть на воды Исены без отвращения. К счастью, запасов воды хватало, пехотинцам исправно подвозили бурдюки...Бойцы не стали на всякий случай интересоваться, откуда набрана вода в бурдюки...

Ночью Враг атаковал берег по всей его протяженности. Испуганные фаланги Марки сначала задали стрекача, а потом, когда в темноте вновь началась битва между войсками Вождя, роханцы осмелели, и превосходящими силами сбросили оставшихся в живых в реку.

На следующую ночь враг снова начал испытывать слабину позиций на отдельных участках... Олмер брал защитников переправы измором. Его войска за ночь вырастали вновь в количестве, словно с неведомого конвейера шла безостановочная штамповка бесчисленных истерлингов, хеггов, ховраров и хазгов. Лучники Рохана расстреляли годичный запас стрел из запасов королевского арсенала, а неведомые полководцы Вождя все бросали и бросали на убой новые сотни и тысячи...

Напряжение нарастало. В войске Рохана уже вовсю говорили, что запасов здравура осталось на один день. И на утро всем зачитали приказ короля - имитировать ложное отступление.

- Нас всех перебьют, - со знанием дела заявил Торин.

- Трындец котенку, - подтвердил Малыш.

Кроваво-красная река Исена наутро вновь извергла полчища врага. На высотах появились низкорослые хазги, а в следующую минуту по роханскому берегу хлестнул стальной ливень злых стрел. Хегги, пользуясь огневой поддержкой, рванулись вброд форсировать реку, застланную телами...

Роханская пехота не сделала обязательный в таких случаях шаг вперед навстречу противнику. Нет, напротив, в их рядах нашелся хоббит, который, завопил во всю глотку:

- Эй, мужики, говорят, здравур кончился! У королевской палатки последние запасы разбирают!

В последующие секунды изумленные хегги увидели девственно чистый берег. Отряд Фолко отступал с завидной скоростью, стремясь, во что бы то ни стало, успеть к раздаче последней порции здравура.

К счастью для роханских полководцев, королевская палатка оказалась всего в одной миле от берега. Захватившие берег воинства Олмера неожиданно натолкнулись на ожесточенное сопротивление по линии королевской палатки. Роханцы умирали, но не отдавали ни пяди земли, на которой стояли последние запасы здравура.

Фолко рубился с каким-то хеггом уже полчаса. Безногий хегг-инвалид на доске с роликами, с трудом отражал наскоки хоббита. Когда Фолко уже основательно подустал, он пнул ногой доску, на которой полулежал-полусидел хегг, и тот с громким воплем поехал назад, под уклон.

И тут, на роханскую фалангу начали накатываться ангмарские конники и орочья пехота. Вождь бросил в бой свои элитные полки. Фаланга марки покачнулась, но не отступила. Орки с визгом и рычанием бросились на строй роханцев. Хоббит схватил пучок стрел и выпалил, не глядя в сторону первого ряда. С десяток стрел просвистело в считанных миллиметрах от роханцев, и орки начали падать. У каждого в глазу торчало по стреле. Роханцы из первых рядов не стушевались. Они быстро, пока замершие орки не упали окончательно, вырвали стрелы и тут же, наложив их на луки, выпалили ими в упор в других орков, после чего волна исчадий Саурона разрубила их на куски, и схватились со вторым рядом фаланги. Обезумевшие от успеха враги наседали как саранча. Юноша-подносчик бросил хоббиту последний большой пук стрел.

- Это последние, - сказал он и выхватил маленький, с виду перочинный ножик. На размеры ножика купился и нежданно как, прорвавшийся через несколько рядов фланги орк, замахнувшийся на юношу ятаганом. Роханский юноша натянул на голову кепку до самых глаз и, насвистывая, нажал какую-то неприметную кнопочку на ножике. В следующую секунду выкидуха выплюнула лезвие, орк повалился на землю с лезвием в горле. - Хулиганы рулят, - сплюнув, заявил парнишка.

Фолко криво улыбнулся. Последние запасы стрел он не отдал никому. Он в короткое время расстрелял весь боезапас, посылая стрелы навесиком через ряды своей пехоты. Врагов было так много, что каждая стрела находила свою цель. А затем, когда стрелы кончились, враг задрожал на секунду, чуть отхлынул назад, в результате, мчавшаяся в опор ангмарская конница умудрилась потоптать свою же пехоту. Начался обычный для олмеровцев бардак. И в этот момент, полководцы Марки скомандовали наступление резервным конным полкам, доселе с интересом наблюдавшими за избиением роханской пехоты. Король долго держал их в резерве, к тому же с утра, он и его свита ускакали было на охоту, и ему нужны были загонщики для скота. Столь некстати возобновивший штурм враг заставил короля вернуться с охоты и свежая конница, не измученная охотой, устремилась из-за холмов прямо вдоль реки к дороге, отрезая врага от реки. Лучшие воины Вождя - ангмарцы, хазги, истерлинги - все увязали в плотных, гнущихся, но упрямо держащихся шеренгах роханской пехоты, давили друг друга конями, выбросившиеся было навстречу всадникам второсортные резервы, были тут же сметены конной лавиной роханцев. Спустя несколько минут, принятое королем Рохана с бодуна решение послать конников на смерть, неожиданно, дало результат. Два крыла с севера и юга глубоким охватом окружили врага с тыла, и многочисленное войско Вождя попало в ловушку. Теперь в полную силу могло сражаться от силы десятая часть войска. Обрадованные роханцы принялись рассекать врагов на части и истреблять их. Враги заметались в кольце, над полем повис вой умирающих, потерявших строй и боевой порядок войска Короля-без-Королевства. Волею случая, роханская Марка была в шаге от величайшего триумфа в своей истории...

И тут вдруг, на левом фланге поднялась какая-то неразбериха. А спустя несколько минут, роханские всадники расступились перед невесть откуда взявшимися войсками Вождя со странными щитами в руках. На щитах горела страшная надпись "Дунланд-чемпион". Сердце хоббита пронзила страшная мысль. Долгие века ждали этого часа злобные жители небольшой страны у отрогов Туманных Гор. В свое время их владычество распространялось на все нынешние территории Роханского Королевства. И теперь, дунландцы пришли взять реванш за все унижения, нанесенные им "соломенноголовыми". Они разорвали строй конницы, и войска врага принялись просачиваться в брешь и окружать уже самих роханцев.

Торин и Малыш, отдыхавшие в данный миг в тылу шеренги горестно вздохнули. На левом фланге маленькие островки воинов в светлой одежде тонули в окружении черной массы врагов. Избиение началось. Прославленной коннице грозила незавидная участь пехоты, которая держалась из последних сил. И тогда, хлебнув рассола, в бой пошел сам Король Рохана. Взмахнув палицей, низкорослый правитель с криком повел своих телохранителей на выручку своих конников. Но замешкавшиеся телохранители не последовали за своим владыкой. А Король смело проскакал сквозь все войско врага, рубя и коля направо и налево. Стрелы пролетали мимо и поражали своих же воинов, как и копья. А Владыка Рохана смело продолжал свой разбег, несмотря на целый ряд копий, выставленных против него дунландцами. Но этот маневр отвлек донельзя изумленных воинов Вождя, и остатки конницы прорвались назад, к своей пехоте. А король продолжал смело скакать прямо на острия копий, подбадривая себя и своих телохранителей. А потом, оглядевшись, Король, наконец, заметил, что ему вовсе не кажется с бодуна, что он скачет один среди моря вражеского войска, и что спустя несколько секунд, окажется насаженным на копья, как колбаска на вертел.

- Боромиры - пидарасы! - разнесся над полем писклявый голос Короля. В следующую секунду, его конь врезался в рой копий, и смелого бесшабашного рубаки-короля не стало...

Лучники вместе с Фолко отбросили свои луки и, слились с роханской фалангой. В следующую минуту на них обрушилась вся мощь орочьего удара. Кольцо врагов сомкнулось, на пехоту и прибившихся к ней остатки конницы обрушились со всех четырех сторон. Началась резня... Хоббит чудом успел найти в этом бардаке гномов и эльфов. Встав, спина к спине, они бились с превосходящим их противником. Единственное, что их пока спасало, так это то, что в орочьем войске были вооружены только каждый третий. Безоружные орки бросались на бойцов Рохана с голыми руками и зубами, пытаясь загрызть их досмерти. Откуда-то сбоку вывернулся Отлис, размноживший одним ударом орка в два раза, вслед за ним, хоббит не поверил своим глазам, ковылял Монпарнас, вслепую размахивая клинком. Враги, бросавшиеся на слепого эльфа, тут же погибали от его беспорядочного, словно живущего своей жизнью, клинка. Хоббит перекатился, и сразил в спину очередного орка, бившегося с Торином. Фолко огляделся. Роханское войско перестало существовать. Разрозненные островки пехоты и всадников колыхались в окружении воинства врагов, окруживших их со всех сторон. И тут хоббит увидел тысячника своей пехоты, который гарцевал на лихом коне и, выкрикивая непонятные фразы, рубил орков направо и налево.

- Эй, слышь че скажу, - завопил Фолко, пробиваясь к нему. - Я маг и волшебник девятого уровня, моя фамилия Гари Поттер, дай фокус покажу, - с этими словами, он схватил коня под уздцы. Ошалевший тысячник спрыгнул с лошади, чтобы присмотреться к новоявленному "магу".

Фолко попросил его подсадить на лошадь, якобы, это необходимо для фокуса, который спасет Рохан, а потом, уколол коня тесаком в круп. Животное встало на дыбы и рванулось со страшной скоростью в направлении леса. Конь топтал всех, кто стоял у него на пути, не разбирая ни своих, ни чужих. Тысячник ошалело смотрел на "фокус" хоббита, пока, наконец, до него не дошла вся трагичность ситуации.

- Эй, коня-то отдай! Отдай коня, мохноногая подлюга! - завопил одураченный тысячник.

- Сам погибай, а товарища выручай, - радостно прокричал Фолко в ответ, пришпоривая коня.

Зоркий Торин первым заметил выходку хоббита.

- Добывайте коней, - заорал он, и в следующую минуту, его топор обрушился на ангмарца, занесшего копье над несчастным Монпарнасом. Гном не медля ни секунды, вскочил в седло лошади. Его примеру тут же последовал Маленький гном, правда для этого, ему пришлось выбросить из седла какого-то роханского военачальника, кричавшего, чтобы пехота прикрыла его отступление. Отлис, улучив момент, всадил арбалетный болт в глаз еще одному ангмарцу, и с удивлением проводил взглядом коня, на которого тут же взобрались Мылохлор и Нивротт. Покачав головой, Отлис перезарядил арбалет, и выпалил из него в спину Нивротту. Но тут случилось чудо, его болт угодил в копье, брошенное каким-то орком в спину Монпарнасу. Копье отклонилось от траектории на какие-то несколько пальцев и вонзилось наискось в глаз лошади, арбалетный болт же, срикошетив, угодил несчастному животному во второй глаз. В эту минуту, Монпарнас, нащупал уздцы лошади и, взмахнув наугад клинком, насмерть поразил умиравшего со смеху всадника. Тот долго примеривался, намереваясь отрубить несчастному эльфу уши, но клинок слепого выбил из него эту дурь. В седло тут же вскочил Отлис, а взбесившийся от невыносимой боли в глазницах конь понесся прочь. Сзади за ним волочился несчастный Монпарнас, поводья намотались ему на руку... Второй рукой, не выпустив клинка, вредный эльф продолжал размахивать, даже когда лошадь тащила его сквозь ряды бившихся врагов и друзей...Мифрил, кривые руки вражеских лучников и госпожа удача благоволили хоббиту и его друзьям.

Фолко и его вновь обретенные друзья смотрели на поле битвы, где избиение роханцев стало напоминать медленное затягивание и прокручивание в мясорубке живого существа. Потоки роханской крови, залившие Исенскую дугу, поражали воображение даже толстокожих гномов.

- Это сколько же кровищи можно было в донорский пункт сдать, - заявил впечатлительный Малыш. На его бесхитростном лице наглядно отображался расчет возможного вознаграждения за сдачу крови. От величины суммы у него буквально захватило дух, и он едва не потерял сознание.

Впереди, совсем рядом, чернел спасительный лес, в котором друзья ушли от возможной погони. На поле боя еще гремело оружие, кто-то еще сопротивлялся, но оплота обороны под названием Роханская марка больше не существовало. Вождю открывалась прямая дорога на Арнор.