В Средиземье бардак

Глава 24. Серые Гавани.

Фолко сначала отказал молодым хоббитам-падонкам, которые намылились, было идти за ним в Серые Гавани.

- Цыц, салабоны! - заявил он им. - Это не мелочь по карманам тырить, здесь придется стоять насмерть, и даже если вам распорют брюхо, то вы должны будете намотать врагу на шею собственные кишки и задушить его, - после этой прочувственной речи половины добровольцев след простыл. Второй, оставшейся половине, озверевший хоббит выдал по связке гранат и, после краткого напутствия, дал задание каждому сдаться в плен, после чего дернуть за кольцо. - Это возвеличит Хоббитанию, к тому же, мы хоббиты, издревле любим всякие взрывы, шутихи и прочую дребедень, короче будет весело...

Сплавив, наконец, и вторую половину добровольцев, хоббит ностальгически оглянулся на свою родину, а потом тронул поводья своего конька.

За Хоббитанией лежала многолюдная область, здесь поселилось немало арнорцев, прикипевших к земле. Сейчас по этим областям шли войска Олмера, и дома всех жителей весело горели сизым дымом. Истерлинги не сражались с "детьми", как они называли полуросликов, но зато тех, кого считали врагами, не щадили. Все деревья в округе были украшены повешенными жителями. А вслед за передовыми отрядами шли основные силы Вождя. В суматохе, царившей в округе, друзьям удалось проскользнуть мимо сил врага, а когда они вышли к Гаваням, то у всех захватило дух от величественной картины. Башенные холмы, на которых весело полыхали три сторожевых башни, были захвачены орками, которые обогревались, таким образом, от царивших здесь холодов.

А сами Гавани воистину захватывали дух. Природная красота величественных скал, служивших естественными крепостными стенами, были обезображены уродливыми башнями, строительными лесами и техническими балконами, налепленными по склонам трудами гномов. По высоте бастионы Гаваней превосходили даже стены Минас-Тирита, а ворота, заключенные между двумя небольшими естественными горами, были и вовсе каменными. На то, чтобы их открыть или закрыть, у жителей Гаваней уходил целый месяц, именно поэтому, те месяцы, когда ворота были открыты, называли "месяцами открытых дверей". Сейчас ворота были на последней степени закрытия. То бишь, оставалось еще несколько дней, когда в город еще можно было проникнуть через дверь. Олмер, задумавший свой стремительный рейд не успевал прорваться в открытые двери, зато это успевала сделать наша героическая троица. Навстречу ей, напротив, шел большой поток дезертиров разных мастей. Шли эльфы-полукровки, в надежде, что Олмер посчитает их людьми, шли гномы в разорванных тельняшках, они надеялись, что укроются в подземных чертогах, шли арнорцы, переодевшиеся из военного платья в гражданское, шли хоббиты, которым вовсе не улыбалось встревать в битвы громадин. Поток шел и шел, становилось понятным, почему Олмер не усердствовал в прорыве через открытее ворота. Еще неделя подобного исхода и в городе никого кроме Кирдэна и эльфов не останется...

И лишь отдельные безумцы вроде наших друзей, полоумных роханцев и невесть откуда взявшихся гондорцев, шли в обратном направлении - защищать последний оплот Средиземья перед неисчислимыми полчищами врага. Среди них было немало людей, в свое время тем или иным образом насоливших Олмеру. Были и те, кто просто решил отомстить за разрушенный дом, сгоревшие вклады в Гондорском Банке или за смерть любимой тещи.

У входа стоял эльф-стражник, который своими глазами, словно рентгеном, изучал входящих в город странников.

- Какого хера, - воскликнул Фолко, - Вы выпускаете людей из города, вместо того, чтобы заставить их биться! Надо взимать плату с выходящих из города и приплачивать входящим в город!

Эльф от удивления выплюнул жвачку.

- Вы где такую траву берете? - воскликнул он. - Это самая разумная мысль из всех, которую я слышал в последнее время! Можно неплохо наполнить казну! Но сражаться мы не будем, мы предупреждаем каждого об этом. Кирдэн будет удерживать стену только для того, чтобы все эльфы успели погрузить свои пожитки на "Титаник", который идет в Валинор... Мы говорим это всем, но никто не слушает...

- И правильно, - заявил какой-то бородатый арнорец. - Нам все равно отступать некуда, так хоть из вредности, убью с пару десятков орков на прощание...

- Я всегда знал, что большинство эльфов падонки, но чтобы такие, - возмутился Торин. - Люди идут вас защищать, а вы их бросаете!

- Не все эльфы бросают людей, мой почтенный гном, - сказал подошедший откуда-то сзади знакомый голос. Торин дернул руку к поясу, но было поздно. Его кошелек уже кто-то срезал быстрым, неуловимым движением.

- Нивротт!!! - то ли радостно, то ли возмущенно, воскликнул гном. - Какого хера! Мы думали, что ты погиб, уже заполнили бланки на получения пособия для твоего погребения...

- Не дождетесь, - ухмыльнулся Нивротт. - Монпарнас!!! Мылохлор!!! Смотрите кто приперся!

Наша троица с волнением уставилась на знакомые лица друзей. Мылохлор блистал своими белоснежными зубами, Монпарнас вставил себе красные стеклянные глаза и бешено сверкал ими на солнце.

- Блендамед рулит, - радостно заявил Мылохлор. - Зубы как новые, ни одной новой дырки!

Гномы скривились.

- А мне друзья на день рождения глаза подарили, - похвастался Монпарнас. - Говорят, выдрали из чучела тигра из музея естествознания в Аннуминасе. Как вам? - он уставился на друзей немигающими красными глазами.

- По-моему, это было чучело белого кролика, а не тигра, - пробормотал Фолко. - Только у белого кролика могут быть такие красные глаза...

Гномы согласно покивали ему в ответ. К счастью, Монпарнас был в экстазе, так что не обратил внимание на едкие слова хоббита.

- Арнора больше нет, - рассказывал тем временем словоохотливый Нивротт. - Наместник много раз пытался перейти в контрнаступление, водил полки колоннами против пулеметов, пока, наконец, в этих атаках не полегло все его войско...Оставшиеся надеялись укрыться за стенами Аннуминаса, но им ударили в спину. В одну мерзопакостную ночь в городе восстали люди, поклоняющиеся могильникам. Мы, конечно, сбежали в числе последних, даже застрелили одного призрака, но нас было только трое, а мятежников и призраков трое, и они смели стражу у ворот, а потом, когда войска Олмера ворвались в город, над ним поднялся страшный крик...Ануминнас разграблен, где Наместник никто не знает, да и всем уже наплевать на него... А Олмер, въехав в город, провозгласил себя Королем всего Запада.

- Пропал наш домик, вздохнул - Малыш. - Я имел в виду домик Теофраста, который он продал какому-то южанину, и нас потом выгнали, - объяснил Маленький Гном, - Я то намеревался вернуться и потолковать с южанином, а домик того, прихватизировать...

- Хе-хе, - ухмыльнулся Нивротт. - Не хотел вам говорить, хотел сделать приятный сюрприз, но, будучи в Аннуминасе мы успели ваш домик и прихватизировать и продать, а на вырученные деньги вставили Монпарнасу модные глазенки...

- Но как, черт возьми? - удивились гномы.

- Ну. Мылохлор подделал доверенности от вашего имени и оформил все в регпалате, - широко улыбался Нивротт. А южанина, как врага народа, расстреляли по нашему представлению на имя Рогволда...Ваш старый приятель вконец сдурел, доктор сказал, что он считает себя унитазом и говорит всем, что с точки зрения унитазов все люди на одно лицо... Ввиду нехватки людей в вооруженных силах, правда, его не демобилизовали, а оставили на своем посту.

Пока эльф рассказывал, друзья дошли до Гавани, где толпы людей осаждали кассы с требованием продать им билетик на Титаник, чтобы уплыть в Валинор. Эльфы-стражники с помощью длинных копий то и дело отгоняли особо ретивых от трапа. Однако были и другие эльфы, те, которых не брали в Валинор за какие-либо проступки. Они гордо шли защищать стены, тем более что ничего другого им и не оставалось...Хоббит и гномы познакомились с одним из таких отверженных ренегатов, лысым эльфом по имени Аминазин.

- Мы воздвигнем у стен гавани стену из трупов врагов до самого неба! - кричал воинственно настроенный Аминазин, потрясая копьем. - Они еще пожалеют, что связались с нами...

- Его с неделю как выпустили из психушки, - на всякий случай предупредил гномов и хоббита Нивротт. - Когда стало ясно, что война проиграна, то выпустили с две сотни подобных "героев", чтобы не тратить средства на их содержание...Главный по городу сейчас Бардакхер, один из знатных людей Северного Королевства, амнистированный Наместником по случаю войны...

Аминазин с готовностью проводил новых бойцов к дому Бардакхера. Тот под шумок строительства новых укреплений отгрохал себе нехилых размеров Дворец, не уступавший по размерам Королевскому в Минас-Тирите... Он показался хоббиту деловым человеком, сразу показал им, где им надо находиться, испытующе долго тряс каждому руку, глядя в глаза, а потом похлопал всех по плечу и сказал, что благодаря таким, как они, и держатся еще Серые гавани. Расчувствовавшихся было гномов и хоббита, пытавшихся толкнуть ответную речь, он приказал втолкать взашей, ибо "надо готовить оборону, каждая пара рук и ног на счету, даже мохноногая"...

Разговорчивый Аминазин не отпустил их от себя. Их места на стенах оказались рядом, и он пошел с ними.

- Здесь хороший камень, - радостно сказал Торин. - Его легко расковырять киркой, даже деревянной палкой, потом можно будет куски стены сбрасывать на голову врага. Сразу видно, не зря гномы поработали!

- Угу, - ехидно сказал Фолко, если бы они еще подумали перед этим, то додумались бы, что после двух-трех штурмов от стены ничего не останется и враг ворвется в город...К тому же делать стены из известняка даже младенец умеет, а уж расковырять их тем паче... Думаю, у Олмера найдется немало смышленых бойцов, которые, шутя, проломят подобные стены...

Малыш и Торин насупились.

- Сюда движутся Пожиратели Скал, если они сюда доберутся, то тратить на них хороший гранит глупо и расточительно, - гневно отвечал Торин. - Деньги будут выброшены на ветер, а мы гномы, народ хозяйственный, если нам заплатили по цене гранита, то мы известняк по цене гранита и отчитаемся...Ни хрена вы, мохноногие подлюги, не понимаете в бизнесе...

Гномы не зря тратили время и силы на укрепление города Кирдэна. Не зря для своего кармана. Крепость же, как была, так и осталась легко приступной скалой из известняка, в который гномы на растворе намуровали всякую дребедень типа старых стульев, ржавых мечей и дырявых ведер. Безумное нагромождение бытового мусора, изящно вмурованного прямо в стены, внушало благоговейный трепет врагу. Ухватиться за какую-нибудь ручку, торчащую из стены, означало полететь вместе с этой ручкой вниз, на острые камни и прочий мусор, веками сбрасываемый эльфами в пропасть под стенами города. За прошедшие три эпохи, пропасть была засыпана почти полностью...

Высоченная и очень толстая стена не имела обычных зубцов, зато по верху башни тянулся открытая со всех сторон узкая дорожка с натянутой по обеим сторонам бельевой веревкой вместо ограждения. Попасть в этот коридор можно было только из башен, а если бы враги забрались на самый гребень стены, то без помех смогли бы перестрелять всех, кто был в башни, и кто находился на "бельевой" дорожке...Двери башни были сработаны из камня, так что они имели такой вес, что их было затруднительно не только разбить тараном, но и открыть или закрыть, поэтому они всегда были открыты.

На стене не так чтобы густо, но и не очень редко, стояли бойцы из всех племен и народов. Были тут и эльфы Гавани и Зеленых лесов, были арнорцы, гномы, гондорцы, роханцы, пригоряне, беорнинги - как поведал потом Аминазин, все они вызвались биться на стенах добровольцами, потому что в свое время по тем или иным причинам повздорили с Олмером и остались после этого в живых.

Утром, когда солнце с трудом пробилось сквозь потоки смога, друзей ждала еще одна неожиданная встреча. В районе Главной Гаваньской библиотеки, друзей привлек шум разбившегося стекла. Не сговариваясь, они бросились к одному из окон, откуда вылезал какой-то старикашка с мешком, набитым книгами. Он обернулся, когда услышал за спиной звук вытаскиваемого из ножен клинка хоббита и, затрясшись, выронил мешок, из которого выпало несколько древних фолиантов.

- Теофраст! - вскричал Фолко. - Ах ты, книжный конокрад, чтоб тебя! Куда девал дневники Нечестного Билл-Бо? Куда заныкал сто триалонов, которые стряс с Мазерфака, хрониста города Невзада за право доступа к дневникам Билл-Бо?

Несчастный Теофраст не мог говорить, он только хрипел. Цепкие пальцы хоббита сомкнулись на его горле слишком плотно, чтобы он что-нибудь мог сказать. Торин с трудом оторвал своего маленького мохноногого друга от паршивого старикашки.

- Это все клевета, злой навет. Твой дневник, о славный хоббит, выкраден этим самым Мазерфаком по приказу самого Олмера. А чтобы я не заподозрил ничего, он в знак доверия, привел с собой сына Олмера, этого малолетнего падонка, Олвэна. Они напоили меня до бесчувствия, а потом ограбили. И это правда, о мой мохноногий друг. Я такой же обокраденный и несчастный бродяга, как и ты...

- В отличие от тебя, дневник являлся моей собственностью, а вот у тебя украли то, что ты сам украл, старый жулик! - проворчал Фолко.

- Я пишу величайший бестселлер всех времен и народов, - взволнованно поделился сокровенным старый хронист. - Я пишу о Олмере, о том, как он становится королем. О падении Владык Запада и о великих деяниях различных мерзавцев и негодяев, вроде вас. Жалко моя секретарша, Сатти, сбежала к Олмеру, а то бы книга писалась гораздо быстрее...

Хоббит и гномы распивали на стенах последние запасы здравура. Они вспоминали, как близко были к тому, чтобы заработать тысячу триалонов.

- Ну, зачем мы гонялись за ним, чтобы застрелить или зарубить его в окружении стада телохранителей, - восклицал Фолко. - Надо было всего лишь послать ему по почте бомбу с часовым механизмом...

- Говорят, что именно эту штуку Олмер проделал с Наместником в Аннуминасе, - тихо сказал Торин. Тот очень любил подарки, поэтому после его взрыва, его останки, прилипшие к стенам, его пост, стали своеобразным подарком уже для самого Олмера...

Малыш для вида кивал головой с умным видом. На самом деле, он в это время переливал остатки здравура в свою бездонную фляжку...

Над Серой гаванью нависли тучи. Страшные, темные, нависающие над горизонтом. Враг окружил Серые Гавани на третий день после того, как в крепость прорвались хоббит и гномы. С моря Гавани были перекрыты Морским Народом, поэтому вся надежда эльфов была уже только на то, что гигантский по размерам "Титаник" прорвется в Валинор с боем. Ворота Гаваней были закрыты, на выходе по приказу Бардакхера стали взимать пошлину, но заплативших ее, все равно не выпускали, так как ворота были уже на замке. На четвертый день, когда хоббит и гномы чуть не сошли с ума после похмелья, враг начал наступление. Топот тысяч ног разнесся на все окрестности, вдобавок ко всему, вражеские войска везли за собой три Огромных передвижных деревянных небоскребов марки "эмпайр стейт билдинг". На расстоянии двух полетов стрелы, враг остановился, дальше вперед двигались только небоскребы.

- Ну и везет же нам, - воскликнул удивленный Малыш, потирая от нетерпения свои нунчаки из двухпудовых гирь, когда увидел, что два небоскреба из трех направились именно на их участок стены.

- Стрелы паклей обматывай, - поступил приказ сотника. В следующую секунду сотня горящих стрел вонзились в небоскреб, но возгорания не произошло. Небоскребы были покрыты волшебным антипригарным покрытием из тефлона. Подойдя к стенам почти вплотную, остановившись у неглубокого рва, небоскреб начал выдвигать что-то типа пролета моста в сторону стен.

- До чего техника нонче дошла, - благоговейно сказал Малыш, почесывая бороду. По пролету потопали вражеские сапоги, а затем, вражеский десант начал спрыгивать вниз, на скалы. Благодаря природной мягкости известняковых скал, вражеские десантники с первого раза киркой цеплялись за скалу, а в следующую минуту были готовы вести огонь...

Уже при первом же взгляде стало ясно, что если не произойдет какое-нибудь чудо, то крепость будет взята. Противоядия против трех небоскребов, не существовало.

Фолко в отчаянии схватился за перстень, и о чудо, тот замигал, а потом хоббит увидел Гэндальфа.

- Гэндальф, все пропало! - воскликнул хоббит. - Крепость падет, Олмер станет королем Средиземья, всех эльфов пустят на пыточные рулетки. Старого доброго мира больше не будет!!! Сделай же что-нибудь, старый ты шарлатан!!! - в отчаянии вскричал Фолко.

Изображение Гэндальфа вздохнуло.

- Похоже, Олмер не оставит от Гаваней кусочка на кусочке. Когда он получил письмецо от твоего дядюшки Процента, то совсем взбеленился и приказал расчленить почтальона на четыре части и выслать его обратно на почту четырьмя посылками. Я просил Эру Илюватора дать мне визу на въезд в Средиземье, но, увы, он отказал мне. Говорит, что у меня тут подписка о невыезде за кражу сильмариллей. Проклятые бюрократы! Я не покорился, при помощи гипноза и магии угнал самолет, тот самый, на котором я уже несколько раз прилетал в Средиземье, но в самый последний момент, моя любовница, Манда Элберет, заложила меня. Самолет улетел без меня, на автопилоте, так что, я остался без последнего средства передвижения...

- Прощай, мой маленький мохноногий пакостник, мне будут напоминать о вас чучела Фродо и Билл-Бо, здесь в Валиноре...

Тем временем, второй небоскреб начал выдвигать пролет на скалу. Вскоре с него тоже посыпались вражеские воины. Перестрелка проходила с переменным успехом, хазги перебили всех, кто торчал в качестве мишени на бельевой дорожке, в свою очередь, защитники Гаваней принялись швыряться в скалы банками с киселем, срок годности которого истек, и который выдали вчера в качестве пайка. Скользкие скалы тут же начали собирать свои жертвы и среди врагов. Но успех защитников был недолгим...

И когда казалось, что чаша весов окончательно склонилась на черную сторону, когда вражеские войска двинулись вперед и внизу, под стенами крепости, уже не опасаясь стрел защитников, случилось два события, изменивших расстановку на поле боя.

Сначала невдалеке показалась толпа хоббитов-падонков, которые подбежали к одному из небоскребов и, подняв руки вверх, принялись сдаваться и дергать за колечки от гранат. Взрывы, слившиеся в один, взрывная волна, пыль, кровь, брызги во все стороны, разлетающиеся во все стороны куски тефлона...

А когда пыль осела, то хоббит увидел, что небоскреб медленно кренится, оседает. А потом, "эмпайр стейт билдинг" переломился и рухнул, погребя в своих завалах и подошедшую слишком близко пехоту и тех, кто находился в самой башне.

Фолко вздохнул и с ненавистью посмотрел на второй небоскреб, темневший над участком стены, который оборонял хоббит.

- Бен Ладена на вас нет, - зло процедил сквозь зубы хоббит. А затем, на небе показалась жужжащая точка, которая приближалась к крепости очень быстро. Вскоре, стало видно, что это самолет, на крыльях которого красовалась руническая буква "Г". Самолет шел ровно, красиво, пока ему на пути не попался царь птиц - орел. Глупая птица решила, что самолет птица не гордая и уступит ему воздушный коридор. Столкновение, самолет окутало облаком из перьев, а потом, чихнул мотор самолета, и железная птица понеслась в штопор, причем прямо на второй небоскреб. Фолко успел увидеть, как из башни высунулся Берель, огляделся по сторонам, увидел несущийся на небоскреб самолет Гэндальфа, узрел его руну на крыльях и хвосте и, громко, пронзительно прокричал:

- Гэндальф - кизлодда!

А спустя секунду, железная птица врезалась в небоскреб и его постигла та же участь, что и первый. Постояв немного, небоскреб начал оседать, валиться набок, а потом разом осел вниз. Не прошло и полминуты, как от двух штурмующих небоскребов осталась лишь груда камня и дерева. А вокруг, распростерлась братская могила наступавших врагов.

- Ура, мы ломим, гнутся орки! - радостно прокричал Фолко. - На ваши небоскребы у нас свои Бен Ладены всегда найдутся...

- Теперь бы третий небоскреб разрушить, - охладил пыл Фолко рассудительный Торин. - Если его не разрушить, то они все равно прорвутся в крепость. И тут, неожиданно, скомандовали приказ бросить стены.

- Пойдем на вылазку, - скомандовал безумный Аминазин, принявший командование вместо погибшего от хазгской стрелы сотника. Защитникам стены выдали парашюты, - Задача такая, - захватываем небоскреб, запираемся там, поджигаем его, покидаем его через выдвижной пролет, в итоге у врага не останется больше небоскребов, - скороговоркой пробубнил Аминазин.

- А если я не умею пользоваться парашютом? - спросил какой-то арнорец.

- Если не умеешь, то после неудачного прыжка тем более не научишься, - ответил эльф. - Пошли, - с этими словами он принялся сталкивать бойцов вниз. Вскоре все защитники стены, к удивлению нападавших, вываливших в полном составе на пролет из небоскреба, оказались внизу. На них, неумело свертывающих парашюты, набросились передовые отряды врага. Половина защитников крепости пала, сраженная предательским ударом вражеского клинка в спину. И тут, неожиданно, со стен крепости стартовала банда Черных Гномов-негров, использовавшая вместо парашютов дельтапланы.

Облаченные в диковинные доспехи в стиле "Дарта Вейдера" Черные Гномы, на бреющем полете пронеслись над вражескими полчищами. В их руках блистали мифрильные топоры в виде заостренных кос-полумесяцев. Слитный взмах двадцати с лишним кос, и десятки голов врагов покатились по земле, еще один взмах, и в рядах войск Вождя прибавился еще один безголовый взвод. Но сила тяготения давала о себе знать. Дельтапланы снижались, пока, наконец, гномы не направили их прямо на толпу закованных панцирников. Спустя несколько секунд, раздались крики людей, хруст ломаемых костей, свист смертоносных кос Черных Гномов. Невозмутимо вылезая из-под обломков дельтапланов, их слитный ряд начал разбег, стоявшие на их пути хегги попятились, а вскоре врагов на их пути словно разметала неведомая сила. Вслед за Черными Гномами ускорились и остальные защитники крепости. Не давая опомниться ошеломленному врагу, они бежали и бежали, но догнать Черных гномов было нелегко. К счастью, враг был настолько ошарашен, что позволил отряду защитников стен и взводу Черных Гномов объединится у самого последнего небоскреба, где враг встал насмерть, затормозив даже продвижение Черных гномов. Неистовая ярость обуяла хоббита и его соратников, хоббит двумя взмахами рук распластал по воздуху два десятка метательных ножей, в следующую секунду, по десять человек со стороны врага и со стороны защитников крепости, повалились на землю с торчащими из шеи рукоятью метательного ножа. Малыш с натугой раскачал и метнул свое ужасное оружие - двухпудовые нунчаки. Все, кто оказались поблизости охнули. А с пяток орков, оказавшихся на пути нунчаков, не успели даже охнуть.

Фолко, волею судьбы, оказавшийся рядом с Черными Гномами, с удивлением признал в одном из них Нууигада.

- Вот и свиделись, мой маленький, мохноногий друг, - воскликнул Нууигад, отбросив забрало. Его черное некрасивое лицо ощерилось в страшной гримасе - так он улыбался. - Я и мои парни сбежали из тюрьмы Черных Гномов. Весело будет, хы-хы...

- Нууигад, скажи мне, а почему вы, Черные Гномы, такие черные, почему у вас кожа черная, почему?

Тот посуровел лицом, вздохнул и сказал:

- Сколько раз мы обещали сами себе, что никогда, никогда, никогда, не будем сами заправлять картриджи для наших ксероксов и принтеров...Нам пора, прощай, - он крикнул что-то своим сотоварищам, и те ускорили свой бег.

На поле битвы тем временем, все смешалось. Олмер, видя, что дерзкая, безумная выходка защитников Гаваней способна увенчаться успехом, и он может лишиться последнего, третьего небоскреба. Взгляд, брошенный хоббитом после того, как он заколол в спину сражавшегося с Торином истерлинга, и Фолко скорее почувствовал, чем увидел, что на холме неподалеку стоит сам Вождь. Черные гномы тоже почувствовали это. Они смели роту хеггов, со своего пути за несколько минут. На поле боя осталось лежать два Черных Гнома, которых замочили собственные же товарищи. Последнюю, решающую атаку на холм, где стоял Олмер вместе с Санделло и бывшей секретаршей Теофраста Сатти, начали девятнадцать гномов. Гномы перешли на ужасающий по скорости бег, в результате, ноги у пятерых из них заплелись, и они неосторожно упав, напоролись на собственные косы. Еще двоих сразила секретарша Олмера, метнув дырокол и чернильницу с такой силой, что угодила прямо в висок обоим несчастным. Дальше вперед выпрыгнул горбун Санделло, разбросавший одним взмахом кучу кожурок из-под бананов. В следующую минуту еще четыре гнома, поскользнувшись, зарубили друг друга. И тогда вперед выпрыгнул Нууигад. Он неловко поскользнулся на банановой кожуре, тупым концом своей алебарды-косы ударил Санделло по почкам, отбросив того на несколько метров, теряя равновесие, он нечаянно взмахнул своим страшным клинком, и нечаянно зарубил несчастную Сатти.

И тогда вперед выпрыгнул взбешенный Олмер.

- Ты знаешь, как тяжело сейчас найти хорошую секретаршу? - разгневанно заорал Вождь.

Нууигад смущенно потупился. Ему было очень стыдно. Пока он смущенно рассматривал грязь на своих сапогах, Олмер подскочил к нему и полоснул мечом снизу вверх. К удивлению Нууигада клинок вспорол мифрильные доспехи, словно они были сделаны из шелка. Гном качнулся и обнял землю, прошептав:

- Никогда, никогда, никогда больше не буду менять картриджы для ксероксов и принтеров сам...

Хоббит, увидев, как падает Нууигад, горестно отмахнулся эльфийским тесаком от двух карликов, напавших на него. Размножив карликов вдвое путем деления их пополам при помощи клинка, хоббит, у которого слезы наворачивались на глаза, Фолко не удержался:

- Ай-яй-яй-яй-яй-яй, убили негра, - завопил хоббит.

- Убили негра, убили. Ни за что ни про что, суки замочили, - присоединился к хоббиту нестройный хор голосов Торина и Малыша.

Оставшийся отряд Черных Гномов успел подхватить распластанное и бездыханное тело несчастного Нууигада, после чего, принялся отступать назад. Хоббит и гномы, опомнившись, тоже перестали наступать и последовали вслед за Черными гномами. А опомнившийся враг тут же показал свои зубы. Над отрядом защитников крепости принялись летать дрессированные улаги, сбрасывающие с неба гранаты. Обученные летучие ящерицы клювом выдергивали кольцо из гранаты и швыряли саму гранату вниз.

Рядом с Фолко синхронно прогремели два взрыва.

- Долби сорраунд, - подумал Фолко, ковыряясь в ушах.

Отряд защитников крепости слаженно отступал обратно, пытаясь догнать развивший бешеную скорость Черных Гномов. Те отступали гораздо с большей скоростью, чем наступали. Пути назад не было, поэтому Черные Гномы вломились в небоскреб, поднялись по лестницам наверх, на стены, вслед за ними вприпрыжку бежал Фолко, гномы и остальные защитники Гаваней. Всех, кто попадался на пути, Черные Гномы аккуратно разрубали надвое. Следовавшие за ними остальные защитники крепости на ходу разрушали небоскреб. Когда сделавшие дерзкую вылазку, принялись спрыгивать обратно на свои стены, то небоскреб представлял собой плачевное зрелище. Пролет висел, прогнувшись, внутри небоскреба звенела пожарная тревога - следствие того, что Фолко на каждом этаже разводил небольшой костер. На сегодня дело оставалось за малым - очистить стену от хозяйничавших на ней хеггов и ховраров, и близость успеха так вдохновила всех, что враги, захватившие было стену, столкнулись с самым настоящим ужасом. Черные Гномы не щадили никого, сбрасывая врагов вниз заживо. Те, кто не хотел прыгать, тоже оказывались в итоге внизу, под стенами, но уже по частям... К вечеру вылазка была признана завершившейся, Бардакхер объявил каждому благодарность и, что было особенно приятно, распорядился выдать каждому оставшемуся в живых по маленькому "мерзавчику" со здравуром.

Вечером в Гаванях царил праздник. Защищавшие стены эльфы, ходившие в атаку гномы и люди, ни в чем не отказывали себе в этот вечер, осознавая, что успех всего лишь временный и завтра может быть последним днем. Перворожденные принялись исполнять песни под фонограмму и караоке, кричали что-то насчет того, что ненавидят розовые кофточки и сиськи, и что петь римейки это великое искусство...

А в лагере Олмера били в барабаны. Как потом узнал хоббит, в эту ночь, на кожу из барабанов пошли все военачальники, отвечавшие за проведение сегодняшнего штурма. Пощажен был лишь начальник генштаба. Обновив практически в полном составе Генштаб, Олмер приказал напоследок засунуть начальника генштаба в пушку и выпалить из нее в сторону эльфийской крепости. Рядовые бойцы Вождя громко приветствовали его решение, тем паче, что злобный штабист со своими регулярными учениями, выпил немало крови у рядового состава...

А поутру у хоббита заболела голова. Не то от здравура, не то оттого, что Олмер использовал накопленную силу Мертвецких Колец. Точно хоббит определить не мог, голова трещала уж слишком нещадно. Когда он, наконец, пришел в себя, то обнаружил к своему удивлению, что войска Вождя, составлявшие его ударную силу - истерлинги, хазги и ангмарцы, отступают. Вместо них по всему фронту выдвигались бесчисленные орки. Поодаль от них чернел отряд троллей. Где-то в тылу шныряли злобные гурры. А за ними, со странными мерцающими камнями, шли поклоняющиеся Умертвиям.

- А если он еще Ночную Хозяйку с собой притащит? - недовольно сказал Малыш.

- Сделай одолжение, заткнись и не каркай, - выругался Торин, морщась. - Убью того, кто паленый здравур делает. Как только убьем всех, сам пойду к этому Бардакхеру и разберусь с теми, кто такие подлянки героям Средиземья делает... Я им этот паленый здравур через клизму вкачаю в такой дозе, которая элефанта с ног собьет...

Томительное ожидание штурма, в процессе которого количество эльфов на стенах волшебным образом уменьшалось, было прервано появлением толпы полураздетых гномов в разорванных тельняшках, которые кричали, что Пожиратели Скал близко, что они пробили им навстречу туннель, и что в любую секунду все может взлететь на воздух... Вскоре, с военного совета вернулся Аминазин. Он сообщил, что ситуация полное дерьмо, что все эльфы уже купили себе билетик на "Титаник". Из нагрудного кармана джинсовой рубашки Аминазина торчал билет с надписью "Титаник". Кирдэн предлагал всем защитникам крепости прорываться из города, пока эльфы еще не уплыли в Валинор, но даже неопытный в военном деле хоббит, понимал, что шансов у подобного прорыва нет. Для этого было достаточно только подойти к стенам, и увидеть, как потемнело вокруг от бесчисленных орочьих отрядов. Где-то там, вдалеке, лопнула струна, и орки стремительно побежали на приступ.

Почти одновременно со звуком лопнувшей струны, в Гаванях забил колокол. "Титаник" объявил о посадке. Аминазин сделал вид, что ему срочно надо повидать Бардакхера и ретировался...

Вскоре защитники крепости, среди которых остались только повидавшие все и вся ветераны, готовые к смерти, презирающие рабство, а также те, кто просто не успел покинуть Гавани из-за того, что закрылись ворота, мрачно посмотрели друг на друга и принялись прощаться друг с другом. Самые слабовольные, не выдержав повисшего в воздухе напряжения, решили покончить жизнь самоубийством и спрыгнули целой толпой со стен крепости. Спрыгнули они очень удачно для оставшихся защитников крепости, поскольку своими телами просто смели карабкающихся по приставным лестницам толпы орков. Вслед за орками, которые, визжа, продолжили лезть на стены, подошли тролли с гуррами. Они столпились около каменных ворот и принялись бить в них кувалдами. А затем, к воротам подошли Умертвия. За ними в сумраке возникла страшная фигура Ночной Хозяйки. Непередаваемый ужас передался всем защитникам крепости.

Орки ловко забрасывали канаты с крюками на гребень стены, гурры ползли вверх по лестницам, зажав топоры в своих больших ртах...

Тем временем, привидения столпились у ворот, послышался заунывный вой, складывающийся в какое-то очень древнее и страшное заклинание. Хоббит и гномы, вместе с Нивроттом, Мылохлором и Монпарнасом, не сговариваясь, бросились к воротам. Что-то говорило им, что судьба битвы решится не на стенах, а у ворот. Так быстро они не бегали еще никогда. Хоббит и сам не мог понять, зачем он сейчас встает в первые ряды смертников, которые встретят грудью вражеские отряды. Видимо в его наивной душе теплилась надежда, что Олмер пойдет в первых рядах нападавших и там будет шанс его убить...

Не прошло и десяти минут, как наши друзья уже стояли перед воротами. В них била злая сила, сила Ночной Хозяйки, умертвий и прочей мордорской шушеры, ворота дрожали, но не поддавались.

Фолко, желая укрепить ворота, начал складывать около них баррикаду. Баррикада из мусорных ящиков перед толстыми, в несколько локтей каменными воротами вышиной с гору, выглядела смешно, но почин хоббита поддержали все, кто пошел с ним, и те, кто проживал рядом. Гора мусора из ненужных предметов росла. Фолко стал рубить прекрасные деревья, выламывать ручки из дверей домов, Малыш разворотил мостовую. Торин изрубил своим топором прекрасные двери из мореного дуба, ведущие внутрь сторожевого поста, охранявшего вход. Хоббит забежал внутрь и, увидев какой-то увесистый рычаг, принялся его выламывать из гнезда. По мнению Фолко, рычаг вполне подходил на роль ломика, и в укреплении баррикады никак бы не помешал. Хоббит долго боролся с непокорным рычагом, тот, наконец, крякнул, встал в какое-то заданное пазами положение, а затем сломался. Фолко с победным кличем выбежал из сторожевого поста, размахивая вновь приобретенным ломиком, и застыл, как вкопанный.

Ворота открывались. Кто-то запустил механизм открытия ворот, и в образовавшуюся щель уже протиснулись когти Ночной Хозяйки. Хоббит виновато потупился, шаркая ножкой, но к счастью, никто не понял, что случилось, а в следующую минуту, спохватившийся хоббит уже бил новоявленным ломиком по когтю Ночной Хозяйки, которое ускоряло ход открывающихся ворот.

К воротам подбежали эльфы, они плели какое-то сложное заклинание, то и дело слышалось что-то вроде "трах-тибидох-тибидох-тибидох" и "крекс-фекс-пекс". А когда ворота расширились, и в проеме встала Ночная Хозяйка, эльфы выхватили заранее припасенные бутылки со здравуром, набрали полные рты, а затем, запалив зажигалки, выплеснули содержимое на Ночную Хозяйку. Рукотворные огнеметы сработали на славу. Ночная Хозяйка затрясла обожженной дланью и проскрежетала ответное заклинание. Стоявшие рядом с эльфами рядовые защитники Гаваней лопнули от него в один миг, словно воздушные шарики. Эльфы покачнулись, отступили, но остались стоять на ногах. Хоббит с криком "полундра", метнул ломиком в голову орка, протиснувшегося вслед за Ночной Хозяйкой и попал. Тело орка застряло между створками ворот и воротами, мешая остальным проникнуть внутрь. Хозяйка завыла так, что парочку собак лаявших на нее, разорвало на мелкие кусочки. И когда на площади остались только эльфы, и хоббит с гномами, и Хозяйка уже наступала на них, творя заклинания, в этот самый момент, никем не примеченный одноглазый пьянчужка, лежавший за углом, поднялся, почесывая свой балахон в области задницы, и рыкнул на Ночную Хозяйку так, что та пошатнулась.

- Радагаст! - радостно воскликнул Фолко. - Ты пришел, чтобы спасти нас!

- Я тут вообще мимо проходил. Вот блин, что за страшилище? Пошла вон, дура! Син тобишлак дуралля! Бурдюк шмурдюк кергуду! - заорал он.

Ночная хозяйка заверещала. Ее длани начали прорастать цветами, костяк стал истончаться, спустя всего несколько секунд Ночная Хозяйка видоизменилась. Раньше она была соткана из скелетного костяка, теперь она была вся из сухого, старого дерева...

И тут к ней подбежал хоббит и чиркнул спичкой. Ночная хозяйка вспыхнула как бумага и, сгорев практически за полминуты, обрушилась на землю в виде пепла.

- Сгорела на работе! - радостно воскликнул Фолко.

- Стой, что ты делаешь, мохноногая подлюга? - взревел Радагаст, сверкая своим раскрасневшимся глазом. - Нет!!! Если она умрет, то тот, кто превратил ее в дерево, умрет тоже! АААААА!!! - Радагаст схватился за сердце и медленно осел по стене.

Фолко испуганно смотрел на угасавшего на его глазах старого мага, Председателя ПЛЖиБЗ, друга Гэндальфа, соратника Сарумана и прочая, прочая, прочая...

- Я это, не хотел, Радагаст, не хотел, - повторял он, а когда старый маг закрыл свой единственный глаз, пошарил у него в карманах. - Извини, о Великий, но я решил выйти из рядов ПЛЖиБЗ и забрать свой членский взнос за этот год, - скороговоркой сказал хоббит. - Но я всегда буду помнить о тебе, Великий Радагаст Карий...

Тут над его головой просвистела орочья стрела и ударилась в стену. Хоббит пискнув от испуга, огляделся вокруг.

Ночная Хозяйка, погибнув, тем не менее, обеспечила прорыв орков внутрь Гаваней. Толпа орков просочилась вовнутрь крепости и дала дружный залп из луков. Мифрильные доспехи спасли наших друзей, эльфов же спасло только неумение орков стрелять из лука.

Пора было отступать, что храбрые защитники Гаваней и проделали в следующую же минуту. Так воинство Олмера прорвалось в Серые Гавани.

Уже бежали со стены люди Бардакхера. Уже сам Бардакхер, вздыхая и посматривая на свой недавно отстроенный дом, облачился в одеяние крестьянина и укрылся у ворот своего дворца в ближайшем загоне для свиней, где его и съели забредшие сюда тролли.

Это был последний и страшный бой, больше походивший на резню. Орки вдесятеро превосходили защитников крепости. А все эльфы уже сидели в своих каютах на "Титанике" и читали газеты со сводками с полей сражения. В тот момент, когда орки врывались в ворота города, "Титаник" возвестил гудком, что отплывает в мир иной, то бишь в Валинор.

И в этот самый момент, когда орки резали и расстреливали сдающихся защитников крепости, когда Титаник отплывал от берега, в город-крепость вступил Вождь. Хоббит скорее почувствовал, чем понял, что это был Вождь - Олмер троекратно протрубил в свой диарейный рог со всеми отягчающими последствиями...

- Чтобы этим эльфам жизнь медом не казалась, - так объяснил свой поступок Олмер. Его сподвижники, включая Санделло, скривившись, выразили на своих лицах понимание.

А хоббит, поняв, что злобное превращение человека Олмера в Короля-призрака завершается, навесил на шею рулоны туалетной бумаги и бросился в Гавани. Что-то подсказывало ему, что Вождь попытается еще раз достать эльфов своим грозным оружием. По дороге им то и дело встречались испражняющиеся орки, но друзья почти не останавливались. Малыш и Торин рубили им головы на ходу, сполна отыгрываясь на них за диарейные последствия.

И вот, когда Вождь во главе своей свиты, ворвался на пристань, увидел силуэт "Титаника" на горизонте, именно в этот момент какая-то фигурка бросилась бежать в направлении Вождя. Никто ее не замечал до тех пор, пока неизвестный, не пробежав мимо Вождя, не встал на берегу и, горестно заламывая руки, заорал, надеясь, что его вопль достигнет ушей капитана корабля:

- Верещагин! Не заводи мотор! Рубка заминирована! Я вчера для Олмера сюрприз подготовил! Не заводи! Сцуки! Меня забыли! Вернитесь, я все прощу... - и тут все в изумлении признали в неизвестном самого Кирдэна Корабела.

Кирдэн...Великий мастер морского абордажного боя. Изобретатель подводных мин и торпед. Любитель животных и держатель аквариума с дельфинами-смертниками. Правитель Серых гаваней. И вот он стоял сейчас в окружении донельзя изумленных врагов.

Вождь с насмешкой поднял еще раз диарейный рог и протрубил. И в этот момент Титаник на горизонте исчез из виду. Вместо него возник водяной столб, переплетенный с дымом, а потом... Потом останки едва видимого корабля пошли ко дну вместе с пассажирами.

Шатающийся после очередного диарейного приступа Кирдэн, выхватил свой клинок, скривившись, протер его, после чего встал в позу Д'Артаньяна.

Олмер, а точнее, Король-Призрак, неторопливо обнажил свой темный меч, меч Эола, Темного Эльфа, меч, способный рубить даже мифрильные доспехи. Но на властителе эльфов не было никаких доспехов. На нем вообще ничего не было кроме замызганных донельзя панталон и болтающихся ножен из-под меча.

- Умри, - заявил Кирдэн и сделал стремительный выпад.

Его противник, ответил стремительно. Два взмаха темного клинка. Первый - перерубил меч эльфа, а второй перерубил самого Кирдэна. Эльф долго стоял, покачиваясь, пока, наконец, не повалился, вернее говоря, не развалился на две части и не распростерся на причале.

- Давно я ждал этого момента! - нечеловеческий рык Короля - Призрака, в которого превратился Олмер, разнесся над всем Городом. На пристань сбежались и чудом выжившие защитники крепости, и их враги - бесчисленные орки. Все ждали, что скажет новоявленный король Средиземья. Он обвел взглядом свое воинство и захохотал.

- Я решил, что мало изгнать эльфов из этого мира, мало разрушить этот город Пожирателями Скал. Надо загадить этот город так, чтобы его обходили стороной во все последующие эпохи! И я знаю, как это сделать! Я буду трубить в свой рог пятьсот дней до тех пор, пока весь город не утонет в дерьме. Это моя избирательная программа такая...

Хоббит и гномы с ужасом вслушивались в речь нового Властителя Средиземья. Фолко в ужасе представил, что сейчас случится и с криком "нет, только не это", выбежал навстречу Королю-Призраку. Он намеревался вырвать у него рог, и сбежать куда глаза глядят, но неожиданно поскользнулся на крови Кирдэна, его руки непроизвольно дернулись, стремясь сохранить равновесие, эльфийский тесак, который он держал в руке, выскользнул из ладони, и продолжил самостоятельный полет. Олмер оглянулся и...

Острый, словно бритва, нож для разделки мелких домашних животных, клинок Отрины, эльфийский тесак, пролетел мимо шеи Олмера, чуть задев его. По крайней мере, так всем показалось. А затем, Король Средиземья рванулся руками к своей шее, а потом... А потом, фонтан крови из артерии Вождя принялся забрызгивать всех, кто стоял рядом. Хоббит в ужасе смотрел на агонию того, кто хотел обгадить все Средиземье своим диарейным рогом. И о, чудо! Никто из соратников Олмера не сделал попытку зарубить хоббита за его поступок. Напротив, все с облегчением вздохнули, видя, что Олмеру не удастся привести в исполнении план "Пятьсот дней". А затем, когда фонтан иссяк, окровавленный хоббит, воровато озираясь, подобрал свой клинок, и побрел к гномам, ежесекундно вздрагивая и ожидая, стрелу или метательный нож в спину.

- Стой, мохноногий убийца! - скрипучий голос Санделло едва не заставил хоббита обмочится со страха безо всякого диарейного рога. - Возьми этот рог и брось его в Ородруин, иначе, все Средиземье засрут...- Фолко обернулся и не поверил своим глазам. Горбун протягивал ему зловещий талисман Вождя. - Все началось с хоббита Билл-Бо, который любил тырить всякие колечки. Все должно закончится хоббитом, - грустный голос Санделло задрожал. - Вождь мне приказал перед штурмом, как только победит, поймать тебя хоббит, привязать этот диарейный рог к тебе и сбросить в Ородруин. - Но потом он сделал нечто запретное, протрубив в рог. И я благодарен тебе, мохноногий полурослик, за спасение всего Средиземья. Тысячу триалонов я тебе, конечно, не дам, но и в Ородруин вместе с рогом не сброшу. Так что мы в расчете, половинчик...

Изумленные гномы молчали. Горбун представал перед ними совсем в другом свете.

Потрясенный хоббит схватил рог и еле слышно шепнул гномам:

- Бежим, пока они не передумали, - воскликнул Фолко.

Так быстро, как в этот раз, гномы и хоббит еще никогда не бегали...

А спустя две недели, Фолко и гномы проезжали мимо Роковой горы. Хоббит направился прямо в пещеру, крикнув гномам, чтобы не ждали его, он их догонит.

Хоббит с интересом рассматривал стены пещеры, сохранившие свой первозданный вид, и перед ним проносились видения того, как Фродо в стиле "Терминатора-2" опускал связанного по рукам и ногам Горлума в кипящую лаву вместе с кольцом...

Хоббит долго стоял перед пропастью, где вновь, спустя триста лет, кипела раскаленная лава. Его кривые пальцы долго стискивали рог, он раз за разом, прокручивал в свой голове все события последних четырех лет... Он вспоминал всех своих погибших товарищей, а потом, когда, наконец, он вспомнил про Миллисенту, его глаза наполнились слезами. В его мерзопакостной, но на редкость доброй душе полыхала неутаенная боль. Теперь, когда все путешествие было закончено, цели в жизни у него не осталось, и он чувствовал, что, как и Фродо, не приживется в этом новом мире. Вот только служить в Валиноре экспонатом в музее, находясь рядом с чучелами Билла-Бо и Фродо, желания у него, почему-то не было.

- Ты мне еще пригодишься в третьей книге, когда мы пойдем штурмовать Валинор, - воскликнул, вдруг Фолко, и добавил, обращаясь к рогу, - Моя прелесть...

А затем, Фолко поймал себя на том, что прячет рог в глубине своего рюкзака. И, сняв с пальца кольцо принца Фондю, швырнул его в Ородруин...

Вечером 11 августа 1724 года по летоисчислению Хоббитании, Ородруин полыхнул недобрым пламенем, зарево от которого видели во всем Гондоре и Рохане, а перед тем, как он прогрохотал на все Средиземье, кто-то еще раз, напоследок, дунул в диарейный рог. Многократно усиленный эхом диарейный рог донес до окрестных жителей мелодию неприличной хоббитской песенки. Начавшийся после этого бардак в штанах окрестных жителей, был последним бардаком в Средиземье, про который упоминается в нашей книге...

Ал Райвизхем

Январь 2000 - Январь 2005