В стороне от морских дорог

В ОСАКА

Выйдя из Соломонова моря через пролив Витязя (названный именем русского корабля, корвета «Витязь», открывшего его в 70-х годах прошлого века), экспедиция поднялась к северу, в район Марианской впадины. В южной ее части в 1951 году английское исследовательское судно «Челленджер II» обнаружило максимальную глубину Мирового океана, равную 10 863 метрам[17].

Сделав несколько разрезов с севера на юг и с востока на запад, «Витязь» приступил к работам у Филиппинских островов.

Сильные кратковременные тропические дожди часто окутывали сплошной пеленой «Витязь», но их теплая влага не освежала. А однажды во время ливня, когда мы находились у острова Лусон, одного из самых крупных островов Филиппинского архипелага, выпал снег. Маленькие мокрые снежинки мгновенно таяли на руке, не давая ощущения холода.

Выпущенные с кормы воздушные разведчики — радиозонды помогли найти разгадку этого необыкновенного для тропиков явления. Оказывается, здесь температура воздуха уже на высоте немного большей 4 километров опустилась ниже нуля.

Этот холодный воздух и был, по-видимому, причиной выпадения неожиданного снега.

Больше полутора месяцев прошло со времени последнего захода в порт. Кончились свежие овощи, фрукты, а главное — мало осталось пресной воды. Командование судна уже несколько дней ограничивает расход воды (конечно, не питьевой, а «мытьевой»), в тропиках это довольно-таки серьезное лишение. Поэтому было принято решение зайти в ближайший от района работ японский порт Осака.

Туманным утром «Витязь» подошел к Осакской бухте. У входа в нее с обеих сторон белые маяки-башенки, от них тянулись молы-волнорезы. Дальше, внутри огромной бухты с чуть видневшимися берегами, качались плавучие якоря-бочки. «Витязь», поднявший на мачте свои позывные, получил указание встать на вторую от входа бочку. Мы все, помня хороший прием в Рабауле, рассуждали, когда будут выпускать на берег — после обеда или позднее. Не тут-то было! Подошел один катер, другой, третий — иммиграционные власти, таможенники, санитарные врачи. Придирчивый скрупулезный осмотр.

Вскоре стало известно, что сегодня на берег нас не выпустят. Может быть, завтра?

Под вечер приехали представители советского посольства. Они рассказали нам по нашей просьбе о современном экономическом положении внутри страны и о городе Осака. Жизненный уровень населения очень невысок. Товаров избыток, покупателей нет, безработица растет. Несмотря на упорную антисоветскую пропаганду японских империалистических кругов, население относится с большой симпатией к Советскому Союзу и его представителям.

— Впрочем, в этом вы сами убедитесь, когда познакомитесь с местными жителями, — добавил представитель посольства.

Затем он рассказал нам про Осака.

Город расположен на берегу залива Осака Внутреннего Японского моря. Вместе с городами-спутниками Осака образует ядро важнейшего экономического района Японии — Кансай.

История Осака как политического, торгового и промышленного центра уходит в далекое прошлое.

Одно из наиболее ранних упоминаний о населенном пункте Нанива, на месте которого ныне находится Осака, относится к концу VII века. В XIV столетии Нанива стал носить название «Осака». В 1583 году полководец Тоетоми Хидейоси (фактический правитель Японии в 80–90 годов XVI века) построил в Осака замок и сделал его своей резиденцией. Вскоре Осака превратился в крупный город, ставший важным центром Японии.

В XVII — первой половине XIX века в Осака неоднократно вспыхивали восстания городской бедноты. В 1837 году в городе произошло крупное восстание против правительства Токугава.

Во второй половине XIX — начале XX века Осака значительно вырос, став не только торговым, но и промышленным центром. Мелководная Осакская бухта была углублена, а порт перестроен.

Современный Осака расположен в дельте судоходной реки Едо. Большая часть города находится лишь немногим выше уровня моря. Этот низменный район прорезает обширная сеть речек и каналов, через которые переброшено более 300 мостов. Недаром Осаку называют «японской Венецией».

В настоящее время население города достигает 3 миллионов человек. Осака — крупнейший порт и второй (после Токио) по численности населения и экономическому значению город страны. Особенно развиты здесь текстильное производство, тяжелая промышленность. Имеются предприятия пищевкусовой, цементной, полиграфической, лесопильной, деревообрабатывающей промышленности. Всего в Осака свыше 50 тысяч предприятий, около половины из которых кустарные.

На другой день с утра к нам прибыли торговцы и разложили свои товары по всей кормовой палубе. Это скатерти, вышитые наволочки для диванных подушек, посуда, зажигалки и прочая мелочь. Большая часть изделий выполнена в своеобразном стиле японского народного искусства, часто с большим вкусом. Очень хороши сервизы исключительно тонкого фарфора, называемого «яичная скорлупа», с характерными рисунками. Но не все изделия радуют глаз — есть и аляповатые, кричащих тонов альбомы и шкатулки.

Вслед за торговцами прибыли корреспонденты из Осака и Токио. На наши вопросы, почему нас не выпускают на берег, смущенно отвечают: «Но ведь «Витязь» — военное судно…» — «Как военное? Да пойдите посмотрите сами! Кроме охотничьих ружей, никакого оружия у нас нет. Есть снаряжение, а не вооружение». Ходили, смотрели, обещали помочь. Но время идет, а мы стоим. Временами город скрывает туманная мгла, и кажется, что стоим в открытом море. Мимо проходят суда различных стран.

Приехала большая группа представителей Общества советско-японской дружбы. Они привезли нам пачку свежих московских газет всего недельной давности, «Огонек», «Крокодил» и коробки печенья «Русское» японского производства. Оказывается, два члена общества недавно вернулись в Осака из Москвы, с VI Всемирного фестиваля молодежи. Поездка их имела еще и особое целевое назначение: ознакомиться с нашей кондитерской промышленностью. Вывезенные рецепты были приспособлены к японскому вкусу: печенье, красивое на вид, было совсем не сладким и даже чуть солоноватым.

Участники фестиваля рассказывали, что выехать им из Японии было очень трудно. Вместо приглашенных 150 человек разрешили поехать только 50. За ними пришел советский пароход «Александр Можайский».

Приехавшие на «Витязь» привезли нам несколько фильмов: цветной фильм «Лес живет», поставленный по известной сказке Маршака «Двенадцать месяцев». Сюжет сказки был передан очень точно, но костюмы действующих лиц напоминали не столько русские, сколько западнославянские. Показали нам еще бытовой фильм «Сестры» и хороший научно-популярный фильм «Развитие лягушки».

Среди приехавших представителей Общества были две женщины. Одна в кимоно, другая — в темном европейском костюме, держались они очень мило, приветливо, но, к сожалению, ни слова не понимали ни по-русски, ни по-английски.

Прошло уже три дня, а мы все еще на внешнем рейде. Тот, кто не ступал на берег полтора месяца, конечно, поймет нас. Даже капитану не разрешили съехать на берег.

Корреспонденты больше не показывались. Только купцы не теряли терпения и ежедневно появлялись у нас ровно в девять утра, несмотря на то что мы у них ничего не покупали — нет возможности съездить в банк за деньгами. Единственное, что мы получали с берега, — это вода, которую доставляла нам специальная наливная баржа.

Наконец на четвертый день японские власти разрешили нам выход группами по восемь человек, но потребовали, чтобы каждый побывал в городе только один раз.

К сожалению, по этой причине не удалось ознакомиться с мореведческими учреждениями в Кобе, побывать в городе-памятнике классической японской архитектуры и изобразительного искусства — Киото, бывшей столице феодальной Японии.

Ежедневно во время стоянки на рейде «Витязь» посещали японские ученые и студенты. Они приезжали не только из Осака, но и из Токио, Кобе, старинного университетского города Киото и других городов. Разумеется, наибольший интерес к «Витязю», его лабораториям и оборудованию проявили наши коллеги — японские океанографы. Среди них был известный японский океанограф профессор Канджи Суда. Выступив по радио на борту «Витязя», он сказал:

— Сегодня у нас радостный день. Нам предоставлена возможность самим лично посетить советский корабль «Витязь». Мы могли посмотреть каждый уголок этого прекрасного судна. Раньше нам довелось много слышать о высоких качествах приборов и оборудовании «Витязя». Теперь мы их увидели сами. Действительно, они превосходны. Мы сердечно и горячо желаем советским ученым и экипажу достичь на этом судне новых успехов в изучении тайн Тихого океана.

В ответном слове начальник экспедиции профессор Добровольский тепло поблагодарил японских коллег за внимание и выразил надежду, что научные и культурные контакты наших стран будут укрепляться.

Наконец и наша группа смогла осмотреть Осака. Утром подошел большой многоместный катер, вроде речного трамвая, и через двадцать минут мы были в порту. Тщательная проверка документов. Наконец все закончилось, и мы, восемь человек, стоим на осакской мостовой. В какую сторону направиться? Но тотчас же к нам подошли пятеро японцев, один из них говорил даже по-русски, остальные — по-английски. Они отрекомендовались членами Общества советско-японской дружбы и предложили свои услуги в качестве гидов и переводчиков. Это оказалось очень кстати. Часто приходится читать о том, что в Японии английский чуть ли не второй язык. Может быть, в Токио это и так, но как в Осака, так и в Нагасаки нам не часто попадались японцы, говорящие по-английски. Исключение составляли некоторые корреспонденты и ученые. В больших магазинах говорят по-английски лишь заведующие отделами. Даже цифры часто пишутся непонятными для нас японскими знаками. Вот и сейчас — подошел трамвай, но номер его мы без помощи наших добровольных гидов прочесть не можем.

Осака огромен. Широкие оживленные магистрали, обсаженные по краям вечнозелеными деревьями — араукариями[18], криптомериями[19] и пальмами, чередуются с узкими, но прямыми улочками, где две машины не разъедутся. В городе довольно грязно — мы, начитавшись о японской чистоплотности, были разочарованы.

Есть в городе и метро: вход — прямоугольное отверстие в земле, а сверху на четырех столбиках крыша. Вниз, к кассам, ведут ступеньки. За ними тесный, не очень опрятный зал, стены которого кое-где украшают лишь рекламные щиты. Но вагоны удобные, красивые и просторные.

В Осака обращает внимание сочетание современных европейских черт большого города и глубокой старины феодальной Японии. Рядом с многоэтажными зданиями двухэтажные домики, первый этаж которых, как правило, занимает лавка или магазин, а кое-где и храмы, созданные много веков назад. На улицах много автомобилей последних моделей; прохожие — молодежь преимущественно в европейских костюмах, а пожилые, как женщины, так и мужчины, почти исключительно в кимоно.

Мы решили осмотреть основной из памятников осакской старины — замок Тоетоми Хидейоси. Музеем резиденция древнего властителя стала недавно, еще в 1950 году здесь была казарма. Уместно вспомнить, что Осака, по терминологии японского историка Такэноси, в средние века был типичным «замковым городом». В те времена Япония разделялась на множество феодальных поместий разных размеров, управлявшихся каждое князем. Замок такого властителя был окружен жилищами большой группы профессиональных воинов — самураев — и их семей. Большая часть крупных японских городов развилась из подобных центров. Замки служили ядром поселения. Обычно они строились на возвышенных участках, окружались высокими стенами и рвами, а вокруг них рос город.

Восьмиэтажная, 55-метровой высоты, крепость производит большое впечатление, особенно когда вспомнишь, что строили ее в 1583 году, без современных технических средств. Внутри сейчас сделан лифт, поднявший нас на галерею верхнего этажа, откуда открывается панорама города. Затем, постепенно спускаясь вниз, мы осмотрели размещенные на каждом этаже экспонаты — старинные вышивки, рисунки и утварь. Все это были предметы эпохи Токугава — эпохи изоляции.

И во дворе крепости, и в самом здании много экскурсантов. Приходят отдельные посетители, группы туристов и целые классы школьников во главе с учителем. Многие посетители с рюкзаками за спиной — очевидно, приехали издалека.

Проголодавшись за целый день беготни по городу, мы вместе с нашими провожатыми зашли в ресторан на верхнем этаже огромного универмага Даймару. Ресторан вполне европейского типа, но рядом со столовым прибором кладут и палочки в бумажной обертке. Обед состоял из ростбифа с макаронами, жареных летучих рыбок (на вид очень красивы, но по вкусу больше всего напоминают пряник — вымочены в чем-то сладком) и стакана холодной воды. Хлеба не полагалось ни кусочка, и мы встали из-за стола полуголодными.

День закончили прогулкой по старинным узким улицам и посещением магазинов. Товаров обилие, и это создает впечатление высокого жизненного уровня. Но несмотря на шумные рекламы, специальные распродажи по сниженным ценам и другие коммерческие ухищрения, огромное количество разнообразных товаров не находит сбыта. Причина — очень низкая покупательная способность населения. Присмотревшись, можно увидеть и нищих на улицах, и безработных.

Стемнело, засветились большие разноцветные фонари над входами в лавочки, завертелись яркие неоновые рекламы больших магазинов. Мы берем такси и вскоре из ярко освещенных улиц центра попадаем в темноту прибрежных кварталов. Фонарей почти нет, свет скупо проникает через бумажные «стекла» окон. Вот и порт. Таможенники весьма внимательно осматривают наши покупки, ставят штампы на обертках. Несколько минут мы качаемся в катере-автобусе, который быстро несется к «Витязю». А утром корабль снимается с бочки: пора выходить в море, продолжать работы. Катер иммиграционных властей провожает нас до маяков-башен; впереди — туманное море.