В вихре перемен

11

Редко доводилось Джессике быть в таком прекрасном расположении духа. Всякий раз, видя Регину в коридорах школы, она готова была ее расцеловать.

В день торжества по случаю «ненаписания реферата» Джес надела новенькие с иголочки джинсы и облегающую белую футболку.

«Скромно, но со вкусом», – сказала она сестре.

Жизнерадостное настроение так и рвалось из победительницы. Она даже соизволила первой поздороваться с Уинстоном Эгбертом в школьной столовой.

– Привет, Уинстон, – весело пропела она, накручивая на палец шелковистую белокурую прядь волос. – Ты не видел Лилу?

– Нет, увы. Но, Джессика, пока ты не ушла: можно включить тебя в список случайно-выборочного опроса? Чем ты с большим удовольствием запустила бы мне в лицо – пирожным со взбитыми сливками или лимоном?

– Пирожным, – безразлично бросила девушка. – Ты точно ее не видел? Я жду ее здесь уже пять минут.

– Возможно, она прошмыгнула мимо меня, – допустил он. – Я ведь был занят статистикой. Пока получается пятьдесят семь голосов за взбитые сливки и только четырнадцать за лимон.

– Ах вон она где! – воскликнула Джессика, заметив подругу во дворике перед столовой. – Счастливо, Уинстон, я ухожу.

– Спасибо! – крикнул он вслед быстро удалявшейся Джессике.

– А я тебя везде ищу, – упрекнула Джессика Лилу и театрально упала на скамейку напротив нее.

– Держу пари, что ищешь, – с намеком буркнула Лила.

– Неужели у тебя еще не пропала охота держать пари? – удивилась Джессика. – Или ты хочешь написать третий реферат?

– Не злорадствуй, вредина. Это вульгарно. – насупилась Лила.

– Нельзя так переживать из-за проигрыша, – ехидно рассмеялась Джессика. – Поражение надо признавать. Я выиграла честно, и тебе это известно. И теперь ты должна мне всего лишь реферат, но в лучшем виде: в объеме пятнадцати страниц, с датой, в конверте, к концу будущей недели.

– Ладно-ладно, – покорно простонала Лила. – Мне все понятно.

– Итак, – на губах победительницы играла довольная улыбка, – сегодня после занятий ты отправишься в библиотеку?

– Еще не знаю, – повела плечом Лила. – Я собираюсь подъехать к папиному зданию и посмотреть, не окажется ли там Джек.

– Лила! – взвизгнула Джессика. – У тебя всего полторы недели на целых два реферата!

Картинно прикрыв рот ладонью, Лила зевнула.

– Не горячись так. Все получится, если работать без спешки, – рассудительно проговорила она. – Паниковать ни к чему.

Джес недоверчиво уставилась на подругу. Превосходное настроение стало таять. Ее вдруг осенило, что выигрыш в этом пари еще не положил конца ее заботам.

– Но ты ведь хорошо напишешь мой реферат, да? – озабоченно спросила она. – Ведь мне всерьез надо подтянуть оценки по истории.

– Не волнуйся, дорогая! – беспечно рассмеялась Лила. – Не стоит горячиться!

«Нет, стоит, – подумала Джессика, с досадой вцепившись в столик обеими руками. – Если Лила не напишет мне реферата хотя бы на четверку, я погибла!»

– Самое замечательное в наших с тобой ссорах – это примирение, – проговорил Тодд, нежно целуя Элизабет в ухо.

Был перерыв на обед, и они расположились на лужайке под дубом в школьном парке.

– Это самая глупая ссора за все время, – засмеялась Элизабет. – И что удивительно: нам с тобой и в голову не пришло, что этот парень принял меня за Джессику.

– Бедняга Дональд, – усмехнулся Тодд и покачал головой. – Сперва является твоя сестра и кокетничает с ним до умопомрачения, а потом вдруг ты обдаешь его холодом, да ещё приходишь вместе со мной.

Лиз негромко рассмеялась:

– Я его и в глаза не видела, а он вдруг предлагает мне вместе пойти на карнавал! Джес времени зря не теряет, – с иронией похвалила она сестру.

– А вот мы вели себя по-идиотски и потеряли целый день, дуясь друг на друга из-за такой нелепицы.

– И как это я сразу не подумала о Джессике? Тем более зная, что она заходила к Морроу поговорить с Региной о карнавале.

– Это потому что у тебя сейчас масса дел, – нашел объяснение Тодд. – По-моему, из-за этого карнавала ты совершенно вымоталась.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Элизабет со вздохом и прижалась к нему.

– И по-моему, ты еще чем-то озабочена в последние дни, – продолжал Тодд.

– Да, – помолчав, призналась она. – Я думала о Регине. Тодд, я понимаю, что это не мое дело, но поведение Брюса выводит меня из себя! Девушка поверила ему, а потом узнала, что он просто всюду показывался с ней ради саморекламы. Она же так ранима! Ужасно.

– Странная история, – тихо проговорил Тодд, поведя бровью. – Лиз, я знаю, ты не любишь Брюса, и понимаю, что есть на то веские причины. Но мне почему-то кажется – здесь что-то не так. Я сомневаюсь, чтобы он пользовался знакомством с Региной в своих целях.

– Что ты хочешь сказать? Я, например, уверена в этом.

– Конечно, я могу ошибаться. Но я присматриваюсь к Брюсу вот уже дня два. Он выглядит таким несчастным, словно потерял лучшего друга.

– Просто ты думаешь, все такие же искренние, как ты сам, – с улыбкой сказала Элизабет и чмокнула его в плечо.

– Тише, – вдруг понизил голос Тодд. – Не оглядывайся. Чудовище идет к нам, и, по-моему, вид у него невеселый.

Девушка осторожно обернулась. И правда, к ним медленно приближался Брюс Пэтмен – руки в карманах, голова опущена.

– Простите, что помешал вам, – заговорил он, присаживаясь на траву подле них.

Элизабет внимательно посмотрела на него и подумала: «А вдруг Тодд прав? У Брюса такой вид, будто он сто ночей не спал. Но вряд ли он тоскует по Регине. Скорее просто расстроен из-за того, что его план провалился. Теперь уж за него никто не станет голосовать, и он не добьется желанной победы».

– Чем мы можем тебе помочь, Брюс? – доброжелательно спросил Тодд, все еще обнимая Элизабет за плечи.

– Э-э… вообще-то, – промямлил Брюс, слегка покраснев, – мне хотелось поговорить с Лиз. Ты не могла бы сегодня зайти к нам? – обратился он к ней.

– Зачем? – У Элизабет сузились глаза.

Тодд тихонько сжал ей плечо, но она сделала вид, что не заметила.

«Мало ли что показалось Тодду, – упрямо стояла на своем девушка. – Мне абсолютно ясно, что Брюс хитер и холоден, как змея. И ему я помогать не собираюсь».

– Лиз, мне нужен твой совет, – выдохнул Брюс. – Я знаю, что Регина обожает тебя и ничего от тебя не скрывает. Мне нелегко просить о помощи, – прибавил он, – но нам необходимо кое-что обсудить, Лиз. Так ты зайдешь?

– Хорошо, – спокойно ответила Элизабет.

Тодд одобрительно похлопал ее по плечу.

«Все равно ты мне не нравишься, Брюс, – про себя сказала она. – И слава богу, что Регина от тебя избавилась!»

– Тебе действительно не принести ничего выпить? – спросил Брюс, нервно барабаня пальцами по столу.

Элизабет отрицательно покачала головой:

– Я ненадолго. Карнавал уже в субботу, а у нас еще так много дел!

Они сидели во дворике имения Пэтменов, который выходил к огромному продолговатому бассейну. Теплые лучи послеполуденного солнца проникали сквозь кроны деревьев и рассыпались искрами по воде. День был чудесный, и место очень красивое, но девушке хотелось поскорее уйти. С Брюсом она чувствовала себя скованно: его напряженное и отрешенное лицо тоже не вызывало у нее приятных эмоций.

– Лиз, я буду говорить честно и прямо, – неожиданно начал он, пробежав рукой по волосам. – Я знаю, как ты ко мне относишься, и не обижаюсь за это. Я наделал столько гадостей… Когда мне не везло, я всегда считал, что так мне и надо, что я еще и не того заслуживаю. Но Регина… – От волнения у него перехватило дыхание.

– Брюс, пойми, мне неприятно все это обсуждать, – холодно сказала Элизабет, быстро встала и взяла сумочку. – Мне жаль, что у вас с Региной так вышло, но ко мне это не имеет никакого отношения. Поэтому я ухожу и…

– Лиз, прошу тебя! – порывисто перебил ее Брюс. В его глазах стояли слезы. – Выслушай меня, – в отчаянии попросил он. – Ты одна из лучших подруг Регины. Может, она говорила тебе, почему обиделась на меня. Может, объяснила или хотя бы намекнула. Я ночей не сплю, пытаясь догадаться. Я мысленно повторяю все наши разговоры, ломая голову над тем, за что она меня возненавидела. Я ищу и… – Он мотнул головой, с мольбой взглянув на Элизабет. – …и ничего такого не могу вспомнить. Ничего.

Со встревоженным видом Элизабет снова села и озадаченно спросила:

– Ты серьезно хочешь сказать, что не знаешь?

– Да неужели ты думаешь, что я вызвал бы тебя сюда и так унижался, если бы знал? – Он в отчаянии вскинул руки.

Элизабет глубоко вздохнула. Может, Тодд все-таки прав. Перед ней стоял не тот Брюс Пэтмен, которого она знала и терпеть не могла прежде. У него ужасно несчастный вид. Более того, похоже, он действительно говорит правду.

– Скажи честно, почему ты не сказал Регине, что баллотируешься на пост президента Комитета по празднованию Столетия?

– О чем ты говоришь? – раздраженно уставился на нее Брюс. – Какое это имеет значение?

– Она думает, что ты намеренно скрывал это от нее. – вздохнула Элизабет. – И считает, что ты стал встречаться с ней, чтобы набрать больше голосов и победить на выборах.

Брюс онемел.

– Ты смеешься, – пробормотал он и посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

Девушка покачала головой.

– Нет. Она уверена: ты не сказал ей о выборах потому, что использовал ее в своих целях.

– Не могу поверить, – тихо молвил Брюс и потряс головой. – Лиз, я выставил свою кандидатуру в прошлый четверг. Всего пять дней назад! А с Региной я знаком уже несколько месяцев! Я не упоминал о выборах лишь затем, чтобы порадовать ее, если выиграю. Хотел сделать ей сюрприз. А за пост президента решил бороться только потому, что хотел сделать что-нибудь хорошее для города. Я был так счастлив, что встретил здесь свою любовь, – грустно закончил он.

Элизабет закусила губу, потом тихо спросила:

– Это правда, Брюс?

Молодой человек серьезно посмотрел на нее.

– Лиз, впервые за всю жизнь у меня появился человек, которого я по-настоящему оценил и полюбил всей душой. Возможно, ты считаешь, что люди не меняются; да, обычно так оно и есть. Но со мной было иначе. Когда влюбишься в кого-нибудь, делаешься другим. А когда влюбляешься в такого человека, как Регина, становишься лучше. Несомненно, я должен принести немало извинений за то, как вел себя раньше. Но сейчас, Лиз, я прежде всего должен извиниться перед моей любимой. Я просто обязан все ей объяснить!

– Подожди, Брюс. – Элизабет положила руку ему на плечо. – Прости, что не доверяла тебе. Я ошибалась. Но, прежде чем ты постараешься встретиться с Региной, мне нужно кое-что тебе сообщить.

– Что? – Юноша внимательно смотрел ей в лицо.

Лиз опустила глаза и произнесла:

– Регина собирается улететь в Швейцарию. А если ты ей объяснишь, как было дело, она может отказаться от поездки.

– В Швейцарию! – вскрикнул Брюс, в его глазах сверкнул ужас. – Тогда тем более нам надо встретиться как можно скорее! – Несчастный вскочил. Руки его дрожали.

– Эй, да подожди же ты! – настойчиво повторила Элизабет. – Ей нужно пройти там курс лечения, который, возможно, вернет ей слух. Она не рассказала тебе об этом, потому что решила никуда не улетать ради тебя. И если ты сейчас пойдешь ее разыскивать и все ей объяснишь, она ни за что не уедет.

Брюс побледнел и рухнул на стул.

– И давно ты об этом знаешь? – выдавил он.

– Не очень, – успокоила его Элизабет. – Мне на той неделе сообщила ее мама. Она просила меня уговорить Регину, но я боялась вмешиваться.

Брюс поднял голову. В темных глазах засветилась надежда.

– То есть это значит, что она, возможно, будет слышать, по-настоящему слышать?

– Абсолютной гарантии нет, но врач считает Регину подходящей пациенткой для своего метода, – объяснила Элизабет.

– Так это же чудесно! – воскликнул Брюс. – Пускай скорее улетает в Швейцарию, проходит лечение, а когда вернется, мы не будем разлучаться все лето!

Девушка вздохнула:

– Речь идет о нескольких сложных операциях. Их за пару недель не сделаешь.

– Что-что, Лиз? – переспросил он. – И сколько ей нужно там пробыть?

– Долго. Миссис Морроу говорила мне, что это может продлиться и целый год.

Брюс ничего не ответил. Он встал из-за стола, прошелся по дворику, посмотрел на расстилавшуюся внизу Ласковую Долину. Потом произнес, все еще глядя на Элизабет:

– Бедная моя малышка. Ни разу ни словом не обмолвилась.

– И что же ты намерен делать? – забеспокоилась Элизабет: «Нельзя его сейчас пускать к Регине! Тогда все рухнет: девушка никогда не расстанется с ним и никогда ей не вернут слух».

– Не знаю, – тихо ответил тот и повернулся к ней с таким беспомощным видом, что у Лиз сжалось сердце. – Просто не знаю. Отпустить ее – оставить с мыслью, что я вовсе не любил ее… – Он недоговорил, снова отвернулся, но Элизабет успела увидеть его лицо.

«Ни за что не поверила бы, – изумилась она. – Брюс Пэтмен плачет».