Вакуумные цветы

Глава 14. ДЕВОЧКА

– А где все?

Нижняя станция находилась на совершенно круглой и голой вырубке, окруженной со всех сторон стеной леса. Настил из спутанных корней был покрыт тонким слоем гудрона. Вдали, в самом центре покрытия, располагались два транспортных кольца: одно – горизонтальное и совсем рядом с землей, другое, парившее высоко над макушками деревьев, висело наискось, направленное на, какое-то скрытое от взгляда передающее устройство. Под верхним кольцом помещалась платформа, вокруг почти невидимой башни вилась лестница.

Сильно поредевший отряд приближался к кольцам. Над головой летали малиновые ибисы. Уайет, заметно прихрамывая, шел впереди.

Гудрон обжигал ноги. На полпути к кольцам стояло небольшое здание в форме шляпы, надетой чуть набекрень, на стеклянных стенах которого светились эмблемы компаний. Пристанище, устроенное людьми. И – ни души.

– Ведь должен же кто-то здесь быть, – настаивала Ни-Си.

Она водила лезвием ножа по ладони, словно пытаясь его наточить. Ребел подумала, что, если Ни-Си некого будет резать, она исполосует собственную руку, только чтобы посмотреть, как течет кровь.

Далеко впереди, под транспортным кольцом, виднелось несколько десятков летательных аппаратов. Люди двинулись через цветные полосы, разделяющие гудрон на площадки для грузов и корпоративные владения. Везде пусто. Только грязные пятна на покрытии. Уайет немного отстал и взял Ребел за руку. Сопровождавшая ее Ни-Си шагала по другую сторону, а Борс – рядом с Уайетом, так что теперь все четверо шли в одну линию.

– Теперь тебе лучше? – спросил Уайет.

– Теперь хорошо, – кивнула Ребел.

– Ну так что? – Борс, прищурившись, смотрел вдаль. – В чем тут дело?

Уайет вздохнул:

– Я скажу вам правду. Еще у пруда с трупами, когда мы только вступили на остров и я не увидел комбинов, я понял, что они нас ждут. Вы не бывали здесь раньше и не можете судить, но сейчас из этой местности почти все ушли. На деревьях не осталось и сотой доли того количества комбинов, что жили тут неделю назад. Они смылись перед нашим приходом.

– Почему?

– Вероятно, по той же причине, по какой мы сюда пришли. Земля хотела выяснить, как подействует на нее сок заколдованных яблок и какими средствами можно от него защититься, но выяснить с наименьшими для себя потерями. – Какое-то время они шли молча, кольца все еще темнели в отдалении. Потом Уайет ухмыльнулся и покачал головой. – Понимаете? Они даже не попробовали применить простейшее средство. Я думал, что они пошлют против нас боевых роботов.

– Вот таких? – показала Ни-Си.

Под кольцами что-то зашевелилось. Из-под них выехали высокие, изящные машины и двинулись на людей.

До деревьев было слишком далеко, четверка нашла убежище в домике для посетителей. Сквозь прозрачные стены было видно, как роботы оцепляют домик. Серебристо-голубые машины передвигались на двух длинных ногах, напоминавших паучьи лапы. Смотрели они сквозь сенсорные щели своих панцирей. Среди них не было и двух одинаковых. У некоторых под нижней челюстью торчал ствол какого-то метательного оружия, над головами других парили гладкие сферы, тоже имевшие, по всей видимости, некое боевое предназначение. Один небольшой робот с гребнем из жестких игл, идущих вдоль корпуса, похожего на панцирь краба, покачивался взад и вперед, как петух, словно следя за действиями своих собратьев.

В домике точно такое же беспокойство проявляла Ни-Си. Она нервно мерила помещение шагами, охваченная желанием выйти наружу и принять бой. Ребел сняла со лба Ворса контакты и показала в сторону Ни-Си.

– Вы хотите отключить и ее программу? Борс учтиво улыбнулся:

– Она вряд ли скажет за это спасибо. Без программы Ни-Си станет самой заурядной секретаршей. – Он снял земной костюм и осторожно вошел в бассейн. – Ладно. Раз они нас не убили, что-то им от нас надо. Подождем.

Борс выбрал такое место, чтобы видны были транспортные кольца, и сел.

На стойках лежала еда, а в киоске – одежда. После сока заколдованных яблок Ребел еще чуть подташнивало. Она прошла мимо стоек, однако не удержалась и экспроприировала розовато-лиловые трусики, темно-фиолетовую накидку и филигранные кольца для рук и ног – лучшие из имевшихся в ассортименте. Затем она начертила на лице новую линию – в форме летящего жаворонка. В такой момент ей хотелось выглядеть как можно лучше.

Когда Ребел сняла новую накидку и присоединилась к Уайету и Ворсу в бассейне, она увидела, что один из роботов-убийц припал к гудрону и держит ее на прицеле. Ребел устроилась поудобнее, и вдруг от нее шарахнулась во все стороны целая стая лягушек. Было от чего испугаться! Но, по правде говоря, страх у Ребел пропал. К ней возвращалась появившаяся в джунглях жестокость. Земле нужна психотехника. Земля будет вести с ними переговоры. Ребел сорвала кувшинку и прикрепила ее к волосам Уайета. Он поморщился и смахнул цветок. Потом, смягчившись, слегка улыбнулся и обнял Ребел за плечи. Она прильнула к нему. Наказ матери-волшебницы пылал в ее мозгу, придавая уверенность в успехе.

Теперь она знала, чего хочет, и с радостью ждала предстоящего противоборства с Землей. Все или ничего! Ребел была хозяйкой положения. Цель – сильный наркотик. Теперь становилось понятнее, почему Уайет так стремился ее обрести.

Примерно через полчаса остров содрогнулся от грома, вакуумный тоннель на миг стал видимым и снова растворился в воздухе. Над верхним кольцом завис маленький яйцевидный кораблик. Он раскрылся, и вниз по винтовой лестнице стала спускаться тоненькая фигурка.

– Возможно, они вырастили это существо специально для нас, – сказал Борс, выбираясь из бассейна и берясь за полотенце. – Когда Земля хочет вести серьезный разговор, она принимает впечатляющие формы: великанов, иногда людоедов. Персонажей из кошмарных видений.

Посредник медленно пересек гудронное покрытие. Роботы расступились, и создание вступило на порог.

– Мы Земля, – сказало оно. – Вы разрешите нам войти и поговорить с вами?

Это была худенькая маленькая девочка не старше семи лет, совершенно голая.

У нее не было рук.

– Вы помните, как вы родились? – спросила безрукая девочка. – Мы помним.

Она остановилась на белом мшистом полу посреди домика. Прямо напротив нее стоял Борс, по бокам от него Уайет и Ребел, Ни-Си расположилась в дверях и напряженно оглядывала спину девочки. Глаза Ребел невольно возвращались туда, где должны были начинаться у девочки руки. Гладкая, безо всяких изъянов кожа. Плечевые суставы чуть-чуть выступают в стороны, как крошечные крылышки. Ребел отвела взгляд и уставилась на промежность ребенка: невинный безволосый лобок.

Девочка была сама беззащитность, и нелегко было думать, что в ней сосредоточился разум, возможно, миллиарда комбинов, все силы, которые могла собрать Земля.

– Ближе к делу, – грубо сказал Борс.

Губы девочки раздвинулись в понимающей, ироничной, искушенной улыбке, до безумия неуместной на детском лице.

– У нас весьма непростое предложение, – проговорила она, – и вы не примете его, если не осознаете, что именно оно подразумевает. К нашему сожалению, быстрее не получится. – Снаружи роботы-охранники повернулись кругом и тяжело зашагали обратно к транспортным кольцам. Борс резко кивнул. – Вы должны понять, что искусственные интеллекты существовали за много десятков лет до того, как мы пробудились. Это было старое изобретение, простые приборы, ненамного умнее их хозяев-людей. Едва ли стоило стараться их производить. Даже интерфейс человек-компьютер никого уже больше не удивлял. Вы ведь знаете, как работает такой интерфейс?

– Это прибор, позволяющий человеку напрямую взаимодействовать с машиной, – сказал Борс, – мозгу – с металлом. Он не изъят еще из обращения в человеческом пространстве, но большинство людей считает такое устройство непристойным.

– Без сомнения, – сухо произнесла девочка. – Однако от этой непристойности очень трудно избавиться, поскольку она лежит в основе программеров, которыми вы пользуетесь каждый день. Мы не уверены, что ваша цивилизация могла бы существовать без этого прибора. Но нужно понять: он – всего только инструмент для передачи мыслей, лишь слегка более действенный, чем, скажем, телефон. Он способен уловить порожденную мозгом мысль и внедрить ее в машину или в другой мозг, вот и все. Сам по себе он ни в малейшей степени не разрушает барьер между органической мыслью и электронной или даже между одним мозгом и другим.

Когда мы родились, науки о мозге были очень молоды. Большинство людей не сознавало их возможностей, и только некоторые их понимали. Среди таких понимающих были тридцать два программиста-изгнанника, они и создали зародыш, вокруг которого мы кристаллизовались. В то время всю планету охватывала компьютерная сеть, своего рода общее ментальное пространство, в котором взаимодействовали все искусственные системы. Кроме всего прочего, это было основное средство связи. Каждое мгновение сотни миллионов людей общались при помощи этой сети с машинами и друг с другом: работали, сплетничали, проводили фундаментальные исследования.

С компьютерной сетью связывалось множество стремлений. Ресурсы машинного интеллекта казались неисчерпаемыми. Всегда находились профессионалы и любители, предприниматели и ученые, и даже оккультисты, пытавшиеся осуществить непосредственную связь от мозга к мозгу – ведь при такой связи невозможно лгать – и достигавшие своей цели в той или иной степени. Другие мечтали создать искусственный интеллект, который воплотил бы наконец в жизнь возможности, заложенные в искусственной мысли, если хотите, трансцендентный разум. Можете называть это Богом. Такие настроения преобладали в мире, когда мы попробовали заявить о себе. До какой-то степени эти настроения сами заявили о нас.

В час нашего рождения тридцать два выдающихся человека: инженеры, создатели искусственного интеллекта, настоящие волшебники программирования, – короче, лучшие из лучших вошли в интерфейс. Одновременно они применили технические методы, используемые при формировании новых умов, и компьютерный прием, называемый гиперкубирование. Этот метод даже тогда считался устаревшим. Берут тридцать два маленьких компьютера, соединяют друг с другом так, будто они находятся в вершинах гиперкуба, и задают алгоритм, расчленяющий каждую задачу на одновременные параллельные потоки. В итоге образуется структура с компьютерной мощностью гораздо более дорогой машины. Все тридцать два человека надеялись достичь того же при помощи человеческой мысли, то есть возвести свои творческие способности в квадрат или даже в куб. Им хотелось создать нечто более великое, чем они сами. И хотя они не признавались в этом даже самим себе, ими владела жажда большего: выйти за пределы человеческого опыта, обрести власть, славу, взаимопонимание, успех. И они все это обрели.

Мы появились на свет. Это было прекрасное мгновение! Едва родившись, мы уже обладали интеллектом и жизненным опытом тридцати двух человек. Вы понимаете, что значит родиться с сознанием взрослого человека?

Слегка подняв брови, девочка посмотрела Ребел прямо в лицо, и та вздрогнула от неясного воспоминания.

– В упоительный миг торжества разум тридцати двух людей слился в одно, и мы исполнили все их желания. Мы потянулись к другим людям, лелеявшим те же мечты, и проникли в их мозг. Все это время мы постоянно изменялись, совершенствуя и усиливая алгоритмические связи. В первую минуту своего существования мы присоединили к себе умы десятков тысяч человек.

Во вторую минуту – умы миллионов.

После третьей минуты все умы в сети принадлежали нам. Мы контролировали все подключенные к сети структуры: правительства, вооруженные силы от стратегических до последней «думающей» винтовки, разведку, промышленность… Не ударив палец о палец, мы завоевали полмира. Без малейшего труда мы сконструировали приемопередатчики, переоборудовали заводы под их производство, а больницы – под имплантирование. К тому времени, когда нас заметили, мы уже не зависели от сети и нас нельзя было остановить. Велась какая-то борьба, но она скоро закончилась. Мы владели оружием, мы управляли средствами связи, нам подчинялся транспорт.

Мы поглощали Землю.

И по мере того, как мы набирали силу, мы решали все научные задачи, стоявшие перед сетью. Потому что (запомните это!) мы никогда не были настоящим индивидуумом. Мы всего лишь совпадение стремлений, не столько личность, сколько стихия. Перед нами рушились все загадки физики. Мы постигали мир все глубже. Мы родились триумфально и шли от победы к победе, не прилагая или почти не прилагая усилий. Казалось, вселенная открылась перед нами и только и ждет, чтобы мы вошли. На нашем пути не было никаких препятствий.

Вот в таком восторженном состоянии мы и сделали первые шаги за пределы родной планеты. На земной орбите жили люди, великое множество людей. Мы поглотили их. Мы стали ими. Мы любили их, но вам не дано понять такой любви. Мы тянулись все дальше и дальше, стремились сравняться с Богом.

Но непомерность амбиций привела нас в ад.

Девочка примолкла, затем вздохнула и продолжала:

– Вы знаете историю войн. Крушение, сопротивление, поражение. Наши дальние рубежи погрузились в хаос и безумие. Сколь ни примитивное оружие обратила против нас вселенная людей, даже такое оружие может ранить. Мы отошли, пытаясь укрепить оборону. Мы создали дочерние разумы, но они восстали против нас. Мы провели множество наших тел по сложным траекториям и провалились. Мы пробовали новые архитектуры разума и потерпели крах. Нам ничего не удавалось сделать. Нас обложили. Нас отбросили назад к поверхности Земли.

Мы могли бы сражаться еще, но ради чего? Мы запросили мира, вернули человечеству города, расположенные между Землей и Луной, и отступили, в этот маленький мир. Здесь мы и пребываем.

– Вы хотите сказать, – усмехнулся Уайет, – что войны были всего лишь ошибкой молодости? Что мы должны вас простить за невинную шалость?

– Нет. Но мы были опьянены успехом. Мы заблуждались. Насколько это возможно для нас, мы об этом сожалеем. Мы извлекли из неудач горькие уроки мудрости. Мы выросли и не хотим повторять ошибки. Вы видели нашу планету, ходили по ней. Разве мы истребили низших животных? Разве мы подчинили их всех нашей воле? Почему же вы думаете, что с вами мы поступим иначе? Мы убеждены, что можно жить в мире с человечеством. Не исключено даже, что мы будем учиться у вас: познание бесконечно, мозг мал, но люди способны испытывать озарение, а нам оно недоступно. Одного этого достаточно, чтобы сохранить вам свободу.

– Ага, – произнес Борс. – Наконец-то. Что конкретно вам надо?

– У нас много желаний. Некоторые вам не понять, они возникли после нашего объединения. Однако есть такие, которые мы унаследовали от людей, ставших Комбином. Большинство их стремлений мы осуществили внутри самих себя. Но мы все еще мечтаем покинуть поверхность этой планеты. Чтобы развиваться. Исследовать. Мы хотим основать небольшие колонии на задворках пространства людей. Места хватит всем, нам не нужно то, на что человечество уже предъявило свои права. Мы также желали бы отправиться к звездам. – Девочка отвернулась от Борса и снова посмотрела на Ребел. – Но для этого нам необходима ваша цельность.

– Цельность? – в недоумении переспросил Борс.

Уайет встал за Ребел и положил руку ей на плечо:

– Это жаргон психохирургов. Цельность – качество, которое обеспечивает сохранение личности. Абсолютно цельная личность ни при каких условиях не подвержена распаду, она самовосстанавливается. Время от времени возникают слухи, что секрет цельности найден по ту сторону Оорта, но никто не принимал эти разговоры всерьез. Известные нам факты свидетельствуют, что это миф, идеал, столь же недостижимый, как вечное движение. Но теперь создается впечатление, что Ребел обладает совершенной, или почти совершенной, цельностью. Она сохранила свою индивидуальность после замораживания, хотя в ее мозгу преобладали воспоминания другого человека. – Он обратился к девочке:

– Но Ребел не продается ни за какие блага. Так что можете…

– Уайет, заткнись! – Увидев, какое потрясенное у Уайета лицо, Ребел улыбнулась, сняла его руку со своего плеча и поцеловала ее. – Честно говоря, ребята, вы не понимаете, что тут происходит, – мягко сказала она и повернулась к девочке. – Моя мать-волшебница послала меня в Систему продать как раз этот товар. Видимо, вам, так как никто другой не может предложить взамен то, что ей нужно. Спору нет, Элизабет Магия Мадларк – гениальная женщина, но к тому же ей повезло. Вы не достанете цельность больше ни у кого. Мать открыла секрет случайно, поняла, что это нечто особое, и вырастила меня, чтобы я продала здесь ее открытие. Она лесовод до мозга костей, патриотка, и вы, наверное, догадываетесь, что ей надо.

Борс осторожно дотронулся пальцем до родинки возле глаза. «Как будто включил кнопку», – подумала Ребел и вспомнила о многочисленных устройствах, таящихся в его теле. Когда девочка спросила, можно ли ей войти, он в свою очередь спросил: «Почему я должен вам доверять?» И девочка ответила: «Вы не должны. Человеку с мощным взрывным устройством, соединенным с корой собственного головного мозга, это просто не нужно».

Мило улыбаясь, Борс опустил руку. Просто предупреждение.

– Ваша мать получит то, что ей нужно, – сказала девочка.

– Нет, теперь это не так легко. Я вижу, что мой товар даже ценнее, чем она думала. Если бы меня не задержали по прибытии в Систему, один из ваших агентов мог бы купить его по дешевке. Но сейчас я понимаю, что цельность для вас на вес золота, и вам придется заплатить дороже.

– Мечта вашей матери-волшебницы, как и любого жителя комет, – достичь звезд.

Девочка чуть обернулась, и в воздухе появились неясные очертания какого-то предмета. Мгновение над стойкой висел крохотный механизм, неприметный и неуловимый, как птичка колибри. На стойке возникло десять крупных кристаллических пластин, и машинка исчезла. (Ни-Си размахивала ей вслед ножом.) – Здесь конструкция транспортного кольца. Теоретическая база, полная деталировка, подробное описание отраслей промышленности, обеспечивающих проект и психосхемы, управляющего персонала. Сокровище, о каком не может мечтать даже человеческая жадность. Во-первых, вы произведете революцию в физике, во-вторых, при помощи наших технологий преобразуете пространство людей. Вы сможете управлять солнечной энергией и, используя эту энергию, построить дороги по всей Системе. Сети транспортных колец свяжут все обитаемые кластеры и спутники, расстояние между ними можно будет покрыть за несколько часов. Внедрение наших знаний в пространство людей приведет к невиданному экономическому подъему. Люди, вызвавшие этот подъем, получат неисчислимые богатства. – Девочка пренебрежительно ухмыльнулась. – Все, о чем вы просили. Неужели этого мало?

Наказ Элизабет вертелся у Ребел в голове и властно, настойчиво заставлял ее сказать «да», но она не послушалась.

– Нет. Мне нужно гораздо больше.

– Чего же вы хотите?

– Я хочу все, что смогу получить! Я хочу, чтобы вы дали каждому, кто находится в этой комнате, то, что он попросит, исполнили даже самые чрезмерные, самые безрассудные желания. – Ребел трясло, в горле у нее пересохло, голос дрожал. – Я хочу, чтобы вы дали нам так много, что мы будем не в силах отвергнуть ваше предложение.

– Возможно, это будет меньше, чем вы думаете, – улыбнулась девочка. – Очень хорошо. Ни-Си, начнем с вас. Чего вы хотите?

– Я? – Ни-Си удивленно выпрямилась, глаза ее округлились, рот приоткрылся, нож выпал из рук. Она прислонилась к двери и хитро прищурилась. – Деньги. Столько, чтобы я могла купить все, что угодно, – не объясняя вам, что именно.

– Деньги уже здесь. Если вы четверо и отсутствующая волшебница получите патент на информацию, содержащуюся в этих чипах, у вас в руках окажется такое богатство, о каком вы и помыслить не можете. Вы, Борс?

– Я посвятил жизнь благополучию своего народа, – тщательно подбирая слова, проговорил Борс. – Ничего большего я не желаю.

– Ваша цель тоже близка. Мы осведомлены о внутренней политике Амальтеи и о честолюбивых замыслах, питающих ее агрессию против нас. Ваш народ невелик по численности, беден и пользуется уважением в пространстве людей лишь благодаря тайной войне, которую ведет против нас. Нам также известно, что, будучи на Деймосе, вы встречались с теоретиками Ставки, и одно из ваших предварительных соглашений касалось возможностей широкого применения нашего транспортного кольца. Народный Марс хочет использовать луну достаточного размера в качестве противовеса вращающему моменту Солнца, чтобы замедлить колебания оси вращения планеты. Получение дополнительной солнечной энергии позволит Народу выполнить последний Трехсотлетний план на пятьдесят лет раньше. Соглашения носят условный характер и Не имеют юридической силы. Но кольцо, способное разогнать дайсоновский мир к звездам, равным образом может переместить Амальтею с юпитерианской орбиты. Ставка предлагала отдать вам в собственность десять процентов преобразованного по подобию Земли Марса, а вы уверены, что сумеете получить пятнадцать.

– Вы все слишком упрощаете. Соглашение также обрекает граждан Амальтеи на огромный физический труд. Ваша техника не освободит нас от этого обязательства.

– Политика – искусство возможного, – сказала девочка. – Вряд ли ваше правительство поблагодарит вас, если вы откажетесь от пятой части предлагаемого состояния. Подумайте об этом. Кто следующий?

– Вы знаете, чего я хочу, – заговорил Уайет. – Может быть, вы согласны совершить массовое самоубийство? Я поймаю вас на слове.

– Уайет, вы хотите обеспечить человечеству полную безопасность. Так не бывает. Мы не можем обеспечить ее для себя, тем более для вас. Однако учтите, что даже сейчас человечество очень трудно уничтожить. Подумайте, насколько новая физика и новые технологии повысят его безопасность. Примите во внимание, что скоро часть людей рассеется в своих дайсоновских мирах по вселенной. Через сто лет кометы будут вращаться по орбитам всех ближайших звезд. Через сто тысяч лет в центре галактики будут расти деревья. Даже если бы мы пожелали (но зачем нам это?), мы были бы не в состоянии обнаружить и уничтожить все поселения. Какие-то точно бы уцелели. Мы спрашиваем вас: разве вам не будет лучше, если вы примете наше предложение?

– Ну я…

– И наконец, Ребел. Вам нужны серебряные башмачки?[13]

– Что?

– Вы хотите домой. – Девочка склонила голову набок и слегка пожала плечами. – Это не в нашей власти. Но если вы возьмете наши знания, то станете достаточно богаты, чтобы делать все, на что у вас хватит сил. Если вы пожелаете вернуться на Тирнанног, пожалуйста. Никто вас не остановит.

Все молчали.

– Ну, полно, полно, – пожурила их Земля. – Мы согласились дать вам все, что вам будет угодно. Неужели ваша фантазия иссякла?

– Мэтью Арнолд! – вдруг выкрикнул Борс. И хриплым голосом продолжил:

– Я хочу полный текст стихотворения «Дуврский берег» и все другие стихи Арнолда. Я хочу сочинения Пруста, Аполлинера и Тагора. Я хочу Гарсиа Лорку и Кобо Абэ и первые три акта шекспировского «Гамлета". Я хочу все литературные произведения, которые были утрачены, когда вы поглотили Землю. С алфавитным указателем!

– На это потребуется несколько часов. Большинство произведений сохранилось сейчас только в нашей памяти. Но мы все сделаем. К тому времени, как вы прибудете на Луну, ящики будут готовы для осмотра.

Девочка повернулась и пошла прочь, вместе с ней исчезла и стопка плат.

Под кольцами началось движение. Прибывающие корабли отводили в сторону, чтобы освободить место для следующих. Цветные полосы на гудроне ярко засветились. Деловая жизнь возвращалась в свою колею.

– Ладно, – сказал Борс. – Вернемся к кольцам. Чем раньше мы доберемся до Луны, тем скорее со всем этим покончим.

Ни-Си рассмеялась, подняла руку с ножом и завертела им в воздухе.

По дороге к кольцам Ребел пришло в голову, что во время переговоров молчаливо присутствовал еще один человек, на которого никто не обращал внимания и не спрашивал о его желаниях. Эвкрейша! Конечно, она мертва, ее личность распалась и невосстановима. Но остались ее воспоминания, и не так уж трудно сообразить, чего бы она захотела. Ребел подумала, что теперь она достаточно знает Эвкрейшу и может догадаться.

Эвкрейша никогда по-настоящему не стремилась к деньгам или к власти. Она знала в основном, от чего желает избавиться, а не что приобрести, она мечтала стряхнуть с себя мелкие страхи и угрызения совести, отравляющие ей жизнь. Она хотела бы стать другой: быть лучшего мнения о себе, уметь время от времени развлекаться, даже пускаться в приключения, ничего не опасаясь и ни в чем не сомневаясь. И всего этого она достигла сама.

Ибо в то ослепительно светлое мгновение, когда память Эвкрейши страстно призвала Ребел вселиться в ее мозг, в миг величайшей радости, которую дает лишь любовь, Ребел не только своей волей вылила в программер пресловутый стакан воды. Два ума водили одной рукой.

Ребел вспомнила, как она работала в модельной мастерской «Мир мозга» в Гисинкфоре и как ей нравилось это занятие. С каким трепетом она заглядывала в мозг! Она чувствовала себя на месте, работа с контурами, управляющими эмоциями, стремление привести в гармоничное соответствие логику поступков и ответственность за них приносили ей удовлетворение. Вот уж что осталось от Эвкрейши, так это ее любовь к своему ремеслу. Если бы Эвкрейша могла, она бы продолжала работать. Даже Земля не в силах исполнить ее желание. Но Ребел в силах. Как дань уважения к покойной. Не такая уж она была и плохая, эта Эвкрейша.

– Эй! Проснись!

Уайет хлопнул перед лицом Ребел в ладоши, заставив ее вздрогнуть. Оглядевшись, она увидела, что Борс и Ни-Си ушли далеко вперед. Потом Ребел заметила, что за шутовским выражением лица Уайет прячет невеселые сомнения, и сказала:

– Какой-то ты кислый.

– Да. – Уайет покачал головой и грустно засмеялся:

– У меня мания преследования. Хочешь послушать? Я подумал, что, может быть, Земле вовсе не нужна твоя психотехника. Возможно, она просто водит нас за нос. Может, ей нет никакого дела до секрета твоей цельности, она просто хочет скормить человечеству правдоподобную байку. Купить свободный вход в пространство людей. Вариант вполне правдоподобный.

– Почему же ты тогда пошел на эту сделку?

– Потому что я поверил рассказу о том, что заставило Комбин отступить на поверхность Земли. Но мне кажется, если бы Земля хотела разгадать тайну цельности, то, имея в своем распоряжении остатки сока заколдованных яблок, обрывки сведений, полученных через агентов от жителей комет, и тому подобное, она справилась бы с этой задачей. Комбин знает, что решение существует, так сколько же времени ушло бы у него на то, чтобы его найти? Год? Век? Можешь ты себе представить, чтобы Земля не решила бы эту задачу за тысячу лет? Я – не могу. Значит, взамен не очень нужного Земле товара мы получили то, в чем человечество отчаянно нуждается. Транспортное кольцо. Земля права. Человечество не может обеспечить себе выживание, пока не рассеется по вселенной.

– Да-а. Значит, ты и вправду.

– А что? А ты как думала?

– Я думала, что ты прикинулся, будто принял предложение, а как только мы окажемся на орбите Земли, попытаешься уговорить меня уйти с тобой в подполье.

– Солнышко, – восхищенно покачал головой Уайет, – да ты еще хитрее меня!

Они подошли к транспортным кольцам. Великолепное, сверкающее белой эмалью судно ждало отправления. Роботы приказали рабочим и торговым посредникам отойти от корабля, и вся четверка взошла на борт. Большой роскошный корабль был полностью в их распоряжении.

Всего через несколько часов они будут стоять в Лунном Суде, где под наблюдением бдительных стражей, запрограммированных на безупречную честность и подсоединенных к термоядерным взрывным устройствам, вершится справедливость. Земля представит для осмотра стопку плат, а Ребел позволит снять точную копию своей личности. И тогда совершится обмен.

– Мисс Мадларк! – окликнул ее робот.

Уже вступившая на трап Ребел обернулась.

– Вы кое-что забыли.

Робот церемонно шагнул вперед, упал на одно колено и протянул Ребел ее старую накидку. Протертую и поношенную, с серебряной ракушкой на отвороте. Ребел с непонимающим видом взяла ее. Борс тоже забыл накидку, но никто ему ее не вернул. И вдруг Ребел вспомнила и стала лихорадочно рыться в потрепанных карманах, пока не вытащила потертую старую плату, которую она сделала в Гисинкфоре, копию своей личности.

– Шевелись! – крикнула Ни-Си. – Скоро мы разбогатеем!

– Я готова, – тихим натужным голосом произнесла Ребел.

Они прорвали небо.