Вас невозможно научить иностранному языку

Параллельные тексты цветут и пахнут

Несколько слов о так называемых «параллельных текстах». Похоже, что в области изучения иностранных языков таковые тексты имелись, имеются и будут иметься всегда. Подобно сорной траве, они имеют свойство произрастать и цвести махровым цветом повсеместно.

Иностранный текст сопровождается — обычно на противоположной странице — более или менее приличным переводом этого текста на родной язык. Предполагается, что вы читаете иностранный текст и в случае затруднений с переводом отыскиваете соответствующее место на соседней странице, прочитываете, и затруднение устранено. Ваш иностранный язык получает от этого мощный импульс. Просто, красиво и логично. М-да…

Да, мой уже насторожившийся собеседник, да — простота, красота и логичность здесь только кажущиеся. На самом деле данный подход является безусловно неприемлемым и даже откровенно вредным для вашего успешного овладения иностранным языком.

Поясню свою мысль. Вредность «параллельного» подхода не являлась уже секретом и в мою бытность студентом факультета иностранных языков — датируется примерно концом последнего ледникового периода. Впрочем, объяснений никаких не предлагалось, а наши убеленные сединой и умудренные опытом преподаватели просто презрительно пожимали плечами и ничего — или почти ничего — не говорили по поводу этого «метода» — для них всё было ясно, и они, очевидно, не хотели впустую сотрясать воздух, дебатируя очевидную глупость. Впрочем, глупость эта, скорей всего, не так уж и очевидна, поскольку продолжает и продолжает кочевать по полкам книжных магазинов и неискоренимым образом произрастать в головах ее приверженцев.

Не буду пояснять обманчивую привлекательность данного подхода — он на несколько блестящей от… эээ… частого употребления, скажем так, поверхности, а остановлюсь на неочевидных подводных камнях, поджидающих чтецов параллельных текстов, соблазненных выставленной напоказ внешней «безупречной логичностью» рекомендуемого процесса.

Первое и основное — это то, что вы никогда не сможете честно трудиться над переводом, когда готовый результат находится у вас перед глазами. Это просто-напросто невозможно. Ваши глаза будут сами косить на соседнюю страницу, и вы ничего не сможете с этим поделать.

Так мы устроены. Наш мозг не любит работать. Это как если бы перед маленьким ребенком положили конфету и в то же время запретили на нее смотреть. Ребенок никогда не сможет следовать запрету — это НЕ! — ВОЗ! — МОЖ! — НО! Так же и для нашего мозга является невозможным не «подглядывать». В данной ситуации это неизбежно! Тем более, что нам уже с самого начала говорят, что когда возникает любого рода затруднение, как раз это-то и нужно делать: вся суть «параллельного» подхода заключается не в чём-то, а именно в подглядывании. Нам — нашему ленивому мозгу — сразу же выдается официальная индульгенция на то, чтобы ровным счетом ничего не делать. Таким образом, уже только в силу этого чтение параллельных текстов превращается в фарс — напряженного аналитического чтения нет, а есть бессмысленное — безмысленное! — поверхностное скольжение глазами по словам иностранного языка с последующим переносом этого не проникающего внутрь языковой логики внешнего скольжения наших глаз на «параллельные» слова родного языка на противоположной странице с минимальными, почти нулевыми мозговыми усилиями с нашей стороны.

А ведь усилия эти должны быть ма-кси-маль-ны-ми! — в этом-то как раз и заключается изучение иностранного языка! Не в том, чтобы поставить наш мозг в условия, в которых ему будет легко и удобно ничего не делать, а в том, чтобы заставить его работать — и работать по максимуму! В том, мой любезный собеседник, чтобы поставить его в такую ситуацию, в которой соблазнов и поводов для мозга ничего не делать не будет вовсе либо они будут надежно блокированы. Здесь же соблазн лезет нам прямо в глаза самым бесстыдным образом и даже выставлен как некий принцип! Как раз по этой причине на стенах монастырей не вывешивают порнографических картинок…

Другие причины по большому счёту не заслуживают рассмотрения, так как вполне достаточно и первой, но всё-таки одно-два слова я скажу.

Перевод никогда не является точным и объективным. И тем более единственно верным. Всегда есть несколько вариантов перевода одного и того же текста и все эти варианты являются в какой-то степени верными. На конкретном переводе всегда лежит отпечаток личности переводчика — в выборе слов, стиля, ритма. Ваша же задача, мой любезный неповторимый и единственный собеседник, не есть изучение личности некоего неведомого и неинтересного для вас переводчика, а выработка своего собственного понимания и ощущения изучаемого вами языка. И дается это понимание не чтением «готового продукта» (будь он хоть трижды великолепным), а вашим трудом, вашим потом, вашей болью и вашими собственными победами!

Изложенного выше, я думаю, вполне достаточно, чтобы, равнодушно скользнув взглядом, пройти мимо «параллельных» соблазнов. Впрочем, я не буду особенно возражать, если вы, мой недоверчивый собеседник, испытаете этот метод на себе и впустую убьете таким образом две-три минуты (часа?), еще раз убедившись — что, конечно, неизбежно — в моей абсолютной правоте…

Да, должен добавить, что сказанное в полной мере относится и к субтитрам. Вы никогда и ни при каких обстоятельствах не сможете должным образом сконцентрироваться на вслушивании в речь героев фильма, если вам в глаза лезут эти назойливые буковки (это касается и субтитров на изучаемом языке). Вы никакими усилиями не сможете запретить себе не смотреть на этот так называемый «перевод» (или субтитры на изучаемом языке), отключающий ваше восприятие на слух. А если еще учесть, что выглядят субтитры всегда уродливо — ведь ни режиссер, ни оператор и думать не думают о субтитрах при создании фильма и не оставляют места для их размещения! — и разрушают зрительный ряд фильма…

Про качество же перевода можно говорить только со скрежетом зубовным! Где они только берут этих «переводчиков»?! Часто непонятно, что в них перевешивает — полная безграмотность и незнание даже родного языка или же беззастенчивый, полный презрения к «непосвященным» цинизм, вооружившись которым они «переводят» (не можем же мы предположить, что это делается специально и очень профессионально, но с какими-то непонятными для нас и темными целями!).

Даже при неплохо сделанном переводе очень часто происходит то, что мы условно можем назвать «облагораживанием территории», то есть реально звучащая речь приглаживается, припудривается и причесывается — порой до неузнаваемости.

Президент дает интервью:

«Ну… эта, замачивать… эээ… в смысле мочить, мля, бум козлов…эээ… вааще, в натуре, в сортирах отморозков, нах…, в га… ну, фекалиях топить, млин, уродов…»

Перевод (в том числе и в субтитрах):

«Мы будем вести жесткую и бескомпромиссную борьбу с террористами, вплоть до их полного физического уничтожения, где бы они ни находились…»

В вышеприведенном примере искажение речи как в устном переводе, так и при ее отображении на письме (субтитрах) происходит намеренно — из цензурно-политических соображений. Не нужно думать, что такое происходит только у нас — это делают во всех странах и на всех языках. И не только с президентами. Причину в общем и целом можно признать удовлетворительной. Но и такие искажения, несмотря на «смягчающие обстоятельства», вашему изучению языка никак не помогают — вы слышите одно, а видите совершенно другое.

В большинстве же случаев вопиющие языковые «ляпы» происходят по другим причинам. Из-за чего же? Из-за спешки? Лени? Незнания языка? Перманентного похмелья переводчиков в прокуренных подвалах колбасных лавочек Брайтон-Бича, где эти переводы выполняются? Полнолуния? Или из-за чего-то другого? На эту тему можно рассуждать очень долго и очень пространно, но так ли важно для нас с вами знать точную причину вызывающе-некомпетентных переводов — главное, что мы знаем, что они таковые, что доверять им никоим образом нельзя, что это происходит уже много лет, и что нет никаких обнадеживающих признаков, указывающих на возможные перемены к лучшему. Для нас с вами важно знать одно: по переводам иностранный язык не выучишь!

Не удержусь, впрочем, и приведу несколько примеров, взяв их наугад с вершины айсберга моей обширной коллекции.

В одном из «переведенных» с английского фильмов главный герой, потеряв из вида своего напарника, упорно говорит в микрофон радиопередатчика: «Джон, заходи! Ты где, Джон? Ну, приходи же!» Даже человек, совершенно не знающий английского, способен понять, что при радиообмене говорят «Как слышите?», «Ответьте!», «Прием!» или что-то в этом духе. Да, наиболее употребительное значение переводимого английского слова, действительно, «войдите», и британцы с американцами произносят именно это слово в ответ на стук в дверь, но при радиопереговорах это слово означает «ответьте». Когда такой простой вещи не знают люди, получающие за перевод деньги, то ситуация становится прямо-таки гротескно-фантастической. Или всё же они над нами издеваются?

«До Бейджина поедем на мотоциклах», — говорит всемирно известная своей нагловатой улыбкой шустрая героиня одного популярного фильма своему не менее шустрому приятелю. «Ну, вот мы и в Бейджине», — удовлетворенно отвечает ей приятель после нескольких часов мотоциклетных гонок по Великой Китайской Стене.

Действие происходит в Китае, и приехали наши шустрые мотоциклетные герои не в какую-нибудь захудалую монгольскую деревню Бей-Джин, а именно в столицу Поднебесной — Пекин. Переводчики фильма не знают, что столица Китая называется Пекином. Тут и смеяться-то уже не хочется.

Тут уже хочется задумчиво присесть на скамеечку у своей калитки, что у куста черемухи в цвету, не спеша обуть свою закаленную в боях и походах ногу в воспитательно-ласковый кирзовый сапог крепкой армейской конструкции сорок пятого размера и хорошенько двинуть этим сапогом по тому са́мому мягкому переводческому месту, которое, по-видимому, заменяет у таких «переводчиков» голову…

Пару дней назад в телевизионных новостях я случайно услышал, что бывший американский вице-президент Альберт Гор является чемпионом… нет, не в бросании молота на дальние дистанции, не в пожирании гамбургеров без запивания оных кака-колой и даже не в мотоциклетных гонках по китайским стенам и заборам, я услышал, что он является чемпионом торговли с Китаем!

Горячечный бред? Случайная оговорка? Нет, не бред и не оговорка — был взят текст о китайско-американских торговых отношениях на английском и «переведен» на русский. В английском языке слово «чемпион» имеет несколько значений и одно из них — «сторонник», «приверженец», «человек, открыто и энергично ратующий за что-либо». Вот так. Таинственный ларчик открывается до отвращения просто.

Меня, впрочем, задевает даже не «чемпионский» перевод как таковой, а совсем другое: как у «вещунов» нашего главного телевизионного канала язык поворачивается разговаривать со всей страной, со всеми нами, не на русском языке, а на брайтонском гаденьком «эрзац-языкене»?! Вопрос, конечно, интересный, но сколько-нибудь внятный ответ на него выходит за рамки обсуждаемого предмета, а посему я сделаю над собой некоторое усилие и промолчу.

Однако пользуясь случаем, который может во второй раз уже и не представиться, я позволю себе обратиться — по возможности спокойно обратиться — к широким массам кинематографических, телевизионных и других переводчиков с одной совершенно пустяковой просьбой: не могли бы вы, любезные… эээ… коллеги, прекратить называть всех зарубежных полицейских «офицерами». Может быть, у вас до сих пор не было времени исследовать этот чрезвычайно запутанный, как вам кажется, вопрос, но смею уверить вас, что среди американских, британских и каких угодно полицейских имеются также сержанты и — подумать только! — рядовые! Не нужно называть их офицерами. В русском языке и культуре слово «офицер» имеет совершенно определенное значение. Это отнюдь не любой человек, облаченный в униформу с погонами. У нас — а равно и в Америке с Британией — офицерами становятся после присвоения звания младший лейтенант. Офицеры полиции оперативной работой не занимаются — не положено по чину. Даже из своих кабинетов они выходят достаточно редко. Английское же слово, с которым вы никак не можете совладать, имеет несколько значений. Одно из этих значений — «служащий», «официальное лицо». Даже главного бухгалтера (да и других служащих) частных компаний называют словом, которое вы столь упорно преводите на русский язык словом «офицер». А ведь они носят исключительно партикулярное платье и в полиции с армией не служат.

В отчаянной надежде на то, что мой изнемогающий слуховой аппарат перестанет подвергаться дальнейшим «офицерским» пыткам хотя бы в моей собственной стране, я даже прибегну к самой что ни на есть крайней мере и открою одну чрезвычайно засекреченную тайну, про которую вы, господа телекинопереводчики, до сих пор, очевидно, и слыхом не слыхивали: есть такие специальные книги, в которых на странице с одной стороны напечатаны слова одного языка, а напротив помещен перевод или возможные варианты перевода этих слов на другой язык. Такие книги называются «словарями». Они уже поступили в продажу. Купите себе — вместо очередной робской — такую книгу и заглядывайте в нее время от времени — вам, дорогие мои коллеги, это будет полезно. Слово «офицер» там тоже имеется. М-да…

Пожалуйста, мой любезный собеседник, читайте книги и смотрите фильмы на изучаемом вами языке в чистом виде — без «помощи» каких бы то ни было эрзац- переводчиков, а также «параллельных», «перпендикулярных» и каких бы то ни было других помех…