Ваше Сиятельство #5

Глава 21 Честно о члене

Князь Мышкин долго разглядывал себя в зеркале. Провел ладонью по легкой небритости на подбородке, и даже потянул длинную прядь каштановых волос — по его мнению, слишком длинных. Вернее, таковым было мнение Родерика, которому после очень неудачного опыта с рыжим бароном хотелось выглядеть безупречно. Надо признать, серый маг в этот раз очень удачно встроился в чужое тело. Настолько удачно, что остаточные ментальные конструкции: всякие привычки его бывшего владельца, пристрастия, острые переживания событий прошлого, почти не беспокоили. Хотя, они могли проявиться позже. Отрицательной стороной отторжения прежней личности стало то, что новый князь Мышкин мало что помнил о своей прежней жизни. Он даже не помнил какими доходными производствами он владеет, в каких банках находились его счета — но эта беда была легко поправима. Впрочем, как поправима неугодная длинна волос. Такие прически были модными более трехсот лет назад, а сейчас редко кто такое себе позволяет. Геннадий Дорофеевич повернулся к Принцессе Ночи и спросил:

— Моя прелесть, ты уверена?

— Да, тебе идет. И не смей их стричь. А то перестану тебя любить. Понял? — строго ответила она, в то время как на ее полных губах играла улыбка. — Костюм оставим пока этот, — решила она, глянув на другие коробки — их во множестве доставили из магазина «Ваше Сиятельство».

Часть картонных коробок была запечатана, часть открыта, и из них торчали сорочки, брюки, иные предметы элегантного облачения.

— Моя принцесса, зачем было заказывать столько вещей? Наверняка, у меня дома большой гардероб и можно что-то выбрать там, — сказал князь, окончательно смирившись со своей старомодной прической.

— Затем. Ты должен выглядеть очень хорошо. К тому же, я не знаю, что есть в гардеробе в твоем доме, и у нас нет времени к тебе залетать. Папа ждет к трем часам, — баронесса поправила воротник его пиджака и на миг прижалась к нему, все еще переживая удовольствие от их сумасшедшей ночи.

Можно было еще поэкспериментировать с костюмами Гены и открыть оставшиеся коробки, но князь ей нравился и так. Нравился всем, даже легкой небритостью и тем, что он был старше ее. Не нравилась только его фамилия, о чем Талия Евклидовна прямо заявила:

— Я не хочу быть Мышкиной! — сказала она, глянув на себя в зеркало.

— Как же так? — вот здесь Родерик, вернее, князь Мышкин опешил. — Ты же согласилась выйти за меня!

— Блядь, Родерик, я согласилась выйти за тебя, но не за эту ебонутую фамилию. В общем, так сделаем, — баронесса начала было примерять одно из своих черных платьев, но тут же передумала.

— Как сделаем? — князь замер, ожидая очередной идеи Принцессы Ночи.

— Нормально сделаем. Подожди пока, — Талия удалилась в спальню и вскоре вернулась в новом наряде, подходившем по ее мнению под головной убор.

А то как-то нехорошо получалось, у нее в гардеробе имелось уже несколько шапочек и цилиндров, но они как-то особо не носились. И хотя голову госпожи Евстафьевой рога больше не украшали, и прятать было нечего, этот цилиндр ей явно придавал солидности. Вот так, пусть папа знает, что она практически княгиня. И главное, пусть об этом узнает ее мачеха — эта старая шлюха Светлана Ионовна, которую Принцесса Ночи, мягко говоря, недолюбливала с первого дня появления в их доме.

— Ну так как сделаем? — напомнил Геннадий Дорофеевич.

— Что как? — не поняла Процесса Ночи повертевшись перед большим зеркалом и забраковав этот наряд тоже.

— Как сделаем, если ты замуж за меня хочешь, а не хочешь быть Мышкиной? — напомнил он.

— Аид дери, Гена, ты что тупой? Просто сделаем: я выйду пока за Мышкина, чтобы долго не ждать, а потом сменим фамилию. Сам подумай, Талия Мышкина — по-идиотски звучит. Чего уже не Талия Тараканова или Червякова? Мы нормальную фамилию выберем, такую чтобы звучала как гром Перуна: солидно и грозно, — сняв цилиндр, произнесла она.

— Но, дорогая моя, это же родовое имя. Оно же связывает нас с древним и очень известным родом князей Мышкиных! — попытался пояснить ей Геннадий Дорофеевич.

— Послушай меня, дорогой мой. Давай будем честны: ни ты, ни я не имеем никакого отношения к этому роду. И зачем нам цепляться за чужой род, если мы можем положить основание нашему роду, с нормальной фамилией, который станет не менее славным. Все, давай, определяйся окончательно с костюмом и надо уже собираться, — сказала баронесса и направилась в спальню.

Примерно через час новенький, представительный «Гермес 03 Респект», описав дугу над Нагатинским затоном, опустился на лужайке ровно перед особняком Евстафьевых.

— Егор! — перед люком баронесса обернулась к пилоту.

— Да, ваше высочество! — он круто повернулся к ней, не вставая с кресла.

— Мы можем застрять здесь надолго. Жди, — распорядилась она, и сошла по коротенькому трапу.

Князь Мышкин, чуть задержавшись возле зеркала, поправив темно-коричневую бабочку на шее, нагнал ее уже на мощеной дорожке, что вела к дому барона Евстафьева. Там князь взял свою невесту под руку, и дальше они пошли как вполне состоявшаяся пара. Когда они обогнули клумбу желтых тюльпанов, на ступенях дома появились люди. Еще издали Талия узнала: прислугу толстушку Дарью Кузьминичну, Федора и Максима, а потом из дверей вышел отец и сердце баронессы судорожно вздрогнуло. Она ускорила шаг, увлекая за собой Геннадия Дорофеевича.

Евклид Иванович, сбежав со ступенек, поспешил дочери навстречу. И когда между ними оставалось шагов двадцать, Талия вырвала руку у князя, подбежала к отцу и бросилась в его объятья.

— Девочка моя! Больше никогда, никогда так не делай! Не бросай меня одного! — заговорил барон, крепко прижимая дочь к себе и едва не дрожа от нахлынувших чувств.

— Больше не буду, пап, — Талия неожиданно для себя заплакала, положив голову ему на плечо. — Я просто немножко погуляла, — она всхлипнула. — Просто я уже взрослая. Я не могу сидеть взаперти. Вот погуляла, заодно нашла себе жениха. Вот, — она повернулась к своему избраннику, — знакомься это князь Мышкин Геннадий Дорофеевич. Мы с Геной любим друг друга. Хотим чтобы ты благословил.

— Очень, очень приятно, ваше сиятельство. Мы с вами встречались дважды. Не помните меня? — барон, держа руку дочери, сделал шаг навстречу важному гостю. — Мы вместе были на балу у виконта Веселова Ивана Сергеевича, и на выставке Смагина.

— Да, припоминаю, Евклид Иванович, — протянул князь, хотя на самом деле он такого не припоминал, да и не мог он подобного вспомнить — уж слишком скудная память досталась ему от прежнего владельца этого, весьма неплохого тела. — Конечно, припоминаю. Да, да, были вы там…

— Отлично! Кстати, о выставке Смагина очень хочу с вами поговорить! И, в частности, о ваших потрясающих картинах. Но, будет еще на это время! Прошу, прошу в дом, ваше сиятельство! Мне очень, очень лестно, что вы у нас в гостях. Столы накрыты, и мы сейчас отметим это событие. Для меня сегодня две безмерных радости: возвращение Талии и то, что рядом с ней оказались вы! Прошу в дом! — он вытянул руку к ступеням особняка, на которых показалась Светлана Ионовна.

— Папа, что с моей комнатой? Ты там ничего не трогал? — спросила Принцесса Ночи, ответив поклоном на приветствие прислуги и будто не заметив мачеху.

— Там наводили порядок, девочка моя, но все твои вещи на прежних местах, — ответил отец, направляясь в обеденный зал.

Светлана Ионовна не сводила глаз с князя Мышкина, и когда он прошел мимо, удостоив ее вежливым кивком, она будто невзначай коснулась его руки, придержала за рукав.

— Гена, ты даже не хочешь со мной нормально поздороваться? — тихо сказала она, когда он задержался в фойе.

— Простите, госпожа… — Мышкин не мог вспомнить эту женщину, хотя в его памяти шевельнулось что-то смутное. Какая-то история или истории, связанные в ней.

— Даже так⁈ Просто: «простите, госпожа»?.. — ее глаза стали сердитыми.

Князь не стал узнавать причин недовольства этой женщины. Тем более Талия, войдя в обеденный зал, обернулась, пятясь понять причину задержки своего жениха.

Под вечер я получил сообщение от Торопова, что сделка в силе. Это означало, что все наши договоренности и план, расписанный по пунктам и по минутам на завтрашний вечер, остается без изменений, и мне следует еще раз пройтись по его пунктам. Но это я сделаю завтра, непосредственно перед выездом в Шалаши.

Отложив в сторону листы с набросками схем к устройству «Одиссей», я подумал, что на сегодня работать хватит. Было около одиннадцати ночи, и следовало хорошо отдохнуть перед завтрашним днем, по возможности восстановить магические силы — их я изрядно потратил в сегодняшней схватке.

Если завтра сложится все удачно и мы с командой Торопова расправимся с братьями Гришко, то отвалится одна серьезная проблема. Конечно, она не такая серьезная, как постоянные атаки посланниц Геры, но она из тех проблем, которые заставляют жить в постоянном напряжении. Недолго подумав, я решил все-таки достать из пыльных архивов своих прошлых жизней шаблон «Сфера Дьянко» и адаптировать его к магическим особенностями этого мира. Не думал, что он мне может потребоваться, но сегодняшний опыт показал, что защитная сфера лишней не будет. Да, маг, использующий ее становится несколько неуклюжим, активация сферы занимает больше бесценных мгновений, чем активация «Лепестков Виолы», но бывают случаи, когда эту штуку в арсенале лучше иметь.

За дверью послышались шаги — Майкл. Я его уже легко узнавал по шагам, неторопливым, осторожным. Он прошел мимо моей комнаты, наверное, в ванную. Кстати, эта комната оставалась моей последнюю ночь — завтра я переселяюсь в свою прежнюю. В ней уже установили сейф, поставили мебель, остались незначительные доделки и уборка заботливыми ручками служанки Ксении.

Майкл все-таки взял билеты себе и Элизабет на Западный Экспресс. Этот огромный дирижабль проплывая через всю Европу с остановкой в Варшаве, Берлине и Амстердаме к понедельнику должен будет их доставить в Лондон. Надеюсь, Майкл там не задержится надолго, и найдет информацию о Ключе, которая меня реально приблизит к разгадке тайны древних виман. А Элизабет, надеюсь, задержится в Британии подольше — за последние дни я от нее успел устать. И как хорошо, что Майкл помог ей снять номер в гостинице до отлета «Экспрессом», иначе моя мама начала бы уже злиться вслух.

Убрав листы с набросками схем в папку, я лег на кровать. Она еще хранила запах Элизабет — ее горьковатых духов и ее тела. Тела, надо признать, притягательного, от воспоминаний о котором тут же вскакивает мой боец, но в сторону мысли о чеширской кошке. В Лондон ее, в Лондон! Лучше я приберегу силы для госпожи Ковалевской и моей актрисы. Надеюсь, эти выходные удастся как-то провести с ними приятное время. Вот только удастся ли, даже если завтра снимется проблема с наемными убийцами? Гера точно не даст мне отдохнуть.

Я закрыл глаза и начал работу над шаблоном «Сфера Дьянко», при этом понимая, что эта магия — лишь способ спрятаться на какое-то время. А мне нужно радикальное решение проблемы. Когда я начал адаптировать шаблон, перенося в ментальную конструкцию его основные установки, запищал эйхос. Кому не спится? Хотя еще только одиннадцать с хвостиком. Я прервал работу со «Сферой Дьянко», и потянулся к побеспокоившему меня прибору.

Пришло сообщение от Талии. Наконец опомнилась. Ведь я отправил ей свое давно. Нажал кнопку прослушки:

«Елецкий, извини. К папе сегодня прилетели, поэтому твое сообщение проебала. Знакомила его с женихом, а они, представляешь, оказывается, знают друг друга. Правда, Родерик не знает, что князь Мышкин знает. В общем, полный идиотизм. Потом расскажу, как встретимся. Ах, да, еще папа меня расстроил. Я хотела побыстрее выйти замуж, и Мышкин хотел. Блядь, ненавижу эту фамилию. Так вот, папа его уговорил подождать месяц, чтобы можно было нормальную свадьбу организовать. Я тоже хочу нормальную, так чтобы даже в Багряном Дворце стены содрогнулись, но я хочу побыстрее. Кстати, чего ты там от нас хотел? Сегодня увидеться уже не получится — поздно. Тем более мы остались ночевать у папы. Давай завтра мы к тебе прилетим. Еще охуенная новость: вчера первый трахалась с Мышкиным — у него хуй почти как у тебя или даже еще лучше. Так что не думай о себе слишком много. Все, пока».

Я расхохотался. Умеет Талия Евклидовна взбодрить. Все, все, теперь о себе многое не думаю. А вот встретиться с ее женихом завтра вряд ли получится — просто не найду на это время. Хотя можно попробовать заехать к ним после школы.

Я вернулся к работе с шаблоном «Сфера Дьянко», затем прокачкой магии, уснул около полуночи.

Поговорить с Ольгой насчет свидания со Светой Ленской я решил на второй перемене. Мы вышли из класса в коридор и там, подойдя к окну, где не было школьной суеты, я сказал:

— Отпустишь меня к Ленской на вечер? Она просит в субботу или воскресенье.

— Елецкий, что за детские хитрости? — княгиня нахмурилась.

Раз она назвала меня по фамилии, то это могло быть дурным знаком.

— Просит не она, а просишь ты, — продолжила Ольга Борисовна. — Ведь тебе это нужно не меньше, чем ей. Зачем ты девочкой прикрываешься. Уж скажи честно, что ты хочешь встретиться со своей актрисой.

— Оль, прости, ты совершенно права: я сам хочу с ней встретиться. Но при этом я подумал, что тебе будет менее обидно, если я поверну вопрос так, будто инициатива исходит не от меня, — ответил я, зная о том, что для Ольги такая штука как «брать на себя ответственность» имеет большое значение.

Она молчала, отвернувшись к окну.

— Оль… — я обнял ее, прижавшись сзади. — Если тебя это обижает, я откажу ей на эти выходные.

— Елецкий, вот мне интересно, у тебя член всегда стоит? Вот все время так колом, — она шевельнула ягодицами, словно проверяя силу моего возбуждения.

— Дорогая моя, это что за вопрос? — я прижал ее к себе сильнее. — На тебя да — всегда. Колом.

— Просто так спросила, чтобы понять как тебе, бедному, трудно жить. И у меня тоже есть желания. Я хочу вечером в субботу улететь на облака, — сказала она намекая на гостиницу, в которой мы с ней провели ночь, пожалуй самую памятную и приятную в этой жизни. — В субботу, потому что утром в воскресение можно никуда не спешить. Я могу себе позволить расслабиться, поваляться с тобой в постели до обеда.

— Боги, на всю ночь и еще часть дня! Это великолепно! — откинув золотистые волосы, я поцеловал ее в шею сзади. — Мы улетим на облака. После уроков забронирую там номер.

— И не забудь как прошлый раз цветы, — Ковалевская повернулась ко мне. — Твоей актрисе тогда останется воскресный вечер. Я никак не могу найти время сходить на ее спектакль, хотя мне это стало интересным. Но облака облаками, гораздо больше меня волнует сегодняшний вечер. Расскажи мне все, что ты собираешься делать в Шалашах. Все, Елецкий. Я не хочу узнавать о случившемся потом и от кого-то другого.

— Оль… Сегодня я должен решить одну важную проблему с братьями Гришко. Ты уже знаешь о них. Не беспокойся, я там буду не один — меня подстрахуют очень опытные в подобных вопросах люди, — какой-то миг я сомневался, стоит ли ей говорить больше, и стоит ли говорить, что события сегодняшнего вечера спланированы вместе с людьми их агентства имени Скуратова. Все-таки сказал, решив, что таким образом смогу успокоить ее.

— Тревожно мне, Саш. Такое ощущение, будто не все будет так хорошо, как ты задумал со своим Тороповым. Я поеду с тобой, — сказала она, в этот момент прозвучал звонок на урок.

— Оля, нет! Это невозможно! Во-первых, для тебя это очень опасно, а во-вторых, твое присутствие сразу поломает все планы, — решительно сказал я и добавил: — Есть еще в-третьих: ты видела, как я обошелся с боевым роботом, и знаешь, что я могу чувствовать угрозу, поэтому не стоит за меня волноваться.

— Но теперь угрозу чувствую я, — княгиня направилась к нашему классу. — Я вам точно не помешаю. Отвезу тебя к Шалашам, до того места, которого сам позволишь. На всякий случай возьму с собой двух охранников из папиных. Я не буду никуда лезть, просто буду ждать, когда ты закончишь это дело и вернешься ко мне. Потом отвезу тебя домой. Если закончишь не так поздно, можно будет покататься, побыть оставшийся вечер вместе.

Все-таки Ковалевская смогла соблазнить меня своим предложением. Если оговорить необходимые детали безопасности, то оно выглядело вполне разумно и очень приятно. В назначенное время к нашему особняку подкатил респектабельный «Олимп» княгини. Я уже был в полной готовности, стоял у двери в гостевую и общался с Денисом. Маме, чтобы не волновать ее лишний раз, сказал, что я еду по делам, потом проведу время с Ольгой, и возможно задержусь допоздна. Елена Викторовна увидела «Олимп» княгини и успокоилась. Просканировав пространство на опасности, я вышел, сел в эрмимобиль рядом с Ольгой Борисовной. Двое охранников — не крупных, но весьма суровых ребят — расположились на заднем диване. Там же лежало три бронь-нагрудника и два остробоя «Эрнст Хлоп». Мы подождали еще минут пять, пока не подъехала машина Торопова. Вскоре два эрмимобиля неторопливо двинулись в сторону Шалашей.