15.06.2004. 27-й лунный день. Вторник.
Попытка решить все проблемы новой квартиры не оставила времени для сборов.[8] В последний час готовил гхи[9]и скидывал все, что считал нужным, в рюкзак. Боялся оставить Эльвиру[10] один на один со всеми квартирными проблемами. Но Эльвира это не оценила и, когда я варил гхи, она решила на меня маленько поплевать, причем совершенно беспочвенно. Просто по привычке. Но она не учла, что я варил гхи. За это лучший посланец Шри Чинмоя прищемил ей палец дверью[11]. Так торжествует справедливость. Не плюй в жертву, предназначенную Богам!
Шива[12] где-то там наверху, а мы где-то здесь внизу.
Порой, мы не понимаем какое значение могут иметь самые элементарные мелочи.
Да, эти мелочи в данный момент кажутся не имеющими значения, да, они могут и не иметь этого значения в будущем, но если есть такие силы, которые определили это значение на будущее и решили сделать все возможное для реализации этих значений, то лучше палец в мясорубку не совать. Да, так суждено: мы, люди, можем заниматься только подготовкой мелочей, а Боги могут наделять эти мелочи далеко несоизмеримыми ценностями. Но для этого требуется предвосхищение человека, определяющее согласие Богов на нисхождение ценностей. Чистота предвосхищения должна соответствовать Божьему низлиянию.
То, ради чего я еду, — это мое посвящение моим возлюбленным богам, силам, чье действие я чту, реальностям, которым я определил место номер один в моей жизни.
Я молю о сотрудничестве священные Байкальские места, чтобы они смогли быть для меня храмом нерукотворным для вознесения жертвы моим Богам.[13]
16.06.2004. 28 -й лунный день. Среда.
Дорога.[14]
1. Ярила — силы лик. Продвинутый эстет Вселенной узрит, что сила не безлика. Та сила ген хранит в себе, ген силы красоты, как семя, дремлющее в силе.
2. Любое разворачивание силы несет печать красоты Ярилы. Поскольку семя красоты — ген духа, любое проявление силы освятит.
3. Ярилы виден гневный лик лишь личности пустой, восставшей против силы. Или есть нищие душой личины, ген духа красоты отвергнув в силе, намереваясь силу оседлать, встречают гнев Ярилы.
Ген духа красоты в сем образе Ярилы виден как прораставшее зерно в три лепесточка в сердце. Три лепестка — божественность зерна. Зерно, как символ духа красоты, есть сердце божества Ярилы, выстукивающее ритм года, выстукивая каждую весну кожурой лопнувшей материи пустой, что матерью была Зимой для сердца божества. Рубаха белая есть символ чистоты начала.
17.06.2004. 29 -й лунный день. Четверг.
Зашел в храм перед автостанцией. Чисто, светло. Образ Ярилы (Георгия Победоносца) и Николая Чудотворца. Поставил свечу. Коснулся лбом пола. Благо. Путь начат с верных нот. Дал подаянье женщине, она благословила. По карте посмотрел Листвянку, взял билет, но тут же Боги толкнули сзади, шепнув: «Хужир». Все вышло так. Парень[15] не готов, а я должен делать свои дела без оглядки.
Сел в автобус. С разгильдяем Денисом[16] пообщался от души. Он рассказал об Аршане.
Далее в Саянах через несколько перевалов наверху есть озеро-кристалл. И дацаны . Место, где человеку быть не дано. Но так и не вспомнил, как оно называется. Сказал, что на Аршане буддисты знают. Ночью. Шиваратри[17]. Протянул до рассвета.
18.06.2004. 30/1-й лунный день. Пятница.
Отсыпался, приводил все свои тела[18] в порядок. В покое высматривал гармонию своих тел с местом (лучше даже сказать — с телом места). Тончайшая атмосфера. Вечером ягья[19] Шиве.
19.06.2004. 2 -й лунный день. Суббота.
Надеялся провести ягью Шиве и сразу же пойти на другую сторону острова, но воля Аллаха была иная. Вчера вечером, как только я закончил ягью, влепил дождь. Всю ягью гремел гром, и сверкали молнии. Шива был благ. Я все успел сделать. Образ Шивы во время Шиваратри был полон и раскрыт, и в нем свободно проявлялось все, что могло волновать мою душу. У Шивы тело огненное, но оно не имеет таких признаков огня, которые мы видим в мире физическом. Просто огонь сокрытый, который и есть его тело, может трансформировать любую вещь, любой факт, любое событие или действие. Шива благ. Он зрит любой частью тела. Каждая его часть — жизнь в изначалии. И, что бы ни попало в поле зрения его тела во время созерцания, то обретает качество Шивы. Шива — благ. Шива — есть жизнь в самой её концепции. Шива есть свет, который видит даже в самой кромешной тьме, но не нарушая ее, а преобразовывая виденье созерцающего так, что он во тьме видит необычайно благодатную, полную потенции бездну сладчайших возможностей. Душа неопытного созерцающего может увлечься созерцанием красоты любой бездны или тьмы, преобразованной виденьем Шивы, и, таким образом, потерять Шиву и вновь увидеть тьму. Но отрешенному сердцу такому, как сам Шива, влюбленному сердцу такому, как сама ткань тела Шивы, легко вернуться к виденью самого Шивы. В господе Шиве влюбленность и отрешенность — одно. Отрешенный — влюблен. Влюбленный — отрешен.
Я созерцаю тело Шивы потому, что иначе не могу. Созерцая тело Шивы, я сознаю, что любое другое виденье — порочно, потому что не порождает любви. А виденье, не рождающее любовь, влечет жизнь во тьме и страхе, тьма и страх — это начало агрессии и коллапс самозащиты. Люди, зачатые в нелюбви, ищут спасения в самозащите, люди благо-родные (благом рожденные) ищут спасение в любви. Я соглашусь, скрипя зубами и всеми суставами моего тела, ибо мое тело уже пропитано ароматом созерцания господа Шивы, что виденье Шивы — это не единственная форма созерцания, творящая любовь. Ибо любовь — это центральный закон притяжения в совершенной гармонии и равновесии. Возможно, этот закон осознан и реализован многими существами, и реализация каждого из них уникальна. И уникальна в силу реализации своей в определенных сферах Вселенной, именно тех, откуда изошло данное существо, благодаря своей реализации. Но Шива взял в плен все мое существо «от и до» именно своим совершенным проникновением в этот принцип и реализацией его в полноте всех сфер доступных моему восприятию.
Шива — это идеал для человека Земли, идеал существа, контролирующего чувства, эмоции и любые иные силы, с которыми приходится иметь дело существу во плоти. Шива — это путь. Путь от влипшего в Хаос энергий беспомощного джива[20] к свободе равновесия и гармонии. Равновесие сил и гармония энергий — это ключ к началу, к рождению бытия, нового бытия как такового, и странствию в необозримых глубинах сознания. Это идеал непрерывного движения, восхождения от бытия к более высокому бытию. Это идеал рождения Бога здесь на Земле. Удивительное существо — Шива. И кто его только посвящал? Такое ощущение, что он знает все, и для его восприятия нет преград. В его взгляде присутствует бесконечная утонченность изначального источника. Я думаю, что у него нет никакого статуса во Вселенной. Он просто мастер самосознания, самосущего и всепревосходящего бытия. Вот Всевышний — это не мастер, а это статус со всей ответственностью за удел Вселенной. Это потрясающее бытие и по количеству, и по качеству. Он обладает любым мастерством, но, плюс ко всему, он несет колоссальный груз творения.
Сижу вот, жду у моря погоды.
Дождь стих, и даже солнышко выглянуло, пока я писал про Шиву. Тишина наступила бесконечная, и туман спустился белый, как знак бесконечности.
Как что-то клюнуло: «Надо идти, несмотря ни на что. Все равно, лучше уже, наверное, не будет». И я двинулся во всех смыслах. И мужик, который подвозил меня на машине, и встретившийся бурят говорили: «Не ходи через остров». Но вот я пошел, таков уж я — «корявый экстремист». Во имя Всевышнего. Я, действительно, уперся в такие мрачные дебри. После трех церемоний Шиве я был уже никакой, а тут еще: туман, облака, никаких ориентиров. В общем, на исходе сил заплутал, и попал в какую-то падь или чадь. Трижды на пути взывал к Всевышнему. От страха и бессилия сводило манипуру[21], тошнило. Но назад пути не было. Я знал, что на той стороне острова я должен быть, а вернуться назад — это остаться тем же.
20.06.2004. 3-й лунный день. Воскресенье.
Да, та сторона сильно отличается от этой. Та — зона обитателей турбаз — спокойное, тихое, грязное место. Там хорошо забываться. Ту сторону от этой разделяет непреодолимое препятствие: расстояние плюс непреодолимые места, причем, я понял, брать этот приступ надо на одном дыхании. Там нет промежуточных мест, удобных для ночевки. Непроходимому бурелому не видно было конца, уже темнело. Молитву Всевышнему я стал повторять беспрерывно. Все вещи в рюкзаке были насквозь промокшие, поэтому рюкзак был вдвое тяжелее. Задыхаясь от усталости, тяжести и непрерывной ожесточенной работы рук и ног, видя, что уже темнеет, я непрерывно на выдохе вслух призывал имя Всевышнего. И вот, наконец, попал в более-менее чистый от бурелома каньон. Я стал натыкаться на след, то чуть видневшейся, то исчезающей напрочь, тропинки. В моей душе что-то стало светиться титаническим, грандиозным светом. Я вдруг почувствовал того, кого призывал в единстве всех чувств и переживаний! Это было переживание Всевышнего, в котором слились все чаянья, устремления, чувства, мысли, как мелкие ручейки! Я вдруг реально почувствовал его дыхание, казалось, что только слезы могли ответить адекватно этому. Но слез не было. Было ощущение, что я реально и физически, и всяко-всяко разно подхожу к тому, к чему стремилась извечно моя душа, к тому, что я должен был изначально осознать здесь, на земле, к источнику и цели. И Он ощущался как всепоглощающее дыхание доброты и участия. Но не человеческого участия, его участие в этом мире невозможно ощутить. Оно возможно опосредованно. Это участие выглядело примерно так: «Ну, вот ты и прорвался ко мне! А теперь будь со мной всегда!»
Это свет его бытия, в котором надо еще понять как быть. Ибо бытие всех предыдущих существований, переживаний, никаким местом даже не намекало на его величественное бытие. И если я в какой-то мере привык частично быть человеком, сформировал свою духовную культуру, свой мир и живу в нем, ибо духовность иных культур и миров меня не вдохновила, то тут надо было оставить все, все-все, что выстрадано, что достигалось громадными усилиями. В таких условиях, в которых я оказался на этом перевале, это было возможно, ибо все это здесь уже не имело значения, ибо с физическим концом этих адаптированных к земле форм духовности уже не нужно. Я просто понимал, что должно выжить, и бросал на это весь свой резерв до самого конца. В принципе, я приближался к Всевышнему, когда я бежал с Белухи во время крутого снегопада, но там я хотя бы знал в какую сторону идти, там было еще раннее утро, и просто замерзал в этих сугробах, и у меня не было сил продираться сквозь них. И после тотальной молитвы пробилось солнце сквозь тучи, и позже я увидел следы человека, и это меня быстро привело в себя. Но в сам момент молитвы в какое- то мгновенье я ощутил иерархию — лестницу Всевышнего, этот присутствующий восходящий свет. Но здесь я до сих пор не пойму, что сыграло роль. Да, я несколько часов на последнем пределе вслух призывал Всевышнего. Но его присутствие я ощутил как бы частью того места, в которое я прорвался. Чисто по-человечески оно было пугающим. Справа и слева — высокая гряда гор со скалами наверху и с полесьями внизу, круто нависающими над каньоном, и сам заросший, заваленный узкий каньон, на дне которого постоянно исчезающая, еле заметная тропинка. Но по этому каньону, было ощущение, разливалось чье-то величественное дыхание, и чем дальше я продирался по нему, тем отчетливее было ощущение этого присутствия. Я молил Всевышнего укрепить меня и направить меня верной тропой. И я шел как на автомате. И что-то меня повело на правую гряду вверх из каньона. Уже отчетливо ощущалось дыхание Байкала, да, именно оно было тем физическим отражением дыхания Всевышнего, именно по дыханию Байкала я ощущал это присутствие Всевышнего. Он как будто где-то там дальше восседал на своем величественном троне. Уже почти стемнело, и вдруг тропинка вывела прямо на небольшую полянку, где стоял маленький домик со всеми удобствами снаружи. Вот это Всевышний, его забота еще и на физическом плане! Это меня потрясло! Я зашел в домик. Там все аккуратно: печурка и иконка мученика Виктора на окошке, затянутом полиэтиленом. Во дворе скамейки со столиком, умывальник, место под кострище для приготовления пищи в виде камина у столика, и цветы, всякие разные красивые дикие цветы, которые тому берегу, увы, и не снились. Я еще не успел отойти от всего того ужаса моего безнадежного положения, но я уже очень явно ощущал присутствие Всевышнего не только в своей далекой от Земли обители, но и здесь, именно здесь в конце этого каньона, где на берегу величественно шумящего Байкала в прекрасных цветах стояли две беседки со столиками и скамейками. Эта поляна цветов находилась между двумя громадинами, которые завершали эту нескончаемую гряду гор, выходя в низком поклоне, спускаясь крутыми, почти обрывистыми берегами. Вот здесь и «жил» Всевышний. Но, чтобы его видеть, надо было всегда знать «как», и быть с ним. Стоило только в мыслях отвлекаться, как снова накатывал страх: а что дальше, а как я теперь отсюда выберусь?
Но теперь, я думаю, это не актуально. Я видел Всевышнего, я был у него в гостях. Сижу сейчас на удобненькой скамеечке, за удобненьким столиком, сквозь прозрачные сосенки виднеется темно-синяя полоса Божественного Байкала, доносится легкий, приятный свежий ветер дыхания Всевышнего, да, он дышит на меня. Сегодня, наконец, голубое небо, солнышко и белые облачка. Сегодня праздник, сегодня встреча. Сегодня я в гостях. На моем столике стоит баночка с незабудками. Вокруг легко покачиваются на своих стебельках белые, сиреневые и желтые цветы. А еще, на подходе сюда я увидел удивительно редкой красоты цветы, таких я в жизни не встречал.
Я обещал Господу, что я больше не буду его искушать, когда я застрял на перевале в тумане, не ведая направления. Я сказал, что я больше не буду создавать ему таких безвыходных ситуаций, когда ему нужно будет проявлять себя сверхъестественным способом. Но, о двойственность! Ведь я его не встречал иначе, как только вот в таких ситуациях. В досконально просчитанных формулах города ему некуда вставить свой луч. Мы замкнуты в своем не ахти каком бытии. Но мы же и рады, что оно у нас есть хоть такое, ведь другого мы не знаем. Мы вцепились в него и боимся его потерять. Это понятно. Но какие другие способы, Всевышний, могли раскрыть тебя для меня. Видно, мой Марс[22] в первом доме других не знает. Да, я знаю, я сейчас отлично вижу, что к тебе можно восходить иными путями: путем искусства, путем построения культуры и взаимодействия с другими мирами и культурами, подниматься медленно, но верно, выверяя пути по скрытым источникам. Да, этим я и занимался. Но это бесконечно долго. А тут я сижу в твоих лучах здесь и сейчас. А так, сколько бы жизней понадобилось еще. А ведь не так-то просто еще и не сбиться с пути, идти в искусстве путями твоих гармоний и пропорций, в то время как весь мир сходит с ума по хаосу, или, в лучшем случае, демоническим ритмам. Здесь мое общение с тобой непрерывно, ты так много мне говоришь, ты так много мне по- называешь. Глядя на изящные травинки, ритмично покачивающиеся в солнечных лучах, я вижу твои миры иным оком, я вижу мириады существ, исполнивших твои обители, те счастливчики, которым удалость найти Тебя и не потерять.
Мурти[23] Шивы у баночки с незабудками. Первый раз я его вижу на фоне тебя, Всевышний. Да, он по-прежнему необычайное и непостижимое существо. Но на твоем фоне он — только это. Ты же — царь царей. Как я благодарен Шиве. Он сумел меня подготовить. Три церемонии дали мне ту ступень, с которой я мог броситься в эту пропасть и, не долетев до конца, встретить эту обитель.
Я хорошо знал присутствие Шри Чинмоя[24], и именно оно было той связующей нитью к осознанию Всевышнего. Шри Чинмой был той Единицей, которая в гуще всех событий была аванпостом присутствия Всевышнего. Подобно тому, как мощная грозовая туча несет обильный ливень, Чинмой нес весть о Всевышнем непосредственно из его миров.
Здесь в этом удивительном месте очень легко и свободно вспоминается все, что было связано со Шри Чинмоем, именно те события моей жизни, которые были связаны с Ним — являлись обителью Всевышнего.
И наши отношения с Эльвирой[25] зародились в лоне событийности Всевышнего. Пройдя через тернии земного бытия, они выдержали курс. Здесь я вижу, что они уже запечатлены в тихих уголках непроявленного плана Целого. И нашим отношениям есть место у стоп Всевышнего. Они как печать наших жизней на Земле, запечатленная в Вечности, Вечности Всевышнего. И Там они будут вовек существовать и развиваться. Даже нить событийности Шивы не имеет такого созвучия — это разные сферы. Я вижу Её другую, такую, какая она в мирах Всевышнего. Она Там полнокровный житель. Такое утверждение далеко не к каждому применимо. Моя радость о ней, моем лучшем друге и спутнике в вечности и мирах Всевышнего.
Да, ведь сегодня начались дни летнего солнцестояния. Это раскрытие Сушумны[26] Земли. Это дни тихого солнца, дни Всевышнего. Встреча состоялась — в назначенное время, в назначенном месте.
А вообще, честно говоря, я не этим хотел заняться здесь на этом не доступном людям берегу.
У меня были другие планы. В моем мозгу на моем медленном, но верном пути (мой Сатурн в 10-м доме так проявляется) не могла зародиться такая дерзкая мысль о встрече с Всевышним. Хотя по человеческим меркам моя мысль была страшно дерзкая. Я собирался здесь, вдали от людей, вскрыть духовный потенциал одной древней культуры при помощи 24-х магических церемониалов. Но сейчас, в присутствии Всевышнего, это выглядит совершенно не актуальным. Мне вообще теперь в жизни не хочется отвлекаться больше ни на что, не говоря уж о данном времени. Здесь я даже боюсь на мгновение, хотя бы на одну мысль отвлечься от моего сладчайшего Всевышнего. Видно не время этому, да и не место.
Как хорошо, что я не взял фотоаппарат. Я представляю как бы я сейчас всё здесь фотал, чтобы всем показать. Это чтобы запечатлеть Всевышнего и Его место.
Всевышний. Всевышний. Всевышний.
Мой возлюбленный господь Всевышний!
(Чинмой Кумар Гош)
Лучше Шри Чинмоя об этом никто и не говорил.
Ощущение присутствия Всевышнего дает бытие без изъянов. Но, ни тело, ни психика землянина в таком режиме жить не привыкли. Поэтому таких усилий стоит быть со Всевышним. Во времена моего ученичества в центре Шри Чинмоя я не имел возможности пережить непосредственно присутствие Всевышнего. Я мог ощущать только следствия его присутствия, то есть те качества, которые наполняли время и пространство. Но сама личность Всевышнего не находила адекватных параллелей во внутреннем мире. Я понимаю так, что человек должен достигнуть определенной внутренней зрелости для определенных переживаний, состояний. Ведь этот процесс можно назвать просто осмыслением. Всем своим бытием я был готов к осмыслению личности Всевышнего, ведь во всем, что я переживал, я должен был иметь особый род проницательности, чтобы учуять — распознать Лик и Личность. Быть зрелым, чтобы встретиться.
О бытовых проблемах не пишу, они забирают больше половины времени. Всё сушил, всё перебирал, мыл, стирал, готовил, дрова заготавливал, за водой ходил и т.д., и т. п.
Сегодня день без дождя — Аллах Акбар.
21.06.2004. 4-й лунный день. Понедельник.
Ночью дождя не было, уже хорошо. С утреца какие- то странные облачка, но солнышко пробивается. Собираюсь провести разведку, немножко ознакомиться с местными достопримечательностями. В целом, картина такова. Ущелье или каньон, если его можно так назвать, пролегает между двумя хребтами, которые, местами, почти обрывисто нависают над тобой. Видны скалистые выступы, а наверху хребтов скалистый ряд, подобно ряду зубов мифического дракона. В длину этот каньон километров 3-5. Тянется он как бы наискосок к берегу — градусов под 30. В конце — выход из этой пасти прямо на поляну прекраснейших цветов, которая раскинулась на обрывистом берегу Байкала. Полянка поделена каменистым руслом высохшего ручья. С одной стороны беседка со скамеечками, а с другой стороны — какое-то странное неоязыческое строение, а именно в определенной последовательности вбитые в землю жерди чуть выше человеческого роста, на них черепа разных животных, между жердями горизонтальные балки. С виду напоминает каркас домика. Само строение вместе с черепами ориентировано на юг. Под импровизированной крышей этого строения лежит широкая каменная плита на специально положенных в основание камнях. На ней лежит уплощенный камень, похожий на фаллос с яйцами, причем природного происхождения, тоже направленный основной выпуклостью на юг. Все строение увешано выцветшими разноцветными лентами. На плите рядом с фаллосом лежат разные копейки, некоторые иностранного происхождения. Монеток немножко, а вот бутылок из-под водки достаточно, и разложены они аккуратно, в каком-то особом порядке. Множество гильз различного калибра валяются и местами украшают это строение. В общем, место поклонения, только вот чему? Может быть, первобытному окаменелому фаллосу, найденному на берегу Байкала.
Сижу, допиваю свой утренний чай после сытного завтрака. Утром, как встал, проделал психоэнергетический комплекс упражнений, пропел громко мантры, и горы мне вторили, аж внутри все зазвенело. Здесь реально ощущается сила древних ведических мантр. Начинаешь намного шире понимать их назначение.
Здесь периодически донимают меня разные страхи, ведь эта сторона полностью необитаема. Те, кто здесь появляются, имеют доступ только с Байкала. А заплывают они сюда, судя по всему очень редко. Здесь нет ни селений, ни дорог, ни тропинок, я отрезан от внешнего мира наглухо. И мучают меня мысли о том, как я буду отсюда выгребаться, и какая будет погода, и вообще, где я нахожусь. Какие у меня вообще шансы на дальнейшее проживание. Примерно такие страхи ближе к ночи вообще целиком захлестывают тело и быстро начинают его истощать. Каждый раз приходится силой мантр и позитивного мышления, либо силой концентрации и самоанализа непримиримо бороться с ними. Здесь просто физически ощущается сила стихии и в противовес ей своя личная сила. Но личная сила — это понятие настолько растяжимое..., но, тем не менее, здесь достаточно ощутимое. Страх всегда урезает её. Но вот безысходность иногда творит чудеса. Ведь тут опять получилось как в моё прошлое хождение на Белуху — фантастическое для меня проявление личной силы, хотя сила там была не личная, и даже не безличная, а я бы сказал — сверхличная. Просто мое хрупкое физическое тело не рассчитано на серьезные физические нагрузки, ни по каким параметрам (у меня нет разряда ни по какому виду спорта). Перелет тогда я совершил ввиду настигнувших меня условий, на который не пошел бы ни один опытный инструктор (мне позже так инструктор местный и сказал). Я не знал местности, не имел ориентиров (часов, компаса), был сильный снегопад, туман, а потом дождь.
Вчера нарвал цветов. Они перестояли ночь у меня в домике, а теперь ласкают мой взор — передо мной на столике. Под ними мурти Шивы. Роскошный душистый букет желтых цветов, типа флоксов, пахнут сногсшибательно. Один сиренево-фиолетовый, волосатый такой, типа нашего репья или колючки, но красивый, сантиметров 7 в диаметре, у него нежный запах. И незабудки. Незабудки, как будто душа Эльчушки, — смотрят на меня. Их непосредственность, детская радость, ласковость — как будто, да нет, не как будто, а реально из самого Источника. Мне кажется, что душа Эльвиры рождена незабудками или наоборот.
Ну, вот и допил чай, и небо почти совсем разъяснилось, пора в путь на разведку.
22.06.2004. 5-й лунный день. Вторник.
Всю ночь настраивал свой бойцовский дух. Состояния безысходности накатывают периодически и достаточно сильно выматывают. Может быть, это и есть борьба со стихией? Моя человеческая стихия борется за жизнь с нечеловеческой. Я как бы на грани срыва и только путем концентрации удерживаю равновесие психики. Я всем телом и фибрами души чувствую, что я в плену у этого райского уголка. Я знаю, что, выйдя из домика, я встречусь с этой безмолвной стихией. Но нет проблем, с утра прибрался в домике, приготовил на огне еды на весь день, собрался, упаковался. Разумеется, с утра позанимался и пропел мантры. Думаю, окружающим меня горам они понравились. Мантры я уже выдавливал из себя из последних сил, так как вся моя психика уже была размазана по предстоящему пути, а он действительно оказался не райским. У меня было три варианта на выбор, но на самом деле один. Первый — это вернуться назад прежним путём, но весь мой состав души даже мысли об этом не допускал. Второй — это пойти по берегу в сторону переправы, там пути километров 70, и половина из них по каменистой пустыни, а берег, что на право идти, что налево, везде обрывистый, по верху идти без карты сложно, там горы, буреломы, густо лесистая горная местность. Поэтому выбираю наиболее приемлемый вариант — третий, это в противоположную сторону от цивилизации, это на Север, так как выхода все равно нет. Дойду до противоположного конца острова — это где-то 60 километров пути, там, на карте указано какое-то селение, и дорога от него в Хужир — исходную точку.
И вот уже вечер, за спиной 10 часов непрерывной ходьбы. Вначале я решил идти не по кромке каменистого берега у самой воды, дабы поберечь ноги, а выбирая путь посередине — между верхом крутого гребня гор и обрывистым берегом у самой воды священного озера. По верху идти слишком круто для моего снаряжения, да и от воды далеко. Тут совсем необжитое место. Тропинок никаких. Есть только намеки на них. Это, возможно, натоптанные тропы местных парнокопытных — изюбрей. Они, как правило, либо предательски растворяются по ходу в трудных местах, либо резко пропадают в сложных тупиках. И вот эта тропинка завела меня в тупик. Я дошел до такого места вдоль берега, где горизонтальная часть тропы перешла медленно и плавно в почти полностью вертикальную. В общем, целый километр пути я проболтался на кончиках пальцев, ища удобные выемки в стене для своих коленей, и непрерывно повторяя имя Всевышнего. Кстати на этом участке пути я встретил единственных и неповторимых людей на всем своем пути. Это были «хозяева жизни» на своей белой яхте. Они имели удовольствие рыбачить в тихой бухточке. К счастью они меня не заметили. Почему к счастью? Да потому, что если бы на меня в тот момент кто-нибудь взглянул, то, я думаю, одного взгляда было бы достаточно, чтобы я снялся с этой стены и оказался внизу. Правда, если бы это произошло, то им пришлось бы меня отсюда госпитализировать. Может, поэтому они в мою сторону и не смотрели. Это была, похоже, солидная семейка. Двое в возрасте, паренек молодой и девчушка с собачкой-кнопочкой. Сверху мне их хорошо было видно. Я вспомнил притчу монахов дзен-буддизма. Там рассказывалось о том, как один парень, убегая от тигра, прыгнул с обрыва, ухватился за торчащую корягу, коряга хрустнула и надломилась, и вот он заметил, что перед его носом висят две клубнички. И в этот момент он подумал: «Какие они красивые». И я тоже так подумал — какая красивая у них яхта.
В конце концов, я добрался до такого места, где можно было слегка проскользить вниз и тормознуться на камнях, а по ним более-менее безопасно спуститься вниз к воде. Я воспользовался этой возможностью. И позже весь оставшийся путь я шел, а вернее прыгал с валуна на валун. Такой был берег у края воды. Рюкзак у меня за это время почему- то легче не стал. И плюс ко всему на берегу я нашел три совершенных лингама[27]. По весу они превосходили то количество пищи, которое я съел за время похода. Благо палатка и вещи успели подсохнуть, уже легче.
Теперь я на полном измоте, а передо мной мыс Жимей, и над ним возносится гора Жима. Лично для меня это не Жима, а Джомолунгма. Проблема в том, что все это время её было видно издалека и меня-то она больше всего пугала.
Она отвесом уходит в воду, а вершиной возносится на 800 метров над водой, и что с ней делать я ума не приложу. Пока шел — надеялся, что внизу у подножья будет узкая каменистая полоска берега, по которой можно будет пройти мимо неё, но сейчас на закате ясно выписывается ответ — никакой прибрежной полоски там нет. Я в трансе. Покорять её отроги совсем нет никакого желания, да и покорив их, надо будет еще идти по ним километров 20 вдали от воды до предполагаемой дороги. Вот и пишу, как бы жалуюсь, вроде как чтобы психологически разгрузится, а то от сегодняшнего загруза у меня весь живот свело так, что, наверное, всю ночь разводить придется. Ну, вот и Солнце закатилось, и холод полез во все щели, пошел разводить костер. Завтра видно будет. Вспомнил, как некоторые авторы писали о взаимосвязи сладкого в рационе питания с чувством страха. И вспомнил, что сладкое я ел в последний раз, когда брал перевал, переходя на эту сторону, а потом все как-то не до него было. Потому я достал баночку с шоколадной пастой и чуть ли не целую половину с ходу навернул. Все, страх как рукой сняло.
Солнце уже зашло за горы, а я, расставив палатку, и оставив разожженный костер, полез прямо по скалам вверх, совершенно не понимая, чем все это кончится, но осознавая намерение, что есть же отсюда где-то выход, и я его найду сейчас, пусть хоть наощупь. А до верху около 800 метров. Ничего, взлетел за полчаса, наверное, не смотря на весь тот путь, что был позади. Там с высоты птичьего полета я обозрел пространство. Сильно, конечно, не порадовался, но увидел места более-менее пригодные для подъема с рюкзаком.
23.06.2004. 6-й лунный день. Среда.
С утра, конечно же, я никакой. Болит все, особенно сбиты все ноги после вчерашнего марша и покорения вершины. Эмоционально тоже никакой.
Там наверху я получил иной опыт. Видно моя идея — на этой стороне, посредством церемониала, вскрыть духовную подоплеку Северных божеств — каузально не выдержана.
Тот поток переживаний, который нахлынул на меня здесь, требует Времени для серьезной проработки. Это, во- первых. Во-вторых, физические нагрузки требуют восстановления, а церемониал требует хорошей физической формы. Ну и, в-третьих, об этом стоит поговорить.
Места здесь, как я начинаю понимать, — заповедные. Следов человека здесь почти нет. Здесь если люди появляются, то только со стороны Моря, так как места здесь недоступные другим путем. А с моря, видно, надзор контролирует. За три дня здесь я не видел ни души, если не считать ту яхту, которая спряталась в бухте для рыбалки на удочку. Но эти ребята даже на берег не сходили. Всё время, пока я шёл по берегу — сплошь лежбища морских котиков. Уток всех мастей и всяких редких птиц. Я тут непрерывно смотрю «В мире животных», так как эта дичь почти совсем не пугана. Котики тут вчера до часу ночи спать не давали, такой сабантуй устроили. От них столько шума. Сегодня, правда, все успокоились. Поди, по поводу моего прихода решали вопросы, а сегодня все уколбасилось и тишина. Чайки, правда, еще возмущались больше всех. Но потом, похоже, все смирились с тем, что я пришел, жизнь у них у всех снова пошла своим чередом. Видно настолько редкое здесь событие — человек. На протяжении всех 15-20 километров я не видел никаких следов туристических стоянок, это по всей длине тонкой кромки берега. Здесь даже карта острова, которая продавалась, показывает только ту половину острова, которая заселена, и более-менее разработана. А этой части на карте как специально нет.
Для меня это, конечно, сильно осложнило задачу, но, с другой стороны, туристам не повадно. А без карты нормальный человек вряд ли пойдет. Все это я говорю, чтобы еще раз подчеркнуть до чего здесь дикая и не тронутая природа. Корабль и тот один раз затри дня проплывал, и то вдали от берега.
О фактической красоте мест я не говорил до последнего, потому что сам не смел поднять своих глаз, не успел как следует очиститься от мирских вибраций или, другими словами, не сонастроился.
Здесь каждой твари по паре. У них у всех любовь и гармония. А вот разрешение взглянуть я получил только вчера вечером, когда забрался на вершину скалы. Там я увидел в блеклых тонах вечера ярко-красно-оранжевую горную лилию, очень редкую среди здешних цветов. До этого я её видел только раз, там, где был домик, когда ходил на разведку. Так вот, в этой горной лилии я увидел Всё, всю квинтэссенцию, всё назначение этого места — хранить красоту. И эта лилия мне открыла глаза. Она мне еще и рассказала, зачем я здесь и как мне себя вести, что делать и чего не нужно делать. А потом я уже поднял свой взор на Байкал и на дальние берега. И все это вдруг озарилось лучами заходящего Солнца. Небо было гармонично расписано всеми видами облаков, а Байкал был так тих, что все это небо отразилось в нем во всей своей полноте, но плюс еще легкое движение воды. И получилось так, что динамичное небо внизу плавно переходило через полоску лиловой дымки в совершенную статику верхнего неба. И все местные твари вдруг враз смолкли. И в этот момент я совершенно естественно стал таким же безмолвным и неподвижным как верхнее небо. Горная лилия позволила мне взять её в руки. И в этом безмолвии лилия продолжала мне говорить, но уже другим голосом, голосом самого близкого далёка. Я здесь, чтобы увидеть исток любви. А лилия благословила мою любовь. Если в незабудке я видел душу Эльвиры, то в лилии я увидел истоки моей любви к ней. Любовь — это дыхание вечности. «Бог» — было последнее слово лилии. А дальше она молчала.
Внизу, когда я устанавливал кострище, рядом с камнями росли фиолетовые флоксы. Мне пришлось их сорвать и поставить в бутылку с водой, чтоб не опалить огнем. Я их поставил на каменную плиту, и поставил портретик Шивы. А когда я спустился с лилией, я поставил её в бутылку на другой стороне каменной плиты. Бутылка с лилией совершенно не нуждалась в портретике.
24.06.2004. 7 -й лунный день. Четверг.
Вчера вечером я все-таки, с позволения духа места, совершил первую церемонию из цикла 24-х по северной традиции. И мне захотелось, чтобы она была последней церемонией. Знания, конечно, раскрылись очень интересные, можно даже книгу средних размеров написать по шаманизму и магии северных народов, в которой содержались бы знания такие, которых нет в книгах нынешнего времени на эту тему. Но я понял суть этой традиции и её фундамент, это схоже с «Тропой» А. Андреева, все-таки корень во многом един. Но я, к сожалению, далек от этого от самого своего рождения. Поэтому сегодня с утра я решил очистить себя и место от предыдущей церемонии возжиганием огня Всевышнему. Это мне хотелось сделать еще тогда, когда я вышел на домик. Я подумал, что я обязательно посвящу церемонию Всевышнему когда-нибудь. А сегодня утром я понял, что это именно сейчас.
Когда появились первые вибрации Всевышнего место не только приняло меня, но я вдруг почувствовал, что мы полюбили друг друга во Всевышнем, — это особый род любви, любви, которая запечатлевается в вечности и связывает узами вечности. Дух места и доселе устрашающие меня горы — теперь все смотрело иначе. Теперь все это не хотело меня отпускать. И я понял, что сегодня я ухожу отсюда, потому что мне все равно отсюда придется когда-нибудь уйти. И дух это тоже понял, и я сильно заплакал, и чайка в ответ тоскливо и протяжно закричала. Это был самый тихий восход Солнца.
И первый раз я заплакал так сильно и горько.
Я опустил свое тело в ледяную воду Байкала, но тело все равно продолжало рыдать.
У моей лилии был бутон, и я сейчас взглянул на нее после церемонии — он раскрылся, на третий день стояния в бутылке на солнцепеке и он раскрылся. Да так гармонично: три лепестка завернулись вверх, а три припущены вниз. Она как бы хочет показать себя во всей красе и в то же время немножко стесняется.
__ пусть озеро неслышно напевает
Парящий вектр движениям моим.
Я вновь и вновь лишь благодарность излучаю
Врагам возлюбленным моим.
Пусть феникс синим пламенем едино
Возносит суть тончайшую мою
К престолам, где так тихо —
глаголет истина, сплетая—
Судьбу счастливую—, но чью?...
Пусть будет тайной до поры.
Дракона светлого лучи
Туман бессмысленных метаний
Разгонят по равнинам тишины
И озарится пик вершины
До времени не ведомой горы
Пусть это будет нам во благо:
Огонь, вода, земля и небо —
Созвездие играющих стихий —
Придет к тебе...
Ты не отвергни,
Войди в игру и успокоишь сон,
Когда увидишь...
Что пред тобой был только Он.
Дневник по Байкалу писался сразу, на месте, поэтому в нем сохранен энергетический фон пребывания в Там. Его лучше просто прочесть на одном дыхании, а потом запарить хороший зеленый чай из свежих почек и листочков и снова погрузиться в энергетический фон прочитанного.
Когда я работал на заводе в смену, я провел эксперимент на одном аппаратчике. Это была более-менее спокойная ночная смена. Я посадил его в своей мастерской. Оставил ему термос с кипятком, чайник глиняный, зеленый хороший чай, пиалу и объяснил вкратце как вести индивидуальную чайную церемонию. Ты, говорю, читай не спеша и подливай кипятку в чайничек, прочел пару абзацев — отпил из пиалы пару глоточков. Часика через два зашел на него посмотреть. Сидит. Сидит где-то. Посмотрел на меня глазами «доброго старца» и говорит: «Ты чего-то со мной сделал». Через час он был уже в норме — вернулся.
Следующая тема — это перевал Шумак, через который я так и не перевалил. Это то место, на которое меня навел «разгильдяй» Денис. Фон там совсем другой, но техника чтения подойдет та же.