Ведун

Глава 7

Правильно я на Радаге решил подстраховаться и оружием разжился, без него мое возвращение домой было бы под большим вопросом. На одной магии поход по лесу не вытянул бы точно, не с теперешним контролем. Да и патронов, пусть их и немного было, но я как-то думал, что вполне достаточно, чтобы до анклава добраться.

Ошибся.

И раньше в лесу не особенно расслабиться было, теперь же вообще черте что творится, меня уже потряхивать от напряжения начинало. Такое ощущение возникло, будто бы Земля во мне пришельца заподозрила и принялась на прочность проверять. После восьминога с крысанами меня столкнула, любителями загонных охот. Ещё та пакость, цапнут жертву и гонят ее, пока она кровью истекает. Гонят и периодически покусывают, но так, несерьезно, чтобы развлечение быстро не закончить. Потом уже, когда жертва обессилила, один из них медленно подходит к ней, всегда спереди подходит, чтобы жертва его видела, и в горло своей зубастой пастью впивается.

Вот на них я нарвался.

Но то ладно, с этими разобрался, так как запах их специфический заранее почувствовал, врасплох они меня не застали. Плохо то, что снова нашумел и на меня пара безберлогов налетела, ну или безберов, если сокращенно.

Ростом небольшие, по сравнению с некоторыми животными, человеку чуть выше пояса, безберы внешне похожи одновременно и на медведя, и на гориллу. Полностью покрытые очень густой и рыжеватой шерстью широкоплечие поджарые тела. Передвигаются опираясь передними лапами на кулаки, но пальцы у них вполне развиты, по деревьям шустро лазят. Да не просто лазят — они буквально летают по ним при нужде. Очень и очень шустрые, во время атаки такую скорость развивают, что за ними взглядом трудно уследить. И что самое паршивое, в таком состоянии они достаточно продолжительное время могут находиться: если атака не удалась сразу, есть у них резервы на то, чтобы в таком темпе продолжать сражаться и или всё же победить, или же, если это не удалось, уйти в отрыв.

«Может… — мелькнула было у меня тогда надежда и я замер истуканом, изображая из себя кустик. — Не с моим везением».

Безберы в кустик не поверили.

Увидел, как сначала один, потом второй вперили в меня настороженный, тут же сменившийся на предвкушающий, взгляд, разжали кулаки, продемонстрировав лапы с набитыми костяшками и пальцами, пусть с небольшими по длине, но всё равно внушающие опасение когтями. Слегка припав к земле, они начали расходится в разные стороны, обступая меня…

Гр-р-ра! — раздавшийся рев более крупного безбера мгновенно сорвал их в ускорение.

Если бы не «Гравитационный щит» я бы в тот же момент и помер, а так только в кусты отбросило после удара лапы на уровне моего горла, «Щитом» остановленного.

Гдах!

— Черт! — ругнулся я.

Атаковавший меня безбер умудрился из-под выстрела уйти, сразу же отпрыгнув далеко в сторону.

«Совсем всё плохо, — обдало меня холодком. — Они с огнестрелом знакомы».

Гдах. Гдах. Гдах…

«Оба знакомы».

Безберы применили свою обычную тактику, если первая атака провалилась, то они начинают невероятно быстро кружить вокруг жертвы, раздергивая внимание и неожиданно атакуя.

Гдах. Гдах. Гдах. Щелк — не успел пустой магазин упасть мне под ноги, стукнувшись об ветку, как тут же последовала атака.

Прямолинейная атака.

Более мелкий безберлог видимо на скорости рассчитывал мой «Щит» снести, притормаживать не стал, со всей дури в него врезался. Но именно этого я и ждал, задействовал радаганский свой навык усиления тела, плюс гравитацией свой вес увеличил, поэтому только пошатнулся и тут же…

Гдах.

Знакомство с огнестрелом подвело тварюшку: магазина в оружии нет, значит его можно не бояться. Но вот то, что я выстрелы считал и один патрон в стволе оставил, до нее не дошло.

За что и поплатилась.

Гр-рау-у! — взревел самец, осознав, что самку только что потерял.

Совсем обезумел, прекратил кружить и тоже в мой «Щит» со всей дури врезался, только теперь сразу же отскакивать не стал, а принялся давить, вперив в меня бешеный взгляд.

— У меня еще пистолет есть, — кряхтя от натуги и не отводя взгляда от сошедшей с ума твари, пробормотал я, доставая оный из кобуры.

Безбер даже увидев направленный в его сторону ствол уворачиваться не стал, продолжал безумно рычать да пачкать «Щит» шедшей изо рта пеной.

Дах. Дах. Дах. Дах.

Все звуки как оборвало, наступила тишина, практически обезглавленный безбер упал изломанной тушкой мне под ноги.

— Фух, — выдохнул я облегченно, в темпе перезаряжая пистолет, убрал его в кобуру, и тоже самое проделал с СШК, висевшей у меня на груди.

На безберлогов уже не смотрел, всё внимание на окружающие меня заросли направил, старательно прислушиваясь, не спешит ли еще кто на нашу «дискотеку», всё же нашумели мы тут прилично.

В тот день на меня больше никто не напал.

А вот на следующий, как и последующие, с кем только не сталкивала меня Земля Матушка, похоже ставшей уже не матушкой, а Тещей. Доводилось мне женатых видеть, кому в этом отношении не повезло.

— Да ты достал, — пробормотал я возмущенно, после очередного столкновения, когда заметил…

На второй день моего похода мне на хвост кот упал.

Чем я эту рысь мелкую заинтересовал — не знаю, но с тех пор, как первый раз увидел, периодически замечал его мелькающим вокруг меня. Вот и сейчас, зараза такая, на дереве на ветке сидит, голову сусликом вытянув, и за мной наблюдает.

И ладно бы он на меня охотился — это я бы понял. Но нет же, прекрасно видно, что этому гаденышу молодому просто интересно. Вон, морда его наглая в листве торчит, глаза вытаращил и смотрит на меня. Одно радует я уже почти вышел на караванную дорогу, уж там-то он от меня точно отстанет.

«Немного осталось», — мысленно себя успокоил, бросил еще один взгляд на этого любопытного и дальше двинулся.

— Здрав будь, охотник! — поздоровался со мной стоявший на обзорной площадке Мувера жилистый, загоревший дочерна светловолосый мужчина. — Куда путь держишь?

— И вам здравствовать! — поздоровался я в ответ, задрав голову. — В Городецкий анклав, в Заволжье.

На дорогу я вчера всё же выбрался, возле нее и заночевал в гамаке на дереве. Ну а сегодня, всего полдня отшагав, меня нагнала колонна машин. Да каких машин: длина — двадцать с копейками метров, ширина — почти десять, ну и высота как двухэтажный дом. Хотя, Мувер и есть передвижной дом торговца, а также его склад и место проживания дружины. Название пошло от Австралийских Муверов, только там длинные автопоезда по стране передвигались, а у нас огромные машины в составе колонн, но функцию выполняют практически ту же самую.

Очень удачные машины получились, как раз для бездорожья постапокалипсиса, когда вся дорожная инфраструктура рухнула. Головная в колонне — проходчик: на центральном манипуляторе огромный диск циркулярной пилы, который при нужде деревья валит под самый корень (да и не только деревья, при нужде), не оставляя пеньков. Другими манипуляторами, по бокам от кабины, эти деревья сначала придерживаются, а потом освобождают их от веток и кроны, распиливая на бревна и укладывая вдоль дороги. Ну или они на укрепление самой дороги идут, при необходимости. Другие же машины — ведомые, предназначенные для перевозки пассажиров и груза.

Двухсот тонн груза!

Лакомая добыча, но насколько знаю, пока еще не зафиксировано ни одного удачного нападения на такие вот караваны — ни животными, ни бандитами. Тут и размер играет свою роль — одно колесо, почти в два моего роста высотой, которое еще не так и просто пробить. Вернее, пробить-то можно, но оно, помимо воздуха, наполнено еще и алхимической пылью, которая эти пробоины мгновенно заделывает. Ну а там автоматическая подкачка шин в дело вступает и едет себе Мувер дальше, как ни в чем не бывало. Правда при этом еще и огрызается больно. Каждый Мувер прилично вооружен: помимо тяжелого стационарного, в виде пулеметных и минометных башен, и многочисленного ручного огнестрельного, в караване всегда еще и сильные маги присутствуют. Земляные — обязательно, остальные уже как придется.

Ну и напоследок, повод немного погордиться: двигатели для Муверов в нашем Городецком анклаве делают. Сами машины в другом, в Волго-Камском анклаве, а вот двигатели и генераторы у нас. Сначала их у нас на баржи ставили, всё же на Волге живем, но после того, как встретились на реке с Камичами и замутили совместное производство сухопутных крейсеров.

— Прекрасно! Наш караван именно туда и направляется, — растянул губы в улыбке, я так понял, купец, при этом забыв улыбку к глазам подключить. Очень уж серьезно и в то же время заинтересованно он меня рассматривал: мое оружие и снаряжение не обделил вниманием, ну и что рюкзак не пустой — это он тоже заметил. — Поднимайся в кабину, подбросим. К вечеру уже на месте будешь, не придется ночь в лесу коротать.

— Благодарю, не откажусь.

Дождавшись, когда расположенный позади переднего колеса трап опустится, начал восхождение наверх. Ну а там, поднявшись на площадку, встретился с…

— Илья Ободин, — представился он, протянув руку для пожатия. — Подольский анклав. Владелиц этого Мувера, — прихлопнул он другой рукой по ограждению, — и, в этом рейсе, глава каравана.

— Александр Тишилович, — пожав его руку, представился я в ответ, и как-то неожиданно даже для себя, совсем не местной фамилией. До такой степени уже сроднился с ней, да и смирился, что автоматом так назвался. — Искатель и охотник, возвращаюсь после поиска домой.

— Будем знакомы, — кивнул Илья, и повел рукой предлагая пройти в кабину, вход в которую располагался с противоположного края от водительского места.

Кабина — это нечто, не сказать, чтобы сильно просторная, всё компактно расположено, но ширина в десять метров позволяет многое в нее впихнуть. Кресла в два ряда, вокруг водителя и штурмана, что рядом сидят, куча приборов, так как именно эти двое машиной и всем оборудованием управляют. Остальные кресла для пассажиров, ну или для тревожной группы, которая постоянно во всеоружии находится, и первая на опасности реагирует. По центру, сразу сзади за креслами проход с двумя лестницами, одна круто вниз, прикрытая люком с запором, вторая — в несколько ступенек вверх.

Этот Мувер пассажирский, у него кузов двухэтажный: первый этаж для пассажиров отводится, второй — для дружины. Со второго этажа там еще и выход на крышу, и к башням пулеметным. Ну и бойницы, впрочем, они и у пассажиров есть. Они же и обзорные, пусть и небольшие, но вроде как окна. Есть куда пассажирам пялиться, всё не в закрытой, пусть и комфортной коробке сидеть.

Помимо шикарных кресел, кабина оснащена еще и разной бытовой аппаратурой, чтобы не бегать постоянно на камбуз, а можно было здесь при желании по-быстрому чем-нибудь легким перекусить. Для развлечения имеются несколько телевизоров, впрочем, сейчас выключенных, только музыка еле слышно играла.

— Александр Тишилович, искатель и охотник, — войдя в кабину Илья сразу же представил меня присутствующим.

Искатель и охотник — это совсем разные профессии. Не каждый охотник — искатель, как и не каждый искатель, до такой степени на голову отбитый, чтобы охотником становиться. Всё же звери сейчас такие, что не пойми кто на кого охотится, ты на него, или он на тебя.

— Приветствую, — коротко поздоровался, удостоившись в ответ нескольких кивков, да пара человек лениво рукой махнули. Вот и вся реакция, кроме купца, больше я тут никому не интересен.

— Располагайся, — махнув рукой на свободное кресло, стоявшее рядом с его, в которое Илья сразу и приземлился. — Рюкзак просто в угол брось, он там никому мешаться не будет. — Закончив со мной, он потянулся вперед к панели управления, нажал на кнопку общего вызова и после небольшой паузы, скомандовал: — Продолжаем движение!

Беспроводную связь на Земле так и не восстановили после прибытия Блистательного. Что бы не делали, как бы не мудрили с оборудованием, в эфире постоянный треск и шум стоит. Так что вернулись к, казалось бы, отмирающим способам передачи информации, по проводам. Вот и в караване все машины между собой кабелем на пружинной катушке соединены, чтобы при увеличении или уменьшении дистанции его не порвать или на колеса, при провисании, не намотать.

Стоять столбом и пялиться по сторонам я не стал, не раз и не два в Муверах катался, в том числе и в кабинах, так что всё мне здесь прекрасно знакомо. Скинул рюкзак, куда сказали, в специальное гнездо, сбоку от кресла, определил «Тезку», и с большим удовольствием развалился в самом кресле: отрегулировав наклон, определив руки на широкие подлокотники, а ноги на подставку. Оказался в полулежащем состоянии. Расслабон полный и шевелиться совсем не хочется. Такие, кстати, кресла и у пассажиров в кузове стоят, дорогу в них очень комфортно коротать, можно и сидеть, и лежать.

Ну и да, напрягаться смысла не было, караванщики никогда ни на кого сами не нападают, оказавшись внутри машины, ты автоматически подпадаешь под их защиту. Что бы снаружи не происходило, ты можешь быть уверен, доберешься в целостности и сохранности до места назначения. Так что, как только меня пригласили присоединиться к каравану, мои мытарства закончились, осталось только наслаждаться поездкой.

— Пива? Или чего покрепче? — дождавшись, когда колонна тронется, Илья всем телом ко мне повернулся.

«Ну да, — мысленно я усмехнулся, — как же подольчане и без пива?»

Всё дело в том, что Подольский анклав довольно крупный, по теперешним меркам. Мало того, что Москву, то, что от нее осталось, мародёрят и ещё не один год будут продолжать это делать, они не забывают и про свои производства, держат их на плаву и развивают, в том числе и пиво-медоваренный завод. И, надо сказать, пиво у них отличное. И не просто отличное, а лучшее из всех тех, что к нам в анклав попадает. Так что…

— Кто ж от вашего пива откажется? Особенно после долгого поиска.

Илья не стал никого просить, сам сходил к холодильнику и принес оттуда две бутылки холодного нектара.

— Ох, — блаженно выдохнул я, сделав первый, самый вкусный глоток из бутылки. — Как всегда, выше всяких похвал.

— Долго в поиске был? — понимающе усмехнувшись, Илья, впрочем, резину тянуть не стал, практически сразу к делу приступил, ради которого меня и подобрал на дороге. Тем более я сам тему поиска поднял. — Судя по наполненности рюкзака, удачно сходил. Есть что на продажу? За артефакты или ценные ингредиенты хорошую цену дам, больше, чем в своем анклаве сможешь выручить.

Кивнул, мол верю, я и вправду верил, так как иногда действительно удавалось вот в таких вот случаях довольно неплохо расторговаться. Подольские купцы, если их что-либо заинтересовало, не скупятся, действительно цену неплохую дают. Пусть ненамного больше, чем у нас в анклаве, но всё же бóльшую.

— Извини, Илья, — отрицательно мотнул я головой. — В этот раз предложить нечего, по заказу работал.

— Понятно, — сразу поугас с его стороны ко мне интерес. — Куришь?

— У меня свои, — отказался я от его понтовых Кубанских сигарет.

Уже три года как тамошний анклав начал поставлять сигареты, сразу взяв высокую планку качества, как и подольчане с пивом. Так что курильщики сразу вздохнули с облегчением, прекратив самосадом травиться. Но, несмотря на высокую цену, сигареты как горячие пирожки разлетались и всем их всё равно не хватало.

— Угощайся, — достал я из кармана купленный в магазине металлический портсигар, в который реквизированные у кума Витьки сигариллы переложил, открыл его и протянул Илье.

Илья попытался сыграть в невозмутимость, только вот не очень-то у него получилось. Ну да, очень уж привлекательно сигариллы выглядели, всем своим видом демонстрируя, что это не простые «дымные палочки в бумаге», как у него. Тут даже внешне видно было, что технология производства качеством выше, чем сейчас имеется на Земле.

— О-у! — удивленно взглянул на меня Илья, стоило ему только поднести сигариллу к носу и понюхать ее. А уж когда он ее подкурил, затянулся и тут же блаженно прикрыл глаза…

Сделав еще пару затяжек, теперь он действительно заинтересованно смотрел на меня, а не то, что совсем недавно демонстрировал. Такая любовь во взгляде проклюнулась, что меня даже передернуло слегка: «Не совершил ли я ошибку?»

И не только он смотрел, остальные семеро человек, включая и водителя, тоже старательно принюхивались и с интересом на нас посматривали. Но по-прежнему молчали, в беседу нашу не встревали, хотя, судя по внешнему виду, хотели.

Бросив на них взгляд, Илья решительно встал и буквально за руку меня из кабины вытащил: «Пошли поговорим!»

— Откуда они, — стоило только выйти на обзорную площадку и нацелив на меня дымящийся сигариллой, спросил он.

— Да так, по случаю достались, — уклончиво ответил я в ответ, не признаваться же, откуда они на самом деле.

— Верю, что по случаю, — кивнул он, серьезным взглядом смотря на меня. — Я много где побывал, постоянно на колесах живу и с этого кормлюсь… — прервался он на очередную затяжку, — и таких сигарет ни в одном анклаве еще не встречал. Так что действительно верю. Ты мне одно скажи: неужели через океан поставки наладили?

— Нет, — мотнул я головой. — Во всяком случае я о таком не слышал.

— Вот и я не слышал. — Илья снова с наслаждением затянулся, выдохнув дым вверх и как бы невзначай спросил: — С поставщиком свести можешь?

— В ближайшее время нет, — снова я отрицательно мотнул головой. — Говорю же, по случаю достались.

— А не в ближайшее?

Почти до самого вечера Илья меня сначала пытал, потом соблазнял всякими благами, ну а напоследок уже чуть ли не силком обещание выбил, что как только новая партия сигарилл появится и если я (или тот, у кого я их взял) надумаем их продавать, то делать это только через него. Любую цену, за которую их у нас захотят приобрести, сразу стоило умножать на два, именно столько Илья за них нам даст.

За любое количество!

Хотя тут я его честно и сразу обломал: большого количества и частых поставок не будет. Только вот так, от случая к случаю. Но он и на это был согласен. Сигарилла, конечно, не сигара, но и не сигарета, за пару минут сгорающая, ею продолжительное время наслаждаться можно. Так что это роскошь, а за роскошь, да еще и такого качества, принято платить, как мой дед за то же кофе платит. Ведь тоже же роскошь.

«Н-да, — хмыкнул я про себя. — Если бы Илье еще и кофе предложил, он бы меня так просто уже не отпустил. Поаккуратней с понтами надо. Но это уже пусть у деда голова болит, сам пусть перед другими отмазывается, где сигариллы взял.

Хоть она и так у него скоро заболит, — смотрел я на приближающуюся егерскую заставу и губы сами собой в счастливой улыбке расползались. — Уже почти дома».

Так уж получилось, что с самого образования границы нашего анклава чаще именно егеря и охраняли. Назвали их так из-за того, что они в основном против зверья воевали. И не важно, что звери те частенько в человеческой шкуре обретались. Звери они и есть звери, ничего человеческого у них уже не оставалось.

Ну а потом так пошло, что егеря окончательно на себя погранслужбу перетянули, высвободив руки армии для работы на внешних рубежах. При этом влились в состав вооруженных сил анклава, пусть и отдельным видом войск, подчиненных только совету. Они ничем другим больше не занимались: тренировались и служили, да жили полностью за счет жителей анклава. Специальный налог на армию был, каждый дееспособный житель обязан раз в год его внести. Хочешь под защитой жить — плати, не хочешь — добро пожаловать в вольные поселенцы за пределы анклава. Ну или в изгои — есть у нас такая мера наказания, когда вздернуть вроде бы и не за что, но и сурово наказать обязательно надо, вот и выпроваживали на выход, скатертью дорожка.

В основном в егерях нормальный народ служит, простые рабочие люди их уважает, как же, защитники от нашествий зверей и банд. Так что да, народ их уважает, а вот искатели и охотники уже не очень. Между нами очень напряженные отношения, можно даже сказать — вооруженный нейтралитет. А всё из-за того, что ходят слухи, будто искатели пропадают, те, кому повезло в рейде, но не повезло на гнилых егерей нарваться. Пока только слухи, не подкрепленные ничем, но и этого хватает, чтобы наша взаимная неприязнь не утихала, а всё больше и больше разрасталась.

Ну и еще кое-что! Егеря, они же на всем готовом живут, обеспечение у них по высшему разряду, зарплата неплохая, вроде бы живи и радуйся. А нет, завидуют они нам, нашей вольной жизни и нашим приключениям и подвигам. Их даже не сдерживает то, что искатели и охотники с ног кормятся, что добудут, на то и живут. Постоянно эти служивые стремятся показать, что они круче нас, каких-то там бродяг. Вот только если что-то серьезное случается сейчас, чаще именно «бродяги» на разборки идут, в то время как егеря продолжают границу охранять. Но это ладно, а вот то, что если вблизи границ анклава зверь какой озоровать начинает, то теперь опять же, не егерь с ним разбираться идет, хоть это и его работа, а охотник, пусть и за вознаграждение, что в управе назначают. Хотя поначалу пытались вообще на нас эту обязанность забесплатно повесить, типа на анклав же работать будете, ради безопасности всех его жителей и семей охотников в том числе.

Обломились!

Тут уже все охотники с искателями на дыбы встали! Мало того, что мы работу егерей выполняем, за которую им же и платим, так еще и бесплатно это делать? Вы это серьезно? А не скажите ли вы, неуважаемые, куда же это и на что в таком случае наши деньги идут, раз работу эту выполнять некому. Может стоит налоговые выплаты пересмотреть, а то и вовсе их отменить?

С тех пор от нас отстали с такими глупыми предложениями. Не знаю только, надолго ли, но пока молчат, да егеря на нас с ещё большим раздражением смотреть стали. Некоторые из них, а не все, тут нужно быть честным, так как, опять же, некоторым егерям совсем не нравится то, во что их служба превращается.

Так не всегда было, раньше егеря действительно егерями были, а вот сейчас в непойми что превратились. Но опять же, как и говорил, не все, есть такие волкодавы, те и зверя, и любого охотника в лесу так скрадут, что до последнего его не почувствуешь, а потом только и остается, что расслабиться и получать удовольствие, так как сделать в ответ уже всё равно ничего не сможешь.

Да, есть такие, и службу на совесть тянут, и в жизни нормальные ребята, только почему-то с каждым годом их всё меньше и меньше становится.

Ладно, это противостояние уже не один год длится, и еще черте сколько будет продолжаться. Во всяком случае в моем лице, так как на заставе среди егерей заметил Витьку Щура, нашего с парнями недоброжелателя. Вернее, его младшего брата, но недоброжелателем он быть не перестал, до врагов братья так и не доросли. Старший, когда устал от нас скрываться, сам на встречу вышел и сумел отбрехаться, открестился при свидетелях от друга своего, который еще до катастрофы Дашку подрезал. Типа просто знакомый, сам он на нее никого не натравливал, соответственно никакой ответственности за случившееся не несет. Ну а другу тому ничего не предъявишь уже, помер, случайно под кирпич попав.

Вообще, что старший, что младший, в мамашу пошли — обертка блестящая, красивая, а внутри сплошные нечистоты. Вот и Витька, форма егерская как под него шитая, прям добрый молодец, только это всё внешнее, внутри он гнилой полностью, до недержания завидующий чужим успехам, при этом людям он умеет нравиться. Это умение его, наверное, и на заставу протолкнуло, если не его батя, нормальный вроде бы мужик, главным инженером на моторном заводе работает, постарался. А может и мамаша, много про нее разных слухов ходит. Сам сюда попасть он не мог, так как обычно сюда на заставу только пострадавшие или старослужащие егеря попадают, всё же служба тут синекурой считается. Никаких тебе патрулей, сиди себе в тепле, да встречай и провожай прибывающих и убывающих.

«Вот так, наверное, и получается, что нормальных егерей всё меньше и меньше становится, приходят им на смену такие вот Щуры. Люди есть, а служить то и некому».

Меня Витька не узнал, скользнул по мне деланно безразличным взглядом, да еще больше грудь колесом выпятил, изображая из себя всего такого важного типа, на что я только усмехнулся, да и отвернулся от него. Это я уже девять лет в охотниках числюсь, в искателях и того больше, а он не так давно на службу поступил, вот и важничает, изображает из себя невесть что.

— Нормально всё, едем дальше, — вернувшийся Илья поднялся ко мне на обзорную площадку. Ходил разрешение на въезд в анклав получал, плюс сопровождение до города, чтобы мы никого по пути не высадили и неучтенный товар нигде не выгрузили. — Пошли в кабину, что тут пыль глотать?

— Иду, — кивнул ему, но кто бы знал, как мне не хотелось отсюда уходить.

Нетерпение, мандраж, сердце радостно стучит, всё разом навалилось, при виде родных мест, так что совсем не хотелось снова к Илье идти и разговоры разговаривать. Уже сто раз пожалел, что ему ту сигариллу предложил. Нет, для будущего оно полезно, всё же подольские купцы надежные ребята, и что удивительно для наших поганых времен, слово держат и свои обязательства всегда выполняют. Так что если и работать с кем, так только с ними, что я и обещал Илье, если что, то только с ним дело иметь, во всяком случае по сигаретным делам. У деда свои связи, я как-то раньше серьезно в это дело не лез, через него работал и меня всё устраивало. Но теперь, раз уж так получилось, будет через кого радаганские товары сбывать. В родном Заволжье этого делать не собираюсь, тут меня быстро за жабры возьмут с таким товаром, а Илья… А что Илья? Купец он и есть купец, его дело товар искать, и чем он эксклюзивней, тем лучше. Для всех лучше. Так что если всё по уму сделать, то никто и не узнает, что товар этот от меня идет. Илья и его люди будут молчать, в этом меня уверили, так что, вот так, мимоходом, мои предварительные планы начинают обретать жизнь.

Но это всё планы на будущее, сейчас же…

Илья удивил, стоило мне снова в кресло упасть, он ко мне приставать не стал, кивнул приветливо и со своими людьми разговор завел. Так что никто мне не мешал в окно на дорогу смотреть и радостно километры отчитывать, еще немного и я дома.

Заволжье, смотришь на этот город и видишь сплошные укрепления, со стороны напоминающие собой исторические крепости. Когда люди поняли, что наступил всеобъемлющий и полный песец, то несмотря на все трудности поспешили отгородиться от ставшего вдруг такого опасного и негостеприимного мира. Вот и возвели вокруг города укрепления в виде четырехэтажных домов и такой же высоты стен между ними. Толстостенные дома наружу без окон, только многочисленными небольшими бойницами смотрят, жилых помещений там тоже нет, всё, и окна, и казармы (в данный момент егерьские), с внутренней стороны расположены. Стены между домами оборудованы крытыми галереями, для быстрого перемещения подкрепления на опасные участки. Есть еще и подземные галереи, как между домами, так и наружу, к железобетонным колпакам дотов, способных вести огонь на триста шестьдесят градусов.

Всё это удалось возвести только потому, что несмотря на огромные усилия, выжившим людям из Городца и Заволжья, оседлавшим Волгу друг напротив друга, только чудом, по-другому и назовешь, удалось сохранить ГЭС, которая до сих пор работает. Тогда же это было спасение: бесперебойная подача электричества, тепло в домах, возможность приготовить пищу, умыться, постираться. Вроде бы и обычные вещи, но во многих местах ставшими недоступными, огромной роскошью.

Еда тоже была роскошью, но в Городецком анклаве людей спасла Волга. Дед сейчас рыбу очень и очень редко ест, на всю жизнь ее наелся.

Когда слегка обжились и приноровились к новым реалиям, ну и погода позволила заняться сельским хозяйством, то отдельные смельчаки начали оборудовать защищенные фермы. На нашем, на правом берегу Волги, в основном животноводческие, а вот левобережье, там да, там именно земледелием занялись. Наша житница, которая весь анклав продуктами снабжает.

В те же времена и егеря, как штатные боевые подразделения, образовались. Защищали фермеров и их хозяйства, одновременно расширяя подконтрольную людям, а не зверью территорию. И образовались они из охотников, именно эти безбашенные люди в те времена занимались поставками мяса в город, искатели же по реке мотались, тащили всё особо ценное и всегда нужное в новообразованный анклав. Этим они и сейчас занимаются, продолжают таскать… всё что найдут, то и тащат. Егеря охраняют, охотники поставляют мясо, животные и растительные ингредиенты.

— Ну что ж, — не спешил отпускать мою руку Илья, — надеюсь, до скорой встречи. Жду от тебя весточки. Счастливо!

Ну да, когда на территорию анклава въехали он дал мне поностальгировать, с разговорами ко мне не приставал, но вот при прощании не мог не напомнить о нашей договоренности. Очень уж ему те сигариллы понравились, и даже малые партии, которые я когда-нибудь всё же смогу сюда доставить, его не пугают. Заберет столько сколько будет.

— И вам счастливо! — я еще раз сжал ему руку и всё же удалось ее высвободить. — Как только что появится, сразу свяжусь. Но, как и говорил, вполне вероятно, что не в этом году, Илья.

Прежде чем начинать поставки, мне нужно все свои дела порешать и обустроиться нормально на Радаге. Потом совершеннолетним там стать, чтобы те же сигареты и элитное спиртное мне без боязни проверки паспорта продавали. Вот тогда уже и можно будет думать о таком вот сопутствующем бизнесе, всё же основной мой заработок я собираюсь с ведовства иметь. Но и лишние, вот такие легкие деньги я терять не собираюсь, потом еще придумаю, что на Радаге будет востребовано, чтобы порожняком туда-сюда не шастать.

Проводив взглядом въезжающую на территорию пакгаузов колонну, только там под присмотром местных и разрешено приезжим разгружаться. Кое-что сразу оптом скупят, а кое-что и в розничную торговлю пойдет, чтобы максимально выгодно продать. Так что завтра на примыкающем к складам рынке не протолкнуться от народа будет. Пусть такие вот приезжие купцы и не редкость в последние годы, но не так и часто, как хотелось бы, они появляются. Купцы — это всё же не только товары, но и новости, которые они привозят с собой о внешнем мире. Для многих жителей очень и очень далеком мире, так как за пределы анклава они не выбираются и что там происходит только из таких вот слухов новости и черпают.

Поправил рюкзак за плечами, другой за лямки взял — разгрузку в него упаковал и «Тезку» к нему приторочил, так как местные не любят, когда приезжие в полной экипировке и с длинностволом в руках по городу шастают. А я, — улыбка сама собой на лице расцвела, — сейчас именно приезжего и изображаю.

«Ну дед, узнаешь меня или нет?»

Медлить не стал, направился на проходную, заранее достав жетон охотника, он же, для таких как я, и пропуском в город служит.

Как же я удивился, когда этот артефакт, а жетон именно им и является, принял меня в моем теперешнем виде. Я не знаю, за счет чего он к конкретному человеку привязывается, его при получении и кровью поливаешь и сырой силой напитываешь, пока он не «накушается» и зеленым не моргнет — это маги, простые люди просто кровью его кормят. Так вот, кровь у меня, у Сани Тишиловича, теперь другая, оттенок силы тоже изменился, я это знаю точно, но артефакт, выданный Сане Мещерскому, меня теперешнего принял. Чудо!

На проходной привычно вставил жетон в считыватель, где его подлинность проверили, после чего взял его в руку и магии чуть подал, отчего он равномерным зеленым цветом засветился.

— Проходи, — без вопросов пропустили меня, хоть дежурный маг и наморщил лоб, пытался вспомнить, кто я такой, лицо то незнакомое.

«Совсем страх потеряли, — недовольно повел я головой, когда прошел проходную. — Если сомневаешься, несмотря на положительный отзыв жетона, возьми и пробей номер, развей сомнения. А этот только лоб наморщил, но задержать даже не подумал, отмахнулся от своих сомнений и присоединился к обсуждению, как им повезло, что именно сегодня дежурят, завтра, в связи с прибытием купеческого каравана, можно будет гульнуть».

Я уже сто лет с этой стороны в город не входил, но раньше тут как-то более серьезней к службе относились. Или это мне просто так кажется? Черт его знает, но деду надо будет сказать, пусть там напряжет кого надо, не хотелось бы в один прекрасный день проснуться из-за какого-нибудь ЧП. Не дай бог, если кто-нибудь из знакомых пострадает из-за этих недоумков и из-за моего молчания.

Пройдя через ворота в монументальной оборонительной стене внутрь, миновал короткий проулок, вошел в сам город. И сразу же свистом привлек внимание «такситов», что сейчас во множестве тут паслись, в связи с прибытием каравана, махнул им рукой, подзывая, когда они голову в мою сторону повернули.

Таксистами у нас пацаны в свободное от учебы время подрабатывают. Просто так, ради развлечения в городе им кататься запрещено, вот и совместили полезное с им интересным. Им развлечение и какая-никакая, но копейка, людям, пусть расстояния и невелики, но всё быстрее чем пешком перемещаться. Это особенно актуально если тебе в Городец по-быстрому прошвырнуться нужно, ну или оттуда к нам, в Заволжье.

— Куда едем? — рядом со мной затормозила тарахтелка с двигателем внутреннего сгорания, сваренная из труб и обшитая металлом, в виде пикапа. Четыре пассажирских места, включая водительское, два спереди и два сзади, плюс багажник.

За рулем белобрысый пацан лет двенадцати, смотрит на меня с интересом, нетерпеливо подгазовывая, готовый сразу же сорваться с места, когда я адрес назову.

Рюкзак с вещами закинул на заднее сиденье, сам забрался на переднее, в ноги второй рюкзак со снаряжением и оружием определил, и только тогда к водителю повернулся:

— Где дом ведуна Кокоры находится, знаешь?

Пацан на меня в удивлении глаза вытаращил, даже подгазовывать прекратил, но быстро с собой справился.

— Знаю, — кивнул он утвердительно.

— Вот туда мне и надо. Поехали!

Больше не обращая внимания на продолжающего изредка посматривающего на меня водителя, рассматривал встречных людей, довольно часто видя знакомые лица, и старался всеми силами на серьезный лад настроиться, глупую улыбку с лица стереть. Сейчас над дедом поприкалуюсь, узнает меня или нет, потом и по друзьям-знакомым пойду. Но это уже завтра скорее всего.

Пацан действительно знал куда ехать, уверенно свернул на нашу улицу.

— Прибыли! — остановился он напротив ворот в наш скромный особнячок, успешно переживший все ненастья, в том числе и сильнейшие землетрясения.

Расплатился с таксистом, благо на такие случаи я всегда деньги с собой беру, чтобы, вдруг повезет, можно было в караване место себе купить, а потом и в городе на такси хватило. Хорошо, что успел их тогда сунуть в рюкзак, тем уродам, что меня грохнули, не повезло, совсем ничем не поживились. Хоть так им отомстил.

Сграбастал рюкзаки в одну руку, подошел к калитке, пусть и с трудом, но всё же придал себе серьезное выражение лица, вздохнул, настраиваясь и потянул ее на себя.

— Не понял, — калитка оказалась заперта.

Дернул ее еще раз, ничего не изменилось. Сзади раздался смешок, малолетний водитель насмешливо за мной наблюдал, но стоило мне только к нему повернуться, сразу же сорвался с места и укатил на поиски новых клиентов.

«Еще же рано, даже не стемнело, — недоумевал я, так как мы обычно именно с наступлением темноты замыкаемся. — Куда это дед подевался?»

Удивлялся я из-за того, что дед у меня домосед, к нему самому гости часто приходили, а вот он почти никуда не выбирался, особенно в последнее время.

Нажал на звонок и снова придал себе невозмутимый вид.

«Ага», — услышал я приближающиеся шаги, никуда он не ушел, просто заперся раньше обычного.

— Да? Вы что-то хотели?

— Вы кто? — удивленно я посмотрел на открывшую дверь черноволосую и полностью мне незнакомую женщину лет двадцати пяти.

— Я? — переспросила она, улыбнувшись, видя мое удивление. — Мы с мужем теперь хозяева этого дома. — И уже без улыбки добавила: — Старые умерли, вот нам и предложили сюда из Костромского анклава переехать.

— Что?