Ведьма и её тень

Побег

Первым, что почувствовала Полина, когда распахнулась дверца машины, были чертовы жучки. Ее организм получил такую передозировку этим тварями, что сейчас каждый волосок на шее сзади встал дыбом. Она без раздумий схватилась за низ толстовки и стащила ее.

— Снимай рубашку, — приказала она, как только Алекс уселся в свое кресло.

Осознав, насколько неоднозначно прозвучали эти слова, Полина замерла и покосилась на него. Алекс продолжал молчать, но на его лице уже появилась не предвещающая ничего хорошего удивленная улыбка.

— Одна неосторожная шутка, и я заблокирую все твои номера, — произнесла Полина на одном дыхании. Эта угроза, разумеется, была обоюдоострой, но ей просто нечем было больше блефовать.

— Я тебя понял, — мягко произнес Алекс.

Его длинные пальцы принялись расстегивать ворот рубашки, а Полина бросила ему на колени толстовку и отвернулась. Хотя вообще-то это была неплохая возможность выяснить, куда уходят те татуировки, что виднелись на шее. Она тряхнула головой, чтобы прогнать непрошенные мысли, и уставилась в экран телефона.

— Ты ей рассказал? — спросила Полина под тихое шуршание ткани, раздающееся сбоку.

— Разумеется.

— И как она восприняла?

— На удивление стойко, — произнес Алекс.

Дверь с его стороны снова открылась, и Полина поняла, что он пошел избавляться от рубашки. Некоторое время Полина безотчетно следила за удаляющимся силуэтом, а затем перевела взгляд на фасад своего дома. Из головы никак не выходила эта проклятая во всех смыслах девушка. Она по-прежнему вызывала множество самых неприятных чувств, среди которых теперь была и жалость. Еще больше Полину беспокоил Максим. Если он тоже жил в этой квартире, то запросто мог стать жертвой маленьких черных тварей. Погрузившись в свои переживания, она пропустила момент, когда вернулся Алекс, и пришла в себя, только когда он окликнул ее и протянул конверт.

— Вознаграждение.

Полина взяла его и не смогла удержаться от нервной усмешки. Она сразу же узнала картинку с букетом из бордовых роз и надписью «С Юбилеем!», в этот конверт Максим обычно складывал деньги на повседневные расходы. И вот он снова был в ее руках. Полина все же расхохоталась, осознав всю нелепость ситуации, а когда первая волна истерического веселья схлынула, поспешила объясниться.

— Хочешь прикол? — спросила она, развернувшись к Алексу корпусом. — Это конверт, в котором Максим оставлял зарплату. Любовница моего мужа отдала мне зарплату моего мужа!

Договорив, Полина снова рассмеялась. Алекс не спешил присоединяться к ней — на его губах хоть и играла слабая улыбка, но глаза смотрели обеспокоенно.

— Может я уже сошла с ума? Вижу каких-то бегающих тараканчиков, веду себя как помешанная, смеюсь без причины. Раньше хотя бы были просто нити! Что вообще происходит?

— Ты не сумасшедшая, — проговорил Алекс. — У тебя особо чувствительное восприятие. Оно может обостряться, когда сталкиваешься с такими тяжелыми случаями, как у Алины.

— Алина?! — удивленно повторила Полина. — Серьезно?

— Забавно, да? — пробормотал он и завел двигатель. — Ты, кстати, не обратила внимание, что вы с ней внешне очень похожи?

Полина недоверчиво взглянула на его профиль, сражаясь с внезапной вспышкой беспричинного раздражения. Лицо Алины неплохо отпечаталось в ее памяти, вот только никаких особых сходств Полина не отмечала. Разве что они обе были блондинками со светлыми глазами.

— И что это должно значить?

— Просто наблюдение, — ответил Алекс, пожав плечами, а затем добавил. — Пристегнись.

Вернувшись домой, Полина, как и планировала, сразу легла в кровать и проспала до глубокой ночи. За окном было уже совсем темно, когда она заставила себя выползти из постели. Тело ощущалось как помятый кусок ваты, а голова трещала, будто накануне она перебрала с алкоголем.

Просидев в ванной под горячим душем не меньше часа, Полина с трудом выбралась оттуда, а пока одевалась, услышала подозрительные скребущие звуки из коридора. Страх мгновенно завладел ее разумом, разгоняя по венам адреналин. Поспешно натянув футболку на еще влажное тело, Полина проскользнула к входной двери и замерла. Сердце в груди громыхало, и его звук мешал ей прислушиваться. Постояв так несколько мгновений, Полина осторожно взялась за дверную ручку и уже нащупала затвор глазка, как вдруг ее ладонь вместе с дверной ручкой поехала вниз. Панический ужас сдавил горло, отчего испуганный возглас, сорвавшийся с губ, прозвучал как писк. Полина ударила по выключателю на стене и заглянула в глазок. Крупная дрожь, сотрясающая ее тело, не давала как следует сфокусировать взгляд. На площадке в коридоре было темно, но Полина все равно заметила, как в сторону лестницы метнулась тень. Это наваждение и не думало прекращаться.

Весь остаток ночи она провела в коридоре, сидя на пледе, в компании кухонного ножа и молотка для отбивания мяса, а утром первым делом набрала номер мастера по замкам и договорилась о работе. К тому времени, как он пришел, Полина уже была совсем не уверена, с чем столкнулась ночью. Испытания последних дней так сильно перегрузили ее разум, что теперь она боялась полностью полагаться на него. То самое «особо чувствительное восприятие» запросто могло сыграть с ней злую шутку.

Только когда на двери появилась задвижка с цепочкой, она вздохнула чуть свободнее. Проводив мастера, Полина без сил упала на кровать. Ей необходима была передышка. От неприятностей, которые сыпались на нее, как из рога изобилия, от сверхъестественных проявлений, которые расшатывали нервы, и от нее самой — такой слабой и потерянной.

Еще одной проблемой, вышедшей из-под контроля, был Алекс. Полина ясно чувствовала, что стоит в опасной близости от черты, переход за которую будет трудно отыграть назад. К этой черте ее унесло слишком быстро, и она сомневалась, что отойти от нее получится так же легко, но это было необходимо. Полина все еще носила обручальное кольцо на безымянном пальце, их брак с Максимом по-прежнему находился в подвешенном состоянии, и в комплекте к этому шла огромная зияющая дыра с обожжёнными краями в сердце. Возможно, именно эта дыра и толкала ее в направлении Алекса, и она же придавала новым чувствам Полины горько-пепельный привкус отчаяния.

Ее тяжелые размышления прервал телефонный звонок. Увидев на экране имя Алекса, она испытала трепет, но быстро взяла себя в руки и отклонила вызов. Полина ожидала этого звонка — по дороге домой Алекс обмолвился, что взаимодействие с проклятьем, может сказаться на ее здоровье и обещал позвонить утром. Сочинив бодрое сообщение о том, что она прекрасно себя чувствует и сейчас занята с подругой, Полина принялась осторожно разминать онемевшие пальцы. Еще никогда ложь не ощущалась настолько паршиво. Алекс ответил через пару минут и пожелал им приятного дня, отчего к сковывающему тело холоду прибавилось и чувство вины.

Избегать проблему в надежде, что она сама собой рассосется, было в высшей степени инфантильно, но для того, чтобы решиться на откровенный разговор с Алексом, нужно было набраться смелости и сил. Эти ресурсы Полина хотела приберечь. Через пару дней ее ожидало действительно выматывающее испытание — день рождения матери, на котором Полине предстояло делать вид, будто в ее жизни ничего не произошло. И чем ближе этот день подбирался, тем отчетливее было предчувствие надвигающейся катастрофы.

Накануне дня икс Полина заставила себя выбраться из дома. Пора было начинать входить в роль счастливой и беззаботной женщины, поэтому она доехала до некогда любимого торгового центра и выбрала себе новое платье. Нежно-кремовое, с летящей юбкой и воздушными полупрозрачными рукавами — идеальное для похода на день рождения. Последнее платье, купленное на деньги мужа. Расплачиваясь за него у кассы, Полина почти не испытывала сожаления, хотя в ее положении эти деньги разумнее было приберечь.

На выходе из отдела, она как обычно перепутала направления, и в задумчивости прошагала несколько метров в ту сторону, где был тупик. Развернувшись, Полина внезапно встретилась взглядом с мужчиной, который показался ей смутно знакомым. Когда мужчина резко остановился и двинулся в обратную сторону, она насторожилась. Он не был похож на человека, который внезапно обнаружил, что идет не в том направлении. За последние несколько дней подозрительность Полины вышла на совершенно новый уровень, поэтому она, не раздумывая, последовала за мужчиной. Возможно, если ей удастся еще раз посмотреть ему в лицо, то она вспомнит, где они пересекались. Полина проследила за его силуэтом до эскалатора, но когда он спустился на первый этаж, то внезапно потеряла его из вида. Побродив немного среди отделов с косметикой и нижним бельем, Полина окончательно оставила надежду найти его и покинула торговый центр. На полупустой парковке перед магазином смутное чувство беспокойства вернулось с новой силой — ей вдруг показалось, что в любой из машин мог находиться тот подозрительный человек с Бог знает какими намерениями. Достав из сумочки мобильник, Полина нажала на иконку камеры и двинулась через паркинг.

Мамин день рождения был одним из тех праздников, которые Полина воспринимала скорее как повинность, нежели торжество. Его всегда сопровождали тщательная уборка и обстоятельная готовка, а, усаживаясь за стол, все домочадцы непременно должны были выглядеть нарядно и опрятно. Даже Антон следовал правилам этого дня, хотя, в отличие от Полины, ему никогда не доставалось столько хлопот.

Вот и сегодня Полина по привычке прибыла раньше назначенного времени. Зайдя в подъезд дома, где прошло ее детство и часть юности, она на пару мгновений застыла у лестницы. Хорошо знакомые запахи и прохлада, которая держалась тут в любое время года, вернули ее во времена, когда она часами могла сидеть на подоконнике пятого этажа, пытаясь делать домашнее задание, потому что квартиру оккупировала компания Антона. Призраки прошлого будто учуяли в Полине легкую добычу и атаковали, стоило ей ступить на их территорию. Они, словно невидимые тени, проследовали за ней вплоть до двери, а затем уступили свою жертву новому сопернику.

— С днем рождения, мам! — с улыбкой проговорила Полина, зайдя в прихожую. Бросив беглый взгляд на поджарый силуэт и загорелое лицо матери, Полина с облегчением отметила, что за год та совсем не изменилась. — Тут наш общий с Антоном подарок, попозже подарим его вместе.

— Спасибо, дорогая. Не стоило тратиться, для меня просто увидеть вас — уже подарок…

Поставив на обувщицу красиво упакованную коробку, Полина настороженно осмотрелась — никаких признаков неискренности рядом не появилось.

— Отлично выглядишь, — пробормотала она, когда мать заключила ее в короткие объятия.

— Ты тоже. Даже будто похудела. — От этого комплимента Полина внезапно смутилась, но следующая часть фразы обрушилась на нее, как ледяной душ: — Надо думать, это измена мужа так на тебя повлияла?

Сердце забилось в груди как пойманный зверь. Не зная, куда деть глаза, Полина неловко переступила с ноги на ногу и вцепилась в тонкий ремешок сумки.

— Откуда ты знаешь?

— Антон рассказал. Хотя мне хотелось бы узнавать такие новости от тебя лично, — ответила мать.

В этот момент с кухни раздался громкий писк, и она поспешила скрыться, чтобы выключить сработавший таймер. Полина сняла туфли и, словно нашкодивший ребенок, проследовала за ней. К такому повороту событий она была совершенно не готова, угрызения совести и страх перед предстоящими расспросами на некоторое время даже лишили ее голоса.

— Прости, — выдавила Полина.

Никакого ответа не последовало, но по лицу матери она поняла, что извинения только разозлили ее. Внутренняя антенна, настроенная улавливать любые перемены в настроении матери, будто наэлектризовалась от витающего в воздухе напряжения, а от духоты и нескладного букета ярких ароматов, Полину замутило. Она подошла к окну и порывисто открыла форточку.

— С чем тебе помочь? — спросила Полина, снимая с крючка у холодильника фартук.

На столе уже были аккуратно рассортированы ингредиенты для любимого салата Антона. В этом доме даже во время готовки на кухне царил неизменный порядок, и Полина до сих пор помнила, что и куда следовало класть, чтобы не получить нагоняй. Она быстро помыла руки и обернулась в ожидании распоряжений.

— Порежь помидоры с огурцами. Я хочу подать к мясу свежие овощи.

Взяв нож и пару ярко-красных томатов, Полина села за стол и принялась нарезать их на дольки, исподволь бросая настороженные взгляды на мать. Две глубокие морщины между ее бровями разгладились, им на смену пришла небольшая складка на лбу, придававшая ее смуглому лицу скорбный вид. Некоторое время на кухне раздавался только шум работающей духовки и ритмичный стук ножей, а затем Полина услышала:

— Какая-то бесконечная черная полоса. У Антона девушка погибла, а теперь у тебя брак развалился.

Подняв глаза на мать, Полина пораженно застыла.

— Я ничего не знала об этом, — пробормотала она испуганным шепотом.

— Он и мне не сразу рассказал. Она ждала ребенка, вроде и свадьбу запланировали, а в итоге все так трагично оборвалось.

Тихо охнув, Полина умолкла. Эта новость настолько шокировала ее, что все остальные переживания ненадолго покинули встревоженное сознание. Как бы она не относилась к Антону, тот не заслуживал такой судьбы, от одной мысли о его невосполнимой потере, сердце Полины болезненно сжалось.

— А ты что теперь делать собираешься? — донесся до нее требовательный вопрос.

Полина ждала его с того момента, как узнала, что ее секрет раскрылся, однако так и не подготовила ответ.

— Разводиться, — чуть помедлив, проговорила Полина, а затем посмотрела в лицо матери и добавила: — Наверно…

— Тебе нужна другая работа. Пока ты ходишь мыть полы по офисам, ни один нормальный мужчина на тебя не посмотрит, — сказала она, встав из-за стола. Полина, как загипнотизированная, следила за каждым ее движением — вот она надевает варежку-прихватку, открывает духовку, а через секунду уже ловко достает шипящий противень и ставит его на плиту. — Второго такого, как Максим, уже не найдешь, но можно еще встретить достойного…

Волна жара, хлынувшая из духовки, моментально заполнила кухню, а у Полины вдруг перехватило дыхание. Каждое сказанное матерью слово причиняло ей боль, и она не смогла сдержать отчаянный порыв:

— Я не хочу никого искать…

— Полина, тебе через полгода будет тридцать два, пора уже повзрослеть и начать планировать свое будущее. О детях, в конце концов, задуматься! Если бы у вас с Максимом был ребенок, этого всего может и не случилось! — Услышав последнюю фразу, Полина вздрогнула и бросила на мать взгляд, полный немой мольбы, однако ту уже было не остановить. — Я не понимаю, в кого ты такая. Как стрекоза из басни! Неужели так всю жизнь для себя и проживешь? — В ее голосе стальными нотками зазвучало разочарование. — Я никогда такой не была, и даже когда овдовела, сделала все, чтобы у тебя была полная семья и перспективы, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

Каждое новое слово вырывало у Полины частичку души, а под шквалом упреков мысли окончательно рассыпались, словно мелкие песчинки от дуновения ветра. Она вдруг осознала, что начала задыхаться. Уткнувшись взглядом в разделочную доску, Полина начала делать короткие вдохи через рот, но кислород просто отказывался поступать в легкие.

В этот момент по ножу в ее руке начали стремительно расползаться нити. Полину сковал ужас, она наблюдала, как черный узор расчерчивал блестящую металлическую поверхность, и не знала, что делать. Ее будто парализовало, взгляд испуганно заметался по кухне в поисках любого спасения, но вместо этого наткнулся на раздраженное лицо матери. Та хорошо понимала, как подавить ее волю, а сама Полина была единственным человеком в семье, который никогда не мог дать ей отпор. Но теперь все изменилось — те силы, что недавно наказали ее начальника, уже нашли новую цель. Полина ощущала их воздействие по холоду, что пробирался под кожу.

— Ты не ради меня это делала, — заплетаясь, пробормотала Полина.

Слабая попытка защитить себя самостоятельно, кажется, сработала — мать хмуро посмотрела на нее, а затем бросила:

— Тебе-то откуда знать?

— Ты делала это ради себя, потому что хотела найти нового мужа. А я просто… была обузой, которая усложняла тебе эту задачу, — выговорила она. Нити на лезвии начали медленно таять, а Полина, осмелев еще больше, выпалила: — Если я была такой обузой, то отдала бы меня бабушке. Бабушка меня по крайней мере любила…

— Так любила, что ты чуть не умерла, пока гостила у нее! — взвилась мать. Увидев, как побелело от ярости ее лицо, Полина вдруг испугалась, что ее сейчас ударят. — Станешь сама матерью — и поймешь! А пока будь добра закрыть рот и помалкивать. И так уже испортила весь праздник.

Полина больше не могла позволить себе помалкивать. Оставаться на этом «празднике» тоже было опасно. Когда здесь появится Антон, ситуация может только усугубиться, а количество жертв — увеличиться. Порывисто вскочив, Полина сорвала висящее около раковины полотенце и завернула в него нож, а затем прошмыгнула в прихожую и начала обуваться.

— Уходишь? Вот так, значит, ты меня поздравляешь?

Этот выпад уже не мог достичь своей цели. Полина сняла фартук и бросила его рядом с подарком. Вся ее жизнь в этом доме была таким подарком: снаружи — красивая упаковка, а внутри — то, до чего ее матери не было особого дела.

— Я не хочу детей не потому, что я стрекоза, — проговорила она, задыхаясь. — А потому что всегда боялась стать такой как ты, мам.

Один вид ее ошарашенного лица заставил Полину содрогнуться от отвращения к себе самой. На мгновение ей показалось, что та вот-вот занесет руку для удара, и даже покорно прикрыла глаза, но ничего не произошло. Развернувшись, Полина выскочила из квартиры.

Подъезд родительского дома она покинула бегом. Вырвавшись на улицу, Полина уже не могла остановиться — ноги несли ее дальше от этого места и от этой женщины. Ее восприятие сузилось до бушующих внутри эмоции, а слух и зрение притупились. Перебегая дорогу, ведущую из двора, она едва не угодила под колеса машины. Скрип тормозов разрезал тишину, и от этого звука у нее подогнулись колени, а сердце чуть не выскочило из груди. Бросив перепуганный взгляд на водителя, Полина не поверила собственным глазам — за рулем был Антон. Его ошарашенная физиономия только подстегнула ее бежать дальше, а оклик, раздавшийся за спиной, сработал как удар хлыста.

Способность четко мыслить вернулась к Полине не сразу. Когда она окончательно выбилась из сил, то первым делом почувствовала боль в ногах. Доковыляв до автобусной остановки, Полина присела на скамью и устало склонила голову к коленям. После всего, что она сегодня наговорила матери, их отношения вряд ли станут прежними. Возможно, та больше никогда не захочет ее видеть. И все же, лучше уж не иметь возможности встретиться со своей матерью, чем когда-нибудь случайно покалечить ее. В руках Полина до сих пор сжимала завернутый в полотенце нож, и у нее не было ни одной идеи, что с ним делать. Безопасно ли везти его домой? Или стоило выбросить как можно скорее? Вдруг нити навредят какому-нибудь бедолаге, что случайно обнаружит его в мусорном баке? Полина тряхнула головой и крепче стиснула рукоятку. Некие очертания плана уже начали обрисовываться в ее голове, и в первую очередь для ножа необходимо было найти надежную упаковку. Ей предстояло проделать долгий путь с этим оружием.