Ведьма из серебряного леса. Книга 2

Глава 5. Путь домой

Когда мы с Сирилом нагнали Умму и остальных, они готовы были броситься на нас, но мы пронеслись мимо, вопя, чтобы поспевали за нами, ибо преследователи близко. Всей толпой мы бежали сквозь леса, не замечая ни веток, ни кочек, ни ям. Один из погнавшихся за нами магов все же подобрался слишком близко, и нам с Сирилом пришлось вступить в схватку. К счастью, мы победили, и к рассвету все оказались на свободе… посреди леса, истощенные, голодные и совершенно потерянные после ужаса прошедшей ночи.

Пленники валились, где стояли, Сирил, еще держался, хотя после гонки дышал, как чахоточный, и, казалось, вот-вот зайдется кровавым кашлем.

И вот, посреди всей этой картины, я увидела на другой стороне лесной поляны свою лошадь.

Уходя навстречу Умме, я не стала привязывать ее, хотя оставила в седле карты и деньги, надеясь, что в лучшем случае разыщу ее, а в худшем животное не погибнет от голода.

Лошадь смотрела на меня с неменьшим удивлением, чем я на нее, и я, не выдержав, расхохоталась над ее серой мордой. Я смеялась до слез, это был хриплый болезненный смех, раздиравший горло, но я не могла остановиться, осела на землю и продолжала хохотать, пока последние силы меня не оставили.

Моя лошадка стала нашим спасением. Мы смогли выбраться из леса и добраться до ближайшей деревни, где за щедрую плату получили одежду, еду и ночлег.

Только проснувшись в старом сарае и увидев в дырявой крыше голубое небо, я поняла, что все, наконец, закончилось. Моя жизнь вернулась ко мне, мне все-таки хватило сил со всем справиться… я понимала, что совершила большую ошибку, но от таких мыслей, почему-то, было радостно.

Я умылась, переоделась в чистое, поговорила с местными. Нужно было возвращаться во дворец как можно скорее, мне не терпелось снова оказаться в родном месте, однако я не могла так просто откреститься от того, что случилось со мной в пещерах. В деревню со мной пришли шестнадцать человек, кроме меня, Уммы и Сирила, и ни один из них не знал, как и зачем жить дальше. Все они попрощались с ней много дней назад, некоторые провели внизу самое меньшее год, никто их не искал и не ждал.

– Ты вернешься во дворец? – спросила Умма, когда мы сидели у костра недалеко от сарая. На ней уже было простое застиранное платье, но даже такая одежда казалась лучше черного балахона. Я была рада видеть ее такой.

– Сейчас в Подлунных землях небезопасно, – сказала я, посмотрев и на остальных. Кто-то сидел с нами, кто-то сновал поблизости, кто-то дремал на сене в сарае. – Думаю, вам лучше отправиться со мной. Хотя бы чтобы прийти в себя и встать на ноги в хорошо защищенном месте.

– Если бы только я могла отплатить тебе за то, что ты сделала, и помочь в войне, – вздохнула Умма. – Но я все равно пойду с тобой. Буду делать, что могу, хоть полы в замке мести, хоть похлебку солдатам готовить… – она горько хихикнула, и я обняла ее за плечи.

– Мы найдем способ вернуть тебя в прежнее русло, – пообещала я, наклоняясь к ней. – Сила сама находит тех, кто ищет ее.

– Я не уверена, что хочу искать дальше… – вздохнула она, сжимая мою ладонь. – После того, что случилось, вряд ли.

– Решать только тебе.

Сирил сидел на стоге сена неподалеку. Без черного балахона и зловещего полумрака он напоминал потрепанного тощего кота. Он понял, что я использовала его, и от прежней теплоты не осталось и следа. Возможно, он смог бы простить мне эту выходку с кланом, будь я просто ведьмой с обостренным чувством справедливости. Но нет, я рисковала собой и им не ради себя и даже не ради товарищей магов – ради того, чтобы вернуться защищать осажденный замок, а это было выше его понимания.

– Слушай ее больше, – фыркнул он, хмуря брови и перекатывая соломинку, которую жевал, с одного уголка рта в другой. – Уверен, она и спасать вас помчалась только для того, чтобы отправить воевать на стены своего замка. И вот незадача: попались одни пустышки!… Наверняка уже локти себе искусала, так рисковать и все из-за стайки полудохликов.

– Заткнись, Сирил, – раздраженно бросила в его сторону Умма. – Одри рискнула всем, чтобы вытащить нас!

– Всем, и мной в том числе, – буркнул он.

– И я в огромном долгу перед тобой, – в который раз повторила я.

Он снова фыркнул.

– Знаешь, что? – сказал он, с вызовом подавшись вперед. – Ты доведешь меня до своего дворца, там я получу лошадь, снаряжение и денег, сколько пожелаю, а потом уеду, и, надеюсь, даже имени твоего не услышу! Чтоб ты померла в своем замке, рядом с могилой короля-батюшки!

Я только вздохнула, молчаливо принимая его условия. Деньги и лошадь – это было меньшее, о чем он мог попросить… хотя, наверное, большее, что я могла бы ему дать.

Сирил и его обида меня не трогали, он был прав в своих обвинениях: ни он, ни остальные не могли быть для меня важнее того, что происходило с королевством. И да, я благодарила бы небо, окажись у меня в долгу шестнадцать опытных магов.

Однако этого не было, и я должна была спешить, чтобы в худшем случае в замке было хотя бы двое, я и Эдвин.

В деревне я старалась разузнать любые новости о войне, но никто не рассылает гонцов в такую глушь: немногие здесь вообще знали, что в другой части страны идет какая-то война. Только спустя несколько дней, когда мы прошли несколько деревень на запад, после одной из них нам встретился торговец, везший телегу с товарами.

– О, да.. – он почесал шею, озадаченный моим вопросом. Его лошадь, уже видевшая дом и не понимающая, почему возница решил остановиться, нетерпеливо скребла землю копытом. – У королевских лесов неладно. Слыхал, люди уже селятся за стенами. Но я так скажу, урожай собрали, и то хорошо: негоже поля бросать!

Его слова не предвещали ничего хорошего: они означали, что времени у нас не оставалось. Мы не могли двигаться быстрее самого слабого члена нашей группы, а с учетом новостей нам нужна была скорость всадника. Мне пришлось вернуться в деревню и продать селянам все мало-мальски ценное, что у меня было, включая медальон с лабрадором, который я нашла в детстве. Я не расставалась с ним с тем пор, как пережила осаду замка, он был моим талисманом эти годы, но сейчас добраться до дворца было важнее.

За него и остальные вещи я выручила две телеги и несколько лошадей, так что к следующему вечеру наша процессия выехала на тракт, ведущий к замку.

Чем ближе мы оказывались к дворцу, тем чаще я встречала переселенцев. Телеги, где с жены и дети теснились между тюков и кадок, проезжали одна за другой в ту часть страны, где о войне еще не слышали. Многие из них покидали дома из-за слухов, другие оставляли разоренные деревни, надеясь спастись от врага, которого видели своими глазами. Никто из них не знал, осажден замок или еще нет, но никто не сомневался, что осада лишь вопрос времени.

Я проводила не меньше нескольких часов в день, наблюдая за окрестностями через птиц, которые соглашались быть моими глазами. Возле замка я не видела ни солдат, ни верениц из телег со снабжением для осады. Это меня успокаивало, но тем не менее скорости мы не сбавляли, несмотря на усталость людей и лошадей, на нехватку припасов. Я сердцем чуяла, что мы должны спешить, и, как оказалось, не ошиблась.

Меня не оставляла надежда, что Томас и Эдвин смогут отогнать врагов от стен, я верила в это несмотря на беженцев и их рассказы о подготовке людей к осаде. Но когда мы были почти у замка, – оставалось не больше часа по тракту, – навстречу нам вышли военные в цветах Бейзила. Контуарские нашивки блестели на солнце. Теперь я сама убедилась, что у братьев не вышло, и сердце глухо ухнуло.

– Стоять! – громко скомандовал один из них, и группа солдат направилась к нашим телегам.

Я подняла руку, командуя Сирилу, который вел вторую телегу, остановиться. Группа приблизилась к нам, они были вооружены, но нападать пока не собирались. Даже для самых подозрительных глаз мы выглядели лишь стайкой бродяг, бог знает по каким причинам решившим пуститься в путь почти без вещей.

– Куда едем? – настойчиво спросил командующий, различив во мне главную в этом балагане. – Дальше по дороге посторонним нельзя, там может быть опасно!

– Разве? – я изумилась. – А в чем же дело?

– Каждый год тут ездим, раньше никаких проблем не было! – выкрикнул Сирил, и я кинула на него строгий взгляд: он хотел подыграть, но не стоило врать, пока в этом не было необходимости. Он мог все испортить.

– Придется объехать, – объяснил мне командующий. – Разворачивайтесь и идите своей дорогой.

Я взглянула на тракт за его спиной. Всего час, и мы были бы в безопасности… даже солнце не успеет зайти. Искушение применить силу и проехать во что бы то ни стало было велико, я почти поддалась ему, но в конце концов передумала. За моей спиной восемнадцать безоружных людей, которым не за что страдать. Я должна привести их за стены в целости, как и обещала, даже если это задержит меня.

– Как скажете, – миролюбиво согласилась я, и направила лошадь обратно. Развернуться было не так-то просто, но мы потратили на это время, и пустились прочь от поста и замка.

Отъехав достаточно далеко, мы оставили телеги на обочине и ушли в лес вместе с лошадями. Я не знала, как много солдат окружает замок, но подозревала, что есть один путь внутрь, который не охраняется ни врагами, ни воинами Томаса.

– Ты же говорила, дорога чиста! – возмутился Сирил, нагнав меня, когда мы спешились и пустились в лес. – Какого черта ты делаешь, Одри!?

– Я видела стены несколько часов назад, видимо, они пришли позже, – ответила я, подавляя раздражение.

– Я не об этом! – выпалил он. – Куда ты нас ведешь!? Знаешь, идти в осажденный замок – не предел моих мечтаний. Или у меня одного тут голова на плечах!? – он осмотрел остальных, но никто не спешил поддерживать его слова.

Любой из них мог бы остаться в какой-нибудь деревне или присоединиться к беженцам, которых мы встречали на дороге, но у каждого из них были причины идти за мной. Их удерживала рядом вовсе не благодарность, какую выражала мне своей поддержкой Умма, многие не умели ничего, кроме магии, и не смогли бы обеспечить себя в зиму. Другим просто не хватало душевных сил, чтобы принимать решения, и они следовали за мной только потому, что я была готова вести их. Так им было проще.

– Иди уже, Сирил! – огрызнулась Умма, поравнявшись с нами. Она нашла себе высохшую ветку внушительных размеров и использовала ее вместо посоха, чтобы не отставать. – Магия при тебе, денег ты заработаешь хотя бы у тех вояк. Тебя ничто не держит!

– И на что я их потрачу, глупая маленькая пустышка? – произнес он издевательски-елейным голосом. – Все вокруг разорено, деревни покинуты! Я не дикарь вроде нашей рыжей принцессы и не умею охотиться на зверье. Но вместе-то мы уж как-нибудь протянем! Я предлагаю уйти, пока еще не поздно, и мы не за стенами! Окажемся внутри, и клетка захлопнется, вы не понимаете?

– Мы выдержим осаду, – сказала я, с потаенной радостью обнаружив, что действительно верю своим словам. – Стоит врагам собраться на одном поле, и Эдвин покончит с ними.

– Ох, успокоила так успокоила! Раз великолепный Эдвин-Дракон в деле, то, конечно, мы все будем в безопасности… – проворчал он. – Кто-нибудь видел его вообще? Мало верится, что маг такой мощи вообще существует!

– Я видела, – мрачно сказала Умма. – И, поверь мне, лучше тебе ему не попадаться.

– Это ему лучше мне не попадаться, – пробормотал Сирил, но не слишком уверенно. Больше он не возникал.

Заход солнца мы переждали в чаще, а с темнотой я повела всех к старой заброшенной калитке в северо-западной стене. Именно через нее я когда-то ускользнула вместе с Томасом в лес, чтобы убедить Эдвина оставить нас в покое, однако на пути к ней я не испытывала теплых воспоминаний: поле перед замком уже усеивали огни, их было немного, но я знала, что следующей ночью их число удвоится. Осада начиналась на наших глазах, нужно было быть предельно осторожными.

Самых слабых мы усадили на лошадей, и выстроились в шеренгу у самой кромки леса. По моей команде все как один пустились к калитке, так быстро, как только могли. В темноте ноги путались в траве и скользили по кочкам, но все, кто падал, поднимались и бежали дальше, медлить было нельзя – враги могли уже заметить нас.

Я добралась до калитки первой, и из моей груди вырвался сдавленный стон: я поняла, что Томас, как и я, отлично помнил про этот ход.

– Проклятье! – выпалила я, беспомощно ощупывая заложенный проход.

– В чем дело!? – Сирил был тут как тут, чтобы отпустить очередной комментарий. – Где вход!?

– Они его заделали, – произнесла я, с тревогой оглядываясь на огни вдалеке. Выставляли ли они вообще людей с этой стороны? Могли ли разведчики заметить нас?

– Кладка толстая? – спросил Сирил, приложив руки к кирпичам. – Да вроде бы нет…

И тут один из бегущих – последний отставший – закричал. По голосу я узнала Умму.

– Заметили! – вопила она, удирая от крадущейся за ней тени. Почти сразу после ее крика в трехстах метрах от нас к лесу зажегся сигнальный факел.

– Прекрасно… – меланхолично выдохнул Сирил.

Я подавила желание шикнуть на него, и побежала навстречу Умме, собирая в руках огонь. Меня толкали плечами продирающиеся к спасительному входу беглецы, приходилось петлять между ними, в ожившем лесу, но я успела выпустить пламя в преследователя до того, как он настиг Умму. Она пронеслась мимо меня, а солдат упал в сухую траву, пытаясь сбить с себя огонь, и тогда я поняла, что сглупила.

Если сигнальный факел мог вызвать к нам небольшую группу, то моментально разгоревшийся костер был виден далеко отсюда. Выругавшись, я отскочила от солдата подальше и протянула руки вперед, стараясь почувствовать расплывшееся по траве пламя. Огню не хотелось оставлять хрустящую траву, но в конце концов он подчинился мне и исчез. Вместе с полем он оставил и солдата, который не успел серьезно пострадать и поспешил ко мне.

– Не приближайся! – крикнула я, медленно отступая. – Еще шаг, и смерть!

Мои слова покоробили его уверенность, однако это были слова безоружной девушки, а позади уже были слышны крики его товарищей, так что воин двинулся на меня.

Времени на второе предупреждение у меня не было. Короткое слияние мыслей с водой в его крови, и он упал замертво.

Все происходило стремительно, Умма уже была с остальными, когда я побежала обратно к ним, решение нужно было принимать очень быстро, и я приняла его. Еще на бегу я собрала между пальцами новый залп огня, сжимая его силу, словно воду.

– Разойдись!

Они послушно разбежались от входа, и взрыв если кого и задел, то раны были несерьезные. Стена тоже пострадала несильно, но образовавшегося у самой земли отверстия хватало, чтобы под ним мог проползти человек. Я возблагодарила небо за то, что не придется готовить второй взрыв. Лошадей придется оставить врагам, но это уже было неважно.

– Все внутрь! Быстрее!… Сирил, помоги мне!

– Опять!?

Один за другим колдуны опускались на колени перед расщелиной, первый старательно расчищал проход, остальные помогали, вытаскивая камни, до которых могли дотянуться.

К нам приближался отряд из десяти или больше человек, с факелами и оружием, они уже видели мертвого товарища и были настроены серьезно. Как, впрочем, и я. Закрывая собой людей, которые один за другим пролезали за стену, я приняла стойку, готовясь защищаться, сколько потребуется, и Сирил встал возле меня.

– Спорим, ты не убьешь ни одного правильно? – усмехнулся он, сплетая первую фиолетовую молнию. Свет озарил его переменившееся лицо: он предвкушал предстоящее. Его мучил голод, который он взрастил в себе за годы в клане.

Я была не в том положении, чтобы осуждать его, и сосредоточилась на приближающихся фигурах. Мы атаковали по очереди, пока один готовился, другой нападал, и вскоре солдаты отступили – но лишь до тех пор, пока не достали и не подготовили арбалеты. Первый болт заставил Сирила выругаться, он едва успел отскочить в сторону.

Снаружи оставалось четверо беглецов, мы уже пятились к самой стене.

Я попробовала отыскать арбалетчика водной магией, но ошиблась, и следующий болт ударился о стену, пролетев над моей головой. Солдаты успели приблизиться, между нами оставалось от силы метров десять.

– Лезь! – крикнула я, вставая перед проходом. – Быстрее!

Сирил не стал спорить, он опустился на землю и скользнул в проход, как ящерица, и я осталась одна. Четверо мужчин были уже почти возле меня, времени не оставалось. Успею ли?…

И тут в того, что бежал между остальными, словно божественная помощь, прилетела стрела. В голове пронеслось, что это была стрела со стены. Видимо, нас услышали и пришли на помощь, заметив меня… Думать было некогда, положившись на меткость стрелков на стенах, я присела на землю и протиснулась внутрь расщелины, чьи-то руки тут же схватили меня и поволокли по земле, подальше от разлома.

– Последняя! Закладываем!

Знакомые мужские голоса, я не видела лиц, глаза слепило от света фонарей. Вокруг суетилась целая толпа, люди закладывали проход камнями, передавая их по цепочке. Сирил, Умма и остальные помогали.

Я наблюдала за ними, тяжело дыша, и не сразу заметила, что меня все еще держат чьи-то руки. Обнаружив это, я обернулась, и увидела Томаса.

Я узнала его сразу же, хотя его лицо скрывала черная борода, волосы стали короче, возле глаз прибавилось морщинок, во взгляде поселилось что-то новое, еще незнакомое… он был совсем другим, но при этом остался прежним.

Он смотрел на меня, должно быть, с теми же чувствами. Я уже давно не была той славной принцессой, которой он меня знал, во мне так же, как и в нем, что-то должно было поменяться… но сквозь это он в конце концов разглядел прежнюю девчонку, с которой подшучивал над почтенными министрами, и улыбнулся.

– Томас!

Я бросилась ему на шею, пряча лицо на его плече. Все напряжение от погони, вся моя смелость испарилась, и я всхлипывала, застыв в его руках – руках своего верного друга и защитника. Впервые за последние месяцы я чувствовала, что оказалась в безопасности.

Он прижал меня к себе, положив широкую ладонь мне на затылок, как будто обнимал маленькую испуганную девочку… но так оно и было.

– Я так рада тебя видеть!… – выдохнула я, с трудом отстраняясь от него. – Я так скучала!…

– Я тоже скучал, – проговорил он, утирая мои слезы, и улыбнулся. Однако улыбка вышла печальной. В голове пронеслась догадка: неужели я так жалко смотрюсь?…

Я спрятала лицо на его груди, и он снова обнял меня, слегка покачивая.

Проход был заложен, стражники со стен прогнали наших преследователей, и все, кажется, действительно было кончено. Тогда я коротко рассказала Томасу о том, что произошло с людьми, которых я привела в замок, и он согласился, что привести их сюда было верным решением. На Сириле он задержал взгляд дольше, чем на остальных, мне показалось, что вид колдуна поразил его, но не поняла, в чем причина.

Сирил тоже заметил на себе странный взгляд короля, и поспешил смешаться с остальными. Я же пошла за Томасом: нам предстояло многое обсудить.

Уже во дворце к нам вышла Рик. На ней было наскоро накинутое платье, – скорее всего новость о моем возвращении вытащила ее из кровати. Заметив нас, она бросилась ко мне.

– Ты жива, слава богам! – воскликнула она, обнимая меня. – Я уже опасалась худшего!… Одри, ты в порядке?…

– Все хорошо, – уверила я, сжимая ее прохладные ладони в своих. Наши взгляды встретились, и я почувствовала острый укол стыда за то, что не отправила ей весть, как только смогла выбраться. Она действительно волновалась за меня, а я даже не подумала сообщить ей, что в порядке.

Они с Томасом отвели меня в один из пустующих кабинетов, где уже ждал подогретый ужин, и я послушно прожевала его, чувствуя на себе их обеспокоенные взгляды.

Томас и Рик выглядели, как родители, проведшие бессонную ночь в ожидании непутевого ребенка, загулявшегося в лесу с друзьями, – и именно так я себя и ощущала перед ними. Как глупый ребенок, заигравшийся не в те игры. После всего я готова была быть самой хорошей девочкой на свете, лишь бы они больше не волновались – лишь бы они оставались теми людьми, которые могут так на меня смотреть.

За едой я рассказывала им, что со мной произошло.

– Все эти люди… – заканчивала я, утерев рот рукой, и только потом с досадой заметила салфетку. – Это маги, которых держали взаперти те колдуны, чтобы забирать их силу. Я не могу описать, что они пережили и сколько товарищей потеряли, но мы все же сбежали оттуда благодаря помощи Сирила, того мага, что сражался со мной у стен.

– Так с тобой внизу был один из клана? – изумилась Рик.

– Глава клана мертв, как и многие его последователи, уверена, за Сирилом нет следа, – поспешно добавила я, заметив настороженный взгляд Томаса.

– Ты правильно сделала, что привела их сюда, – проговорил он, но казалось, что говорит он не то, что у него на уме. – За стенами они смогут отдохнуть, снаружи сейчас небезопасно. Сирил будет сполна награжден за свою помощь, об этом не беспокойся.

– Мы всем найдем место, – кивнула Рик. Она взяла мужа за руку и посмотрела на него с затаенной печалью. Это был такой странный взгляд… сочувствующий. Томас сжал ее пальцы и закрыл глаза, подавляя в себе нахлынувшие чувства.

Разыгравшаяся немая сцена показалась мне неуместной. Да, люди пережили ужасное, а Рик и Томас всегда отличались большим сочувствием, но разве могло их так тронуть положение беженцев, которых они никогда не знали? Но если не это, то что тогда? Они оба выглядели так, будто переживали большую потерю.

– В чем дело? – спросила я, с тревогой смотря на них. – С Нилсом все в порядке?

Рик бросила на меня испуганный взгляд.

– С ним все хорошо, не переживай, – проговорила она и потупилась.

Тогда кто?…

Я оставила еду: впервые мне пришло в голову, что кое-кого в этом кабинете не хватает. По спине пробежал холодок, но я его подавила.

– Где Эдвин? – спросила я, старательно успокоив свой голос и взглянув на Томаса.

На этот раз я задала верный вопрос.

Его темные глаза постепенно наполнились болью, и я тоже ощутила ее, она подкралась сзади ледяным призраком и встала у моих плеч, готовая забрать причитающееся. Я поняла, что живу последние мгновения – до тех пор, пока Томас не заговорит.

– Две недели назад он не вернулся из очередного вылета, – проговорил он. Он не отводил глаз, его голос звучал почти по-прежнему, но эти слова требовали от него колоссальных усилий. Он топил меня заживо. – Мы искали его несколько дней, но нашли только брошенные в лесу вещи. Неподалеку оттуда было пепелище, оставшееся от вражеского лагеря, там собаки нашли его последние следы. Мы искали в округе, но потом нас оттеснили к замку.

Кулаки сжались с такой силой, что ногти вонзились в кожу, и, заметив это, я усилием воли выпрямила пальцы.

– Позже пришло письмо от Рик, я узнал, что ты отправилась на помощь к вашей подруге, и понадеялся, что Эдвин с тобой. Он исчез примерно в то же время. Мы подумали, что маг, сражающийся с тобой у стен, это он.

Я покачала головой.

– Но он же не мог испариться, – я взглянула на Томаса, чувствуя, как колотиться сердце. – Он вернулся бы…

Что бы ни случилось, как бы серьезно он ни был ранен, он вернулся бы к брату во что бы то ни стало, потому что знал, что Томасу не выстоять в одиночку. Но правда была в том, что он не вернулся, и у этого могла быть только одна причина. Томас этого не говорил, но я читала ответ в его глазах. Скорее всего, Эдвин остался на том пепелище. Что-то пошло не так, как всегда, что-то случилось, и он не смог выбраться.

Перед мысленным взором встало лицо Эдвина, то самое выражение, которое я любила больше всего, с легкой улыбкой и ехидным взглядом. В голове зазвучал его голос, и я представила, что больше никогда не услышу его иначе, как в воспоминаниях.

Я сопротивлялась. Собрав всю свою волю, я подавила рыдания, и спросила Томаса о том, как обстоят дела. Какие потери, какой у него план. Он объяснил мне, но позже я обнаружила, что не поняла ни слова, а спрашивать заново не стала. Мир вокруг меня перестраивался с чудовищной скоростью, реальность плавилась, и мне никак не удавалось за нее уцепиться.

Томас проводил меня в комнату, и когда дверь за ним закрылась, раздавив последний луч света от фонаря, тьма, которая терпеливо поджидала нужного момента, наконец, захлестнула меня. Призрак, карауливший за спиной, понял, что пора.