Глава 5. Сила ведьмы

Лион довел ведьму до комнаты и, лишь только дверь за ней захлопнулась, взъерошил волосы. Это ни капли не помогло привести мысли в порядок. Он ничего не знает о ведьмах — вот, что совершенно точно понял Лион по пути от дорожки к кустам. Там, лежа в объятиях тиса и любуясь плывущими облаками, он рассуждал, хотела ли ведьма его смерти, и в конце концов пришел к выводу, что все-таки не хотела, иначе — и почему-то это совершенно не вызывало сомнений — наверняка убила бы.

Лион никогда особо не интересовался ни способностями, ни силой ведьм, однако теперь был обеспокоен не на шутку. Если простая бытовая ведьма легким движением руки может расправиться с Первым мечом королевства, то на что способна Башня, в которой этих ведьм — десятки, если не сотни.

Элис не была злой. Она так искренне раскаивалась в собственном поступке, да и с вредными гномами поладила за пару минут. Лион видел, как она старается произвести хорошее впечатление, но за свою жизнь он уже повидал девушек, которые прикидываются святыми, а после оказываются прожженными интриганками. И Элис, возможно, не так проста, как кажется.

Лиону оставалось одно — втереться ей в доверие, чтобы убедиться, что барышня не замышляет ничего дурного. Иначе разве сможет он спокойно уехать в Мирин, оставив матушку под одной крышей с опасным творением королевских алхимиков? Пожалуй, подружиться с ведьмой — меньшее, что он может сделать ради безопасности родителей.

— Письмо из дворца! — прокаркал позади голос Карла, и Лион понадеялся, что вздрогнул не слишком заметно.

— Слушай, Карл! Ты хотя бы покашлял для приличия, что ли! Так и до сердечного приступа недалеко! — пожаловался Лион, забирая с тяжелого подноса письмо.

— Другой раз непременно покашляю, ваша светлость! — пообещал слуга и, откланявшись, исчез за поворотом.

Лион только сейчас сообразил, что по-прежнему околачивается у двери ведьмы, словно несмелый ухажер, не решающийся заглянуть «на огонек». Покрутив письмо в руках, Лион направился в свой кабинет.

Устроившись за столом в любимом глубоком кресле с тяжелыми кожаными подлокотниками, он положил перед собой желтоватый хрустящий конверт. Письмо было подписано Его Высочеством наследным принцем — мелкие, острые буквы наскакивали одна на другую, словно принц очень торопился, — и запечатан капелькой красного сургуча с оттиском личной печати наследника.

Лион медлил. Раз уж Эдгар удосужился по собственной воле взяться за чернила и бумагу — значит, случилось что-то из ряда вон.

«Как будто мало мне скандалов с отцом и садовых приключений в компании с ведьмой!» — подумал Лион.

Сорвав печать, он развернул письмо и быстро пробежал его глазами. С каждой новой строчкой его лицо становилось все более хмурым. Где-то в глубине души Лион все же надеялся, что принц ограничится нытьем о скучной жизни при дворе и воспоминаниями о славных деньках их обучения в Королевской Академии. Однако разве стал бы Эдгар марать руки ради такой чепухи?

Следом за излияниями о невыносимом бремени наследника, Эдгар как будто между прочим упоминал, что на днях в одном из заброшенных домов на окраине Мирина был найден глава Башни. Не очень живой. Вину за убийство старика заочно приписали Ордену Отступниц, которые то и дело нападали на алхимиков и время от времени пытались разрушить стену Башни, окольцовывающую Большой разлом — место, опасное настолько, что понадобился целый защитный купол, чтобы оградить столицу от его пагубного воздействия. Говорят, монстры, запечатанные в разломе в десятки раз страшнее тех, что обитают в Ущелье.

Орден Отступниц, безусловно, был головной болью королевства, однако раньше они не позволяли себе таких вопиющих преступлений — похитить и убить целого главу Башни.

Дальше принц жизнерадостно сообщал новую «прекрасную» новость: свеженазначенным главой Башни стал — угадай кто? — не угадаешь — молчун Азеф, да-да! Тот самый, что тихо просидел на последнем ряду все шесть лет обучения в Академии, так и не наладив хоть с кем-то мало-мальски человеческих отношений. Потрясающий карьерный взлет для такого необщительного субъекта! Вот, оказывается, с кем стоило дружбу водить! Хотя, справедливости ради, надо заметить, что его нынешний друг, безусловно, был куда более крепким мостиком к великому будущему.

А еще Эдгар надеялся, что Лион не станет игнорировать приглашение на королевский бал, приуроченный его выпуску из Академии. «Пустоголовый юнец, думающий исключительно о развлечениях и женщинах», — сказал о принце отец и определенно не слишком далеко ушел от истины.

Лион бросил письмо на стол и, вздохнув, откинулся на высокую спинку кресла. Закрыв глаза, он постарался собрать полученные сведения в более-менее цельную картинку. Вместо этого перед мысленным взором всплыло лицо Элис. Ее сияющие голубые глаза в опушке длинных золотых ресниц и очаровательная, по-детски наивная улыбка. И восхитительное декольте, которое он успел рассмотреть, когда она склонилась к нему у куста.

— Пойду-ка, приму ванну перед ужином! — вслух проговорил он, резко поднявшись из-за стола.

«И чем холоднее — тем лучше!» — додумал он. — «Мне сейчас нужна ясная голова».

Лион и не предполагал, что настолько зависим от женского общества. До этого момента он считал, что вполне способен контролировать свои желания. Но оказалось, что всего полтора месяца вдали от столичных красавиц — и весь самоконтроль полетел к чертям после появления в их доме обыкновенной ведьмы! Выходит, он не так уж далеко ушел от Его Высочества Эдгара, гуляки и ловеласа.

Хотя, если так подумать, Марго сегодня тоже выглядела на редкость привлекательно и даже флиртовала с ним. Почему же ее заигрывания не всколыхнули в его душе прежней бури эмоций? Стоило ей покинуть столовую, и Лион думать забыл о «подруге детства», ради которой несколько лет назад не побоялся рискнуть положением, заслужив пожизненное осуждение отца.

«Просто мне интересно, что из себя представляют ведьмы, — вот и все!» — быстро придумал объяснение Лион, запирая кабинет.



***

Оказавшись в своей новой комнате второй раз за день, Элис какое-то время растерянно стояла у закрывшейся двери, не зная, что ей теперь делать. Швабра сиротливо валялась на полу, заброшенная, одинокая, немного потрепанная…

Элис бросилась к артефакту, подняла, заботливо разгладила каждую ворсинку, поправила сбившийся бантик. Она должна беречь ее, холить и лелеять, всегда держать при себе, чтобы контролировать магический поток. Чтобы сила не вышла из-под контроля и, не приведи богиня, не навредила человеку, как это вышло у нее с молодым хозяином!

— Ох, и наделала я сегодня дел! — призналась Элис, с силой прижав к груди швабру подруги, словно бы обращаясь к самой Калисте. — Нельзя было колдовать просто так! Как хорошо, что господин Лион такой добрый! То есть просто — Лион…

Элис никак не могла поверить, что молодой хозяин вдруг приказал называть его по имени. Это казалось совсем уж волнительным и чуточку неправильным — она ведь простая ведьма, а он — наследник герцога, будущий советник короля. Она ему не ровня.

— И все-таки какой же он красивый! — мечтательно вздохнула Элис и, зажмурившись, сжала швабру в объятиях.

Хрусь.

Элис испуганно распахнула глаза, боясь пошевелиться. Она медленно опустила взгляд к груди, не в силах поверить в произошедшее. Не может же такого случиться, чтобы она сломала швабру Калисты…

— Я сломала швабру Калисты! — в ужасе воскликнула Элис, и разломанное надвое древко, выскользнув из ее рук, со стуком ударилось о пол. — О, богиня, помоги! Что же теперь со мной будет?! Как я буду колдовать? Что я вообще за ведьма-то такая — без артефакта?!

Швабра безучастно молчала, прикидываясь мертвой. Элис схватила половину с ворсом, сжала обеими ладонями, прислушиваясь к ощущениям: от артефакта не исходило ни намека на магические колебания, ни крохотной капельки преобразовательной силы.

— Правильно говорила Калиста! Все беды в мире — из-за мужиков! — всхлипнула Элис, уткнувшись лицом в мягкий ворс, и тут же виновато добавила: — Конечно, господин Лион — не мужик… В смысле — он, конечно, мужчина, но совсем не такой, про которых говорила Калиста… Ох!

Эмоции зашкаливали, мысли путались. Элис чувствовала, что теряет связь с реальностью, а ее магический поток все больше превращается в водоворот. Слишком много ей пришлось перенести в первый же день свободы.

— Дыши, Элис, просто дыши! — напомнила она сама себе и действительно глубоко задышала.

Магия более-менее успокоилась, но Элис для надежности еще немного посидела в обнимку с останками швабры. Потом она уверенно подхватила второй кусок древка и поднялась на ноги.

— Я все починю! — пообещала Элис черному бантику и, подойдя к высокой кровати, уложила на нее сложенную в одно целое швабру. — Мне всего-то нужно срастить древесину и капельку отладить магический поток… Вручную, без артефакта… Проще простого! Уж конечно куда проще, чем гадкая дорожка…

Рыжая ведьма скрестила ладони на месте разлома и забормотала единственное известное ей исцеляющее заклинание — она подсмотрела его в крыле целителей всего за несколько месяцев до финального испытания, которое она с треском провалила. Правда заклинание предназначалось для людей, а швабру, пусть даже и волшебную, человеком можно было назвать с большой-пребольшой натяжкой. Может, даже совсем нельзя было, но тогда это означало бы, что заклятие Элис на швабре не сработает.

Голубое сияние дозревшего заклинания сорвалось с кончиков пальцев и окутало поломанное древко прозрачным коконом. Как будто Элис сделала швабре магическую перевязку. Место разлома вдруг зашипело и стало потрескивать, словно только занявшийся робкий костерок, вокруг голубого кокона разлетелись крохотные искры. Швабра слабо завибрировала и скатилась с кровати. А на ее месте вспыхнул всамделишный костер.

Вскрикнув от неожиданности, Элис отбежала в сторону, и только потом сообразила, что должна затушить огонек, который, осмелев, прогуливался уже по подушке, наполняя комнату едким дымом. Ведьма схватила со столика кувшин с водой, предназначавшийся для умывания — к счастью, он оказался доверху наполнен водой, — и щедро плеснула на кровать. Огонек недовольно зашипел и уменьшился, но совсем исчезать не торопился.

Элис уже собиралась бежать в ванную за добавкой, когда ей в плечо уперлось что-то твердое. Ведьма недоуменно взглянула на внезапно возникшее на пути препятствие: перед ней в полуметре над полом зависла швабра Калисты. Она еще миг повисела, словно бы позволяя себя получше рассмотреть, а потом с силой оттолкнула Элис к двери, а сама рьяно набросилась на оставшиеся после «заливки» язычки. Из ворсистой части артефакта крошечными голубыми снарядами вылетали магические потоки. Врезаясь в огонь, они шипели, словно испаряющиеся струйки фонтана, постепенно превращая золотистое пламя в пышные серые клубы дыма.

Когда швабра погасила последний островок огня, прекрасная комната ведьмы оказалась заполнена едким туманом, и Элис поспешила распахнуть окна настежь, впустив внутрь воздух с улицы. Она перегнулась через выкрашенный белой краской подоконник и жадно набрала полную грудь летней свежести.

Солнце уже готовилось к встрече с горизонтом, рассыпав по облакам розовато-золотую пыль, и воздух уже не казался душным и спертым. Едва ощутимое дуновение ветра принесло аромат вечера — смесь хвойной горечи и свежестриженной травы. Рядом что-то стукнулось.

Повернув голову набок, Элис обнаружила рядом со своими волосами копну мягких угольных ворсинок. Швабра тоже свесилась вниз и теперь лениво болталась взад-вперед, словно бы демонстрируя своим видом жуткую усталость.

Элис осторожно заползла в комнату, не сводя удивленного взгляда со странного артефакта. Швабра последовала за ней. Она взмахнула мягкими ворсинками, словно кокетка, перекинувшая волосы на одну сторону, и зависла возле Элис.

Рыжая ведьма протянула руку и, осторожно коснувшись черного древка, прислушалась к ощущениям. Швабра не возражала — даже наоборот подалась навстречу. Спустя несколько мгновений, ведьма одернула руку и, закусив нижнюю губу, пораженно уставилась на артефакт.

— Ты живая, да? — уже прекрасно зная ответ, уточнила Элис.

Швабра радостно запрыгала на месте. Ведьма не разделяла восторга случайно оживленного артефакта — она даже не понимала, как такое могло произойти. И что теперь делать со счастливой шваброй-пожарником тоже не знала.

— Ладно, — вздохнула рыжая ведьма, понимая, что швабра никак не может быть виноватой в ее, Элис, очередном провале. — Ты замечательно справилась, молодец! И добро пожаловать в новый мир.

Швабра тут же распушилась, завибрировала и, мотнув ворсинками по кругу, выбросила в воздух целое магическое облако. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы сизый дым, от которого слезились глаза и першило в горле, тут же в нем растворился. Немного повисев у потолка, облако покинуло комнату через окно, оставив за собой шлейф из мягкого цветочного аромата.

— Так намного лучше! Спасибо! — улыбнулась Элис, обводя посвежевшую комнату радостным взглядом. — В конце концов, Калиста оказалась права — все, что ни делается — к лучшему! Правда ведь, швабра?

Швабра и не подумала реагировать — так и висела в воздухе, помахивая ворсинками.

— Тебе не нравится, когда тебя называют шваброй? — догадалась Элис. — Что ж, давай тогда придумаем тебе имя!

Артефакт заинтересованно подвинулся к ведьме, чуть склонившись набок.

— Может быть, Долорес? — предложила Элис, но швабра не выказала одобрения, мотнув ворсинками по сторонам, словно бы говоря «нет». — Аделаида? Габриэлла? Саванна? Нет… быть может — Изольда? Так в башне звали одну ведьму. Она всегда говорила, что ее имя переводится как «красавица»…

Швабре это имя явно пришлось по душе — она закружилась, всем своим видом демонстрируя согласие.

— Правда характер у нее был не подарок… — продолжала рассуждать Элис. — Так что может быть все-таки Долорес?

Швабра категорично стукнула древком о пол.

— Ну, вот и она так поступала, — вздохнула ведьма. — Чуть что не по ее — сразу шуметь. Ладно. Изольда, так Изольда.

В комнату постучали. Швабра тут же с грохотом шлепнулась к ногам Элис.

— Молодец, Изольда, — шепотом похвалила Элис. — Нельзя забывать о конспирации!

— Я принесла ужин и записку от герцогини! — объявил из коридора приятный девчачий голосок.

Элис подняла швабру и направилась к двери. На пороге стояла служанка, кругленькая и улыбчивая. На вид — совсем, как Элис, не больше девятнадцати. Чепец с рюшами окаймлял пухленькое личико, а карие глаза смотрели с теплым интересом. В руках она держала поднос с большой, накрытой железным колпаком тарелкой, стаканом ярко-желтого сока и маленьким, сложенным вдвое листком.

— Спасибо, — поблагодарила Элис, забрав поднос из рук девушки.

— Если вдруг что-то понадобится, вы можете найти меня на кухне, — сообщила служанка. — Меня Долорес зовут. Я дочь главной кухарки, и порой госпожа Жозефина разрешает мне выполнять обязанности горничной, так что если вас заплести надо или с платьем помочь — я всегда рада услужить.

— Благодарю, но это вряд ли понадобится, — растерянно улыбнулась Элис.

Она ведь и сама — не больше, чем прислуга. К чему все эти расшаркивания?

— Ну ладно, — пожала плечами Долорес. — Тогда приятного аппетита, госпожа воспитанница!

«Точно!» — вспомнила Элис, закрыв попой дверь. — «Я ведь теперь официально воспитанница госпожи Жозефины!»

Она подошла к столику у окна и, осторожно опустив на него поднос с едой, развернула записку герцогини. Швабра тут же оказалась рядом, выглядывая ворсинками из-за плеча ведьмы.

«Дорогая Элиссана!

Сегодня ты отлично поработала и заслужила отдых.

Ложись пораньше, чтобы быть готовой к завтрашнему дню — занятия начнутся в восемь. Твое расписание обсудим при встрече.

Если понадобится помощь — зови Долорес, она — хорошая девочка.

Спокойной ночи.

Твоя наставница, герцогиня Жозефина».

— Ух, — вздохнула Элис, дочитав до конца. — Я должна справиться! Правда же, Изольда?

Швабра согласно покачала ворсинками, но волнение, сжавшее сердце ведьмы тугим обручем, и не думало отступать.

— Не жалеешь, что не стала Долорес? — спросила Элис, решив сменить тему разговора. — Была бы у тебя в поместье тезка. Очень милая, кстати.

Швабра мотнула шевелюрой и направилась к кровати. Там, немного покрутившись, словно кошка в поиске идеального места, она привалилась к углу и замерла, явно давая понять, что на сегодня разговор окончен.

— Ладно, — вздохнула Элис, откладывая записку герцогини в сторону. — После еды, я, пожалуй, приму ванну и тоже пойду спать. Может, только за травкой успокоительной схожу…

Швабра взволнованно встрепенулась, и Элис тут же замахала рукой:

— Хорошо, хорошо! Другой раз насобираю. На сегодня хватит. Отдыхай.

Она уселась на обитую мягкой подушкой табуретку и подняла крышку с тарелки. Кусочек творожного пудинга, припорошенный сахарной посыпкой и украшенный россыпью темно-синих ягод и листочком мяты, соседствовал с расписной пиалой карамельно-оранжевого апельсинового варенья. Аромат цедры вмиг напомнил Элис о Лионе. Не удержавшись, ведьма обмакнула палец в густом лакомстве и засунула его в рот. Почувствовав на языке сладкую горчинку, она улыбнулась. Молодой господин знает толк в прекрасных вещах!

Загрузка...