Великий поход хомяка и жабы

Глава 21

Большая Хлебная долина. Каменная башня магов.

Вечер.

Халлон, Эариэль, Айнон.

-- Вот неугомонные дебилы! - почти с восхищением охарактеризовал гоблинов (точнее их шаманов) заглянувший в башню Айнон. - Мы их вроде и повыбили, и костров лишили, и маны они уже потратили море, а все не угомонятся. И ведь видят, что их укусы нам как мертвому припарка, а все равно раз за разом пытаются укусить, обламываются и все равно пытаются -- как только не надоест и откуда силы берутся? -

-- Оттуда, - неопределенно махнул рукой закончивший мысленный разговор с Исилиэль Халлон. - Работа у них такая: нам гадить и следить чтобы жизнь медом не казалась, да и Дримм говорит, что к ним постоянно подкрепления подходят, вон только что Отличница жаловалась на ментальные атаки -- ни одной минуты без них не обходится -- гоблины давят, я даже Иримэ и еще пару магов ей на подмогу послал, но все равно просит еще. А как я пошлю, если тут такие дела разворачиваются? - и Халлон кивнул на остатки 18-и горящих метательных машин у самых карьеров, в одном из которых уже не было воды, а лишь пар и светящиеся алым стены, а в другом поселилась какая-то жуткая тварь из мира духов, что умудрилась сожрать даже несъедобных и вроде бы состоявших из одной воды элементалей.

-- Ну ментальные -- еще понятно -- тут они надеются повторить свой успех, - все никак не мог успокоиться Айнон. - А вот это что?! - он ткнул в строну красиво горящих машин и других как видимых, так и невидимых следов недавних шаманских атак. - Катапульты эти дебильные или два Зверя Хаоса -- зачем?! Мы утром 2 ДЕСЯТКА(!!!) положили, а они бросили двоих и кучу застрельщиков, половину которых сами Звери и их прихвастни тошнотные сожрали еще по пути! Бессмыслица какая-то! -

-- А по-моему грамотно, - не согласилась с друидом Эариэль, - со Зверями Хаоса не только застрельщики шли, но и шаманы, так что фокус с Айсменом и его копьем не прошел бы, да и стрелы шаманы сумели бы отразить и против грифонов Зверям бы помогли. -

-- Ну и помогли? - насмешливо поднял бровь друид, на что эльфийка-маг пожала плечами:

-- Ну они же не знали, что мы прямо с грифонов будем эпики применять, а не из башни как раньше -- нас они хорошо в тот момент заняли. Я и не знала, что можно прямо из туч ледяными глыбами бить. Весело же было?! Даже Дракону, Папаше, тебе и всем кто мог пришлось впрячься, а Халлон тут чуть не надорвался -- так что не до Зверей нам тогда было, и они вполне могли и дойти.

-- Ну может быть, - вынужден был согласиться Айнон. - А зачем эти машины? Ведь не добросить до вас и вообще ни до кого? Даже если бы вы их не расхерачили, они бы были бесполезны. -

-- А вот тут ты ошибаешься, мой необразованный друг, - не упустил возможности подколоть друида и выпендриться закончивший очередной сеанс мысленной связи Халлон. - В магии Порядка, например, есть целый раздел, как усиливать боевые машины, а у воздушников -- как управлять запущенным с машины снарядом и увеличивать дальность выстрела -- видимо у местных нашелся специалист. До нас им было не дотянуть, но до вашей зеленки (живой стены) достали бы. Прилетело бы вам чего-нибудь горючего и тю-тю ваша оранжерея -- одни бы головешки остались! -

-- Вот гады! - вновь восхитился ''просвещенный'' магом друид. - Ну точно на нас нацелились, а я то думал! Последние два-три часа как с цепи сорвались: то жучки прилетели стали листья есть, то личинки из земли полезли, то вооще вся стена стала гнить -- что мы не делали ничего не помогало -- гниет и все. Пока Великое Исцеление Растений не провели, - тут Айнон уточнил, - два раза, все было плохо. Мелочь конечно, но выматывает. -

-- На то у них и расчет, - кивнула в ответ на его слова Русалочка, но друид ее уже не слушал, а переговаривался с вызвавшей его Куэ -- оставшаяся за старшую девушка срочно выцепляла начальство на рабочее место.

-- Вот твари неугомонные! - закончив сеанс связи выругался Айнон и добавил-пробурчал нечто вообще неудобоупоминаемое (что-то про Обаму и его родню, а так же их нетрадиционные взаимоотношения друг с другом и миром), а затем пояснил для вопросительно уставившихся на него магов: - Помяни черта, а он тут как тут -- земля под стеной изменилась и растения начали вять -- опять штучки тра...тых в жопу шаманов, так что я пошел. Да! - тут друид хлопнул себя по лбу. - Что приходил-то! Киньте чего-нибудь, вам виднее, из школ Жизни и Света на стену: Жизнь растениям поможет, а Свет хорошо шаманство глушит -- маги у нас на валах заметили. Так что киньте сколько не жалко. -

-- Ты знал про Свет? - недоуменно спросила у Халлона Русалочка после ухода друида.

-- Нет, - неуверенно задумался Диссидент, - но мы с шаманами близко не махались, а вот те, кто на валах, те да -- думаю знают, что говорят. А вообще как все закончится нужно будет пообщаться и обменяться опытом, а может и записать. -

-- А-аа! - подпрыгнула на месте Эариэль, заставив Халлона аж вздрогнуть. - Понял наконец ценность записей! А кто возмущался и не хотел курс проходить ( курс по облегчению жизни игрокам, составленный коллективом авторов от клана) и вопил, что это все ерунда?! -

-- Был не прав, признаю, - не стал особо возражать и признал свою тогдашнюю ошибку Халлон.

-- Ну вот то-то, - задрала очаровательный носик одна из авторов этого курса и предложила внимательно слушавшему ее Халлону кое-что...

Страшная и неожиданная метель -- порождение магов башни, а так же последовавшая за ней локальная (только на гоблинской стороне долины) буря изрядно озаботили шаманов и отвлекли их от разных глупостей. Результат -- вздохнула свободней Исилиэль, полегче стало Айнону с его лелеяным ''гербарием'', да и атаки на башню на время прекратились. Все-таки древнеримский полководец Цезарь знал, что говорил: лучшая оборона это действительно нападение.

Рудник, общая столовая под открытым небом.

Накилон -- полуэльф-воин 50-ого уровня, наемник клана Красного Дракона.

Накилон занимался сразу двумя важными делами, и не одно из них не могло подождать. Впрочем он не плохо справлялся с обоими и не без основательно рассчитывал завершить их одновременно: первым из дел была жрачка -- очень важное, без балды, дело -- за весь этот долгий и наполненный действием день во рту у него не было маковой росины, и хотя он трижды за сегодня отправлялся на респаун и тот исправно снимал чувство голода, но всего несколько минут боя и той нервической обстановки сражения, что витала вокруг, и голод возвращался с новыми силами.

Вообще вопрос питания игроков в Игре стоял несколько странно и вызывал у многих вопросы к администрации Игры. Странностей хватало: тут и почему после принудительного выхода или насильственной смерти чувство голода не исчезает, как в случае если игрок по собственной воле уходит в реал, а лишь тухнет на время, чтобы вернуться чуть позже, и почему игрокам или их питомцам вообще нужно было питаться в Игре? Нет, понятно -- это часть удовольствий, которые предоставляет полное погружение. Но почему у игроков не было выбора (?) и если долго без выхода присутствовать в вирте и не кормить свою аватару (чара), то она может и умереть -- многие возмущались. Администрация Игры сохраняла гордое молчание, отдав все версии на откуп игрокам и самой популярной из этих версий было то, что таким образом ''Основа'' принуждает всех соблюдать закон и не использовать переделанные капсулы без принудительного выхода. Лично Накилон не верил в подобную чушь -- несомненно существовало много гораздо более эффективных средств, просто не могло не существовать, да и купить, добыть и заработать на еду в Серединном мире не было проблемой ни разу, так что непонятка с едой так и осталась непоняткой, впрочем по достоинству оцененной сторонниками реализма.

Большую хотя с какой-то стороны и меньшую проблему представляло из себя говно, то самое говно, что образуется после еды: почему-то необходимость срать (и ссать) в виртуальном мире приводила некоторых в ужас -- ''Основа'' даже судилась с несколькими психически травмированными (по их словам) пользователями, но сумела отбиться и доказать, что полное погружение, значит именно то что значит и нужно было внимательно читать договор, да и вообще у компании с многосотмиллиардными доходами было гораздо больше шансов выиграть в суде, чем у испугавшихся покакать одиночек. Как бы то ни было, некоторые игроки предпочитали не срать в игре и при первых признаках такой необходимости выходили в реал. Проще это было делать тем, кто ничего не ел, даже сложилась некая каста-движение тех кто ''не запятнал себя дерьмом'', и состоявшие в этой касте игроки очень этим гордились, впрочем большинство игроков не придавали этой проблеме значения и просто жили в свое удовольствие, наслаждались едой и питьем Серединного мира, а если чувствовали позыв определенного толка, то без всяких проблем справляли малую и большую нужду, а так же плевали на всяких мудозвонов, которым кроме того что они ни разу не присели под куст не нашлось чем гордиться.

Так что Накилон без страха наяривал щедро приправленную свининой и травами кашу, в которой (и это ему очень нравилось) свинины было гораздо больше чем трав и крупы. Красные Драконы не жидились насчет еды ни для своих, ни для наемников и если первые два дня выбор был довольно скудным( пшенная и гречневая каша, копченое мясо, хлеб, овощной салат и паршивое гоблинское пиво), то потом Драконы устроили по настоящему богатый шведский стол -- бери не хочу и главное за счет клана. Появился весь ассортимент трактиров Узла, а местная кухня из заготовок получила доступ к запортальным поставкам и хоть и не могла соревноваться в качестве блюд с продукцией трактиров, но брала свое массой и свежестью, по крайней мере все были довольны.

Накилон усмехнулся глядя на обедавшего рядом с ним Пересмешника, верней не столько обедавшего, сколько тырившего халявную еду по сумкам и покачав головой вернулся ко второму своему делу -- подбиванию бабок как по очкам, так и по деньгам.

-- Значит 5 уровней за 4 дня -- неплохо! Особенно если считать, что четвертый день еще не закончен. Дважды сегодня меня валили и один раз в самый первый день -- повезло -- того же Пересмешника только сегодня кончали четыре раза и он в минусе. - Тут Накилон глянул на довольную рожу соседа-игрока, что оглядываясь по сторонам ( инстинкт наверное -- никто и не следил) запихивал в сумку четверть с вином. - А может и нет: все-таки драка была крепкой -- 3 из 5 уровней я ведь сегодня взял, и это несмотря на 2-е смерти, а ведь пока я драпал, он оставался в окружении, так что наверное много тушек набил. -

Накилон вспомнил свои ощущения, когда они всей трехтысячной массой игроков шли на вылазку: ощущение всемогущества и эйфории от многочисленных наложенных бафов, пылающее в груди желание неизбежного отмщения гоблинам за недавнюю весьма болезненную смерть ( израненного столкнули в ров и заставили под градом дротиков и камней ''прогуляться'' по отравленному чесноку), предчувствие неизбежной победы и радость, когда гоблины начали отступать.

-- Все же хорошо получилось, - подумал обедающий воин и прихлебнул довольно дорогого вина, - не только сумел жизнь сохранить, но и попал на заметку к Драконам. -

Высоким искусством в нужный момент попадаться начальству на глаза бывший курсант овладел в совершенстве, что и продемонстрировал во время вылазки несколько раз, удачно помозолив глаза Синьагил и показав себя на фоне остальных в самом выгодном свете и как уже было сказано ранее, сумел при этом хорошо заработать очков и не отправиться на респаун, слив при этом часть заработанного.

-- Так что можно считать, что я в плюсе -- неизвестно смог бы я так подняться за 4 дня на ''воле'', скорей всего нет, хотя может и да, но пришлось бы сильно рисковать и тоже могло по-всякому повернуться -- смертей много, очков мало. Достижения за полутысячу заваленных разумных, сотню существ одного вида и сотню воинов также на дороге не валяются, плюс сильно выросли рукопашный бой и фехтовалка. -

Накилон довольно отвалился от стола и с усмешкой проводил глазами набившего не только брюхо, но и сумки ''оголодавшего'' соседа, что направился к местному устроенному Драконами специально для них аналогу камеры хранения.

-- Это по очкам. А по деньгам выходит еще лучше и настолько, что даже 400 обещанных золотых -- мелочь по сравнению с уже наковырянным: добыча на руднике и в долинах, добыча в первой чистке Хлебной и сегодня, а также спасибо пока покойному Ужику -- клады и ухоронки, которые не пришлось делить с рейдом. За тысячу выходит, а ведь есть еще не сданное добро -- непорядок -- сумка-выручалка хоть и велика, но не резиновая, да и 30% веса все равно есть -- нужно сдать и освободить объем. - Накилон вскинулся было, глянул на ближайший пункт приема хабара и разочарованно хлопнулся задницей обратно на скамью. - Не один я такой умный -- все сдают, а стоять в очереди не охота. Значит хранилище, хотя вроде по пути есть еще один приемщик-контрабандист, если там меньше 5-и -- сдам ему, больше -- положу в хранилище. -

Приняв решение Накилон, не особо торопясь (времени хватало), встал из-за стола, пристегнул к поясу меч, прибрал сумку и отправился по стопам уже исчезнувшего среди построек рудника Пересмешника. Мимо шедшего прогулочным шагом полуэльфа то и дело проходили спешившие по своим делам собратья-игроки, как наемники, так и Драконы, тащили разные грузы рабочие заготовки, над головой пролетали грифоны, а со всех сторон доносился хоть и ослабленный расстоянием, но постоянно напоминающий о себе гул событий, что сейчас происходили в Хлебной, а также в ущельях и мелких долинах вокруг рудника -- жизнь кипела и Накилону нравилось быть частью этой жизни.

Великая горная плотина (старое название -- Дар короля, еще более старое гномье название -- Ледяное Зеркало).

Вэнон (Бобер).

Бобер все же не утерпел и выглянул из-за склона (уже в 25-й раз) и.... опять ничего не увидел -- голые скалы и древняя кладка, но ни сидящих в засаде гоблинов, ни разведки, что должна была их найти. Проигнорировав осуждающий взгляд старшего воина прикрытия, он спрятался обратно и вновь постарался спокойно сидеть и ждать -- непростая задача, время утекало сквозь пальцы, и каждая минута была на счету. Как бы то ни было, угодить в засаду тоже не хотелось, тем более Бобер хорошо помнил свой утренний конфуз, когда его группу как бог черепаху разделал какой-то вызванный шаманом дух. Вообще тактика против таких врагов была отработана, и все знали что нужно делать в подобном случае (валить шамана, что его вызвал), да и надолго вызвать духа было нельзя -- чем сильнее вызванный дух, тем больше потом шаману придется за это платить. Но как всегда практика сильно расплевалась с теорией: сука-шаман спрятался и накрылся маскирующими заклинаниями -- попробуй такого завали; вызванный хитрым шаманом дух оказался слишком силен и совершенно игнорировал амулеты, что по идее должны были его ослаблять и наоборот давать носившим их игрокам преимущества в бою -- может амулеты действительно что-то там ослабляли и чего-то кому-то давали, но ни Бобер, ни его товарищи как-то этого не заметили; ну и наконец, слишком быстро все произошло -- раз, и он уже в загрузочной темноте, а через некоторое время в точке респауна слушает как не по-девчачьи, а скорей как пьяный сапожник из Вологды матерится на сутки оставленная без ездового маунта Оаиэль.

Внезапно старший скомандовал готовность, и Вэнон вместе с остальными приготовился к бою, но через минуту расслабился -- вернулись разведчики: тройка воров и парочка рейнджеров, а так же для такого важного дела пожертвованная Главой клана Василиса.

-- Нет там никого! - резко бросила поспешившему узнать новости Бобру раздраженная чем-то Дочка. - И не было никогда, только ваши следы двухдневной давности -- лишь время потеряли! -

-- Не согласен, - возразил ей возглавивший разведку Мулкорх и озвучил прописную истину, - хуже было бы, если бы нарвались -- и дело не сделали, и все бы легли, а так даже если засада, были бы варианты. - Питомица Дримма не стала ему возражать (что тут возразишь?) и лишь раздраженно дернула плечом, ну а Бобер их уже не слушал, а опередив прикрытие из воинов, бежал по довольно таки крутому склону вниз -- время действительно поджимало.

Всего 10 минут или в данном случае еще целых 10 минут понадобились ему для того чтобы убедиться, что все заложенные им же два дня назад заряды в порядке и сработают так как нужно: где надо один за другим, где надо несколько разом, и только после этого Вэнон напрямую связался с Дриммом:

-- Все в порядке, праздничная корзинка готова -- можно дарить. -

-- Ну так дари поскорей, - дал добро Глава клана и оборвал связь.

-- Уходим! - махнул рукой спутникам Бобер и вместе с ними поспешил обратно, бегом возвращаясь на ту самую площадку, откуда и уходила разведка и где их всех ждали четыре транспорта-грифона и их владельцы-пилоты.

-- Как? Добро? - на всякий случай поинтересовался по пути Мулкорх, впрочем он и не сомневался в ответе. Бобер его не разочаровал:

-- Да, загеноцидим зеленых, жаль только масштаб маловат -- всего какие-то 60 тысяч, а могла бы и вся орда быть. -

-- Да не расстраивайся, - присоединился бегущий с другой стороны Лейтенант, - 60 тыщ тоже неплохо, да и не 60 их будет, а гораздо больше -- про мирных гоблинов в долинах забыл? -

-- Какие еще мирные?! - не оборачиваясь рыкнул бегущий впереди воин. - Нет тут таких! Я когда у Маски в группе был, и мы Хлебную с беспредельщиками чистили, мне одна такая ''мирная'' гоблинская мамаша в рожу младенца бросила и отаварила по ноге кистенем, а если б не щит, младенец в рожу бы вцепился -- зубы как у бультерьера! -

-- Ну а чего ты ждал? - удивился бодро прыгавший по камням Мулкорх. - Мы ведь себя ведем хуже каких-нибудь фашистов -- пленных не берем и режем всех от мала до велика. С другой стороны здесь, я имею в виду весь этот мир, все так себя ведут, а людоеды-гоблины тем паче, если перефразировать: ''Жестокий виртуальный мир -- жестокие виртуальные сердца''. -

-- Ну долго вы еще, черепахи!? - подбодрила их уже поднявшаяся, уставшая ждать и спустившаяся за ними Дочка.

Стихийное обсуждение моральных проблем применительно к виртуалу еще некоторое время продолжалось, но не долго -- Бобер безжалостно всех подгонял и успокоился только тогда, когда взлетели грифоны, а затем в последний раз глянул на огромную рукотворную чашу прозрачной ледниковой воды и прошептав:

-- Хлебайте, ребята, - активировал амулет....

Ретроспектива.

Небывалое бедствие обрушилось на Гоблинские горы, сразу отодвинув на задний план недавнее вторжение чужаков -- многие тысячи тон воды обрушились на жилые долины, безвозвратно хороня под собой плоды труда десятков и сотен поколений, а так же подгребая под взбесившейся водой столько жизней, что погибшие сегодня в Хлебной долине не составили бы и десятой доли от их числа. Еще большему количеству гоблинов ''повезло'' -- через какое-то время и множество мгновенно превратившихся в озера долин поток потерял свою силу и ''всего лишь'' топил их дома и все что было нажито непосильным трудом, но все же не убивал сразу.

Сотни тысяч гоблинов вынуждены были покинуть свое жилье и бежать кто по пояс, а кто и по грудь в ледяной воде, искать сухое место, благо вокруг все же были горы и это не составило особого труда. Но не успели те кто спасся от буйства стихии возблагодарить богов и духов за спасенную жизнь и устроиться на ночлег, как новый не менее страшный потоп обрушился на них сверху -- ночные хищники высокогорья не упустили свой шанс и вкусную и неспособную сопротивляться добычу. Слишком много отцов семейств ушло воевать, слишком мало шаманов осталось -- потери от наводнения удвоились, а твари высокогорья набили свои животы на месяц вперед.

Что касается 3-х гоблинских армий (причины, ради которой Драконы устроили весь этот жуткий геноцид), то тут безжалостных игроков ждал лишь половинчатый успех: уничтожить полностью удалось лишь одну из шедших к руднику армий, самую маленькую, в полном составе ''булькнувшую'' в одной из долин. Вторая, та что находилась дальше всех, отделалась потерей пары тысяч и, избежав самого страшного, сумела вовремя уйти от преследующего ее потока, ну и заодно от рудника. Хуже (для игроков) обстояло дело с третьей из армией -- 25 тысяч гоблинов проскочили и хоть и изрядно намокли, но вообще не понесли потерь, и мало того, так встретили решивших под шумок порезвиться грифонов, что отбили у них всякое желание себя атаковать.

Судьба затопленной части Гоблинских гор сложилась по-разному: кое-где вода со временем ушла навсегда, кое-где навсегда и осталась, ну а в большинстве долин и ущелий серединка на половинку, но в любом случае, пользоваться ими как раньше уже никто не мог. Взорванную игроками плотину так никогда и не починили, но это уже совсем другая история.

Вождь Лук Костяной Нос, член совета старейшин клана Кожаных Плащей, командующий 28-ми-тысячной армии (уже меньше).

Через 2 часа после начала потопа.

-- Несправедливо! За что наказываете, предки?!- почти прокричал Лук и яростно хлопнул свободной рукой по воде. Тут же опомнился и огляделся по сторонам -- ему повезло, все занимались спасением своих жизней и не очень следили за тем, что происходит вокруг, и не заметили недостойной вождя вспышки. Хотя какого вождя? Обычного голого, как и многие они, гоблина, принадлежавшего к клану Кожаных Плащей, о чем свидетельствовал свернутый особым образом и наполненный воздухом плащ, исправно исполнявший роль плотика для оружия и вещей.

Не все, далеко не все гоблины принадлежали к клану командующего армией и поэтому не могли так себе помочь и теперь устало брели по щиколотку в грязи, по колено и выше в воде, в мокрой и сковывающей движения одежде и еще радовались, что они живы и вода не захлестывает им лицо, мешая дышать.

-- Помоги нам, Звероватый, Многоглазый и Приходящий в ночи! Помогите, духи предков, и укройте нас от крылатых убийц! - от безнадежности молился не представлявший что ему еще сделать Костяной Нос. Проклятые всеми богами и оседлавшие крылатых зверей чужаки дважды уже посещали и без того находящуюся на последним издыхании армию и безнаказанно сбрасывали на нее все что хотели, разве что кроме своего дерьма -- ответа не было -- все его подчиненные, не исключая его самого и шаманов, стремились не утонуть и почти не обращали внимания на кружившихся над самой водой несущих смерть летунов.

Чуть позже, когда вода перестала быть главной опасностью и превратилась лишь в препятствие движению вперед, гоблины осознали угрозу и нет-нет поглядывали в небо, ожидая нового налета, но налета не было, усталость брала свое, и они все реже и реже поднимали кверху головы и все меньше и меньше усталых до беспамятства гоблинов волновала собственная смерть -- главной целью их жизни было идти вперед и не упасть. Лишь Костяной Нос и несколько младших вождей помнили о небесной угрозе, но поскольку ничего не могли предпринять, то им оставалось только молиться, молиться как никогда в своей жизни и ждать -- точек в небе, что несут с собой смерть, или способный принять многие тысячи воинов участок земли, на котором армия сможет отдохнуть и привести себя в порядок.

Впереди послышались бодрые шлепки, и мгновенно догадавшийся что это значит обличенный властью гоблин поднял голову -- к нему спешил один из воинов передового дозора, и он в отличие от Костяного Носа не шел, а плыл, лежа на таком же как у командующего надутом воздухом плаще, никаких вещей кроме кинжала на шейном шнурке у дозорного не было.

-- Старейший, ты был прав -- склон Восьмирогой горы не затопило! - сообщил радостное известие посыльный. Усталый командующий кивнул и взглядом предложил ему продолжать. - Мы (передовая сотня) уже разложили несколько костров и сушимся. Проблема с едой -- все вымокло, кое-что осталось, но мало. - Эту новость голодный и мокрый командующий тоже ожидал и успел ее обдумать.

-- Сколько там народу? - буркнул скорей себе под нос, чем обращаясь к собеседнику Лук, но ловивший каждое слово вождя воин услышал:

-- Много: беженцы из двух десятков кланов, мужчин почти нет, только женщины и дети, мы их немного отогнали, чтобы дать место воинам. -

-- Хорошо, - вновь едва слышно буркнул командующий. То что он собирался сделать не нравилось ему самому и могло принести в будущем немало проблем его клану, но он не видел другого решения и возможности сохранить армию. - Плыви к Грызу (прозвище, говорящее само за себя) пусть он ускорится, проводишь, и как только его тысяча выберется на сухое, пусть половину отправит раскладывать костры, а другую -- добывать продовольствие для армии. Кто будет сопротивляться или прятать -- в котел! Да, котлы для варки тоже изъять. -

-- Понял, старейшина, - без тени сомнений закивал головой лежащий на кожаном подобии водяного матраса гоблин. Разведчики, в числе которых состоял посыльный, делали и не такое, так что приказ не только не шокировал его, но наоборот посыльного бы удивило, если бы его не было.

-- Плыви, - кивком отпустил подчиненного Костяной Нос и, глянув вслед опять бодро зашлепавшему руками и ногами подчиненному, позавидовал его молодости и энергии, а затем кряхтя и ругаясь тоже ускорил свой шаг, устало таща на буксире свой плащ.

Когда через полчаса Костяной Нос выбрался на сухое, обогнав при этом десятку своих более молодых, но не трехжильных как он телохранителей, множество костров еще только начинали разгораться и согреться от них пока еще было нельзя. Но должность командующего все же имела свои преимущества, и пока готовили его личный костер, он смог согреть свои старые ноющие от сырости кости у костра давно обустроившихся разведчиков и заодно утолить свой голод мясом еще до приказа реквизированной (сиреч отнятой под угрозой оружия) овцы.

Долго нежиться у теплого костра командующему не пришлось -- начали чуть ли не в буквальном (бывало что и не чуть) смысле выползать из воды воины основного подошедшего войска: грязные, голодные и уставшие, как не устают последние рабы в шахтах, а выше по склону слышались все нарастающие крики и звон оружия -- головорезы Грыза безжалостно исполняли отданный приказ и не особо церемонились с беженцами, что не желали ''добровольно'' расставаться с последним -- все это требовало внимания командующего, и никто не мог его в этом заменить. Старый гоблин (а ведь еще недавно он бы рассмеялся, упомяни кто о его возрасте) в очередной раз за сегодняшний день преодолел себя и с помощью телохранителей начал одеваться, благо верхняя одежда и доспехи были почти сухими (спасибо превращенному в плот плащу). Набедренная повязка, нижняя шерстяная одежда, кожанный поддоспешник, кольчуга , шлем, оружие на поясе и у костра разведчиков стоит прежний гордый командующий -- Лук Костяной Нос, а не мокрый уставший старик.

7 часов спустя.

До самой ночи старый вождь не то что не смог отдохнуть, но даже не присел -- десятки навалившихся одновременно дел гнули его к земле -- не согнули, Костяной Нос справился со всем. Справился с жалостью к беспощадно ограбленным сородичам из разных кланов. Справился с бунтом, когда 4 сотни возмущенных грабежом бойцов (в основном уроженцы местных кланов, но не только) повернули оружие против своих сослуживцев и, объединившись с сородичами, дали настоящий бой, в котором кроме взбунтовавшихся и их союзников-беженцев погибло еще 5 сотен его бойцов. Вновь справился с жалостью к еще 7-ми сотням воинов, что хоть и не повернули оружие против своих, но отказались исполнять приказ -- всех их ждала жуткая смерть в назидание другим. Ослушников разоружили и отправили под стражу, а поздно вечером уже после всех сделанных дел, отборные головорезы Грыза на глазах всего в молчании стоявшего войска раздробили камнями колени и локти каждому из них и побросали еще живых в поток. Командующий почти сразу пожалел о принятом решении -- терять столько воинов было глупо, а в глазах тех, кто смотрел на казнь, он не увидел того, чего хотел, но решение уже было принято и менять его было бы еще хуже, так что костоломы Грыза довели все до конца, и лишь только тогда Костяной Нос распустил построенную армию отдыхать. Как бы то ни было и чтобы ему не пришлось совершить, результат его усилий -- тысячи сытых, сухих и спящих у ярко и жарко горящих костров воинов, что завтра смогут выступить в поход.

Наконец-то и Лук мог отдохнуть, снять надоевшую кольчугу и шлем и сбросить с себя бремя забот, что натерло ему горб почище чем тяжелая броня. Старый гоблин позволил себе по-стариковски кряхтя вытянуть босые ступни к огню и, время от времени прихлебывая травяной на меду отвар, полузадремать, иногда машинально кивая на не особо интересующий его разговор, который затеяли меж собой Грыз, главный шаман армии и старший разведчик, вся верхушка армии, что собралась у его костра. Устал не только командующий, но и разведчики, гвардейцы Грыза, телохранители и шаманы, трудившиеся гораздо больше простых и сладко спящих сейчас у костров бойцов. Устали все, в том числе и дозорные, что вместо сна вынуждены были пялиться в стенающую женскими и детскими голосами темноту, так что неудивительно, что никто не заметил, не услышал и не понял когда стоны горя, голода и жалобы на судьбу сменились криками боли и ужаса и рычанием совсем не гоблинских глоток, а потом этот шум пришел к кострам и спящим с открытыми глазами караульным....

Сквозь полуприкрытые веки и завораживающие языки костра почти уснувший Лук увидел, как на такого же как он квелого дозорного выскочила окровавленная женщина и, повалив его вместе с так и не выпущенным копьем, побежала дальше, а не соображавший разбуженный дозорный с видимым усилием поднялся с земли и тут же снова чуть не упал, машинальным движением насадив на копье девочку-подростка, такую же окровавленную как и женщина. Дозорный тупо и не выпуская копья уставился на дело своих рук и не знал, что ему предпринять -- решение приняли за него: беззвучно вылетевший из темноты красноголовый варан подмял обоих и, распоров воина от паха до глотки, занялся хнычущей на копье девочкой.

Лук отхлебнул отвара, а затем внезапно понял, ЧТО он видел и что это не сон -- кружка с отваром выпала у него из пальцев, а в уши вернувшегося к действительности вождя ворвался дикий многоголосый крик, звучавший в основном там, за цепью огней, где недавно рыдали обреченные им на голодную смерть женщины и дети, но и вокруг среди воинских костров уже было. Задремавшие собеседники очнулись одновременно с ним, но не успели ничего предпринять, лишь шаман взмахнул рукой и послал в увлекшегося трапезой варана огненный шар и тут же был смят выпрыгнувшей из темноты тушей очередного ночного ''гостя'', что заглянул на ''командирский огонек''.

Нежданный ''гость'' сбил не только не успевшего пикнуть шамана, но и еще двух воинов и вместе с ними рычащим и дергающимся клубком прокатился прямо сквозь огонь. Гоблины успели вскочить и достать оружие, что было под рукой, и больше ничего -- ''гость'' уже вставал, один.

Луку и всем кто собрался у его костра ''несказанно повезло'', ведь к ним на огонек заглянул пещерный или горный гуль, что отличался от своих встречавшихся на кладбищах сородичей, как дикий бешеный волк от болонки, и в отличие от них предпочитал свежачок. Гуль может и не блистал особым умом, но был РАЗУМЕН и первым прикончил того, кто мог бы расправиться с ним без особого труда, то есть валяющегося у его ног шамана с почти откушенной головой, ну и до кучи троих телохранителей Костяного Носа. Именно троих -- один из воинов не вскочил вместе со всеми, а остался сидеть у костра, смотреть в огонь остекленевшими глазами и истекать кровью из распоротого горла, по которому прошелся коготь задней ноги пролетевшего мимо гуля. Меньше чем за секунду гуль убил сразу четверых и не собирался останавливаться на достигнутом -- ему были нужны все.

Нежить была сильна, умна и опытна, но и телохранители командующего 25-ти тысячной армии были сделаны не пальцем, так что на мгновение, всего на какое-то мгновение, в застывшего в неподвижности гуля сразу же полетели четыре копья и два топора. Но гуль был хорош, и три из четырех копий и один из топоров пролетели там, где его уже не было, оставшееся копье он отбил, поймал и метнул (!!!) восвояси, лишив Лука еще одного телохранителя, а единственный попавший топор попал неудачно и бесполезно ударил гуля топорищем, тем самым местом, где его должна держать рука. Все же рану (и еще какую!) гуль получил -- Костяной Нос не собирался быть статистом и так ловко метнул нож, спрятав плавное движение в отблесках костра, что гуль не сумел ничего заметить и получил вошедший по рукоятку нож в правый глаз.

Нож одного из старейшин сильного клана был великолепен: яд на лезвии, проклятье в металле и временная неудача не только тому, в кого он попадет, но даже тому, кого царапнет до крови, не говоря уж о волнистом невероятно прочном, но в то же время легком лезвии. Да, нож был прекрасен и жаль что предназначался для убийства живых, ну а у неживого противника лишь чуть-чуть понизил параметр удача и ВСЕ.

Четверо воинов, что заступили путь развернувшейся к обидчику твари, умерли быстро, как и все кого убивал гуль: первый лишился головы, снесенной с плеч быстрым, быстрее чем мог уследить глаз, ударом; второй -- откушенной гулким движением челюстей руки, шокированный болью воин побрел куда-то в темноту -- далеко он не ушел и умер от потери крови; третий умудрился нанести легкий порез почти удачным ударом копья и поплатился сорванным когтями лицом -- умер он чуть позже безрукого, но в схватке участия уже не принимал, баюкая ладонями сплошную рану и ища пальцами отсутствующие глаза; ну а четвертому гуль просто и без затей вырвал кишки. Неизвестно как бы сложилась эта схватка будь на воинах доспехи -- скорей всего также, но гулю все же было бы сложней.

Костяной Нос не боялся смерти, а наоборот ждал ее, предчувствуя в ней освобождение от не по возрасту хлопотной жизни и отдых, которого он был лишен. Но и просто так умирать старый воин не собирался и расслабленно и в то же время собранно ждал убивавшего его телохранителей врага. Правая рука вождя сжимала направленный на буйствующую нежить меч, ну а в левой, спрятанной за спиной, находился сюрприз -- свинцовый шар кистеня на длинной металлической цепи. Рядом с готовым ко всему вождем стоял давнишний разведчик-посыльный и сжимал в каждой из рук по метательному копью.

Но все же прежде чем добраться до старика и молодого, гулю пришлось миновать еще двоих: последнего из десятки телохранителей (точней девятки -- один погиб во время мятежа, приняв предназначавшийся Луку свинцовый желудь из пращи) и главного разведчика. Опытный и почти такой же искусный как Лук разведчик сумел увернуться от небрежного взмаха лапы и распахать удивленной промахом твари бок и... и полетел, роняя секиру и захлебываясь кровью от мощного удара сложенных лодочкой когтей, что пробили ему грудь и сломали позвоночник. Но жертва его не была напрасной -- Лук и телохранитель одновременно прыгнули вперед занося мечи, а молодой разведчик метнул дрот и попал, насквозь пробив нежити предплечье.

Невероятно быстрая тварь успела, отбив рукой меч телохранителя, повторить трюк с лицом и тут же прыгнуть навстречу летящему к ней вождю, причем ни нож в глазу, ни дрот в предплечье, ни распаханный секирой бок абсолютно ей не мешали и ни на йоту не замедляли скорость движений.

Как бы не был силен и не убиваем гуль, сколь бы не были стремительны его движения, опыт был на стороне старого гоблина, и гуль сам, САМ налетел на выброшенную ему навстречу гирьку кистеня -- Лук его обманул и послал руку вперед только тогда, когда немертвый уже летел в его сторону в гигантском и неостановимом прыжке, и все внимание нежити приковал будто бы зачерпнувший пламени (угли) меч. Помноженный на скорость удар был настолько силен, что едва не лишил гуля последнего оставшегося глаза и выбил застрявший в правой глазнице кинжал, разворотив при этом половину черепа, ну а сама гирька пробила затылочную кость и застряла в ней -- у Костяного Носа смолоду был хороший удар, да и кистень был не прост. Но потерявшая больше половины мозгов нежить не собиралась умирать и, вслепую махая когтистыми руками, продолжала двигаться вперед.

Старому гоблину повезло дважды: в первый раз, в том что он сумел быстро выпустить петлю кистеня, и во второй раз, когда на секунду ошалевшая тварь буквально переступила через него не убив и оставила лишь несколько глубоких и страшных на вид, но не смертельных ран на спине и плечах. А вот вождь не терял времени даром и на ходу, не обращая внимания на раны, сумел резануть оглушенную тварь: вспорол ей живот и глубоко до кости порезал жопу, а затем еще и оттолкнулся ногой от резко расширившейся раны и, кубарем катясь прочь, подхватил свой дорогой, но не очень полезный в этой схватке нож.

А вот молодому разведчику не повезло -- тварь обрушилась прямо на него и мать вышедшего в свой первый большой поход воина вряд ли мог утешить тот факт, что дротик, который он держал в руке и перед смертью загнал в сердце нежити, вышел у той из спины на полную длину лезвия, да еще и с частью древка. Впрочем и этот удар ничего не решил -- гулю было также насрать на пробитое сердце как и на развороченную башку, закончив с разведчиком он повернулся к израненному старику.

Лук понял -- это его последний бой и грустно и устало улыбнулся гулю, подняв меч и нож в салюте, тем самым приветствуя не только готовую к прыжку нежить, но свою смерть.

Прежде чем прыгнуть вперед гуль сломал в себе оба копья и ощерился остатком лица, звенькнув при этом болтавшейся из середины головы цепью кистеня, после, уже не торопясь выставил когти вперед, напряг ноги и... упал. Не упустивший возможности Грыз, что не сделал с начала боя ни одного резкого движения и вообще затаился и заставил всех ( даже соратников) о себе забыть, нанес один единственный, но зато точный и неотразимый удар -- срубил увлекшейся нежити голову своим тяжелым широким копьем и для верности толкнул безголовое тело древком в костер.

Находившийся мыслями уже в загробном мире Лук как сдутый мяч осел на землю, но вновь, в который уже не считанный раз сломал себя и нашарив рукоять выпущенного меча встал, кивнул спасшему ему жизнь Грызу и вместе с ним побежал по лагерю, громким и совсем не старческим голосом созывая бойцов и отдавая приказы.

Спать гоблинам в эту ночь уже не пришлось, но и особых потерь они не понесли, так ''инциденты'' в самом начале -- двойная цепь близко расположенных друг к другу костров, стена ощетинившегося железа за ними и твари высокогорья и глубоких пещер предпочли не лезть и заниматься более легкой добычей в виде беззащитных женщин и детей. Ну а утром не пощадивший никого и в том числе себя командующий погнал своих воинов кружным путем к руднику.

Двое суток без сна и отдыха, только с короткими остановками для еды гнал своих подчиненных Костяной Нос и лишь на третий день, когда до рудника было уже подать рукой, сделал остановку. Через некоторое время новый старший телохранитель тронул сидящего без движения командующего за плечо, испугался и побежал за Грызом и шаманами -- армия осиротела, старый гоблин исчерпал себя до дна и просто не смог больше жить. А через пару часов, почти сразу после начала движения армия встретила раненного, но способного говорить шамана, и после того что он успел им рассказать, опустились руки даже у взявшего на себя командование Грыза. Вскоре источник дурных новостей отправился вслед за командующим, а армия повернула и двинулась прочь от рудника.

Ретроспектива.

Последняя из трех и самая везучая из двигавшихся к руднику армий расположилась на стыке трех ущелий, но ни у кого не возникало ни малейших сомнений, куда она пойдет дальше. Угольное ущелье -- единственное ущелье, где не было стены, лишь груда битого камня, что вряд ли сможет кого-то надолго остановить. И, когда пришло время, гоблины не обманули ожиданий, устремившись к самой (как они считали) беззащитной точке в обороне рудника. Какое-то время казалось, что это действительно так : змея 25-тысячной армии без малейшего сопротивления вошла в ущелье, не было даже быстроустановленных во время затишья ловушек, а идущие впереди гоблины не встретили ни одного заслона -- путь был свободен.

Зря, совершенно зря, пусть и опытный, но слишком самоуверенный командующий армией отказался от помощи тех, кто уже сражался в этих залитых гоблинской кровью ущельях, сражался и выжил и главное приобрел опыт, бесценный опыт сражения с безжалостным врагом. Самоуверенный вождь не то что не стал слушать советов, а даже оскорбил прошедших настоящий ад воинов, назвал их трусами и именно их трусостью и объяснил все неудачи, вдобавок еще и запретил старожилам приближаться к приведенным им войскам, чтобы, как он сказал, ''не заразить''. Так что не удивительно, что новичков абсолютно не насторожило отсутствие какого-либо сопротивления, и слишком тяжелый, но все же не мешавший дышать воздух в ущелье (шаманы проверили -- не отрава) -- вонючий духан списали на множество трупов под ногами....

Над ущельем пролетел грифон-одиночка, прилетела горящая стрела, всего одна стрела, но зато с открытым огнем, и газ, тот самый газ, что лишь чуть-чуть мешал гоблинам дышать и чей запах очень походил на запах разлагавшихся тел, вспыхнул яростным огнем, в мгновение ока уподобив ущелье жерлу великанского огнемета -- 8 тысяч живых воинов и пара тысяч мертвых за секунду превратились даже не в пепел, в пар!

Погиб самоуверенный командующий и все младшие вожди, погибла большая часть шаманов, что шли хоть и не в самом авангарде, но все же впереди, погибла треть армии, а остальные так больше и не решились войти в абсолютно безопасное теперь ущелье. Да и вообще, в чистом буквально стерильном ущелье наступила тишина -- до самого конца битвы за рудник ни один гоблин в него так и не ступил.

Впрочем гоблинская армия еще располагала более чем 15-тью тысячами бойцов, имелись и шаманы, а также желание драться и отомстить. Отвечавший за оборону второстепенных направлений Вар предполагал, даже не сомневался, что гоблины обезглавленной, но все еще представлявшей опасность армии еще доставят ему неприятности и в общем-то не ошибся -- доставили, но несколько позже. Казалось бы самое логичное и очевидное решение -- идти всей армией к другому ущелью или долине и попробовать снова, ну может быть выслать впереди маленький отряд, собрать возможные шишки, но резко поумневшие со смертью спесивого начальства гоблины решили по другому и неожиданно для игроков раздербанили армию, усилив собой многочисленные отряды старожилов, почти удвоив их общее число и так сказать пробивную силу.

Несмотря на всю свою кажущуюся нелогичность, столь неожиданный ход оказался самым верным из возможных и в последствии принес гоблинам долгожданный, хоть и несколько запоздалый успех ...

Большая Хлебная Долина.

Поздний вечер.

Дримм.

Дримм устал, как устали все, кто находился на его башне, как устали стрелки за живыми стенами, не исключая заготовок, как не вылезавшие из седла грифоньи всадники и их таскавшие хозяев на горбу маунты. Устали все: и маги в соседней каменной башне, и тем более те, кто сдерживал атаки в многочисленных ущельях вокруг рудника, и даже жаждущие крови и очков игроки-наемники и те устали умирать и убивать. Не очень устали меньше всего сражавшиеся гильдейцы, но и свежими легионеров и олли тоже было сложно назвать. Тяжелое сражение затянулось, как долгий и выматывающий зрителей да и актеров спектакль, и все еще продолжавшийся по сию пору антракт (хотя шаманские репризы не давали толком отдохнуть) невыносимо оттягивал явно грандиозный, но затянутый финал, которым несомненно должно было окончиться давно надоевшее всем действо.

Пока что клан успешно, очень успешно отражал все приступы, и каждый заканчивающийся неудачей приступ кусок за куском съедал огромную гоблинскую орду, не только в Хлебной, но и везде вокруг рудника. Платой за такой успех стали жизни игроков-наемников, игроков-клана, петов и маунтов и тех, и других, а так же мизерные потери заготовок, гильдейцев-наемников и Синих, ну а полторы тысячи нежити (бросовый материал из тех же гоблинов) вообще можно было не считать -- невероятно выгодный для клана Красного Дракона обмен на сотни тысяч погибших за этот еще не закончившийся день гоблинов. Благостная картина и казалось бы все хорошо, стоит продолжать в том же духе, но Дримм своим невероятно обострившимся сегодня чутьем и внутренней сутью фейри ощущал переломный момент -- игры кончились -- гоблины ударят, обязательно ударят еще один последний раз. Зато если они выдержат и все-таки и в этот раз сумеют умыть гоблинов кровью, то это все -- Драконы победили.

Казалось бы проще простого -- выдержать последнее напряжение собранной против них орды. Чего проще? Уже не раз и не два, и не три гоблины бросали своих воинов в хорошо ли, плохо ли подготовленные атаки, бросали Зверей Хаоса и шаманское колдовство и каждый раз терпели неудачу. Но нет, логика и интуиция Дримма звонили набатом во все колокола и говорили, кричали, вопили, что дымовая завеса мелких и беспрерывных атак-реприз скрывает за собой серьезную как никогда подготовку, и гоблины в этот последний раз бросят все, буквально все что у них есть: всю свою силу, отчаянье и ярость, все умения шаманов и самое сильное свое колдовство, а так же все подкрепления, что подходили с самого утра и продолжали подходить по настоящий момент..., то есть сделают именно то, к чему Дримм и подводил их весь этот долгий и тяжелый для всех сторон день...

Неожиданный толчок в сердце заставил его на мгновение замереть, а затем сердце забилось с утроенной силой, гоня и подгоняя яростным потоком кровь и адреналин. И в тоже мгновение пошатнувшийся фейри понял, что там вдалеке, на другом конце долины, под землей, но не слишком глубоко вновь загорелись шаманские костры, а над почти сразу после этого зашевелившейся ордой встало видимое даже обычным взглядом магическое сияние -- началось...