Великий вождь Арис (СИ)

— Что ж, ясно. — Арис встал. — Ты приехал, чтобы изучить нас, и я сам к тебе пришел. Как говорят у нас: кот найдет пролитое молоко. Почему ты так долго тянул и послал за мной стражу только в середине зимы?

— Если бы я знал что ты — Арис! — вырвалось у господина Костомариса прежде, чем он подумал. Тут же зажав себе рот рукой он забормотал что-то другое, но Арис перебил его:

— Перестань. Это не важно. Ты не знал кто я и пытался вытянуть из меня сведения. Вот почему ты посадил меня за свой стол и вел со мной беседы… а потом, зимой, ты решил что знаешь все и послал за мной стражу. Я был глуп и не понимал, что мне здесь не место.

— Что вы собираетесь теперь делать? — вскричал господин Костомарис. — Вы спасете мою Лею?

Арис вставил нож в ножны и повернулся к учителю:

— А почему ты сам не спас ее⁈ Почему ты не спас свой народ⁈ Я пришел к вам как друг! С открытым сердцем! А вы хотели воткнуть в него кинжал!

— Но…

— Замолчи! Ради чего к тебе приезжали послы? Говоришь, хотели узнать, кто я⁈ Ложь! За это время ты исписал сотню листков рассказами обо мне! Все, что ты хотел узнать, ты узнал и передал! Так ради чего он держит меня тут, обманывая раз за разом⁈ Я скажу тебе зачем! Царь Лаодокий не приехал к своему сыну потому, что стягивает воинов к Дарину. Он хочет воспользоваться размолвкой между северными кочевниками и моим добрым намерением к нему, так? Не отвечай, я и сам понял! Царь Лаодокий неподалеку и выжидает удобного момента. А ты подсказываешь ему, что делать.

Минуту он изучал лицо своего учителя, а потом усмехнулся:

— Я сам рассказал тебе об Арде и о Наро и о том, что они могут восстать против меня, а потом, что так и случилось. И ты предал меня.

— Нет!

— Нет? Ты лжив насквозь, как и твой царь! И твой народ. Проклятые яги!

— Я… я… — глаза господина Костомариса так округлились от ужаса, что казалось вот-вот вываляться из орбит.

— Я одного не понимаю, — проговорил Арис и снова присел рядом с ним на край кровати. — Та книга, «История государства», это была правда, или это сказка⁈

— Нет, это не сказка, — побормотал учитель.

— Нет, — повторил Арис. — Тогда скажи мне, почему царь Лаодокий ведет себя так, будто я ему враг? Он мой отец!

— Вы его сын, но и его враг, — ответил господин Костомарис, немного подумав. — Вы — враг его государства, как вы не понимаете?

— Не понимаю! Почему он считает меня врагом⁈ — воскликнул Арис, в ярости ударив по кровати.

Господин Костомарис немного помолчал, словно подыскивая слова:

— Вы… вы были украдены и потеряны. Через положенный срок были найдены наследники и все устроилось без вас. А ваше появление — угроза! Никто не захочет, чтобы мальчик, воспитанный варварами сел на трон! Вы — чужой! Человек иного мира, варвар. Вы несете лишь разрушение и горечь! Вы убили стольких и пришли как ни в чем ни бывало! Думаете вас простили⁈ — он упал на подушки и его лоб покрылся потом. Розовый пузырь вспух в уголке рта и лопнул.

— Сейчас у царя Лаодокия есть шанс разделить кочевников и победить по отдельности! Конечно он использует его, — пробормотал он.

— Но для этого ему может быть придется убить своего сына! — воскликнул Арис.

— Он давно похоронил вас и оплакал, — сказал господин Костомарис, закашлялся и попросил: — Видите, я говорю вам, что есть. Не убивайте меня! Я могу помочь вам… расскажу, как провести царя Лаодокия и…

— Предатель! Лжец и подлец! — отрезал Арис. — Ты обманул меня, а теперь хочешь предать своего царя. Ты предашь кого угодно! Я не хочу слушать твои лживые речи. Не хочу, чтобы ты каждый день ты лил яд в мои уши. Замолчи. Это ты внушил царю, что я ему враг. Или не ты, и он просто — подлый мерзавец, как и ты. Может быть все вы, янги таковы. И тогда надо с каждым из вас сделать вот что…

Он сжал горло учителя руками. Господин Костомарис захрипел, его глаза полезли из орбит, а ноги засучили под одеялом. А потом он наконец замолчал.

Арис отпустил его шею и некоторое время смотрел в обезображенное лицо. — Ты так и не понял, что сейчас я оказал тебе милосердие. Иначе ты умирал бы много дней, в тяжелых муках.

Не закончив фразу, он развернулся и выхватил нож потому, что дверь за спиной скрипнула.

— Ты⁈

— Я, — кивнул Антор. — Я вижу, что с тобой все хорошо, вождь? Ты наконец покончил с этой собакой!

— Ты не ушел с Бако⁈ Для чего ты остался? Чего хочет Бако, который был моей правой рукой? Он примкнет к Наро, или захочет сам править племенем?

— Как ты мог сказать такое о Бако⁈ — рявкнул Антор, — Мы украли твою женщину ради тебя!

— Ради меня? — Арис покачал головой скорчив гримасу. — Не стоило этого делать ради меня, я не давал такого приказа!

— Ты не знаешь о чем говоришь, вождь. Война с янгами не закончена. Они лживые трусы. Бако увез ее потому, что этот, — Антор кивнул на мертвого господина Костомариса, — делал со своей дочерью гнусные вещи, а Бако увидел через окно… он позвал меня. И я тоже видел и готов подтвердить тебе!

— Он трогал ее. Под одеждой. Задрал ей юбку и трогал ее живот. Мы видели это, я и Бако.

Некоторое время Арис молчал, пытаясь осмыслить произошедшее, а потом расхохотался. Антор недоуменно смотрел на него.

— Да! Теперь мне ясно! Он не допускал меня в дом, а я не понимал причины! Он злился и не давал мне общаться с Леей. Теперь я знаю почему!

— Только подлец может делать такое с дочерью! — сказал Антор, и Арис покачал головой:

— Лея ему не дочь.

— Не дочь?

— Нет, это его жена. Все сходится. Вот почему они жили только вдвоем, и вот почему он так злился, когда я решил жениться на ней и приходил сюда!

— Но зачем он сказал, что это его дочь⁈ — недоумевал Антор

— Янги так мыслят. Они не хотят говорить правду, они говорят то, что выгодно. Учитель хотел, чтобы я приходил в этот дом и он мог бы вытягивать из меня сведения о нашей жизни. Он решил, что молодая красивая девушка привлечет меня. И не ошибся.

— Все равно не стоило говорить, что она ему дочь, а не жена, — насупился Антор. — Это ложь и бесчестье.

Арис кивнул:

— Все так. Только янги не думают о чести, а делают то, что выгодно. Им все равно ложь это, или нет.

Антор сплюнул на пол:

— И ты хочешь сделать их нашими друзьями? Чтобы мы жили, как один народ? И набирались от них… этого?

Арис покачал головой:

— Нет… не хочу. Я передумал, Антор. Мы сейчас же уедем из Дарина и узнаем, где прячется царь Лаодокий и что он затевает. А потом нападем на него.

— А ты хитер, вождь! — улыбнулся Антор и похлопал его по плечу. — Я рад, что снова понимаю твои слова!

— Я тоже рад, Антор. Лисица хорошо запутала следы, но я разобрал их. А теперь нам пора уходить, пока сюда не прибежали все янги Дарина.

У выезда из города их все же окружили. Несколько человек сперва шли за ними и постепенно толпа росла, а у ворот их окружила стража. Арис понял, что избежать схватки не удастся. Но едва они с Антором вытащили мечи, как в конце улицы послышался топот коней и с два десятка воинов во главе с Пако показались на улице.

— Быстрее, вождь, — тревожно сказал Пако. — Нужно спешить. Войско царя Лаодокия идет сюда. Я видел пыль в конце дороги, когда въезжал в ворота.

— Так скоро? — спросил Арис и вскочил на коня. — он видно прятался неподалеку!

Янги разбежались в стороны.

Они успели покинуть город, когда на дороге уже вилось облако пыли, и хорошо слышен был стук сотен копыт. Со стены Дарина в них выпустили несколько стрел, но ни одна не достигла цели.

— Быстрее, вождь, — поторопил его Антор, привстав на стременах и вглядываясь в приближающееся войско. — Их много — несколько тысяч!

— Антор, — пытаясь перекричать грохот подступающей орды крикнул Арис, — скачи к Бако! Соберите всех, кого можете! И ждите меня в Ирисовом ущелье со всеми людьми, которых найдете!

— А куда пойдешь ты⁈ — воскликнул Антор.

— Я должен кое-что сделать.

— Но Наро будет рад, если Лаодокий тебя убьет!

— Я знаю! Я не стану просить его о помощи! — крикнул Арис и помчался наперерез приближающемуся войску, в сторону Глухих земель.

Антор только скрипнул зубами.

— Уходим! Или нам конец! — крикнул Пако, и они помчались в другую сторону. Несколько раз Антор приподнялся на стременах, оглядываясь назад.

Арис удалялся, превращаясь в крошечную точку. Облако пыли вскоре скрыло его.

Глава 3

Вождь хорьков

1

Стены шатра из войлока, но изнутри покрыты шелком, чтобы грубостью своей не смущать взгляд вождя. Три ряда подпорок понадобилось, чтоб удержать огромную крышу. Пол в шатре не покрыт сеном, а сложен из досок и укрыт цветными коврами, а в середине устроен деревянный помост, с горой шкур вперемешку с шелковыми подушками.

Из-за этого вождь кажется огромным, больше обычного человека, и гораздо значительнее; и гонец у ступеней замер в почтительном страхе, не смеет поднять взгляд. В шатре тихо, слышен только треск смоляных факелов. Хотя еще день, более десятка их горит вокруг помоста. Дымный хвост уходит сквозь прорези в крыше, и закопченные края шелка подрагивают от тепла.

Старый вождь коттов молчит, обдумывая ответ. Гонец от старшего сына принес обычные вести — все хорошо, и на границах спокойно; люди сыты и довольны. Соседи исправно шлют дань. Он прислал гонца лишь потому, что хочет получить одобрение отца. Он — хороший и послушный сын, как и все пятеро, впрочем.

Громко затрещала смола в пламени и вождь, подняв голову, наткнулся взглядом на воинов застывших у дальней стены. Это его личная охрана, Серые Тени. Об их присутствии забываешь: Серые Тени больше похожи на каменные изваяния, чем на живых людей. Это особые воины, самые лучшие во всем мире, может быть.

Очень много лет прошло с тех пор, как вождь видел их в деле. Он попытался вспомнить, что тогда случилось, но почему-то не смог и снова перевел взгляд на гонца, чтобы сказать: пусть едет обратно, и передаст сыну, что отец всем доволен. Но прежде, чем вождь успел вымолвить хоть слово, тишину разорвал звонкий голос:

— Зачем ты убил меня?

На ступенях, между гонцом и вождем появился мальчик лет двенадцати. Босоногий, с сухой травинкой, застрявшей в светлых волосах. Еще одну травинку он засунул в рот и лениво жевал ее, склонив голову на бок, а глаза, безмятежные, синие, как летнее небо, с любопытством разглядывали вождя.

— Зачем ты убил меня? — повторил мальчик, не разжимая губ.

— Снова ты пришел! — пробормотал вождь сквозь зубы, и с досадой заметил, что гонец, услышал его слова, на миг поднял голову и с недоумением оглядел пустые ступени. Вождь заметил выражение его лица и слишком резко произнес слова, которые следовало передать сыну. Подумав, добавил несколько распоряжений и взмахом руки отпустил его.

Кланяясь, тот покинул шатер. Едва за ним опустился полог, как звонкий голос снова спросил:

— Зачем ты убил меня?

Вождь некоторое время смотрел на мальчика. Вот, травинка, которую он жевал, почти исчезла. И тут же появилась вновь. Вождь вздохнул:

— Пойдем, я покажу тебе, зачем, — он поднялся. — Идем.

Тут вождь вспомнил, что Серые Тени сейчас видят, как он разговаривает с пустотой, и поморщился, но потом ему стало все равно. Он спустился с помоста и поднял полог. В глаза ударили лучи солнца. Взмахом руки приказав охране оставаться на месте, вождь вышел наружу и оказался в поле, заросшем густой травой. Кроме его шатра вокруг не было больше ничего, только луговые травы, темный лес чуть поодаль, да еще на горизонте угадывались в летнем мареве силуэты большого стойбища.

Вождь пошел по траве к лесу. Мальчик, почти прозрачный в ярком свете, следовал за ним.

— Зачем ты убил меня? — раздалось за спиной, и вождь, обернувшись, увидел, что верхушки травы не склонились под его ногами и сквозь его тело можно разглядеть шатер. Он поманил мальчика:

— Идем. Сейчас я покажу тебе.

Через некоторое время они остановились возле невысокой кучи серых камней. Камни заросли мхом у земли и вождь уселся на их теплые спины.

— Зачем ты… — снова начал мальчик.

— Ты видишь эти камни? — перебил его вождь.

Мальчик все так же жевал травинку, глядя на него любопытными глазами.

— Но ты не понимаешь, что они значат. Сейчас все уже забыли об этом. А прежде каждый человек знал об этих камнях. Они означали конец наших земель. За ними начинались земли фофоров. Мы не ходили за эти камни, а фофоры не ходили на наш луг.

— Нами правили старейшины и они говорили, если мы не хотим смерти, то не должны близко подходить, к этим камням, ведь фофоры иногда караулили, спрятавшись в траве, тех, кто хотел пройти в их лес. И это было правдой — фофоры убивали нас, если мы чуть-чуть заходили за камень. И поэтому мы не ходили сюда — из страха погибнуть. Но это была только часть правды. На самом деле и наши юноши караулили у камня, не пойдет ли кто из фофоров в нашу сторону?

Вождь пожевал губами, подставляя лицо полуденному солнцу. В прежние годы у него на такой жаре пот потек бы по спине, а сейчас он мерзнет и чувствует, как от земли поднимается холод и ползет по ногам. Переждав еще один вопрос мальчика, он продолжил свой рассказ:

— Мой младший брат всегда мечтал о подвигах и больше всего хотел вырасти и стать воином. Но он был слишком мал и мы никогда не брали его с собой. Кто знает, что случилось в тот день? Может быть он решил доказать нам, что уже вырос? И потому он взял мой лук и стрелы и пошел сюда. Разве он понимал, как это опасно? В восемь лет никто не боится смерти… Его нашли поздним вечером, мертвым. Сейчас мне почти не больно, вспоминать про это. Столько лет прошло… а тогда я готов был выть от ярости. Он лежал как раз там, где сейчас стоишь ты…

Мальчик повторил:

— Зачем ты убил меня?

— Мой отец пошел к старейшинам, — продолжал вождь не отвечая ему, — но они сказали, что ничего нельзя поделать. Что брат сам виноват. Что зря он пошел к камню. Что так было всегда — возле камня фофоры убивали нас, а мы — их. И так всегда будет потому, что так должно быть. Отец смирился, а я ушел от них в ярости. И собрал таких же парней, как я, которые тоже гневались и хотели, чтоб это прекратилось… Ночью мы пробрались в стойбище фофоров и убили их. И я вернулся домой, и сказал, что больше никто не будет убивать нас у камня.

— Зачем ты убил меня?

— Старейшины не согласились со мной, — продолжал старик. — Они были стары, как я сейчас, и трусливы. Они сказали, что я не победил фофоров, а лишь только разозлил их. «Ты разорил лишь маленькое стойбище, и скоро вождь фофоров об этом узнает и придет, чтоб отомстить», сказали они. И хотели отдать меня фофорам, чтобы восстановить мир. И тогда я объявил, что они больше не старейшины, и выгнал их. А потом я выгнал и вождя. И сам стал править своим народом. Это было давно, очень давно… сейчас мой народ силен и могуч, и людей у нас больше, чем листьев в лесу, а тогда мы были слабы, и у нас было много врагов. А больше всего я боялся фофоров. Их было много. Слишком много для нас…

— Зачем ты убил…

— Слушай меня! — закричал старик. — Я боролся три года и много раз мне казалось, что проиграл, прежде, чем одолел фофоров. В бою я убил их вождя, и его жену и его сыновей. Но оказалось, что у него есть еще один сын. Он не сражался с нами потому, что был безумен. Я не хотел пачкать руки кровью безумного ребенка, но мне сказали, что нельзя оставлять его в живых. Кто-нибудь мог забрать его к себе. Сын вождя, даже безумный, большая ценность. От его имени кто-то мог собрать оставшихся фофоров. Мне сказали, если я не хочу жить оглядываясь, то я должен убить тебя. И я…

— Ты убил меня… — сказал мальчик и старик ответил:

— Да! Я пришел в поле, за вашим стойбищем. Ты был там со своей нянькой. Я убил ее, когда она бросилась на меня, а ты стоял, смотрел на меня и жевал травинку. И в твоих глазах не было страха, одно лишь любопытство, когда я подошел к тебе. Дважды я не мог поднять нож. А потом ты потянулся ко мне и… улыбнулся. И я заплакал и убил тебя.

— Зачем ты убил меня? — снова улыбнулся мальчик.

И старик заплакал:

— Ради моих людей! Твоей жизнью я выкупил многие жизни! Я сделал это ради того, чтобы жило мое племя! Посмотри — вон стойбище на горизонте. Это я построил его! Там правит мой сын, и его сменит его сын, и они будут жить в веках! Вот зачем я убил тебя!

— Изгам! — раздался над полем пронзительный старушечий крик. — Изгам, ты где? Чтоб ты провалился! Опять удрал! Изгам, иди есть, или я выкину твою долю свиньям!

Вождь поднялся на ноги и сложил ладонь козырьком. Посреди поля он увидел старуху, неряшливо одетую, со впалыми, морщинистыми щеками.

— Кто ты такая? — пробормотал вождь и пошел к ней.

— Изгам! Вот ты где, старый дурак! Пора есть!

— Кто ты? — повторил он удивленно.

— Кто я? — она хмыкнула. — Какое тебе дело? Я тебя кормлю, а то ты бы сдох от голода! Иди, иди! Пора есть!

Вождь понял, что она зовет его в землянку, вырытую в холме. Из темной дыры воняло сыростью и гнилью.

— Где… где мой шатер? — он недоуменно завертел головой во все стороны.

— Шате-ер? — она подбоченилась и недобро рассмеялась — Опять видишь свои сны наяву! Какой шатер, ты, дурень? Давно уже нет у тебя ни шатров, ни коней! Пары целых штанов у тебя нет! Погляди, во что ты одет!

Она сплюнула на землю.

— Где мои слуги⁈ — недоуменно спросил он и опустив взгляд ужаснулся. Вместо шелковых одеяний рваные тряпки. Руки черны и кожа потрескалась.

— Поешь, а потом иди в курятник. Крышу надо починить! — прикрикнула старуха. — Старый идиот. Все позабыл снова! Сейчас спросит, где сыновья!

— Где мои сыновья? — и в самом деле спросил старик; и она ответила с каким-то садизмом:

— Давно кормят червей! И сыновья, и дочери! Твое стойбище разграбили и сожгли северные кочевники, а твоих людей поубивали, или забрали в рабство ещё двадцать лет назад! Только тебе Мауро оставил жизнь! В насмешку! Он хотел, чтоб ты жил и видел, что с тобой стало! Да просчитался — ты вон, ума лишился, и счастлив! Все грезишь прошлым величием! А на деле ты — старый дурак, который все потерял и никак не сдохнет!

Вождь оглянулся туда, где темнели силуэты. Наваждение исчезло, и теперь он видел, что стойбище — лишь марево на горизонте и там, где грезился ему шатер, стоит загон для скота. И вдруг он вспомнил, когда видел в деле свою стражу, Серых Теней.

Старуха все что-то говорила, но он ее не слышал. Он вспоминал, как Мауро, разбив войско коттов, пришел сам, чтобы закончить дело.

Наверное Мауро думал, что это будет легко — убить нескольких детей и женщин, но он не знал, что их охраняют Серые Тени. Вождь Изгам в тот день сражался с ними рядом и смог оценить их искусство. Они были хороши. Так хороши, что он вдруг поверил, что не все еще кончено. И даже в глазах Мауро появился страх. Но северных кочевников было слишком много. Едва падал один, вместо него вставали еще двое. Они прибывали, окружая их со всех сторон, пока последняя Тень не рухнул, его самого схватили, а Мауро не добрался до его жены… Глаза старого вождя затуманились и голос мальчика вдруг ударил в уши:

— Зачем ты убил меня? Если бы я остался жить, ничего бы не изменилось! Все, что ты сделал было напрасно! Все разрушено и уничтожено! Твоя жизнь прошла напрасно! Я умер напрасно!

— Иди, поешь, — голос старухи смягчился, когда вождь затрясся, глядя на руины вдали. — Зря я каждый раз кричу на тебя. Тебе лучше жить в твоих снах, которые ты видишь наяву… иди, поешь, а потом заделай крышу в курятнике.

Вождь прошел мимо нее, к землянке, и она пробормотала, провожая взглядом сгорбленную фигуру:

— Лучше бы Мауро тогда убил тебя. Это было жестоко — оставить тебе жизнь. Проклятые северные кочевники…

Она повернулась и пошла в другую сторону, бормоча что-то под нос и качая головой, но вдруг помчалась обратно, прикрывая голову и ее визг разносился вокруг:

— Северные кочевники! Спасайтесь!

Ее внук, неуклюжий увалень, выскочил из землянки и схватив дубинку замер у входа, а следом за ним выбрался старый вождь и приложив ладонь козырьком ко лбу смотрел, как по полю к ним мчится всадник с луком за спиной, и по всему — по косам на голове, медным браслетам на руках, и оружию, видно, что это один из кочевников.

Конь под ним был усталый, а сам всадник покрыт пылью с ног до головы. Пыль покрывала даже его длинные волосы, заплетенные в косы и перехваченные медными колечками.

Внук старухи поднял дубинку, но всадник даже не взглянул в его сторону. Остановившись в трех шагах от старого вождя, он некоторое время молча вглядывался в его лицо, а потом спрыгнул на землю и произнес:

— Привет, вождь Изгам. Я — Арис, вождь северных кочевников, сын Мауро, который убил твою семью и разрушил твои поселения, и которого убил я. Я пришел к тебе, чтобы просить помощи. А еще я привез тебе такой дар, что твоя жизнь снова обретет смысл. Но сперва скажи — ты в своем уме, или слухи говорят правду, и ты давно уже живешь в мире духов, хотя тело еще ходит по земле?

2

Арис сидел в траве у землянки уже несколько часов. Внук визгливой старухи убежал в лес, а из дыры, которую вождь Изгам теперь считал своим домом, пахло какой-то мерзостью. Так же пахло и от вождя, который сидел рядом с ним и молчал. Он не задал ни одного вопроса с тех пор, как приехал Арис, только напряженно посматривал на него и шевелил губами, будто говорил сам с собой.

Но вот из леса вышли несколько стариков, таких древних, что морщины на их лицах напоминали глубокие борозды в поле, и направились к нему, подслеповато щуря старческие глаза.

На опушке леса, застыли, сжимая в руках ножи и палки несколько мужчин. Они не пошли за стариками, просто показались Арису и снова скрылись в подлеске. Арис знал, что это — остатки племени коттов. Мауро уничтожил их, и долгое время котты скрывались в лесах. Из-за этого северные кочевники считали их трусами и называли хорьками, хотя Арис считал, что они поступают разумно. Что толку погибнуть всем?

Три старика тем временем подошли и некоторое время разглядывали его, а потом предложили войти в дом вождя.

Арис заметил, что никто не поклонился, не произнес приветствий, не назвал своего имени. Это его не удивило. Как ни крути, для них он сын проклятого Мауро, того, кто убил их близких и забрал все — дома, гордость и величие.

Арис вдохнул побольше воздуха и храбро шагнул в землянку. Отказаться войти в дом вождя, каким бы этот дом не был — тяжелое оскорбление. От смрада он едва мог вздохнуть, но потом стало легче, и стараясь дышать только носом, он произнес:

— Мне нужна ваша помощь, — двое стариков переглянулись и усмехнулись. Арис нахмурился:

— Я знаю, что вы думаете. Но я не такой человек, каким был Мауро. И я убил его.

— Мы слышали об этом, — ответил третий старик хрупким как стекло голосом. — Но мы слышали еще много разного о тебе. Например о твоих делах в землях янгов.

— Назовите себя, — потребовал Арис. — Я сказал свое имя. Какие имена у вас?

Ему ответил другой старик:

— Мы не скажем тебе наших имен. Зачем тебе знать, кого Мауро случайно оставил в живых? Называй меня старик-в-длинной-кофте, а вот это будет старик-с-белой-бородой. А это — старик-в-желтых-сапогах.

— Пусть так, — хмуро ответил Арис, отметив про себя, что вождь Изгам безучастно смотрит в одну точку, и кажется перестал понимать, что происходит вокруг. Губы вождя все шевелятся, будто он с кем-то говорит…

— Скажите мне, старики в разноцветной одежде, с длинными бородами и в красивых сапогах, вы поможете мне? Ваши люди пойдут за меня воевать?

Они снова усмехнулись.

— Ты хочешь, чтобы мы собрали остатки своего племени, — наконец сказал старик-в-желтых-сапогах. — Прошло двадцать лет с тех пор, как твой отец, которого ты убил, разрушил наш город и убил всех, кого только смог… У нас нет людей.

Арис улыбнулся и покачал головой:

— Оо, я-то знаю, сколько у вас людей. Племя коттов снова становится сильным и Мауро знал об этом. Он хотел снова напасть на вас после того, как разделается с янгами.

Старики быстро переглянулись и тот, что назывался стариком-с-белой-бородой, улыбнулся и сказал:

— Мауро хотел уничтожить нас. Но не успел — ты сам уничтожил его. Кто знает для чего. А теперь в твоем племени раскол и вы того и гляди уничтожите сами себя. Или это сделают янги. Для нас все это хорошо. Пока янги и северные кочевники дерутся, мы в безопасности. Ты сам понимаешь, что пришел к нам с глупой просьбой. Так что уходи и сражайся за себя сам.

Арис помолчал несколько секунд, а потом кивнул:

— Я понимаю. Вы хотите сидеть тут и ждать, кто кому перегрызет глотку — я Наро, или он мне. Может быть, мы с ним объединимся и перегрызем глотку царю Лаодокию. Или царь Лаодокий перегрызет глотку нам. Но кто бы не погиб, все благо для вас. И янги и северные кочевники ваши враги. Может быть вам и правда лучше не вмешиваться в это дело… только вот… кто поведет вас, когда все закончится? Кто станет вашим вождем?

Они снова переглянулись и ответил старик-с-белой-бородой:

— У нас уже есть вождь, — но сказал он это как-то не уверенно и тихо.

Арис усмехнулся:

— Да, но вождь Изгам стар. Кто станет вождем после него? Кто тогда поведет вас?

Арис видел, что на щеках того, кто назвался стариком-в-желтых-сапогах, расцвели алые пятна. Он сказал:

— Как ты смеешь сидеть тут и смеяться нам в лицо над тем, что сделал твой отец⁈ Ты не лучше него!

— Не кричи, успокойся, — старик-с-белой-бородой положил руку ему на локоть и сердито посмотрел на Ариса. — Когда вождь Изгам умрет, мы выберем другого вождя. Мы так решили.

— Но это будет не настоящий вождь! — воскликнул Арис.

— Замолчи! — теперь и старик-с-белой-бородой затрясся от гнева, но тут вождь Изгам, молчавший до сих пор поднял голову и сказал, гладя на Ариса ясным и чистым взглядом, в котором не было и следа безумия:

— Ты сказал, что у тебя есть дар для меня. Дар, который вернет смысл моей жизни. Только одно может вернуть в мою жизнь смысл… — закончил он дрогнувшим голосом и все старики молча посмотрели на него.

Арис видел, что в их глазах появилось неумение, удивление и робкая надежда. Старики затаили дыхание, будто бы дети, на ярмарке, перед продавцом сладостей — а что там у него в тележке?

Он усмехнулся про себя и ответил:

— Хорошо, слушайте. Я и правда принес вам великий дар и сейчас расскажу какой. Все знают, что я убил Мауро, но мало кто знает почему. Я расскажу вам правду. Мауро говорил мне, что янги убили мою мать и хотели убить меня, и в этом причина нашей вражды с янгами, но оказалось, что это ложь. Это Мауро убил мою мать, мою мать, Аулу, жену царя Лаодокия. Он убил её, а меня украл и за это я отомстил Мауро. Он ответил своей жизнью.

Старики издали удивленный звук.

— Как ты узнал? — сказал ему старик-с-белой-бородой, — кто рассказал тебе все это? Тебя тогда и на свете не было, а Мауро не стал бы рассказывать тебе такие вещи.

Арис усмехнулся и пожал плечами:

— Я прочитал это в книге.

— В книге, — сказал старик и покачал головой. — Ты говоришь о тех штуках, с которыми носятся янги?

— Да. В книгах янги запирают голоса тех, кто давно уже умер. — сказал Арис.

Старики переглянулись:

— Это колдовство!

— Нет. Не колдовство. Я покажу вам.

Арис встал и вытащил из очага кусок угля. Подошел к стене и повернулся к старикам, пристально следящим за ним:

— Скажите что-нибудь. Все равно что!

— Что ты хочешь услышать⁈ — воскликнул старик в-желтых-сапогах.

Арис тут же начертил на стене несколько закорючек углем и повернулся к старикам:

— Вот. Это буквы. Я поймал твой голос, — он кивнул старику-в-желтой-кофте. — Спустя даже множество лет любой человек сможет прочитать на этой стене: «Что ты хочешь услышать⁈»

Они смотрели на него хмуря лбы.

— Это не колдовство. Это буквы. Хитрые янги придумали их, чтобы ни одно слово не умирало. Я пришел к ним и изучил буквы, а потом прочел их записи и узнал все, что было много лет назад. Даже если бы Мауро убил всех, кто тогда жил, их слова остались в книгах янгов.

Старики склонили головы друг к другу и зашептались, поглядывая на Ариса. Только вождь Изгам сидел не сводя с него тревожного взгляда. Наконец он спросил:

— Все мы знаем, что Мауро объявил тебя своим наследником. Зачем ему это, если ты сын царя Лаодокия? Если только это не ложь.

— Да, это выглядит странным, — кивнул Арис. — Но Мауро был жесток и хитер. Мауро решил отомстить царю Лаодокию через меня. Он сохранил мне жизнь, чтобы разрушить царство янгов руками их законного наследника. Он сам признался в этом. Он сказал эти слова перед тем, как вонзить мне в бок нож. Но я опередил его. А его слова остались со мной.

— Мауро всегда был будто злобный демон, — содрогнулся старик-в-длинной-кофте.

— Я думаю, он собирался убить меня после того, как мы бы победили янгов, — хмуро сказал Арис. — Он ненавидел меня. Я всегда это чувствовал, но не понимал почему. Я всегда чувствовал, что он хочет сделать вождем Наро. И он так и сделал бы если б я не узнал правды и не убил его первым.

— Да, — согласно кивнули ему все три старика, и только вождь Изгам молчал, не сводя с Ариса неподвижного взгляда.

— Когда я убил Мауро я отправился в Дарин, чтобы заключить мир с царем Лаодокием и жениться на одной девушке. Мне пришлось долго ждать царя и я много думал о разных вещах, — сказа Арис. — Я думал о Мауро и его делах. Если он украл ребенка, чтобы его руками уничтожить царство янгов, то какие еще темные дела у него за спиной? Я ждал царя Лаодокия и читал книги о старых временах, и однажды, читая про то, как Мауро напал на коттов, я вспомнил странную вещь… мне было пять лет, когда Мауро дал мне нож и натравил на меня своего пса. Голова пса была выше, чем моя даже когда он стоял на всех лапах, но один мальчик кинул в собаку камень и отвлек пса. Так я смог убить пса — когда пес отвлекся. Иначе я не бы стоял тут…

— Этот мальчик, он был безродным и Мауро подарил мне его за два года до того случая с псом.

— Мауро следил за тем как тот пес набросился на меня, — продолжил Арис, — и когда я убил его, сказал очень странную фразу: «Украденные почуяли друг друга, словно собаки!». Я вспомнил это после того, как нашел записи о том, что у вождя Изгама была внучка, а у нее — ребенок, мальчик, одного года, когда Мауро напал на вас.

Вождь Изгам поднялся на ноги и подался вперед всем телом.

— Я узнал, что вы не нашли его тела среди убитых. И Мауро сказал тебе, о вождь, что разрубил его своим мечом и скормил псам. Тоже самое он передал и царю Лаодокию обо мне.

— Так… Он сказал это, — произнес старик и задрожал всем телом.

— Я видел в шатре Мауро детские вещи племени коттов — серебряную погремушку в виде орла и рубашку с волчьими хвостами. И я вспомнил про это и про то, что никто не знал где родители мальчика, который спас меня. Говорили только, будто они погибли, но из какого они были клана? А женщина, которая воспитывала нас иногда называла моего друга странным именем. Она сама пугалась, если вдруг произносила его и умоляла нас не говорить никому это имя. И мы не говорили. Но я запомнил.

Будто глухой кашель вырвался изо рта старого вождя. Дрожащим голосом он спросил:

— А мне ты скажешь это имя?

— Скажу, вождь, — усмехнулся Мауро, — скажу. Маурим. Вот как звала его наша няня. Тебе знакомо это имя?

По лицу старого вождя потекли слезы, а старики застыли с открытыми ртами.

— Маурим… ооо! Маурим! Где он?

— Его теперь зовут Антором, — сказал Арис. — Он — моя левая рука и ближе мне, чем брат. Много раз он спасал мне жизнь, а я спасал его. Мы связаны узами крови и дружбы. Сейчас он собирает воинов для меня. Он хочет спасти меня. Так скажите мне теперь, чего хотите вы?

Старый вождь вдруг повернулся и сказал, будто обращался к кому-то, кто стоял в углу:

— Вот зачем. Все было не напрасно. Теперь — убирайся! Навсегда!

Старики переглянулись, но он уже повернулся к ним:

— Что вы сидите? Собирайте коттов!

Он пробирался к выходу, раскидывая вещи и крича:

— Старуха! Где ты ходишь, ленивая старуха⁈ Где мой меч? Если ты продала его, я тебя задушу! — и в его голосе не было и следа старческого дребезжания.

Он прошел мимо них, к выходу из землянки и Арис повернулся к старикам и улыбнулся:

— Вы исполните приказ своего вождя?

И они ответили, хоть и без особой радости:

— О да, вождь Арис!

3

Гонец приехал в Ирисовое ущелье после обеда. Он был одет, как котт и разговаривал, как котт. Судя по всему, он и был из племени трусливых хорьков — коттов. Он косился на воинов, заполнивших Ирисовое ущелье, как морской прилив, и по всему было видно, насколько ему неуютно находиться среди северных кочевников.

Впрочем, и северные кочевники тоже не добро смотрели на него. Коттов почти не видели те, кому было меньше сорока лет. Ну, а те, кому было больше, видели их на поле боя, когда Мауро Смелый повел свое войско в Глухие земли.

Когда Бако и Антор услышали, что котта прислал Арис, они сперва хотели проколоть его мечами за ложь, но гонец протянул им амулет и они были вынуждены признать — это вещь Ариса.

Они переглянулись — кто знает, может котты пленили вождя и теперь хотят пленить и их, его руки? Может эти трусы, сговорились с Наро? После некоторых колебаний, Бако и Антор все же решили поехать за гонцом. Оказалось, он не солгал, и действительно, вскоре они увидели войско коттов, и Арис вел его вместе с несколькими седыми стариками.

Все это было удивительно и Бако и Антор напрочь забыли рассказать Арису о том, что случилось как раз перед тем, как приехал гонец и они сидели скрестив ноги на войлочной подстилке под навесом. Перед ними расстилалось Ирисовое ущелье, заполненное людьми, шатрами и конями. Над ущельем стоял неумолчный гул и Бако сказал:

— Мы собрали многих.

— Это хорошо, но я думаю, сюда приедут еще воины, — ответил Антор. — Клан Ракува встанет на сторону истинного вождя, я уверен.

— А когда придет вождь? — пробормотал Бако. — Плохо, если его не будет еще долго. Люди волнуются.

— Ничего, — сказал Антор, — он скоро будет. Он придет и мы разделаемся с Наро, а потом уничтожим царя Лаодокия.

— Наро собирает своих в стойбище. Если бы у него были мозги, он бы уничтожил нас, пока нас еще было мало.

— Нет, уже поздно, — лениво ответил Антор. — Нас уже больше и мы сильнее.

И добавил, подумав:

— Мозги всегда были у Арды, но не у него. Теперь, когда вождь убил ее, Наро конец. Я знаю.

— Да, — ответил Бако. — Когда Арис приедет, мы разобьем Наро.

— Эй, вы! — на подстилку, прямо перед ними вдруг шагнула женщина, и сраженный ее наглостью, Бако повернулся к Антору:

— Как ты думаешь, если я выпорю ее, это будет очень плохо?

— Это Лея, жена учителя, — зачем-то пояснил Антор.

— Я вижу кто это, — сказал Бако, хмуро глядя ей в глаза, — у нас нет таких наглых женщин.

— Эй, вы! — она топнула ногой, — вы должны выслушать меня!

— Кто ее выпустил? — не обращая внимания на ее слова спросил Бако. — Надо его наказать, а ее выпороть. Она кричит как ворона.

— Женщины любят кричать, — ответил Антор и оба рассмеялись.

К ним уже бежал воин, который должен был сторожить Лею, оглянувшись, она нахмурилась и закусила губу.

— Эй! Выслушайте меня!

Воин схватил ее за руку и потащил прочь. В лицо Бако и Антору он старался не смотреть.

— Вы меня боитесь что ли⁈ — воскликнула она и Бако поморщился:

— Отпусти ее, — приказал он стражу. — Нужно было лучше сторожить.

— Чего ты хочешь, женщина? — спросил Антор.

— Я хочу, чтобы мне дали удобную палатку! — крикнула она. — Еще мне нужен удобный матрас, одеяла, тазик для умывания и посуда!

— А картинки на стены тебе не повесить? — Воскликнул Бако и они с Антором снова захохотали.

Лея, подбоченившись смотрела на них. Дождавшись, когда смех утихнет, она сказала:

— Пусть немедленно принесут мне все это!

— Или что ты с нами сделаешь, женщина? — сказал Антор холодно. — Тебе надо просить нас смиренно опустив голову, а ты требуешь, будто ты жена вождя. Иди в свою нору и скажи спасибо, что осталась жива.

— Я беременна! — крикнула она.

Бако переглянулся с Антором. Лея распахнула плащ и выставила вперед округлившееся пузо.

— А что, если Арис… этой зимой?… — прошептал Антор.

— Тогда она носит его первенца, — дополнил Бако и они кивнули друг другу.

— Хорошо. Страж, дай ей толстые войлочные скатки и одеяла. И пусть ее хорошо кормят! — сказал Бако.

Она развернулась, чтобы уйти.

— Эй, женщина! — Антор приподнял бровь. — Ты забыла поблагодарить нас.

Лея вскинула голову и сказала:

— Поблагодарить? За то, что вы похитили меня? Ну уж нет! Вас поблагодарит мой муж, когда придет за мной и ребенком! Вы будете выпрашивать его сохранить ваши жалкие жизни, но он не пощадит вас!

— Твой муж мертв, женщина, — отрезал Антор. — Я уже говорил тебе. Вождь Арис его убил. Хватит тешить себя глупыми надеждами.

— Вы ничего, ничего не знаете о моем муже! — заявила она и пошла прочь.

Бако сказал:

— Живот выдавил из нее разум!

И они снова захохотали.

4

Антор спрыгнул с коня и направился к вождю, каждым движением выказывая досаду и раздражение.

— Вождь, зачем ты привел сюда коттов? Этих лесных хорьков, которые прячутся по лесам? То мы дружим с лживыми янгами, то с трусливыми коттами! Что с тобой, вождь? Мы собрали достаточно людей, чтоб победить Наро!

— Я хочу решить наши дела с Наро без коттов. Они не должны участвовать в этом. Но жизнь — странная вещь. Сегодня ты жив, а завтра — умер. И пока я жив, я должен рассказать о том, что знаю. Иначе я могу не успеть, и тайна уйдет со мной, а это плохо…

— Ты снова говоришь странные слова, вождь, — проговорил Бако. — Мы тебя не понимаем.

Вместо ответа Арис спешился и сказал:

— Я вижу, вы собрали много людей и я благодарен вам за это.

— Это наш долг, вождь, — сказал Антор. — А твой долг не позорить нас такими союзами!

— Успокойся, — улыбаясь сказал Арис. — Эти котты, мой подарок тебе.

Бако и Антор переглянулись и уставились на него.

— Это очень странные слова, вождь! — недовольно сказал Бако. — Сейчас все опять запутается, а я даже не знаю, ты гневаешься на меня за то, что я сделал в Дарине?

— За то, что ты украл Лею? Нет, — сказал Арис. — мы потом поговорим про нее. Сейчас послушайте меня…

— Вождь, давай пойдем и сядем под навес, — сказал Бако. — Нам нужно многое обсудить, а сейчас все воины смотрят на нас, особенно тот старик за твоей спиной. Он ведет себя так, будто вот-вот прыгнет на Антора. Кажется, он плачет и не сводит с него глаз.

Арис кивнул:

— Да, это вождь Изгам. Он был безумен много лет после того, как Мауро убил всю его семью и он думал, что его род закончен. Но разум к нему вернулся когда я сказал, что не все его потомки умерли. Его правнук жив и он у нас.

— У нас? — переспросил Бако. — Ну и кто он? — нетерпеливо перебил его Бако. — Хотя я кажется знаю! Это Наро — у него сердце хорька, как раз для вождя трусливых коттов.

Он хлопнул по плечу Антора и они оба захохотали, но Арис не засмеялся с ними.

— Нет, это не Наро. Это… это ты, Антор. Ты правнук Изгама. И я привел к тебе твоих людей.

— Это ложь! — воскликнул Антор, а Бако ничего не сказал, только застыл с открытым ртом.

— Нет, — возразил Арис. — Это правда. Тот старик, который не сводит с тебя глаз — твой прадед, Изгам. Когда-то он…

— Пусть его разорвут дикие псы! — заорал Антор. — Я не верю этой лжи! Убирайся, Арис! Ты точно темный дух! Приходишь и смущаешь мой ум своими словами!

Он выхватил меч и с размаху всадил его в землю под ноги Арису. Бако раскрыв рот смотрел то на него, то на Антора.

Старый вождь Изгам соскочил с коня и бросился к ним, но Антор уже мчался прочь. Бако проводил их взглядом и уставился на Ариса:

— Хорошо, вождь. Надеюсь, ты не нашел и для меня новых родителей? Ты не хочешь сказать, что я из болотного народа?

Арис покачал головой. Он смотрел вслед убегающему Антору. Тот уже успел достигнуть рядов северных кочевников. Люди расступились, пропуская его. Вождь Изгам ковылял следом. Он что-то кричал и размахивал руками. Северные кочевники удивленно смотрели на них.

— Я думаю, тебе надо последовать за ним, — сказал Бако. — Ты огрел Антора дубиной по голове, не мудрено, что у него мозги помутились. Догони его! Теперь ты знаешь много слов, так найди же слова, чтоб успокоить его!

— Я поговорю с ним потом, — сказал Арис. — А сейчас у меня есть другое дело.

— Что еще за дело? Мы подружимся еще с одним племенем? — спросил Бако.

— Надеюсь, что да, — сказал Арис. — Я сейчас укажу коттам, где им разбить лагерь и поеду в стойбище. Мне нужно увидеть Наро и решить с ним наш спор.

— Мне собрать воинов? — деловито спросил Бако.

— Нет, я пойду один, — ответил Арис.

— Нет, ты точно сошел с ума! — воскликнул Бако. — Наро только и ждет этого! Нужно собрать воинов и напасть на него!

— Тогда умрет слишком много кочевников, — возразил Арис. — Никто не должен умирать ради этого. Мы должны решить это между собой. Только я и Наро.

— Но…

— Там же наши! Ты знаешь их всех, мы вместе сражались. Нельзя биться с ними!

— Они предали тебя.

— Нет, это Арда запутала их, я знаю, — сказал Арис.

— Я давно не понимаю тебя, Арис, — покачал головой Бако. — Но ты мой вождь и я поеду с тобой. Я твоя правая рука и больше я не хочу сидеть и сторожить твоих людей. Все.

На закате они выехали из Ирисового ущелья, поднялись наверх по склону и долго ехали по степи, пока в наступающих сумерках показались шатры стойбища.

— Мы едем вдвоем в лагерь, где тысячи наших врагов, — тихо сказал Бако. И Арис кивнул:

— Ты боишься?

— Если я должен умереть сегодня, то умру, — ответил Бако и добавил:

— Конечно я боюсь. Мы суем голову в пасть волку. Но я не хочу убегать.

— Хорошо. Потому, что мы уже подъезжаем к шатрам и бежать поздно, — ответил Арис и тут их окликнули:

— Зачем ты приехал сюда, оборотень? — к нему навстречу выехал Редор. Год назад он сражался с Арисом возле одного из городов янгов. — Или тебя замучила совесть и ты хочешь умереть?

— Привет, Редор, — ответил Арис спокойно. — Когда я закончу свои дела с моим братом, Наро, ты ответишь за то, что назвал своего вождя оборотнем. А сейчас я пришел к брату и хочу говорить с ним. Пусть воины соберутся и слушают наш разговор, если хотят.

Редор минуту смотрел на него, а потом вытащил из-за пазухи пучок травы:

— Это…

— Эту траву бояться духи и демоны. Дай ее мне и убедись, что я человек, — сказал Арис.

Редор протянул пучок напряженно глядя на него. Арис усмехнулся, помял траву в кулаке, а потом засунул её в рот.

— Ну? Ты убедился, что я не дух?

— Я Бако, старший сын из клана Привола и я правая рука вождя, — сказал Бако. — И я говорю, что вождь не злой дух, и не одержим злыми чарами. Я знаю.

К этому моменту их уже окружило около десятка воинов и все смотрели на них и на пучок травы, которую Арис разжевал и сплюнул. Никто не достал оружие, все молчали и было видно, насколько люди ошеломлены появлением Ариса. Редор сказал:

— Хорошо. Ты человек. Пойдем, я отведу тебя к Наро и пока вы не поговорите, никто не посмеет напасть на тебя. Даю слово.

Арис направил коня за ним и люди все собирались и собирались и шли за ними следом, мелькая между шатрами. Арис слышал шепотки, они говорили, что он — оборотень и предатель.

И тут он тихо сказал, наклонившись к Бако:

— Бако, я сделал ошибку! Я шел, думая, что они считают меня злым духом и я могу им доказать, что я человек. Но я забыл, что они боятся так же и того, что я остался человеком и уничтожу их за предательство… и страх плохой советчик.

— Теперь поздно думать об этом, мы уже здесь, — ответил Бако. — лучше подумай, как это изменить.

Арис ничего не ответил и вскоре они оказались на круглом пятачке перед большим шатром. Прежде в нем жил Мауро со своими женами, а теперь из под полога вылезал Наро. Глаза его бегали по сторонам. Изо всех сил он старался выглядеть спокойным, но неловкие движения и дергающий кадык выдавали, насколько он испуган.

Арис никак не мог отделаться от странного ощущения, это место — его дом и в тоже время он здесь будто чужой.

Крики усилились. Обвинения повторялись, звучали громче и голоса становились злее. Арис знал, что они накручивают себя до той точки, когда ярость затуманит разум. Тогда ему уже не спастись. И он шагнул вперед, глядя только на Наро, будто бы они тут были вдвоем:

— Здравствуй. Я пришел чтобы говорить со своим братом. Скажи мне, что ты делаешь? Может быть, ты сошел с ума? Стоило мне покинуть стойбище, как ты устроил мятеж. Ты был пьян? Как это понимать?

Он взял верный тон. Наро ждал резких обвинений и грубости, и растерялся в первый момент. К тому же, рядом не было Арды и некому было нашептывать ему в уши свои советы. Но оглядевшись по сторонам, он прокашлялся и взвизгнул тонким голоском:

— Что я сделал⁈ Что сделал ты! Мы знаем, зачем ты уехал в Дарин! Ты хотел сдать нас янгам в плен!

— Ты же не так глуп, Наро! — рассмеялся Арис — Как можно сдать в плен тысячи воинов⁈ Янгам негде держать столько народу!

— Тогда ты… ты… — он запутался снова и Арис перебил его:

— Я не собирался предавать свой народ и никогда этого не делал. Зачем мне лишать себя своих людей и своей земли?

Наро окончательно запутался, но тут вперед шагнул Редор:

— Я тоже хочу спросить. Все знают, что ты жил у янгов месяц. Зачем ты поехал к ним?

Арис понял, что ступил на тонкий лед. От его ответов зависело так много.

— Все знают, зачем, — ответил он угрюмо. — Я захотел жениться на девушке из племени янгов. Ее отец водил меня за нос, а потом оказалось, что он был ей не отцом, а мужем.

Воины вокруг захохотали и загудели, но Арис поднял руку:

— Он водил меня за нос и я его убил. Никто не смеет смеяться надо мной. Что касается других обвинений, будто бы я сговорился с царем Лаодокием, чтобы предать ему свой народ, так вот — оглянитесь, царь привел сюда войско, чтобы уничтожить нас всех и я стою здесь, а не с ним.

— Может быть это обман и ты заведешь нас в ловушку? — сказал Редор.

Арис шагнул к нему:

— Как ты смеешь говорить такое мне? Мне, твоему вождю, с которым ты вместе сражался⁈

— Мы сражались бок о бок, а потом ты сбежал! Ты убил Мауро и сбежал, — проревел Редор. — Зачем ты убил Мауро⁈ Зачем сбежал, ничего нам не объяснив⁈ Ответь нам наконец!

Арис выдохнул — вот он, самый главный вопрос!

— Я убил Мауро не в темном углу, не из подтишка! Это видели многие. Я убил его за дело — Мауро лгал мне, — отрезал он. — и я вызвал его на бой при всех. Но Мауро не хотел честно сражаться. Он хотел ударить меня в спину и за это я убил его. Твой брат, Бангор, стоял рядом со мной и видел это. Спроси его, когда поедешь в Ирисовое ущелье! Бангор сейчас там, со мной.

Стало так тихо, и вдруг кто-то из толпы сказал:

— Арда сказала, что ты не сын Мауро. Это правда?

— Да, — Арис вскинул голову. — Мауро украл меня и убил мою мать. Он не отец мне.

— Значит, ты нам не вождь! — заорал Наро. — Моя мать сказала правду — ты нам не вождь!

И тут же все снова заговорили и Арис заревел, чтобы перекрыть этот звук:

— А Мауро был вашим вождем⁈

— Мауро нам вождь! — ответил так же громко Редор и Арис заорал еще громче:

— Мауро объявил меня своим наследником! Мауро воспитал меня и доверил мне своих воинов! Мауро назвал меня старшим сыном и вы все это слышали! Такова была его воля! Теперь Мауро мертв и я — ваш вождь!

Наро сунулся было вперед, но его голос никто не услышал в гомоне и выкриках, доносящихся со всех сторон, и над всем этим высился голос Ариса:

— Я ваш вождь и я буду вами править! Я поведу вас на восток и на запад и мы покорим все земли, которые есть на свете! Я не стану казнить тех, кто стоит тут! Арда задурила вам голову, вскружила ее своей хитростью и вы не виноваты. Я прощу вас, ради походов и набегов, которые мы совершили вместе! Но если кто-то из вас еще хоть раз скажет, что я вам не вождь — я убью его!

Гомон стих и воины принялись шептаться, поглядывая на него.

— Я вел вас на войну, а не Наро! — напомнил им Арис. — Я убивал ваших врагов, а Наро не было с нами под стенами городов янгов. Мауро объявил меня своим наследником, а не Наро. Все ваши сомнения — слова полоумной старой ведьмы! Разве вы слушаетесь женщин⁈ Если вы все еще сомневаетесь, кто из нас достоин, я готов выйти с Наро на поединок прямо сейчас!

Краем глаза Арис увидел, как Наро после этих слов отступил на шаг и скрылся за спинами воинов. Ему стало смешно.

— Довольно раздоров, — закончил он. — Там, в Дарине собрались янги и они скоро придут за нами. Встретим их как один народ.

В наступившей тишине он услышал голос Баго, одного из самых уважаемых воинов:

— Скажи нам еще одно вождь, зачем ты привел к нам лесных хорьков — коттов? Я видел их за Ирисовым ущельем, где стоят твои воины.

— Я привел их как друзей, — ответил Арис. — Они хотят помочь нам справиться с янгами. После мы будем жить, как одно племя. Это моя воля. Все.

— Ты хочешь странных вещей, — осторожно произнес Баго. — Их трудно понять. Вот Бако, твоя правая рука, стоит с тобой рядом. А где Антор, твоя вторая рука? Он ушел потому, что не может понять твоих слов и поступков?

Арис растерялся в первый миг, но не успел он открыть рот, как услышал позади голос Антора:

— Я здесь, Баго. Стою за спиной своего вождя. Ты говоришь, что слова вождя трудно понять. Разве ты дурак и не понял, что вождь сказал — котты теперь наши друзья?

Все вокруг рассмеялись и Баго смущенно отступил. После этого Арис подошел к шатру Мауро и откинув полог сказал:

— Выкиньте отсюда вещи Наро. Теперь это мой шатер.

И несколько женщин тут же бросилась вперед.

— Скачите в Ирисовое ущелье, пусть наши воины и котты идут домой, в стойбище, — отдал он второе распоряжение. — Пусть шаманы готовят мой обряд. И пусть с утра ко мне придут все главы кланов. Нам нужно решить, когда мы нападем на янгов.

И обернувшись к Антору тихо спросил:

— Я рад, что ты приехал!

Антор кивнул:

— Я знал, что нужен тебе. Я хочу поговорить с тобой. Пусть Бако поедет в ущелье и передаст воинам твои приказы.

И Арис кивнул:

— Хорошо.

5

Через час, когда Бако уехал, и женщины, вычистив шатер изнутри, принесли ужин, Антор усевшись напротив Ариса некоторое время молчал. Арис видел, что он собирается с силами и ждал, пока Антор заговорит. Но вместо того, чтобы заговорить о деле, тот сказал:

— Наро. Ты снова отпустил его? Я не слышал, чтобы ты велел его задержать.

— Что он может? — махнул рукой Арис.

— Да-да, верно, — кивнул Антор, словно думая о другом и снова замолчал.

Тогда заговорил Арис:

— Я вижу, что у тебя внутри буря. Скажи мне все, что думаешь. Ты ненавидишь меня?

Антор кивнул:

— Внутри меня буря, Арис. К тебе у меня нет ненависти, ты сказал мне правду. Я не рад ей и не рад, что я вождь коттов. Всю жизнь я презирал их и вдруг… вдруг я стал их вождем. Я хочу остаться кочевником и твоей рукой, но этого уже не будет. Теперь я понял, что ты сказал мне в Дарине. Ты сказал: " Я знаю кто я, но не знаю, где теперь мое место". Я понял твои слова.

— Ты…

— Прости меня, вождь Арис, — перебил его Антор. — Ты должен отпустить меня. Не сейчас, а когда мы прикончим янгов. Мы уйдем в Глухие земли и построим большое стойбище. Я дам клятву не воевать с тобой и с северными кочевниками и…

— Нет! — отрезал Арис. — Нет, этого не будет!

— Что?

— Этого не будет, Антор! Я не позволю тебе уйти в Глухие земли! Мы будем жить как один народ! И ты останешься моей рукой.

— Но я вождь коттов! — возмутился Антор.

— Ты и будешь вождем коттов и моей рукой, как прежде.

— Но… но такого не бывало никогда! — воскликнул Антор. — Вождь не может быть рукой!

— Может, — возразил Арис. — Я видел такое.

— Где ты такое видел⁈

— У янгов. Вождь Дарина — рука царя Лаодокия. Он управляет народом Дарина, но слушается царя Лаодокия. Янги зовут его советником… но это не важно, как его называют…

— Но я не буду жить, как какой-то янг! — снова возмутился Антор и вскочил на ноги. — Довольно всего этого! Разойдемся мирно, Арис! Если ты боишься, что я предам свое слово и когда-нибудь нападу на тебя…

— Если не ты, то твои дети. Или внуки, — сказал Арис и Антор воздел руки к небу:

— Ты говоришь о тех, кто еще не родился!

— Мауро хотел, чтобы я жил как живет он. Он воспитывал меня и учил ненавидеть янгов и коттов. Но я вырос и что вышло? Жизнь очень длинная. Все меняется. Сегодня мы хотим одного, но приходит новый день и все случается совсем иначе. Как ты можешь дать мне слово за своих детей, которых еще нет на свете, и тем более за внуков⁈ Если мы будем жить как два разных народа, рано или поздно наши потомки снова начнут войну. И так будет, пока на земле не останется лишь один народ. Поэтому, мы сделаем, как я сказал.

— Нет! Пусть наши дети воюют, если пожелают! Это будут их дела! Зачем ты хочешь смотреть туда, где ничего еще нет?

Арис тоже встал и сделал несколько шагов по помосту:

— Это ты не видишь дальше носа. Послушай меня. Все народы воюют друг с другом, пока не становятся одним. Фофоры воевали с коттам, но котты победили. Где теперь фофоры? Их нет, а их женщины уже рожают коттов. А раньше северные кочевники пришли и тоже стали воевать со всеми — с коттами, янгами и болотными людьми, постепенно сживая их со света. И мы не знаем, кто еще придет сюда с севера, или с юга, или с востока, или с запада. Что, если сюда придет еще одно племя, сильнее кочевников и могущественнее? Что, если они завоюют нас? Лучше держаться всем вместе, быть самыми сильными и самим занимать чужие земли, чем смотреть, когда состаришься, как враги убивают твоих детей! Вспомни Изгама и что сделал с ним Мауро!

Антор долго молчал прежде, чем ответил:

— Я услышал тебя, вождь. Ты стал хитрым, как лисица и как сокол зорко смотришь вперед. Но я еще не такой умный. Поэтому я со своими коттами уйду и буду жить как жили мои предки. Все.

Он повернулся и хотел спуститься с помоста, но Арис схватил его и встряхнул:

— Нет! Я сказал тебе — нет! Котты станут частью племени, а ты останешься моей рукой! Все! А теперь иди!

Антор выдернул рубаху из рук Ариса и развернулся к нему:

— Так не будет!

Арис набрал воздуха и выдохнул через сомкнутые губы:

— Хорошо. Мы решим это как положено мужчинам — в поединке.

— Хорошо, — кивнул Антор. — Я готов.

— Это будет утром, — сказал Арис спокойнее. — А сегодня ночью ты пойдешь со мной. Мне будет нужна твоя помощь. Твоя и Бако.

— Хорошо, — ответил Антор. — Куда мы идем?

— Ты увидишь, — ответил Арис и отвернулся.

6

Уже минула полночь, когда три всадника приблизились в Дарину и остановили коней в небольшой роще, на склоне холма. Город лежал перед ними как на ладони. Факелы горели на городских стенах, их свет трепетал и метался в ночной темноте.

Арис повернулся и прошептал:

— Дойдем до стен по тому распадку. Через городскую стену, по тоннелю, проходит ручей. Я знаю, решетка, которой его перекрыли, едва держится.

— Ты так и не сказал, зачем мы туда идем? — спросил Бако.

— Я хочу найти царя Лаодокия, который сейчас там. Если мы пленим его, то обезглавим янгов, и это поможет нам выиграть войну и сохранить жизни наших людей.

— Дарин — большой город, — сказал Антор. — Откуда мы узнаем, в каком доме живет царь?.

Арис усмехнулся:

— Вы плохо знаете янгов? Где может быть их правитель? Если они в поле — ищите самый большой шатер, а в городе — самый большой дом. Так где же царь Лаодокий, а?

— Он в ратуше! — усмехнулся Антор.

— Да, — кивнул Арис. — Я тоже так думаю.

— Ты хочешь убить царя Лаодокия? — спросил как бы невзначай Бако. — Я думаю, он это заслужил, но все же…

— Я не знаю, — мрачно сказал Арис. — Я хочу спросить его об одной вещи. Пусть он скажет мне, почему решил воевать, когда я пришел с миром и сказал ему кто я такой. Пусть объяснит. Может быть его обманули и он ничего не знает?

— Ты надеешься, он скажет, что это тот учитель рассорил вас и оговорил тебя перед ним? — сказал Антор и Арис пожал плечами:

— Не знаю. Я ничего не знаю. Только знаю, что пока не будет ответа, я не смогу жить спокойно. И еще, что бы царь не ответил, я увезу его в стойбище. Это позволит нам выиграть войну, я не хочу терять много людей в бессмысленных битвах. Я не Мауро.

Бако кивнул:

— Это умно.

И они скользнули в распадок и через полчаса уже оглядывали снизу городские стены. Ярко горели огни, но караульных не было видно до самого поворота. Вместе они отодвинули решетку, перекрывающую русло ручья. Внутри царил непроглядный мрак, пахло сыростью и шаги гулко отдавались в узком жерле тоннеля, как бы они не старались ступать тише.

Арис думал, что янги догадаются хоть тут выставить караульных и был к этому готов, но в тоннеле было так же пусто, как и на стене, и от этой беспечности Арису вдруг стало не по себе. Впрочем, долго раздумывать об этом ему было некогда и списав эту беспечность на то, что янги слишком надеются на войско, которое привел царь, он выкинул их из головы. Через несколько минут они стояли у выхода из тоннеля, ведущим в город.

Тут беспечные янги даже не стали ставить решеток. Сквозь круглое отверстие Арис видел заросли кустов, силуэт дома и каменные плитки тротуара. Антор осторожно выглянул наружу и дал знак остальным. Арис и Бако выбрались вслед за ним. Город спал. Даже собаки не лаяли. Не видно было ни караульных, ни прохожих.

— Не нравится мне это, — пробормотал Бако, оглядываясь вокруг. — Слишком уж просто.

— Это янги, — с сомнением ответил Арис. — Они беспечные и безответственные.

— Но раньше на улицах были караульные, собаки и люди. А сейчас в городе прибыло народу — царь привел войско! Где все они сейчас? — спросил Антор и Арис снова ощутил, как что-то непонятное, тревожное, шевельнулось в нем. Ему даже захотелось повернуть назад, но заманчивая цель была так близка! Всего пара улиц и он захватит в плен царя Лаодокия и все будет кончено — война с янгами и его собственные терзания.

Отогнав тревогу, Арис огляделся по сторонам и шагнул вперед. Бако и Антор последовали за ним.

Они миновали несколько улиц и оказались возле сквера, раскинувшегося перед городской ратушей. Тут тоже царила тишина. Прокравшись сквозь кусты, они оглядели окна и наконец, Антор скользнул к стене дома, приоткрыл створку и скрылся в черном проеме. Через полминуты за ним последовали остальные.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, они миновали абсолютно пустой коридор. Ни на поворотах лестниц, ни в коридорах, ни у дверей спален не было ни одной живой души, и Арис нехотя прошептал:

— Да, это странно. Даже янги не должны быть такими беспечными. Где же охрана царя Лаодокия? Или мы ошиблись, и его здесь нет?

Но тут под дверью спальни мелькала полоска света, и Арис, бесшумно открыв створку, скользнул внутрь. Осмотрев коридор еще раз, Бако и Антор шагнули следом.

— Я чувствую нюхом, что-то здесь не чисто, — пробормотал Антор и Бако согласно кивнул. Оба вытащили мечи.

В спальне было почти темно — только слабый огонь горел в камине и огарок свечи догорал на столе. На широкой постели, с книгой в руке сидел мужчина в белой рубахе до пола. Его голову венчал тонкий ободок, посверкивающий в отблесках огня.

— Один только звук, и ты — покойник! — предупредил его Арис, выставив вперед нож, и мужчина вздрогнул, захлопнул книгу и поднял голову.

В полумраке его лица почти не было видно, только отблеск свечи мелькнул в зрачках глаз и растаял.

— Ты — царь Лаодокий? — спросил Арис и присел на корточки перед ним.

Мужчина кивнул и Арис сказал:

— А я — Вазирик. Твой сын. Ты привел войско, когда я позвал тебя сюда и сказал, что хочу мира с тобой.

Мужчина только глубоко вздохнул и ничего не ответил.

Бако остался у двери, а Антор пересек комнату и выглянул в окно. Огляделся и повернувшись, сказал:

— Спроси его, где стража, Арис. Все это странно, разве ты не видишь сам?

— Почему ты не написал мне ни разу? — Арис только дернул плечом, словно сбросил слова Антора.

— Ты молчишь? Язык проглотил от страха? — продолжал он, обращаясь к царю. — Я пришел потому, что мне нужны ответы.

Он помолчал немного, но мужчина упорно молчал. Арис чуть склонил голову. Глаза немного привыкли к темноте, и он начал различать черты лица царя Лаодокия. На миг ему показалось, что перед ним сидит Мауро помотал головой, отгоняя видение и тихо сказал:

— Я буду спрашивать, пока ты не ответишь мне, в чем причина. Ты боишься меня? Или может быть, ты меня ненавидишь? Но за что? Я хочу знать.

Плечи царя вдруг затряслись, и он наклонился, прижав ладони к лицу. Бако нахмурив брови кивнул на это Антору. Тот пожал плечами и покачал головой, а потом, сунув меч в ножны, подошел к камину и подбросил в затухающий огонь несколько поленьев. Пламя начало разгораться.

— Ты можешь молчать, царь, — между тем говорил Арис. Его лицо, обращенное к камину было хорошо освещено и видно было, как он хмурит брови и как пристально вглядывается в лицо своего отца. — Но сегодня я заберу тебя с собой. Если ты не пойдешь добровольно, я тебя убью. Мне не будет трудно это сделать — ты хотел убить меня и привел войско, хотя я и не понимаю твоих причин…

Он помолчал. Ответа не было и Арис вскрикнул:

— Разве трудно объяснить все это⁈ Ты мой отец, и когда я узнал это, то пришел к тебе! А ты лгал и собирал войско, чтобы…

Поленья, которые Антор подбросил в камин, наконец разгорелись и вспыхнули, ярко осветив комнату. Плечи царя затряслись еще сильнее, он всхлипывал, заходясь смехом и наконец опустил ладони, которыми закрывал лицо. Арис вдруг замолчал, оборвав себя на полуслове и резко отпрянув назад, едва не упал на спину. Из его горла вырвался хриплый крик:

— Ты⁈ Ты⁈

Бако удивленно вскрикнул, а Антор выронил кочергу из рук.

— Но я же убил тебя! — воскликнул Арис.

— Да, убил, — ответил ему сидящий на постели Мауро, и плечи его затряслись еще сильнее — он хохотал, глядя в лицо Арису.

Он встал с постели, но не успел сделать и шага, как Арис с размаху всадил нож в его грудь и Мауро рухнул перед ним.

— Что это такое⁈ — прошептал Арис потрясенно глядя на распростертое тело.

— Я видел, как ты убил его весной! — воскликнул Бако. — Как он оказался тут⁈

— Уходим и быстрее! — тревожно крикнул Антор, шагая к окну.

— Но вы не уйдете, — прошелестело в воздухе и Мауро поднялся на ноги не сделав ни одного движения, будто он был сухим листком и его приподнял порыв ветра. Нож Ариса торчал у него из груди, но крови не было. Мауро сделал шаг к потрясенно замершему Арису, но Бако бросился на него и мечом перерубил фигуру.

Она распалась надвое и снова упала.

— Уходим! — Антор потащил Ариса к окну, со звоном вылетели наружу стеклянные створки.

Черные тени, лежащие на потолке и в углах комнаты, там, куда не доставали всполохи огня, словно стекли на пол, обретая форму человеческих тел. Вспыхнули четыре пары алых глаз, когтистые лапы потянулись к ним.

— Быстрее! Сюда, Бако! — Антор уже втолкнул Ариса на подоконник, но Бако не мог последовать за ними — черные тени обступили его. Бако рубанул скользнувший к нему силуэт и застонал от отчаяния — меч прошел как сквозь воздух, не причинив никакого вреда, а остальные вцепились в его оружие, выдирая из рук.

— Уведи вождя, Антор! — крикнул он, и позволив призракам завладеть бесполезным мечом, бросился к камину и схватил горящее полено голыми руками. Четыре тени отпрянули от яркого пламени и заверещали пронзительно и мерзко.

Арис рванулся к Бако на помощь, но тут перед ним с пола встал Мауро. Нож все так же торчал из его груди, разрубленное тело непостижимым образом вновь стало целым. Арис выхватил меч, но тут Антор схватил Ариса за пояс и толкнул так, что Арис вывалился из окна и полетел вниз.

Едва приземлившись на землю, он вскочил на ноги, и отчаянно ругаясь, бросился к стене, но тут услышал, как наверху, в комнате, где они только что были, закричал Бако. Он кричал тонко, как ребенок, надрывно, будто бы умоляя о чем то.

— Нет, — выдохнул Арис и тут сверху к нему спрыгнул Антор, и прошептав сквозь сжатые губы:

— Бако больше нет, — потянул его прочь.

В окнах домов за парком загорались огни, и на улицах слышался топот ног и голоса.

— Бако отдал жизнь ради тебя! — Антор тряхнул его, заметив, что Арис схватился за меч, и безумными глазами смотрит наверх. — Хочешь, чтобы его жертва была напрасной⁈

Арис застонал и сунул меч в ножны. Пригибаясь, они прокрались сквозь кусты сквера и даже смогли миновать стену через ту же решетку.

Выбрались в поле, через распадок они достигли рощицы, где их ждали оставленные кони. Арис не выдержал и шумно втянув воздух сел на землю. Антор горько сказал:

— Бако выполнил свой долг. Теперь твой черед выполнить свой долг, вождь. Ты должен отомстить за Бако!

— Что я за вождь⁈ — закричал Арис. — Я теперь безрукий вождь, хотя еще не прошел посвящения! Бако был моей правой рукой и вот я его лишился! Не говори мне, что я вождь! Лучше бы Наро стал вождем!

Он вдруг бросился к коню, вскочил в седло и погнал его прочь так быстро, что Антор едва успевал за ним. Вскоре он закричал:

— Арис! Стойбище в другой стороне! — но Арис будто его не слышал. Наконец он остановился и Антор воскликнул:

— О боги… зачем мы тут?

— Я должен понять, кто это был! — Арис спрыгнул с коня и подошел к пещере, выдолбленной в скале. — Я хочу увидеть тело Мауро!

— Не нужно беспокоить мертвецов, — тихо сказал Антор, оглядываясь по сторонам. — Лучше уйти отсюда…

— Нет, я должен убедиться! — воскликнул Арис упрямо и отчаянно. — Я хочу знать как он восстал⁈ Как⁈

— Арис, не надо, — проговорил Антор, обводя взглядом темнеющий провал. — Тело Мауро лежит тут. А там, в Дарине… это был не Мауро, разве ты не понял? Он же сменил облик на твоих глазах!

— Но кто⁈ Кто это⁈ Это царь Лаодокий⁈ Но как он принял облик Мауро⁈ Как… почему⁈

— Неужели ты еще не понял? — тихо сказал Антор. — Это колдовство. Царь Лаодокий — колдун. Темный маг. Как в старых сказках, что рассказывала нам кормилица, помнишь?

— Но ведь это всего лишь сказки… — пробормотал Арис потрясенно на него глядя.

— Мы так думали, — ответил Антор. — Но мы были не правы.

Глава 4

Колдуны

1

— В самой глухомани, есть ядовитое озеро. А посреди того озера — остров. И стоит на нем черный дом за высокими стенами. А стены из острых лезвий. Над водой — ядовитый туман. Если шагнешь на мосток, что ведет над водой, так закружит голову, что упадешь в воду черную и умрешь в тот же миг! Даже птице не пересечь то озеро. Но если все же сможет кто преодолеть узкий мост и ступить на землю, то с ума сойдеть от тоски и горя. Вспомнит все плохое, что было, сядет на траву и начнешь плакать слезами горькими, и не сможешь остановиться, а потом выйдет из дома ведьма в платье черном и протянет тебе нож. Возьмешь тогда тот нож, всадишь в сердце с радостью, лишь бы отступили мысли черные и спасибо скажешь той ведьме. Тогда заберет она твое сердце, вытянет из него тоску и боль и сварит еще ядовитого зелья, и выльет в озеро. В тело же твое бессердечное набьет соломы и будешь на ее подворье до конца времен служить!

Вьюга разбушевалась так, что порывом ветра задрало край полости, и язык снежной поземки лег на пол, близко к костру, горящему в середине. Огонь задрожал и почти угас, а Арис с Антором и Бако, обнявшись, завизжали, подбирая ноги, и проехались по соломе подальше от снежного языка.

Нянька строго оглядела их, встала на ноги, подвязала покрепче полог к шесту, подбросила немного дров, и огонь снова успокоился и запылал ярче. Потом оглядев испуганных малышей, она покачала головой и улыбнулась:

— Ай, воины! Чего боитесь? Днем то не боялись, когда сбежали из стойбища в лес⁈ Сколько раз вам говорить — нельзя уходить далеко, когда такой глубокий снег! Иначе за вами придет черная ведьма и утащит в черный дом! — она наклонилась к ним и скорчила такое лицо, что они снова завизжали.

Арис лежит в шатре, в стойбище, и одну за другой, перебирает в памяти истории старой кормилицы. Она знала много сказок о колдунах. В детстве они Бако с Антором боялись их до дрожи. Потом выросли и перестали. Сколько в тех историях было правды?

Из-за войлочной стены слышны рыдания женщин, они мешают думать. Арис рассказал о гибели Бако только его отцу и сразу ушел, а Тангор Привол остался стоять на месте с раскрытым ртом — сразу не смог понять сказанного Арисом.

Потом Арис приказал отправить разведчиков к Дарину. Если колдун поведет свое войско сюда, нужно бежать прочь. Против колдовских чар у них нет оружия. Но куда бежать?

Арис тряхнул головой — это решится потом. Может быть, в Глухие земли, или еще дальше, пока они не найдут ответов, или пока колдун не загонит их к берегу моря и не убьет там.

Еще Арис приказал вечером собрать Большой совет. Пусть придут все главы кланов, шаманы и старейшины коттов.

— Мой сын! Где мой сын⁈ — в общем вое за стеной он различил голос матери Бако. Потом возле его шатра раздались шаги.

— Я хочу увидеть вождя! — это раздался голос Тангора.

Арис будто видел, как он стоит там, у входа, а стражник отрицательно качает головой, и Тангор, сжав кулаки идет прочь. Бако значил для своего отца очень много. Больше, чем просто сын. Тангор мечтал, как возвысится клан Приволов после того, как Арис пройдет обряд и станет вождем. И сегодня он потерял не только сына, но и свои мечты.

«Интересно, что сегодня вечером скажет на Большом совете Тангор?» — подумал Арис — «Будет требовать моей головы?»

— Нет, не посмеет, — пробормотал он тихо.

Никто из них не посмеет открыто бросить ему вызов. Но за спиной наверняка будут шептаться. Называть его безруким вождем. И будут правы!

Арис со стоном откинулся на подушки. Никто ни слышал, чтобы вождь терял свои руки не успев еще даже пройти обряд. Обычно безрукими становились старики, возглавляющие племя ни один десяток лет. У них изо ртов высыпались все зубы… безрукие старцы.

— И меня назовут безруким. Может быть, будут говорить так: безрукий Арис, вождь кочевников, который убил своего отца…

Арис закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на важном, выбросить из головы все это. Какая разница, что будут говорить? Главное, что он может теперь сделать. И неожиданно уснул.

А проснулся в сумерки. По стенам шатра барабанили капли дождя, а издалека доносился рокот барабанов, будто бы на краю стойбища провожают в последний путь кого-то из воинов. Но кто умер? Тут он вспомнил все и резко сел. Они там с ума сошли? Устроили проводы, когда тело Бако не найдено.

Арис накинул верхнюю одежду, натянул сапоги и вышел наружу. Уже совсем стемнело — день шел на убыль и небо заволокли низкие тучи. На площадке, где собиралось племя, горели костры, но дождь заставлял дым стелиться по земле и дрова шипели и не разгорались толком.

Отец Бако, Тангор, стоял на помосте, а рядом рыдали женщины. Их лица, как положено, были испачканы пеплом. Арис протиснулся сквозь толпу и с удивлением увидел, что шаман поет прощальные песни над носилками с вытянутым телом.

Он почувствовал, как заколотилось сердце. Кто-то съездил в Дарин и привез тело Бако? Антор? Или Тангор? Арис шагнул ближе и увидел, что это не тело, а кукла — кто-то взял одежду Бако и набил ее травой.

— Это не Бако! — рявкнул Арис, шагая вперед и уже протянул руку, чтоб схватить ее и выбросить, но тут мать Бако с перекошенным от гнева и слез лицом повисла на ней:

— Не тронь! Не тронь, вождь! Я отдала тебе сына много лет назад и он больше служил тебе, чем любил меня! Так позволь мне хотя бы похоронить его душу, раз ты не привез его тела домой!

И Арис отступил, смущенный, а помощники шамана тем временем завели унылый поминальный мотив вокруг костров и над всем этим плыл барабанный рокот.

Тангор мазнул по нему взглядом и отвернулся, презрительно кривя губы. Арис отошел дальше от круга костров и тут увидел Антора. Он был один.

— Есть вести от разведчиков? — тихо спросил Арис.

— Янги все так же сидят в Дарине, — ответил он и добавил, кивнув головой на толпу:

— Вождю следовало бы проводить свою руку. Ты зря не занял подобающего места.

— Там провожают не Бако, а травяную куклу, — отрезал Арис. — Я буду провожать Бако, когда мы найдем его кости.

Он немного помолчал, разглядывая собравшихся вокруг огненного кольца.

— Это мать Бако устроила, — он скорее утверждал, чем спрашивал, но Антор все равно кивнул:

— Да. Она сказала, что душа ее сына не найдет пути на Ту сторону, если не проводить ее.

— И Тангор позволил ей?

— Да. Он растерян и зол и сделал это для того, чтобы все кочевники видели, что вождь сегодня потерял свою руку.

— Безрукий вождь! — усмехнулся Арис. — Слабый вождь, лишившийся обеих рук!

Антор дико посмотрел на него:

— Я жив, меня ты не потерял.

— Ты уже не моя рука — ты вождь коттов и не хочешь быть со мной. Ты сказал мне это ночью. Я безрукий — одну руку у меня оторвали, вторую я отрезал сам.

— Это твое решение, — поразмыслив кивнул Антор.

Дождь немного усилился, и резко тряхнув головой Арис сказал:

— Не хочу участвовать в кукольных похоронах. Когда они наиграются, скажи, что я жду всех в шатре.

И они пришли, едва барабаны замолчали. Арис сидя на возвышении смотрел на их мрачные лица и пытался угадать, что за мысли мелькают за их нахмуренными лбами. Вот сел Тангор — тут все ясно. А Редор? Что думает он.

Старший шаман поднялся и сел рядом с Антором, его помощники — у самых ступеней, а вот Антор сел внизу, рядом со стариками-в-разноцветной-одежде и вождем Изгамом. Арис понял, что Антор показал всем — он теперь не рука вождя, а вождь коттов. Что ж. Пусть так.

Когда все расселись, Арис заговорил. Он коротко рассказал, что случилось ночью. Как они пробрались в Дарин чтобы пленить царя Лаодокия, и кого они там нашли.

Многие начали перешептываться, когда он рассказал, что колдун принял облик Мауро.

— Вот все, что там было, — закончил Арис и обвел всех взглядом. — Прошу, скажите мне, что думаете.

Поднял руку шаман и никто не возразил, ибо колдовство дело шамана, конечно. Он сказал:

— О вождь, прости мои сомнения, но я хочу спросить — ты все правильно понял? Может быть, ты в темноте, (а ты говоришь, что там было темно), спутал простых воинов с тенями из другого мира? И может быть, царь Лаодокий… ммм… не выглядел, как мертвый вождь, а тебе лишь показалось это?

Арис усмехнулся:

— Нет, мне ничего не показалось, — покачал он головой. — Антор тоже был со мной. Спросите его. И Бако… — тут голос его дрогнул. — Никто из живущих на земле не причинил бы ему вреда, пока мы с Антором были рядом!

Тут заговорили все разом: шаманы и главы кланов, и старейшины коттов. Только Антор молча сверлил Ариса взглядом, и еще старик котт, тот, кто попросил называть себя стариком-в-длинной-кофте молча хмурился. Тангор кричал громче всех и Арис слышал некоторые слова, совсем не лестные для себя. И чем больше он слышал, тем больше росла в нем злость: разве он виноват в том, что случилось? Разве он убил Бако?

Антор, увидев, как он сдвинул брови, кивнул, словно сказал: не позволяй! Арис поднял руку. Все разом замолчали, только Тангор еще произнес несколько слов, но вот и он сел. Арис сказал:

— Хватит криков. Не время для ссор. Если вы хотите другого вождя — я согласен.

Все ахнули, а Антор едва не подскочил. Арис усмехнулся. Конечно, они ждали, что он будет оправдываться и объясняться. Он продолжил:

— Я был слишком великого мнения о себе. Я хотел закончить войну с янгами в одну ночь, сделать то, что не удалось Мауро и стать героем, о котором слагают песни. Я забыл об осторожности и за это заплатилжизнью Бако. Мне следовало повернуть назад, но я не готов был отступить и помчался не разбирая куда, как кобель, заслышавший запах течной суки… Это моя вина.

Арис сжал кулаки и обвел всех взглядом.

— Куда вас может завести такой вождь? Вождь, который читает закорючки и слышит голоса давно умерших людей? Так что, если вы хотите другого вождя, то скажите мне об этом и я уйду из стойбища.

Они молчали, переглядываясь. И наконец стало ясно, что никто из них не решится высказаться открыто. Что ж.

— Раз вам нечего сказать, пора обсудить, как мы будем сражаться с колдуном…

— Вождь! — Редор встал на ноги. — Мне есть что сказать!

Антор напрягся. Редор был смелым человеком и никого не боялся. Пожалуй, если сейчас он скажет, что не хочет его вождем…

— Я хочу знать, бросишь ли ты свои книги? От них только вред — мы жили спокойно и счастливо, пока ты не привез той осенью книгу из похода. Вспомни — тогда мы почти победили янгов и никто из нас не слушал о колдунах, а что теперь⁈ Чем больше ты слушаешь голоса мертвых, тем больше бед у нас! Скажи сейчас, что ты бросишь это!

Все снова загудели и Арис слышал, что многие в шатре согласны с Редором. Кочевники с самого начала настороженно относились к чтению, считая его почти что колдовством, уж во всяком случае чем-то не хорошим. В голове Ариса все запуталось. Редор должно быть прав. Если бы не чтение… Нужно сказать, что он прекратит читать, но если он это скажет, то как бы признает, что все беды, которые обрушились на них — огромное войско янгов и колдун во главе него, все это из-за его чтения. А Тангор — Арис быстро глянул на него — только и ждет, чтоб появился повод придраться к Арису и выставить его виновным во всем…

Он колебался, когда услышал голос Антора:

— Ты смел и силен, Редор! Но ты глуп.

Все повернулись к нему и Арис удивленно вскинул голову. Он не ждал поддержки от Антора.

— Ты говоришь, будто вождь виноват в том, что вместо царя у янгов колдун? И что прошлой осенью мы побеждали их, а теперь их оказалось больше, чем пшеницы в мешке? Ты думаешь, они появились от того, что вождь читал книги?

— Кто знает⁈ — воскликнул с места Тангор, обводя взглядом остальных и едва не подпрыгивая на месте. — Может это такое колдовство⁈

— Это вовсе не колдовство, если хочешь, позже я расскажу тебе, откуда берутся воины, — бросил Антор и Тангор смущенно замолк, а прочие дружно рассмеялись. Антор продолжил:

— После того, что случилось в Дарине я хочу просить вождя научить и меня разбирать закорючки. Потому, что если б наш вождь не читал книг и все не сложилось бы иначе, мы встретили бы колдуна только на поле боя, когда уже поздно было бы что-то делать.

— Ты не так уж глуп, Редор, чтоб не понять — воины не прячутся в книгах. Не выскакивают, как зайцы из кустов, с их листочков. Нет. Но откуда же у царя Лаодокия вдруг взялись все эти воины? Если в прошлом году еще их не было⁈ — Антор возвысил голос, оглядывая людей. — Все вы знаете, что мы были сильнее и нас, кочевников, было больше. Мы почти победили царя Лаодокия в позапрошлом году и он сбежал. А весь прошлый год мы грабили города янгов и не встречали сопротивления. Мы считали, что уже победили их. Разве не так?

Все закивали, и Антор продолжил:

— Все так. И вдруг царь Лаодокий появился здесь и привел столько людей, что мы не можем их сосчитать. Откуда они? Уж точно не из книг вождя Ариса. Я думаю, когда царь понял, что его царство вот-вот падет, он отправился куда-то за помощью. И там ему помогли.

— Но кто? — спросил Редор. Когда Антор только встал и начал говорить, он смотрел на него яростным взглядом и сжимал рукой меч. Но теперь забыл о том, что Антор сказал, что он глуп.

— Кто помог Лаодокию и кто дал ему войско?

— Я думаю царь Лаодокий нашел этого колдуна и в отчаянии обратился к нему за помощью. Я думаю, колдун дал ему это войско, а потом овладел его душой, — тихо ответил Антор. — Кто знает, добровольно пошел на это царь, или колдун взял ее обманом?

— Но где же колдун взял столько воинов? — спросил Бангор.

— Откуда мог колдун взять воинов? — Антор усмехнулся и покачал головой. — Ты помнишь, Арис, сказки, которые рассказывала нам няня?

И Арис, который вот уже весь день вспоминал один из самых страшных рассказов няни обрек свои мысли в слова:

— Это мертвые. Колдун поднял мертвых. Как в старой сказке.

Снова все зашумели. Теперь испуганно и удивленно. Кто-то воскликнул:

— Да правда ли все это? Может быть, никакого колдуна и нет?

— Почему Антор думает, что Лаодокий привел мертвецов? Он их видел что ли? Наверняка это обычные люди!

— Да, да, — подхватил Редор. — Все знают, что ведьмы и колдуны бывают только в старых сказках! В жизни шаманы умеют лишь варить зелья, да слышать голоса духов с Той стороны!

— Вам должно быть померещилось в темноте! — воскликнул Тангор.

И все заговорили разом, убеждая себя, что Антору и Арису лишь показалось.

— Колдуны бывают, — раздался дребезжащий, старческий голос в том углу, и повернувшись, Арис понял, что это говорит старик-в-длинной-кофте.

Он поднял руку и все замолчали. Арис спросил:

— Откуда ты знаешь?

Старик сказал:

— Колдуны жили. Прямо здесь, на этих землях. В старые времена тут стоял их Оплот. Еще до того, как сюда пришли с севера кочевники, до того, как здесь жили янги. Так давно, что не хватит листьев в лесу на деревьях, чтоб сосчитать все минувшие годы…

— Откуда тебе знать, что было тогда? — воскликнул вождь Изгам и старик сказал:

— Я расскажу вам, если вы хотите слушать…

— Что ж, говори, — кивнул Арис. — Если ты много знаешь о колдунах, я хочу услышать каждое твое слово. Но я не понимаю, откуда ты узнал о том, что было до янгов. Я читал много книг и нигде не сказано, кто жил тут до янгов.

Старик перебил Ариса:

— В те времена янги были слабым и глупым народом! Они жили на острове в заливе. Ловили рыбу и больше ничего не умели! А книги, которые описывают те древние времена…их уже нет, вождь. Они были сделаны из глины… их смешали с грязью и уничтожили. Чтобы стереть даже память о колдунах.

Теперь все молчали и слушали старика-в-длиной-кофте. Он говорил так, будто бы и сам жил в те времена и Арис больше всего хотел услышать откуда он узнал об этом. А кроме того он был ошеломлен новой вестью — оказалось, книги не так надежны, как он думал. С тех пор, как Арис узнал, что знания можно запирать для будущего, ему казалось, что книги вечны, и вот, старик говорит, что книги могут исчезать…

— В те времена, когда янги были ловцами рыбы и не умели не только писать и читать, но даже не носили одежду, в этих местах жил другой народ. Их звали рикки. И их было много — как капель в море… и они были сильны и могущественны.

— В те времена в одном из селений жил юноша. Он был здоров и счастлив. И вот, в один из дней юноша шел к своей любимой. Он нес ей цветы, которые сорвал в лесу. На дороге он случайно задел локтем мужчину и не стал просить прощения, а лишь поклонился и поспешил прочь.

— Тут же он забыл об этом случае; он встретил любимую и попросил ее стать его женой. Вскоре они поженились. Один за другим рождались дети. Одни сыновья друг за другом. Последней, пятнадцатой, родилась дочка.

— Им с женой везло — они легко приобрели много земли и построили дом. Никто из них не болел и они сохранили друг к другу чувства. То было хорошее время — будто долгий летний вечер, когда солнце не светит слишком ярко, а ветер лишь чуть шелестит в листве и все так спокойно, что не веришь, что в мире бывает зима…

Арис теперь смотрел на старика недоуменно, не понимая для чего он рассказывает им эту старую сказку. Может быть он лишился ума? А старик продолжал:

— Однажды он с женой и сыновьями ездил на рынок и заметил, что жена сердиться на него. Он не чувствовал за собой вины и спрашивал ее в чем дело. Долго она не хотела отвечать, а потом сказала:

— На тебя смотрят девушки, будто на молодого парня. Ты выглядишь ровесником нашему сыну. А я — твоей матерью. У меня в волосах серебро, сам видишь. А ты такой же, как в день свадьбы.

— Сперва он только посмеялся, но потом заглянул украдкой в кувшин с водой и понял, что жена права. Он выглядел так же, как и многие годы назад, а она постарела. Он снова забыл об этом, но время шло, родители умерли, сыновья женились и в их волосах появились седые пряди, а он не менялся, и незнакомые считали что он сын кого-то их его сыновей.

— Когда жена умерла — а она умерла глубокой старухой, седой и сморщенной, — он же стоял темноволосым юношей у ее могилы, таким же, как в день их свадьбы, он решил узнать, в чем дело. Он пошел к колдуну и узнал, что проклят.

— Сперва он не поверил своим ушам — проклят? Но за что? Он не обманывал девушек, не воровал, ни убивал, жил честно и достойно… Он долго думал о своей жизни и наконец вспомнил, как много-много лет назад, в тот день, когда попросил любимую стать его женой, он толкнул человека на дороге и тот что-то злое крикнул ему… Позже он узнал, кого толкнул в тот день и ужаснулся. Это был могучий и злой колдун. Он сорвал зло на том юноше и проклял его на бесконечно долгую жизнь.

Старик-в-длиной-кофте помолчал, и Рато, самый молодой из всех сидящих в шатре, кажется, ему было не больше пятнадцати зим, сказал:

— Разве это проклятье⁈ Это же великий дар!

А вождь Изгам досадливо сморщился и покачал головой:

— Ты слишком юн и не понимаешь, что бесконечная жизнь кара самая страшная из всех…

Старик-в-длиной-кофте поднял голову и сказал ему:

— Ты помнишь, вождь Изгам, когда ты увидел меня впервые?

— Это было… в тот год, когда у меня родился внук? — неуверенно ответил вождь.

— Да, — кивнул старик-в-длиной-кофте. — А я уже был таким. Я не изменился за все это время…

— Что это значит? — спросил Антор.

И старик ответил:

— Я и есть тот самый юноша, проклятый колдуном. Я похоронил детей, внуков и правнуков. Мое селение исчезло и на месте моего дома — густой лес… Я видел, как исчезал с лица земли мой народ, великие рикки. Сейчас никто не помнит даже этого названия, будто их никогда не существовало… лишь я один брожу по земле за сто лет старея на один день.

Арис содрогнулся:

— Лишь за то, что ты толкнул его он тебя проклял⁈

— ты не понимаешь, вождь Арис. Он проклял меня ни за это. Вряд ли ты решишь наказать комара, который укусил тебя. Просто прихлопнешь рукой и больше не вспомнишь. Я был для него комаром, букашкой. Трудно не быть жестоким, когда у тебя столько власти и ты можешь так много… а вокруг тебя обычные люди и они кажутся недостойными и их жизни кажутся ничтожными. Как вам — болотный народ. Грязные, необразованные, дикие… так же относились к нам колдуны. И чем больше они обретали знаний, чем выше было их искусство, тем больше жестокости было в них. Порой колдуны не скрывая высасывали из людей силы, чтобы продлить свои жизни и могущество. И потому люди во все времена желали избавиться от колдунов. Дважды люди поднимали против них восстания. В первый раз это случилось когда я был еще молод. Город Линферон объявил, что больше не желает подчиняться колдунам. Но Линферон не выстоял против их мощи и пал очень скоро. Колудны продолжали творить свои черные дела. Опустошили север, Дакайю превратили в пустыню. Спустя много лет против власти колдунов восстал город Октафор.

— Люди больше не хотели колдунов. Слишком много зла они принесли. Люди решили уничтожить их и запретить колдовство. Уничтожить их знания и книги. Это была трудная война. Мы убили всех колдунов, но трое сумели от нас уйти. Они были слишком сильны и мы не смогли их уничтожить, только изгнать. Двое ушло на север и спряталось в Лесном краю, а тот, что проклял меня бежал на юг. После той войны город Октафор и другие народы ослабели. Все силы мы потратили на эту войну и ослабели так, что гнусные рыбоеды-янги пришли на наши земли и прогнали нас и на пожарищах наших городов выросли их города, а потом с севера пришли кочевники и напали на них. Один бог знает, откуда вы взялись.

Он горько усмехнулся и покачал головой.

— Так значит трое… — проговорил Арис, пропустив все остальные слова. — А ты не знаешь, кто из этих троих мог…

— Сделать все это? Вселиться в чужое тело? — старик-в длиной-кофте вскинул голову. — Я знаю. Только один из них способен на это. Меш, тот, что проклял меня. Он проводил опыты над мертвыми телами на юге в городе Дакайе стоял его дом. Он выделял силы из человесьих душ и забирал их себе. Никто не знает для чего. Его дела считали мерзкими.

— Многие хотели его смерти. Его смогли лишить сил, но кода его собирались схватить, он перенес себя в тело одного из них и был с ними до вечера. А когда все уснули — заколол стражу и сбежал.

— Его нашли потом, — со вздохом сказал старик. — Он заколол сам себя. Возле тела мы видели следы копыт, но когда мы нашли того всадника, он тоже уже был мертв, и сколько мы не шли по следу, он был быстрее, и нам оставались лишь мертвые тела. А потом след оборвался и я знаю, что колдун покинул наши земли. Говорят, он снова вернулся в свою Дакайю, за море.

— Антор прав, — добавил он помолчав. — Этот царь… Лаодокий, видимо встретил там колдуна. Не зря же говорили тут, что в позапрошлом году он покинул свой город и иисчез. Все это страшно, но все же хорошо, что вы узнали об этом до того, как встретились с его войском в поле, иначе… — он пожал плечами, — думаю, он бы убил всех. Догадка Ариса и смерть Бако спасли нас.

Арис некоторое время думал.

— Что же теперь делать? — он спросил это как бы рассуждая. И повернувшись к старику-в-длиной-кофте, спросил:

— Ты говоришь, их было трое? Тех колдунов, которых не смогли убить? Они были так могущественны?

Старик кивнул.

— Может быть, ты знаешь, где их искать? Может быть, они захотят помочь нам?

— Может быть… — ответил старик. — Только… один, но второй. Нет. Он не станет.

— Кто это? Где его искать? И как его имя? — спросил Арис и старик ответил:

— Ты слышал о нем, вождь. Это черная ведьма, которая живет посреди ядовитого озера. Я говорю о ней.

И Арис содрогнулся, вспомнив те сказки. И очевидно помнил их не только он один. Едва старик-в-длиной-кофте произнес свои слова, как в шатре поднялся шум. Воины возмущались. Особенно громко кричал Тангор:

— Этот старик видно выжил из ума! Не нужна нам помощь от ведьмы!

Ему вторил Рато, самый младший из глав кланов. Антор теперь тоже кричал повернувшись к Тангору. Он говорил, что видно Тангор хочет, чтобы всех их перебил колдун.

— В такое время нужно искать помощь даже у ядовитой змеи! Я не хочу, чтоб этот колдун забрал мою душу! А если тебе этого хочется, Тангор, то иди к нему сам и предложи свою душу и тело!

Гомон все рос и Арису нужно было вмешаться в это, но он молчал. Как только он поднимет руку, все будут ждать его слов и решения, но как поступить он не знал.

Искать помощи у ведьмы? Арис вспомнил старые сказки няни. Истории о подворье, на котором служат ведьме люди, заблудившиеся в лесу. Няня говорила, что черная ведьма превращает заблудившихся путников в животных — медведей, собак, и даже полевых мышей. И что глаза у них остаются человеческими и смотрят в самую душу…

— Я не позволю отдать ведьме наших людей! Она не лучше колдуна, и… — кричал Бангор. Его перебил Редор:

— Скажи, что тогда нам делать, ты, умник! Как ты хочешь убить колдуна⁈ Своим мечом⁈ Колдун засунет его тебе в зад!!

— Ты хотел сказать, что я плохой воин⁈ — взвился Бангор и Арис понял, пора растаскивать их, пока не передрались, как свора псов. Он медлили, не зная, на что решиться. Отправиться к ведьме за помощью? Или нет? Но что тогда?

Он уже хотел встать, но тут полог отогнули снаружи и в шатер вошел стражник. Покосившись на орущих и спорящих, он пробрался между ними и сказал, обращаясь к одному лишь Арису:

— Там янги…

— Что⁈ Напали⁈ — Арис вскочил на ноги, досадливо подумав, что разведчики, которых он велел послать, видимо все проглядели, но страж покачал головой:

— Нет, их всего трое. Сбежали из Дарина и пробрались сюда. Хотят видеть вождя. Все в грязи и… испуганны очень. Вести их сюда, или нет?

Сейчас Арис был рад любой причине прервать этот шум, не объявляя о своем решении:

— Приведи, — кивнул он стражу и поднял руку, призывая к тишине. Впрочем, большинство воинов в шатре затихли, едва услышали слово «янги».

3

Через несколько мгновений они появились в шатре — трое мужчин с грязными, усталыми лицами. Впереди толстяк в богатой, но изорванной одежде. Было видно, что испачкана и изорвана она совсем недавно, может быть, сегодня ночью. Они тревожно оглядывались по сторонам, когда шли по проходу.

Редор бряцнул мечом, и пленники шарахнулись в сторону, а кочевники громко и оскорбительно рассмеялись.

Арис впрочем смеяться не стал и вдруг удивился сам себе. Еще совсем недавно ему показалось бы веселым все это — и испуг пленников и их жалкий вид, и он бы тоже хохотал сейчас с остальными, но теперь — не мог. Он чувствовал что-то совсем другое внутри себя и вдруг обнаружил, что испытывает нечто похожее на то, что было в нем когда он нашел в саду подбитого вороненка. Жалость⁈ К янгам⁈

Он тряхнул головой, отгоняя ненужное чувство. Пленники как раз оказались перед ним. Арис смотрел сверху, почти нависая над ними и знал, что они сейчас ощущают что-то похожее на ужас. Ну да, тот самый Арис, что разорял их города, а потом убил женщину прямо на площади, перед всем Дарином. Наверняка им страшно. Что же заставило их, позабыв о страхе и ненависти прийти к нему?

Может быть, это ловушка?

— Великий Арис… — откашлявшись начал толстяк. Внимательно рассмотрев его одежду, Арис понял, по тонкой ткани и золотым узорам, что он был весьма могущественным человеком у себя. — Вождь северных кочевников! Мы пришли к тебе потому, что нам нужна помощь и защита! Ты сказал, что больше ты не враг янгам, но теперь наш царь стал нашим врагом!

— Рассказывайте! — сердито перебил его Арис, и мужчина ответил:

— О, вождь! Я как раз хотел… сегодня ночью в городе случилось страшное. Но началось это не сегодня. Только мы были так слепы, что не хотели видеть… нам было слишком страшно; и мы надеялись, что все как-то решится…

— О чем ты говоришь, янг⁈ — воскликнул Арис. — Что еще за загадки⁈ И еще, ты так и не назвал мне своего имени!

— Прости, о великий вождь, — поклонился снова пленник. — Мы так испуганны и истерзаны, что забыли обо всем кроме страха… прости нам нашу неучтивость! Меня зовут господин Кронтос, я заведовал складами Дарина — отсюда и начались мои сомнения… но прости, я начну снова и постараюсь изложить все точно.

Он глубоко вздохнул и вытер вспотевший лоб дрогнувшей рукой. Арис, понял, что он едва держится на ногах, кивнул слуге и тот принес пару подушек. Толстяк рухнул на них, будто его ударили под колени и благодарно кивнул. Вздохнув еще раз, начал:

— Итак, я Кронтос, смотритель кладовых и складов города Дарина. Я слежу за тем, чтобы люди в Дарине не страдали от голода, чтоб у солдат было вдоволь одежды, и за всем прочим — чтобы было вдоволь дров, лопат и всего, что нужно. Конечно, у меня есть помощники — вот они, — он кивнул на двоих других — это Диметрий и Таворс, двое из моих людей.

— Так вот, несколько дней назад, когда в Дарин вернулся царь Лаодокий, весь город был в восторге, — он тут же нервно огляделся, и попытался поправиться:

— Ну, не то, чтобы весь, но многие…

— Так вот, — продолжил он, прокашлявшись, когда все это прошло, я взялся за дело — мне нужно было найти где-то множество всего — еду для новых солдат, одежду, оружие и еще бог знает что. Я был в таком недоумении, что даже растерялся. И в самом деле — где я возьму столько продуктов⁈ Я же не знал заранее, что царь приведет столько солдат и… И я пошел к царю. Я хотел спросить, как мне следует поступить. Сперва царь не мог принять меня. Целых три дня. Я уж весь издергался, я знал, что продуктов слишком мало на такое количество людей и ждал, что вот-вот мне начнут докладывать о том, что мы на краю голода…

— Через три дня я решил пойти в амбары и кладовые. Все эти дня я боялся туда пойти. Оттуда должны были в эти дни вывозить продукты телегами. Я боялся, что служащие начнут спрашивать меня, когда будет пополнение, и не знал, что ответить.

«Как я, только что», — подумал Арис.

— Я заложил повозку вечером и сам сел на козлы. Выехал со двора и удивился — город был необычно тих и пуст. По ночам у нас гуляет молодежь, даже в самые плохие времена, а тут я думал будет и побольше народу — солдаты, девушки… однако было как-то пустовато. Иногда пробежит редкий прохожий и все. Впрочем, это я тогда заметил только, а думал я о пустых полках, которые увижу. Я приехал и обнаружил, что стражник спит. Тогда я прошел сам и никто меня не видел. И вдруг…

Господин Кронтос на миг прервал свою речь и развел руки в обе стороны:

— Вдруг я увидел, что продуктов вроде бы и не убавилось. Все полки были полны. Я даже не поверил своим глазам, подошел и потрогал, но нет, все было реально, мешки с мукой полны, крупа тоже на месте. А между тем я знал, что царь Лаодокий не привез с собой продовольствия, я спрашивал об этом.

— Итак, — отдышавшись, продолжил он, — Я некоторое время стоял и смотрел на полки и продукты и пытался понять, откуда все это взялось, но не смог. И вдруг я услышал шорох. Очень тихий и отдаленный. Сперва я не предал ему значения — все-таки склад продуктов, от мышей и крыс не было отбоя, хотя мы держали десяток котов.

— Я все стоял и разглядывал полки, но вскоре отвлекся от мыслей — шорохи стали ближе и я понял, что это не мышь, нечто гораздо большее кралось ко мне, — он содрогнулся и продолжил:

— Нечто большее. Сам не знаю почему, меня вдруг охватил ужас. От страха я перестал дышать и прирос к месту. Но тут я услышал еще и клацанье, будто бы две фарфоровых палочки часто-часто стучали друг об друга. Это был жуткий звук! От него у меня мурашки пошли по коже и я наконец отмер и побежал к выходу. Некоторое время мне казалось, что я слышу за спиной чьи-то мелкие шаги, но оглядываться я боялся. Только когда я впрыгнул в свою повозку, и погнал коня, я почувствовал, что в безопасности.

— Дома мне показалось, что все мои страхи — глупость и я убедил сам себя, что мне послышались все эти звуки. Я говорил себе, что это просто кот охотился на мышь, а у меня разошлись нервы из-за всех неприятностей. С тем я лег спать, а на утро снова поехал в ратушу, чтобы увидеть царя и поговорить с ним о продуктах.

— Но царя я не смог увидеть, зато по дороге встретил соседа и он сказал мне, что в городе творится странное. По его словам по ночам теперь что-то происходит. Он сказал, что в первую ночь после того, как приехал царь, в городе было гуляние, но как-то слишком быстро стихло. А на вторую ночь никакого гуляния уже не было. Сам он человек тихий, семейный, и я сказал, что ему бы радоваться тишине, но он не улыбнулся.

— Мой дом выходит в проулок, там всегда очень тихо, хотя это и центр города. Мы спим спокойно, пока в городе идет гуляние. А вот окна соседа выходят как раз на улицу. И он не раз говорил, как мне повезло, и что он тоже хочет жить как я — в тишине. И вот он недоволен!

— Когда я изумился, он рассказал мне, что по ночам слышит странные вещи — будто бы в соседние дома кто-то тихо стучит, а потом он слышит крики, только как бы приглушенные, но страшные. А еще большинство наших соседей болеет.

— Я не придал всему этому значения, мне нужно было спешить на склад, я наскоро попрощался и ушел. И заметил, что на складах слишком мало народу. Мало грузчиков, мало учетчиков, мало уборщиков. Я нашел вот его, — господин Кронтос кивнул на Деметрия, который переминался с ноги на ногу рядом с ним, — и он сказал, что многих нет потому, что они болеют, а те, кто еще приходит на работу, едва двигаются, будто сонные мухи. И началось это через день после того, как приехал царь Лаодокий…

Он вздохнул и продолжил:

— Я тогда решил, что солдаты привезли с собой какую-то болезнь, вроде лихорадки, но гораздо больше меня удивило другое. Я спросил Прискола, когда и кто привозил на склады все эти продукты, и почему я не слышал об этом, а Прискол сказал, что никто ничего не привозил, и все это лишь остатки того, что было.

— И тогда я спросил, сколько же продуктов забирают солдаты? И Прискол сказал, что они не берут ничего. Ничего. И не брали ничего с самого первого дня. Вот тогда-то я и испугался!

Старейшины кочевников переглянулись. Все тут знали, сколько продуктов нужно брать с собой для того, чтоб солдаты в пути не голодали, и что порой обозы растягиваются за войском на многие меры пути и сперва даже длиннее, чем кавалькада воинов.

— В тот день я так и не добился ничего, — развел руками господин Кронтос, — никто мне не хотел ответить, что едят солдаты, которых привел царь Лаодокий. Никто не знал, где их кухня и где их повара и где они держат продукты. Я так и уехал домой ни с чем. А ночью…

Тут он снова сглотнул и Арис приказал подать ему воды. Благодарно отхлебнув несколько глотков, толстяк продолжил:

— А ночью в нашу дверь постучали… Я встал, вернее меня разбудила жена. Она сказала, что в дверь стучат. Стучали тихо. Я понял, это не воры, и не стража, и не вестник, с дурной вестью… Я спустился вниз и зажег свечу. Тихий стук повторился, я открыл первую дверь и остолбенел. В ту ночь сияла полная луна и ошибки быть не могло, мне не показалось. На моем крыльце стоял… сам царь! Его милость, царь Лаодокий!

— «Я слышал, ты искал меня, мой верный слуга, Кронос? — сказал он тихим голосом, но от него у меня мурашки побежали по коже. — 'Позволишь мне войти?»

Я отворил дверь — как во сне. Он сделал шаг и замер прямо передо мной. Он стоял в одном шаге от меня, стоило протянуть руку и я бы коснулся его… но он так и не сделал шага, хотя ноги его были уже у порога. Он повторил: «Позволишь мне войти?» и я хотел было уже ответить, «да», но вдруг в моей голове промелькнуло как молния все, что было в эти дни: полные склады, отсутствие кухонь и продуктов, странная болезнь, которая поражает горожан и слова соседа: 'сперва в двери тихо стучат, а потом хозяева кричат. он слышит крики. Тихие, но страшные…

— И я вдруг сказал: «Я не стану приглашать вас». Царь Лаодокий удивился и посмотрел мне прямо в глаза. От его взгляда у меня мурашки прошли по телу: я увидел, что глаза его пусты, и в них отражается серебряная луна.

— «Нет, не стану», — повторил я. «Я не открою вам двери. Если хотите, я завтра приду сам.»

— «Я твой царь!» — сказал он сердясь. — «Пригласи меня и не гневи!» Но я уже знал, что ни за что не стану этого делать и лишь покачал головой. На лице царя Лаодокия отразилась такая ярость, что я невольно попятился от него. Мне привиделось, что лицо его исказилось, как маска. Будто кто-то другой надел на себя маску царя. Жена тоже испугалась, вскрикнула и тут он сказал:

— «Если не сейчас, то завтра!» Я увидел, как его глаза исказились, и будто бы сверкнули изнутри алым. Жена упала на пол и свеча погасла. Теперь только лунный свет освещал его и я увидел, что кожа на его лице прозрачна, а под ней… Под ней ползают черви. Я упал на колени и заплакал от ужаса, а он некоторое время смотрел на меня, а потом развернулся и ушел.

Толстяк глотнул еще. Старейшины тревожно переговаривались, и поглядывали на толстяка. Хотя Арис и рассказал уже им, что Лаодокий — колдун, меняющий лица, он не смог передать весь страх и ужас. А вот толстяк был хорошим рассказчиком.

— Я был как не в себе, — продолжил толстяк. — Подполз к жене, обнял ее и всю ночь мы с ней пролежали, обнявшись. А на утро я встал и велел ей ехать к матери. Ее мать живет в другом конце города и бог знает, о чем я тогда думал! — досадливо сморщился он. — Только мне в тот момент показалось, что там безопасно!

— Нужно было в тот же день бежать из Дарина с женами и детьми, — проговорил Таврос тихо, и Прискол ответил ему:

— Кто ж мог тогда поверить в такое…

— На другой день я снова поехал на склады, — продолжал тем временем господин Кронос. — Там было как в могиле — никого, только изредка увидишь, как мимо пройдет тихая тень с пустым взглядом. Продукты пылились и портились. Я позвал было уборщиков, чтобы вынесли испорченное и задумался — когда же такое было прежде? Ведь никогда не портились продукты в таких количествах! Дарин большой город и люди всегда голодны, но теперь никто будто не хотел есть. Не приезжали торговцы и лавочники, на дворе разгрузки было тихо и пусто, а ведь сейчас осень, пора сбора урожая!

— Тогда я нашел на складах двоих, на первый взгляд нормальных. Из сотни служащих, лишь двое были на ногах и не тащились, волоча ноги и глядя на все вокруг потухшим и пустым взглядом. Вот их, — он кивнул на Прискола и Тавоса, — я спросил, что они думают обо всем этом, и узнал, что они тоже в затруднении. Тогда я пригласил их к себе, чтобы все обсудить. Я хотел рассказать им о том, что ночью ко мне приходил царь…

— Мы собрались, кода уже стемнело. Они пришли закоулками, прячась неизвестно от кого, — теперь толстяк говорил все быстрее и быстрее, словно боялся не успеть, — Мы обсуждали и так и этак и не знали, что нам предпринять. Только все думали о побеге. Едва только мы сошлись на том, что нужно затаиться и наутро бежать, как услышали тихий стук. Я задрожал от страха, ведь я решил, что снова пришел царь Лаодокий. Я не хотел открывать и даже подходить к двери, но тут услышал голос своей жены. Она звала меня.

— Я спустился вниз и открыл первую дверь и хотел уже открыть вторую, как вдруг замер. Она была очень странной. Я увидел ее глаза — пустые, как у царя. В них тоже отражалась луна, хотя в ту ночь луны в небе не было, стояли низкие тучи. Я заплакал и спросил: «Милая, что же с тобой случилось⁈».

— И еще я сказал: «Мне очень страшно!». Она вздохнула: «Страшно только лишь раз. Потом все будет, как прежде. Нет, во сто раз лучше, чем прежде! Ты не представляешь, что нас всех ждет! Какое блаженство! Царь Лаодокий привез нам всем огромный дар! Мы будем все, как одно. И никто нас не сумеет победить. И теперь никто из нас не будет больше одинок! Мы ничего не боимся, мы вместе! Иди к нам!»

— И я заплакал и задрожал и сказал ей: «Милая, ты сама не понимаешь, что говоришь. Лучше скажи мне, где наши дети?» И она ответила: «Они уже с нами». Я всхлипнул и шагнул вперед, но тут Таворс стукнул меня по голове и оттащил подальше от двери. И я услышал, как моя жена, моя кроткая и милая, вдруг зашипела, словно в ней сидел демон.

И тут где-то в городе послышался шум и крики, и я услышал, как она, встрепенувшись вдруг, помчалась туда. Я видел своими глазами, как она одним прыжком взлетела на забор и скрылась за ним. Это моя то жена, тихая и скромная женщина!

— Едва это произошло, я понял, что нужно бежать, — заговорил теперь тот, кого назвали Таворосом, — Я потащил их за собой. В городе кричали: «Кочевники, кочевники!» и все было перемешано. Я бежал и видел, что на улицах еще остались обычные люди. Их легко было узнать по встревоженным глазам. Но тех, с лунными глазами было больше.

— Мы чудом выбрались из города, — подхватил Прискол. — Это правда чудо, что мы сумели… всю ночь мы спешили сюда потому, что там, в Дарине уже нет людей. Я знаю, после сегодняшней ночи там уже нет их. И мы просим о помощи тебя, о великий вождь Арис!

— О помощи? — ехидно спросил Рато, самый молодой из старейшин. — Вы, проклятые предатели янги, просите о помощи кочевников⁈

Но прежде, чем он успел сказать еще что-то, полог в шатре снова поднялся и вестовой вошел внутрь с озабоченным видом. Что-то было в его лице такое, что все замолчали разом.

— Войско янгов вышло из Дарина. Они идут сюда, — сказал он, и Арис поднялся на ноги:

— Пришло время нам бежать от войска колдуна.

И добавил тише, глядя только на Рато:

— Разве вы не видите, что теперь нет ни янгов, ни кочевников, а есть только мы и они?

Глава 5

Лесная ведьма

1

Спустя три дня после того, как царь Лаодокий двинул свое войско из Дарина к стойбищу, пришло время прощаться. У переправы через Туганну войско кочевников разделилось на пять частей, и разъехалось в стороны, согласно плану Ариса и старейшин.

Тангор и Редор повели свои кланы на восток, в неведомый край за лесом. Рато и старейшины коттов повели своих людей через Глухие земли, а после должны были уйти на плоскогорье.

Худшая доля по мнению Ариса выпала Бангору и его брату — им предстояло уйти в горы, где воздух был дурной и от него у многих болела голова, а зимой, говорили, снега было столько, что могла утонуть лошадь. Живут ли там люди, никто не знал, и оставалось надеяться, что если и живут, то не многочисленное, воинственное племя.

Пако и Комо, с самыми малочисленными кланами ушли в речную долину, к болотным людям, которые от всей души ненавидели кочевников, но все же их сил бы не хватило, чтоб победить даже один самый маленький клан.

С Пако и Комо ушли и янги, сбежавшие из Дарина — господин Кронос, Таврос и Прискол. На этом настоял Арис, потому что очень надеялся на красноречие господина Кроноса. Может быть болотные люди согласятся уйти с кочевниками? Хотя надежды на это было мало. Многолетнюю вражду так просто не стереть.

Сам же Арис уезжал в сопровождении Антора, старика-в-длинной-кофте и десятка воинов в неведомые края, чтобы найти черную ведьму и получить ее помощь. Уезжая он понимал, что очень многих уже не увидит. Разделенное на пять частей войско без единого вождя становилось слабее в пять раз, но все же поступить так было необходимо.

Царь Лаодокий не сможет погнаться за всеми сразу, ему придется выбрать кого-то одного. И что будет с той частью войска, за которой погонится колдун, Арис старался не думать.

Через три месяца, сделав круг по неведомым землям, уцелевшие кочевники должны были вернуться обратно и встретиться с Арисом. Старик-в-длинной-кофте (Арис уже знал его настоящее имя, но продолжал использовать прозвище), сказал, что путешествие в край, где живет черная ведьма займет именно столько.

Первую неделю, как разъехались, Арис еще получал вести. Последний гонец догнал их уже далеко от известных земель. Он принес добрую весть — войско Лаодокия достигнув покинутого стойбища, долго кружило по окрестностям, а потом, поняв, что кочевники разделились и покинули этот край, янги вдруг просто повернули в Дарин, оставив у речной переправы лишь десяток воинов.

Кто знал, почему так поступил Лаодокий! Может быть, его вера в собственные силы была так велика?

Сам Арис погнался бы на месте Лаодокия за одной из частей войска, нагнал и разбил, таким образом сделав врага слабее. И то, что колдун не сделал этого, удивляло и пугало Ариса.

Еще Арис беспокоился о тех, что ушли в речную долину, к болотному народу, небольшому племени, живущему в низине реки. Болотные люди жили просто — ловили лягушек и ящериц, носили на бедрах повязки летом и зимой, ходили босиком и были слишком малочисленны, чтобы с ними считались.