Верблюжий клуб

Глава двадцать третья

Тщательно подбирая слова и максимально перестраховываясь (но так, чтобы не вызвать раздражения начальства), Алекс сочинил доклад и отправил его по электронной почте Джерри Сайксу. Затем, поработав немного с бумагами, он решил на сегодня завязать с работой, пока его не поставили дежурить у каких-нибудь дверей. Страшно не хотелось в очередной раз наблюдать, как какой-то королек или премьер-министр пачкают рожу крабовым соусом.

Направляясь к выходу, он прошел мимо одного из агентов. Тот прятал в стенной шкафчик пистолет, перед тем как идти допрашивать подозреваемого.

– Привет, Алекс! Взломщики банкоматов тебе больше не попадались? – поприветствовал его товарищ по службе. Новости тут распространяются с той скоростью, которую может обеспечить лишь устное радио со студией в виде аппарата для охлаждения воды.

– Увы… Такие умники попадаются не часто!

– Слышал, вы с Симпсон образовали классную команду!

– Да, в наших отношениях иногда возникают приятные моменты. – Алекс проигнорировал ухмылку, с которой был задан вопрос.

– Ты ведь слышал о Джей-Ло?[4]

– Кто не слышал!

– Так вот, Симпсон – настоящая Джей-Гало. Неужели ты в неведении?

– Джей-Гало? Что это должно означать?

– Как? Ты не замечаешь ореол вокруг ее головы? Впрочем, от него даже можно ослепнуть. Удивляюсь, Алекс, что ты еще не потерял зрение!

Произнеся этот спич, агент, посмеиваясь, удалился.

Алекс продолжил путь, но ему снова «повезло» – не доходя до парадных дверей, он нос к носу столкнулся со своей партнершей.

– Домой? – спросил он.

– Иду искать себе друзей. Здесь скорее всего мне их не найти.

Девушка хотела идти дальше, но Алекс остановил ее, положив руку на плечо.

– Послушайте, мои слова были всего лишь конструктивной критикой. Не больше и не меньше. В то время, когда я начинал службу и ни черта не смыслил, я заплатил бы большие деньги за подобные советы.

Алексу на миг показалось, что девица готова двинуть его в челюсть, но, видимо, ценой невероятных усилий она смогла взять себя в руки.

– Я высоко ценю вашу заботу. Но для женщин здесь все по-иному. Секретная служба – царство мужчин, – сказала она.

– Не стану этого отрицать, Джеки. Но вашей карьере не идет на пользу то, что вы позволяете, чтобы к вам относились не так, как ко всем остальным.

– Я ничего не могу поделать с тем, что коллеги относятся ко мне как к ребенку, – залившись краской, сказала Симпсон.

– Плохой ответ, – покачал головой Алекс. – Вы можете сделать многое. На самом деле вы можете положить этому конец. – Он помолчал немного, будто взвешивая все «за» и «против», потом все же спросил: – Так кто же ваш ангел-хранитель? – Симпсон вызывающе стиснула зубы, царапнув его взглядом. – Выкладывайте, выкладывайте! – усмехнулся Алекс. – Ведь я все равно могу это узнать.

– Отлично! – почти выплюнула она. – Мой отец – сенатор Роджер Симпсон.

– Председатель Комитета по делам разведки, – с нарочитым почтением произнес Алекс. – Весьма влиятельный ангел!

Лицо Симпсон тут же оказалось в дюйме от физиономии Алекса – при этом она едва не наступила на его ботинок тринадцатого размера.

– Отец никогда не пользовался своим влиянием, чтобы мне помочь! Ясно? И то, что я его единственный ребенок, вовсе не делает мою жизнь легче. Все, чего я достигла, далось мне с боем! Я могла бы показать вам все свои шишки и мозоли.

Алекс на всякий случай отступил на шаг и поднял руку, дабы удержать между собой и рассвирепевшей валькирией безопасное расстояние.

– Этот город строит свою жизнь не на фактах, а на понятиях, – заметил он. – И парням нашей конторы почему-то кажется, что всякие вшивые задания обходят вас стороной. Вы получаете их меньше, чем положено. Но и это еще не все!

– Неужели?

– Что это за платочек у вас в нагрудном кармане? – Алекс ткнул пальцем в красный язычок.

– А что?

– А то! Для агента секретной службы это табу. Яркое пятно привлекает внимание – а люди нашей профессии гордятся тем, что их замечают лишь тогда, когда они стоят в охране. Кроме того, это говорит, что вы одиночка и к тому же глупая одиночка.

Симпсон опустила глаза на свой темно-красный платок – словно это был не платок, а начертанные багровым огнем письмена.

– А посмотрите на свой револьвер! – продолжил Алекс. – Пушка особой работы. Таким оружием вы заявляете, что находитесь на особом положении. А именно – лучше других. Почему-то это не всем нравится.

– Револьвер подарил мне папа, когда я поступила в полицию.

Алекс обратил внимание на то, что чем сильнее злилась Симпсон, тем заметнее становился ее южный акцент.

– Так повесьте его на стену! А на службе обходитесь чем положено.

– И что? После этого все мои проблемы исчезнут? – Это было сказано таким тоном, что Алексу захотелось ее отшлепать.

– Нет, просто у вас будут такие же проблемы, как у всех. Вы могли бы поместить их в один файл с названием «Жизнь – большая сука!»

«Так же как, между прочим, и ты!»

Алекс повернулся и зашагал прочь. За день совместной работы он был сыт этой девицей по горло. Его жутко потянуло в бар «LEAP».

Когда Алекс вошел в заведение, Кейт Адамс только что вернулась с дневного дежурства в Министерстве юстиции. Час был сравнительно ранний, и людей в зале было совсем немного. Алекс с решительным видом двинулся к стойке. Кейт сразу же его увидела, и когда он опустился на табурет у стойки, мартини с тремя огромными оливками уже был готов.

– Мне показалось, или вы действительно чем-то немного расстроены? – спросила она.

Это было сказано таким тоном, что его внутреннее напряжение тут же исчезло. Через широкую стойку из черного дерева до него доносился аромат кокоса и жимолости. «Интересно, откуда этот запах? Это духи? Или она мыла голову перед приходом на работу?» Каково бы ни было происхождение аромата, он сделал свое дело.

– Просто работа. Это пройдет. – Алекс отпил мартини, кинул в рот одну оливку и захватил пригоршню арахиса из стоящей перед ним вазочки. – А как ваши дела? Дает ли о себе знать ваш друг – супершпион Томми?

– Хемингуэй? – удивленно вскинула брови Кейт. – Я не стала бы называть его своим другом.

Он одарил девушку таким скептическим взглядом, что та, отставив в сторону бокал, который протирала, наклонилась над стойкой и спросила:

– А у вас на этот счет другое мнение, агент Форд?

– Это совершенно не мое дело, – пожал он плечами.

– Девушка может флиртовать, и это, агент Форд, не обязательно имеет какое-то значение.

– Рад слышать. – Алекс сделал глоток мартини.

– Но вы должны признать, что он остроумен, умен и к тому же объехал чуть ли не весь мир. Этот человек имеет множество достоинств.

Алекс уже готов был высказать все, что думает по этому поводу, и дать ей гневную отповедь, но до него вдруг дошло, что девушка над ним просто посмеивается, получая от этого громадное удовольствие.

– Бесспорно. Парень настолько хорош, что я и сам готов пригласить его на свидание.

Кейт снова наклонилась над стойкой, захватила его галстук и потянула к себе так сильно, что он расплескал напиток.

– Коль скоро вы не в силах этого произнести, беру инициативу в свои руки. Не соблаговолите ли вы назначить мне свидание?

Алекс почувствовал, как у него отваливается нижняя челюсть. Лишь напряжением воли он не дал себе застыть с открытым ртом.

– Вы просите меня о встрече?

– Нет, я прошу вот того парня, который стоит за вашей спиной.

Алекс не смог удержаться и оглянулся, слегка опасаясь, что увидит позади себя готовую взорваться хохотом зрительскую аудиторию.

– Вы серьезно?

Она сильнее потянула его за галстук:

– Когда я флиртую, то флиртую. А когда прошу, то это совсем другая игра.

– Да, я согласен встретиться с вами.

– Вот видите? Все оказалось не так страшно, как вы думали. Теперь, когда главная проблема решена, почему бы нам не договориться о дате? Поскольку вы, как мне кажется, туго соображаете, когда речь заходит о личном общении, то первый шаг снова сделаю я. Почему-то мне представляется, что вы не принадлежите к числу принципиальных противников еды и выпивки. Как насчет ужина?

– Вот это да! А я-то думал, что вы из осторожности предложите ленч.

– У меня как раз сейчас самые безопасные дни. – Кейт ослабила хватку. Галстук, скользнув по всей длине между ее пальцами, свободно повис. Алекс чуть откинулся назад, ничего не имея против того, что добрая половина мартини оказалась на рукаве его пиджака.

– Ужин вполне сгодится, – промямлил он, ухитрившись при этом не полностью проглотить слова.

– О'кей. Остается договориться о точной дате и часе. Я настроена получить удовлетворение как можно скорее. Завтра вечером вы свободны?

Алекс подумал, что если завтра получит задание охранять президента на его смертном одре, то все равно найдет способ отказаться.

– Свободен.

– Тогда примерно в шесть тридцать. Я зарезервирую столик, если вы не настаиваете на том, чтобы сделать это самостоятельно.

– Не настаиваю. Действуйте.

– Вы предпочитаете встретиться прямо в ресторане или заедете ко мне?

– Последнее меня вполне устроит.

– Вы очень покладистый, агент Форд. Вы не представляете, насколько это приятно после дня, проведенного в среде юристов. Юристы не соглашаются ни с чем.

– Да, я это слышал.

– Так почему бы вам не приехать около шести?

Она записала номер телефона и адрес на листке бумаги и передвинула его ближе к Алексу. Тот, в свою очередь, дал ей карточку, на обратной стороне которой карандашом были записаны его домашний телефон и адрес.

– Вам нравится жить в Манассе? – спросила Кейт, разглядывая визитку.

– Это очень нравится моему бумажнику, – ответил он, посмотрел на ее адрес и присвистнул: – Эр-стрит? Джорджтаун!

– И не надейтесь, мистер. Я не богатая наследница, прикидывающаяся сотрудницей Министерства юстиции. А живу я, как говорится, в старой карете или, вернее, в каретном дворе, что находится на заднем дворе особняка. Домом владеет вдова, которая желает, чтобы хоть кто-то был рядом с ней. Очень милая особа.

– Вы ничего не обязаны объяснять мне, – сказал он.

– Но это вовсе не означает, что вы не ждете от меня объяснений. – Кейт пододвинула ему свежий мартини: – За счет заведения. Первый вам пришлось пролить.

Она передала ему салфетку.

– Поскольку в данный момент вы, как мне кажется, склонны к сотрудничеству, то позвольте спросить: где работает это ваше «созвездие достоинств»?

– Вам известно понятие «конфиденциальность юриста»? – приложив к губам палец, произнесла Кейт. – Но, не боясь выдать государственную тайну, я могу сказать, что прорабатываю совместно с его агентством (по просьбе последнего) вопросы повторного использования некоего старого здания. Но мне почему-то кажется, что достигнуть соглашения по данному вопросу нам не удастся. Итак, что вас так огорчило по службе?

– Боюсь, что вы утомились от подобных душещипательных историй.

– Нам предстоит официальное свидание, поэтому все едино, как вам влипнуть: что на цент, что на доллар. Выкладывайте.

– О'кей, – улыбнулся Алекс. – У нас появился новичок, которого на время расследования сделали моим партнером. Или партнершей, если хотите. Ее папочка – большая шишка, и он жмет ради нее на все рычаги. Я пытаюсь ей объяснить, что если так будет продолжаться, то друзей в секретной службе ей не видать.

– И вашу концепцию она, естественно, не разделяет?

– Если Симпсон так ничего и не поймет, то на нее скоро обрушится по меньшей мере тонна кирпичей.

– И какое же расследование вы с ней ведете?

– Настал мой черед поиграть в конфиденциальность… – начал Алекс, но в этот момент взгляд его упал на плазменный телевизор, упрятанный в нишу за стойкой бара.

На экране проплывали виды острова Рузвельта, а специализирующаяся на сенсациях телеведущая самозабвенно толковала о таинственном самоубийстве. Алекс обратил внимание на то, что о каких-либо секретных службах не было произнесено ни слова. Однако факт находки героина в доме Патрика Джонсона освещался довольно подробно.

– То самое дело, которым вы занимаетесь? – полуутвердительно осведомилась Кейт.

– Что?

– Я надеюсь, что это единственная причина, в силу которой вы вдруг перестали меня замечать.

– Простите, пожалуйста, – растерянно пробормотал он. – Да, это так. Но больше никаких подробностей.

Услыхав знакомый обоим голос, они одновременно повернулись к телевизору.

Представитель НРЦ выражал официальное мнение организации в связи с освещаемым фактом. Но делал это не Картер Грей. Он, видимо, не хотел своим политическим весом придать событию общенациональное значение. Однако Том Хемингуэй, говоря о проколе, случившемся в НРЦ, был красноречив и весьма убедителен.

Алекс триумфально посмотрел на девушку – она, кажется, впервые за весь вечер не могла найти нужных слов.

– Маски сорваны! – подвел итог агент секретной службы.