Вербное воскресенье

НАЦИСТСКИЙ ГОРОД, ОПЛАКАННЫЙ С ПРИБЫЛЬЮ

Не ограничившись восхвалением нацистского симпатизанта, я умудрился еще и горевать о гибели нацистского города. Речь, разумеется, о Дрездене. Повторю еще раз — я был американским солдатом, военнопленным, и находился в городе, когда он был сожжен дотла. Я был врагом нацистов.

Я оплакивал разрушение Дрездена, потому что нацистским этот город был недолго, а до этого сотни лет он был культурным достоянием всего человечества. Такое может случиться снова. То же самое можно сказать про Ангкор-Ват, который военные технологи разрушили совсем недавно, и тоже ради какой-то воображаемой выгоды.

Дрезденская бомбардировка, свидетелем которой я стал, повлияла на мой характер намного сильнее, чем смерть моей матери, усыновление детей моей сестры, внезапное осознание, что они и мои собственные дети больше во мне не нуждаются, мой собственный развод и так далее. И меня никто не призывал оплакивать Дрезден — даже сами немцы. Даже немцам кажется, что об этом не стоит упоминать.

Я перестал думать о Дрездене, однако в 1976 году Библиотека Франклина обратилась ко мне с просьбой написать специальное предисловие к новому роскошному изданию моего романа «Бойня номер пять».

Вот что я написал:

Эта книга рассказывает о том, что случилось со мной давным-давно — в 1944 году, да и сама книга вышла уже давным-давно, в 1969 году.

Время бежит, и ключевое событие моей книги — бомбардировка Дрездена теперь кажется ископаемой окаменелостью, которая все больше погружается в битумный омут истории. Спросите какого-нибудь американского школьника — если он вообще слышал о бомбардировке, то не скажет, случилась она в Первую или Вторую мировую. Не думаю, что ему должно быть до этого дело.

Я, кстати, тоже не стремлюсь освежать в памяти те события. Конечно, мне будет приятно, если люди будущего станут читать мою книгу, но не потому, что в ней содержатся важные уроки дрезденской катастрофы. Я сам находился в ее эпицентре и понял лишь одно — люди могут так сильно злиться, что решат сжечь дотла большой город и убить его жителей.

Тоже мне новость.

Я пишу эти строки в октябре 1976 года, всего два дня назад я присутствовал на премьере фильма Марселя Офюльса «Памяти справедливости», в котором использованы кадры бомбардировки Дрездена, сделанные с самолета ночью. Кажется, что город кипит, и где-то там, внизу, — я.

Предполагалось, что после показа я поднимусь на сцену вместе с несколькими узниками концлагерей и другими свидетелями войны, чтобы поделиться своими соображениями о смысле увиденного.

Но зверство не имеет смысла. Я был нем. Я не поднялся на сцену. Я ушел домой.

Дрезденское зверство, невероятно дорогое и тщательно спланированное, было настолько бессмысленным, что в конечном итоге от него выиграл один-единственный человек. Я — этот человек. Я написал книгу, которая принесла мне много денег и создала репутацию.

Так или иначе, за каждого погибшего я получил доллара два или три. Видите, какой у меня бизнес.