Вернейские грачи

В «РАБОЧЕМ КАБИНЕТЕ»

А теперь, читатель, последуем за Юджином, Биллом Удхаузом и Хомером с его воспитанниками в номер майора Гарденера, который он торжественно именует «рабочим кабинетом».

Пока в Вернее строился по последнему слову техники дом для американских офицеров, представляющих некую «миссию», Гарденер с семьей был вынужден жить в местной гостинице. Старая, очень провинциальная гостиница Вернея «Бо сежур» никак не могла соответствовать требовательному и капризному вкусу миссис Гарденер, дочери бакалейного короля. Даже самые лучшие апартаменты гостиницы вызывали ее негодование. Помилуйте, и это Франция! Вместо привычных американских гостиничных номеров с кондиционированным воздухом, ванной, радио и телевидением ее заставляют жить в какой-то конуре с допотопной мебелью, фаянсовым тазом и кувшином для умывания, и даже без радио! На постелях какие-то дурацкие перины, в которых задыхаешься и утопаешь! Все так старо, бедно, изношено!

Миссис Гарденер беспрестанно что-то требовала и горько жаловалась мужу. Однако хозяин гостиницы, толстый, усатый, добродушный с виду господин Кажу, несмотря на добродушие, был на редкость неподатлив. В ответ на претензии Гарденера господин Кажу только разводил руками и повторял одно и то же: «Я понимаю, господин майор, вы привыкли совсем к другому, но что поделаешь, это не Америка, это Франция». И неизменно добавлял: «Конечно, когда вы вернетесь к себе в Штаты…»

Господин Кажу не договаривал, что будет, когда майор вернется в Штаты, но Гарденеру каждый раз чудился за этой фразой не то иронический, не то зловещий смысл.

Когда посетители вошли в номер Гарденера, Хомера невольно поразила старомодность обстановки. Какие-то бархатные столики и креслица с розовыми помпонами, вытертые коврики, мраморный умывальный стол, каких он не видел на своем веку. Все это отнюдь не украшало «деловой кабинет» представителя американской военной администрации.

Войдя, Юджин тотчас выбрал самое удобное кресло, уселся в него с ногами и перестал обращать внимание на присутствующих. Школьники, раскланявшись, скромно уселись на кушетке у стены.

В номере, кроме самого майора Гарденера, который показался Хомеру необыкновенно сановитым и важным, находились еще двое: невзрачный военный, капитан Вэрт, которого Гарденер представил как своего помощника и заместителя, и упитанная крупная дама с мужскими манерами, оказавшаяся женой майора.

Едва Хомер успел поздороваться и ответить на самые обязательные вопросы, вроде того, давно ли все они из Штатов и хорошо ли прошло океанское путешествие, как миссис Гарденер взяла его «на абордаж» и принялась тут же, не переводя дыхания, жаловаться. Она жаловалась решительно на все: на дороговизну жизни во Франции (вообразите, сэр, к духам не подступиться!), на нелюбезность модисток (они даже не желают отвечать!), на недостаток людей с духовными запросами (ни одного спирита за целый месяц, подумайте!), на то, что она принуждена прозябать в этом глухом городишке.

— Одни рабочие да пастухи! — громогласно восклицала миссис Гарденер. — Каково мне, я вас спрашиваю?

Майор давно покашливал и шаркал ногами. Наконец, видя, что супругу не уймешь, вступил в разговор:

— Мистер Хомер, я рад видеть здесь, на чужбине соотечественника…

— О да! — восторженно подхватила жена. — Это просто замечательно — встретить в чужой стране земляка!

— Удхауз сказал мне, что вы служили вместе с ним, — продолжал Гарденер.

— Ах, так вы офицер! — воскликнула миссии Гарденер. — Ну, конечно же! Я давно должна была об этом догадаться по вашей превосходной выправке!

Майор потерял терпение. К тому же он вдруг увидел угнездившегося в кресле Юджина.

— Опять залег! — с возмущением пробормотал он. — Ну что прикажете с ним делать? — Он возвысил голос: — Юджин, наконец-то у тебя появились здесь товарищи — твои сверстники. Теперь тебе будет не так скучно. Поди-ка покажи им сад, пока мы разговариваем с мистером Хомером.

Юджин нехотя повернулся.

— Не стоит, отец, — сказал он. — Право, не стоит.

— В чем дело? Почему не стоит? — нахмурился майор.

Видно было, что его коробит и тон и поза Юджина. Вмешалась миссис Гарденер.

— Что ты хочешь от мальчика, Энтони? — сказала она раздраженно. — Разве ты не знаешь, что он отказался выходить на здешнюю улицу. Вы видите, джентльмены, — обратилась она к присутствующим, — мальчик просто травмирован местными хулиганами. Когда мы прибыли сюда, здешний сброд устроил вокруг нашей машины целое представление: гримасничал, выкрикивал разные слова…С тех пор Юджин избегает выходить.

— Ты сильно преувеличиваешь, дорогая, — нахмурился Гарденер. — Конечно, были какие-то субъекты, которые что-то там кричали. Но это еще не повод, чтобы бояться Юджину. — Он обратился к сыну: — Пройди с мальчиками к себе в номер, сыграйте там партию в шахматы или во что-нибудь другое…

Юджин с явной неохотой покинул кресло и, махнув рукой школьникам, первым вышел из комнаты. За ним последовали питомцы Хомера.

Гарденер проводил их внимательным взглядом, пот ом повернулся к Хомеру.

— Капитан Удхауз говорил мне, что вы желали бы снова вернуться в армию, — сказал он, косясь на грузную, обмякшую фигуру учителя математики.

— Я был бы счастлив опять служить со старыми товарищами, — подобострастно отвечал Хомер. — Кроме того, находиться под руководством такого начальника, как вы, сэр, — это большая удача для каждого офицера…

— Гм… под моим руководством? — повторил вопросительно Гарденер. — Признайтесь, мистер Хомер, вам в Штатах все представили в розовом свете, внушили, что здесь не жизнь, а вечный праздник! Так?

Хомер не отвечал, но по его лицу было заметно, что он все воображал себе именно так.

— Так вот, сэр, вас просто ввели в заблуждение! Вряд ли вы получите здесь удовольствие, — хладнокровно сказал Гарденер. — Газеты в Штатах пишут, что Европа готова сотрудничать с нами, что в скором времени будет создан сильнейший союз, в который войдут все страны нашего блока, что к нам примкнут Ближний и Средний Восток, что Германия пойдет по той дороге, которую укажем ей мы… На самом деле, мягко говоря, это заблуждение, мираж… Мы здесь видим яснее. Германия дружит с Советами, во Франции коммунисты пользуются завидной популярностью. Даже в больших городах очень часто выбирают мэрами коммунистов. Правда, в правительстве еще много людей, связанных всеми своими интересами с нами, но народ… — майор сделал многозначительную паузу. — Мы здесь в трудном положении, мистер Хомер. Верно я говорю, Вэрт? — обратился он к своему невзрачному заместителю. — Вас, сэр, я не спрашиваю, ваша точка зрения, насколько я понимаю, сильно отличается от моей, — бросил он Удхаузу.

Билл промолчал, будто не к нему обращался начальник.

— Капитан Удхауз, кажется, всерьез считает, что французы вправе нелюбезно принимать нас. Мы, видите ли, для них нежелательная иноземная сила. — Гарденер явно старался вызвать Удхауза на ответ, но тот упорно отмалчивался.

— У капитана Удхауза всегда был свой, особый взгляд на вещи, — подхватил Хомер, с жаром бросаясь лягать того, кого покусывал хозяин. — В нашей части он славился как чрезвычайно… э… э… оригинальный человек.

— Ах, вот как? — снова вмешалась приумолкшая было миссис Гарденер. — Это любопытно! Видимо, с тех пор капитан Удхауз ничуть не изменился. Он все такой же «оригинальный», — она с нескрываемой насмешкой посмотрела на Билла.

Между тем майор, переглянувшись со своим помощником, обратился к Удхаузу:

— Капитан, вы, кажется, собирались съездить на Старую Мельницу? Пожалуй, не стоит это откладывать. Прошу вас, отправляйтесь. Проверьте, все ли в порядке, захватите для меня пакет, а когда вернетесь, доложите.

Билл встал, мельком глянул на присутствующих, чуть дольше задержавшись взглядом на заместителе майора, откозырял и вышел четким шагом.