Вернуть Боярство 5

Глава 12

Девушка лежала, растерянно потрясая головой и пытаясь приподняться на корточки. С каждой секундной маре это удавалось все лучше, из движений начала пропадать слабость — всё же существо четвёртого ранга, обладающее немалой физической силой и выносливостью, одним ментальным ударом не свалить. Даже если он нанесен по нашей связи хозяина-слуги. Скорее уж дело было в том, что она не знала о подобной возможности. Всех секретов я никому не открывал… Есть у нашей с ней Кровавой Печати пара нюансов.

При этом печать не пульсирует, предупреждая о предательстве. А должна бы… Так что здесь, мать их, происходит?

— Ещё раз спрашиваю — почему какая-то тряпка твоих сородичей висит поверх моего символа? — уточнил я.

— Господин, это всего лишь знамя, — поднялась девушка на ноги и взглянула на тройку тел вокруг себя. — И вы из-за подобной глупости троих человек убили?

— Алтынай, ты прожила достаточно долго в нашем обществе, что бы понимать, как оно устроено, — жестко ответил я, глядя ей в глаза. — А ещё я озаботился тем, что бы ты была в курсе основных правил, законов и уложений аристократии Российской Империи. К тебе целый наставник был приставлен… Так что повторю свой вопрос в третий и последний раз, Алтынай — какого черта происходит?

Девушка глядела на меня печальным и укоряющим взором, который на меня не имел ровным счетом никакого влияния. Глаза испуганной и невинной лани оставь для дураков, меня подобным не проймешь. Я терпеливо ждал ответа, не обращая внимания на шевеление в лагере нанхасов — а там уже вовсю бегали фигурки оленеводов. Одни, подхватив оружие, неслись к замку, другие разбегались в стороны, прихватив женщин, третьи сбивались в отряды…

Пусть делают, что хотят. Моя гвардия била нолдийцев, сорсов и другие Родовые гвардии — что ей эти племена охотников? Они хороши в засадах, хороши как партизаны и разведчики, отличные военные следопыты… Но в прямом бою они и в подметки не годятся настоящей армии. Да и мои люди тоже не закончили перестраиваться в боевые порядки, доставать боевую алхимию и заряжать оружие… В общем, время пока было, и я ждал.

— Господин, мой народ доверился вам, и мы защищали ваши земли как могли от чужих нападок, — начала Алтынай. — Мы объявили эти земли собственностью нанха-сси, нашего великого народа, что бы отбить желание воевать у ваших соседей, что приглядывались к этим богатым землям, и…

Вот сейчас она меня обманывает. Да и даже если бы не обманывала… Впрочем, я себя несколько одернул. За прошедшие минуты с её появления я уже успел засечь находящегося внутри её головы духа. Не самого могущественного, не самого хитро запрятанного — предстояло ещё разобраться, что он из себя представляет, дополнительного защитника или хозяина её разума, но по меньшей мере это оставляло надежду на то, что меня предали не добровольно.

— То есть мне теперь жить с позором из-за того, что какие-то дикари отняли мои земли, а моя собственная доверенная слуга им в этом помогла, я верно тебя понимаю? — обманчиво спокойно поинтересовался я. — Ладно… А теперь ответь ещё вот на что — ты ведь помнишь, что говорится в законах Империи на тему захваченных не императорскими поддаными Родовых Земель? Говориться следующее — кто их отобьёт, того и территории… Третий вопрос. Где Петя Семенов и те полторы сотни бойцов, что я здесь оставлял?

— Они пытались мешать… — начала было девушка, но я не стал дослушивать.

— Поселение — сжечь, — велел я жестким голосом. — Пленных не брать. Ни один взрослый мужчина не должен выжить. Бабы с детьми, если будут бежать — не преследовать. Попытаются сопротивляться — прикончить. По лагерю бить прямой наводкой и площадной магией — в поддавки играть запрещаю, мне лишние потери не нужны. Лучше перебейте лишних гражданских врага, чем понапрасну рисковать солдатами.

— Есть! — рявкнули у меня за спиной.

— Нет! — взвилась стрелой Алтынай. — Господин, нена!..

Синие молнии начали формировать волчью фигуру, но… Куда ты поперек батьки, дура? Я щелкнул пальцами, и фиолетовые молнии в купе с грохотом грома схлопнули её чары и заставили девушку извиваться на земле от боли. Акустическая магия штука весьма болезненная…

Мне придется быть сегодня жестоким. Иначе меня не поймут — не знаю, что в голове у этой курицы Алтынай, но это просто чудо, что на мои земли не пришли армии других Родов. Которые, уж поверьте, смяли бы этих чудаков как лист бумаги — несмотря на всю свою кажущуюся силу и многочисленность, племена кочевников без промышленности, надежной и постоянной ресурсной и технической базы и даже пары тройки Архимагов, не говоря уж о таких вещах, как полевая артиллерия, передвижные артефактые комплексы поражения живой силы противника и воздушного флота, ничего не сумеют противопоставить мощи аристократов губернии.

Теперь мне совершенно с другой стороны открылся тот факт, что Второй Император лично озаботился тем, что бы отправить меня обратно. Будущий тесть давал мне шанс навести на своих землях порядок до того, как ситуация окончательно выйдет из под контроля… Жаль только, что он не стал меня заранее предупреждать о том, что здесь происходит.

Я чувствовал себя щенком, которого ткнули носом в мокрое пятно на ковре. Мол, смотри что наделал, лохматый дурак! И как теперь будешь исправлять ситуацию? Понял теперь, что так делать не следует?

И самое противное в этом всём было то, что это был более чем справедливый упрек. Я умею признавать свои ошибки, и надо признать — здесь была даже не ошибка. Здесь я… Да обгадился я, как дурак, чего уж тут! И потому придется экстренно ставить на место всех, кто слишком многое о себе возомнил.

Первый урок должен быть жесток. Кровав и беспощаден — что бы до остальных оставшихся нанхасов на моих землях дошло, что с ними сюсюкаться не будут. У меня были обширные планы на сотрудничество с кочевниками, которые принесли бы им пользы даже больше, чем мне. Я-то что — просто стану чуть богаче, чем мог бы, и буду чуть проще и быстрее добывать алхимические редкости и диковинки. А вот им сотрудничество со мной могло бы позволить легализоваться в государстве и зажить нормальной жизнью. И если они не оценили моего жеста, если доброту приняли за слабость… Горе вам, дураки.

Первым, не церемонясь, ударили сами нанхасы. Рой стрел взлетел и обрушился вниз — не простых прямых длинных веток с каменными или костяными наконечниками, нет. Вернее, не только с ними — каждая пятая-шестая стрела несла в себе слабенькие чары. Примитивный шаманизм — привязка не очень сильных младших духов, что должны были, долетев со стрелой, доставить проблем моим солдатам.

Напрасно. Купола прикрытия моей пехоты сработали как надо — едва ощутив объекты, приближающиеся на слишком большой скорости (именно так и распознавалась угроза — по скорости движения, насыщению магией или, на худой конец, размерам и массе объекта), полупрозрачные защитные сферы синеватого отлива приняли залп врага на себя, полностью погасив их.

Привязанные к стрелам мелкие духи барьера тоже не преодолели и бессильно поскребшись пять-шесть секунд по барьеру, отправились обратно на свой план. Я ощутил, как где-то там, в замке, начала твориться довольно сильная волшба — шаман ранга примерно эдак Старшего Магистра с помощниками начали творить чары стратегического порядка, щедро черпая мощь из моего источника!

Моих солдат подгонять не пришлось. Больше сотни винтовок рявкнули, выбрасывая зачарованные кусочки свинца и сметая передние палатки и немногочисленных зазевавшихся нанхасов, ещё не осознавших, в какую беду они угодили. Зашагала тяжелая пехота, выстроив единую линию щитов — три ряда бойцов, где передние вооружились помимо щитов короткими мечами, секирами и булавами, второй ряд готовился в случае необходимости подменять бойцов первого, ну а третий нёс длинные копья. Необходимый для полевых сражений предмет, который почти не использовался нами на фронте — широким строем на ясной поляне в лоб пободаться возможности у нас почти не выпадало. Всё по окопам, траншеям, лесам да прочим прелестям, под перекрестным огнём могущественной боевой магии — специфика современной войны. А вот поди ж ты — сегодня и этот рудимент пригодился…

— Уверен, что копья нужны? — поинтересовался я у Арсения. — Они ими биться не привычны.

— Перебор, пожалуй, — вынужденно согласился мой командир гвардии.

Через десяток секунд, к облегчению пехотинцев, копья оказались выкинуты. За тяжелой пехотой шли стрелки. Сами, кстати, не слишком-то легко экипированные — в любой момент могло понадобиться взяться за короткий клинок, так что броней и они не пренебрегали. Тем более такой, что и пару-тройку заклятий может отразить да спокойно пулевой выстрел с пяти метров держит.

Нанхасы дураками не были и в ближний бой с тяжелой пехотой в обычных обстоятельствах бы не полезли. Вот только все мои бойцы слышали приказ — не рисковать понапрасну, даже ценой жертв гражданских. И потому в юрты, скопления людей и любой мало-мальски показавшийся опасным участок разгорающегося боя били заклятия Учеников и Адептов, летели пули и швырялись гранаты. В стойбище поднялся настоящий хаос — сотни бегающих и непрерывно гибнущих фигурок, носящиеся по нему обезумевшие животные… И мои гвардейцы, словно настоящие ангелы смерти, неумолимо шагающие вперед и постепенно разбивающиеся на все более мелкие отряды, истребляя все живое на пути… И никакие ухищрения шаманов, никакие призванные духи, стреляющие из каждого отнорка лучники и бросающиеся в самоубийственные атаки обитатели лагеря не могли их остановить.

Около шести сотен конных лучников на своих необычных скакунах — лосях — рванули, не выдержав, обратно в лагерь. Разбившись на ручейки, эта конная лава закутанных в костяные доспехи воителей и воительниц хлынули внутрь, врезаясь в отряды тяжелой пехоты, напирая во всю мощь. Зло, не щадя себя, они наломились на моих бойцов, стреляя, пуская заклятия, метая короткие топорики на скаку, натравливая явно необычных, выведенных при помощи магии здоровенных лосей, что и волка бы легко загрызли, на мою пехоту…

И поначалу могло даже показаться, что им сопутствует успех. Очнулись, вступили в дело все те, кто живет с кочевниками и вредит империи по мелочи — мары, оборотни и прочая нечисть, имеющая некоторую общность с человеком… А иногда и не имеющая, как например здоровенная тварь, вся, казалось бы, состоящая из клыков, рогов и щупалец, что выкатилась из здоровенной богатой юрты. Что это за хрень вообще?! Я таких в жизни не видывал… Видать, какой-то метаморф-самоучка из числа самих кочевников.

Навал был эффективный. Зрелищный, да что уж там — это было завораживающе, хоть сейчас на картину рисуй! И он бы сработал, случись подобное с рядовым батальоном Стражей или гвардейцами более слабых Родов. А уж рядовые войска Империи, так называемая Имперская Армия, и вовсе уже драпала бы без оглядки — насколько я знаю, там солдаты порой вооружены чуть лучше разбойников с большой дороги из-за уровня коррупции среди интендантов.

Но не сегодня. Ни с кем из тех, кто сражался с нами плечом к плечу на фронте в Третьем Корпусе, подобное бы не сработало, и меньше всего — с моими орлами. Рычали и ярились дивные скакуны нанхасов, пытаясь укусить клыкастыми (и это у лосей-то!) пастями, стремясь долбануть крепкими, чуть светящимися рогами пехотинцев, били их всадники, рвалась нечисть, ярясь и не щадя себя — но мои ветераны не дрогнули. Первый, самый страшный натиск заставил их попятиться, и окрыленный кажущимся успехом враг утроил усилия — но уже через два десятка секунд стало видно цену этого кажущегося успеха.

Крепкие, осиленные магией рога лосей бессильно скользили с прочных, усиленных магией артефактных щитов. Попытки укусить за плечо или закрытую сплошной сталью руку оставляли несчастных тварей с обломанными клыками, всаживаемые почти в упор стрелы, которыми меткие охотники пытались бить прямо в открытые части шлемов отскакивали от слабых и маленьких, предназначенных специально для защиты глаз мини-барьеров — не зря же шлем стоил почти столько же, сколько весь остальной доспех, вместе взятый, верно?

Мелкие духи рвались в ряды защитников, но на пятерых пехотинцев приходился один маг ранга Ученик. Командиры отделений, они развеивали все атакующие чары, всю напускаемую на них мелочь своими чарами — я не скупясь учил и гонял их все эти месяцы, и сейчас моих чародеев, в прошлом рядовых уволившихся из Имперской Стражи слабосилков было не узнать. Духи шаманов не имели ни малейших шансов…

Падали под могучими взмахами клинков, секир и булав вражеские воины, маги, нечисть и даже шаманы — зачарованное оружие не делало моих воинов чародеями, но пробивная мощь была достаточно велика, что бы не укрытых артефактной броней соответствующего качества врагов разила насмерть. Прочнейшая шкура ли, чешуя ли, костяная зачарованная броня — им было плевать. Там, где не хватало одного удара, воины, разогнанные до максимальных показателей алхимическими допингами, щедро отсыпали и два, и три, и даже пять-десять.

Враг оттеснил моих где на тридцать, а где и на полсотни метров. Вот только все этим метры были щедро усеяны десятками тел наших врагов. Сказать, что для моих воинов это прошло совсем уж легко, тоже не получалось — раненные были, и их хватало. Вот только отлично обученные маги и бойцы не давали вытянуть, затоптать и как-то иначе добить своих, выдергивая пострадавших вглубь строя, на руки третьего ряда.

Первый и второй ряды уже успели поменяться, и прежняя первая линия бойцов теперь была третьей. Стрелкам тоже скучать не пришлось — обходя со всех сторон, враги обрушивались на стрелковые отряды, не желая толпиться вокруг непробиваемых рядов пехоты, распавшихся на четыре отдельные отряда и держащих круговую оборону.

Вот только стрелки у меня, к сожалению для кочевников, тоже были экипированы весьма знатно. Как раз на подобные случае, когда в тесноте боя они могли запросто оказаться отрезаны от сил прикрытия. Грянули винтовочные выстрелы, и пули с зачарованиями второго ранга — очень дорогой и ценный боеприпас, вечно находящийся в дефиците, а потому редко используемый — ударили в самых резвых и смелых всадников. Ну а затем к винтовкам были присоединены длинные штыки из зачарованной стали, которыми одинаково просто было и колоть, и рубить.

В дело активно включились маги, прикрывая стрелков различными барьерами, не давая врагу полноценно врубиться в их ряды, растягивая нанхасов на группы… Бойня. Настоящая бойня, в ходе которой пылал алым заревом уже весь лагерь, всё вражеское стойбище — вот чем обернулось сражение. Это был не бой, это было избиение, и стороннему наблюдателю уже было очевидно, чем кончится дело.

Чародеи моей гвардии в основном были заняты уничтожением угроз магического характера — неимоверное количество разнообразных духов рвалось в нашу реальность на помощь кочевникам, вот только их участи оставалось лишь посочувствовать. Боевая магия рвала на части, растворяла, сжигала, плющила и расщепляла всех, кого силились призывать шаманы.

В какой-то момент в бойню, что происходила в лагере, решила вмешаться оставшаяся часть нанхасов — сотни четыре всадников устремились прямиком в лагерь, а ещё две — к нам, стремясь напасть на беззащитный, как им казалось, обоз и тыл. Вот только беззащитных тут не было — при мне находился взвод стрелков, два Мастера — Приходько и Хмельницкий — ну и я, собственной персоной. Бессознательную Алтынай у моих ног можно было не считать…

— Мне нужно на них отвлекаться? — уточнил я Приходько с Хмельницким.

Вместо ответа два чародея начали колдовать — один защиту, другой атакующую магию. Я же сосредоточился на главном, чем занимался уже десяток минут с начала боя — засевший в моём замке сукин кот, черпающий силы в моём магическом источнике… Неужто ты решил, чучело неумытое, что я не оставил себе лазеек в собственном месте силы? Я тут полтора месяца мудохался, ковыряясь…

Шаман начал открывать врата в наш мир чему-то могущественному, и я зло ухмыльнулся. Пора бы и мне поработать…