Вероника (СИ)

Глава 14

Вероника

Если бы я была литературной героиней, то сама бы про себя написала так: "Ее сердце словно пропустило удар!".

На деле я бегала взглядом с адвоката на Михаила и что-то мне подсказывало, что последний был уже в курсе этого.

Вспомнив его лицо в ресторане я бы хлопнула себя по лбу, но не стала. Так вот с кем он разговаривал, когда отправил в туалет. И вот почему был такой озадаченный.

— Мог бы сразу сказать, — я нахмурилась, отступая на шаг, прозвучало это очень обвинительно, — Что меня ждет?

Видит Бог я собрала последние остатки мужества, чтобы голос не дрогнул. Видимо Михаил так на меня действовал. Иногда смотря на его невозмутимое лицо я осуждала себя за излишнюю эмоциональность. Словно она была пороком.

— Мы ознакомимся с доказательствами и тебе будет выбрана мера пресечения, как подозреваемой, — сухо, словно зачитываю статью из Нового Уголовно-Процессуального Кодекса сказал адвокат.

Даже думать об этом было страшно. Я — преступница! И я сама себя в это втянула!

От этих мыслей меня буквально затрясло, но Михаил вдруг взял меня за плечи и сказал:

— Тебя не посадят в СИЗО, ты сегодня же вернешься сюда! Слышишь?

Он так смотрел на меня, что я не смогла сдержать слез. В его взгляде было столько волнения. Столько переживаний. И это было не типично для него.

Я уже запуталась: переживает он реально из-за меня или все еще думает только о себе?

Все еще дрожа всем телом я кивнула. Адвокат согласно закивал:

— Только документы, и нужно торопиться, — он многозначно посмотрел на часы.

А дальше…

Когда мы зашли в кабинет следователя, там почему-то уже стояли два сотрудника Федеральной Судебной Системы, в их узнаваемой униформе.

— Что это значит? — вскинулся адвокат, а следователь при этом гадко улыбнулся и сунул ему под нос судебное решение.

— …ходатайство удовлетворить, Царёву Веронику Николаевну поместить под стражу…до…суда….СИЗО…

Бормотал себе под нос адвокат пока читал решение суда.

СИЗО! Это я услышала точно!

Ноги подкосились и я села на стул. Из груди раздался жалобный скулеж, а по щекам побежали слезы.

Сколько я их сегодня вылила?! Сколько еще я вынесу?

— Что это значит? К чему это? Обращаетесь в суд с ходатайством в отсутствии моей подзащитной, словно она бы к вам сама не пришла?! Вы дела часом не перепутали? Словно она убийца! — зло выплюнул Городецкий.

— Скажите спасибо, что ее с конвоем не выдернули из насиженного места!

Ох, как же следователь был доволен собой. Светился как начищенный медяк. С его лица не сходила улыбка, когда он развернул экран монитора и включил видео запись. На ней я одевала парик и крутилась в нем у зеркала. Это был тот день когда Гоша привез его в первый раз.

— И что? — не выдержала я. — Мало ли, что я примеряла! Я же вам все рассказала! Это видео просто вырвано из контекста!

Срывая голос закричала я. Ко мне тут же подошли мужчины и встали сзади.

— Встать, — приказал один, а второй ловко застегнул мне на запястьях браслеты наручников.

— Вероника Николаевна, не переживайте, завтра же я обжалую это решение в вышестоящем органе, одна ночь в СИЗО ничего не решит, — пытаясь сохранить боевое настроение адвокат закивал как китайский болванчик.

Этот раунд мы проиграли с треском! И мой адвокат понимал это.

После меня вывели из кабинета и повели на улицу, где ожидал специальный автомобиль.

Ехали мы долго. На душе было опустошение, даже слез уже не было. Я отрешенно смотрела на проносящиеся мимо машины, дома и в голове было пусто. Сегодняшний день просто решил меня убить. Психологически. Судьба словно издевалась. Мол, жила ты 20 лет спокойно без потрясений, так на 21 году испытай весь комплекс потрясений.

В голове звучали слова Михаил, что меня не отправят в СИЗО. Только не получилось как мы хотели! Враг обошел нас на два шага.

Миша. Ласково назвала я его про себя. Будет ли он переживать? Или ему все равно? В груди защемило, болезненная пульсация прокатилась по вискам.

Чувствуя, что подкатывает паническая атака я сосредоточилась на воспоминаниях о Михаиле. Словно они могли удержать меня на плаву. Не давали окончательно сойти с ума в этом сюре, что творился со мной. Шумно дыша я заставляла себя не раскисать. Не поддаваться тому ужасу, что сковывал меня. Надо быть сильной. Пора включать режим боевое готовности. Но хватит ли мне на это сил?

СИЗО для женщин находилось на окраине Москвы. По внешнему виду оно напоминало обычную панельку, только с отличием, что на окнах были решетки, и территория была обнесена забором с колючей проволокой.

После досмотра и изъятия сумочки меня отвели в камеру.

Признаться честно я ожидала худшего.

Одноместная комната, с единственным окном. Стены окрашены в светло-бежевый цвет, на полу серая плитка. Плафон на стене. Стол и стул. Туалет и раковина за ширмой. Кровать с клеенчатым матрасом, такие еще в больнице бывают.

Когда закрылась дверь я молча села на кровать и несколько минут смотрела в одну точку, перезагружая голову.

Замок снова лязгнул, когда принесли подушку и постельное белье. Аккуратно поднеся его к лицу я вдохнула запах. Белье было чистое.

Может быть вы помните? В детстве когда ты очень хочешь, чтобы событие наступило поскорее то даже раньше ложишься спать.

Я поступила так же, успокаивая себя, что всего лишь одна ночь тут и я снова буду на свободе.

Застелив постель я легла прямо в одежде, накрывшись тонким одеялом. Сон пришел не сразу. Все здесь было пугающим. Чужим. Инородным. Я же мамина доченька. Золотая девочка. Отличница курса. И где я сейчас?!

Но все же организм потребовал отдыха и я уснула, но не на долго…

Ночью меня разбудил странный шум. Повернув голову я увидела, что дверь открылась и в камеру зашел человек. Тихо-тихо.

Зажмурив глаза я притворилась, что сплю. Как вдруг! Мое лицо закрыли подушкой. Я закричала, забрыкалась, но этот кто-то был очень силен. Гораздо сильнее меня. Я царапалась и билась ногами, но силы стали покидать меня и именно в эту минуту я услышала голос:

— Завтра будешь паинькой и дашь чистосердечное признание, уяснила? Или я буду к тебе каждую ночь приходить. А я умею уговаривать.

Давление исчезло, как и подушка, а пока я вдыхала спасительный воздух, ночной визитер исчез.

Резко вскочив с кровати, все еще хрипя я забарабанила в дверь, которая к слову была закрыта.

— Спасите! Спасите!

— Чего орешь?! — раздался недовольный голос из-за двери.

— Меня хотели убить, откройте, — я застучала с новой силой.

Дверь отворилась и я столкнулась с полным скепсиса лицом:

— Убить говоришь? — надзиратель осмотрел камеру. — И кто же? Стул?

— Нет, кто-то заходил в камеру и душил подушкой!

— Отойди от двери и ложись спать, никто к тебе не заходил я бы, видел это, — мужчина сделал шаг назад. — Приснится же, убивает ее кто-то…

Дверь закрылась, оставив меня в тишине ночной камеры. Нервно оглядевшись я села на кровать.

Что если мне это правда приснилось? И ничего не было?

Или этот кто-то в сговоре с надзирателем и меня хотят заставить дать чистосердечное признание?

От нервов я стала ходить по камере, освещенной лишь тусклым светом фонарей на улице. Очевидно, что я оказалась здесь не просто так!

Кто-то желал отрезать меня от защиты и вынудить рассказать всю правду. Этот суд — Городецкий был в замешательстве, словно тоже что-то понял.

Три дня на обжалование. Если я не дам признательное тот кто-то припугнул меня этой ночью придет снова.

Но станет ли он дальше меня пугать, или перейдет к действиям? Ведь выбить признание можно разными способами. От этих мыслей все внутри похолодело. Смогу ли я под угрозой расправы быть стойкой и не говорить правду? Не знаю.

Боже, как же страшно!

Я промучилась до самого утра, но организм уставший и вымотавшийся все же уснул. Проснулась я от толчка в плечо.

— Вставай, завтрак, — резко открыв глаза я увидела рядом с собой молодого парня, приблизительно моего возраста. Он поставил на стол миску и ложку, ломоть серого хлеба и чай. А потом ушел.

— А, да, спасибо, — дождавшись когда парень уйдет я умылась и села завтракать.

Вот как бывает!

Вчера я обедала в элитном ресторане Москвы, а завтракаю в СИЗО. Не знаю сколько еще выдержит моя нервная система, но я была на грани.

Доев кашу на воде и запив ее чаем, где вместо заварки был жженый сахар я потерла виски. Начинала болеть голова. И от этого было еще тошнее.

Но я не была в одиночестве долго. Дверь открылась:

— На выход, лицом к стене, — надзиратель стоял в дверях.

Встав из-за стола я вышла в коридор и уткнулась носом в белую стену. Запястья снова сковали наручниками.

— Куда меня ведут?

— Шагай, давай, к следователю!

Вот оно что! Все таки не приснилось. Меня реально хотели запугать. Но я то знала, что без адвоката следователь не имеет права меня допрашивать, а значит Городецкий уже ждет меня.

Когда меня завели в комнату для допросов я удивилась, увидев там только следователя.

— Добрый день, Вероника Николаевна, присаживайтесь, — надзиратель подвел меня к стулу и снял наручники.

— Здравствуйте, где мой адвокат? — голосом лишенным каких-либо красок спросила я.

Следователь не был прост, а я годами жила в обществе полностью построенном на манипуляциях.

Жизнь в гетто наложила свой отпечаток на мою личность. Ты можешь быть милой и очаровательной овечкой, но нужно уметь выпускать зубы.

Хоть я была девочкой, но я умела драться с особым остервенением, полностью выключая эмоции, как по щелчку. И мне это пару раз спасало жизнь.

— Он едет, пробки знаете ли, — следователь устало потерев глаза открыл папку с моим делом, — я пока решил побеседовать с вами тет-а-тет, вы же не против?

— Против, — спокойно сказала я, — я не буду говорить без адвоката!

Ну что товарищ следователь я выплакала вчера годовой запас слез, сейчас вы можете получить от меня только спокойное презрение. Вот только была бы я такая спокойная зная, что за моей спиной не стоит Михаил?

— Ну зачем вы упираетесь, поверьте нам лучше дружить. Улики против вас существенные, скорее всего вас посадят, зачем вы усложняете себе жизнь. Сами посудите шесть лет или к примеру четыре за сотрудничество, м?

— Сами посудите нужно ли было вам мое чистосердечное если бы улики были существенные, м? — передразнила я тон следователя.

— Дерзкая, ну-ну, посмотрю как спесь с тебя собьют, — ядовито прошипел он.

— Что? Еще кого-нибудь попросите меня припугнуть?

Мужчина вдруг резко схватил меня за ткань платья на груди, что та даже захрустела. С головой выдавая себя. Эх товарищ следователь, в манипуляции вам меня не обыграть!

— Что здесь происходит?!

Раздался громогласный голос Сергея Юрьевича, за спиной следователя.

Следователь отпустил мое платье, а я улыбнулась одним уголком рта.

— Знаете это уже слишком? Я не знаю кто и главное зачем добился помещения моей подзащитной в СИЗО, тем более по подобному делу, но это уже перебор, я буду ходатайствовать о снятии с вас этого дела, — адвокат говорил так рьяно и эмоционально. — Вот!

Со звонким шлепком он положил на стол судебное решение.

— Я отменил решение районного судьи, Вероника Николаевна будет немедленно отпущена под залог. Залог кстати уже внесли!

Лицо следователя в этот момент стало восковым. Он медленно взял листок со стола и бегло прочитал, бубня себе под нос.

— Что ж! Тогда не смею задерживать, — зло бросил следователь, а адвокат с лицом победителя принялся убирать документ. — Я вот одно не пойму, как вам удалось такое провернуть? Суды вышестоящей инстанции не будут торопиться рассматривая такое дело. Кто же вы такая Вероника Царева? А главное кто ваш защитник?

Я уже было хотела ответить, но адвокат потянув меня за плечо ответил первый:

— Мы уходим.

Забрав свои вещи мы вышли на улицу.

— Вероника Николаевна, как вы?

И хоть он был на моей стороне я не торопилась делиться тем, что произошло со мной ночью.

— Как после ночи в СИЗО, — поежившись от внезапно налетевшего ветерка я поковыляла к машине.

— То, что вас отпустили настоящее чудо. Следователь был прав. Такие дела не рассматривают по щелчку. Михаил Александрович приложил все свои связи.

Я улыбнулась. Теплое приятное чувство снова зашевелилось во мне.

— Правда не обошлось без оговорок. Вас отпустили под залог, но формально вы под особым надзором. Так что лучше не покидать квартиру, по крайней мере без особой необходимости.

Но когда мы заехали в мой старый двор я спросила:

— А почему мы тут?

— А где вам нужно быть? Вы здесь прописаны, вас будут проверять сотрудники федеральной судебной системы по вашей прописке.

Тревога пронеслась по венам. Значит вот как? Я одна буду жить тут?

— А мои вещи?

— Михаил сказал, что привезет их ближе к вечеру, сам лично, — адвокат помог мне выйти и поднялся со мной до квартиры.

— Спасибо вам Сергей Юрьевич, — я открыла дверь и зашла внутрь.

— Это моя работа, до связи, — адвокат откланялся и ушел.

А я заперев дверь тяжело вздохнула. Моя квартира встретила знакомым с детства запахом. Только пожив в другом месте начинаешь снова его ощущать.

Меня не было тут две недели, но словно что-то изменилось. Или изменилось во мне? Может я повзрослела? Ведь годы не в полной мере определяют наше взросление, гораздо сильнее прожитые обстоятельства. Встречи с людьми.

Каждый человек меняет нас. Или мы сами меняемся под него.

Вероника

Находясь рядом с сильным, волевым мужчиной я поверила, что тоже могу быть сильной. По-настоящему сильной.

Устало вздохнув я села на банкетку. Коридор в нашей с мамой квартире был длинный и узкий, сидя вот так можно было разглядеть каждый выцветший вензель на обоях, каждый неровный шов.

До определенного момента я даже и представить не могла сколько сил тратит моя мама, чтобы поддерживать нашу квартиру в чистом и вполне сносном виде. У многих моих соседей уже прошла точка не возврата, когда руки опустились и вся жизнь катилась в пучину безысходности. От которой хочется лезть на стенку. Мы держались как могли.

Эта квартира долгое время была для меня оплотом спокойствия от бед этого мира. И живя в этой атмосфере я и ее замечала как плохо мы живем.

Пожив неделю в шикарных апартаментах Михаила и вернувшись в свой быт, я вдруг поняла, как все у нас убого. От бессилия сложившихся обстоятельств я скрипнула зубами. Если бы не этот уклад жизни можно было пойти работать, да хоть полы мыть, но иметь деньги. Я бы не гнушалась никакой работы лишь бы выбраться из этой ямы. Но у девушек нашего общества был только один путь — замужество!

Подсознание не повинуясь доводам рассудка уже нарисовало картинку. Где Михаил влюбляется в меня и забирает нас с мамой из этой дыры. А соседи нам завидуют. Они выбрались. Они смогли. Болото отпустило их.

Я горько усмехнулась. Нужно возвращаться в реальность! Болото никого и никогда не отпускает. А если оно чавкнуло над твоей головой. Нужно просто принять это как данность. Приспособиться.

У меня сейчас было три пути: колония, всю жизнь таскать ящики по ночам или Корпус Милосердия.

Я очень надеялась, что колонии мне удастся избежать. Всеми фибрами своей души я верила, что Михаил этого не допустит.

Ночная работа как у мамы? А что если я также сорву спину и стану инвалидом? Лучше умереть чем гнить заживо без возможности шевелиться. Или еще чего доброго попасть под облаву. Тогда от колонии никто не спасет.

И раз замужество мне не светило, то единственным нормальным вариантом для меня был Корпус Милосердия.

Для поступления туда нужен был высокий бал на государственных экзаменах, но это было реально. И сейчас я как никогда понимала, что мне нужно поднажать с учебой. Лишь бы все это закончилось побыстрее.

Но это так планы на грядущее будущее, нужно было понять, что мне вообще делать дальше в текущих временных границах.

Логичнее конечно, не строить догадки, а выслушать Михаила. А уже после этого двигаться дальше. Я довольно кивнула, выбор при отсутствии выбора, но что есть, то есть!

Оглядевшись еще раз я решила убраться.

Во-первых, за делами время идет быстрее.

Во-вторых, когда что-то делаешь мысли в голове постепенно укладываются.

Приняв душ и одев мамин халат, я пошла заваривать чай.

Время было обеда, а продуктов у меня не было никаких. Так что оставался только чай.

У меня было столько планов до вечера: вымыть пол, выкинуть мусор, протереть пыль. Но расслабившись за чашкой чая я поняла, что я ужасно хочу спать! Даже глаза щипать начало.

Медитацию над чашкой чая прервал внезапный стук в дверь. Признаться честно я уже дремала.

Не уже ли Михаил решил приехать раньше? Я обрадовалась. Только вот вид у меня конечно был тот еще! Волосы уже подсохли и чуть-чуть пушились, а мамин халат был велик. Потуже затянув поясок я пошла открывать:

— Иду, иду, — но у самой двери я замедлила ход.

А что если это не Михаил? Почему я вообще решила, что это он?

— Кто там? — осторожно спросила я.

— Федеральная судебная система, открывайте, — прогромыхал голос из-за двери.

Я напряглась. Буквально превратилась в натянутую струну.

— Зачем? Меня только что отпустили? — мой голос звенел от напряжения.

Затаившись, дверного глазка у нас не было, я стояла и слушала, пытаясь понять, что происходит за дверью.

— Так положено, нужно проверить на месте ли вы, — ответил уже другой голос.

Внутри все сжалось от плохого предчувствия. Адреналин побежал по венам. С одной стороны это может быть реально сотрудники ФСС и невыполнение их условий выйдет боком. А с другой стороны зачем присылать целый наряд для якобы проверки.

— Я одна дома, могу вас не пускать, фиксируйте так, — осторожно сказала я, за дверью раздался смешок, а потом вдруг резкий удар.

Взвизгнув я отскочила от двери, шок прошел быстро я лихорадочно пыталась сообразить чем я могла защититься.

— Нож, — на выдохе прошептала я, и кинулась на кухню.

Наша старенькая дверь стонала под сильными ударами и вскоре они ее выломали. Я как раз выбежала из кухни с ножом в руках. В нашем коридоре стоял здоровенный мужик, бандитской наружности. Позади маячили еще двое. Стоящий ближе всех гадко усмехнулся, увидев меня с ножом в руках.

— Кто вы такие?! Убирайтесь! Я буду кричать! — срывающимся от волнения голосом, сказала я.

— О да тут киса то с оружием, — рассмеялись они, переглядываясь, — не хорошо вот так гостей встречать, мы поговорить пришли.

Разговаривал только один, остальные стояли сзади, словно прихвостни. Я предусмотрительно молчала.

— Итак, Вероничка, ты же не против такого обращения, сейчас ты, — он ткнул в мою сторону мясистым пальцем, — возьмешь телефон и позвонишь вот по этому телефону, — бандит достал бумажку из кармана спортивного костюма, — скажешь, что все осознала и готова дать чистосердечку, лады? И никто при этом не пострадает!

Сглотнув подступивший ком я стояла вжавшись в стену, двумя руками сжимая рукоять ножа. Снова чистосердечное.

— Я ничего не совершала, чтобы давать чистосердечное, процедила я.

— Слышь, подруга, мы оба знаем, что было дело, а сейчас ты морозишься из-за Астахова, жопу ему прикрываешь. Че может в койку к нему захотела? Дальше все равно не пролезешь! Он тебя отработает и на помойку выкинет, когда перестанешь быть нужна!

— Вам какое дело? Даже если и так, я ничего не совершала и никому звонить не буду! — огрызнулась я, отступая к комнате.

Бандит тяжело вздохнул возведя глаза к потолку:

— А хотел пораньше отделаться, — пробормотал он. — Рысь на стреме, Макс займись ей, — отдал он приказ.

— Не подходи! — истерично закричала я, махнув перед собой ножом.

Отделившийся от группы Макс, с трудом протиснулся в узком помещении, сделал два шага ко мне, а потом ухмыльнулся:

— Боевая, люблю таких…

Парень шагнул в противоположную сторону от занесенного ножа, я махнула в ту сторону, но это был обманный манёвр. Резким движением он выбил нож из моей руки, и ударил меня в солнечное сплетение. Я врезалась в стену, дыхание сбилось. Резкая боль настигла меня почти сразу. Бандит воспользовавшись моим замешательством схватил меня за волосы и толкнул в стену.

— Ты бы полегче, а то позвонить не сможет, — комментировал второй.

— Да я так слегка, — довольно ответил Макс.

Удар был правда не сильным, я вовремя самортизировала руками, правда ноги заплелись и я все равно рухнула на пол.

— Ну что звоним? — передо мной появилось насмешливое лицо парня. Я отрицательно покачала головой. — Вот значит как?!

Кажется я смогла удивить бандита. Интересно это где-нибудь зачтется? Видимо ребята думали, что настолько круты, что я немедленно должна выполнить их требование. И хоть мне до колик в животе было страшно, просто так сдаваться я была не готова. Озираясь сидя на полу я увидела, что практически рядом с ногой этого Макса лежал мой нож.

Резко дернувшись я воткнула его ему в ступню. Бандит заорал так громко, что вероятно должен был слышать весь дома. Его напарник, или босс, кто их там разберет, кинулся к нему.

А я подскочив с пола как мячик рванула в комнату. Закрыв дверь и подперев ее стулом я лихорадочно стала открывать окно. Пальцы не слушались. Я всегда ненавидела наш первый этаж. За ледяные полы, тяжелый запах из подвала. Но сейчас у меня был шанс спастись. Перевалившись на сторону улицы я спрыгнула.

— Э! — раздался мне в спину оклик стоящего на шухере бандита.

Я бежала босиком, не оглядываясь и наверно никогда я так быстро не бегала. На выходе из двора меня чуть не сбила машина. Благо водитель успел затормозить.

— Вероника?!

За рулем сидел Руслан, а я была вздыбленная как кошка и даже его сразу не узнала, но когда пришло осознание я чуть не зарыдала от счастья. Мужчина тем временем вышел из машины.

— Помоги мне…там бандиты…

— В машину, быстро! — четкий приказ, который я выполнила с удовольствием.

Только сидя в салоне я увидела, что он достал пистолет, оглядываясь по сторонам, но видимо Рысь побежал докладывать, что я сбежала. Запрыгнул в салон мужчина недовольно посмотрел на меня и именно в этот момент из моего подъезда выбежалигоре-бандиты. Я резко пригнулась, чтобы они меня не увидели.

— Это они Руслан, они хотели, чтобы я позвонила следователю и дала чистосердечное, — тяжело дыша сообщила я информацию.

— Ясно, едем к Мише, только погоди, — Руслан достал телефон и сделал из-под руки несколько снимков, а потом плавно вырулил из моего двора и автомобиль помчался прочь.

Щуря глаза от подступающих слез, я до боли прикусила губу.

Нельзя плакать! Нельзя!

Мы не поехали на квартиру, поехали сразу в Эталон. Я в ужасном виде, растрепанная, в допотопном халате, дрожащая всем телом, да еще и босая. Вот только Руслан повел меня другим путем, точнее аварийной лестницей, к запасному лифту. Ни одна живая душа нас не увидела.

Быстро заведя меня в кабинет Руслан сказал:

— У Михаила встреча, очень важная! Его нельзя отвлекать! Будешь сидеть тут, пока он не придет, я поеду к нему. — чеканил он слова. — Не бойся, я закрою дверь с той стороны, здесь безопасно!

— Спасибо Руслан, — я села на диван, поправив полы халата.

Мужчина лишь отмахнулся, а потом вышел, через мгновение в замке повернулся ключ.

Сев на стул я обхватила себя руками. От осознания, что меня могли избить и даже покалечить внутри все под дернулось инеем. Я нервно огляделась. Словно из под отполированного стола мог выскочить один из нападавших. Но тут было тихо, лишь стрелки часов отмеряли секунды. Подойдя к столику с водой и стаканами я жадно выпила несколько стаканов. Внутри от перенапряжения все засохло как пустыни. Запустив пальцы в волосы я подошла к окну, но тут же отпрянула, испугавшись, что за его кабинетом могут следить.

Да-а!!! Дожили!

Когда адреналин схлынул, на его место пришла жуткая слабость, такая, что ноги буквально подкашивались. Я села на диван, но долго просидеть не смогла. В кабинете было очень холодно. Найдя глазами кондиционер я увидела, что он работает на 18 градусах.

Нужно было найти пульт и отключить его. Иначе я могу превратиться в ледышку до приезда Михаила.

На всех видимых поверхностях его не было. Значит он лежал где-то в шкафу или в столе.

Несмело подойдя к столу я села в кресло Михаила. Было неловко лазить по чужому шкафу, но от холода уже стучали зубы. Шумно вдохнув воздух и окончательно осмелев я стала выдвигать ящики стола.

Блокноты. Ручки. Сломанные карандаши.

Странная дуальность. Чистота стола и некая стерильность помещения соперничала с бардаком в ящике. Но меня вдруг привлекла белая баночка.

— Таблетки? — выудив ее из уютного гнездышка какого-то хлама я прочитала название. — Амитриптилин. И что это за таблетки?

Но на них не было информации от чего это лекарство. Пожав плечами я стала искать дальше, но пульта в столе не оказалось.

— Да куда он мог деться?!

Поиск по другим шкафам не принес результата. Открыв платяной шкаф я нашла там запасной пиджак Михаила и одела его. Вернувшись на свое место на диване я укуталась им. Даже немного согрелась. Глаза горели огнем как хотелось спать и я больше не могла этому сопротивляться. Провалилась в сон. Из которого меня выдернули нежные прикосновения по лицу