Вершитель судеб

13.

Дерек ощущал себя подростком, только что открывшем для себя секс. Он постоянно думал о Лондон… о сексе с Лондон. Он три раза занимался с ней сексом, прежде чем они рухнули перед камином и проспали несколько часов. Он проснулся около четырех часов ночи с затекшей шеей из-за того, что спал на полу, поднял ее на руки и отнес к себе в постель, заставив ее еще раз выкрикнуть ее имя.

Сейчас было девять часов утра, за последние годы он никогда не просыпал, и понял, что Рене будет интересно узнать, где, черт возьми, он находится, но ему было наплевать, он хотел снова оказаться внутри Лондон.

— Ты смотришь на меня, — пробормотала она, не открывая глаз.

Он уткнулся носом ей в щеку и заурчал.

— И у тебя в голове крутятся очень грязные мысли, мистер Эмброуз.

— Откуда ты знаешь? — его рука скользнула под простыни, и он дотронулся до потрясающего изгиба нижней части ее груди.

Она застонала и стала извиваться.

— Думаю первая подсказка была, когда что-то большое уперлось мне в бедро.

Он хмыкнул.

— Ну не так же явно, хм?

Звук телефонного звонка прервал ее.

— Черт, — пробормотал он, глубоко вздохнув пряный запах ее волос. — Я больше всего боялся именно этого.

Она перевернулась и первая схватила его телефон с прикроватной тумбочки, передавая ему.

— Пойду сварю кофе, — прошептала она, выбираясь из постели и накидывая на плечи одну из его валяющихся рубашек. Он наблюдал, как она выходила за дверь, продолжая держать в руке трезвонивший телефон и глупо улыбаясь ей в след. Стоило ему наконец-то взглянуть на экран, его улыбка тут же растаяла, как шоколад в жаркий летний солнечный день.

— Хотел бы сказать «Доброе утро», но понимаю, что оно не совсем доброе, раз ты звонишь.

— Учитывая, что ты вчера спустил свое карьеру в унитаз, не говоря уже о президентской кампании, на которую было потрачено восемнадцать месяцев, мне трудно поверить, что для тебя это утро будет добрым, несмотря ни на что.

Дерек поднялся с постели и направился к шкафу, достал толстовку и домашние штаны, удерживая трубку между ухом и плечом.

— Если ты позвонил, чтобы посетовать по поводу моего выбора, то можем распрощаться прямо сейчас.

Камаль глубоко вздохнул на другом конце провода.

— Нет, хотя тебе и следует услышать, что меня удивляет, что ты готов сделанную карьеру и связи за пятнадцать лет работы, отбросить в сторону, ради женщины, которую знаешь всего лишь месяц.

— Камаль, — предупредил его Дерек.

— У меня есть новая информация о супруге Ника Паттерсона.

Дерек вошел в ванную комнату и выдавил зубную пасту на зубную щетку.

— Давай, — сказал он, засовывая зубную щетку в рот.

— Кажется, у нее есть определенные проблемы с азартными играми.

Дерек выплюнул, вытерев тыльной стороной руки рот.

— Что? Этого не может быть.

— Уверен, что это выглядит именно так. Она несколько раз посещала Bel Air Casino за последние год-полтора, оставаясь там в течение недели.

— И я предполагаю, что она проигрывала.

— Много.

Дерьмо. Дерек провел рукой по небритому подбородку.

— Итак возникает вопрос — имеют ли ее проигрыши прямое отношение к этому скандалу?

— Точно. Хотя явных причин думать так нет, что это может быть связано, но мы оба знаем, что стоит покопаться в этом, как бы маловероятно это не казалось.

— Хорошо. У меня ланч сегодня с Ником. Я посмотрю, что смогу у него узнать.

На другом конце наступила пауза, и Дерек услышал дыхание Камаля и отдаленные голоса персонала в здании посольства.

— Я предполагаю, что она находится у тебя? — спросил Камаль, понизив голос.

— Да, на кухне, — Дерек почувствовал, как у него подскочило кровяное давление, он явно готовился к бою со своим лучшим другом. В последнее время они постоянно спорили по этому вопросу.

— Я хочу начать серьезную проверку ее матери, — отрывисто произнес Камаль.

— В этом нет необходимости, — резко ответил Дерек.

— Есть. Мы ничего не знаем о них до того, как они прилетели сюда в Штаты. В Лондоне они прожили всего два года, но у ее матери была же жизнь и в Иране. Нам следует узнать, как она там жила. Нам необходимо узнать кем она была раньше, прежде чем эмигрировала. Если ты готов все бросить ради этой женщины, по крайней мере, в первую очередь, стоит узнать, кто она.

— Черт побери. Сколько раз я должен тебе повторять, что я знаю все, что мне нужно? Я знаю ее, и мне важно, кем она является сейчас, а не кем была. И я доверяю ей. Для меня этого вполне достаточно, и для тебя тоже должно быть вполне достаточно.

— Для меня нет.

— Ну, смирись с этим, в конце концов, — отрезал Дерек.

На том конце провода воцарилась тишина, на этот раз Дерек нарушил противостояние.

— Я понимаю, что ты хочешь проделать это из добрых побуждений. Но не стоит. Понимаю, что для тебя это тяжело, но тебе и вполовину так не тяжело, как мне, двигаться дальше без нее, словно она ничего для меня не значит. Она очень многое для меня значит, хотя бы в том, что я и Мелвилл втянули ее во все это. Я ценю твою заботу и помощь. Но мне хочется узнать, кто приложил руку к скандалу, и я не собираюсь делать Лондон «козлом отпущения». Если ты не можешь согласиться с моим решением, тогда, возможно, нам стоит разойтись.

— Возможно, я так и сделаю, — ответил Камаль. — Потому что я не хочу участвовать и молча наблюдать, как ты губишь себя, и я знаю из-за чего. В данный момент ты занимаешься своим собственным самоубийством, раньше я за тобой не замечал такой наклонности.

— Хватит! — взревел Дерек, стукнув кулаком по шкафу.

— Ты прав, действительно хватит, — огрызнулся Камаль. — У меня все.

— Да, — ответил Дерек у него в животе ощущалось жжение. — Мы закончили.

Он завершил вызов, опустив глаза на скомканные простыни на его постели, на которых занимался любовью с Лондон. И задался вопросом, почему кто-то не может просто порадоваться за него. То, что он ощущал в этой постели прошлой ночью выходило далеко за хороший секс, и он хотел продолжения этих ощущений причем долгое время и вместе с ней. Ему было очень хорошо с этой женщиной, он безумно влюбился в нее, хотя она полностью и разрушила его мир.

Опустившись в мягкое кожаное кресло, Дерек окинул взглядом комнату, наслаждаясь анонимностью укромного уголка. Он быстро понял, что если сядет в центре ресторана, как обычно, весь вечер на него будут устремлены взгляды посетителей, а ему не хотелось излишнего внимания. Он заметил не одну камеру телефона, направленную на него, пока метрдотель вел его через зал.

На протяжении трех десятилетий Hampshire Pub был любимым местом ланчей и обедов вашингтонской элиты и политиков, а также их команд. Декорированный в престижном старом английском стиле, с длинной отполированной барной стойкой, кожаными креслами, темными деревянными панелями на стенах, расписанных конгрессмены, дипломаты и консультантами, а также супругами политиков и даже губернаторами.

Обычно Дерек находился в центре этого места среди почитателей, здороваясь с известными персонами из своей партии, пытаясь торговаться с противоборствующей стороной, но сегодня он предпочитал прятаться. Естественно ему это не нравилось, но он не хотел, чтобы сегодня следили за каждым его шагом, порождая новые сплетни.

— Дерек, — Ник Паттерсон протянул руку, встав у стола. — Приятно, снова увидеть тебя.

Дерек встал и пожал ему руку, потом они оба сели. Метрдотель с особой вежливостью принял заказ у Ника и исчез.

— Тоже рад тебя видеть, Ник. Спасибо, что согласился встретиться со мной.

— Конечно, ты же знаешь, я рад встретиться с тобой в любое время.

Дерек сделал глоток бурбона, который заказал ранее.

— Ну, ты рискуешь получить нагоняй от своих партийных боссов за то, что в данный момент встречаешься со мной.

Ник усмехнулся.

— Это одно из преимуществ консультанта — я не обязан слушать боссов партии. Я не работаю на них, и они не контролируют мой бизнес.

Дерек понимал, что партия, на самом деле, могла воздействовать на кандидатов, чтобы они не нанимали Ника, но он высоко оценил браваду своего давнего друга.

— Как ты? — спросил Ник, как только официант поставил перед ним виски с содовой. — Уверен, что есть намного большее, нежели написано в прессе.

Дерек вздохнул, проводя пальцем по холодному краю стакана.

— Намного большее, и я не могу объяснить все до конца, но точно могу сказать, что кто-то усиленно сливает информацию и подкармливает интерес к Мелвиллу и ко мне в прессе.

Ник кивнул.

— Мы все заметили, что кто-то скармливает всю эту хрень прессе, у тебя имеются какие-либо идеи, кто это может быть?

Этого вопроса Дерек ждал, ради этого он и встретился с Ником, и хотя Дерек готовился к этой встрече, но ему совершенно не нравилась мысль (он не хотел даже задумываться, что Ник может как-то участвовать во всей этой шумихи, связанной с Мелвиллом и им).

— Постоянно всплывает одно и тоже имя… Райан Уильямс, глава администрации Донована.

Лицо Ника побелело, затем полностью окаменело, он сжал челюсть и прикрыл глаза. Дерек видно нажал на самое больное место, единственный вопрос — имеет ли его друг что-то общее с попытками сорвать кампанию Мелвилла?

— Ты, очевидно, провел уже исследовательскую работу? — Ник поднял стакан, как бы приветствуя Дерека.

— Не совсем. Имя Уильямса всплыло случайно, поэтому мы стали изучать его, и увидели, что он встречался с тобой, и мне показалось, зная тебя, это немного странным. Поэтому я здесь, чтобы спросить тебя напрямую. Я уважаю тебя, Ник. Я точно знаю, что ты отличный парень, и хотел бы, если тебе что-нибудь известно об Уильямсе, что может меня заинтересовать, сообщил это мне.

Квадратная челюсть Ника слегка расслабилась, но боль в его темных глазах осталась, и у Дерека скрутило живот от предчувствия, что ему совсем не понравится то, что он услышит.

— Точно я не знаю ничего, напрямую связанное с твоей проблемой, но могу сказать честно, что если есть человек в городе, который очень зол и готов уничтожить сенатора США и могучего Дерека Эмброуза, то это Уильямс.

Ник покачал головой, опустив взгляд на свой стакан.

— Что у него есть на тебя? — тихо спросил Дерек. — И что он заставляет тебя делать?

— Пару лет назад Марлен потеряла работу.

Дерек кивнул в знак сочувствия.

— Мы особо не нуждались в деньгах, поэтому я предложил ей не горевать, взять перерыв в работе, проводить больше времени с детьми, просто радоваться жизни, хотя бы какое-то время. Но ты же знаешь, что она любила адвокатскую практику, и тот бардак, который она видела постоянно в этой сфере, очень сильно ударял по ней, оставив ее реально у разбитого корыта. Она не могла избавиться от ощущения, что впустую тратит свое время, хотя могла бы принести пользу на другом поприще.

— Сожалею.

— Еще рано сожалеть, потому что потом все стало еще хуже. Намного хуже.

Ник замолчал, как только прибыли официанты с заказом.

— По истечении шести месяцев Марлен начала играть в азартные игры. Сначала в онлайн, потом она где-то отрыла тур в Bel Air Casino в Мэриленд, — Ник с такой болью посмотрел Дереку в глаза, словно его пытали. — Я не знал об этом, клянусь. В тот момент я работал над кампанией губернатора Нью-Йорка, бесконечно разъезжая по всей стране, плюс подготавливал одного парня в штате Массачусетс в сенаторы. Она все время находилась дома и вела семейный бюджет, имея доступ к нашему общему счету. Я понятия не имел, что происходит на самом деле.

— Она увязла в этом слишком глубоко?

— Она пристрастилась, и у нее закончились наличные, она использовала кредитные карты, потом все сбережения семьи, и тут однажды она встретила в казино Уильямса.

У Дерека сжались мышцы живота.

— Он начал давать ей наличные, грандиозно правда, великий жест. Немного, но достаточно, чтобы подкармливать ее привычку на одну-две ночи. И всегда присутствовали определенные условия. Сначала он хотел, чтобы она попыталась выманить у меня какую-нибудь информацию…

Дерек зарычал, сама идея показалась ему настолько грязной и отвратительной, что ему захотелось вымыть руки.

— То, что он просил была важной информацией, но хотя бы она оправдала себя в его глазах. Но затем он перешел к сексуальным услугам.

— Господи, — лицо Дерека стало гореть, и он автоматически протянул руку к Нику, схватив его за запястье и с силой сжав.

Глаза Ника превратились в льдинки.

— Она настолько погрязла в долгах, что согласилась… начав с ним сексуальные отношения.

— Сукин сын. Как он до сих пор занимает такой пост?

Ник покачал головой с отвращением.

— Потому что он умен. Он рьяно отслеживал каждый пенни, который давал ей, а затем сделал видео..., — Ник замолчал, откашливаясь. — Как они кувыркались в постели. И принес его мне.

— Что он хотел?

— Половину моего бизнеса.

— Что?! — Дерека настолько поразили его слова, что он со стуком уронил нож на пол.

— Он устал от жизни на Холме. Хочет получить тепленькое место в консалтинговой фирме. К счастью, он не хочет выносить все это на общественность, просто хочет иметь доход и вложить капитал.

Официант забрал их тарелки, хотя они почти не притронулись к еде, у Дерека аппетит был испорчен на всю оставшуюся часть дня. Однако, они почти в один голос попросили освежить их напитки.

— У меня не было выбора, Дерек. Иначе он собирался выложить видео Марлен в сеть, плюс подать иск о невыплате ею процентов, утверждая, что все деньги, которые он ей давал, были взяты с кредитного счета, даже если бы она заплатила ему все сполна, есть еще и другая сторона — она мать моих детей. Я не мог позволить, чтобы она испытала такое унижение. Я подписал документы о партнерстве три месяца назад. Марлен прошла лечение от зависимости, но мы сделали это. Я подал документы на развод, и как только она закончила реабилитацию, мы развелись. Я продал дом, чтобы выплатить Уильямсу сто тысяч, для меня бл*дь не было другого выхода, я не мог позволить ему удерживать над нами власть. Потом я купил дом в Арлингтоне для Марлен и детей. Я живу в офисе, пока не смогу снять апартаменты.

Дерек резко выдохнул.

— Господи, Ник. Я даже не знаю, что сказать.

Ник хмыкнул, сделав большой глоток виски с содовой.

— Ты думаешь я дурак?

— Нет, ни в коем случае, — Дерек посмотрел на своего друга с нескрываемым восхищением. — Ты мужик, в прямом смысле этого слова. Ты защищал свою семью, чего бы тебе это не стоило. Ты поставил их на первое место, сделал так, что дети и мать стали в безопасности, и ты пожертвовал собой и своей карьерой.

— Ну, ты первый, кто узнал всю эту историю, но если есть хотя бы малейшая возможность, что Уильямс приложил руку с тем, что случилось с тобой и с Мелвиллом, я хотел бы, чтобы ты был в курсе, на что способен это ублюдок.

— Спасибо, я знаю, что ты сильно рискуешь, рассказывая все это мне. Я хочу, чтобы ты тоже знал, что я не позволю тебе продолжать партнерство с Уильмсом.

— Это благородно с твоей стороны, но думаю, что ты не в силах ничего изменить. Поверь мне, если бы я знал кого-то, кто мог бы мне помочь, уверяю тебя, я не раздумывая отправился бы к нему.

— У меня имеются связи, о которых ты даже не подозреваешь, — ответил Дерек, прищурившись в задумчивости. — Если ты доверишься мне и поговоришь с доверенными мне людьми, которых я очень хорошо знаю, возможно мы сможем помочь тебе найти выход из данного положения. Мои друзья абсолютно честны, я готов даже доверить им свою жизнь.

Дерек заметил эмоции, отразившиеся на лице Ника, он пытался взвесить варианты. Ник был не тем, кто готов обратиться к кому-то с просьбой или с протянутой рукой. Он был раздавлен и унижен, и скорее всего не хотел, чтобы об его унижении узнал кто-то еще.

Наконец, он коротко кивнул.

— Хорошо. Думаю, что мне нечего уже терять.

— Отлично, — Дерек поднялся, положив сто долларовую купюру на стол. — Я клянусь тебе, я не позволю этому встать между нами. Слишком мало хороших людей в этом городе, Ник. Ты один из них, а я борюсь за хороших людей. Всегда.

Ник тоже поднялся и пожал руку Дереку, его рукопожатие было таким же крепким, верный признак того, что Уильямс, возможно, нанес ему удар, но по крайней мере, он его не победил.

— Спасибо, Дерек. И, пожалуйста, дай мне знать, если я смогу тебе как-то помочь с твоей проблемой. Я не знаю настоящую историю, но надеюсь, что когда-нибудь ты мне ее расскажешь… когда все закончится.

Дерек кивнул и повернулся к выходу.

— Дерек? — окликнул его Ник.

Дерек обернулся и с удивлением обнаружил ухмылку на лице своего друга.

— Она действительно великолепна, — ухмыляясь произнес он.

— Ты даже не представляешь насколько, мой друг, — ответил Дерек, улыбаясь ему в ответ.

Лондон не виделась с Маргрит неделю, с тех самых пор как ушла с работы, согласившись стать девушкой Дерека. Она почувствовала необходимость повидаться со своим наставником, поскольку первый раз за восемь лет допустила мужчину в свою душу, а не только к телу. Маргрит работала в этом бизнесе уже давно, сначала в качестве девушки по вызову, потом открыла свой собственный бизнес, став мадам. В течение многих лет она была постоянной любовницей одного клиента, и Лондон решила, что если кто-то может понять ее чувства, то только Маргрит.

— Дорогая! — Маргрит приветствовала ее, как только она вошла в магазин.

Пара состоятельных женщин, говорящих по-испански, наверное, жены дипломатов просматривали стеллажи нижнего белья, и Маргрит прошептала ей, что она наняла их управлять интернет-магазином, предложив Лондон пройти в кабинет, который находился в глубине магазина.

— Ты великолепно выглядишь, — произнесла Маргрит, наливая ей минеральной воды и кладя ломтик лимона, прежде чем опуститься на небольшой диванчик.

— Спасибо.

— Твой уход с этой работы, очевидно, пошел тебе на пользу.

Лондон покраснела, вспомнив предыдущую ночь, проведенную в объятиях Дерека.

— Есть свои преимущества, — пробормотала она.

Маргрит задумчиво посмотрела на нее.

— Так ты пришла, чтобы сообщить мне свое окончательное решение? Ты же знаешь, я хочу, чтобы ты была счастлива, — она улыбнулась своей самой любимой девушке.

— Я не уверена. Я была с Дереком. Совсем немного… не думаю, что это будет длиться долго, но если вы не против дать мне еще немного времени, я хотела бы попытаться и наслаждаться общением с ним как можно дольше.

Маргрит поджала губы.

— Ты не уверена, что ваши отношения продляться долго? Мне кажется, ты очень нравишься ему. Ты считаешь, что в этом нет своего рода романтики, когда такой мужчина, как Дерек, заявляет на пресс-конференции: «Меня не волнует, что моя девушка была проституткой».

— Он замечательный. И если бы это была только работа...

— Но похоже у тебя имеются и другие секреты, не так ли, дорогая? — Маргрит посмотрела на нее сочувствующим взгядом.

Она слегка улыбнулась ей в ответ.

— Ты очень мудрая женщина, Маргрит, я тебе уже говорила об этом?

— Да, поэтому я хочу кое-что тебе сказать, а ты внимательно послушай. Я люблю свою жизнь, дорогая, но никогда не обманываю себя по поводу того, что упустила кое-какие возможности. Я торговала любовью, семьей, детьми и респектабельностью. Когда я была моложе, мне пришлось испытать насилие от отчима, и тогда я не могла себе представить, что когда-нибудь захочу иметь детей или одного единственного мужчину, способного меня полюбить, — она отпила немного минеральной воды.

— Но десятилетия спустя, должна признаться, я так долго находилась в этом бизнесе, и так долго сожалела о том, что со мной случилось, что просто не знала, как можно иметь мужчину и семью… кроме того, я считала, что не заслуживаю этого, — она сжала руку Лондон в своих руках. — Ты так напоминаешь мне себя в твоем возрасте. Ты сильная и все контролируешь снаружи, но внутри ты смущена и полна раскаяния. Я не знаю всех демонов, преследующих тебя, но уверена, что каждая женщина в этом бизнесе может иметь мужа и семью, но многие из этих великих женщин имеют только это, — она обвела комнату рукой, — это все, что они могут иметь.

— Но ты не такая. Чтобы у тебя там ни было, ты можешь избежать всего этого. Ты целостная и слишком хороша для этого. И ты заслуживаешь иметь семью и мужчину, а я вижу, что ты этого хочешь. Я видела, как ты относишься к детям, я слышала, как ты рассказывала о своих благотворительных проектах. Я вижу твои глаза, когда мы говоришь о мистере Эмброуз. Тебе нужно большее, чем способ зарабатывать таким образом на жизнь. И это может быть твой шанс, не разбрасывайся им.

В голове Лондон крутились слова Маргрит, и она стала представлять, как еще больше ночей проведет в объятиях Дерека, сколько мероприятий они смогут вместе посетить, и она будет его равноправным партнером в высшем обществе, ее сердце пело от этих мыслей. Сейчас она представляла, как по вечерам будет готовить ему ужин, а по утрам он будет приносить ей завтрак, совместные вечеринки, проведенные с Джоанной и Брайаном. Ей так легко это представилось, а несколько дней назад она даже не могла о таком мечтать. Но проведя с ним пару дней, он изменил ее, хотя это было и болезненно. Он оживил ее, у нее стало другое ощущение мира и открывающихся перед ней возможностей, которые ворвались стремглав, сокрушая все вокруг, она знала, что последствия будут жестокими и болезненными.

Она боялась этого все годы. Если бы она позволила своему телу быть в ответе за сердце и разум. Сейчас она сидела в кабинете Маргрит и отчетливо представляла свое будущее… с Дереком. Она покачала головой, пытаясь убрать возникшие видения.

— То, что я скрываю, — сказала она, с отчаянием глядя на Маргрит. — Не уничтожит меня, а уничтожит его. Он никогда не сможет быть со мной, если узнает мой секрет, который нарушит все его представления. Дерек..., — она сделала паузу, подыскивая правильные слова. — Он играет на поле манипуляций и стратегии, но он так сильно предан идеи, морали общества. Он — настоящий мужчина, я такого никогда не встречала. Он знает, как играть в эту игру, но он играет в нее открыто, по-настоящему. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Ты восхищаешься им.

— Да, и так делает каждый, кто с ним знаком. Он играет с лучшими, но его сердце все равно остается чистым, он всегда играет правильно, честно.

— И как твое прошлом может ему навредить? — брови Маргрит сошлись вместе, пытаясь понять, что Лондон хотела ей сказать.

Лондон посмотрела на свой стакан, наблюдая за поднимающимися пузырьками к поверхности, и выдохнула, словно солдат, идущий на смерть.

— Мое прошлое напрямую ударит по его репутации... я из Ирана, Маргрит. Это страна отличается историей исламского фанатизма. Дерек работает в американской политической системе. Есть люди, относящиеся ко мне...

Ее подруга быстро вдохнула.

— О, моя дорогая.

Они уставились друг друга, проговорив взглядом тысячи слов, при этом молча.

— Может тебе открыться перед ним? Расскажи ему все. Возможно, он найдет способ все скрыть?

Лондон отрицательно покачала головой.

— Если он узнает, то придет в ужас. Он — воплощение американской мечты. Его мир, где преданность нации не подлежит сомнению. Скандал на сексуальной почве — это одно, а связь с внешними врагами — это совсем другое. Не думаю, что узнав мое прошлом, он по-прежнему будет иметь со мной отношения.

— По крайней мере дай ему шанс?

— Нет, — ответила она лаконично. — Я не лелею надежды.

Надежда представляла наиболее опасную угрозу для ее сердца, и надежда очень хотела в нем поселиться, дай только шанс.

— Какого хрена ты делаешь, Маркус?

Дерек смотрел на своего младшего брата, стоящего со спущенными брюками, болтающимися у щиколоток, и двигающего бедрами между слишком голыми ногами Рене. Он незапланированно приехал в офис, и теперь очень хотел бы стереть из памяти, то крушение поезда, которое разворачивалось прямо перед ним.

— Господи, Дерек, — зарычал Маркус, притягивая к себе Рене, чтобы как-то прикрыть ее наполовину одетое тело. — Ты не можешь дать нам минутку?

Дерек развернулся, направляясь к двери.

— Я выйду сейчас из комнаты. Дай мне знать, когда я смогу войти, — он вышел в коридор и прислонился к противоположной стене, задрав голову и глядя на холодный мрамор стен. Господи. Словно у него не было других проблем на данный момент. Как с ним мог поступить так Маркус именно сейчас? Он же сказал ему в недвусмысленных выражениях, не приближаться к Рене. Маркус не возвращался вот уже несколько секунд, поэтому у Дерека было время подумать, что ему придется предпринять по отношению к Рене, чтобы ей не было так больно, когда его брат исчезнет с ее горизонта. Не дай Бог, Рене решит уволиться, он отчаянно нуждался в ней, чтобы работа оставалась такой же бесперебойной, особенно в середине этой заварухи, в которую он влип, а Рене прекрасно удавалось с этим со всем справляться.

Дверь открылась, и появился Маркус.

— Послушай, — сказал он, — это все моя…

— Ты чертовски прав, — воскликнул Дерек, тыча ему в грудь. — В мой офис. Сейчас же. — Он прошагал мимо Маркуса, Рене неподвижно стояла в центре приемной со спутанными волосами и мокрыми глазами от слез.

— Садитесь, — сказал он ей, его голос прозвучал жестче, чем ему хотелось на самом деле. — Мы поговорим через несколько минут.

Тридцать минут спустя он все еще орал на Маркуса и чувствовал, как у него зашкаливает артериальное давление.

— Она может выставить иск за сексуальное домогательство, и мы оба пойдем в суд. Я не могу поверить, что ты поступил так безответственно, причем именно сейчас. В мире нет такой женщины, из-за которой стоило бы так разрушать свою карьеру, Маркус. Господи, ради Христа, — почему-то в глубине его сознания прозвучала ирония самого заявления, но Дерек был слишком зол, для решения собственных неувязок. Ему хотелось ударить что-то или кого-то.

Дерек отвернулся и засунул руки в карманы, изо всех сил стараясь сохранить контроль. Он чувствовал себя преданным, причем единственным человеком, которому готов был подставить свою спину. Он дал Маркусу все, еще с детства, он покупал ему все, что он хотел или в чем-то нуждался. И единственное, что он попросил взамен — лояльности. Теперь Маркус ударил его в спину. Было больно, и время совершенно не подходящее, самое ужасное время.

Маркус тихо произнес:

— Она не собирается подавать на нас в суд за сексуальные домогательства.

— И откуда ты это знаешь?

— Потому что все не так.

— Ты трахал ее в моей приемной. На что именно это похоже? — зарычал Дерек.

Маркус стоял перед ним с покрасневшим лицом и у него тряслись руки. Дерек так далеко углубился в свою боль, что не видел предупреждающие знаки.

— Это не траханье, все не так. Разве ты не понимаешь? Она мне дорога. И она не какая-то девка для траханья, и я не хочу, чтобы ты говорил о ней в таком тоне.

Дерек резко засмеялся.

— О, пожалуйста. Ты оприходывал женщину на столе у меня в офисе, а сейчас тебя начинает заботить, как я о ней выражаюсь.

Маркус сорвался, ярость отразилась у него на лице, и через секунду он пронеся через всю комнату, схватив Дерека за рубашку.

Он встряхнул его и прорычал:

— Все, что происходит между Рене и мной, где и когда, это не твое собачье дело.

Дерек был просто потрясен неистовством своего брата, но быстро пришел в себя. Когда Маркус снова попытался встряхнуть его, Дерек уперся ногами в пол, превратившись в камень. Они стояли, пялясь друг на друга, не отводя глаз. Дерек почувствовал выброс адреналина в кровь, его контроль слабел с каждой секундой.

— Убери от меня свои руки, или для тебя это кончится не очень хорошо, — предупредил его Дерек.

— Хрен тебе, — выплюнул Маркус.

Маркус даже не ожидал, Дерек совершил апперкот. У него не было большого размаха, они фактически были прижаты друг к другу, но его силы оказалось достаточно, чтобы отправить Маркуса к краю стола, находящегося за ним. Он попытался восстановить равновесие, но все равно упал, опрокинув документы, ноутбук и другие предметы на заваленный рабочий стол Дерека. Грохот падающих вещей был оглушительным, также как и падение Маркуса.

— Что бл*ть с тобой происходит? — закричал он, поднимаясь. Он шагнул вперед с сжатыми кулаками, готовый отразить следующий удар, но Дерек смотрел вперед поверх его плеча. В дверях его кабинета стояла с белым лицом Рене, на котором отражался страх и ужас.

Гнев Дерека успокоился так же быстро, как и возник.

— О черт... — прошептал он.

Маркус повернулся и увидел Рене, прежде чем она развернулась и стремглав выбежала из кабинета.

— Черт! — прохрипел он, услышав, как с грохотом закрылась входная дверь. Он снова посмотрел на Дерека.

— Иди, — сказал ему Дерек, в голове стучало, и он с сожалением воскликнул:

— Останови ее.

Маркус кинулся за Рене, Дерек рухнул в кресло и положил голову на руки. Какого черта с ним действительно происходит? Он только что ударил своего собственного брата, и не играюче на спарринги в тренажерном зале, а на полном серьезе. Он ударил его. Он никогда не бил Маркуса… на восемь лет старше брата, с первого же дня он понял, что его задача, как старшего заключается — защищать и направлять Маркуса, а не как не бить. Больше двадцати лет он внимательно наблюдал и поддерживал Маркуса, стараясь его обезопасить, направляя его в сторону блестящего будущего. Он отмечал и радовался успехам брата, хвалился перед всеми, кто готов был его слушать, чувствуя, как его сердце переполняет гордость за своего младшего, стоило ему только достичь очередной вершины.

А теперь он накричал на него, ругался и бл*ть ударил по лицу. Такого Дерек даже не мог никогда предположить. Как только Дерек достиг совершеннолетия, целью его жизни стало достичь власти, влияния и престижа. Теперь же казалось, что все его действия приводили к полной противоположности — он терял своих друзей, своих клиентов и самое важное свою семью.

Но потом он вспомнил, что у него есть великая радость и счастье в лице Лондон. Все уладится. Он должен вернуть все назад — Камаля, свою карьеру и Маркуса. Они были для него всем, и возможно, на данным этапе с ними возникли какие-то разногласия, но он не собирался терять то, что было его. В конце концов, он был Дереком Эмброуз. Да, именно им он и был, и он не собирался так просто сдаваться.