Вещи, которые мы не смогли преодолеть - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Люси Скор (ч. 4)

Когда он ушел, Нэш повернулся ко мне. «У тебя найдется секунда?».

«Зависит от обстоятельств».

«Это насчет Тины».

Блядь.

«Я провожу тебя».

Августовская ночь была все еще удушающе влажной, когда мы прошли через кухню и вышли на парковку.

«В чем проблема?» — спросил я, когда мы добрались до внедорожника Нэша.

«Есть еще несколько подробностей о Тине. Она и ее новый мужчина перевозили краденые товары. Ничего особенного. Телевизоры и телефоны. Таблетки. Но ходят слухи, что ее бойфренд связан с каким-то более крупным преступным предприятием».

«Кто этот парень?».

Он покачал головой. «Либо никто не знает его имени, либо мне его не говорят».

«У тебя ведь почти ничего нет, не так ли?».

«Просто нутром чую, что Тина решила бросить своего ребенка не просто ради забавы. Я думаю, она по уши в каком-то дерьме». — Он посмотрел на чернильное ночное небо. «Слышал, как пара человек говорили, что, по их мнению, видели ее в Лоулервилле».

Лоулервилл находился менее чем в получасе езды. Что означало, что Тина, вероятно, не планировала надолго уезжать.

«Черт», пробормотал я.

«Да».

Я знал, чего Нэш хотел от меня. При любых других обстоятельствах я бы заставил его спросить. Но поскольку это касалось Наоми и Уэйли, я был не в настроении валять дурака.

«Я поспрашиваю вокруг. Посмотрим, захотят ли какие-нибудь источники, которые избегают копов, поболтать со мной», — сказал я ему.

«Ценю это».

* * *

Вместо того чтобы вернуться домой, как я планировал, я притворился, что проверяю несколько вещей из своего списка. Я отыгрался в баре за Сильвера, пока Макс делала перерыв на ужин. Затем я ответил примерно на две дюжины электронных писем, которых избегал. Я даже нырнул в подсобку магазина и нарезал картонных коробок для утилизатора.

В четвертый раз, когда я поймал себя на том, что направляюсь в сторону игры в покер, я решил не поддаваться искушению и направился в пивную. Я надеялся, что холод и физический труд, связанный с перемещением полных бочонков, снимут остроту моего раздражения.

У меня был целый список причин злиться на весь мир. И большинство из них вращалось вокруг Наоми Уитт. Каждый разговор с ней заканчивался тем, что у меня болела голова и вставал член.

Наблюдение за тем, как другие мужчины прищелкивают языками, когда она рядом, только усугубляло ситуацию. Я не хотел ее. Но я хотел объявить ее своей, просто чтобы держать всех остальных придурков подальше от нее.

Мне нужно было напиться и потрахаться. Мне нужно было забыть о ее существовании.

Мои руки чертовски замерзли, а самообладание остыло к тому времени, как я закончил расставлять бочонки по местам. Было почти одиннадцать. Я решил, что зайду в бар, а потом отправлюсь к черту домой.

Когда я подошел к бару, Сильвер подняла взгляд от самогона, который она разливала.

«Не против заглянуть на частную вечеринку?» — спросила она.

«Почему?».

Она пожала плечами. «Давненько я не видела Наоми».

Мое раздражение снова вспыхнуло, как будто кто-то бросил в него газовый баллончик и зажигалку.

Я не то чтобы пинком распахнул дверь, но это было более эффектное появление, чем я обычно делал. Таннер, тощий идиот, который слишком сильно веселился, чтобы сохранить свои деньги, упал со стула.

Наоми, однако, не потрудилась поднять глаза. Она была зажата между Вайноной и Гримом, высунув язык между губами и изучая карты у себя в руке. «Ладно. Скажи мне еще раз, что лучше пары», — сказала она.

Йен начал лекцию о техасском холдеме 101, в то время как Грим наклонился, чтобы посмотреть на ее руку. «Подними их», посоветовал он.

Она неуверенно взяла голубую фишку и посмотрела на него. Он покачал головой. Она добавила еще две фишки и, по его кивку, бросила их в стопку в центре стола. «Повышаю», — объявила она, покачивая задницей на своем сиденье.

Я обогнул стол и наклонился к ней. «Какого хрена ты делаешь, Наоми?».

Наконец она подняла на меня ошеломленный взгляд. «Учусь играть в покер».

«Сдаюсь», — вздохнула Вайнона. «Никогда не доверяй удаче новичка».

«Вижу и поднимаю», — решил Люциан, бросая на стол пригоршню фишек.

«Оставь ее в покое, Морган», — сказал мне Йен. «Наши напитки полны, а она никогда не играла».

Я оскалил зубы.

«Расслабься, Морган», — сказала Вайнона. «Мы все поставили на нее несколько фишек. Это просто дружеская рука».

Люциан и Наоми были заняты тем, что смотрели вниз.

Я снова наклонился и прошептал ей на ухо: «Ты знаешь, сколько стоят эти фишки?»

Она покачала головой, наблюдая, как действие возвращается к Йену, который сдался. «Они сказали мне не беспокоиться об этом».

«На кону двадцать штук, Наоми».

Я нажал на нужную кнопку. Она перестала пялиться на Люциана и посмотрела на меня, начиная подниматься со своего стула.

Грим положил руку ей на плечо, чтобы удержать на месте, и я смерил его холодным взглядом.

«Расслабься, черт возьми, Нокс», — сказал он. «Вайнона права. Это дружеская рука. Никаких займов. Никакого интереса. Она быстро учится».

«Двадцать тысяч долларов?» Наоми пискнула.

«Я уравняю», — решил Таннер, бросая свои фишки.

«Покажи им», — прорычал Грим, выкладывая стопку фишек в центр стола.

Таннер выложил дерьмовую двойку. Люциан не торопился раскладывать свои карты, прежде чем открыть симпатичный маленький стрит.

«О-о-о», — промурлыкала Вайнона себе под нос.

«Твоя очередь, милая», — сказал Грим с непроницаемым выражением лица.

Наоми положила свои карты рубашкой вверх на стол.

«Я считаю, что это более крупный стрит, чем твой, Люциан», — сказала она.

Стол взорвался одобрительными возгласами. «Ты только что выиграла 22 000 долларов», — сказала ей Вайнона.

«Срань господня! Срань господня!» Наоми посмотрела на меня снизу вверх, и радость на ее лице была как удар молотом по моему горлу.

«Поздравляю. А теперь подними свою задницу», — сказал я, все еще способный быть ослом.

Люциан застонал. «Очарованный этими невинными глазами. Каждый чертов раз».

Я не хотел, чтобы он смотрел ей в глаза или на какую-либо другую часть ее тела. Я отодвинул для нее стул Наоми.

«Подожди! Получу ли я победный танец? Как мне отплатить всем тем же?».

«У тебя определенно получится победный танец», — сказал Таннер, похотливо похлопывая себя по коленям. Йен избавил меня от хлопот и хлопнул его по затылку.

«Наоми. Сейчас», — сказал я, указывая большим пальцем на дверь.

«Попридержи коней, викинг». Она тщательно отсчитала равные доли фишек и начала возвращать их первоначальным владельцам.

Грим покачал головой и накрыл ее руку своей татуированной. «Ты победила честно. Ты оставляешь себе выигрыш и можешь забрать мою ставку».

«О, но я не могла», — начала она.

«Я настаиваю. И когда я настаиваю, люди делают то, что я им говорю».

Наоми не видела, чтобы страшный байкер-преступник делал такое заявление. Она увидела симпатичного, татуированного крестного отца-фею. Когда она обвила руками его шею и звонко поцеловала в щеку, я увидел, что мужчина действительно улыбнулся. Подвиг, который ранее считался невозможным.

«За такую реакцию ты сохранишь и мою2, - сказал Люциан. Наоми вскрикнула, обогнула стол и звонко поцеловала его в щеку.

Йен и Вайнона сделали то же самое и рассмеялись сквозь крепкие объятия Наоми.

«Купи своей племяннице что-нибудь красивое», — сказала ей Вайнона.

Боже правый, какой именно частью своей автобиографии она поделилась с ними?

«Я, э-э, просто придержу свой», — сказала Таннер, забирая фишки, которые он ей одолжил.

Остальные за столом уставились на него.

«Дешевка», — сказала Вайнона.

«Да ладно тебе. Это была тяжелая неделя», — захныкал он.

«В таком случае, вот тебе совет от меня», — сказала Наоми, протягивая фишку в 100 долларов.

Эта женщина была простушкой. И это выглядело так, как будто Таннер был официально влюблен.

«Леди, джентльмены, что вы скажете, если мы закончим на этом? Я слышал, сегодня вечером у входа выступит группа. Мы могли бы украсть одну или две личные бутылки Нокса и предаться воспоминаниям о старых добрых временах», — предложил Йен.

«Только если Люци пообещает мне танец», — сказала Вайнона.

Я подождал, пока они обналичат деньги, и вышел из комнаты, оставив нас с Наоми наедине.

Она подняла взгляд от стопки наличных, которую они оставили перед ней. Это был чертовски хороший совет. «Можем мы перенести лекцию на завтра, чтобы я могла просто наслаждаться?».

«Хорошо», — сказал я сквозь стиснутые зубы. «Но сегодня вечером я отвезу тебя домой».

«Отлично. Но тебе не разрешается кричать на меня по дороге».

«Я не могу ничего обещать».

Семейные обстоятельства

Наоми

Мои ноги умоляли о передышке, но 20 000 долларов в моем фартуке придали мне более чем достаточно энергии, чтобы пережить последний час моей смены.

«Наоми!».

Я заметила Слоан за столиком в углу с малышками-байкерами средних лет и членами библиотечного совета Блейзом и Агатой. Волосы Слоан были собраны сзади в задорный конский хвост, на ней были обрезанные шорты и шлепанцы. Блейз и Агата были в своей обычной униформе из денима и веганской кожи.

«Эй!» Я поприветствовал их пружинистой походкой. “Гуляешь по городу?”

«Мы празднуем», — объяснила Слоун. «Библиотека только что получила большой-пребольшой грант, на который я даже не помнила, как подавала заявку! Это не только означает, что мы можем начать предлагать бесплатные общественные завтраки и обновить компьютеры на втором этаже, я также могу официально предложить вам работу на неполный рабочий день».

«Ты серьезно?» — спросила я, чувствуя, как во мне поднимается восторг.

«Серьезна, как монахиня в заключении», — сказала Блейз, хлопнув ладонью по столу.

Слоун ухмыльнулась. «Место твое, если ты этого хочешь».

«Я хочу этого!».

Библиотекарша протянула руку. «Добро пожаловать в публичную библиотеку Нокемоута, мисс координатор по работе с общественностью. Ты официально приступаешь к работе на следующей неделе. Приходи на этих выходных, и мы поговорим о твоих новых обязанностях».

Я схватил ее за руку и пожал ее. Потом я обнял ее. Потом я обнял Блейза и Агату. «Могу я угостить вас, прекрасные, потрясающие дамы, выпивкой?» — спросила я, отпуская ошеломленно выглядевшую Агату.

«Общественный библиотекарь не может отказать в бесплатной выпивке. Это прописано в городском уставе», — сказал Слоун.

«Как и мы, лесбиянки, поддерживающие литературу», — добавила Агата.

«Моя жена права», согласился Блейз.

Я проплыла сквозь толпу на танцполе и включила заказ для своих новых боссов. Я думала о машине, которую теперь мог себе позволить, и о письменном столе которую хотела купить Уэйли для ее комнаты, когда появился Люциан.

«Я полагаю, ты должна мне танец», — сказал он, протягивая руку.

Я рассмеялась. «Думаю, это самое малое, что я могу сделать с тех пор, как ты позволил мне победить».

«Я никогда никому не позволяю побеждать», — заверил он меня, забирая мой поднос и ставя его за столик леди-коневодок, которые, казалось, не возражали.

«Это очень корыстно с твоей стороны», — заметила я. Группа заиграла медленную, тягучую мелодию о потерянной любви.

Люциан притянул меня в свои объятия, и я снова поймала себя на том, что удивляюсь, почему в Нокемоуте так много невероятно сексуальных мужчин. Мне также было интересно, какими мотивами руководствовался Люциан, приглашая меня на танец. Он произвел на меня впечатление человека, который никогда ничего не делает без скрытого мотива.

«Нокс и Нэш», — начал он.

Я поздравила себя с тем, что оказалась такой проницательной. «А что насчет них?».

«Они мои лучшие друзья. Их вражда исчерпала себя. Я хочу убедиться, что это снова не всколыхнется».

«Какое это имеет отношение ко мне?».

«Все».

Я расхохоталась прямо в лицо этому мужчине. «Ты думаешь, я собираюсь разжечь какую-то вражду, к которой я с самого начала не имела никакого отношения?».

«Ты потрясающая женщина, Наоми. Более того, ты интересная, забавная и добрая. За тебя стоит бороться».

«Что ж, спасибо тебе за твое доброе, но странное мнение. Но ты можешь быть спокоен, зная, что мы с Ноксом едва выносим пребывание в одной комнате».

«Это не всегда означает то, что ты думаешь», — сказал он.

«Он груб, непостоянен и обвиняет меня во всем».

«Возможно, потому, что ты заставляешь его чувствовать то, чего он не хочет чувствовать», — заметил Люциан.

«Например, что? Убийственно?».

«Что насчет Нэша?» — спросил он.

«Нэш — полная противоположность своему брату. Но у меня только что закончились длительные отношения. Я нахожусь в новом городе и пытаюсь сделать то, что лучше для моей племянницы, у которой была не самая легкая жизнь. На часах не осталось времени, чтобы выяснять отношения с каким-либо мужчиной», — твердо сказала я.

«Хорошо. Потому что я знаю, тебе бы не хотелось непреднамеренно подливать масла в огонь».

«В первую очередь, из-за чего начался их дурацкий пожар?» Я спросила.

«Упрямство. Идиотизм. Эго», — неопределенно сказал он.

Я знала, что не стоит ожидать прямого ответа от человека, который был Морганам как брат.

«Эй, Наоми! Можем ли мы добавить порядок…» — Слоун оборвала себя на полуслове.

Миниатюрная блондинка смотрела на Люциана с открытым ртом, как будто ее только что ударили. Я почувствовала, как все тело Люциана напряглось.

Мое сердце упало от осознания того, что я каким-то образом предала своего нового друга.

«Привет», слабо сказала я. «Знаешь ли ты…» Мое неловкое вступление было излишним.

«Слоан», — сказал Люциан.

В то время как я вздрогнула от холода в его тоне, у Слоана была противоположная реакция. Выражение ее лица стало мятежным, а в глазах вспыхнул изумрудный огонь.

«В городе есть съезд мудаков, о котором я не знала?».

«Все такая же очаровательный, как всегда», — огрызнулся Люциан в ответ.

«Отвали, Роллинс». С этим прощальным выстрелом Слоун развернулась и направилась к двери.

Люциан по-прежнему не пошевелил ни единым мускулом, но его взгляд был прикован к ее удаляющейся спине. Его руки, все еще лежащие на моих бедрах, крепко сжали меня.

«Ты готов отпустить мою официантку, Люци?» Нокс зарычал у меня за спиной.

Вздрогнув, я вскрикнула. Поблизости от меня было слишком много разозленных людей. Люциан отпустил меня, не сводя взгляда с двери.

«Ты в порядке?» Я спросила его.

«С ним все в порядке», сказал Нокс.

«Я в порядке».

Это была явная ложь. Мужчина выглядел так, словно хотел совершить хладнокровное убийство. Я не была уверен, кого мне следует попытаться исправить в первую очередь.

«Ужин. Завтра», — сказал он Ноксу.

«Да. Ужин».

С этими словами он направился к двери.

«С ним все в порядке?» — спросил я Нокса.

«Откуда, черт возьми, мне знать?» — раздраженно спросил он.

Дверь открылась как раз в тот момент, когда Люциан подошел к ней, и Уайли Огден, жуткий бывший шеф полиции, шагнул внутрь. Мужчина вздрогнул, затем скрыл это — слабо — за ухмылкой, когда увидел перед собой Люциана. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Уайли отступил в сторону, освобождая ему дорогу.

«Что, черт возьми, это было?» Я спросила.

«Ничего», — солгал Нокс.

Сильвер свистнула из-за стойки и помахал ему рукой. Нокс направился в ее сторону, ругаясь себе под нос.

Парень был замотан туже, чем мумия, завернутая в шлепанцы.

«Слоан только что ушла?» — потребовала Блейз, подходя ко мне рядом с Агатой, следовавшей за ней по пятам.

«Да. Я танцевала с Люцианом Роллинзом. Она бросила на него один взгляд и ушла. Я сделала что-то не так?».

Блейз шумно выдохнула. «Это нехорошо».

Агата покачала головой. «Определенно нехорошо. Они ненавидят друг друга».

«Кто вообще может ненавидеть Слоан? Разве она не самый приятный человек в Северной Вирджинии?».

Агата пожала плечами. «Между этими двумя есть какая-то неприятная история. Они выросли по соседству друг с другом. Не бегали в одних и тех же толпах или что-то в этом роде. Никто не знает, что произошло, но они не выносят вида друг друга».

Меня застукали танцующей со смертельным врагом моего нового друга/босса. Черт возьми.

Мне нужно было все исправить. По крайней мере, невежество было правдоподобной защитой. Я уже потянулась за своим телефоном, когда он начал звонить.

Это был Стеф.

«Шоты. Я должна ответить», — сказал я байкерам. «Эй, все в порядке?».

«Уитти, у меня плохие новости».

Мое сердце остановилось, а затем снова заколотилось. Я знала этот тон голоса. Это было не “у нас закончилось шампанское и мороженое” — это было “чрезвычайное происшествие в семье”.

«Что не так? С Уэйли все в порядке?» Я заткнула другое ухо пальцем, чтобы слышать через оркестр.

«С Уэй все прекрасно», — сказал он. «Но Нэша застрелили сегодня вечером. Они не знают, выкарабкается ли он. Он в операционной».

«О Боже мой», — прошептала я.

«Какой-то сержант по имени Грейв уведомил Лизу. Он отвез ее в больницу. Он посылает кого-нибудь уведомить Нокса».

Нокс. Я нашла его в толпе за стойкой, он слегка улыбался чему-то, сказанному посетителем. Он поднял голову и встретился со мной взглядом.

Должно быть, мое лицо что-то передало, потому что Нокс перепрыгнул через стойку и начал проталкиваться ко мне сквозь толпу.

«Мне жаль, детка», — сказал Стеф. — «Я здесь, у Лизы, со всеми собаками. У нас все в порядке. Ты сделаешь все, что тебе нужно».

Нокс подошел ко мне и схватил за руки. «Что не так? Ты в порядке?».

«Мне нужно идти», — сказала я в трубку и отключилась.

Входная дверь открылась, и я увидел двух мрачных офицеров в форме. У меня перехватило дыхание. «Нокс», — прошептала я.

«Я здесь, детка. Что случилось?».

В этом свете его глаза казались еще голубее, пронзительно синими и серьезными, когда он прижимался ко мне.

Я покачала головой. «Не я, а ты».

«Что я?».

Трясущимся пальцем я указала на офицеров, пробиравшихся к нам.

«Нокс, нам нужно поговорить», — сказал тот, что повыше.

* * *

Я дала задний ход грузовику в третий раз и рванула вперед, прежде чем, наконец, осталась довольна своей работой на парковке. Больница возвышалась передо мной, как светящийся маяк. Машина скорой помощи выгрузила пациента на каталку у входа в отделение неотложной помощи. Его свет окрасил парковку в красно-белый цвет.

Я шумно выдохнула, надеясь, что это уладит тревогу, которая бурлила у меня в животе, как тухлая похлебка.

Я могла бы пойти домой.

Я должна была это сделать. Но когда у меня закончилась смена, я подъехала к мужчине, который бросил мне свои ключи и сказал, чтобы я сама отвозила себя домой. Он заставил меня пообещать, прежде чем последовал за помощниками шерифа за дверь в ночь.

И все же я была здесь в два часа ночи, не подчиняясь прямым приказам и суя свой нос куда не следует.

Мне определенно следует вернуться домой. Ага. "Конечно", — решила я, вылезая из грузовика и входя прямо в парадную дверь.

Учитывая поздний час, за справочной стойкой никого не было. Я проследовала по указателям к лифтам и хирургическому отделению интенсивной терапии на третьем этаже.

На этаже было устрашающе тихо. Все признаки жизни подавались только на сестринском посту.

Я направилась к нему, когда заметила Нокса через стекло в комнате ожидания, сразу узнав по широким плечам и нетерпеливой позе. Он расхаживал по тускло освещенной комнате, как пойманный тигр.

Должно быть, он почувствовал меня в дверном проеме, потому что быстро повернулся, словно столкнулся лицом к лицу с врагом.

Его челюсть сжалась, и только тогда я увидела царившее в нем смятение. Гнев. Разочарование. Страх.

«Я принесла тебе кофе», — сказала я, неуклюже протягивая дорожную кружку, которую приготовила для него на кухне “Хонки Тонк".

«По-моему, я велел тебе идти домой», — прорычал он.

«А я не послушала. Давай просто оставим в стороне ту часть, где кто-то из нас притворяется удивленным».

«Я не хочу, чтобы ты была здесь».

Я вздрогнула. Не от его слов, а от боли, стоящей за ними.

Я поставила кофе на крайний столик, заваленный журналами, которые якобы могли отвлечь посетителей от бесконечного круга страха. «Нокс», — начала я, делая шаг к нему.

«Остановись», — сказал он.

Я не слушала и медленно сокращала расстояние между нами. «Мне так жаль», — прошептала я.

«Просто убирайся отсюда на хрен, Наоми. Просто уходи. Ты не можешь быть здесь», — его голос был прерывистым, разочарованным.

«Я уйду», — пообещала я. «Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке».

«Я в порядке». Слова прозвучали с горечью.

Я подняла руку, чтобы положить ее на его предплечье.

Он отпрянул от меня. «Не надо», — резко сказал он.

Я ничего не сказала, но стояла на своем. Мне казалось, что я могу дышать его гневом, как кислородом.

«Не надо», — повторил он.

«Я не буду».

«Если ты прикоснешься ко мне прямо сейчас…» Он покачал головой. «Я не контролирую себя, Наоми».

«Просто скажи мне, что тебе нужно».

Его смех был сухим и горьким. «Что мне нужно, так это найти гребаного ублюдка, который сделал это с моим братом. Что мне нужно, так это перемотать время вспять, чтобы я не потратил впустую последние годы из-за какой-то дурацкой драки. Что мне нужно, так это чтобы мой брат проснулся, черт возьми».

У него перехватило дыхание, и я потеряла контроль над собственным телом. Потому что в одну секунду я стояла перед ним, а в следующую уже обнимала его за талию, прижимаясь и пытаясь поглотить его боль.

Его тело было напряженным и вибрировало, как будто он был в нескольких секундах от того, чтобы развалиться на части.

«Прекрати», — сказал он прерывистым шепотом. «Пожалуйста».

Но я этого не сделала. Я прижалась крепче, прижимаясь лицом к его груди.

Он выругался себе под нос, а затем его руки обхватили меня, прижимая к себе. Он зарылся лицом в мои волосы и прижался ко мне.

Он был таким теплым, таким твердым, таким живым. Я цеплялась за него изо всех сил и желала, чтобы он выпустил хоть часть того, что держал взаперти.

«Почему ты, черт возьми, никогда не слушаешь?» он проворчал, касаясь губами моих волос.

«Потому что иногда люди не знают, как попросить о том, что им действительно нужно. Тебе нужно было обнять меня».

«Нет. Не нужно было», — прохрипел он. Он долго молчал, и я прислушивалась к биению его сердца. «Ты была нужна мне».

Мое собственное дыхание застряло у меня в горле. Я попыталась отстраниться, чтобы посмотреть на него снизу вверх, но он удержал меня на месте.

«Просто заткнись, Дейзи», посоветовал он.

«Хорошо».

Его рука скользнула вниз по моей спине, а затем снова вверх. Снова и снова, пока я не растворилась в нем. Я не была уверена, кто из нас дарил утешение, а кто получал его сейчас.

«Операция закончилась», — наконец сказал Нокс, постепенно отстраняясь. Его большой палец провел по моей нижней губе. «Они не позволят мне увидеть его, пока он не проснется».

«Захочет ли он тебя видеть?» Я спросила.

«Мне насрать, чего он хочет. Он увидит меня».

«Из-за чего была ссора?».

Он вздохнул. Когда он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо, я внутренне упала в обморок. «Мне действительно не хочется говорить об этом, Дэйз».

«У тебя есть чем заняться получше?».

«Да. Кричать, чтобы ты ушла к черту домой и немного поспала. Завтра у Уэйли первый день в школе. Ей не нужна тетя-зомби, выливающая мыло для мытья посуды на ее хлопья».

«Прежде всего, у нас на завтрак яйца, фрукты и йогурт», — начала я, затем поняла, что он пытается отвлечь меня. «Это было из-за женщины?».

Он посмотрел на потолок.

«Если ты начнешь считать до десяти, я пну тебя в голень», — предупредила я.

Он вздохнул. «Нет. Дело было не в женщине».

«Кроме любви, из-за чего стоит потерять брата?».

«Гребаные романтики», — сказал он.

«Может быть, если ты выплеснешь это наружу, вместо того чтобы держать в себе, ты почувствуешь себя лучше».

Он изучал меня еще один из этих долгих, задумчивых ударов, и я была уверена, что он вот-вот скажет мне тащить свою задницу домой.

«Хорошо».

Я удивленно моргнула. «Эм. Хорошо. Вау. Итак, это происходит. Может быть, нам стоит присесть?» — предложила я, разглядывая пустые виниловые стулья.

«Почему разговоры с женщинами должны быть чем-то особенным, черт возьми?» он что-то проворчал, когда я подвела нас к паре стульев.

«Потому что все, что стоит делать, стоит делать правильно». Я села и похлопала по стулу рядом с собой.

Он сидел, вытянув перед собой длинные ноги, и безучастно смотрел в окно. «Я выиграл в лотерею», — сказал он.

«Я знаю это. Лиза рассказала мне».

«Забрал домой одиннадцать миллионов, и я думал, что это ответ на все вопросы. Я купил этот бар. Здание или два. Вложил деньги в план Джереми по созданию какого-то шикарного салона. Погасил ипотеку Лизы Джей. Она испытывала трудности с тех пор, как умер папа». Он опустил взгляд на свои руки, потирая ладони о джинсы на бедрах. «Было так чертовски приятно иметь возможность решать проблемы».

Я ждала.

«Когда мы росли, у нас было не так уж много всего. А после того, как мы потеряли маму, у нас ничего не было. Лиза Джей и папа приютили нас и дали нам дом, семью. Но с деньгами было туго, и в этом городе есть дети, которые ездят в школу на гребаных BMW в свой шестнадцатый день рождения или проводят выходные, соревнуясь на лошадях за сорок тысяч долларов».

«Потом были я, Нэш и Люси. Никто из нас не вырос ни с чем, так что, возможно, мы взяли несколько вещей, которые нам не принадлежали. Может быть, мы не всегда были на верном пути, но мы научились быть самодостаточными. Узнал, что иногда нужно брать то, что хочешь, вместо того, чтобы ждать, пока кто-то тебе это даст».

Я протянула ему кофе, и он сделал глоток.

«Тогда Нэш получает жучок в задницу и решает стать блядь, Правильным».

Я поняла, что Нокс, должно быть, воспринял это как отказ.

«Я дал ему денег», — сказал Нокс. «Или, по крайней мере, пытался это сделать. Упрямый сукин сын сказал, что ему это не нужно. Кто скажет ”нет" на это?».

«Очевидно, твой брат».

«Да. Очевидно». Встревоженный, он снова запустил пальцы в волосы. «Мы обсуждали это взад и вперед почти два года. Я пытаюсь запихнуть это ему в глотку, а он отвергает это. Мы нанесли по этому поводу несколько ударов. Наконец Лиза Джей заставила его принять деньги. И ты знаешь, что мой глупый младший братец сделал с ними?».

Я прикусила нижнюю губу, потому что знала.

«Этот сукин сын пожертвовал его полиции Нокемоута, чтобы построить новый чертов полицейский участок. Гребаное муниципальное здание Нокса Моргана».

Я подождала несколько секунд, надеясь, что в этой истории есть что-то еще. Но когда он не продолжил, я откинулась на спинку стула.

«Ты хочешь сказать, что вы с братом почти не разговаривали годами, потому что он написал твое имя на здании?».

«Я говорю, что он отказался от денег, которые могли бы обеспечить его на всю оставшуюся жизнь, и вместо этого отдал их копам. Копы, у которых был стояк из-за трех подростков, просто устроили небольшой переполох. Блядь. Люциан провел неделю в тюрьме по каким-то дурацким обвинениям, когда нам было по семнадцать. Мы должны были научиться заботиться о себе сами, вместо того чтобы бежать к жуликоватому шефу и его тупоголовым дружкам. А Нэш просто берет и отдает им два гребаных миллиона баксов».

Картинка становилась более четкой. Я прочистила горло. «Э-э, в департаменте все еще работают те же копы?».

Нокс передернул плечами. «Нет».

«Позволяет ли Нэш подчиненным ему офицерам пользоваться своим положением?» Я нажала.

Он провел языком по внутренней стороне щеки. «Нет».

«Справедливо ли будет сказать, что Нэш навел порядок в департаменте и заменил плохих копов хорошими?».

«Не знаю, насколько хорош Грейв, учитывая, что он все еще любит участвовать в дрэг-рейсах по выходным», — упрямо сказал Нокс.

Я положила руку ему на плечо и сжала. «Нокс»

«Что?» спросил он, глядя на ковер.

«Посмотри на меня».

Когда он это сделал, я увидела разочарование, отразившееся на его великолепном лице. Я обхватила его щеки ладонями. Его борода была жесткой на моих ладонях.

«Я собираюсь рассказать тебе кое-что, что тебе и твоему брату обоим нужно знать, и мне нужно, чтобы это нашло отклик в твоей душе», — сказала я.

Его глаза встретились с моими. Ну, больше на губах, чем в глазах. Но этого было достаточно.

«Вы оба идиоты».

Он оторвал взгляд от моих губ, и его глаза сузились. Я сжала его щеки, прежде чем он успел зарычать на меня.

«И если кто-то из вас потратит еще один чертов день на то, что вы оба так усердно работали и так много дали этому городу по-своему, тогда идиотизм неизлечим, и от него нет лекарства».

Я отпустила его лицо и откинулась назад.

«Если это твой способ подбодрить меня из-за того, что моего брата подстрелили, то у тебя это плохо получается».

Моя улыбка медленно расползалась по лицу. «Поверь мне, Викинг. У вас с братом есть шанс все исправить и наладить настоящие отношения. Некоторым из нас не так повезло. Некоторые сожженные мосты невозможно восстановить. Не сжигай его из-за такой глупости, как деньги».

«Это сработает, только если он проснется к чертовой матери», — напомнил он мне.

Я шумно выдохнула. «Да. Я знаю».

Мы сидели в тишине. Его колено и рука были теплыми и твердыми по отношению к моим.

«Мистер Морган?» В палату вошла медсестра в синем халате. Мы с Ноксом оба вскочили на ноги. Интересно, понял ли он, что взял меня за руку?

«Твой брат проснулся, и он спрашивает о тебе», — сказала она.

Я испустила вздох облегчения.

«Как он?» — спросил Нокс.

«Он слаб, и ему предстоит долгое восстановление, но хирургическая бригада счастлива».

Напряжение в его спине и плечах ослабло.

Я сжала его руку. «На этой ноте, я, пожалуй, пойду домой, приготовлю хлопья Уэйли и средство для мытья посуды».

Он крепче сжал мою руку. «Можно минутку?» он спросил медсестру.

«Конечно. Я буду прямо снаружи. Я отведу тебя к нему, как только ты будешь готов».

Он подождал, пока она выйдет на улицу, прежде чем притянуть меня к себе поближе.

«Спасибо, Наоми», — прошептал он как раз перед тем, как его губы встретились с моими. Горячий, твердый, неподатливый. Его рука скользнула вверх, обхватывая мой подбородок и шею, удерживая меня на месте, пока он поцелуями изгонял все мысли из моей головы, не оставляя мне ничего, кроме буйства ощущений.

Он отстранился, его глаза были свирепыми. Затем он поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты.

Один топор и две пули

Нокс

«Дерьмово выглядишь», — прохрипел Нэш.

Свет в комнате был приглушен. Мой брат лежал на больничной койке, обнажив грудь, чтобы были видны бинты и марля на левом плече.

Машины запищали, экраны засветились.

Он выглядел бледным. Уязвимым.

Мои руки сжались в кулаки по бокам.

«Я мог бы сказать то же самое о тебе», — сказал я, медленно обходя кровать, чтобы опуститься в кресло у темного окна.

«Выгляжу хуже, чем есть на самом деле». — Его голос был едва слышен.

Я уперся локтями в колени и постарался выглядеть расслабленным. Но внутри у меня закипала ярость. Кто-то пытался покончить с жизнью Нэша. Ты не связывался с Морганом и не уходил от этого.

«Какой-то мудак пытался убить тебя сегодня вечером».

«Ты злишься, что кто-то чуть не опередил тебя?».

«Они знают, кто это сделал?» Я спросил.

Уголок его рта приподнялся, как будто улыбка стоила ему слишком больших усилий. «Почему? Ты собираешься вернуть его обратно?».

«Ты чуть не умер, Нэш. Грейв сказал, что ты был так близок к тому, чтобы истечь кровью, прежде чем приехала скорая». От правды у меня к горлу подступила желчь.

«Потребуется нечто большее, чем пара пуль и поединок по борьбе, чтобы покончить со мной», — заверил он меня.

Я провел ладонями по коленям. Взад-вперед, пытаясь подавить гнев. Необходимо что-то сломать.

«Наоми была здесь». Даже когда я это сказал, я не знал почему. Может быть, просто произнесение ее имени вслух сделало все немного более терпимым.

«Конечно, она была здесь. Она думает, что я сексуальный».

«Мне все равно, сколько в тебе дырок от пуль. Я продолжу в том же духе», — сказал я ему.

Вздох Нэша был больше похож на хрип. «Черт возьми, как раз вовремя. Чем быстрее ты все испортишь, тем быстрее я смогу вмешаться и быть хорошим парнем».

«Отвали, придурок».

«Эй, кто это там на больничной койке, придурок? Я чертов герой. Женщины не могут устоять перед героем с дырками от пуль».

Герой, о котором идет речь, вздрогнул, когда пошевелился в постели, его рука потянулась к подносу, а затем снова упала на матрас.

Я встал и налил воды из бутылки в ожидающий меня стакан. «Да, что ж, может быть, тебе стоит побыть здесь, подальше от меня, пару дней. Дай мне шанс все это испортить».

Я отодвинул чашку с соломинкой на край подноса и наблюдал, как он потянулся за ней здоровой рукой. На лбу у него выступили капельки пота, а рука задрожала, когда пальцы сомкнулись на пластике.

Я никогда не видел его таким. Я видел его совсем другим. Страдающим похмельем, выжатым из-за гриппа 1996 года, измученным после того, как излил душу на футбольном матче в выпускном классе. Но я никогда не видел, чтобы он выглядел слабым.

Другая медсестра с извиняющейся улыбкой отодвинула занавеску. «Просто проверяю жидкости», — сказала она.

Нэш показал ей большой палец, и мы погрузились в молчание, пока медсестра ставила капельницы. Мой брат был подключен к полудюжине аппаратов в отделении интенсивной терапии. И я годами почти не разговаривала с ним.

«Как твоя боль?» — спросила медсестра.

«Отлично. Практически прошла».

Его ответ был слишком поспешным. Его рот слишком плотно сжат. Мой брат провел вторую половину той игры на возвращение домой со сломанным запястьем. Потому что он мог бы быть милым братом, добропорядочным братцем. Но ему нравилось проявлять слабость не больше, чем мне.

«Он врет», — проболтался я медсестре.

«Не слушай его», — настаивал Нэш. Но он не смог скрыть гримасу, когда заерзал на матрасе.

«Пуля только что пробила ваш торс насквозь, шеф. Вам не обязательно испытывать боль, чтобы исцелиться», — сказала она.

«Да. Ты знаешь», — возразил он. — Боль — это то, что говорит тебе, что ты жив. Ты заглушаешь это, и откуда ты знаешь, что ты все еще здесь?».

«Она думает, что мы оба идиоты», — сказал я, когда медсестра ушла.

Нэш издал хрип, за которым последовал надрывный кашель, который, казалось, вот-вот разорвет его на части, прежде чем рухнуть обратно на кровать. Я наблюдал, как зеленые всплески на его пульсометре медленно успокаиваются. «Кто?» — спросил он наконец.

«Наоми».

«Почему Наоми должна думать, что я идиот?» — устало спросил он.

«Я рассказал ей, почему все обстоит так, как оно есть».

«На нее не произвели впечатления твои выходки в стиле Робин Гуда или моя мужественная независимость?».

«Ни капельки. Возможно, она высказала несколько замечаний».

«О чем?».

«О том, как она думала, что это из-за женщины. А не денег».

Голова Нэша медленно склонялась набок, веки тяжелели. «Значит, любовь стоит семейной вражды, а несколько миллионов — нет?».

«В этом и была суть дела».

«Не могу сказать, что она неправа».

«Тогда почему, черт возьми, ты просто не смирился с этим и не сделал все правильно?» — огрызнулся я.

Улыбка Нэша была призрачной. Его глаза были закрыты. «Ты же старший брат. И ты был тем, кто пытался заставить меня быть тебе обязанным, запихивая наличные мне в глотку».

«Единственная причина, по которой я не надеру тебе задницу прямо сейчас, это то, что ты подключен к слишком большому количеству машин».

Он показал мне слабый средний палец.

«Господи», — проворчал я. «Я не хотел, чтобы ты был мне чем-то обязан или еще что-то в этом роде. Мы — семья. Мы братья. Один из нас выигрывает, мы оба выигрываем». Это также означало, что если один из нас проиграет, то проиграем мы оба. И именно такими были последние несколько лет. Потеря.

Блядь. Я ненавидел проигрывать.

«Мне не нужны были деньги», — сказал он невнятно. «Я хотел что-то построить сам».

«Ты мог бы отложить это на пенсию или еще что-нибудь в этом роде», — пожаловался я. Все тот же старый коктейль чувств пытался подняться во мне. Отказ. Неудача. Праведный гнев. «Ты заслужил немного хорошего. После всего того дерьма, через которое мы прошли, Лиза Джей, потеря отца. Ты заслуживал большего, чем зарплата полицейского в каком-то дерьмовом городишке».

«В нашем дерьмовом городишке», поправил он. «Мы сделали его нашим. Ты на своем пути. Я на своем».

Возможно, он был прав. Но это не имело значения. Что действительно имело значение, так это тот факт, что если бы он взял наличные, его бы не было здесь, в этой больничной палате. Мой младший брат мог бы изменить ситуацию каким-нибудь другим способом. Не переступая черту. Не заплатив за это никакой цены.

«Надо было оставить деньги себе. Если бы ты это сделал, то не лежал бы здесь, как убитый на дороге».

Нэш медленно покачал головой на подушке. «Я всегда собирался быть хорошим парнем».

«Заткнись и спи», — сказал я ему.

«Мы прошли через кое-какое дерьмо. Но у меня всегда был мой старший брат. Всегда знал, что могу на тебя положиться. Вдобавок ко всему, мне не нужны были твои деньги».

Плечи Нэша поникли. Сон подчинил его своим чарам, оставив меня сидеть в безмолвном бдении.

* * *

Автоматические двери открылись, выпустив меня и облако кондиционированного воздуха во влажный предрассветный воздух. Я оставался у постели Нэша, позволяя своей ярости закипать. Зная, что будет дальше.

Я хотел пробить дыру в фасаде здания. Я хотел обрушить волну возмездия на виновного.

Я лениво поднял один из гладких камней с цветочной клумбы и провел по нему пальцами, желая отправить его в полет. Сломать что-то снаружи вместо того, чтобы чувствовать все трещины внутри.

«На твоем месте я бы этого не делал».

Я сомкнул пальцы вокруг камня и сжал его.

«Что ты здесь делаешь, Люци?».

Люциан прислонился к известняковой колонне сразу за входом в больницу, кончик сигареты разгорелся ярче, когда он затянулся.

Он позволял себе только одну сигарету в день. Я думаю, это имело значение.

«А что, по-твоему, я делаю?».

«Удерживаешь здание? Клеишься к сексуальным хирургам?».

Он стряхнул пепел на землю, не сводя с меня глаз. «Как он?».

Я подумал о боли, об изнеможении. Ту сторону своего брата, которую я никогда раньше не видел. «Хорошо. Или, по крайней мере, будет».

«Кто это сделал?» Холодный, бесстрастный тон меня не обманул.

Теперь мы перешли к делу. Люциан, возможно, и не был чистокровным, но он был Морганом во всех отношениях, которые имели значение. И он хотел справедливости так же сильно, как и я.

«Копы не знают. Грейв сказал, что машина была украдена. Нэш еще не дал им описания подозреваемого».

«Он помнит, что произошло?».

Я пожал плечами и, прищурившись, посмотрел на небо, которое становилось розовым и пурпурным по мере того, как солнце поднималось над горизонтом. «Я не знаю, чувак. Он был изрядно под кайфом от анестезии и того, что ему вводили внутривенно».

«Я начну копать», — заверил меня Люциан.

«Дай мне знать, что найдешь. Я не собираюсь выпутываться из этого».

«Конечно, нет». Он изучал меня какое-то мгновение. «Ты дерьмово выглядишь. Тебе следует немного поспать».

«Люди продолжают говорить мне это».

Люциан, с другой стороны, выглядел так, словно только что вышел из зала заседаний в элегантном костюме без галстука.

«Может быть, тебе стоит послушать», — сказал он.

«Он чуть не умер, Люци. После того, как я повел себя с ним как придурок, он чуть не истек кровью в гребаной канаве».

Люциан затушил сигарету в бетонной пепельнице. «Мы все сделаем правильно».

Я кивнул. Я знал, что так и будет. Этого нельзя было допустить. И человек, который всадил пулю в моего брата, заплатит.

«И все остальное ты тоже сделаешь правильно», — сказал он отрывисто. «Вы оба потратили впустую достаточно гребаного времени. Теперь это сделано». Только Люциан Роллинс мог сделать подобное заявление и воплотить его в реальность.

Я подумал о заявлении Наоми. Может быть, мы были идиотами, тратящими впустую время, которое, как нам казалось, у нас было. «Будет сделано», — согласился я.

«Хорошо. Я устал от того, что мои лучшие друзья детства вели себя так, словно они все еще дети».

«Так вот почему ты вернулся?».

Выражение его лица потемнело. «Это одна из причин».

«Одна из этих причин как-то связана с хорошенькой маленькой библиотекаршей, которая тебя ненавидит?».

Он вздохнул, рассеянно похлопав себя по карманам.

«У тебя уже был один», — напомнил я ему.

«Черт», пробормотал он. Это было настолько взволнованно, насколько он себе позволял.

У меня был вспыльчивый характер. У Нэша был добродушный характер. А у Люциана было самообладание гребаного монаха.

«Так или иначе, что между вами двумя произошло?» — спросил я, наслаждаясь тем, что его смущение отвлекает меня.

«Твой брат в реанимации», — сказал Люциан. «Это единственная причина, по которой я не выбиваю тебе зубы прямо сейчас».

Как бы близки мы все ни были, единственное, чем Люциан никогда не делился, — это тем, что заставляло Слоан ненавидеть его. До вчерашнего вечера я думала, что это чувство взаимно. Но я видел его лицо, когда он увидел ее, когда она ушла. Я не очень разбирался в чувствах, но что бы ни было написано на его лице, мне это не показалось ненавистью.

«Ты, наверное, даже не помнишь, как наносить удары», — поддразнил я. «Все эти переговоры в конференц-зале. Ты просто натравливаешь своих адвокатов на людей вместо того, чтобы нанести хороший удар правой в лицо. Держу пари, это доставляет меньше удовольствия».

«Ты можешь вывести мальчика из Нокемоута, но ты не можешь вывести Нокемоута из мальчика», — сказал он.

Я надеялся, что это правда. «Ценю, что ты здесь».

Он кивнул. «Я побуду с ним, пока Лиза не вернется».

«Было бы неплохо», — сказал я.

Мы стояли в тишине, поджав ноги, пока поднималось солнце, добавляя золота к розовому и пурпурному. Новый день официально начался. Многое должно было измениться, и я был настроен на то, чтобы все это произошло.

«Поспи немного». — Люциан порылся в кармане и бросил мне свои ключи. — «Возьми мою машину».

Я поймал их в воздухе и нажал кнопку разблокировки. Блестящий "Ягуар" мигнул мне фарами с первоклассной парковки.

«У тебя всегда был хороший вкус».

«Некоторые вещи никогда не меняются».

Но кое-что было необходимо.

«Увидимся позже, чувак».

Он кивнул. А потом я чертовски удивил нас обоих, заключив его в крепкие объятия одной рукой.

«Скучал по тебе, брат».

Нокс Нокс. Кто там?

Наоми

Меня вырвал из беспокойного сна на диване стук во входную дверь. Дезориентированная, я споткнулась о кофейный столик и попыталась вспомнить, где я нахожусь.

20 000 долларов наличными все еще были спрятаны в моем фартуке.

Нэш.

Нокс.

Первый день Уэйли в школе.

Неудивительно, что я стала жертвой приступа дремоты.

Я открыла дверь и обнаружила только что принявшего душ Нокса, стоящего на коврике для приветствия. Уэйлон рысцой вбежал внутрь, виляя хвостом.

«Эй», прохрипела я.

Немногословный человек, Нокс ничего не сказал и перешагнул порог. Я протерла заспанные глаза. Он выглядел напряженным, как будто готовился к драке. Что ж, если бы он пришел сюда драться, то был бы разочарован. Я была слишком уставшей, чтобы доставать его.

«Как поживает твой брат?» Я рискнула.

Он провел рукой по волосам. «Впереди долгое восстановление. Но с ним все будет в порядке. Собралась сегодня утром в школу?».

Его брат был застрелен, и этот человек не забыл спросить о первом дне Уэйли. Я не знала, как примирить это с тем придурком, который накричал на меня в присутствии своих собственных клиентов. Если бы он когда-нибудь смог полностью превратиться в задумчивого ворчуна и перестать быть взбешенным плохим мальчиком, однажды он сделал бы какую-нибудь женщину очень счастливой.

«Да», — зевнула я. «Прошлой ночью она ночевала у Лизы, так как я вернулась домой поздно. Лиза, Стеф и я приготовили там ее прощальный завтрак. Стеф испек блинчики с шоколадной крошкой, хотя я говорила ему, что из-за скачков сахара в крови дети устают и теряют концентрацию в школе».

Я была уставшей и рассеянной, но не из-за блинчиков, а потому, что резкость Нокса заставляла меня нервничать.

«Э-э, кстати о Стеф, я думаю, они с Джереми могут понравиться друг другу», — сказала я, ухватившись за тему, которая заслуживала бы какой-то словесной реакции.

Но Нокс молчал, расхаживая по крошечной гостиной, выглядевшей слишком большой, чтобы принадлежать этому месту. Он был человеком с множеством чувств, крепко запертых в себе. Часть меня хотела расколоть его. Другая часть хотела просто вернуться в постель и забыть обо всем на несколько часов.

«Хочешь немного кофе? Может быть, немного алкоголя?» — предложила я, следуя за ним, когда он направился к кухне, его руки сжались в кулаки только для того, чтобы снова разжаться. Снова и снова.

Пива у меня не было, а самым крепким алкоголем в доме было дешевое розовое вино, которое я планировала открыть со Слоан. Но я могда бы пожертвовать этим ради парня, в брата которого только что стреляли.

Он взял с прилавка красивый желтый листок. Я нашла его в переулке тем утром, после того как проводил Уэйли до автобуса. Температура все еще указывала на лето, но переход к осени был неизбежен.

Уэйлон запрыгнул на диван в гостиной.

«Чувствуй себя как дома», — сказала я собаке. Когда я повернулась лицом к Ноксу, он сокращал расстояние между нами.

«Наоми».

Его голос был грубым, когда он ласкал слоги моего имени, а затем его руки оказались на мне, притягивая меня к себе. Его рот нашел мой, и я потерялась в ощущениях. Тонущей в желании.

Никто из нас не хотел этого хотеть. Может быть, именно поэтому мне было так чертовски хорошо. Одна рука скользнула в мои волосы, в то время как другая прижимала меня к пояснице, пока я не оказалась вплотную к нему.

«Нокс», — выдохнула я. «Это не то, чего ты хочешь», — напомнила я ему.

«Это то, что мне нужно», — сказал он, прежде чем снова погрузиться в поцелуй.

Это был не тот поцелуй в приемной. Это было по-другому, отчаянно.

Я потерялась в этом. Все мысли вылетели у меня из головы, пока от меня не осталось ничего, кроме чувств. Его рот был твердым и требовательным, совсем как у мужчины. Я размякла под ним. Приветствуя его.

Он ответил, потянув меня за волосы, чтобы наклонить мою голову именно так, как ему хотелось, и прижался своим ртом к моему. Его язык не переплетался и не танцевал с моим — он боролся с моим, заставляя подчиниться.

Он лишил меня дыхания, моей логики, всех причин, почему это была ужасная идея. Он забрал их все и заставил исчезнуть.

«Это то, что мне нужно, детка. Мне нужно почувствовать, как ты становишься мягкой подо мной. Мне нужно, чтобы ты позволила мне овладеть тобой».

Я не могла сказать, была ли это непристойная болтовня или романтическая проза. К какой бы грани ни относились его слова, мне это нравилось.

Его пальцы нащупали бретельку моего платья. Мое сердцебиение ускорилось, когда он сдвинул ткань на дюйм вниз по моему плечу, оставив мою кожу гореть.

Ему это было нужно. Я. И я жила для того, чтобы быть нужной.

Я потянулась к его рубашке и скользнула руками под подол, нащупывая твердые мышцы под теплой кожей.

Впервые в жизни Нокс, казалось, почувствовал себя полезным и одной рукой стянул рубашку через голову. Боже, вся эта кожа, мускулы и чернила. Я провела ногтями по его груди, и он зарычал мне в рот.

Да, пожалуйста.

Одним ловким движением он стянул бретельку моего платья с плеча, затем проделал то же самое с другой.

«Самое время узнать, что на тебе надето под этими платьями», — пробормотал он.

Я впилась зубами в его нижнюю губу и сильно дернула за ремень.

Я проклинала себя за то, что надела этим утром свое наименее сексуальное нижнее белье. Но, по крайней мере, этим утром я не потрудилась надеть лифчик. Между несексуальными трусами и обнаженными сиськами я решила, что все выровнялось.

Он сбросил свои джинсы примерно в тот же момент, когда мое платье соскользнуло с моего тела и собралось у лодыжек.

«Черт возьми, детка. Я, черт возьми, так и знал».

Его рот был на моей шее, покусывая и покрывая поцелуями все южнее.

Я вздрогнула. «Знал что?».

«Что ты будешь выглядеть вот так. Что у тебя было тело «трахни меня»» Он жадно обхватил ладонью одну грудь.

Он втолкнул меня в холодильник, и холодный металл заставил меня вскрикнуть. «Нокс!».

«Я бы извинился, но ты знаешь, что я ни капельки не сожалею», — сказал он, когда его язык высунулся, чтобы погладить мой ноющий сосок.

Я больше не была способна произносить слова. Я больше не была способна сделать вдох. Все, что я могла сделать, это обхватить его эрекцию через трусы-боксеры и держаться изо всех сил. Когда его губы сомкнулись на моем соске и он начал сосать, я ударилась затылком о холодильник. Эти глубокие, декадентские толчки эхом отдавались по всему моему телу, и у меня было чувство, что он это знал.

Он не переставал сосать, когда засунул свободную руку в мое несексуальное нижнее белье.

Мы оба застонали, когда его пальцы нашли меня.

«Так и знал», — снова пробормотал он, когда его рот переместился к моей другой груди. «Знал, что ты будешь влажной для меня».

Мой стон перешел в крик, когда он раздвинул мою щель двумя пальцами. Этот человек знал, что делал. Не было никакой возни. Никаких напрасных, неловких движений. Даже движимое потребностью, каждое прикосновение было волшебным.

«Мне нужно почувствовать тебя изнутри», — сказал он, проводя бородой по моему чувствительному соску. Когда его пальцы вонзились в меня, у меня подогнулись колени.

Его было слишком много. Слишком опытный. Экспертный уровень. Профессиональный разрушитель влагалищ. И я не знала, смогу ли за ним угнаться. Когда он начал двигать этими удивительными пальцами, я решила, что мне все равно.

Его пенис напрягся в моей хватке. Я неуклюже стянула его трусы вниз, освобождая его толстый член, и крепко сжала его.

Нокс со стоном выпрямился и прижался своим лбом к моему, пока мы усердно ласкали друг друга руками.

«Ты нужна мне в постели», — прорычал он, когда капля влаги потекла по моим пальцам.

Я сжала его крепче, стала гладить быстрее. «Я очень надеюсь, что ты сможешь отвести нас к одному из них, потому что я не могу ходить».

«Черт возьми, детка. Притормози, черт возьми», — приказал он сквозь стиснутые зубы.

Но я не слушала. Я была слишком занята, подстраиваясь под движение его пальцев внутри меня.

Я ахнула, когда он вышел из моей пульсирующей сердцевины. «Подлый!» Я зашипела ему в шею.

Но как раз в тот момент, когда мое тело почувствовало опустошение из-за потери, он перекинул меня через плечо.

«Нокс!».

Его единственным признанием был звучный шлепок по моему заду.

«В какой комнате?» — спросил он, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

У меня кружилась голова от вожделения и головокружения. «Вот этот», — выдавил я из себя. Через несколько секунд я обнаружила, что лежу на спине в постели, а обнаженный Нокс лежит надо мной.

«О Боже мой. Это действительно происходит?».

Упс. На самом деле я не собиралась говорить это вслух.

«Пока не приходи в себя», — приказал он.

«Здесь нет никакого смысла. Обещаю».

Он был слишком занят, изображая страдание, чтобы удивляться. Я не могла винить его после того, как впервые хорошенько разглядела его эрекцию. Это было возбуждающе, пугающе. Толстый, с фиолетовой головой лидер в мире эрегированных пенисов. У меня немного закружилась голова, когда Нокс сжал его в кулаке.

Я молила Бога, чтобы он знал, как им пользоваться. Мало что в этой жизни разочаровывало больше, чем хорошо обеспеченный человек, который понятия не имел, как пользоваться своим оборудованием.

Однако, очевидно, выяснять это было еще не время, потому что Нокс скользнул вниз по моему телу, раздвигая мои ноги и закидывая их себе на плечи.

Когда он прижался лицом к моим ногам, мышцы моего живота сжались так сильно, что я забеспокоилась, не потянула ли я что-нибудь. О, Боже. Его борода щекотала меня между бедер, и мне это чертовски нравилось.

Его язык. Для немногословного человека его язык был настоящим волшебством.

Он сочетал длинные жадные поглаживания с короткими, неглубокими толчками. В считанные секунды я была готова кончить.

«Подожди, подожди, подожди», — захныкала я, хватая его за волосы.

Он сразу же остановился, заработав серьезные очки.

«Что не так? Ты в порядке?» Беспокойство боролось с потребностью в этих стальных серо-голубых глазах.

«Это один раз». Мне нужно было сказать это вслух. Чтобы напомнить себе, что это был единственный раз, когда я собиралась позволить Ноксу Моргану заставить меня кончить.

«Один раз», согласился он, все еще пристально наблюдая за мной. «Окончательное предложение».

«Не говори как ведущий игрового шоу, когда твое лицо у меня между ног».

«Не проси меня о разговоре, когда ты только что собиралась кончить мне на чертов язык».

«Замечание принято», сказала я. Мои внутренности на самом деле пульсировали от жадного желания. «Один раз. Сделай так, чтобы это считалось».

«Тогда тебе лучше держаться, черт возьми».

Хорошо, что я сделала так, как он мне сказал, потому что через секунду или две после того, как мои руки обхватили латунную спинку кровати, он сотворил что-то волшебное своим языком, одновременно с этим согнув пальцы внутри меня, и все мое тело взорвалось.

Я так крепко сжала его пальцы, что забеспокоилась, не понадобится ли ему рентген. Конечно, не настолько обеспокоенный, чтобы остановиться и проверить. Потому что я была в разгаре лучшего оргазма в моей жизни, и у меня были приоритеты. Если бы я сломала ему пальцы, он, казалось, не возражал, потому что просто продолжал облизывать меня во время моего сокрушительного оргазма.

«Все еще идет. Я чувствую тебя», — сказал он со стоном.

По крайней мере, мне показалось, что он сказал именно это. У меня звенело в ушах, как будто я находился на церковной колокольне воскресным утром.

«Мне понадобится минута», — выдохнула я, борясь за поступление кислорода в легкие.

«Э-э-э. Чтобы это имело значение», — сказал он откуда-то издалека. «Кроме того, я хочу ввести в тебя свой член, пока ты все еще кончаешь».

«Хорошо».

Я услышала отчетливое шуршание обертки то ли от поп-тарта, то ли от презерватива. По-видимому, это было последнее, потому что широкий гребень его эрекции упирался в самую мою сердцевину.

Он остановился достаточно надолго, чтобы провести языком по каждой моей груди, прежде чем подняться на колени.

Он выглядел как мстительный воин. Покрытый татуировками и мускулистый. Его веки отяжелели, грудь вздымалась. По крайней мере, я поняла, что была не единственной, кто чертовски хорошо проводил время.

Это была моя последняя связная мысль, прежде чем он раздвинул бедра и погрузил в меня это длинное, толстое оружие массового поражения.

Наши взгляды встретились, и его лицо застыло в мучительном удовольствии и триумфе, когда он достиг самого конца меня.

Я не осознавала, что судорожно свернулась калачиком, пока он не положил одну из своих больших рук мне на грудь и не прижал меня обратно к матрасу.

«Расслабься, детка. Расслабься», — прошептал он.

Я выдохнула воздух, который застрял у меня в легких, и втянула еще один. Он был таким чертовски большим. И он был прав — я чувствовала, как крошечные толчки сотрясают мои мышцы вокруг него.

«Продолжай так доить мой член, милая, и это должно быть дважды».

«Ммм. Хорошо. Да».

Он ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз. «Так вот что тебе нужно, чтобы избавиться от своего причудливого словарного запаса».

«Тьфу. Ты собираешься говорить весь день или перейдешь сразу к делу?» Я проворчала. Потребность уже снова нарастала во мне. Я задавалась вопросом, был ли член Нокса чем-то вроде волшебной палочки, которая накладывала заклинания оргазма, делая несуществующими такие вещи, как время сбора и биологические потребности.

«Посмотри на меня, Наоми», — сказал он.

Я сделала, как мне было сказано.

«Черт возьми, ты прекрасна. И такая чертовски влажная для меня».

И он был тверд как скала для меня.

Вот тогда-то он и начал двигаться. Медленно. Томно. Пот блестел на его коже. Его челюсть была сжата. Но его бедра двигались как метроном, когда он входил и выходил из меня.

Это было похоже на рай. Но я могла сказать, что он сдерживал себя, и я хотела дать ему все, в чем он нуждался. Хотела, чтобы он взял это.

«Не будь таким нежным», — простонала я.

«Не тороплюсь. Разберусь с этим».

«Нокс, если в этот придаток попадет еще немного крови, он взорвется».

«У тебя на все есть свое мнение. Даже о том, как я тебя трахаю».

«Особенно о том, как ты меня трахаешь».

Он поцеловал меня, вероятно, просто для того, чтобы заткнуть, но мне было все равно, потому что, когда я приподняла бедра выше, его толчки стали быстрее, стали глубже. Он выталкивал меня за пределы моей зоны комфорта, заставляя брать на себя немного больше, чем я была уверена, что смогу выдержать.

И будь я проклята, если мне это не понравилось.

Он давал мне то, в чем я нуждалась, без необходимости объяснять ему это по буквам и разбирать по полочкам. Мне не нужно было спрашивать. Без того, чтобы он сказал: «Может быть, просто будет проще, если ты сделаешь это сама».

«Вернись ко мне, Дейзи».

Я моргнула, и лицо Нокса снова появилось в фокусе, нависшее надо мной и выглядевшее серьезным. «Ты прямо здесь, когда я внутри тебя. Больше нигде. Поняла меня?».

Я кивнула. Смущенная тем, что я чуть не заблудилась в своей голове. Он был прав. Сколько раз я была настолько поглощена своими планами и списками, что упускала то, что было прямо передо мной? Или, в данном случае, внутри меня.

Чтобы доказать, что я с ним, я вонзила ногти в его плечи и сжала мышцы вокруг его члена, когда он вошел глубоко.

«Это моя девочка», — простонал он.

То, что мы делали, казалось таким приятным. Так правильным.

Волосы на его груди щекотали мои набухшие соски, когда мои пятки впились в его идеальные ягодицы. Другой оргазм уже начинал нарастать.

Это было по-потустороннему приятно.

Он тоже это почувствовал. Теперь его толчки были жестче, менее контролируемыми, и я хотела большего.

«Не могу решить, насколько я хочу тебя», — признался он сквозь стиснутые зубы. «Думал о слишком многих способах».

«И как?» Я выдохнула, пытаясь изобразить удивление, как будто у меня не было обычной фантазии о том, как он трахает меня, склонившись над бильярдным столом в "Хонки Тонк".

Он прикусил мою нижнюю губу. «У стены в моем кабинете. Моя рука закроет твой рот, чтобы никто не услышал, как я заставляю тебя кончить. Ты катаешься на мне в моем грузовике. Эти идеальные сиськи на моем лице, так что я могу сосать их, пока трахаю тебя. Встаешь на четвереньки и смотришь через плечо, пока я буду обрабатывать тебя сзади».

Ладно, это было довольно неплохо.

Мои груди казались тяжелыми, набухшими. Каждое нервное окончание в моем теле вспыхнуло. И те мышцы пресса, которые, как мне казалось, я порвала во время своего первого оргазма, снова напряглись.

«Черт, детка. Ты просто продолжаешь сжиматься».

Я чувствовала каждую жилку, каждый бугорок, каждый дюйм его возбуждения, когда он входил в меня. Снова и снова он проталкивался домой. Эйфория наполнила мою голову, как туман.

Его мышцы напряглись под моими пальцами. Нас обоих трясло. Я собиралась кончить с ним внутри себя и никогда больше не быть прежней. Он просунул руку между нами и обхватил мою грудь, мой жадный сосок затрепетал под его ладонью.

«Возьми все это, детка».

И я так и сделала, открывшись так широко, как только могла, и держась изо всех сил, пока он сводил меня с ума.

Он не довел меня до оргазма — он взорвал меня. Это пронзило меня, как высокое напряжение, заставив задрожать с головы до ног. Я уткнулась лицом ему в шею и закричала.

«Ах, черт. Черт!».

Я открыла глаза и обнаружила, что он входит в меня с полузакрытыми глазами. Все остатки контроля оборвались.

Я почувствовала, как его эрекция набухла внутри меня, когда он застонал при следующем толчке и еще при одном. Я все еще кончала, когда он дернулся во мне, издав гортанный крик триумфа. Он глубоко зарылся в себе и держался там. Наши тела выровнялись, разряды синхронизировались. С каждым мучительным толчком его эрекции мои мышцы сжимали его все крепче.

«Наоми», — прорычал он мне в шею, пока мы катались на нем вместе. Сердца бьются как одно целое.

Незваные гости

Наоми

Тихий храп вырвал меня из моего невероятно страстного сна о Ноксе Моргане. Когда я снова услышала храп, почувствовала теплое, твердое тело, прижавшееся ко мне, мои веки распахнулись в стиле мультяшных теней.

Это был не сон.

Я случайно занялась сексом со своим сварливым боссом, приводящим в бешенство соседом и вопиющим писателем на заднем дворе.

Я ждала, когда волна сожалений пронесется по моему мозгу, как бизон по пыльной прерии. Но, похоже, мое тело было слишком насыщено, чтобы допустить это. Нокс заставил мой мозг и тело подчиниться.

Осторожно, чтобы не потревожить моего храпящего партнера по постели, я повернулась к нему лицом. Он был обнажен, простыня запуталась у него в ногах, выставляя напоказ большую часть его впечатляющего тела. Это был первый раз, когда у меня была возможность изучить его вблизи без его ведома.

Эти густые, темные, грязно-русые волосы выбились из моих рук. У него был небольшой шрам между бровями и еще один, более длинный и неровный, у линии роста волос. Его ресницы были достаточно длинными, чтобы заставить меня ревновать. Его губы, обычно сжатые в твердую, неодобрительную линию, были слегка приоткрыты.

Он спал на спине, подложив одну татуированную руку под голову, а другой обхватив меня. Я не думала, что он любитель обнимашек. Никто в здравом уме этого не сделал бы. Но то, как он держал меня, говорило об обратном. Его грудь поднималась и опускалась от глубоких, ровных вдохов. Я зачарованно изучала мышцы его живота. Мои болели от неожиданных оргазмов на тренировке ab. Его брюки выглядели так, словно могли выдержать что угодно, сужаясь книзу до тугой V-образной формы, которая исчезала под простыней.

Он выглядел таким умиротворенным, что даже постоянная морщинка раздражения между его бровями разгладилась.

Я не могла поверить, что Нокс Морган был голым в моей постели.

о, боже.

Нокс Морган был обнажен.

В моей постели.

И этот подлый сукин сын подарил мне два самых сильных оргазма, известных человечеству. Как, черт возьми, я должна была сейчас смотреть ему в глаза и не вызывать непроизвольных спазмов во влагалище?

Ах, вот оно что. Мой старый друг, ужасная паника.

Что я делала в постели с мужчиной, с которым, как я знала, лучше не спать всего несколько недель после того, как сбежала с собственной свадьбы?

Мне нужно было выбраться из этой постели, потому что, если бы Нокс проснулся и посмотрел на меня сонными глазами, я бы отбросила осторожность и, не раздумывая, прыгнула обратно на его член.

Потребовалось несколько попыток, но мне удалось высвободиться из его на удивление крепкой хватки. Не желая будить его, роясь в ящиках, я схватила ночную рубашку, которую приготовила на сегодняшний вечер, и натянула ее, прежде чем на цыпочках выйти из комнаты.

«Это на один раз”, - напевала я себе под нос, спускаясь по лестнице.

Это случилось. Все было кончено. Пора двигаться дальше.

По пути на кухню я споткнулась о брошенный ботинок. «Ой! Черт возьми», — прошипела я.

Уэйлон поднял голову с дивана, зевнул и с наслаждением потянулся.

«Привет», — сказала я, чувствуя себя неловко из-за того, что пес, возможно, осуждает меня за то, что я сплю с его человеком. Но если бассет-хаунд и был настроен осуждающе, то это продолжалось недолго, потому что он перевернулся на другой бок и быстро снова заснул.

Я отодвинул ботинки Нокса подальше от подножия лестницы.

Мы оставили след из одежды на первом этаже, чего я еще никогда не делала.

Я бы собрала все это и сложила, как только выпила бы глоток кофе.

Поздняя ночь, беспокойство за Нэша и первый день Уэйли, не говоря уже о потрясающих оргазмах, — все это привело меня почти в коматозное состояние.

Я быстро заварила кофе, затем прислонилась лбом к столешнице, ожидая, пока он заварится.

Я подумал о Уэйли, которая тащилась в большой желтый школьный автобус в своем фиолетовом платье и розовых кроссовках. Ее новый рюкзак, полный припасов и закусок.

Она не была в восторге от своего первого дня в шестом классе. Я могла только представить, каким ужасным был прошлый год, ее первый в Нокемоуте. Хотелось надеяться, что благодаря Нине, Хлое и новому учителю Уэйли получит второй шанс, которого она так заслуживала. И если бы это не помогло, я бы нашла другое решение. Уэйли был умным, забавным, милым ребенком, и я бы не позволила миру игнорировать это.

Кофеварка запищала своей сиреной, оповещая о готовом кофе. Мои пальцы только что сомкнулись на ручке кофейника, когда раздался бодрый стук во входную дверь.

Голова Вэйлона снова приподнялась с дивана.

Я поспешно налила себе кружку и сделала обжигающий глоток, прежде чем распахнуть дверь.

Я поперхнулась кофеином, когда увидела своих родителей, стоящих на крыльце.

«А вот и наша девочка!» Моя мама, загорелая и счастливая, раскрыла свои объятия.

В 61 год Аманда Уитт все еще одевалась так, чтобы подчеркнуть изгибы, которые привлекли внимание моего отца в колледже. Она гордилась тем, что покрасила свои волосы в тот же каштановый цвет, что и в день их свадьбы, хотя теперь она сделала смелую прическу "пикси". Она играла в гольф, работала неполный рабочий день школьным консультантом и вдыхала жизнь в каждую комнату, в которую входила.

«Мама?» — прохрипела я, автоматически наклоняясь, чтобы обнять его.

«Лу, разве это не самый симпатичный маленький коттедж, который ты когда-либо видел?» она сказала.

Мой отец хмыкнул. Он засунул руки в карманы шорт и подталкивал перила крыльца носком кроссовки. “Кажется прочным”, - сказал он.

На маму произвели впечатление красивые вещи. Папа предпочитал ценить прочность.

«Как дела, малышка?» — спросил он.

Я обняла его и рассмеялась, когда мои пальцы оторвались от земли. В то время как мама была на несколько дюймов ниже нас с Тиной, рост папы превышал шесть футов. Настоящий мужчина, который всегда заставлял меня чувствовать, что все будет хорошо.

«Что вы двое здесь делаете?» — спросила я, когда он осторожно опустил меня на землю.

«Милая, ты не можешь сказать нам, что у нас есть внучка, и не ожидать, что мы поедем прямо сюда. Мы вытащили тебя из постели? Какая милая ночная рубашка», — заметила мама.

Кровать.

Ночная рубашка.

Секс.

Нокс.

О, боже.

«Э-э-э…».

«Я говорила тебе, Лу, что нам следовало сократить этот круиз», — сказала мама, хлопнув папу по плечу. «Она явно в депрессии. Она все еще в пижаме».

«У нее нет депрессии, Мэнди», — настаивал папа, постучав костяшками пальцев по дверному косяку, когда входил внутрь. «Что это? Дуб?».

«Я не знаю, папа. Мам, у меня не депрессия», — сказала я, пытаясь придумать способ выставить их из дома до того, как моя голая гостья проснется. «Я просто… э-э… вчера допоздна работала, и в семье возникли непредвиденные обстоятельства…».

Мама ахнула. «Что-то не так с Уэйли?».

«Нет, мам. Извините. Не наша семья. Семья, которой принадлежит это заведение и бар, в котором я работаю».

«Не могу дождаться, чтобы увидеть это. Как это место называется? Хэнки Пэнк?».

«Хонки-Тонк», — поправила я ее, заметив свое платье на полу. «Ты видела гостиную?» — спросила я. Это прозвучало почти как крик, и мои родители обменялись взглядами, прежде чем притвориться очарованными пространством, на которое я махала рукой.

«Ты только посмотри на этот камин, Лу».

«Да, посмотри на камин», — почти взвизгнула я.

Папа хмыкнул.

Пока мои родители любовались камином, я зацепила платье пальцами ног и смахнула его под кухонный стол.

«И у тебя есть собака! Боже мой, ты была так занята со дня свадьбы».

Уэйлон поднял голову, подбородок все еще был прижат к подушке. Его хвост забарабанил по подушке, и моя мама растаяла в луже нежности. «Кто этот красивый мальчик? Ты, сэр. Да, ты!».

«Видишь, Мэнди, у нее нет депрессии. Она просто занята», — настаивал папа.

«Разве отсюда не великолепный вид на лес?» — сказала я, слова прозвучали сдавленно, когда я отчаянно указала на окна.

Когда они повернулись, чтобы полюбоваться лесом за стеклом, я подняла с пола джинсы Нокса и бросила их в шкафчик под раковиной.

«Бипер, иди, познакомься со своей племянницей или песиком-племянничком!» Моя мать говорила своим голосом “отличницы на холодильнике”, который определенно был достаточно громким, чтобы разбудить мужчину наверху в моей постели.

«Вы, ребята, взяли с собой Бипер?».

Бипер был последней собакой’спасателем моих родителей. Она была помесью пород — я сделала им ДНК — тест на Рождество в прошлом году, — которые были скрещены вместе и получились похожими на большую коричневую подушечку Брилло с лапками. В дверях появился Брилло пэд и рысцой вбежал внутрь.

Уэйлон сел и издал одобрительное “гав”.

«Это Уэйлон. Он не мой. Он принадлежит моему… эм. Соседу? Эй, ребята, вы не хотите убраться отсюда и пойти позавтракать или пообедать или просто уйти по какой-либо причине вообще?».

Уэйлон спрыгнул с дивана и чмокнул Бипера в нос. Бипер издал пронзительный тявканье, и они вдвоем начали кружить по крошечному первому этажу.

«Дейзи, детка, какого хрена ты там делаешь?».

Я в ужасе наблюдала, как на лестнице появились босые ступни, прикрепленные к обнаженным мускулистым ногам. Мы с мамой застыли на месте, когда в поле зрения появились боксерские трусы — слава Богу, что они чудесно прикрывают пенис.

Папа, двигаясь быстро для такого крупного парня, встал между нами и приближающимися боксерами.

«Излагай свое дело», — крикнул папа в сторону обнаженного торса Нокса.

«Ух ты, ух ты, ух ты», — прошептала мама.

Она не ошиблась. Этот мужчина был чертовски эффектен.

Уэйлон и Бипер выбрали этот момент, чтобы поднять своих зумиков по лестнице.

«Дэйз, не хочешь объяснить, что происходит?» — протянул Нокс, обходя собачью катастрофу стороной.

Я нырнула под руку папы и встала между родителями и моим начальником или… соседом? Одноразовый сексуальный партнер?

«Э-э. Хорошо. Так что… я действительно жалею, что не выпила еще кофе».

«Эти татуировки настоящие? Сколько раз в неделю ты ходишь в спортзал?» — спросила мама, заглядывая папе под мышку.

«Что, черт возьми, происходит?» Папа заурчал.

«О, Лу. Такой старомодный», — сказала мама, ласково похлопав его по спине, прежде чем подойти к Ноксу и обнять его.

«Мама!».

Нокс стоял как вкопанный, явно пребывая в шоке.

«Добро пожаловать в семью», — сказала она, запечатлевая поцелуй на его щеке.

«О Боже мой. Я сейчас умру от смущения», — решила я.

Нокс неловко похлопал мою мать по спине. «Э-э. Спасибо?».

Она отпустила его, а затем схватила меня за плечи. «Мы так волновались за тебя, милая. Это было не похоже на тебя — вот так взять и уйти со своей собственной свадьбы. В любом случае, Уорнер нам никогда так сильно не нравился».

«Всегда думал, что он претенциозный осел», — вмешался папа.

«Я подумала, может быть, у тебя депрессия», — продолжила мама. «Но теперь все это обретает смысл! Ты влюбилась в кого-то другого и не смогла пережить фиктивный брак. Разве это не чудесно, Лу?».

«Мне нужен кофе», — пробормотал Нокс и направился на кухню.

«Ты не собираешься нас познакомить?» — потребовал ответа папа, все еще выглядевший не очень довольным.

«Наоми», — позвал Нокс от кофейника. «Штаны?».

Я вздрогнула. «Под раковиной».

Он одарил меня долгим, непроницаемым взглядом, прежде чем нагнуться за своими джинсами.

Моя мать показала мне невероятно неуместный двойной большой палец, когда Нокс повернулся к нам спиной и застегнул молнию на своих джинсах.

МАМА! — одними губами произнес я.

Но она просто продолжала показывать мне большие пальцы и жутковато улыбаться в знак одобрения.

Это напомнило мне о том времени, когда я водила ее на постановку "Полного Монти" в Андерсонтаунском общественном театре. Моя мама ценила мужские формы.

«Ладно, я думаю, мы немного забегаем вперед. Мама, папа, это Нокс. Он мой сосед и босс. Мы не влюблены друг в друга».

Лицо моей матери вытянулось, а папа уставился в пол, уперев руки в бока и ссутулив плечи. Я уже видела такую реакцию раньше. Беспокойство. Разочарование. Но никогда за то, что я сделала. Это Тина всегда доставляла им неприятности. Я ненавидела себя за то, что на этот раз это была я.

«Это что, какая-то интрижка на одну ночь? У тебя что, какой-то кризис среднего возраста, и этот парень воспользовался тобой?» Мой отец, который три года подряд становился лучшим обнимателем на встрече семьи Уитт, выглядел так, словно вот-вот готов был начать наносить удары кулаками.

«Папа! Никто никого не использовал».

Я заткнулась, когда рядом со мной появился Нокс и протянул мне свежую чашку кофе.

«Как долго вы двое пробудете в городе?» Нокс спросил моих родителей.

Папа свирепо посмотрел на него.

«Мы еще не решили», — сказала мама его татуировкам. «Мы очень рады познакомиться с нашей внучкой. И мы немного обеспокоены сами знаете кем». Она указала на меня, как будто я не слышала ее сценического шепота.

Нокс посмотрел на меня и вздохнул. Он положил свободную руку мне на затылок и притянул к себе. «Вот такая ситуация. Ваша дочь примчалась в город, пытаясь помочь своей никчемной сестре, без обид».

«Ничего страшного», — заверила его мама.

«Я бросил один взгляд на Наоми и влюбился сильно и быстро».

«Нокс», — прошипела я. Но он сжал мою шею сзади и продолжил.

«Мы просто смотрим, к чему все это приведет. Может быть, ничего особенного, но мы наслаждаемся этим. Ты вырастила умную, красивую, упрямую женщину».

Мама взъерошила свои волосы. «Она унаследовала это от меня».

«Чем ты зарабатываешь на жизнь, Нок?» — потребовал папа.

«Нокс», поправила я. «Он владеет бизнесом и кое-какой собственностью, папа».

Мой отец хмыкнул. «Человек, сделавший себя сам? Думаю, это лучше, чем мистер кумовство». Я предположила, что он говорит об Уорнере, который устроился на работу в семейную компанию после окончания колледжа.

«Несколько лет назад мне повезло, и я выиграл в лотерею. Большую часть денег я вложил здесь, в моем родном городе», — объяснил Нокс. «Я думал, что израсходовал всю свою удачу, пока не появилась Наоми».

Фальшивый романтик Нокс собирался разрушить для меня всю настоящую романтику, если я не буду осторожна.

«Его имя есть в полицейском участке», сказала я с наигранной бодростью.

Его хватка на моей шее снова усилилась. Я протянула руку ему за спину и ущипнула кожу чуть выше пояса его джинсов. Он сжал сильнее. Я ущипнула сильнее.

«Мне нужно немного Адвила или чего-то в этом роде», — пробормотал папа, потирая лоб.

«У тебя не должна болеть голова, Лу. С нашей дочерью все в порядке. Это я волновалась по дороге сюда, помнишь?». Мама сказала это так, как будто нас с Ноксом даже не было в комнате.

«Да? Что ж, теперь я единственный, кто думает, что с ней что-то не так».

«Давай я принесу тебе что-нибудь от головы», — предложила я, пытаясь высвободиться из хватки Нокса. Но он лишь крепче сжал ее и сделал глоток кофе.

«Не говори глупостей. У меня в сумочке есть все любимые противовоспалительные средства твоего отца», — объявила мама. Она поспешила туда, где оставила свою сумочку рядом с входной дверью. Папа засунул руки в карманы и побрел на кухню. Я видела, как он нахмурился, увидев футболку Нокса, скомканную на плите.

«Уэйли будет так рада познакомиться с вами. Где вы двое остановитесь, пока будете здесь?» — спросила я, отчаянно желая завязать светскую беседу.

«В городе есть мотель. Посмотрим, есть ли у них свободные комнаты», — сказал папа, открывая дверцы шкафов и постукивая по полкам.

После трехнедельного роскошного круиза по Средиземному морю я не думала, что моим родителям понравится заплесневелый, полуразрушенный мотель. Я уже начала качать головой, когда заговорил Нокс.

«Я думаю, мы можем сделать что-то получше. Мы найдем для вас комнату у Лизы Джей».

«Нокс», — прошипела я. Как я собиралась притворяться, что у меня отношения с Ноксом, когда мои родители жили практически по соседству?

Он наклонился, как будто собирался ткнуться носом мне в щеку, и прошептал: «Заткнись». Затем он провел губами по моему виску, и мои соски затвердели.

Мама протанцевала мимо с пузырьком таблеток, лучезарно улыбаясь мне. Я скрестил руки на груди.

«Я уверен, что вы хотели бы быть как можно ближе к своей дочери и внучке», — сказал Нокс.

«Нокс, мы можем поговорить снаружи?» — спросила я сквозь стиснутые зубы.

«Ты видишь, как они не могут оторваться друг от друга?» Мама пропела что-то позади нас.

«Да. У тебя там есть какие-нибудь антациды?» — спросил папа, выглядя больным.

Я закрыла дверь и потащила Нокса на крыльцо.

«Так что же нам теперь делать? Притворяться, что у нас отношения, пока мои родители не уедут?».

«Не за что. Ты, блядь, у меня в долгу, Дэйз. Ты хоть представляешь, что это сделает с моей репутацией холостяка?».

«Меня не волнует твоя репутация! Я тот, кто должен пройти домашнее обучение! Кроме того, я устала быть у тебя в долгу! Почему ты продолжаешь мчаться мне на выручку?».

Он заправил прядь волос мне за ухо. «Может быть, мне нравится хоть раз побыть героем».

Мои колени угрожали подогнуться, когда меня охватило непреодолимое желание упасть в обморок. Его улыбка была прямо-таки греховной, когда он притянул меня к себе.

Соприкосновение с его телом так скоро после Самого лучшего секса в моей жизни поджаривало мои цепи. Я больше не хотела на него кричать. Мне захотелось поцеловать его.

«Или, может быть», — прошептал он мне в губы, «Я просто хочу знать, каково это, когда твой умный рот обхватывает мой член».

Это было, по крайней мере, честно. И грязно. И мне это понравилось.

Одной рукой он смело обхватывал мой зад. Другой рукой он держал меня за волосы у основания шеи.

«Простите, что прерываю».

Инстинктивно я отпрыгнула от Нокса. Что ж, я пыталась. Он все еще довольно крепко держал меня. Что оказалось к лучшему, так как я, вероятно, упала бы прямо через перила, когда заметила соцработницу Иоланду Суарес, наблюдавшую за нами с подножия лестницы.

«Миссис. Суарес, как приятно снова вас видеть». — Я выдавила из себя эти слова.

Семейная суета

Нокс

Даже несмотря на непрошеное вторжение родителей Наоми, за которым последовало неодобрение соцработницы, у которой не хватало подписи на странице, я был в охуенно отличном настроении, когда вернулся в больницу.

Конечно, вся эта затея с притворством, что у нас отношения, вероятно — определенно — будет занозой в заднице. Но это помогло бы Наоми выпутаться из передряги и разозлило бы моего брата.

В то утро я проснулся, зная, что одного раза будет недостаточно, когда дело дойдет до нее. Теперь мы могли бы подурачиться несколько недель, выбросить друг друга из головы, а как только ее родители отправятся домой, вернуться к нашей обычной жизни с почесанным зудом.

В целом, это был неплохой концерт.

Я вошел в комнату Нэша и обнаружил, что внутри толпится большая часть полиции Нокемоута.

«Дай мне знать, что найдешь в офисе и на складе», — сказал Нэш с кровати. Цвет его лица был немного лучше.

«Конечно, рад, что ты не сдох, сынок», — сказал Грейв.

Остальные кивнули в знак согласия.

«Да, да. А теперь убирайся отсюда к черту и постарайся не дать Нокемоуту развалиться».

Я кивнул каждому полицейскому, когда они уходили, думая о том, что сказала Наоми, что Нэш наводит порядок в отделе, чтобы лучше служить городу.

Она была права. Я думаю, мы оба хотели поступить правильно по отношению к городу, который дал нам место, которое мы можем назвать домом.

«Итак, как поживает Наоми?» — спросил Нэш с легким раздражением в голосе после того, как последний офицер вышел за дверь.

«Хорошо», — сказал я.

Мужчины Моргана когда с кем-то целовались — не рассказывали друг другу об этом, также трахались и не рассказывали. Но я позволил себе самую маленькую ухмылку.

«Ты еще не облажался?».

«Ты такой веселый, когда накачан свинцом и наркотиками».

Он вздохнул, и я понял, что ему уже надоело сидеть взаперти в больнице.

«Что за собрание персонала?» Я спросил.

«Прошлой ночью было совершено несколько взломов. Офис и складское помещение. Оба принадлежат Родни Гиббонсу. Офис был неплох. Кто-то достал мелкую наличность и порылся в сейфе, комбинация была на стикере рядом с компьютером. Складское помещение было разгромлено. Никто ничего не видел ни в том, ни в другом месте», — объяснил он.

«Как долго они тебя продержат?» Я спросил.

Нэш почесал большим пальцем между бровями, что свидетельствовало о разочаровании.

«Слишком, блядь, долго. Сказали, что самое раннее, когда я смогу выбраться, — это через пару дней. Тогда самое время посмотреть, насколько большую подвижность я смогу вернуть».

Если Нэш не восстановится на 100 %, он будет прикован наручниками к столу до конца своей карьеры. То, что, как я знал, даже ему не понравилось бы.

«Тогда не валяй дурака», — посоветовал я. «Делай то, что говорят врачи. Сделай свою физиотерапию и соберись с мыслями. Никто не хочет, чтобы ты сидел за письменным столом».

«Да. Люци копается в этом», — сказал он, меняя тему. Похоже, он был не в восторге от этого.

«Он?» Я подстраховался.

«Ты, черт возьми, прекрасно знаешь, что он. Это дело полиции. Мне не нужно, чтобы кто-то из вас, любителей, разгуливал по улицам и развешивал дерьмо».

Я был оскорблен этим дилетантским замечанием. В свое время мы были профессиональными возмутителями спокойствия. И хотя я, возможно, немного подзабыл, у меня было ощущение, что наш друг сейчас еще опаснее, чем был в семнадцать.

«У твоих парней есть что-нибудь на этого парня?» Я спросил.

Нэш покачал головой. «Угнанная машина. Начисто стерт с лица земли на окраине Лоулервилля. Местные жители нашли его около часа назад».

«Насколько чисто?»

Он пожал плечами, затем поморщился. «Пока не знаю. Никаких отпечатков на колесе или дверных ручках».

«Придурок достаточно туп, чтобы застрелить копа, он достаточно туп, чтобы оставить где-нибудь отпечатки пальцев», — предсказал я.

«Да», — согласился он. Он беспокойно шевелил ногами под тонким белым одеялом. «Слышал, у Лизы новые гости».

Я кивнул. «Родители Наоми. Появились сегодня утром. Думаю, им не терпится познакомиться со своей внучкой».

«Это я тоже слышал. Также слышал, что ты произвел неплохое впечатление, спустившись вниз в своем праздничном костюме».

«Твоя виноградная лоза нуждается в небольшой обрезке. На мне было нижнее белье».

«Держу пари, ее отцу это понравилось».

«Он справился с этим».

«Интересно, чем ты отличаешься от бывшего жениха?» он задумался.

«Ее родители не были поклонниками бывшего», — сказал я. Хотя я не был уверен, как я выгляжу в глазах Наоми.

Я посмотрел на нетронутый поднос Нэша с ланчем. Бульон и имбирный эль. «Как, черт возьми, ты собираешься выживать на прозрачных жидкостях?».

Мой брат скорчил гримасу. «Что-то насчет того, чтобы не облагать систему налогами. Я бы убил за бургер и картошку фри. Парни слишком боятся медсестер, чтобы пронести какую-нибудь контрабанду».

«Я посмотрю, что можно сделать», — пообещал я. «Мне пора уходить. Кое-что, о чем нужно позаботиться перед большим семейным ужином сегодня вечером, посвященным первому дню Уэя и приезду родителей Наоми в город».

«Я ненавижу тебя», сказал Нэш. Но в его словах не было настоящей теплоты.

«Пусть это послужит тебе уроком, младший брат. Ты должен делать свои движения быстрее, иначе кто-нибудь другой сделает их за тебя».

Я направился к двери.

«Скажи Уэй, чтобы она дала мне знать, если кто-нибудь в школе будет приставать к ней», — крикнул Нэш.

«Сделаю».

«Скажи Наоми, что она может заскочить в любое время».

«Этого не произойдет».

* * *

В доме Лизы Джей больше не пахло, как в музее нафталина. Возможно, это было как-то связано с тем, что кто-то открывал дверь, чтобы впустить или выпустить четырех собак каждые пять минут.

С другой стороны, это, вероятно, было больше связано с тем фактом, что комнаты, к которым не прикасались пятнадцать лет, были обработаны Наоми от пола до потолка. Пыльные шторы и окна за ними были широко распахнуты.

В кабинете горел свет, комнате, которой не пользовались с тех пор, как в доме появились платные гости. Я заметил, что Стеф за столом разговаривает по телефону, уставившись в ноутбук, лежащий перед ним.

Из кухни доносилась музыка, и я могла слышать звуки общения людей на заднем дворе.

Возможно, не все перемены были плохими.

Я опустился на колени, чтобы погладить стаю собак. Собака родителей Наоми, Бипер, стояла на одном из ушей Уэйлона.

«Да, черт возьми!».

Восклицание донеслось из кабинета. Стеф торжествующе закрыл свой ноутбук и встал за столом, сложив руки над головой в виде буквы V.

Собаки, возбужденные его возбуждением, бросились к дверям и ворвались в комнату.

«Ладно, нет. Все на выход», — сказал Стеф. «Это очень дорогие мокасины от Гуччи, которые вы портите своими собачьими ногтями».

«Хорошие новости?» — спросил я, когда он вышел из кабинета. Собаки помчались на кухню, двигаясь как один неуклюжий организм, состоящий из слюней и лая.

«Не заигрывай со мной. Я все еще злюсь на тебя», — сказал он.

Когда мы с Наоми привезли ее родителей познакомиться с моей бабушкой, Стеф попытался скрыть тот факт, что он был в городе несколько дней.

Никто бы долго не купился на его чушь типа “какое совпадение, я пришел сюда только сегодня утром”.

Я просто помог им добраться туда, рассказав Мэнди и Лу, какое это было облегчение — видеть Стеф под крышей Лизы в течение такого долгого визита.

«Ты справишься с этим», — предсказал я.

«Просто подожди, пока ты не разочаруешь Мэнди», — сказал он. «Это все равно что пинать выводок котят».

На самом деле в моей жизни не было никого, кого я мог бы разочаровать.

Я последовал за ним в столовую, где буфет моей бабушки был превращен в первоклассный бар с нарезанными лимонами и лаймами, ведерком со льдом и несколькими бутылками приличного ликера.

«Что ты будешь пить?» — он спросил меня.

«Бурбон или пиво».

«Слишком жарко для обычного, ликера комнатной температуры, а пиво недостаточно праздничное. У нас будет G&Ts».

Я мог бы смириться с этим. «Что мы празднуем?».

«Дом Наоми», — сказал он. «Он поступил в продажу два дня назад, и у нее есть три предложения. Будем надеяться, она сочтет это хорошей новостью».

«Почему, черт возьми, она бы этого не сделала?».

Стеф бросил на меня вежливый взгляд, затем начал насыпать лед в два стакана для хайбола. «Ты знаешь, что у некоторых людей есть дом мечты? Что ж, у Наоми был дом следующего уровня. Ей он понравился. Это было идеальное место для создания семьи. Подходящий район. Правильный размер. Нужное количество ванных комнат. Отказаться от этого дома — все равно что отказаться от всех своих мечтаний».

«Планы меняются», — сказал я, когда он открыл бутылку с тоником.

«Я скажу, поскольку у нее не было намерения ложиться с тобой в постель».

«Ну вот», пробормотал я. «Это та часть, где ты говоришь мне, что я недостаточно хорош для нее, и я говорю тебе отвалить».

Он налил по изрядной порции джина в каждый стакан. «Давай перейдем к сути дела. Она бросает все, чтобы навести порядок в доме Тины. Снова. Пока ты будешь приятным развлечением, а не очередным беспорядком, который нужно исправлять, я не буду разрушать твою жизнь».

«Ну и дела, спасибо. Кстати, то же самое произойдет, если ты переспишь с Джером».

К чести Стефа, он не стал перебирать дольки лайма или веточки розмарина, которые добавлял в каждый бокал, когда я упомянула своего лучшего друга.

«Так вот каково это — иметь несносного зануду, сующего свой нос куда не следует», — спокойно сказал он.

«Да. Не очень здорово, не так ли?».

«Сообщение получено. Возможно, средство для кратковременного очищения неба — это именно то, что ей нужно, чтобы выбросить Уорнера Долбоеба Третьего из головы и начать планировать жизнь для себя и Уэй».

«Я выпью за это», — сказал я, игнорируя то, что “средство для очищения неба” натерло меня не в ту сторону.

«Твое здоровье. Давай пойдем и скажем нашей девочке, что через пятнадцать дней ее денежные проблемы официально разрешатся, если она готова попрощаться со своими мечтами».

Мы направились в солярий и вышли на террасу. Влажность понизилась ровно настолько, чтобы на улице было почти комфортно. Из динамика на столе лилась старая музыка.

Лу возился с грилем. От шипения и аромата красного мяса у меня потекли слюнки. Аманда и моя бабушка сидели в креслах "Адирондак", прикрывая глаза от заходящего солнца.

Собаки, уже мокрые, отряхивались и грелись на солнышке в траве.

Но что привлекло и удержало мое внимание, так это Наоми. Она стояла по колено в ручье, на ней были солнечные очки. Эта короткая темная прядь волос, стянутая сзади заколкой. На ней было коралловое бикини, подчеркивающее каждый изгиб, которым я наслаждался тем утром.

Уэйли, одетая в розовый купальник в горошек, согнулась пополам и зачерпнула двумя ладонями холодной воды из ручья, чтобы окатить свою тетю.

Крик Наоми и последовавший за ним смех, когда она попыталась отомстить ребенку, ударили меня куда-то помимо члена. Я почувствовал тепло в груди, которое не имело ничего общего с чертовски хорошим джином с тоником в моей руке.

Аманда поправила соломенную шляпку и вздохнула. «Это рай», — сказала она моей бабушке.

«У вас, должно быть, была другая Библия, не та, на которой я выросла», — съязвила Лиза.

«Я всегда мечтал о большой семье в большом доме. Все эти поколения и собаки впутались в жизни друг друга. Я думаю, иногда мы просто не предназначены для определенных вещей». Она произнесла это с тоской.

Стеф прочистил горло. — «Дамы, могу я освежить ваш Лонг-Айлендский чай со льдом?».

Лиза подняла свой пустой бокал. «Я могла бы сделать еще один круг».

«Я все еще работаю над своим, милый», — сказала ему Аманда.

«Ты решила простить меня?» — спросил Стеф.

«Ну, ты действительно прокрался сюда, не сказав ни слова», — сказала она, опуская солнцезащитные очки, чтобы одарить его тем, что я определил как мамин взгляд. «Но ты просто присматривал за моей девочкой. Любой, кто так поступает, по-моему, всегда в порядке».

Стеф поцеловал ее в макушку. «Спасибо, Мэнди».

Наоми и Уэйли теперь участвовали в полноценной битве за всплеск. Водяные дуги высоко вздымались, отражая отблески послеполуденного солнца.

«Сколько времени осталось на эти бургеры, Лу?» Спросила Лиза.

«Пять минут», сказал он.

«Нокс», — сказала Аманда, привлекая мое внимание.

«Да, мэм?».

«Прогуляйся со мной», — сказала она.

О-о-о.

Стеф бросил на меня самодовольный взгляд и исчез внутри со стаканом Лизы.

Я последовал за Амандой в конец террасы и спустился по лестнице во двор. Мне казалось, что только вчера мы с Нэшем дурачились в ручье, распугивая рыбу. Пока пара готовил у гриля.

Она взяла меня под руку, пока мы шли.

«Ты знаешь Наоми совсем недолго», — начала она.

Мне уже не нравилось, к чему все это клонилось.

«Иногда вам не нужна история, чтобы увидеть будущее», — сказал я, и это прозвучало как чертово печенье с предсказанием судьбы.

Она сжала мою руку. «Я имела в виду, что за всю свою жизнь моя дочь никогда ни во что не прыгала, особенно в постель с кем-то».

Я не знал, что на это сказать, поэтому держал рот на замке.

«Она прирожденный опекун. Вечно суетится из-за всех остальных в комнате. Для меня неудивительно, что она сделала шаг вперед, чтобы сохранить Уэйли, даже когда остальная часть ее жизни выходит из-под контроля. Она отдает до тех пор, пока у нее ничего не останется».

Для меня это не было новостью. Если Наоми не разносила напитки посетителям, она выполняла за всех дополнительную работу на кухне или убирала в доме-мавзолее Лизы.

«Вы принесли ей чашку кофе, приготовленного именно так, как она любит», — продолжила она. «Она также сказала мне, что вы подыскали ей это жилье и дали работу. Ты отвезишь ее домой. Стеф упомянул, что ты подарил ей сотовый телефон, когда у нее его не было».

Я начинал нервничать. Я не отличался терпением к разговорам, когда не знал, к чему они ведут.

«Она беспокоится, но не хочет, чтобы кто-то беспокоился о ней», — продолжила Аманда.

«Я понимаю это».

«То, что ты беспокоишься о ней, заботишься о ней, когда вы только познакомились, многое говорит о твоем характере. Как и тот факт, что Наоми впустила тебя в свою постель без обычной проверки на девяносто девять баллов».

Мне было в равной степени неуютно и, как ни странно, приятно.

«При всем моем уважении, Аманда, мне не нравится обсуждать с вами сексуальную жизнь вашей дочери».

«Это потому, что ты мужчина, милый», — сказала она, похлопав меня по руке. «Я просто хочу, чтобы ты знал, что я вижу, как ты заботишься о моей девочке. За все время, что они были вместе, я ни разу не видела, чтобы Уорнер приносил ей чашку кофе. Ни разу не видела, чтобы он делал что-то, что приносило бы ей пользу, если только это не приносило пользы и ему тоже. Так что спасибо тебе за это. Спасибо тебе за то, что увидел мою девочку и захотел быть рядом с ней».

«Не за что». Это казалось подходящим ответом.

«Из любопытства, почему ты зовешь ее Дейзи?» — спросила она.

«Когда я встретил ее, у нее в волосах были цветы».

Улыбка Аманды стала шире. «Она покинула Уорнер и поехала прямо к тебе, даже не подозревая об этом. Разве это не нечто?».

Я не знал, было ли это что-то или ничего. «Да. Нечто».

«Что ж, ты мне нравишься, Нокс. Лу придет в себя. В конце концов. Но ты мне уже нравишься».

«Ужин готов», крикнула Лайза Джей с палубы. «Подтяните свои задницы к столу».

«Я умираю с голоду», объявила Аманда. «Почему бы тебе не вытащить наших девочек из ручья?».

«Э-э… конечно».

Я стоял там, когда мать Наоми направилась прямиком к крыльцу дома.

Смех Наоми и еще один всплеск привлекли мое внимание.

Я подошел к краю ручья и свистнул. Уэйли и Наоми прекратили свою водную борьбу, оба смеялись и с них капало.

«Ужин готов. Вытаскивайте свои задницы из воды», — сказал я.

«Он такой властный», — сказала Наоми театральным шепотом. Уэйли издала девчоночий смешок.

Я набросил полотенце в виде морской звезды на мокрую голову Уэйли. «Как прошел твой первый день, малышка?».

«Прекрасно», — сказала она, вопросительно выглядывая из-под полотенца.

Этот ребенок был гребаной скалой. Брошенной никчемной матерью. Ее приютила тетя, которую она не знала. Затем она впервые встретилась со своими бабушкой и дедушкой в первый день учебы. И это было прекрасно.

Она повернулась и побежала к лестнице, надеясь на обещанную еду.

«Иди вымой руки, Уэй», — крикнула Наоми ей вслед.

«Почему? Я только что вылезла из воды!» — крикнула Уэйли в ответ.

«Тогда, по крайней мере, не гладь собак, пока не поешь!».

«Отлично. Это все, что она мне тоже сказала бы», — сказала Наоми, когда я помогал ей взобраться на берег.

«Ты волнуешься?» — спросил я, не в силах оторвать взгляда от ее грудей.

«Конечно, это так. Как я собираюсь устранять какие-либо проблемы, если я не знаю об их существовании?».

«Так поговори с учительницей», — сказал я, наблюдая, как очертания ее сосков становятся более отчетливыми под двумя треугольниками ткани, которые стояли между мной и тем, чего я хотел.

«Я думаю, что так и сделаю», — сказала она. — «Как дела у Нэша?»

Вместо ответа я схватил ее за запястье и потащил в тенистый внутренний дворик под террасой. Ее кожа была холодной после ручья. Вид ее влажных изгибов вот так сводил меня с ума.

Я взял пушистое пляжное полотенце, лежавшее рядом с ее аккуратно сложенной одеждой на одном из шезлонгов, которые годами не видели дневного света, и протянул его ей.

«Спасибо», — сказала она, наклоняясь передо мной, чтобы провести полотенцем по волосам.

У мужчины было так много самообладания, а я только что достигла своего предела.

Я вырвал полотенце у нее из рук и повел ее назад, пока ее спина не уперлась в опорную колонну.

«Нокс…»- я прижал палец к ее губам, затем указал выше нас.

«Кто хочет средне прожаренный?»- спросил Лу.

«Стеф, этот напиток сам по себе не наполнится», — сказала Лиза Джей.

«Что ты делаешь?» — прошептала Наоми.

Прижав ее к месту своими бедрами, она чертовски быстро поняла суть. Когда ее рот открылся в форме буквы "О", я раздвинул треугольники ее топа.

Полный, сочный, влажный. У меня потекли слюнки, и это не имело никакого отношения к еде, которую передавали над нами.

«Господи, Дэйз. Я вижу тебя такой, и мне не терпится вернуться в твою постель».

Я наклонил голову и накрыл ртом один охлажденный кончик. Ее короткий сексуальный вздох, то, как ее руки сжались на моих плечах, то, как она прильнула к моему рту, как будто хотела этого так же сильно, как и я. Все это попало прямиком к моему члену.

«Я бы трахнул тебя прямо здесь, если бы хоть на секунду подумал, что это сойдет мне с рук».

Она сняла одну руку с моего плеча и просунула ее между нашими телами, обхватив мою эрекцию через джинсы. Я накрыл ее руку своей и сжал. Трудно. Я толкаюсь в наши руки, жадный до трения.

«Дети! Ужин», — крикнула Аманда откуда-то сверху.

«Тетя Наоми, сколько зеленых бобов мне нужно съесть?».

Стеклянный блеск в глазах Наоми рассеялся. «О… Боже мой», — одними губами произнесла она, обращаясь ко мне.

Я не очень нежно пощипал оба соска, прежде чем поправить ее топ. Я хотел трахнуть ее в этом бикини. Чтобы развязать одну или две из этих ниточек и гарантировать всем правильный доступ. Тогда я захотел взять ее всеми возможными способами, пока ни один из нас не сможет ходить. Вместо этого я собирался поужинать со стояком и аудиторией.

Иногда жизнь просто чертовски несправедлива.

Она ударила меня по плечу. «Что с тобой не так?» — прошипела она. «Наши семьи прямо там, наверху!».

«Много чего», — сказал я с усмешкой.

«Ты ужасен. Мы идем!» — крикнула она.

«Мы продолжим позже», — пообещал я себе под нос.

ПМС и хулиган

Наоми

Я приехала в Хонки Тонк пораньше на свою смену на нетронутом отцовском "Форде Эксплорер". Бонус к тому, что мои родители в городе. Еще одним бонусом был тот факт, что они с Уэйли собирались пойти в кино с ночевкой у Лизы.

Мне было приказано купить машину как можно скорее.

Благодаря моим выигрышам в покер и доходам от продажи моего дома я оказалась в довольно солидном финансовом положении, даже учитывая предстоящую покупку приличной машины. Затем был быстрый ужин, на который Нокс уговорил меня в тот день, когда он пришел помочь мне собрать новый стол Уэйли.

Я была чертовски довольна жизнью, когда зашла в "Хонки Тонк". «Здравствуйте, дамы», — сказал я Фи и Сильвер. «Вы сегодня великолепно выглядите».

«Ты пришла рано и в хорошем настроении», — отметила Фи, выдвигая кассовый ящик в кассу. «Я ненавижу это в тебе».

Сильвер посмотрела в мою сторону, отодвигая стулья от стойки. Она помолчала. «У нее лицо, похожее на оргазм. Она не одна из нас».

Дерьмо. Последнее, что было нужно Ноксу или мне, — это чтобы наши коллеги сплетничали о нашей невероятно приятной сексуальной жизни.

«О, да ладно», — усмехнулась я, пряча лицо за завесой волос и завязывая фартук. «Девушка может быть в хорошем настроении, не испытывая оргазмов. Что это за шоколад и грелки?».

Рядом с кассой стояла тарелка с пирожными, завернутыми в розовый целлофан, коробка с наклеивающимися грелками и флакон Мидола.

«Ежемесячный пакет услуг по уходу за Ноксом», сказал Сильвер. «Кто нарисовал тебе лицо в форме буквы «О»?»

«Пакет по уходу за чем?» — спросила я, игнорируя вопрос.

«Все наши циклы синхронизировались. И у Стаси тоже», — объяснила Фи. «Каждый месяц босс собирает набор для выживания во время менструации и любезничает с нами день или два».

«Это действительно мило с его стороны», — сказала я.

Фай хлопнул ладонью по стойке. «О боже, ты занимаешься сексом с Ноксом!».

«Что? Я? Нокс?» Я почувствовала, что мое лицо становится горячим. — «Почему ты так подумала? Можно мне брауни?».

«Она определенно уклоняется», — решила Сильвер.

«Да, Номи. Твое бесстрастное лицо нуждается в серьезной доработке. Это так чертовски захватывающе. Ты же знаешь, что он никогда раньше не трахал сотрудницу. Блин, я так и знала, что там были искры! Разве я не говорила тебе, что там были искры?» Фай хлопнул Сильвера по плечу.

«Да. Искры», — согласилась Сильвер. «Так у вас, ребята, что-то есть? Или это было сгоряча, типа «моего-брата-только-что-застрелили»?».

«По шкале от «Ме» до «Моя вагина навсегда разрушена», насколько он был хорош?» — спросила Фи.

Все шло совсем не так, как я планировала. Мой взгляд скользнул к кухонным дверям и обратно на выжидающие лица передо мной. Новости в этом городе распространяются быстро, и я не хотела подпитывать сплетни.

«Девочки, я действительно не хочу об этом говорить».

Они стояли и смотрели на меня. Затем они посмотрели друг на друга и кивнули.

«Ладно, вот как это будет происходить», — сказал Фи. «Ты собираешься рассказать нам все, а взамен мы никому ничего не скажем».

«Или что?» Я подстраховалась.

Улыбка Сильвера была порочной. «Или же мы проведем всю смену, гадая вслух, кто вызвал эту улыбку на твоем лице перед всеми клиентами».

«Ты злая».

«Мы злые. Но нас можно купить», — напомнила мне Фи.

* * *

«Твои родители узнали о твоем романе на одну ночь. Классика», — сказала Сильвер десять минут спустя, когда я закончила словесно блевать прямо на них.

«И твоя вагина официально испорчена», — добавила Фи.

«И у нас нет никаких отношений. Если только вы не мои родители или социальный работник, оценивающий мою стабильность в качестве опекуна, и в этом случае нас захлестнул неожиданный роман».

«Но вы занимаетесь сексом», — подтвердила Сильвер.

«Временно», — сказала я с ударением.

Сильвер приподняла проколотую бровь. Фи перестала уплетать свой брауни.

«Если произнести это вслух, то это прозвучит глупо. Может быть, нам стоит закончить подготовку к открытию?».

«Эх. У меня ПМС. Я бы предпочла съесть еще одно пирожное и поговорить о длине пениса и интенсивности оргазма», — сказала Фи.

От ответа меня спасло то, что на мой телефон отправили текстовое сообщение.

Слоан: Моя болтливая племянница рассказала мне кое-что, что, я думаю, тебе следует знать.

Я: Что? Моя боковая часть вышла из моды?

Слоун: Да. Также она сказала, что учитель был довольно груб с Уэем последние два дня.

Я: Что ты имеешь в виду?

Слоан: Хлоя сказала, что миссис Фелч плохо обращается с Уэйли. Кричала на нее перед всем классом. Делает “странные” комментарии о её маме. Хлоя и Нина попали в беду из-за того, что защищали ее.

Я: Спасибо, что дала мне знать.

Слоан: Ты собираешься наброситься на учительницу начальной школы, как мама-львица, не так ли?

Я сунула свой телефон в карман. «Мне неприятно так поступать с вами, ребята, но мне нужно пойти в школу Уэйли».

«Уэй в беде?» — спросила Фи.

«Нет, но миссис Фелч вот-вот будет. Не против прикрыть меня, пока я не вернусь?».

Сильвер оторвала взгляд от грелки, которую она приклеивала к животу. «Я прикрою тебя, если ты принесешь мне один из тех крендельков с карамельным соусом из магазина рядом со школой».

Глаза Фая загорелись. «О-о-о! Принеси две!».

«Лучше пусть будет три», — внесла поправку Сильвер. «Макс придет в четыре тридцать, и у нее второй день «Красного прилива»».

«Три крендельки с карамельным соусом. Поняла», — сказала я, развязывая фартук и хватая сумочку. «Ты уверена, что не против подменить меня?».

Фай отмахнулся от моего беспокойства. «В первые час или два после открытия всегда медленно. И Нокса не будет здесь со всеми нами, девчонками, в середине Недели акул».

«Неделя акул?».

Она указала на мидоль и брауни.

«О, точно. Та Акулья неделя. Спасибо, что прикрыли!» Я послала им воздушные поцелуи и направилась к двери.

Школа была меньше чем в двух кварталах отсюда, так что я направилась туда. Это дало мне время хорошенько разогнаться. Я была сыта по горло людьми, думающими, что они могут судить о ком-то по поведению их семьи. Я всю свою жизнь жила в тени проступков Тины, и мне было ненавистно, что Уэйли столкнулась с такой же проблемой.

Она была всего лишь ребенком. Ей следовало бы устраивать вечеринки с ночевкой, играть в игры, тайком есть вредную пищу. Не справляться с последствиями для репутации своей матери.

Хуже того, она не доверяла мне настолько, чтобы сказать, что у нее проблемы с учителем. Как я могла устранить проблему, если я не знала о ее существовании?

Начальная школа Нокемоута представляла собой приземистое кирпичное здание в центре города. Справа была стандартная, обшитая деревом игровая площадка, а перед входом — длинная подъездная дорожка, где автобусы загружались и разгружались каждый день.

Учебный день уже закончился, но я надеялась, что смогу застать миссис Фелч в здании.

Все входные двери все еще были открыты из-за массового исхода студентов, поэтому я направилась внутрь. Пахло полиролью для пола и дезинфицирующим средством. Шла только первая неделя занятий в школе, но доски объявлений перед классами шестых классов уже были полны рисунков. За исключением комнаты 303. Доска была пуста, если не считать календаря с обратным отсчетом и листка бумаги с именем миссис Фелч.

Я не встречалась с ней на вечере "Назад в школу". Она была на больничном, и я потратила большую часть часа, мягко напоминая родителям и школьному персоналу, что я — не моя сестра. Я пнула себя за то, что не приложил больше усилий, чтобы встретиться с ней, прежде чем оставить ее на попечение моей племянницы.

Я заметила женщину, сидевшую за партой в передней части класса. По моим предположениям, ей было чуть за пятьдесят. Ее волосы с серебристыми прядями были стянуты сзади в такой тугой пучок, что, держу пари, у нее от этого болели головы. Она была одета с головы до ног в бежевые тона, а ее губы были сжаты в тонкую линию, когда она просматривала что-то в своем телефоне. От нее исходил вид человека, разочарованного практически во всем, что могла предложить жизнь.

Я легонько постучала и вошла в комнату. «Миссис. Фелч, вы меня не знаете, но…»

Женщина подняла голову и потрясла своим телефоном, прищурив глаза за стеклами очков. «Не играй со мной в игры. Я знаю, кто ты такая».

Боже милостивый. Неужели эта чертова сплетня еще не дошла до преподавательского состава?

«Я не Тина. Я Наоми Уитт. Моя племянница Уэйли учится в вашем классе, и я хотела бы поговорить с вами о том, как вы с ней обращались».

Я никогда не был силен в конфронтациях. Черт возьми, я бы скорее высунула свою задницу из окна подвала церкви, чтобы сбежать со свадьбы, чем сказала жениху, что не собираюсь выходить за него замуж.

Но в тот момент я почувствовала, как в моем животе разгорается огонь. Отступать было нельзя. Как и отступление.

«Как я с ней обращалась? Я обращалась с ней так, как она того заслуживает», — прорычала миссис Фелч. Морщины на ее лице стали глубже. «Я отношусь к ней так, как заслуживает того, чтобы относились к дочери шлюхи».

«Извините?»

«Ты меня слышала».

Какое-то движение краем глаза привлекло мое внимание, и я поняла, что у меня проблема гораздо серьезнее, чем ужасная учительница шестого класса.

Месть полевых мышей

Нокс

Я прошел в "Хонки Тонк" через кухню, вертя ключи на пальце и насвистывая.

«У кого-то хорошее настроение», — заметил Милфорд, линейный повар.

Я задался вопросом, каким именно большим придурком я обычно был, что делало мое хорошее настроение главной новостью, потом решил, что на самом деле мне насрать.

Убедившись, что выражение моего лица стало обычным хмурым, я направился в бар. По всему дому было разбросано около полудюжины ранних пташек. Макс и Сильвер ели брауни за стойкой бара, сжимая в руках их серединки.

Фи вышла из ванной, положив руки на поясницу. «Боже. Почему я должна мочиться 147 раз в день, когда катаюсь на хлопковом пони?» Она застонала, когда заметила меня. «Какого черта ты здесь делаешь? Сегодня ночь месячных».

«Я владелец этого заведения», — напомнил я ей, осматривая бар.

«Да. И ты также достаточно умен, чтобы не показываться, когда у тебя на смене три менструирующие женщины».

«Где Наоми?» Я спросила.

«Не разговаривай со мной сегодня в таком тоне, Нокси. Я разобью тебе лицо».

Я не разговаривал с ней в тоне, но знал, что лучше не указывать на это. «Я принес тебе пирожные».

«Ты принес нам пирожные, чтобы мы не плакали на кухне».

В ее словах был смысл. Фи знала мой секрет. Слезы были моим криптонитом. Я не мог вынести, когда женщина плакала. Это заставляло меня чувствовать отчаяние, беспомощность и злость.