Веселая дюжина

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, В КОТОРОЙ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ, ЧТО БЕЗ ТРУДА НЕ ВЫТЯНЕШЬ И РЫБКУ ИЗ ПРУДА

Вожатый Аскольд целое утро крутил на турнике солнышко. Это был настоящий парад и демонстрация великолепных мускулов. Мы без слов понимали, что хотел нам сказать вожатый. Поэтому сидели вокруг турника тихие и смирные, ничего не замышляли, а только глазели, как здорово все получается у Аскольда.

Спрыгнув на землю, вожатый обратился ко мне:

— Пошли, Валера. Тебя на совет дружины вызывают.

Я изобразил на лице крайнее недоумение и — нечего делать, надо идти — побрел за вожатым. Я шел и раздумывал, за какие грехи меня вызывают на совет дружины. К таким вызовам мне, конечно, не привыкать. Я был частым гостем многих советов дружины в родной школе. Можно прямо сказать: то заседание, на котором меня не было, проходило серо и скучно. Зато при моем участии совет дружины шел бодро и весело, как хороший концерт.

Но так было в моей родной школе. Там находили причины, чтобы лишний раз полюбоваться на мою физиономию. А в лагере? Всего два дня я здесь. Пока не совершил ничего такого, что прославило бы меня на весь лагерь. А может, из-за того, что наш отряд здорово болел? Да нет, Капитолина Петровна, кажется, нас простила. Я так и эдак прикидывал и приходил к одному выводу: рано мне оказывают такую честь, как вызов на совет дружины.

— Будем обсуждать, как лучше подготовиться к открытию лагеря, — подал голос до сих пор молчавший Аскольд, когда мы прошагали изрядное расстояние.

— А зачем тогда я?

— Как зачем? Ты же председатель совета отряда.

От удивления я широко открыл рот и захохотал. Вот это номер! Я еще даже не успел почувствовать, что меня избрали председателем совета отряда. Сегодня первый раз сдал рапорт. Такое звание настолько мне не подходило, что я про него и не думал.

Отсмеявшись, я сделал, по возможности, серьезное лицо и снова зашагал рядом с Аскольдом. Я шел, слегка наклонив вперед голову и держа за спиной руки. По-моему, так ходят великие люди. А я сейчас был великим человеком. Меня первый раз в жизни звали на совет дружины, чтобы не делать из меня компот, как обычно, а посоветоваться со мной по очень важному делу.

Совет дружины заседал в столовой. Дух манной каши витал над столом, за которым в чинных позах восседали ребята и вожатые. Они с любопытством смотрели на меня. Но не все. Двое из совета дружины знали меня как облупленного. Это были Галка Новожилова и Ленька Александров. Галка подмигнула мне, а Ленька отвернулся.

Пока совет дружины глазеет на меня, я расскажу, кто такие Галка Новожилова и Ленька Александров.

Галка была председателем совета отряда в нашем классе, а я был лучшим двоечником и разгильдяем. И поэтому мы не давали друг другу ни минуты покоя. Она меня прорабатывала, а я выводил ее из терпения. А когда Галка добилась своего, то есть меня вытурили из 6 "А" и перевели в 6 "Б", я решил ей отомстить. Взял и написал Галке письмо, в котором… ну, в котором я написал ей, что мне хорошо, когда она в школе, и мне нехорошо, когда она не в школе.

После этого и еще двух писем Галка преобразилась. Она стала нормальным человеком, и мы даже подружились.

С Ленькой Александровым я не дружил и не ссорился. "Привет! — Здоров!" — вот и все разговоры. Но однажды Ленька на меня здорово обиделся и притом ни с того ни с сего. То есть я попал ему мячом в лицо, но я ведь не нарочно. Я хотел попасть в ворота, а он мне помешал.

С тех пор Ленька затаил на меня обиду и вот сейчас в лагере даже отвернулся.

— Ребята, познакомьтесь, — прервала затянувшуюся паузу Капитолина Петровна, — Валерий Коробухин — председатель совета 9-го отряда. Отряд этот у нас уже успел отличиться. За один день из совершенно больных ребята превратились в абсолютно здоровых. Как это вам удалось? Открой секрет, Коробухин!

— Никаких секретов у нас нет, — скромно ответил я. — Просто мы очень старались выздороветь.

— Это хорошо, что вы стараетесь, — сказала Капитолина Петровна и постучала по вазочке с цветами. — Продолжаем заседание совета дружины. Итак, задача ясна — надо, чтобы открытие лагеря прошло ярко, красиво, интересно и надолго осталось в памяти ребят. А теперь распределим обязанности.

Она говорила, что будет делать каждый отряд, а наш все не упоминала. Наконец дошла очередь и до нас.

— В 9-м отряде собрались спортивно развитые ребята, — сказала старшая вожатая. — Им мы поручим приведение в порядок всей территории.

Тут я понял, что нам досталась самая черная и трудная работа. Посудите сами. Одним дали подготовку самодеятельности к костру, другим — место и хворост для него подыскать, а нам — бумажки и камешки собирать по всему лагерю. Да эти бумажки и камешки можно собирать всю смену, а все равно они останутся.

— Можно мне сказать? — поднял я руку, как на уроке.

— Можно, — разрешила Капитолина Петровна.

— А нет ли в лагере машин вроде пылесосов? — спросил я. — Провел разик такой машиной по территории — вжик! — и ни единой соринки не осталось.

Совет дружины развеселился.

— Лентяем быть стыдно, — сказала Капитолина Петровна. — Все должны трудиться и любить труд. Даже при коммунизме, когда всюду будут одни машины, люди не перестанут трудиться. Ты понял, Коробухин?

— Я понял, — сказал я. — Про труд народ создал много поговорок. Например: "Без труда не вытянешь и рыбку из пруда".

— Очень хорошая поговорка, — осталась довольна моим ответом Капитолина Петровна. — И хорошо, что ты ее помнишь. Садись.

— Так машин, значит, вроде пылесосов нету?

— Я тебе сказала — садись, — оборвала меня Капитолина Петровна. — К сожалению, ты ничего не понял.

На этом совет дружины окончил заседание. Как я и предполагал, мое сообщение восторга у ребят не вызвало. Они зароптали.

— Давайте удерем на речку, — предложил Марик.

— Давайте! — зашумели ребята.

Но из этой затеи ничего не получилось, потому что в домик вошел Аскольд, сгибаясь под тяжестью веников, метелок и грабель. Мы дружно вздохнули и нехотя засучили рукава.

— Не унывай, ребята, — широко улыбнулся вожатый. — Для вас эта работа на полчаса. Коробухин, ты за старшего.

Аскольд отправился крутить на турнике солнышко. Он считал, что мы совсем ручные и ничего серьезного не натворим.

Начать мы решили с начала, то есть с забора, и шаг за шагом прочесать весь лагерь, чтобы ни одной проклятой бумажки и ни одного вредного камешка в нем не осталось.

Я взмахнул метелкой, и ребята приняли старт.

С первых же сантиметров мы устремились вперед так, как будто за нами гнались бешеные собаки. Все горело, дымило и пылило в наших руках. Было такое ощущение, что наконец мы дорвались до настоящего дела. А то, что было раньше, это так — штучки-дрючки для малышей. Мы трудились, не разгибая спины. Рядом со мной пыхтел и отчаянно орудовал веником Юрка. Не на шутку разошелся Васька. Он махал метелкой, как будто бился со смертельным врагом.

— Остановитесь! Немедленно остановитесь, — послышался впереди обеспокоенный голос Капитолины Петровны.

Я поднял голову и обмер. Передо мной была сплошная стена из пыли. За ней смутно виднелись сосны и домики. Я глянул по сторонам. Ребята исчезли. Рядом со мной добросовестно пылил один Юрка Трофименко.

И тут, словно джин из волшебной бутылки, перед нами возникла Капитолина Петровна.

— Коробухин, построй отряд, — приказала она голосом, который предвещал маленькие неприятности.

Пылевая завеса оказалась не очень плотной, и ребятам не удалось далеко удрать.

Когда мы вытянулись по стойке "смирно", Капитолина Петровна сказала голосом, который предвещал уже средние неприятности:

— Проявили характер? Да?

Мы молчали. Мы знали, что есть такие вопросы, на которые лучше не отвечать. Их взрослые задают сами для себя. Так им просто легче разговаривать. А если вы невзначай попадетесь на удочку и вздумаете ответить на такой вопрос, пишите пропало. Это почти то же, что войти в клетку голодного тигра и пощекотать его прутиком под мышкой. Можете себе представить, что тигр сделает с вами.

Так и взрослые. Они мгновенно взрываются и наговаривают столько отдельных слов и целых предложений, из которых самыми безобидными будут фразы вроде: "Молчать надо, когда старшие говорят" или "Учишь их уму-разуму, а им как об стенку горохом".

Поэтому не делайте ошибок, а берите пример с нас. Мы хорошо помолчали и дождались, когда Капитолина Петровна произнесла голосом, который предвещал самые настоящие неприятности:

— Все без исключения отправляетесь на "скамью подсудимых".

Мы вздрогнули и ахнули. Но про себя. То есть молча.