Серёжа помог мне с рюкзаком и сообщил, что они тоже здесь выходят. Дождутся автобуса, на нём доедут до деревни.
А нас уже ждал служебный автобус!
Меня Серёжа попросил немного подождать, пока все рассядутся, побыть с ним.. Гриша тоже был не один, у него появилось несколько подружек, включая Настю и рыжую Сашу.
Я даже немного их приревновал к парнишке.
Только маленький Володька сердито пинал пустую консервную банку. Потом подал голос:
- Гришка! Ты подумай лучше, что делать будем? Наш автобус уже ушёл! И это был последний!
Я посмотрел на Серёжу:
- Ты говорил, что Гришина бабушка живёт недалеко от лагеря? Давай попросим вас подвезти?
Серёжа радостно улыбнулся и закивал головой. Я подтащил вцепившегося в мою руку мальчишку к Марии Ивановне и объяснил ситуацию, в какую попали ребята из-за задержки поезда.
Воспитательница легко согласилась довезти мальчишек.
Серёжа сел рядом со мной, к немалому неудовольствию рыжей Саши. Она фыркнула и села сзади, вместе с Настей. Вероятно, Саша твёрдо решила подружиться со мной, и я её понимал: мы обе были похожи на мальчишек, нам будет легче, вдвоём, среди задающихся красивых девчонок.
Ну а с Серёжей надо было как-то безболезненно расставаться, был бы я мальчиком, был бы рад завязавшейся дружбе, а так его внимание начинало меня тяготить. Не мог я и раскрыть своё инкогнито. К счастью, он не осмелел настолько, чтобы начать обниматься. А то мальчишки такие: им только дай повод! Лиска оживилась и снова начала подтрунивать надо мной. Тогда я сказал, что мальчик влюбился в неё, а не в меня, наверное, она иногда берёт управление телом в свои ручки, и я выгляжу тогда настоящей девочкой. Лиска надолго задумалась.
«Я просто помогаю тебе», - буркнула она, наконец, и снова замолчала, но без обиды, наверное, думала о Юрке.
За окнами автобуса стемнело, воспитатели спросили у ребят, куда их подвезти, и те, не веря своему счастью, назвали адрес. Так что теперь Серёжа, счастливый таким поворотом дел, тыкал пальцем на освещённый фарами дом, с чётко читаемой надписью улицы и номера дома.
- Я здесь тебя буду ждать! Обязательно приходи! – я, рассеянно, кивнул. Серёжа ещё хотел отдать мне ветровку, потому что ночь была зябкой, но я сказал, что у меня есть тёплая одежда в рюкзаке.
Мальчик встал в проходе, смотрел на меня глазами преданной собаки, и не решался попрощаться. Был бы наглее, поцеловал бы, а так, переминался с ноги на ногу, а его язык, видимо, прилип к нёбу.
Пришлось мне проводить его до двери автобуса, даже выйти, где его нетерпеливо ждали друзья.
- Саша, ты что, здесь остаёшься? – подковырнула меня Елена Николаевна.
- До свидания, Серёжа! – пожал я мальчику руку, и вернулся на место. Сразу же рядом со мной оказалась рыжая Саша. Она тоже смотрела на мальчишек, которые махали нам руками, пока не ушёл наш автобус.
- Хорошие ребята, - почему-то вздохнула Елена Николаевна.
- Особенно Серёжа, - поддержала её Мария Ивановна, - чуть не похитил нашу Сашеньку!
Все засмеялись. Мне кажется, девочки немного завидовали мне: как же, они такие красавицы, а мальчик выбрал самую уродливую девочку, да ещё кнопку! Только Саша от души радовалась мне, кажется, она была не прочь крепко со мной подружиться.
Летний лагерь.
Когда приехали, уже совсем стемнело, но отбой сегодня перенесли, и нас встречало почти всё населения лагеря. К моему удивлению, это были мальчишки. Они с нетерпением и радостными улыбками ждали, когда мы выберемся из автобуса.
Смешиваться с мальчишками мы не спешили, хотя те были не прочь поскорее с нами познакомиться.
Но вот один решился, подошёл ко мне и предложил помочь донести до девичьего корпуса рюкзак.
Увидев такое дело, мальчики кинулись наперегонки к девочкам, едва нас не затоптав.
Двоим девочек не хватило, и они сильно досадовали этому.
К моему искреннему удивлению, в девичьей спальне все кровати были застелены и заправлены, полы чисто вымыты, в прихожей аккуратными рядками стояли тапочки.
Ребята не решились зайти в корпус, с сожалением отдали нам рюкзаки, но не уходили, ждали, когда мы выйдем, чтобы умыться перед сном.
Ночевать вместе с девочками мне было не привыкать, даже под одним одеялом, в одной постели. Считали меня малышом, почти игрушкой, а вот что делать с остальным…
Что делать, если душевая здесь общая? Или туалет типа «сортир»? А если опять перепутаю?
Как бы то ни было, мне надо пересидеть здесь неделю – другую, пока идут активные поиски моей скромной персоны. Поэтому я обратился к Марии Ивановне, которая заселяла нас. Кстати, одной постели не хватило, причём Саша тут же предложила мне лечь вместе с ней, мы обе маленькие, вполне поместимся. Мария Ивановна заругалась на нас, и повела меня за постелью.
Почему именно меня? Потому что я скромно стоял в сторонке, ожидая, пока девочки займут места.
Завхозом оказался мужчина, он без ворчания, даже с улыбкой, выдал нам инвентарь, даже позвал мальчишку, чтобы помог мне донести вещи. Я же обратился к воспитательнице, попросив отойти от мужчин в сторонку.
- Что за секреты, Сашенька? – с тревогой спросила она меня, - Тебе, вроде, ещё рано?
Сначала я не понял, о чём это она, стоял, раскрыв рот, потом покраснел и сказал, что вопросы у меня совсем по другому поводу: хочу узнать, где можно помыться, где туалет, и, помявшись, попросил научить делать макияж.
- Зачем он тебе здесь, в лагере? Мальчишек соблазнять? Не хватило одного? – засмеялась Мария Ивановна, - Ну, ладно, завтра, всё завтра!
- А душ? – умоляюще спросил я.
- Душ у нас самодельный, Кирилл Васильевич поставил, вон там, недалеко от туалета. Зачем вам душ? Каждый день будете купаться, а через неделю сходим в деревню, где твой мальчик живёт, мы там договорились, нам топят баню, день для девочек, день для мальчиков.
Я понял, что двух недель у меня нет. Или сходить в баню с девочками? Может, не заметят…
Распрощавшись с воспитательницей, мы с мальчиком пошли в наш корпус.
По дороге познакомились:
- Как тебя зовут? – спросил мальчик.
- Саша.
- А меня Юра! – почему-то обрадовался мальчик, - Ты заноси вещи, и выходи, я тебе всё покажу, что здесь есть!
Я согласился. Порывшись в своём рюкзаке, достал мыло, и застыл в нерешительности. Потом оглянулся вокруг. Девочки переодевались в привезённые с собой ночнушки, одна даже в пижаму, а что надеть мне? Мальчишечьи трусы? Майку? Дождаться, когда выключат свет? А утром?
Всё же решил пока остаться в тугих девчоночьих плавочках, под одеялом переоденусь, а утром надо проснуться раньше всех, пора начинать пробежки и тренировки. Хоть эту неделю потренироваться, а то скоро совсем потеряю с таким трудом приобретённые навыки.
Я вышел из корпуса, и Юра довёл меня до душа, устроенного завхозом из большой бочки, поставленной на каркас, обитый клеёнкой. В выданных мне вещах я обнаружил полотенце, так что можно было мыться с удобствами, тем более, что здесь был предбанник.
Вода за день нагрелась, я с удовольствием мылся, когда услышал сердитый Юркин голос:
- Куда? Не видишь, занято?!
- Да мне можно! – услышал я голос рыжей Саши, и испугался. Сейчас войдёт девочка, а я голый!
Но Юра ответил Саше:
- Там место для одного. Извини, я в темноте подумал, что ты пацан, - Саша только хмыкнула и громко сказала:
- Саша! Оставь мне немного воды!
- Хорошо, Сашуль, оставлю! – ответил я, облегчённо вздохнув.
Быстро ополоснувшись и одевшись, вышел из предбанника:
- Иди, мойся. Тебя подождать?
- Подожди, если можно, я одна боюсь, - обрадовалась Саша, уже раздеваясь.
- Сань, если что надо, спрашивай у меня, ладно? – сказал Юра.
- Хорошо, Юра, - согласился я, - как вы здесь отдыхаете?
- Хорошо отдыхаем! Можно каждый день купаться, загорать. Речка не глубокая, спокойная. Пляж песчаный. Правда, всё это огорожено, но места хватает на всех.
- Девочки и мальчики вместе купаются?
- Другого пляжа здесь нет, - пожал плечами Юра.
- Ты давно в детдоме? – решил я задать нескромный вопрос.
- Сколько себя помню, - отвернувшись, проговорил Юра. А ты?
- Я не очень давно. Примерно, месяц.
Юра тактично промолчал, не стал спрашивать, что да как. Мы привыкли не лезть друг к другу в душу, если захочу, расскажу, нет, значит, слишком больно вспоминать.
Мы дождались Сашу, и пошли в девичий корпус. Возле дверей Юра распрощался с нами, пообещав завтра зайти, и убежал к себе. А мы пошли ложиться спать.
Свет был уже погашен, светился лишь маленький зелёный ночник. При его свете я расстелил свою постель, ничуть не удивившись, что моей соседкой оказалась Саша. Пользуясь полутьмой, я не стал надевать майку, под одеялом переоделся в просторные трусы и вздохнул с облегчением.
Но радовался недолго: ко мне под одеяло забралась Саша.
Хорошо, что я привык к девочкам! А моё маленькое тельце ещё не реагировало на них.
Саша тесно прижалась ко мне, и зашептала:
- Как жаль, что ты не мальчик!
- Почему? – удивлённо спросил я, тоже тихим шёпотом.
- Или я, - вздохнула девочка, - что за наказание? Быть похожей на мальчика, оставаясь девочкой!
На меня ни мальчики, ни девочки не смотрят…
- Саша! – правдиво сказал я, - Ты очень красивая девочка! Не верь никому, днём увидишь, как на тебя будут смотреть мальчишки!
- Ты меня успокаиваешь, - прошептала Саша.
- Нисколько! – горячо сказал я. – Был бы я мальчиком, обязательно дружил бы с тобой!
- А теперь? – спросила Саша.
- Теперь, особенноКонечно! Давай спать? Я жутко устал…ла… - зевнул я.
- Я тоже, - согласилась Саша, поудобнее устраиваясь.
- Попадёт нам, - прошептал я, засыпая в Сашиных объятиях.
Нам не попало только потому, что я проснулся рано. Саша мирно спала, отвернувшись.
Я не стал её будить, пусть думают, что это её кровать. Не переодеваясь, я отправился на пробежку в мальчишеских трусах.
Сначала было тяжеловато, сказывалось ничегонеделанье, валяние на мягком диване.
Но потом я размялся, бежал с удовольствием, радостно чувствуя прилив сил. Нашёл дырку в заборе, далеко убежал ниже по течению реки, по берегу которой петляла тропинка. Найдя укромный пляжик, я разделся и окунулся в прохладные воды реки. Хорошо! Наплававшись, и сделав комплекс упражнений, я побежал назад голышом, чтобы обсохнуть. Не добегая до лагеря примерно с километр, оделся.
Чтобы ополоснуться от пота в душе, надо было забежать за полотенцем, что я и сделал.
В спальне поднялся визг, в меня полетели подушки.
- Вы чего? – удивился я, чуть не сбитый с ног.
- Саша?! – удивились девчонки, признав, наконец, меня. – Ты чего в мальчишечьи трусы оделась?
- Я бегала! В таких трусах удобно, я привыкла.
- Не натирают? – поинтересовалась Настя.
- Нет, они просторные! – ответил я, собрал девчачью одежду, и побежал мыться. Сердце громко стучало: чуть не прокололся!
Помывшись и одевшись, не забыв панамку, вышел из душа и нос к носу столкнулся с Юрой.
- Ты чего здесь делаешь? – удивился я. – Здесь есть маленькая дырочка, и ты подглядываешь за девочками? – я и не знал, что можно так краснеть!
- Что ты… - выдавил он из себя, - Я тебя жду, пойдём в столовую, на завтрак, вместе?
- Я с Сашей. Ты не против?
- С каким Сашей? – удивился Юра.
- С рыжей, с которой ты вчера ругался.
- Я не ругался, - смущённо пробормотал Юра, - я тебя охранял… - у меня полезли наверх брови.
- А знаешь, - признался Юра, - тебе так лучше!
- Как? – не понял я.
- Без очков, и когда не накрашенная.
- Ты заметил ночью?!
- Было светло, от фар, - Юра несмело взял меня за руку.
«Лиска! – взмолился я. – Да что это такое?!».
«Ты очень обаятельна!», - смеялась Лиска.
«Что мне делать? - обескураженно спросил я, - Ссориться неудобно, но и принимать ухаживания от мальчиков, как-то…».
«Терпи, девочка моя!», - расхохоталась Лиска. Пришлось терпеть.
- Мне надо ещё зубы почистить! – вспомнил я, показывая пакетик с принадлежностями.
- Это сюда, - потянул меня за собой Юра. Там мы увидели Сашу. По её лицу пробежала тень, однако я обрадовался подруге:
- Саша! С добрым утром! Пойдём на завтрак вместе? Юра проводит! – Саша кивнула, не вынимая щётки изо рта, а я начал умываться.
- Извини, Саша, не могу же я его прогнать! – шепнул я Саше. Саша пожала плечами.
Умывшись, пошли в столовую. По дороге к нам присоединились девочки, среди них была Настя и малознакомая мне девочка Света. На вид она была где-то одних лет с Юрой.
Девочка попыталась оттереть меня от Юры, но Юра оказался стойким, не поддался обаянию красотки, а я-то надеялся…
На завтрак, к моему удивлению, давали не овсянку, а рисовую молочную кашу, между прочим, очень вкусную. Я съел всё, не глядя по сторонам. Когда же закончил и потянулся за чаем, удивился, увидев, что некоторые девочки не съели и половины.
- Хочешь ещё? - шепнул мне Юра, сидевший с правой стороны. Слева сидела Саша, старательно доедая кашу.
- Твою доесть? – спросил я.
- Что ты? – удивился Юра, - Попрошу добавки!
Почему бы нет? – подумал я, и согласился. Юра принёс ещё половину порции.
- Спасибо, Юра! – поблагодарил я, - А то кормят одной овсянкой, уже во, где стоит! – показал я.
- А ты откуда? – наклонившись к моему уху, спросил мальчик. Я замер. Потом так же тихо ответил:
- Пусть это будет нашей тайной! – Юра даже загордился.
После завтрака мы немного отдохнули, после чего объявили общее построение, на котором объявили, что, так-как лагерь укомплектован, начинаем жить по распорядку, то есть, в шесть подъём, потом зарядка, водные процедуры, завтрак, спортивные игры, обед, тихий час, купание, ужин, свободное время, отбой в десять. Распорядок будет меняться, потому что работают кружки. Расписание работы кружков висит на стенде, кто желает, записывайтесь.
Мы стояли отдельно от мальчиков, так что со мной были мои подруги. Оказалось, детей было не так уж и мало: около сотни мальчиков и девочек. Просто мы приехали поздно, и нас встречали наши ровесники, остальные были старше.
- Ты в какой кружок хочешь? – спросила меня Саша.
- А какие есть?
- Есть домоводство… - начала перечислять Настя.
- А спортивный есть? – спросил я.
- Есть! – обрадовалась Саша, - Спортивная гимнастика!
- Э-э… - протянул я, представив себя в купальнике в обтяжку, - а секция борьбы есть?
- Это у мальчишек, - разочарованно сказала Настя. – Нас не принимают.
- А если попросить?
- Просили уже, - ответила рыжая Саша, - даже мне отказали.
- Надо хорошо попросить! – решительно сказал я, и, когда построение закончилось, переоделся в повседневную одежду, потому что на линейке мы были в парадной форме, при галстуках, и пошёл искать Марию Ивановну. За мной увязались Саша с Настей, потом меня нашёл Юра. Куда же без него! Я у него спросил, где здесь секция борьбы.
- Я не знаю, - пожал он плечами, - не записан.
- Почему? – даже остановился я. Юра пожал плечами. Наверное, он и так сильный, подумал я.
Спорить я с ним не стал, мне надо было немного потренироваться, так что я решил действовать решительно. Вдруг здесь неплохой тренер?
- Марь Ванна! – обрадовался я, увидев воспитательницу.
- Что, Сашенька? – улыбнулась та.
- Марь Ванна, нам просто необходимо записаться в секцию борьбы!
- Прямо вот так, необходимо? – засмеялась Мария Ивановна, прижимая меня к себе и гладявороша мои волосы против шерсти.
- Вы же видите, какие мы слабенькие! – нагло врал я, подставляя свою голову под ласковые руки Марии Ивановны.
- Какая ты кошечка! – засмеялась воспитательница, - Ладно, я поговорю с Михаилом Аркадьевичем. Думаю, он разрешит тебе и Юре.
- А Саше? – вздёрнул я голову, понимая, что Насте это неинтересно.
- Саша, а я? – с обидой спросила Настя.
- Я думала, ты откажешься, - с удивлением сказал я.
- Я бы отказалась, - ответила Настя, - но я хочу быть с вами.
- Вот! – сказал я Марии Иванове, - Видите, сколько желающих?
- Вижу, Сашенька! – не выпуская меня, сказала воспитательница, - Осторожнее там! Обещаешь?
- Что вы, Марь Ванна! – ответил я, - Я уже занималась борьбой!
- Ладно, бегите, играйте! – выпустила меня Мария Ивановна.
- Побежали? В волейбол поиграем? – спросил я, и мы дружно побежали на спортплощадку.
Встав в круг, мы гоняли мяч. Стало уже жарко, ребята стали раздеваться до трусов. Некоторые девочки тоже. Я всё прикидывал, как мне быть. Однако, увидев бесформенные трусы, на некоторых из девочек, понял, что в них можно ещё не то спрятать. Трусы были с резинками на талии, и на ногах. Всё остальное пузырилось. Я отбежал в сторону, снял юбочку и внимательно осмотрел себя. Как всегда, я надевал сначала очень тесные узенькие плавочки, а сверху уже более просторные девчоночьи трусики.
- Какие у тебя плавочки! – услышал я восхищённый голос Саши, - Кто подарил?
- Сестра! – машинально ответил я, - Ей малы стали, мне отдала.
- Ну и что ты стесняешься? – удивилась Саша, - Таких красивых плавочек ни у кого нет!
- А без маечки можно? – робко спросил я.
- Сними кофточку, - я разделся.
- Тебе можно, - вздохнула Саша, - да и мне тоже…
- Ты чего? – удивился я.
- У всех девочек уже грудь наливается, а мы с тобой, как пацаны, - с грустью в голосе сказала Саша.
- Ну и что? – удивился я, - Мне всего девять лет!
- Тебе, может, и девять, а мне уже одиннадцатый, - сказала Саша.
- Не заругают? – спросил я.
- Не заругают, - ответила Саша, тоже разделась, и мы побежали играть.
- Купаться хочется! – воскликнул я, когда мы уже вспотели, а солнце начало вовсю припекать.
- Купание после обеда! – ответила мне Настя, - Пошли, позагораем хоть!
Мы дошли до пляжа, разлеглись на шезлонгах.
- Попробую воду, - сказал я, вскакивая. Добежав, зашёл по щиколотку и умылся, наклонившись и присев. Пока умывался, возле меня материализовалась Света.
- Ты с Юрой дружишь? – спросила она, будто не видела. Я оглянулся вокруг, не понимая, куда делся Юра. Когда надо, так не найти!
- Не ищи! – улыбнулась Света, - У него занятия в кружке авиамоделизма. Это он ни за что не пропустит!
- Ну и пусть! – буркнул я.
- Купаться придёшь? – спросила Света.
- Конечно! – радостно улыбнулся я.
- Давай, я тебя немного отмою от пота? – предложила Света. Я, с радостью, согласился.
Света пригоршнями зачеёрпывала воду и выливала мне на спину, растирая ладошками. Грудь и живот я старался мыть сам.
- Какая ты худая! – удивлялась Света, скользя по моим позвонкам и лопаткам. Я даже удивился: в последнее время хорошо питался и мало двигался. Наверное, начал расти.
- Постригли зачем? Вши? – я кивнул. - Ладно, иди, обсыхай, а то у тебя трусы намокли, - сказала Света, разворачивая меня в сторону лежаков.
Мне было непонятно, почему Света решила помочь мне. Неужели раскрыла мою тайну? Всё-таки стояла совсем рядом, и разглядывала меня откровенно. С опаской глянув на девочку, ничего, кроме лёгкого сожаления, не увидел в её взгляде.
Потом забыл о ней. Пришёл, наконец-то, Юра, со мной были мои лучшие подруги,. Саша и Настя, в наш круг незаметно влилась и Света, ненавязчиво оказываясь рядом с Юрой.
Я видел, что это мальчику не доставляет удовольствия, и посмеивался про себя. Честно говоря, я сначала не понимал Юру: столько красивых девочек, сам он видный мальчик, а предпочёл всем маленькую замухрышку. Спросил Лиску, но та мне ответила, что мужчина я, мне и разбираться.
Скоро мы услышали сигнал к обеду. Сигналил маленький горнист, по-моему, ещё младше меня.
Для этого он всегда одевался в красивую пионерскую форму, брал горн и красиво дудел в него.
Побудку он тоже играл, только я не слышал, потому что бегал.
Я всё ждал разоблачения, но так и не дождался. Спрашивать, что это за лагерь, я не решался, выяснил исподволь. Оказалось, это особый лагерь, куда отправляют только отличников, у кого примерное поведение.
Я только головой покачал. Ладно, отличники, я сам отличник. Но поведение! Не иначе, где-то планка оценок занижена, или кто-то закрывает глаза на некоторые «мелочи».
Взять, к примеру, меня. Несмотря на свой малый возраст, я нарушил все мыслимые и немыслимые правила поведения: дрался, грубил старшим, даже убегал и бродяжничал!
Как же можно за целый год умудриться ни разу не подраться? Промолчать на несправедливое замечание воспитателя? По-моему, это невозможно. А тут почти сто пацанов и девчонок.
Было бы время, обязательно бы выяснил. А теперь, несмотря на то, что я растворялся в ласковом обществе, я слышал, как тикают часы, отмеряя мне дни и часы до ухода.
Ум-м! Какой обед! Наваристый борщ, вкусное пюре с огромной котлетой, овощной салат, густой компот с вкусными сухофруктами! Очень мягкий хлеб, который лежал в хлебницах просто так: бери, сколько хочешь!
Юра и девочки с умилением смотрели, с каким удовольствием я ем, опять предлагали добавки.
- Не смейтесь! – бормотал я, - Я не голодная, просто аппетит такой…
- Сашка в рост пошла! – улыбнулась Света, - Сейчас ей сколько ни дай, всё мало!
Это было справедливо, и я не обижался, лишь смущённо улыбаясь.
После обеда Юра попрощался со мной, и мы пошли по спальням, на тихий час.
Сев на кровать, я снял юбочку и кофточку и юркнул под одеяло, думая, стоит ли переодеваться на один час. Повернувшись, увидел Сашино радостное лицо. Днём она не решилась перебраться на мою кровать, но подвинулась почти вплотную.
Я смотрел на её круглое рыжее лицо с зеленоватыми глазами и веснушками, и вспоминал Жорку.
Несмотря на всю его вредность, я понимал, что люблю брата. И сейчас Саша настолько напомнила мне его, что я не выдержал, протянул руку и стал перебирать её короткие волосы.
Саша замерла, лицо застыло, потом, плюнув на приличия, быстро перебралась ко мне в постель и обвила мою шею руками, уткнувшись своим лбом в мой. Она часто задышала, мне показалось, Саша сейчас заплачет.
- Ты чего? – тихо спросил я.
- Ничего, - шмыгнула носиком девочка, - просто я всегда мечтала о такой подружке, которой можно всё-всё доверить!
Я вздохнул: вот ведь, такая, с виду, жизнерадостная девочка, а на душе тоже лежит что-то тяжёлое.
Кстати, я замечал взгляды мальчишек, которые они на неё бросали, но мало было таких, как Юра, который сразу подошёл и прямо сказал, что хочет со мной дружить. Думаю, стоило бы мальчикам быть решительнее. Девочки ждут, когда их будут завоёвывать, очень редко, когда они первыми идут навстречу. Надо бы помочь Саше, а то я уйду, и всё, опять останется одна.
- Ты очень похожа на моего старшего брата! – шепнул я на розовое ушко.
- У тебя есть брат? – удивилась девочка.
- Конечно! Что тут удивительного? У меня есть и мама, и папа…
- Их лишили?..
- Да, - мне было хорошо с этой девочкой, хотелось немного облегчить душу. – У меня сестра есть… Была, - поправился я.
- Как это – была? – отстранившись от меня, и стараясь заглянуть в глаза, спросила Саша, - Умерла?
- Убили, - мрачно сказал я, холодея от этого страшного слова.
«Саня! - строго сказала Лиска, - Я просила тебя!».
- Как, убили? – не поняла сразу Саша, разглядывая меня.
- Парни. Изнасиловали вчетвером, поиздевались, и убили.
Как именно убили, я не сказал, это было бы слишком для неокрепшей психики девочки. Мне кажется, я и так сказал лишнего. Как бы она не стала бояться ребят.
Вот она замолчала, с ужасом глядя на меня, потом снова прижалась, гладя меня по голове:
- Ты, наверное, очень любила свою сестру? – тихо спросила она.
- Конечно. Я и сейчас её люблю. Она была для меня мамой.
- Я всегда хотела, чтобы у меня были родные, а сейчас думаю, может быть, хорошо, что я одна на всём свете? – задумчиво проговорила девочка.
- Не надо так говорить, - проворчал я, - и не думай, пожалуйста, плохо о мальчиках. Они очень хорошие. А такие – может, один на миллион, или на десять…
- Я и не думаю, - легко согласилась Саша, - я же говорю, была бы ты мальчиком, я обязательно бы влюбилась в тебя.
Оказывается, не все девочки спали. Они внимательно слушали наш разговор, вздыхали и скрипели кроватями, но не вмешивались в наш разговор, хотя, я уверен, у каждой нашлось бы, что рассказать по поводу своего сиротства.
Мы с Сашей, углубившись в свои думы, так и заснули, обнявшись. Нас разбудили девочки, предупредив, что к нам идёт воспитатель.
- Проснулись? – спросила Мария Ивановна, входя. Найдя нас с Сашей, заправляющих кровати, улыбнулась и сказала: - Подойди сюда, Сашенька.
Я подошёл, и она, уже по - привычке, повернула меня спиной к себе и прижала, начав перебирать мои волосики.
- Михаил Аркадьевич согласился посмотреть на вас, - сообщила она, наконец, - не понимаю, зачем тебе это надо? Ты такая хрупкая! – я молчал, ласкаясь. Удивительное тепло исходило от этой пожилой женщины. Находясь рядом с ней, понимаешь, что значит «мама».
- Ну, всё, всё, котёнок, одевайтесь и приходите. Знаете, куда?
- Нас Юра проводит, - решил я.
- Вот и хорошо. Умыться не забудьте! – рассмеялась Мария Ивановна.
Юра уже ждал нас, у входа. Увидев меня, он сразу заулыбался, спросив, куда пойдём.
- Сначала умоемся, потом к тренеру. Он обещал посмотреть нас.
Юре, мне кажется, было всё равно, куда идти, лишь бы со мной.
Приведя себя в порядок, мы отправились к Михаилу Аркадьевичу, в спортзал. Тренер там уже командовал разминкой, десяток мальчишек в кимоно бегали по кругу.
- Ну? – строго спросил он нас, - Что пришли?
Кроме Юры и меня, пришли Саша, Настя, и Света.
- Ты, мальчик, мне знаком. У Валерия Борисовича занимаешься? – Юра кивнул, - А ты, Света? У тебя спортивная гимнастика? Хотите ещё борьбой заняться?
- Это не мы, - смутился Юра, - это девочки, - он вдруг осмелел, взял меня так же, как Мария Ивановна, прижал к себе.
- Сестрёнка? – спросил тренер. Юра, к моему удивлению, кивнул. Я задрал голову, с удивлением посмотрев на Юру. Тот ободряюще улыбнулся мне.
- И что мне с тобой делать? – спросил у меня Михаил Аркадьевич, - Эти девочки ещё ничего, а ты… Чему хочешь научиться? Самбо?
- Можно самбо, боевому самбо, русбою…
- Ты уверена, что тебе это нужно?
- Конечно! – удивился я, - Кто меня защитит? – Юра машинально крепче прижал меня к себе.
- Мне кажется, тебе надо заняться вместе со Светой, гимнастикой…
- Михаил Аркадьевич! – сказал я, решительно высвобождаясь из Юриных рук, - Давайте так: Я встану вот здесь, на этом пятачке. Могу делать только по одному шагу, в любую сторону. А вы попробуете надрать мне уши! – услышав недовольное гуденье друзей, я успокоил их жестом, продолжил: - Если у вас получится, мы уходим. Если нет – вы берётесь нас тренировать.
- За что же мне драть тебе уши? – засмеялся тренер.
- За нахальство! – с вызовом сказал я, становясь в круг.
- Любопытно, - проговорил тренер, и быстро схватил меня за ухо. Вернее, ему так показалось. Пальцы его ухватили воздух в сантиметре от уха. Михаил Аркадьевич повторил попытку. Опять не удалось. Никто не видел, чтобы я двигался, всем казалось, что тренер просто промахивается. Любопытные мальчишки бросили тренировку, окружили нас и наблюдали за нашим противостоянием.
Михаил Аркадьевич начал пытаться схватить меня всерьёз, не только за ухо, хоть за что-то, причём, обеими руками. Я уже разогрелся, мне было легко, тело прекрасно слушалось меня.
- Можете бить ногами, - предложил я. Тренер не решился на такой экстрим, перестал за мной охотиться и спросил, переводя дыхание:
- Ну и чему я тебя могу научить?
- Мне надо закреплять навыки, - ответил я.
- Хорошо, - подумав, согласился Михаил Аркадьевич. – Приходите после ужина. Сейчас я занят с ребятами. Вечером буду заниматься с девочками. А ты? – спросил он у Юры.
- Я тоже. С девочками, - ответил Юра, снова завладев мною.
- Зачем? – засмеялся тренер, - С такой сестрёнкой ничего не страшно! – Юра не стал смущаться. Он ласково прижимал меня к себе, даже ткнулся чем-то мне в темя.
Выйдя из спортзала, мы побежали на пляж, купаться.
Несмотря на кажущуюся свободу, за нами внимательно следили воспитатели и пионервожатые.
На пляже стояла вышка для наблюдения, оснащённая спасательными кругами. Прямо возле берега, на противоположных заборах, тоже висели лёгкие спасательные круги, у небольшого пирса стояли две лодки с вёслами и навесными моторами.
Мы купались и бесились на мелководье. С нами купались девочки и мальчики, мы перемешались, меня мучили все, кому не лень, я восторженно вопил от радости.
Ну и пусть, что мелко! По утрам буду убегать и плавать, сколько угодно!
Замёрзнув, мы выбирались на берег, падали на лежаки и обсыхали под жарким июньским солнцем.
Света тоже не отставала от нас в веселье, радовалась вместе со всеми, тоже бесилась с Юрой.
Она улыбалась мне, а однажды сказала:
- Саш, пойдём, выжмемся? Надоело лежать в мокром!
- Пошли! – без задней мысли ответил я, забыв о том, что я всё-таки мальчик. Только зайдя в кусты, я понял, в какую ловушку попал.
- Я отойду, - сказал я, - стесняюсь…
- Ну да, - согласилась Света, оглядывая меня с ног до головы, - тебе есть, чего стесняться!
Я спрятался и, сняв плавочки, тщательно выжал их, потом надев одни за другими, опасливо оглядываясь.
Опять внимательно себя оглядев: не выпирает ли что лишнее, хотя, от холодной воды всё ужалось до маленького комочка. Убедившись, что всё в порядке, вышел к Свете и замер: Света не спешила одеваться, повесила свой купальник на ветки, и стояла, обсыхая.
Я открыл рот, глядя на неё.
На её стройные длинные ноги, чистенький живот с очень красивой складочкой внизу, аккуратненький пупок, тонкую талию. Света, заметив, какой эффект она произвела на меня, завела за голову руки, якобы поправляя волосы, и её, уже начавшие наливаться грудки, предстали передо мной с самой выгодной стороны. Выше – точёная шейка, красивое лицо с огромными глазами, длинные шелковистые волосы.
- Нравится? – спросила Света. Сглотнув, я кивнул, не понимая ещё, для чего это она делает: неужели только похвастаться? Но, когда Света с сожалением глянула на меня, я понял.
- Когда подрасту, у меня тоже всё так же будет, - буркнул я.
- Может, и будет, - криво улыбнулась она, - только когда?
Кровь бросилась мне в лицо, я выбежал из кустов, упал на лежанку, и попытался не заплакать.
Думаете, мальчику всё равно, как он выглядит? Ошибаетесь!
Дома брат достал, называя меня уродом, сейчас я уже почти забыл, и вот, опять!
- Саш, что с тобой? – встревожился Юра. Саша тоже смотрела на меня. Остальные купались.
Может быть, я бы сдержался, если бы не их сочувствие, но при виде озабоченных лиц Юры и Саши, слёзы сами собой побежали из глаз.
- Саша, - теребил меня Юра, - ну, Саш! – он с трудом оторвал меня от лежака, посадил к себе на колени, и стал стирать слёзы, откуда-то взявшимся платком.
- Тебе Света что-то сказала? – догадался он. Я отрицательно замотал головой:
- Нет, не сказала. Показала.
- Что показала? – насторожился Юра.
- Какая она красивая…
- Сашенька, - вздохнул Юра, - пойдём? Я хочу тебе что-то сказать.
Я согласился, чтобы больше никто не видел моих слёз. Я посмотрел на Сашу, она, понимающе, кивнула.
Когда мы отошли подальше, сели рядом, на песок. Юра обнял меня, прижал к себе, потёрся щекой о моё колючее темя.
- Знаешь, Сашенька, когда я сказал тебе, что живу в детском доме с рождения, я сказал неправду. Я так говорю, чтобы не расспрашивали, что да как. На самом деле я в детском доме только год. До этого мы жили в своём доме, у меня были папа, мама, сестра, младшая. Мы с ней постоянно ругались и даже дрались. А потом они все сгорели во время пожара. Я остался жив только лишь потому, что отпросился на рыбалку, мы с пацанами ночевали в шалаше, а рано утром ловили рыбу. Такой клёв был! – мечтательно вздохнул Юра. – Я бежал с рыбой, чтобы похвастаться, а прибежал на пепелище. Я не знаю, как не сошёл с ума, увидев всё это. Милиция, пожарные, обугленные трупы, трупик… - Юра зажал в себе слёзы. – Лучше бы я погиб вместе с ними…
Я молчал, не зная, что ответить. Юра справился с собой и продолжил:
- А когда я увидел тебя, я опять чуть не сошёл с ума! От радости. Ты так похожа на мою сестрёнку!
Я недоверчиво глянул на Юру.
- Не совсем внешностью, - тихо засмеялся он, - характером. Ты такая живая, непосредственная, постоянно что-то весёлое придумываешь… Сестрёнка! – мечтательно прижал он меня к себе.
Я даже закаменел. Да что это такое?! Я что, должен всех встречных огорчать? Почти разбивая сердца?
Некрасивый губастый мальчишка, скрывающийся от своих кровников, не имеющий права оставаться на одном месте больше недели?
- Юра! – тихо позвал я мальчика.
- Да, Сашенька?
- Юра! – вздохнул я, - Нам же придётся расстаться…
- Понимаю, - ответил он, - кончится смена, разъедемся по своим детским домам…
- Ты не понял, - перебил я его, - нам придётся расстаться гораздо раньше!
- Но почему? – с обидой спросил Юра, заглядывая мне в лицо. Я не знал, что сказать.
- Ну, надо так…
- Из-за Светы? – горько спросил Юра.
- Нет, что ты! – испугался я, - Мне даже хочется, чтобы ты с ней дружил! А мои слёзы… из зависти, наверное. Прости меня, Юра!
- Саш, не уходи, а? Будь мне сестрёнкой?
- Сестрёнкой быть согласна, но не уйти не могу. Мне грозит смертельная опасность, и долго оставаться на одном месте я просто не могу! – выпалил я. - Только не спрашивай ни о чём, ну, пожалуйста! – сложил молитвенно я руки. Вопросов, наверняка, у Юрки было масса, но, по-видимому, он на самом деле очень любил меня, поэтому не задал ни одного.
- Пойдёшь сегодня на тренировку? – задал он такой вопрос.
- Конечно! – ответил я радостно, - Я же говорю, жизнь у меня опасная, мне постоянно надо держать себя в форме!
Возвратились на своё место мы, уже успокоившись. Умылись в реке, взялись за руки, и шли, весело улыбаясь друг другу.
Ужинал я не очень плотно, отказавшись от добавки. Потом долго думал, что надеть вместо кимоно.
Решил взять с собой Лискины трикотажные шорты и майку.
Переодевались мы в девчоночьей раздевалке, но там тоже можно было отвернуться и переодеться.
С нами была и Света. Ей было интересно посмотреть на мои возможности, мне кажется, она и показала мне себя во всей красе, после моего дневного представления, чтобы доказать, что не одна я тут такая крутая.
Юра тоже пришёл. Заниматься вместе с девочками. Тренер согласился, сказав, что тренировки мальчиков и девочек не слишком друг от друга отличаются, тем более, на начальном этапе.
Погоняв нас, для разминки, по кругу, Михаил Аркадьевич задал первичные уроки новичкам, отрабатывать падения, а мне приготовил сюрприз.
Когда все занялись упражнениями, в зал зашёл мальчик лет двенадцати, с чёрным юношеским поясом на кимоно.
- Мне интересно, - заявил Михаил Аркадьевич, - сколько Саша продержится.
Мальчик видел, как тренер испытывал меня, поэтому не смотрел на меня пренебрежительно, настроился сразу на сложную борьбу.
Мы вышли на татами, поклонились друг другу, и начали прощупывать друг друга.
- Хватит танцевать, сражайтесь! – недовольно воскликнул Михаил Аркадьевич.
В последнее время, до нашего с Лизой ареста, мы с Жоркой нешуточно дрались, тренируясь. Жорка уже с трудом ловил меня, зато мне это удавалось, и я без жалости ронял его спиной на жёсткий песок. Лиске даже приходилось ему восстанавливать дыхание, с укоризной глядя на меня. Я не жалел брата, жестоко ревнуя к нему Лиску…
Зря я вспомнил всё это! Подловив мальчишку, я швырнул его на маты, одновременно захватывая руку соперника на болевой приём. Хрустнула кость…
Мальчик закричал от боли, схватившись за сломанную руку.
Михаил Аркадьевич кинулся к нему на помощь. Дико глянув на меня, крикнул:
- Чего стоишь?! Вызови врача!
Я оглянулся, и, увидев, что мои друзья смотрели на нашу борьбу, спросил:
- Где врач? Юра, проводи! – мы так и побежали, в тренировочных костюмах.
Врач была у себя.
- Там, в спортзале, мальчик руку сломал! – крикнул я, вбегая в медпункт. Юра промолчал.
Врач быстро собралась, не задавая лишних вопросов, взяла кофр и поспешила за нами.
Михаил Аркадьевич уже освободил пострадавшего от кимоно, я увидел опухшую и посиневшую руку.
«Закрытый перелом», - сказала Лиска.
- Я не хотел, - прошептал я.
- Вот, что ты наделала? – воскликнул тренер, - Это же ЧП!
- Мы же никому не скажем? – спросил я, заглядывая в глаза тренеру.
- Свидетелей полно! – возразил Михаил Аркадьевич. Я посмотрел, с сомненьем, на Свету. Света отвела взгляд.
Когда мальчика увели, я спросил, можно ли продолжать тренировку. Тренер только махнул рукой.
Мы поняли это, как разрешение, и продолжили. Только я решил делать свои упражнения, а девочки с Юрой продолжили свои.
Друзья подождали, когда я закончу комплекс упражнений, потом подошли ко мне.
- Что это было? – спросил Юра.
- Что именно? – хмуро спросил я.
- Как ты пацану руку сломала? – Я удивлённо посмотрел на мальчика. Из-за переживаний совсем забыл, что играю девочку.
- Не удержала, - признался я, - давно не тренировал… лась.
- Тут есть душевая, - подала голос Света, - Саши, пойдёмте, помоемся?
- Спасибо, я потом, - отказался я.
- Саш, ну извини, - попросила Света, - я думала, что ты, гм… А Юра сказал, что ты ему названная сестрёнка. Прости, а?
- Я стесняюсь! – отрезал я, - Идите, я после.
- Сань, я же тебя не обижала! – подала голос Саша.
- Идите, идите, - улыбнулся я рыжей Саше, - я люблю одна мыться. Будем опять вместе спать? – шепнул я ей на ушко.
Саша заулыбалась, кивнула, и побежала за Светой.
- Саш, ты сильно обиделась на Свету? – спросил меня Юра, подходя.
- Обидишься тут, - буркнул я, - когда тебя с рождения уродиной называют.
- Никакая ты не уродина! – возразил Юра, - Может, не красавица, но очень симпатичная девочка!
- Главное, добрая, - съязвил я.
- Конечно, добрая, - согласился Юра, - ты же не нарочно, просто не рассчитала.
«Эх, Юра! – подумал я, - знал бы ты…».
«Поменьше болтай об этом! Даже не вспоминай», - напомнила о себе Лиска.
Когда мы помылись и шли к себе, весело обсуждая тренировку, меня отловила Мария Ивановна и пригласила на разговор. С неким облегчением я подумал, что моё пребывание в лагере заканчивается.
Но дело было в другом.
Мы зашли в жилую комнату старшей воспитательницы, где нас уже ждала Елена Николаевна, на столе стояли порожные, чашки с чаем.
- Садись, Сашенька. Давай, попьём сначала чаю, - предложила Мария Ивановна. Я согласился. Когда выпили по первой чашечке, я спросил:
- Что с мальчиком?
- С мальчиком? – переспросила воспитательница, - Его, кстати, Егор зовут. Михаил Аркадьевич очень расстроен, хотел его готовить к соревнованиям. Теперь, вот…
- Я не сгожусь?
- Во-первых, возраст не тот, во-вторых… сама понимаешь, там будут выступать мальчики.
- Я похожа на мальчика… - начал я, и понял, что несу какую-то чушь. Ещё день-два, и меня здесь не будет.
- Сашенька, давай, мы поучим тебя, как правильно накладывать макияж, - предложила Мария Ивановна, - сначала я удивился, потом обрадовался: это очень может помочь мне в дальнейшем путешествии. Я, с готовностью, согласился.
Меня посадили перед трюмо и начали обучение. Накладывали штрихи на одну сторону лица, и я пытался скопировать их на другой.
Измотанный больше, чем на тренировке, я распрощался с женщинами и потопал в свою, девичью, спальню.
Девочки уже с нетерпением ждали меня, рассчитывая узнать подробности моей борьбы с мальчиком Егором, имеющим чёрный пояс. Кстати, откуда у него чёрный пояс? В самбо ведь нет таких поясов? Случайность? Надо бы спросить тренера.
- Ой, девочки! –воскликнул я, - Я так устала! Что там рассказывать?! Провела приём, не рассчитала вес Егора, он и упал на свою руку, - глядя на Сашу, рассказывал я.
Это, чтобы Саша не поправила меня, что сломалась у мальчика та рука, за которую я его держал.
- И всё? – возмутились девочки, - А где ты научилась так бороться?!
- У меня была тяжёлая жизнь, - отбивался я, раздеваясь.
- Саш, нас поучишь? – начали приставать ко мне девчонки.
- Открылась секция борьбы для девочек, можете спросить у Саши, - показал я на свою подругу, которая тоже раздевалась, - записывайтесь, будем вместе тренироваться!
Девчонки стали строить планы, как они изучат приёмы и будут побеждать пацанов.
Мысленно посмеявшись над их планами, я быстро заснул, забравшись под одеяло.
Утром я проснулся в Сашиных объятиях. Надо же, как вчера вымотался, даже не проснулся, когда Саша перебралась ко мне!
Осторожно выбравшись из её объятий, чтобы не разбудить девочку, залез под её одеяло и там переоделся. После чего побежал на утреннюю пробежку.
Бегал я километров пять, радуясь утренней свежести, чистому воздуху, встречному ветру, приятно обдувающему разгорячённое тело. Бегал я босиком, только в одних трусиках, было мне необычайно легко и приятно. Добежав до вчерашнего укромного места, я, внимательно осмотревшись вокруг, разделся и бросился в реку.
Какое счастье, хоть на время представить, что я опять дома, бегаю с Лиской, которая сейчас, молча, дышит у меня над ухом, советуя иногда, что делать, когда начал выполнять упражнения.
Чувствуя приятную усталость после разминки, побежал обратно, думая, напугаю девчонок на этот раз, или нет.
- И что тебе не спится?! – зевая во весь рот, спросила меня Настя. Ещё кто-то проснулся, укрыл подушкой голову, вместо того, чтобы бросаться ими в меня.
- Совсем обленились! – пробормотал я, - Надо что-нибудь придумать!
- Мы тебе придумаем! – услышала одна из девочек, Алёна, - не обрадуешься.
Я хихикнул, забрал свои вещички и побежал в душ.
Пока мылся, сыграли побудку. Я заодно пошёл чистить зубы.
- Саш, ты где бываешь по утрам? – спросил меня Юра, умываясь рядом со мной.
- Я бегаю по утрам, - ответил я.
- Почему меня не приглашаешь? Вместе ведь веселее.
- Я купаюсь голышом, - не стал я скрывать.
- Одной же запрещено! – возмутился Юра.
- А я потихоньку! – улыбнулся я, - Когда все спят. Ты же не выдашь свою сестрёнку? – улыбнулся я.
Юра даже подавился пастой. А я лишь посмеялся:
- Ладно, Юр, не дуйся, тебе ещё рано бегать на такие дистанции, дыхание собьёшь.
- На какие «такие»? – уставился на меня Юра.
- Примерно, пять километров, - прикинул я, - может, чуть больше.
- Ничего себе! Мы бегаем на километр, и то, с трудом!
- Неважная у вас физподготовка! – согласился я. Появилась рыжая Саша.
- Как ты умудряешься встать, не разбудив меня? – спросила Саша. – Специально обняла тебя!
- Ты очень крепко спишь! – засмеялся я. Юра ревниво посмотрел на нас, мы с Сашей переглянулись, и весело рассмеялись, уже вместе.
После умывания, пошли на утреннюю физзарядку. Её проводил Михаил Аркадьевич. Найдя меня. спросил, не занимаюсь ли я по индивидуальной системе.
- Да, я каждое утро бегаю, разминаюсь, - подтвердил я.
- Будешь со всеми делать зарядку?
- Почему бы нет? – пожал я плечами, - Если комплекс разрабатывали вы, тогда только на пользу!
Тренер что-то проворчал и начал командовать.
После зарядки он спросил у меня:
- Не хочешь заниматься с ребятами?
- А девочки?
- А что девочки? Поместимся все.
- Хорошо, Михаил Аркадьевич, я спрошу у девчат.
- И друга своего приводи, пусть тренируется. Не хочешь сама с ним поработать?
- Нет, - ответил я. – Даже начинать не стоит. Меня учили этому с трёх лет.
- Впечатляет, - согласился тренер, - ну ладно, беги на завтрак!
После завтрака мы играли на спортплощадке в волейбол, когда ко мне подбежал какой-то мальчик:
- Ты Саша Малиновская? К тебе там пришли!
- Где? – спросил я, холодея.
- На воротах! – и убежал.
- Кто к тебе мог приехать? – спросил Юра, держа в руках мяч, - я пожал голыми потными плечами.
- Пойдём все вместе, посмотрим? – предложила Саша. Я согласился, натянул майку, влез в юбку, и поспешил на ворота.
Сначала я осторожно выглянул сбоку, из кустов.
- Ты что прячешься? – удивилась Саша. Я пригляделся, улыбнулся и кинулся со всех ног к мальчишке, который стоял за воротами, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Подбежав, с разбегу бросился к нему на шею, счастливо улыбаясь.
Мальчик радостно прижал меня к себе, воскликнув:
- Сашенька!
Честно говоря, я ужасно соскучился по нему, забыв, за всеми делами, что обещал зайти.
- Вот, как обещал! Не пришла, так я за тобой сам пришёл! – сказал мальчик, не выпуская меня из своих рук.
- Серёжа! – закричала Саша, обнимая нас обоих. Третьей была Настя, тоже обрадовавшись нашему попутчику.
Я оглянулся, и увидел Юру, который стоял, сжимая кулаки, и наливаясь злобой.
Вот тебе и брат!
- Это кто? – спросил он у меня, и я понял, что сейчас мальчишки подерутся.
- Мальчики, не надо! – воскликнул я, - Серёжа, это Юра, мой названный брат, Юра, это Серёжа, наш попутчик. Он очень много сделал для нас хорошего, и мы подружились! Можешь у девочек спросить!
Девочки хитро косили на меня глазом, с любопытством наблюдая за мной: как я выберусь из такого щекотливого положения.
- Когда ты говорила, что скоро уходишь, ты имела ввиду его? – сердито спросил меня Юра.
- Юр, не сердись, мне на самом деле надо уйти. Сначала к Серёже, потом совсем далеко… Юра!
Юра отвернулся от меня и ушёл. Я беспомощно оглянулся на подруг, на Серёжу. Мальчик развёл руками.
- Ты же сказала, что он брат? Почему тогда психует?
- Такие нынче братья пошли, - вздохнул я, - Свет, может, ты Юрку успокоишь?
- Ну уж нет! – ответила Света, - Сама обидела, сама успокаивай! Меня он пошлёт очень далеко. А ты что, правда, уходишь? – я кивнул, - Прямо сейчас? – Я пожал плечами. Я на самом деле не знал, когда.
- Серёжа, пойдём к Марии Ивановне, - предложил я, - посидим, поговорим.
Нас пропустили на территорию, и мы пошли искать старшую воспитательницу. Нашли её в её кабинете. Она сидела, невесело думая о чём-то своём.
- Сашенька! – обрадовалась она, - А это кто? Серёжа?! Вот так сюрприз! проходите, сейчас чаю налью.
Мы прошли и сели за стол. Я держал Серёжу за руку, и он светился от радости.
- А где Юра? – спросила Мария Ивановна.
- Он обиделся на нас, и ушёл, - сказал я.
- Может, к лучшему, - вздохнула Мария Ивановна, и у меня защемило сердце.
- Вы наводили справки, - прошептал я.
- А как ты думаешь?! Ты же ребёнок!
- Нам уже пора? – спросил я, вставая.
- Прости меня, Сашенька! – искренне сказала Мария Ивановна, - Я хотела, как лучше!
Серёжа нахмурился, ничего не понимая.
- Мария Ивановна, мы сейчас уйдём. Я не останусь у Серёжи, поеду на вокзал, там посмотрим, когда будет поезд. Скажите им правду, хорошо? Они страшные люди, Мария Ивановна, не надо ничего скрывать. И ещё, Мария Ивановна, что бы вам ни говорили, я девочка!
- Сашенька, давай позвоним в милицию!
- Милиция работает на них. Спасибо вам за всё, Мария Ивановна! Скажите, если будут спрашивать, что Серёжа поехал меня провожать, а остальные ничего не знают. Пошли, Серёжка! – я потянул мальчика за руку, и мы быстрым шагом пошли в мою спальню. Хорошо, когда мальчишки влюблённые! С ними можно делать всё, что угодно, и они будут слушаться, не возражая!
- Подожди здесь, это девичья спальня, - оставил я Сергея возле двери. Сам быстро вошёл внутрь и стал быстро собираться. Я постоянно всё убирал в рюкзак, стараясь ничего не оставлять на виду, не оставлять своих следов присутствия. Проверив ещё раз тщательно, не оставил ли чего, я продел руки в лямки рюкзака, и, с комком в горле, мысленно попрощался с таким приветливым лагерем.
Но уйти просто так не успел, потому что мне перегородили путь подружки.
- Саша, ты куда? – растерянно и с болью в глазах, спросила рыжая Саша. Я обнял её и крепко расцеловал в обе щёки и губы.
- Прощай, моя лучшая подруга, я спешу! Передавай всем привет, меня провожать не надо! Очень прошу! – я метнулся из корпуса, схватил Серёжку за руку, и побежал к знакомой дырке в заборе.
По дороге спохватился: слишком много ребят увидит нас. Попросил Серёжу снять с меня рюкзак и надеть на себя.
- Серёжа, сейчас я провожу тебя за ворота, ты спокойно иди к себе. Встретимся напротив дома твоих друзей, ладно? Там лавочка есть? Только ни о чём не спрашивай, Серёжка, это очень опасно!
- Что опасно? Спрашивать?
- Не до шуток! Дай, я тебя поцелую! – Серёжа был в шоке, когда я поцеловал его в щёку и отпустил, помахав ему рукой.
Побег 3.
Потом, таясь от всех,. по кустам, пробрался до дырки и, выскользнув на волю, припустил, по широкой дуге, к деревне.
Я даже опередил Серёжу. Сначала подумал, что его перехватили, остро пожалев, что доверил мальчику рюкзак, где лежали такие необходимые мне вещи и деньги.
Метров за двести я перешёл на шаг, чтобы успокоить горячую кровь и подойти к нужному дому с нормальным цветом лица.
Возле калитки выбранного мной дома лежало древнее бревно без кожуры, отполированное сотнями задов. Я начал нетерпеливо полировать его своей юбкой.
На заросшей травой улице никого не было, только в её конце кто-то высыпал кучу песка, и на ней возилась малышня, наверняка приехавшая к бабушкам.
Но вот появился Серёжа. С рюкзаком. Увидев меня, он удивился и заулыбался, прибавив шаг.
- Я уже думал, не увижу тебя! – воскликнул он, присаживаясь.
- Сними рюкзак, и спрячь за бревно! – зашипел я. Когда Серёжа это сделал. я обнял его за шею, положил его голову себе на плечо, сам выглянул из-за его головы. Ничего подозрительного.
- Ты, разве, не рад мне? – удивился я, потому что мальчик закаменел.
- Очень рад! – прошептал Серёжа, боясь пошевелиться.
- Можешь слегка покусать меня за ухо… ай! Слегка! – я сделал вид, что мы влюблённая парочка, а Лиска сказала, что это подозрительно, когда такие малявки обжимаются, да ещё среди бела дня.
Я теперь напрасно хотел вырваться из Серёжиных объятий. Наверное, он давно мечтал об этом, только не решался.
- Серёжа! – пытался я образумить своего друга, - Что о нас подумают взрослые?!
- Здесь нет взрослых, - шептал мне в ухо мальчик, - одни старики и дети…
- Перестань, ты откусишь мне ухо! – рассмеялся я, - Нам надо где-то спрятаться!
Серёжа понял это по-своему:
- У нас есть шалаш в лесу! Там нас никто не увидит! – я вынужден был согласиться с его предложением. Пока никого не было видно, мы поскакали в недалёкий лес.
- Серёж, а где твои друзья? – спросил я.
- Они пошли на речку, а я к тебе, - ответил радостный мальчик.
На краю леса стоял огромный дуб с мощной кроной. Войдя под сень деревьев с довольно густым подлеском, я решил немного понаблюдать за деревней. Если милиция приехала, они обязательно появятся здесь, чтобы проверить мою версию с поездом.
- Серёжа, отвернись, я переоденусь в шорты, - попросил я. Мальчик, с готовностью, отвернулся.
Я быстро снял девчоночью одежду, аккуратно свернул её, чтобы не помялась, и надел привычную, мальчишечью. Конечно, если бы не тугие плавки, в юбочке было бы удобнейо, но только не по деревьям лазить. Я надел кошачьи когти на руки на ноги и взобрался высоко на дерево.
- Серёжа! – позвал я, - Спрячься где-нибудь в кустах. Скажу, когда выходить.
Серёжка умница! Наверняка у него голова трещит от вопросов, но слушается!
Эх, бинокля не хватает! Сейчас не то время, когда можно свободно купить хороший бинокль, разве что театральный. Но и так прекрасно видна единственная улица деревни.
Я терпеливо ждал, и дождался. В деревню въехал милицейский УАЗик – буханка. Из него вышли трое милиционеров, один из которых был офицером.
Всё рассказали мои друзья? Хотя милиция бывает убедительной. И даже весьма, потому что у одного из служивых был автомат. Неужели ребята - милиционеры раскололись, и рассказали, как один девятилетний сопляк разоружил их троих? Позор на их головы!
Хотя, они должны были доложить об этом случае, когда к ним пришла ориентировка о моём побеге.
Что? Я особо опасный преступник? Может быть, на меня повесили смерть четверых убийц?
При случае спрошу. Милиционеры недолго пробыли в доме. Машина с шофёром осталась, остальные побежали в лес, искать ребят. Я так понял. Быстро слез с дерева, позвал мальчика.
- Ты?! – изумился он, при виде мальчишки.
- Я, - ответил я, - что, не нравлюсь?
- Почему? – неуверенно ответил Серёжа, - Если переоделась в пацана, то что, уже не девочка? Для меня ты всегда самая лучшая в мире девочка!
- Вот и хорошо! – облегчённо сказал я. – Пошли, только ничему не удивляйся, и слушайся меня, хорошо? – Серёжа, с готовностью, кивнул, даже не предполагая, что я задумал.
Не снимая когтей с ног, я попросил Серёжу надеть на себя рюкзак, и мы, не таясь, пошли в деревню, причём я начал рассказывать другу весёлую историю, о том, как мой знакомый ловил рыбу.
Серёжа удивлённо посматривал на меня, пока нам дорогу не перегородил шофёр в милицейской форме.
- Ребята, вы живёте здесь? – спросил он, не делая попытки достать оружие. Я мельком глянул на кобуру. Пустая, или нет? А то многие в это время носили в кобуре вместо пистолета огурец.
- Да, а что? – насторожился я.
- Вам не встречались мальчик и девочка лет девяти-десяти?
- Мы только что из леса, гуляли… - я неожиданно толкнул Серёжу на милиционера, и, пока он ловил мальчика, достал из его кобуры пистолет. Ого! ТТ! Откуда у простого шофёра такое оружие?!
Я передёрнул затвор, при этом вылетел патрон. На взводе! Да что наврали обо мне?!
- Серёжка, в сторону! - завопил я, и Серёжа мгновенно отскочил от милиционера, тот не успел захватить заложника, и застыл на месте. Ну и хорошо, что наврали! Будь я обыкновенным мальчишкой, никто бы не поверил, что я могу выстрелить в живого человека. Между тем, я был не уверен, что передо мной настоящий милиционер.
- Серёжа, брось мой рюкзак внутрь машины! – попросил я.
- Саша, ты что делаешь?! – отошёл от шока мальчик.
- Да, мальчик, попроси своего друга не баловать с оружием! – попросил милиционер.
- Серёжа, не слушай его, это ряженый! Я тебя просил ничему не удивляться!
- Я не ряженый! У меня документы есть! – тянул время шофёр.
- Серёжа, сделай, как я прошу! – ласково попросил я, улыбнувшись мальчику. Серёжа обошёл машину, открыл боковую дверь и бросил внутрь рюкзак.
- Садись! – сказал я ему. Серёжа залез внутрь, - Только не закрывай дверь, я тоже сяду.
- Занимай место водителя, - кивнул я милиционеру.
- Саша, ты усугубляешь своё, и так непростое, положение.
- Это лучше, чем рабство! – отрезал я, - Садись, давай! Серёжа, выйди пока, на всякий случай!
Шофёрское место слева, вход справа, не очень удобно. Я обошёл машину, держа на прицеле водителя, чтобы видно было лобовое стекло. Водитель медленно поворачивался за мной.
«У него где-то нож!», - предупредила Лиска.
- Медленно, двумя пальцами, достань нож, брось мне, - приказал я, между тем думая, нет ли у него второго пистолета.
- Ты не будешь стрелять, - уверенно сказал милиционер, - выстрел услышат, тебе не уйти, с этой машиной тебе не справиться.
- Тебе уже будет всё равно, - хмыкнул я, - или хозяев боишься больше, чем смерти? Обещаю оглушить тебя, когда буду уходить, лучше не дёргайся, видишь, что у меня на ногах? Я умею с этим обращаться. Распахни китель.
«Долго, очень долго!», - беспокоилась Лиска.
- -Считаю до трёх! – сказал я, - Два! Я успею уйти, не сомневайся, и друга заберу! Три! – я начал давить на курок, придерживая рукоять пистолета левой рукой.
- Ладно! – милиционер распахнул китель, повернулся спиной, вынул нож в ножнах и бросил на землю, - Садиться за руль?
- Быстро! – повёл я пистолетом. Когда водитель влез на сиденье, я бегом обежал машину и запрыгнул внутрь, втолкнув туда же Серёжу, с трудом захлопнул тяжёлую дверь. Машина рванула с места, но я уже сидел на скамейке, уцепившись за перегородку между водительским сиденьем и салоном.
- Полегче, приятель! – усмехнулся я, прижимая пистолет мужчине к затылку, иначе нам придётся раньше расстаться!
Серёжа выбрался из каких-то вещей, лежащих в салоне, сел на боковую скамейку, ошалело смотрел на меня.
- Саша, ты кто?! – спросил он.
- Особо опасный преступник... – начал водитель, выезжая на просёлочную дорогу.
- Заткнись! – оборвал я его тонким голосом, - Рабовладельцы чёртовы!
- Тебе всё равно не уйти! – усмехнулся наш водитель, - У нас длинные руки!
- Серёжа, чтобы ты знал! Вот эти подонки хотят сделать из меня проститутку!
- Кого?! – не понял мальчик.
- Хотят, чтобы я ублажала их толстых и потных мужиков!
- Сам признался, что ты девочка! – сказал водитель, расхохотавшись.
- За дорогой следи! – прошипел я, несильно ткнув пистолетом ему в затылок, а то у меня рука устала!
- А ты, Серёжа, не смотри, что он в форме, это не мент, это бандит.
- Сам ты бандит! – возразил мне водитель, - Я из госструктуры, название которой тебе не положено знать!
- Ещё бы! – Ехидно сказал я, - Если вы занимаетесь работорговлей, никто не должен знать название вашей структуры!
Я подумал, что такого свидетеля очень опасно оставлять в живых, иначе пострадает семья Серёжи. Но и убивать людей налево и направо не мог.
«Лиска!», - взмолился я.
«Я бы убила», - спокойно сказала сестра.
В это время заговорила рация:
- Шестой, шестой! – где вы находитесь? – Водитель потянулся к рации, я выстрелил, едва её не разбив. В последний момент понял, что рация ещё может пригодиться.
- Ты с ума сошёл! – воскликнул лжемилиционер, сильно вильнув рулём.
- Не шути со мной! – предупредил я, снова ткнув его в затылок горячим дулом пистолета.
Дальше ехали, молча, слушая перебранку по рации. К сожалению, нас уже ждали в городе.
- Серёжа, - обратился я к мальчику, - в деревне телефон есть?
- Нет, - подумав, сказал Серёжа, - только в лагере.
Так! – подумал я. – Они уже снова в лагере, позвонили в отделение, поняли, что я угнал машину.
- Серёжа, - спросил я, - ты местный, знаешь дороги?
- Мы на автобусе всегда ездили, - нерешительно ответил Серёжа, - но скоро будет поворот на пасеку, мы туда ездили на великах.
- Слышал? – спросил я своего заложника.
- Слышал, - сквозь зубы ответил тот, наверное, до этого уже праздновал победу.
Показалась лесная дорога. Сначала мы проскочили мимо, пришлось сдать назад. Переваливаясь на колдобинах, поехали вглубь леса.
Ехали на первой скорости, завывая двигателем, наверное, целую вечность, пока впереди не показалась пасека с избушкой на поляне. Дальше дороги не было. Наш водитель остановил машину и спросил:
- Всё, приехали. Что дальше?
Я не ответил, изо всех сил треснув его по затылку рукояткой тяжёлого пистолета. Мужчина обмяк, а я посмотрел на Серёжу. Мальчик сидел, сжавшись в комочек и с ужасом глядя на меня.
- Меня, тоже? – с всхлипом спросил он.
- Серёжа, ты что?! – я опустился перед ним на колени, не выпуская, однако, пистолета из рук, обнял за шею и стал успокаивать, целуя его лицо: нельзя было разочаровывать мальчишку!
- Пошли, Серёженька! – ласково потянул я его за руку. – Возьми, пожалуйста, рюкзак. – Я вышел из машины, распахнул водительскую дверь. Уперев, на всякий случай, в бок водителю пистолет, нашёл наручники и пристегнул его к рулю, выбросив ключик. Вынул ключи от машины, положил себе в карман – потом выкину.
- Серёжа! – позвал я друга, - Ты где?
Серёжу я нашёл за машиной, он сидел прямо на земле, прислонившись к борту.
- Не сиди на сырой земле! – поругал я мальчика, забрался в салон, выволок свой рюкзак, отстегнул когти и сложил внутрь.
- Серёжа, пошли! – помог я подняться на ноги другу, - Какой мальчишка не мечтал о погонях, перестрелках? Получай удовольствие! Подожди, забыл, - я открыл дверцу пассажирского места, добрался до матюгальника и попытался оторвать его.
- Помоги! – попросил я мальчика. Серёжа оборвал провода. Оказывается, внутри был стальной тросик. Водитель ещё был без сознания, или притворялся, не знаю. Я решил всё-таки не трогать его, он же понимал, что Серёжа такой же заложник, как и он сам.
- Серёжа, - спросил я, - у пасечника есть велосипед?
- Есть, - ответил Серёжа, - но, если деда Матвея нет, значит, уехал на велике.
Деда не было, избушка была закрыта, а дверь подперта колышком.
- Серёжа, милый! Ты, когда придёшь в себя?! – потряс я его, потому что мой друг был ещё очень бледен. К его чести, штанишки у него были сухими.
- Погони, говоришь? Перестрелки? Это в кино хорошо смотреть. А когда твоя девчонка стреляет из пистолета в человека, это совсем не смешно! – сказал Серёжа, глядя мне в глаза.
- Я не стреляла в человека! – возразил я, - Я в рацию! Давай, лучше решим, куда тебя отвести? Далеко до города? Или к деревне ближе? Может, в первую очередь будут искать в городе?
Подумав, я бегом вернулся к машине, открыл дверцу, внимательно посмотрел на водителя, потом залез в бардачок, выбросив оттуда всё ненужное, нашёл карту! Водитель не подавал признаков жизни. В принципе, меня учили, куда бить, только я ещё не мог соразмерять силу удара, я ведь ещё был маленький и лёгкий, поэтому ударил посильнее.
Вернувшись к избушке, на крыльце которой сидел Серёжа с моим рюкзаком, я сел рядом, и развернул карту. Нашёл город, южнее – деревню, даже лагерь, до того подробная была карта. Убедился, что мы находимся на одинаковом удалении, как от города, так и от деревни, километров по двадцать в любую сторону.
- Так что, Серёжка, куда тебя проводить? До дома, или к друзьям, в деревню?
- Мне-то что? – буркнул мальчик, - Это тебе грозит опасность, ты скрывайся, а я подожду здесь деда Матвея, потом поеду домой.
- Я тебя не брошу! – заявил я.
- Сашенька, прошу тебя! Что они могут мне сделать? Я ведь совершенно о тебе ничего не знаю, ничего и не расскажу. Скажу, что ты взяла меня в заложники, а здесь отпустила и ушла. А я побоялся за тобой пойти.
- Серёжа! Ты очень хороший мальчик! Прости, что так получилось! – я посмотрел на пистолет в своей руке, пошёл опять к машине, разобрал его и закинул в салон. Потом вернулся к избушке, вздел на себя рюкзак.
- Прощай, Серёженька! – сказал я.
- Не поцелуешь меня на прощанье? – спросил мальчик. Я отрицательно покачал головой, повернулся, и легко побежал по тропинке, которая должна была вывести меня к гострассе.
Километров через десять я решил сделать привал и проверить, что у меня съестного.
Консервы были, но хлеб давно засох, я с трудом покромсал его, думая, где пополнить припасы.
этот лагерь меня совсем расслабил. Ведь я рассчитывал прожить там неделю, потом перебраться к Серёже, поиграть там с влюблённым мальчишкой, а потом уже отправиться в дальнейшее путешествие.
Мария Ивановна, добрейшая женщина, всё испортила. Ещё бы немного, и завязалась бы драка и перестрелка прямо в лагере. Потому что эти люди не дали бы мне ни малейшего шанса на побег.
Что насторожило Марию Ивановну? Несоответствие моего поведения и описание преступника?
Скорее всего, её чуткое материнское сердце. Поэтому я даже не мог обидеться на неё.
Осилил я только половину банки тушёнки. Остальное сложил обратно, думая съесть вечером.
Запил родниковой водой, расположился я возле родника, на крохотной полянке.
Ннемного полежалв, выбрав место посуше, я собрался и отправился дальше. Сначала шагом, а потом, когда в желудке утряслось, перешёл на рысь.
К двум часам дня я уже вышел к трассе. Неширокая однополосная асфальтированная дорога, жёлтые обочины.
Автостопом по стране.
Достав карту, я определился со своим местоположением, и отправился в восточном направлении. Иногда меня обгоняли машины, обдавая ветром и дымом. В лес не свернёшь, там труднопроходимые дебри. Приходилось терпеть, тихо матерясь. Лиска долго терпела мои выражения, пока не сказала, что маленькому мальчику не только не пристало говорить такие слова,. но и знать их. Я обрадовался сестрёнке, начал с ней обсуждать дальнейший путь.
«Почему не голосуешь?» - спросила Лиска.
«Пройдусь пока, что-то не нравятся мне они. Видят одинокого ребёнка посреди тайги, и не останавливаются».
«Может, они думают, что тебе недалеко? Потому и не тормозят». «Может быть», - ответил я, останавливаясь и оглядываясь. Честно говоря, я сначала не поверил своим глазам: меня нагонял жёлтый лесовоз!
Приглядевшись. убедился, что да! Громадный лесовоз «Комацу»! Сердечко стукнуло, я поднял руку и отчаянно замахал лесовозу. «Комацу» замедлил ход и остановился, громко чихнув тормозами.
Я подбежал,. забрался по лесенке на высокую подножку, открыл дверь, похожую на дверь легковой машины, приоткрыл,. и, с улыбкой,. спросил, не подвезёт ли водитель усталого путника.
Водитель приветливо, тоже с улыбкой, пригласил внутрь кабины.
Я скинул рюкзак, бросил его под ноги и устроился на удобном сиденье.
Водитель воткнул передачу, и мощная машина тронулась с места, постепенно набирая скорость.
Лесовоз шёл порожняком, куда-то возил лес.
- Привет,. – сказал водитель, протягивая мне громадную ладонь. Я, с размаху, впечатал ему свою маленькую ладошку.
- Володя! – представился водитель.
- Саша! – ответил я. Володя странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Потом спросил:
- Далеко едешь?
- Пока не устанете.
- Как это? – удивился Володя.
- Я еду на край земли.
- Это куда? В Магадан, на Сахалин, или в Приморье?
- В Приморье, вообще-то, - Володя хмыкнул, включил приёмник. Приятный женский голос пел:
«Опять стою на краешке земли, опять плывут куда-то корабли, куда- тои мчит по свету лесовоз…».
- Во, - сказал Володя, - про нас. Прослушав знакомую песню, я признался:
- Я сбежал из детдома.
- Что так? Достали?
- Нет, там хорошо было, хороший директор, пацаны нормальные. Вы в каких войсках служили?
- В автобате. Давай на «ты»? Не такой я старый, чтобы мне «выкали». Так почему ты спросил про армию?
- Ты сколько лет служил? Три года?
- Да, три года. Ещё бы послужил.
- Что, понравилась казарма?
- А, вот ты о чём… Да ничего, ребята нормальные были, кормёжка, служба нескучнаяормальная, поездки. Конечно, хотелось домой, к маме, скучал, что там говорить. Пришёл из армии, женился, сейчас уже у меня есть мальчик, твой ровесник.
- Ну, вот, Володя, ты можешь себе представить, что тебя заселяют в казарму на всю жизнь? Ни папы, ни мамы? Иногда придут навестить родственники. Минут на десять, и опять ты за забором…
- А что делать, Саша? Если нет у вас ни мамы, ни папы? Хорошо хоть, крыша над головой есть, хотя, конечно, понимаю немного. Свободы нет, ничего своего, всё общее.
- Это всё, конечно, давит, но не слишком. Можно притерпеиться. Тут немного другое, Володя, - вздохнул я, - охотятся за мной, поэтому пришлось покинуть один из лучших детских домов.
- Врёшь? Кто за тобой может охотиться? Ты совсем ребёнок!
- Ты был в Средней Азии, Володя? – спросил я. – Знаешь, по каким законам там живут?
- По каким? По Советским, конечно! Ты что, оттуда?
- Нет, но отец там навёл шороху. Надеюсь, ты знаешь, что такое кровная месть? Не вру? – Володя помолчал, играя желваками:
- Слышал, что у горцев было такое. Или до сих пор есть?
- Есть, Володя. Мою сестру уже убили.
- Но ты ведь ещё совсем малыш! Как можно! Ладно, взрослого можно на дуэль вызвать, но ребёнка!
- Не думаю, что меня будут убивать. Думаю, в рабство продадут. В сексуальное.
- Так и знал, что ты девчонка! – я, с удивлением, посмотрел на Володю, но промолчал. Может,. он не слышал, что на Востоке мальчики востребованы?
- Вот поэтому, Володя, не отдавай меня в милицию. Однажды я сдался. Хочешь, покажу? - Я снял часики с руки и положил на торпеду левую ногу, закатав носок.
- Догадываешься, что это такое? – Володя пожал плечами.
- Это следы от кандалов, Володя. Железо натирает до крови. – Володя молчал, играя желваками.
- Кормят раз в день. Коркой хлеба…
- ЗамМолчи! – прикрикнул Володя, - У нас такого не бывает!
- Не бывает, так не бывает, - легко согласился я, надевая на руку часики, - считай, ремешком натёр.
Я замолчал, почувствовав усталость. С утра беготня, потом двадцать километров отмахал, до этого нервы мотал с этим ментом ряженым. Что я на Володю напал? Нервы, наверное.
- Далеко сейчас направляешься? – нарушил молчание Володя.
- К отцу. Он сейчас где-то в Приморье.
- Ну, допустим, найдёшь? А если не примет?
- Может и не принять, - согласился я, - тогда попрошусь в детский дом во Владивостоке, окончу восемь классов, пойду в мореходку.
- Могут не принять. По состоянию здоровья, - хмыкнул Володя.
- А я буду гимнастикой заниматься, - возразил я.
- Тогда – да, гимнастика, это сила, - согласился Володя, а я подумал, что хорошо, что сейчас не передают по радио, о том, что разыскивается особо опасный преступник, маскирующийся под маленького мальчика, или девочку, убивающий всех свидетелей… тьфу! Бред! – меня начало укачивать, я поплыл в сладкой дрёме, попросив Лиску разбудить, если что.
А по радио «Маяк» пела песню певица, на чужом языке…
- Надо же, как умаялся! – услышал я сквозь сон. Меня кто-то взял на руки, куда-то понёс.
- Маша, как ты думаешь, это мальчик, или девочка? Так положим, или искупаем?
- Разбудим ещё. Пусть спит. Кеды только снимем. Одежды на нём – шорты да футболка.
- А всё-таки?
- Не надо! – с улыбкой сказала Маша, - Завтра узнаем. Я его искупаю! Какие странные следы на ноге и руке.
- Говорит, от кандалов. Врёт, наверно!
Утром меня разбудил яркий луч света, попавший ву глаз, и крик петуха.
Зажмурившись и сильно потянувшись, открыл глаза и удивился: я спал на каком-то диване. Оглянувшись вокруг, увидел, что нахожусь на веранде, судя по застеклённым стенам.
Откинув одеяло, сел на диване, осмотрел себя. Я был одет в футболку и шорты, кеды с носками стояли на маленьком стульчике. Сильно хотелось в туалет.
- Проснулся уже? – на веранду со двора вошла стройная молодая женщина, - Кушать хочешь?
- Я в туалет хочу! – ответил я.
- Пойдём, - женщина взяла меня за руку, повела внутрь дома, там открыла маленькую дверь, включила свет. Внутри стоял чистенький унитаз, туалет был выложен красивой плиткой.
Сделав свои дела, я вышел и спросил, где можно умыться.
- Саша, давай, я тебя помою? Пока вода горячая есть? А то мужики встанут, начнут плескаться, опять будем ждать, пока нагреется, - я, с удивлением, смотрел на женщину.
- Ты что, стесняешься?
- Нет, - ответил я, - меня всегда сестра купала.
- Тогда иди сюда, раздевайся, а я ванну наполню.
- У меня чистое бельё в рюкзаке. Где мой рюкзак? – забеспокоился я.
- В машине остался. Да не волнуйся ты, у меня сын твой ровесник, есть бельишко. Зачем рюкзак вынимать, если вы с Володей дальше поедете? Или, может, не поедешь?
Я смотрел на женщину, Машей, кажется зовут, и ничего не понимал. Ещё не проснулся? Надо помыться, может, голова заработает.
Наполнилась ванна, я разделся, и залез в горячую воду, ощутив блаженство. Как давно я не принимал ванны!
- Лежи, отмокай. – сказала женщина, - потом приду, помою.
Она вышла, а я намочил голову, умылся, улёгся в ванне, оставив снаружи только лицо.
Скоро вошла женщина и начала оттирать меня от грязи. Намылила голову, всё тело, потом вымыла мочалкой и включила душ, отмывая чистой водой.
«Прямо, как ты! - сказал я Лиске. – Лиска, ты где?» – испугался я.
«Не мешай. Я тоже принимаю ванну», - я хихикнул.
- Щекотно? – поняла по-своему женщина, - Видишь, как хорошо! А мой балбес не хочет, стесняется. Давай свою голову, вытру, - меня вытерли пушистым полотенцем, дали чистое бельё.
- Будешь одеваться, или так походишь? Может, твоё постирать?
- А оно успеет высохнуть? Мы, когда поедем? У меня в рюкзаке есть чистое…
- Если есть, во что одеться, тогда постираю твоё бельишко, не высохнет, заверну с собой. Ты же стираешься? Вот и просушишь где-нибудь, - тётя Маша бросила мою одежду в ванну, и начала стирать, - носки принеси.
Я сходил на веранду и принёс носки.
- Сейчас мужики проснутся, позавтракаете. Пока можешь погулять в по двору, там, на крыльце, тапки.
Я вышел на свежий воздух, под яркое утреннее солнце, невольно ёжась. Сейчас бы пробежаться, до речки, правда, после ванны не хочется. И не холодно вовсе. Если было бы холодно, тётя Маша не отпустила бы во двор после ванны.
Я огляделся. Лесовоз стоял за забором, во дворе было много интересного, я хотел посмотреть поближе, но к калитке подошёл какой-то мужчина и позвал меня:
- Лёшь! Проснулся уже? Папку позови!
- Спит ещё! – ответил я.
- Разбуди! Скажи, Елисеев пришёл!
Я вошёл в дом, прошёл в ванную:
- Тёть Маш! Там Елисеев пришёл, папку просит разбудить.
- Так разбуди папку! – улыбнулась тётя Маша, выпрямляясь.
- Я не знаю, где он спит, - потупился я, - и вообще, если я вчера устал, то он тем более.
- Ладно, сама разбужу, пошли, накормлю, пока все спят. А то, пока дождёшься, особенно Лёшку, с голоду помрёшь! – мы прошли на кухню, тётя Маша наложила мне в тарелку отварной цельный картофель, заправленный луком и укропом, положила на блюдце несколько солёных огурцов, нарезала тонкими ломтиками бекон, отрезала краюху хлеба:
- Ешь! Потом чаю налью.
С аппетитом я приступил к завтраку, когда в дверях показался заспанный мальчик лет десяти. Увидев меня, оживился:
- О! Привет! – я кивнул, глотая.
- Лёшка, не мешая гостю кушать, лучше иди, умойся! – мальчик исчез. Скоро появился снова, сверкая свежеотмытыми глазами. Одет он был так же легко, как и я. Только всё новое.
- Мам, наложи мне покушать! – крикнул он. Появилась мама, наполнила сыну тарелку. За её спиной я увидел Володю, выходящего из дома.
- Совсем забыл! – воскликнул я, вскакивая и выбегая следом.
- Саша, куда?! – услышал я Машу. Я выбежал, босиком, на крыльцо, Володя уже подходил к Елисееву. Что делать? И я решился:
- Пап! – крикнул я. Мужчина отмахнулся, не глядя.
- Папа! – крикнул я снова. На этот раз Володя обернулся, пригляделся, и, извинившись, вернулся, громко спросив:
- Ну, что тебе? – я завёл его на веранду, и попросил:
- Не рассказывайте никому обо мне, хорошо? Когда этот человек уйдёт, принесите, пожалуйста, мой рюкзак.? Там всё, что есть у меня. Я так понял, вы сейчас куда-то поедете? - Володя нахмурился:
- Да, это председатель совхоза, просит перевезти кое-что. У меня же седельный тягач, а там у них что-то застряло. Подождёшь? Ты ведь никуда не торопишься? – спросил Володя, взяв меня за плечи.
- Нет, не тороплюсь. Заодно поглажу свои вещи, а то помялись.
- Вот и хорошо. На речку сходите с Лёхой, искупаетесь! – я кивнул, Володя отпустил меня, и я вернулся на кухню.
- Куда бегал? – удивился мальчик.
- Попросил папу вещи принести, - ответил я.
- Папу?! – Лёшка чуть не подавился, - Я слышал!
- А как мне его называть? – удивился я. Лёшка пожал плечами:
- Тогда ты мне брат?
- Может, и так, - ответил я.
- А ты… мальчик, или девочка? – вдруг спросил Лёшка. Я загадочно улыбнулся. Папа не поверил своей жене? Мы с ней сговорились?
Напоив меня чаем с сахаром, мальчик потащил меня в свою комнату. Там царил художественный беспорядок: кровать не застелена, игрушки разбросаны, книжки на столе, а не на полке. Сесть некуда.
Я машинально начал наводить порядок. Однако, въелась привычка!
Лёшка, открыв рот, смотрел, как я быстро заправил его постель, сложив стопкой книжки, поставил их на стеллаж, убрал со стула игрушки и положил их в ящик для игрушек.
- Ты точно девчонка! – произнёс он, наконец.
- А ты почему кровать не заправляешь? – спросил я. Лёшка пожал плечами:
- Мамка заправит.
- Мамка? – удивился я.
- Ну да! Давай, поиграем? Ты, во что любишь играть? Смотри, у меня машинки есть, конструктор! Папа ещё в шахматы меня учит. А ты? В куклы?
- Почему именно в куклы? – удивился я.
- Все девчонки играют в куклы.
- С чего ты взял, что я девочка?
- Папка сказал, что не поймёт, пацан ты, или девчонка. Мамка тебя купала, ничего не говорит, только смеётся.
- Правильно делает. Давай, я тебе фокусы покажу?
Я показывал мальчику фокусы с исчезновением предметов, и очень смеялся, когда он находил эти вещи у себя за пазухой. Выдернув майку из трусов, Лёшка с забавным выражением лица смотрел, как падают маленькие игрушки на пол. Я смеялся. Мы так увлеклись, что не заметили, как подошло время обеда. Мама Маша с трудом оторвала Лёшу от меня, с удивлением разглядывая комнату.
- Саша, это ты навёл порядок? – я согласился, - Молодец! Научил бы Лёшку, что ли?
- Его к нам надо! - засмеялся я, - Быстро научится.
- Пойдём, обедать пора.
На обед нам был предложен наваристый борщ и картофельное пюре с тушёным мясом.
Запив всё это компотом, мне захотелось вздремнуть, но Лёшка не признавал тихого часа, и предложил пойти на речку, купаться. Я посмотрел на маму Машу.
- Сходите! Вечером я тебя снова искупаю, если ты не против. Я заулыбался:
- Тёть Маш, мне бы вещи погладить. Вы дадите мне утюг?
- Давай свои вещи, пока вы купаетесь, поглажу, если надо, постираю.
Я пошёл на веранду, где уже стоял мой рюкзак, вынул оттуда одежду. Взял в руки Лискину кофточку, поднёс к лицу:
- Я носил эту одежду почти неделю, - отложил в сторону кофточку и юбочку с плавочками, - А это просто погладить, - разложил остальные девичьи и мальчишеские вещички, хитро поглядывая на Лёшку. Тот многозначительно усмехался.
- Теперь я понимаю Володю! – засмеялась мама Маша, собирая в охапку то, что надо постирать, - Идите, гуляйте!
- Мама Маша! – вспомнил я, вынимая из рюкзака вскрытую банку тушёнки, - Это, наверно, собаке? Я вчера банку вскрыл, в обед.
Мама Маша понюхала содержимое банки, сказала:
- Жирно будет, собаке! Пережарю и соус сделаю! – а мы с Лёшкой пошлибежали, как были, на речку, предварительно посмотретьобследовав хозяйстводвор. Мальчик познакомил меня с дворовой собакой по кличке Мухтар, с котом Мурзиком, показал мне курятник и коровник. За коровником находился большой огород, засаженный картошкой.
- Вот огород, скоро окучивать надо. Поможешь? – с надеждой посмотрел он на меня.
- Лёш, тебе скучно одному? – спросил я, улыбаясь.
- Очень! – вздохнул мальчик, - У меня есть друзья, но это совсем не то, что брат, или сестра.
- Да, - согласился я, - это совсем другое дело.
- Побежали на речку? – предложил Лёшка.
- Конечно! – согласился я, и мы побежали, как я любил, босиком. На речке уже купались пацаны.
- Это наше место, мы здесь голышом купаемся! – заявил Лёшка, быстро раздеваясь и вопросительно глядя на меня. Я медленно начал раздеваться, мальчишки, с любопытством, следили за нами.
Когда я выпрямился, Лёшка посмотрел, пожал плечами и побежал к речке. Мы тоже бултыхнулись в воду. Речка была нам по шейку, текла не очень быстро, мы с удовольствием плавали, потом выбрались на берег и разлеглись на горячем песке.
- Саш, - попросил Лёша. – Расскажи, как ты к нам попал?
- Как попал? – улыбнулся я. – Проголосовал. Твой папа подобрал меня, я заснул у него в машине, проснулся у вас, на веранде.
- Это понятно. Куда ты едешь? Откуда?
- Откуда? – я посмотрел мимо ребят, которые внимательно меня слушали, думая, что бы им соврать.
- Честно говоря, я еду к отцу. Жил в детдоме, сбежал.
- В детдоме? Почему? Отец же у тебя!
- Почему, почему, - проворчал я, - сказали, что мне там будет лучше, чем с родителями, вот и определили в детдом.
- А чё сбежал? – спросил мальчик Эдик, - Плохо там? Бьют?
- Да нормально там, просто захотел на отца посмотреть, да и понравилось, на свободе, когда сам себе хозяин, никто над душой не стоит. А там – вся жизнь за забором.
- Я бы так не смог, - сказал Лёшка, и ребята согласились. Они были одного возраста, десяти лет, домашние, совсем ещё дети, хотя на селе мальчишки должны раньше взрослеть.
Мы ещё долго купались, загорали, у ребят нашлось ещё немало вопросов ко мне:, где был, что видел.
Заинтересовали шрамы на ноге и руке.
- Когда назад возвращали, пристёгивали, на ночь, чтобы не сбежал! – объяснял я. Ребята поёживались. Я предупредил, что я им доверил им страшную тайну, и чтобы они помалкивали, иначе меня опять схватят и закуют в кандалы.
Когда собрались домой, оказалось, что мальчишки приехали на великах. Я попросил прокатиться. Дома у нас был велик, «школьник», я умел на нём ездить, у ребят были «взрослики», с высокой рамой. У ребят ноги уже доставали до педалей, а у меня только-только, пришлось елозить по раме. Под рамкой ездить не очень удобно. Честно говоря, я хотел приобрести велосипед, и какое-то время проехать на нём, тогда мой след хоть немного потеряется, ни на поездах, ни у дальнобойщиков никакой информации мои преследователи не соберут.
- Можно дамский найти, - предложил Вася, третий нашмой друг, - у него рама вот так, - показал он, - это чтобы девчонкам ногу не задирать. Или «школьник» купить..
- На «школьнике» далеко не уедешь! – огорчился я, - маленькие колёса, медленнее едет.
- Бывает ещё полувзрослый, «Орлёнок» называется…
- Саш! – решился Лёшка, - А зачем тебе вообще уезжать? Может, у нас останешься? Мамка и папка были бы не против...
- Может быть, оно и так, - согласился я, - только хочу я доехать до Приморья, встретиться с отцом, а там уже решу, что делать дальше.
СТо, что съездить к двойнику своего отца из прошлой жизни, я, конечно, хотел, но ещё больше я не хотел принести беду этим замечательным людям, которые приняли меня безо всякой оглядки на моё непростое прошлое. Я ведь признался Володе, что чуть ли не уголовник. А то, что он принял меня за девочку, я не сразу, но догадался. После чего и мама Маша стала мне подыгрывать: всю неделю, или даже больше, я старался быть девочкой, даже после того, как переоделся в свою одежду, мне надо было изображать из себя девчонку, чтобы сбить с толку как погоню, так и Серёжу.
Серёжу я даже целовал!
Поэтому, наверное, увидев мою походку и манеры, ещё там, на трассе, Володя засомневался ,в том девочка я, или, что я мальчик.
Все четверо, мы пришли к Лёшкиному дому, потому что Лёша предложил взять велики и покататься. У него было два велика: «школьник», из которого он уже вырос, и взрослый, недавно купленный.
Я решил взять с собой денег, угостить чем-нибудь ребят.
Когда забежал на веранду, на диване уже лежали аккуратно сложенные поглаженные вещи.
Взяв деньги, подумал, куда их положить. Хотелось оставаться в лёгонькой одёжке, а в ней, как известно, карманов нет. Потом вспомнил, что на велике должен быть бардачок для ключей, и выбежал во двор. Там стоялаи мама Маша с Лёшей, и о чём-то разговаривали. При виде меня, замолчали и смотрели, как я подхожу. Поблагодарил маму Машу, за выглаженную одежду, и вопросительно посмотрел на Лёшу.
- А, вот здесь, в сарае! – понял он, и быстро пошёл к сараю, я – за ним. Открыв дверь, Лёша скрылся внутри, потом вывел небольшой голубенький велосипед.
- Только шины подкачать, и можно ехать! – сообщил он, отдавая мне машину. Открыв бардачок, я положил туда пятёрку. Это для взрослых, пять рублей не очень большие деньги. Для детей это целое состояние.
Потом, прислонив велик к стенке сарая, снял насос.
Эдик и Вася тоже зашли во двор, начали помогать мне снарядить велосипед.
Лёшка в это времятоже вывел своего «коня».
Машин на улицах посёлка почти не было, в основном ездили на велосипедах, так что можно было без опаски ездить по дороге. Заехав в магазин и, накупив всяких сладостей си напиткамиов, поехали на футбольное поле, где обычно собиралась ребятня. Там стояли скамейки, а вдоль волейбольной площадки лежали брёвна. На них сидели девчонки и пацаны, прислонив свои велики к этим брёвнам.
Мои новые друзья познакомили меня с ними. Девочки сразу заинтересовались новым мальчиком, стали знакомиться. Я угостил их конфетами из кулька..
- Надолго к нам? - спросила Ира, черноглазая красавица с косами.
- Нет, ненадолго, завтра утром уезжаю.
- К кому приехал? – задала вопрос другая девочка, напротив, очень светленькая.
- Вот, к Лёше, - показал я.
- Они твои родственники? – спросили меня.
- Да, Лёша мне двоюродный брат, - нисколько не смущаясь, ответил я.
- Почему ты не говорил, что у тебя брат есть? – спросили девочки у Лёшки. Тот не знал, что ответить, пришлось прийти к нему на помощь:
- Мы далеко живём, я здесь проездом, еду на Дальний Восток, вот, решил заглянуть, навестить дядю Володю, тётю Машу и брата.
Лёшка радостно подтвердил мою версию.
Целый день я отдыхал душой с этими замечательными ребятами и девочками, катались по полю, разговаривали о всяких интересных вещах, даже все вместе съездили снова на речку, где снова купались, до темноты.
Когда мы приехали домой, мама Маша заругалась на нас, а меня сразу загнала в ванну, принесла сухое бельё. Купала она меня на этот раз задумчиво, как-то ласково. Я понимал её, у самого стоял комок в горле, зная, что скоро мы расстанемся навсегда.
Ужинали мы все вместе. Мне наложили картошки, налили простокваши, по моей просьбе, вместо молока. Была ещё копчёная рыба, солёные огурчики и помидоры, нарезанная колбаска.
Папа Володя рассказывал, как вывозил застрявшие возы с дровами, сломался тягач, поехавший за ними. Завтра он собрался в леспромхоз, за лесом, который отвозил на деревообрабатывающий комбинат. По пути подвезёт меня. После этих слов все затихли.
- Саша, - обратилась ко мне мама Маша, - ты хотел бы остаться у нас? Навсегда?
- Хотел бы, - согласился я, - к сожалению, это невозможно.
- Почему? – удивилась женщина.
- Я немного рассказал о себе папе Володе, - посмотрел я на него, - и это не враньё. Разве что-то недосказал, но всё вам лучше не знать. Лёша, ещё раз скажи Эдику и Васе, чтобы не говорили ничего лишнего обо мне, хорошо? – Лёша кивнул, расстроившись.
- Мам, можно, Саша сегодня со мной поспит? – вдруг спросил он.
- Вам же тесно будет! – удивилась мама Маша.
- Когда я прикидывался девочкой, - улыбнулся я, - я ночевал в девчоночьей спальне, это было в летнем лагере, и ко мне в постель всегда забиралась моя соседка по кровати. Так вместе и спали, обнявшись! Она очень жалела, что я не мальчик! – засмеялся я. Все оценили юмор ситуации и смеялись вместе со мной. Папа Володя просто хохотал, до слёз, наверное, больше над собой.
- Теперь мне будет жалко, что Саша не девочка, и не со мной, - вдруг сказал Лёша, и все, удивлённо, замолчали.
- Ты хочешь сестрёнку? – спросил папа Володя.
- Хочу, - вздохнул Лёша. – Хоть кого.
Его родители переглянулись, но ничего е сказали.
Положили нас с Лёшей вместе, подставив, на всякий случай, стулья с краю.
- Расскажи мне о себе, - попросил Лёша, упираясь своим носом в мой нос. Я глубоко вздохнул, вспоминая свою короткую, но очень насыщенную жизнь, и передёрнул плечами:
- Не надо, Лёш, моя жизнь, она... несколько страшноватая, это в кино интересно будет смотреть, или книжку про такие приключения читать. Но только не жить её. Когда рассказываешь, тоже, будто проживаешь заново. Больно. Прости, Лёшаи меня.
- Это ты прости, - возразил мальчикЛёша, - если бы ты остался, наверно, рассказал бы мне, да?
- Конечно. Брату всё бы рассказал.
- А у тебя есть брат?
- Есть. Он рыжий.
- Рыжий? – удивился Лёшка.
- У нас мамы разные. Его мама умерла.
- А твоя?
- В больнице, - я не сказал, в какой. На самом деле мать положили в психбольницу, откуда редко выходили, в наше время. Как сказал Жорка, в застенках, от пыток и издевательств, она подвинулась рассудком. Скорее всегоВероятно, врачи это заметили. Я невесело задумался. Всё-таки мама, как бы она ни относилась ко мне, для меняона оставалась мамой. А теперь я даже понимал, что она специально старалась не привязываться ко мне, но всё равно, пожертвовала ради меня и Лиской, и собой... Я всхлипнул.
- Саш, не надо! – горячо зашептал Лёшка, обнимая и прижимая к себе. – Я не знал, что тебе будет так больно! Не надо, братик... – от его слов слёзы потекли ещё обильнее, я вытирал их простынёй и сам прижимался к мальчику, как будто ища у него защиты от горестных воспоминаний.
А вообще, что ты разнюнился? – спрашивал я сам себя. – Если бы не все эти причины, то есть, не мать наркоманка и слегка сумасшедшая, значит, тыя не влез бы в эту пустую черепушку, и не было бы тебяменя здесь. А где бы я был? «И была тьма, и дух носился вонад тьмемою!!». Вот, то-то!
С такими интересными мыслями я и заснул.
Володя разбудил меня очень рано, было ещё темно. Тем не менее мама Маша уже приготовила завтрак, подоила корову.
Без аппетита я позавтракал, тепло попрощался с мамой Машей, обошлось без слёз. Пока было время, перебрал рюкзак, удобнее переложил вещи, чтобы самое необходимое лежало сверху.
Почему не с вечера? Потому что теперь сверху я положил Лискин рюкзачок, в котором хранились её когти, отмычки, финка. Стилет снова перекочевал на моё тело. Переоделся я в зелёные форменные зелёные шорты и рубашку с коротким рукавом, кармашками и погончиками. Под погончик запихал пилотку, в шорты протянул ремешок, в рюкзаке нашлись и плетёнки, не хотелось парить ноги, всё-таки ехать нам почти двести километров. Для Сибири это не расстояние.
- Красавец! – одобрил Володя, сильными руками поднимая меня к потолку. Я тихо заверещал.
- Пошли? – вздохнул папа Володя, вздохнув. Я заправил выбившуюся рубашку в шорты, подхватил рюкзак,. в котором уютно устроился свежий каравай хлеба и бутылка молока, а также кусок бекона, и зашагал к урчащей машине.
Открыв дверь, бросил внутрь рюкзак, и обернулся. У калитки стояли мама Маша и Алёшка.
Очередное моё прощанье. Я помахал им рукой, они тоже, Алёшка обнялся с мамой, я видел их такими в первый и последний раз. Машина тронулась, и дом скрылся из глаз.
- Тяжело? – грустно спросил Володя.
- Сколько у меня было уже прощаний! – вздохнул я. – Сколько ещё будет! И постоянно горько и больно. Будто по - живому рвёшь.
- - Так и есть, Саша, по – живому, - согласился Володя. - Ты, Саша, наверное, хороший человек, что к тебе сразу прикипаешь душой.
Я недоверчиво хмыкнул.
- Правда, Саша, не сомневайся.
- Я и не сомневаюсь! – невесело посмеялся я. – Душа ребёнка чиста, а грехи, которые он совершает, это грехи его родителей.
- Откуда только ты такие слова знаешь! – недоверчиво повертел головой Володя, - Побила, видно, тебя жизнь!
Я буркнул что-то, а что, сам не понял. Перед нами расстилалось не совсем ровное шоссе, по обочинам тянулся лес, или тайга, чем они отличаются? Наличием, или отсутствием хвойных деревьев? Над тоннелем из деревьев начинало светлеть небо.
Однообразие, мощный гул двигателя и мягкое удобное сидение навевали дрёму. Немного поборовшись с ней, заснул.
Снилась мне Лиска. Мы бегали с ней по пляжу друг за другом, весело смеясь. Вот она нагнала меня, и, вместо того, чтобы начать бороться, обняла, смотрела на моё лицо и смеялась. Потом начала целовать, приговаривая, какой я милый. Я смеялся от щекотки.
Проснулся я как раз от щекотки. это Володя пытался так меня разбудить. Спал я, привалившись к его боку. Машина стояла.
- Пошли, разомнёмся? – спросил Володя. Я согласился. Мы вышли, освежились, немного прошлись по обочине.
- Много проехали? – спросил я,. посмотрев на высоко поднявшееся солнце.
- Больше половины. Ты так хорошо спал, улыбался чему-то. Что снилось?
- Сестра! – улыбнулся я, - Мы с ней играли. Я и сейчас представляю, что она жива, советуюсь с ней.
- Правильно, Саша! – потрепал Володя меня по голове. – Поехали?
- Поехали! – я взобрался на подножку, залез на сиденье. Удобно, играет радио. Что ещё надо путешественнику? Володя устроился рядом, за баранкой, и мы двинули дальше.
- Что думаешь делать, когда расстанемся? – спросил он меня.
- Пообедаю, потом попробую остановить попутку, пока не доберусь до какой-нибудь станции. Там попробую поездом. Самолётом бы, да мне положено ножками.
- Это точно, - процедил Володя. – Неужели правда то, что ты мне тогда рассказывал?
- Правда, Володя, только не принимай близко к сердцу, будут спрашивать, скажи, был, уехал. Ни в коем случае ничего не спрашивай, не злись. У тебя мама Маша, Алёша. Помни о них, меня ты всё равно больше никогда не увидишь, обещаю написать, когда устроюсь.
- Да, Лёшка дал тебе адрес?
- Я его запомнил. Мне нельзя такие вещи у себя хранить. А ещё лучше, если ты подумаешь, что всё это – весёлый розыгрыш, и меня просто ищут, чтобы вернуть в родной дом! – я постарался как можно более веселей рассмеяться:
- Видел фильм «Маленький беглец»? Там японский мальчик моего возраста на попутках добирался до Москвы, чтобы научиться играть на скрипке. Не зная языка, в чужой стране! И добрался ведь, и выучился! А у меня задача куда скромнее! Тем более, в родной стране, - потухшим голосом закончил я. Помолчали, разглядывая проносящийся пейзаж.
Я представлял,. какие мысли бродили у Володи в голове: как он сможет просто взять, и высадить ребёнка посреди дороги? Такого маленького и беззащитного? Что он будет делать? Уговаривать вернуться? Точка невозврата ещё не пройдена!
Нет, возвращаться – плохая примета, один раз уже вернулся, спасибо.
Эти хорошие, добрые люди просто не знают, что усыновить меня в наше время просто нереально. По показателям здоровья даже их собственный сын не был бы готов дляна усыновленияе. По уровню дохода, возможно, подошли бы. Неплохой дом, однополые дети, не надо отдельной комнаты..
А почему я думаю, что по здоровью не подойду? Хорошее у меня здоровье!
Только вот, ещё одна загвоздка: для того, чтобы меня усыновить, сначала надо вернуть, где взял, потом приехать, и написать заявление, после чего ждать решения комиссии. Делать всякие запросы, нет ли у меня родственников, какое у меня наследство, и что-то там ещё. В общем, пока соискатель не отступится.
Так я играл, вспоминая законы. Потому что Кодекс надо чтить, а, чтобы его чтить, надо знать, что чтить. УК РСФСР мы учили, как домашнее задание. Все статьи я не запоминал, кода надо, напомнят, а вот то, что такое хорошо, иа что такое плохо, я запомнил.
Кому принадлежит ребёнок, я тоже знал. Государству. Родился где? Принял гражданство, тебя лечат и учат за счёт государства. Семья под надзором государства, в школе пионерия, комсомол, потом партия.
Окончил школу, призвали в армию, опять же на государственном обеспечении, где за тобой неусыпный надзор. Институт? За счёт государства, там тоже комсомол и партия наблюдают за тобой, воспитывают, ставят на правильный путь..
Если маленький человек в беде, государство придёт на помощь, заберёт у нерадивых родителей, определит в детский дом, накормит и даст крышу над головой, устроит на работу после выпуска.
Отдавать своих детей государство не любит.
Беглецов сурово наказывает, потом, по-отечески пожурив, принимает в свои объятия.
В общем, вы понимаете, почему я не мог поддаться ни на какие уговоры.
Ещё я не понимал такого упорства преследователей. Может быть, им нужен мой отец? Чтобы надавить на него, заставить выполнить какую-то работу? По специальности.
Может, правда, выйти наоборот, и озверевший папа перебьёт их всех – всех, кто дорос до тележной чеки. Или вообще всех, чтобы прервать их бл…ий род…
Я настолько углубился в свои думы, что не обращал внимания, что происходит на дороге. А зря!
Впереди стоял пост ГАИ. Из «козлика» с белой на синем крупной надписью вышел сотрудник в белой портупее, и показал жезлом, куда припарковаться. Я не успел нырнуть вниз.
Сердечко бешено застучало, адреналин заставил всё тело задрожать от напряжения.
«Спокойствие! Только спокойствие!», - голосом Карлсона предупредила Лиска. И я выдохнул.
Володя, бросив предупреждающий взгляд на меня, чтобы я сидел тихо, вышел, достав документы.
Чтобы было слышно, о чём они говорят, опустил стекло. Двигатель урчал негромко, и были слышны обрывки разговора:
- Сын… напросился в поездку… в опилки…, - что за «опилки»? Меня – в опилки? Или так называется то, что отпиливают от бревна. «Макаронник», это, вроде, когда края у доски отпиливают.
Наконец Володя опять забрался в кабину, вытер пот со лба, а гаишник, когда проезжали мимо, улыбнулся мне,. и шутливо отдал честь. Я быстро надел пилотку и ответил. Гаишник развеселился и помахал рукой, я тоже широко улыбнулся. Как же приятно увидеть хорошего человека!
- Что, весело? – спросил Володя, - А у меня поджилки трясутся.
- У меня тоже, - признался я.- А что за «опилки»? – Володя изумлённо посмотрел на меня, потом рассмеялся:
- Подслушивал? Молодец! Это пионерлагерь от леспромхоза. Вообще-то называется «Сосновый бор», это в простонародье, «опилками» называют. Я сказал, что везу тебя в лагерь. Вообще-то возят в лагерь организованно, но я сказал, что ты напросился со мной.
Я достал карту, и стал внимательно её разглядывать. Оказывается, до поворота до леспромхоза осталось километров пятьдесят, потом, проехав вперёд ещё немного, километров двадцать. можно увидеть поворот к пионерлагерю. Очень интересно! Можно с комфортом переночевать. Я улыбнулся, вспомнив предыдущую эпопею с лагерем. Может, опять в девочку? Очень весело было, даже к мальчику девочку приревновал! – я прыснул в ладошку, потом звонко рассмеялся.
- Чему веселишься? – хмуро спросил Володя.
- Да так, вспомнил лагерь. А там на самом деле сосновый бор? – Володя кивнул:
- Да, Лёху возил прошлым летом. Ему не понравилось, дисциплина, говорит, надоело строем ходить. А у вас, говоришь, всю жизнь так?
- Ну да, - согласился я, - в принципе, это неплохо. Но, понимаешь, когда всю жизнь живёшь по указке, выходя в люди, детдомовцы теряются, не знают, что делать со свободой. Их неохотно берут на работу, потому что, испытав шок, от перемены условий жизни, у них поначалу всё валится из рук. Надо немного потерпеть такого, с пониманием отнестись к подростку, а не ругать постоянно. Разочаровавшись в такой жизни, ребята сходятся совсем с другими людьми…, - Володя очень странно посмотрел на меня, но промолчал. Опять меня занесло. Ну а что? Не правда, что ли? Приходит вчерашний мальчишка на тот же завод, а его гоняют, не как ученика, а как мальчика на побегушках, в том числе за сигаретами и водкой. А потом говорят, что ни на что не способен, да ещё и ворует…
Вот и поворот. Володя затормозил, остановился. Посмотрел на меня вопросительно. Я отрицательно покачал головой, подал ему руку. Очень осторожно Володя пожал её. Тогда я открыл дверь, вылез сам и вытащил свой рюкзак.
Просунув руки в лямки, вскинул его за спину, пошевелил лопатками, проверяя,. удобно ли,. и встал на обочине, чтобы пропустить жёлтый лесовоз, ставший почти родным.
Хлопнула дверца, из-за длинного капота выбежал Володя с небольшой сумкой. в руке:
- Саша! Подожди! – Володя подбежал ко мне, с ходу обнял, крепко к себе прижал.
- Саш, тут Маша собрала мне в дорогу, возьми!
- Зачем? – удивился я, - Мне тоже собрала. Мне всё не съесть, пропадёт!
- А ты сделай, чтобы не пропало! – сердито сказал Володя.
- А ты что будешь есть? Я доберусь до лагеря, там накормят, а ты? По дороге ни одного посёлка! Папа Володя, не надо! Если хотел просто попрощаться, давай, ещё раз обнимемся, только не проси остаться, мне и так нелегко. Хорошо? – я требовательно посмотрел Володе в глаза.
Володя держался с трудом. Но всё же решился. Ещё раз обняв меня, сел в свою машину и уехал, обдав меня волной воздуха, наполненным запахом разогретого металла и сожжённой соляры.
Когда прицеп скрылся за поворотом, я облегчённо вздохнул и пошёл на Восток.
Пройдя около километра, увидел недалеко от дороги обустроенную стоянку для автомобилей и стол с лавками. Почувствовал, что пора бы перекусить.
Осмотрев окрестности, увидел родничок, выложенный камнем, подальше – будочка известного назначения, которую я сразу проверил на наличие удобств. По достоинству их оценив, помыл руки и развернул свои припасы.
Не успелв съесть и половины, как подъехала «Алка». Белая нарядная фура остановилась на стоянке, из неё вышел водитель лет сорока, для меня совсем старик, и подошёл к моему столику.
- Привет, пионер! Приятного аппетита! Куда путь держишь?
- Спасибо! В пионерлагерь, вестимо! – ответил я, отправляя в рот вкуснейший кусок бутерброда, состоящий из бекона, сыра, варёного яйца, в прикуску со свежим огурчиком.
- Позволь, я тоже рядом расположусь?
- Конечно, дядя! – рассмеялся я.
- Спасибо, племянничек! – улыбнулся дядя. Принеся баул со съестным, он разложил на столе снедь, предложив мне попробовать угощение его жены, стал рассказывать о своей семье, детей-подростков, которые «совершенно отбились от рук». Все шофёры-дальнобойщики словоохотливы, долгое молчание развязывает языки.
Я слушал рассказ вполуха, думая, как напроситься к нему в попутчики.
- А ты, как здесь оказался, один? – задал мне вопрос дядя.
- Да, - махнул я рукой, - Немного заблудился. У нас ориентирование по местности, дали карту, компас я потерял, сейчас вот, нашёл неплохое место, решил перекусить, потом пойду в лагерь. Вы не знаете, где он? – спросил я, открыто глядя дяде в глаза.
- Знаю! – удивлённо сказал тот, - Далеко ты забрался!
- Я домой бегал!! – доверительно сказал я, - Видите, собрали мне на дорожку. Может, подвезёте до поворота?
- Довезу, конечно. Но, сдаётся мне, что ты врёшь!
- В чём? Что в лагерь еду? Или то, что домой бегал?
- Про спортивное ориентирование. Похоже, в «зарницу» играете? Меня в заложники не будешь брать? – засмеялся водитель фуры. Я заинтересованно посмотрел на него.
- Но-но! – погрозил он мне пальцем, - Не втягивай меня в свои игры! Знаю я вас! Однажды такой же малыш уже обманул меня. Я в засаду попал! – захохотал дядя.
- Не буду я вас заманивать в засаду, - вздохнул я, - помогите проехать полосу противника, и я привезу карту в свой штаб, - Я вынул из кармашка на рюкзаке краешек карты.
- Не обстреляют меня? Шины не проколют?
- Я спрячусь, на полке.
- Добро! Помогу такому симпатичному молодому человеку! – улыбнулся дядя, слегка стукнув меня по плечу.
Собравшись,вернувшись. мы пошли к машине. Я залез в довольно обширное нутро кабины, спрятал рюкзак, сам забрался на спальное место и задёрнул шторки.
Двигатель зарычал, и наш автомобиль побежал по шоссе.
Разговаривать таким образом было не совсем удобно, но я не был склонен к разговорам, а водитель уже выговорился, и. уверенно вёл тяжёлую машину.
Так мы ехали довольно долго, потом резко затормозили и остановились.
- Куда, под колёса лезете?! – закричал водитель, выглядывая в окно, - Жить совсем надоело?!
Никто не ответил, просто открылась дверца со стороны пассажира, и в кабину решительно влез мальчишка, почти в такой же форме, как у меня, только на голове у него был берет.
Шумно дыша, он осмотрел кабину, заглянул за шторку, никого не нашёл и покинул автомобиль.
- Пропускай! – крикнул он кому-то, - Чисто! Никого нет!
Водитель, тихо ругаясь, тоже заглянул за шторку, пробормотал:
- Когда успел? На ходу выпрыгнул? Чудеса! – воткнул скорость и разогнал машину, что-то ворча.
Я снова улёгся на полкеу, поглядывая, однако. в боковое окошко. Когда отъехали на приличное расстояние, я перебрался на переднее сиденье со словами:
- На повороте не забудьте притормозить.
- А? Ох! – Водитель резко затормозил, я чуть не вылетел в окно!
- Осторожнее! – испугался я.
- Ты откуда?! – воскликнул дядя, округлив глаза.
- Вы что, дядя? – в свою очередь удивился я, - Вы же обещали меня подвезти до лагеря! «Сосновый бор», не помните?
- Помню! – согласился водитель, - Ну вас, с вашими играми! Заикой оставите!
- Ничего не понимаю! – пожал я плечами, - Почему заикой?
- Ни почему! – рассердился шофёр, притормаживая у грунтовки, уходящей направо, - Приехали, выходи!
- Спасибо, дядя! – сказал я, выходя, - Передавайте привет Вальке и Пашке!
- Передам! Обязательно передам! – улыбнулся водитель, помахал рукой, и отправился дальше.
Сначала я любовно развернул пионерский галстук, который гладила мне Лиска, вынув из пакетика, повязал его красивым узлом, надел на голову пилотку.
Потом влез в лямки рюкзака и пошёл по дороге, ведущей к лагерю. На это указывал дорожный указатель с соответствующей надписью: «П.Л. «Сосновый Бор» 5 км.». Однако, не очень близко.
Но делать нечего, я взял темп и легко шёл по обочине, разминая ноги.
«Сосновый Бор»
Примерно через час показался забор, шлагбаум и будка дежурного при нём. Из будки вышел мальчишка лет тринадцати. В чёрных шортах, чёрном берете, белой рубашке с красным галстуком.
Я отсалютовал, мальчишка ответил.
- Куда? – спросил дежурный, внимательно разглядывая меня.
- К начальнику лагеря, товарищу Дынину! – ответил я, оглядывая видимую отсюда часть пионерлагеря.
Ну нифига себе, лагерь! Двухэтажные кирпичные коттеджи, цветники кругом, сосны вокругом высоченные, воздух чистейший!
- Как вы надоели со своими подколками! – возмутился мальчишка, - Арбузов его фамилия! Евгений Олегович! Запомни, и не перепутай, смотри. Здесь его нет, он в палаточном городке.
- Жить что ли, здесь будем? – указал я на коттеджи
- Раскатал губу! – усмехнулся дежурный, - Раньше надо было приезжать! Сейчас всех выселили в поле, там палатки поставили. Здесь начальство будет отдыхать. Пока порядок наводят, вот и нет никого..
- А ты чего здесь? – спросил я.
- Заворачивать таких, как ты! – ответил пионер, - Видишь, тропинка? Топай по ней, доберёшься до лагеря, там спросишь товарища Дынина! – усмехнулся мальчишка, - А ты не из этих? – мотнул он головой в сторону коттеджей, - Не сынок?
- Не сынок, - ответил я, - а что, есть такие?
- Есть, - недовольно ответил дежурный, - они пока вместе со всеми. А у тебя папка, что,. дальнобойщик?
- Откуда знаешь? – удивился я.
- Выглядишь, как пижон. Переоденься, если есть во что.
- Спасибо за совет! – улыбнулся я мальчишке и углубился в заросли, куда вела тропинка.
Найдя подходяще место, переоделся в выгоревшую футболку и «сиротские» шорты. Кеды и так были пыльные. Снова накинул лямки рюкзака на натруженные плечи и двинулся дальше. Через полчаса я услышал детские голоса, верхушки больших десятиместных палаток, и вышел к палаточному лагерю, устроенному на обширном поле.
Место было довольно живописное, вокруг смешанный лес, со стороны основного лагеря подступал сосновый бор, деревья с голыми стволами и зелёной кроной в вышине.
Надо слазить наверх, подумал я, оттуда, наверное, открывается чудесный вид на озеро!
Большое озеро виднелось среди палаток.
Палаточный городок был обнесён дряхлым забором, в котором был снесён приличный кусок, через который и вела довольно широкая тропа, по которой я пришёл.
Выйдя на «улицу», я покрутился, не зная, куда пойти, потом увидел флагшток со знаменем и стоящим рядом постовым. Я подошёл к нему.
- Мне куда? – спросил я постового.
- Ты что, не знаешь, что с постовым у знамени нельзя разговаривать? Вон, у девчонок спроси! – сердито ответил мальчишка. Он был старше меня года на три, и смотрел свысока.
Я осмотрелся и увидел девочек, чем-то занятых у палаток. Я решил познакомиться с ними.
- Девочки, а, девочки! А как вас зовут? – спросил я. Девочки критически оглядели меня и спросили:
- Чё надо?
- Фу, как некультурно! – сморщился я, - Мне сказали, что вы знаете, куда мне идти.
- Конечно, знаем! – сказали девочки, и послали по известному направлению.
- Ого!! – удивился я, - А точнее, можно?
- Какой ты настырный! – сказала самая красивая, - Иди вон к той палатке, крайней. Там малыши живут, кажется, у них есть свободные места.
Я поблагодарил и пошёл искать малышей. Когда подошёл, из палатки выбрался мальчик лет восьми:
- Ты к нам? – улыбнулся он щербатой улыбкой, - заходи, у нас есть ещё места!
Я зашёл в большую палатку, где были установлены по кругу двухъярусные нары, нашёл свободное место и бросил туда рюкзак.
- Меня Вадик зовут, - представился мальчик.
- Саша Ниточкин, - ответил я.
- Ниточкин? – переспросил весёлый Вадик.
- Ну да! Чем хуже Инночкина?
- А! – засмеялся Вадик.
- Где ребята? – поинтересовался я.
- Кто где, - махнул рукой мальчик, - осваиваются. Я палатку охраняю с вещами.
- Хорошее дело! – согласился я, - Давно переехали?
- Второй день. Большие пацаны в войнушку играют, «Зарница» называется, а мы здесь, порядок наводим. Ещё эти, - сморщился он, - сынки начальников лазят тут. Скорее бы их забрали.
- Вредные? – мальчик только рукой махнул.
- Пляж у вас как, хороший?
- Нормальный, только купаться нельзя, если кто без спросу в воду войдёт, исключают из лагеря.
- Что так?
- Не оборудован ещё. Нет вышки для спасателей, лодок.
- Ясно, в основном лагере всё это есть?
- Конечно! Но здесь лучше.
- Ночью не холодно?
- Мыа спим в куче, так теплее, - я хмыкнул.
- А где здесь умывальник, туалет? – мальчик показал направление. Оказывается, эти удобства находились не так далеко от нас. Проверил и то, и другое, потом вернулся к «своей» палатке.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги