Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

Разум часто мешает инстинктам выжить. Инстинкты велят обучаться, а разум думает, что и без обучения всё знаю! Сколько я получал за это плюх! И правильно, когда начали обучать, оказалось, что мало что знаю в этой жизни, даже читать и писать пришлось учиться заново. Особенно писать, маленькие пальчики не подчинялись разуму.

Да и забыл я, что было в эти годы, тем более, что многое было не так, как я помнил. Или память оказалась ложной. Так что я перестал барахтаться, стал развиваться, как и положено ребёнку: с рождения, постепенно. Так и дожил до девяти лет.

Взрослым девять лет кажутся годом, а для ребёнка это целая жизнь, и то, что было шесть лет назад, для ребёнка всё равно, что шестьдесят для взрослого. Такая же древность.

Разница между трёхлетним и девятилетним человеком страшно велика.

Устроюсь, напишу фантастический рассказ, или повесть, о своей прошлой жизни, пошлю в журнал, под каким-нибудь псевдонимом. К сожалению, не напечатают, а интернета ещё нет.

Ну и что?! Напишу сейчас письма!

Я достал тетрадку, конверты, и, с бьющимся от радости сердцем, начал выводить на листе бумаги, высунув от усердия кончик языка:

«Милая моя, любимая девочка!..».

Остановка. Я вышел посмотреть, что за станция такая?

Слюдянка! Посмотрел на перрон, и обалдел: по платформе метался Родька! Я бросился на выход.

- Саша, ты куда?! Стоянка две минуты! – закричала мне вслед проводница, я не слушал её, со всех ног мчался к своему другу.

Я и не думал, что за три часа так соскучусь!

Родька схватил меня в объятия, прижал к себе:

- Сашенька! Я попросил папу обогнать поезд, чтобы попросить у тебя прощения!

- За что?! – поразился я.

- За всё! Особенно за то, что разнылся на прощание.

- Ну, это всякий...

- Не всякий! Ты не такой человек! Что мне делать, Сашенька? Я так тоскую по тебе!

- Сходи в детскую церковь, Родик, поставь мне свечку за здравие, помолись иконе Божьей Матери, чтобы даровала тебе покой и счастье. Помнишь, мы с тобой ходили?

- Помню, Сашенька! Обязательно так сделаю!

- Саша, скоро отправление! – услышали мы.

К нам подошли родители Родьки.

- Спасибо тебе, Сашенька!

- За что?!

- За нас спасибо, и, особенно, за Родиона. Знаешь, какой он был эгоист? Теперь мальчика не узнать! – сказала тётя Марина, отрывая его от меня.

- Саша, поезд отходит!

Родька вырвался и снова обнял меня, порывисто поцеловал:

- Я всегда буду тебя помнить, Сашенька!

Как тебе не стыдно! – корил я себя, заскакивая в вагон уже на ходу. Родька шёл следом, потом побежал. Я уже боялся, что он упадёт с платформы, но там стояло ограждение.

Долго он ещё махал вслед рукой, пока Тамара Михайловна не затащила меня внутрь.

Тогда я отправился в своё купе. Ещё много писем надо написать.

Написав все письма, я проверил, не забыл ли кого, потом решил отдать проводнице, чтобы бросила в почтовый ящик на станции. А вот и она!

- Саша, пойдёшь в вагон-ресторан обедать, или сюда заказать?

Я немного подумал. Пойти в ресторан? Посмотреть, кто едет со мной? Может, есть кто из детей, познакомиться бы.

Вечером схожу! – решил я, и сделал заказ в купе. Когда проводница ушла, почесал репу и подумал, что за услуги надо давать на чай. Сколько? Наверное, рубля хватит!

Раскрыв журнал, увлёкся рассказом, даже не заметил, как прошло полчаса. Принесли мне обед, в судках, как когда-то мне носила проводница в первый мой побег.

Быстро всё съев, я решил всё же сходить вечером в вагон – ресторан, потому что маленький я ещё, неудобно сидеть за столом в купе, пришлось стоять на коленях. А там есть детские столики? Надо спросить.

А то попроситься кушать в купе проводника, там, почему-то удобнее.

Собрав судки, я опять улёгся на диване, с журналом, пока не захотелось в туалет.

Проводница мне объяснила, что в этом вагоне есть два туалета: один общий, для всех, и один женский. Мне положен женский туалет, чтобы в него попасть, надо взять ключ у неё, под роспись, потом сдать.

Любопытство разобрало меня, и я пошёл к проводнице. Взял ключ, расписался, поставив номер купе, и открыл дверь в женский туалет.

Был приятно удивлён. Чистота, порядок, всё блестит, унитаз хромированный, сидушка чисто вымыта.

зеркало прямо венецианского стекла. Посмотревшись в него, я сел на унитаз.

Даже окно, и то помыто, не говоря о хромированной ручке, за которую удобно держаться при качке.

Так-как туалет женский, унитаз функционировал ещё и как биде.

Убедившись, что всё работает, я покинул сверкающий чистотой туалет с лёгким недоумением.

Разгадка мне стала понятна сразу. Проводница, получив ключ, пошла проверить состояние туалета после моего посещения.

Понятно, решил я, если нагадишь, будешь ходить в общий. Надо будет проверить что там делается.

Довольный такой жизнью, я поскакал в своё купе, и встал, как вкопанный: одно купе было открыто, и там, за столом, сидела девочка!

- Ну, что встал? Проходи! – услышал я сердитый женский голос, и дверь купе захлопнулась перед моим носом. Я не ушёл, не поняв такой грубости. И правильно сделал, потому что дверь скоро открылась, и оттуда выглянула симпатичная мордашка. Мордашка улыбнулась, и спросила:

- Ты кто?

- Я Саша, - ответил я мордашке.

- Я спрашиваю, ты мальчик, или девочка? – я удивился вопросу, потом понял, что причёска и макияж у меня девчоночьи, а костюмчик мальчишечий.

- Пойдём, выясним! – весело сказал я, не стоя на месте, а слегка пританцовывая от радости, что можно скрасить вечер.

- Мама, можно, я схожу в гости? – обернулась девочка в купе.

- Кокой у тебя номер купе? – спросила она меня. Я назвал, девочка повторила, и была отпущена.

- Ух ты! – восхитилась девочка, когда вошла в моё купе, - А где твои родители?

- Я один еду, – ответил я гордо.

- Тебе не скучно, одному?

- Скучно. Потому и пригласил тебя, поговорить, поиграть.

- Вот бы здесь остаться! У нас плохо, с нами едут двое мужчин, воняют, храпят ночью…

- Оставайся со мной, места хватит!

- Нет, мама не разрешит с мальчиком.

- Почему? – удивился я, - Тебе сколько лет?

- Девять.

- И мне девять! Ну что, остаёшься?

- До вечера можно, а потом… - девочка вздохнула, села на диван, попрыгала, - Мягко!

- Давай, я стану девочкой, - решился я на неудобство.

- Как это? – удивилась гостья.

- Отвернись! – девочка послушно отвернулась, а я скинул маечку, и быстро надел сарафанчик, затянул поясок, оглядел себя в зеркале двери.

- Можешь повернуться, - таинственным голосом сказал я.

- Ой! – сказала девочка, - А где мальчик?

- Какой мальчик? – удивился я, - Тут не было никакого мальчика, тут я живу.

- Разыграл! – засмеялась девочка.

- Не разыграл, а разыграла, - поправил я, и в это время в дверь постучались, я разрешил войти.

Вошла незнакомая мне женщина.

- Света, ты здесь? А где тот мальчик?

- Какой мальчик, мама?

- Который тебя позвал к себе.

- Это была Саша, - показала Света на меня.

- Саша? – Светина мама слегка смутилась, - Извини, Саша, я наверно, грубо с тобой разговаривала?

Ты хочешь поиграть со Светой?

- Да, мы хотим до ужина поиграть вместе, а то нам скучно.

- Хорошо, девочки, я позову на ужин. Я пойду?

- Да, мама! – разрешила Света. Когда её мама ушла, Света захихикала:

- Какая ты!

- Какая? – не понял я.

- Как принцесса! Гордая!

- Иначе нельзя! Растопчут, и не заметят! – Света звонко рассмеялась.

- А чем ты занималась, одна? – поинтересовалась она.

- Журналы выпросила у проводницы, газеты вот, свежие. Знаешь, наш «Пионер» уже на Луне!

- Да ты что?! Дай почитать!

Я подал ей «Пионерку», Света увлечённо стала читать.

- А я и не знала! – радостно призналась она, - Мне интересно всё, что связано с космосом, люблю читать фантастику.

Я удивился, и чуть было не сказал всё, что думаю о девочках, да вовремя прикусил язык.

- У меня в журналах много фантастики, - показал я стопку.

- Можно почитать? – спросила Света.

- Конечно, оставайся, читай. Может, переоденемся по – домашнему? А то в платьях удобно гулять, а валяться удобнее в шортах и майке. У тебя есть?

- Нет, - почему-то покраснела Света, - мама считает неприличным надевать мальчишечью одежду.

- Ты и брюки не носишь?

- Нет, - покачала головой Света, - все подруги носят, а мне не разрешают.

- Ну и ладно, а я переоденусь, можно?

- Можно! – захихикала Света, - Ты так похожа на мальчика! Мама не разрешает с мальчиками дружить, - вздохнула девочка.

- Как это? – поразился я, - С кем же нам дружить?!

- С девочками. У меня нет настоящих подруг, они какие-то глупые, до сих пор в куклы играют, принцесс рисуют, потом вырезают и надевают им всякие наряды, тоже рисованные. Ты не играешь в куклы?

- Нет, я уже выросла. Маленькая была, играла, - сказал я правду. Мне Лиска делала матерчатые куклы, которые я очень любил, разговаривал с ними, как с живыми. Для меня всё, что связано с сестрой было святым, всё, до чего она дотрагивалась…

А эти, которые по охране детства? Пришли и всё растоптали!

Наверно, моё лицо изменилось, потому что Света спросила, что случилось.

- Да так, вспомнились детские игрушки, - ответил я, снова переодеваясь в удобный костюмчик.

- Давай, я тебе лучше фокусы покажу.

Я показывал фокусы, вынимал из воздуха предметы, снова прятал, почти не скрывал, куда они деваются, а Света смотрела, открыв рот, и ничего не могла понять.

- Покажи ещё! – просила она, не в силах оторваться от бесплатного представления. Все дети любят цирк. А тут такие фокусы! Я даже ленточку у неё на косичке развязал, а она не заметила!

Удивительные существа дети! Впрочем, взрослые тоже. Когда научишься какому-нибудь мастерству, всегда удивляешься, как другие не видят таких элементарных вещей?!

Например, играя в карты с шулерами, я вынимал из колоды нужные мне карты, а они не видели! Я отказывался верить своим глазам!

Так и здесь. Я вынимаю её бантик, будто из своего уха, а Света сидит, и не поймёт, что что её бантик.

- Не поняла? – спрашиваю я её. Она отрицательно трясёт своей очаровательной головкой.

Я «съедаю» бантик, запиваю минералкой и развязываю второй. Волосы у Светы сейчас рассыплются, мама ругать будет.

- Сейчас поняла? – спрашиваю, доставая этот бантик у себя из-за пазухи. Из Светиной мне как-то неудобно.

- Опять нет? А где твои бантики? Не узнаёшь? – Света хватает свои косички, и замирает:

- Ты волшебник?

- Нет. Я не могу незаметно завязать бантики, только развязать.

- А где второй бантик? Ты зачем его съел?!

- На память, - пожал я плечами, - если жалко, сейчас отрыгну.

- Не надо! – в ужасе говорит девочка, а я уже не могу, падаю на диван и хохочу, не в силах показать, как выходит изо рта лента, вытягиваю из шортиков…

- Саша! – вскочила девочка, - Это уже слишком! Так только мальчишки могут шутить!

- Она у меня в руке всё время была, успокойся, Свет, - немного испугался я, что девочка сейчас обидится и уйдёт.

- Как в руке? – удивилась она, - Ты же показывал руки? И рукавов у тебя нет. Это папа так говорит, когда в цирке фокусник фокусы показывал, что он зайца в рукаве прятал…

- Это, Саша, называется ловкость рук, а не волшебство. Обман. Смотри, - я спрятал ленту в кулачках, дунул туда, открыл пустые ладони, повернул тыльной стороной, потом снова сложил ладошки, открыл с двумя лентами.

- Поняла? Это же очень просто! Вот есть лента, видишь? Вот нет ленты. Догадалась?

- Ничего не понимаю, - упала девочка на диван, до этого буквально носом елозила по моим рукам.

- Я, наверное, неспособная.

Неспособная! Я фыркнул. Все хотят получить способности, ничего к этому не прикладывая. А когда к твоей родной попе прикладывают хорошо вымоченный прут, откуда только способности берутся!

- Свет, - предложил я, давай, я тебе косички заплету?

- А ты умеешь? – раскрыла свои глазищи девочка, - Ой! А что ты не умеешь делать?

- Обижать красивых девочек! – серьёзно казал я.

- Только красивых? – кокетливо улыбнулась Света.

- Не только, но ты очень красивая, - ничуть не покривил я душой, забираясь на диван с ногами и устраиваясь за спиной Светы. Осторожно расчесав мягкие локоны девочки, я принялся осторожно их заплетать, вплетая ленточку. Я никогда ещё этого не делал, но видел, как делали это девочки из того отряда, где я жил, притворяясь девочкой. Честно скажу, что это большое удовольствие – заплетать косы девочке, особенно когда видишь, что ей тоже это очень нравится. она даже немного огорчилась, когда я красиво завязал последний бантик и спрыгнул с дивана, чтобы полюбоваться на свою работу.

Пока играли, подошло время ужина. Я переоделся, и мы со Светой побежали в вагон-ресторан. Где он находится, Света уже знала.

К моему удовольствию, здесь были столики для детей, которые не все были заняты. Двоих подростков попросили пересесть, хотя им здесь было удобнее.

- Саша, а ты покажешь маме какой-нибудь фокус? – тихонько спросила у меня Света.

- За столом неприлично показывать фокусы, - строго сказал я, кладя на колени салфетку.

В своё время мне доставалось за фокусы за столом, когда прятал еду, сказав, что всё съел.

А Света смотрела на меня, открыв рот. Потому что в меня буквально вбили правила поведения за столом в общественном месте. Спинка прямая, руки на весу, вилка в левой, нож в правой, ложка, ложечка, вилка, вилочка, нож, ножички…

Кто только выдумал эти чёртовы правила! Так я думал, когда учили. Теперь всё выполнял на уровне инстинктов. Зачем мне это надо было? А догадайтесь!

Мама Светы приглядывала за нами, и наверняка подумала, что я из благородной семьи.

На ужин подавали бифштекс с яйцом и рис на гарнир, чай с печеньем.

Мне приходилось тихонько делать замечания Свете, чтобы не баловалась за столом, кушала не быстро, и не медленно, тогда не придётся ждать других и не заставлять ждать себя. Показал, как надо промакивать губы салфеткой.

Конечно, выйдя из-за стола, я опять превращался в маленького озорника, но это уже за дверями ресторана, где детям позволено почти всё.

Мы решили отпросить Свету ко мне на ночь.

Мама сначала зашла к нам в купе, убедилась у проводницы, что я в самом деле еду один, разрешила, со вздохом покидая нас. Потом принесла постельное бельё девочки.

- Света, можешь переодеться в пижамку, так вам будет удобнее играть. Я смотрю, Саша сразу переодевается. Саша, меня называй Софья Васильевна. Хорошо?

- Да, Софья Васильевна! - заулыбался я. Мама Светы погладила меня по голове, но ничего не сказала, оставив нас одних.

А мы переоделись и решили, после ужина, спокойно почитать, валяясь на диванах.

Потом немного поговорили, перед сном. Света сказала, что учится в школе с математическим уклоном, приходится далеко ездить. Обещают, правда, открыть ещё одну, в их районе.

Папа у них в рейсе, обещает прийти скоро. Света очень любит своего папу.

Я слушал всё это, как добрую сказку. Когда Света спросила, кто я такая и откуда, я не мог ни соврать, ни сказать правду.

- Света, можно, я расскажу о себе в следующий раз? Не обижайся, ладно? Давай спать!

Света всё-таки слегка обиделась, но ничего не сказала, согласившись со мной, что пора спать.

Ночью мне приснилась Лиска. Живая и весёлая.

- Мальчик мой любимый! – целовала она меня, едва не задушив в объятиях, - Как я по тебе соскучилась!

Я мурлыкал от счастья, тая в её руках. Лиска посадила меня к себе на колени, я растворялся в блаженстве.

- Мама! – шептал я, счастливо улыбаясь.

- Сыночек! – соглашалась Лиска, ласково прикасаясь к моим губам своими тёплыми и мягкими губками. У меня в животе будто поселился ласковый котёнок.

- Сашенька, ты немного подрос, возмужал даже, - говорила Лиска, слегка отодвинув меня от себя.

- Не хочу, - ответил я, - я маленький мальчик, мама…

- Всем приходится взрослеть, - почему-то вздохнула Лиска, - даже таким маленьким мальчикам, как ты. Пора мне, маленький мой. Обещай мне, что не сдашься, не сломаешься, выживешь. Обещаешь?

- Да, мамочка, я всегда тебя слушался, - насторожился я.

- Вот и хорошо, - Лиска поставила меня на пол, встала сама, поправила платье, сказала строго:

- Не вздумай реветь! Прощай, мой любимый мальчик, я пойду, кончилось моё время.

- Мама! Почему?! – но Лиска уже удалялась, не сходя с места. Смотрела на меня и становилась всё дальше от меня.

- Мама! – закричал я, пытаясь кинуться за ней, но Лиска уже растворилась в голубой дали.

Я проснулся весь в слезах, подушка тоже была вся мокрая от слёз.

«Это сон! – обрадовался я, - Всего лишь сон!». Немного успокоившись, я позвал:

«Лиска, ты мне сейчас приснилась! Как будто покидаешь меня. Скажи, что это неправда, что ты всегда будешь со мной?!».

Мне никто не ответил. Внутри поселилась звенящая пустота. Я вдруг понял, что я не выдумал Лиску, что она на самом деле была со мной, предупреждала об опасности, помогала найти правильное решение, советовала мне, как поступать в трудные моменты.

Теперь я остался совершенно один, даже мысленно мне не к кому обратиться.

Приеду, схожу в церковь! Это была последняя связанная мысль, после чего у меня из глаз потекли слёзы, и я безудержно разрыдался.

Проснулась Света, пыталась узнать, что со мной, но я не мог ничего говорить, только рыдал.

Тогда Света убежала, и привела свою маму.

Софья Васильевна сначала просто утешала меня, потом посадила к себе на колени и послала Свету к проводнице, за аптечкой.

Дала мне понюхать нашатырный спирт, налила какой-то дряни в стаканчик. Я выпил, мне стало лучше, я захотел спать. Но Софья Васильевна не отпустила меня, так и держала на коленях, устроив мою голову у себя на груди, и напевая что-то ласковое.

- Что с ней? – шёпотом спросила Света.

- Приснилось что-то, может, о маме вспомнил. Это мальчик, Света.

- Мальчик?!

- Ну да, мальчик, я сразу это поняла. Но, если притворяется девочкой, значит, так надо. Не говори ему, что знаем об этом, когда проснётся, ладно?

- А он спит?

- Сейчас заснёт покрепче, положим в постельку… - это были последние слова, которые я слышал.

Проснувшись в другой раз, я долго не открывал глаза, безуспешно пытаясь позвать Лиску.

Но организм властно требовал подъёма. Пришлось подняться. Света сидела на своём диване, листая журнал.

- Проснулась? – обрадовалась она.

- Ты всё знаешь, - отвёл я взгляд.

- Ну и что? – пожала плечами девочка, - Мама сказала, что, если ты притворяешься девочкой, значит, так надо. Правда? Ты расскажешь мне? – я отрицательно покачал головой.

- Почему? – слегка обиделась девочка.

- Это слишком опасно для тебя, Света, не надо расспрашивать меня ни о чём.

- А что тебе приснилось? Что-то страшное? – я кивнул, ругая себя последними словами. Ведь обещал Лиске не плакать. Если бы не плакал, не вытащили бы меня из постели в мальчишеских трусиках, по которым любая внимательная женщина определит пол ребёнка.

Молча собрав мыльные принадлежности, пошёл в туалет.

Что теперь будет? – думал я, умываясь, - Познакомился со Светой, чтобы сойти с поезда вместе с ними, будто одна семья, сбить с толку ищеек, если они будут встречать меня. А теперь? Сойти в Уссурийске? Потом на электричке, посмотреть, куда ходят, и поехать. А они уже ходят до Уссурийска? Или на пригородном поезде? Какая разница? Придётся расстаться со своим удобным купе. К хорошему быстро привыкаешь!

Когда вернулся, у меня в купе вместе со Светой была её мама. Я подумал, что она пришла за Светой, и мне сейчас сделают выговор за обман.

Положив вещи в шкафчик, я встал прямо и опустил голову.

- Какой примерный мальчик! – восхитилась Софья Васильевна. – Да, ты заслужил наказание, но, судя по всему, всё это ты сделал не ради озорства?

Я согласился, покачав головой.

- Не расскажешь? – я отрицательно покачал головой.

- Ну, что ж, храни свою страшную тайну. Я разрешу вам дружить, пусть Света здесь ночует, там на самом деле гораздо хуже. Я бы сама к вам переселилась.

Я вскинул голову:

- Переселяйтесь! Мы со Светой на одном диване поместимся!

- Саша! Ты же мальчик!

- Ну и что? Что я, больше места занимаю, чем девочка?

- Я не о том. Нельзя мальчику и девочке вместе спать.

- Почему? – удивился я, - Не думайте, что я глупый, но мы же ещё дети, даже не подростки.

- Вот это меня и пугает, что ты слишком взрослый ребёнок.

- Жизнь такая была, - смутился я.

- Я заметила. Держишься, как аристократ, притворяешься жизнерадостной девочкой, а внутри прячется испуганный мальчик. Так чего ты боишься? – я поднял голову и сказал:

- Того, что меня поймают и убьют. Я ничего особого не натворил. Я кровник. Теперь вы знаете всё, знаете, что рядом со мною быть опасно. Я хотел всего лишь одного: сойти вместе с поезда, будто мы одна семья, потом тихонько отстать, - я затаил дыхание, вцепившись руками в края шортиков.

Софья Васильевна молчала, изучая меня внимательным взглядом.

- Ты только поэтому позвал меня к себе? – спросила вдруг Света. И я понял, какая я свинья.

- Ты мне на самом деле понравилась, - возразил я, - сначала я хотел с тобой просто поиграть, а уже потом решил, что с вами меня могут не заметить. Правда! Мне очень тоскливо одному, - добавил я, глядя в окно.

- Это мы поняли, - сказала мама Светы, - по кому ты плакал? По маме?

- По сестре. Она мне заменила маму. Её убили. Сегодня сорок дней, - я, молча, заплакал.

- Бедненький мой! – Софья Васильевна поднялась, подошла ко мне, подвела к дивану и снова посадила к себе на колени.

- Успокойся, маленький, извини меня за допрос. Ты прав был, что молчал об этих ужасах.

Света села рядом, и взяла мою руку:

- Тебе очень плохо, Саша? – я кивнул. Ужасно было второй раз потерять любимую сестрёнку.

- Кушать будешь? – спросила меня Светина мама.

- Я сюда закажу, - прошептал я, потому что показываться в таком виде на людях решительно не желал.

- Свете остаться?

- Если ей не противно, - хлюпнул я носом.

- Ничуть не противно, - сказала решительно Света, - мама, у него здесь есть умывальник, давай умоем Сашу?

Я подчинился, меня умыли, вытерли полотенцем опухшую рожицу и посадили за стол. Велели ждать.

Я смотрел на проносящиеся за окном унылые пейзажи, и опять ругал себя, за то, что разоткровенничался перед совершенно незнакомыми людьми. Сообщат в милицию…

Не хочется о таком думать. Потому и рассказал им многое, что мама с дочкой показались мне порядочными людьми, достойными доверия.

Через некоторое время принесли завтрак. Мне и Свете. Как и в прошлый раз, пришлось встать на колени, чтобы удобно было кушать. Света развеселилась:

- Ну вот, теперь ты похож на мальчика! А то: фу ты ну ты! Аристократка!

Я даже покраснел.

После завтрака мы решили почитать. Долго я не мог отвлечься от своего горя, не понимал смысла в прочитанном, тогда начал просто листать журналы, разглядывать картинки, и постепенно успокоился. Что теперь горевать? Ничего уже не изменить, тем более, Лиска просила не плакать. От слёз ей только хуже. Если долго плакать, она может вернуться, и будет мучиться. Надо помолиться за неё, чтобы попала в рай.

Я лёг на спину и стал молиться. Слова сами приходили на ум. Я шептал, пока не услышала Света.

- Саша, ты чего?

- Прошу у Мамы, чтобы Лиза попала в рай.

- У какой мамы? – удивилась Света.

- У святой Богородицы.

- Саша, ты что, верующий? Ты, разве, не пионер?

- Пионер, Света, но это ничуть не мешает верить в то, что твой родной человек обретёт покой. Хочешь, когда приедем, сходить со мной в церковь? Там поставишь свечку за здравие своих родителей перед иконой Божьей Матери. Ты, наверное, не знаешь, но все моряки верующие. Трудно оставаться равнодушным, когда перед тобой океан.

- Саша! – Света смотрела на меня широко открытыми глазами, - Ты меня пугаешь! Я обязательно с тобой пойду!

Софья Васильевна перешла к нам в купе. Мы придумали, что оказались дальними родственниками, выяснили в разговоре. Нас со Светой положили на один диван, только укрывались мы разными одеялами. Вполне поместились, диван был достаточно широк для нас.

Долго шептались, пока мама не заворчала на нас. Я рассказывал смешные истории из своих путешествий. Теперь что было скрывать? Света спросила, конечно, есть ли у меня девочка, пришлось рассказать о Ниночке, и Света замолчала, расстроеннорасстроено.

- Я могу быть твоей сестрёнкой, - нерешительно предложила она.

- Спасибо, Светик! – от души поблагодарил я её.

- Бедненький, - обняла она меня, - ты, наверное, много, что скрыл от меня.

- Не надо тебе этого знать, Света, - очень тихо прошептал я, - я даже от себя это скрываю! Пытаюсь забыть.

Так мы теперь ехали, одной семьёй. Узнав, что я мальчик, Света стала стесняться меня, приходилось отворачиваться, когда она переодевалась. Выходить приходилось, если мама просила.

Но это было единственное неудобство, в основном я был рад такому соседству. Мама Светы приходила только ночевать, или что-то сказать, ей казалось, что она нам мешает секретничать.

Нам на самом деле о многом надо было поговорить. Несмотря на свой такой юный возраст, Света была очень умной девочкой, с ней можно было о многом поговорить, особенно она любила слушать меня. А мне было что рассказать. Пришлось даже показать почётную грамоту за спортивные достижения и удостоверение юниора.

Сразу предупредив, что неприятные вещи рассказывать не буду, пытался вспоминать только смешные случаи.

Три дня прошли быстро, мы даже не заметили, готовы были ехать ещё неделю. Но, как бы то ни было, поздно вечером наш поезд прибыл на станцию Владивосток.

Я надел свои знаменитые красные колготки, потому что было зябко, клетчатую юбку и кофточку, надел очки и бейсболку, и мы вышли на перрон.

Маленький рюкзачок, в котором хранились основные мои ценности, я надел на себя, а большой мы со Светой положили в автоматическую камеру хранения, предварительно переложив в маленький мальчишечьи парадные костюмчики.

Пока бегали, Софья Васильевна договорилась с мужчинами, чтобы ей помогли донести багаж до стоянки такси. Там, встав в очередь, дождались машины. Семейство Мелентьевых жило на Второй речке, в районе Рыбачьего, в девятиэтажном новом доме, в двухкомнатной квартире.

Уставшие и сонные, мы приняли душ, и нас опять пришлось положить со Светой на её кровать, потому что других спальных мест не было, а на пол меня Света категорически запретила класть.

Её мама легко согласилась, потому что диван в вагоне был куда более узким, и ничего, выжили!

Света хотела пошептаться перед сном, но у нас ничего не получилось, потому что мы заснули, как только улеглись.

Я ещё успел представить, как прячусь всю ночь от милиционеров в зале ожидания на морвокзале, и мне стало нехорошо.

- Саша, ты весь день собрался проспать? – услышал я, с трудом выплывая из сна.

Первый раз за всё время путешествия я постыдно проспал! Всегда я вставал раньше всех, успевал сделать зарядку и всё остальное, пока остальные дрыхли. А сейчас меня расталкивала девочка!

Но глазки никак не открывались. Впервые я чувствовал себя в безопасности.

- Просыпайся, засоня! – Света смеялась, потом залезла руками ко мне под одеяло и начала щекотать мои рёбрышки. Я хихикал, но вставать не спешил.

- Саша, ты что, забыл, что мы сегодня хотели прогуляться по городу? Вставай, мама уже давно завтрак приготовила, меня отправила разбудить тебя! Сколько можно спать?! Уже десять часов!

- Как десять? – удивился я, открывая глаза.

- Вот так! – смеялась Света. - Мама не велела тебя будить, сказала, что тебе надо хорошо выспаться, - Света стала серьёзной, - Ты, когда уезжаешь?

- Хотел сегодня. Но проспал. Сейчас съездим в церковь, потом на вокзал, посмотрим расписание. Здесь удобный вокзал, с одного места уходят автобусы, поезда и пароходы. Вот и посмотрим все расписания.

- Я бы не хотела, чтобы ты уезжал, - сказала Света.

- Мне надо проверить одну версию, Свет, ты же любишь фантастику? – света кивнула, - Так вот, у меня есть одна фантастическая версия, но сейчас не скажу, какая, боюсь сглазить, - сказал я, вставая.

Сначала я застелил кровать, под удивлённые восклицания Светы, а потом уже пошёл по своим делам.

- Доброе утро, Софья Васильевна! – шаркнул я ножкой.

- Ну. ты и спать, Саша! Ты же всегда понимался, ни свет, ни заря, что случилось?

- Мне показалось, что я дома, - покраснел я.

- Вот и молодец, Саша, будь, как дома, садись завтракать!

Я не стал себя долго уговаривать, сел за стол и с удовольствием съел вкусную манную кашу со сливочным маслом. Потом пили чай с пирожными, за которыми уже успела сбегать Света.

Поблагодарив хозяйку, я пошёл переодеваться, Света за мной.

Сегодня я решил одеться строго. Попросив Свету принести утюг, я выгладил белую рубашку и чёрные шорты. К сожалению, галстук в церковь надевать было нельзя.

Наше окно выходило на Запад, и из него открывался вид на Амурский залив. Залив был голубым, как и небо.

- А вон там песчаный пляж, - показала Света, - туда впадает Вторя речка, в ней тоже мальчишки купаются. Сходим сегодня на пляж?

- Посмотрим, Света. А ты что не одеваешься?

- Жду, когда ты выйдешь. А что мне надеть?

- Что-нибудь строгое, на голову обязательно косынку. Можешь перед входом в церковь повязать.

- Саша, - спросила меня Света, положив мне ладошки на спину, - я давно хотела тебя спросить, что у тебя за узоры на спине? – мне стало смешно:

- Посмотри ниже, там ещё не такие узоры… - я замолчал, потому что послушная девочка оттянула резинку трусов.

-Ой! – резинка шлёпнула меня по пояснице:

- Кто это тебя?!

- Родители делали из меня отличника, - засмеялся я, - всё, чем я владею, и что умею, я обязан им, здесь и Лиска отметилась!

- Не может быть?! Я никогда бы не стала…

-Стала бы, Светочка, стала!

- Ой, Саша, какой ты нарядный! Ты всё-таки собрался в церковь? – сказала Софья Васильевна, когда я вышел из Светиной комнаты.

- Да, Софья Васильевна, и Света со мной.

- Я сейчас расскажу, как туда добраться, а ещё лучше, напишу.

- Спасибо, Софья Васильевна, я знаю. Сначала на троллейбусе, потом на трамвае, до Авангарда. Стадион уже работает?

- Да, Саша, - растерянно сказала Светина мама, - тебе Света рассказала?

- Я потом всё объясню, хорошо? Мы со Светой посмотрим сегодня расписания, вы поможет мне купить билет до Находки?

- Саша, ты не скажешь, зачем тебе туда надо?

- Там я надеюсь отыскать родственников, - признался я.

- А если не найдёшь?

- Вернусь, попрошусь в здешний детдом. Если оставят, буду рад.

- Зачем же тебе в детдом, Саша? У тебя, кроме погибшей сестры, никого нет?

- Все есть, Софья Васильевна, только они лишены родительских прав. Простите, но я не хочу об этом говорить.

- Понимаю, это тяжело для ребёнка. Я помогу тебе, Саша. Если придётся вернуться, мы будем рады тебя видеть, заходи.

- Обязательно зайду, к Свете!

- Ну не ко мне же! – засмеялась Софья Васильевна, положив руки мне на плечи.

Света вышла, повернулась. Она оделась в гофрированную тёмно-синюю юбку и белую кофточку. В руках держала маленькую чёрную сумочку.

- Ну, прямо жених и невеста! – восхитилась Софья Васильевна, заставив Свету густо покраснеть.

- Мама, мы пошли! – взяв меня за руку, сказала Света, потащив в прихожую.

Обувшись, я взял свой рюкзачок, и мы почти бегом выбежали на улицу, проигнорировав лифт.

На улице было уже жарко. Мы дошли до остановки, перешли дорогу на другую сторону, дождались троллейбус и поехали. Было свободные места, куда мы уселись, я с любопытством смотрел на Владивосток шестьдесят восьмого года.

Ночью или дождь прошёл, или поливальные машины, но дороги были влажные и чистые, троллейбус тоже был вымыт, сиял чистотой. Аккуратно постриженные кусты разделяли проспект Столетия Владивостоку на две половины, по которым двигалось немало машин. Все чистые, разноцветные.

Троллейбус двигался быстро, я с удовольствием узнавал знакомые здания, которых было здесь немало. Кое-что было незнакомым, я спрашивал у Светы, что это.

Света была удивлена моими познаниями в архитектуре города, особенно, когда мы въехали в центр.

- Откуда ты всё это знаешь? Ты был здесь?

- Не поверишь, Света, был! – сказал я, забираясь на сиденье с ногами, встав на колени, чтобы лучше было видно. Впереди показался памятник Борцам за власть Советов, мы уже спускались вниз по Океанскому проспекту. Завернули на улицу адмирала Фокина.

- Света, это улица Адмирала Фокина, или ещё по-другому называется? – спросил я. Света пожала плечами, из динамиков донеслось:

- Фокина!

Мы вышли, я осмотрелся и сказал:

- А вон там есть хорошая пельменная! Когда проголодаемся, зайдём? А, Свет? Ты чего?

- Мне кажется, ты город знаешь лучше меня! – удивлению девочки не было предела.

- Конечно, знаю. Там, дальше, стадион «Динамо», Спортивная Гавань, пляжи. Но нам сейчас сюда надо! – я потянул Свету в переулок, который выходил на Ленинскую.

Перейдя по переходу на другую сторону улицы, остановились возле памятника, поджидая трамвай.

- Кинотеатр «Уссури», «Гум», - перечислял я, - а здесь будет… кхм, - показал я на угол Ленинской и 25 Октября.

- Что будет? – заинтересовалась Света.

- Да так, ничего особенного, смотрел я на парк, на месте которого будет голая площадь, а после, стоянка для машин Дома Советов, который здесь построят, безжалостно снеся исторические здания.

Подошёл, звеня, трамвай пятый номер, опять нашлось свободное место.

- Только не залазь на сиденье с ногами, Саша! Юбку мне замараешь!

- Ладно! – я узнавал старые здания, - Смотри, Главпочтамт! А вон кинотеатр «Комсомолец»! Там ещё должно быть «Приморье».

- А это что? – показала Света на большое здание слева.

- Это Приморский Крайисполком, раньше здесь располагался Штаб Флота. А здесь будет Драмтеатр, - показал я на стройку, - А вон там, видишь, двухэтажный дом? Там будет или уже есть, не знаю, дошкольный детский дом, - сказав это, я замолчал, вспоминая свой детский дом. Как ни странно, я скучал по нему. Поначалу казённый дом меня пугал, а потом, подружившись с ребятами, уже считал его своим.

- Саш, ты чего? – расстроилась Света.

- Света, ты знаешь, что такое детский дом?

- Знаю, Саша, это дом, в котором живут дети без родителей, да?

- Нет, Света, это дом, где живут дети, которых бросили родители! - жёстко сказал я, - Очень жалко малышей, - после этого я больше не радовался знакомым домам. Света тоже не знала, что сказать.

- Лазо, - пробормотал я, когда трамвай остановился, - здесь, под остановкой, есть маленькое кафе, где продают вкусное мороженое.

- Правда? – спросила Света, - А я и не знала. Может, зайдём?

- Можно. Доедем досюда, потом, по Корабельной Набережной дойдём до вокзала. Здесь близко.

- Я тебя уже боюсь, Сашка!

- Я такой страшный?

- Ничего ты не страшный! Вбил себе в голову. Даже девочка из тебя получается симпатичная.

Через остановку мы вышли у нового стадиона. Отсюда, на сопке, уже видны были золотые купола церкви.

Мысленно поругав себя за то, что расстроил эту славную девочку, я стал рассказывать, как однажды влез на сосну, и что мне за это было. Света смеялась.

- Тебе смешно! – притворно дулся я, почёсывая зад.

- Какая у тебя интересная жизнь, Сашка! Или ты половину выдумал?

- Ничего не выдумал! – доказывал я громко, - А вот ещё случай!..

Так, весело щебеча, добрались до церкви. Отдышавшись, мы привели себя в порядок, я повязал непривычной Свете косынку на голову, и, взявшись за руки, пошли ко входу.

Кинув нищим у ворот серебра, поднялись по крутой лестнице во двор, пошли к центральному входу.

Народу было немного, мы, держась за руки, прошли мимо мужчин и женщин, которые стояли отдельно друг от друга, нашли, где купить свечки. Я купил на всю семью: маме, папе, Жорке, Лиске, и Ниночке. Я твёрдо решил вырасти и найти свою невесту.

Света взяла, почему-то, три свечки.

Подойдя к Царским воротам, я, не обращая ни на кого внимания, нашёл взглядом икону Божьей Матери, встал на колени, не зажигая свечи. Потянул Свету за собой.

Я загадал, что, если свечи зажгутся, значит, Мама простила меня. Почему так жестоко? Потому что я сам был не уверен, что достоин прощения.

Расставив свечи перед собой на полу, я попытался отстраниться от всего, но Света спросила:

- Саша, а мне что делать?

- Ты очень любишь своих родителей?

- Очень! Особенно папу! – глаза у Светы оказались огромными, как два блюдца.

- Молись, чтобы ему было хорошо, попробуй поговорить с ним. Если свечи не загорятся, попроси зажечь их от ладанки, что висит у иконы. Поняла? – Света кивнула.

К моему удивлению, нам никто не мешал. Возможно, в это время детей в церкви увидеть было почти невозможно, тем более, которые сами пришли, или была другая причина, но нам позволили провести свой, детский ритуал общения с Мамой.

Я начал с папы. Закрыл глаза, обнял свечку, представил, что сижу у него на коленях.

Папа очень меня любил, я всегда это знал. Только поэтому он так строго учил меня, чтобы я выжил в этом безумном мире. Я не обижался на него, а если плакал, так только от боли.

От папы пришло чувство облегчения. Он знал, что я жив, но не знал, что я на свободе, что не болен и доволен жизнью.

Мама… В её сумеречном сознании была только одна мечта: увидеть своего сыночка. С намокшими глазами я пообещал ей, что обязательно навещу её. Мама успокоилась, душа её перестала мучиться неизвестностью.

Поговорил я и с братом. Брат чуть не запрыгал от радости, узнав меня. Я не знал, что Жорка тоже меня любит. Просто он ревновал меня к Лиске.

Лиска не ответила мне. Я рискнул, и посмотрел на икону. Мама строго смотрела на меня. Тогда я закрыл глаза, взял в руки свечку, посвящённую Ниночке, и меня охватила радость. Мне показалось, что моя любимая подружка рядом, сейчас обнимет меня сзади, поцелует.

Чувство было таким натуральным, что я с трудом удержался, чтобы не обернуться.

Пообщавшись с каждым отдельно, я составил свечки все вместе, поставив Лискину и Ниночкину в центр, и закрыл их ладонями. И тут же пушистое тепло согрело мои ладони.

Я тихо радовался, что Ниночку признали и полюбили все.

Посмотрев на икону, увидел, что она не изменилась, не было там Лиски со мной на руках, просто лицо Мамы ожило, она ласково смотрела на нас со Светой, и сама икона показалась мне не иконой, а маленьким окошком в другой мир.

Я покосился на Свету. У неё тоже горели свечи, из глаз текли слёзы, а на губах играла счастливая улыбка.

Чья-то ладонь опустилась мне на голову. Это подошёл священник, и накрыл наши со Светой головы, благословляя нас.

В церкви было пронзительно тихо. Все смотрели на нас, на то, что на наши молитвы откликнулась Мама.

Мы поднялись с колен, священник поцеловал наши лбы, перекрестил нас.

- Спасибо вам, дети мои! – поблагодарил он нас. Нам-то было всё равно, наши сердца были переполнены радостью, тем не менее, я понимал, что сюда потянуться верующие со всего Приморья.

Выйдя, мы обернулись и перекрестились, как могли, на крест над куполом церкви.

- Мне папа всегда говорил, что Бог в сердце человека, и в церковь ходить не обязательно, - сказала Света, - а теперь я даже не знаю, что и думать. Или это ты сделал? – строго посмотрела девочка на меня.

- Что ты! – ответил я, - Церкви построены так, чтобы возникал резонанс между Сферой Разума, и живыми людьми. У них конструкция такая, и место выбирали не как попало, а именно там, где сходятся силовые линии Ноосферы. Просто надо отделять мракобесие от Истинной Веры, Светик! Ты ведь разговаривала с папой, я видел!

- Да, Саша, он уже скоро придёт. Он сказал, что очень-очень скучает по мне и маме. И ещё я говорила с братом…

- С братом?!

- Да, у меня был брат, он умер пять лет назад, мы были двойняшками. Наверное, если были бы близнецами, я тоже бы не выжила. Сашенька, ты только не говори маме, ладно?

- Ладно, только она уже знает. Ты же говорила с ней?

- Да, я пожелала ей долгих лет жизни и здоровья.

Мы спускались с сопки, уже радостные и довольные жизнью. С моих плеч будто гора свалилась.

Жалко было только, что Лиска, к которой я так привык, больше не вернётся ко мне.

Потому что там опять поселился вредный и ехидный второй я.

Мы со Светой так и сделали, как планировали: доехали до остановки Лазо и зашли в маленькое летнее кафе. Здесь же был летний кинотеатр.

Взяв по мороженому с сиропом, мы устроились за столиком, который, как всегда, был для нас высок, медленно кушали мороженое, зачерпывая ложечками из вазочек.

Здесь мороженое было относительно дорого, и большой очереди не было. На нас никто не обращал внимания. В эти годы никого не удивляли маленькие дети, гуляющие без взрослых, даже младше нас, а мы уже считались большими.

Съев мороженое, мы, взявшись за руки, пошли, мимо музея, мимо подводной лодки С-56, дальше, по Корабельной Набережной, вдоль которой выстроились военные корабли.

Неспеша дошли до вокзалов.

Сначала зашли на морвокзал. Здесь, у стенки, стоял теплоход прибрежных линий «Хабаровск», уже в эти годы старый, но я знал, что на нём есть каюты первого класса, с санузлом, с душем.

Зашли в огромный полупустой вокзал, посмотрели расписание. Оказалось, отходит сегодня, после обеда.

- На пароходе бы, до Находки! – мечтательно произнёс я. Мелькнула мысль, то всё моё при мне, можно взять билет, забрать рюкзак из камеры хранения, и отправиться в дальнейший путь.

- Саша! – крепко сжала мою ладонь Света, - Останься до завтра! Ну, пожалуйста! Я ещё хочу побыть с тобой. А завтра попросим маму купить тебе билет, если не продадут нам. А на пароходе я бы с тобой поехала, - мечтательно закончила она.

- Ты качки не боишься? – улыбнулся я, на что Света пожала плечами.

- Я сам не знаю, куда я еду, Светик, возможно, мне придётся ночевать под открытым небом.

- Да какая разница, Саша! – раздражённо сказала Света, - Прости, я не собираюсь забирать тебя у Ниночки, хочу, чтобы у меня снова был брат!

- Света, это от нас не зависит, на это у тебя есть мама и папа. Они всё решают за нас, - я взял руки Светы в свои, подышал на них, успокаивая девочку.

- Пойдём, посмотрим расписание автобусов, попробуем взять билет на завтра.

- На завтра? – растерянно спросила Света.

- Да, на завтра, не на сегодня же!

Встали в очередь в кассу предварительной продажи билетов.

- А вы куда, молодые люди? – удивилась кассирша.

- Один билет в Находку, на десять, пожалуйста, - протянул я деньги, встав на цыпочки.

- Документы есть? – я протянул удостоверение на имя Саши Минакова. – У нас соревнования в Находке, - соврал я.

- На все соревнования ездят организованными группами, не ври!

- Но я отстал! Мы с двоюродной сестрой гуляли по городу, вот и отстал от своих!

- Почему тогда на завтра? Да ещё на десять? – язвительно спросила кассирша.

- Вообще-то я живу в Находке, соревнования будут только послезавтра, а мы с сестрой очень соскучились, - оправдывался я, - неужели вы думаете, что я сбегаю от такой девочки?!

- Не думаю, - согласилась кассирша, - но пусть лучше мама девочки придёт!

- Но она занята! Я опоздаю! – возмутился я, а сзади на меня уже стали ругаться:

- Мальчик, не задерживай очередь!

- Вам надо, а мне нет?! – чуть не со слезами спросил я, - Детей уже за людей не считают! Я домой еду, а меня не пускают! А если бы я потерялся? Так бы и оставили ночевать на улице, не пустив в автобус?!

- А в чём, собственно дело? – спросил мужчина, который стоял позади меня, - Почему не продаёте билет?

- Не положено детям продавать билеты, только взрослым! Вдруг потеряется?

- А если взрослый ему купит, не потеряется?

- Со взрослого и спрос! – ответила кассирша.

- Вот видишь, малыш! – обратился ко мне мужчина.

- Я не малыш! – возмутился я, - Я весь Союз проехал, и не потерялся, а вы… - Я не выдержал, и отошёл в сторону.

- Сашенька, не плачь, - утешала меня Света, - попросим маму, она приедет и купит тебе билет.

- Я не плачу! – сердито вытер я глаза, - Просто обидно!

- Мальчик! – позвал меня мужчина, который ругался на меня в очереди, - Возьми билет, вместе поедем! Я обещал за тобой присмотреть. Не отстанешь?

- Что я, маленький, что ли? – улыбнулся я сквозь слёзы, подавая мужчине пятёрку, - Мне, вообще-то, до Душкино. Я в Тафуин еду.

- Надо было на 241 рейс билет брать! Обменять?

- Нет, не надо, он рано идёт, боюсь не успеть, нам со Второй речки добираться.

- Ну, предупредил бы, там останавливается автобус, не обязательно сюда ехать. Если хочешь, я предупрежу водителя. Сам я живу в гостинице, в рейсе был, теперь домой еду. Ну, что, Саша? – улыбнулся он.

- Наверное, всё-таки сюда приеду, – сказал я. – Вдруг, не остановится!

- Остановится! – засмеялся мужчина. – Меня тоже Саша звать, кстати, а как твою сестрёнку?

- Света! – радостно заулыбался я, счастливый, что так всё удачно вышло.

- До завтра, Саша, - попрощался с нами дядя Саша, а я начал было, здраво мыслить. Но не успел.

- Саша, ты меня удивил, - озадаченно сказала Света, - плакать из-за такой мелочи!

- Сам не знаю, как получилось, - всхлипнул я, - прости.

- Пойдём, умоешься, - повела Света меня к туалетам. Туалеты были в самом низу здания вокзала, откуда был выход на перрон.

Когда умывался, заметил в зеркало мужчину лет тридцати, который смотрел на меня.

Оглянулся. Никого, только дверь закрылась. Вот лицо мужчины я не запомнил, хотя показалось, что где-то его видел. Нервно подвело живот, я ругал себя последними словами, что расслабился, пошёл на вокзал в своём естественном виде. Зачем тогда обманывал столько хороших людей?!

Чтобы вот так подставиться?

Выскочив из туалета, едва просушив лицо и руки, спросил Свету:

- Кто сейчас выходил из туалета?

- Только ты, - удивилась Света. Зайти снова в туалет и проверить кабинки я побоялся.

Может быть, тот человек не признал меня, а если я начну проверять, кто там прячется, наверняка выдам себя.

«Эх, Лиска, как мне тебя не хватает!» - вздохнул я.

«Всё бы ты на кого-то надеялся!» - сказал мне второй «я». Пришлось с ним согласиться.

- А что случилось? – насторожилась Света.

- Не знаю, возможно, показалось, - оглянулся я вокруг, - надо было девочкой…

- Ничего уже не изменишь, - рассудительно сказала Света, - куда пойдём?

- Хотел пройтись по Набережной, теперь даже не знаю.

- Если боишься, поехали домой, - вздохнула девочка. Я удивлённо посмотрел на неё:

- Я за тебя боюсь, Светик, я выкручивался ещё не из таких переделок, но, если опасность будет угрожать тебе, не знаю, что делать!

Пока разговаривали, я следил за людьми, которые входили и выходили из туалета, но никого подозрительного не заметил.

- Пошли! – решительно взял я Свету за руку, и повёл на выход.

Всё же я решил пройтись по Набережной, потом дойдём до остановки троллейбуса, и поедем домой.

Перейдя привокзальную площадь, мы пошли вверх по 1-й Морской, неспешной походкой.

Дошли до верха, подошли к спуску на платный пляж ТОФ. Посмотрели сверху, как ныряют с вышки мальчишки, пошли дальше.

- Пойдём лучше на наш пляж, ладно? – попросила меня Света, - Я без купальника. Хорошо мальчишкам, хоть без ничего купайся!

- Не вижу разницы! – пожал я плечами.

- Потому так и говоришь! - заметила Света. Развеселясь, она шла вприпрыжку.

Погуляли по Спортивной Гавани, посмотрев на общественный пляж, мы пошли на остановку.

Заглянули по пути в пельменную, но там была очередь от входа. Решив не терять времени, сели на троллейбус и поехали домой.

Мы уже немного устали, я не крутился на месте, сидел смирно, думая, что делать. Ехать завтра, или перенести поездку?

Самое разумное было бы отложить поездку, попросив Софью Васильевну купить другой билет, можно на поезд. Жаль, пароход уйдёт. А на поезд им придётся меня провожать, потому что он уходит поздно вечером.

- О чём задумался, Сашенька? – взяла меня за руку Света.

- Да так, устал, что ли, - невнятно пробормотал я.

- Тебя можно утомить? – засмеялась Света, - Сейчас покушаем, и на пляж! Да, Саш?

- Да, Светик, пойдём, искупаемся! – улыбнулся я девочке, - Вот и наша остановка!

Дома нас ждал замечательный обед, и радостное сообщение, что завтра приходит папино судно.

Света радостно завизжала, захлопала в ладоши и запрыгала на месте. Потом она крепко обняла меня со словами:

- Это всё благодаря тебе!

А я понял, что завтра здесь буду лишним, и, как бы не уговаривали меня остаться, я уеду.

- Мама, мы поедем завтра провожать Сашу? – спросила Света.

- Конечно, доченька, там ведь будем папу встречать! – ответила мама.

Радостная Света хотела, чтобы я разделил её радость, и я делал вид, что рад, хотя в горле стоял комок.

Пообедав, мы стали собираться на пляж.

Я переоделся в «сиротскую» одежду, чтобы можно было не беспокоиться за неё, задумался, в чём купаться.

- Да в этих трусах и купайся, - решила за меня Света, - все пацаны так купаются.

- Там есть, где переодеться? – спросил я.

- Там кусты растут, - был ответ, - и запомни, ты мой брат.

- Двоюродный? – уточнил я.

- Да, - подумав, ответила Света, - родного бы давно знали.

Свой рюкзачок я оставил дома, положили в пляжную сумочку Светы покрывало, сменку, полотенце, бутылку минералки, и пошли на пляж.

Шли мы вдоль русла Второй речки, ещё не всю забранную в бетонный коллектор, вода была чистой, да и сама речка была полноводной.

Говорят, в этой речке лет двадцать назад ловили красную рыбу. Сейчас ещё, бывает, заходит, по привычке.

Дойдя до устья, увидели здесь немало ребят и девчат. Песчаный пляж был невелик, может, метров сто по обе стороны русла речки, зато чистый, без мусора. В эти годы детей не баловали всякими закусками, когда они собирались на пляж. Даже воду не каждый догадывался взять. Да и брать было не во что, пластиковых бутылок не было, а стекло старались не бить, потому что большинство детей бегали босиком.

Здесь нашлись подружки Светы, возле них мы и расположились. Конечно, любопытные девочки начали засыпать её вопросами, откуда у неё взялся брат, о котором никто никогда не слышал.

На что Света ответила, что сама про меня ничегошеньки не знала до недавнего времени.

Девчонки только бросали на меня заинтересованные взгляды, но на контакт не шли, тогда я оставил Свету болтать с подружками, а сам пошёл купаться с пацанами.

Накупавшись, они стали расспрашивать меня, откуда я приехал.

Я ответил, что еду в Находку, к родственникам, а сюда заехал, потому что случайно, в поезде, познакомился со Светой, и оказалось, что она моя двоюродная сестра, когда разговорились с её мамой.

- Мы со Светкой в одном дворе живём, но она с нами не дружит, всё с девчонками, - сказал один из мальчишек, - а тут смотрим, приходит с пацаном! Думали, она с кем-то подружилась, с посторонним!

- Хотели побить? – засмеялся я. Ребята тоже развеселились. Не тот ещё возраст, чтобы женихов отваживать.

Тут принесли мяч, и предложили сыграть в волейбол. Я решил пригласить Свету.

Света лежала на покрывале, одна, и дула губы. Подружки ушли купаться, она ждёт меня, а я её бросил…

- Пойдём, в мяч поиграем! – позвал я её.

- Не хочу, - отвернулась Света.

- Пойдём купаться, - предложил я.

- Не хочу!

- Тогда пойдём домой, мне надо собраться в дорогу, погладить вещи…

- Пойдём лучше купаться! – решила девочка, - Мне жарко!

- А что ты с девчонками не пошла?

- Догадайся, - буркнула она, взяв меня за руку.

Света неплохо плавала. Оказывается, она ещё и в бассейн ходит.

- Как у тебя так получается? – смеялся я, - И на спине узоров нету!

- Девочек не надо заставлять, нам самим интересно учиться! – отвечала Света.

- Когда интересно, тогда да! – согласился я, вспоминая, что мне тоже было жутко интересно узнать некоторые вещи, но они доходили до меня или через ноги, или выше.

Накупавшись, я сбегал в кустики выжаться, потом встал в ряды игроков в мяч.

Не успели мы повеселиться, подошли подростки, и забрали у нас мяч.

- Это их мяч? – спросил я у погрустневших ребят.

- Это мой, - сказал мой ровесник, Петя, - теперь до вечера не отдадут, специально.

- Почему это? – удивился я.

- Потому что старшие, - пожал плечами Петя.

- С вами не играют?

- Нет. Сейчас наиграются, положат мяч, и не дадут нам.

- Пошли, - решительно сказал я, и пошёл за мячом, потому что не верил, что в этом прекрасном городе есть такая несправедливость.

- Саша, ты куда? – догнала меня Света.

- Пойдём, заберём мяч, я думал, это их, а оказалось, Петькин!

- Но они большие!

- И что? – развернулся я к Свете, - Значит, им всё можно?

- Побьют! – предупредила Света, не покидая, всё же меня.

Я встал возле кружка подростков, которые перекидывали мяч друг другу, смешно подражая взрослым. Когда мяч летел к мальчишке, который стоял рядом со мной, я оттолкнул его, и забрал мяч.

- Ваш время истекло! – заявил я, весело на них глядя. Конечно, поднялся гвалт и ругань, из которых самое приличное было «сопляк».

- Давай сюда мяч! – попытался схватить его тот мальчишка, у которого я его забрал.

- А ты отними! - задорно сказал я, весело улыбаясь. Мальчишка снова попытался отнять мяч.

Тогда я решил повеселиться, заодно и размяться, и крикнул:

- Ребята, кто отнимет у меня мяч, будет им играть до вечера! Даю десять минут!

Подростки, с рёвом, кинулись на меня.

Смешные такие! Если бы не Света, раздел бы, до того медленно двигаются!

Сначала я бегал и смеялся, потом встал на одном месте и играл с мячом, а ребята бегали вокруг меня.

Когда, по-моему, десять минут прошло, тем более, что мальчишки уже начали выдыхаться, я отдал мяч Свете, и крикнул:

- Девочка поймала мяч! Ей играть!

Но раздосадованный подросток лет пятнадцати не смирился с поражением, хотел отобрать мяч у моей подружки. Пришлось повалять его в песке.

- Эта девочка – моя сестра, - объяснил я, - кто тронет, сильно пожалеет!

Пацаны оказались понятливыми, никто не возразил мне. Мальчишка, которого я возил в песке, подтянул плавки, которые едва не спали с него, и с независимым видом пошёл купаться.

Мы со Светой тоже пошли в воду, очень было жарко. Там начали перекидываться мячом, потом к нам присоединились наши знакомые, а затем и подростки.

Нормальные были пацаны, просто принимали нас за несмышлёных детишек.

С тяжёлым чувством я видел, что день подходит к концу. Что-то меня беспокоило, что-то я не учёл.

Неужели меня выследили?

- Саш, ты что опять загрустил? – спросила Света, когда мы опять валялись на покрывале.

- По тебе, Светик, загрустил, - улыбнулся я, - не хочется расставаться.

- Так не расставайся! – вскинулась девочка, - Кто тебя гонит?!

- Любопытство, Свет, любопытство.

- Что ты там хочешь найти? Не расскажешь?

- Отчего же, расскажу. Только не что, а кого.

- Кого? – лицо у Светы вытянулось.

- Себя, Светик! – засмеялся я, ничуть не соврав на этот раз.

- Издеваешься над глупой девочкой! – засопела Света.

- Ничуть, - серьёзно сказал я. – Когда найду, всё тебе расскажу, и даже покажу. Фотографию.

- Я буду ждать, Сашенька!

- Если там задержусь, я напишу тебе, Светик! Но, мне кажется, еду я туда ненадолго. Всё так сложно, Свет, что даже я сам не могу разобраться. Столько сюда стремился, а сейчас, в шаге от разгадки, боязно.

- Ты, разве, чего-нибудь боишься? – удивилась Света, заглядывая мне в глаза.

- Если бы ты знала, как я боюсь, если из-за меня кто-то из моих друзей пострадает! Из-за этого я уехал от Ниночки, хотя меня хотели устроить в школу-интернат со спортивным уклоном, где она живёт и учится! Если бы ты видела, как она плакала!

- Ты жестокий! – обвинила меня названная сестрёнка. Я помолчал, потом сказал:

- Я выпросил у Мамы, чтобы мы не тосковали друг по другу, а радовались, что мы есть на свете. А что ты попросила у Мамы? Или это секрет? – повернулся я к Свете. Но в это время куча детей и подростков прибежала к нам, и нас потащили опять играть. Сначала в волейбол, потом в догонялки. Старшие сначала смеялись над нами, потом сами решили размять старые косточки.

Когда уже солнце вплотную приблизилось к горам за заливом, мы в последний раз выкупались, ипосле чего решили обсохнуть и идти домой.

- А ты знаешь, что там живут леопарды? – спросил я Свету, показывая в сторону Славянки.

- Где там? В Корее, в Китае?

- Зачем в Китае, в районе Хасана, там заповедник «Кедровая падь», вот там они и живут!

- Сочиняешь ты всё, Сашка! Пошли домой, уже поздно.

Домой шли всей толпой. Ребят спрашивали, приду ли я завтра на пляж, на что я ответил, что завтра уезжаю. Пацаны огорчились, им понравилась игра в «а ну-ка, отними!».

В нашем дворе жили несколько мальчишек и девочек. Они тепло с нами попрощались, и разбежались по домам.

Дома мы помылись, горячая вода была, я переоделся в свой серенький костюмчик, купленный по совету Лиски, с шовчиком поперёк пуза.

Мы ужинали салатом из свежих овощей, а Света рассказывала маме, какой я ловкий и смелый мальчик, как помирил всех ребят на пляже, которые долгое время не ладили друг с другом.

Я слушал и ел, даже не краснея.

Наконец я отвалил от стола, охлопав себя по животику:

- Всё, больше не могу!

- Чем думаете заняться? – спросила мама.

- Мало ли занятий? У Светы куча журналов, книги есть, просто поговорить можем, нам не скучно вдвоём!

- Неужели за день не наговорились? – удивилась Софья Васильевна. Мы со Светой удивлённо переглянулись и отрицательно покачали головами.

- Как я вам завидую, - вздохнула мама Светы, - а я сейчас пойду смотреть телевизор.

Что там смотреть? – подумал я, - Показывают с девятнадцати до двадцати трёх, московские передачи. И, кажется, вторая программа, местная работает. Нет, мы лучше так, вживую пообщаемся.

- Софья Васильевна! – обратился я к ней, - Если не сложно, узнайте адрес детского дома, куда мне можно попроситься.

- Саша! – укоризненно произнесла Света.

- Саша правильно говорит, он очень практически смотрит на вещи. Хорошо, я узнаю, Саша.

- Мама! – вскочила Света, - Ты отдашь Сашу в детский дом?!

Света сорвалась с места и убежала в свою комнату, хлопнув дверью.

- Зачем ты при ней завёл этот разговор? – упрекнула меня её мама, - Теперь иди, успокаивай свою принцессу.

- Всё равно узнает, - пожал я плечами. – Может, лучше, когда уже будет готова к такому?

- Я думала, страшней того, что я пережила, не бывает, - задумчиво произнесла Софья Васильевна, - но, послушав тебя, не представляю, как так можно жить?

- Как? – я уже направился к Свете, но остановился.

- Если всё, что ты рассказал, правда, ты живёшь в постоянном напряжении, так?

- Вы правы, стоит мне расслабиться, и мне конец. - согласился я, - Это одна из причин, по которой я не могу у вас остаться надолго, - Софья Васильевна тяжело вздохнула, кивнув, и отвернулась к окну.

Света лежала на своей кровати, свернувшись клубком и отвернувшись к стене.

Я сел рядом с ней, стал гладить её по мягким волосам.

- Предатели! – глухо бормотнула она. Девочка не плакала, но видно было, что была сильно расстроена.

- Светик, сядь со мною рядом, - ласково попросил я, зная, что девочке очень нравится, когда я её так называю. Света поднялась, села рядом, привалившись ко мне плечом. Глаза всё-таки были на мокром месте.

- Светик! – мягко сказал я, обнимая её за плечи, - Ты же умная девочка! Дело не в твоей маме, не в твоём папе, даже не во мне. Я же не котёнок, которого можно взять на улице, и оставить у себя жить! Пойми, я сейчас даже себе не принадлежу. Боюсь, меня даже в этом детском доме не оставят, отправят по месту жительства… - меня передёрнуло, когда я представил, что меня отправляют в «Столыпинском» вагоне. - Даже если твои родители подадут заявление на моё усыновление, сначала надо меня положить на место, понимаешь? И сам процесс очень длительный. Светик?

- А нельзя, что ли, чтобы ты всё это время пожил у нас?

- Нельзя. Это будет расценено, как похищение. У твоей мамы будут неприятности. У нас всё делается для детей. Когда меня поймают, я не говорю о своих врагах, я говорю об опекунском отделе, об отделе по делам несовершеннолетних, меня поместят в приёмник-распределитель, под замок, вместе с малолетними преступниками, для выяснения личности. Потом отправят, как беглеца, под конвоем, в мой родной детский дом. Там посижу недельку на хлебе и воде в сыром карцере, чтобы неповадно было бегать, и пойду в спецшколу. А вот если я сам приду, будет совсем другой разговор. Поэтому, Светик, не расстраивайся, не могу я долго задерживаться на одном месте, человек не иголка, участковый уже завтра будет знать, что у вас живёт какой-то малолетний родственник. А у них на меня ориентировка! Поняла, маленькая моя?

- Поняла, не такая я глупая. Но лучше было бы, если бы ты был котёнком… - Света приникла ко мне, я уткнулся в её чистые волосы лицом, не смея поцеловать девочку.

- Я очень опасный котёнок, Светик, но, если меня оставят в городе, мы сможем встречаться, тебе разрешат приходить ко мне в гости, и мне, к тебе, если буду себя хорошо вести.

- Правда? – отстранилась девочка от меня, с надеждой посмотрев в глаза.

- Правда! – улыбнулся я, - Главное, чтобы оставили.

- Я буду очень просить маму! – воскликнула Света, обрадовавшись.

- Ну вот, и решили! – мне тоже стало радостно от того, что Света успокоилась. – Может, пойдём, попьём чай? А то забыли! – и мы побежали на кухню, допивать остывший чай.

В этот вечер нам было не до книг и журналов, мы сидели рядышком, или разговаривая о всяких мелочах, или просто молчали, нам было хорошо вместе.

Одновременно с этим я прокручивал в голове сегодняшнюю покупку билета на автобус.

То, что я раскрылся, очевидно. Зачем, спрашивается, я поднял скандал? Опозорился перед девочкой, люди обратили внимание на то, что я хочу уехать один, без взрослых. Одно дело, когда в автобус тебя сажает взрослый человек, просит водителя присмотреть за ребёнком, и совсем другое дело, когда ребёнок проявляет самостоятельность. Много вы видели таких детей в мирное время?

Что бы я сделал на месте своего брата? Который мой смертный враг?

В автобусе, в такой тесноте, даже не узнаешь, кто тебе сделал укол. Соседу это делать легче всего. Вколол снотворное, и спи, мальчик, до конечной остановки!

«Что с ребёнком?».

«Он смертельно устал!».

Совершенно расхотелось мне ехать этим рейсом. Тревожно, а ехатьуезжать надо, чувствую, скоро найдут меня, не те, так другие.

- Саша, ты о чём задумался? – встревожилась Света.

- Надо всё переиграть! – решительно сказал я, вставая.

- Что переиграть? – растерялась девочка, - Мы ни во что не играли…

- Я имею в виду другую игру, пошли к маме.

Выслушав меня, мама вызвала такси и уехала на вокзал. Я сидел, как на иголках. Работает ли касса? Остались ли билеты на утренний рейс?

Все сомнения разрешились, когда вернулась мама и велела мне собираться. Поеду поездом.

Света не выдержала и расплакалась. Она надеялась, что ещё у нас будет целая ночь вместе.

- Будешь плакать, не возьму тебя с собой! – нахмурилась мама. Глаза у Светы тут же высохли.

- А тебе надо опять стать девочкой, - обратилась она ко мне. Я был согласен на всё.

Софья Васильевна усадила меня перед трельяжем, и нарисовала лицо симпатичной девочки, мне надели очки, поправили причёску. Потом я переоделся в клетчатый костюм с тесными плавочками и колготками, чтобы, даже случайно, не выдать то, что я вовсе не девочка.

Интересно было бы узнать, напрасны мои страхи, или нет? Думаю, узнаю, я ведь назвал свой конечный пункт, придурок!

Я вдруг вспомнил лицо, мелькнувшее в зеркале, и где его видел. В поезде, где он задирал юбку рыжей Саши! Всё же основательно за меня взялись! У меня даже ноги на миг ослабели.

А дядя Саша? Который мне билет покупал? Вполне может быть, что он ни причём. Долго ли взять билет на тот же автобус, и по-тихому сесть рядом со мной:

«Это место занято… ой!» - говорю я, почувствовав укол.

«Извините, перепутал!» - отвечает мужчина, вставая.

А я уже сплю, с глупой улыбкой на устах.

На ночной вокзал мы поехали все вместе. Зашли забрать мой рюкзак, который хранился в автоматических камерах хранения, благо, время хранения ещё не вышло.

Затем пошли ждать, когда подадут поезд под посадку. Света не отпускала мою руку, как будто я мог убежать раньше времени.

- Светик, да не расстраивайся ты так! – шептал я ей на ушко, - Встретимся мы ещё!

- Ага! Не расстраивайся! – возражала девочка, - Только нашла братика, и снова теряю!

- Я не потеряюсь, слово даю! – успокаивал я названную сестрёнку.

Наконец, объявили посадку. Мама Светы попросила проводницу присмотреть за маленькой девочкой, по возможности определить в семейное купе. Проводница обещала присмотреть за мною, я попросил разбудить меня на станции «Находка».

Света, на прощанье, крепко обняла меня, мама тоже, шепнув:

- Не пропадай навсегда, ладно? – я пообещал.

- Славная из тебя получилась девочка! – улыбнулась мама, и я вошёл в вагон, нашёл там своё место и сел на лавочку, ожидая, когда тронется поезд. Помахав мне на прощанье рукой, мои новые родственники уехали домой. Честно говоря, мне хотелось к ним, хоть бы ещё на одну спокойную ночь!

Пришла проводница, поменяла меня на мужчину, а меня перевела в купе, где ехала мама с двумя мальчишками. Мальчишки были, один немного старше меня, другой младше, возбуждённые предстоящей поездкой, и в то же время сонные. К счастью, они не задевали меня, сидя у окна, только с любопытством поглядывали в мою сторону. Я сидел, как положено воспитанной девочке, не вертел головой и не задавая глупых вопросов.

Когда мама мальчиков ушла получать бельё, старший рискнул спросить у меня:

- Ты что, одна едешь? – я скромно кивнул.

- В гостях была? – я снова кивнул.

- А мы в цирк хотели сходить, а он не приехал, - вздохнул младший, - ты была в цирке?

Я подумал. В этой жизни мне не довелось сходить в цирк. Ребята из детдома ходили, а я был чем-то занят.

- Нет, - сказал я, - мы с сестрой гуляли по городу, купались в море, даже в кино некогда было сходить.

- А где ты в Находке живёшь? – поинтересовался старший мальчик, но в это время пришла мама с бельём, и мы начали устраиваться на ночь. Мне маленькие джентльмены без разговоров уступили нижнее место, хотя мне было безразлично, где спать. Я настолько привык к поездам, что они были для меня уже вторым домом.

- Как тебя зовут? – шёпотом спросил старший мальчик.

- Саша, - ответил я.

- Саша? – улыбнулся мальчик, - Меня тоже Саша, а брата Виталиком. Ты не сказала, где живёшь.

- Я в Гайдомаке, не в Находке, - решил я сказать, - мне ещё на автобусе потом ехать.

- У-у-у, - прогудел мальчик Саша, - далеко! Я знаю, где это, нас папа туда иногда возит на машине, к бабушке, когда бывает дома. У нас во Владивостоке тоже тётя живёт. Ты где жила во Владивостоке?

- На Второй речке.

- А мы на Корейке! – улыбнулся Саша, - Знаешь, где это?

- Первая речка?

- Да! А в Находке на 44 участке…

- Саша, отстань от девочки! Она, наверное, устала, хочет спать.

- Мама, а её тоже Саша звать! – познакомил мальчик меня со своей мамой.

- Очень хорошо. Саша, ложись. Или стесняешься мальчишек?

- Немного, - покраснел я, на самом деле не желая раздеваться под любопытными взглядами мальчишек.

- Они отвернутся. Саша, Виталик!

- Мы выйдем, ложитесь, - буркнул Саша, выходя из купе. Виталик показал мне язык.

Я быстро разделся и юркнул под одеяло, отвернувшись к стенке.

- Спокойной ночи, - сказала мне мама мальчиков.

- Спокойной ночи! – опомнился я. Женщина выключила свет и пригласила ребят.

- Саша! – услышал я Сашин шёпот.

- Саша! – строго окликнула его мама, - Не приставай к девочке!

- Ну, мам… - Виталька на это гнусно захихикал. Я молчал. Не стоит заводить таких знакомств. Я ведь не девочка, хватит мне одного Родика!

Саша перестал мешать мне, и я быстро заснул, решив, что о том, что буду делать завтра, подумаю завтра.

Утром я проснулся, когда все ещё спали. Быстро одевшись, пошёл умыться, но опоздал.

- Что, проснулась уже? Умыться хочешь? Дома умоешься, туалеты уже закрыты.

Поезд медленно крался по предместьям города. Вот и станция «Находка». Мне на следующей выходить. Проводница зашла вслед за мной и разбудила маму мальчишек. Мальчишки крепко спали, у Саши свесилась рука и сползло одеяло. Хотелось поправить, но для меня было высоковато, да и постеснялся.

Мама стесняться не стала. Одевшись, она стянула с ребятних одеяла и объявила подъём.

- Не слишком рано? – спросил я. – Вам ещё долго ехать.

- Нормально. Или ты Сашу боишься? – лукаво спросила мама ребят.

- Никого я не боюсь, - вздохнул я, - они так хорошо спали, жалко было будить. А мне сейчас выходить.

Я поднял полку, вынул рюкзак. Путешествие прошло благополучно, будем надеяться, на время меня потеряют. Поезд уже подходил к станции «Бархатная».

Саша, как был, в трусах и майке, спрыгнул с полки, и с серьёзным видом попрощался со мной. Виталик смущённо смотрел сверху.

- А ты говоришь, зря разбудила! – смеялась их мама.

- Папа обещал нас отвезти к бабушке, - сказал мне Саша, - может, увидимся?

- Может быть, увидимся, - согласился я, - только ты меня не узнаешь.

- Почему? – удивился мальчик.

- Секрет! – улыбнулся я, подавая ему руку. А он не догадался, видимо спросонья, ни назвать своего адреса, ни спросить мой. Мама не подсказала, ну а мне не захотелось разочаровывать мальчика.

Поезд остановился, и я пошёл на выход, тепло попрощавшись с соседями по купе, не забыв проводницу поблагодарить за такое приятно соседство.

Семья.

Подойдя к новенькому, только что открывшемуся автовокзалу, я сразу пошёл в туалет, на этот раз не перепутав, в женский. Там ещё стояли чистые раковины для умывания и зеркала. Кабинки здесь закрывались, не то, что в мужском. Осмотрев себя в зеркале, слегка поправил смазанный макияж, думая, где переодеться.

Получалось, только по приезду, где-нибудь на пляже.

Выйдя в зал, я купил билет на сто второй маршрут, и вышел на стоянку автобусов. Билеты, конечно, на пригородные маршруты, продавали без мест, а подошёл ПАЗик.

Пассажиры ломанулись на штурм, автобус зашатался, меня прижали к борту, погнули очки, еле протиснулся внутрь. Места для инвалидов и пассажиров с детьми, конечно же были заняты крупными тётками, как и остальные места. Мой рюкзак всем мешал, на меня ворчали, «не замечая», что перед ними маленькая девочка.

Кое-как освободившись от рюкзака, пристроил его возле ног, вцепившись в ручку на спинке сиденья.

Но в автобус всё запихивались пассажиры, и меня проталкивали всё глубже в хвост.

На последнем сиденье заняли места молодые парни в матросской форме, курсанты, по-видимому. Увидев меня, с огромным рюкзаком, один из них, не спрашивая моего разрешения, посадил меня к себе на колени. Знакомиться со мной никто не спешил, всё равно из-за шума ничего не было слышно.

Воспользовавшись случаем, я поправил очки, и решил посмотреть на того, кто меня выручил. Посмотрев, я замер на месте.

- Фантастика! – громко сказал я, отвернувшись. Потом посмотрел ещё раз, сквозь очки.

Мой старший брат заметил моё внимание, наклонился ко мне, думая, что я хочу что-то спросить.

- Вас Виктор зовут? – уточнил я.

- Да, - удивился брат, - ты меня знаешь? – я кивнул. В этом не было ничего удивительного, посёлок Тафуин небольшой, трудно не заметить соседа.

По всему выходило, что сегодня воскресенье, курсанты едут на побывку.

Так значит, баня сегодня не работает? А я-то думал… Как теперь быть? Дом находится возле бани, сходив помыться, можно было понаблюдать за домом, сидя на лавочке, не вызывая подозрений.

Теперь надо импровизировать.

Автобус, наконец, тронулся, не в силах вместить всех желающих. Двери со скрежетом закрылись, и мы поехали, трамбуя пассажиров.

- Тебя как зовут? – спросил меня мой брат.

- Саша! – ответил я, веселясь.

- У меня есть брат Саша! – оповестил меня Виктор, и до меня дошло, что Витя не мой брат, двойник моего брата, а его брат Саша – мой двойник.

- Ты похожа на Сашу! – заявил Витя.

- Конечно! – серьёзно сказал я, - Я и есть Саша! – Витя засмеялся, не поняв, что я говорю совершенно серьёзно.

На этом наш разговор заглох, потому что не хотелось кричать.

Через некоторое время автобус заполз на Американский перевал, потом осторожно начал спускаться. Первой остановкой был посёлок Новолитовск.

- Вы здесь будете жить! – крикнул я Вите.

- Да? Что я здесь забыл? – удивился Витя. Я пожал плечами:

- Сама удивляюсь!

Впрочем, в этом мире всё может пойти совсем по-другому, и тогда, может быть, Виктор будет работать в море!?

Как знать? Надо быть осторожнее с пророчествами.

Люди выходили, становилось свободнее. Я поблагодарил Виктора, пересел на освободившееся сиденье. Мне казалось, что я еду домой. Всё было знакомым, один в один с моим старым миром.

- Дайте мне хоть неделю! – попросил я вслух, неизвестно, к кому обращаясь, - Я только посмотрю на живых маму и папу, и мне больше ничего не надо, поеду сдаваться!

И вот она, последняя остановка. Денёк выдался жаркий, уже наверно, за тридцать. А я в колготках, в давящих плавочках.

Витя помог вынести рюкзак, взгромоздил его на меня:

- Тебе далеко? Помочь?

- Спасибо, я сама, - отказался я, мне что, попросить донести рюкзак до его дома? Вот был бы сюрприз!

Подождав, когда они, с друзьями, разойдутся, позабыв о моём существовании, я пошёл по низу, по улице Луговой. Тополя здесь были высокие, тенистые. В конце улицы было видно море.

Подошёл к бане. Да, закрыта. Вот, расписание: среда, четверг, женские дни, пятница, суббота - мужские. Замечательно! Надо же было так попасть! Нет, чтобы вчера…

Вспомнил Свету, как хотел уехать позавчера, храм. Нет, не получилось бы.

Рассеянно посмотрел на родной дом и замер. Это не мой дом! Мой был без мансарды!

Зачем здесь мансарда? И тут увидел, как во двор выбегают два ребёнка, младше меня, года на два, на три, как они бросаются к Виктору, который уже дошёл до своего родного дома..

Застыв, я понял, что места для меня здесь мне не осталось совсем. Этих детей у нас не было.

С пустой головой, в которой поселился звон, я побежал на пляж, скорее, пока Виктор не узнал, случайно оглянувшись..

На пляже уже купался и загорал мелкий народ. Подумав, пошёл налево, к ДОТу. Там всегда было немного народу, потому что тамв том месте кончался песок.

Дойдя до скалы, зашёл за неё, туда, где начинается каменистый пляж, остановился и посмотрел наверх.

Отсюда я упал в прошлой жизни, когда мне былов три года. Потрогав нос, убедившись, что он целый, не рваный, двинулся дальше.

Чистое, ласковое море и жаркое солнце не радовало, я прошёл подальше, нашёл кусты, и начал переодеваться.

Надел мальчишечьи трусы, и решил искупаться. Но не здесь, здесь каменистое дно, вернусь назад.

Где мы всегда купались? Да где только не купались!

Зайдя опять за скалу, туда, где песок, я поставил рюкзак и пошёл в воду, остыть и смыть макияж.

Рюкзак, однако, из виду не выпускал.

Накупавшись, вышел на горячий песок, лёг и задумался. Пока думал, увидел группу мальчишек, приближающуюся ко мне. «Больше места нет, что ли?» - недовольно подумал я. А ребята, будто нарочно, остановились недалеко от меня, и стали раздеваться.

- Не может быть! – воскликнул я, садясь и внимательно вглядываясь в ребят. Ну да, вся тёплая компания тут! Мои братья, Саша и, Юра, сосед Вовка Осипенко, и Сергей по кличке Баран. А эти мелкие? Я ахнул: мальчик и девочка! Близнецы!

Увидев, что я внимательно смотрю на них,. раскрыв рот, Вовка, как самый старший, ему уже двенадцать, спросил у меня:

- Что, помешали? – я отрицательно затряс головой, продолжая их разглядывать, круглыми глазами, не в силах поверить происходящему. Впрочем, не только я. Володя вгляделся в меня, и тоже округлил глаза.

- Саша! – позвал он моего двойника, - Подойди сюда!

- Что? – спросил Саша, подойдя.

- Встаньте рядом, - попросил он нас. Мы встали. Володя критически осмотрел нас, потом перемешал.

- Не может быть! – сказал он, обернулся и позвал:

- Катя, Костя, идите сюда! – подошли все.

- Кать, Коть, который из этих двоих ваш брат?

- Этот, - нерешительно показал на меня мальчик.

- Ты что?! –возмутилась Катя, - Своего родного брата не узнаёшь?! Вот он! – показала она на своего брата.

- Откуда знаешь? - спросил Костя.

- Я ему трусы сегодня новые нашла, видишь? Мы вчера боролись, не помнишь? Трусы ему порвали?

- А у этого Сашки тоже новые трусы!

- Я лучше знаю, да, Саша? – обратилась она к родному брату. Саша, кивнув, нежно обнял сестру. Было видно, что они очень любят друг друга.

- Ну а ты со мной обнимись, - предложил я, притянув Костю к себе.

- А тебя как звать? – спросил меня Костя.

- Ты же назвал меня? – удивился я.

- Тоже Саша? Вы близнецы? Как мы?

- Конечно близнецы! Не видно, что ли?! – сам я был в смятении, я уже был двойником девочки, теперь двойник мальчика, причём этот мальчик не казался мне некрасивым, наоборот, вполне симпатичным.

Остальные ребята, в том числе и Юрка, сначала тоже удивились, а потом легко нас различали. Просто мы были похожими, совсем не близнецами. А у Сашки не было шрама на лице! В прошлой жизни у меня был, некрасивый такой, нос порван, и полщеки, зашит кое-как..

Когда первый шок прошёл, я сказал, что приехал к ним в гости, просто решил сначала искупаться, потому что за время пути пропылился и пропотел.

- А к нам Витя приехал! – доверительно сообщила мне Катя. Она решила познакомиться со мной поближе, и не отходила от меня. Увидев такое дело, с другой стороны у меня появился Костя.

- А я знаю! – засмеялся я, - Мы вместе в автобусе ехали!

- Откуда ты его знаешь? – удивился Саша.

- Я вас всех знаю, - ответил я, - только вот этих ребятишек впервые вижу! – обнял я близнецов.

Не удержавшись, поцеловал сестричку, и она победно посмотрела на Костю. Костя засопел.

Я засмеялся, крепче прижал к себе Костю:

- Котик мой…

Близнецами брата и сестру можно назвать лишь с натяжкой. Уже в таком возрасте видно, что Костя мальчик, голова у него больше, черты лица грубее, хоть и такие же, как у Кати.

- Сколько тебе лет? – шепнул я Косте на ухо.

- Нам шесть лет! – сказал Костя, - В будущем году мынам в школу уже пойдём!

А я лихорадочно соображал, снова включив память прошлого: значит, мама в этом мире всё-таки родила! Значит, не будет теперь болеть всю жизнь, не умрёт так рано!

Что для этого нужно? Счастье в доме! Значит, папа?..

Я, наверное, был похож на кота, объевшегося сметаны, обнимая близнецов и расплывшись в счастливой улыбке. Близнецы, почему-то, тоже были счастливы, как будто всю жизнь ждали меня.

Но их детские тела, как и моё, требовали движения.

- Пошли купаться? – предложила Катя, Костя с ней тут же согласился, и мы побежали в прозрачное море, крича от радости.

Идти домой никто не хотел, несмотря на голод. Я их понял, достал консервы, хлеб, фляжку с водой.

Хоть и немного на семь человек, но червячка заморили. До этого вообще ничего с собой не брали, уходя из дома на целый день.

Перед ребятами я утроил небольшое представление с камешками, которыми жонглировал, с их появлением и исчезновением. Потом предложил подвижную игру «поймай меня, если сможешь».

Ппесок летел во все стороны! К нам старались не приближаться отдыхающие..

Когда уже завечерело, Вовка предложил сходить завтра, на другую сторону мыса, половить мидий.

Близнецы в восторге закричали, я засомневался, отпустят ли нас родители, дел с утра по хозяйству много. Я уже планировал вывести с утра тёлочку на луг, почистить у неё в сарае, принести воды.

Ребята, смеясь, сказали, что у них есть летний и зимний водопровод, с тёлочкой они управятся совместно, корову выведет мама, или папа.

- Вова сейчас, где? – спросил я.

- Вовка в Находке, сдаёт экзамены! – сказала Катя. – Поступает в мореходку, где сейчас Витя учится.

… Когда-то на этих берегах понарыли окопов, вон, и ДОТ стоит, для отражения нападения с моря.

К счастью, нападения не случилось, а окопы и ямы остались. Вот в эту яму я и сбегал, по старой памяти, переодеться в сухое. Посмотрел, заодно, на огород, который находился на том же самом месте, где и в прошлой жизни.. Тогда, вВ детстве, я этот огород ненавидел всей душой, поскольку был он довольно большим, мы постоянно ходили на него, пропалывать, окучивать, причём в самые солнечные дни, когда хотелось валяться на пляже.

Сейчас я осмотрел этот огород почти с любовью, тем более, что пацаны уже окучили его, и до осени здесь нечего было делать.

- Саша, ты где? – услышал я тревожный голос Кати.

- Здесь я, - вышел я из зарослей полыни, - смотрю на огород.

- А мы уже думали, ты заблудился! – с облегчением сказал Костя.

- Здесь я не заблужусь, - задумчиво ответил я,я. покусывая сорванную машинально травинку.

- Пошли! – Катя требовательно потянула меня за руку, - тебя все ждут!

Мне было хорошо, даже очень, с этими ребятами, только червячок внутри меня потихоньку грыз, напоминая, насколько для них опасно моё соседство. Тем более, могут теперь перепутать меня с Сашей, или Сашу со мной..

Я уже желал встретиться со своим кровным братом-врагом, чтобы разобраться с ним по-свойски, по-братски, чтобы поставить точку раз и навсегда в этой затянувшейся войне.

Я решил перед родителями появиться в форме, не как оборванец, поэтому оделся в зелёные шорты и рубашку, которые мы со Светой тщательно выгладили, ещё и баловались при эотом.

Победив меня и повалив на кровать, она долго гладила мою спинку, перебирая каждый шрамик и спрашивая, за что я его получил. Я почти всеё помнил, начиная совсем уже с нежного возраста.

Здесь тоже маленькие ребята обратили внимание на бледные шрамы на моей спине, когда рисовали на ней веточками какие-то картинки.

- Я был непослушным и упрямым ребёнком! – объяснял я им, - Меня секли розгами.

Сначала никто мне не поверил, что в наше время такое возможно, даже посмотрели ниже, где почти у каждого были такие отметки.

- Я теперь сейчас благодарен за науку!, - говорил я со смехом, - Потому чтотеперь я учусь на «отлично», занимаюсь спортом, я стал сильнымй и выносливымй мальчиком!

- Приёмы знаешь? – спросил меня Вовка, - Мы по вечерам на пляже боремся иногда. Покажешь?

- Мне не жалко, - согласился я. До дороги мы шли босиком, а маленькие вообще были в трусиках и майках, другой одежды не признавали.

Когда вышли на дорогу, я обулся в полукеды. Мою поклажу разделили, я взял опять маленький рюкзачок, а большой по очереди несли близнецы, пока Саша не забрал его у ребят.

С бьющимся сердцем подходил я к своему дому, бывшему когда-то родным.

Когда я представлял эту встречу, мысленно разыгрывал несколько сценариев. Главным было такое, что я схожу в баню, посижу на лавочке, дождусь, когда выйдет Саша, и завяжу с ним беседу, постараюсь подружиться.

Где я собирался жить? На кладбище, которое было заброшенным.

какКак раз, на той сопке, с которой виден нашэтот дом. Спальный мешок у меня был, одно беспокоило:, вдруг дождь пойдёт. Но в это время дожди маловероятны.

Был сценарий того, что приехал отдыхать, попробую у них снятьиму угол. Увидев столько детей, которые ещё все учатся, которых надо одеть-обуть-накормить, я засомневался в такой возможности.

Если откажут, предложат поискать другое место, просто уеду.

Сколько у меня осталось денег, я не знал, как-то не приходило в голову пересчитать деньги.

Но, думаю, рублей пятьсот должно ещё остаться. В это время это были огромные деньги.

Пока я думал, ребята решили разыграть маму. Они подговорили родного сына отстать, а меня повели знакомить с мамой.

Мы вошли во двор, под лай огромного дворового пса.

- Тихо, Джек! – прикрикнул на него Костя, и Джек заулыбался и завилял хвостом.

- Мама, мама! – побежала вперёд Катя, - мы Сашу привели!

- Одного Сашу? – удивилась мама, поворачиваясь ко мне, и я замер, глядя на молодое ещё лицо мамы. Мама не узнала меня сначала, потом спросила:

- Где ты взял эту одежду?

- Мама! – восторженно прошептал я, улыбаясь. Мама недоумевала, потом во двор ворвались все ребята, им было любопытно, как меня примут. А Саша встал рядом со мной.

Мама переводила взгляд с меня на Сашу, и ничего не могла понять, только улыбалась.

- Мама! – закричали близнецы, схватив маму за руки, - это Саша!

- Вижу я, что Саша, - растерялась мама.

- Я ваш родственник, приехал с Запада, - пришёл я на помощь, - Я Саша Минаков, вы не знаете меня, я сын пропавшего брата вашего мужа, Ивана Дмитриевича, - вдохновенно врал я, - он сменил фамилию на фамилию жены.

Мама и верила, и не верила. Как тут не верить, если сама чуть не перепутала меня с родным сыном?

- Я хочу остановиться у вас дней на десять. Я заплачу! У меня есть деньги! Можно? – уже совсем умоляюще спросил я маму. Мама не знала, что сказать.

- Ладно, придёт отец, решит, что делать, - решила, наконец, она. Малыши запрыгали от радости и потащили меня к себе, в мансарду, где они летом жили, вместе с Сашей.

В мансарду вела узкая деревянная лестница с перилами.

Внутри комнаты было светло, во фронтоне было большое окно, с восточной стороны тоже папа поставил небольшое оконце, чтобы утреннее солнышко будило маленьких засонь.

- Мы с Костей будем спать на одной кровати, а вы с Сашей на этих – показала Катя на три кровати.

- Мы с Юркой построим себе будку на двоих, - сказал на это Саша, - Юрка давно хотел, да дожди шли.

Я сел за столик, который стоял здесь, напротив меня было окно, выходящее на море, солнце освещало небольшую комнату. Всё здесь мне живо напомнило мансарду на даче стариков, возле которой я расправился с Савелием.

Пока я устраивался, к нам влез Юрка, пригласив на ужин. Войдя, он, «незаметно», ласково прижал к себе Катю, улыбнувшись, и я понял, что девочку в этой большой мальчишеской семье балуют все,. кому не лень, поэтому Костя такой ревнивый, ведь он брат-близнец Кати, инстинктивно считает её своей половинкой.

Немного подумав, я решил переодеться в потрёпанные шорты и видавшую виды футболку, собираясь ещё поиграть с ребятами.

Когда вышли из сада во двор, пришёл отец. Катя с Котей кинулись к нему, что-то сбивчиво объясняя.

Отец искал меня среди детей и не находил. Мы ведь не стояли строем.

Опознал меня он по шортам, потому что, кроме Кати с Костей никто короткие штаны не носил.

- Ну, здравствуй, Саша, - серьёзно сказал отец, и пошёл к матери, разбираться.

Я, с замиранием сердца, ждал их решения. Катя с Костей теребили меня, тащили на летнюю кухню, где сейчас были папа с мамой,. я же сопротивлялся, да и никто не спешил туда, все стояли рядом со мной, ожидая решения взрослых.. Пока мы ждали, пришёл Виктор, который ходил к друзьям.

Малыши бросились к нему, а Виктор, взяв их на руки, внимательно смотрел на меня.

- Ты же с утра был девочкой! – вдруг сказал он, - Ты ехала у меня на коленях!

Я густо покраснел, а Катя заинтересованно посмотрела на меня.

- Ты девочка?! – спросила она меня напрямик.

- Никакая я не девочка! – смущённо пробормотал я, никак не ожидая, что Витя узнает меня.

-Но это был ты? – спросил Витя. Я покаянно кивнул и сказал:

- Понимаете, были причины так одеться, иногда девочкой легчепроще ехать.

- Ничего себе, легче! – рассмеялся Витя, - Если бы не я, тебя бы растоптали!

- Никак не ожидал такого! – признался я, - Весь Союз проехал, а возле дома чуть не растоптали!

Виктор рассмеялся, не обратив внимания на мою оговорку.

- Почему тогда не позволил помочь тебе с рюкзаком? – спросил он.

- Я же был девочкой, - опять покраснел я, - мне надо было переодеться.

- Ты был девочкой?! – радостно переспросила Катя, - А сейчас?

- Да пацан он! – сказал Саша, - Я видел, когда купались!ь…

Я засмеялся, все подхватили мой смех, и скоро все весело смеялись надо мной.

- А ты хорошо притворялся девочкой, я поверил, - признался Витя, - даже сейчас не сразу поверил, что ты мальчик! Помнишь, в автобусе я сказал, что ты похожа на Сашу?

- Ну да, а я сказал, что я и есть Саша! – снова все весело засмеялись, а Катя взяла меня за руку.

Родители, увидев наше веселье, пригласили насвсех к столу. Нас, маленьких, оставили на летней кухне, где мы с трудом разместились, а родители, прихватив с собой Виктора, пошли в дом, на семейный совет.

Честно говоря, я не очень понимал, почему они так серьёзно отнеслись к моему появлению, я ведь не просился к ним навсегда, только на недельку. Или я забыл им это сказать?

За волнением я даже не заметил, как съел большую тарелку картофельного пюре с большим куском жареной камбалы. Потом ребята налили мне в кружку чаю, поставили на стол сахарницу.

Катя с Костей всё время весело щебетали, более старшие ребята молчали, понимая, что решается моя судьба.

Я вспомнил, как к нам поселялась целая семья, с сыноммаленькой дочкой и с сыном, нашим с Юркой, ровесником, и ничего, жили, я даже не заметил тесноты.

Скоро вышел Витя и пригласил меня в дом, сказав, чтобы больше никто не совал к ним нос.

Я вошёл, и встал на пороге зала, где, за накрытым столом, сидели мама, папа, и брат.

- Расскажи нам о себе, - попросил меня отец.

- Я хочу пожить у вас неделю, крайний срок, десять дней, - сказал я, - потом уеду. Мне ведь учиться надо, я устроюсь в детский дом.

- А почему в детский дом? – удивился отец, - Ты же говоришь, у тебя отец есть, мать?

- Мама очень больна, лежит в больнице, отец… В общем, их лишили родительских прав, меня отдали в детдом. Папа приходил ко мне, рассказал, где живут мои родственники. Я сбежал оттуда, и приехал, просто посмотреть. Лето ведь, думал, успею, потом попрошусь во Владивостоке чтобы оставили. Тогда я смогу приезжать в гости, а когда мне исполнится четырнадцать, поступлю в мореходку. Не получится остаться во Владивостоке, значит, отправят назад, в родной детдом. Можно пожить у вас, хоть недельку? Я заплачу, у меня есть деньги! По пять рублей в день, хватит? – с дикой надеждой смотрел я на двойников своих родителей.

Витя даже глаза опустил, кажется, ему было стыдно за такой допрос.

- Что, у нас лишней тарелки борща не найдётся, что ли? – пробормотал отец.

- Я ведь знаю, как тяжело с такой большой семьёй! – заторопился я, - Нас тоже были два брата и сестра. Не отказывайтесь, прошу вас!

- Откуда у тебя деньги? – поинтересовался отец, - Воровал?

- Нет, - ответил я, не опуская взгляда, - не воровал, не попрошайничал, всё это заработано честным путём. Ну, почти честным, когда люди сами отдают деньги.

- Как это? – удивились мои родственники.

- Играл… - смущённо признался я., - долженДолжен был я на что-то жить? В поездах играют в карты. Я очень хотел вас увидеть.

- Что ж, гнать тебя на улицу не собираемся, - задумчиво сказал отец, - тем более, на ночь глядя., толькоТолько, смотри, не балуйся, а то у меня рука тяжёлая!

Я чуть было не упал перед ним на колени! Готов ещё прибавить себе «узоров» на спине!

- Спасибо! – я не смог удержать расползающиеся в улыбке губы. Все улыбнулись, глядя на моё радостное лицо.

- Иди к ребятам, - кивнул отец на окно, к которому прилипли две любопытные мордашки. Двое других, не решаясь заглянуть в окно, стояли немного в стороне.

Облегчённо вздохнув, я выскочил из дома, побежал в сад, обниматься с братьями, завизжавшую сестрёнку даже подбросил в воздух, нежно поймав, взял на руки.

- Какой ты сильный, Саша! – удивилась она, - меня только Витя так может подкидывать!

- Да, Катенька, защищу тебя от любого разбойника!

За мной следом вышел Виктор. Он был слегка захмелевший, а, захмелев, любил показать свою силушку.

- Давайте, на турнике подтягиваться? Кто больше? – забрался на турник, подтянулся пятнадцать раз, думая, что никто его достижение не превзойдёт. Я решил немного поупражняться, а то уже несколько дней без зарядки.

- Можно мне немного размяться? – спросил я, - А то несколько дней негде было.

- Давай! – засмеялся Виктор, играя мускулатурой. У меня- то не видно было никаких мускулов…

- Помогите, - перекладина была высоковато, а свои прыжки не хотел показывать.

Виктор взял меня за костлявые бока и подсадил. На душе у меня было радостно, оттого, что неделя беззаботного отдыха мне обеспечена, так что я, с удовольствием, сделал десять раз выход силой на обеоих руках, потом десять подъём -– переворотов., Ззатем встал на руках на перекладине, сделал шпагат, и параллельно ногам вытянул сначала правую, потом левуюпостоял сначала на левой, потом на правой, рукаху. После чего произвёл соскок, ничуть не запыхавшись.

- Ну, ты даёшь! – Виктор хотел схватить меня, наверно, чтобы по-братски обнять, но я инстинктивно уклонился. Брат стал, уже специально ловить меня, но не мог, хотя я не сходил с места.

- Я смотрю, ты силён! Может, поборемся?

- Нет.

- Боишься?

- Не боюсь, просто младший брат не имеет права унижать старшего, а поддаваться я не привык. Один раз поддался, потом горько пожалел об этом.

- Ты серьёзный человек, смотрю! – покачал головой Виктор.

- Да, Виктор, не смотрите, что мне всего девять лет, я успел многое повидать, и жизнь успела меня побить и потереть. Не беспокойтесь за своих братьев, и особенно, за сестрёнку, - прижал я к себе Катю, - я жизнь отдам за них, если надо! И это не похвальба! – я намеренно Виктору говорил «вы», ему это нравилось, меня не напрягало, всё же он старше меня вдвое!

- Мне уже надо ехать, - молча рассмотрев меня с ног до головы, сказал Виктор, - проводишь меня до остановки?

- Мы тоже! - закричали Катя с Костей, который незаметно оказался у меня под рукой.

- У вас, разве, не каникулы? – спросил я Виктора.

- Нет, практика, в августе будут каникулы, вот тогда мы с тобой отдохнём, как следует.

- Меня не будет здесь в августе, - тихо сказал я, - я уеду.

- Зачем тебе уезжать? Ты же говоришь, наш брат!

- Я попросился остаться на недельку.

- Не переживай ты! Договоримся! Это сейчас они так говорят, а узнают тебя лучше, ещё уговаривать станут, чтобы ты остался.

В этом я не сомневался, уже сколько людей меня просили остаться! Но у меня, к сожалению, своя дорога, нам не по пути.

Виктора мы провожали втроём. Саша с Юрой остались ладить времянку, где собирались провести остаток лета.

Котята, как их все называли, сначала шли с нами, держась за руки, потом начали бегать, убежали далеко вперёд, вернулись, снова убежали.

- Сколько энергии у малышей! – смеялся Виктор. – А ты чем занимаешься? Каким видом спорта?

- Многоборьем, - смеялсяотвечал я, наблюдая за Котятами.

- По утрам бегаешь?

- Бегаю, когда позволяют обстоятельства, но в последнее время удаётся пробежать только пять километров, потом зарядка, потом назад. Потому что подъём в шесть, надо успеть.

- В шесть подъём? А ты во сколько встаёшь?

- В пять приходится. Это в пионерских лагерях, здесь можно и в шесть вставать.

- Останешься, побегаем!

- Это как карта ляжет, - вздохнул я, - меня же не оставят в покое. Завтра напишу письма, успокою всех, что со мной всё в порядке!

Мы пришли на остановку, где уже стоял автобус, правда, ещё в стороне, на отдыхе.

Виктор взял мою ручку в свою, пожал. Я не давил, но и не поддавался, улыбаясь.

- Какая маленькая! – засмеялся брат, - а крепкая!

- Меня с трёх лет тренируют, - серьёзно сказал я, - не жизнь, а сплошные тренировки.

- Это серьёзно! – согласился Виктор, - Вот и автобус! До встречи, Саша! – Виктор зашёл в автобус, мы помахали ему рукой вслед.

- Саша, привет! – крикнул кто-то. Я оглянулся, и увидел Сашу, своего одноклассника из прошлой жизни. Катя радостно кинулась ему навстречу, они обнялись.

- Катя с Сашкой дружат, - объяснил мне Костя, - они всегда убегают от меня.

- Ничего, Котька, найдём мы тебе девочку!

- Не надо мне никакой девочки, - хмуро ответил Костя, - мне Катя нужна!

- У Кати должен быть друг мальчик, а у тебя девочка! – пытался я вразумить брата.

- Я мальчик, она девочка! – резонно сказал он. Я даже не знал, что на это ответить.

- Я с тобой буду дружить, хочешь? – попытался я развеселить обиженного Костю.

- Хочу, конечно, но и с Катей, тоже!

- Ты её брат, всегда рядом, пусть поиграет с другими детьми, не будь эгоистом.

- Я не эгоист! – воскликнул Костя, - Мне плохо без Кати!

- А ты знаешь, как мне плохо без друзей? – спросил я его, - У меня тоже есть любимая девочка, она сейчас за пять тысяч километров от меня, иона тоже по мне тоскует. А ты рядом со своей сестрой. Сейчас наговорится с другом, и опять к тебе прибежит!

- Да, тяжело тебе, наверно! – подумав, сказал братик, взял меня за руку, и стал терпеливо ждать, когда друзья наговорятся.

- Саш, - сказал я, когда они подошли к нам, - ты бы приходил завтра? Погуляли бы вместе.

Саша вдруг смутился, покраснел, быстро распрощался с Катей, и ушёл.

- Что это он? – удивлённо спросил я Катю.

- Не знаешь, что ли? Ой! Я совсем забыла, что ты другой Саша! – весело засмеялась девочка, - Костя не даёт нам вместе играть, злится на Сашу.

- Он просто очень любит тебя, - объяснил я, взяв их за руки и отправившись домой.

- Да знаю я! – махнула свободной ручкой Катя, - Я тоже Костю люблю, но мне же хочется и с другими ребятами дружить, а он злится и обижается, даже плачет.

- Ничего! Теперь я с ним буду дружить!

- А со мной?!

- Катюш! Ну, как же мы без тебя?! А как же Саша Батяйкин?

- А мы вместе будем!

- Ну, вот и хорошо! - Мы прошли уже всю улицу Сейнерную, дорога вела вниз, а внизу стоял наш дом, дальше тёмно-синей стеной вставало море.

Когда мы пришли, работа у братьев шла полным ходом. В саду стояли две кровати, к ним приделали деревянный каркас, теперь его обматывали алюминиевой проволокой.

Мы активно включились в работу. Близнецы распутывали силовой кабель, мы с ребятами делали из проволоки каркас, чтобы полиэтилен хорошо держался.

В гости зашёл Вовка, сосед.

- Пойдём на море? – предложил он.

- Сейчас закончим, и сходим, - отозвался Юра, который командовал стройкой.

- Скоро темно будет, может, завтра закончим? – спросил Саша.

- Сашке спать негде будет.

- У меня спальный мешок есть, - сказал я, - в нём можно на снегу спать, настолько он тёплый!

- Мы хотим в спальном меше! – закричалиа Катя и Костя..

- Вы не поместитесь там вдвоём! Он детский! – смеялся я, - В нёмтам только я помещаюсь!

- Поместимся, вот увидишь! – кричали в восторге близнецы.

Решив оставить работу до завтра, мы отправились на берег, всей гурьбой, взяв полотенца.

На берегу мы развели костёр, набрав плавника, к нам присоединились ещё пацаны.

Раздевшись до трусов, начали бороться, показывать приёмы друг другу.

Со мной захотели побороться все, уважительно отзывались о приёмах, старались их разучить.

Катя с Котей тоже возились в песке, других ровесников у них не было.

Потом, попросив Катю и ещё одного мальчика, который не мог с нами беситься по причине сломанной руки, посторожить костёр, и пошли купаться голышом, стало уже совсем темно.

- Я тоже хочу купаться, почему мне не разрешают? – жаловалась Катя мне.

- Ты маленькая ещё, простудишься! – успокаивал я её.

- А Котька?

- Костя мальчик, а за тебя будут родители ругать нас.

Всё равно Катя дула губы, и я решил в следующий раз искупать её, только надо разрешения спросить, а то вдруг, нельзя ей купаться ночью.

Выкупавшись и вдоволь навеселившись, мы вытерлись полотенцами, и пошли к костру, греться.

Я слушал рассказы ребят, весёлые и не очень, и мне было необыкновенно хорошо. Мало того, что я попал в собственное детство, так у меня прибавилось ещё братьев, и сестрёнка, вот, под рукой дышит тихонько!

Когда пришли домой, родители ещё сидели за столом в доме. Юра с Сашей разогрели нам на плитке ужин, накормили нас всё той же камбалой с картошкой, напоили чаем, и мы пошли в свою мансарду. Тут было тепло, солнышко нагрело за день комнату.

Я расстелил свой спальный мешок и предложил Котятам испытать его. Близнецы быстро разделись до плавочек, и юркнулизалезли в мешок,. один за другим. Немного повозившись, победно посмотрели на нас: поместились!

- Вам неудобно там будет спать! – засомневался я.

- Удобно! Правда, Костя? – спросила брата Катя. Костя согласился. Я поразился, до чего Костя любит сестру, ему было всё равно где, лишь бы с Катей.

- Хорошо, - сказал я, - если будет тесно, не стесняйтесь, будите меня, я полезу в мешок, а вы на своё место.

- Или меня, - сказал Саша, - я тоже хочу спать в спальном мешке.

- А ты, Юр, что ли не здесь ночуешь? – догадался я.

- Нет, в доме, но там холодно. Можно на летней кухне ещё, сейчас Вовки нет. Но здесь лучше. Я буду на Катиной кровати спать, ты на Котькиной, Сашка на своей. Ложитесь.

- А помыться негде? – спросил я.

- Вон там бочка стоит, можешь там помыться, если хочешь. Там светло, от дома, шланг найдёшь?

- Найду! – решил я. Взял мыло, зубную щётку и полотенце, спустился вниз.

Вода показалась мне горячей. Только почистил зубы, ко мне, под душ, хихикая, проникли Катя с Котей.

- А вы куда! – возмутился я, - И так повернуться негде! И вообще, Катя! Ты же девочка!

- А что, девочкам нельзя мыться? Ты сейчас всю тёплую воду выльешь. И вообще, я боюсь в темноте одна! Я всегда с Костей моюсь!

- Тогда иди сюда! – я взял мочалку, хорошо её намылил, и стал тереть Катину спинку, Катя завизжала от восторга.

- Я тоже хочу! – вопил Костя.

- Полотенца хоть взяли? – спросил я.

-Нет, а зачем?

Пришлось мне их вытирать, потом вытираться самому, мокрым полотенцем.

Наверху меня встретили сочувствующим смехом:

- Что, попался? – я понял, почему ребята не спешили в душ.

- Могли бы предупредить, хоть ещё одно полотенце бы взял! – сказал я, укладываясь на мягкую кровать и вытягиваясь во всю длину своего роста.

Котята опять забрались в мой спальник и тихонько шептались.

Какой-то невероятный день сегодня выдался. Утром проснулся в поезде, и вот, среди друзей – братьев и сестрёнки! Вспомнив ещё одну сестрёнку, пожалел, что её нет со мной. Света мне нравилась. Не так, как Ниночка, а как сестра, вот, как Катюшка.

Завтра напишу им письма! – решил я и заснул.

Утром я проснулся, когда ещё не взошло солнце. Потянувшись,. я вылез из тёплой постельки, посмотрел на уморительные рожицы Котят, которые спали в мешке, обнявшись, и потихоньку спустился по лесенке в сад. Посетив уборную, перемахнул через забор и помчался на пляж.

Я ещё не решил, где бегать, пока побегаю по берегу. Пробежав несколько раз из конца в конец оба пляжа, Тафуинский и зверьковский, я разделся, на том самом месте, где встретил друзей - братьев, и пошёл плавать.

В этот ранний час на пляже никого не было, я с удовольствием сделал комплекс упражнений, а то тело уже ныло, просило нагрузок. Пприбежав домой, покрутился на турнике, сделав перед этим обязательные пятьдесят подтягиваний.

Всё сделав, обмылся прохладной водой в душе, вытерся не успевшим высохнуть за ночь полотенцем и вернулся в мансарду. Ребята ещё спали. РешивТогда, чтобы не терять зря времени, взял тетрадку, авторучку, и начал писать письма:

«Милая моя, любимая Ниночка! Очень скучаю по тебе, вспоминаю каждый день. Люблю тебя, девочка моя!..».

Всё,я тетрадь кончилась. Конвертов тоже нет, надо идти на почту, купить конвертов, штук двадцать, толстую тетрадь в клеточку.

Светик… Как хорошо, что ты есть! Расставшись с ребятами, я уеду не в пустоту, к тебе! Сладкая радость растеклась внутри.

Стоп! Откуда у меня такие чувства к Свете? Неужели коварная девочка в церкви думала не о маме, а о мне?! Или её мечты пробились сквозь молитвы? Но всё равно, приятно вспоминать названую сестрёнку!

Несмотря на перенесённые трудности, и даже откровенные ужасы пути, я не жалел о том, что совершил такое путешествие. Столько друзей я повстречал на просторах Союза! Везде меня встречали приветливые и отзывчивые люди.

Спустившись вниз, я пошёл на летнюю кухню. Там хмурый отец жарил огромную сковородку картошки.

Встав в дверях, я наблюдал за отцом.

- Что один? Зови пацанов, а то остынет.

- Спят они ещё. А где мама?

- Пошла корову на луг отводить. Будешь со мной завтракать? – я мотнул головой:

- Не, я с ребятами.

- Как хочешь, - отец поставил сковородку на стол, начал есть, прямо со сковородки.

- Садись, потом невкусно будет!

Я не стал ждать третьего приглашения., Ввзял в руки вилку, хлеб, и устроился за столом, встав на коленяхях, на табуретке.

С утра я надел серенький костюмчик, по коротким штанишкам отец и распознал меня.

А я не понимал, зачем пацаны в такую жару носят длинные штаны. Может, средств не хватает, в смысле, денег нет? Надо спросить у ребят, мне хочется сделать для них какие-то подарки.

- Что сегодня собираетесь делать? – спросил отец.

- За мидиями пригласили сходить, времянку достроим, поможем по дому, если что надо.

- Вот – вот, спроси мать, она скажет, а то стесняется заставлять работать заставлять сыночков, всё сама пытается сделать. А вас вон сколько! – я согласился. Нас теперь много!

- Ещё будешь? – спросил отец, откладывая вилку.

- Нет, спасибо! – с трудом оторвавшись от вкусной картошки, сказал я.

- Оставим ребятам, чаю давай попьём, и пойду на работу, - отец налил мне кружку чаю, пододвинул сахарницу:

- Ешь, не стесняйся, а то сквозь тебя забор видно. Как мать говорит – худой, в смысле, с дырками.

- Я не худой, - сказал я, - а жилистый.

- Я вижу, но у матери своё понятие о красоте: полный, значит, красивый. Ну, всё, пора мне. Смотрите, не балуйтесь здесь! – погрозил мне папа мощным пальцем.

- Мы тихие и скромные, - опустил я глазки.

- Знаю я вас! – не согласился со мной папа, надевая кепку.

Я смотрел на него и не верил, что снова вижу молодого отца. Сколько ему сейчас? Или сорок восемь, или сорок пять. Почему так? Отец уверял, что он двадцатого года рождения, а по документам – двадцать третьего. Впрочем, я ему верил, потому что, когда мне уже было за двадцать, на лице только появился пушок, и мне давали семнадцать лет!

Вполне пацан мог огласиться, и вместо того, чтобы идти в армию, побегать три года за девочками.

Хотя от войны не убежал, воевал на Дальнем Востоке, на Сахалине и Курилах. Потому и вернулся сюда жить, сейчас работает на знаменитом Рыбоконсервном комбинате имени Надибаидзе, когда-то снабжавшем весь фронт рыбными консервами. По особому рецепту здесь делали «сухие» консервы для «кукушек».

Жители посёлка выживали и выживают за счёт рыбы. Зарплата маленькая, семьи большие. Чем детей кормить? Я до сих пор люблю камбалу, несмотря на то, что в детстве нас почти одной камбалой кормили. Самое диетическое блюдо, «морская курица».

Конечно, была в нашем меню всякая разная рыба, включая крабов и кальмаров, осьминогов и прочего, очень любили мы морскую капусту, мы её умели готовить.

Проводив отца и налив Джеку воды, я поднялся в мансарду.

Близнецы уже проснулись и разбирались с моими письмами.

- Котята! Вы что делаете?! – шёпотом вскричал я. Катя сделала вид, что сейчас заплачет.

- Катюш, ты чего? – я взял её, и посадил себе на колени.

- Ты ругаешься! – плаксиво сказала она.

- Я говорил, что нельзя трогать! – сказал Костя.

- Ничего ты не говорил! – возразила Катя.

- Ладно, ладно, не ругайтесь, вы читать умеете?

- Умеем, только печатные буквы. У нас книжки есть, нам Витя покупает. Почитаешь нам?

- Почитаю, только вечером, а сейчас – брысь умываться! Зубки не забудьте почистить! Там папа картошки нажарил, давайте, скорей!

- Ура! – а что ты написал? Столько много!

- Это письма. Друзьям. Потом сходим на почту, я куплю конверты, и отправим их, ладно?

- Так много писем? У тебя столько друзей?

- Друзей у меня гораздо больше, это самые близкие! Бегите! – ребята с шумом и грохотом, в одних плавочках,. побежали умываться.

- Что вы тут расшумелись?! – зевая во весь рот, спросил Юра. Саша уже давно моргал глазами.

- Ничего, переселитесь в свою халабуду, не будем вам мешать спать до обеда. Пора уже, надо маме помочь, телёнка выгнать, в телятнике убрать, на огороде прополоть! – засмеялся я, не решаясь, правда, нападать на братьев.

- Идите, я заправлю кровати, - сказал я, но братья не доверили мне свои постели, сами заправили, а я собрал спальный мешок. Внутри него бабушка сделала вкладыш, сшитый из простыни, его можно было легко вынуть и постирать.

Когда Саша с Юрой ушли, я достал деньги и пересчитал. Было ещё около шестисот рублей.

Я ведь почти не тратился, мне крупно везло, всегда находил, где поесть и поспать. Лето –прекрасная пора, как говорил дедушка Крылов: «И под каждым кустом уготован стол и дом».

Взяв пятьдесят рублей, подумал,. что надо с ребятами поговорить, сделать им подарки.