Весенний Маскарад

Часть 1. От судьбы не уйдёшь (продолжение)

Я с завистью смотрела из окна школы на прохожих, шедших по улице. Как же мне хотелось погулять! Ведь когда окончатся занятия, будет не до прогулок, надо идти домой делать уроки, а потом — на Базу. Эх, что за жизнь. Никакой свободы.

На улице весна. Прекрасное время! Кажется, я начинаю любить весну. Борзые отстали от оборотня, он вылез из норы и побежал по лесу, вдыхая свежий пробуждающийся воздух полной грудью. Как бы я хотела побегать сейчас по улице. Но снова звонок на урок, контрольная, требовательные учительницы.

И снова Коган. С информацией по Прэди:

— Оскар хочет встретиться. Кое-что рассказать.

— Где и когда? — спросила я, думая, что это будет либо на ближайшей перемене, либо сразу после уроков.

— Он придёт в Поместье часам к десяти. Ты будешь там?

— Разумеется. Куда ж я денусь, с подводной лодки, — недовольно пробурчала я.

— Вот и чудненько.

— Как вы с Фэрри сходили вчера в кино? — спросила я из вежливого интереса.

— О, тоже чудненько, — улыбнулся Коган. — Фэрри такая душка! Дала себя поцеловать много-много-много раз!

Что за мода — ходить в кинотеатры целоваться!? Тогда эти кинотеатры надо переименовать в целоватеатры. Меня вот всегда раздражало, когда я, сидя в кино, вижу влюблённую парочку рядом с собой, слышу их противные чмоканья. И вообще, меня всегда раздражает, когда я вижу влюблённые парочки на улице и в общественных местах. Как можно так при людях показывать свои чувства? Что-то неискреннее, неестественное я узревала в этом. Если уж тебе нравится другой человек — что за обыкновение лобзать его посреди тротуара, где ходят другие люди?! Совершенно никакой романтики! Раньше меня даже это смущало, когда я иду и вижу, что люди целуются, и когда я бросала на них взгляд, сразу отводила его. Потому что видела в этом со своей стороны какое-то подобие вуайеризма. То есть чувствовала себя, что я некстати — люди-то обычно, когда целуются, предпочитают уединяться! Это одна из причин, по которым я не люблю весну: весной эти чмок-чмок прямо активизируются в геометрической прогрессии.

Я посмотрела на Когана, как старая дева, он всё понял.

— Да-да. Постараюсь меньше говорить о своих отношениях с Фэрри… Тебе это ведь вряд ли интересно, ты же как парень!

— Да, просто свой в доску парень, — не преминула заметить я с сарказмом.

— Тимоти! Опять ты болтаешь на уроке! Сейчас выгоню тебя, будешь писать контрольную за дверью! — шикнула преподаватель. Когану ничего не осталось, как развести руками и продолжить писать контрольную, списывая украдкой у меня.

А на Базе меня ждала редкостная удача. Фрэнк наконец сумел вырваться, чтобы обсудить с нами дело пропажи рапиры. Ром привёз потрясающие новости. Сегодня он совершил марш-бросок за три сотни километров от города и обратно на поезде-экспрессе, побывал в древней усадьбе династии Мариаков. Я втайне завидовала другу. Он активно участвовал в расследовании, имея возможность добывать сведения из первых рук. А я из-за насыщенной школьной жизни могла только урвать три-четыре часа по вечерам, чтобы покопаться в базах данных.

Фрэнк завёл нас в Оконную переговорную, сразу оговорив:

— У меня, к сожалению, очень мало времени. С трудом вырвался. Опрашиваем сейчас свидетелей по делу крупной коррупции в НИИ. Но мы с Люком и Бартом сегодня успели кое-что провернуть! Точнее, это не я, а Люк и Барт. Мне они принесли сведения на блюдечке. У меня страшная запарка, похоже, я сегодня не буду спать третью ночь подряд.

— Мы тебя понимаем, Фрэнк, — высказал агент 004 слова поддержки нашему коллеге. — Мы по-настоящему восхищаемся, как ты ведёшь два таких крупных дела одновременно, как пропажа рапиры и преступные дела в НИИ!

— На самом деле, Ром, я веду шесть таких крупных дел. О четырёх я просто не говорю, потому что они совсем не связаны ни с рапирой, ни с НИИ.

А я удивилась:

— То есть то, что произошло в НИИ, связано с делом рапиры?

— Мы не знаем. Проверяем факты. Видишь ли, Клот, у директора НИИ Генри Рокмура и его подельницы-лаборантки Аннет Кейс была особая клиентура. Несколько представителей полулегальных организаций, кому они продавали фармпрепараты. В том числе те, которые были не апробированы, то есть экспериментальные. Это очень крупное дело — они фактически снабжали чёрный рынок веществами, имеющими опасные и непредсказуемые последствия для организма человека. То есть по сути, биологическим оружием.

— Карамба! — свистнула я.

— Отвечая на твой вопрос, Клот, скажу так: что, если предположить, что вещества, которые там были изобретены, они продали тому, кто имеет отношение к краже рапиры? То есть рапиру украли, используя эти вещества.

— Что-то вроде сонного газа особого действия? Охранник нанюхался его, и не помнил, как впустил преступников в Зал Исторических Ценностей? — догадался Ром.

— Да, что-то вроде этого.

— А кассета, которую они потом подбросили? Когда Люк дежурил? Люк, выходит, тоже стал жертвой этого фармпрепарата? — в нетерпении спросила я.

— Это только предположения. Всё нужно тщательно проверять. Пока ведётся расследование. Рокмура и Кейс уже задержали. У них найдены улики — в их домах припрятаны те самые препараты, которые они в небольших количествах подворовывали. Если мы выясним, кого конкретно они снабжали, мы раскроем сразу несколько десятков преступлений и задержим главарей банд. Даже ГБРиБ вцепились в это дело мёртвой хваткой, наш коллега из ГБРиБа Брайан в предвкушении просто ликует!

— Ещё бы, я его понимаю, — кивнул Ром.

— Ребята, время идёт, — заторопился Фрэнк. — Я должен вам дорассказать, про блестящую работу Люка и Барта, что они проделали сегодня. Они поговорили с Кристин Грин!

— С кем? — не поняли мы.

— Со старухой-смотрительницей из музея Дерва, которая отвечала за два соседних зала, ближайших к залу Исторических Ценностей!

— Что она рассказала? — как коршуны, впились мы в Фрэнка взглядами.

— То, что она рассказала — навело на размышления. Примерно за месяц до кражи рапиры в музей стал приходить странный посетитель. Старуха поначалу мало на него обращала внимания. Он приходил в разное время, но всегда заходил в эти залы. И был каждый раз одет в разную одежду. Выглядел он чудаковато, но именно так, по мнению старухи, и должны выглядеть увлечённые творческие и научные люди, посещающие самозабвенно музеи. Госпожа Грин описывает посетителя музея как молодого человека высокого роста, длинноволосого брюнета, очень любезного, интеллигентного, с приятным голосом. Старуха сказала, что он ей очень понравился, так и располагал к себе. Но когда она стала выспрашивать, кто он такой, он ничего толком не смог о себе рассказать. Люк и Барт сразу занялись записями с камер наблюдения. Они хотят извлечь из записей кадры с похожими по описанию старухи лицами и показать ей на опознание. Они надеются сами найти этого типа — если он ходил каждый день, в период приблизительно между седьмым февраля и седьмым марта, он рано или поздно «засветится».

— То есть Кристин Грин полагает, что этот молодой человек — преступник? — уточнила я.

— Пока ещё никто ничего не полагает, — оговорился агент Скрэтчи. — Когда Барт и Люк, используя всё обаяние, попросили старуху вспомнить, не замечала ли она чего или кого подозрительного, она почти сразу про этого человека. Она сожалеет, что заболела, думает, что это произошло от переутомления. Своей работой в музее Дерва она очень дорожит и лишний раз боится брать отпуск, чтобы её преждевременно не отправили на пенсию, хотя ей уже далеко за семьдесят.

— Но ведь даже если Барт и Люк, просмотрев сотни часов видеоматериала за предыдущий месяц, и найдут это неизвестное лицо, это может оказаться совпадением! Может, это студент, изучающий экспонаты, или просто какой-нибудь чудак, — высказал предположение Ром.

— Всё может быть. Мы пока ничего не отбрасываем. Вам будет задание: как только Люк и Барт закончат и найдут подозрительного человека, а возможно, они найдут даже нескольких, кто им покажется подозрительным, они сообщат вам. И вы поможете им собрать на них досье. Жаль, что им не удалось заняться этим раньше: пришлось улаживать бюрократические формальности с Годдсом и его представителями охраны.

— Мы поняли. Обязательно сделаем, поможем Люку и Барту! — закивала я.

— Они пытаются подружиться с Годдсом. Войти к нему в доверие, чтобы он немного посвятил их в свои планы, как он намерен найти рапиру. Ведь он привлёк ещё и этого Хордерна, — напомнил Фрэнк.

— Про Хордерна я кое-что разузнал. Это подозрительная личность. Начнём с того, что это — женщина. Так что у нас тут полный «шерше ля фам», — усмехнулся Ром. Он был весьма доволен собой, особенно после того, как мы с Фрэнком удивлённо на него посмотрели.

Агент 004 рассказал нам, насколько удачно он съездил сегодня к старой вдове Элизе Мариак, в Тьмутаракань. И что ему успешно удалось поговорить с ней про Хордерна и картины. Мы узнали, что Хордерн — некая молодая привлекательная дама, о которой Элиза узнала не понятно от кого, коей безоговорочно доверилась, и которая нашла старой леди её пропавшие картины, а потом таинственным образом исчезла, будто добрая фея.

— Тут много подозрительных нестыковок. И эта Элиза, божий одуванчик, производит впечатление, что впала в детство в старости. Наивная натура. Такие легко становятся жертвами мошенников. Когда я ехал в поезде, меня осенила странная мысль: вдруг картины подменили? Вдруг эта Хордерн привезла Элизе копии?

— То есть… Она сама украла эти картины? И потом под видом благодетельницы хитрым путём явилась к Элизе и вернула? Но это ж какого высокого качества должны быть копии, что Элиза не заметила подмены?

— Элиза подслеповата. Она носит очки, — сообщил Ром.

— Ром, то, что ты рассказал — очень важно, и просто феноменально! — Фрэнк внезапно почти вскочил с места. Он был сильно взволнован. — Вы же уже собрали информацию по Хордерн из Базы?

— Мы копались в Базе данных и в Сети много часов вчера и позавчера, — сказал 004. — На Детективное агентство Хордерн ничего нет. У них нет сайта, нет никакого пиара и рекламы. А людей с фамилией Хордерн в одном Укосмо около трёхсот штук. Среди них, кстати, нет ни одного детектива или полицейского.

— Продолжайте копать. Я свяжусь с Люком и Бартом, пусть они вытрясут с Годдса разрешение устроить очную ставку с этой молодой красивой дамой, как её назвала Мариак. Ещё я сам лично при первой же возможности опрошу Льюиса Бенша, второго рекомендателя Годдса. Он тяжело идёт на контакт, закрыт и недоверчив. Чинит нам всякие препятствия, в силу бюрократизма и ригидности своего мышления, — в сердцах высказал агент Скрэтчи.

— Если эта детектив Хордерн — такая искусная ловкая мошенница, что проворачивает такие схемы преступления, то возможно, она не под своим именем, — сказала я.

— Как пить дать! Так, ещё нужно немедленно направить к Беншу и Мариак кого-то из наших, чтобы они посмотрели картины. Картины необходимо отдать экспертам. И если обнаружится, что это действительно копии, нужно искать тогда художника, который в состоянии их сотворить.

— А не Хордерн ли является похитительницей рапиры «Остара»? — задалась я вопросом вслух.

— Всё теперь может быть. Ах, какая незадача… Время… Я разрываюсь, — Фрэнк был почти в отчаянии от того, что не может быть в нескольких местах одновременно.

У Фрэнка запиликала рация.

— Это Брайан. Зовёт меня, мне надо через пять минут быть на другом конце города, а я всё ещё отсюда даже не выехал!.. Я побежал.

— Удачи тебе, Фрэнк! — от души пожелали мы.

— Бедный Фрэнк, — высказал Ром. — Как жаль, что мы не можем ему сейчас помочь. Я-то сейчас во времени абсолютно свободен!

— И я бы могла помочь что-либо сделать… но только до десяти вечера, — вспомнила я про своё обещание прийти в Поместье Локуста.

— Дело тем не менее продвигается. То было мало зацепок, теперь столько гипотез, что впору и запутаться, как в паутине! — покачал головой Ром.

Паутина, пауки. Вот уж точно!

— Знаешь, Клот, меня тут посетила ещё одна догадка. В связи с этой детектившей Хордерн. Которая может оказаться мошенницей. Я бы хотел поискать информацию про людей, вроде Бенша и Мариак, которые собирают картины. И прячут их в своих домах. То есть живут в таких усадьбах, вроде той, где живёт Элиза. И у которых совершались кражи. Да, пожалуй, так: мне нужна База Данных преступлений. Буду отслеживать по кражам. Кражи предметов искусства, в особенности — картин.

— Хорошая идея. Ух, Ром, уже половина девятого… Мне пора.

Мы пожали друг другу руки, я пошла домой. Меня ела совесть, за то, что все мои напарники работают в поте лица, а я по этому делу вообще ничего не делаю. С другой стороны, что я сейчас могу сделать? Чтоб успеть дойти до Поместья, мне нужно выйти за сорок минут, то есть в девять двадцать. Сейчас восемь сорок. А я ещё не ужинала, и не приготовила себе свежую одежду в школу на завтра, не собрала даже портфель. Ух, карамба, ну и денёк! Надеюсь, встреча с Коганом будет на сегодня последним, завершающим этапом сюрпризов, которые мне преподнёс этот день.

Однако, я заблуждалась. Помимо встречи с Коганом, произошло аж три встречи, в разной степени странных и судьбоносных, прежде чем я легла наконец спать, уставшая как бобик.

На улице стоял приятный вечер, в меру тёплый и в меру прохладный. Накануне выпал снег, который чуть подтаял, было влажновато, в воздухе чувствовалась свежесть, словно ветер прилетел с лесов и полей, ворвался в захламлённый машинами город и сдул все техногенные запахи. Идя по шумящей машинами улице Хороший Путь, я и подозревать не могла, что тут так может легко дышаться. Куда-то подевались все выхлопные газы! Или это иллюзия, из-за весны? Как бы там ни было, а я ни разу не пожалела, что Коган заставил меня поздно вечером идти к нему в Поместье.

Этот самый домик Локуста, записанный в собственность на имя его отца, который приходился основным местом сборищ шайки Когана, стоял на окраине небольшого парка. В этом парке не далее как в минувший понедельник у меня произошёл таинственный разговор с чудаковатым типом в цилиндре, назвавшийся Пауком. Ещё рядом находился стадион, где Коган и его шайка иногда гоняли мяч, а через несколько домов — школа, где учится Пит. Район Фэрис-квартал — место родное, поэтому когда я шла по тёмным плохо освещённым улицам в сторону деревьев парка, мне не было нисколько ни страшно, ни неуютно. Поскольку в марте всё ещё относительно рано темнеет, я дошла до Поместья в полном мраке. Но это ничего, ведь совсем скоро день будет равен ночи, и счёты у тьмы и света станут равны. А пока над Землёю господствовала Тьма.

На этот раз банда Когана не в полном составе. Присутствовал сам Коган, Джиллс и клиент — Оскар Прэди. Когда я вошла, поздоровавшись рукопожатием с главарём шайки и Жабрами, Оскар уже не смотрел на меня волком, а наоборот, почтительно склонил голову в почти что галантном приветствии. То-то же! Увидел меня в деле.

— Спасибо, что пришла. Мы тебя ждали, — посмотрел на меня Коган. — Мы не отнимем у тебя много времени. Наше место строго конспиративно, поэтому мы устраиваем тут встречи. Оскар настоял на этом. Он не хотел обсуждать то, что собирается сейчас сказать, в школе.

— Понимаю. На Оскара ведётся охота, — кивнула я.

— Это ещё мягко сказано. Они прижали меня подчистую, — высказался Оскар.

— Говори потише, — Коган предупредил Прэди, что лишние эмоциональные возгласы ни к чему.

— Я пойду похожу снаружи, на шухере, — сказал Жабры, взяв в руку большой нож.

Этот нож и его внушительные габариты могли о многом сказать потенциальным любителям подкрадываться к домику Локуста и подслушивать, о чём там говорится.

Коган кивнул своему человеку. И жестом пригласил Прэди к разговору. Тот уже не стал говорить обиняками:

— Мне сегодня опять поступила записка с угрозами. Самих Денгера и Ханра я с тех пор не видел, после случая с дурацкой сумочкой Мардук, — пояснил Оскар, предваряя мои вопросы. — Они подбрасывают мне записки в самые неожиданные места. Так они давят на меня, дают понять, что следят за мной и контролируют каждый шаг. В общем, угроза двойного порядка. Первое — то, что три человека, упрятанные около года назад в колонию для несовершеннолетних, откинулись. Пахан у них Денгер, они пришли к нему и напомнили, что за мной должок. Их тогда схватили, когда они покрывали мою задницу, а я вышел счастливчиком. Их имена Довси, Биунбрак и Шайли. Они хотят, чтоб я им заплатил бабло за то, что добровольно ушёл от них. Либо вернулся и лизал подошвы Денгеру и снова на них работал. В противном случае они грозятся серьёзно повредить мне.

— Ты боишься их, — констатировала я.

— Это очень серьёзные люди! Не понятно, как Довси, Биунбрак и Шайли откинулись, кто им помог. Это настоящие психопаты. Им только по шестнадцать-семнадцать, а на их счету кражи, разбои, даже убийства! Они лояльны Денгеру. Теперь он укрупнился, рассчитывает на большие сферы влияния, вместе с этой троицей и недоноском Ханром.

— Они могут к нам прийти, — дополнил Коган, внимательно посмотрев на меня. — Мы конкуренты. Могут в любой момент заявиться. Я уже отдал приказ о мобилизации. Джиллс раздобыл пушку, чтоб нам было чем крыть, если что! — это Коллинз проговорил шёпотом.

— Буду иметь в виду. Довси, Биунбрак и Шайли, значит. Посмотрю, что у меня на них есть, — размеренно сказала я, стараясь выиграть время, чтобы сообразить действия и взвесить слова, проявляя при этом достойную реакцию. Я же правая рука пахана, а не просто случайная «убогая» девочка с улицы, как меня изначально увидел этот клиентик!

— Второе, — напомнил мрачно Прэди о том, что угроза была «двойного порядка». — Они недвусмысленно дали понять в этой записке, что собираются что-то сделать. Какой-то показательный акт. Возможно, в школе. И возможно, что либо завтра, либо в понедельник. Отомстить за случай с сумочкой. Ведь Ханр тогда следил за Мардук, знал все её ритуальные хождения туда-сюда по кабинетам, знал, что когда она заходит к себе, ставит сумочку рядом с дверью и уходит за перегородку, не подозревая, что у кого-то хватит наглости просто войти к ней в кабинет, ведь в школе её все боятся. Расчёт поставлен на то, чтобы сбить меня с толку, подорвать мне репутацию. И напомнить о себе, что они вездесущи. Репутация дорога мне. Никто в школе — ни мои одноклассники, ни учителя, ни Мардук не знают о моём прошлом. Я всё тщательно скрыл. У Мардук пока не хватило ума копаться в моём личном деле и наводить обо мне справки только потому что я примерный одиннадцатиклассник, отличник и ей нравлюсь, постоянно льщу. Ханр рассчитывал подставить меня, он знал, что про него самого я Мардук ничего не скажу, буду укрывать его существование — в этом у меня правда связаны сейчас руки. И сейчас, раз они смогли проникнуть в школу и расхаживают там под видом учеников, они способны на всё. Я прошу вас принять меры, — Прэди требовательно и одновременно с мольбой переводил взгляды с меня на Когана и обратно.

— Мы примем меры, — ответила я. А что мне оставалось ещё тут сказать?!

По сути, так и обстояло дело — если уж Прэди рассчитывал на мою защиту, на моё влияние, значит, он должен их получить. Но как мне всё это предстояло обделать? Подойти к Фрэнку и попросить — «Фрэнк, ты не мог бы взять себе ещё седьмое дело — разобраться с шушерой в моей школе, всех там переловить и пересажать снова за решётки, чтобы они одному одиннадцатикласснику жизнь не портили?». Или ещё круче — подойти к Аманде и попросить дать взвод из нескольких десятков агентов, чтобы они оккупировали школу, изъяли прячущихся там под партами или в обличьях учеников Ханра и Денгера и увезли их в неизвестное место с последующим стиранием памяти.

Это просто смешно! Я улыбнулась.

— Ты улыбаешься, потому что у тебя есть план? — спросил заинтересованно Коган, с гордостью смотря на меня как на супергероя.

— Я улыбаюсь, потому что… — начала я, было, говорить. А потом, не придумав толком, что сказать, выдохнула, махнув рукой: — Ай ладно. Прэди, я тебя услышала. Я подумаю, помозгую, что с этим можно поделать.

— Помозгуешь? Как это?! — вылупился на меня Прэди как на идиотку. Кажется, он не это ожидал услышать. А как раз то, что я привлеку свой лично знакомый взвод спецназа для этой операции, или что-то в этом роде.

— Расслабься. Не парься, — сказала я Оскару. А в большей степени, говорила это я самой себе. — Весна на дворе. Птички поют. Всё образуется. Мы тебя спасём.

Прэди тут же посмотрел на Когана, как бы спрашивая, стоит ли ему не сомневаться в моей адекватности.

— Итчи, если у тебя в твоём секретном плане есть, что обсудить со мной лично, я готов. Мы с Жабрами всегда к твоим услугам. Я всех готов подключить, если что. Судя по словам Прэди, нашей школе угрожает опасность. И случится это не далее как на днях. И нам желательно заранее знать, где будет нанесён удар. Дабы соломку подстелить, как говорится.

— Не нужно теоретизировать и философствовать, Коган, — обрубила я. — Я сама с этим справлюсь. Я работаю всегда в одиночку.

В тот момент я понимала, какую яму себе вырыла. Прэди и Коган думают, что я уже имею чёткий план, и уже видят Денгера и Ханра взятыми в тиски! А я даже не представляю, как подступиться к делу! И заявляю при этом, что я одна во всём разберусь. Наверное, я полная дура. И если завтра или в понедельник в школе случится страшное событие, где может пострадать Прэди или даже Коган, а я сама палец о палец тогда не ударю по незнанию, как это предотвратить, будет очень хреново, скажу так.

— Я понял тебя. Ты привлечёшь свои ресурсы, — закивал медленно Коган. — Как тогда, когда мы брали Рикасов. Когда в школу ворвались агенты ГБРиБ в масках и с пулемётами, а мы были эвакуированы каким-то важным человеком, состоящим в родстве с Ривелом, которого ты, Ривел и Рыжая называли вашим боссом. Прэди, будь спокоен. Итчи знает, что говорит. Ты даже не представляешь, с какими связями она имеет дело.

— Лишь бы это помогло моему делу. Я не против… таких экстравагантных, малопонятных методов. Я очень нервничаю, я бешусь, я на взводе. Но я тебе доверяю, Коган. Помни об этом! — Прэди остро взглянул на Когана, давая понять, что не простит никакой оплошности. И сказал, не обращаясь ни к кому конкретно, однако, подразумевалось, что это относится ко мне: — Они могут учудить нечто такое, что умением хорошо драться не обойдёшься, будь ты хоть мастером-ниндзя. Я хочу сказать, что то, что ты завалила Ханра — это везение из разряда чуда. Второй раз, судя по содержанию записки, на чудо полагаться не приходится.

— Где сама эта записка, могу я на неё взглянуть? — спросила я.

— Я уничтожил её. Не считаю нужным хранить такие вещи, — ответил Прэди.

— Ах да. Детективы по делам несовершеннолетних. Которые тоже у тебя на хвосте.

— Они, к сожалению, ничем помочь не могут. Я и тут связан. И если я к ним обращусь — Денгер ясно дал понять, что он сделает. Он обещал добраться до моих родителей.

Бедный мальчик. Обложили его, видите ли, со всех сторон! А он прибежал к «убогой» девочке и надеется, что эта всемогущая, великая и ужасная Итчи одним махом решит все его проблемы! Как бы не так!

Покидала я Поместье в полном раздрае. У меня аж пересохло в горле. Что мне сейчас делать, куда бежать? Надо было уделять время раньше на разработку Денгера и Ханра. Копать базы данных, узнавать, где их логово. Выйти на них, следить. Подключить Пита, Джейн, Пола в помощь. Узнать о них всё, чтобы внезапно прижать, схватить, напасть. Тогда бы не было бы этой чёртовой записки. Что теперь-то делать? Я откровенно блефовала только что! Обманула Прэди, обманула Когана, что у меня есть секретный суперплан, благодаря которому я всех спасу.

Так, для начала надо успокоиться. Выпить воды, хотя бы. Ух, ну и сушняк!

Случайно вышла дворами на улицу, где находилась моя школа. Вот и она. Что собираются сделать эти ублюдки? И так ли страшна угроза? Может, они задумали невинную шалость, которая будет касаться одного лишь Прэди. А тот уже в штаны намочил, балбес. Одним прицелом его убили! Трус он, вот он кто.

Вода, вода. На улице столько воды — хоть пей из луж! Не дойду я до дома, не попив. И почему мне не пришло в голову взять воды с собой или попросить у Когана в конце концов? Так бы не мучилась сейчас. Я как раз подходила к перекрёстку, где улица Грози впадала в улицу Хороший Путь. На углу стояла круглосуточная закусочная с непритязательным названием «Лимон». Там всегда есть свежая прохладная вода из холодильника. Прекрасно!

Я зашла туда. К моему удивлению и неудовольствию, у прилавка собралась очередь. Шумная подвыпившая компания из пяти человек что-то весело обсуждала с барменшей. Я изобразила кислую мину на лице. Придётся ждать этих людей неизвестно сколько, пока барменша соизволит вспомнить, что есть ещё покупатели. Наверное, это её знакомые.

Шло время, как тягучка. Я уже десять раз передумала, стоит ли мне тут стоять и ждать? Я же пришла только за водой. Но раз я стояла уже более десяти минут — должна была достоять! Компания всё не унималась. Взрослые мужчины и женщины, смеялись, шутили, балагурили меж собой и с барменшей. Им было всем хорошо. Какое дело им до изнывающей от жажды одинокой девочки? Девочка может в другой киоск пойти искать воду. В тот момент мне стало почти до слёз жалко себя. Я почувствовала себя маленьким человечком, жертвой обстоятельств. Сзади меня кто-то встал.

Очевидно, запас шуток у компании иссяк. Попросив у барменши поцеловать ей многократно ручку, компания с гоготом удалилась. Я наконец появилась у прилавка. Барменша, уже собравшаяся, было, отойти по своим делам в подсобку, недовольно мельком взглянула на меня.

«Если она сейчас возьмёт перерыв пять минут, я её убью», — подумала я. А ещё я подумала о том, что так становятся серийными убийцами. Я уже докрутила свои мысли до такой степени, что меня раздражало вообще всё. Я возненавидела людей в тот момент — ту компанию, барменшу.

— Девушка, вам чего? — спросила она.

— Воды, пожалуйста, — я протянула ей деньги, проскрежетав сквозь зубы.

— Какой воды?

— Обычной. Негазированной. Литр.

Сначала хотела взять пол-литра, но передумала. Пока стояла в очереди — жажда усилилась. Или это был ловкий маркетинговый ход — заставить меня промурыжиться в ожидании, чтобы я заказала больше и заплатила подороже?

Взяв воду, я повернулась спиной и к барменше, и к тем людям, которые притулились сзади меня — а до них мне вообще не было никакого дела, и подошла к ближайшему столику у окна. Взгромоздилась на высокий круглый табурет, как заправский посетитель кабаков, открыла воду и стала жадно пить из горла. На улице пошёл дождь со снегом. Я себя чувствовала не в своей тарелке. Непонятки с Коганом и Прэди в школе, теперь ещё эта чёртова очередь, которая выбила меня из колеи… Я, сама Клот Итчи, умеющая сражаться с демонами — и вдруг скисла и стухла от каких-то недалёких людей! Какой позор. Или же можно так размышлять — я тут этим людям жизнь спасаю, а какая-то никчёмная барменша меня и в грош не ставит. К чёрту всё!

Да ещё и попса эта дурацкая звучит из колонок. Я только сейчас поняла, что попса, в основном песенки слащаво-гнусавым голосом про любовь, для меня ещё один раздражитель, действующим незаметно, латентно, как медленный яд. Так и хотелось заорать, чтоб вырубили треклятое нытьё, лившееся из магнитофона.

Всё это пронеслось в голове в один момент. Внезапно музыка как по волшебству сменилась! Словно пристыженная толстая барменша услышала мои мысли и решила мне удружить, в компенсацию за то, что надолго зависла с той компанией и не могла мне никак продать эту чёртову воду.

Заиграл рок. Я стала вслушиваться в слова песни. И поразилась, насколько эта песня совпала сейчас с моим душевным состоянием!

Ты не знаешь, кто ты.

Зачем ты пришёл в этот Мир.

Зачем ты строишь мосты,

Чтобы попасть на пир.

Ты не знаешь, зачем

Тебе дан такой рок,

Как не знать счастья совсем,

Или не счесть дорог!

Убей Тьму! Убей Ложь!

Убей обман в душе, и ты поймёшь,

Что Тьма — это закрытые глаза,

А Свет — это вечерняя гроза!

Лишь когда ты один,

Свет приходит в ночи.

Молча бродишь за ним —

Но он ускользает — ищи!

Свет тот не дастся тебе,

Пока не научишься бить.

Бить по обману во Тьме,

Иначе тьму не сможешь убить.

Тьма затмевает взгляд,

Тьма — это Ложь, но не Зло.

Скоро будет меч твой взят —

Вспышка — и обман разнесло!

Свет бывает во Тьме.

Рождается Свет, когда бой.

А пока ты сидишь в тюрьме,

Сам не в ладу с собой.

Да, сейчас я не в ладу с собой, и есть тому причины. Допью воду, пойду домой. Там помозгую. Ух, чувствую, мне сегодня ночь не спать! А думать, думать и думать над школьной темой и во что я ввязалась. И тут вдруг…

— Госпожа Гарш, — кое-кто обратился к барменше. — Сюда не заходила случайно высокая девушка, лет двадцати пяти, с иссиня чёрными вьющимися волосами?

— Нет, господин, к сожалению, нет. У вас здесь условлена встреча? — продавщица говорила вежливо, её голос приобрёл мелодичные, милые нотки.

— Почти так. В таком случае, пробейте мне лимонад «84».

— Господин, этого лимонада нет уже в продаже, если я не ошибаюсь, уже более пятнадцати лет! — удивлённо сказала продавщица.

— В самом деле? Очень жаль. По крайней мере, то была здоровая пища. Спасибо, госпожа Гарш.

Я уже узнала голос. Пока он говорил с барменшей, меня парализовало как током: что он тут делает, как тут оказался? Как так вышло, что мы с ним встретились в этом же кафе? А между тем, он преспокойно сел рядом со мной, за тот же столик, и, удобно положив руку на подоконник, стал поглядывать на меня режущими тёмными и коварными глазами. Всё та же нагловатая насмешливая ухмылка. Сильнейшим усилием воли я возвратила себе бывалое хладнокровие. И тоже стала разглядывать его, попивая свою воду.

На нём по-прежнему цилиндр, вельветовый чёрный костюм, ботинки и длинный парик. Хотя, кто его знает, парик это или его натуральные волосы? Чёрные как смоль и длинные. Голос по-прежнему низкий, сухой, гортанный и хрипловатый. Он невозмутимо заговорил:

— Ты ведь никогда не можешь уйти от судьбы, не так ли?

Я вспомнила, как он говорил: «Жизнь — это спор истин». Я поняла, что Паук пришёл поспорить на какую-то тему. Это знание родилось в моей голове как искра. Хотя, выглядело всё как случайное совпадение. Я ведь не собиралась в это кафе. И более того — я не собиралась встречаться тут ни с какими пауками. Я так же невозмутимо сказала в ответ:

— Этого ещё никто не знает. Судьба вещь тонкая.

— Если она доступна, она предсказуема, — произнёс Паук.

— Это как — предсказуема?

— Нельзя ничего изменить, как бы ты этого ни хотел. Всё предрешено, — заявил Паук несколько игриво.

К чему он это? Интересно…

Разговор с Пауком стал приобретать судьбоносную окраску. Всё моё дурное настроение слетело как кожа со змеи. Я внимательно стала следить за нитью беседы.

— Тогда жизнь становится скучной и не интересной, если жить по незыблемой машинной программе, — молвила я, привлекая философию.

— Я очень тебе сожалею, но всё именно так и есть.

— То есть ты берёшься утверждать, что судьба является записанным на каком-то материальном или энергетическом поле явлением, и все события и поступки людей есть её отражение?

— Именно. Между прочим, если «поле», как ты его называешь, Клот, а на самом деле оно называется Зеркалом Мира, находится в руках определённого лица, это лицо преспокойно может знать обо всём будущем, не боясь, что оно изменится.

— Чепуха! — резко возразила я, с демонстративным грохотом обрушив полупустую бутылку пока ещё на столик, а не на его голову. — Я знаю, что человек волен в своей судьбе и является полноправным её хозяином! И никакой предрешённости не существует.

— Ха-ха! Какая наивность! — заметил Паук. — Будто ты полагаешь, что в общих чертах зная своё будущее, человек может изменить его!

— Не просто полагаю, а знаю!

— По собственному ли опыту? — надменно осведомился чудак в цилиндре.

— Нет. Но это постулат Кармы. Это аксиома, непреложная истина! Которая очень отличается от твоей, причём кардинально.

— Ты плохо знаешь Карму, Клот Итчи. Сейчас я расскажу тебе одну историю. Это произошло примерно лет сорок с чем-то назад. В это время были популярны сеансы опытной гадалки-мастерицы Раны. Можешь потом почитать о ней в старых газетах — люди были одержимы идеей узнать своё будущее у Раны.

Рана не была шарлатанкой, а предсказания делала лишь избранным. Она обладала подлинным даром устанавливать связь с Зеркалом Мира, могла мгновенно сделать чёткий прогноз. Однажды к Ране пришла молодая незамужняя женщина, её звали Фелиция Кайс. Можешь проверить, её могила на Кладбище Дубов. Госпожа Кайс наслушалась о предсказаниях Раны от знакомых и пришла к той из чистого любопытства. Вначале Рана долго смотрела на госпожу Кайс стеклянными и отстранёнными глазами, а потом сказала: «Через два года, восемь месяцев и шесть дней ровно в два часа дня вы умрёте близ церкви на улице Холлигэн».

Госпожа Кайс была в шоке, долго не могла успокоиться. Потом подружки успокоили её, говоря, что Рана могла ошибиться. На два года Кайс вздохнула с облегчением, ей удалось выйти замуж. Но по мере того как приближался её назначенный час, она становилась всё тревожнее. Когда настал тот день, она поклялась себе не выходить из дому. Но от судьбы не уйдёшь. Без двадцати два ей позвонил муж и просил срочно приехать к нему на работу, там что-то произошло. Кайс колебалась четверть часа. Знала бы она, что ей звонил не муж, а сама её Смерть: муж в это время находился в разъездах по городу, ему некогда было куда-либо звонить. Кайс поймала машину. За четыре минуты её доставили до улицы Холлигэн, где находился офис мужа. Ей надо было только перейти дорогу. Она всё делала правильно — переходила по зебре, на зелёный свет. Её сбил сумасшедший мотоциклист-подросток, мчавшийся во весь опор. Она умерла сразу.

Паук обезоруживающе посмотрел на меня. Я задрала нос — меня тут на мякине не проведёшь! И заявила:

— Всё подстроено! То, что ты мне рассказал, не феномен! Тысячи примеров можно привести, когда гадалки предсказывали неотвратимую смерть совершенно верно. Делая такой прогноз, они своим биополем кармически воздействовали на поле жертвы, и жертва умирает. Чем меньше знаешь о будущем — тем больше вероятность выжить. Однако, зная будущее, можно его изменить! Я знаю, что пойду завтра в школу. Но я могу изменить будущее — не пойти! Если я таким образом меняю будущее, я получаю свободное время, но пропускаю кое-что интересное. У судьбы всегда есть альтернатива.

— Враки! — возразил неугомонный Паук. — Вот я тебе скажу, что завтра ты вернёшься из школы пораньше из-за того, что некий подросток по фамилии Ханр после второго урока распылит по всему коридору третьего этажа баллончик с перцовкой. Твою одноклассницу Таиссию увезут на скорой в больницу, потому что у неё активизируется сильная астма, и она умрёт. А что касается лично тебя, ты в это время будешь находиться в буфете с девочкой по имени Фэрри. Попробуй, измени здесь кое-что!

Я побледнела, совершенно огорошенная. Хорошо, пусть он выдумал будущее, но, извините, откуда он знает имена моих одноклассников?

И Ханр! Паук его знает? Как?! Кто он такой? И каким образом узнал? И зачем, карамба, он мне тут помогает, распинается? Врёт он? Блефует?

Неужели я получила в руки настоящий прогноз будущего и ценную информацию, которую смогу использовать, чтобы помочь этому Прэди?!

Я проговорила с вопросом, чисто из любопытства:

— А если я завтра в школу не пойду?

— Завтра вообще для тебя критический день. Не сочти за грубость, но это так: завтра на тебе клином сойдутся звёзды и планеты, чтобы попытаться тебя нейтрализовать. Я вижу твою нить жизни в Зеркале Мира. Перед Днём Весеннего Равноденствия у тебя несколько таких дней, один из которых может стать для тебя последним. Алгоритм развития твоей Судьбы приводит к некоторым тупиковым дорожкам. И если ты не пойдёшь в школу, то попадёшь на одну из них. На тебя нападёт бешеная собака, когда ты ровно в 11:36 пойдёшь выносить мусор. Она серьёзно искалечит тебя, заразит бешенством, ты ляжешь в больницу. И тоже умрёшь.

— От бешенства?! От укуса собаки! Более нелепую смерть я и вообразить не могла, — высказала я в полном недоумении. — Если уж я как-то и представляла себе свою смерть, то только в глубокой старости, окружённая внуками, правнуками, в тёплой постели. Или же… в бою, сжимая в руке пушку. Но никак от того, что меня укусит несчастное больное животное, и кровь будет заражена вирусом. От укусов животных по статистике умирает самая меньшая часть людей из тех, кто умирает по разным причинам! На первом месте — сердечные болезни, на втором — рак, на третьем — автокатастрофы, — я вслух проговорила статистику смертности населения, которую изучала на Базе. И договорила свою мысль этому умнику: —Допустим, я — уникум, и мне действительно суждено быть покусанной собакой… Хотя, карамба, я скорее допускаю мысль, что мне суждено быть покусанной каким-нибудь вампиром или зомби! А если я завтра не пойду выносить мусор, останусь дома?

Паук оставался неумолим в своём абсурде:

— Ты пойдёшь! Мать попросит тебя это сделать. Завтра она не пойдёт на работу, так как сейчас с твоим отцом находится в гостях у Эдгейсов, и там она договорилась с начальницей, что завтра поработает из дома.

— С меня хватит, — пробормотала я, окончательно сражённая. — Но я останусь при своём: судьба изменчива. Зная её, можно повлиять на своё будущее. Каждый выбирает свой путь!

— Может, поспорим, что тебе ни в коей мере не удастся изменить будущее, которое ты знаешь? — коварно спросил Паук.

— Если только ты говоришь правду, то, пожалуй… я попробую. Но… позволь задать тебе один нескромный вопрос.

— Валяй, — позволил Паук.

— Ты ведь тоже экстрасенс или что-то в этом роде?

— Почти. Я полагаю, эта встреча — последняя. Если тебе, конечно, не удастся доказать свою точку зрения относительно Закона Неминуемости. Если тебе хоть на один грамм удастся предотвратить что-либо из моего сказанного, то я с тобой ещё поквитаюсь. Мне пора. Здравствуй и прощай.

Ну и тип!

Паук стремительно встал и вышел. Внутри меня бушевало недоумение. Кто ты, Паук? Верить или не верить? Что ж, схожу-ка я завтра в школу подобру-поздорову. Всё-таки надышаться перцовкой лучше, чем лишиться какой-либо части ноги или тела от того, что эту часть откусит собака. То есть из двух зол всегда надо выбирать меньшее. А если про Ханра он сказал правду — то тут он сослужил мне настолько огромную услугу, что я теперь готова на всё, чтобы достойно отплатить за неё!

Я почти вихрем кинулась на выход, распахнув дверь кафе. И чуть не врезалась в маленького мальчика, который заходил. Первую секунду я перепугалась, что ушибла ребёнка, но всё-таки моя реакция сослужила мне хорошую службу — я задержалась за дверь. Мальчик посмотрел на меня снизу вверх и, улыбнувшись, произнёс:

— Ничего страшного, всё хорошо!

Продолжая улыбаться, он вошёл в кафе. Как странно, он такой маленький — и один. Где его родители? Я задумчиво посмотрела ему вслед. Устами младенца глаголет истина. Пусть так. Мальчишке было лет девять, не больше.

А голос мальчика…

Карамба! Кажется, я его уже слышала. Хотя это ни о чём не говорит. У всех детей голоса похожие, высокие, пищащие. И тем не менее, у меня такое состояние, что на меня вылили ушат холодной воды. Зато жажда почти прошла!

Я направилась домой, наивно считая, что концентрация приключений и событий на сегодня окончилась. Ха! Как бы не так.

Путь мой пролегал по улице Хороший Путь, и я решила срезать дорогу и пройти дворами, мимо дома Пола. Поэтому не удивительно, что я его встретила. А вместе с ним — Джейн. Ребята стояли во дворе и разговаривали. Меня заметили сразу.

— О, Клот, тебя нам принёс весенний ветер! Что за мистическое совпадение? Откуда ты? — поинтересовался агент 006.

«Я из параллельной вселенной», — так и хотелось ответить.

— Встречалась с одноклассниками, — пояснила я.

— Вы в школе вообще не видитесь, только после школы, да? — пошутила Джейн.

— Почти так, — улыбнулась я.

— Очень хорошо, что ты подошла! Я доверю тебе проводить Джейн до дома её бабушки, — пошутил Пол.

— О, Клот, ты теперь мой парень! Как это романтично, — хохотнула Джейн.

Мои друзья, агенты 005 и 006, в приподнятом настроении. Хоть у них всё хорошо!

— Знаешь, мы тут объединились с Рыжей Ведьмой, по поводу номера, который хотим представить на вечеринке Весеннего Маскарада, — посвятил Пол в свои замыслы.

— Да, и хотим тебя тоже привлечь!

— Привлечь? Меня? — удивилась я. — А что за номер?

— Понимаешь, мы хотим сделать такой перформанс. Прописываем сценарий. Он посвящён Дню Весеннего Равноденствия — Остаре. Это будет театрализованное действо с музыкой, песнями, танцами и спецэффектами, сюрреалистического характера, — рассказал Пол.

— Нам нужна твоя посильная помощь. Ты с нами? — Джейн умоляюще посмотрела на меня и мягко стала гладить по плечу. Я сразу поддалась:

— Разумеется, я с вами! А что нужно делать?

— Мы хотим организовать мастер-класс по изготовлению весенних оберегов, и небольшую ярмарку. Я сделаю несколько оберегов и магических артефактов, такой хэнд-мейд, и буду продавать всем желающим. Также часть оберегов я закуплю в одном интернет-магазине, буду рассказывать о них и продавать подороже! — улыбнулась хитрая Рыжая.

— Ты какая ловкая бизнесменша! — улыбнулась я.

— Обереги и руны — это ещё не всё. Главная часть — спектакль. Мы с Джейн только что обсуждали сценарий. Суть в том, что на земле Зимой господствовали Силы Тьмы. И нам нужен кто-то, кто сможет их изобразить. Мне кажется, что ты и Пит вполне подойдут!

— Я и Пит — силы тьмы? Лестно это слышать! — я рассмеялась.

— А я и Джейн будем представлять силы света и пробуждающейся природы. Я буду богом, а Джейн — богиней.

— И у нас даже будет заяц! — весело заявила Джейн. — С зайцем обещала помочь одна моя знакомая, у её родителей своя ферма в пригороде.

— Заяц — непременный атрибут Остары, я об этом уже говорил! — напомнил Пол.

— Будет очень здорово! Твоя задача — уговорить Пита.

— А что с ним не так? Вы с ним разговаривали, и он отказался? — не поняла я.

— Нет же, мы с ним ещё не разговаривали! Поговори с ним, — попросила Джейн. — Мы только сегодня с Полом придумали про этот спектакль, и что там и Силы Тьмы, и Силы Света! Наше выступление произведёт настоящий фурор!

— Я уже ощущаю и предвкушаю, насколько круто это будет! — вдохновенно произнесла я.

— Отлично! Клот, дай пять! — Джейн с ловким хлопком ударила по моей ладони.

Пол затряс мне руку:

— Ты настоящий друг, Клот!

Кажется, я ввязалась ещё в одно безумное предприятие.

Провожая Джейн до дома её бабушки, я с удивлением увидела, как окна на втором этаже моего дома ярко светятся. Кто это в моей комнате?

Когда я пришла домой, выяснилось, что ко мне переселилась на одну ночь Эллен! Моя мама вовсю болтала с ней в гостиной. Родители уже вернулись от Эдгейсов, ведь время было довольно позднее. Мама всегда воспринимала Эллен как взрослую собеседницу, под стать себе, как зрелую женщину, несмотря на то, что моей двоюродной сестре только недавно исполнилось восемнадцать. А я при своих пятнадцати годах так и оставалась для мамы маленькой деточкой.

После того, как формальные разговоры «при маме» были проговорены, мы с Эллен поднялись ко мне наверх, я плотно закрыла дверь-люк на первый этаж.

— Эллен, какой сюрприз! Очень приятный сюрприз! Я тебя не ждала.

— Да, нежданный гость хуже врага, — сыронизировала моя сестра.

— Что ты, напротив! Наконец-то мы вдоволь пообщаемся!

— Клот, тебе надо спать. Уже так поздно, почти начало первого! Я себе не прощу, если из-за меня ты не выспишься или опоздаешь в школу. Я сама ложусь спать, так как немного устала сегодня.

— Эллен, — я внимательно посмотрела на кузину. — У тебя точно всё хорошо? Моя мама столько раз приглашала тебя к нам, ты всё отказывалась. А сегодня пришла…

— Я решила, что невежливо игнорировать приглашение твоей мамы, ведь она моя родная тётя, — объяснила Эллен. — А ещё я решила немного сменить обстановку. Это полезно, это расширяет кругозор. Психологи рекомендуют хотя бы раз в месяц спать не дома, не на привычном месте, избавляться от ритуалов и закостенелых привычек. Это очень развивает человека. Менять маршруты, менять привычные слова-штампы, менять цвет, менять краски, менять еду.

Я с интересом выслушала Эллен.

— Да, в этом что-то есть! Человек быстро окружает себя привычными вещами. Он погружается в свою субстанцию, в зону комфорта. И попадает в болото. Сотни людей, придя домой с работы, включают телевизор и стабильно два часа его смотрят, готовят и едят ужин, ложатся спать. Утром снова на работу, садятся в один и тот же вагон метро, а до этого идут до метро одной и той же дорогой. Смотрят себе под ноги, не смотрят на людей… Ничего не видят. Так проходят годы, десятилетия, вся жизнь. И никаких тебе приключений! А если пойти однажды на работу не по привычному двору, а по соседнему — там, может, тебя ждёт женщина твоей мечты! — развила я мысль.

Кузина внимательно и немного лукаво улыбаясь, посмотрела на меня:

— Что-то расфилософствовалась. Особенно про женщину моей мечты мне понравилось.

— Это я так, условно, — одёрнула себя я.

Паук. Из-за него меня потянуло на такой лирический лад.

— Так, условная моя, спать давай! Половина первого! Тебе вставать через шесть с половиной часов! Я читала книгу, что если человек недосыпает положенный срок — он может умереть!

— Да ты что! — в притворном ужасе выпучила я глаза как лягушка.

— Да, — Эллен, дразня, показала мне гримаску как обезьянка. — Так что быстро спи!

Она состроила свирепое выражение лица и тут же рассмеялась. Я — вместе с ней. Как хорошо, что она пришла! Я легла, Эллен потушила свет, тоже стала ложиться.

— Эллен, — зашептала я.

— М-м?

— Как хорошо, что ты пришла! Приходи каждую ночь! Моя мама только за, что ты у нас будешь жить!

— Клот, я… очень не хочу обидеть тебя и твою семью, которая, кстати, тоже и моя семья, ведь мы родственницы, надеюсь, ты поймёшь. Я более семнадцати лет жила в большой семье, с кем-то вместе… Я хочу немного пожить одна. Дело даже не в самостоятельности. Хочу отдохнуть от большого количества людей. Ты же знаешь, как я жила у себя дома. Я делила комнату с Эрин и Кэти, двери были постоянно открыты, постоянно в доме кто-то находился. Я ни разу не оставалась одна, в уединении. А сейчас, на данном этапе жизни, мне важно пройти этот опыт.

— Эллен, а случайно тебе не страшно, когда ты одна ночуешь, в пустой квартире, ведь у Китти такая большая двухкомнатная квартира, — спросила я аккуратно.

Я услышала, как Эллен глубоко и сладко зевнула:

— Нет, не страшно. Наоборот, в этом есть своя прелесть, в этой Темноте. Я в детстве никогда не боялась темноты, в отличие от многих детей. Потому что я была самая старшая в семье, а Эрин и Кэти боялись, и я всегда их успокаивала и спасала от монстров. Возможно, поэтому я стала агентом ТДВГ и сражаюсь с настоящими монстрами, — Эллен тихо засмеялась. — И я сама не понимала — что такого страшного может быть в этой темноте? А сейчас, когда я сплю одна, как ты говоришь, в пустой квартире у Китти, я наконец понимаю, что такое Темнота, почему её боятся другие. Но я её не боюсь. Наоборот, она меня привлекает. Возможно, это странно звучит, и мне нужно сходить на консультацию психолога. Бред, да, понимаю.

— Эллен, это твои мысли. И ты вправе думать так! Никакой психолог тебе не нужен, — проговорила я, чувствуя, как сон начал смаривать меня.

— Я знаю. Я просто соскучилась по тебе, поэтому и решила сегодня заночевать с тобой. Спи, Клот. Доброй ночи.

— Добрых снов, Эллен!

«Я не замечала за собой слежки, — думала бесстрашная Эллен, лёжа в постели. — Моё шестое чувство меня бы не подвело, если бы за мной кто-то шёл по пятам. Я шла сюда окольными путями, сделала большой круголя…»

Если это полтергейст в квартире Китти — то возможно, это дух, привязанный к определённому месту. Эллен решила заняться своим мини-расследованием. Если это розыгрыш или телефонное хулиганство — тот, кто ей звонил, позвонит сегодня туда, к Китти, а трубку там не возьмут. Эллен сделала некоторую хитрость, которую подсмотрела в шпионских фильмах — ведь она всегда училась на практике, ежеминутно, даже когда занималась таким невинным развлекательным делом, как просмотр кино. Уходя из квартиры Китти, она закрыла там все двери и на каждую осторожно наклеила свои волоски. Если во время её отсутствия кто-то проник бы в квартиру, и начал бы ходить, раскрывая двери, волоски бы оказались на полу, и тогда Эллен бы приняла определённые меры. Она бы прежде всего сделала вывод о том, что в квартиру проникает некий злоумышленник, и он же, возможно, названивает по телефону, чтобы сбить Эллен с панталыку.

Однако, если это никакой не полтергейст, а сверхъестественное существо, то оно может позвонить и сюда, в дом Итчи.

«Это абсурд. Даже если он позвонит или не позвонит — это ничего не объяснит!» — промелькнула у Эллен рациональная мысль. Тем не менее, она рассчитывала хоть как-то приблизить разгадку и понимание Истины. Пролить Свет на эту Тьму.

Даже если он хулиган или маньяк, даже если он следил за ней — отважится ли он звонить сюда, в дом её родной тёти? Тем более, телефон стоит в гостиной, звонок может разбудить господина и госпожу Итчи. А вдруг он не маньяк и не хулиган? Вдруг демон? Как объяснить то, что произошло со стулом, и появление странной тени? Не иначе как полтергейст, а полтергейст — это уже явно происки духа или демона, и они попадают под резолюцию ТДВГ!

И что делать, если он позвонит?

Время уже за полночь. Обычно он звонит в полночь. Нет, он сегодня не позвонил и вряд ли позвонит. Эллен ворочалась в постели. Наконец она стала засыпать, дремать, к ней стали приходить видения на грани бодрствования и сна. Среди этих видений явно мелькала та высокая тень. Но Эллен почему-то не боялась её.

«Кто ты? Кто же ты?»

Она вдруг резко проснулась и распахнула глаза. В комнате младшей кузины царил полумрак. На улице накрапывал лёгкий дождь. Эллен не поняла, от чего она проснулась. Она нащупала часы, включила подсветку — два часа ночи. Эллен машинально встала с постели, вдела ноги в тапки и подошла к двери. Он решила, что сходит в туалет и выпьет стакан воды. Туалет находился внизу, сразу рядом с лестницей.

Эллен побывала там, потом постояла перед лестницей, раздумывая, идти ли ей на кухню за водой или нет. Путь на кухню должен был проходить через гостиную. И тут вдруг…

Раздался телефонный звонок. Эллен вздрогнула.

Телефон звонил, несмотря на это.

«Сейчас встанет тётя Элла или дядя Даймон, и возьмут».

Звонок звонил пять раз, шесть, семь. Господин и госпожа Итчи не вставали. Эллен стало не по себе. Будто тот стакан воды, который она собиралась выпить, вылили ей за воротник. На негнущихся ногах она направилась к телефону.

«Это меня…» — билась в ней одна мысль, вместе с бешено отбивающим чечётку сердцем.

Но когда она взяла трубку, на неё напало состояние спокойствия, расслабленности. Будто она поступила совершенно правильно, выполнила свой долг с чистой совестью.

— Алло… — прохрипела она. Голос её был хриплым спросонья, и она боялась разбудить родителей кузины.

— Пыталась от меня скрыться, верно? — всё тот же насмешливый Голос.

— А ты… не вовремя. Опоздал сегодня, — сразу нашлась Эллен.

— Прости за столь вопиющую непунктуальность, — с пафосной иронией заявил Голос. — Ну, что ты теперь думаешь? Интересно тебя послушать.

— Я тебе не скажу, что я думаю, — уклончиво ответила девушка.

«Какое странное чувство. Я будто ждала этого звонка, и… этот его голос… почему мне так приятно его слышать, почему мне так приятно, когда он со мною говорит? Это бред!»

— Можешь и не говорить. Ты напугана. Признаюсь, я вчера переборщил. Но ты должна была убедиться в моей сущности и природе. А также в том, что стоит мне только захотеть — и я до тебя доберусь.

— Почему же не добираешься? — спросила Эллен.

— Это прозвучало как заигрывание? — поинтересовался Голос.

— Я тебя не боюсь. И если ты мне покажешься, я совсем не против.

— Показался же я тебе вчера. И вот результат — ты начала меня избегать, прятаться в домах, где много людей. Но люди тебя не спасут — они крепко спят. Даже если ты закричишь — не услышат и не проснутся.

— Вчера ты не совсем мне показался. Я хочу ещё раз тебя увидеть, — проговорила Эллен, сбивчиво дыша.

«Зачем я это сказала?! Что со мной?! Я с ума сошла!»

— И я вовсе не… прячусь. Я хотела проверить, кто ты. Всё это необычно. Я думаю, что ты не человек. И ты… ты мне интересен, вот! — проговорила она на одном дыхании, не дождавшись, пока Голос что-нибудь скажет.

Она готова была вырвать себе язык. Настолько она сейчас запуталась!

— Ясно, что ты не боишься. Ты каждый раз берёшь трубку, хотя имеешь выбор не взять. Ты идёшь навстречу Кошмару, идёшь всё глубже и глубже во Тьму, и скоро вернуться не сможешь уже. Ты идёшь навстречу Хаосу, Эллен.

— Хаос уже не так меня пугает… если у Хаоса такой Голос, как у тебя, то… то бояться там нечего.

— Когда-нибудь, возможно, я покажу тебе, что значит Хаос, — задумчиво произнёс Голос. И спросил: — Так ты говоришь, что хочешь видеть меня, хочешь, чтобы я пришёл?

— Да, — выдавила из себя Эллен.

— Тогда ты должна кое-что сделать для меня.

— Что именно? — она поняла, что её раскручивают на какую-то сделку, и уже пожелала о своём опрометчивом согласии.

Однако просьба оказалась совсем необычной и, как ни странно, невинной:

— Не уничтожай больше паутину на карнизе. И никогда, больше никогда не убивай пауков, даже если они будут ползать по тебе.

— Э… Так ты что, из общества по защите насекомых? — Эллен нашла в себе силы сыронизировать.

— Пауки — это не насекомые, Эллен. Пауки — это такие членистоногие. Вдумайся в это слово — членистоногие. О чём оно тебе говорит?

— Их ноги состоят из сегментов… из маленьких члеников.

— Именно. Благодаря этому ноги их очень гибкие, и могут направить в разные стороны, куда паук пожелает. Паук всегда имеет выбор, куда ему отправиться. В этом ведь вся соль. Выбор Пути, Выбор Дороги. Совсем в разные стороны паук может пойти. Вперёд, назад, влево, вправо, а благодаря паутине — по диагонали, вверх и вниз.

— Да. Чрезвычайно приспособляющееся ко всему существо.

— Будь тоже членистоногой, Эллен. У тебя тоже есть право выбирать. Всегда.

— Ты что, назвал меня паучихой? Ну спасибо, — хихикнула Эллен.

Она почувствовала, что ей совсем легко и хорошо на душе.

— Ты услышишь мой голос завтра, — пообещал он.

Это было последнее, что он сказал.

«Ха! Кажется, он любит пауков. Может, он энтомолог какой-нибудь?» — подумала Эллен. Ей стало приятно и уютно вдруг, она потянулась. Затем она вернулась в постель и стала засыпать. Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала, как тьма в комнате сгущается, подступает к ней ближе, поглощает её. И Эллен мягко тонула в этой Тьме, погружаясь в крепкий блаженный сон. В самый последний момент перед засыпанием ей вдруг показалось, что кто-то слегка коснулся её волос и медленно провёл по голове, но Эллен и в голову не пришло вскакивать и истерически визжать. Наоборот, она с умилением улыбнулась. Рука, которая до неё дотронулась, принадлежала ребёнку. Эллен вспомнился мальчик на качелях во дворе.

Когда меня разбудил верный будильник, я не сразу вспомнила, что было вчера. Я спустилась, пошла принимать душ. Тут только память вернулась ко мне. Только сейчас моё вчерашнее приключение казалось бредом. Вероятно, этот Паук — чудак, псих, наверняка знаком с кем-то из Коганской шайки или из школы, раз знает о Ханре. Но слишком уж он странный. Когда я вышла из ванной и направилась на кухню, Эллен собиралась в колледж, папа уже уехал на работу, а мама… Мама ещё не оделась, не накрасилась, в домашнем халате помогала мне и Эллен собрать с собой закуску-ланч.

— Ты пропускаешь сегодня работу? — удивилась я.

— Сегодня пятница. Мы вчера обсудили с моей начальницей у Эдгейсов, что по пятницам я буду иногда работать дома. Мне надо будет пройти обследование у врачей, специально записываюсь на пятницу. Мне пошли навстречу. Я хотя бы хозяйством в свободное время позанимаюсь!

Я удивилась. Что там Паук вчера говорил, что мама отпросится? Он экстрасенс?! С Эллен мы выходили вместе и вместе шли до метро.

— Ты придёшь к нам ночевать сегодня? — спросила я.

— Нет, я после колледжа — сразу домой. Хочу позаниматься платьем. Ну и уроками. Чтобы освободить себе выходные для приятных дел, — улыбнулась кузина.

— Ты хорошо спала у нас?

— О да, очень! А как ты спала?

— Как всегда, очень крепко!

— И тебя ничего не разбудило? — пригляделась ко мне почему-то Эллен.

— А что меня могло разбудить?

— Я ночью вставала, ходила в туалет и попить воды. Очень волновалась, что могла разбудить кого-то. По этой причине я тоже сегодня буду спать дома, то есть у Китти.

— Эллен, нашла из-за чего волноваться! — улыбнулась я. — Я тоже иногда хожу в туалет, и иногда даже с грохотом спускаюсь по лестнице, и дверь хлопается, если сквозняк, но мои родители и слова ни разу мне не сказали, они спят крепко, и их комната далеко от дверей в туалет. Поэтому зря ты боишься их разбудить.

— Очень на это надеюсь, — улыбнулась кузина.

Снова она сегодня какая-то сама не своя.

Что ж, кое-что из того, что говорил Паук, сбылось: мама решила сегодня поработать дома. А что там насчёт Ханра? Следовало бы проверить эту наводку.

В школе прежде всего надо получать знания. Это основная цель посещения школы. В самом начале дня мне несказанно повезло. В раздевалке, когда я вешала свою куртку, меня окликнула учительница музыки, госпожа Блейтон:

— Клотильда, доброе утро! Рада тебя видеть. Пойдём, зайдём ко мне в кабинет, я хочу тебе кое-что передать в подарок, — добрая женщина улыбнулась.

Я с опаской взглянула на часы. Первый урок — контрольная по геометрии, не хотелось бы на неё опоздать!

— Больше десяти минут до звонка. Ты успеешь. Это будет быстро, — поторопила меня Блейтон. И опустила глаза, извиняясь и объясняя: —Мне сегодня надо будет уйти после второго урока. Прости, что не получается пригласить тебя сегодня на чай, как я обещала. Но моё приглашение в силе, обязательно заходи в любой другой день после уроков!

— Что вы, госпожа Блейтон! Не стоит… — пробормотала я, окончательно смутившись. Эта милая дама проявляла ко мне такое чуткое внимание, будто я её старинная подруга, а в сущности мы чужие люди. Она учительница, я ученица.

Через две минуты мы уже спускались в подвал, госпожа Блейтон подошла к кабинету музыки и открыла его ключом:

— Помню о твоей просьбе. Я пошуршала в нотах, которые содержатся в школьной нотной библиотеке. Да-да, в том зелёном шкафу в углу. И кое-что для тебя нашла. Не понятно, как эти ноты там оказались, я их никогда раньше не видела, но я готова тебе их подарить, возможно, для тебя они подойдут.

— Правда? Там старинные танцы? — спросила я.

Признаться, я в тот момент задумалась, зачем я попросила именно старинные танцы. Мне надо было поговорить с госпожой Блейтон в тот день, когда я выслеживала Ханра, чтобы не привлечь его внимание. Вот я и ляпнула про эти танцы. А добрая женщина потратила для меня время, нашла для меня ноты. Я должна быть искренне благодарной.

— Ну, насколько старинные — судить не мне. Ещё раз повторяю — я ничего не знаю про эти ноты. Ни того, откуда они взялись, ни того, что это там за музыка. Но это определённо вальс!

Госпожа Блейтон завела меня в кабинет, включила свет.

— Вот, я их приготовила. Они у меня на столе.

Она вручила мне потёртое издание нот, небольшого формата, тоненькую книжечку. Видно, что книжечка с нотами побывала уже в чьих-то руках. Я взглянула на название, оно мне ни о чём не говорило. На обложке изображён скрипичный ключ, нотный стан. Обложка в тёмных чёрных, коричневых и оранжевых расцветках.

«Ты и я — одно звено в цепи. Музыкальный сборник Л. П. Хэйеса», — прочла я.

Внизу увидела обозначение: «Издательство СЛОН, 1976 год».

— А кто такой Л.П. Хэйес? Это автор песен? Композитор? Я такого не знаю, — призналась я. И с любопытством посмотрела на госпожу Блейтон.

Но учительница музыки покачала головой:

— Увы, я его тоже не знаю. Я пыталась о нём навести справки. Его даже нет в Сети! Может быть, это какой-то композитор непопулярный, который издавал свои ноты самиздатом, частным путём.

— А издательство СЛОН?

— Издательство довольно известное, — отрешённо проговорила госпожа Блейтон. — До звонка мало времени. Заходи ко мне на будущей неделе, мы обязательно поговорим!

Я спохватилась и, засунув ноты в рюкзак, побежала на урок.

На контрольной по геометрии ко мне подсела Фэрри. Она хотела списать у меня, и Коган великодушно освободил для своей девушки место рядом со мной, Мозгом Ботанов, как он меня назвал. Коган умел делать шикарные комплименты! Но наша классная руководительница Шебри дала нам разные варианты. Фэрри шепнула, с мольбой о помощи:

— Сможешь решить за меня, если у тебя останется время?

— А ты чем занималась дома? Здесь те же вопросы, что и в домашнем задании, а ответы и решение приводится в конце учебника.

На контрольной подглядывать в учебники нельзя. Но если ты добросовестно бы делала домашние задания, Уинифред Руверс, тебе бы даже не пришлось списывать.

— А как думаешь? — ответила Фэрри, многозначительно кося свои красивые голубые глаза на Тима. — Когда у тебя такой суперский парень — уроки делать некогда!

Да, беда. Коган из-за своих любовных дел совсем хватку может потерять. Он и дело Прэди по большому счёту ведёт сквозь пальцы — всё спихнул на меня, а встречи с Прэди в Поместье Локуста назначает только для проформы, каждый раз мечтая с них свалить поскорее и уединиться на диванчике с Фэрри в своих объятиях.

Стоп. Прэди. Ханр. Паук. Он сказал — после второго урока… Что же будет? Так, контрольная. Шебри смотрит. Надо сосредоточиться. Уф, карамба!

А вторым уроком — история. Разговаривали о средних веках, ведьмах, кострах и виселицах, о городах и деревнях, о социальных проблемах и о чуме. Урок спаренный, и на следующем уроке истории мы должны говорить о культуре Средневековья.

Как хорошо известно школярам, после второго урока всегда большая перемена — целых двадцать минут. Кабинет, где проходил урок истории, находится на четвёртом этаже. Лишь только позвонил звонок, добрые пять шестых нашего класса отправились по курилкам и туалетам. Фэрри подошла ко мне:

— Клот, давай в буфет сходим? — предложила она.

Я удивилась, почему она решила сходить со мной. Где же Коган? Или Фэрри решила быть благодарной за то, что я помогла ей половину контрольной сделать?

В буфет мне не хотелось. Я ответила:

— Я лучше посижу и подожду тебя тут.

— Ну Клот! Сходи со мной-то за компанию? — нахмурилась Фэрри. — Пойдём! — она упрямо схватила меня за руку.

Я решила: действительно, что может быть плохого, если я схожу с Фэрри в буфет? Встречу, может, Мэрмота или Локуста, и что-нибудь от них узнаю "зрелищного". Мы спускались по лестнице. Фэрри шла не спеша. Когда дошли до третьего этажа, у меня судорожно забилось сердце. Во что бы то ни стало надо проверить! Третий этаж! Не упускать его из виду. Ведь из того, что наговорил Паук — пока всё сбылось. Мама осталась поработать дома. Фэрри позвала меня в буфет на большой перемене! Словно Паук прав и выигрывает пари — я живу сейчас чётко по расписанной им схеме, которую он где-то подсмотрел. Я решила выкрутиться шпионским манёвром:

— Фэрри! Как хорошо, что мы спускаемся! Я вспомнила — мне надо подойти к госпоже Серджион…

София Серджион — наша вторая классная руководительница, учитель литературы. Её кабинет прямо под кабинетом истории. Фэрри недолюбливает Серджион за то, что Серджион заставляла нас писать сочинения. Фэрри писать сочинения не умела и не любила, а госпожа Серджион, как назло, всегда зачитывала сочинения Фэрри и критиковала её, устраивая перед всем классом разбор полётов — стилистических, грамматических и синтаксических ошибок. Поэтому моя подружка с недовольством проговорила:

— Ладно. Делай свои дела, а меня найди в буфете! Я хочу есть. И я тебя жду!

Вот капризная у Когана какая девица! Фэрри стала спускаться дальше, а я зашла на третий этаж и направилась в кабинет. Внимательно посмотрела в коридор. Никакого Ханра. Зайдя в кабинет, я не нашла госпожу Серджион. Вероятно, наша литераторша пила чай с математичкой госпожой Шебри в её кабинете. Я встала возле стола, как бы невзначай посматривая во входную дверь и делая вид, что поджидаю учительницу. На самом деле я смотрела в коридор.

Сердце моё продолжало бешено колотиться без видимых причин. Оно заколотилось ещё сильнее, когда я увидела, как моя одноклассница Таиссия в компании с Салли и ещё с тремя девочками из группы «Б» вышла из другого кабинета и зашла в туалет. Спустя несколько секунд на этаж зашёл Ханр! Я сразу узнала его, мой наточенный глаз выскоблил его фигуру среди десятков других детей и подростков всех возрастов. Ханр шёл такой же пластунской походкой, вдоль стеночки, как и тогда, когда пытался провернуть грязную афёру с сумочкой Мардук.

Ханр встал спиной к двери кабинета Серджион, и… моё сердце чуть не выскочило от волнения и напряжения при виде того, как он тихонечко запускает руку в карман, и оттуда выглядывает распылитель! Свидетелей нет. На него никто не обращает внимания! Ханру ничего не стоит распылить баллончик. В коридоре в этот момент — почти никого. Горстка шестиклассников в дальнем конце коридора режутся в сотки. Какая-то девочка у дверей кабинета за двадцать шагов от Ханра смотрится в зеркало и красит губки. Ханр улучил чертовски подходящий момент!

Не до конца осознавая, что делаю, я плавным скользящим движением вышла из кабинета Серджион, тихо подскочила сзади к Ханру и схватила его за руку, приготовившуюся выпустить газ. Не теряя полученного преимущества в скорости и неожиданности, я выкрутила эту руку, так, как меня учили специальным приёмам борьбы на Базе. Ханр вздрогнул от неожиданности и оглянулся. Я смачно врезала ему кулаком в лицо и проскрежетала:

— Что ты задумал, гад?

Осыпав меня градом матерных слов, он попытался достать баллончик и ударил меня в живот. Удар сбил меня с ног, но в самую последнюю секунду, когда он собрался осуществить мерзкий замысел, я сама сбила его с ног ботинком по колену и пнула далеко вперёд по коридору баллончик.

Получилось так, что я своим телом прижала его к полу так, что он не мог двигаться — не зря я обучалась на Базе боевым искусствам! Он почувствовал, что я посильнее, и сдавленно прохрипел:

— Пусти, скотина!

— Я — Клот Итчи. А вот ты — грязный поганый скунс, и даже не заслуживаешь места в хлеву, — с этими словами я сдавила ладонью его горло.

— Тебе не жить! Я серьёзно! — прохрипел подонок. Глаза его недобро сверкнули. Второй раз я одерживаю над ним верх.

Вдруг я услышала, как из туалета дверь открывается, и едва я успела встать со своей жертвы, вышли Салли и Таис. Остальные их товарки, по-видимому, остались в туалете покурить. Таиссия удивлённо посмотрела на меня, и на корчащегося на полу Ханра. В этот раз у него не получилось быстро встать и убежать — ведь я надавила на его особо болевые точки. Я посмотрела на Таиссию и спокойно проговорила:

— Его зовут Ханр. Он — не ученик нашей школы. И он только что хотел распылить перцовку. Таис, тебя, как авторитета, я искренне прошу: меня тут не было, поняла?

Таис меня «прикроет». В крайнем случае, не неё повлияет Салли, которая знает меня в деле. Кроме всего прочего, Салли девушка Джиллса. Салли сразу кивнула.

— Какой кошмар! Какая перцовка?

— Вон там валяется баллончик. Салли, лучше будет, если вы с Таис, как активистки класса, сообщите Мардук или охраннику про этого чужака.

То, что если Ханра поймает Мардук, и тот расскажет ей о своей «связи» с Прэди, подставляя его нарочно, меня совсем не волновало. На меня резко накатило чувство усталости, и я очень захотела домой.

Не дождавшись ответа обескураженных девчонок, я пошла по коридору. Резко разболелась голова. В последнее время эти мигрени стали меня донимать.

Я спустилась в буфет и застала там Когана и Фэрри. Плюхнувшись к ним за столик, я попросила у Фэрри глотнуть компота из её стакана и, уже не конспирируясь из-за присутствия здесь Руверс, шикнула Когану:

— Только что видела Ханра.

— Что? Он снова тут околачивается? — Коган обалдел.

— Да, снова. На твоей территории. А тебе как будто пофиг!

— Я сказал ведь Локусту и Мэрмоту следить за ним! — Коган крепко выругался, тоже не стесняясь присутствия своей дамы.

Дама возмутилась:

— Я вам не мешаю?

— Иди в кабинет истории, Фэрри. Я с тобой попозже поговорю, всё тебе объясню. Это наши мафиозные разборки.

— Ах да, конечно. Всегда так! — Фэрри надула губки, встала и с обиженным видом вышла из буфета, даже не забрав свою недоеденную еду.

Я приложилась к её компоту, так как меня, кроме головной боли, мучила ещё и жажда. Вспомнила вчерашний вечер, как я зашла в кафе Лимон и выпила два литра воды. Сейчас всё повторяется. Я изменила будущее и попала во временную петлю. Только вместо Паука, менторским тоном вещающего мне жизненные истины, сейчас рядом ошалевший Коган, которому весна довольно прочно впиндюрилась в мозги.

— Я приму меры! А где сейчас Ханр? — спохватился Коган.

— На третьем этаже, полагаю. Я сказала о нём Салли Айнрос.

— Что?! Что ты наделала? Зачем Салли? Джиллс убьёт тебя! Он против, чтоб мы его девушку вмешивали во всякие там дела!

— А что, я по-твоему, должна была сделать? Я избила его, отобрала баллончик. Но у меня большая перемена, и я тоже хочу перекусить и попить компот.

— Итчи, ты либо гений, либо сумасшедшая! Однозначно! Это же тот теракт, который хотели устроить Ханр и Денгер! Побежали скорее!

— Коган, я есть хочу. И у меня болит голова!

— Итчи, не валяй дурака! — Коган сдёрнул меня с места.

Когда мы очутились на третьем, Ханра там не было. Мы с трудом нашли Салли на улице за небольшой бойлерной, где она курила, и вызвали её на разговор. Она сказала, что Ханр убежал. А перед этим сказал Салли, что сообщит об Итчи Денгеру, и Денгер сам ей займётся — чтоб она передала это Итчи. Салли взяла баллончик себе и спрятала в сумку.

— Отдай мне. Это же улика! Ты не можешь это у себя хранить, — потребовал Коган.

— Конечно, не могу! У меня там тушь, тени, блеск для губ и косметичка с лаками для ногтей.

Мы быстро совершили перекладку баллончика в сумку Когана.

— Я рассмотрю это в Поместье. Хреновы дела у тебя, Итчи.

— Спасибо, Коган. А то я не знала, — с сарказмом посмотрела я на товарища.

— Я не могла пойти к Мардук. Меня бесит эта стерва, а я бешу её. И пришлось бы всё рассказывать, приводить доказательства, а этот хлыщ смылся. Пришлось бы тебя подставить, Клотильда.

— Понимаю. Спасибо, — уже искренне поблагодарила я боевую подружку.

Карамба. Всё сикось-накось! Надо поймать этого Ханра! Брать его голыми руками, вести к Мардук. А я, карамба, испугалась подрыва репутации серой мышки, по-тихому пошла в буфет! Чёртова мигрень! Ничего из-за неё не соображаю!

— Тебе спасибо. У Таис астма. Она как посмотрела на баллончик — побледнела. Она говорит, что если бы вдохнула такое — точно бы умерла.

— Да ладно! Так бы и умерла! — не поверил Коган.

— Да! Потому что там пипец какая смесь! — с упрёком Салли посмотрела на главаря шайки. — Таис сегодня респиратор как назло забыла. Первый раз в жизни.

«Твою одноклассницу Таиссию увезут на скорой в больницу, потому что у неё активизируется сильная астма, и она умрёт», — сказал вчера Паук. Едва я о нём вспомнила, голова заболела ещё сильнее. Спазм в нервах под черепной коробкой был такой силы, что я сморщилась.

— Ты чего? — посмотрели на меня Коган и Айнрос.

— Ничего. Башка трещит.

— К похолоданию, наверное, — пожала плечами Айнрос и затянулась сигаретой.

Её подружку чуть не отравили перцовкой. Должно быть, Салли закуривает стресс.

— Где Таис? — спросила я. — С ней всё в порядке?

— Да. Я предлагала ей пойти покурить, она отказалась. Сказала, что ей надо прийти в себя. А я не могу без сигареты.

— Завязывай, — посоветовала я.

— Не могу. Дань моде. Не курят сейчас только ботаны и лохи, — заявила Салли.

— По-твоему, я лох? — посмотрела я на неё недовольно.

— Ты — Королева Ботанов, Итчи, — ответил за неё Коган.

— Я пойду домой. Схожу отпрошусь у Серджион.

Не зря я целых пять минут тёрлась у неё в кабинете, прежде чем поймать Ханра — словно чувствовала, что нужно её дождаться.

Когда я вышла из школы, без приключений отпросившись у учительницы, мой путь пролегал мимо двора, где живёт Эллен. Не зайти ли к ней? Я поглядела на её окна. Но тут же вспомнила, что время раннее — около одиннадцати, и Эллен, должно быть, сейчас в колледже. На противоположном конце двора я вдруг увидела Ханра. Я приостановилась. Что задумал враг? Он был там не один. Стоя рядом с каким-то детиной, он показывал в меня жестами и что-то втолковывал собеседнику.

Мне не захотелось с ними сейчас связываться. Ханру сегодня досталось сполна. Я ускорила шаг и вскоре уже шла по дворам улицы Хороший Путь. Периодически оглядывалась. Погони не было. Я вышла к шоссе, дошла до метро. Оставалось пройти несколько метров прямо и повернуть на нашу тихую улочку — квартал Хороший Путь с частными домами.

Рядом с домом Румса — нашего соседа находится особая территория с мусорными баками. Я поневоле задержалась на ней взглядом. Сюда мы ходим выбрасывать большие мешки с мусором. Сейчас тут никого. Ни собак, ни людей. Ни бешеных собак.

Паук прав. Паук может предсказывать будущее. Удивительно. Редкостное везение мне вчера встретить человека, способного предсказать будущее — иначе я бы упустила Ханра, и Таис могла грозить серьёзная опасность. А человек ли Паук? Я до конца не разгадала, кто он. Почему он так утверждал, что будущее не изменимо? Изменила же я!

Я пришла домой, стараясь вести себя нормально и как обычно, чтобы не выдать головную боль, терзавшую меня. Рассчитывала по-тихому пробраться в мамину комнату, взять анальгетик из аптечки. Мама дома. Она погружена в хозяйство. Услышав, что я пришла, она удивлённо выплыла в коридор откуда-то с кухни:

— Вас что-то рано отпустили из школы.

— Учитель заболел. Пятым уроком физкультура, на неё никто не пойдёт. Шестой урок на этой неделе тоже отменяется.

— У вас прямо как на работе, пятница — короткий день, — порадовалась за меня мама. И спохватилась: —Клотильда, подожди! Не снимай куртку и ботинки! Раз ты одета — вынеси, пожалуйста, заодно мусор. А я пока приготовлю тебе чай и подогрею еду, чтобы к твоему приходу всё наложить.

Мама деловито убежала на кухню, а я, весьма оторопелая, осталась стоять в коридоре. Пока всё, о чём говорил странный тип в цилиндре, продолжает сбываться. К чему всё это идёт? Мама принесла мне большой пакет, наполненный разными отбросами. Я снова отправилась на улицу, так и не выпив таблетки от головной боли. То, что у меня под черепной коробкой, раскалывалось и взрывалось всеми видами фейерверков.

Я нарочно старалась идти медленно. Медленный темп я избрала, идя от двери дома до калитки. Когда я вышла из калитки — меня осенило: я же могу выкинуть мусор не там, где всегда бросаю, у дома Экзальта. А пойти направо, дойти до дома бабушки Джейн, и там тоже есть мусорный бак! Как раз где наш квартал упирается в Лесопарк. Так я и сделала.

Удивительное дело, но когда я приблизилась на достаточное расстояние, я различила там скопление людей — их там не меньше дюжины. А ещё машина полиции и машина скорой помощи. Там что-то произошло! Моё сердце забилось в предчувствии чего-то неприятного. Я овладела эмоциями, нацепив на лицо бесстрастное выражение.

Доходить до контейнера не имело смысла: я услышала уже на расстоянии, как пожилая женщина весьма громким голосом давала показания полиции:

— Иду я, и вижу — эта чудовищная собака повалила мужчину на землю, и терзает его! Она бешеная! Я давно говорила, что всех этих тварей давно надо перестрелять! Куда вы смотрели? Поздно приехали, да и толку от вас мало! Мужчина при смерти, и сорок уколов его не спасут!

Тут же подхватила другая товарка-сплетница. Женщинам-зевакам только волю дай — такой хай поднимут!

— Собака эта без привязи бегала тут полдня! Лаяла на всех, бросалась на детей! Меня чуть не укусила за ногу! Только ангел меня спас — она ведь могла меня повалить и тоже прогрызть сонную артерию!

Всё, Паук. С меня достаточно. Я попятилась задом, удаляясь от места происшествия. Я не видела собаку. Наверное, её уже пристрелили. Когда это всё случилось? Паук сказал в кафе Лимон — мне грозила бы такая участь, если б я не пошла вообще в школу. Что ж, вполне реальный такой расклад. Я утром маме говорю — у меня болит голова, в школу не пойду. Мама отправляется на кухню готовить, накапливается мусор. Она идёт ко мне в комнату и говорит — «Клотильда, иди, вынеси, пожалуйста, мусор. Заодно твоя голова пройдёт, подышишь воздухом, побудь немного на улице». Я иду, выношу мусор, как раз минутами возможно тридцатью-сорока раньше, и на меня набрасывается эта тварь, сбивает меня с ног, дико лает, клацает челюстями совсем рядом от моей шеи. Я пытаюсь сбросить её с себя — она рвёт мою одежду, рвёт кожу кусками. Потом приезжает скорая, меня, истерзанную и искусанную, увозят в больницу.

Эта картинка настолько отчётливо встала перед глазами, что я невольно вздрогнула, прогоняя наваждение. Я долго не могла успокоиться. Вдобавок, меня головная боль доконала. Я выбросила мусор в контейнер рядом с домом Румсов и вернулась домой. Там я осуществила свой план, прокралась в мамину спальню и съела таблетку от головы.

Ром Террисон, агент 004, был на Базе.

— Ром, признайся, ты тут ночуешь? Я как сюда ни приду — ты здесь!

— Почти ночую, — признался Ром, улыбаясь. — Клот, я кое-что нашёл! Идём.

Меня снова кольнул стыд. Почему Ром что-то находит, а я — нет? Мне казалось, я в этом расследовании как пятое колесо в телеге, и скоро меня отстранят. Ведь я ничего не сделала! Не выяснила про похитителя рапиры, про эту Хордерн.

Похожее ощущение я испытывала и вчера, когда Прэди с надеждой во взгляде смотрел на меня, ожидая, что я раз и навсегда избавлю его от проблемы. А я тоже ведь вчера знать не знала, как подступиться к Ханру и Денгеру. Но вечером в кафе Лимон Паук мне всё доходчиво объяснил. Так, может, Паук на этот раз подсядет ко мне за столиком в каком-нибудь кафе и расскажет, кто похитил рапиру Остару? Чтобы я хоть немного смогла помочь коллегам в расследовании.

Мы с Ромом пришли в наш кабинет Шестёрки. Я спросила, хотя задавать такой вопрос не собиралась:

— Ром, ты веришь в преднамеренность судьбы? То есть в неизменность будущего? Что вся информация о нас и о наших делах где-то записана, и даже зная это, мы ничего не можем изменить?

Ром секунд пять смотрел на меня, потом в потолок, потом выдал, улыбаясь:

— Нет, конечно! Будь так — все те прорицатели и пророки, которые предсказывали нам конец света, оказались правы, и мы бы с тобой даже не родились. Ведь первый конец света предсказывали ещё до нашей эры и произойти он должен был за пять тысяч лет до нашего рождения.

— А может, тогда же он и произошёл. Когда исчезла Атлантида, никто не знает. Может, и исчезла она пять тысяч лет назад, — проворчала я.

— Нет, я не верю в предопределённость будущего. Это фатализм — типа, что судьбу не изменишь. Будущее строим мы сами.

— Вот и я о том же! А как ты думаешь, Ром, всякие эти прорицатели — когда они предсказывают будущее для отдельного человека или для целого народа — они правду говорят, что они всё это «видят»? Или они ошибаются? Или «видят» они как раз то, что можно изменить? То есть видят как бы то, что должно случиться, если ничего не делать?

— Ну, это уже футуристы. Футурология — наука, которая изучает возможные варианты будущего, связанная с прогнозированием, статистикой. Учёные берут статистические закономерности и исследуют их, разворачивают математические модели. Они предсказывают, что к такому-то году окончится нефть и бензин, к такому-то иссякнут запасы пресной воды и так далее. Послушаешь их — аж страшно жить! Но на деле не всё так страшно. Футурологи часто ошибаются, не учитывая каких-то факторов. То есть основывают свой прогноз на основании неполных данных, общих закономерностей и мнениях большинства. Банальный пример сейчас приведу: завтра солнце встанет. Я пророк? Разумеется! Или я тебе сейчас скажу: завтра ты встретишь чёрного кота на улице. Я пророк? Разумеется! Потому что если ты мне поверишь про кота, ты так загрузишься этой мыслью, что призовёшь кота в свою жизнь и он действительно тебе явится.

— Гадалки, которые предсказывают замужество или смерть в определённые даты — вот почему нередко они оказываются правы! Они программируют судьбу.

— Программируют не они, а сам человек. Фишка в том, как ты относишься к этому «прогнозу», насколько он тебя глубинно затрагивает. Кстати, расскажешь мне завтра, видела ты чёрного кота или нет. Мне самому интересно, вдруг я ещё и провидец? — рассмеялся Ром.

— Тебе мало дара поджигать предметы взглядом, агент 004?

— Хорошего должно быть много! И, возвращаясь к твоему вопросу, скажу так: будущее изменить можно и нужно. Глупцы те, кто этого не делает. Кто смиряется с неизбежным. Кто готов жить по матрице, по программе — они рабы, которые попадают в созданную кем-то систему. Тебе разве так не кажется? Что каждому из нас предначертан определённый путь, но мы можем выбирать. Делать такой резкий рывок и прокладывать новую лыжню. Вспомни сотни тысяч примеров из истории: знаменитые писатели, художники, правители стран были простыми людьми когда-то. Возьми тех же поп-звёзд, имена которых гремят на весь мир: многие родились в семьях с мизерным достатком, их родители были посредственностями. Этим детям было суждено оставаться такими же посредственностями, впадать в полную деградацию. Но что-то происходило в их жизни, резкий поворот, скачок — и — вуаля! Они — звёзды, зажигались на небосклоне. Они выбирали себе будущее. Хотя те же провидицы, увидев их в детстве, наверняка могли сказать — вот, я вижу в энергоинформационном поле твою судьбу, ты станешь бомжем, нищим, будешь просить подаяние и умрёшь с клопами. Вообще, интересно поразмышлять на эту тему.

— Да, непочатый край. Прости, что отвлекла тебя, — спохватилась я. — Ты мне хотел что-то рассказать.

— Да, Клот! Я тут кое-что нашёл!

Ром весь загорелся азартом, совершенно забыв про разговоры о фатализме и предопределённости будущего. Он подал мне папку с распечатанными листами:

— Вот, ознакомься! Мои изыскания. С Фрэнком пока связи нет. Но я нашёл то, что искал.

— По тем людям, у кого пропадали картины?

— Да, я нашёл четверых! На поиск ушло много времени, но оно того стоило. Я нашёл, кроме Бенша и Мариак, ещё других коллекционеров древности и картин, у кого за последние три года были совершены кражи картин. Их объединяет, что они все живут в области Укосмо, либо в окрестных пригородах — радиус двести-триста километров от нас. Ещё у них общее то, что они сообщали в полицию о краже. Воры проникали со взломом в их дома, пока их не было или пока они спали, и похищали картины. Но спустя какое-то время, когда полиция ничего не могла найти, да и не пыталась, эти люди отзывали заявления, говорили, что картины нашлись благодаря усилиям частных детективных агентств! Стоит проверить, не Хордерн ли приложила руку. Если это она — а тут я на сто процентов уверен в этом совпадении — то всё становится на места. И нам нужно проверять возвращённые картины, не искусные ли это копии. Загрузить этим Фрэнка.

— Какая изощрённая мошенническая схема — выслеживать одиноких коллекционеров и воровать у них предметы искусства, — поразилась я в который раз.

— Ждём Фрэнка, чтоб передать ему полномочия по этому делу, и получить его указания. У меня всё, — объявил Ром.

— Ты гений, Ром! Так здорово потрудился! — искренне восхитилась я служебным рвением товарища.

«Не то что я, тунеядка и лентяйка», — добавила я про себя.

— Пустое. Это моя работа, и она мне интересна, — добродушно и скромно махнул Поджигатель рукой. — А ещё более мне интересно, что Барт и Люк нашли на камерах, и что им ещё рассказала Кристин Грин про того незнакомца.

— Они ещё не связывались с тобой, чтобы мы начали поиски этого таинственного лица?

— Ещё пока нет. Видимо, у них дело не очень-то клеится.

— А эта старушка, госпожа Грин, нарисовала портрет таинственного незнакомца?

— Неизвестно. Тоже ждём от них вестей, — развёл руками агент 004.

Я проговорила:

— У меня такое чувство, что наши поиски уводят нас в сторону. Мы вцепились в эту таинственную Хордерн, а про рапиру всё забросили.

— Почему же забросили? Люк, Барт и Брайан отслеживают камеры, — подсказал Ром.

— Мы так как следует и не занялись кассетой. Мы же хотели проверить про слона. Давай я займусь этим! Мне кажется, эта наводка.

— Я пробовал узнать про слона, слоновую кость или что-то иное, связанное со слонами и с этой рапирой. И не нашёл никакой связи, поэтому пока притормозил здесь, — объяснил напарник.

— Я тоже попробую поискать, — настояла я на своём. — Что конкретно ты уже смотрел по слонам?

— Слоновая кость — нет ли такого материала в составе рапиры. По вещам короля Александэра — не было ли у него чего-либо из слоновой кости или статуэтки слона. Даже проверял по разным источникам, не было ли у него личного слона, ведь сей монарх отличался эпатажностью. Я проверил даже разные данные о зоопарках, о происшествиях со слонами, и не нашёл ничего такого, что бы указывало на связь слона и рапиры.

— Купи слона, было сказано восемь раз. Это подсказка. Нам нужно искать рапиру, а не отвлекаться на Хордерн, — проговорила я, словно получив озарение.

— По одной из версий, Хордерн, если она искусная мошенница, стоит за похищением рапиры, — предположил Ром. — Необходимо узнать, кто она такая, установить личность. В музее она не появлялась, Годдс, кажется, её лично не видел, а все переговоры ведёт через её посредника. Его проверить тоже пока не удалось, так как он использует псевдоним.

— Сплошная законспирированная мафия. Ром, а ты смотрел организации, которые связаны со слоном? Например, название СЛОН.

— Смотрел. Я нашёл кафе, музыкальное издательство нот и детский досуговый центр раннего развития, если не считать фирмы, которая производит зонты, но она называется «Три Слона», а там никак не фигурирует цифра восемь.

— Детский досуговый центр. Голос на плёнке был детским! — снова меня осенило. — Ты проверял их адреса, ездил туда?

— Нет ещё, я так глубоко не копал. Меня больше беспокоит Хордерн. Если она ворует картины, общается с каким-то художником, который искусно подделывает их, и потом возвращает лже-картины владельцам за бешеную плату — то её следует изловить, она крупная мошенница. Возможно, даже если и не она украла рапиру, то связана с пропажей — иначе зачем ей сейчас окучивать Годдса через своих загадочных посредников?

— Да, ты прав, я не спорю. Но когда пропала рапира, через две ночи там лежала кассета. Кстати, об издательстве СЛОН я кое-что знаю. Сегодня моя учительница музыки дала мне ноты от этого издательства, малоизвестного композитора.

— Вот тебе на! А фамилия твоей учительницы или этого композитора случайно не Хордерн? — подивился Ром такому странному совпадению.

— Нет. Как фамилия композитора — я уже не помню, — честно призналась я — ноты оставила дома. — Так что я тебе могу подтвердить, что издательство СЛОН существует.

Я была настолько возбуждена и обрадована мыслью, что, наконец, смогу чем-то оказаться полезной коллегам, что не заметила, как прошла моя головная боль. Выписав себе на листе бумаги несколько сведений об организациях с названием СЛОН, о которых мне сообщил Ром, я побежала в компьютерный терминал.

Около десяти вечера я постучалась в дом Ривелов. Ощущение собственной нужности в этом мире заполонило меня с ног до головы. Сегодня я спасла школу от хулиганства Ханра, подхватила расследование по пропаже рапиры и занимаюсь благородным делом — помогаю Джейн и Полу подготовиться к празднику Остары. Для этого мне нужно замотивировать Пита.

Дверь открыла его мама, с прелестным щеночком таксы на руках. Тут только я вспомнила, что так ни разу и не видела ещё легендарной собаки Пита, о которой столько раз слышала.

— Клотильда, посмотри, кто у нас живёт!

— Какая прелесть! Маленькая она ещё какая! — я потрепала щеночка по голове. Такса отличалась любопытным нравом, сразу же стала обнюхивать и лизать мне руку.

— Ему только полтора месяца, — сказала госпожа Ривел. — Это мальчик.

— Как вы его назвали? — поинтересовалась я.

— Ещё не придумали. Но Патрик как истинный хозяин этой собаки, предлагает назвать его Волкодавом. Он считает, что если дать маленькой собаке устрашающее и внушительное имя, собака будет отличаться повышенной храбростью, — засмеялась соседка.

— Любая собака — хищница, ведь она как… как паук, преследует добычу, — проговорила я, и тут же одёрнула себя, почему я сказала «паук»?

Патрик, выглянувший в коридор, чтобы посмотреть, кто пришёл, услышал меня и сразу заголосил:

— Мама! Давай его назовём Пауком! Клот это здорово придумала — Паук!

— Ну ты и придумщик! Да, может, Тараканом назовём? — пошутила госпожа Ривел.

Только не Пауком! Мой мистический друг в цилиндре обидеться может, что его прозвищем назвали собаку, пусть и такую замечательную юную таксу!

— Нет, Паук! Или Волкодав! Не надо таракан! Таракан — это насекомые. А пауки — это такие членистоногие. А волкодавы — это волкодавы!

— А таксы — это таксы, так что давай-ка ты, Патрик, назови свою собаку просто Такса или Такс. Или же Таксик. Или Такси. И никто не уйдёт обиженным, — теперь уж сам Пит, в гости к которому я пришла, вышел на общий сбор.

— Если вы назовёте его Такси, готовьтесь к тому, что он будет каждый раз включать счётчик и нарушать правила дорожного движения на поворотах и в превышении скорости, — предупредила я. — Приветствую, Питер Ривел. Я явилась к тебе как посланник тьмы.

— Ого! Вот это заявочка! Пойдём ко мне. Надеюсь, это безопасно?

— О, безопаснее некуда! Я всего лишь заставлю тебя прислуживать силам ночи, смерти, холода и зимы и мешать вступить Весне в наш мир.

— Ух, Клот. Чувствую, я влип! — пошутил Пит.

Когда мы оказались у него наверху, в его комнате, я посвятила Пита в план, который придумали Джейн и Пол, по поводу импровизированного спектакля и подготовки к празднику Остары.

— В общем, Джейн и Пол предлагают сделать перформанс, Эллен шьёт себе платье, а Ром молчит и себе на уме, — заключила я. — Не хотелось бы мне остаться не у дел, поэтому я и решила прибиться в банду к Полу, Джейн и тебе.

— Да без проблем, — усмехнулся Пит. — А что мы с тобой-то будем делать?

— Раз Рыжая и Разрушитель хотят быть силами света — устроим им силы тьмы. Напустим мрака и ночи. Мне так по душе зима гораздо ближе, чем весна. Вот, Пит. Я принесла ноты. Я подумала о том, что мы можем спеть. Надеть костюмы зимних духов. И что-то изобразить. Нам нужно придумать концепцию.

— Ноты принесла? Ого… Ты хоть в курсе, что я последний раз играл на пианино года два назад?

— Ну, могу и я сыграть, — миролюбиво улыбнулась я. — Я как раз играла около двух дней назад последний раз. Не зря же мы ходили в музыкальную школу, чтоб наши умения пропадали.

— Да, но ты ходила семь лет. А я урывками занимался три года, только чтоб научиться немного играть попсу и рок.

— Тебе не придётся играть попсу и рок. Здесь вальсы.

Я подала Питу на просмотр таинственную нотную книжицу, которую мне сегодня вручила госпожа Блейтон.

— Ты и я — одно звено в цепи. Музыкальный сборник Л. П. Хэйеса, — прочитал Пит заглавие на титульном листе. — Ого, интересно. Что это такое?

— Ноты.

— Понимаю, что ноты. Никогда о таком композиторе не слышал. Ты что-нибудь слышала? В каком он веке жил? К какой стране принадлежит?

— Понятия не имею… — проговорила я механическим голосом, потому что в который раз меня осенило — Хэйес! Где же я это слышала?

— Прочитаем содержание. Тёмный Ритуал. Грани Тьмы. Красивая Смерть. Я не сошёл с ума. Уже завораживает! О, Клот, смотри, а вот эта песня по твоей части — Хитрый паук плетёт паутину.

— Что? Паук?

— Ты что, содержание не смотрела?

— Нет, я пролистала просто, посмотрела сами ноты визуально. У меня времени не было смотреть содержание, — я сильно удивилась. Рассмотрев оглавление, я удивилась ещё больше — что за странную инкунабулу мне передала госпожа Блейтон.

— Сейчас в Сети посмотрю этого композитора, — Пит подскочил к экрану монитора включённого компьютера. — По горячим следам отыщем его!

Я же стала читать слова одной из песен. Она меня заинтересовала тем, что довольно короткая, ноты и мотив мне показались простыми. Ведь на разучивание её и репетицию у нас оставалась всего неделя!

Дай мне Жизнь — а я тебя убью.

Дай мне шанс понять, как я люблю

Смерть.

Дай мне острие и кровь заката,

А я отдам тебе минувшее куда-то

В вечность.

Ты и я — одно звено в цепи.

Ты умерла, а я стал всё равно, что ты!

Вечность есть конец, а край есть Смерть,

И пусть живой станет вечен!

— Пит, смотри, тут песня, которую могут исполнять силы тьмы и зимы, точнее, их тёмный представитель, охотящейся за красавицей-весной. Это период катавасии с погодой в марте, когда то солнце, то дождь, то снег, накануне Дня Остары, — прокомментировала я.

— Не нашёл я этого композитора. Сеть ничего не выдаёт, — пожаловался Пит.

— Он скорее всего не композитор, а редактор-составитель, — догадалась я. — Песни разных авторов. Вот перечень! И они все объединены какой-то общей тематикой. Тематикой Тьмы. Первый раз вижу такой сборник.

Поход в Издательство СЛОН у меня запланирован на завтра. А пока надо решать задачи по мере их поступления. Если я пришла к Питу заниматься музыкой и подготовкой номера к Весеннему Маскараду, значит этим я и должна заниматься. Вот завтра я и узнаю про этого Л. П. Хэйеса! Легенду я уже приготовила. Вот будет номер, если это издательство СЛОН окажется связанным с пропажей рапиры!

— Может, это бракованное издание, и в фамилии или инициалах закралась опечатка? — размышляла я сама с собой вслух. — Ладно. Я проверю это ещё. Смотри, Пит. Вот эта песня. Думаю, её можно разучить. Успеть до следующей пятницы, когда назначен праздник.

Пит пробежался глазами по словам песни. Прочитав её несколько раз, он заявил:

— Жуть какая! Это песня про маньяка-убийцу, который охотился за девушкой и убил её в конце! Точно так, как и предыдущих жертв, влюблённую молодую пару. И кажется, этот Хэйес точно составитель, потому что я эту песню знаю, я вспомнил сейчас. Я даже слышал её.

— Вот это номер, Пит! Ты нас спас! Это будет наше выступление, и как всё в масть! — обрадовалась я. — А я бы не так мрачно интерпретировала песню. Я бы сказала, что в ней поётся о символических сверхъестественных существах-духах. О Мраке и Весне. О борьбе Жизни и Смерти, о том, что Смерть всегда угрожает Жизни и является её естественным концом, однако Жизнь торжествует. И важно умереть красиво. То есть уйти красиво, прожить достойную жизнь и достойно умереть в глубокой старости.

— Ну ты и загнула, — покачал головой мой друг-напарник. — Тебе нужно идти профессором в философскую академию.

— Спасибо на добром слове. Доставай свой синтезатор, начинаем репетировать.

— Что, прямо сейчас?

— У нас мало времени. На всё про всё — неделя. А Джейн и Пол в любой момент могут потребовать с нас отчёт, что мы приготовили, и мы не должны их подвести!

— Да, я согласен. А во что мы оденемся?

— В призраков и зомби, — не задумываясь, ответила я. — В тёмных духов весны. Джейн и Пол будут представлять бога и богиню Остары.

— Бога и богиню? Они что… типа супруги? — удивился зачем-то Пит.

— Какие такие супруги? — не поняла я, к чему он клонит.

— Когда ты сначала сказала — Джейн и Пол вместе что-то замутили, я сначала не поверил. Пол же обычно всё время с Эллен! А тут он с Джейн…

— А ты что, кого-то из них ревнуешь? — пристально посмотрела я на Пита, и товарищ стушевался:

— Нет, я никого не ревную. Я удивлён. Они что, стали парой…

— Пит, это не наше дело. Парой они не стали только потому, что решили организовать номер к празднику, чтобы не подвести Рома, который нас пригласил на это закрытое мероприятие. В данном случае мы с тобой тоже представляем пару, по твоим меркам. У нас у всех совместная миссия, вот и всё! — разложила я всё по полочкам для не в меру любопытного Пита. — С чего это ты вдруг превратился в сплетника? Прекрати разговаривать о наших друзьях в таком ключе!

— Да я ничего, я так, просто…

— Вот именно! Доставай синтезатор! Смотри, здесь ля минор. Ты помнишь ля минор?

— Ох, Клот… Ты точно мрачный тёмный дух весны! Очень уж вошла в роль, — усмехнулся Пит и стал доставать коробку с синтезатором из пыльного угла, где она стояла.

Я видел, как они делались вечны.

Они лежали вдвоём — так будет бесконечно.

Четыре цветка и «покойтесь с миром».

Как жаль, что они не умерли красиво!

Голос старинной песни доносился с пластинки патефона. Голос принадлежал одному малоизвестному певцу, однако этот певец некогда получил толику популярности в далёких семидесятых годах. Сидящий в кресле человек, слушающий пластинку, самодовольно и удовлетворённо улыбался.

— Ты попросил написать его эту песню тоже во время Остары, — напомнил маленький мальчик, который сидел на мягком уютном ковре в позе лотоса и наблюдал, как большой мохнатый паук-тарантул переползал с его одной руки на другую. Мальчик улыбался, он очень любил пауков, а этого паука считал своим самым лучшим другом.

Человек, сидящий в кресле, провёл мягко рукой по клинку рапиры, которую держал в ладонях.

— Это было твоё желание, — ответил он, любовно смотря на клинок.

Потрескивал огонь в камине. Из окна в полумрак комнаты заглядывали вечерние звёзды.

— Я помню, — улыбнулся мальчуган. Он подхватил паука и посадил себе на голову. Ему нравилось, как паук устраивался в его светлых волосах как в гнезде и щекотал ему макушку. — Я побывал в комнате учительницы и положил туда ноты. И я заколдовал эти ноты, чтобы королева их выбрала.

— Ты большой молодец, Паж, — усмехнулся человек с рапирой.

Рядом на столике лежали сверкающие ножны, все в драгоценных камнях. Эти камни, украшающие эфес оружия и его ножны, мерцали загадочными огоньками при пляшущих бликах огня. Человек был заворожен этим волшебным зрелищем.

— Теперь королеве осталось спеть и сыграть эту песню для нас.

— Для тебя и прекрасной леди, — проговорил мальчик.

— Для меня и прекрасной леди, — кивнул человек с рапирой.

— Жалко, что прекрасная леди не пойдёт с тобой до конца. Она мне нравится.

— У неё своя задача. Но ей будет хорошо. Ей повезёт. Если она выберет быть со мной в Ночь Весеннего Равноденствия. А она выберет, я знаю. Только одна ночь, первая и последняя.

— А королева? — спросил Паж.

— Королева пойдёт со мной до конца, — ответил тот.

— Когда ты будешь дарить ей рапиру? Во время послезавтрашнего сражения? Ты тоже будешь спасать её, как тогда, короля?

— Да, я тоже буду спасать её, как тогда, короля. Но рапиру подарю позже. Когда станцую с прекрасной леди. Я соскучился по этой рапире и хочу, чтобы она подольше побыла у меня.

— Это же твоя рапира. Ты не должен её дарить, — улыбнулся Паж. — Ты же можешь выбрать другое оружие.

— Нет, не могу, Паж. Ты прав, я не должен её дарить. Но я хочу подарить её. Это будет испытание для королевы. Её испытания только начинаются.

— Она почти нас с тобой нашла. И про Муху она тоже скоро узнает.

— На то она и королева. Я пока не дам ей прийти сюда. Она придёт сюда, когда будет время и черёд.

— А ты будешь сегодня говорить с прекрасной леди?

— Разумеется, — человек улыбнулся, отложив рапиру. — Как хорошо, что ты напомнил! Она же ждёт и не дождётся.

Он встал.

— И ты к ней придёшь в гости? — маленький паж, заворожено улыбаясь, посмотрел на Тёмного Хозяина снизу вверх.

— Не сегодня, — покачал тот головой.

И направился к старинному дисковому телефонному аппарату, стоящему рядом с дверью в гостиную. Пластинка с дивной песней доиграла. Мальчик отпустил паука ползать в вольное плавание, поднялся с пола и подошёл к коробке, извлёк из неё смеховой мешочек. Нажав на него несколько раз и получив звук жутковатого деревянного смеха, Паж мило и весело улыбнулся:

— Купи слона!

А Хозяин стал набирать номер.

Эллен различила, что в квартире во время её отсутствия никого не было. Она ждала звонка. Причём ждала с нетерпением. Время тянулось предательски медленно.

«Я как школьница, дожидающаяся ухажёра, который мне носит портфель», — одёргивала она себя и пыталась заняться платьем. Но мысли возвращались к таинственному незнакомцу. Рациональная Эллен совсем не хотела признать, что стала зависима от мистического телефонного романа, сюжет которого с каждым звонком рисковал перерасти в сюжет фильма ужасов. Ведь Эллен ещё не понимала, с чем или с кем она играет.

Она много думала о волшебном светловолосом мальчике.

«Вчера он приходил ко мне ночью. Я слышала его нежное дыхание. Даже, кажется, его лёгкие шаги. И перед этим качался на качелях во дворе. Он связан с этим незнакомцем. Может, это дух, ангел? Ангелы часто обращаются в детей. А что если, ситуация наоборот опасная — мне названивает демон, а этот ребёнок, ангел, пытается предупредить меня, пытается спасти? Ох, что мне делать? Вдруг там с мальчиком и маньяком страшная история — тот демон, который мне звонит, когда-то убил этого мальчика, и теперь решил взяться за меня? Но почему же я его совсем не боюсь, а сижу как дура и жду — позвонит или не позвонит?» — терзалась Эллен.

Её любимая работа по шитью не шла и не клеилась. Эллен сегодня непривычно рассеянна, сбивалась, несколько раз чуть не пришила изнанку к лицу.

«Нет, надо отложить работу. Я себе скафандр сошью таким макаром! Впереди целые выходные, на них поработаю хорошо, побольше», — думала она.

И тут раздался телефонный звонок.

«Вполне ожидаемо», — Эллен почти не удивилась, почти не вздрогнула и почти не испугалась. Она подошла почти спокойно:

— Алло?

Она ещё не знала, к чему приведёт разговор. Каждый телефонный звонок — как аттракцион.

— Как мне приятно, что ты отвечаешь так быстро, — сказал вкрадчивый задушевный Голос.

— Ну, как бы мы же договаривались! Что ты позвонишь.

«Странно. Меня сейчас прёт. Будто мне правда ухажёр какой-то звонит!»

— Ты не убрала паутину. И паук говорит тебе спасибо за это, — в Голосе почувствовалась снисходительная насмешка, но она перемежалась с искреннем одобрением. Эллен пока не могла оценить оттенки этого голоса, этих чудных эмоций в его тембре.

— Мы об этом тоже договаривались. Мы квиты. Ты позвонил, я не убрала паутину. Ох, признаться, я забыла про эту паутину!

«С ним так легко общаться, будто это закадычный друг! Даже с Полом мне не бывает настолько легко, несмотря на то что Пол вроде как мой молодой человек и напарник»

— Ты становишься всё более готовой, — констатировал Голос.

— К встрече с тобой?

— Да.

— Слушай… я тут думала… кое о чём. И… как раз хотела спросить, — поколебавшись, решилась заговорить Эллен.

«Будь что будет. Должна же я попытаться узнать правду?!»

— Не демон ли я? Ты меня уже об этом спрашивала, — напомнил Голос.

— Нет, не совсем про это. Хотя да, и это тоже. Я хотела спросить про мальчика, — Эллен до последнего момента не была уверена, стоит ли задавать этот вопрос.

«Вдруг я спугну его? Вдруг это запретная тема?!» Сердце Эллен приостановилось.

Но пауза была недолгой. Голос совершенно спокойно произнёс:

— Ты думаешь, что он связан со мной.

— Да, я так думаю. И я думаю, что ты — сверхъестественное существо. И он тоже. Но у меня не укладывается в голове, что ты используешь обычные средства связи. Ну и не обычные тоже… — Эллен поняла, что окончательно запуталась. Она засмущалась и даже покраснела, но не от страха. А от собственного неумения пока понять замысел и мотивы обладателя этого Голоса.

Голос же ответил на это:

— Мальчик никак не связан со мной. Он сам по себе. Я не властен над ним, и он надо мной тоже. Это Паж.

— Кто? Паж? Твой паж? Так ты что, король что ли? Или рыцарь какой-то, раз у тебя есть собственный паж? — Эллен вдруг стало весело. Она едва не расхохоталась.

— Не важно, чей он Паж. Вообще, ничей, но может быть и твоим, если захочешь. Не думал я, что тебя заинтересует мальчик.

— Но он приходил ко мне. Значит, ему есть до меня дело. Как и тебе. Вы с какой планеты оба, ребята? — к Эллен вернулось её смелое бравое настроение.

— С Пауколандии, — ответил Голос.

Эллен с трудом подавила смех.

— И что теперь? Ты явишься мне?

— Я подумаю над этим. Для чего ты хочешь, чтобы я тебе явился?

— Хочу познакомиться с тобой. Узнать тебя поближе. Поговорить… не по телефону, — проговорила Эллен, глубоко задумавшись.

— Только из любопытства? Или чтобы проверить себя, не испугаешься ли? Ты понимаешь, насколько это большой риск — допустить меня до тебя? Приблизить меня к тебе?

— Ты же сам первый начал предлагать свидание. Разговор у нас получается какой-то странный.

— Согласен. У тебя хаос в голове. Тебя это пугает и грузит. Но тебе нужно принять решение. Принять собственный выбор. Ответить себе на вопрос, для чего ты так заинтересована во мне.

— Нет, ну интересно, конечно! Мне названивает демон, грозится, что подберётся ко мне, я говорю — ладно, я не против знакомства, а демон начинает ломаться аки застенчивая девчонка перед первым поцелуем, — Эллен наморщила носик и упёрла свободную от телефона руку в бок.

— Разберись в этом. Подумай над тем, что тёмного у тебя происходит в твоей жизни.

— Тёмного? У меня сейчас как раз белая полоса и у меня всё прекрасно! — заявила Эллен в полной уверенности.

— Тёмная полоса — не значит чёрная, Эллен. Не путай кровь и воду. Когда ты поймёшь, что у тебя стало происходить тёмного, и что твоя жизнь меняется — только тогда ты разберёшься, для чего я тебе нужен. До свидания, Эллен. У тебя есть ещё время. Но не затягивай с этим. Тарифы на связь из Первородного Мрака дороговаты и провода быстро изнашиваются, знаешь ли.

— Не знаю… — вырвалось у Эллен, она собралась сказать или спросить что-то ещё, однако… Связь оборвалась. Эллен с удивлением и недоумением смотрела на гукающую трубку, держа её в руках так, будто у неё в руках большущий паук.

Чтобы добраться до досугового центра, пришлось потратить уйму времени: "Слон" находится на другом конце города. Но я совместила приятное с полезным, изучила этот район, где не была раньше. В жизни всё пригождается, для опыта, и каждый опыт — ценное вложение в копилку. Наверняка в моей практике секретного агента сегодняшний опыт сослужит хорошую службу. Вдруг когда-нибудь придётся по работе быть в этом районе и удирать от погони, скажем?

Сам досуговый центр располагается в лабиринте дворов из многочисленных многоэтажек, на первом этаже жилого дома-башни. Суровая тётка-консьержка, когда я вошла, прогавкала, что всё закрыто, и что-де надо читать объявления. Тётка напомнила мне демона из потустороннего мира, имела злющее лицо. Я тут же пожалела, что у меня с собой нет моего верного "Степлера" — усыпляющего пистолета, чтобы поставить её на место.

Тут же я вспомнила, что у меня есть острый ножик для метания, который Ром разрешил мне взять с Базы. Однако, я решила не превращаться в одного из Сорока разбойников. Я вышла из дома, прочитала объявления. Несколько воспитателей приглашали в секции ритмики, раннего развития, карате и игры на фортепьяно.

Что ещё требовалось узнать о "Слоне"? К сожалению, войти внутрь не представилось возможным. Тогда я подошла к зарешеченным окнам и посмотрела в них. За одним окном пустующий кабинет администрации, за другими — классные комнаты с партами, с меловыми досками. Кое-где виднелись яркие намалёванные рисунки на стенах. По-хорошему, чтобы найти зацепки, нужно побывать внутри, пообщаться с преподавателями, с администрацией, посмотреть, что это за люди. Может, злая вахтёрша — зацепка? Человек с таким злющим лицом вполне мог упереть рапиру из музея! Как там её зовут, госпожа Бинкинс?

А что, если это не просто досуговый центр, а тайная база преступного сообщества? Что, если Бинкинс — не настоящее имя этой грымзы, а псевдоним? Ведь эта детективша Хордерн тоже действует под псевдонимом, поэтому мы с Ромом ни в одной Базе данных не можем на неё ничего найти.

Запутавшись в своих мыслях, я поняла, что переигрываю. Это обычный детский досуговый центр! У него хорошая репутация, он функционирует уже 10 лет. Что же, наведаться сюда в понедельник? Но в понедельник у меня школа, и куча дел, не будет столько свободного времени, как сегодня.

Повздыхав, я достала из рюкзака блокнот и посмотрела следующий адрес. Издательство СЛОН на очереди. В Сети значилась информация, что Издательство давно расформировалось и его не существует. Это было небольшое частное издательство. Но я хотела проверить адрес, потому что там фигурировала цифра 8: Издательство СЛОН находилось в доме номер 8 по улице Мальв.

Меня грела мысль, что, проверяя эти места, я помогаю Рому, Фрэнку и остальной команде, денно и нощно расследующей похищение рапиры. Я чувствовала, что коллеги буксуют, расследование движется медленно.

Что, если Хордерн, эта загадочная дама, никак не связана с кражей рапиры? Что, если она взялась помогать Годдсу, чтобы самой что-то разнюхать? Например, её привлекла эта кража как мёд — муху, и она решила докопаться, кто её украл? Нет, это глупая мысль. И как только такое мне могло прийти в голову?!

Вот и улица Мальв. Надеюсь, мне тут повезёт больше, чем с досуговым центром. На месте Издательство "СЛОН" находились жилые дома. В одном из них, в полуподвале, располагался книжный магазин. Я спустилась туда и поговорила с продавцами. Сначала они сказали, что ничего не знают, что они тут работают недавно. Но пришёл потом продавец, который давно тут работал и знал район. Он подтвердил, что такое издательство тут существовало.

— Это не совсем издательство, это типография. Одна из самых лояльных. Туда молодые писатели приносили свои опусы. Что-то вроде самиздата, — ответил продавец. — Оно закрылось лет пятнадцать назад, если мне не изменяет память. Его учредитель уехал. Помещение было в аренде, долго пустовало. Потом открыли наш магазин.

— Скажите, а у вас остались книги того издательства? — полюбопытствовала я.

— Наш магазин с ним не работал никак. Поэтому не осталось.

— Вы знаете, кто был учредитель этого издательства? Или, может, вы знаете людей, которые в нём работали? — с затаённой надеждой спросила я.

Но продавец ничего не знал. Напротив, он стал подозрительно оглядывать меня с ног до головы: мои вопросы показались ему слишком умными. Оно и понятно: не каждый день пятнадцатилетние девочки заходят и спрашивают такое.

Для соблюдения конспирации я походила между рядов, посмотрела книги. Несколько приобрела — цены здесь хорошие. На кассе спросила, уже больше на удачу:

— Скажите, у вас есть книги редактора или составителя Л. П. Хэйеса? Он был составителем нотных сборников.

— Спросите в музыкальном магазине тогда, — посоветовала кассирша, но всё же мой запрос по компьютеру пробила. — Нет, таких нет. Есть Хэппельс, Хэммер, Хэмптон…

— Жаль. Но ничего страшного. Спасибо вам, — поблагодарила я.

Так, моя охота окончилась ничем. Если не считать приобретённого чувства адского голода, приобретённых книг и приобретённого чувства неудовлетворения, что я так ничего и не обнаружила. Даже несмотря на то, что помогла, казалось бы, Рому и Фрэнку, и им теперь не надо проверять эти два адреса. А вдруг надо? Вдруг я что-то упустила? Невинный досуговый центр, невинный книжный магазин. Практика научила меня, что те вещи, которые мы привыкли воспринимать как самое обыденное, оказываются буквально порталами в другие миры.

Но я устала, вымоталась этими поездками по городу, которые на фоне промозглой слякотной погоды и грязной каши из снега и собачьих отправлений под ногами показались весьма изнурительными.

Приехав домой, сытно пообедала, и только затем отправилась на Базу. Я должна успеть пробыть там до семи вечера — на семь у нас с Питом репетиция. Взяла подготовку к Весеннему Маскараду в свои твёрдые руки: Питу нельзя доверять серьёзное планирование этой "операции". Ведь он почти что не в теме, загружен таксой, младшими братьями и сёстрами и ещё много чем. А праздник меньше чем через неделю!

Ром был на Базе, с такой точностью, как космонавт. Я уже не спрашивала, ночует он там или нет. Это неэтично, задавать такие издевательские вопросы, ведь я палец о палец не ударила, чтобы помочь. Вошла в наш Кабинет Шестёрки почти что с поникшей головой.

— Клот, ты — гений!

— Что-что? — не поняла я. Если Ром вздумал подшутить надо мной, то вполне справедливо. Сегодня, когда я с большим энтузиазмом ехала по двум адресам, где фигурировало название СЛОН, я была вдохновлена, полна новых мечт, что расследую это дело. А теперь я мучилась самоуничижением.

— Ты гений, ещё раз повторяю!

Я взглянула на Рома. Он восторженно смотрел на меня.

— Ты чего так на меня пялишь… ой, извини, то есть смотришь? — я оторопела — своего невозмутимого и всегда рассудительного мудрого напарника я редко видела в таком состоянии. Глаза его горели.

Только не говорите мне, что Ром заколдован пресловутыми чарами весны. Я застрелю кого-нибудь, если это так!

— Клот, ты оставляла вот это? — Ром помахал у меня перед носом бумажкой.

Я взяла её и посмотрела, что это — та самая распечатка из Сети, которую я делала несколько дней назад, когда вычленяла информацию о бандах и бандитах, занимающихся кражами ценностей.

— Общие сведения из газет о "чёрных расхитителях". Всё то, что на поверхности лежит, что удалось раздобыть репортёрам. А что? — спросила я.

— Клот, это ещё не всё! Благодаря тебе у нас существенные подвижки!

— Благодаря мне? Э-э…

— Вот ты скажи мне для начала, ты сегодня видела чёрного кота? — Ром посмотрел на меня пытливо. Нет, он точно издевается!

— Чёрного кота? Я не помню. То есть… Я была сегодня в двух отдалённых концах Укосмо, и… а, когда я ехала в автобусе, кот сидел на одной из остановок, которую я проезжала. Но он был не совсем чёрным, скорее тёмно-серым…

— Не важно! Я пророк!

Я тут же вспомнила наш вчерашний с Ромом разговор. И улыбнулась.

— И я пророк насчёт того, что всегда верил в тебя! Знаешь, вот эта твоя распечатка и то, что мы с тобой вчера поговорили о СЛОНе — на кое-что нас навело. И меня, и Фрэнка, и Люка с Бартом.

— Так, рассказывай, не трави душу, — я одарила Поджигателя одним из самых тяжёлых взглядов, на какие способна.

— Клот, мы скоро их возьмём! Возьмём и вора. Начнём с того, что Барта и Люка с камерами постигла неудача. Но они договорились со старушенцией Грин, что на днях Фрэнк побудет у неё в больнице с планшетом с установленной программой "Кто вы". И старуха во всех подробностях опишет портрет. То есть нарисуем этого таинственного посетителя. Это первое. Второе — шикарная новость! Мэтт сегодня ночью возвращается, и завтра он сможет проверить Зал Исторических Ценностей на аномальную активность. Третье: Фрэнк сейчас занимается бумагами и допусками, которые обеспечат ему доступ к картинам коллекционеров, которые были сначала украдены, а потом возвращены. Он уже нанял наших союзников, высоко профессиональных экспертов. Четвёртое и пятое — в одном флаконе! И это благодаря тебе, Клот, так что держись и падай!

— Что, что там, Ром? Отставь ты свои фанфары! — пожурила я товарища.

— Наши с тобой разговоры о СЛОНах навели меня на мысли. Я стал проверять адресок один. Самый невинный: кафе Слон.

— Что? Кафе? Ром, с какой стати невинный? Я его оставила на десерт себе. Сегодня я ездила в детский досуговый центр и на улицу, где находилось бывшее издательство СЛОН!

— Клот, ты молодчина! Ты просто супер! Не сокрушайся, что мы украли у тебя объект, наоборот, я уже рассказал нашим, что это полностью твоя зацепка. И Фрэнк уже сказал, что сам F тебя представит к награде, лично! Ты заслужила! Мы начали проверять это кафе, и выяснили, что некоторое время назад там было место встречи одного из главарей "чёрных расхитителей" со своими подельниками и клиентами. Сейчас он оттуда, конечно, концы в воду забрал, но факт потрясает! Этого главаря зовут Бэйзил Флай, за ним давно охотится ГБРиБ как за мафиози. Но он действует так тонко, что взять его не за что, улик против него нет. А по неофициальным данным наших информаторов, он заправляет крупным синдикатом по контрабанде исторических ценностей. Крупная рыба! Точнее, муха.

— Муха?

— Его фамилия — Флай — переводится как муха, — улыбнулся Ром. — Надеюсь, мы станем теми пауками, которые поймают эту муху. Конечно, нам не повезло прийти в это слоновье кафе и задержать его там с поличным, как он передаёт эту самую краденную рапиру какому-нибудь нелегальному покупателю, например. Но мы уже хотя бы направление знаем, в каком копать. Сейчас все силы бросили на поиски Флая. Фрэнк и Барт занялись опросом всех наших союзников, кто поставлял информацию про него.

— Карамба, — только это я и смогла высказать.

— Клот, если мы поймаем Флая — а мы его поймаем, и если выяснится его причастность к краже рапиры, тут уж не сомневайся, мы вытряхнем из него всю правду и заставим вернуть клинок на место… но я не об этом, я о том, что когда мы его поймаем и вытряхнем рапиру из его алчной глотки — это будет только лишь благодаря тебе, твоей смекалке и догадливости!

— Ох, Ром… — пробормотала я, окончательно сражённая и сбитая с толку. — Умеешь же ты делать комплименты дамам…

— Это не комплимент. Это профессиональное признание заслуг коллеги, признание того, что у тебя есть чему поучиться! Пока мы тут копошились и дёргали совсем не за те ниточки паутины — ты раз и закрыла это дело, ты как настоящий паук-крестовик! Да ты просто монстр-тарантул, Клот!

— Погоди говорить "гоп", Ром. Вдруг это не Бэйзил Флай?

— В смысле?

— Ну, мы его поймаем, а выяснится в итоге, что рапиру он не брал и знать ни о чём не знает?

— Как бы там ни было — мы добьёмся Истины, Клот. Рапира будет найдена! Знаешь, тут ещё Фрэнк принёс новость. Я не сразу стал говорить её тебе, чтобы не заставить паниковать. Тут поступило особое распоряжение от босса F, что мы обязаны найти эту рапиру до конца недели. Ну, до пятницы.

— То есть до официального празднования Остары. До твоей вечеринки, Ром. И у нас всего пять дней.

— Шесть, — поправил Ром. — И вечеринка не моя, а Альберта. Кстати, как у вас там проходит подготовка? Вы уже решили, какой номер будете исполнять?

— Мы уже всё решили, — успокоила я друга. — А вот ты-то готов? Или тебе тоже нужна помощь?

— Я готов. Хочу стать там королём этого бала!

— У тебя получится, не сомневайся. Ты уже король, Ром. На самом деле, это только благодаря тебе я случайным образом получила эту распечатку и решила поездить по адресам, где фигурировало название СЛОН, — не осталась я в долгу по части комплиментов.

Ром это оценил:

— Мы с тобой команда, Сорвиголова. Дай пять!

Мы с Поджигателем дружно ударили по рукам. Несмотря на то, что Базу я покидала в полном раздрае и с кашей в голове, настроение у меня было отличным.

— Нам чертовски повезло, босс!

— Годдс дал нам то, что не дал копам! Записи с камер. Нам удалось провернуть это дельце так, что остолопы-полицейские остались в дураках. Мы убедили Годдса не давать полицейским то, что он дал нам. Он сам просматривал изображения с камер вместе со своей охраной, и обратил внимание на подозрительного субъекта.

— Мы принесли распечатки его рожи, босс! Он прямо как на ладони!

Хьюис и Хеймель наперебой докладывали Рэйчел о своих успехах. Их служебному рвению мог позавидовать самый заправский трудоголик.

Однако Рэйчел не спешила разделять их энтузиазм. Она спокойно выслушала их, надменно скрестив руки на груди, и рявкнула:

— Вы уже узнали всё про него? Кто он такой, как зовут, где живёт?

— Н… нет, босс, — осмелился ответить враз побледневший Хьюис.

— Тогда нечего лыбиться! За работу! Покажите мне его. Есть наводки?

— Кроме того, что, по словам Годдса и его тупоголовых стражей, он продолжает приходить в Музей, — ответил Хеймель.

— Что ж, — Рэйчел ухмыльнулась. — Если это и правда он — то это великолепно!

Она подумала, что таинственный грабитель дразнит её. Он словно хочет знакомства с ней. Откуда в ней такая уверенность? Она предчувствовала это на уровне интуиции. Рэйчел всегда считала себя гением по части предчувствий, и они её не подводили. Что позволяло ей всегда выходить сухой из воды. Неведомый ангел или её персональный демон, или же они оба об руку вели её, подсказывали верные шаги и решения.

Он украл рапиру, думала она, а я так хочу сама украсть эту рапиру. Я познакомлюсь с ним и договорюсь. Эта игра доставляет мне удовольствие.

Рэйчел изучила материалы, которые принесли её люди. Это записи с камер видеонаблюдения, которые Годдс отложил отдельно, посчитав, что на них фигурирует лицо, которое связано с похищением рапиры. За несколько дней до кражи этот молодой человек с поразительной периодичностью приходил в Музей и ютился возле Зала Исторических Ценностей. Годдс не хотел показывать эти записи полиции. Он опасался огласки и был не до конца уверен в своих подозрениях. А людям Рэйчел он поверил и предоставил. Редкостная непредусмотрительность со стороны директора музея! Но ведь он хотел как лучше.

С записей и фотографий, сделанных со стоп-кадров, на Рэйчел смотрело чуть насмешливое лицо, с хитринкой. Человек одет несколько старомодно — в вельветовый костюм старинного покроя, словно сошёл с подмостков театра, где ставили историческую пьесу, или сбежал из костюмерной. Весь внешний вид этого субъекта говорил о его странности и эпатажности. Человек имел длинные чёрные волосы, спускавшиеся ниже плеч. Эта причёска придавала неформальный фантастический ореол, будто он загадочный сказочный персонаж.

Рэйчел не придала значения, что на всех фотографиях, которые для неё предоставили услужливые Хеймель и Хьюис, человек представал в выгодном ракурсе, словно намерено красуясь перед камерами. То есть вставал всегда так, что его можно было отснять в полный рост и целиком. Другие посетители виднелись лишь фрагментарно.

Он насмехался над музеем, над полицией, планируя преступление. Но как он это сделал? Если, конечно, это он, а не какой-нибудь придурок с психическими отклонениями, считающий, что если его снимает хоть какая камера наблюдения — это делает его знаменитым, и поэтому он так кривляется.

Рэйчел мало что понимала, но интуиции доверилась безоговорочно. Интуиция в тот момент кричала: это он! Тот самый вор, которому удалось совершить, возможно, самое феноменальное преступление века.

"Что тёмного происходит у меня в жизни? И как это понимать?"

Эллен думала над этим целый день. Она шила платье, включив приятную медитативную музыку.

"Вот я шью платье. Вожусь с иголками, нитками. Точно также паук шьёт свою паутину. Поразительно, но я уже не с таким отвращением, как раньше, отношусь к паукам".

Что-то меняется в её жизни. Она это ощутила. Она поняла, что живёт уже не так, как прежде. Что-то происходит не только в её образе жизни, но и в её голове.

Весна случилась. В начале марта у неё был день рождения. Именно с тех пор она стала ловить себя на мысли, что у неё что-то меняется.

Тёмная полоса — это не чёрная полоса. Что же это тогда? Что-то таинственное, загадочное. Дух перемен. Эллен даже подумала, не обратиться ли к Джейн, не попросить ли погадать на картах Таро?

Раньше Эллен служила другим. В семье она была второй мамой для двух младших сестричек и братика. Лишь имея крупицы свободного времени, Эллен и то не отказывалась от роли служения другим: ездила в гости к тёте, помогала ей, "присматривала" за кузиной Клотильдой. Только с Клот Эллен чувствовала себя в своей тарелке, по-настоящему свободной.

Эллен стала слишком рано взрослой. Она успевала отлично учиться, поступила на бесплатное отделение Колледжа Гуманитарных Наук, самостоятельно прошла курсы иностранных языков. Благодаря этим курсам она познакомилась с Полом, который привёл её в ТДВГ. А потом в ТДВГ завербовали Клот. И с Клот у Эллен отношения стали ещё более близкими, теперь уже Эллен была не "нянькой" для неё, а полноценной напарницей.

Всё больше дел, миссий, заданий. Её мама посвящала много времени новорожденному пятому ребёнку, маленькому Барту. Леонард, Эрин и Кэти подросли. Леонард уж точно не нуждался в няньках. Сёстры Эрин и Кэти всё больше отдалялись от Эллен — или она от них? Они обычные девочки, обожают играть в куклы. Эллен же чувствовала себя в некоторой степени обделённой. У неё не было игр, не было кукол. Разве только с Клот и впоследствии с Полом и остальными ребятами из Великолепной Шестёрки она могла немного подурачиться и расслабиться.

"Этот мальчик, которого Голос обозначил как Паж — он как дух моего несостоявшегося детства. Он так беззаботно качался на качелях. И когда он пришёл ко мне ночью — он хотел меня поддержать"

Теперь Эллен самостоятельно приняла решение поменять образ жизни. Она поселилась жить одна. Она вольна заниматься тем, чем хочет. Она по-прежнему отлично учится в колледже, успевает всё по хозяйству. Она не изменила привычкам раскладывать всё по полочкам.

Но она вдруг почувствовала, как у неё высвободилась уйма времени! Ранее у неё не было свободного времени, её жизнь была расписана по минутам. Живи она в семье — она бы даже не осмелилась взяться шить самостоятельно платье по такой сложной выкройке. Даже не все опытные портнихи готовы взяться за такой заказ, имея в запасе меньше двух недель. У Эллен появилось много времени размышлять, пересматривать свою жизнь, переоценивать.

"Я всю жизнь жила так, как будто у меня должна быть большая семья, муж, дети. Я умею шить платья, готовить. Меня не напугаешь бытовыми трудностями, я всю жизнь этим занималась. Но и ухитрялась как-то между делом спасать людей, общаться с потусторонними существами, умудрилась овладеть стрельбой из огнестрельного оружия и единоборствами. Кто я? Какое моё предназначение? Мне только 18 лет, а я чувствую себя такой старой, и такой уже… местами опустошённой. Возможно, я ошибаюсь, считая, что исчерпала себя? Или считая, что моя жизнь — для быта и семьи. Я всегда так думала. Когда я попала в ТДВГ — я была уверена, что это до поры до времени"

Эллен чувствовала себя как на распутье.

— Хаос. И я не знаю, куда мне идти. И даже не могу решить, прислушиваясь к своему сердцу. Сердце говорит — сиди и шей платье, ты будешь на Весеннем балу красоткой. Разум говорит — шей платье, у тебя появится такой колоссальный опыт шить такие платья, ты сможешь этим обеспечивать себя, зарабатывать на жизнь. А что-то шальное, дикое во мне говорит — сбегай на Базу, постреляй в тире, подерись, выпроси опасное задание! Наверное, я сумасшедшая.

"Да, сумасшедшая. Докатилась до того, что сама с собой разговариваю", — не без самоиронии подумала Эллен и улыбнулась.

— Что там он говорил о членистоногости? Я чувствую, что у меня правда восемь ног. Но это как в грустно-смешном анекдоте про сороконожку — когда она попыталась вспомнить, сколько у неё ног, пересчитать их и понять, на какой ноге она стоит, она упала и не смогла больше подняться. У меня восемь ног, все они тянут меня в разные стороны. Настоящий Хаос! Вот что происходит тёмного у меня в жизни.

Она надеялась, что он сегодня позвонит, и он позвонил. Ближе к полуночи, когда Эллен закончила на с шитьём, приняла горячий душ и выпила молоко с печеньем. Сегодня за весь день она ни с кем не разговаривала, никуда не выходила. Наслаждалась свободой, спокойствием, музыкой, тишиной и приятным чувством гордости, что она шьёт себе шикарное платье. Это так необычно для её шебутной жизни!

Эллен с невозмутимой готовностью взяла трубку.

— Ты начинаешь получать ответы на свои вопросы, — сказал Голос. — Я рад этому. Ты скоро совсем прозреешь и дорастёшь до нужного уровня.

— Из членистоногой стану наконец человеком? — пошутила Эллен.

— В твоей системе координат — да, раз ты до сих пор не оцениваешь членистоногих должным образом, — ограничился таким ответом Голос.

— Что же я должна делать дальше? — поинтересовалась девушка.

— О, ты уже полностью доверяешь мне, считаешь меня своим духовным гуру, — нотка насмешливости.

— Разве у меня есть другой выбор?!

— Конечно, есть. Всегда. У тебя же восемь ног как минимум! — Голос тоже шутил. Эллен приятно улыбаться от его шуток. — Что делать дальше — к тебе скоро придёт понимание этого. И когда это случится — я до тебя доберусь. Наш час встречи близок. И я к тебе ближе, чем ты можешь себе представить!

Голос в трубке раздался вдруг так отчётливо, что Эллен вздрогнула. Ей показалось на миг, что обладатель этого голоса сидит у неё в комнате.

— Помни, что это страшное, рискованное испытание, Эллен. Ты ведь не уверена до конца, кто я, не уверена в моих намерениях. Может, ты зря так наивно мне открываешься? — теперь в Голосе очень пугающие нотки.

У девушки словно ледяной мороз прошёлся по коже: ведь он прав, она не может гарантировать, что эти разговоры кончатся для неё безопасно!

— Если ты хотел бы причинить мне вред, ты бы уже давно сделал это, не так ли?

— Как знать? Может, я веду с тобой игру. Как паук с мухой. А ты уже в моих сетях.

Связь была окончена. Последний разговор и особенно последняя его фраза, насквозь пропахшая угрозой, не понравилась Эллен. Что-то произошло в её мозгу в тот момент, и романтически-шутливого настроения как ни бывало. Эллен закрылась у себя в комнате, где она спала, завернулась в одеяло и легла на бок. Она много думала, прежде чем заснуть.

К ней вернулась прежняя рациональность. Она анализировала все эти странные полуночные разговоры. Эллен посмотрела на ситуацию со стороны. И оценила её как не очень благоприятную для себя.

"Мне уже больше недели названивает маньяк или демон, который не понятно, чего хочет. Угрожает мне. Говорит, что когда он до меня доберётся — это будет нечто страшное. А я всё в хиханьки да хаханьки с ним играю! Так может, я его провоцирую?!"

Эллен стала думать о прочитанных книгах, об изученных работах психологов и юристов о поведении преступников. Она вспомнила, что есть категория маньяков, которые, прежде чем напасть на жертву, из кожи вон лезут, чтобы внедриться к ней в доверие, подружиться с ней. Их возбуждает повышенная доверчивость и наивность жертвы. А как объяснить трюки и спецэффекты — с выключением света, с мелькающей тенью, со стулом, который у неё на глазах передвигался?..

"Это было несколько дней назад. Я уставала, спала не очень хорошо. Я была напряжена. Это всё было моё воображение! Либо этот маньяк владеет навыками гипноза".

Уже засыпая, Эллен приняла твёрдое решение заняться вплотную этим "маньяком". Тем более, что у неё появилась куча свободного времени, и ей хотелось применить активность, которую она натренировала в себе за долгие годы лишенного детства и которая теперь пропадала даром.

Наше расследование шло полным ходом — и это чувствовалось уже по тому движению на Базе, которое я застала, когда воскресным утром пришла туда. На первом этаже настоящая шумиха: я встретила почти с десяток коллег, перездоровалась со всеми. Тишком выспросила у Аманды, в чём дело, почему все так бегают, не случилось ли чего экстраординарного? Аманда спокойно ответила:

— Так совпало, что много кто вернулся из командировок. И F сейчас раздаёт всем новые задания. Ничего, скоро, когда все получат свои вводные, здесь по-прежнему будет тишь да гладь.

— То есть F здесь? И будет какое-то совещание? — полюбопытствовала я.

— Наш босс всегда по умолчанию здесь. И всегда по умолчанию его нет. Ты же знаешь, Клот, наверняка, что его мало кто видит лично. Обычно он отдаёт распоряжения через своих приближённых и замов.

— Аманда, а можно нескромный вопрос?

— Валяй.

— Ты сама когда-нибудь видела F? — понизила я голос до истинно конспиративного шёпота.

— А ты как думаешь? — ответила вопросом на вопрос хитрая начальница.

— Ну… ты же вроде главный координатор Базы, главный мозг. К тебе стекается вся информация, где каждый из нас и на каком задании находится. Значит, ты наверняка видела F и неоднократно.

— Совершенно нелогичная тут взаимосвязь получается, — покачала головой Аманда, указывая на моё ошибочное предположение.

— Что, неужели ты не видела F?!

— Всему своё время. Я знаю, чтобы увидеть босса — нужно очень сильно постараться. Я пока лишь только Главный Координатор. Это одна из низших должностей в иерархии, чтобы ты знала. Я что-то типа секретарши.

— Секретарши?! Быть такого не может! Я знаю тебя уже почти два года, и каждый раз ты представляешься мне самым главным человеком в ТДВГ.

— Это потому что на меня иногда ещё накладываются обязанности тренерши по борьбе, сенсэя. Похвально, что ученики воспринимают меня именно как сенсэя! Одно другому не мешает — быть секретаршей и сенсэем.

— И тебя не повышают? — поразилась я.

Этот странный разговор с начальницей я завела совершенно спонтанно. Возможно, если бы не весна на дворе, и я не была бы заинтересована в нашем с Ромом расследовании, я бы даже и не зашла на Рецепцию.

— Я чувствую себя на своём месте, — убедительно произнесла Аманда и улыбнулась.

— А ты знаешь тех из нас, кто имеет доступ к боссу? Ну, кто лично видел его и знает? — спросила я.

— Конечно. Одного из них и ты сама прекрасно знаешь. Это твой второй шеф.

— Майло Стимвитз? — удивилась я.

— Ну разумеется. Он лицо в ТДВГ весьма влиятельное, в отличие от меня, — улыбнулась Аманда. — Кстати, это у него недавно Барт, Фрэнк и Люк в три горла выбивали, чтобы он разрешил отозвать из командировки ценного агента Мэтта Харрисона, для того чтобы тот просто сходил сегодня в музей.

— Ого! Это из-за рапиры?

— Да, из-за неё, родимой. Вас с агентом 004 уже подключили к расследованию, я в курсе. И ведёте вы его довольно успешно: расследуя это дело, вскрыли уже столько преступлений века! Поразительно. Вы разворошили осиное гнездо.

— Это не мы, а тот пронырливый тип с паранормальными способностями, который утащил историческую ценность, артефакт культурного наследия! — вежливо поправила я.

На рецепцию стремительной походкой зашёл наш коллега, агент Отто Жонт. Я редко пересекалась с ним по спецзаданиям, но знала, что Отто имеет отношение к прессе. То есть одна из его миссий — освещать и подавать в прессе аномальные события выгодно, так, чтобы избежать паники. Отто вежливо поздоровался со мной и сразу заговорил с начальницей:

— Аманда, записывай дело. Оно, правда, из разряда рядовых случаев, для полиции, но всё равно нужно оповестить Фрэнка. Только что анонимный информатор дал мне наводку на одну интересную даму.

— Что за дама, что за наводка? Давай чётко, без прелюдий, Отто, мы не на симфоническом концерте, — Аманда строго посмотрела на коллегу, приготовившись вбивать информацию в компьютер.

Я сочла себя лишней и вознамерилась уйти, чтобы не мешать. Но следующее, что сообщил мой коллега агент Жонт агенту Беллок, пригвоздило меня к полу на несколько секунд.

— Даму зовут Рэйчел Бинкинс, работает вахтёром-охранником в детском развивающем клубе "Слон". Информатор сообщил, что она имеет отношение к наркоторговле. Дети в опасности! Аманда, мы не можем так просто это оставить и передать остолопам из полиции, которые наверняка не примут таких фактов!

— Успокойся, Отто, я всё поняла и приняла. Кто Информатор, твой человек?

— Нет, я ж сказал, анонимный. Точнее, анонимная. По голосу это была молодая девушка, она намерено коверкала голос, чтобы он казался совсем детским. Возможно, ты знаешь, кто может это быть.

Я была абсолютно поражена. Только вчера я была в этом Слоне, столкнулась с этой злой тёткой. Кто бы мог подумать, что она злая не только по роже и по манерам, но и по своей природе? Это ж надо… Работница детского досугового учреждения оказалась наркокурьером! И куда катится мир? Может, это весна виновата?

Рома не было, однако он оставил для меня послание:

"Как придёшь — заходи в Срединную Переговорную".

Я немедленно отправилась в другое крыло Базы, где находились наши Переговорные. Подумав, что за закрытыми дверями совещание, я вежливо постучалась. Ром весело крикнул:

— Заходи!

Я вошла.

— Так и знал, что это ты! Я блестящий интуит, пророк и вообще супермен! — улыбнулся радостный и довольный агент 004.

— Я в тебе, Поджигатель, даже не сомневалась, — сделала я комплимент напарнику. — Как успехи? Что ты тут делаешь?

— О, я только что закончил свидание с Мэттом. А он только что приехал из Музея и сразу сюда, отчитываться мне, потому как Фрэнк оставил меня тут за главного. Зря вы с Мэттом разминулись — он столько всего понарассказывал!

— В смысле — понарассказывал? — попросила я подробностей, про себя сокрушаясь, что не застала агента Харрисона. Его я была бы рада увидеть — у нас с ним очень дружеские отношения.

— Он провёл анализ аномальной активности в Зале Исторических Ценностей.

— И?.. — я едва сдержала нетерпение — Ром так и наращивал бесконечно театральными паузами настоящий накал интриги.

— Активность выявлена! — Поджигатель произнёс это словно слово "Эврика!", когда знаменитый учёный открыл закон всемирного тяготения.

— Что за активность?

— Портал! Мэтт Харрисон — известный в ТДВГ квантовый физик и специалист по порталам. Он много лет изучает прорывы в пространственно-временном континууме и отслеживает, куда какой портал идёт, даёт им классификацию. Совместно с профессором Демоусом он разработал прибор, позволяющий регистрировать и измерять такие прорывы. На жаргоне ТДВГ их называют Способами Проникновения.

— Способами Проникновения? — переспросила я. — Интересненькое название. То есть способы, через которые сюда в наш мир может проникать чужеродное нечто.

— Не обязательно нечто — союзники!

— Именно чужеродное нечто, которое ворует наши рапиры, — добавила я. — То есть Мэтт, проведя своё исследование, хочет сказать, что вор — демон из параллельного мира? Что он утащил рапиру короля Александэра в иное измерение?

— Этого Мэтт прямо не утверждает. Он говорит о том, что возле стола, на котором покоилась рапира, есть всплеск аномальной активности, но безвредный для людей. И который может объяснить, как вор оказался в зале. Причём Мэтту удалось идентифицировать этот прорыв как односторонний портал, "с той стороны". Проходили через него два раза.

— Ого! Какое поразительное исследование. Два раза. То есть сначала это был вор, который вышел с того измерения и утащил рапиру. Второй раз это был тот, кто положил кассету — тот же вор или кто-то из его помощников.

— Думаешь, их двое?

— Да их там может быть целая банда! И… Ром, кажется, я начинаю строить версии, как могло произойти, что рапира была унесена. Эх, как жаль, что я не застала Мэтта…

— Что за версии?

— Я бы хотела поточнее расспросить Харрисона, — в замешательстве пробормотала я.

Поскольку об истинной своей версии о том, что преступление совершило некое сверхъестественное существо и протащило рапиру через Теневую Сторону — субпространство между параллельными мирами — я предпочитала не говорить. Это только догадка, и она могла оказаться беспочвенной! Я могла бы запутать коллег ещё более основательно. Знания о Теневой Стороне даны мне недавно, и те мои таинственные товарищи, которые эти знания давали, наверняка тоже не хотели бы, чтобы я о них распространялась. Я хотела выведать у Мэтта, знает ли он что-нибудь о Теневой Стороне. А ещё более мне захотелось поговорить со своим начальником и наставником Майло Стимвитзом. Вот он точно бы всё смог объяснить и расставить по полочкам!

— Клот, Мэтт, возможно, где-то ещё здесь ходит по Базе. Давай подойдём к Аманде и спросим, может, удастся его поймать? — Ром встал.

Я тоже встала, только нерешительно:

— Мэтт какие-то подробности ещё говорил?

— Ну, особо никаких, он только сказал, что… — начал Ром. — Да пойдём же, может, правда удастся его застать! Вы с ним буквально на пять минут разминулись!

Внезапно, когда я уже была готова согласиться на предложение коллеги, в дверь Срединной Переговорной постучались. И следом вошла… моя кузина Эллен Харви.

— Эллен? Привет! — Ром искренне обрадовался, увидев её. — Как ты нас нашла?

— Аманда подсказала. Привет всем! Ребята, вы мне нужны! Как хорошо, что вас двое! И ты, Клот, тоже, — моя кузина плотно прикрыла за собой дверь.

Она присела в кресло и посмотрела на нас выжидающе:

— Я вас не отвлеку?

— Конечно, нет! — Ром поспешно сел в другое кресло, я пришвартовалась на диванчик, как раз между Ромом и Эллен.

То, что моя кузина пришла на Базу, событие довольно рядовое. У неё могли идти параллельные нашему спецзадания, она могла заскочить на тренировку. Однако, внимательнее взглянув в лицо кузины, я поняла: что-то не так. Эллен держалась необычайно скованно, сдержанно. Будто колебалась, была неуверенна в себе. В отличие от прошлых дней, когда она искрила счастьем и весельем!

— Ребята, мне надо с вами поговорить. Сначала с вами, и с тобой, Ром, посоветоваться, как с нашим старшим лидером, а потом посмотрим.

— Ну, я не так чтобы старший лидер. Но всегда готов помочь, и не только в плане посоветоваться. А что случилось? — кажется, Ром тоже обеспокоен внешним состоянием и поведением агента 007.

Эллен вдохнула, выдохнула, снова вдохнула и сказала:

— Кажется, за мной охотится маньяк. И готовит на меня покушение. Похищение, убийство, пытки… Или что-то ещё в этом роде. А пока играет со мной, то умасливает, то запугивает. Я уже несколько раз пыталась рационально разобраться в том, что происходит, но каждый раз мои мысли переклинивало. Это продолжается уже больше недели, с прошлого воскресенья. Причём он настолько опытный и опасный, что… я едва ему не поверила и не открылась…

Мы с Ромом сидели в абсолютном потрясении. Особенно я! Вот уже целую неделю мою сестру терроризирует какой-то негодяй, а я только сейчас об этом узнаю!

Рассказывая им всё в мельчайших деталях и подробностях, Эллен чувствовала облегчение. Она долго колебалась, стоило ли это делать? Ведь маньяк мог быть проворнее, чем она думает, мог узнать. Но пришла к выводу, что глупо и сознательно подвергаться опасности, поэтому ей следует обращаться за посторонней помощью её коллег-профессионалов.

Этот нереальный и фантастический рассказ кузины произвёл на меня впечатление покруче, чем осознание той же самой нереальной кражи рапиры. Но больше всего я поражена стойкостью и выдержкой Эллен. Ей вот уже неделю названивает псих, а она, вместо того, чтобы паниковать и бесперебойно о нём афишировать, спокойно и тихо ведёт тонкую игру.

При взгляде на Рома тоже было ясно, что наш агент 004 шокирован.

— Эллен, почему ты раньше не сообщила? Тут полный дом секретных агентов, которые способны расправиться с кучей адских тварей, а ты страдаешь как беспомощная овечка! Или ты, как и твоя сестра, полагаешь, что справишься в одиночку? — Ром имел в виду меня, когда я оправдывала полностью свою кличку "Сорвиголова".

— Я не знаю, — моя кузина ответила честно, хотя её слова звучали парадоксально.

Ведь если молодую женщину преследует маньяк, гоняется за ней по пятам, не даёт ей есть и спать, и она не сообщает об этом полиции и на вопрос почему отвечает "я не знаю" — это более чем странно! Я предположила:

— Он тебя запугивал? Сказал, что если ты обратишься к полиции — будет хуже? Сказал, что установил за тобой круглосуточное наблюдение, знает, где ты и с кем ты?

— Клот, это тогда полный капут! Эллен пришла сюда — значит, этот тип тоже знает, где наша База, — предположил Ром, заключив логический вывод.

— Нет, он не запугивал меня. Наши эти ночные разговоры выглядели невинно, как философские беседы. Его угрозы напоминали розыгрыши. Первые три раза я вообще думала, что это мне Пол звонит… Я даже грешила на тебя, Клот.

— На меня? Что я тебе звоню? — изумилась я. И догадалась: —То есть, когда ты ночевала у меня, ты хотела проверить моё алиби? Сплю ли я в своей постели или, подменив свой голос на хриплый задушевный бас, пытаюсь тебе позвонить?

— Нет, не в этом дело. Накануне он стал пугать меня фокусами. Вызвал галлюцинации. Или это уже я с ума начала сходить. От напряжения. Я ведь устаю, пока шью это платье, и вообще в последние дни со мной чёрт знает что творится. Вот я и решила, что в квартире Китти полтергейст. А ещё я хотела поставить эксперимент — позвонит или не позвонит. А он позвонил. Причём ты, Клот, и твои родители спали очень крепко!

— Я клянусь, что я не слышала ничего в ту ночь! — положила я руку на сердце.

— Я верю тебе, — успокоила меня двоюродная сестра. — Я же говорю — всё это странно для меня в первую очередь. Я пытаюсь ответить на вопрос Рома, почему я пришла сегодня. И отвечаю ещё раз: сначала я думала, что это розыгрыш. Потом — то есть вчера ночью — меня переклинило, и я поняла, что угрозы могут быть не пустым звуком. Что он правда вездесущ.

— Эллен, а ты не пробовала телефон выключить из сети? — спросил Ром.

— Нет. Я об этом не задумывалась. Ведь это телефон Китти, и если я его отключу, то могу сломать, сбить настройки. И потом придётся нанимать мастера, его чинить, а учитывая, что это не моя квартира — хлопот не оберёшься…

— Стоп, Эллен, — Ром оказался очень проницательным. Он заметил: — Кажется, ты об этом прекрасно задумывалась, но не хотела этого делать. Ты хотела, чтобы он звонил. Ты провоцировала его. Ты думаешь — ты играешь с ним, исследуешь его, играешь в охотницу на демонов. А судя по твоим рассказам, он собаку съел на этих разговорах, на таких жертвах как ты. Это может оказаться опасным!

Ром теперь вскочил:

— Нам нужно поговорить с Амандой. Прямо сейчас. Я схожу за ней. Подождите меня.

— Ром, ты уверен, что… — начала возражать Эллен.

— Да, я уверен. Почти два года назад Аманда рассказывала о похожем случае. Некий маньяк названивал молодым женщинам, устраивал с ними философские разговоры. Накануне ненавязчиво следил за ними. Причём его разговоры тоже отличались таким фиглярством, фокусничеством, что жертва была в восторге. До поры — до времени. Потом жертвы пропадали без вести. Их до сих пор ищут. ТДВГ расследовало это дело, оно лежит в ультра-секретных фиолетовых папках. Я за Амандой. То, что ты рассказала — имеет почти девяносто девяти процентное сходство с тем делом.

Поджигатель выбежал из Срединной Переговорной настолько стремительно, что мы с Эллен не успели и ахнуть. Я ошеломлённо посмотрела на кузину:

— Эллен, я в шоке. Ты в большой опасности!

— Я не знаю… Точнее, я не уверена. То, что Поджигатель только что сказал — как гром средь ясного неба… Я теперь подробнее хочу познакомиться с этим делом. Возможно, что всё к лучшему. Что мы сейчас переговорим с Амандой.

Я забыла о рапире, о портале в Зале Исторических Ценностей, о таинственном воре. То, с какой бедой пришла Эллен, моя кузина, моя семья — это гораздо важнее. Среди агентов ТДВГ есть мнение, что работать вместе с родственниками не желательно. Что только в исключительных случаях могут завербовать кого-то из твоих родственников, но не сильно близких. Например, двоюродных. Потому что если вербуют твоих детей, родителей, мужа, жену или родного брата или сестру — вы несёте друг за друга огромный груз ответственности. И ваша привязанность может сыграть плохую шутку. Кто-то из врагов может использовать во зло, как вашу Ахиллесову пяту. Хотя, в ТДВГ работают сёстры Рокс, Мунда и Сильва. Но, очевидно, что когда их вербовали, учитывали эти факты.

То, что Эллен накануне вела себя несколько необычно, и я так и не докопалась до истинных причин — навлекло на меня очередную порцию самобичевания. Я объясняла её перепады настроения от задумчивости и усталости до чрезмерной оживлённости весенним авитаминозом. А это могло быть вызвано её колебаниями по поводу этого маньяка.

Ром вернулся менее чем через пять минут с Амандой. Наверное, она оставила кого-то на Рецепции подменять её. Аманда присела к нам на диван и внимательно посмотрела на Эллен:

— Эллен, расскажи-ка мне всё по порядку. Не спеши. Излагай факты как можно более подробнее. Каждое слово. Каждое действие. Каждое обстоятельство. Не обращай внимания на то, что ты уже то же самое сказала ребятам — то была всего лишь репетиция.

— Что, неужели это настолько серьёзно? — удивилась моя кузина.

Однако, Аманда Беллок была действительно серьёзна:

— Эллен, рассказывай.

Снова я и Ром выслушали её историю. О том, как в квартире Китти зазвонил телефон, там был Голос-в-Ночи, как его обозвала Эллен. Как потом у неё после разговора несколько раз были странные галлюцинации — будто двигался стул или будто она видела тени. Как Голос позвонил персонально ей мне домой, пока я и мои родители спали. Как Голос говорил Эллен всё то, что она делала и что не мог знать никто посторонний — что она читала, на какой странице книги находилась, что она шила платье. Как она слышала в трубке то деревянный смех из мешочка приколов, то голос мальчика. Как она видела мальчика во дворе.

Этот мальчик заинтересовал меня. В первый раз, когда она нам с Ромом поведала о своих приключениях, о мальчике она не сказала. Видимо, забыла.

Аманда задавала уточняющие вопросы, слушала внимательно. Где-то посередине её рассказа наша начальница достала блокнот и стала делать пометки.

— И вот, вчера наш разговор был вроде бы в обычном ключе. В конце он опять грозил, что до меня доберётся. Что выслеживает подходящий момент, когда я буду готова, чтобы он до меня добрался. И мне в какой-то миг стало страшно. Я решила, что я упала с сосны, раз до сих пор считаю это всё розыгрышем. Я, право, не знаю, что думать. Аманда, может, ты мне объяснишь, что делать теперь? Кого пойти застрелить?

— Эллен, то, что происходит с тобой, подлежит незамедлительному расследованию. Ты поступила благоразумно, рассказав нам это. С моей стороны, остаётся один важный вопрос. Так, как ты говорила, что этот Голос-в-Ночи знает о тебе многие факты из твоей личной жизни — резонно предположить, что он и в реальности наблюдал за тобой. Ты точно не замечала за собой слежки?

— Нет. Никогда! — уверенно заявила кузина.

— Агент 007, подумай ещё раз. Мы часто не принимаем к вниманию очевидные факты. Наш мозг строит защитный механизм. Что-то вроде стены, которая с одной стороны помогает нам справиться с напряжением и стрессом, с другой стороны, не пропускает важную информацию и ограничивает наше мышление. Погрузись и вспомни. Привлеки свою интуицию. Любое, малейшее происшествие, которое у тебя вызвало хотя бы мимолётное ощущение, что за тобой кто-то наблюдает. Закрой глаза. Посиди в тишине. Ребята, пока молчите, не дышите, — это Аманда уже обратила к нам с Ромом.

Но мы и так не дышали — ситуация, в которую попала моя двоюродная сестра, полностью поглотила нас с головой.

— Ну… Один раз… Это был вторник… Или среда. В общем, я посчитала, что это бред полный. И забыла об этом. Вытеснила из мозгов, — начала медленно говорить агент 007, прикрыв глаза.

— Так, продолжай, — Аманда внимательно слушала и приготовилась записывать.

— Я была в колледже. На одной из пар профессор дал нам задание — изучить параграф, подготовить по нему вопросы для семинара. Профессор строгий, он при малейшем шуме всегда берёт зачётку и ставит автоматом трояк, после чего выгоняет с занятий до конца семестра, без права пересдачи. Ну, есть ещё такие уникумы. Но это не важно, я не про профессора вовсе. Я про то, что мы все в группе сидели очень тихо — слышно было, как наши ручки скрипят по тетрадке. Профессор дремал. Наверное, он приказал нам сидеть тихо, чтобы иметь возможность поспать?

— Эллен, дальше, — направила Аманда. — Что произошло.

— Здание колледжа Гуманитарных Наук старое, историческое. Высокие потолки, большие окна. Я посмотрела в окно, у нас там парк такой, скверик. И я увидела человека. И человек этот, как мне казалось, смотрел прямо на меня. Это было нелепо. Кому придёт в голову, проходя по улице, задирать голову и смотреть за студентами, кто на верхнем этаже? Но я на себе почувствовала его взгляд.

— Ты видела в подробностях его лицо?

— Нет, он был довольно далеко. Но я могу описать, во что он был одет.

— Так, я слушаю.

— У него был вид как у театрального артиста. Или как у такого бродяги, немного выжившего из ума. Потому что на нём был цилиндр…

— Цилиндр?! — выпалила я одним духом.

— Клот, тс-с-с! Эллен, продолжай, — пошипела на меня Аманда.

— Ну да. Цилиндр и костюм такой. Однотонный. В общем, как будто он правда артист.

— А рост, телосложение?

— Рост трудно описать — стоял далеко. А телосложение — худой.

— С ним был ещё кто-то?

— Нет, один. У меня было такое чувство, что это он меня заставил посмотреть в окно. Я почувствовала на себе его взгляд, — повторилась Эллен. — Потом я посмотрела на профессора — не будет ли он устраивать санкции за то, что я смотрела в окно. Но профессор спал. В группе царила тишина. Все конспектировали. Я посмотрела опять в окно, но того типа в цилиндре уже не было. Я тогда подумала, что мне показалось, быстро забыла этот случай. Что, это и есть телефонный маньяк?

— Эллен, — Аманда отложила блокнот и внимательно посмотрела на кузину: — С этого дня не находись больше одна. Я запрещаю. Это приказ. Ночуй всегда с кем-то. Это расследование я беру себе лично.

— А в чём дело? Ром сказал, что вроде бы похожие случаи были два года назад.

— Мы во всём будем разбираться и достаточно оперативно. Старайся, чтобы тебя всегда кто-то сопровождал. Я сейчас свяжусь с Полом и сообщу ему.

— Что, он будет моим телохранителем?

— Пусть так. Пол точно сможет тебя защитить. Пока оставайся с Ромом и Клот. Ребята, не отходите от неё ни на шаг.

Карамба! Вот это поворот! Только что мы занимались совсем другим расследованием — и превратились в телохранителей агента 007. Редкостная трансформация.

— Но я сама могу постоять за себя, — попыталась возразить Эллен.

Однако Аманда ответила ей таким тоном, что мы поняли — сопротивление бесполезно:

— Я ещё раз повторяю: это приказ.

— Ты можешь хотя бы рассказать подробности? Посвятить меня в обстоятельства дела?

— Пока нет, — покачала головой Аманда. — Жди от нас информации.

— Ох… Мне надо всё это переварить.

— Я не сомневаюсь. Отдыхай. Договорись с Клот, что некоторые ночи будешь ночевать у неё, а в некоторые ночи тебе придётся погостить у Пола. Наша База тоже, кстати, к твоим услугам.

Аманда стремительно вышла из комнаты. Мы с Ромом переглянулись. Эллен спросила:

— Поможете мне собрать и перенести вещи, моё шитьё? И, Клот, у тебя есть швейная машинка?

— Есть, у мамы.

— Прекрасно. Ром, может, ты расскажешь подробности по этому делу?

— Я мало знаю подробностей. Я не вёл это расследование. Знаю о нём со слов Аманды. Два года назад она вела это дело. Оно имеет аномальный характер. С равной периодичностью несколько лет подряд накануне Дня Весеннего Равноденствия пропадали девушки. Пропадали с концами. Им всем названивал кто-то по телефону. И тоже им всем было поначалу приятно с ним разговаривать.

Едва за тремя бесстрашными, но ни о чём не подозревающими агентами закрылась дверь, Аманда в срочном порядке нажала кнопку вызова и распорядилась. Назвав адрес Колледжа Гуманитарных Наук, она скомандовала:

— Касательно этого адреса ещё одно для тебя поручение, Мэтт. Осмотри с биолокаторами парк перед восточными окнами.

А потом она нажала другую кнопку вызова и весьма тревожным голосом сообщила:

— Похоже, он объявился. Случайно в качестве контакта выбрал Эллен Харви, агента 007. Нет, она ни о чём не знает. Никаких подробностей. Только общая расплывчатая информация, которую ей случайно сообщил 004. Я приказала ей перейти на режим повышенной безопасности. Это поразительно! Все приметы сходятся. Голос, смех из смехотворного мешочка, мотивы с угрозами похищения. Забросьте эту чёртову рапиру пока — она реально как заноза в одном месте. Новые жертвы могут появиться в день Остары. Надо ли, так легко попался на нас красавчик! Главное, чтобы 007 как можно меньше о нём знала. Она нацелена действовать самостоятельно, а это ни в коем случае нельзя допустить. Не мудрено, что она не подозревает окончательно с чем столкнулась — не каждый день ведь узнаёшь, что по телефону можно мило беседовать с самой Смертью.