Весенний Маскарад

Часть 2. Хлеба и Зрелищ!

Будем вместе пауки…

Едва Эллен улеглась в постель, её тут же пронзила мысль:

"Что я наделала?!"

Накануне она долго колебалась, прежде чем заявить коллегам о беспокоящих её проблемах с этими ночными звонками.

"Ничего ведь страшного не происходило. Я только понапрасну взбаламутила всех. Но агент Беллок была не на шутку встревожена! Редко я видела нашу Аманду в таком состоянии. Значит, это правда опасное дело?"

Конечно же, Эллен благоразумно выполнила приказ Аманды: осталась сегодня ночевать у двоюродной сестры. Отправились ко сну девушки рано, несмотря на все треволнения: завтра обеим на учёбу. Но Эллен долго не засыпала, ворочалась с боку на бок.

Она много думала и анализировала. Она осознала противоречие, что у неё в голове царили два убеждения, две ничем не подкреплённых гипотезы. Первое — Эллен поступила правильно, сообщив на Базу об этом случае. Этот тип опасен. Вместе с ним шло рукой об руку продолжение, развитие этой версии — если это так, то Эллен надлежит действовать самой. Сделать себя "приманкой". Поймать этого маньяка на живца. Сделать вид, что она поддалась его чарам, а при этом быть начеку. Как же потом повысится самоуважение, если она, агент 007, справится в одиночку с таким опасным типом! Развивая мысль, Эллен уже подумывала, как убедить Аманду дать ей возможность самой принять участие в поимке этого гада.

Но это убеждение перекрывало второй, парадоксальное. Вдруг Аманда ошиблась? Вдруг она имела в виду совсем другое дело? Вдруг таинственный Голос в Ночи, который названивает Эллен, не имеет ничего общего с тем злодеем, который похищал девушек? Как плохо, что Аманда не захотела сразу знакомить с подробностями. Изучение их очень бы помогло Эллен определить, к силам света относится Голос в Ночи или к силам тьмы. Эллен оставляла у себя в голове место для безумной надежды, что Голос в Ночи желает ей добра. Ведь с ним было так комфортно.

Было? Почему — было? Неужели он не позвонит?

Ночь становилась всё более глубокой и тёмной. Уже давно перевалило за полночь. Снизу из гостиной не доносилось ни звука. А может, телефон звонит, разрывается, а Эллен его не слышит за закрытой дверью?

Она долго прислушивалась в ночную темень, но, увы, ничего не могла различить. Постепенно мысли о том, что её жизнь подвержена опасности, уходили далеко, на задний план. И мысли о том, что Голос в Ночи — её друг и имеет самые добрые намерения, всё больше пленили храбрую девушку. Она разрывалась, колеблясь между этими двумя точками зрения.

Эллен не выдержала, встала на цыпочки и тихонько вышла из комнаты сестры. Она спустилась по лестнице в гостиную. Нет, телефон не звонил, молчал. Эллен вдруг осознала страшную вещь: сегодня он не позвонит. Он узнал, что она раскрыла свою и его тайну. Эллен приняла уже в себя то, что у неё с этим загадочным типом состоялся какой-то уговор, о том, что она никогда никому о нём не расскажет. Она почувствовала себя предательницей. Что предала что-то в себе.

Не имея особой надежды, Эллен тихо подошла к телефону. Она смотрела на него в течение пяти минут, словно пребывая в оцепенении ожидания. Потом она, повинуясь внутреннему импульсу, взяла трубку. И стала слушать гудки. Один, второй, третий. Длинные гудки.

Эллен вздохнула. Её худшие опасения подтвердились: он сегодня не позвонил.

Гудки прервались. Сердце Эллен на мгновение подскочило в груди. Она приготовилась услышать Голос. Её уже мало заботило, что в нескольких метрах от неё спят её тётя и дядя, что она может их разбудить. Эллен перестала дышать.

Но вместо голоса она услышала смех. Дьявольский деревянный смех, словно хохотала механическая обезьяна. Где-то очень-очень далеко хохотала. Эллен так и замерла. А потом она услышала детский шёпот, в котором сразу уловила голос того самого мальчика:

— Королева на стрёме!

Потом снова деревянный смех. И… длинные гудки. Эллен взметнула головой, прогоняя наваждение. Уж не показалось ли ей? Эллен поднялась наверх, завернулась в одеяло и заснула. Но ей было очень грустно и одиноко сегодня.

Сегодня ночью я решилась на рискованный эксперимент. Я решила не спать, потому что хотела убедиться, что с Эллен всё в порядке. И при необходимости сама была готова подойти к телефону. Происшествие, которое произошло на Базе, когда к нам пришла Эллен, взбаламутило меня. Я искренне переживала за сестру.

Полтора года назад, почти в самом начале моей карьеры в ТДВГ мы с Питом расследовали дело о шайке телефонных гипнотизёров. Опытные мошенники звонили жертвам, терявшем близких родственников, якобы от их лица — с того света. Причём обставляли всё так, что жертвы верили им безоговорочно и приносили в нужное оговоренное место деньги, дорогие вещи и драгоценности. Возможно, Эллен стала такой жертвой. Я понимала её мотивы, почему она раньше не говорила никому.

Я была настолько возбуждена и взбудоражена всеми последними событиями, что на меня напала самая настоящая бессонница. То есть я мозгом понимала, что не засну, и при этом спать не хотела, так как то, что происходит с кузиной — важнее, чем мой сон. Поэтому я лежала в кровати в буквальном смысле на стрёме. Прислушивалась к спокойному дыханию Эллен, она спала на второй свободной кушетке, где и всегда спит, когда ночует у меня в комнате. Себе под одеяло я засунула маленькие электронные часы с подсветкой и каждый раз подсвечивала себе время. Около двух часов ночи Эллен проснулась, встала. Наверное, она пошла в туалет.

Когда она вышла из комнаты, я по пятам устремилась за ней и замерла в проёме люка, ведущего на первый этаж. Если Эллен будет разговаривать по телефону — я услышу. Неужели он опять позвонил сюда? Что это за тип, который знает, где она находится, постоянно следит за ней? Маньяк? И почему Эллен описывала того чудного человека в цилиндре? Что-то в последнее время слишком много цилиндров.

Я вспомнила о Пауке. Это Паук ей звонил? Нет, такого быть просто не может! Полный бред! Зачем Пауку названивать Эллен и следить за ней?! Паук ведь совсем не похож на маньяка. Наоборот, он мне помогает…

Стоп. А почему я так его «защищаю», почему я так прониклась к нему? Ведь он очень мутная, тёмная личность. Мне следовало бы держать с ним ухо востро, а я по наивности и дурости называю его заочно своим союзником и даже другом. Я ничего, ровным счётом ничего о нём не знаю! Я не должна вводить себя в заблуждение. Вдруг он мошенник?

А между тем, как бы хотелось его увидеть снова. Поговорить с ним. Вглядеться в его хитрые тёмные глаза.

Эллен вернулась через пять минут. Я услышала её шаги и сама на цыпочках долетела до своей кровати и сделала вид, что сплю. Моя кузина тоже легла и, кажется, заснула. А я лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок. Пока не увидела рассвет. Тут я стала засыпать, но так и не заснула, потому что прозвонил будильник, который напомнил прискорбный факт: сегодня понедельник, надо идти в школу, семь уроков.

Пелена с глаз Николаса медленно, но верно спадала. Мир, от которого он бежал и забывался в творчестве, этот тридцатипятилетний ребёнок, открывался во всей ужасной наготе, и так резал по глазам, как только может резать лезвие. С приходом к нему его странного нового друга Николас узнавал о самом себе ещё больше, чем узнал до этого с самого рождения. В нём просыпались такие мысли, каких не было раньше. Он кардинально пересматривал жизнь, взгляды. И этот новый друг, Хэйес, помогал ему. Хэйес приходил каждый день, иногда он приходил дважды в день. А Рэйчел же последние дни совсем перестала навещать возлюбленного.

Николас понял, что до этого момента пытался жить как все. Пытался быть «нормальным», в то же время осознавая, что художник — это от бога или от дьявола. То есть художнику дар свыше дан, и как все, как люди он уже по определению не может быть. Николас Трейпил не считал свой талант талантом. Он пытался использовать талант в угоду простым бытовым потребностям — хорошо рисовал копии картин и реставрировал их для дяди Годдса. Да, хорошие реставраторы тоже нужны, они в цене и тоже делают архи важное дело. Но ты прежде всего художник — так говорил ему Хэйес.

А как же Николас познакомился с этим своим новым другом? Ах да, выставка. Трейпил без особой задней мысли поучаствовал в выставке картин. На его удивление, его картинами, которые он считал посредственностями, заинтересовались.

Особый интерес к его картинам проявлял маленький мальчик. Ещё тогда на выставке, Николас недоумевал насчёт этого ребёнка: к нему ни разу не подошёл кто-либо из взрослых. То есть мальчик был там один, передвигался самостоятельно. Он громадными счастливыми глазами рассматривал несколько работ Трейпила, представленных там. Потом мальчик куда-то делся.

Зато на улице, по выходу из здания выставки, к Николасу подошёл этот человек, одетый в костюм, какие носили двести лет назад. Николас в первую секунду подумал, что это театральный артист. «Артист» разговорился с ним, и так они стали незаметно дружить. Это ни на что не похожая дружба — такая дружба обычно не встречается у взрослых людей. Николас в присутствии этого необычного человека чувствовал себя самого ребёнком, а этого человека — своим наставником, старшим братом.

Постепенно, за последние дни, Хэйес вытеснил из головы Николаса весь его любовный флёр, ослеплённость Рэйчел и занял там своё достойное место. Николас в шутку про себя называл его голосом совести, голосом рассудка. Их разговоры тоже были не похожи на другие разговоры обычных людей.

— Ты разве никогда не замечал, Николас, что тебе тесно в этом мире?

— Тесно? Нет… У меня большой хороший дом… Куча свободного времени. Денег, правда, не всегда хватает, но…

— Подумай ещё раз. Разверни сознание. Ты разве не замечал, что есть некие барьеры, границы, клетка, забор, которые не позволяют тебе жить так, как ты хочешь?

— Барьеры?.. Что ты имеешь в виду? — недоумевал художник.

— Ты всегда хотел — с детства хотел — рисовать так, как никто. Ты хотел наладить связь с Космосом. Ты хотел донести людям свет высшего знания. Вместо этого ты пребываешь во тьме ложных ограничивающих убеждений и самообмана. Ты обманываешь себя, убеждая, что живёшь по правилам, которые сам придумал. А в идеале ты хотел бы жить без правил. Барьеры воздвигнул ты сам. У тебя есть всё, чтобы их снести подчистую, Николас. Вместо этого ты продолжаешь воздвигать барьеры, включая мысли о свадьбе с Рэйчел. Ты не задумывался разве, что едва ты начал мечтать о свадьбе с Рэйчел — как она исчезла?

— Ну да, мы стали встречаться реже, — вслух подумал Трейпил.

— Это не удивительно. Она чувствует в тебе изменения. Ты внутренне растёшь и становишься опасным для неё.

— Что за глупость? Ведь я люблю её, скучаю по ней! — проговорил Николас, однако не очень уверенно.

— А ты никогда не думал над тем, что любишь её как муху, которая залетела в окно? И ты думаешь, что это единственное живое существо на Земле в принципе и единственное существо, которое обязано сделать тебя счастливым?

— Ни в коем случае! Рэйчел — ангел! Это я сам готов всё сделать для неё!

— Ты повторяешь заученный текст из любовного романа. Ты сплошь состоишь из чужих фрагментов, из осколков чужих масок. Ты теряешь себя, Николас. И только тогда, когда ты рисуешь сам, от души, ты находишь себя снова — это и позволяет тебе держаться.

Хэйес встал и направился в прихожую. Трейпил подумал, что тот вышел покурить. Через несколько секунд Николас устремился за ним из комнаты, но… удивительное дело — Хэйеса нигде не было! Художник в замешательстве окликнул его несколько раз и не получил ответа. Зато в дверь настойчиво кто-то затрезвонил. Николас, в полных непонятках о том, куда девался его друг, пошёл открывать.

Рэйчел. Девушка была возбуждена, глаза её ярко горели.

— Ах, Николас, я так соскучилась по тебе! — почти взвизгнула она и кинулась к нему в объятия. Она немедленно опутала его всеми руками, очень крепко прижалась и стала целовать, так, как будто была каннибалом.

Так оно и было. Николас вдруг впервые в жизни не почувствовал ничего. В голове его засело — Муха. Ему вдруг представилось, что на него сейчас налетела огромная красивая обольстительная муха в образе его девушки и стала паразитически оплетать его, захватывая в плен. Николаса напугали его новые мысли и чувства. Он сделал вид, что отвечает на ласки Рэйчел, однако с ужасом понял, что уже не считает её ангелом. Что он и Рэйчел — это что-то неправильное. Что должен быть он и только он. А Рэйчел в его жизни — лишняя муха, которая влетела в окно. Но он пока не знал и не представлял, как справиться с нахлынувшими странными мыслями. Рэйчел же, однако, ничего не замечала.

Вопреки моим ожиданиям, день начался бодренько. Да, я не спала целую ночь, однако чувствовала лишь лёгкое состояние усталости. Сегодня семь уроков, контрольных нет, так что можно и пережить. А днём, придя домой, обязательно посплю.

В школе тихо. Никаких мафиозных сходок и дел. Никаких Ханров и Денгеров, никаких козней с их стороны. Происшествие в пятницу сгладилось истекшими выходными, забылось. Впрочем, я обратила внимание на то, что у нас появились новые и дополнительные охранники. Раньше был всего один дежурный, а сегодня их трое. Они со строгим и свирепым видом расхаживали по первому этажу, каждый раз одёргивая шалунов и спрашивая документы у родителей. Тут же я подумала, что, к сожалению, против Ханра и Денгера это плохая защита: ушлые пацаны из шпаны найдут, как пролезть в любую дырку, если захотят добраться до Прэди.

День учебный уже заканчивался, когда я лениво подумала, что завтра неплохо бы спросить Когана или Прэди напрямую о том, как дела. Может, Ханр и Денгер отстали от него? У меня полно других забот. Мне надо готовиться к празднику Остары — Весеннему Маскараду у Альберта Брэдла, и мне надо заниматься таинственным расследованием кражи рапиры. Теперь мне ещё прибавилась миссия спасти сестру от рук серийного маньяка. Необходимо сегодня же вечером на Базе узнать о нём! Расспросить Аманду, Рома — кого угодно. Да, и с Мэттом мы про аномальные активности в Зале Исторических Ценностей музея Дерва так и не поговорили. А как там дела у Фрэнка, раскопали ли они что-нибудь?

Школьный день завершился. Я шла домой. Ух, сказывается всё-таки отсутствие сна ночью. Голова тяжёлая. Приду домой, посплю. Ну их в баню, эти уроки. Сделаю после семи вечера, с семи до девяти. Придут родители с работы — скажу им, что пошла гулять с Питом или Эллен, а сама дёрну на Базу, узнаю там подробности. Ром наверняка там будет.

Я пришла домой и принялась за обед, ибо из-за недостатка сна у меня вырос аппетит, я почувствовала усталость и решила восполнить растаявшую энергию калорийным куриным супом, котлетами с макаронами, кетчупом и хлебом. Едва я себе всё это разогрела на плите и наложила в тарелки, в гостиной раздался телефонный звонок.

Эллен ещё не было, скорее всего, она ещё учится в колледже. Тут же я подумала о том, что для неё это не безопасно. Я была бы более спокойна, если бы она сидела у меня дома весь сегодняшний день, с оружием в руках, заперев все окна и двери. Телефонный звонок напомнил мне о кузине и её проблеме. Вот будет забавно, если это звонит тот маньяк? Что ж, сейчас я с ним сама поговорю и заставлю отстать от моей сестры! Я решительно взяла трубку, предварительно прожевав кусок хлеба — свой обед я уже начала есть.

— Алло?

В трубке непонятное шуршание. Потом я услышала звук улицы, ветра — ветер такой, что прямо задувал в трубку. Вообще, я люблю ветреные дни. В такие дни погода всегда отличная. Несмотря даже на то, что весна. Вот весна и ветер — компромиссное всегда сочетание!

— Алло! — переспросила я более решительно.

Снова молчание, шуршание. Я собралась уже положить трубку, и услышала всхлип.

— Привет, Клотильда.

Салли Айнрос, моя одноклассница, девушка Джиллса. Почему же тон её такой безрадостный и безысходный?

Салли чрезвычайно редко мне звонила. Мы с ней не особо дружим, относимся друг к другу хорошо. Мы с ней дрались плечом к плечу против школьной мафии — Кэти Рикас и её подельников, и Салли бесстрашно тогда нам помогла. То, что она позвонила мне сейчас, удивительно. Тут же вспомнила, что в школе её сегодня, кажется, не видела.

— Клотильда, я… в общем, встретиться с тобой надо.

— По поводу? — с любопытством насторожилась я. Вот такого, чтобы Салли приглашала меня на встречу, никогда не было.

Голос совсем упавший. Что случилось? Что-то с Джиллсом? Она с ним поссорилась, и ей нужен дружеский совет, нужна жилетка, чтобы она выплакалась? Но ведь Салли больше дружила с Таис, с другими девочками. Догадки терзали, заполонили бессонную уставшую голову и… полностью отключили бдительность.

— В четыре тридцать. Около… — прерывалась она, будто бы плакала или всхлипывала. — Около дома номер пятьдесят девять на улице Тополей.

Тут она почти со стоном выдохнула в трубку. Сдерживала рыдания? Крик? Мой голос сделался деревянным:

— Хорошо. В четыре тридцать. Договорились. А что случилось?

— Клотильда… Я тебе потом скажу. Прости, — а вот это слово «прости» словно рапирой пронзило мне сердце.

Короткие гудки.

Куда ей перезвонить? Она из дома звонила? И что это за место, куда она меня приглашает? Что там, на этой улице Тополей? Я нашла телефон Салли и набрала ей домой. Скажу, что связь сорвалась. Скажу, что ничего не поняла, что беспокоюсь, и пусть Салли объяснит причину волнения.

Трубку взяла, по-видимому, её мама.

— Здравствуйте, будьте добры Салли.

— Её нет дома.

— Ах. Извините, когда она будет?

— Я не знаю, честно скажу. Она ещё не приходила со школы. Наверное, зависла у своего молодого человека.

Взглянула на часы. Без десяти четыре. Улица Тополей довольно далеко от моего квартала Хороший Путь. Я открыла карту Укосмо и по указателю отыскала улицу Тополей. Она оказалась на востоке, на окраине. До неё можно доехать троллейбусом, а потом пройтись пешком.

В коридоре замешкалась, выбирая куртку. Уже теплеет с каждым днём, но сегодня — ветер. Надену-ка я куртку чёрную, с подкладкой. Ой, что это такое у меня твёрдое в кармане внутреннем? Да это ж нож Рома, который агент 004 мне дал! Выкладывать и прятать уже некогда, оставлю в кармане, так и быть.

Троллейбус бодро катил на северо-восток. На нужной мне остановке вышло мало людей. Улица Тополей — типичный тихий спальный район. Я отыскала направление нечётных домов и уже среди них принялась отыскивать 59-й дом. Странное место встречи: у дома.

Дом номер 47, 49, 51. Все маленькие шестиэтажные, однотипные. Вот и 59 на подходе. Глухой забор, за ним какой-то объект. Безлюдный переулок, в котором гуляет пара мартовских кошек. И несколько собак-бродяг околачивается. Потому что рядом помойка. Нахмурилась я. Ещё из подъезда вышел зловредный старикашка и, чуть меня не толкнув, стал ворчать себе под нос. Около помойки — пустырь, на нём ржавые качели.

Подул сильный влажный ветер, и качели заскрипели, покачиваясь. Я принялась бродить взад-вперёд, описывая геометрические фигуры около забора, подъезда, помойки и качелей. Ещё около качелей стояла обшарпанная скамейка. По мере того, как я ходила, то один, то другой объект оказывался у меня за спиной. Когда качели со скамьёй казались в очередной раз вне поля моего зрения, и я повернулась к ним, на скамейке я увидела…

Нет, не Салли. А машину. Машина, медленно крадучись и абсолютно бесшумно, въезжала во двор и остановилась между двумя домами, загораживая собой проулок — выход на более широкую улицу, где начиналась цивилизация. Передние колёса чуть не наехали на кошку, которая с диким воем пустилась как ошпаренная в неизвестном направлении. Номера забрызганы грязью и неразличимы, стёкла тонированы. Весь вид этой машины не предвещал хорошего.

Я услышала визг тормозов позади себя. Сзади тоже во двор въехала машина и встала так, что заслонила искорёженную временем и лужами маленькую пешеходную улочку, ведущую в этот двор.

Я осознала, что нахожусь в самой настоящей западне: путь справа от меня отрезан машиной, впереди — стена дома, без окон, слева — сплошной бетонный забор с колючей проволокой, сзади — заброшенный дом с заколоченными окнами. Можно, конечно, бежать к подъездам домов тех, что справа окаймляют переулок, но, похоже, они наглухо закрыты. Сзади тоже путь отступления вдоль стены заброшки, однако туда заехала машина, явно нарушив правила движения по пешеходным зонам. А людей — никого. Тот злой дед, которого я увидела, давно уже ушёл. Собаки и те разбежались, не говоря уже о трусоватых кошках, озабоченных мартовскими брачными игрищами.

Сигануть через забор? Но что там меня ждёт, за колючей проволокой? Десять раз поранюсь. Начать кричать и стучаться в окна, кидать в них булыжники, чтоб вызывали полицию? Тоже не вариант. Я уже догадалась, что это за машины. Я подозревала, что нажила врагов, пару раз сцепившись в школе с Ханром, однако не ожидала, что нажила их в таком количестве.

Двери первой машины стали открываться. С водительского места вылез верзила, в спортивном костюме и кожаной куртке, на шее поблёскивала цепь. Его я видела в пятницу после уроков рядом с двором, где живёт сейчас Эллен. Он был с Ханром. Денгер? Надо же, столько слышала о нём, и наконец, предстоит познакомиться! Следом за ним с соседнего сиденья салона вылез сам Ханр. Он торжествующе ухмылялся. С задних сидений вылезли ещё типы. Все — косая сажень в плечах, на вид лет двадцать.

Из второй машины, такой же грязной, замызганной и с затонированными стёклами, стали вылезать ещё четыре субъекта. У трёх из них лица были все в татуировках и застарелых шрамах. Не это ли Довси, Биунбрак и Шайли, откинувшиеся зэки, о которых предупреждал Прэди?

Я стала пятиться в сторону заброшенного дома. У меня затеплилась надежда проникнуть в одно из его побитых окон, а там пробежать его насквозь и вылезти с другой стороны, уже на более людную улицу. План хорош, однако, те четверо, что вылезли из второй машины, сразу пресекли такую возможность, рассредоточившись возле стены заброшки. Они всё заранее просчитали. И свидетелей здесь нет. Я поняла, что меня могут убить.

Как назло, я не взяла с собой Степлер. Вот сглупила — так сглупила! Бывает же такое — идёшь гулять, берёшь Степлер, и ничего не происходит. А тут меня при весьма подозрительных обстоятельствах вызвала в непонятное место одноклассница, и я ничего не взяла. Стоп. Нож! Тот, который великодушно подарил мне напарник Террисон.

Те люди, что встали возле заброшки, окружая меня в полукольцо, демонстративно спрятали одну из своих рук в карманы. У них там могут быть и пушки! Однако, если они вздумают стрелять — сразу же попадутся, ведь выстрелы же можно услышать! Кто-то из обывателей наверняка вызовет полицию, услышав перестрелку, не перевелись ещё сознательные граждане. Впрочем, надеяться на них не приходится. Как теперь выкручиваться? Их восемь, они явно хотят меня убить.

Ханр, Денгер и два остальных пассажира из первой машины подошли ко мне на расстояние выстрела.

— Эй, детка! Если ты веришь в Бога — начинай молиться. Сегодня твой последний день! Мы с тебя сначала кожу живьём снимем и только потом убьём. Может быть. Если нам, конечно, захочется. А может, будем отрезать от тебя по куску. Шайли, Довси и Биунбрака это здорово возбуждает! Не так ли? — начал переговоры Ханр и с ухмылкой подмигнул тем, кто стоял у заброшки.

Лица настоящих психопатов. Они ответили зверскими ухмылками на ухмылку Ханра. И стали медленно приближаться в мою сторону. Я решила потянуть время:

— Что вы сделали с Салли?

— С кем? А-ха-ха, с Са-а-алли!? — издевательски протянул Денгер. Голос его противно врезался мне в мозг, заставляя болеть голову. — Славная была цыпочка. Почти не пикнула, а сделала для нас то, что нам надо — пригласила тебя к нам на свиданьице. Но ты о ней никогда не узнаешь, тебе и не надо!

Двое сопровождающих Ханра и Денгера тоже стали надвигаться. Они словно по команде вытащили из карманов большие складные ножи, щёлкнули ими, обнажая лезвие. Я стояла боком к ним, контролируя обзор. Те, что справа, рассредоточились: двое стали приближаться со стороны заброшенного дома, двое — заходить за спину, там, где качели. Я пока видела их краем глаза. Но скоро перестала. Озираться на них мне уже невыгодно, так как остальные тоже приближались так, что мне надо было их контролировать.

— Сейчас мы с тобой договоримся по-хорошему, — продолжил переговоры уже Денгер. — Ты нам сполна заплатишь за то, что вздумала помешать. Ты уже наверняка понимаешь, что ты абсолютная дура. Но поздняк теперь метаться, куколка. Ты сейчас как миленькая сделаешь то, что мы тебе велим, и будешь делать до конца дней своих. Ты сейчас тихо сядешь в тачку к Довси. Там он порежет тебе твоё прекрасное личико бритвой — это за то, что ты сделала больно Ханру, — тут Денгер почти ласково потрепал Ханра по плечу, будто тот был его братом или возлюбленной. — Потом мы отвезём тебя в одно классное местечко, где Шайли и Биунбрак тебя ещё больше изукрасят и причём с удовольствием. А потом ты попадёшь ко мне, и я продлю твои страдания до тех пор, пока мне не надоест. Не переживай, тебя никто не найдёт и не подумает тебя искать. Ни у Прэди, ни у твоих дружков нет никаких доказательств, что это мы. Ты для всех остальных, крошка, просто пропадёшь без вести. Но для нас нет. Для нас ты скрасишь несколько часов, а может быть и несколько дней досуга! Валите её, ребятки!

Денгер в красках и самоупоении расписывал радужные перспективы, которые меня ждали. Я же старалась незаметным движением нащупать и вытащить из внутреннего кармана куртки нож. Когда его холодная сталь благодатной тяжестью легла мне в руку, я почувствовала себя увереннее.

В следующий миг Денгер кивнул, Ханр ещё более уродски ухмыльнулся прыщавым ртом, я почувствовала мёртвую хватку сзади, меня оторвали от земли и поволокли. Я в драках никогда не визжала и не вопила, потому что это могло привлечь внимание нежелательных свидетелей и придать боевого духу противнику, да и вообще я по природе не была склонна кричать. Обычно, когда мне страшно, я всегда молчу. Но и бездействием я не грешила: тут же начала обороняться, пихаться, махать рукой с ножом, и даже кого-то задела, услышав треск рассекаемой клинком ткани одежды, чей-то мат над самым ухом.

Меня били в ответ, выкручивали руки так, что было больно. А потом меня потащили, почти волоком. Я дралась изо всех сил, дубасила ногами всех, но на меня навалились всем скопом. Я поняла, что взяла на себя слишком много: с восьмерыми в одиночку без оружия мне не справиться, какими бы приёмами борьбы я ни владела. Это всё фигня, что показывают в боевиках, когда один человек может, владея каратэ, раскрошить полсотни.

Меня схватили опасные люди. Для них в порядке вещей сделать так, чтобы человек исчез. Если я не найду способ с ними разделаться, они будут угрожать другим… Что они сделали с Салли? Вдруг она тоже похищена? Я думала только о Салли и о других. Продолжала бить, изворачиваться, пытаться вырваться. Я недоумевала, почему так произошло: первый раз я попала в такую ситуацию, когда я ничего не могу поделать с нападающими.

Раньше, во время своих Миссий, я справлялась с более серьёзными противниками. Я дралась с демонами, с пришельцами из другого мира, с кучей бандитов и с ордами зомби — а тут меня валят восемь несовершеннолетних лосей!? Я в недоумении и ярости. Меня держали несколько пар рук, выворачивали мне кисти, таскали за волосы, шипели на ухо матерные непотребные слова и страшные угрозы. Это было мгновение или несколько секунд, пока меня волокли до машины, и пока я сопротивлялась, но для меня эти мгновения превратились в бесконечные адовы часы.

— Оглушите её! Быстрей! Шухер! — шикнул Ханр. — По башке ногой вмажь ей, скорее, Биунбрак, тормоз!

В тот момент я чудом вырвалась, кого-то сильно ударила или укусила, то есть меня выронили, и я поползла. Наверное, я была идеальным двойником ужа на сковородке. Мне чудом удалось встать, я совершенно не обращала внимания на боль во всех частях тела. Оглядываясь, я отбежала как можно дальше от злополучной машины, в которую меня едва не затащили, а кто-то уже туда влез и врубил мотор. И тут я на кого-то налетела. Впрочем, это ещё мягко сказано! Я его чуть не снесла, если уж на то пошло.

И прежде чем я решила повторить свой удар, думая, что битва ещё только началась, я услышала:

— Сбавьте обороты, ваше величество. От судьбы всё равно не уйдёшь, а если и уйдёшь, она сама приходит за тобой.

Подозрительно знакомый голос. И, прежде чем до меня дошло, в чём дело и с кем я разговариваю, в рядах врагов обнаружился переполох:

— Это ещё что за тип?

— Мочи гада! Вали его!

Раззадоренные боем со мной, те, кто мог драться, понеслись в нашу сторону. То есть в сторону мою и Паука. Удивляться тому, как тут появился Паук и почему он тут появился, некогда. Я оценила потери врагов: трое валялись на земле, кто-то — скуля, кто-то — тихо истекая кровью. Да, нож я потеряла, но всё-таки что-то им сделать смогла. Значит, я полноценно успела справиться с тремя. Неплохо!

— Да, неплохо, только неразумно стоять, разинув рот сейчас! — поучительно заметил Паук менторским хриплым задушевным тоном.

Он одет более экстравагантно: высокий цилиндр так и остался на нём, зато вместо вельветового костюма — плащ. Оделся прямо по погоде!

— А? — не поняла я его мысль.

Но Паук всё прекрасно объяснил действиями: мягко взял меня под руку, за локоть, и мы побежали.

— За ними! — рявкнул Денгер.

Пробежали мы с десяток метров, ловко проскользнув мимо пустой машины, которая, как оказалось, не до конца загородила проход, и пробежать там как раз можно. А за этой машиной стояла ещё одна машина. Старинная, начала двадцатого века, какие показывают в исторических фильмах или на выставках ретро-автомобилей. Никогда не разбиралась в старинных машинах, но эта, кажется, «Роллс-Ройс». Изящная, безупречно вымытая, чисто-чёрного цвета.

— Прошу на борт, ваше величество! — Паук усмехнулся, сам ловко запрыгивая на переднее сиденье.

Я залезла рядом и удивлённо спросила:

— Мы что, на этом поедем?

— Ну а чем тебе не королевская карета? — Человек-в-Цилиндре завёл мотор.

Машина затарахтела, подалась назад, а сзади за капот уже кто-то цеплялся и лез. Но неприятель был удачным образом сброшен. Потом это чудо техники поехало вперёд, выезжая на улицу Тополей. Странное дело, но других машин не было. И людей тоже не было. Куда все подевались? Бывает ли такое, что вечером в достаточно оживлённом, пусть и спальном районе мегаполиса, никого нет?

То, что происходило, было похоже на цирк или сюрреалистическое шоу. А я себя ощущала настоящей клоунессой. Мне никогда не приходилось кататься на ретро-автомобилях, равно как кататься на ретро-автомобилях с Пауком, удирая от погони шпаны, поэтому я пребывала в растерянности. Степень моей растерянности была таковой, что я даже не обращала внимание на многочисленные синяки, которые начинали нещадно болеть.

Сзади послышался визг тормозов. Нас преследовали. Ехали мы нарочито медленно. Паук пояснил:

— Чтобы заняться кем-то вплотную, его необходимо подпустить поближе.

— Э-э… откуда ты появился? То есть… насколько я помню наш последний разговор, ты утверждал, что наша та встреча и была последней, — я продолжала держаться и с удивлением рассматривала панель, не похожую на систему управления обычным автомобилем.

— Ага, но с оговорочкой, если б ты не пошла против судьбы, против установившейся самим Роком системы. И не победила бы. Считай — заработала очко. Я тебя недооценивал, ваше величество.

— Почему ты называешь меня «ваше величество»?

— Потому что некоторое время назад король тоже едва не напоролся на клинок, потеряв свой, и эта история мне вспомнилась. Держи свой нож, — Паук, превосходно управляя своим «тарантасом» одной рукой, второй протянул мне нож Рома.

Я остолбенело посмотрела на нож и на Паука и приняла «подарочек».

— Ну, спасибо…

Машина резко повернула, я чуть не вывалилась из салона, спасла моя реакция, успела схватиться за поручень.

— Видишь ли, твоё величество, — фамильярно объяснял Паук теорию Мироздания, — Отвечу развёрнуто на твой вопрос. Я дал тебе Знание, в связи с которым тебе стала известна судьба некоторых людей. Ты решила вмешаться. Это не было предусмотрено, и у тебя в твоих дорожках появились коррективы. Так как Карма хотела распорядиться судьбой девушки по имени Таис по-своему, ты перечеркнула её планы своим вмешательством. Иными словами, ты нарушила Закон Неотвратимости Судьбы. Обычно за это полагается наказание в форме таких вот катавасий с притягиванием смерти. Или полное стирание с лица земли нарушителя. Но учитывая, что это Знание дал тебе я, то есть я в некоторой степени отвечаю за нарушение Закона и имею полномочия вмешаться в твою Карму, это я и решил сделать. Таис должна была умереть три дня назад, но не умерла. Карма решила, что за это сегодня умрёшь ты. А я решил, что за это сегодня умрут они.

Паук кивнул назад. За нами продолжали гнаться обе машины. Они настигали, пытались нас подрезать. У меня мурашки прошлись по коже.

— Умрут?! — выдавила я.

— Да. Вот так всё просто. Но я избавлю тебя от нелицеприятного зрелища. Ты будешь обладать знанием, что они умрут. Они в этой бешеной езде доживают свои последние дни. Какая ирония! Спешат навстречу смерти.

— Но ведь я ничего не нарушала! Я не верю в неотвратимость. Я доказала, что каждый волен выбирать и действовать по-своему. То есть, зная, где падать, каждый может подстелить соломку, — упрямо стояла я на своём.

Мне не понравилось впаривание мне факта, будто я что-то нарушила и по мнению какой-то там «тёти Кармы» недостойна жить.

— Пусть так, — не стал спорить Паук. — Да, и с твоей подружкой всё нормально. Я чувствую, что ты очень беспокоишься за неё и готова потерять голову. Поэтому так уж и быть, дам тебе ещё одно Знание. Твою Салли подонки хитростью выманили. Подбросили ей письмо с угрозой Джиллсу, приказали ей разжалобить твоё доброе и неустрашимое сердце и привести сюда. В противном случае ей обещали разделаться с Джиллсом.

Я выдохнула с нескрываемым облегчением. Паук прав — мысли о Салли более всего меня тревожили. Я нашла в себе силы улыбнуться.

Весёлая погоня, надо сказать! Такое не приснится продюсеру фантастических ужастиков-боевиков. Мы выехали с улицы Тополей во дворы, где уже были люди, и люди эти, завидев нас, в шоке шарахались. Однако и гады не отставали! Зачем они предпочли гнаться за мной? Я бы на их месте отказалась от жертвы, увидев, что она использует странные вещи для побега, такие как музейный коллекционный Роллс-Ройс и длинноволосый долговязый тип в цилиндре. Мы резко поворачивали, и меня вертело из стороны в сторону. Ехали мягко, бесшумно и не особо шустро, если уж на то пошло. Но каким-то образом нас не догоняли, а…

Всё следующее случилось за доли секунд. Один из автомобилей внезапно беспричинно на полной скорости врезался в стену, перевернулся и загорелся, а второй зашиб грузовик, выезжающий прямо на него из-за подворотни, причём грузовик ехал с очень большой скоростью!

Мы же проехали ещё немного вперёд. Я была ошеломлена. Какое-то мгновенье — и вдруг, всё, пшик. Только что была погоня, и её уж нету. Нет человека — нет проблем, говоря прямо.

— Неужели всё? Они умерли?

— Кто-то уже умер несколько секунд назад моментально, кто-то умирает прямо сейчас, а кто-то умрёт в реанимации. Без вариантов. Об этой аварии завтра будут писать в газетах и твои родители и друзья, возможно, увидят короткий репортаж по телевизору, — Паук говорил весело, спокойно, будто не устроил только что сверхъестественную аварию с восемью человеческими жертвами, а снял комедийный видеоролик. — Вот такая красивая смерть!

Впрочем, может, я грех на душу и возьму, если скажу, что не зря они погибли, что больше никому не будут угрожать? Но тем не менее, это моё личное мнение, и я при нём останусь. Равно как и мои синяки.

А потом всё у нас тоже быстро закончилось. Паук остановил Роллс-Ройс и вышел из него. Я тоже.

— Всё теперь расставлено по местам. Знай вот что: я тебя проверял на крепости, твоё величество. И выяснилось, что ты крепкий орешек. Я понял самое главное, моя миссия здесь не бесполезна. Ты узнала запретное знание и попыталась использовать это бескорыстно, в целях благ других. Ты, узнав, на что шла, была готова и дальше отдавать жизнь за благо тебе подобных, если это необходимо. Тобой не движет власть мелочности, низменных прихотей, бытовых ложных ценностей, эгоизма, корысти и личной выгоды. Ты свободна от этого. Теперь моя миссия в том, чтобы понять, много ли подобных тебе. Если их мало, то всё безнадёжно, предрешено уничтожение и конец. И нечего делить на праведных и неправедных этот мир. Прощай.

Я не успела и слова вставить, как и Паук, и его странное средство передвижения исчезли. Провалились сквозь землю. Этому я не удивилась уже. Сзади слышался вой сирен сразу трёх машин — пожарной, полицейской и скорой помощи. Мимо меня бежали люди в сторону аварии. Я почти невидящими глазами посмотрела на проезжую часть улицы и увидела пробку. Наверное, тоже в связи с аварией. Запахло гарью и дымом.

Я почувствовала внезапно всю накатившую на меня боль от синяков. В руке я сжимала нож Рома. Я уже знала, как я его назову. Нож «Остара».

Дома обработала синяки и ушибы специальной мазью Демоуса, которая обеспечивала быстрое заживление ран. Внимательно осмотрела лицо. Если не считать окровавленного носа, выгляжу пристойно. Даже и хорошо, что кровь пошла из носа — иначе на носу был бы огромный синяк, который никак не скроешь! Больше всего досталось рукам и корпусу.

Эллен не приходила. Я решила ей позвонить, и застала её у себя дома, то есть на съёмной квартире Китти.

— Эллен, что ты там делаешь? Ты одна?

— Не переживай, я с Полом, — тут же успокоила меня Эллен. — Не могу же я жить в скорлупе? Мне надо ходить в колледж, в магазины.

— Я всё понимаю, но будь осторожна! — попросила я. — Вот мне сейчас не по себе, Эллен. Ты же ездила в колледж и наверняка одна была и на улице, и в общественном транспорте!

— Я и так осторожна. Я не боюсь маньяков. И тебе не советую бояться за меня и превращать свою жизнь в паранойю.

— Пола одного не мало? Может, мне к тебе прийти? Или послать Джейн, Питера? — спросила я на полном серьёзе.

Однако Эллен восприняла это как шутку:

— Ха! Я уверена, что Пола даже много. Я прекрасно справлюсь одна.

— Эллен, не смей! Аманда ведь мне приказала глаз с тебя не спускать. Поэтому я побуду твоим личным деспотом в плане безопасности.

— Мой доблестный телохранитель. Клот, правда, не беспокойся. Сейчас уже вечер, я никуда не пойду. Я запру окна, двери. Отдыхай. Наверняка у тебя был сегодня тяжёлый день. Понедельник, всё-таки.

«Да не то слово», — подумала я с лёгким сарказмом.

Ладно. Раз с Эллен Пол — она и правда в безопасности. Вдобавок, наверняка ей приятно и хочется побыть наедине с Полом. Они же всё-таки романтическая пара! И Эллен в чём-то права — не должна же я быть постоянно возле неё, у неё своя жизнь.

Я легла спать рекордно рано. Даже мама удивилась и спросила не заболела ли я, когда я в десять вечера отправилась в постель. Желая мне спокойной ночи, она вдруг спохватилась, вспомнив про племянницу:

— А Эллен? Она разве сегодня не придёт?

— Нет, она к нам сегодня ночевать не придёт. У Эллен свидание с мальчиком.

— Ах! Какая прелесть, — искренне обрадовалась мама. — Эллен большая молодец. Взрослая, зрелая и разумная девушка. И делает всё так, как надо и всё в срок — встречается с мальчиками. А вот ты почему не встречаешься, мне интересно? Сейчас такое время — весна, пора любви…

— Потому что я хочу спать, — честно призналась я. Вступать в перепалку с мамой по поводу частной жизни мне совсем в лом.

— Смотри, так ведь всю жизнь и проспишь.

Как мама иногда бывает не права. Хотя сама мама уверена как раз в обратном. В этом состоит главная несправедливость мира. Но нет, не надо ворчать, не надо ныть. Паук прав — я не такая, как все эти мелочные людишки, которыми движет корысть.

Почему я не спросила у него про рапиру?! И увижу ли я его когда-либо ещё? Он каждый раз прощается, убеждая, что наша каждая мимолётная встреча последняя, а на деле выходит всё с точностью до наоборот. Очень надеюсь его ещё увидеть!

Эллен продолжала шить красное платье, нанося намётки. На сегодня осталось немного. Она торжествовала — ещё два-три дня — и платье будет готово. Аккурат к празднику — Весеннему Маскараду! Её друг, напарник и тайный поклонник Пол Спиксон сидел рядом и пил чай. За окном завывал мартовский ветер, который усилился к вечеру. Назавтра метеорологи обещали дождь и резкое похолодание.

— Итак, кто же за тобой охотится, Эллен? — допытывался Пол. — Аманда не говорила ведь мне ничего конкретного. Просто велела не спускать с тебя глаз.

— Аманда и мне ничего не говорила. Я имела глупость пожаловаться, что мне пару раз звонил телефонный хулиган. Мне кажется, она сильно преувеличила опасность. Она и Ром намекали на расследование многолетней давности в ТДВГ, когда какой-то маньяк названивал по весне девушкам, и потом эти девушки пропадали. Будь всё гипер-серьёзно, Аманда бы приняла меры более радикальные.

Пол внимательно посмотрел на подругу:

— Судя по твоему тону, тебя действительно это не напугало. А почему ты решила сказать об этом Аманде?

— Я не Аманде решила сказать. Я решила посоветоваться с Ромом. Дескать, как быть, когда такие звонки странные идут, розыгрыш. Ну, Ром первым всполошился, и позвал Аманду. Паникёр.

— Ром сейчас загружен спецзаданием, связанным с кражей рапиры из музея. Он работает вместе с Фрэнком, который загружен ещё больше. И сам Ром без конца торчит на Базе, почти что там ночует. Уверен, они скоро прищучат того парня, который стырил клинок. Говорят, он стоит баснословные деньги. Ром вкратце говорил, что они с Фрэнком напали на след мафиозной шайки. Это я всё к тому, что Ром, находясь в азарте этого расследования, всполошился потому, что подумал, что можно схватиться за любую мелочь. Как бы на инерции, на потоке у него так вышло.

— Не оправдывай его без надобности, Пол, ведь я его совсем не виню. С моей стороны тоже тупо получилось. Я вчера была в непонятном состоянии. Наверное, это связано с весной, с гормонами, — хихикнула Эллен. — Плаксивость, капризность, весенняя депрессия и всё такое.

— Знаешь, твой этот маньяк по твоим рассказам напомнил мне Джека Скупого.

— Кого? — поинтересовалась Эллен.

— Персонажа из легенды о Хэллоуине.

— Да, но у нас же не Хэллоуин.

— И тем не менее, праздник, который мы в скором времени будем отмечать — Весеннее Равноденствие — диаметрально противоположен Хэллоуину в цикле года. То есть Хэллоуин — это переходный порог от Света к Тьме, а Остара — от Тьмы к Свету, и грани стираются.

— А кто был этот Джек Скупой, расскажи-то?

Пол охотно рассказал:

— Однажды в канун Хэллоуина к засидевшемуся в баре пьяному кузнецу Джеку по кличке Скупой явился сам дьявол. Кузнец согласился отдать ему душу в обмен на кружку эля. Чтобы Джек смог расплатиться за эль, дьявол превратился в монетку. Но Джек положил её в карман, в котором лежал крест, и дьявол запросил пощады. Джек выторговал себе десять лет спокойной жизни, и выпустил дьявола. А когда тот пришёл к Джеку через десять лет, последним желанием кузнеца было отведать яблочко. Чтобы его достать, дьявол встал ему на плечи. Но Джек опять вышел сухим из воды: он начертил на коре крест. Дьявол пообещал, что вообще его трогать не будет и не появится ещё десять лет. Через десять лет Джек умер, и Бог отказался взять его в рай. Джек подошёл к вратам преисподней и попросил дьявола взять его к себе. Но дьявол сказал: «Я не могу забрать твою душу. Я обещал». «Куда же мне идти?» — спросил Джек. «Иди туда, откуда пришёл». А вокруг была кромешная тьма. Кузнец попросил огня. Дьявол зачерпнул в адовом костре, выдал Джеку тлеющий уголь и отправил его скитаться по всему свету. С собой у кузнеца была тыква, и он, вырезав в ней дырки, засунул туда уголь. До сих пор бродит он по земле, ожидая Страшного Суда, и является символом проклятой души.

— Грустненько вышло, — посочувствовала Эллен.

— Возможно, у Остары есть тоже дух, свой Джек. И там не тыква выступает символом, а…

— Паук? — спросила Эллен и хихикнула.

— С какой это стати — паук? Я хотел сказать — заяц! Да и ты вроде боишься пауков!

— Я их не боюсь. Я их раньше не любила. А теперь я отношусь к ним более толерантно.

— Это ещё в связи с чем? Что твоя двоюродная сестра Клот собралась завести паука?

— Клот временами сама как паук. Нет, не из-за этого. Просто я за последние дни много пересмотрела тараканов в своей голове. И пауков и зайцев, кстати, тоже.

— О, ты саморазвиваешься! Похвально это слышать, рад за тебя!

Пол отхлебнул ещё чаю. Эллен почти дошила платье. Она подумала, искоса глядя на Пола:

«Он совсем на меня не смотрит. Раньше так и пожирал меня глазами. Его мысли далеко. Он согласился меня охранять только из вежливости и по долгу службы. А меня охранять-то и не надо. Я думаю, что я сегодня вполне справлюсь одна. Мне не хочется, чтобы Пол тут всю ночь торчал. Это и глупо выйдет — будем спать в разных комнатах, на съёмной квартире Китти, а назавтра мне в колледж. Пол же не поедет со мной на мои пары?!»

Повисло молчание, которое можно назвать неловким. Пол мило улыбался, пил чай. Эллен возилась с нитками, иголками, ножницами, обрезками.

— Всё. Я это буду дошивать уже завтра, на машинке. Сейчас я хочу почитать книгу.

— Про пауков? — сострил Пол.

— Нет, про зайцев, — улыбнулась Эллен.

Она встала и потянулась:

— Да и мне надо готовиться ко сну. Почти одиннадцать вечера. Ах, и собраться назавтра в колледж, переложить нужные учебники в сумку.

— Тебе помочь? — Пол тоже встал.

— Не нужно, я справлюсь. Пока я буду перекладывать учебники, вряд ли на меня набросится маньяк.

Пол кивнул и снова сел, уставившись в одну точку.

«А ведь раньше он бы воспринял мои слова как флирт и сам бы «напал» на меня», — отметила Эллен. Она призналась себе, что хоть она и Пол никогда не презентовали себя как влюблённую пару, всё же у них был период в отношениях, когда грань между коллегиальной дружбой и тесной влюблённостью почти стиралась. «Хотя, я не вправе претендовать на близкие отношения. Тем более, мы даже не целовались ни разу толком», — разрешила для себя Эллен. Она была достаточно мудрой, чтобы понять, что и у Пола есть определённые границы. И что неспроста он сейчас такой молчаливый.

«Возможно, это не ему меня, а мне его нужно от кого-то спасать?»

Эллен сходила в ванную, потом занялась учебниками, решила ещё раз подогреть чайник на кухне. Она услышала, что Полу кто-то набрал на мобильный. Когда она вернулась в комнату, то застала напарника скованным и встревоженным.

— Что-то случилось?

— Да… Я… Мне, в общем, придётся найти себе замену. Я позвоню Рому, и попрошу, чтобы он пришёл к тебе. Мне очень жаль, и я приношу свои извинения, но дело срочное. Бабушка Амели при смерти, Амели одна, не знает, что делать, а её родители уехали, как назло. Ей срочно нужно в аптеку, и она вызвала скорую. Возможно, старую даму придётся сопровождать в больницу.

— Конечно, Пол, это даже не обсуждается! Ты не должен оправдываться. Жизнь человека гораздо важнее, чем какие-то мифические угрозы. Да, и не надо звонить Рому. Я сама ему позвоню. Беги скорее, время дорого! Я искренне надеюсь, что у тебя там всё обойдётся.

— Да… спасибо тебе, Эллен, — Пол коротко обнял Эллен, это было дежурное любезное объятие, ничего общего с озорными обнимашками, когда они увлекались друг другом.

— Не переживай. Я в тебя верю, у тебя всё получится, — улыбнулась Эллен.

Пол тоже улыбнулся. Эта улыбка осветила его лицо, и Эллен поняла — у него словно камень с души свалился. «Когда он шёл ко мне по просьбе Аманды, он явно выбирал между работой и Амели. Что ж, я не вправе его осуждать. Даже агент 006 имеет право на отпуск и на Амели», — решила Леди-в-Красном. В ней не было абсолютно никаких негативных чувств, ни обиды, ни ревности. Одно настоящее истинное Спокойствие. Будто всё происходило так, как надо. Однако, старуху всё же жалко, и Эллен в очередной раз пожелала, чтобы бабушка Амели поправилась.

Что коробило бесстрашную Эллен — она соврала Полу. Она не собиралась звонить Рому и просить его прийти. Эллен знала, что позвони она Рому, Клот — те бы прибежали незамедлительно. Она сегодня хотела побыть одна. Она поняла, что вчера перегнула палку. Тем более, вчера он не позвонил.

Да, она по-прежнему чувствовала себя предательницей. В Леди-в-Красном теплилась надежда, что он, возможно, позвонит сегодня? При этом, Эллен было очень совестно врать Полу, своему напарнику, который о ней беспокоился. Будь это иначе, Пол бы даже не согласился к ней сегодня прийти, сразу бы сослался на домашние дела.

Эллен попыталась почитать книгу, но чтение не шло. Тем более, что она выбрала неподходящее чтение — давно пылившийся на полке Китти любовный роман. Эллен заложила книгу и положила её подальше от себя. Потом отправилась в постель, однако сон не шёл. Она периодически включала подсветку на часах, чтобы посмотреть время.

23:38

23:49

23:56

0:07

Эллен улыбнулась, увидев последнее. Это же её боевой номер! Она перевернулась на другой бок. Дверь в другую комнату она намерено оставила открытой, чтобы услышать звонок телефона, если вдруг он позвонит. Тут же девушка задумалась над одним интересным вопросом.

«Почему некоторые… да и не некоторые — многие люди так боятся по ночам, когда открыта другая дверь? Дверь в другую комнату. У многих это вызывает необъяснимую с точки зрения логики фобию. Люди полагают, что находясь в своей комнате, своём личном пространстве и границах, они пребывают в абсолютной безопасности. А всё, что в другой комнате — будь даже это их собственная квартира, собственный дом — нечто чужеродное, угрожающее, непознанное и страшное. Почему людей так пугают звуки и шорохи, которые оттуда доносятся, и они предпочитают закрыть дверь? Ведь это совершенно нелогично — определять свои рамки, зону безопасности и комфорта лишь одной комнатой».

Поразмышляв над этим, Эллен вздрогнула. Потому что ей показалось, что она услышала звук… шагов! Который доносился из большой гостиной, куда открыта дверь.

«Иллюзия. Наверняка эти шорохи связаны как-то с осадкой арматуры, с влажностью. И за окном дует такой ветер…»

Едва Эллен подумала о ветре, как мягко зашелестел дождь.

Какая прелесть.

Тут же шорох шагов повторился.

0:18

Он сегодня не позвонит…

«Он… придёт!»

Вдруг совершенно внезапно это дошло до Эллен. Она снова вздрогнула, но на этот раз это была дрожь радости.

«Неужели… Неужели, правда? Он придёт?! О да!»

Тут же её обуял на мгновение почти животный страх и ужас. Она снова услышала шорох. Теперь к звуку предполагаемых шагов прибавился звук, будто кто-то сел в кресло. Агент Харви инстинктивно натянула на себя одеяло. Но тут же одёрнула себя: чего бояться? Если это он — он пришёл поговорить. Я всё ему объясню, почему я так вчера сделала, рассказала о нём другим людям, моим друзьям. Пожурю его за то, что он меня позавчера напугал. Ведь это так и было!

Снова звук. Будто кто-то встал с кресла. Эллен почувствовала острую потребность встать. Тут же её погрузило в сон.

«Спать или встать? Встать или спать?..»

Да сплю ли я? Может, это сон?

Эллен встала. Но всё вокруг изменилось. Дождь за окном уютно шелестел. Сквозь открытую форточку подвывал ветер. В комнате слишком темно. Силуэты мебели и предметов еле различались. А дверь, ведущая в гостиную, представлялась порталом в другое измерение. Встав, Эллен почувствовала странные ощущения во всём теле, будто она лёгкая-лёгкая, вот-вот полетит.

«Сон! Я только что заснула. Вошла в состояние осознанного сновидения. То есть я знаю, что я сплю! И я всё контролирую!»

Она сделала несколько шагов вдоль кровати. Странное ощущение охватившей её эйфории не проходило.

«Я вот-вот полечу. Вылечу в окно и буду летать над ночным городом. Ощущение из детства. Которое я так и не испытывала! У меня ведь не было такого детства, когда я могла позволить себе просто мечтать»

Сейчас я восполняю это в своей жизни. Что тёмного у меня сейчас происходит? Тёмное — это далеко не зло, не плохое, не несчастье! Тёмное — это что-то таинственное, что кардинально поменяет мою жизнь! Тьма — это волшебство. Есть разные грани у Тьмы…

Кто-то явно находился в той комнате. Но было так темно, что Эллен не видела, кто. Она решила идти до конца. Она решила пойти навстречу своим страхам. Тем более, это ведь так весело — вести себя как королева сна, знать, что всё подконтрольно, всё управляемо! Эллен уже почти в нетерпении, почти сдерживая себя, будто рвущаяся к свободе лошадь, сделала несколько шагов в сторону двери, и через неё миновала рубеж. Ей казалось, что она преодолела Рубикон, точку невозврата. Что теперь вся её прежняя жизнь умерла, и она, старая Эллен Харви, тоже умерла. Красиво умерла. А теперь родилась заново, совсем в другой жизни!

«Такие чувства можно испытывать только в сюрреалистическом сне!»

В гостиной ничего не видно. Однако, нет, она различила силуэт! Он стоял у окна. Тень, та самая тень, которую она видела здесь, в одну из ночей, и которая напугала её. Но сейчас Эллен совсем-совсем не боялась. Наоборот, она жаждала этой встречи, она невероятно обрадовалась, что он её не бросил! И как только она могла думать о нём плохо, как только она могла бояться его?!

Шаг, второй, третий. Она приблизилась к таинственной тени. Она совсем не боялась, она улыбалась, она счастлива! Эллен готова плакать от умиления и радости, когда различила этот силуэт. Голос в ночи явно принадлежал ему! И он пришёл к ней! Он не оставил её в одиночестве, в непонятках. И конечно же, он не держит на неё зла за то, что она рассказала их тайну. Душа Эллен ликовала. Эллен поняла, что ничего больше не сможет сказать. Она улыбалась до ушей.

Она подошла совсем близко. В абсолютной уверенности, что находится во сне, Эллен качнулась вперёд, и её руки тоже устремились к таинственной призрачной фигуре. Больше всего она боялась, что это иллюзия, жестокий обман, и фигура сейчас растворится. Но этого не произошло. Чёрный, тёмный силуэт тоже сделал шаг навстречу Эллен, и его большие сильные руки тоже сделали хватательное движение в сторону девушки. В следующий миг Эллен оказалась в крепких объятиях этого призрака. Она расслабилась и закрыла глаза, из которых совершенно неожиданно для неё брызнули слёзы. Она ощутила, как ей было это необходимо сейчас, эти объятия! Она удивлялась — чему она плачет, ведь всё невероятно хорошо?!

«Возможно, я плачу, прощаясь с той жизнью, которую буквально влачила до этого момента?!»

Руки крепко и нежно обнимали её, ласково поглаживая по спине. Эллен уткнулась в грудь этому призраку, почувствовав себя маленькой девочкой, доверчиво прильнувшей к кому-то очень близкому, к другу… Через несколько мгновений это странное существо, воплощение Тьмы, которое так вторглось в её жизнь, прижало её к себе сильнее. Эллен охватила волна радостного тепла, она буквально тонула в этих руках, и она хотела захлёбываться в них всё больше и больше. Её пронзило страстное желание раствориться в Тьме. Она приняла Тёмного Призрака всем сердцем, распахнув для него свою душу. Казалось, это объятие продолжалось вечно. Эллен совсем не хотела его прекращать. Поэтому, когда хватка стала чуть более слабой, и девушка почувствовала, что сможет выскользнуть, она немного расстроилась.

Немного отстранившись, она подняла голову, силясь разглядеть это существо. Но вокруг было настолько темно, что она ничего не увидела, кроме черноты. Настоящий призрак мрака! Однако, совсем не бесплотный: Эллен чувствовала у себя на спине его невероятно сильные руки, от которых исходила несокрушимая власть и тёмная сила, а под своими ладонями она чувствовала его мощные плечи.

«Самый волшебный сон за всю мою жизнь…»

Соблазн повторить объятие был так велик, что Эллен не удержалась и сама крепко прижалась к призраку. Призрак ответил на объятие с большим желанием, снова погрузив Эллен в мягкую пучину тепла, спокойствия и гармонии.

«Если ты так уверена, что это просто сон — так и проспишь всю жизнь», — внезапно услышала девушка знакомый насмешливый Голос у себя в голове. Но совсем не удивилась этому.

«Я правда сплю. Этого не может происходить наяву! Но… о боги, как это невероятно здорово! Я так рада, что ты пришёл!»

«Я всего лишь откликнулся на твой призыв. Ты почти готова, ты почти приняла меня».

«Не почти! Я уже твоя! Я полностью тебя приняла!»

«Теперь тебе осталось сделать самое малое. Принять себя. Мне не нужна твоя бессмысленная жертвенность. И ты мне совсем не нужна в рабы».

«Нет, ты неправильно всё понял! У меня нет никаких проблем с самопринятием. Напротив, мой призыв — это чисто мой эгоизм! Я привыкла получать желаемое…»

«Разве?! — насмешливо ответил Голос. — Если ты так утверждаешь — значит, есть проблемы. Жаль смотреть, как ты без конца жертвуешь собой».

«Нет, я не жертвую!»

«Значит, жертвовала. Пока ты не примешь себя, твоей красивой смерти не произойдёт. Ты так и не дашь жизни своей новой Душе, которая убьёт старую. Ты так и не поймёшь по-настоящему, что такое Вечность и не полюбишь Вечность».

«Я… о черти… думаю, ты прав. Я правда иногда слишком часто думаю о других, а о себе забываю», — Эллен с грустью вздохнула.

«У тебя всегда есть выбор. Ты членистоногая, Эллен. Когда ты по-настоящему себя примешь, мы снова с тобой встретимся. И ты меня увидишь. У тебя уже будет Свет, а Свет — это Истина. Твоя личная Истина о себе самой, Эллен».

«Прости, что я… что я рассказала им…» — подумала Эллен, она совсем не хотела высказывать такую мысль, но её воспитание, её раскаяние и совесть взяли верх и прорвались наружу.

«Вот видишь, ты снова думаешь не о себе! Наоборот, то, что ты сделала, мне очень помогло! И поможет через несколько дней подобраться к тебе ещё ближе»

«Правда? Но куда уж ближе, чем сейчас?» — Эллен едва не рассмеялась в голос. Объятия, держащие её, были очень уж крепкими. И Эллен было в них уютно, как никогда.

«Узнаешь. Но при условии, что примешь себя!»

«Уже приняла…»

«Поживи с этим несколько дней. Поживи и увидишь, что твоя прежняя жизнь уже никогда не будет прежней. Старая ты скоро умрёшь».

«Я не боюсь перемен. Не боюсь мрака неизвестности. Я даже пауков не боюсь. Ничего не боюсь!»

«Ты смелая. И ты молодец. Мне это нравится», — одобрительно заметил Голос. «Я проведу тебя дорогой, которой не водил никого».

«Я готова!»

«Всему своё время, Эллен. Трезво взгляни на вещи. На твоём месте, я бы ещё посомневался и поостерёгся. Ты в чужой квартире, к тебе явился кошмарный монстр, и ты полностью в его власти сейчас».

«Сейчас я не могу рассуждать здраво, потому что я сплю!»

«Как раз сейчас ты рассуждаешь очень здраво, что говорит о том, что ты совсем не спишь».

«Не буду с тобой спорить», — миролюбиво улыбнулась Эллен.

Она почувствовала, что засыпает. Руки, схватившие её, были настолько убаюкивающими, что приятная обволакивающая тяжесть навалилась на неё.

«А вот это правильно», — одобрил Голос-в-Ночи, и Эллен почувствовала, как её отрывает от земли, и она оказалась полностью в руках, точнее на руках этого таинственного призрака.

«Я могла бы и сама дойти», — улыбнулась она.

«Могла бы. Но иногда можно позволять Мраку донести тебя к нужной тебе цели, особенно, если Мрак — твой друг, не так ли?!» — весело заметил Тёмный Призрак.

Он уложил её в кровать, в абсолютной темноте, и Эллен почувствовала себя снова маленькой. Она не переставая улыбалась, даже когда он укрыл её одеялом.

«Пожалуйста, не уходи…» — с лёгкой жалостью попросила она, чувствуя, что не может больше бороться со сном.

«Если ты по-настоящему позволишь, я никуда и никогда и не уйду», — пообещал Голос. Пообещал многообещающе, как виделось Эллен. Она заснула.

Мои боевые ранения неприятно саднили. Могло быть и хуже! Холодный дождь лил как из ведра, кое-где даже и со снегом. Весна — хулиганка.

В первый раз в жизни, наверное, я почувствовала к Весне некую солидарность, принятие, дружелюбие. С чего бы это, интересно? Вчера меня жестоко избили и чуть не убили, моя сестра в опасности, на Базе я ни на йоту не помогла приблизиться к разгадке в расследовании, а у меня на душе поют птицы! Поют свои тёмные песни по тёмным нотам. Да, кстати, о песнях. Надо кровь из носу заставить сегодня Ривела порепетировать со мной наш номер к Весеннему Маскараду!

В школе хлопот, на первый взгляд, не убавилось. Первые два урока алгебры не удалось поговорить с Коганом как следует: мы все писали контрольную, и Коган списывал у Фэрри, а Фэрри у него, а на переменке все дружно готовили шпоры. На большой перемене, когда мой класс переходил в другую аудиторию, ко мне подошёл Жабры и настоятельно просил отойти с ним в сторонку. Он же позвал Когана. У меня внутри засвербело, вдруг что-то случилось с Салли? Вчера после её странного рокового звонка я так с ней и не говорила! Оказалось — мои опасения подтвердились.

— Салли сегодня не вышла, заболела. И вчера тоже. Она мне рассказала, как было на самом деле, — угрюмо говорил Жабры, пряча от нас глаза. — Я только сегодня узнал. Клот, она звонила тебе вчера?

— Ну… э-э-э… — заколебалась я, не зная, как мне ответить. Ведь Коган ясно сказал, что Салли как девушку Джиллса нельзя вмешивать в дела нашей благородной банды. А получилось, что её коснулись эти неприятности с Денгером и Ханром. Я решила сознаться честно: —Да, она мне звонила.

Джиллс посмотрел на меня:

— Она очень просит прощения. Её заставили. Ты… ты как, цела?

Коган вытянул лицо и едва не потерял челюсть:

— Так, о чём базар у вас?!

— Если ты слишком отвлекаешься на свою девушку, что не в курсах о том, что происходит у тебя в банде — то у тебя крупные проблемы, приятель, — мрачно молвил пахану Жабры.

— Отставить, Джиллс. Не лезь не своё дело! Так что, Итчи, за фигня?! — не унимался Коган и упёр руки в боки в позе «хочу всё знать!».

Я выдохнула:

— Коган. Передай Прэди, что… в общем, что его проблема решена. Раз и навсегда. Денгер и Ханр никогда его больше не побеспокоят. И Довси, Биунбрак и Шайли — тоже.

— Что?! — теперь на меня как на привидение смотрели оба, и Джиллс, и Коган. А Джиллс в нетерпении полушёпотом стал объяснять:

— Вчера на Салли напали, ей угрожали, что если она чего-то не сделает, то доберутся до её семьи и до меня! Так эта дурочка, вместо того, чтоб сказать мне, стала идти на поводу у них. Она должна была тебе позвонить и убедить приехать в какое-то место, так? И ты поехала? Чем дело встало?!

— Я ещё раз повторяю. Специально для тебя, Джиллс. Можете сказать вашему клиенту Прэди, чтоб он не парился, — повторила я деревянным от напряжения голосом.

У меня перед глазами стояла сейчас мешанина из машин, а в ушах — скрежет металла, визг тормозов, звуки сирен скорой помощи, полиции и пожарных. А ещё тот Роллс-Ройс, на котором я улепётывала от восьмерых головорезов. Мне стало малость плохо от наваждения.

— Э… Ладно, так и передадим. А что ты сделала, Итчи? — спросил Коган, плохо скрывая недоумение.

— Мои особые методы не обсуждаются. Вы меня наняли — значит, я вам даю результат. Всё. Остальное — без комментариев.

— Мы тебя поняли, — кивнул Коган. Умница он.

Я спросила Джиллса:

— Как Салли? Я вчера так и поняла, что её принудили.

— Она в истерике. После того, как её вчера отпустили, у неё шок был. Она мне ничего не сказала! Сегодня я как узнал — я готов рыть землю, чтоб добраться до этих уродов и придушить их голыми руками!

— Рыть землю ты можешь уже начинать, дня через три примерно. Они уже будут лежать на кладбище. Я рада, что с Салли всё в порядке.

— На кладбище?! Как это?

— Я повторяю: без комментариев.

— Я бы и Салли ещё отшлёпал, не будь она так травмирована. Она по сути тебя подставила! — высказал Джиллс. — Хоть под давлением, но подвела.

— Я могу её понять. Она пыталась обезопасить тебя. Она тебя любит по-настоящему, Джиллс. Не смей её шлёпать.

Раздался звонок на урок. Оставив ребят с открытыми ртами, я устремилась в класс. Надо учиться!

А как сегодня обстояли дела на Базе? Едва окончив делать уроки, я оказалась уже там. В первый раз не застала там Рома. Зато удалось пересечься с агентом Скрэтчи.

— У меня очень хорошие новости, агент 001. Передай их агенту 004, а то я убегаю, — Фрэнк предложил мне на пять минут пообщаться в переговорной.

— В самом деле? — искренне удивилась я.

— Да, можно сказать, мы почти взяли этого типа за горло.

— Вора рапиры?

— Вот-вот, его самого! Тебе Поджигатель уже рассказывал про старуху Кристин Грин?

— Да, я в курсе. Смотрительница, которая должна была что-то вспомнить, не происходило ли чего странного накануне кражи в Музее Дерва. И которая вспомнила какого-то милого студента.

— В точку, Сорвиголова! Она вспомнила.

— И что же? — я горела в нетерпении узнать истину.

— Мы с нею нарисовали-таки, кого она видела. Удивительно, что на плёнке с камер, которые мы смотрели с Люком и Бартом несколько суток подряд, его нет, однако Грин утверждает, что видела именно его. У дамы оказалась превосходная память на лица. Вот что получилось.

Предваряя мой вопрос, Фрэнк развернул ко мне папку и открыл её. Я как посмотрела на портрет — так и ахнула! Вот это совпадение! Может ли такое быть?! Да если и может — то как?!

Агент Скрэтчи договаривал:

— Мы уже загрузили его портрет в нашу поисковую базу данных «Кто вы». Пока результата ноль. Возможно, что человек использует маску или делал пластическую операцию, чтобы оказаться не узнанным. Но в этом рисунке — уже кое-что!

Да, уже кое-что — это ещё слишком мягко сказано! Наверное, у меня волосы на голове зашевелились, потому что коллега на меня странно посмотрел.

С портрета, изображённого со слов заболевшей смотрительницы, на меня смотрел молодой человек с глубоко посаженными цепкими глазами, прямым носом, тонкими губами, имел он очень тёмные или по-настоящему чёрные длинные прямые волосы. А на голове был надет… цилиндр!

— А… Фрэнк, а цилиндр… это что, старушка прикололась, пририсовав его? — я попыталась сделать так, чтобы мой голос звучал спокойно и нейтрально.

— Она утверждает, что цилиндр был. Причём в первый раз она забыла нам о нём сказать. Грешит на свою «девичью» память.

— Понятно…

«Почему этот тип… так похож на Паука?! Почему? Почему?! Почему!!! Почему — Паук?! Кто этот Паук?! Почему он таким странным образом вошёл в мою жизнь? То появляется, то исчезает?»

Может, это мой бред, и никакой это не Паук, а просто похожий на него субъект? Фрэнк между тем произнёс, забирая у меня из рук улику-портрет:

— Да, и подвижки есть с картинами. Вы с Поджигателем жжёте, навели нас на верный след. Нам удалось получить доступ к нескольким ранее краденым и загадочно найденным картинам, шедеврам мировой живописи, у тех коллекционеров, которые связывались с Хордерн. Все картины проверили эксперты и утверждают, что это — умелые подделки! Сейчас мы как следует всыпали Годдсу за то, что он доверился прохиндею, и припугнули его. Он вроде как обещал слить нам всё, что знает о типе, который обратился к нему с предложением помочь. К несчастью, все контакты, которые оставил некто господин Хьюис, не назвав настоящего имени, недоступны. Такого человека в принципе не существует, мы проверяли. Я не удивлюсь, что этот Хьюис в пределах музея больше не появится — ведь там на него уже готова облава Люменса. Годдс не дёрнулся только потому, что ему заговорили уши, приведя рекомендации очень авторитетных лиц, вроде тех именитых коллекционеров, которых посещал агент 004. Продолжаем копать дальше. А я побежал.

И, не дав мне сказать ни слова, Скрэтчи стремительно исчез. Хотя, и говорить мне было вроде как нечего! Я снова почувствовала себя опустошённой. Вчера я видела Паука, говорила с ним, но почему я не говорила с ним о рапире? Вдруг он что-то знает? Вдруг, он бы мне помог? Вдруг… это он?! У меня всё смешалось в голове. Человек в цилиндре, Паук, замеченная в Зале Исторических Ценностей аномальная активность. Мне бы ещё с Мэттом поговорить!

Я зашла в Кабинет Шестёрки, потому как узнала у Аманды, что Ром заглянет сегодня на Базу, и решила дождаться его. В Кабинете Шестёрки никого не было, тихо и спокойно. Я обратила внимание на стол Рома, где он расположил материалы по нашему расследованию, и с интересом взяла томик исторических хроник об эпохе короля Александэра. Заботливый коллега оставил в книге закладки и пометки! Я прошлась по ним. На одной из страниц с удивлением обнаружила пересказанную ранее Ромом городскую легенду о нападении на короля. О том, как он инкогнито ходил ночью по городу и чуть ли не по кабакам, собирал слухи о своём правлении из народа, и как однажды на него напали грабители.

А следующие строчки заставили меня очень сильно призадуматься:

«По одной из версий краеведов начала двадцатого века, это произошло в пригороде Тополиный Городок, который плавно вошёл в черту города в виде улицы Тополей».

Я захлопнула книгу и отправилась налить себе крепкого чаю, однако мне уже хотелось чего-нибудь гораздо крепче чая! Слишком много совпадений. Слишком много… пауков.

С самодовольным видом Рэйчел восседала за столом в высоком кожаном кресле. Она закинула ногу на ногу и поглаживала трубку телефона мягкими пальцами с ухоженным дорогим маникюром. Перед ней лежала папка от её подчинённых, Хьюиса и Хеймеля, которых она всегда называла остолопами и полудурками. Но на деле ребята работали хорошо. Свою премию они сегодня заслужили. Пусть сходят в бар, развеятся.

Да, со стороны Хьюиса косяк: он едва не засветился перед копами. Теперь те взбеленились и устроили в Музее Дерва настоящую засаду. Идиоты! Раньше надо было ловить Рэйчел Хордерн, ещё до того, как у неё на руках возникла информация о предполагаемом грабителе. Хьюис и Хеймель использовали чудеса мозговых мощностей, чтобы подловить возле музея типа с изображений с камер. И у них получилось. Этот тип словно хотел быть узнанным людьми Рэйчел, он словно приманивал к себе внимание! И Рэйчел усмотрела в его поведении знак, сигнал для себя. Её нисколько не смутило, что её подругу Аннет вот-вот посадят в тюрьму и вот-вот вскроются её махинации с картинами. Её не смущало также, что за последний два-три дня её "женишок", простофиля Николас, к ней охладел. Ну и что же? И у мужчин бывают критические дни! Тем более, вчера ведь он дал ей денег на маникюр!

Рэйчел продолжала самодовольно улыбаться. Ещё немного — и весь мир будет у неё в руках. Хьюис и Хеймель проследили того типа до некоего адреса, предположительно это был его дом. Рэйчел намеревалась на днях отправиться к нему, для разговора.

Но не сегодня, нет. Сегодня она будет звонить отцу. Сегодня — один из знаменательных дней, когда она уговорит папочку встретиться с ней. И скажет папочке нечто важное — такое, из-за чего он будет ею страшно гордиться.

Отец её никто иной как Бэйзил Флай. И у него в последнее время дела шли не очень. Среди его верных людей, как он полагал, произошла утечка, и рядом его баз и мест сходок заинтересовались агенты Главного Бюро Расследований и Безопасности. Поэтому, Рэйчел могла дозвониться к нему только по специальному телефону и в специальное время. Бэйзил Флай из-за конспирации окружил себя сотней паролей и явок.

Когда приблизился назначенный час, аферистка подняла трубку и набрала секретный номер.

— Алло, дорогая? — послышался хриплый шёпот её отца. Флай знал, кто звонит, ибо у него отличный определитель номера, перехвативший звонок из офиса детективного агентства Хордерн.

— Ах, папочка! Рада тебя слышать! — расплылась в ласковой улыбке лже-сыщица.

— Как твои успехи? Есть у тебя, что мне рассказать?

— Да, конечно, папа! Скоро мы будем снова на коне! Я тут поймала крупную рыбу!

— О чём ты говоришь?

— Дело о рапире Музея Дерва. Ты ведь знаешь, что её украли?

— Слухами земля полнится. Мои люди еле вычислили эту информацию, как ни странно. Словно в Музее сейчас работают какие-то драные профи по сокрытию важных улик нашего бизнеса, а не обычные тупые копы.

— Ты не поверишь — там работают специальные агенты ГБРиБ под прикрытием! И они даже не поняли, кто мы! Годдс не выдал нас даже им, мы их обдурили! И хорошо обдурили Годдса! — хихикнула Рэйчел, в возбуждении попрыгав в кресле.

— Ну-ну, дочка, в твоих способностях я никогда не сомневался. Ты у меня молодчинка. Но ближе к делу давай! Неужели тебе стало известно, кто взял рапиру?

— Да! Хьюис и Хеймель раскопали!

— Дорогая, не тяни. Мне же важно это знать. Ну так кто это? Банда Джасмуса? Или Равенваля? Мои конкуренты!

— Нет, папа. Это безвестный самоучка. Но какой редкостный талант! Я намерена с ним познакомиться. Я знаю, где он живёт.

— Да что ты говоришь!

— И я скоро пойду к нему.

— Дочь моя, не смей. Никаких предосудительных действий. Сначала поговори со мной.

— Я и собираюсь. Хочу встретиться с тобой, па. Всё обсудить.

— Да, и будь осторожна вдвойне. Особенно со своими Хеймелем и Хьюисом. Ты чувствуешь, чем дело может встать, если они пойдут ва-банк и скорешатся с тем типом? Они тебя обставят! На твоём месте я бы их убрал. И Николас твой мне не нравится. Ты подумай хорошенько, доченька, а вот я бы устроил ему на днях несчастный случай. Ради твоего же блага. Надеюсь, ты не собираешься за него замуж?

— Ах, что ты, нет! Николас милый! И в последнее время он плохо себя ведёт. Я подумаю над твоим предложением. Но когда мы встретимся? И где?

— Думай быстрее. До конца недели проблема должна решиться. На Хьюиса и Хеймеля даёшь добро? Если да, мои люди займутся ими. Никаких свидетелей не должно быть, поняла? Тем более, Хьюис мог сноситься с копами! Мог что-то ляпнуть Годдсу. А через него выйдут на тебя!

— Хорошо, я одобряю твой план, па, если тебе так хочется их убрать. Но ты должен мне новых надёжных людей!

— Не предпринимай никаких шагов. Что с рапирой и тем типом — я тебе скажу позже. Я сам тут должен подумать.

— Но когда мы встретимся? — повторила свой вопрос Рэйчел, немного нервничая.

— Мне пора, доча. Я тебе ещё позвоню. Или ты звони мне. Но сама знаешь, когда.

Папа положил трубку. Рэйчел нахмурилась, надула губки. Папа запретил предпринимать какие-либо шаги. Но от встречи ловко отказался, отсрочил, решив протянуть время. Да что с ним такое? Рэйчел это очень не понравилось. Никогда она не чувствовала за собой, что обязана быть послушной девочкой. Она всё всегда делала сама, добивалась всего сама. А тут папа командует, диктует ей, что делать, а чего не делать! И что папа так взбеленился насчёт Николаса? План убрать Хеймеля и Хьюиса Рэйчел обсуждала с отцом уже давно. Но при чём тут Николас?!

"Он рисовал мне картины, для моих дел. А копы заинтересовались Годдсом, музеем и мифическим агентством Хордерн, которого нигде не существует. Могут заинтересоваться глубже, выйти на подложные картины. Выйти на Николаса. А через Николаса — на меня. У Николаса есть некоторые мои вещи. Вот чёрт! Папа прав: Николаса надо убрать. А ещё лучше — сжечь его дом с потрохами, а сам он должен пропасть без вести"

— Сейчас я поеду к Николасу. Серьёзный с ним будет разговор, — ухмыльнулась она.

В сумерках наступающего вечера ухмылка преступницы особенно зловещая. Она встала из-за стола, прошлась на высоких каблуках до вешалки, накинула на себя пальто. Стала выходить. Открыла дверь, посмотрела вниз, туда, куда ударила полоска света из коридора.

И взвизгнула, истерически взвизгнула, готовая одновременно материться и вспрыгнуть на стол. Большой чёрный паук полз прямо к ней, из тьмы на полоску света. Ей показалось, что этот ужасный паук смотрит на неё. Рэйчел всегда смертельно боялась пауков. Не зря её настоящая фамилия Флай — что означает "Муха".

Когда я наливала себе чай, зашёл Пол. Мы немного удивились появлению друг друга. Агент 006 спросил:

— Какими судьбами?

— Жду Поджигателя.

— Но его тут нет! А если он и придёт, то только с Эллен. Он у неё дежурит со вчерашнего вечера.

— Со вчерашнего вечера?

— Я вчера был вынужден уйти раньше. Эллен позвонила Рому и вызвала его. А сегодня она отзвонилась мне и сказала, что Ром будет сопровождать её и смотреть, следят за ней или не следят. Ты разве не знаешь?

— Я не знаю, — честно сказала я. — Карамба, я вообще мало знаю, что происходит! Я думала, что Ром придёт сюда, и мы будем заниматься расследованием по рапире. Только что говорила с Фрэнком.

— Аманда сменила приоритеты. Она меня просветила и кое-что рассказала.

— О маньяке, который охотится за Эллен?

— Да, о нём.

— Пол, расскажи мне. Меня всё это страшно пугает.

Пол вдруг присмотрелся ко мне и как истинный друг заботливо спросил:

— Что с тобой? Выглядишь неважно… У тебя что, синяк над бровью?

Да, над бровью синяк. Сегодня, когда я шла утром в школу, я замаскировала его пудрой и прикрыла чёлкой. Поэтому Коган, Джиллс и остальные ничего не заметили. Нечего их пугать моими боевыми ранами. Зато когда я пришла домой, я умылась, припудриться забыла, и Пол увидел синяк. Удивительно, что его не заметил Фрэнк. Или заметил, но решил про него не спрашивать. Я чертыхнулась про себя.

— Я подралась вчера.

— С кем?

— С врагами.

— Ух, Сорвиголова. Ты точно в порядке? Тебе, может, помощь нужна?

— Мне нужна помощь, чтобы я смогла помочь моей сестре. Для этого мне нужна информация.

— Пойдём, Клот, я тебе всё расскажу.

Мы прошли в библиотеку Базы, в одно из закрытых герметичными дверями читальных отделений-кабинок. Пол там заседал, как выяснилось, уже много часов:

— Я взял в архиве материалы по делу о маньяке "Красивая Смерть".

— Красивая Смерть? — я напряглась. Знакомое название! Что же это за чёрт?!

Карамба! Ноты! Те ноты, которые мы с Питом разучиваем. Вальс там, кажется, так назывался, в этом сборнике.

— Так его называли. И так он сам себя, наверное, называл. Суть в том, что несколько лет назад он промышлял особенно активно. ТДВГ его засекла не сразу, он действовал тайно и изощренно. И информации о нём до поры до времени не было, пока два года назад его чуть не взяли.

— Рассказывай, в чём суть, — потребовала я.

— Первый раз он появился лет четырнадцать назад. Точнее, появился он, возможно, раньше, но след от него тянется именно с того момента. Тогда в ночь Весеннего Равноденствия пропала девушка, восемнадцать лет. Она вела дневник. Стали её искать, не нашли. Зато нашли её дневник, там она писала о том, что ей кто-то звонит по телефону, общается с ней. Часть страниц из дневника была вырвана. Всё сводилось к тому, что девушке было любопытно, интересно. Она писала, что говорить с этим Голосом ей очень нравится. Иногда по телефону звонил какой-то маленький мальчик, но чаще всего именно этот Голос. А иногда, когда девушка испытывала сильные эмоции и снимала трубку, она слышала там идиотский деревянный смех, как из смехотворного мешочка магазина приколов. Потом она пропала. Пытались вычислить номер этого гада через телефонную компанию — ничего не вышло. Её так и не нашли. Потом несколько лет вроде бы тишина. Либо случаи были, но ТДВГ о них не узнавало.

Однако, через четыре года снова пропадает девушка 18 лет, и снова в ночь накануне дня Остары. На этот раз дневника не было. Но проболтался её младший братишка, которому сначала полиция не совсем верила. Он рассказывал странные вещи: будто его сестра каждую ночь говорила, что ей кто-то должен звонить, и что как только вся семья ложилась спать, все засыпали, и маленький брат, и родители. А на утро его сестра ходила как сомнамбула, сначала с пришибленно-испуганным, потом с мечтательным видом. И однажды мальчик выпытал, что сестре названивает какой-то "ухажёр". Снова ничего не нашли — никаких следов, никаких улик и подозреваемых.

Следующий случай — на следующий год. Пропала снова девушка 18 лет. И снова в День Весеннего Равноденствия. На этот раз косвенными свидетелями выступали её подруги, которым она рассказывала, что ей кто-то звонил. Кто-то, кто сначала пугал, шантажировал её, говорил, что она "умрёт красиво", что она должна принять тьму или что-то ещё в этом роде. А потом девушка начинала просто млеть, мечтать, как влюблённая дура. Потом пропала.

Ещё тут в ТДВГ накоплены дела по нескольким следующим годам. Описаны случаи уже постфактум, известные из полицейских сводок о молодых пропавших девушках. Они имеют общую особенность: им всем было 18 лет, они проживали в Укосмо, и перед их пропажей характер их менялся. Но непонятно в какую сторону. Наша психологиня, Айра Спенсер, исследовала эти феномены, выдвинула гипотезу, что якобы девушки испытывали катарсис, терапию и жизненные перерождения, пересмотры ценностей под воздействием этого голоса. Она уверена, что девушек заманили в секту. Некоторые данные указывают на аномальный характер звонков. Что звонки якобы поступали с выключенного из сети телефона. Что девушек гипнотизировали, но не понятно как. За ними вроде как следили, за каждым их шагом. Этот Голос по телефону даже знал, что девушка в конкретный данный момент делает, когда он ей звонит.

— А как же они пропадали? Просто без вести? — в нетерпении и начиная сильно волноваться, спросила я.

— Ты опередила мои слова, Клот. Я только что хотел это рассказать. Девушки пропадали не просто из дома или когда шли по улице. Всё случалось намного таинственней. В сам день Весеннего Равноденствия они куда-то шли, в общественное место. Одна девушка пропала, находясь в театре. Купила билет, пошла в театр и обратно не вернулась. Причём показания свидетелей в театре разнились. Кто-то из работников театра говорил, что видел её, кто-то — что не видел. Другая пропала из клуба, где шёл музыкальный концерт. Говорили, что она якобы вышла подышать воздухом. Третья пропала с вечеринки у знакомых, причём все были уверены, что она просто раньше поехала домой. Ещё двое пропали из кафе. Говорили близким, что идут в кафе, посидеть с друзьями. Такое ощущение, что этот Голос выманивал их в людное место. Словно насмехался над полицией, заставляя свою жертву исчезать среди массы свидетелей.

— Ого, Пол! Это невероятно! Какие есть гипотезы?

— ТДВГ полагает, что тут действует маньяк, обладающий мощными приёмами гипноза. Но его цели неизвестны. И неизвестно, где он прячется.

— Ты же вроде сказал, что два года назад его чуть было не поймали!

— Да, там был случай на вечеринке. Девушка была приглашена на день рождения одногруппницы, в большой частный дом. Накануне ей звонил этот Голос. Близкие замечали перемены в её характере. Её прозорливая бабушка была напугана, первой забила тревогу. Старая леди сказала, что внучка ведёт себя так, будто готовится отойти в мир иной, будто чувствовала приближение Смерти. Она стала более терпимой к другим, ласковой, послушной и перестала грубить. Тогда это дело вела расследующая группа наших агентов, куда входила Аманда. Да, по счастливой случайности ТДВГ удалось напасть на след этого негодяя. На жертву навёл кто-то из наших Информаторов, но слишком поздно. Девушка отправилась на вечеринку к этой своей знакомой, её там видели много людей, а потом она пропала, не вернулась домой. Аманда и коллеги тщательно всех опросили, всё там разнюхали. И что же? Один полупьяный юноша, которого никто не принимал всерьёз, утверждал, что девушку с праздника увёл какой-то франт в цилиндре. Что он был высокого роста, с куртуазными манерами, и девушка вела с ним себя так, будто это её старый знакомый. Они ушли вместе.

— Карамба… — высказала я. — Эллен утверждала, что видела такого франта в цилиндре под окнами своего колледжа примерно неделю назад.

— Вот тут-то я сам тоже напуган. Наша Эллен в последние дни стала вести себя странно, ты не заметила?

— Заметила, Пол. Но я думаю, это не только из-за маньяка. А из-за того, что она стала жить одна, сменился образ её жизни. Она получила много свободного времени для себя, избавилась от груды чужих проблем её родственничков, которые буквально сидели у неё на шее, включая даже моих дядю и тётю. Раньше Эллен жила как белка в колесе, плюс ещё успевала выполнять секретные задания!

— Понимаю… Ещё она в последнее время стала замкнутой. В хорошем смысле этого слова! Она стала такой молчаливой и мудрой, как королева, — улыбнулся Пол.

— Эллен очень благоразумный человек. Она справится со всем. Когда она рассказала нам с Ромом про маньяка, она была растеряна, но решительна. То есть она не стала ничего утаивать. И сейчас, как я полагаю, Эллен принимает нашу помощь. Я рада, что с ней сейчас Ром. Я позвоню ей сегодня, чтобы она спала у меня.

— Согласен с тобой, Клот. Аманда, естественно, очень хочет поймать этого типа. Поэтому она будет действовать…

Пол не договорил. Потому что я вдруг побледнела от озарившей меня страшной догадки.

— Клот?! Ты в порядке?

— Остара, Пол! Весенний Маскарад!

— Что?

— Вечеринка у Альберта этого, который друг Рома! Эллен готовится. Шьёт красивое красное платье… Ох, Пол… Эллен нельзя идти на эту вечеринку. Он её может похитить там! А мы даже не узнаем, как! Но… Если Эллен на этот день оставить под конвоем, то этот тип сорвётся с крючка, и мы его не поймаем…

— Эллен пойдёт на вечеринку, Клот. Ты думаешь, она откажется? Она будет сама как приманка. Я почти уверен, что она так и сделает. Это как раз то, что я собрался рассказать, но ты снова меня опередила. План Аманды в том, что…

Меня снова пронзило потрясение. Я во все глаза посмотрела на друга и напарника:

— Пол! Так делать ей нельзя!

— Понимаю, что нельзя. Но другого выхода ни я, ни Аманда не видим. И Эллен наверняка сразу же согласится и вряд ли захочет по-другому. Тем более, Аманда всё досконально предусмотрит, я верю ей.

— Это очень большой риск! Я не могу рисковать моей сестрой.

— Ты совершенно права, если мы не пустим Эллен на вечеринку, то план этого типа сорвётся, мы его там даже не узнаем, не увидим в толпе. Он может быть кем угодно. Да там их может быть целая банда!

— Вот по этой причине тем более нельзя пускать туда Эллен. Ты знаешь, если это банда — она очень изощрённая, банда этих маньяков! Они обставят нас в два счёта, а Эллен уведут у нас прямо из-под носа. И мы её больше никогда не увидим. Мне было бы гораздо спокойнее, если б Эллен на день Весеннего Равноденствия мы бы заперли в банковском сейфе и приставили бы охрану из спецназа ГБРиБа!

— Ух, ну это ты загнула, Сорвиголова! Так что ты предлагаешь? Я уже говорил с Амандой, Аманда высказала примерный план: Эллен должна надеть красное платье, чтоб быть яркой и заметной, и пойти на ту вечеринку у Альберта. Её защитят…

— Нет, нет и ещё раз нет! — решительно и громко заявила я. Да так громко, что Пол аж отшатнулся. И внезапно придумала: —Это я. Я пойду на эту чёртову вечеринку. А не Эллен. И пока эти маньяки будут меня хватать, думая, что я Эллен, у них мало что выйдет, потому что я закричу им, что не на ту напали. Так мы убьём двух зайцев: не подвергнем жизнь Эллен опасности и схватим маньяка!

— Но… Клот… Как?! Во-первых, мы тогда подвергнем опасности твою жизнь, а во-вторых, как это ты намерена стать похожей на Эллен?

— Я переоденусь в неё. Надену парик и красное платье, а Леда Рантр меня загримирует. Мы с Эллен примерно одного роста, одной комплекции. А что касается моей жизни — мне не привыкать. Но я ни в какую не соглашусь на то, чтобы Эллен туда шла! После того, как ты мне всё рассказал. Пол, я буду гораздо спокойнее, если Эллен в ночь накануне Весеннего Равноденствия будет с тобой.

Пол весьма круглыми глазами посмотрел на меня:

— Ну и план у тебя!

— Что тебе не нравится, агент 006? Что-то не узнаю я в тебе рыцаря без страха и упрёка! Неужели ты сам пошёл на то, чтобы позволить Аманде подставить Эллен под дуло?! Пол! Как ты мог?! Эллен любит тебя! Ух, ушла любовь, завяли помидоры, называется! — я так распалилась, что готова была на невероятное.

Я готова сейчас же поколотить Пола, до меня дошёл весь беспредел положения.

— Вы с Амандой за спиной Эллен задумали просто подставить её! За её спиной, за моей! Пол! Я тебе этого никогда не прощу! Не удивительно, что Эллен по отношению к тебе стала такой замкнутой и молчаливой! Ты её в грош не ставишь! Она твоя напарница!

— Но подожди… Здесь речь не идёт о личной жизни. Это же работа… И Эллен наверняка согласилась бы с таким планом. Мы с Амандой как раз сегодня с ней хотели говорить, идти к ней вечером…

— Пол. Не смей даже, — выпустив пар, я угрожающе посмотрела на агента 006. — Ты меня разозлил! Как можно быть таким бесчувственным чурбаном?! За твоей девушкой охотится маньяк, а ты, вместо того, чтоб прикрыть её грудью, делаешь из неё подсадную утку?!

— Клот, ты не так всё понимаешь!

— Молчать! И не сметь говорить Эллен, что вы на неё как на живца собрались ловить этого "Красивую Смерть"! Я сейчас же пойду к Аманде и расскажу ей свой план! Но сначала я позвоню Эллен и узнаю, что с ней всё в порядке!

Я с неприкрытой угрозой повертела перед Полом указательным пальцем. Пол сильно растерялся и выглядел обескураженным. Он совсем не ожидал такого поворота. Да как он только мог подумать, что я соглашусь на то, что моя двоюродная сестра пойдёт под нож?! Как он подумать мог, что я спокойно выслушаю его этот проклятый план? Мало ли, что там сказала Аманда! Я настолько раскалена до белого каления, что готова и с Амандой тоже подраться.

Выйдя из библиотеки и не оглядываясь, я нашла телефон и набрала в квартиру Эллен, точнее, в квартиру Китти.

— Эллен? Здорово! Как ты там?

— Всё хорошо, Клот. У меня Ром! Приходи в гости. У нас тут весело.

— Эллен, я сейчас не смогу. Я на Базе. Тренируюсь тут. Да, передай Рому, что мне есть что ему сказать — я недавно видела Скрэтчи. И приходи сама ко мне в гости на ночь!

— О, не стоит беспокоиться, Клот. Ром сказал, что заночует сегодня.

— Он у тебя слишком долго дежурит. Он же у тебя ночевал вчера.

— Он не ночевал… ой, то есть, да, ночевал, но он сам сказал, что ему так удобно… — Эллен как-то замялась. Я напряглась:

— Как это не ночевал? Пол сказал, что он уходил вчера ночью, а к тебе должен был прийти Ром!

— Ну, он и приходил. Клот, не занимайся ерундой. Я жива, всё со мной в порядке. Позавчера я просто перетрухнула. У меня весенняя депрессия. Я могла наговорить кучу глупостей.

— Ром же тебе ясно сказал, что это не глупости! Дай сюда Рома, раз ты не хочешь приходить ко мне.

Очевидно, было в моём тоне голоса что-то такое, что Эллен предпочла не спорить. Трубка была немедля передана агенту 004.

— Поджигатель! Слушай меня внимательно. Не спускай с Леди-в-Красном глаз. Ты меня понял?

— Да, я понял. Что это ты там борзеешь, Клот? Тебя кто-то завалил на лопатки на тренировке?

— Я завалила. Ром, ты был сегодня ночью у Эллен?

— Сегодня ночью? Нет. С чего бы это? С ней должен был оставаться Пол… — Голос Рома тут же изменился. Я услышала шипение: на него шипела Эллен.

Я всё поняла. Эллен зачем-то обманула меня и Пола. Она не вызывала Рома сегодня ночью к себе. А Пол… Ух, зла на него не хватает! Он должен был остаться с Эллен и — ушёл! Даже не проверил, в безопасности ли она! Я вне себя от злости.

Я со свистом выдохнула:

— Так. Короче. Ром, ты остаёшься с Эллен. Сегодня на всю ночь, понял?

— Уже понял.

— Да, и ничего не говори Эллен про маньяка. Не заводи вообще никаких разговоров. Помоги ей шить платье.

— Э-э… Ладно, кэп, я тебя понял.

— Так-то лучше, Поджигатель! Да, и я видела Фрэнка. К прискорбному сожалению, дело о рапире сильно отошло на второй план, но тем не менее слушай подробности.

Я кратко рассказала Рому всё то, о чём передал Фрэнк.

— Да, дело о рапире приостановлено. То есть у нас с тобой, по-видимому. Судя по тому, что ты рассказала, Фрэнк уверен, как поймать этого типа, которого видела старушенция Грин. Я буду с Эллен, обещаю тебе, Клот.

— Тебе я верю. Пока, Поджигатель.

— Смотри не разнеси там наш штаб, Сорвиголова, — в шутку пожелал Ром, что было очень кстати.

Поговорив с Ромом, я направилась прямиком к Аманде. Та занималась делами на Рецепции: у Главного Координатора Базы полно забот!

— Аманда. Я пришла поговорить по поводу Эллен.

Я встала перед её столом твёрдо, так, что меня не сдвинешь. Аманда посмотрела на меня спокойно:

— Говори.

— Я слышала, что вы с Полом задумали предложить Эллен ловить маньяка на живца. На той вечеринке, куда мы все идём в ночь с пятницы на субботу.

— Да, так точно. У тебя есть встречное предложение? — Аманда говорила таким тоном, будто у неё все козыри.

Однако, раз у неё козыри, то у меня джокеры. Мне терять нечего:

— Переоденьте меня в Эллен Харви и ловите маньяка на меня.

Аманда внешне нисколько не удивилась.

— Ты хочешь спасти свою сестру, — констатировала она. — Даже если туда пойдёт Эллен, она будет под тщательным наблюдением, в абсолютной безопасности. Мы предугадали, что покушение может свершиться именно там, на празднике, где много людей. Потому что предыдущие случаи происходили именно так, этот маньяк имеет почерк, свои ритуалы. Я сейчас сама готовлю эту операцию. Там будет много наших агентов. Эллен в надёжных руках.

— И, тем не менее, мне будет спокойнее, если вместо Эллен буду я. Понимаешь, Аманда, у меня интуиция. Если там будет Эллен — то что-то пойдёт не так. Почему же ТДВГ не могли поймать этого маньяка раньше? Раз два года назад информатор сообщил о девушке, за которой он тогда охотился, и когда тоже была вечеринка.

— Мы узнали слишком поздно. С тех пор мы собирали данные, находили. Мы выжидали его год назад, но он не появился в прошлом году. И никто не пропадал, ни одна девушка не пропала. То, что пропадали девушки до этого, мы узнали только благодаря нашему информатору. Сейчас у нас есть все данные и ресурсы, чтобы его поймать. В принципе, Клот, твой план имеет место и резон. Он во многом в разрыве шаблона: маньяк ведь не охотится за тобой. Если он "клюнет" на тебя, подумав, что ты — Эллен, и начнёт предпринимать действия, ты в нужный момент можешь раскрыть себя, дабы он растерялся, понял, что его провели. Знаешь, Клот, тут надо подумать. Оставь меня с этой мыслью, я прошу у тебя отсрочки до завтра. Приходи завтра, и я тебе скажу, что я по этому твоему плану думаю.

— Отлично. Я надеюсь, мы с тобой договорились.

Я испустила выдох облегчения. Уговорить начальницу пересмотреть свою затею оказалось проще, чем я думала. Когда я выходила с Рецепции, меня подловил Пол. Подловил — в буквальном смысле слова. Он поймал меня за предплечье. Я уж и думать забыла, что злилась на него.

— Клот! Подожди. Мы можем поговорить?

— Поговорить? — растерянно посмотрела я на Пола.

— Да, поговорить. Пойдём.

Пол буквально затащил меня в одну из переговорных и плотно запер дверь.

— Клот. Я был не прав. Извини.

— В чём?

— В том, что послушал Аманду. Это была её инициатива. Она сегодня рассказала мне об этом плане. А вчера я… я был у Эллен, и…

— Пол, ты в курсе, что Ром вчера ночью не приходил? — скрестила я руки на груди.

— Что?! — Пол побледнел. — Но как же… Эллен отзвонилась мне и подтвердила, что Ром у неё…

— Ром и сейчас у неё. Но он приехал к ней утром. И, похоже, сам ничего не знает о том, что ты вчера вечером ушёл. А ночью она была одна.

— Ох силы небесные… Какой же я идиот! Я… понимаешь, это очень трудно объяснить, но…

— Ты не идиот, Пол. Это Эллен интриганка. Похоже, она сама в одиночку решила прибрать к рукам этого маньяка. И похоже, она жалеет, что взяла нас на подкрепление. Ведёт сама свою рискованную игру. Это с самого начала понятно. Она целую неделю вела с ним задушевные беседы, прежде чем поставила на уши Рома, меня, Аманду, тебя и так далее. А тут вдруг пошла на попятную. Снова утверждает, что всё хорошо, что ей не страшен серый волк. Вот почему я против того, чтобы Эллен шла на ту вечеринку, где он может до неё добраться. Она станет вести себя самовольно, вовремя не подаст нам знак, считая, что сама с ним справится. Ведь тут речь о её амбициях, о её гордости и самореализации. Она ведь специально отослала тебя? Сказала — Пол, иди, отдыхай, я позвоню Рому, скажу, чтоб он пришёл. Так было дело, верно?

— Я… Ох, Клот. Садись, а то упадёшь.

— Что? — я не села, а надвинулась на Пола, почти загоняя агента 006 в угол.

Учитывая, что Пол выше меня ростом и шире в плечах — это смотрелось, должно быть, забавно. Пол сейчас как раз выглядел маленьким и жалким, и было видно, что он очень корит себя.

— В общем, мне вчера позвонила Амели. Её бабушке стало очень плохо. И Амели жутко перепугалась, что бабушка умрёт, она давно при смерти, а её родителей не было дома. Слава небесам, вчера всё обошлось, бабушке уже стало лучше. Как ты уже знаешь, мои родители настоятельно просили помогать соседям, пока они в отъезде.

— Да, подержать их хомяка, например. Помочь им с ремонтом.

— Вот. И вчера Амели была очень напугана. Это было мне кстати, уважительная причина… Я использовал её как повод, чтобы не оставаться с Эллен на ночь. То есть я был рад этой возможности не оставаться. Я успокоился, когда Эллен сказала, что позовёт Рома. Ведь Ром бы смог её защитить. Я только не знал, что она… что она, как ты говоришь, сама была бы рада от меня отвязаться. Чтобы послушать, позвонит ей маньяк или нет. Мы в итоге не узнаем, звонил он ей или нет, так как она нам не скажет. Она вообще перестала говорить про маньяка, ведёт себя беспечно, как будто его и нет.

Из-за этой скороговорки я мало что поняла. Пол прятал глаза.

— По-о-о-л? — я, наверное, в тот момент была похожа на инквизитора. — Ты что же, бросил Эллен вчера ночью одну, потому что не хотел защищать её?

— Нет, дело совсем не в этом… Я не знаю, можно ли тебе говорить такие вещи, тебе же всего пятнадцать…

— Что? Агент 006, ты хочешь, чтобы я тебя побила? — спросила я честно и серьёзно.

— Ну… как тебе объяснить. Вот ты уверена, что Эллен любит меня. А я люблю её. И… я бы не хотел оставаться с ней на ночь. Тут просто я не совсем понимаю её чувства к себе и свои к ней, и все эти разговоры… Я не уверен, что мы бы просто легли спать, вот я о чём.

Пол беспомощно развёл руками. Минуту я оторопело смотрела на агента 006, пытаясь своими маленькими пятнадцатилетними куриными мозгами дойти до того, что он имел в виду.

— Э… то есть ты хочешь сказать, что боялся остаться с Эллен на ночь из-за того, что вы… э… могли чем-то заняться, о чём бы потом пожалели?

— Ну… э… не совсем. То есть не только в этом дело. Просто нам бы пришлось говорить друг о друге, и всё такое… Наверняка бы речь зашла об отношениях. А мы — напарники, и всё такое… Я очень люблю Эллен. Только… Ты ей не говори! Я должен сам разобраться и в себе, и в её чувствах в себе. О боги! Что я делаю! Я признаюсь младшей двоюродной сестре девушки, которую я люблю, в любви к этой девушке! — Пол схватился за голову.

Он очень мил и смешон, этот Пол Спиксон, агент 006. Никогда я не видела его таким растерянным и беспомощным. Я улыбнулась:

— Я только одного не понимаю. Зачем же ты согласился на план Аманды, раз Эллен твоя девушка? По этому плану, она бы подверглась опасности.

— Я поверил Аманде, Клот. Аманда заверила, что всё пройдёт гладко, что опасности для Эллен нет… А тут я после разговора с тобой понял, что не только маньяк может что-то вытворить — что Эллен может что-то вытворить! Чтобы поймать этого маньяка… Ох, Клот… Помнишь, я тебе рассказывал про Гертруду Оримок, бывшего агента 002? Которая носила этот номер до Джулии Хорри.

— Помню. Ты год назад о ней рассказывал. Она погибла при исполнении задания.

Пол сел на диванчик. Я тоже села рядом.

— Гертруда тоже бравировала, то есть ходила по краю. Она тоже подвергла себя опасности, намерено. И ТДВГ, остальные агенты, не успели её спасти. Там план был изначально один, а Гертруда сама нарушила указания… Клот, я понял. Спасибо тебе, что ты… Ты раскрыла глаза! С Эллен едва не случилось того же самого…

— Тебе нравилась Гертруда, я помню, ты говорил. Но ты не забывай, что Эллен — не Гертруда. Она моя сестра. С ней такого не повторится. Я сказала Аманде, что я буду играть её роль. И что нам нужно точно сделать — так это помешать Эллен физически присутствовать в местах большого скопления людей и на всяких вечеринках и праздниках в ночь Остары.

Пол выглядел подавленным.

— Я чуть не совершил большую ошибку. Я только сейчас понял, насколько личные привязанности и влюблённость могут помешать.

— Ты прячешься от своих чувств и пытаешься в них разобраться. Из-за этого ты перестал мыслить объективно. Для тебя ночь с Эллен уже не секретная миссия, а романтическое свидание.

— Да, я тоже сам сделал это открытие. Благодаря тебе, Клот. Спасибо. Ты в очередной раз показываешь мне вещи под другим углом, до которых не додумался я бы сам, со своей колокольни. Ещё раз извини. Я не подумал о том, что тебя это тоже заденет, что мы буквально хотели использовать твою сестру как червяка на блесне.

— Эллен бы точно такое сравнение не понравилось, — я сделала гримаску.

Мы с Полом встали. Пол протянул мне руку. Я крепко пожала её, и мы по-братски обнялись.

— Я не пущу Эллен на Весенний Маскарад. И сам скажу Аманде, чтобы она не думала это делать. У Эллен пусть будут свои планы, но мы её защитим, не дадим совершить ей необдуманных шагов. Дело с этим маньяком очень мутное и опасное. И если у Эллен будет надёжный дублёр в твоём лице, вполне возможно, что дело выгорит!

— Не возможно, а точно. Даже не сомневайся, Разрушитель!

После разговора по телефону с Клот Ром язык проглотил. Точнее, он стал враз немногословным, нейтрально поинтересовался, может ли он посмотреть у Китти её книги. Найдя энциклопедию "Сделай сам" о хозяйских премудростях и изобретениях из подручных материалов на все случаи жизни, Ром углубился в чтение. Эллен мало что поняла в этой перемене. Она только жестоко корила себя, что проговорилась Клот. И не успела вступить в сговор с Ромом, чтобы он не говорил Полу и Клот, что пришёл только утром, чтобы сопровождать её в колледж, как велела эта занудливая Беллок.

"Аманда оберегает меня как хрустальную вазу. А я так удачно утром перед Ромом разыграла удивление, что Пол будто от меня только что ушёл, и что как это они не встретились на лестнице?! Я это сделала, чтобы успокоить Рома. Он и Аманда вообще меня одну боятся оставить."

Она строчила на швейной машинке в маленькой комнате Китти, где спала, в своём облюбованном уютном уголке. Для рыбок включила компрессор, и тот весело побулькивал. Рыбки, должно быть, благодарны. Сегодня после колледжа они с Ромом заходили в зоомагазин по пути и купили рыбкам свежих червей.

Ром читал в соседней комнате, в большой зале. Там, где стоял телефон. Причём он поставил кресло совсем напротив двери, так, что мог видеть Эллен, сидящую за швейной машинкой. Ром всё делал молча. Эллен понимала, почему. Ром понял, что Эллен обманула и его, и Пола, и, по их мнению, серьёзно рискуя своей безопасностью. Ведь Аманда запретила ей находиться одной днём и ночью! Эллен казалось, что Аманда зря паникует.

Эллен до сих пор жалела о том, что сказала на Базе про странные звонки. Но позавчера, вчера и сегодня — совсем разные дни. И она, Эллен Харви, в эти разные дни — совсем разные люди. Позавчера она была колеблющейся сомневающейся неуверенной ни в чём дурочкой. Сегодня она называла себя за глаза подругой самого Мрака. Кем был этот тёмный призрак, пришедший к ней во сне? И сон такой реальный, такой странный, таинственный, но при этом он дарил воодушевление и целую гамму приятных эмоций: счастье, радость, неугасимый интерес, поток ярких переживаний, исключительно положительных. Эллен так хотелось верить, что это был не сон! Она до сих пор чувствовала успокаивающие поддерживающие сильные руки у себя на плечах. Эллен чувствовала сверхъестественную защиту.

"Какая же я идиотка. Он проверял меня. Зачем я пошла и рассказала? И вот, мои друзья теперь превратились в моих охранников. Никогда не думала, что Ром опустится до уровня моего личного сторожевого пса. Лучше бы они там с Клот продолжали что-то расследовать. Аманда сказала, что сняла их с этого дела, чтобы обезопасить меня. А мне ничего не говорит. Не может быть такое, чтоб это был жуткий маньяк! Аманда ошибается и перестраховывается зазря"

За размышлениями она чуть не наделала ошибок в строчке. Она отметила, что платье завтра уже будет полностью готово. Какое красивое, чудесное платье получается! Эллен с предвкушением подумала о празднике в ночь с пятницы на субботу, о том, как она в этом платье выйдет в зал, и все просто ахнут: такого платья нет ни у кого!

Эллен выключила аквариумный компрессор для рыбок. Часы показывали без пятнадцати полночь.

— Ром, я спать! — крикнула она товарищу.

— Спокойной ночи. Я тоже лягу и выключу свет, чтобы тебе не мешать. Дверь пусть будет открыта. А телефон я выключу. Совсем выключу, из сети.

"Не надо, Ром!" — хотела крикнуть Эллен. Но не посмела выдать себя. Ром демонстративно встал, подошёл к телефонному шнуру и выдернул его из сети. Потом проверил, послушал молчащую трубку.

— Вот и всё. Теперь нас никто не побеспокоит.

— Ты собрался спать с ружьём, Поджигатель? — поинтересовалась Эллен с иронией.

— Нет, но я буду готов опалить своим взглядом того, кто тут появится.

Ром принялся укладываться на удобном уютном диване в гостиной. Эллен с лёгким сарказмом подумала, что хорошо, что Ром не совсем параноик в квадрате и не стал укладываться на коврике рядом с её кроватью в маленькой комнате. Эллен отложила платье, немного разобралась в нитках и иголках, потом отправилась в ванную переодеваться в пижаму.

Когда она вернулась, в комнатах было совсем тихо. Ром спал. Эллен хотела с ним немного поговорить.

— Эй, Ром… — начала было она.

— М-м? — отозвался напарник из-под одеяла.

Эллен тот час передумала. О чём говорить? Оправдываться, почему она обманула его и Пола, оставшись одна прошлой ночью, наплевав на приказ? Но Ром и сам предпочитает об этом не говорить. Он всем своим молчаливым и нарочито нейтральным поведением демонстрирует, что Эллен — плохая девочка. Говорить о маньяке, пытаться спросить его? Но нет, он не скажет. За весь день с самого утра Ром не заговаривал о нём. Пока Эллен была на занятиях, Ром исследовал окрестности. Он ходил там, где Эллен видела таинственного бродягу в цилиндре. Эллен видела Рома из окна. Поговорить о бродяге? Может, этот бродяга — тот, кто ей звонит? Или нет? Или тот бродяга — маньяк, которого так боится Аманда? Эллен снова почувствовала, как запуталась. Сон навалился на неё, голова отяжелела.

— Спокойной ночи, Ром, — ответила она товарищу.

— Спокойной ночи, Эллен.

Она заснула почти сразу.

Но… через несколько минут или через несколько часов Эллен была разбужена… телефонным звонком. Сквозь сон Эллен слышала этот трезвон, и думала, что это у соседей.

"Ром же отключил телефон из сети…"

Эллен перевернулась, накрылась одеялом с головой. Она проснулась. Звонок продолжался.

"Или Ром зачем-то подключил телефон обратно?"

— Ром… — тихо позвала она.

Телефон снова зазвонил. И снова. И ещё раз. А Ром не отозвался! Эллен испугалась. Как же так, телефон звонит, а Ром — что?! Неужели его не разбудили? Что-то там не то!

Не взглянув на часы, Эллен вскочила с кровати, включила свет в своей комнате, вбежала в гостиную и сразу же включила свет там. Она в немом изумлении остановилась в дверях. Телефон, выключенный из сети, с демонстративно обвисшим со стола проводом, звонил! Громко, настойчиво. А Ром спал, спокойно, сладко, как младенец. У Эллен едва не помутнело в голове. Крадучись, она подошла к телефону и недоумённо смотрела на него, как на дикого зверька, от которого не известно чего ждать. Ведь раз он звонит, будучи выключен, то в самый раз может и запрыгать по комнате и начать кусаться или показывать язык.

Эллен присела на край кресла и сняла трубку. Она уже поняла, что это — её.

— Алло, — тихо сказала она, смотря в ужасе на Рома.

Ведь он сейчас проснётся и увидит, как Эллен говорит по выключенному телефону! Подумает, что Эллен сошла с ума. А ещё, когда он отключал телефон, он совершенно ясно своим поступком велел Эллен не подходить к телефону, не разговаривать.

Леди-в-Красном попала в водоворот нереальности, полной иррациональности. Ей снова стало казаться, что она спит. В телефоне она услышала… Долгий, протяжный смех. Противный деревянный смех, как из смехотворного мешочка.

— Алло! — произнесла девушка громче и настойчивей.

Смех ушёл на второй план. И девушка услышала Голос. Тот самый. Как только она его услышала — сразу успокоилась. Всё возвращалось на круги своя. Голос сказал:

— Ещё совсем чуть-чуть.

— Э… Чуть-чуть?

— Ты ещё цепляешься за прошлые ограничивающие убеждения. Но постепенно они из тебя вымываются новыми установками. Нужно время, нужна привычка, нужна практика.

— Ты… как ты звонишь? Телефон выключен…

Чтобы убедиться в истинности происходящего, Эллен встала с телефонной трубкой в одной руке и отключенным телефоном в другой и прошлась с ним по комнате. Связь идеальная! Потому как Голос ответил:

— Телефон — всего лишь инструмент. У меня много возможностей, чтобы быть к тебе ближе. Ведь ты же просила меня не уходить и быть рядом, — напомнил Голос.

— Э… Во сне? Вчера?

Эллен прошла медленно в свою маленькую комнату и прикрыла дверь. Она боялась разбудить Рома.

— Ты всё ещё уверена, что во сне? — лукаво спросил Голос.

Эллен вздрогнула. Но в этой дрожи было больше восторга, чем страха.

— Ты только что подтвердила, что ты цепляешься за старую логику. По твоей старой логике, телефон не может звонить, будучи выключенным. Человек, который там спит, твой напарник, может быть разбужен. Ты поддаёшься старым закостенелым убеждениям. Между тем, мир гораздо шире. В нужный момент просто следует нажать на паузу и принять невозможное. И оно придёт. В мире, который создан вокруг тебя и тобой же, нет ничего невозможного. Ты как членистоногая, можешь ползти в любую сторону. У тебя восемь ног. А путей и дорог гораздо больше, чем восемь. Помнишь пауков, Эллен? Они не ползают только взад, вперёд, вправо, влево. Они ещё могут пускать паутину вниз, вверх, иногда настолько незаметную, что летают на ней, парят как птицы во всех направлениях. Ты со своими старыми ограничивающими убеждениями напоминаешь слепого полу-паука, способного упорно, как баран, двигаться только в одну сторону, по узкой колее.

— Я готова меняться. Я верю тебе, — убедительно прошептала Эллен. — Я приняла, что телефон звонит, когда выключен. Но что с Ромом? С ним всё в порядке? Ты его заколдовал?

— С ним всё в порядке. Я не заколдовывал его. Он выбрал спать. А ты выбрала, чтобы он спал. Ваши желания совпали.

— Ну ты и умник! Я же тоже спала, но ты меня разбудил.

— Ты знала, что я позвоню, — невинным тоном парировал Голос.

— Вдвойне умник! — Эллен улыбнулась. И спросила: —Так мы увидимся?

— О да. Это будет твоё первое и последнее свидание со мной!

— Не говори, что последнее… Я же потом расстроюсь!

— Не успеешь. Старая ты умрёшь. Умрёшь красиво. Красивая смерть — вот твой удел в роковую ночь. В ту самую ночь.

— О, я так этого жду! Ты подготавливаешь меня…

— А ты уже почти готова. Твой товарищ крепко спит. Свою сеть плетёт паук. И однажды он доберётся-таки до тебя. И никто тебя не спасёт, если тебе вдруг захочется сопротивляться.

— Не захочется!

— Не говори гоп, Эллен. Старая ты будешь цепляться за привычки, убеждения, привязанности.

— У меня уже нет привязанностей. Если раньше я переживала, накормлены ли мои сёстры, сделал ли уроки мой брат, убрано ли в комнате мамы и поглажены ли рубашки у папы, то сейчас я свободна!

— Ты понимаешь это мозгом, в теории. Но в тебе ещё есть то, что нужно искоренить. То, что ты всё ещё пытаешься ущемлять себя. Увидимся, Эллен. И точно услышимся ещё.

Голос говорил, как старый добрый друг. Эллен поймала себя на том, что держит в руках отсоединённый молчащий телефон и улыбается. Её же улыбка показалась ей глупой. Эллен тихо отнесла телефон обратно. Ром так и не проснулся. Пусть спит. Перед тем, как выключить свет, Эллен увидела большого паука на шторе. И тепло улыбнулась ему.

"Твой приятель крепко спит. Свою сеть плетёт паук. Кажется, такая есть детская песенка-страшилка… Вспомнить бы её!" — весело подумала Эллен и легла в кровать. Следующий сон, который пришёл к ней, был полон весеннего обновления.

Сегодня в школе что-то изменилось. Я заметила, что все находятся в приятном возбуждении, одноклассники рассеяны на уроках, пропадают на переменке в "курилке". Даже учителя рассеяны. На мою школу обрушились непонятные весенние чары.

После второго урока ко мне подлетела целая делегация в составе Джиллса, Салли, Локуста, Мэрмота и Оскара Прэди. Когана не было, он и Фэрри куда-то ушли. Делегация отвела меня в сторонку. Оскар смотрел на меня во все глаза, будто я была призраком.

— Ну ты даёшь! Это же высший класс! Это… это наёмное убийство! Я в шоке со вчерашнего вечера. Я не спал всю ночь! — затараторил наш неверующий клиент.

Локуст же одобрительно и фамильярно хлопал того по плечу:

— Знай наших!

Джиллс взял на себя роль главного зама Когана, в отсутствие пахана:

— Да, тебе, кажется, мы с Коганом вчера сказали, Прэди: можешь вздохнуть спокойно. Но Итчи, я ведь тоже изрядно удивлён. Можно сказать, мурашки по коже. Как ты это сделала?!

— Да о чём вы?! И говорите быстрее, я опаздываю на алгебру, мне нужно ещё учебники разложить и пересмотреть домашнее задание! — поторопила я.

— Итчи, Вайл прав: ты точно сверзнулась с Луны. Ты что, телевизор не смотришь? — спросил Мэрмот.

— Телевизор? Мне некогда смотреть телевизор! Нам столько задают. Я вся в уроках! — заявила я с невинным видом, однако мне стало не по себе от такого ажиотажа. Я решительно мало что понимала. При чём тут телевизор?

— Вчера вечером передавали выпуск новостей. Репортаж об аварии. Вести просочились в прессу с суточным запозданием. Посмотрела бы ты телевизор! Они даже не стали ничего скрывать. Объявили всё как есть. Что в Укосмо, в районе улицы Тополей произошла крупная автомобильная авария, в которой погибли восемь членов молодёжных преступных группировок. А никто другой не пострадал, даже водитель грузовика, в который они врезались! Точнее, каким-то образом одна машина не справилась с управлением и врезалась в стену на полной скорости, причём всмятку, а вторая машина налетела на грузовик, и тот её тоже превратил в лепёшку. Тела опознали только на следующий день, и полицейские были в культурном шоке, узнав тех, кто недавно откинулся из тюрьмы!

— А мы были в культурном шоке, когда посмотрели телевизор! Мы вчера всей нашей шайкой смотрели! — заявил Локуст.

— Это же было там, куда я тебя позвала, — проговорила бледная Салли. Она стыдилась смотреть мне в глаза. — Это ты с ними справилась? Но как?!

— Да, как?! Мы с тобой тут стоим, а ты, может, одним взглядом убивать можешь! — пошутил Саранча.

Мне показалось в тот момент, что он не далёк от истины. Но я сохранила присутствие духа и привычную невозмутимость Королевы Ботанов:

— Это уже не важно. Всё в прошлом. Что было — то было. Мне помогли тёмные силы весны. Прэди, тебе же вчера вроде как передали, чтобы ты чувствовал себя спокойно, — я взглянула на клиента-одиннадцатиклассника.

Тот весь так и изошёл вниманием, смотрел на меня во все глаза. И посмотрел на Джиллса, как на зама:

— Когда я обратился к Когану, я и не подозревал, что у него в банде работают такие люди. Одним махом порешить всю малину Денгера… Итчи, твои влиятельные знакомые — киллеры?

Джиллс уничтожающе посмотрел на Прэди и пригрозил тому кулаком:

— Тихо, иначе нам придётся отрезать тебе язык. Итчи же всё тебе сказала: она не намерена распространяться. О таких вещах не говорят, тем более здесь. Готовься лучше к своей дискотеке.

— Да, она ведь послезавтра, — напомнил Мэрмот.

— Дискотека? Ах, точно! Дискотека! — вспомнила я. — Да, я сверзнулась с Луны.

— Ух… Я даже не знаю, что сказать, и как благодарить тебя за такое. Шайка Денгера — это была моя большая проблема. Я же сам едва не числился в ней, — тихо сказал Прэди. — Беру назад все свои слова и мысли по поводу тебя. Я недооценивал тебя, слишком сильно причём. Я перед тобой в большом долгу…

— Ой, вот только не надо мне это! Долг, долг. Считай, что я просто сделала это, потому что Коган — мой друг, ты попросил его помочь, следовательно, ты тоже вроде как мне друг. А вообще, желаю тебе удачи с организацией дискотеки.

— Спасибо! Я тебя приглашаю. На весь вечер будь со мной! — заявил Оскар.

Остальные мальчишки, Мэрмот, Джиллс и Локуст, заулюлюкали, засвистели.

— Итчи, бери его тёпленьким! И ни в чём себе не отказывай!

— Я не смогу остаться на дискотеку, — заявила я. — Потому что у меня… У меня другое секретное задание. Я кое-кого ещё буду убивать. Что, думаете, у меня только Оскар — клиент?! У меня вообще полно работы! И мне уроки надо готовить. А сейчас идти на алгебру. Звонок через две минуты!

Прэди замялся. Я попыталась пройти мимо. Локуст, Мэрмот и Салли во все глаза смотрели на меня. Джиллс меня задержал:

— Подожди. Как это сделала с шайкой Денгера — пусть останется твоим личным секретом. Мы туда не имеем права лезть. Но Прэди прав: мы за такое готовы заплатить, и заплатить серьёзно. Не только Прэди, но и мы, вся банда Когана, в долгу перед тобой. Потому что ты сделала то, что несоизмеримо с простой стандартной услугой.

— Джиллс. Если уж вы так хотите мне удружить, то дайте мне подумать. Я решу со временем, как мы с вами сочтёмся. Но я не хочу больше поднимать тему моего этого "заказа". Будем все считать, что шайка Денгера по несчастливой случайности попала в аварию.

Я собралась снова пройти, до звонка было меньше минуты. И теперь меня остановила Салли, чуть отведя в сторонку. Она с трудом нашла в себе силы посмотреть на меня:

— Клотильда, извини…

— За что?! — удивилась я.

— Я подвела тебя. Я должна была сказать им, что не буду тебе звонить. Я очень тогда испугалась. Чувствую себя паршиво.

— Салли, не дури. Ты всё сделала правильно. Если бы ты мне не звонила, я бы не приехала туда. И шайка Денгера гуляла бы на свободе, а их восемь человек, и неизвестно, какой налёт бы на нашу школу и на Прэди они ещё задумали. Всё в порядке.

Я спокойно посмотрела на Салли. Девушка робко закивала. Раздался звонок.

Ух, когда же настанут спокойные времена, когда я в школе буду заниматься только школой?! Я села за парту. Госпожа Шебри, наша математичка, ещё не зашла в класс.

— Итчи! Дай списать алгебру, домашку! — плюхнулся рядом Коган.

Вот, прекрасно! Жизнь возвращается на круги своя. Одноклассники во весь голос, не взирая на то, что урок уже начался, обсуждали предстоящую дискотеку. Кто какой прикид оденет, кто как накрасится, кто какую еду принесёт, кто кого пригласит на какой танец. А вот у меня в пятницу — своя дискотека. Ух, ещё пять уроков, и я узнаю наконец, согласовала ли Аманда мой план? Но даже если и не согласовала — я сделаю всё, как задумала сама. И Пол поддержит меня.

На Базе ни Рома, ни Пола. Чем ближе к Весеннему Маскараду, тем меньше народу. Я сразу направилась к Аманде. Начальница весьма радушно встретила меня.

— Аманда, ты подумала над моим предложением?

— Да, я подумала, — она многозначительно посмотрела на меня.

— И?.. — в нетерпении поторопила её я.

— Попробовать можно, — сказала она после театральной паузы, из-за которой я едва не извертелась. — Попытка не пытка. Для Эллен это будет безопасно, а для тебя новый опыт.

— Тебя не узнаю! Ты не запрещаешь мне ловить маньяка в одиночку! — улыбнулась весело я.

— Ну, во-первых, ты будешь не в одиночку. А во-вторых, кто ж тебя остановит?! За два года работы с тобой я успела тебя узнать как облупленную, агент ноль-ноль-одна седьмая.

— Как ты меня назвала?

— Ноль-ноль одна седьмая. Твоё новое амплуа, тебя в облике Эллен Харви.

001/7. Мне нравится. Я улыбнулась шире:

— Когда приступаем к операции?

— У нас двое суток на подготовку. Агент 004 передал мне точный адрес особняка, где будет проходить вечеринка, куда собирается Эллен вместе со всеми вами и где может произойти похищение. Наш план выстрелит, если попытка похищения состоится, то есть если маньяк будет там. Для того, чтобы он выстрелил, Эллен должна накануне говорить с маньяком по телефону как ни в чём ни бывало. Обычно за сутки он предлагает встречу, намекал прежним жертвам о дате, времени и месте. Полиция всегда пропускала эти знаки и тонкие намёки, однако мы раскрыли некоторые подробности в ходя анализа и расследования предыдущих похищений девушек "Красивой Смертью". Мы внедрим на вечеринку Весеннего Маскарада много наших агентов, надёжных людей. Маньяк должен себя явить, когда увидит тебя — он будет уверен, что это Эллен. То есть не будет знать, что её подменили. И едва он приблизится к тебе и начнёт говорить, мы его схватим.

— Но на вечеринке будет полно людей. Ко мне может подойти какой-нибудь невинный человек и просто начать пытаться познакомиться, ведь я в облике Эллен и в красном платье буду выглядеть особенно эффектно! — пошла у меня работать мысль.

— Мы это тоже предусмотрели. Невинных людей будет брать на себя Ром, чтобы они не докучали тебе и не мешали маньяку подойти. Мы ещё и Пита подключим. Я уверена, что про маньяка станет всё понятно и прозрачно, когда он появится в поле твоего зрения. Кроме того, у нас есть его примерный портрет, приметы, так сказать.

— Приметы? Он же может надеть маску. Он как тот, у кого много лиц, много воплощений, судя по тем данным, о которых мне рассказал Пол.

— Мы знаем, что это высокий мужчина, стройной атлетической комплекции, примерно метр девяносто или выше. А ещё мы знаем его голос.

— Голос? Откуда?

— Все жертвы описывали в дневниках или рассказывали своим близким о голосе. О том, что это был такой хриплый, низкий, задушевный голос.

— А если маньяк не один? Он ведь может кого-то вместо себя отправить. И он же тоже не дурак. Вдруг он пронюхает, что его лже-жертва под таким же надёжным колпаком, как и он сам?

— Если он это пронюхает — он там не появится. И мы спокойно проведём вечеринку, без всяких жертв и маньяков.

— До следующего года, по крайней мере. Но тогда мы постоянно должны будем присматривать за Эллен. Вдруг он решит до неё добраться уже после Дня Весеннего Равноденствия?

— Именно поэтому мы должны сделать всё, чтобы он пришёл именно туда. Заманить его в расставленные сети. Многое зависит от Эллен. Она должна делать вид, что жаждет этого свидания. Сегодня и завтра маньяк наверняка ей будет звонить. Как я поняла из того, что мне рассказали Ром, Пол и сама Эллен, она вошла с ним в хороший контакт. Нужно, чтобы Эллен убедила его, что очарована им и играет под его дудку. Она сама должна быть уверена, что пойдёт на эту вечеринку. Поэтому мы ей пока не будем говорить, что она не пойдёт. Чтобы она не выдала нашей тайны, агент 001/7.

Я многозначительно посмотрела на Аманду и кивнула. Начальница добавила:

— Пока на сегодня всё. Завтра обсудим детали.

Мне стало спокойнее за Эллен. Аманда здорово придумала пока ничего не говорить моей кузине. Звонил ли ей этот маньяк после того, как она поговорила с нами? Наверняка звонил. Но Эллен уже ничего не рассказывает. Предпочитает с ним разобраться сама, как я и думала.

Естественно, Эллен и так уверена, что пойдёт на эту опасную для себя вечеринку. Она не знает всех подробностей, насколько вечеринка рискованная. Всех подробностей не знает никто, и я в том числе. Как этот маньяк выходит на своих жертв? Как узнаёт, где они находятся, их адреса, телефоны? Как узнаёт, что жертва одна или не одна? Наверняка подбирает ключи, пробирается в квартиры, ставит жучки, микрокамеры.

Может, этот маньяк — какой-нибудь шпион? Такое объяснение вполне реальное. И то, что мы с Амандой сейчас обсуждаем план на Базе, и не посвящаем пока в него Эллен, во многом способствует тому, что этот гадкий таинственный шпион-убийца ничего не заподозрит. Он действует по своей схеме, по своему маньячному ритуалу: считает, что заманивает очередную доверчивую девушку — Эллен в ловушку. И как он поведёт себя на вечеринке у Альберта Брэдла — одному чёрту известно. Каким-то образом он умудрился похитить прежних жертв. Сколько их было? И куда он их девал? Вот что самое страшное в этой истории. Их ведь потом не нашли, все эти молодые девушки пропали без вести. У них была своя жизнь, свои планы. А может, их мучили, истязали, и что ещё кошмарнее — вдруг они живы до сих пор и томятся где-то, потеряв надежду на спасение, а никто этого так никогда и не узнает?

Жуткая это история. Мне в голову сразу полезли мысли о врагах ТДВГ, представителях преступных организаций. Которые изощрённо действуют, своими щупальцами проникают к слабым местам с тех сторон, откуда меньше всего ожидаешь. Я провела аналогию с шайкой Денгера. О Денгере и его ребятах известно мало. Но когда они явили себя, устроив умелую засаду, запугав до смерти Салли и едва не угробив меня — я поняла, что недооценивала угрозу, считая их придурками, способными только вырвать сумочку из рук. Вот так и этот маньяк — мы думали, что это обыкновенный телефонный хулиган, даже Эллен полагала, что её невинно разыгрывают знакомые-шалуны, а выясниться может, что мы имеем дело с особо опасным гадом.

А как же дело о рапире? Оно ведь начиналось так хорошо. И заглохло. Обидно. У кого бы получить новости? Фрэнка на Базе наверняка точно нет — у него пять или десять параллельных расследований. Однако я рискнула спросить начальницу:

— А Фрэнк сюда случайно не заглянет в ближайшие час-два?

— Нет, его сегодня не будет. Они с Бартом и Люком уже почти раскрыли кражу в музее Дерва. Ведь им шеф поставил жёсткие сроки — найти рапиру до субботы.

— Да, слышала об этом. Мы с Ромом уже практически ничем не можем помочь.

— Вы хорошо помогли уже. Навели на нужный след. Вы молодцы! Хоть Фрэнк и шутит, что благодаря вам работы у него прибавилось в связи с всплывшими параллельными подробностями, однако он доволен, что срывает прекрасный куш.

Значит, о рапире я так и не узнаю. Жаль. Едва я успела расстроиться, как на Рецепцию открылась дверь, и вошёл Мэтт Харрисон, собственной персоной.

Это наш очень хороший товарищ, старший коллега, и агент ГБРиБа по совместительству. Он имеет необычное хобби: увлечение квантовой физикой и теорией параллельных вселенных, которое перешло в серьёзную работу на благо ТДВГ по исследованию различных порталов между измерениями. Классификацией Харрисона и его услугами по измерению и идентификации прорывов в пространственно-временном континууме пользуются все наши коллеги. Я в этом мало что пока понимала, но послушать Мэтта всегда интересно. Кроме того, мы с агентом Харрисоном совместно выполняли некоторые дела, не связанные с порталами. Он всегда подбадривал нас, юных стажёров, а мне в шутку говорил, что я — подрастающее поколение в ГБРиБ и даже грозился взять меня на работу в Особый Отдел ГБРиБ, едва я достигну совершеннолетия.

С ним я как раз хотела переговорить по поводу того, что он нашёл в Музее Дерва. И если мои предположения подтвердятся, высказать ему лично тет-а-тет свою теорию про то, что пришельцем-похитителем рапиры мог быть не-человек. То есть тот, кто умеет перемещаться по параллельному к нашему миру субпространству, так называемой Теневой Стороне.

— Агент Беллок, агент 001! Рад видеть вас, приветствую, приветствую, — Мэтт пожал руки мне и Аманде. — Я принёс новости. Готов их выложить, не отходя от кассы.

— Что ж, прекрасно, выкладывай, — сказала Аманда.

Я в удивлении посмотрела на неё и на Мэтта. Они не выпроваживали меня. Что же это за новости, которые, по их мнению, я должна знать?

— Клот, присядь. Мэтт, закрой дверь за собой, — попросила моя начальница.

После того, как я села в кресло, и агент Харрисон закрыл дверь, Аманда объяснила мне кратко:

— Мэтт несколько дней назад проводил исследования геопатогенных зон в Музее Дерва, в зале исторических ценностей. Также он проводил аналогичное исследование по моей инициативе рядом с Колледжем Гуманитарных Наук. Ты ведь пришёл нам сообщить результаты?

— Да. Результаты последнего исследования, — уточнил Мэтт. — Потому что результаты первого исследования вы знаете. Агент 001, ведь агент 004 должен был просветить тебя.

— Да, Ром говорил мне, что в Музее Дерва открывался портал. Это так?

— Не совсем, — пояснил наш учёный по теории параллельных вселенных. — Это гипотеза. Конечно, на глаз обывателя всё это выглядит, мягко говоря, сказочным. Рапиру утащил призрак, демон, который выскочил из двери между мирами. Я бы сказал, что большой вопрос вызывает сама рапира. Она обладает некими астрально-энергетическими свойствами, что позволило существу, проникшему в Зал, взять её безо всякого урона столу со стеклом, где она лежала, и сигнализации.

— Мэтт, говори проще и быстрее, — спокойно попросила Аманда, начиная потихоньку терять терпение от неспешно-лекторского повествования Харрисона.

— Одна из гипотез в том, что да, некто проник между субпространственными слоями и утащил рапиру, которая могла быть беспрепятственно утащена, ввиду её свойств. След очень яркий, возник почти в центре зала, хорошо концентрированный след от раздвигания слоёв.

— Слоями Мэтт называет миры, — пояснила Аманда для меня. — Продолжай.

— Этот след имеет спектр чёрного цвета, ярко-насыщенного чёрного. Словно в центре комнаты-зала образовалась чёрная дыра, из неё вышел кто-то и поглотил в неё рапиру. Следы этого астрального следа от другого, чужеродного слоя, имеются и в том месте, где лежала рапира, из чего я заключил, что рапира имеет чужеродное происхождение.

— Ром рассказал историю этой рапиры, — проговорила я. — Король Александэр, правящий триста лет назад, гулял по пригороду ночью инкогнито, и на него напали грабители. Его спас загадочный маркиз, в одиночку отбил атаку целой банды с помощью этой рапиры, а потом, узнав, что спас самого короля, с благоговением подарил ему оружие. Александэр попросил своего придворного ювелира Анкелуса украсить рапиру драгоценными камнями и сделать к ней шикарные ножны. Из-за этого клинок, по-видимому, и получил баснословную стоимость и историческую ценность, поскольку мастерство Анкелуса было выше всяких похвал. Никто этого маркиза так никто и не видел, не знал о нём. Даже в эту легенду официально не все верят. То есть мы не знаем, откуда вообще это оружие.

— Да, к сожалению, данных о происхождении оружия мало. Мы допускаем, что рапира имела мистическое происхождение, — поддержал Мэтт. — Мои исследования лишь подтверждают эту легенду, что клинок — не обычный.

— Может, это тогда призрак маркиза вернулся за рапирой? Спустя ровно триста лет? — задумчиво проговорила я. — Александэр назвал эту рапиру Остарой, в память о том дне, когда с ним произошло чудесное спасение. И рапира из музея пропала накануне Остары.

Аманда спросила:

— Мэтт, а в твоей классификации ты уже встречался с подобными слоями? То есть с такими вот чёрными следами и прорывами?

— На моей практике это второй случай, — ответил коллега. — Первый был связан с "Делом о Фокуснике" шесть лет назад.

Я в недоумении посмотрела на Аманду:

— Что это за дело? Тогда тоже что-то украли из музея?

— Нет. Но тогда тоже инцидент произошёл на момент Остары. В одном из небольших экспериментальных молодёжных театров Укосмо выступал странный Фокусник. Который доставал предметы из ниоткуда и дарил их случайно выбранным людям из зала. Причём это были предметы, в которых люди очень нуждались и благодаря которым менялась их судьба.

Одна женщина получила обручальное кольцо, которое считала потерянным много лет назад и с тех пор её семью преследовали несчастья. Когда она получила его, внезапно ей и её семье стало везти.

Другой господин, весьма бедный, безалаберный и склонный к выпивке, получил в подарок от таинственного фокусника старую книгу, написанную ещё в начале семнадцатого века. Господин этот настолько стал одержим мыслью прочесть её, что пустился изучать историю, лингвистику, много других наук, и сейчас эмигрировал в другую страну и стал там видным учёным и университетским преподавателем, перестав брать и каплю спиртного в рот.

Третий молодой человек, студент, получил в подарок флейту. Он умел на ней играть, и флейта в тот же вечер спасла ему жизнь: на него напали с ножом несколько человек, уже хотели пырнуть его при обыске, как главарь бандитов наткнулся на флейту. Его переклинило, и он попросил студента сыграть. Студент играл, главарь бандитов плакал. Студенту вернули все деньги, извинились перед ним и проводили до дома. Студент потом признавался, что когда стал играть, флейта в его руках играла сама по себе.

Всего Фокусник сделал восемь таких подарков. Один из тех, кто получал, предоставил нам в пользование свой, про который посчитал, что уже он ему не понадобится.

— И что это за подарок? — спросила я, не дыша от потрясения этой удивительной историей.

— Это слон. Не живой, конечно. Статуэтка, с Востока, из нефрита. Мне пришлось купить его у того человека, за небольшую сумму, потому что человек, получивший слона, был суеверный, как и женщина с потерянным обручальным кольцом. Он увлекался астрологией, магией минералов и ему нужен был слон из нефрита, которого он совершенно случайно получил из рук Фокусника. Но после этого он резко поменял свои взгляды на жизнь, перестал заниматься, как он сказал, ерундой, и взялся за ум, начав зарабатывать учиться жить самостоятельно. До этого он сидел на иждивении у родителей в возрасте тридцати трёх лет.

— Все люди, которые получили подарки от Фокусника на его представлении, говорили, что их жизнь, а также их мозг, их взгляды кардинально менялись в лучшую для них сторону. Мэтт, когда исследовал сцену, где выступал Фокусник, нашёл точно такой же след.

— И с чем мы имеем дело? — в растерянности посмотрела я на Мэтта и Аманду.

— Мы отвлеклись, ушли в сторону, коллеги. Я недоговорил, не ответил на твой вопрос, Аманда. Касательно твоей просьбы проверить в скверике перед Колледжем.

— Да, и, мы слушаем тебя, Мэтт.

— Я нашёл там остатки похожего следа, очень похожего астрального спектра. Третий случай за всю мою практику исследования порталов, когда я сталкиваюсь с подобным.

На Рецепции воцарилась тишина. Аманда впала в глубочайшую задумчивость. А я — в полное непонимание. Мысли сумасшедшим образом плясали в моей голове, и я никак не могла собрать их в кучку. Сильнее всего в голове застыла история Мэтта и Аманды про "Дело о Фокуснике". Какой-то человек, которого так никогда и не нашли, облагодетельствовал восемь зрителей из зала, изменив их жизни. Ранее, триста лет назад, какой-то маркиз спас короля Александэра. Сейчас какой-то вор утащил рапиру из Музея Дерва. Внезапно мои мысли озарил вопрос, очень логичный вопрос, который следовало задать!

— Аманда, — я посмотрела на начальницу. — А почему ты попросила Мэтта исследовать скверик перед Колледжем Гуманитарных Наук? Там же учится Эллен.

— Когда мы два года назад пытались поймать маньяка, похищающего девушек, мы тоже привлекали Мэтта к исследовательским работам. Потому что была гипотеза, что девушек похищает сверхъестественное существо.

— Но я тогда ничего и не нашёл, — пояснил Мэтт, предваряя мой следующий вопрос. — Никаких следов, порталов, эманаций. Напротив, всё было прозаично. Искали мы тогда везде — и в том месте, где жила последняя похищенная девушка, и в том месте, где она пропала, и где она часто бывала.

— А что же тогда может объяснять, что… этот чёрный след, как в Музее, совпадает с тем, что ты нашёл около Колледжа? — посмотрела я в замешательстве на агента Харрисона.

— Здесь нужно проработать гипотезы, нужно немного времени. Логичный вывод, который напрашивается сам собой в том, что некто, либо некая группа существ из другого мира сейчас появляется в городе.

— Очень утешительный вывод, — произнесла Аманда с сарказмом. — И нам надо понять — они враждебные или нет, а также их цели. Да, Клот, я ещё думаю, что Эллен, когда рассказывала, что какой-то бродяга на неё якобы смотрел, могла видеть одного из этих существ.

— То есть это маньяк, который ей звонит и который хочет её похитить?

— Мы не знаем. Возможно, да. А возможно, это совершенно два параллельных, не связанных друг с другом феномена. Каждый из которых мы, разумеется, будем расследовать отдельно. Но Клот, отдаёшь ли ты себе отчёт, если подтвердится версия о том, что Эллен угрожает всё-таки сверхъестественное существо? То есть — ты по-прежнему готова стать агентом 001/7 послезавтра ночью?

— Я всегда готова. Тем более готова, Аманда, — поправилась я. — И тем лучше, что первой с этим существом встречусь я, а не Эллен. С Эллен ни в коем случае ничего не должно случится!

— Отчаянная ты Сорвиголова, агент 001, —молвила начальница. — А сейчас я вынуждена попросить тебя оставить нас с Мэттом, нам нужно кое-что обсудить.

— Разумеется. До встречи завтра и удачи! — откланялась я.

— Только подумать, Хэйес. Я… я был так глуп, так слеп. Что же мне делать? — художник рассеянно посмотрел в никуда. Он не ждал ответа. Он пытался думать, а мысли его путались.

— У тебя есть всё, чтобы начать новую жизнь, Трейпил. О да, как бы банально это ни звучало. Пусть мусор прежних отношений, людей, событий исчезнет навсегда, выметай его, как дворник — грязную пыль из своей жизни. Весенний ветер перемен облегчит твоё продвижение к вершинам восторга и успеха.

— Чёрт возьми, Хэйес… В твоих словах что-то есть. Они просты, они как прописные истины в книжке, но… До меня только сейчас они дошли!

— Так бывает, — миролюбиво улыбался таинственный друг художника.

Он сидел в старом кресле Николаса, а в руках перебирал мешочек, который при нажатии каждый раз издавал идиотский смех. Но Николас совсем не озабочивался причудами своего нового товарища. Николасу куда более стала интересна его собственная жизнь.

— Как сложно оторвать прежнюю жизнь. Как сложно оторвать Рэйчел… Ох, Рэйчел… Знал бы я даже три дня назад, что сегодня во мне о ней не останется никаких чувств — не поверил! Только подумать, я хотел жениться на ней! А оказалось — я этого не хотел. Это была её дудка.

— Ты кому-нибудь рассказывал о ней?

— О нет. Рэйчел просила скрывать наши с ней отношения. Просила не распространяться о том, что мы с ней вместе, никому, и в особенности, моему дяде Джасперу Годдсу. О боги. Я теперь понимаю, почему. Я должен рассказать всё дяде! Она опасная женщина. Обманщица. Я думал, она несчастная овечка.

— Не спеши рассказывать всё дяде. У тебя нечем крыть. И вообще, избегай поспешных выводов. Видишь этот ключ, Николас? Я тебе скажу больше: воспользуйся им, и ты сможешь получить доказательства причастности Рэйчел к афёрам с твоими картинами. А сам ты, сделав чистосердечное признание дяде, можешь спокойно улетать из города. Я дам тебе завтра билет на самолёт и в отель в Эмерке. Тебя там ждёт блестящее будущее. Ты молод, горяч, и ты наконец-то пробудился. Живи один, Николас. Лучше быть одному всю жизнь, чем иметь свой дом и жить в нём, с кем попало.

— Но как… Ты… откуда ты всё знаешь? Ты тоже частный детектив?

— Можно и так сказать, — мягко улыбнулся Хэйес.

— И почему я поверил тебе… я сначала не знал, что и думать, пока ты мне не сказал посмотреть её сумочку. Я ранее никогда бы не задумался рыться в её вещах.

— Ну конечно, ведь ты такой честный, такой порядочный. Отныне не повторяй прежних ошибок в Эмерке. Ты за последние дни много чего узнал и многому научился, — одобрительно заговорил Хэйес.

— Я думал, ты искусствовед. Ты спасаешь мою жизнь. Я с тобой до гроба не расплачусь! — искренне с чувством проговорил художник.

— Не думай об этом. Думай больше о себе.

— Я всегда втайне мечтал жить в Эмерке, в городе гениев Викториансе, и поступить в Викторианскую Высшую Школу Живописи. С детства мечтал…

— А вместо этого прозябаешь в разваливающимся доме и раболепствуешь перед мошенницей, рисуя для неё копии украденных ею картин. Готов тебе сообщить ещё кое-что: полиция и ГБРиБ почти вышли на неё и прижали к стенке её отца, который изо всех сил сейчас пытается залечь на дно. Рэйчел может опасаться, что ты тоже что-то знаешь. Вчера она связывалась с отцом, и тот предупреждал её насчёт тебя. Что возможно тебя следует убрать. Она вчера не приехала к тебе, потому что обстоятельства сложились не в её пользу, а в твою.

— А я послушал тебя и залез в её сумочку, которую она у меня оставила. О боги, боги…

— Большая непредусмотрительность с её стороны оставить её у тебя, Николас, — холодно сказал Хэйес.

— Я думал, там её женские штучки, трусики…

— А ты нашёл там ключи от её офиса, несколько запасных поддельных паспортов и ксив, а главное — список картин, с которых ты снимал копии, и отчёт по их продажам на чёрном рынке. Рэйчел составляла этот список для отца, чтобы похвастаться ему. Она хранила сумочку у тебя на случай, если бы на её офис псевдоагентства нагрянула проверка. Но сейчас ты там можешь найти всё, что тебе нужно, что будет подтверждать для твоего дяди и полиции махинации Рэйчел. Настоятельно советую тебе последовать моей рекомендации и в пятницу лететь в Эмерк с минимумом вещей, дав себе зарок никогда больше сюда не возвращаться. Я позабочусь о том, чтобы тебя не разыскивали как соучастника Рэйчел. Ведь если ты явишься сам по себе к своему дяде и полицейским, тебе никто не поверит, что ты был ребёнком-простофилей и рисовал картины, наивно думая, что это для благотворительности.

— Ясен пень, — вздохнул Николас. — Как же это всё запуталось. Но я рад этому вызову. Он меня не пугает! Как всё странно. В голове такой туман. Нет, не туман. В голове моей палитра, которая вдохновляет!

Внезапно художник заволновался:

— А если Рэйчел приедет сейчас, с минуты на минуту? Я должен убрать сумочку на место.

— Сегодня она не приедет. У неё есть дела поважнее, — усмехнулся таинственный могущественный друг Трейпила.

— Ох. И опять я тебе верю. Почему же?! — усмехнулся художник. — Ты, часом, не ангел, посланный мне?

— Я часом демон, что желает зла, но совершает благо, — сказал Хэйес на полном серьёзе и нажал на мешочек.

Комнату-гостиную Николаса наполнил деревянный жутковатый смех.

Послушав мою историю о расследовании, агент 003 обрадовался:

— Мы будем ловить маньяка на вечеринке! Это ж круто! Я признаюсь, втайне всегда мечтал о таком задании.

— Поймать маньяка на вечеринке? Не могу быть с тобой солидарна, Ривел. Там будет куча людей, которые будут наверняка путаться под ногами и мешать нам в поимке этого маньяка.

— Брось, Клот! Это ж здорово! Мы обязательно его вычислим и поймаем. И спасём Эллен!

Пит светился оптимизмом. Вот что бывает, когда весна. И когда заводишь домашнего питомца. Такса уже вовсю ходила по всем комнатам и с лёгкостью взбегала на чердак в комнату Пита, как полноправный член семьи. Её всё-таки назвали Волкодавом. У таксы такое умное и внушительное выражение морды временами, что эта кличка ей вполне подходила. Сегодня не обошлось без нескольких минут тисканья Волкодава, а также Пит настоял, что Волкодав должен присутствовать с нами, пока мы будем репетировать. К нашему восторгу и удивлению, Волкодав запел и завыл, когда я заиграла на пианино.

— О, ему нравится эта мелодия! Но подожди, ты играешь не "Красивую Смерть".

— Да, я играю партию, под которую мы должны появиться, мелодию "Тёмного Ритуала".

— Не думал, что наш новый пёс будет представлять силы тьмы! Он настоящий вундеркинд. Ему от роду несколько месяцев, а он уже так освоился!

— Собаки — друзья человека, то есть тоже люди, — улыбнулась я.

Я очень люблю собак. Волкодавчик, поняв, что музыки больше нет, подбежал ко мне, стал обнюхивать мои ноги в поисках чего-нибудь вкусненького. Пит кинул ему сухое печенье, тот с радостью слопал.

— Будет есть такими темпами — вырастет в настоящего Волкодава, — сказала я.

— Вполне возможно! Патрик и Томми уверены, что если машину постоянно заправлять бензином, она вырастет и станет автобусом.

— Правда? Автобусом? А я думала — танком.

— Ну, танком она станет, если кормить её стероидами.

Мы немного поржали. Я открыла ноты Красивой Смерти:

— Начинаем. Слова помнишь?

— Да, разумеется.

Я заиграла первые аккорды. Пит начал петь. Сначала мы думали — будет наоборот, буду петь я, а подыгрывать мне — Пит. Но потом я обнаружила, что у моего лучшего друга детства Пита Ривела отличный голос. И я убедила его, что петь должен именно он, тем более что эта песня исполнялась вроде как от лица лирического героя-мужчины.

Сегодня у нас получилась прекрасная репетиция. Волкодав, прожевав печенье, стал нам помогать. Потом он убежал вниз, потому что почуял запах мяса с кухни.

— Почти готовый номер! Мы молодцы! — одобрительно заметил Пит. — Да, смотри, что я надену!

Пит быстро подбежал к шкафу, открыл его и достал шикарный длинный чёрный плащ, с красной подкладкой.

— Купил его в магазине театральных костюмов. Лишним не будет. Особенно на спецзаданиях, где нужно завербоваться в семейку вампиров, — пояснил он с юмором. — А на голове у меня будет вот это!

— Ох, Пит, только не говори мне, что цилиндр! — я притворно умоляюще замахала руками.

— Да нет же, не цилиндр! А такая вот шляпа, — показал он с гордостью чёрную шляпу с неширокими полями. И надел её, накинув себе на плечи плащ: — Ну, как я тебе? Я себе ещё углём усы нарисую! Уже пробовал и знаю, что мне идёт!

— Превосходная маскировка. Тебя родная мать не узнает!

— Уже не узнавала! — хохотнул друг. — Я в таком виде спускался вниз за пончиками и перепугал Эрви, который подумал, что к нам забрался граф Дракон Сажающий-На-кол. Он его боится! А Мэгги и Сюзанна теперь зовут меня Усатый Плащ.

— Превосходно! Ты — настоящее воплощение тёмных сил весны. Думаю, Пола и Джейн мы не разочаруем.

— А ты во что оденешься?

— Я оденусь в… ну… я оденусь так, что меня точно никто не узнает, — таинственно улыбнулась я.

Я решила пока не говорить Питу, что играть роль наживки буду я. Питу я рассказала лишь в общих чертах о расследовании, о маньяке, о том, что он будет, возможно, пытаться прийти на вечеринку, чтобы увидеть там Эллен. Между тем, я глубоко задумалась. Получается, что я буду весь вечер находиться в костюме Эллен? А если я выйду на сцену в костюме Эллен и заиграю — не выдам ли я себя? Тем более, что красное платье Эллен совсем не соответствует нашей концепции номера от представителей тёмных сил весны. К тому же, пока я буду играть — не смогу следить за маньяком. Тут надо хорошенько всё продумать, посоветоваться с Амандой и с нашим костюмером-стилистом Ледой Рантр. Не взять ли мне с собой два костюма? А если взять — то второй какой?

— Надо же, какая интрига, — заметил агент 003.

— Нас Аманда обо всём просветит. Мы планируем операцию сейчас. Но мы должны всё успеть. И поймать маньяка, и забацать праздник. Ром очень надеется на нас. Вот он — самый первый, кого мы не должны подвести! Поэтому продолжаем.

И мы продолжили репетицию. Я критично следила за попаданием в такт, в темп, старалась походу выучить аккорды и мелодию наизусть — ведь мне желательно отработать игру на фортепьяно до автоматизма, чтобы смотреть в зал и по сторонам, а не уткнуться в ноты. Пит тоже старался, изо всех сил стремился, чтобы голос его наполнялся яркими эмоциями. В конце он и вовсе вошёл в роль и начал пробовать петь разными голосами и с разной интонацией, но я его остановила, чтобы не переигрывал. Ведь тогда бы наш номер выглядел очень комично, а это недопустимо: тёмные силы весны должны быть серьёзными.

Эллен была в лёгком шоке и замешательстве. К ней сегодня никого не отрядили, "дозор" агента 004 сняли. Она одна в квартире уже несколько часов. А ночь приближалась. Пол избегал её и не выходил с ней на связь, но Эллен думала, что он, возможно, получил особые указания Аманды Беллок. Однако, когда Эллен выглянула в окно, она увидела знакомый автомобиль перед подъездом. Любопытство взыграло вверх, и она решила выйти и посмотреть.

К своему удивлению, она обнаружила, что не ошиблась. Когда она подходила к машине, открылась дверца, и оттуда вышел агент Харрисон.

— Мэтт? — округлила Эллен глаза.

— А ты думала — ты одна? — усмехнулся старший коллега.

— Ты что, следишь за мной?

— Не за тобой, агент 007, а за тем, кто может следить за тобой.

— Может, зайдёшь в квартиру? Выпьем чаю, — предложила Эллен.

— Не беспокойся. Я уже заходил в квартиру.

— Что?!

— Мне нужно было проверить. Камеры, жучки и прежде всего телефон. А также геопатогенные и аномальные зоны, порталы и всё такое. Я сделал это сегодня по распоряжению госпожа Беллок, пока ты была в колледже.

— Ну и что ты нашёл? — Эллен почувствовала, как холодает на улице. Она зябко поёжилась и скрестила руки. Выйдя из дома, чтобы посмотреть на машину, она оделась не очень тепло.

— Ничего особенного, — ответил Мэтт. — Никаких жучков. Телефон в полном порядке. Он даже не прослушивался. До сих пор. Геоаномальных зон тоже нет, и порталов тоже.

— Телефон? Что ты имеешь в виду?

— То, что я установил там прослушку на входящие звонки. Настало время понять, как действует этот тип. А чтобы не спугнуть его, я жду снаружи. И буду слышать голос и отслеживать координаты каждого, кто позвонит тебе в эту квартиру.

— Ох, — выдохнула Эллен и улыбнулась. — Аманда одобрила мой план, ловить его на живца, то есть на меня?

— Да, она так и намерена его поймать.

— Может, ты мне скажешь, кто это? — агент 007 доверительно посмотрела на агента Харрисона.

— Мы пытаемся это выяснить, — лицо Мэттью оставалось бесстрастным.

Эллен снова поёжилась.

— Иди домой, в тепло, а то заболеешь.

— Не заболею. А ты тут что, всю ночь будешь куковать?

— Да.

— С ума сойти. Ну ладно. Я пошла! Я тоже хочу поймать его и увидеть! — Эллен проговорила это искренне, ибо это была правда.

— Давно пора, — кивнул Мэтт и сел обратно в машину.

Эллен вернулась к себе, в квартиру Китти. Он засмеялась.

— Ну и дела! Жучки… Мои коллеги искали жучки, их нет. Геоаномальных зон тоже не нашли. Пауки не оставляют следов? Надо было спросить Мэтта, не нашёл ли он паутину?

Эллен прошла в большую комнату-гостиную. Телефон стоял на своём месте. На часах почти половина полуночи. Она посмотрела на карниз и увидела там новую паутину.

— Они думают, что мне грозит опасность. Беспокоятся обо мне. А я… я как маленький ребёнок, который играет возле динозавра или льва и уверен, что тот его не тронет. Он ведь правда не тронет. Мы подружились. Вот дела, сама с собой разговариваю!

Эллен весело и легко смеялась.

— Я схожу с ума, — сказала она паутине и расхохоталась ещё пуще.

Телефон зазвонил через полчаса. Эллен взяла трубку. Она уже знала, что это ОН.

Эллен замерла, вдруг словно воды в рот набрав: она вспомнила, что Мэтт их сейчас в этот самый момент прослушивает!

В трубке молчание. Потом, через несколько секунд, идиотский деревянный смех.

— Эй! Алло! — проговорила несмело девушка.

— Послезавтра. Ровно в полночь. Я приду за тобой. Я ведь знаю — ты собираешься на Весенний Маскарад. Это будет наша с тобой ночь, наш с тобой праздник. Готовься. Паук придёт к тебе, — раздался знакомый Голос средь внезапно наступившей тишины.

— Э… я… я поняла тебя… услышала… да, я приду туда, — проговорила Эллен, заикаясь. Она знала, что их слушает агент Харрисон, возможно, другие коллеги. Но она понятия не имела, как ей себя вести.

А Голос продолжал. Сегодня он говорил решительно, отстранённо, даже холодно. Куда подевалась эта задушевность? Эллен словно окатило ушатом весенней талой воды:

— Завтра ночью будет наш последний разговор на относительном расстоянии, Эллен. Подумай хорошенько. Попрощайся со своей прежней жизнью. Завтра у тебя будет единственный шанс повернуть назад. А потом — всё, точка невозврата. И твоя красивая смерть.

— Я… я готова, — проговорила агент 007.

"Что это… Сейчас всё так изменилось. Я снова напугана. Я снова думаю, что он опасен, и… хочу сейчас кричать в окно Мэтту, что он мне звонит…"

Голос прочёл её мысли:

— Не сдерживайся и не пытайся проглотить язык. Твой коллега внизу нас не слышит.

— Ох… Тебя прослушивают… — выдавила из себя Эллен, обнаружив, что выдохнула от облегчения.

— Не будь такой наивной. Ты прекрасно знаешь уже, кто я. Догадываешься, — в Голосе послышались знакомые девушке тёплые душевные нотки. — Я — Тьма. Для своего коллеги ты просто в темноте болтаешь сама с собой. И совершенно о другом. О своём платье. Я очень хочу увидеть тебя именно в нём! Да, и ещё, Эллен. Завтра ты должна будешь мне подыграть. Твои всемогущие друзья очень хотят поймать меня, точно также, как я — увидеть тебя. Но это, конечно, при условии, если ты действительно ждёшь и жаждешь, чтобы я тебя похитил.

— О-о… — выдохнула Эллен, не представляя, как на это реагировать. — Ну, так… Созвонимся, встретимся, что ли…

Она внезапно покраснела и быстро положила трубку. В первый раз она окончила разговор сама. Посидев так несколько секунд, Эллен сорвалась с кресла и метнулась к окну. Машина Мэтта как стояла — так и стояла, никуда не помчалась по адресу, который он должен был отследить.

— Ох… — продолжительно простонала Эллен и медленно опустилась в кресло обратно. Она в полном непонимании создавшегося мистического положения закрыла лицо руками.

"Смеяться мне сейчас или паниковать?!"

В конце концов, она легла спать, решив, что сон таким образом предохранит её от безумия. Эллен уже признавалась себе, что стала чуточку более сумасшедшей, чем несколько дней назад, до знакомства с Голосом в Ночи.

Рассвет Мэтт встретил очередной чашкой кофе из большого термоса, который предусмотрительно взял с собой. Всю ночь он неустанно поглядывал на портативное секретное устройство для перехвата входящих сигналов, поступающих на телефон в квартире Римдиков. И всю ночь оно молчало. Эллен никто не звонил.

— Удивительно. Этот тип затаился! Что ж… Будем анализировать, какой шаг он предпримет. В конце концов, осталась одна последняя ночь, завтрашняя. Если мы засечём от него сигнал-звонок, то наше дело выгорит.

Мэтт немного побарабанил пальцами по рулю и взглянул на часы. Через пару часов Эллен разбудит будильник, и она начнёт собираться на учёбу. Там её подстрахует агент 004.

В четверг вечером назначенный час Аманда собрала всех участников заговора по поимке опасного маньяка в Срединной переговорной. Там присутствовала сама Аманда, Мэтт, Пол, Ром, я и Леда Рантр. Эллен находилась в полной безопасности в моём доме, вместе с моей мамой, которая вернулась сегодня с работы пораньше. Расклад получился более чем удачный: я сообщила Эллен, что иду на Базу по поводу своего расследования, а Эллен сама изъявила инициативу воздержаться от похода на Базу.

— Он ведь за мной наблюдает каким-то образом. Он звонил к тебе домой. Зачем лишний раз вспугивать его, чтобы он видел, что я иду на Базу?

— То есть ты думаешь, он знает, где наша База? — осенила меня неприятная догадка.

— Давно знает наверняка. Ведь он не дурак. Тем более, как сказал Ром мне сегодня, его ТДВГ однажды ловили. Это наверняка какой-то враг ТДВГ.

Эти сведения обеспокоили меня. Совпадений много. Я изложила их Аманде и остальным:

— Этот тип имеет ресурсы, которые позволяют ему наблюдать за жертвами. Наверняка обладает шпионской техникой, всякими аппаратами слежения. Это может быть представитель вражеской преступной организации. Который решил бросить ТДВГ вызов. Что, если это те же Томберы?

С Томберами у нас было немало проблем перед Новым Годом. Эти негодяи чуть не забрали Пита, угрожая нанести урон его психическому здоровью. С ними у ТДВГ долгая кровожадная война.

— Это не Томберы, — покачала головой Аманда. — Не их почерк. Мы с Мэттом изучили архивы наших предшественников, коллег из ТДВГ за середину двадцатого столетия. Мы даже копнули глубже — девятнадцатый, восемнадцатый век. И нашли несколько случаев похожих похищений молодых девушек в ночь Остары. В восемнадцатом и девятнадцатом веках это были таинственные письма. В восемнадцатом столетии нам удалось отследить два похожих случая, в девятнадцатом три, в двадцатом веке — пять аналогичных случаев, до 1988 года. А тогда Томберов ещё не было в помине.

— Ого! — выдохнул Пол, изрядно удивлённый.

— Есть ещё новости, — вставил Мэтт. — Я сегодня ночью ставил прослушку на телефон Эллен. Звонка не было.

— Вчера тоже ночью не было. Точнее, быть не могло: мы вырубили телефон из сети, — сообщил Ром. — Вдруг он пропал?

— Нет, он должен объявить себя. Я ночами не спала, но я изучила его почерк по всем этим данным и материалам из архива, — заявила агент Беллок. — Он один в один. Сначала — звонки. Как бы общение на расстояние. Регулярное. Потом жертва начинает привыкать к своему "мучителю" и, одержимая любопытством, жаждет встречи с ним. Потом он в финальном звонке назначает ей свидание. И просит о нём никому не говорить. Свидание назначается в людном, внешне безопасном месте. Городской парк, театр, кафе, дискотека и тому подобное. Жертва идёт туда, и после этого её никто не видит. Свидетелей мало или они отсутствуют, и их показания противоречивы и не заслуживают доверия. Он должен объявить себя завтра, сообщить время и место. Но я не сомневаюсь, что это будет Весенний Маскарад у Альберта Брэдла. Мы поэтому привлекли сюда Рома.

Чем дальше говорила Аманда и появлялись новые сведения, тем больше мне казалось, что всё запутывается в гигантскую громадную паутину. Все последние полторы недели я словно паук ползаю по этим разным нитям, которые то сливаются воедино, то расходятся, и ничего в них не понимаю.

— Сейчас мы разработаем совместный план, как мы поступим, если этот тип закинет Эллен удочку именно на Весенний Маскарад у Альберта Брэдла, — начала Аманда.

— А если он пригласит её, скажем, в театр? Или в тот же Музей Дерва? — с сомнением проговорил Пол. — Вдруг он уже знает о ловушке, которую мы для него расставили?

— В любом случае, надо действовать, — посмотрела на него Аманда. — Если даже он пригласит её в театр — она просто не пойдёт, и всё.

— И что, в театр пойдёт тогда переодетая агент 001? — уточнила наш стилист и мастер по перевоплощениям Леда Рантр.

Леда — гениальный костюмер и гримёр, каких ещё поискать. Её искусство не знает границ. Помимо выдающихся бойцовых навыков и искусства шпионажа, которым владеет каждый агент ТДВГ, она ещё обладает уникальным талантом сделать внешность любого человека настолько неузнаваемой, что в голову закрадывались подозрения о пластической хирургии или о чёрной магии! Для меня всегда высокая честь поработать с Ледой. Леда в одно время вела у нас, юных стажёров, уроки по презентации своей внешности и невербалике. Незауряднейшая личность!

— Тогда будем действовать, исходя из этих новых данных, а пока их не было — начнём прорабатывать исходный план, — заметила начальница. — Итак, Ром. Ты обещал нам подробную внутреннюю планировку этого дома и участка с окрестностями.

— Да, я всё раздобыл. Клуб находится в старинном особняке на Паучьей Авеню, под номером 8. Это пригород — Город Весны. Находится недалеко от нас, всего в десяти километрах к северо-востоку.

— Надо сказать, богатенький элитный район. Там живут одни толстосумы, — подметил агент Харрисон.

— Аномальных зон там нет? — уточнила я.

— Не замечено, — улыбнулся Мэтт моей проницательности.

— Вот план этого здания. Здесь — широкие и удобные подъездные пути. Здесь — парк отдыха. Вот здесь — коттеджи этих самых твоих богачей, — помечал Ром, показывая на схеме, которую принёс с собой.

Мы все внимательно осмотрели схемы.

— Ром, меня больше всего интересуют окна и двери на первом этаже, а также потайные ходы, если они имеются. Любые пути проникновения в этот дом, — уточнила Аманда.

— Да, это всё есть, вот здесь, — Ром подал ещё распечатки со схемами и с планом эвакуации. — Я был там. Могу сказать, что расположение входов и выходов оптимальное.

— Оптимальное — для кого? Для маньяка? Или для наших коллег, которые будут защищать Эллен? — переспросила я.

— Точнее, тебя, переодетую в Эллен, — оговорилась Леда.

— Оптимальное для нас, — утвердительно сказал Ром. — Вход в здание находится на юге. Чёрный ход — на севере.

— Что за чёрным ходом? — спросила Аманда, внимательно рассматривая карты.

— Там красивый внутренний двор, садово-парковый ландшафт с клумбами, деревьями и фонтаном, примыкает он к забору. За забором — парк Города Весны.

— А перед зданием — асфальтовая площадка, место для автомобилей, так? — уточнил Мэтт.

— Да, или для карет с шестёрками лошадей, — улыбнулся Ром.

Мэтт почему-то странно посмотрел на него. Пол уточнил:

— Полагаю, камер видеонаблюдения там нет. Или есть?

— Это частный дом. Формально там стоит камера на въезде. Я спрашивал у Альберта, он сказал, что одной камеры достаточно. В доме постоянно кто-то находится. Прислуга, например.

— Это его собственный дом? — спросила я.

— Да, его дом, который он переделал под творческий клуб для "своих".

— Кто там занимается фейс-контролем? Кто у него там будет определять, кто "свой"? — спросил Пол.

— Сам Альберт Брэдл. Он знает меня хорошо. Он доверяет, что я приведу хороших друзей — нас шестерых. Точнее, нас четверых: тебя, Клот. Пита, Джейн и себя. Полагаю, Пол будет с Эллен?

— Да, я попросила Пола обеспечить, чтобы Эллен завтра вечером до определённого момента находилась с ним, пока он не получит сигнал от нас, — кивнула Аманда. — То есть Альберт знает каждого, кого он пригласил?

— Да, каждого. Сможет сказать по каждому. Он очень заинтересован, чтобы там всё было без эксцессов. Чтобы пришли все "свои" и чувствовали себя комфортно.

— Ясно, — Аманда сделала себе пометки в блокноте и объявила, обращаясь к Мэтту: —Мэтт, через час выезжаем на знакомство с Альбертом.

Ром удивился:

— Я вам нужен? Представить вас?

— Не думаю. Справимся. Нам нужно договориться с ним, чтобы он предоставил список гостей. И чтобы позволил нашим агентам, надёжным людям, находиться там во время праздника.

— У нас уже есть легенда для господина Брэдла, не волнуйся. Мы даже не дадим Альберту намёк думать, что ты и остальные члены "Великолепной Шестёрки" знакомы с нами, — успокоил Рома Мэтт. — Мы с Амандой числимся в Особом Отделе ГБРиБ, у нас есть все ресурсы для проворачивания нашего плана внедрения в клуб. Мы сообщим Альберту, что его клуб и этот замечательный Весенний Маскарад нам порекомендовал один его друг, а сами мы — небольшая фирма, и хотели бы проспонсировать клуб в обмен на то, что Альберт позволит нескольким нашим сотрудникам там находиться. Мы скажем ему, что готовим сюрприз кое для кого, поэтому вся такая таинственность.

— Это здоровский план! Альберт не станет тревожиться, с чего это вдруг у него там полно федеральных агентов и полиции, — выдохнул с облегчением Ром.

— Сейчас мы разработаем с вами алгоритм, по которому будем действовать. Я расскажу про план. Теперь, когда у нас есть внутренние схемы помещений, будет проще. Ром, ты был в клубе. Расскажи нам, где бар, где танцпол, и где может быть наибольшее, а где — наименьшее скопление народу, — попросила Аманда.

Мы предусмотрели разные алгоритмы в нашей операции. Несколько раз коллеги настаивали на том, чтобы вооружить меня чем-то посерьёзнее Степлера Демоуса, например хотя бы травматическим пистолетом или газовым баллончиком. Я же отрицала это — не представлялось возможным хранить оружие незаметно и тем более быстро выхватить его из-под одежды, а Степлер имел разные модификации. Я вспомнила о Сонной Ручке — оружии, которое внешне ничем не отличалось от шариковой ручки. Это ни что иное, как шприц со снотворным, действующий так же как Степлер. Аманда проговорила и тот вариант, что маньяк может переодеться в кого-то из знакомых Альберта, загримироваться. Что он может явиться с чёрного хода, а потом затеряться в толпе — Альберт же не станет каждый раз пересчитывать число гостей, чтобы понять, что вошло 100 человек, а в клубе уже находится посреди праздника 101! Поэтому одного нашего агента Аманда рассчитывала поставить возле чёрного хода.

Моя локация заведомо известна: Ром поведал об огромной статуе горгульи, выполненной из искусственного камня.

— Джейн собралась там неподалёку устроить продажу амулетов, — напомнил Пол. — Она будет приглядывать за Клот, а Клот — за ней. То есть Клот будет делать вид, что общается с Джейн, смотрит амулеты. Что она кого-то поджидает, например.

— Да, это мне подойдёт. Как раз маньяк увидит меня, — кивнула я. — А рядом с горгульей — чёрный ход.

— Не совсем рядом, но и недалеко, — кивнул Ром.

— Клот будет одновременно у всех на виду, соответственно, маньяк вряд ли сможет подкрасться к ней сзади, зажать рот, вколоть транквилизатор и утащить через дверь чёрного хода, — медленно проговорила Леда.

— Ага, если, конечно, не забывать тот факт, что это Весенний Маскарад. Там все будут в масках, все будут играть роли. И кто-то может подумать, что так было задумано, когда Клот по-настоящему схватят. Все решат, что это её настоящий ухажёр, который так задумал подшутить.

— Решат все, но не наши агенты. Мы сразу кинемся тебе на выручку, — пообещал Пол.

— Ты не кинешься, агент 006. Ты должен в этот момент глаз не спускать с моей сестры, — строго посмотрела я на Пола.

— Кинусь я, Пит и Джейн. Нам нужно подробно проинструктировать ещё 003 и 005, —заявил Ром.

— Но маньяк может действовать тонко. К примеру, он под видом какого-нибудь милого господина в маске подойдёт к Клот и станет заговаривать ей зубы. Потом предложит ей куда-то пойти, в увлечённом разговоре. Вот здесь момент весьма опасный. Существует несколько способов психологических уловок, как незаметно для человека увести его в другое место, — предупредила Аманда. — Здесь все должны быть бдительны, когда к Клот кто-то подойдёт не из наших.

— И тогда мы сразу схватим этого человека, — проговорил Ром.

— Смотря кто это будет. Вдруг это будет кто-то из хороших друзей Альберта, которому ударило в голову вино и который решит пофлиртовать с красоткой агентом 001/7? — предположила Леда.

— Для этого мы и раздобудем у Альберта список гостей и друзей. А Клот, если у неё возникнет подозрение, что к ней подошёл именно маньяк Красивая Смерть, а не падкий до любовных приключений другой гость, подаст нам тайный знак, — ответила Аманда.

А я сидела, слушала своих коллег и осознавала: ещё ни на одном спецзадании я не была настолько в центре внимания. Но от лишней скромности или нескромности меня избавляло ощущение, что я иду на это, чтобы спасти Эллен. И не позволить ей срывать голову на всяких безумствах. Эллен будет в безопасности, с Полом. А я — там, и мы, возможно, схватим маньяка. План хорош. Осталось только дождаться, когда маньяк напрямую скажет Эллен о том, что он её приглашает, и приглашает именно на Весенний Маскарад у Альберта.

Мэтт обозначил:

— Сегодня ночью я снова буду прослушивать телефон в квартире Римдик.

— Эллен сейчас у меня, но ночевать она пойдёт к себе. Мы с Питом проводим её, — сообщила я. — Эллен пока не знает, что я переодеваюсь в неё, а на вечеринку она пойдёт позже или не пойдёт вовсе.

— Эллен пойдёт на вечеринку, если мы поймаем маньяка или удостоверимся, что его там точно не будет, — кивнула Аманда.

Её план очень амбициозен: поймать маньяка с моей помощью и спустя некоторое время позволить моей сестре явиться на вечеринку. От этого выигрывали все. Если Эллен совсем не попадёт на вечеринку, её доверие к ТДВГ и лояльность будут сильно подорваны. С другой стороны, мы делаем это ради спасения её же самой. Так поневоле я участвовала в заговоре коллег против моей сестры, сама явившись зачинщиком этого заговора. Эллен бы ни за что не пошла на то, чтобы позволить мне переодеться в неё и поставить себя под удар. Она бы пошла туда сама и поставила бы под удар себя. Но меня не отпускал страх, что в этом случае похищение её точно состоится.

Мы ещё раз как следует обсудили детали, договорились с Ледой о часе на завтра, когда она меня загримирует и предоставит мне мой костюм агента 001/7, и потом разошлись. Сперва я зашла к Питу, и кратко изложила ему то, о чём мы договорились. Пол взял на себя ответственность изложить всё для Джейн. Потом мы с Питом отправились ко мне домой попить чаю и пообщаться с Эллен.

С Эллен пока наедине пообщаться не удалось: она вовсю общалась с моей мамой. Казалось, кузина позабыла обо всём на свете. Когда мы с Питом пришли, мама радостно принялась кормить нас чаем с пирогами. Причём ни от кого из нас не укрылось, что к Питу мама сегодня относилась с особенной доброжелательностью и лаской — будто он был её сыном. Или зятем.

— Обязательно попробуйте варенье, это от бабушки. А ещё у моей коллеги вчера был день рождения, и она угощала нас тортами. Мне досталось много, давайте я вам тоже поставлю! И тебе, Питер! Кушай побольше, тебе нужно побольше, ты же мужчина!

Эллен лукаво улыбалась и несколько раз шепнула мне:

— Твоя мама уверена, что вы с Сыщиком — пара.

Я это прекрасно знаю — Леди-в-Красном могла бы и не напоминать! Сыщик Ривел же оставался пока в полном неведении. Он добросовестно ел торт, не смея отказать… м-да, "будущей тёще". Смех, да и только.

— Клот, я тебе говорила, что завтра у нас гости?

— Гости? Нет… Какие гости? — удивилась я.

— Завтра к нам приезжает семья папиного двоюродного брата. Познакомишься наконец со своими троюродными братом и сестрой, Заком и Розалин.

Новость для меня — как гром средь ясного неба. Но оказывается, это было ещё не всё! Эллен "добила":

— Ещё твоя мама на завтра пригласила своего родного брата. То есть моего папу — твоего дядю Алекса. И моя мама тоже приедет. А ещё Эрин, Кэти, Леонард и Барт. У тебя тут будет полна коробушка.

Мои глаза испуганно забегали. Пит тоже округлил глаза, там застыл немой вопрос: а как же наше спецзадание?! Мама спасла положение:

— Я уже слышала от Эллен, что завтра вы с ней, с Питером, Джейн и ещё двумя другими ребятами куда-то собираетесь. Что вы готовите туда творческие сценки. Но тебе, Клот, и Эллен нужно отдать дань уважения и семье тоже! Посидите с нами, поужинаете, а потом поедете куда глаза глядят хоть на всю ночь. Мы не отпустим вас обеих раньше, чем вы поужинаете. Питер, ты тоже приходи к нам на ужин. Ты же почти член нашей семьи!

— Как это приятно слышать, — улыбнулся Питер.

— Да, приятно слышать, мам, что у меня наконец появился брат! — весело заявила я и дружески со всей силы хлопнула Пита по плечу. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы удержаться на табуретке и не полететь носом в торт.

Мама шокировано посмотрела на меня и Пита:

— Я полагала, у вас совсем иные отношения. Что вы уже взрослые.

— Мы взрослые, — не стала разубеждать я её в этом.

Эллен хитро похихикала в кулачок.

— Ничего не понимаю я с этой молодёжью. На дворе весна, пора любви, цветочки поют, птички распускаются… — начала моя мама заговариваться, чем повергла нас в безудержный хохот.

— Я что-то не то сказала?

— Ты сказала — птички распускаются. Мухи ловят пауков, ещё скажи, — хохотнула я.

Карамба. И зачем я сказала про пауков? Теперь я почувствовала на себе серьёзный, ошеломлённый и странный взгляд Эллен. Пит же, которому было не по себе в чужой семье весёлых идиотов, допил чай, встал и вежливо кашлянул:

— Спасибо вам огромное за гостеприимство, госпожа Итчи. Я вынужден уйти пораньше. Погулять с собакой надо. Я подумаю над вашим предложением зайти…

Я тут же легонько ударила его локтём под рёбра. Пит тут же поправился:

— Да, конечно, я зайду! Обязательно!

— Заходи, конечно, Питер, — улыбнулась моя мама. — Клот, а ты завтра со школы приходи пораньше, не задерживайся. Будешь помогать мне готовить и убираться.

— Я тоже приду помогать, — поддержала меня Эллен. — Да, и я пойду. Уже поздно, одиннадцатый час вечера. Пит, я тебе составлю компанию с собакой!

— Отлично! А я могу проводить тебя. Ты же на Грози? Это совсем недалеко, — сказал Пит.

— А я провожу тебя обратно от дома Эллен до Хороший Путь-квартала. А то как же ты, совсем один, с беззащитным щенком дойдёшь?! — заявила я.

Мама снова в шоке на нас посмотрела. Ей никогда не понять, что мы с Питом навеки останемся друзьями не разлей вода. Я и Пит всегда воспринимали друг друга как брата и сестру. Между нами не возникало никогда ничего похожего на симпатии, влюблённость или ревность. Пит правда мне как брат. Даже когда у него была девушка, он со мной говорил о ней на равных, как парень с парнем.

А ещё мне кажется, что Пит нравится Джейн. Джейн мне об этом никогда не говорила, но я стала замечать, что в последнее время она на него по-особенному смотрит. Но это пока только предположения. Не стоит забивать ими голову! У меня есть дела поважнее.

Пока мы провожали Эллен, наши разговоры крутились вокруг чего угодно, но только не вокруг маньяка и предстоящего праздника. Точнее, Эллен уверена, что попадёт и пойдёт на Весенний Маскарад. Она в предвкушении. Пит оказался озабочен своей собакой. Сначала он переживал, можно ли псу ходить на такие дальние расстояния, ведь Волкодав ещё щенок. Потом наоборот удивлялся, откуда в нём столько сил и энергии — поводок постоянно натянут. Такса оказалась без остатка храброй, до безрассудства: не испугалась ни машин, ни шоссе, ни шедших прохожих.

Мы проводили Эллен, и увидели, что машина Мэтта уже стояла. Он подтвердил, что будет всю ночь наблюдать за квартирой Эллен и её телефоном. Ещё, после того, как мы проводили Эллен до квартиры, он сказал мне и Питу, что переговоры с Альбертом прошли более чем успешно, и завтра вечером на Весеннем Маскараде среди обычных мирных граждан будет присутствовать несколько наших агентов. Не считая опасного маньяка Красивую Смерть, которого мы пытаемся поймать.

— У нас всё готово. Ему остаётся сегодня ночью только позвонить и подтвердить, что он туда заявится, — заговорщицки подмигнул нам агент Харрисон.

С того момента, как его новый друг начал раскрывать тайны о себе, о его бывшей возлюбленной и о нём самом, Николас удивлялся бесчисленное количество раз. Сегодня он дал себе зарок не удивляться, иначе велик был риск, что он сойдёт с ума. Но когда художник увидел у себя под окном в одиннадцатом часу ночи припарковавшийся Роллс-Ройс явно старинной модели, он наплевал на правило «не удивляться». Его глаза против воли полезли на лоб. Он застыл, наблюдая, как из машины бодро ступил на землю загадочный человек, называющий себя Хэйесом, которого Николас принял поначалу за искусствоведа.

Хэйес задрал голову, поглядел на художника и весело помахал ему, а через несколько секунд он уже звонил в дверь. Это вывело Трейпила из изумлённого ступора.

— Ты уже собрался в Эмерк? — первым вопросом приветствовал его Хэйес.

— Я собрал чемоданы, — утвердительно кивнул Трейпил. — Взял всё самое необходимое. Документы. Деньги. Альбом с эскизами. Кисти. Краски. Пару рубашек, джинсы, несколько пар запасных носков.

— Выбрось альбомы с эскизами. Они не должны привязывать тебя к прошлому, — посоветовал Хэйес.

Он встал в дверях, вальяжно опершись на косяк. Трейпил снова повиновался неведомому магнетизму, исходящему от ауры его друга, выложил из дорожной сумки, которую назвал «чемоданами» небольшой скарб. Скарб состоял из перевязанной тесёмкой пачки альбомов и листков с зарисовками будущих картин.

Трейпил собрался было вздохнуть с сожалением о том, что придётся с ними расстаться. Но на ум пришли слова Хэйеса о том, что не выгодно цепляться за вещи, за старое, за прошлое. Ведь он обещал впустить в жизнь массу нового, открыть жизнь для свежего воздуха, для простора творчества.

Трейпилу внезапно стало легко. Откуда-то появилась энергия, высвободился бешеный фонтан, жажда кипучей деятельности. Ранее этот фонтан перекрывала чудовищная пробка, и Николасу было нехорошо от этого. Словно его душили. И он почувствовал ясно на своём горле сначала руки отца, которого уже не было в живых и который всегда подавлял его творческие стремления.

Потом руки дяди, Джаспера Годдса, который всегда подавлял его желание жить по-своему, самостоятельно, и привязал к своим потребностям, превращая Николаса в почти бездарного реставратора, бедного иждивенца, вынужденного работать на дядю по первому приказу в обмен на этот самый дом. Ведь дед указывал в завещании в качестве владельца не только его, Николаса, но и Годдса тоже.

И руки Рэйчел, которая постоянно использовала его, обманывала. Которая едва не завладела всем — мыслями Николаса, его талантом, временем, его душой, жизнью, будущим. Мухи — они ведь паразиты. Рэйчел как паразитирующее насекомое, всюду и везде откладывающее свои смертоносные личинки.

— Я закончил, — объявил Трейпил. И встал напротив Хэйеса, держа сумку.

— Прекрасно. Возьми ключ, который ты нашёл в вещах Рэйчел, да и всё остальное тоже возьми, — попросил Хэйес. И в ответ на недоумевающий взгляд художника пояснил: — Мы с тобой прокатимся до её офиса.

— Зачем? — спросил Трейпил.

— Как бы там ни было, а уходить нужно красиво. Умирать нужно красиво. И завершать дела нужно красиво.

— Что значит — умирать?! — испугался художник.

— Ты что, не понял ничего до сих пор? Сегодня ночью ты уедешь из этого города, из этой страны, поселишься в другом мире. Ты для этого своего старого мира умрёшь. Прошлый ты умрёшь. Тебя уже ничто не будет цеплять и держать здесь. Полная реинкарнация, представляешь себе? Даже твой дядя будет уверен, что тебя никогда не увидит, и никогда не станет тебя искать. Один ты волен идти на свой выбор. Захочешь ли ты видеть своего дядю потом или не захочешь — дело полностью твоё.

Художник вздохнул. В его вздохе было облегчение от пришедших вновь пониманий и озарений.

Он оставил на несколько мгновений «чемоданы» в дверях, вернулся в комнату-кладовку, где обнаружил сумку Рэйчел. Взял оттуда содержимое этой сумочки, включая ключи.

Хэйес ждал в машине. Трейпил подхватил свою сумку и сел в Роллс-Ройс, даже не запирая входную дверь в свой дом. К чему запирать этот дом, когда он сюда больше не вернётся?

— Твой самолёт в два часа ночи. Бизнес-класс. Лететь в противоположное полушарие около десяти часов. Вот твой билет. И вот твой ваучер на гостиницу. Поселишься там первое время.

Изучив документы, которые ему были вручены, художник округлил глаза:

— Но это же… это же стоит бешеных денег! Как я с тобой расплачусь!?

— Не думай об этом. Не говори мне о металле, пожалуйста. Этот звон металла уже набил мне оскомину, — Хэйес очень красноречиво посмотрел на Николаса. — Итак, поехали. Достаточно будет в качестве оплаты того, что мы с тобой сейчас натворим.

Они ехали долго. Николас снова начал беспокоиться. Но уже не так сильно, как вначале. Он доверял Хэйесу. Тот пояснил:

— Мы заметаем следы. Я выбрал дорогу подлиннее намеренно. Рэйчел сейчас едет в твою сторону.

— Что?

— Она едет к тебе домой, чтобы убить тебя.

— О Боже…

— Не переживай, я её там уже жду.

— Как это понять?

— Не переживай.

В голове художника мутилось. Ему казалось, что он принял наркотик. Перед глазами запрыгали палитры красок — масло, акрил, акварель, гуашь. Совершенно разные краски. Николас замотал головой. Когда он открыл глаза, он едва не закричал от ужаса, случайно посмотрев в лобовое стекло:

— Хэйес, там красный! И полицейский патруль! Нас поймают!

Художник нервно вжался в сиденье и изо всех сил стиснул держатель.

— Не переживай, я же сказал тебе. Они нас не видят. А нам надо добраться побыстрее.

— Не видят нас?! Как это понять?!

— Просто не видят и всё. Ты думаешь, если бы они увидели, что по улицам разъезжает столетний автомобиль, они оставили нас в покое? Нет, они принялись останавливать нас и спрашивать, когда машина последний раз проходила техосмотр и кто разрешил на ней ездить.

— Я ничего не понимаю. Ты же сказал — мы выбрали эту другую дорогу, чтобы не попасться на глаза Рэйчел!

— А, усекаешь быстро, — удовлетворённо заметил друг художника. — Неувязочки в логике хорошо подмечаешь, тебе самое оно стать сыщиком. Что ж, талантливый художник талантлив во всём! Вот Рэйчел как раз могла нас заметить. Понимаешь, она часть Весеннего Озорства. Также как и ты. Также как и несколько других людей, с которыми я озорничаю. Те, кто являются частью Весеннего Озорства — так или иначе связаны друг с другом и могут друг друга видеть.

— Весеннее Озорство? Что это?

— Это всё Паж. Он очень просил. Каждый год он просит устраивать нечто подобное. То фокусы на сцене театра. То магические дружеские дуэли. То красивая смерть. Вот обычно для красивой смерти я избирал ранее прекрасных девушек. То, что на этот раз я подвергаю красивой смерти тебя, молодого подающего надежды парня-художника — это прямо сенсация!

— Что? Какая красивая смерть? — у Николаса в мозгах всё продолжало плыть и качаться.

— Похищение. Исчезновение. Называй это как хочешь. Ты в данный момент пропадаешь без вести, стираешься и ликвидируешься из жизни знавших тебя ранее людей. И делаешь это очень красиво.

— Как это я пропадаю? А Эмерк? А шестизвёздочный отель, забронированный на полгода?!

— Успокойся, Николас. Мы почти приехали. Да, будет Эмерк. Будет отель. У тебя будет блестящая карьера. Но другое имя. Другая жизнь. Другие планы, начинания. Думаешь, ты первый и последний, кто умирает для прошлого и окунается с головой в настоящее, начинает всё сначала? Нет, ты не первый и не последний. И ты не сходишь с ума. Несколько девушек, которые проходили через череду озарений, тоже благополучно живут сейчас в других городах и полушариях планеты. Кто-то из них живёт в другом измерении. Им тоже было очень тесно в их прежнем мире. И познакомившись со мной, они совершили выбор.

— Ты дьявол, Хэйес.

— Я уже говорил тебе об этом, — удовлетворённо улыбнулся чудак.

Он припарковал Роллс-Ройс возле неказистого серого жилого дома, плохо освещённого фонарями. Николас даже не успел понять, что это за улица, и вообще где они до этого проезжали — настолько он был ошеломлён случившимся разговором. Он мало о чём соображал, но догадывался, что с его жизнью происходит сейчас нечто невероятное. Что прямо в этот самый момент всё кардинально меняется. И такое может быть только раз, это сродни чуду, сродни божественному или демоническому вмешательству.

Как сомнамбула, Николас вышел из машины вслед за Хэйесом, почти повторяя все его движения. Волшебный друг и благодетель подвёл художника к покосившейся двери в полуподвал и толкнул её. В ночной тишине раздался зловещий скрип. Владельцам фотоателье и ремонтной мастерской не приходило в голову запирать общую дверь на ночь, ведь каждый из них работал, открывался и закрывался в своё время, а общее помещение было как бы ничейным. Их лавочки прикрыты уже, разумеется.

Как и дверь, находящаяся в конце коридора. Дверь без вывески, массивная и тяжёлая.

— Это офис твоей подружки. Достань ключ и отопри, — подсказал Хэйес.

Трейпил, продолжая мало что понимать из всего этого, секунд пять посмотрел на Хэйеса. Тот лишь невинно улыбался, будто приятель, ожидающий, пока он, Николас, откроет дверь и впустит его в собственное жилище. Будто они не стояли сейчас тёмной ночью в полуподвале дома и не совершали попытку проникновения в чужой офис посредством кражи чужих ключей.

— А сигнализация… — заикнулся, было, Трейпил.

— Забудь об этом. Открывай.

Трейпил снова поверил другу. Теперь к чувству непонимания происходящего стало примешиваться смутное чувство тревоги. Когда художник вставлял ключ в замочную скважину, руки его сильно дрожали.

Он покрутил ключом, потом нервно дёрнул дверь на себя.

— Не спеши, Николас. У неё здесь есть второй замок. Теперь другой ключ.

С помощью «демона» Хэйеса дверь была побеждена. Трейпил ступил на запретную территорию. За ним — Хэйес, и плотно запер за собой дверь, включая свет.

— Вот здесь работает твоя зазноба. И она здесь совсем не секретарша, вынужденная извиваться под прессингом авторитарного начальника-самодура. Она сама и есть начальник-самодур.

В плохо проветриваемом помещении стоял ощутимый запах грубого дешёвого табака.

— Боги, как тут накурено! Это она курит?! — Трейпил закашлялся. У него была лёгкая аллергия на табачный дым.

— Нет, не она. А один из её подчинённых, Хеймель. Громила Хеймель всегда был туповат. Но недолго ему осталось. А вот Хьюиса удалять будет жалко. Из него мог бы выйти толк. Если бы не Паж, я бы прочил ему роль мушиного серого кардинала.

— Что ты там бормочешь? Что мы здесь делаем, Хэйес? — Николас начал нервничать. Гнетущее чувство тревоги превратилось в сосание под ложечкой.

— Обеспечиваем тебе красивую смерть, — повторился посланец Тьмы, как его уже про себя окрестил Николас. — Подойди к большому столу, да, да, вон к тому. Это её место. Открой верхний ящик и возьми ключ вот от этого шкафа.

Дальнейшее Николас проделал без запинки. Беспокойство нарастало. Он решил не заниматься глупостями и не тратить время на выяснение всех обстоятельств и задавание никчёмных вопросов. Он уже подспудно знал, что Хэйес не ответит. Либо ответит так, как сочтёт нужным, только потом. Сейчас у Трейпила сложилось понимание, что время стремительно уходило, утекало.

«Время на самолёт? Точно, самолёт почти через два часа! А до аэропорта ехать час, плюс проходить все формальности… Времени в обрез. А может, это утекает время моей жизни?!»

— Николас. Здесь и сейчас. Помни. Ты — здесь и сейчас, — осадил его Хэйес.

«Дьявол — он словно читать мысли мои умеет!»

Открыв большой массивный металлический шкаф, Николас обомлел:

— Картины!

Несколько картин в старинных рамах стояли, аккуратно прислоненные одна к другой.

— То, что она не успела ещё сбыть.

— Но ведь это то, что я рисовал. О боги, Хэйес, это что, подлинники?! — стало доходить до художника.

— Ты рисовал блестящие копии. Ты думал, что рисуешь их с целью помочь Рэйчел основать благотворительную выставку для малоимущих слоёв населения, чтобы они приобщались к высокой культуре. Эти картины — из частных собраний коллекционеров. Стоят бешеные деньги.

— Голова кругом. Я… узнал об этом от тебя, но сейчас я всё это вижу. Какой кошмар! — художник с трудом владел эмоциями.

Он почувствовал, что ноги его предательски дрожали. Не только ноги — теперь уже всё тело вопило о предстоящем ужасе.

— Твоя тонкая душевная организация обуславливает твою потрясающую интуицию. Твой уровень ментального и астрального развития настолько высок, что тебе доступны экстрасенсорные способности. И эмпатические тоже, — Хэйес смотрел на него почти с гордостью и восхищением. И добродушно усмехался. — Ты поразительная находка! Не зря Паж тебя выбрал.

— Какой ещё к чёрту Паж?!

— Не задавай больше вопросов. Твоя прежняя жизнь ускользает как песок сквозь пальцы. Остаётся только Тьма — как тень на песке. Эти картины мы заберём, отвезём их твоему дяде, Годдсу. Картины — предметы мирового достояния искусства. Они не должны сгинуть на чёрном рынке. Им самое место в музее, и именно в Музее Дерва — наиболее достойное место. Кроме того, ты сейчас же подойди к столу Рэйчел.

Хэйес жёстко посмотрел на Трейпила. Тот повиновался.

— Пригнись и покопайся в самом нижнем ящике. Забери оттуда папку и диски, пока будешь там сидеть. И не смей высовываться.

— Что?!

— Делай как я говорю. Немедленно.

В Николасе уже всё дрожало. Смертельный страх подступил к горлу. Он услышал вдруг надвигающиеся шаги тяжёлой обуви по коридору. А потом увидел, как дверь в комнату медленно открывается… Сердце художника ушло в пятки. Забыв обо всех ограничивающих прежде убеждениях, кроме инстинкта самосохранения, он нырнул под стол.

— Терпеть не могу этим заниматься. Только ради королевы пришлось пойти на массовое удаление. Ну что ж. Придётся представить, что ты тоже — королева, Николас, — произнеся это странное сюрреалистическое словосочетание, Хэйес спокойно отошёл от двери чуть в сторону, пропуская входящих.

Их было двое. И они уже наготове. Каменные лица. В руках каждый сжимал пистолет. Они шагнули в комнату, не успев заметить Хэйеса — тот благополучно оказался за раскрывшейся внутрь дверью. Зато Хеймель первым увидел, как под столом их босса кто-то прячется.

О том, что в кабинет к ним кто-то пробрался, они увидели по горящей в темноте полоске света в тёмном коридоре. И сразу достали оружие. Ни говоря друг другу ни слова, два профессиональных наёмных убийцы, которых Рэйчел приняла к себе на службу, зная их в деле, крадущейся походкой дошли до кабинета Детективного Агентства Хордерн. Они намеревались пристрелить всякого, кого там найдут, а уже потом отчитаться боссу. Они знали, что босса сегодня ночью тут точно не будет, ведь Рэйчел предупредила их об этом. Кто же вздумал шуровать тут, кто взломал мощный хитроумный замок? Уж не тот ли это ловкий воришка, укравший рапиру из музея, за которым охотится Рэйчел? Примерно такие мысли проскользнули в голове у более соображающего Хьюиса. Хеймель же думал о том, как получше вышибить мозги из незадачливого вторженца.

Хеймель взвёл курок. Он стал слегка пригибаться, чтобы выстрелить прячущемуся под столом в ноги. Хьюис же стал медленно приближаться к столу сбоку. Под столом сидел ни живой ни мёртвый от страха Николас. Сквозь щели в деревянных перекрытиях стола он видел, что в помещение вошли двое головорезов со стволами и с очень серьёзными намерениями. Хрупкая тонкая душа художника повторно ушла в пятки, на мгновение вышла из них, чтобы снова туда уйти, в самую глубину пяточной кости и испуганно застыть.

И тут Хьюис обнаружил Хэйеса, который всё это время тихо стоял за дверью. Хеймель ещё не видел Хэйеса, он продолжал целиться в ноги Трейпилу. Хьюис соображал быстрее, но не настолько быстро, как было задумано Тьмою. Сделав уже два шага по направлению к столу и заметив Хэйеса, Хьюис инстинктивно поднял руку, и выстрелил стремительно, целясь в фигуру в цилиндре. Но не учёл, что на пути его пули окажется голова его напарника.

Пуля мгновенно разорвала мозг Хеймелю через висок, если мозг у него был, конечно же. Однако Хеймель, за секунду до того, как упасть замертво, развернулся на девяносто градусов и послал пулю из своего стола в ответ в голову Хьюиса. Последний выстрел был проведён безупречно. Пуля вошла Хьюису между глаз. Хеймель словно дал сдачи своему опростоволосившемуся напарнику.

Они упали, и некоторое время тела их дёргались в агонии.

— Если бы у меня была трубка, я бы сейчас закурил. Надо бы подумать над этой прибавочкой к моему образу, — только и сказал Хэйес. — Николас. Ты достал из нижнего ящика стола то, что я тебя попросил?

Некоторое время из-под стола не доносилось ни звука. Потом ошеломлённый Николас выдавил из себя:

— Вот чёрт… Дьявол…

— На самом деле не дьявол я. А Мрака Творец — к твоим услугам, Трейпил. Давай, бери улики на свою экс-невесту, и дуем отсюда. Скоро тут будут копы. Бабулька со второго этажа, страдающая бессонницей, слышала пару выстрелов и уже набрала нужный номер.

И тут же добавил спустя две секунды:

— А мне тоже прямо сейчас пора набирать нужный номер. Надеюсь, Прекрасная Дама мне подыграет. Иначе не видать ей завтра ночью лебедей.

Эллен чувствовала себя «под колпаком», однако обижаться ей не на кого. Сама сглупила и ввязалась в эту игру. Надо было молчать.

Платье сидело отлично. Эллен несколько раз крутилась перед зеркалом Китти в ванной, критично осматривая швы, складки, и то, как в целом сидит ткань на разных частях её фигуры. Эллен с гордостью отметила, что у неё прекрасно сложенное спортивное тело. Да, она не отличается рослостью, широкой костью и мускулистостью, но фигура её стройная, подтянутая и в отличном тонусе. Платье как раз подчёркивало всю её грациозность, красоту и гибкость.

«А не стать ли мне акробаткой в цирке?» — подумала Эллен и рассмеялась. Она выгнулась назад, переходя в мостик из положения стоя, и тут же встала и взглянула на себя в зеркало, покраснев: «Ой, что же это я? Я же сейчас не на спецзадании!». Эллен гордилась растяжкой. Она самостоятельно несколько лет назад научилась садиться на шпагат, делать мостики и всякие сложные финты. И несколько раз это спасло ей жизнь.

Жизнь… Оглядываясь на восемнадцать лет позади, Эллен осознавала, что прошла один важный этап и вступила в следующий. Она чувствовала изменения, весну, приток свежей крови и свежего ветра.

Кровь, красная кровь. Так и бурлит во мне. Как я люблю красный цвет! О, прекрасное платье! Какая я молодец, что сшила его. Я безумно горда собой!

Эллен выпорхнула из ванной и, несмотря на поздний час, принялась кружиться по гостиной, вальсируя и размахивая руками.

«Мэтт, наверное, с ума сходит, видя, как с ума схожу я»

Я — Леди-в-Красном, секретный агент 007. И завтра прежняя я окончательно умру, и рожусь новая я. Как бабочка из кокона. А сегодня и завтра я гусеница. Красная гусеница. А завтра стану… о нет, не бабочкой. Я стану паучихой. Я обожаю пауков.

Ей хорошо и весело. Но она сдерживала себя как могла. Покружившись в вальсе, она, взъерошенная и раскрасневшаяся, отправилась в душ, потом заварила горячего чаю. Потом взяла журналы по вязанию.

«Какие симпатичные варежки. Красные, из красной шерсти — ангоры. Хотела бы я себе такие связать. Почему бы нет?!»

Она вспомнила его странную просьбу. Он просил подыграть. Неужели Мэтт вчера не слышал звонка? Неужели супер совершенное шпионское оборудование ТДВГ дало сбой? Или же просто он приказал оборудованию не работать, а Мэтту — не слышать их разговор?

Ведь он могущественный. Он — демон. Но добрый демон. Эллен каждый раз чувствовала охватывающую её приятную теплоту и восхищение, когда говорила с ним. И особенно тот сон, когда он крепко и нежно обнимал её.

«Он хочет сделать вид, что выманит меня. Он хочет напугать моих коллег, чтобы они подумали, что мне всерьёз грозит опасность. И он всё равно придёт ко мне»

Звонок раздался немного неожиданно для Эллен. Она задумалась, рассматривая красивые картинки счастливых людей в уютной вязаной одежде. Она расширила глаза и посмотрела на телефон. По трубке прополз маленький паучок с карниза. Леди-в-Красном выдохнула и пододвинулась поближе к телефону. Сняла трубку она не сразу, а после восьмого звонка. Она сама не понимала, что заставило её помедлить. Должно быть, она собиралась с мыслями.

«Не подвести его. Подыграть ему…»

А далее спектакль разыгрался как по нотам.

— Аллё…

— Слышишь меня? Ждёшь ли меня?

— О да… Я тебя слышу. И жду.

— Вот и прекрасно. Послушная девочка. Завтра ночью ты будешь моей.

— Ах… Как это возможно?

— А ты как думаешь? Я приду за тобой.

— Куда же? Как же? — Эллен старалась изобразить испуг и замешательство. Но внутри неё всё пело от радости и восторга.

— Узнаешь. И я уже всё про тебя знаю. Ты же собираешься завтра на вечеринку, верно?

— Да…

— Там мы и встретимся.

— Как я тебя узнаю? Я же тебя ни разу не видела…

— Узнаешь, поверь. Я подкрадусь незаметно.

— Ах… Это будет страшно.

— Ещё бы. Прекрасно, что ты меня боишься. Так и надо! И только попробуй не прийти.

— Я приду! Обещаю тебе, я приду! — у Эллен внезапно вырвалось это совсем искренне. Она испугалась, что едва не выдала себя, и зажала рот рукой.

— Я жду тебя. Не подводи меня, Эллен. Ты обещала быть со мной. Вернее, я тебя заставил это обещать! А мне до сих пор никто не отказывал, — Голос прозвучал самодовольно, и Леди-в-Красном услышала в нём нотки одержимости.

— Я не отказываю тебе… — Эллен постаралась, чтобы её голос звучал как мольба жертвы безжалостному губителю.

— И правильно делаешь. До встречи, Эллен. И запомни: завтра я пойду на всё, чтобы добраться до тебя. И тебя никто не сможет спасти и уберечь от моих рук.

Теперь Эллен услышала в Голосе замогильный холод. Её словно окатило талой водой, и по телу пробежали мурашки. Ощущение нельзя назвать приятным, но ей понравилось. Она поверила в то, что Голос работает на микрофон, на публику — чтобы нагнать шороху на телохранителей Эллен. Она уже давно с ним в сговоре. А представив, как ровно через сутки она увидит это тёмное сверхъестественное существо воочию и сможет лично с ним познакомиться, храбрая Эллен в предвкушении счастливо улыбнулась. Сейчас она ни на мгновенье не допускала мысли, что ей грозит реальная опасность.

Однако этого не скажешь о её коллегах. Когда связь разъединилась, Мэтт, успевший перехватить звонок, принялся передавать его на Базу, чтобы выяснить, откуда звонил Голос. Эллен не знала, что наряд и группа захвата на случай, если удалось бы засечь адрес, уже были стянуты и подготовлены Амандой. Однако, звонок отследить не удалось. Он терялся, словно Голос звонил из Ниоткуда. Или из самой Тьмы.